Касание ветра (гет)

Пока человек не сдаётся, он сильнее своей судьбы.

Эрих Мария Ремарк

Гулкая тишина пронзала уши, создавая вакуум вокруг. Кажется, что чей-то голос зовёт издалека, но трудно было различить отдельные звуки. Картинки прошлой жизни мелькали перед глазами красочным калейдоскопом событий, но это были не её воспоминания.

Толчкообразное давление на груди заставляло почувствовать собственное тело, и чужое дыхание наполняло лёгкие воздухом. Кто-то отчаянно пытался вытащить её с того света, и она послушно последовала за голосом, зовущим её.

Девушка откашлялась водой и сделала глубокий вдох, заполняя тело жизненоважным кислородом. Всё вокруг расплывалось, царила кромешная тьма, и, находясь в полукоматозном состоянии, Карина не могла соединить картинку воедино и понять, где она.

«Неужели я вернулась домой?»

Но кто-то прижал её к себе, и всем телом она ощутила знакомое тепло. Однако это её совсем не обрадовало.

— Ты с ума сошла? — послышался знакомый почти рычащий голос принца, и казалось, что он готов разорвать её на части, но продолжал прижимать к себе.

— Нет, нет! Опять ты, — протестовала девушка, слабо сопротивляясь Ван Ё, однако тот не собирался её отпускать. Принцесса огорчилась, что не смогла вернуться в свой мир, и что её неудавшаяся попытка суицида не привела ни к чему хорошему. Но всё же вопреки своим мыслям и даже чувствам, она была рада ощущать его рядом с собой, будто он был источником её успокоения, не зная причину этого странного чувства. Ёнхва опустила тяжёлую голову ему на плечо, когда принц, держа её на руках, поднялся и понёс неизвестно куда. Ветер слабо касался влажной кожи, заставляя её покрыться мурашками, и, искоса поглядывая на расплывающийся острый профиль спасителя, девушка провалилась в небытие.

Очнулась она уже лёжа на кровати в чужой комнате. Это было более скромное место, чем королевские покои, однако необычайно яркое в своём оформлении. У Ёнхвы не было сил разглядывать сие помещение, и пульсация в висках давила на голову, создавая жуткую мигрень. Девушка повернула голову набок, не отрывая голову от подушки, и обнаружила Ван Ё, сидящего на полу подле её кровати и опустившего голову на край. Он мирно спал, устав после долгой дороги и ныряния в бушующую реку. Прыгнуть туда было настоящим самоубийством, и спасение обоих стало чудом. Зачем он пошёл на столь отчаянный шаг? Забыв на мгновение все свои цели и стремления, не побоявшись оставить жизнь позади, принц просто нырнул вслед за безумной девушкой. Было более чем странно ожидать от себялюбивого Ван Ё такой отчаянный поступок. Принцесса коснулась кончиками пальцев его длинных мокрых волос, разложенных по покрывалу, и невольно улыбнулась.

— Дурачок…

* * *

О чём думала принцесса, ныряя в бушующую пучину? Неужели она действительно хотела покончить с собой? Эта мысль была настолько безумна, что не могла быть правдой, но чем больше принц об этом думал, тем больше понимал, что это реально. Неужели предстоящая помолвка так довела её?

— Неужели я настолько тебе противен?..

Принц не хотел верить этому, ведь это так не похоже на бойкую Ёнхву, она бы никогда не решилась на столь отчаянный шаг из-за какой-то свадьбы. Возможно, принцесса сделала бы всё, чтобы предотвратить её, но не это. И хранимый принцем медальон подтверждал тот факт, что для сестры он всё ещё близок, хотя бы как брат. Должна быть другая причина такого странного поведения. Ван Ё стал накручиваться мысли, что могло произойти во дворце за такое короткое время, подтолкнувшее принцессу спрыгнуть с моста. Неужели это королева Ю довела Ёнхву?

Принц напряжённо выдохнул, зная, что его коварная матушка способна и не на такое. Ему были неизвестны планы матери насчёт брата Му, она решила утаить от него подробности, чтобы отвести подозрения. Однако новость о покушении на наследника уже дошла и до него, и виновницей была Хэ Су — давняя подруга принцессы. Ван Ё засмеялся своим глупым мыслям. Ведь не могла же его сестра спрыгнуть с моста из-за дворцовой служанки!

Он напряжённо изучал лицо принцессы, спокойное и умиротворённое. Сейчас она была другой, не хмурой, не грубой, не наигранно милой. Она была простой, и её мирное сопение наполняло маленькую комнату жизнью. Было страшно держать в руках её бездыханное тело, бороться за жизнь отчаянно и быстро. И казалось, что мир рухнет, если она не очнётся, сгорит, сгинет, потухнет… И только когда она пришла в себя, принц смог задышать вместе с ней.

Он никогда не видел её спящей. Эта часть её жизни (впрочем, не только эта) была скрыта от него, недоступна, и даже если бы принц сильно этого хотел, то не мог получить, не мог хоть на секунду заглянуть в её покои или застать спящей где-нибудь возле королевского озера, где так часто любила гулять Ёнхва, прячась от остального мира. А теперь он спокойно смотрел, как слегка подёргиваются её чёрные густые ресницы, как еле уловимая улыбка касается ее губ, отчего две ямочки появляются на щеках. Видно, принцессе снится что-то приятное, и Ван Ё даже не надеялся быть объектом этого блаженного сна. Ему нравилось наблюдать за ней, и хотелось, чтобы этот миг продлился вечность.

Ёнхва очнулась от лёгких прикосновений пальцев к её лицу, и хотя они были почти невесомыми, но ощущались так сильно, что лёгкая дрожь прошла по телу. После падения всё воспринималось в тысячи раз сильнее. Быстро моргая, девушка пыталась восстановить чёткость картинки перед глазами и понять, где она находится, но голова была настолько тяжёлой, что принцесса не смогла её оторвать от подушки. Побродив взглядом вокруг, она остановилась на лице Ван Ё и улыбнулась, думая, что это всего лишь мираж.

— Ты здесь? — шёпотом спросила принцесса, словно боялась спугнуть видение. Ван Ё улыбнулся в ответ, искренне радуясь, что сестра пришла в себя.

— Я здесь, — чуть громче ответил он.

— Хорошо, — выдохнула девушка, закрывая тяжёлые веки. Ей было сложно сосредоточенно смотреть на один объект, от расплывемой картинки плыл и её рассудок. Через пару минут она снова открыла глаза, уже более внимательно рассматривая обстановку.

Это была небольшая комната, в которой умещалась кровать средних размеров и столик при нём. Всё выглядело довольно скромно, не считая ярких, почти блестящих покрывал и красных подвесок по всему периметру комнаты. Стойкий аромат благовоний пропитал всё окружающее пространство, и этот едкий запах ужасно раздражал. Спасал лишь изредка попадающий в помещение сквозняк из настежь раскрытого окна.

— Где я? — Ёнхва продолжала изучать убранство комнаты, нахмурив брови и пытаясь вспомнить, была ли она здесь ранее.

— Это дом кисэн, — спокойно ответил принц, и было заметно, как быстро с его лица сошла улыбка. Это было не самое лучшее место для такой барышни, как Ёнхва, да и не самое безопасное в вопросах конспирации. Однако у него не было времени выбрать что-то по лучше, а приводить принцессу обратно во дворец Ван Ё не хотел, будучи уверенным, что Ёнхва сама бы этого не одобрила.

«Значит, привёл меня в местный бордель? Или как это место можно обозвать по-другому?»

Принцесса тихо засмеялась, насколько это было возможно в её состоянии.

— Вы здесь, по-видимому, постоянный посетитель? — Ёнхва взглянула на брата, который недовольно отвёл взгляд. Однако его радовало, что сестра сохранила чувство юмора, пусть и саркастическое, что свидетельствовало о том, что не всё так плохо, как он себе представил.

«VIP клиент, значит, судя по выражению лица».

Принц вдруг стал строгим и даже разозлёнными. Он схватив сестру за плечи и оторвал от подушки. Но он хоть и казался грубым, не причинял ей боли, оставаясь аккуратным в своих действиях.

— Зачем? Зачем ты прыгнула? — вопрос показался Ёнхве риторическим, но то, с каким отчаянием принц задавал его, всколыхнуло в сердце непонятное для самой девушки чувство. Это было и волнение, и радость, и смущение, и даже стыд. Какой-то микс ощущений и эмоций. Ван Ё суетливо изучал глазами лицо сестры, ища в каждом его уголочке ответ. — Ты помнишь что-нибудь? Помнишь, как прыгнула с моста?

Первое её падение закончилось полной потерей памяти, и принц стал переживать, что она снова могла забыть какие-то детали из своей жизни. Боялся он больше того, что она забудет его. И придётся снова налаживая отношения с ней, которые уже сейчас перешли на новый, хотя и не совсем ясный, уровень. Ёнхва закрыла глаза и нахмурила брови от сильного головокружения, и принц осторожно опустил её обратно на подушку.

«Зачем я прыгнула? Чтобы вернуться домой. Но сможешь ли ты понять это? Подумаешь, что мой разум помутился и я нездорова. Что же мне делать с тобой?»

И Ёнхву осенило: если Ван Ё стал преградой на пути к возвращению в будущее, то он же и станет ключом к её разгадке как поменять историю. Она уже не раз проигрывала этот сценарий и, зная третьего принца, приходила к плачевным выводам. Но не потому ли это, что она плохо работала над их отношениями, не прикладывая ни малейших усилий? Очень опасно было ставить на зыбкое чувство симпатии принца к ней, но теперь в рукавах не осталось ни одного козыря.

«Пешка станет королевой, пройдя до конца поля. Так почему бы и нам не провернуть этот ход?»

Единственное, что мучило принцессу, это вопрос: не вернулась ли Ха Чжин в свой старый мир? Ведь прежде чем нырнуть в реку, принцесса сама вручила ей флакончик с ядом. Она резко подскочила на кровати, и от этого движения сильная пульсация прошлась по всей голове и телу, и Ёнхва обессилено облокотилась на брата. Ван Ё поддержал её от резкого падения рукой, пока принцесса цеплялась за его плечо, чтобы не рухнуть.

— Что с тобой? — обеспокоенный голос выдавал волнение мужчины, и незаметно для него Ёнхва улыбнулась.

— Скажи, не было никаких вестей из дворца? — она хотела выяснить, жива ли ещё Ха Чжин, и следует ли продолжать бороться. Ведь если главная героиня романа погибает, то остаётся только подвести плачевный итог и закончить историю. — Хэ Су…

Принц помог сестре лечь обратно на кровать, видя, что ей становится хуже. Он уже понял, что причиной всего является придворная служанка, которая была ближе принцессе, чем он сам. Ван Ё не мог понять таких отношений, и то, что они приводят к таким плачевным последствиям, его тоже не радовало.

— Ты спрыгнула с моста из-за неё? — голос теперь казался необычайно строгим, и принцесса уже стала думать, как бы он сам Хэ Су не прикончил. Она улыбнулась, чтобы хоть как-то смягчить брата.

— Это был несчастный случай, — Ёнхва накрыла своей рукой руку брата, слабо сжимая. — Спасибо, что спас меня.

Ван Ё искривил бровь, как обычно он это делал, словно в его поступке не было ничего героического, словно он обязан был так поступить, и поэтому не за что его хвалить. Он не верил словам сестры о несчастном случае, но не стал больше мучить её расспросами.

— Я прикажу разузнать о ней, — принц попытался встать, чтобы выйти из комнаты, но Ёнхва не отпускала его руку. — Не волнуйся, никто не узнает об этом. Ты здесь в безопасности. Хотя пока твоя матушка не спохватилась, лучше написать ей короткое письмо.

«Написать письмо? На каком языке?»

Принцесса выпустила руку брата, словно та была прокаженной. Она ничего не могла написать ей и нервничала, что Ван Ё может узнать об абсолютной безграмотности сестры.

— Ей сейчас не до меня, очень много событий происходит. Наверняка она думает, что я хочу побыть одна, — Ван Ё слегка недоверчиво взглянул на сестру, но согласился и вышел из комнаты.

«Если Ха Чжин ещё не ушла от меня, то дама О будет казнена вместо неё. Слишком много событий вокруг происходит. Уверена, королеве будет не до меня».

Снова грусть легла на сердце принцессы. Очередная невинная душа погибает, а она не в силах это предотвратить. Всё пошло наперекосяк, и как бы ни старалась Ёнхва поменять что-либо, ничего не удаётся.

«Но история не закончена, и я обязана ещё побороться».

Ван Ё вернулся спустя час, и за это время принцесса успела снова вздремнуть, устав бороться со слабостью в теле. Он принёс поднос с едой, и воздух наполнился приятным ароматом вкусных блюд. По запаху это была обыкновенная каша, но Ёнхва так сильно проголодалась, что ей казалось, будто пахнет жареным мясом. Она неспешно села на кровати и облокотилась о стену, чтобы снова не скатиться на подушку. Ей было уже лучше, хотя руки всё ещё дрожали от слабости, и картинка плыла перед глазами.

Принц сел на кровать, ставя поднос на столик, и, обхватив тарелку с кашей, подал её принцессе, однако видя, как слабо она протягивает руки к еде, не стал рисковать.

— Ничего, я подержу. Иначе ты не удержишь тарелку, — он говорил спокойно, но слегка холодно, словно приказывал. Привыкнув говорить со всеми (кроме королевы Ю и короля) в приказном тоне, принц не менял своих привычек, а в большинстве случаев даже не замечал своего тона голоса. — Пришли вести из дворца. Та придворная служанка ещё жива, и казнь её была отменена.

«Какое облегчение! Значит, она всё-таки не решилась выпить яд…»

Ёнхва только улыбнулась, всё больше стараясь вникнуть в то, что собой представляет третий принц и чем наполнен изнутри. Она взяла ложку и медленно поднесла ко рту. Тонкий привкус молотых орешек придавал каше особенный нежный вкус, и хотя по консистенции это было довольно противное варево, хотелось съесть всё. С каждой новой ложкой принцесса чувствовала, как наполняется силами и как постепенно начинает приходить в себя. Её движения стали всё более активными, а стук ложки о тарелку становился всё более звенящим и быстрым. Ёнхва уже несильно заботилась об опрятности и манерах, которые присущи барышне высшего сословия, и Ван Ё удивлённо наблюдал за такой неряшливой, но довольно забавной трапезой. Покончив с кашей, принцесса грустно заглянула в пустую чашку и, вытерев салфеткой лицо, подняла глаза на принца.

— Ой, — вырвалось вслух, когда она поняла, как накинулась на еду словно не ела тысячу лет. Ван Ё поставил тарелку на поднос, тихонько хихикая над сестрой.

— Я и не знал, что ты так любишь покушать, — продолжал смеяться принц, и девушка даже надумала обидеться на него, но не смогла, видя, как озарилось его лицо от этого смеха. Постепенно он стал открываться ей настоящий, или же верно будет сказать, что он всегда был настоящий, но сейчас другая его сторона проявилась в нём. Ёнхва видела в третьем брате лишь алчного и жадного принца, стремящегося занять место старшего, но никогда не замечала его обыкновенного, когда его не терзают мысли о троне, когда на него не давит матушка, когда он сам с собой находится, или с ней…

Принц предложил Ёнхве выйти на свежий воздух. Комната, находящаяся на втором этаже, выходила на небольшую террасу, из которой можно было видеть дворец. Ван Ё помог сестре встать и довёл до двери. Они сели на небольшую плетёную скамью, и Ёнхва продолжала держать принца за локоть. Она закрыла глаза и вдохнула свежесть прохладного воздуха, которая взбодрила её сознание и подарила временное облегчение. Её сердце всё ещё болело, но уже не так сильно и остро. Она глубоко вдохнула и разомкнула веки.

— Я обещала вам рассказать историю Ван Со, — неожиданно заговорила на эту тему девушка, решив слегка приоткрыть занавес тайны. Ван Ё не хотел нарушать их спокойный мирок (их личный мирок) разговорами и даже мыслями о дворце, но эта история действительно его заинтриговала. — Первенец короля и королевы Ю умер, и надежда стать королевой-матерью была захоронена вместе с сыном. Но правитель решил сыграть свадьбу, дабы заключить мир с югом, однако его супруга этого не понимала. Она не хотела новой соперницы и не осозновала, почему её муж может заводить себе новых наложниц в столь скорбный час. И тогда королева схватила маленького Ван Со и подставив нож к его тонкой шее, грозясь убить его, если правитель не передумает и не отменит свадьбу. Завязалась борьба между ними, и ваша матушка порезала лицо сына, оставив глубокий шрам. Такого позора пережить она не могла: со шрамами невозможно жить в Корё. А королева признает только тех, кем можно гордиться.

Ван Ё не прерывал её всё это время, внимательно слушая историю младшего брата. Он и не знал, что всё настолько печально, и что после причинённой ему травмы они же сами отослали его в ссылку в логово разбойников. Принц, хотя на поверхности и оставался равнодушным к этой истории, всё-таки ощутил в глубине души некоторую жалость к Ван Со, ведь так или иначе он всё же был его родным кровным братом. Ван Ё уже сам стал замечать за матерью нехорошие изменения, стал видеть, что вся её любовь к нему и внимание сводится к одному — возведению его на трон с целью получить больше власти. Это стало уже очевидным фактом, но вопреки этому принц всё равно надеялся на лучшее.

— Ван Со стал жертвой ревности его матушки или же жадности его отца, — закончила принцесса, тревожно вглядываясь в острые крыши дворца.

— Я хочу уйти отсюда. Не хочу даже думать о дворце, видеть его каждый день, слышать о нём от других. Я хотела бы сбежать…

Ван Ё не удивился такому заявлению сестры, зная, как тяжело ей приходится проживать дни в королевском окружении.

Свадьба третьего принца и принцессы Хванбо навсегда свяжет последнюю с королевским дворцом, и тогда она не сможет уже уйти оттуда, тем более если Ван Ё всё-таки удастся занять трон. Её внутренние чувства немного пугали принца, и он понимал, что нельзя получить всё и сразу: всегда приходится выбирать. Но если ещё несколько месяцев назад он твёрдо был уверен, чего хочет, то сейчас не мог сказать однозначно. На сердце стало тяжело, принц не хотел делать выбор, ведь что бы он не выбрал, это не сделает его счастливым по-настоящему.

Ёнхва закрыла глаза и слегка откинула голову назад, вдыхая свежий воздух полной грудью, будто желая пропитаться им насквозь, раствориться в нём, стать невесомой и улететь, будучи ведомой непредсказуемым встречным ветром. Но начатое дело необходимо довести до конца.

«А где взять силы?»

— Никто не свободен в стенах дворца, даже сам король, — тихий голос принцессы был спокоен, хотя в нём и ощущались некоторые отголоски печали, но они были едва уловимы, и только знающий Ёнхву человек мог почувствовать, что спокойствие это ненастоящее. Девушка открыла глаза, вновь глядя на дворец издалека. — Каково это — убить любимую женщину?..

Король сделал свой выбор. И выбрал он трон, власть. Он был не способен отдать всё это ради жизни любимого человека. Такова цена за право носить корону. Невозможно получить всё.

Ёнхва посмотрела на принца, тоже разглядывающего конусы крыш. Когда у неё не осталось больше ходов, и сил придумывать новые уловки тоже не было, она подумала использовать то, что есть на данный момент. Если свадьба неизбежна и отменить её ни у кого нет права, то почему бы не использовать это в свою пользу. Принцесса не знала, как сильно она уже смогла завладеть сердцем Ван Ё, но его отчаянный прыжок в воду вслед за ней говорил о том, что она для него важна, и даже если это был временный мимолетный порыв, то только в её пользу. Ёнхва вопреки своей воле стала замечать, что присутствие третьего принца приносить с собой успокоение и даже иногда радость, словно так и должно быть, словно он стал уже своим. И сейчас, когда Ван Ё выглядит так необычно, с полностью распущенными волосами, без лишних украшений и странного макияжа, он стал более приятен для Ёнхвы, будто и не принц сидит перед ней.

«Что принесёт нам завтра, дорогой принц? Сможешь ли ты преодолеть все преграды и поменяться ради меня? Как долго я смогу удерживать твоё внимание? Придётся взяться за тебя всерьёз…»

Ван Ё обернулся, и девушка даже слегка покраснела, будто была застукана, втихушку подсматривая за ним. Она невольно сжала его локоть сильнее, взволнованная его пристальным взглядом. Принц был даже удивлён тому, как изменилась сестра в эту минуту, и такой он ещё никогда не видел её. С каждым разом принцесса открывалась ему с новой стороны, и каждая сторона завораживала его всё сильнее, уже против воли. Впрочем, он давно перестал бороться. Принц протянул свободную руку к девушке и провёл по шёлковым волосам, обрамляющим заалевшее лицо Ёнхвы, слегка касаясь большим пальцем горячей щеки. Принцесса чувствовала, как стремительно теряет контроль над ситуацией, но не могла зацепиться за этот туманный поток, утекающий из её рук в руки принца. Его строгое лицо отражало сосредоточенность и в тоже время невероятное спокойствие — такие смешанные противоположные чувства — и слегка нахмуренные брови выдавали его смятение. Такое внезапное расположение принцессы сбивало с толку даже такого невозмутимого Ван Ё, но девушка, словно заворожённая его чёрными раскосыми глазами, застыла и даже не дышала.

«Дурочка, ты же не надумала в него влюбиться?»

Из дворца послышались удары барабанов, означавшие проведение казни, и, вздрогнув, принцесса тревожно взглянула в даль. Ещё одна жизнь ускользнула из её рук, ещё одного человека она потеряла. Король убил свою «единственную королеву», а с ней и часть самого себя. Из прослезившихся глаз выбежала одинокая капля печали. Принцесса опустила свою руку ниже, обхватывая ладонь брата, и тот крепко сжал её в ответ, внутренне радуясь такой неожиданной благосклонности сестры. И оба молча скорбели над предательством любви.