Настоящий шотландец (джен)

Семестр начался нервно — монстра так и не нашли, и все боялись новых нападений... Почти все — Хендри и его компания готовились к операции против василиска. Готовились быстро, но основательно — в подземелье могло оказаться много всякого...

И, само собой, начали они с разведки. Как только расписание утвердили, Гермиона с Луной отправились к Плаксе Миртл и без большого труда сумели её разговорить. Правда, большой пользы разговор не принёс, но кое-что всё-таки открыл...

Вернувшись в гостиную, Гермиона поманила за собой Хендри и Невилла за собой и поднялась в спальню мальчишек.

— Итак, Плаксу Миртл я разговорила, — заявила Гермиона, усевшись на кровать Хендри. — Наши теории подтверждаются — всё устроил Риддл. Более того, Миртл и умерла потому, что оказалась свидетелем чего-то странного... Риддл с кем-то говорил, потом зашипел, появились два жёлтых круга, и Миртл умерла.

Хендри поправил очки, достал блокнот и что-то размашисто зачеркнул.

— Очевидно, вход в Тайную комнату где-то там, — заявил он. — Но дневник нам всё равно нужен. Не исключаю, что именно он — ключ от Тайной комнаты... Хотя я всё же склоняюсь к паролю на парселтанге.

— Дневник будет у нас в субботу, — сообщила Гермиона. — И нет, нам не нужно знать, как именно...

— У нас что, Гильдия воров имеется?.. — поднял бровь Хендри. — Впрочем, неважно. Значит, в воскресенье с утра и займёмся делом. Вопросы есть?

Вопросы определённо были — но как раз те, на которые ответа не предполагалось. Выдержав паузу, Хендри продолжил:

— Переходим ко второму вопросу: что бы нам сделать с Гилдероем Локхартом?

Колин Криви посмотрел на Хендри преданным взглядом и сообщил:

— Досточтимый мастер, предоставьте это мне! Я приготовил кое-что и сегодня же пущу это в ход. Я уверяю — равнодушным не останется никто.

— Что ж, поверю на слово, — хмыкнул Хендри. — Надеюсь, это будет нечто действительно ужасное...

На следующее утро среди старшекурсников царило непонятное оживление, явно связанное с Локхартом. Парни смотрели на него ещё презрительнее, девушки — кто огорчённо, кто с каким-то нездоровым любопытством, а кто и вовсе с презрением. То и дело раздавались шепотки, в которых удавалось разобрать отдельные слова... Лаванда Браун, главная сплетница Гриффиндора, сунулась к Кэти Белл, выслушала её и с круглыми глазами бросилась обратно.

— Представляете!.. — сообщила она громким шёпотом. — А Локхарт-то, оказывается, из этих!.. А я-то думала!..

— Из каких? — флегматично осведомилась Гермиона.

— Ну знаете, из этих! — возмущённо округлила глаза Лаванда.

— Педик, что ли? — пожал плечами Дин. — Ну нафиг, я к нему больше не хожу!

— У меня были смутные подозрения, что Локхарт — содомит, — сообщил Хендри, поправив очки, — но их подтверждение меня совсем не радует...

— Прошлый век, — поморщилась Гермиона. — Не надо натягивать провонявший нафталином сюртук времён Виндзорской вдовы...

— Нет, понимаешь, — перебил её Дин, — я знаю, что они не виноваты, и вообще, Фредди Меркьюри тоже педиком был, но я же на него не гоню... Но это неправильно как-то, знаешь. Этак скоро уже нормальным быть станет неприлично!

Гриффиндорцы замолчали, пытаясь осмыслить подобную перспективу, и Лаванда воспользовалась моментом, чтобы спросить:

— А кто такой Фредди Меркьюри? — и застыла под недоумёнными взглядами почти всего факультета.

— Волосатая задница Мерлина! Не знать такого?.. — Фред Уизли ударил себя ладонью по лбу. — Хендри, сыграй!

Хендри извлёк волынку, выдал несколько бессвязных нот, примериваясь, и заиграл. Фред же несколько секунд спустя подхватил мелодию и запел:

— Ведь мы пустышки, для чего же мы живём?

Пространств не счесть, я много их прошёл

И вдоль и поперёк. Кто знает, что я потерял и что нашёл…

Ещё один герой, ещё один маньяк

Под занавесом сцены отыграют акт.

Иди своим путём, кто знает, для чего мы все живём?

Прекратив играть, Хендри сдул мех, убрал волынку и устало вздохнул.

— Повезло, что меня учителя в своё время заставили на ней упражняться, — сказал он. — Иначе вряд ли я это сыграл бы... Ну и голос у Фреда, конечно, не тот. Рядом с тёзкой и близко не стоит...

Собрав вечером всю компанию в спальне, Хендри внимательно посмотрел на Колина и скомандовал:

— Признавайся.

— Да не в чем, в общем-то, — пожал тот плечами. — Немного монтажа и правильный расчёт — и дело в шляпе... Слушай, Хендри, а ты можешь хоть патефон достать? А то без нормальной музыке уже тошно.

— Могу, — согласился Хендри. — Сегодня же и напишу. Ты молодец, Колин Криви... Но скоро станет ясно, что это подделка, и что тогда?

— А ничего, — пожал плечами Колин. — Осадочек-то останется... Понимаешь, я знаю, что сейчас половина Хогвартса пишет домой об этой новости. Средняя английская домохозяйка, тем более волшебница, не заметит некомпетентности Локхарта и пропустит это обвинение, но педерастия — совсем другое дело. Это понятно и пикантно, это скандал и шумиха. В итоге это может даже поднять продажи... А нам нужно нанести ему серьёзный удар, от которого он уже не отправится. Если бы удалось доказать, что все его подвиги — фальшивка, или что он себе чужие заслуги приписывает... Это было бы идеально. Даже доказательств и не надо — я тут ваш «Пророк» почитал, так это просто ужас! Абсолютно жёлтая газетёнка... В общем, всё это реально, но как — пока не знаю.

— Значит, пока отложим, — взмахнул рукой Хендри. — Надеюсь, все помнят, что запланировано на выходные?

Субботнее утро началось с истерики Джинни. Суть её претензий для большинства гриффиндорцев непонятной, но Гермиона, поймав взгляд Хендри, подмигнула.

Истерика тем временем нарастала, и в конце концов Джинни обвинила Лаванду в краже.

В ответ Лаванда запустила в неё «Йоркширскими Йети» и попала. Джинни с воем накинулась на неё и попыталась вцепиться в лицо — отттаскивали её двое крепких шестикурсников...

— Знаете что, — Перси Уизли сжал пальцами переносицу, — это уже переходитвсе границы. Сестра, ты немедленно отправишься к Помфри — ты на человека едва похожа. Гермиона, ты не знаешь, может, это что-то магловское?

— Похоже на какую-то зависимость, — Гермиона достала блокнот. — Синдром отмены, вот на что это похоже. Но представить Джинни наркоманкой... Может, какой-то артефакт?

Перси вздрогнул, побледнел и выскочил из гостиной.

— Смотрите-ка...

— Перси, оказывается...

— Не настолько...

— Унылый сухарь...

— Как кажется! — выдали близнецы.

После завтрака компания снова собралась в пустом классе, и Гермиона торжественно выложила на стол нечто, заёрнутое в проклёпанную кожу.

— Вот оно! — сообщила она. — Сразу предупреждаю — эта дрянь так и тянет к себе. Что характерно — подписана неким Риддлом. Выглядит она обычным старым ежедневником, но это что-то большее... Писать я не пробовала, но страницы пустые. Пробуем?

И, не дожидаясь ответа, развернула свёрток, открыла дневник и размашисто написала: «Что, чёрт возьми, ты такое?!»

Несколько секунд не происходило ничего, а затем надпись растворилась и выступила другая: «Я — хранилище тайн, кладезь запретных знаний... А кто ты?» Гермиона гнусно ухмыльнулась и написала: «Меня зовут Ивоннель Бэнр».

Ответ, казалось, заставил дневник задуматься — по крайней мере в, пауза оказалась куда дольше, чем предыдущая. Затем последовал ответ: «Бэнр? Такого рода я не знаю. Ты не из Англии? Или не из чистокровных?» На это Гермиона ответила: «Неужели ты думаешь, что я назову настоящее имя?» и добавила комбинацию из точки с запятой, тире и скобки.

Дневник на сей раз отчётливо завис. Прошло не меньше минуты, прежде чем появился новый текст: «Ты определённо не Уизли. Куда она делась?» «Понятия не имею», написала Гермиона, тяжело вздохнув. Дело обещало затянуться...

Прошло почти два часа, Гермиона вымоталась, но вытянула из дневника если и не всё, что он знал, то большую часть. Получилось подтвердить почти все подозрения компании, но кое в чём дневник признаваться упорно не желал...

— Так, народ, — Гермиона убрала карандаш за ухо, — больше я к этой дряни не прикасаюсь. На мозги давит... И тянет силу — понятно, почему Джинни оказалась в Больничном крыле. Зато я уверена, что Тайную комнату без него откроет только Хендри... Поэтому давайте его там и спрячем, и лучше всего — прямо сейчас. Похоже, что эта мерзость всё ещё потихоньку тянет у меня силу...

Предложение приняли единогласно, и компания, рассыпавшись, отправилась к туалету Плаксы Миртл.

При этом всем удалось не попасться на глаза Филчу, что само по себе было чудом... А Гермиона ещё и успела написать записку для Макгонагалл, где описывала находки. Когда и как — говорить отказалась и только гнусно ухмылялась в ответ...

План изначально предполагал только одно — найти вход и забросить туда дневник. Проще некуда... И всё равно не обошлось без проблем.

Первым делом появилась сама Миртл. Повисела под потолком, обозревая компанию, и спросила:

— Вы ведь собрались покончить с собой, правда? Как здорово! Я так соскучилась тут!..

— Мы хотим помочь тебе освободиться от оков Сансары, — сообщила Луна, — и достичь нирваны. Но для этого мы должны найти твоего убийцу и убедить его раскаяться, а ты — простить его. Тогда ты освободишься от цепи перерождений...

Миртл нырнула в унитаз.

Хендри фыркнул, прошёлся туда-сюда и остановился перед особо замызганным умывальником, разглядывая нацарпанную на кране змею.

— По-моему, нам сюда, — заявил он, поправив очки. — Пробуем?

— Пробуем, — согласился Уллем, и Хендри, не дожидаясь остальных, зашипел на кран.

Это сработало — раковина опустилась, открыв довольно широкий и крутой спуск.

— Труба, — отметил Рон очевидный факт. — Грязная. Интересно, с чего бы Слизерину устраивать вход в женском туалете?

— Ну, во-первых, вряд ли это главный вход, — Гермиона засветила Люмос и рассматривала кладку, — а во-вторых, тысячу лет назад туалеты выглядели совсем не так. Ну ладно...

Дневник полетел вниз, Хендри закрыл проход... И тут же в дверях появился Снейп.

— Так-так... И что, позвольте узнать, вы здесь делаете?

— Беседуем об истории канализации в Европе, профессор, — радостно сообщила Гермиона. — Не хотите присоединиться?

— Вон отсюда! — рыкнул Снейп.

На следующий день компания собралась в библиотеке — якобы делать уроки. Устроившись так, чтобы не привлекать лишнего внимания, Гермиона положила на стол папку и сообщила:

— Этого мало. Этот дневник, Ллос его побери, сказал так мало полезного, что придётся повторить допрос, и хорошо, если один раз. Риддл уже тогда был редкостным демагогом, и если убрать всю воду, то мы получили очень немного. Правда, окончательно подтвердили, что он и есть Самозванец... И что этот конструкт создан вскоре после смерти Миртл. Вот же Дикси Флэтлайн выискался... Ну ладно, давайте подумаем, что... Перси, ты с ума сошёл, что ли?!

Перси Уизли ворвался в библиотеку, обвёл собравшихся безумным взглядом и спросил:

— Джинни не видели?

— Не видели, — покачал головой Хендри. — Разве её выписали?

— В том-то и дело, что нет! Помфри отлучилась на несколько минут, дверь не заперла — и Джинни ушла. Куда, зачем... Если увидите — верните, ладно?

Перси унёсся прочь, а компания переглянулась, и Луна, отвечая на очевидный вопрос, сказала:

— Без вариантов. Пойдём, пока не поздно...

Проход был закрыт, но на раковине сидела подозрительно довольная Миртл.

— Миртл, ты когда-нибудь слышала хлопок одной ладонью? — спросила Луна.

Миртл взлетела под потолок.

— Миртл, ты не видела рыжую девочку-первокурсницу, похожую на него? — Хендри хлопнул Рона по спине.

— Она? Была, шипела-шипела, а потом тут открылась дыра, и она туда спрыгнула, — заявила Миртл. — Теперь она тоже станет привидением!

— Ta ma de! — выругался Хендри и добавил пару ругательств на парселтанге.

Видимо, Салазар Слизерин не был терпеливым человеком — ну или слишком часто ставил пароль спьяну и потом не мог его вспомнить, потому что проход открылся, причём явно быстрее, чем в прошлый раз.

— Мантиям конец, — констатировала Гермиона. — Ну что, вперёд?

Спуск оказался впечатляющим, хотя и недолгим. Финиш тоже — хотя строитель явно позаботился о безопасности и приземление обошлось даже без ушибов. Правда, и на ногах удержались только Хендри, Гермиона и Луна.

Коридор, в котором оканчивался спуск, оказался просторным, слабо освещённым какими-то скрытыми светильниками и буквально засыпанным крысиными костями.

— Разве василиск ест крыс? — осторожно спросил Шеймас, разглядывая пол. — Или он до того оголодал, что и крысы пойдут?..

О том, что гриффиндорцы явно вкуснее крыс, можно было и не говорить...

Гермиона вывела палочкой замысловатую петлю, посмотрела на тускло замерцавшие кости и сообщила:

— Они тут со времён Основателей копятся. Пошли дальше, тут ничего интересного.

Невилл, помявшись, нагнал Гермиону и спросил:

— То заклинание... Откуда ты его знаешь и что это такое?

— Ты про датирующее? — рассеяно уточнила Гермиона. — Мэг научила. Оно определяет возраст любых останков, и только, с живыми это не пройдёт.

— Ясно... — пробормотал Невилл, думая о чём-то своём.

Коридор вскоре окончился огромными пафосными дверями, изукрашенными змеями с изумрудными глазами. Магии в них не было ни капли, но искусство неведомого резчика заставляло их казаться живыми... Поежившись, Хендри снова зашипел, и двери, глухо заскрежетав, медленно открылись.

За ними оказался зал, не уступающий Большому, в центре которого стояла огромная статуя старого мага с редкостно неприятным лицом. У ног статуи, скорчившись, лежала неестественно бледная Джинни, а рядом стоял незнакомый парень лет пятнадцати на вид, одетый по моде полувековой давности.

— Ты всё же пришёл, Гарри Поттер, — глумливо заявил он. — Ты трусливо прячешься...

— Меня, — перебил его Хендри, — зовут Хендри Маклауд Поттер. Но тебе, Томми-недоумок, это не поможет!

— Молчать! — заорал Том, обернулся и зашипел:

— Говори со мной, Слизерин, Первый из Четырёх!