Касание ветра (гет)

— Брат! — раздался знакомый голос Ёнхвы, и четвёртый принц обернулся. — Подожди! Ты так быстро ходишь!

Она схватила его за руку и нагнулась, тяжело дыша, будто пробежала целый марафон. Ван Со спокойно ждал, пока его сестра восстановит дыхание. Последнее время он чувствовал к ней всё большую привязанность, и среди остальных родственников Ёнхва казалась ему ближе всех, даже ближе Бэк А. У них было достаточно совместных секретов, и доверее обоих друг к другу возрастало с каждой новой проблемой. К тому же принц действительно переживал за её зыбкое будущее, и за то, что порой она совершенно не может контролировать себя, свои эмоции и инстинкты, судя по эпизоду с Ван Ё.

Принцесса выпрямилась и поправила волосы, которые должны были быть всегда в идеальном состоянии. Она взяла брата под локоть и стала вести его за собой, неспешно прогуливаясь вдоль озера.

— Ты всё чаще стала появляться во дворце, — сказал Со, шагая рядом с сестрой.

— Так скучно стало дома без тебя и Хэ Су. Да и когда наши занятия прекратились, мы вообще перестали видеться, — принцесса тихо вздохнула. — Ван Ук вечно поучает жизни, он мне уже надоел. Все мои близкие друзья здесь, что мне делать дома? А может, мне вообще переехать во дворец?

— Будешь часто появляться на глазах у короля — он точно скоро выдаст тебя замуж, — это было сказано с долей иронии, хотя однозначно являлось совершенной правдой. Чем чаще о тебе вспоминает король, тем скорее он разрушит твой уютный мир в угоду своим целям и замыслам. Королевские отпрыски, в общем-то как и сам правитель, не имеют права на выбор, им недоступна опция «брак по любви», это кажется далёкой мечтой или даже мифом. Некоторые успокаиваются тем, что убеждают самих себя в абсолютной несвободе всех людей, всего народа. Все вступают в брак по расчёту. Не осталось в стране таких, кому повезло найти любовь и разделить с ней остаток своих дней, или же при более реальном варианте — влюбиться в своего суженого уже после свадьбы. Все так живут.

Ёнхва кивнула головой, соглашаясь с братом. Но оставить дворец, как и Хэ Су, она не могла. Да и как вершить судьбы людей, когда главные фигуры игры находятся здесь?

— Я хотела извиниться, — вдруг начала принцесса, сменив озорное настроение на слегка печальное. — Тогда я не смогла тебе помочь и остановить их.

Ван Со подумал о том, как похожи бывают Ёнхва и Бэк А, и несмотря на то, что они брат и сестра только по отцу, он никогда бы не усомнился в их близкой родственной связи. Порой повадки и некоторые высказывания настолько идентичны, что их можно принять за единоутробных брата и сестру.

— Я ни в чём тебя не виню и не держу обиду, — коротко ответил принц, уже успокоившись после неприятного инцидента. Ёнхва задумчиво вздохнула.

— Несмотря на то, что Ван Ё был зачинщиком всего этого, не держи на него зла. Почему-то мне хочется верить, что наш брат не так уж и плох. Это всё влияние королевы Ю, я уверена в этом.

Было удивительно слышать такие слова от сестры. Никто из родственников (да и не только из них) во дворце не отзывался о брате в положительном ключе. Нельзя было похвалить его за какие-либо заслуги или же благородные качества. Его грубость и несдержанность развивались прямо пропорционально его тщеславию и гордости, и это было уже очевидно даже несмышлёным Чжону и Ыну. Принцесса была права: влияние матери было огромным, и именно она так сильно жаждет возвести сына на престол. Но Ван Со никогда не стал бы ручаться за честность и справедливость брата, скрытые от других.

— Очевидно, что ты прониклась к третьему принцу. Может, он тебе нравится? — мужчина криво улыбнулся, хотя и сам не знал, были ли его слова шуткой или обоснованной догадкой. Ёнхва искренне засмеялась такой мысли.

— Возможно, я даже могла бы в него влюбиться, — она приняла задумчивый вид, подставив указательный палец к подбородку, словно действительно всерьёз обдумывала этот вопрос. — Да, я могла бы, если бы не его странная подводка вокруг глаз и женские серьги в ушах.

Ван Со от души захохотал, и принцесса его поддержала. Беседа приобрела довольно ненавязчивый весёлый смысл. Они остановились у берега озера, и Ёнхва, обернувшись, заметила фигуру, прятавшуюся за ближайшим деревом. Принцесса знала, кто это, и улыбнулась неловкой конспирации брата.

— Кажется, за нами хвостик, — намекнула девушка Ван Со, и тот тоже обернулся, чтобы посмотреть. Ын неловко выглядывал из-за тонкого ствола, думая, что никто его не может увидеть. — Я пойду, брат. Было приятно провести с тобой время.

Она поклонилась ему и поспешила уйти, чтобы не мешать братьям.

— Выходи, тебя давно застукали, — Ван Со повысил голос, чтобы десятый принц мог отчётливо его расслышать. Ван Ын сначала выглянул из-за дерева, и поняв, что Со обращается к нему, осторожно, не спеша вышел к нему навстречу. Он подошёл ближе, и было заметно, как он волнуется и как его щеки покраснели, а глаза бегали из стороны в сторону, будто не могли найти себе объект для осмотра. Молодой принц откашлялся, прочищая горло.

— Я... Я... — он снова покашлял, стараясь поставить голос на место. Ван Со даже улыбнулся такой неловкости брата. — Я хотел сказать тебе, что мне очень жаль, что всё так вышло. В общем, я не хотел этого... Извини... брат.

Его последнее слово звучало так, будто только сейчас он стал вкладывать в него смысл. До этого оно звучало больше как положение, принадлежность к какой-то группе, но сейчас в устах принца оно прозвучало более живо и действительно правильно. Ван Со набрал воздух в лёгкие и снова улыбнулся, внутренне даже посмеиваясь над неуклюжим братом, который ещё не может разделять плохих людей и хороших, который доверчив, как дитя, и безрассуден.

— Я не злюсь на тебя. Всё хорошо.

Ын заметно изменился в лице, словно озарился светом и наполнился радостью, сбрасывая с себя этот тяжёлый груз вины. Он заулыбался во все тридцать два, буквально подскакивая к брату ближе.

— Точно не обижаешься? — спросил Ын, заглядывая мужчине прямо в глаза.

— Точно, точно! — ответил тот и, закинув руку через шею брата, потащил его обратно в сторону дворца. Ын сделал точно так же, положив свою руку Со на плечо, словно они закадычные друзья, и был абсолютно счастлив, помирившись с тем, кого до этого так боялся.

* * *

После первой попытки провести ритуал по призыву дождя, королева Ю была уверена в абсолютном провале своего среднего сына. Он не вынесет такого позора вновь и не сможет пройти по улице снова, и поэтому право провести ритуал отдадут следующему по старшинству после наследного принца. Это должно случиться, нет никаких сомнений.

— А если дождь не пойдёт? — спросил Ван Ё, сомневающийся во всеобщей любви к нему после очередного провала, если дождь всё-таки не станет идти по его просьбе завтра.

— Можно проводить ритуал до тех пор, пока дождь всё-таки не начнётся.

Эти слова он уже слышал от Ван Со днём ранее, и принц даже подумал, что всё-таки яблоко от яблони недалеко падает. Он всё чаще стал задаваться вопросом, за что матушка так сильно ненавидит среднего сына. Хотя Ван Ё перенял её презрительное отношение к нему, всё же он воспринимал его как брата, в то время как королева не могла принять собственное дитя. По правде сказать, третьему принцу даже льстило и радовало то, что она благоволит к нему больше, чем к Ван Со, выделяя его на фоне всех остальных. Он жаждал быть в её глазах особенным всегда и чтобы она всегда им гордилась. Но всё же...

— Матушка, могу я задать вопрос? — осмелился принц после долгих внутренних мучений. Королева, словно вспомнив, что рядом с ней сын, обернулась на его голос и через несколько секунд приятно улыбнулась.

— Конечно, спрашивай.

— Откуда у Ван Со шрам на лице?

Лицо королевы Ю заметно помрачнело и обозлилось. Прекрасные черты исказились в презрительной гримасе. Неужели ей даже противно думать о нём?

— Это я сделала, — неожиданно ответила она, переведя взгляд от сына. Затем женщина слегка улыбнулась. — Это был несчастный случай, о котором мне больно вспоминать.

Ван Ё даже ощутил укол совести за то, что заставляет горячо любимую матушку вспоминать о неприятном моменте. Однако её слова не удовлетворили его любопытство. Оставалось много нераскрытых и неизвестных моментов, которые мучали Ван Ё и не отпускали его, грызя мозг и душу. Но больше ничего он спрашивать у матери не стал.

Принц задумал другое. Если нельзя узнать у матушки подробности, нужно найти того, кто эти подробности знает. И Ёнхва была единственной, из кого можно легко выбить нужную информацию.

Он подкарауливал её в тёмном переулке дворца, и в ночной тьме уже никто не мог разглядеть его. Слова о матери, высказанные принцессой, были весьма колкими в его глазах, так как никто не смел опорочить или даже усомниться в кристальной (как думал он сам) репутации королевы Ю. Да и мать Ёнхвы, вторая королева по положению во дворце, всегда конкурировала первой жене правителя, завидуя ей, и всеми силами пытаясь остаться возле мужа.

Так в действительности думал Ван Ё, и хотя коварные планы, которые они строили вместе, были не самыми благородными, всё это он списывал на желание матери самого лучшего, что можно получить в этом мире для своего дитя — престола.

Ёнхва быстрым шагом направлялась от Дамивона, где вместе с Хэ Су химичила над составом тонального крема для четвёртого принца. Завтрашний день был весьма важен для Ван Со, и принцесса не хотела, чтобы хоть что-то или кто-то мог помешать ему. Девушка выглядела расслабленной и слегка усталой, и когда чья-то рука выхватила её из-за угла, она вскрикнула, но Ван Ё закрыл ей рот своей ладонью, шикая и оборачиваясь вокруг. Принцесса, у которой глаза округлились от удивления, стала возмущённо мычать, пытаясь снять руку принца, но это оказалось не так-то просто. В итоге она опустила руки и топнула ногой от возмущения, всё ещё пытаясь требовать, чтобы тот её отпустил.

— Ты с ума сошёл? — выпалила Ёнхва сразу после того, как принц отпустил её. Ведомая первыми эмоциями, она вдруг заговорила с ним на равных, но придя в себя и вспомнив их последний разговор, прочистила горло и слегка нервно расправила складки платья, напустив на себя холодность и равнодушие. — Что вам нужно?

Принц молча следил за тем, как старательно Ёнхва пытается надеть на себя привычную маску милой, но холодной принцессы, и как редко можно застать её в те минуты, когда она настоящая. В нём даже загорелся некий азарт от мысли, что же ещё может выбить сестру из привычной колеи. Но если он продолжит её так пугать, удовлетворяя своё любопытство, то велик риск, что девушка станет заикаться до конца своих дней.

— Ты спросила, знаю ли я, откуда у Ван Со шрам на лице, — принцесса слегка приподняла бровь, выдавая своё вспыхнувшее любопытство, но продолжала выжимать из себя последние капли самообладания над своими эмоциями. — Но откуда тебе это известно?

— Вы же знаете о моём особом навыке провидца, — голос девушки стал литься, словно ручеёк, но из-за этого и казался ненастоящим.

— Ты способна заглянуть в будущее. Откуда же тебе знать прошлое?

«Просто тщательней покопалась. Людям свойственно копаться в своём прошлом».

Ёнхва не стала озвучивать мысли вслух и просто улыбнулась в ответ. Было очевидно, что принца мучает любопытство, и он весьма плохо это скрывает.

«Иначе он меня уже давно бы разорвал на кусочки за моё некорректное поведение. Пока что его любопытство даёт мне право владеть ситуацией».

— Почему вы хотите узнать эту историю от меня? Неужели ваша матушка решила скрыть интригующие подробности от вас и утаить свой секрет?

Ван Ё раздражало, что принцесса перешла на слегка ироничный и даже циничный тон. Раздражало и то, что ей был известен некий секрет королевы, хотя даже он не знал об этом. И что матушка скрывает нечто важное от него.

Любопытство перерастало в сомнения, однако слепая вера и любовь (или даже сильное желание оставаться любимчиком) к матери не позволяли дать глубокие корни таким мыслям. Принца обуяло непонятное чувство несправедливости из-за попыток Ёнхвы выставить королеву в неприглядном свете. Он схватил её за плечи и прижал к стене так сильно, что принцесса со стоном выдохнула от удара. Его глаза горели адским пламенем, ноздри раздувались от частого дыхания, верхняя губа задрожала. Ярость — это то, чем стал сейчас принц.

«Он никогда не умел скрывать и сдерживать свои эмоции. Впрочем, как его мать и братья. Это у них семейное. Они порохом натираются? Спичку поднеси, и тут же загорятся».

— Ты когда-нибудь перестанешь смеяться надо мной и выставлять дураком? — его голос стал таким необычайно низким, зловещим и нечеловеческим, что принцесса даже вздрогнула. — Ты продолжаешь издеваться надо мной, а теперь посмела заговорить о моей матушке. Думаешь, я намерен это терпеть? Думаешь, что я просто отмахнусь от этого? Мой интерес к тебе не бесконечен, Ёнхва.

Он положил руку ей на шею и отчётливо ощутил, как под ладонью бешено бьётся пульс. Девушка сглотнула. Она и не ожидала увидеть принца в таком состоянии и не думала, что её слова так сильно могут задеть, хотя и понимала, что он способен и не на такое. Однако он лукавил, говоря об исчезающем интересе к сестре, и это было заметно для неё. Девушка собрала последние силы и не смела отвести взгляд от его чёрных глаз, хотя в таком полумраке всё казалось размытой тенью. Рука сжалась сильнее, но принцесса не вздрогнула, рискуя, но всё-таки продолжая верить в то, что Ван Ё обманывает её и самого себя.

— Я просто сожму ладонь ещё сильнее, — принц наклонился ближе, и его горячее дыхание обжигало нежную девичью кожу. — Ну, принцесса Ёнхва, предскажи, что будет дальше?

Он не отводил от неё взгляд, в котором огонь ярости стал сменяться на другой, ещё более сильный и уничтожающий все преграды, даже собственную гордость. Кончики их носов практически соприкасались друг с другом, и принц мог ощущать её сбивчивое дыхание.

«Слишком близко!»

Хотя девушка казалась спокойной снаружи, делая вид, что не боится и что ей всё равно, бешено бьющаяся жилка на шее и прерывистые вдохи выдавали её истинное состояние. Она вся была живой и эмоциональной, настоящей, в отличие от остальных обитателей дворца. Для него она была, пока что только в мыслях, но всё-таки единственной. И такой близкой. Физически. Сейчас.

Пульс под его ладонью зашкаливал, впрочем, не больше, чем его собственный. Казалось, что девушка и не сопротивлялась, как это было в прошлый раз, то ли испугавшись, то ли проявляя немыслимое бесстрашие. И когда он наклонился ещё ближе, так, что почти касался её губ, принцесса с шумом выдохнула, обдавая горячим потоком воздуха лицо мужчины. Рассудок помутился и с трудом мог мыслить рационально, улетая далеко за пределы видимой вселенной. А принцесса не могла пошевелиться, застыв на месте, будто ни одна часть тела не принадлежала ей. Он продолжал испепелять её взглядом, ни разу не моргнув, и девушка не могла понять, что с ним происходит сейчас. Борется ли он с мыслями прикончить сестру, или же другое желание обуяло его?

Именно в этот миг он был уверен, что она принадлежит ему. Ведь её хрупкая жизнь сейчас в его руках. И никто, даже она сама, не может отнять её у него. Ему хотелось в это верить и тешить себя пустыми иллюзиями хотя бы пару минут. Мужчина и сам не замечал, как его раздражение и почти ненависть к даме напротив так быстро перерождались в необузданную страсть к ней, что невозможно было разглядеть грани. И каждый раз когда он хотел чуть ли не убить её, так же сильно он хотел владеть ей, сделать её своей. Навсегда. Чтобы никто не мог позариться на его сестру, потому что она принадлежит ему. Чтобы не делить её с другим и не иметь конкурентов, потому что она его. Чтобы доказать ей самой, что он всегда добивается того, чего хочет. И чтобы она сама не смела даже помыслить ни о ком, кроме него.

Несмотря на то, что принцесса сама плохо соображала в этот момент, попав под его дьявольское влияние, она чётко ощущала, что за всей грубостью и несдержанностью скрывается нежность, свойственная только ему. Колючая и угловатая, никогда не проявляющаяся до этого, но всё же нежность. Это стало очевидным после того, как его ладонь плавно перекачевала выше, и длинные пальцы зарылись в корни её волос. И в ту же секунду принцесса поняла, что остатки разума стали утекать, как вода сквозь пальцы — стремительно и бесповоротно...

Примечание к части

Сняла я с третьего принца узы брака, и тут меня осенило: причёска-то должна была быть тогда другой... Вот я думаю, оставлять его образ как в каноне, или же распустить длинные лохмы принца? Это не принципиальный момент, но всё же я вдруг задумалась над этим...