Настоящий шотландец (джен)

Сентябрь, как ни странно, закончился мирно, но неотвратимо приближающийся квиддичный матч между Гриффиндором и Слизерином создал в школе нервозную обстановку. Преподаватели накладывали чары на трибуны, тщательно проверяли растяжки и плакаты, делали внушения болельщикам — прошлогодняя драка не должна была повториться ни в коем случае. Отчасти это даже помогло — но только отчасти. Драка всё-таки произошла, но сугубо локальная и с квиддичем не связанная.

Затеял её, разумеется, Малфой, обозвавший Гермиону грязнокровкой. Хендри в ответ порекомендовал ему выпить скипидара — чтобы и изнутри, и снаружи очиститься. Малфой что-то вякнул про диких горцев, на что Хендри припомнил некоего Кассиуса Малфоя, осуждённого в тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году за содомию, и заметил, что яблочко от яблони далеко не укатилось. Малфой выхватил палочку — и тут же получил оглушающее от Хендри и зуботычину от Гермионы... И именно в этот момент явилась профессор Макгонагалл и пресекла драку, растащив участников по углам, лишив баллов и назначив отработки.

Вот так Хендри и оказался в кабинете Локхарта, разбирая его почту и выслушивая бесконечный поток самовосхваления. И то, и другое было одинаково скучно и противно... И внезапно раздавшееся шипение, естественно, привлекло его внимание. Шипение вроде бы даже складывалось в слова, но разобрать что-нибудь за кудахтаньем Локхарта было нереально...

— Мистер Локхарт, а вы не знаете, что это так шипит?

— Что? Ах, нет-нет, мальчик мой, тебе просто послышалось. Так вот, я говорил о том...

В том, что ему не послышалось, Хендри был уверен, но Локхарт ничего не слышал. Следовательно... Или Локхарт кретин, или в Хогвартсе опять творится какая-то фигня. Впрочем, первое сомнению не подлежало, да и второе, если подумать — тоже. Хогвартс без фигни — и не Хогвартс даже... Надо будет обсудить этот случай с компанией, а для этого необходимо отделаться от Локхарта, и побыстрее.

И Хендри с удвоенной энергией принялся за работу. Письма в результате были разобраны с невероятной скоростью, после чего Хендри незамедлительно скрылся.

Разговор состоялся сразу же после отработки в гостиной Гриффиндора, куда просочилась Луна. Хендри собрал всю свою компанию в спальне, уселся, скрестив ноги, на кровать и сообщил:

— Сегодня имело место некое странное явление... А именно — я слышал какую-то фигню. Это было похоже на шипение и голос одновременно, и самое интересное — Локхарт ничего не слышал. Вообще ничего, хотя он же болтает, не затыкаясь, так что мог и прозевать... Но это в любом случае заслуживает внимания.

— Вариант, что ты сошёл с ума, можно не рассматривать, — заявила Гермиона. — Тебе сходить не с чего...

— Спасибо, я всегда знал, что ты меня обожаешь...

— Значит, ты что-то слышал, — закончила Гермиона. — Весь вопрос в том, что именно. Есть вероятность, что ты услышал какой-то естественный шум, а слова — тем более, неразборчивые — достроил твой мозг. Он именно так и работает, кстати говоря... Или это могло быть привидение, но в обоих случаях Локхарт, по идее, должен был услышать хоть что-то. А теперь вспоминаем прошлый год...

— Хочешь сказать, по школе опять Волдеморт шарахается?!

— Я бы не стала отметать эту версию сходу, — задумчиво кивнула Гермиона. — Мы же знаем, что он опять толком не умер... Как ему это удаётся, хотела бы я знать?

— Есть с полдюжины способов, и все крайне неаппетитные, — скривился Хендри. — Если хочешь, попроси крёстного на каникулах пустить тебя в библиотеку... Но это определённо та информация, без которой я бы обошёлся.

— Вообще-то, я считаю, что выходка близнецов куда более вероятна, — недовольно буркнула Гермиона. — Кстати, Рон, можно как-нибудь сделать так, чтобы твоя сестра перестала злобно зыркать на меня из-за угла?

— Да не знаю я, — поморщился Рон. — Перси на всех наплевать, близнецы интересуются только своими шуточками, а меня она не слушает. Хендри тоже жалуется, а я сделать ничего не могу — она в ответ только отмахивается и дерзит, а уж если строчит в дневнике, то и вовсе ни на что внимания не обращает... В общем, ты рассказывай, если что случится. Что-нибудь придумаем...

Впрочем, больше Хендри никакого шипения не слышал — за исключением Снейпа, конечно. Но Снейп шипел всегда и на всех, исключая слизеринцев, и за аномальное явление не считался. И вёл он себя, как ни странно, более адекватно, чем в прошлом году — во всяком случае, не впадал в буйство при виде Хендри. Даже баллы с Гриффиндора снимал не за одно существование в природе... Хендри это радовало, но особо не волновало — он вообще воспринимал Снейпа как некую природную стихию, с которой всё равно ничего не сделать. Гораздо больше его внимание занимал Локхарт, ибо Хендри не забывал и не прощал ничего. А присоединение к антилокхартовской коалиции Луны и близнецов Уизли и вовсе грозило повергнуть школу в пучину анархии и безумия...

Впрочем, пока всё ограничивалось разведкой боем — вроде шампуня, от которого волосы при попытке колдовать вставали дыбом. К сожалению, Локхарт счёл этот случай розыгрышем поклонниц... но и вовремя подброшенная на стул кнопка срабатывала ничуть не хуже.

Как-то незаметно наступил Хеллоуин. Хендри снова проигнорировал пир — и на сей раз его поддержала вся компания. Макгонагалл почти сразу капитулировала — и вечером любой, кто не поленился бы дойти до дома Хагрида, увидел бы совершенно фантастическую картину.

На земле лежало здоровенное бревно. В это бревно упиралось второе, поменьше и заострённое с конца. К бревну были приделаны два шеста, на которые навалились Хендри, Уллем, Рон, Шеймас и ещё несколько парней, вращавшие конструкцию, пока Гермиона раздувала тлеющий трут, положенный между брёвнами, а Макгонагалл, стоя рядом, громко и торжественно читала девяностый псалом.

Всё это было ничуть не похоже на магию... Но это была магия, и несколько любопытных, сунувшихся к Хагриду, предпочли не задерживаться рядом с разожжённым костром. Зато зверьё из Запретного леса собралось на опушке, не боясь ни людей, ни огня, и смотрело на костёр, купаясь в его свете.

— И всё-таки, зачем псалом? — в очередной раз спросила Гермиона, притормозив перед воротами Хогвартса.

— Мисс Грейнджер, — вздохнула Макгонагалл, — я вам уже говорила: у нас так делали всегда. Иначе у меня работать не будет.

— Но почему?! Ведь заклинания...

— Это не заклинание и даже не ритуал, мисс Грейнджер. Это обряд. Потом, на шестом курсе, профессор Флитвик вам всё это подробно объяснит, а пока просто примите как факт: обряды — совершенно особая ветвь магии. И очень, очень старая ветвь...

В Хогвартсе царило нездоровое оживление. Студенты на редкость целеустремлённо куда-то спешили — и явно не в Большой зал...

— Мне одному кажется, что у нас опять случилась какая-то грандиозная фигня? — осведомился Хендри.

— Мистер Маклауд! — одёрнула его Макгонагалл. — Следите за выражениями!.. И, опуская негодность формулировок, вы правы. Случилось что-то очень неприятное.

Хендри оказался прав — оцепеневшая кошка завхоза, подвешенная за хвост рядом с надписью «Тайная комната вновь открыта. Враги Наследника, берегитесь!» определённо являлась грандиозной фигнёй.

— Враги наследника, берегитесь! — напыжился Драко. — Грязнокровки, вон из Хогвартса!

— Сказал немытый варвар благородному квириту, — громким шёпотом добавила Гермиона.

Драко начал было возмущаться, но моментально осёкся, когда Луна обошла вокруг него и заявила:

— Ух ты, настоящий рептилоид!

Малфой тупо открывал и закрывал рот, не зная, что сказать, а Луна тем временем куда-то исчезла, и «гениальный» ответ ушёл в пустоту. Хендри злорадно ухмыльнулся — если уж Луна давала кому-нибудь прозвище — оно прилипало надолго. Так что быть теперь Драко Рептилоидом...

Тем временем Дамблдор, осматривавший кошку, убрал палочку и сообщил:

— Она жива, Аргус. Оцепенела, но жива, и когда созреют мандрагоры, её не составит труда расколдовать. Жаль, конечно, что придётся ждать...

И ушёл с кошкой, Филчем и увязавшимся за ними Локхартом.

По школе поползли слухи, один другого нелепее. Все подозревали всех, хотя слизеринцы, естественно, были на первом месте. Хендри запустил слух, что наследником был сам Филч, а кошка его чуть не разоблачила — поверили и в это… Атмосфера в Хогватртсе становилась всё напряжённее, старшеклассники то и дело хватались за палочки, недоверие росло... И кончится всё это должно было каким-нибудь безобразием.

И безобразия не замедлили случиться.

Началось же всё совершенно безобидно — с объявления. Объявление гласило, что в Хогвартсе открывается Дуэльный клуб, и все желающие могут вечером прийти в Большой зал и поучаствовать.

— Интересно, кто его будет вести? — спросил Рон, прочитав объявление. — Может, профессор Флитвик? Я слышал, он был чемпионом Европы по дуэлям...

— Снейп, между прочим, тоже отличный боец, — подключился к беседе Хендри. — Крёстный как-то говорил, что он выиграл у Ремуса три спарринга из десяти.

— А может, он сам приедет?.. — мечтательно протянула Лаванда.

— Попечительский совет на это никогда не раскошелится, — фыркнул Хендри. — В любом случае, главное, чтобы не наш павлин.

Большой зал преобразился — столы убрали, а вдоль стены появился помост, по которому прохаживался... Разумеется, Локхарт. Завитой, разодетый и чрезвычайно собой довольный.

— Меня всем видно? — возгласил он. — Меня всем слышно? Подойдите ближе!

— Может, мы и бандерлоги, но он уж точно не Каа, — громким шёпотом прокомментировала Гермиона.

Локхарт расхаживал по помосту и передавался самовосхвалению минут пять, что было необычайно мало.

— Итак, для демонстрации я пригласил профессора Снейпа — не беспокойтесь, я верну его вам в целости и сохранности... Итак, начнём. Профессор Снейп, прошу!

Снейп, ещё более мрачный и недовольный, чем обычно, поднялся на помост и принялся буравить Локхарта свирепым взглядом.

— Ставлю галлеон на Снейпа, — громким шёпотом сообщил Хендри.

— Аналогично, — Гермиона подбросила на ладони монету.

Близнецы заинтересовались, и пока Локхарт разглагольствовал, успели организовать небольшой тотализатор — сами, кстати, поставив на Снейпа.

— ... Итак, на счёт «три», разоружающее! — перешёл, наконец, к делу Локхарт. — Раз, два...

Разумеется, Снейп успел первым. Локхарт улетел в угол, его палочка — в толпу, а настроение Хендри — в экзосферу, ведь большинство поставило на Локхарта...

Сам преподаватель ЗОТИ тем временем вернул себе палочку, рассказал, что поддался специально и принялся разбивать учеников на пары.

— У меня дурное предчувствие, — проворчал Рон, наблюдая за профессором.

— Аналогично, коллега, — согласился Хендри.

Предчувствие полностью оправдалось. Нет, на то, чтобы свести в пары однокурсников, ума у Локхарта хватило — но и только. Поставить слизеринца против гриффиндорца и ждать, что они будут соблюдать правила?.. Не в этой жизни!

Дуэли моментально превратились во всеобщую свалку с применением всех известных заклинаний, причём досталось и самому Локхарту...

— Прекратить! — вроде бы Снейп и не повышал голос — но услышали его все. И подчинились ему тоже все. Побоище быстро сошло на нет, Снейп прошёлся по залу, устраняя последствия, поднялся на помост и презрительно посмотрел на Локхарта.

— Я ведь предупреждал, что этим всё и кончится, — заявил он. — Сделаем иначе и будем вызывать по одной паре за раз. И первыми у нас будут мистер Малфой... И мистер Маклауд.

Чего-то подобного Хендри и ожидал — Драко ничего не забыл и ничему не научился, и теперь горел желанием отплатить за прошлый год. Кроме того, папаша наверняка научил его нескольким трюкам... Правда, Хендри всё равно знал и умел больше — с такими-то учителями. Кроме того, как и многие маги, физкультуру Драко не жаловал, и бойцом был посредственным. В общем, прогноз был в пользу Хендри, и Малфой явно нервничал.

Вероятно, именно поэтому Малфой и послушался советов Снейпа... И советы эти даже не были неправильными — просто Драко ими воспользовался уж слишком своеобразно. Убедившись, что простейшие атаки бесполезны, Малфой разорвал дистанцию и выкрикнул:

— Серпенсортиа!

Большая и крайне недовольная кобра шлёпнулась на помост, раздула капюшон и зашипела.

— Ну ещё чего! — возмутился Хендри. — Вон отсюда! Серпенспрокуло!

Заклинание сработало — кобра сложила капюшон, нервно зашипела и спешно поползла прочь... Куда-то в сторону Снейпа, тут же приложившего её незнакомым заклинанием.

В зале повисла тишина. Все уставились на Хендри, словно на пришельца из космоса — с каким-то опасливым удивлением, Локхарт крутил головой, а затем Снейп, наконец, заговорил:

— Вам стоило бы ещё в прошлом году сообщить школе о своих талантах, мистер Маклауд, и не стоило их применять.

— Сэр, во-первых, я изучил это заклинание только летом, а во-вторых, что в нём такого, кроме того, что в школьную программу оно не входит?

— В бездну заклинание! Что вы сказали этой змее?!

— Сэр, я вас не понимаю. Все слышали, что я сказал «вон отсюда» и произнёс отпугивающее змей заклинание.

— Все слышали, как ты на неё зашипел, — поправила Гермиона. — Так что ты, похоже, змееуст. Так... Серпенсортиа!

На помост шлёпнулся большой и очень сердитый уж.

— Ты его понимаешь?

— Он спал, а его разбудили и притащили сюда, — перевёл Хендри возмущённое шипение.

— Скажи ему, чтобы полз ко мне — я его потом к Хагриду отнесу, — распорядилась Гермиона, и Хендри послушно зашипел.

Уж что-то прошипел в ответ и пополз к Гермионе.

— А ведь Слизерин тоже был змееустом... — протянул кто-то в толпе.

— Точно, тёмные маги все были змееустами, — поддержал его другой голос.

— А где та змея? — спросил третий. — А то мало ли что...

— Все змееусты — тёмные маги, — авторитетно заявил какой-то третьекурсник с Рейвенкло. — Верный признак...

— Святой Патрик тоже был змееустом, — неожиданно заявил Шеймас. — Он что, тоже был тёмным магом?..

Третьекурсник пожал плечами.

— Разумеется, — сказал он. — Я же говорю — верный признак.

Ответ был абсолютно неправильным...

— Господи, прости его, ибо не ведает, что творит, — Шеймас размашисто перекрестился, хрустнул пальцами и со всей силы заехал оппоненту в челюсть.

Рейвенкловцы с палочками наизготовку шагнули вперёд — редкое единодушие... Гриффиндоцы, почуяв надвигающуюся драку, подались им навстречу, кто-то из старшекурсников уже взмахнул палочкой — и быть бы ещё одному побоищу, если бы не Вуд. Он с метлой наперевес врезался в гриффиндорский строй и заорал:

— Идиоты! У нас матч завтра! Вы что, хотите опять без квиддича остаться?! Шеймас, мордредов идиот, попробуй только завтра снитч не поймать! А если кто опять начнёт теологические споры — метлу в задницу так засуну, что бладжерами блевать будет!

Ученики, потрясённые такой перспективой, застыли, и в тишине отчётливо раздался голос Хендри:

— Ну ни фига себе! Я-то думал, что это у меня самая больная фантазия!..

Подождав, пока все окончательно успокоятся, Снейп произнёс:

— Двадцать баллов с Гриффиндора, мистер Финниган, и впредь не забывайте, что религиозные диспуты в Хогвартсе запрещены. Мистер Вуд, пять баллов Гриффиндору за первый в его истории случай здравомыслия. Все свободны... И кто-нибудь видел Локхарта?

Локхарт — бледный и дрожащий — обнаружился под помостом. Впрочем, он всё равно сумел выкрутиться...

— Итак, мои дорогие, — заявил он, взбираясь на помост, — вы видели, что даже столь блестящие специалисты не застрахованы от несчастного случая. Конечно, моё искусство позволило свести его последствия к минимуму, и в самом скором времени я снова буду готов ко всему, с чем только может столкнуться волшебник... Но всё же советую вам избегать ударов по голове — это неприятно и портит цвет лица!

— Впервые за весь год он сказал что-то осмысленное, — задумчиво сказала Гермиона. — Может, его надо чаще бить по голове?..

В гостиной на Хендри накинулись почти все, засыпав его невероятным количеством вопросов. Выступление Шеймаса имело успех, и мнения разделились примерно поровну — кое-кто считал Хендри новым тёмным лордом, а кое-кто — святым, и только здравомыслящее меньшинство пыталось разобраться, что же случилось на самом деле...

Самого Хендри это тоже весьма занимало — вот только у него, в отличие от однокашников, была теория на этот счёт. И когда Перси смог восстановить хоть какое-то подобие порядка, ехидно поинтересовался, не превратить ли ему воду в вино. Шум стих, а близнецы заинтересовано уставились на Хендри.

Поправив очки, Хендри встал перед камином и заявил:

— Так как я сейчас слышал самые разные, но одинаково нелепые версии, то считаю необходимым прояснить ситуацию. Для начала — если кто помнит за мной чудеса и благочестивые дела — дайте знать архиепископу Кентерберийскому и Её Величеству королеве...

Гриффиндоцы задумались — но как раз благочестия за Хендри не числилось. Впрочем, на тёмного лорда Хендри походил не больше, чем на святого... Хендри же, снова поправив очки, продолжил:

— Итак, парселтанг. В Европе почти не встречается и считается особенностью тёмных магов, а главное — это одна из очень немногих только наследуемых способностей. Зато в Индии змееусты встречаются достаточно часто, и можно с уверенностью говорить, что все змееусты происходят из Индии...

— А Слизерин? — фыркнула Лаванда. — Он уж точно на индийца не похож!

— Слизерин был баском, но мать его была родом из Гранады — отбитой у мавров и крестившейся пленницей, если верить «Истории магов Британии»... или хотя бы выдержкам из неё. Так что всё возможно... Что же до меня, то тут, очевидно, постарался Альфред Поттер, уехавший в Индию в тысяча семьсот девяносто восьмом году. В Англию он так и не вернулся, в отличие от своего сына Роберта...

— Ну да, я читал, как он со своим дядей судился, — вспомнил Невилл. — Тогдашний председатель Визенгамота был Лонгботтомом, и он эту историю очень подробно описал... И очень плохо о них обоих отзывался.

— Ты знаешь, он был прав, — вздохнул Хендри. — Да только это уже неважно — Роберт был признан наследником, его дядя умер, не оставив сыновей... Мать Роберта была чистокровной волшебницей — это было доказано, но и только. Видимо, она была индианкой из семьи змееустов, а вылезло это только теперь. Надеюсь, теперь все довольны?

Хендри надеялся, что на этом всё и закончится... Увы. Если на родном факультете он чего-то добился, то остальные продолжали на него коситься. Да ещё и близнецы отличились, таскаясь за ним со статуэтками святого Андрея — у Фреда, и святого Георгия — у Джорджа. После завтрака к ним присоединился Шеймас — разумеется, со святым Патриком, затем к процессии присоединился Лонгботтом, носивший святого Давида, и полный комплект покровителей Соединённого Королевства был готов.

Так компания проходила до самого матча, а над ними носился Пивз с кастрюлей на голове, горланя Всепьянейшую литургию...

На этом фоне сам матч прошёл как-то буднично. Кричалки и плакаты подвергли беспощадной деканской цензуре, трибуны Дамблдор тщательно разгородил заклинаниями, особо разгорячившиеся фанаты получали Силенцио от декана...

Сама игра тоже не была слишком зрелищной — и к лучшему. Всего-то два с небольшим часа, за которые гриффиндорцы получили три мяча, забили один — и в этот момент Шеймас поймал снитч. Поймал как-то спокойно и буднично — неспешно поднялся над стадионом, заложил широкую петлю, протянул руку и взял золотой мячик...

Вопль Флинта, в котором причудливо смешивались разочарование, азарт и обида, слышно было, наверно, даже в Хогсмиде. Последовавший за ним восторженный рёв Гриффиндора — тоже. Стоило игрокам приземлится, как весь факультет, сбежав с трибун, бросился их качать, а затем потащил в замок под гимн Хогвартса в исполнении Хендри...

В первых рядах раздались взвизги и восхищённый свист, а из открывшихся дверей Большого зала послышались вопли, явно сопровождавшие некое безобразие.

— Да... — протянула Гермиона. — К такому жизнь меня точно не готовила...

Заинтригованный Хендри протолкался вперёд — и застыл в шоке.

По большому залу носился, отчаянно вереща, домовой эльф — тот самый неряха Добби, что появлялся летом. Верхом на Добби носился погоняющий его копьём брауни, разрисованный вайдой с ног до головы и горланящий похабные стишки. На спинке директорского кресла отплясывал канкан Пивз, время от времени демонстрируя задницу. И над всем этим, словно ужас, летящий на крыльях ночи, парила полярная сова...

— Ta ma de! — прочувствованно высказался Хендри.