Проверено на грамотность 
Лёгкие занавески развевались на ветру, что проникал через открытое настежь окно. Он был такой тёплый, что девушка, спящая в кровати, невольно улыбнулась и заёрзала под одеялом, нежась в касаниях свежего ветерка. Птицы щебечут за окошком, встречая солнце новой песней, и их трель разносится по округе звонким эхом. Приятная тишина навевала мысли о деревне, где был слышен каждый сверчок. Ветерок принёс с собой запах пионов, такой манящий и сладкий. Какое блаженство ощущать все прелести летнего утра за городом…
«Подождите! Что?»
Карина открыла глаза и быстро заморгала, сгоняя с себя остатки приятного сна. Она вдохнула воздух полной грудью, улавливая сладкие запахи цветов и потёрла руками припухшие веки. Все казалось вполне реальным, и девушка подумала, что сон продолжается, но уж больно он был правдоподобным. Она принялась рассматривать балдахин, накрывающий тонкой вуалью кровать, и пыталась вспомнить, что произошло вчерашним вечером и где она оказалась.
«Что за ерунда?»
Девушка подскочила и села на кровати, но от резкого движения закружилась голова, и острая боль пронзила затылок.
«Я что, всё ещё сплю?»
Она покрутила головой, стараясь стабилизировать картинку и хоть как-то прийти в себя. Карина осмотрелась вокруг, хотя перед глазами все плыло, и легкая пелена мешала вглядеться в детали. Комната была очень странной, словно картинка из музея древней истории. Стены оббиты деревом, напротив кровати, завешанной тонкой тканью, стоял изящный письменный стол. Девушка опустила ноги на пол, пытаясь понять, сон ли это, и ощутить твёрдую опору.
«Такой реалистичный! Таких снов у меня ещё не было».
Она встала и прошлась по комнате, чувствуя, как жесткая поверхность ковровых дорожек щекочет пятки. Деревянные полы слегка скрипели под тонкими коврами, оживляя тихую комнату. Девушка продолжала держаться за голову: тошнота, вызваная головокружением, подкатывала под самое горло, и режущая боль в глазах добавляла мучений, поэтому ей приходилось прищуриваться, чтобы снять неприятные симптомы. Карина опустила взгляд вниз и оглядела себя. На ней было странное белое платье с пышной юбкой и лентами, завязанными на груди в изящный бант. Она провела рукой по ткани и ясно ощутила лёгкую шершавость под ладонью.
«Это странно…»
В углу комнаты стояло зеркало. Карине оно показалось ржавым и старым, так как было тускло-золотого цвета. Она не спеша подошла к нему, цепляясь руками за стены, но казалось, будто дом ходит ходуном, и девушку слегка штормило и заносило в стороны. Увидев своё отражение, девушка принялась разглядывать платье.
«Какая странная одежда. Это что, невеста-медсестра? Что я вчера приняла, что мне снятся такие дикие сны?»
Когда она начала по немногу приходить в себя, то заметила, что её волосы стали невероятно длинными, до самого пояса, и чёрными как уголь.
«О Боже! Я покрасилась?! И волосы нарастила?»
Карина подошла к зеркалу почти вплотную и больными глазами смогла разглядеть своё лицо. Это была не рыжая девчонка с веснушками на лице, а азиатка с чёрными раскосыми глазами. Девушка больно ущипнула себя, но это не помогло. Стала бить себя по щекам, но только усилила головную боль.
«Что происходит? Это мало похоже на сон».
Она стала оглядываться по сторонам, по-новому осматривая обстановку. Выглянула в окно, где не увидела ничего знакомого и даже близко похожего на привычные пейзажи. И лишь конусные крыши изящно изгибались над яркими стенами домов.
«Это что, Азия? Китай? Япония? Как я здесь очутилась?»
Карина снова посмотрела в зеркало.
«Нет, это сон. Это просто глубокий сон. Я сейчас взбодрюсь и проснусь».
Она стала прыгать на месте до тех пор, пока не зазвенело в ушах от тарабанящей боли. Тошнота усилилась ещё больше, и девушка оперлаясь спиной о стену.
«Ну давай же! Давай, просыпайся!»
Карина приложила руку ко лбу, не веря в происходящее. Она снова взглянула на себя в зеркало и уже более пристально разглядывала отражение. Неужели это действительно сон? Странный и пугающий своей реалистичностью. А может, она умерла?
«Не может быть! Нет, нет, ничего такого…»
Карина безуспешно пыталась вспомнить, что произошло накануне, но не могла сосредоточиться на одном эпизоде. Мысли ускользали, как только она пыталась зацепиться хоть за одну, и затягивали в бесконечный поток бессвязных деталей.
«Ничего не получается».
Девушка вздохнула и решила сделать дыхательную гимнастику, чтобы наполнить кислородом мозг. Она шумно вдыхала и выдыхала, выпуская воздух со свистом и странными звуками.
— Госпожа, вы проснулись? С вами всё в порядке?
«Госпожа…»
Карина состроила гримасу удивления и застыла в немом шоке. Но тут же сама покачала головой, выгоняя дурные мысли из головы.
— Принцесса?
«Принцесса?»
Обстановка становилась всё подозрительней, и сердце заколотилось в груди так сильно, что одежда вздымалась вверх-вниз. Всё больше сон похож на правду, слишком явно ощущается происходящее.
«Этого не может быть. Этого не может быть… Этого не может быть!»
Она обхватила своё лицо ладонями и уже не сдерживала себя в эмоциях.
— Ааааа...
Служанка забежала в комнату и застала госпожу, ощупывающую своё лицо и волосы.
«Что это? Что это такое?»
— Госпожа, с вами всё в порядке? — взволнованным голосом спросила вошедшая.
Карина посмотрела на неё и оцепенела от удивления. Перед ней стояла женщина средних лет в странном сером платье до пола. Её узкие глаза отражали жалость и страх одновременно.
— Где я? — испугано прошептала девушка.
Служанка приложила ладонь ко рту и покачала головой.
— Это дворец восьмого принца, госпожа. Вы дома.
«Восьмого принца? Дома?»
Карина совсем потерялась в пространстве и во времени. Она металась из стороны в сторону, как загнанный зверь в клетке.
«Куда я попала? Какая принцесса?»
Вдруг она резко остановилась напротив женщины так, что та подскочила на месте. Карина схватила служанку за плечи и хрипящим голосом спросила:
— В какой я стране?
Служанку всю затрясло от ужаса. Неужели злой дух вселился в её госпожу? Почему она так странно себя ведёт?
— Это Корё, госпожа, — вымолвила женщина, сдерживая слёзы то ли от страха перед девушкой, то ли от страха за её здоровье.
«Корё?»
Карина на минуту выпрямилась и задумалась.
«Корё…»
В голове мелькали картинки. Всё, что она знала о Корё, так это то, что это было древним государством до Кореи. Ей трудно было сосредоточиться, мысли калейдоскопом сменялись одна на другую, и девушка схватилась за голову.
«Корё!»
Она снова резко обернулась к служанке, уже рыдающей и дрожащей. Карина подскочила ближе и схватила женщину за руку, пытаясь вникнуть в смысл происходящего.
— Вы что… по… Понимаете меня? — заикаясь от волнения, прошептала девушка.
Глаза служанки округлились, но взяв себя в руки, она согласно кивнула. Карина подскочила на месте, не сдержав возглас удивления, и коснулась кончиками пальцев губ.
«Я говорю на корейском? Или на каком языке раньше в Корё говорили? Как меня сюда занесло?»
Девушка зажмурилась и сжала руки в кулаки, стараясь в голове отыскать ответ на свой вопрос, но всё было тщетно. Цепляясь то за одно воспоминание, то за другое, она смогла отыскать только то, что раньше жила в России, что её зовут Карина, и ещё маленький фрагмент какой-то громкой физкультуры, являющейся абсолютно ненужным эпизодом, но почему-то самым ярким и четким. Всё остальное размыло, словно дым, и от стараний вспомнить хоть что-то голова ещё больше разболелась.
Дверь распахнулась, и в комнату вошёл мужчина. По его хмурому лицу было видно, что переживания захватили его душу, и то, как тепло он взглянул на девушку, заставило её немного успокоиться. Он быстро подлетел к ней и нежно обхватил руками её плечи. Тем временем женщина тихо удалилась, боясь находиться в комнате с обезумевшей госпожой. Карина открыла глаза и увидела перед собой приятного молодого человека, высокого и статного. Его мужественные черты казались невероятно красивыми, словно он сошёл со страниц модного журнала, однако его наряд едва ли можно было описать, как модный. Чёрные волосы собраны в странную шишку на самой макушке, а с кончика острой шпильки, держащей всю конструкцию, свисает тонкая цепочка, слегка поблескивая на ярком утреннем свете. Она тщательно всматривалась в его лицо, прикидывая в голове, где она могла его увидеть.
— Ван Ук… — пролепетала девушка вслух, даже не заметив этого.
Мужчина улыбнулся:
— Да, это я, сестра. Ты вспомнила меня. Я переживал, что ты слишком сильно ударилась.
Его мягкий голос успокаивал, и стало так тепло на сердце, будто она уже тысячу лет знала этого человека. Что-то родное девушка увидела в нём и, опустив плечи, прижалась к его груди. Принц слегка приобнял сестру и погладил по плечу, оставляя поцелуй на её макушке.
«Почему так тепло рядом с ним? Так странно…»
— Тебе нужно отдохнуть, сестра. Ты ещё совсем слаба…
Девушка резко посмотрела на мужчину, отодвинувшись от него.
«Если ты мой брат, значит я… Принцесса Ёнхва?!»
Она отвела взгляд в сторону, и её глаза округлились от ужаса и застыли так на минуту, не моргнув ни разу. Принц озабоченно смотрел на сестру, пытаясь понять, что же с ней происходит. Через минуту она шумно вдохнула, словно не дышала всё это время, и повернулась к брату.
— Где Хэ Су?!
Её крик ошарашил его. Зачем ей нужна кузина жены в такое время? Принцесса так скорбно смотрела на него, что в голову закралась мысль: неужели по вине Хэ Су сестра упала с моста? Принц недолго подумал и ответил:
— Она в дальней комнате вместе с моей женой.
Девушка ринулась туда, отталкивая от себя брата. Её громкие быстрые шаги говорили о том, что она настроена серьёзно.
— Сестра, постой! Тебе нельзя выходить в таком виде! — принц схватил её за руку, чтобы остановить, но девушка лишь отмахнулась от него.
— Сейчас мне некогда! У меня срочное дело!
Она выбежала из комнаты и ринулась вперёд по коридору. Прошагав до поворота, принцесса остановилась и, посмотрев из стороны в сторону, стала думать, куда идти.
«Так, интуиция принцессы должна меня не подвести».
Девушка вновь устремилась вперёд, но принц схватил её за локоть, останавливая.
— Мне некогда сейчас! Мне нужно срочно идти!
Она барахталась, пытаясь выдернуть свою руку из цепких ладоней брата, но всё было тщетно. Когда же она успокоилась и посмотрела на принца взглядом полным раздражения, он протянул руку к двери, указывая куда нужно идти. Девушка выпрямила плечи и прочистила горло, стараясь не выдать своего смущения.
Она распахнула дверь.
«Может, нужно было сначала постучать? Или принцессам можно всё?»
Осмотрев комнату, девушка увидела Хэ Су — маленькую миловидную девушку, сидящую рядом с кузиной. При виде принцессы обе встали и склонились в почтенном поклоне.
— Как ваше самочувствие? — тревожно поинтересовалась невестка.
Хэ Су стояла рядом, слегка прячась за плечом родственницы. Она даже не смела взглянуть на принцессу.
«Она явно из этого мира».
Девушка прикинула, что если жена брата ещё жива, то значит Хэ Су из современного мира, возможно, ещё не здесь. Принц закашлял, нарушая неловкое молчание, и заставляя принцессу очнуться от своих раздумий.
— Мне все ещё нездоровится, — коротко ответила она, замечая, как изменился её голос.
Девушка выбежала из комнаты, оставляя остальных в недоумении. Она скрылась за дверями своих покоев и, облокотившись о стену, сползла на пол.
«Что же мне делать?..»
Она согнула ноги в коленях и опёрлась на них лбом. Как же она сюда попала? Почему с трудом может вспомнить прошлое? Единственное, что девушка знала: она не из этого мира, не из этой эпохи и совершенно ничего не знает о местных традициях и манерах. Если она принцесса, значит будет у всех на виду, под пристальным взглядом сотни глаз.
Единственная её надежда — Хэ Су. Девушка знала, что не одна попала сюда, что в скором времени здесь появится ещё одна представительница поколения двадцать первого века. В голове Карина уже видела всю картину будущего, словно кто-то заранее подсказал ей уже сыгранный когда-то сценарий.
В голове мелькали разные события, но это было не прошлое. Вглядываясь в каждое из них, девушка с ужасом поняла, что знает наперёд, чем закончится история.
«Какой кошмар! Я знаю будущее!!!»
И от осознания того, что оно не самое светлое, принцессе стало ещё хуже. Что же ей делать? Как помочь себе? Как помочь Хэ Су, если она наперёд знает, что её ждёт?
«Я знаю будущее принцессы, но не своё. Определённо, это не мое будущее».
А вдруг, вмешавшись в ход истории, она сделает только хуже? Перевернёт весь будущий мир, её мир, с ног на голову. Как же быть?
Чувствуя, что задыхается, принцесса незамедлительно решила покинуть комнату. Ей казалось, что стены сужаются и вот-вот раздавят её. В дверь выйти девушка не решилась, поэтому перелезла через окно.
Уже смеркалось, небо окрасилось в розовато-жёлтый оттенок уходящего солнца, пока девушка все размышляла о своём плачевном положении. Принцесса решила прокрасться незаметно ото всех, перебегая от куста к кусту. На другом конце двора находилась круглая беседка. Было видно, что никто давно её не использует. Девушка направилась туда. Из беседки открывался прекрасный вид на богатую природу Коре. Зеленоватые холмы, на самых вершинах покрытые снегом, отражали золотые лучи небесного светила. Конусные крыши домов тёмными пятнами пестрели на солнечном пейзаже. А небо…
«Какое прекрасное небо…»
А небо напомнило о доме, о том доме, который тщетно пыталась она вспомнить, от чего сердце сжималось в груди. Холодный ветер задул с севера и до дрожи остудил весь пыл девушки, унося за собой её слёзы…
«Что же мне делать?..»
Принцесса почувствовала, как чьи-то крепкие руки опустились ей на плечи, накрывая их тяжёлой накидкой. Мужчина поравнялся с девушкой, устремив свой взгляд в горизонт.
— Как же вы могли, сестра, в таком виде выйти на улицу? Мало того, что вы недавно упали в реку и не совсем здоровы, так ещё и не надели платья. А если увидят слуги?
«Как это не надела платье? А это тогда что?» — думала девушка, разглядывая свою белую сорочку.
«Ах, я же забыла. У них тут триста пятьдесят слоёв нужно на себя натягивать».
До неё только в эту минуту дошло, что это был голос не Ван Ука. Она обернулась и увидела слегка нахальный профиль молодого человека.
«Ван Ё».
В голове замелькали события, связанные с ним. И всё это она обозначила одним словом: предатель. Девушка не желала вести с ним беседу, но вспомнила, что третий принц испытывал некоторую симпатию к принцессе, и на секунду смягчилась к нему.
«Главное не выдать себя».
Прочистив горло, она спросила:
— И долго вы шпионили за мной?
Принц ухмыльнулся. Он понимал, что принцесса хочет перевести тему разговора и сделать объектом порицания его.
— Я пришёл проведать свою больную сестру, а она даже не поприветствовала меня. — Ван Ё перевёл взгляд на неё, и в этих чёрных омутах мелькал адский огонь.
«Зачем он глаза себе подводит? Чтобы казаться ещё более зловещим?»
Принцесса помотала головой.
«О чём я сейчас думаю? Соберись! Он что-то про приветствие говорил… Мне нужно ему поклониться? Ну да, он же старше меня. Но такой нахал!»
Она не стала ему кланяться. Во-первых, потому что не хотела тешить его больное самолюбие, и во-вторых, она понятия не имела, как делать это правильно и боялась себя выдать.
Чтобы хоть как-то смягчить своё положение, девушка решила сделать ход конём.
— Вы украдкой следили за мной и даже не оповестили о своём присутствии. Разве можно так поступать? — Она похлопала ресницами и устремила своё внимание вдаль, изображая наигранно пафосный вид.
Принц был немного ошарашен, но вскоре девушка услышала его смех.
— Видимо, вы сильно ударились головой, сестра. Я сделаю вид, что ничего не произошло.
На его лице так и застыла гримаса самодовольства. Принцесса внутренне фыркнула на его реакцию.
«Какая цаца!»
— Чем же заслужила я ваше снисхождение? — спросила девушка так кротко, как только могла, хотя и это давалось ей с большим трудом.
«У них свои там непонятные отношения. Принцесса ещё та интриганка была. Мне теперь голову ломать, как из этого выкручиваться!»
— Вы же знаете, только вам я готов идти на уступки, — он говорил, продолжая сосредоточенно рассматривать закат. Его взгляд уже не отображал былую хитрость, это больше было похоже на задумчивость.
«Мне тебе в пояс за это поклониться?.. Интересно, что ему нужно от принцессы? А может, он и вправду в неё втюрился?»
Девушка внимательно разглядывала лицо принца. Острый кончик носа гордо выступал вперёд, слегка прищуренные глаза отражали глубокие раздумья, и его тонкий, даже изящный профиль почему-то притягивал взгляд.
«Видимо, ломает голову, как устроить засаду наследному принцу. Тщеславный и гордый. Поэтому и злой такой».
Принц обернулся, слегка приподнимая бровь, и Ёнхва резко отвела взгляд, с шумом выдохнув от неожиданности. Ван Ё с недоумением смотрел на неё.
«Только не надо так загадочно на меня пялиться! Ещё подумает, что он мне нравится, так вообще не отвяжешься».
Девушка пыталась сделать лицо безразличным и холодным, но румянец на щеках выдавал её смущение. Она не знала, как вести себя рядом с ним, и не хотела говорить больше ни слова, боясь ляпнуть что-то лишнее. Третий принц криво улыбнулся, следя за Ёнхвой, самодовольно приподнимая одну бровь.
— Желаю вам скорейшего выздоровления. И не ходите в таком виде по двору. Что подумают о вас слуги?
Принцесса старалась не шевелиться, пока слышала удаляющиеся шаги Ван Ё, но любопытство так гложило её, что она не выдержала и, обернувшись, окликнула уходящего.
— Постойте! — Принц остановился и повернулся к ней. — Я могу задать вам один вопрос?
Её голос звучал несколько неуверенно, и принц убедился в том, что Ёнхва действительно сильно нездорова.
— Вы можете спрашивать что угодно.
Принцесса подошла к нему, почти поравнявшись с ним плечом. Она постаралась вести себя увереннее, подражая принцессе, и копирую её манеру общения, анализируя это из своих воспоминаний.
— Вы так бережно ко мне относитесь, потому что испытываете ко мне чувства или же потому что надеетесь заполучить в союзники мою семью и воспользоваться её влиянием?
Это был весьма провокационный вопрос, который даже настоящая Ёнхва не осмелилась бы задать. Лицо девушки полностью копировало выражение лица принца минуту назад. Она встала с ним на одну ступень, хитро улыбаясь и пытаясь вернуть в себя остатки настоящей принцессы.
«Я знаю её, как облупленную. Нужно вести себя соответственно».
На секунду губы принца из кривой улыбки превратились в прямую напряжённую линию, но вскоре опять вернулись к привычному положению.
— Я так заботлив к вам, потому что вы моя сестра.
«Ну да, конечно. Вот хитрый гад! Надо как-то избавляться от тебя, а то у меня мурашки по всему телу от твоей противной улыбки».
Девушка проводила принца взглядом, и как только его фигура скрылась за углом, со всей силы ринулась в свою комнату. Проникнув туда опять через окно, Карина обнаружила Ван Ука и даже вскрикнула от неожиданности. Он был встревожен и слегка зол на сестру, и по телу девушки прошлась неприятная дрожь.
— Где ты была?
«У, от такого голоса даже страшно стало».
— Я захотела подышать воздухом. Что-то душно стало, голова кружилась.
— Ты вышла через окно? — удивился принц.
«Вот зараза! Ну, конечно. Это не царское дело».
— Не хотела никого тревожить.
Ван Ук округлил глаза. Принцесса не хотела никого тревожить?
— Ты всё ещё нездорова. Тебе не следует прогуливаться в одиночестве.
Глаза принца опустились на золотую накидку на плечах сестры. Он знал, кому она принадлежит, и это его сильно насторожило.
— Откуда у тебя это?
«Что ему сказать? Правду? А он не станет мне лекции читать о вреде общения с третьим принцем? Я и сама об этом знаю».
Девушка слегка исторично засмеялась. По её нервному взмахиванию руками было видно, что она смущена.
— Да, я просто в беседке нашла. Замёрзла и надела. Может, ты оставил?
Ёнхва стала пробираться внутрь комнаты, где уже стоял поднос с едой для неё.
«Отмазка, конечно, так себе. Что значит: „может, ты оставил“? Слуги наверняка всё должны убрать. Хоть бы пронесло».
Принц был явно обеспокоен странным поведением сестры. Почему она ему лжёт? Может, она ходит на тайные встречи с третьим принцем? Или случайно его встретила и уже об этом забыла? Он не стал ничего спрашивать, а решил последить за ней и Ван Ё.
— Поешь, тебе нужны силы, — он устремился к выходу, чтобы остаться наедине с собой и поразмыслить над всем происходящим, но остановился, вспомнив нечто важное.
— Завтра братья придут к нам на обед.
«Что?! Только не это. Я не готова ко встречи с остальными. Я точно спалюсь!»
— Если хочешь, я скажу, что ты ещё нездорова и не можешь выйти. Правда, они все хотели навестить тебя.
«Засада со всех сторон. Что же делать? Отмазаться или немного потерпеть?»
— Я постараюсь выйти завтра и встретить их. Думаю, мне будет уже лучше.
Она криво улыбнулась, напряжённо стиснув зубы. Ван Ук ещё секунду внимательно смотрел на сестру.
— Отдыхай.
Принц удалился, и девушка облегчённо вздохнула, опуская плечи и садясь на кровать.
«Что же делать? Надеюсь, меня не раскусят. А то ещё скажут, что в принцессу нечистый дух попал, так ещё и начнут колдовать надо мной. Ладно, соберись, тряпка! В любом случае, ты в лучшем положении, чем Хэ Су: ты, по крайней мере, знаешь характер принцессы и всех её окружающих. Надо сосредоточиться! Если бы ещё знать все их бесконечные правила!»
Девушка захныкала и откинулась на кровать, строя расстроенную гримасу.
«Ну когда ты придёшь сюда? Ты должна мне помочь!»
Ёнхва стояла как вкопанная, разведя руки в стороны, и смирно терпела. Служанка крутилась вокруг неё, затягивая пояс на изящном зелёном платье. Пока прислуга одевала принцессу, та уже успела устать от этого занятия, и постоянно напряжённо вздыхала.
«Какая же это головная боль! Хорошо, что на улице холодрыга. А как они в этих мешках летом ходят? И никакого тебе дезодоранта».
Когда пояс был завязан, принцесса наконец-то могла опустить руки. Она слегка сутулилась, пытаясь унять боль в затёкших мышцах. Ей тут же подставили стул и принялись укладывать волосы, но как только расчёска коснулась головы принцессы, та ощутила резкую боль в висках.
«О нет! Только не это! Я с этими уродскими рогаликами на голове ходить не хочу».
Она выхватила гребешок из рук служанки, да так резко, что та подскочила на месте от неожиданности.
— Вы идите, а я сама всё доделаю, хорошо?
Слуги удивлённо переглянулись, не понимая, с ними ли сейчас говорит госпожа. Или бес в неё вселился? Или наоборот, был изгнан?
«А, ну да! Зачем я вопрос задала? Нужно же приказы отдавать».
— Идите, вы свободны.
Принцесса сделала строгое лицо и скрестила руки на груди, ожидая, пока все выйдут, и как только оказалась в комнате одна, потёрла лоб, пытаясь унять накатившую боль. Мало того, что ей было досадно от того, что память так разыгрывала её, открывая будущее принцессы и скрывая прошлое Карины, так ещё и непроходящая ноющая боль в голове не давала покоя.
«Какая-то выборочная амнезия!»
Открыв уставшие глаза, принцесса стала разглядывать множество предметов для наведения марафета.
Она сцепила руки в замок и вывернула их, щёлкая пальцами. На столе стояли резные чашки с различными пудрами и смесями, расписные шпильки, украшенные разноцветными камнями, серьги из чистого золота, браслеты, кольца…
«Неужели и в древности женщины любили макияж? Век живи — век учись».
Девушка взяла в руки странную палку с мягкой белой тканью на конце, выступавшей вместо современных кистей, и, опустив в чашу со светлой пудрой, принялась наносить её на своё лицо.
«Неплохо. Ложится ровно».
Она продолжала баловаться с местной косметикой, перебираясь к румянам и флакончиками с красной краской — по всей видимости, это была помада. Осторожно касалась шикарных королевских украшений, восхищаясь их красотой и изяществом.
«Интересно, а где Ван Ё достаёт подводку? Может, одолжить у него?» — подумала Ёнхва, рассматривая изобилие бутыльков на столе, но не обнаружив чёрной краски и кисти.
Принцесса посмеялась над своей безумной мыслью, представляя, как она просит у третьего принца занять ей косметику. И хотя она знала, что для корейских мужчин наверняка может быть вполне нормальным носить лёгкий макияж, всё-таки от древней истории такого не ожидала. Было довольно забавно наблюдать принца с подведёнными глазами, и можно было бы подумать, что это часть древнейшей восточной культуры, о которой Карина узнавала, прогуливаясь по памяти принцессы, однако, по Ван Уку было видно, что он не имеет привычки носить макияж, а значит, это не совсем можно считать нормой.
Раздумывая над этим, Ёнхва принялась расчёсывать свои длинные чёрные волосы. Они были мягкими и гладкими, словно шёлк, и девушка невольно наслаждалась этой приятной процедурой, предполагая, что в своём прошлом ей было нелегко управляться с пышными рыжими кудрями.
«И чем они голову здесь моют? Волосы как в рекламе Pantin».
Принцесса не хотела загромождать голову жгутами и всевозможными странными сплетениями, как было принято, а решила сплести две косы у лицевой стороны и завязать их сзади в небольшую шишку. Вторая половина волос так и осталась распущенной. Причёска выглядела довольно скромно по сравнению с привычной укладкой принцессы, но эта простота нравилась девушке больше, да и головная боль ещё давала о себе знать, и Карина боялась, что не выдержит громоздких причёсок первое время. Она воткнула в волосы пару шпилек, стараясь хоть таким образом поддержать свой королевский стиль, и внимательно рассмотрела себя в зеркале.
«Вроде ничего. Немного похожа на принцессу. Вид маленько бледноват, но я же всё-таки болею ещё».
Ёнхва встала и вышла из комнаты. Куда идти, она не знала, и мысленно благодарила прислугу, что шагала впереди неё. Подойдя к широкой двухстворчатой двери, девушка остановилась, прислушиваясь к голосам. Смех доносился из комнаты, двое о чём-то спорили, остальные, видимо, за ними наблюдали, изредка выдавая шутливые реплики. Даже по голосу принцесса смогла определить, кто говорит.
«Память, конечно, у меня феноменальная. Про принцессу помню всё, про себя — как битой выбили».
Она выпрямилась и выдохнула.
«Нужно побольше молчать. Я всё ещё нездорова. Хороший аргумент. Этим можно от многого отмазаться и не влипать в странные ситуации».
Девушка сделала шаг вперёд, но остановилась.
«А что мне делать, когда я войду? Поклониться? По идее младшие должны поклониться мне. А что насчёт старших? А кто там старший? Ван Ук. Я должна кланяться ему? Он же мой родной брат… Ван Ё. Вчера из-за него попала в неловкую ситуацию. Он то точно будет ждать моего приветствия. А дальше кто? Странно, я даже не знаю, какая я по счёту… Ладно, будем смотреть по ситуации».
Двери распахнулись, и из комнаты повеяло манящим ароматом горячей еды, дурманя голову. Трое принцев тут же встали со своих мест и покорно склонились перед сестрой в дружеском приветствии. Остальные трое так и остались сидеть за столом, одобрительно смотря на входящую.
«Нужно поклониться? Или нет? Видно, что те трое чего-то ждут… О Боже! У меня уже голова кругом идёт! Голова кругом? Кругом идёт…»
Принцесса пошатнулась, слегка оступаясь, и приложила ладонь ко лбу, прикрывая глаза. Младшие братья тут же подскочили к ней, осторожно удерживая под руки, остальные встревожено взглянули на девушку, поднимаясь со своих мест.
— Сестра, сестра! С тобой всё в порядке?
Они усадили её за стол. Бэк А, севший рядом, стал размахивать веером перед принцессой, стараясь привести её в чувство. Девушка слегка приподняла веки, чтобы всех рассмотреть. Чжон сел на пол возле сестры, тревожно рассматривая её снизу вверх. Ын наливал в стакан воды, и его детское лицо отражало крайнюю озабоченность. Тринадцатый принц старался восстановить циркуляцию прохладного воздуха своим веером. Ван Вон удивлённо уставился на девушку, но не сделал ни шага, следя за тем, что будет делать Ван Ё, на лице которого отображалась немая тревога, такая же мимолётная, как и резкое смущение от несдержанных вовремя эмоций. И только лицо Ван Ука отражало искреннее отцовское беспокойство.
«По крайней мере, уловка сработала».
Принцесса убрала руку с лица и быстро поморгала, делая вид, что пребывает в нездоровом состоянии, хотя от безумно вкусных запахов голова девушки действительно стала кружиться. Повернувшись к Бэк А, она улыбнулась, но, не сказав ни слова, положила руку на его веер, прося остановиться. Юноша покорно убрал его в рукав, слегка улыбаясь в ответ.
— Сестра, тебе лучше? — порывисто спросил Чжон, всё это время следящий за сестрой.
— Да, кажется, немного стало лучше.
Ёнхва старалась изобразить как можно больше мягкости и кротости в голосе, чтобы создать образ слабой и беспомощной девушки.
— Тебе следовало ещё отдохнуть. Мы зря пришли сюда так рано, — послышался холодный голос Ван Ё. Он словно не выказывал своё переживание, а просто констатировал факт, однако внутренне действительно испугался за принцессу. Девушка зыркнула на него, и эту мимолетную злобу в глазах смогли заметить только Ван Ё и Ван Ук. Последний стал внимательно следить за обоими, явно подозревая их особенную связь. Принцесса перевела взгляд от третьего принца в сторону.
— Нет, я рада, что вы пришли меня навестить. Очень мило с вашей стороны. — Она улыбалась младшим братьям, которые смотрели на неё как на божество, и только краем глаза заметила, как ухмыляется Ван Ё.
— Вы, наверное, голодные. Я заставила вас ждать. Садитесь за стол, — принцесса обращалась к младшим братьям и, как хозяйка дома, старалась угодить гостям.
«С этими проблем не будет. По крайней мере, я их старше, а значит, не нужно соблюдать дурацкие правила. Зачем столько сложностей?»
Все братья уселись за стол, и слуги стали подносить для них еду. Хотя Ёнхва уже обезумела от голода, она решила ограничиться травяным чаем.
«Я, конечно, ела как-то в японском ресторане палочками, но всё-таки будет стыдно, если я их уроню. Хотя… можно всё списать на головокружение».
Всё же девушка не стала рисковать, осторожно попивая тёплый чай из маленькой тонкой чаши. Чжон и Ын накинулись на еду, словно не ели тысячу лет. Молодой организм требовал больше питания, тут же вырабатывая его в энергию. Бэк А слегка меланхолично ковырял палочками рис, погрузившись в свои размышления, а старшие братья, со всей данной им королевской статью, аккуратно обращались с приборами. Нависла тишина, нарушаемая только чавканьем двух младших принцев.
— Скоро пройдёт церемония изгнания духов, а ты даже меч держать не можешь! — воскликнул Ван Чжон, обращаясь к младшему брату с набитым ртом. Тот замахнулся на четырнадцатого принца, стараясь казаться грозным, но выглядел он довольно смешно.
— Да как ты смеешь такое говорить! — ответил брат, одну руку заведя над Чжоном, а другой не отрываясь набивал себе рот. Эта безумная парочка могла вызвать только смех и вносила каплю веселья в слегка унылое общество старших принцев.
Ёнхва внимательно рассматривала каждого. Ей они казались словно героями какой-то сказки, сошедшими со страниц учебника. Будто герои любимой книги, статные и такие красивые, ожили.
«Или же я сама стала героиней этой книги».
Самое печальное было то, что Ёнхва знала конец истории и боялась не вынести все грядущие трагедии. Весёлый Ван Ын — смеющийся и озорной мальчишка. Разве может постигнуть его такая ужасная участь? Это невозможно уместить в голове. И от кого придёт этот удар? От старшего брата, так почитаемого и любимого им?
«Разве может этот мальчишка умереть в расцвете лет?»
Сердце обливалось кровью от одной мысли о трагичной гибели младшего брата. Принцесса сглотнула комок, подступивший к горлу, и перевела взгляд на третьего принца — самого амбициозного и высокомерного.
«Это ты во всём виноват. Это ты пожелал смерти брату. Неужели ты настолько чёрствый? Неужели, сидя здесь, среди своих родных братьев, можешь запросто взять и убить одного из них?»
Она стала размышлять о Ван Ё, чьё будущее тоже было не безоблачным. Первая реакция на его смерть вызывала лишь чувство справедливости — каждому воздаётся по его заслугам. Но разве сам он пришёл к этому? Кто взрастил в нём это тщеславие и гордость? Императрица, которая хочет купаться в лучах славы сына и стать главной королевой-матерью. Ван Ё всего лишь кукла в её руках, такая податливая и послушная, ослеплённая сыновьей любовью.
«Как жаль, что ты так поздно всё поймёшь. Как жаль, что понимание ошибок придёт к тебе только перед лицом смерти…»
Бэк А еле слышно вздохнул. О чём думает этот юноша? Его душа стремится на свободу, а сердце ищет любви.
«Какого это — потерять любимого человека? Смотреть, как он умирает на твоих руках?»
Сможет ли выдержать такую трагедию его тонкая натура? Из всех присутствующих он был самым искренним в своих чувствах и делах. Его преданность не может быть поколеблена.
А Ван Чжон? Любимчик матери.
«И как ты смог стать добросердечным, имея такого брата и мать?»
Принцессе казалось, что ему повезло больше всех. Но какого это — растить ребёнка любимой женщины, рождённого от другого мужчины? Свою настоящую мужественность он доказал именно этим поступком.
«Ещё не доказал…»
И хотя девушка, жившая в теле принцессы, была из другого мира, её сердце ощутило сильный спазм от раздумий о будущем Ван Ука.
«Какой же ты настоящий? Тот, который живёт сейчас, или тот, кто откроет себя в будущем?»
Неужели любовь так изменила его сущность? Девушка всем разумом понимала, что главный предатель не Ван Ё и даже не Ван Вон, а именно Ван Ук.
«Разве может любовь так менять людей? Разве она не должна побуждать к более благородным и светлым поступкам?»
Волнение так сильно накатило на принцессу, что ей стало трудно дышать. Она хотела выйти и как можно быстрее скрыться от всех, но не могла найти повод.
— Должно быть, купальня уже готова к нашему приходу, — сказал Ван Ук, пытаясь найти причину спровадить братьев из своего дома. Он видел по тревожному лицу сестры, что ей становится хуже, но чувство сомнения о том, что всему виной присутствие третьего принца, прокралось в сердце Ван Ука. Он хотел сократить встречи сестры с Ван Ё, ведь знал, как хитёр и опасен старший брат. Девушка не замечала беседы за столом и очнулась только тогда, когда братья стали подниматься из-за стола.
— Сестра, надеюсь, ты скоро поправишься, — горячо заявил Чжон.
— Да, тебя очень не хватает! — добавил Ын, мило улыбаясь.
Девушка кивнула в ответ, приподнимаясь со стула. Она хотела всех сопроводить, но Ван Ук остановил её, положив руку на плечо.
— Иди в свою комнату. Тебе нужен отдых. — Ему не хотелось, чтобы сестра себя утруждала, да и к тому же старался как можно быстрее выставить третьего принца из своего дома. Принцесса почувствовала в словах брата холодный приказ.
«Что это с ним?»
Он положил её руку себе на изгиб локтя, и оба двинулись к выходу вслед за братьями. Ван Ук сопроводил сестру до самой её комнаты, чтобы проследить, что она точно до неё доберётся. Всё остальное время он будет вместе с Ван Ё, так что об остальном не стоит переживать.
Как только дверь за девушкой захлопнулась, она облокотилась на стену и осела на пол, обхватывая колени. Что же ей делать? Как ужасно знать будущее!
«Я должна им помочь».
Этот порыв так зажёг её сердце, что она была готова действовать прямо с этой минуты и уже начала накидывать примерный план в своей голове.
«Они не должны умирать! Это неправильно. Эти люди, они ведь всё равно не имеют никого влияния здесь. Ничего же плохого не свершится, если они поживут на пятьдесят лет дольше положенного…»
Но следующая мысль была для девушки страшнее, чем само будущее: она абсолютно бессильна. Имеет ли она право вмешиваться в историю? А если её настоящий мир рухнет? А если для неё уже не будет там места и некуда будет вернуться? Всё, что происходит сейчас, уже написано на страницах учебников.
«Могу ли я переписать историю?»
Она понимала, что даже одно неверное слово может поменять ход событий.
«Тогда мне остаётся только копировать поведение принцессы?..»
Но девушка не могла этого сделать, потому что сама она принцессой не была! И как можно жить с таким камнем на шее? Как, зная о смерти брата, не оградить его от этого?
«Я всего лишь маленький человек. Всего лишь девушка, застрявшая здесь. Что я могу?»
Она зарылась в ткани своего платья, рыдая от напряжения. Ёнхва боялась изменить ход истории, боялась навредить будущему миру. Нельзя знать наверняка, предначертано ли её появление здесь или это только ужасная случайность.
«Так стоит ли рисковать?»
Сколько просидела принцесса, погрузившись в мир сомнений и предрассудков, она не знала. Из гнетущих мыслей её вырвал шум за дверью. Девушка вышла из комнаты, пытаясь выяснить, что произошло, и столкнулась с невесткой, пребывающей в напряжённом состоянии.
— Что случилось? — поинтересовалась Ёнхва.
Со слезами на глазах женщина ответила:
— Хэ Су ударилась головой и потеряла сознание…
«Значит, она уже здесь…»
Принцесса стояла в углу комнаты и рассматривала лежащую без сознания девушку, которую Мен Хи нежно поглаживала по руке, вытирая платком редкие слёзы. Хэ Су выглядела спокойной и безмятежной. Ничего её не тревожило в эту минуту, и она не знала, какое будущее её ждёт.
«Знать будущее — это дар или проклятие?»
Ёнхва задумалась: как бы она себя чувствовала, не зная всю историю заранее? Наверняка бы ужасно боялась, и поведение её было бы ещё более странным, чем поведение Хэ Су. Принцесса думала, сколько выпадет испытаний на долю этой хрупкой девушки. Но что она может сделать для неё? Стоит ли ей вмешиваться в её судьбу? Да и кто смеет вести такой кровопролитный бой?
«А если станет только хуже? А если своим вмешательством я напишу другую историю? Что тогда?»
Ёнхва боялась. Она запуталась и не понимала, чего может стоить ей вмешательство в уже предрешённый ход событий. Выйдя из комнаты, принцесса направилась в свои покои.
«Любой неверный шаг изменит всё будущее Кореи, а может, даже и всего мира. Смогу ли я взять ответственность за свои действия? Имею ли я на это право?»
Закрывая двери за собой, Ёнхва уже точно понимала, что не будет вмешиваться в уже написанный и сыгранный сюжет. Пусть всё будет так, как должно произойти. Не в её полномочиях и силах менять судьбы людей. Остаётся только смириться и действовать, копируя принцессу.
Этой ночью Ёнхва спала беспокойно. Истошный крик пронизывал сознание, горячие брызги крови летели прямо в лицо.
«Спаси меня, брат…»
Умоляющий взгляд ждал помощи. Раздаётся свист летящей стрелы, и та вонзается в тело юноши. Боль и ужас. Кровь и слёзы.
— Нет! — вскрикивает принцесса, резко поднимаясь на кровати.
Она осматривается вокруг и понимает, что находится дома. Этот безумный сон-видение не даёт покоя днём и захватывает разум ночью. Всё Корё дышит смертью. Ёнхва заплакала, не сумев абстрагироваться от тревожного сна. Ведь это будущее её брата. Страшное и приближающееся с каждым днём всё ближе. Может ли она его спасти?
«Я не могу. Не могу пойти на это».
Ей казалось, она сходит с ума от всех этих мыслей. Предательство, смерть, интриги. Власть. Всё ради власти. Неужели она стоит того? Девушка зарылась в подушках, пытаясь забыть обо всём, и всю последующую ночь её сон был неспокоен. Эти вещие сны не давали ей покоя, и она подумала, что сойдёт с ума, пока доживёт до конца истории. Её уверенность в том, что стоит держаться в стороне от надвигающихся плачевных событий, уже не была столь сильной, как накануне вечером. И подумав, что стоит ещё подождать, Ёнхва решила наблюдать за Хэ Су, но не подходить близко. Настоящая принцесса пылала злобой на неё, но новая не могла этого сделать.
«Видимо, я воспитана лучше, чем дочь Императора».
Хэ Су вела себя странно для местной жительницы. Это неудивительно, ведь всё было здесь для неё в новинку. Принцесса мысленно себя похвалила, ведь, как ей казалось, старалась вести себя более уверенно и спокойно, не привлекая внимания. С другой стороны, знания о будущем давали преимущества. Ёнхва решила пользоваться ими более практично, исследуя поведение принцессы и копируя её манеры в общении с другими.
«А в том, что я — принцесса, есть свои плюсы. Нет необходимости кому-либо подчиняться».
Девушка поблагодарила небеса за то, что не очутилась в теле Че Рен — служанки в доме брата.
Спрятавшись за кустами неподалёку от барышни Хэ, она наблюдала за ней, прищурив один глаз, вообразив себя в роли шпионки. Стараясь быть бесшумной, следя за Хэ Су, принцесса не заметила, как сзади подошёл брат.
— Следишь за кем-то? — неожиданно раздался голос Ван Ука, заставляя Ёнхву выпрямить спину и резко развернуться. Она перестала дышать от неожиданности и внезапно накатившего страха.
— Брат? — наигранно произнесла принцесса, стараясь скрыть своё смущение. Сердце колотилось, словно заведённая игрушка, и даже принц почувствовал, как оно готово выпрыгнуть из груди.
Ван Ук посмотрел вперёд, ища предмет слежки сестры, и, увидев Су, немного напрягся, ведь помнил, как яростно принцесса жаждала встречи с кузиной жены. Неужели именно она виновата в том, что случилось с Ёнхвой? Или же, став жертвой несчастного случая, попала в цепочку необъяснимых событий? А может, кто-то охотится на семью восьмого принца?
Ван Ук перевёл взгляд на сестру, но свои мысли озвучивать не стал.
— Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? — от него исходила отцовская забота.
Девушка слегка улыбнулась и кивнула. — Тогда навестим сегодня матушку. Она сильно переживала за тебя, но не могла покинуть дворец.
«Матушка?»
Принцесса старалась не выдать своего ужаса, но внутри неё загорелся огонёк тревоги.
«Она-то точно меня раскусит… Буду ссылаться на частичную потерю памяти. У Хэ Су же так прокатывало, может, и меня пронесёт…»
Ёнхва улыбнулась брату, своим молчанием подтвердив согласие, и тот, настороженно вглядываясь в лицо сестры, подал ей руку.
* * *
В королевском дворце было просторнее, чем в доме брата. Большой двор вымощен светлой каменной плиткой. Красивый фасад здания отражал дух востока: резные ставни на окнах изыскано украшали стены, замысловатые фигуры драконов величественно возвышались по углам конусной крыши. У принцессы захватывало дух от столь обширного и монументального здания. А каким прекрасным был сад…
«За такую красоту корейцы наверняка платят деньги сейчас. Или правильно сказать не сейчас, а в будущем?»
Ван Ук провёл сестру внутрь по коридорам и остановился перед двустворчатой массивной дверью, которая в ту же секунду распахнулась перед ними. Посередине комнаты стоял стол, за которым восседала женщина. Её встревоженный усталый взгляд говорил громче её королевского наряда.
— Ёнхва! — тревожно воскликнула королева, вскакивая со своего места.
Принцесса хотела поклониться матери, но не успела и шагу ступить, как женщина оказалась рядом с ней, обняв её за шею. — Как ты, дорогая?
— Мне уже значительно лучше, — кротко произнесла Ёнхва. — Немного чувствую головокружение, но это скоро пройдёт.
Матушка провела рукой по лицу дочери, и было видно, как она страдала всё это время, пока принцесса болела. Женщина провела своих детей за стол и приказала разлить всем чай. Ёнхва аккуратно обхватила маленькую чашку двумя ладонями и неторопливо поднесла к губам.
— Я так за тебя волновалась! Но я не могла выйти из дворца. Это всё из-за подготовки к предстоящему празднику, — сетовала королева, скорбно смотря на дочь. Девушка улыбнулась, оголяя белоснежные зубы.
— Ничего, матушка. Я рада, что смогла посетить вас. Со мной всё будет в порядке.
Она поставила чашку на стол и немного прочистила горло. Искусственно повышать тембр голоса было сложной задачей, и принцессе приходилось подавлять постоянное желание откашляться.
— Как же ты упала с моста? Это просто невозможно представить! Ван Ук, почему твоя сестра была не в повозке? — Тон матери был слегка суров, и восьмой принц немного растерялся.
— Ёнхва, видимо, захотела прогуляться, — неуверенно ответил он.
— Прогуляться? Она никогда не бывает одна. Где была её свита? Где была прислуга? Это всё очень странно. Неужели в твоём доме ей больше не безопасно? Я попрошу короля поселить её во дворец.
Ван Ук совсем смутился и расстроился. Он не хотел, чтобы матушка так плохо думала о нём и его доме, ведь он только и делает, что целыми днями заботится о своей жене и сестре. К тому же ему не хотелось, чтобы Ёнхва покидала дом, ведь как бы то ни было, принц был привязан к ней, да и сестра следила за порядком в доме вместо своей больной невестки. Принцесса, видя, что брат попал в непростую ситуацию из-за неё, решила прийти к нему на помощь.
— Это я во всём виновата. Не ругайте брата. Я не сказала ему, что намерена немного прогуляться, мне хотелось побыть одной в тот момент.
Девушка старалась мягко улыбаться, хотя её верхняя губа еле заметно подёргивалась от напряжения. Королева перевела взгляд на дочь.
— Почему же ты хотела быть одна? Тебе неуютно в доме Ван Ука?
Принцу пришла мысль о том, что Ёнхва очень странно ведёт себя в последнее время. Может, и правда она чувствует дискомфорт? Это из-за кузины жены?
После секундного раздумья девушка ответила:
— Нет, что вы. Дом брата — это мой дом. Мы живём в мире и согласии. Не стоит волноваться за это.
Ван Ук посмотрел на сестру, и та одарила его светлой улыбкой, на которую он улыбнулся в ответ. Принц был рад, что Ёнхва так считает и что в этой ситуации стоит на его стороне.
«Надо у него расспросить, что случилось в тот день. Я же напрочь ничего не знаю об этом».
После приятного чаепития Ван Ук ушёл по своим делам, и принцесса попросила разрешения немного прогуляться по дворцу. Ей необходим был свежий воздух, да и долгое пребывание с матушкой утомляло, так как приходилось следить за каждым своим словом.
«Ну, пока вроде пронесло. Надеюсь, меня не раскусят. Хэ Су не раскрыли же!»
Уже стемнело, по периметру зажгли фонари, и их тусклый свет мягко освещал каменные дорожки, петлявшие вокруг сада. Небольшой пруд отражал восходящий круг луны, хотя на горизонте ещё была видна полоска солнечного света.
«Хорошо ли быть принцессой? Думаю, лучше, чем быть служанкой. Хотя служанки имеют некоторую свободу: чаще всего они выходят замуж за тех, кого любят, если только он не знатный товарищ, и если на свадьбу даёт разрешение господин, и… Нет, принцессой быть лучше».
Ёнхва поднялась по маленькому деревянному мосту и взглянула на своё отражение в воде, размытое лёгкими дуновениями ветра.
«Хорошо ли знать будущее? Что мне делать с этой ношей? Разделить с кем-то, или же нести самой? Воспользоваться возможностью или следить за правильностью хода событий? Может, это была генеральная репетиция, и сейчас дана возможность всё исправить? Навряд ли, потому что Ёнхва была бы сейчас здесь, а я была бы дома. А дома это где? Где мой дом? Почему так трудно вспомнить?»
Все эти мысли путались в голове принцессы, и боль в висках увеличивалась. И только лёгкий ветерок, нежно касаясь её лица, даровал кратковременное освежение.
За спиной послышались медленные шаги. Ёнхва обернулась и склонила голову в приветственном поклоне. Теперь, когда она научилась правильно использовать свой дар и заглядывать в прошлое принцессы, у неё возникало меньше проблем, и местный этикет не казался таким уж страшным делом. Да и за время пребывания в доме брата девушка подсмотрела, как другие люди общаются между собой. Она старалась копировать их поведение, чтобы слиться с местной обстановкой как можно быстрее.
— Я не знал, что ты будешь здесь, — сказал Ван Ё, всматриваясь в отражение на воде.
— Мы с братом навещали матушку, — голос принцессы казался слегка отрешённым и меланхоличным. Она не улыбалась, как обычно, а с грустью смотрела в тёмную даль.
— После падения ты перестала быть похожей на себя, сестра.
«Мистер-проницательность собственной персоной».
Принцесса вздохнула, чем вызвала удивление у Ван Ё. Он никогда не заставал её в минуту слабости, а она никогда не давала повода увидеть её настоящие чувства, всегда скрывая их за маской.
— Если бы у вас была возможность заглянуть в будущее, что бы вы сделали? Оставили всё как есть или воспользовались возможностью изменить его? — Задавая вопрос, она также продолжала смотреть в темноту.
Ван Ё слегка изогнул бровь, пытаясь понять, к чему клонит принцесса.
— Это зависит от того, что я увижу в своём будущем. Но в любом случае это стало бы хорошим ключом к достижению намеченной цели. Ради своего блага нужно пользоваться любыми ресурсами…
— А если, — перебила его речь Ёнхва, — это навредит другим? Если это изменит будущее многих людей? Если вы не знаете, к каким последствиям это приведёт?
Она взглянула на него, ища ответ в его глазах, и сама не знала, почему задаёт ему эти вопросы. Принц пытался понять скрытый смысл её слов и, подумав немного, ответил:
— Всё равно. Если это поможет мне, то нет никакого дела до других. Почему я должен думать о других, когда в руках мое будущее?
«Да, с таким мышлением тебе точно нельзя быть королём…»
Принцесса снова отвернулась от Ван Ё. Её лицо перестало отображать былую заинтересованность в собеседнике. Она сложила руки на груди и слегка отрешённо разглядывала пустоту.
«Теперь я понимаю, почему тебе нравится Ёнхва. Она же полное отражение твоей матери. За власть готова удавить любого, даже предать собственную семью и не постесняется прибегнуть к самым ужасным методам в достижении своей цели. Странно, что она не дочь королевы Ю».
— Почему ты задаёшь такие странные вопросы? — непонимающе спросил принц, действительно думая, что принцесса ещё не пришла до конца в себя.
— У меня есть один секрет. После падения я стала видеть странные сны.
Ван Ё засмеялся. Эта мысль казалась ему настолько нелепой, что он полностью убедился в нездоровом состоянии своей сестры. Девушка никак не отреагировала на его смех, а лишь, опустив глаза, продолжила сухим и холодным голосом:
— Ваш план провалится.
Принц в ту же секунду стал серьёзным. Его губы слегка дёрнулись, но он старался сделать удивлённый вид.
— О чём ты говоришь? — с лёгкой иронией в голосе спросил принц, не веря, что Ёнхве известно о его намерениях.
Принцесса повернулась лицом к Ван Ё и посмотрела прямо ему в глаза. В ней не было ни капли страха, и только холодная уверенность и посторонняя незаинтересованность исходили от девушки.
— Ваш план — убить наследного принца во время церемонии. Вот о чём я говорю.
Её спокойствие казалось несколько зловещим. Лицо принца переменилось, он не мог понять, что ему делать. Схватить её за горло и вытряхнуть всю информацию, или же включить своё привычное непонимание, о чём идёт речь?
— Я знаю, о чём вы сейчас думаете, — продолжила принцесса. — Вы думаете: откуда она знала об этом?
Она продолжала смотреть на принца, почти не моргая, следя за тем, как нарастает его раздражённость.
«Интересно, если он убьёт меня, я вернусь домой? Это было бы неплохо…»
— Я никому об этом не говорила, можете не переживать. Я не выдам вас.
Принц был приятно удивлён, но всё-таки не доверял Ёнхве до конца. Он всё ещё не верил её словам о том, что она видит будущее. Его интересовало только одно: откуда принцесса узнала о плане. Это было весьма странным и подозрительным. Но появилась надежда, что Ёнхва будет на его стороне. Может, она готовит для себя место будущей королевы? Ван Ё криво улыбнулся.
Девушка подошла к нему ближе, как принцесса никогда не делала.
— Я не выдам вас, потому что не хочу вмешиваться в ваше будущее, — произнесла она шёпотом. — Моя судьба в моих руках, так почему я должна думать о вашей?
Она мило улыбнулась, оголяя зубы, и стала похожа на настоящую принцессу в этот момент. Слегка склонив голову на прощание, девушка поспешила удалиться от принца, оставляя его наедине со своими мыслями.
«Интересно, он придёт меня убить? Может, пошлёт наёмных убийц? Если так, то хоть бы было небольно».
Ёнхва сама испугалась своих крамольных мыслей.
«Если он так поступит, то будет самым большим глупцом на свете!»
Единственное, что вынесла для себя девушка из его слов, это то, что не грех воспользоваться возможностью видеть будущее. А если это и правда ключ к цели? Но какова цель?
«Может, он прав? Если я оказалась здесь не случайно? Если это вторая возможность исправить все ошибки? А может, я их благословение? Человек, который всё исправит. Но как?»
По дороге домой она всё тщательно обдумывала. Ёнхва поняла, что не сможет жить, притворяясь настоящей принцессой. Участь стать женой четвёртого короля Корё её не прельщала, да и множество смертей она вынести не смогла бы. А если это возможность помочь будущему королю и Хэ Су? Тогда действительно необходимо использовать своё будущее правильно.
Девушка решила, что будь как будет.
«Была не была! Всё-таки не зря же я здесь появилась…»
Войдя в дом, брата и сестру привлекла толпа возле комнаты Хэ Су. Мен Хи подбежала к принцу и со слезами на глазах вымолвила:
— Хэ Су закрылась в комнате и не выходит…
Видя напряжённое состояние жены, Ван Ук ринулся к двери и собрался её ломать, но сестра его остановила.
— Позволь мне, — она мягко положила свою руку ему на плечо, и тот, немного успокоившись, отошёл, давая ей дорогу.
— Хэ Су, это принцесса Ёнхва. Открой, пожалуйста, дверь.
Ван Ук и его жена переглянулись. Принцесса сказала «пожалуйста»?
— Хэ Су? — за дверью была только тишина. Тогда девушка прочистила горло и ещё тише сказала: — Го Ха Чжин.
Через несколько секунд дверь распахнулась, и из комнаты появилась Хэ Су, удивлённо уставившаяся на принцессу, которая мягко ей улыбнулась. Ёнхва зашла внутрь и захлопнула дверь прямо перед носом брата и невестки.
— Откуда вы знаете моё имя? — слегка дрожащим голосом спросила барышня. Принцесса взяла её за руку, словно это была её последняя надежда.
— Я ждала тебя, Ха Чжин…
— Значит, ты тоже здесь застряла? — уточнила Хэ Су, с пониманием смотря на принцессу. Та кивнула в ответ. — И долго ты здесь уже пробыла?
— Не знаю. Наверное, не больше недели, — ответила девушка, подтягивая колени к груди.
Они обе сидели на полу, изредка вздыхая и задумчиво вглядываясь в неровный деревянный пол.
— Как же мы здесь оказались? — спросила Хэ Су, но вопрос был больше адресован в пустоту, чем к собеседнице.
— Лучше спросить, что нам делать? — Ёнхва повернула голову к барышне и спросила: — Ты знаешь что-нибудь про Корё?
В ответ девушка отрицательно покачала головой, и обе тяжело вздохнули.
— Немного, почти ничего.
— Ты хотя бы из Кореи, тебе проще, — произнесла Ёнхва, ковыряя нитки из половика, на котором сидела.
— А ты откуда? — поинтересовалась Хэ Су, оживляя разговор интересующимся тоном голоса.
Принцесса задумалась.
— Я с трудом помню, но, кажется, из России.
— Ого, из России! — удивилась девушка, искренне улыбаясь. Но её улыбка тут же сошла с лица, и Су озадаченно взглянула на принцессу. — А откуда ты знаешь корейский?
— Лучше и не спрашивай. Со мной много ещё всего странного происходит после полёта во времени,— Ёнхва приложила руку ко лбу, пытаясь унять пульсацию в висках. Одно она знала точно: у неё явно есть преимущество в виде знаний прошлого и будущего настоящей принцессы.
— Значит, ты не помнишь своего прошлого?
«Зато будущее как на ладони».
— А как твоё имя? Ты помнишь?
— Меня зовут Карина, — улыбнувшись, ответила Ёнхва.
Хэ Су принялась повторять за ней это чудаковатое для неё имя.
— Ка Рин-а, — разделяя слоги, пыталась выговорить девушка.
— Нет, не так, — помотала головой принцесса, — Карина. Всё одним словом. Карина.
— Кар… Рина. Рина.
Ёнхва фыркнула и засмеялась. Она не хотела мучить Хэ Су по такой мелочи, да и наверняка ей никогда не придётся здесь обращаться к принцессе так, поэтому махнула рукой.
— Можно я буду называть тебя Рин? Так намного проще, — попросила Хэ Су, смущаясь, что не смогла выговорить настоящее имя девушки. Им обоим было странно из-за того, что в такой критической ситуации они обсуждают такую ерунду. По всей видимости, их психика, пытаясь перестроиться на новый лад, искала разрядку в виде такой милой и бессмысленной беседы.
— Хорошо, но только не вздумай меня так назвать в присутствии других. Я здесь принцесса, так что… — девушка сделала умный и слегка загадочный вид. — Ну, сама понимаешь.
Хэ Су послушно закивала головой. Повисла тишина. Обе девушки ушли в себя, раздумывая, что теперь со всем этим делать и как строить свою жизнь.
— Как же ты прожила эти дни, пока меня не было? И почему ты меня ждала? Ты знала, что я приду?
«Знала ли я?»
Принцесса вздохнула.
— Так уж получилось, что после попадания сюда, мне стали открыты некоторые события будущего, включая твоё появление. — Ёнхва запрокинула голову на кровать, на которую облокачивалась спиной, и прикрыла глаза.
— Значит, ты знаешь, как мы выберемся отсюда? — оживилась Хэ Су, склонившись над принцессой.
— Не-а, понятия не имею. Если бы знала, то давно была бы дома, — пробубнила в ответ девушка, так и не открыв глаз.
Хэ Су положила голову рядом с головой Ёнхвы и жалобно захныкала.
— Что же нам с тобой делать?
«Что же делать? Что делать?»
Ёнхва задумалась о том, что, может, совсем не случайно она оказалась здесь, и совсем не случайно ей был дарован этот «ключ», как назвал этот дар Ван Ё.
«Но какова цель? Спасти принцев? Обеспечить Хэ Су счастливую жизнь королевы? Или исправить ошибки самой Ёнхвы?»
— Нам нужно жить, — ответила принцесса после минутного молчания. — Жить здесь и привыкать к местным правилам. А там разберёмся, что делать дальше. Ну или…
Ёнхва разомкнула веки и подняла голову.
— Что? — удивлённо спросила Хэ Су, поднимаясь вслед за ней.
— Или покончить с собой, — принцесса встала на ноги и стала ходить по комнате вперёд-назад, задумчиво глядя перед собой и нервно кусая нижнюю губу. — А что, если наша жизнь здесь прервётся? Тогда мы должны будем попасть назад в будущее.
«Звучит как название фильма. Бредовая, конечно, идея, но ведь с той Хэ Су так и вышло».
Принцесса всё ходила кругами, суетливо перебирая руками распущенные волосы и размышляя про себя.
«Хотя, она же умерла своей смертью. Есть риск того, что, убив себя здесь, нигде больше мы не появимся. Всему своё время. Смерть — это не выход. Дополнительных попыток проверять эту теорию нет. Так что лучше не рисковать».
Девушка помотала головой, хмуря брови. Идея скорейшего возвращения зашла в тупик. Она вернулась на своё место рядом с Хэ Су и тяжело вздохнула. Никогда не знаешь, в какие лабиринты заведёт тебя жизнь. Будет водить кругами, пока твои силы не иссякнут. И что приготовила она для каждого из нас, невозможно знать наверняка. Хоть принцесса и видела будущее, но только то, которое уже было написано. Этот сценарий уже прокручивался в прошлом, а теперь одно неловкое движение, и вся картинка рухнет, словно карточный домик, и что будет после рокового шага — покрыто густым туманом.
— Придётся жить здесь.
Слуги суетливо носились вокруг, готовясь к предстоящему празднику. Всё должно было быть торжественно и красочно, не допускалось ни малейших изъянов. Кто-то усиленно подметал двор, кто-то выбивал пыль из ковров, остальные бегали по разным поручениям. Церемония начнётся завтра, поэтому сегодня был долгий рабочий день.
Три госпожи сидели в ярко освещённой комнате и клеили нежные розовые лепестки к праздничным шарам. Порывшись в памяти, принцесса смогла найти этот фрагмент из своей прошлой жизни, и поэтому сложностей с прикладным творчеством у неё не возникло.
«А мышечная память работает как надо. Вроде неплохо получается».
Она старательно разглаживала каждый лепесток, стараясь уложить их как можно красивее и ровнее, ведь все слуги и родственники восхищались умением девушки.
«А принцесса была рукодельница. Ну хоть в чём-то у неё есть плюсы».
Ёнхва посмотрела на Хэ Су, у которой всё падало из рук. По её кривой заготовке было видно, что прикладное творчество — не её конёк. Ёнхва помнила, что настоящая принцесса слегка недолюбливала Хэ Су и из злости отправила её варить клей. Девушка хотела быть полезной для этого дома, чтобы восьмой принц не отправил её к семье, где не было ни кузины, ни принцессы.
— Благодаря вам каждый год у нас были прекрасные украшения, — произнесла Ёнхва, изображая язвительный тон голоса. — Как жаль, что в этом ничего не получится. Не мучайте себя, мы справимся сами.
Хэ Су непонимающе посмотрела на принцессу. Она хотела помочь им, чтобы не казаться бездельницей и остаться вместе с ней, и договорившись поддерживать друг друга, они были заодно. Поэтому начала протестовать:
— Нет, ничего. Я сделаю всё, чтобы помочь.
Девушка улыбнулась, оправляя длинные рукава. Принцесса не взглянула на неё.
«Она должна выйти из комнаты и увидеть Чжи Мона. Только так она столкнётся с Ван Со».
— Правда? — отозвалась Ёнхва.
Она посмотрела на девушку с нескрываемой хитростью в глазах.
— Че Рен, покажи госпоже, где ты варишь клей.
Хэ Су удивлённо посмотрела на принцессу, не понимая, что та задумала.
«Ну что так смотришь? Делай, что я говорю».
Ёнхва старалась держаться непринуждённо, слегка улыбаясь собеседнице. Она видела, что та явно не понимает, что ей нужно делать и как себя вести в нынешнем обществе.
«Ну что ты тупишь. Ты же из Кореи: просьбы вышестоящего нужно выполнять без запинок».
Ёнхва слегка качнула головой, намекая, что возникла неловкая пауза, но на Хэ Су это не произвело никакого впечатления. Видимо, девушка ещё не оправилась от удара и от шока, в какое место она попала. Тогда принцесса слегка подмигнула ей, и та, словно очнувшись, резко встала.
— Я сделаю всё, что вы скажите.
Хэ Су поклонилась и приветливо улыбнулась, подмигивая в ответ.
«Если она и дальше будет так тормозить, мы далеко не уедем».
Принцесса еле заметно вздохнула и вернулась к своей поделке. Мен Хи не стала ничего говорить ей, хотя внутренне негодовала от такой несправедливости.
«Да знаю я, что принцесса та ещё стерва была. Но так что же мне теперь с этим делать?»
Закончив свою работу, Ёнхва захотела проверить, как там Хэ Су, и, ссылаясь на лёгкое головокружение, вышла из комнаты.
«Она, наверное, проклинает меня. Да уж, hand made здесь даётся с трудом».
— Ты решила поиздеваться надо мной? — усталым голосом спросила Хэ Су, растянувшись на досках. — Зачем ты так сделала?
Ёнхва посмеялась над её бессвязной речью и внешним видом. Платье помялось, волосы разлохматились, всё лицо грязное. Она склонилась над бедняжкой, рассматривая внимательней.
— Так надо. Иначе ты не встретишься с ним. Пока я не хочу менять ход истории.
Хэ Су поднялась и удивлённо взглянула на принцессу.
— С кем я должна встретиться? — непонимающе спросила девушка, часто моргая.
Принцесса улыбнулась, но ничего не ответила. Она помогла Хэ Су подняться на ноги и, щёлкнув пальцами, указала в сторону пробегающего мимо мужчины. Девушка внимательно его разглядывала, пытаясь понять, кто это и почему ей нужно встретиться с ним.
— Я где-то его видела…
Принцесса подпрыгнула на месте, когда Хэ Су завопила прямо ей в ухо.
— Я знаю его! Я знаю! Быстрее, — скомандовала девушка, хватая Ёнхву за руку. — Мы не должны его упустить!
Она дёрнулась вперёд, увлекая за собой принцессу, но та, сделав шаг, запнулась о подол своей юбки и упала на колени, невольно вскрикивая.
— Ты что себе позволяешь? — послышался суровый мужской голос.
Громкие шаги стремительно приближались.
«О нет! Только не он!»
Принцесса всё ещё держала Хэ Су за руку, но не успела поднять глаза, как принц оказался перед ней.
— Сестра, с тобой всё в порядке?
Его голос звучал действительно взволнованно.
«Неужели ты передумал меня убивать? Или поверил в мой дар?»
Принц помог Ёнхве подняться, крепко держа за руку.
— Как ты смеешь обращаться так с принцессой? — злобно спросил Ван Ё, обращаясь к бедняжке Хэ Су, которая уже и подзабыла, что гналась за знакомым ей незнакомцем.
Девушка, ошарашенная таким тоном, хотела ответить ему что-то грубое, но его слова были абсолютно правдивы: Карина в глазах всех была принцессой, а с такими особами нужно обращаться подобающе. Хэ Су просто молча уставилась на принца, не зная, кто он такой, и хотя её глаза отражали сожаление, она продолжала вести себя с присутствующими на равных.
Ёнхва улыбнулась девушке, понимая, что та совершенно растерялась.
— Поклонись, — сквозь зубы прошипела принцесса.
Хэ Су уставилась на неё, открыв рот.
«Быстрее соображай, иначе он тебя расчленит и сварит в этом котле!»
— А! — воскликнула девушка, наконец-то опомнившись.
Она склонилась перед Ёнхвой и громко прокричала:
— Простите меня, госпожа! Я не хотела этого!
«Ну что за?.. Нужно было ему поклониться, он же принц!»
Ёнхва медленно выпустила воздух из лёгких, пытаясь подавить вспышку гнева. Секунду её лицо казалось слегка раздражённым и озабоченным, но вскоре на него вернулась маска добродушной и милой принцессы.
— Ничего, я сама оступилась, — произнесла мягким голосом Ёнхва, позволяя Хэ Су разогнуться. — Ступай куда шла.
Девушка замерла, не зная, что ей делать. Было безумно неудобно из-за этой ситуации, и к тому же стоявший рядом мужчина пылал яростью, но она не хотела оставлять Ёнхву вместе с ним и, забыв, куда направлялась, стала переминаться с ноги на ногу.
«Видимо, она от удара ещё не отошла, раз так тупит».
— Ты куда-то торопилась, — напомнила принцесса, слегка приподнимая бровь.
Девушка опять зависла, думая, куда она шла и, вспомнив, резко подскочила с места, собираясь немедленно удалиться, но вдруг очнувшись, повернулась обратно и низко поклонилась присутствующим. И только после того, как Ёнхва одобрительно кивнула, Хэ Су ринулась галопом догонять мужчину.
— Почему ты позволяешь этой девчонке вести себя так? — неодобрительно спросил Ван Ё.
Принцесса слегка засмеялась, хотя это больше походило на нервный приступ. Она и сама побаивалась третьего принца, и видя его злобное выражение лица, понимала, почему Су так тормозила, боясь сделать что-то не так.
— Братец, ты всегда очень добр ко мне, — её голос звучал словно музыка. Ёнхва научилась владеть им правильно после некоторых тренировок перед зеркалом.
— Не будь строг к Хэ Су. Она всё ещё не пришла в себя после падения.
— Но и ты не до конца поправилась, сестра.
Голос третьего принца казался обеспокоенным, а его лицо отражало глубокую заинтересованность в состоянии здоровья сестры.
«А как же наш недавний разговор? Только не говори, что нашёл во мне союзника. Даже не мечтай! Или ты действительно по уши втрескался в принцесску? Даже любопытно…»
Ёнхва одарила его улыбкой, но уже другой, слегка кривоватой и напряжённой, скрывающей свой смысл, который мог понять только тот, кому была эта улыбка адресована.
— Благодарю за заботу.
Принц всё ещё крепко держал её за руку, и этот жест затянулся до неприличия. Ёнхва мягко убрала руку из его ладони, и Ван Ё только сейчас понял, что невольно дал себе больше свободы в действиях, чем обычно. Он бегло отвёл взгляд, стараясь скрыть смятение.
«О чём же ты думаешь, милый братец?»
Принцесса с нескрываемым любопытством рассматривала его лицо. Было довольно забавно наблюдать за слабостями человека, который только спит и видит как станет королём, плетёт опасные интриги и пытается убить своего брата. Из таких рождаются тираны, а он стоит сейчас и не знает, куда деть глаза.
— Ёнхва, — наконец обратился к ней принц, изгибая бровь в привычное положение.
— Да? — мягко отозвалась принцесса, продолжая наблюдать за Ван Ё.
— Откуда тебе стало известно о… о некоторых изменениях в завтрашней церемонии? — спросил принц ровным холодным голосом.
«Сознался всё-таки. Значит, не боишься, что я расскажу другим».
— Я же говорила вам, брат. Разве вы забыли о моём секрете? — Ёнхва наигранно похлопала ресницами, но её слова вызвали у принца только смех, возвращая его в обычное состояние.
— Сестра, неужели ты думаешь, что я могу поверить в подобные небылицы?
Ёнхва не удивилась его реакции, поэтому продолжала сохранять то же спокойствие на лице. Она улыбнулась ещё больше в ответ на его ехидный смех.
— В будущем вы всё поймёте.
Девушка поклонилась принцу и хотела уходить, но он заслонил ей дорогу.
— Объединяйся с нами, — эмоционально прошептал Ван Ё. — Если я стану королём, то сделаю тебя королевой.
«Интересно, чего ему больше хочется: стать королём или сделать принцессу своей женой?»
— Боюсь, я не разделяю ваших стремлений, — она снова попыталась уйти, боясь, что их застукают вместе.
— Чего же ты хочешь? — кинул на последок принц. Ёнхва остановилась.
— Ты никому не рассказала о моих планах. Предупредила о неудаче. Знаешь достаточно, чтобы лишиться жизни. Что ты задумала, сестра?
Принц казался более суровым. Он не доверял Ёнхве и не любил недоговорённости и скрытности, но одно принцесса знала наверняка.
«Он не решится меня убить…»
— Пока я остаюсь сторонним наблюдателем, — спокойно ответила Ёнхва. — Но уже стала задумываться о вашем совете воспользоваться будущим как ключом. И пока я определяю свою цель, вы можете спать спокойно.
Принцесса снова поклонилась принцу и поспешила удалиться. Её стали забавлять такие беседы с Ван Ё, и хотя он являлся самым опасным человеком её окружения, она не испытывала страха перед ним. Собачья верность матери ослепляла его, и, следуя её четким наставлениям, он не мог свернуть ни влево ни вправо.
«Как же может лидер быть таким податливым?»
— Сестра, — окликнул принцессу Ын.
Она обернулась и увидела, что все братья собрались вместе.
— Как ты себя чувствуешь?
Ёнхва тепло улыбнулась брату. Его обеспокоенный голос был полон заботы.
«Несносный мальчишка… Я хочу, чтобы ты жил до глубокой старости!»
— Мне уже лучше, — ответила принцесса.
— Мы переживали за тебя, — сказал Чжон, делая шаг к сестре. — Говорят, кузина жены восьмого брата тоже упала. Это очень странно.
Девушка слегка напряглась, но взяла себя в руки.
— Просто ужасное совпадение.
Принцы понимающе закивали головой.
«Разве возможно, чтобы вы все вдруг разделились? Будто и не были никогда братьями?»
Ван Ё присоединился к толпе родственников, и всё оставшееся время его объектом наблюдения была Ёнхва. Она же напротив ни разу не взглянула на третьего принца, намеренно игнорируя его.
— Пройдёмте внутрь, — пригласил в дом Ван Ук.
Он уже давно следил за странным поведением сестры и третьего брата и хотел прервать, наконец, пожирающий, как ему казалось, взгляд Ё.
Родственники вошли в большую комнату, посередине которой располагался длинный стол. Ван Ё сел во главе, за отдельным столом, как старший из присутствующих. Далее по краям сели Ван Ук и Ёнхва, как хозяева дома. Остальные разбрелись кто куда.
Братья принялись обсуждать четвёртого брата, но принцесса не следила за их диалогом, оставаясь в своих мыслях. Она и так знала всё, что они скажут, и не видела смысла в их бесполезном обсуждении Ван Со за его спиной.
За стенкой послышались шаги, и в комнату вошёл четвёртый брат, облачённый во всё чёрное. Его высокий хвост спадал на плечо, а длинная чёлка прикрывала маску на лице. Ёнхва подскочила с места и почтенно поприветствовала вошедшего поклоном, так же сделали и младшие принцы. Только Ван Ё и Ван Ук остались сидеть на месте.
Принцесса старалась быть как можно приветливей к новому гостю, уговаривая побыть с ними в Сонгаке.
«Раз пока я остаюсь наблюдателем, нужно поддерживать ход истории».
— Ук, не старайся так, — послышался голос Ван Ё. — Он животных понимает намного лучше.
Ёнхва хотела повернуться и посмотреть на принца.
«Как бы плюнула сейчас ему прямо в рожу!»
Но принцесса сдержалась, ограничившись лишь серьёзным выражением лица.
— А, так вот почему я так хорошо тебя понимаю, — иронично ответил Ван Со.
Ёнхва подавили в себе резкую вспышку смеха и краем глаза заметила, что Ван Ук пытается сделать тоже самое.
— Госпожа, мы приготовили напитки, — послышался голос Че Рен за дверью.
Прислуга вошла в комнату с большими подносами в руках. Младшие братья сразу оживились, предвкушая трапезу. Хэ Су появилась последней, пряча своё лицо рукой, и встала за столбом, чтобы не привлекать внимания. Ёнхва знала все её действия, даже сидя к ней спиной.
Ын подлетел к девушке, стараясь разглядеть её лицо. Хэ Су, чуть ли не умирая от смущения, пыталась отбиваться, как могла, но настойчивый младший принц не давал ей прохода.
«А сейчас она разобьёт поднос с посудой».
Ёнхва оставалась спокойной, слегка улыбаясь этой нелепой ситуации.
«Всё-таки в том, что я знаю будущее, есть свои преимущества».
Хэ Су убежала, скрываясь от глаз посторонних. Нелегко оказаться в такой ситуации. Принцесса повернулась к брату и сказала:
— Ын, ты ошибаешься. Это же королевская купальня, как она могла там оказаться?
«Извини, Ха Чжин, я делаю то, что могу».
— Но всё-таки мне кажется… — принц покачал головой и устремился вслед за Хэ Су.
— Брат, — окликнула его принцесса, — лучше не ходи за ней.
Принц, даже не обернувшись на её слова, быстро ответил:
— Я должен всё проверить!
Ёнхва повернулась обратно, складывая руки на груди.
— Тогда не ной, когда тебя побьют, — полушёпотом произнесла девушка, но никто не обратил внимания на её слова, кроме Ван Ё, который продолжал сверлить её глазами.
Принцесса подняла на него взгляд и криво улыбнулась.
«Что, закрались сомнения в моих суперспособностях? То ли ещё будет…»
Через какое-то время во дворе послышался крик. Все присутствовавшие в комнате стали выбегать на улицу, чтобы посмотреть. Ван Ё, всегда равнодушный к такого рода происшествиям, вдруг подскочил со стула и последовал за остальными. Хэ Су уже сидела верхом на младшем принце и читала ему нотации. Ёнхва с некоторой весёлостью в глазах смотрела на эту сцену, не сделав ничего, чтобы их остановить. Да и впрочем, было бы глупо предпринимать какие-либо действия, когда она окружена таким количеством братьев. Ван Ё отчётливо видел, как спокойна сестра, будто всё это она знала наперёд. Хэ Су замахнулась головой и ударила принца так, что он чуть не потерял сознание. Остальные ахнули, но девушка явно не собиралась останавливаться, пока четвёртый принц не схватил её за руку.
— Глупый Ын. Я же предупреждала, — послышался голос Ёнхвы, но никто не обратил особого внимания наеё слова, не видя в них скрытого смысла. Никто, кроме Ван Ё, который уже стал сомневаться в своей правоте. Однако такой короткий эпизод не мог стать веской причиной, чтобы поверить в реальность дара Ёнхвы. И поэтому третий принц решил внимательнее следить за сестрой.
Хэ Су, сидевшая на каменной площадке возле дома, разглядывала погружающееся в сумрак небо. С тех пор, как она здесь, неприятности преследовали девушку на каждом шагу. Не задумываясь о последствиях своих действий, молодая барышня, не осознавая, причиняет неприятности своим домашним. Что будет с кузиной после такого происшествия? И что ей делать дальше?
Хэ Су слышала, как принцесса неспешно подошла к ней, но не подняла на неё глаза, погрузившись в тревожную задумчивость. Ёнхва присела на корточки напротив неё.
— Что со мной теперь будет? — спросила печальная девушка, и казалось, что вопрос был адресован в пустоту.
Принцесса вздохнула. Ей было искренне жаль девчонку, и она представляла, сколько всего та успела уже себе надумать. — Почему мы здесь оказались? Это не то время, в котором я хотела бы жить.
— Нам нужно всё преодолеть, иначе мы умрём, Ха Чжин. — Ёнхва присела рядом с девушкой, облокотившись о священный столб.
— Зачем ты побила Ына? Разве ты не знала, что он принц?
«Как можно было так сглупить?»
— Он подсматривал за Че Рен, — ответила Хэ Су, будто жалуясь на него снова. — Это немыслимо! Разве принц может себя так вести? Что я должна была сделать? Пройти мимо?
— Да, — тут же ответила Ёнхва, и голос её звучал довольно строго. — Ты должна была пройти мимо. Ха Чжин, этим людям неизвестно слово демократия. Даже если бы он захотел войти к Че Рен и потащить в постель, никто не смел бы сказать ему ни слова.
Барышня чуть не подпрыгнула от негодования. Её глаза пылали от чувства несправедливости и негодования из-за абсолютной вседозволенности высшим чинам.
— Что? Разве так можно? — воскликнула девушка. Но её пыл резко спал, она опустила голову и тяжело вздохнула, словно вспомнила, где она находится. — Мне здесь не место, Рин. Я не хочу быть здесь.
«Скоро ты будешь думать совсем по-другому…»
— У нас нет выбора, Ха Чжин. Мы должны подстроиться под эту систему, чтобы выжить. Тебе нужно научиться думать, прежде чем делать. Ты слишком эмоциональна.
— А ты слишком равнодушна! — воскликнула Хэ Су, пытаясь оправдаться этим бесполезным фактом.
«Железный аргумент».
— Я не равнодушна, — спокойно ответила Ёнхва. — Думаешь, мне легко? Ты попала в тело маленькой барышни и если бы сидела тихо, никто никогда бы не вспомнил о тебе. А я… В этом мире я принцесса, а значит, всегда у всех на виду, особенно у братьев. Думаешь, так просто сохранять спокойствие в их присутствии? А что будет со мной дальше? Меня отдадут замуж, чтобы залатать дыры в новом правительственном режиме. И если я буду истерить как ты, то сойду с ума.
Хэ Су с жалостью глянула на принцессу, посмотрев на всё с другой стороны. Только сейчас до неё дошло, что Ёнхве действительно некуда деваться, и даже при великом желании она не сможет сбежать из дворца.
— Нам нужно что-то делать, — сказала девушка, хватая принцессу за руку. — Мы должны выбраться отсюда. Должен быть выход, я знаю это.
«Только не вздумай покончить с собой!»
— Когда я попала сюда, то оказалась в королевской купальне, — Хэ Су щёлкнула пальцами, восхищаясь своей безумной идеей. — А если это портал? Где вход — там и выход. Бежим, нам срочно нужно туда!
Она подскочила с места, подтягивая за собой принцессу, но та стала сопротивляться.
«Ты должна пойти туда, но я буду лишней».
— Постой! Я же попала сюда не из купальни.
Хэ Су остановилась и посмотрела на принцессу, часто моргая, словно не понимала, о чём та говорит.
— Говорят, — продолжила Ёнхва, — что я упала с моста в горную реку. Я как-то видела тот мост по дороге во дворец: там метра три, не меньше, лететь. Что-то сейчас мне не хочется…
«Как принцесса вообще жива осталась? Ну хотя как жива, частично только…»
— Но как тогда быть? — огорчённо спросила Хэ Су.
«Тебе то по-любому нужно попасть в купальню. Там же Ван Со сейчас будет».
— Давай так сделаем: ты пойдёшь в купальню и проверишь свою теорию. Если она сработает и сюда вернётся старая Хэ Су, то значит, завтра я пойду на мост. Окей? — Ёнхва соединила указательный и большой пальцы, формируя круг.
— Окей, — ответила девушка, мечтавшая попасть обратно домой. Она уже собралась бежать, но вдруг остановилась и взглянула на принцессу с долей грусти. — Если всё получится, мы, должно быть, не увидимся больше.
Хэ Су подошла к Ёнхве и крепко обняла её. Та не стала сопротивляться, постукивая ладонью ей по плечу.
«Какая же глупенькая девчонка. У тебя слишком большое сердце, но слишком медленно работает соображалка. Теперь понятно, почему я оказалась здесь».
Принцесса быстро отодвинула от себя девушку, стараясь поторопить её, иначе та могла бы пропустить принца. Со слезами на глазах Хэ Су ринулась к воротам и скрылась за ними.
«Эмоции впереди мозгов. Как она выживет здесь?»
<…>
Дом стоял на ушах, все были задействованы в поиске исчезнувшей барышни. Ёнхва тем временем спокойно сидела за столиком у себя в покоях, перебирая баночки с местной косметикой, зная, что Хэ Су наверняка уже шагает домой. Как прошла их встреча с четвёртым принцем? На этот вопрос принцесса тоже знала ответ.
«А если в этот раз она попадёт домой?.. Нет, это бред. Не может быть всё так просто…»
Даже если ей удастся вернуться обратно, то тогда принцесса со спокойной душой может отправиться на мост и нырнуть в бурлящий речной поток. Но на такое чудо она не рассчитывала, поэтому смирно ждала Хэ Су.
После того, как шум в доме стал нарастать, Ёнхва решила выйти и проверить, что происходит среди домашних. Мен Хи побледнела ещё больше от сильных переживаний за кузину, глаза её покраснели то ли от слёз, то ли от напряжения и усталости.
«Ещё бы! Я сама вся на нервах рядом с ней».
Принцессе стало жаль невестку, и она, подойдя к ней, осторожно взяла её за руку. Мен Хи сильно удивилась такому поступку Ёнхвы, так как ранее она никогда не проявляла заботу и внимание к больной жене брата.
— Не волнуйся. Думаю, Хэ Су просто расстроена сегодняшним событием и решила прогуляться, побыв одной.
Голос принцессы был необычайно мягок, и, как ни странно, на сердце невестки действительно стало немного легче. Однако, принимая во внимание состояние кузины и её провалы в памяти, она переживала, что та может элементарно заблудиться. Ван Ук уже хотел организовать поиски, но внезапное появление Хэ Су отменило все планы. Она шагала расстроенная и промокшая до нитки. Ничего не вышло, портал не открылся, и к тому же ей пришлось встретиться с четвёртым принцем, а это было событие не из приятных. Когда тебя хватают и трясут, словно мешок, при этом угрожая смертью, уже больше не хочется проверять свои теории о телепортации во времени. И только слова сестры и толпа возле дома заставили Хэ Су смириться со своей участью.
— Я дома.
Когда шумиха вокруг внезапного исчезновения спала, Ёнхва зашла в комнату молодой барышни, чтобы всё разузнать и успокоить её. Теперь, когда Хэ Су наконец смирилась со своим нынешним положением, они были в одной связке друг с другом.
«Нам нельзя разделяться. Мы должны быть в одной команде. По-другому не выжить».
Одним пристальным взглядом Ёнхва приказала Че Рен покинуть покои барышни и, усевшись на место прислуги, стала вытирать волосы девушки.
— Как прошла встреча? — неожиданно спросила принцесса.
— Это было ужасно. Я думала, что умру прямо там. Я видела его шрам, и он обещал меня убить и… — Девушка замолчала и, повернувшись, озадаченно посмотрела на Ёнхву. — Откуда ты знаешь, что я видела принца? Ты?.. Ты всё знала?
Принцесса добродушно улыбнулась, стараясь натянуть безобидную маску и рисуя младенческую невинность на лице.
— Поверить не могу. Почему ты мне не сказала? — негодовала Хэ Су. — Постой. Получается, что и про драку с принцем ты знала?.. С ума сойти! Почему ты мне не помогла?
— А что бы изменилось? Ты бы прошла мимо? Смогла усмирить свои эмоции? — принцесса говорила спокойно, продолжая сушить волосы подруги.
— Есть вещи, которым суждено сбыться, и я не могу влиять на их ход. А есть вещи, которые я не должна менять, даже если и есть возможность, иначе вся история рухнет, а как строить новую, я пока не знаю.
Хэ Су недовольно хмыкнула. Ей казалось это абсолютно несправедливым.
— И что же получается? Твои знания о будущем бесполезны? Если ты не хочешь и не можешь изменить ход истории, и даже не предупреждаешь меня о неприятных событиях, то какой во всём этом толк?
Принцесса опустила руки и стала разглядывать узорчатую ткань юбки. Она и раньше думала над всеми этими вопросами, но ответа у неё не было. Зачем ей знать будущее? Наверняка, чтобы предотвратить некоторые события. Но как это повлияет на ход истории? Никому неизвестно. Что же будет дальше?.. Ёнхва для себя решила тщательно разобраться во всей этой истории и построить план, чтобы предотвратить бесконечную цепочку смертей и найти дорогу домой.
— Поверь, Хэ Су, это не самое страшное, что с тобой случилось. Дальше будет сложнее.
Барышня взяла за руки подругу, пристально вглядываясь в её глаза.
— Почему ты не расскажешь мне? Чтобы снова не попасть в сложные ситуации.
Ёнхва крепко сжала ладони Су, понимая, что та остаётся в менее выгодном положении и что неизвестность её пугает.
— Единственное, что тебе надо знать: эта встреча с Ван Со не случайна. Не бойся его, он всего лишь раненый зверь, который всю жизнь борется за право быть в этом мире. Его шрам — это его позор, который он тщательно скрывает, из-за которого его отправили из дворца и его мать не желает его видеть. Это просто обиженный ребёнок.
— Почему ты всё это мне говоришь? — непонимающе замотала головой молодая барышня, словно не желала слушать оправдания в пользу четвёртого принца.
— Потому что ты та, кто поможет ему, Ха Чжин. Та, кто дарует орлу его крылья.
Хэ Су не могла понять этих слов, считая это бредом. Какой орёл? Какие крылья? При чём здесь она? Это было сложно понять сейчас, к тому же девушка жутко испугалась его этим вечером и думала, что действительно распрощается с жизнью. После этого он наверняка не захочет её видеть, а хуже того, захочет отомстить. От этих мыслей мурашки пошли по всему телу.
Принцесса встала и направилась к двери, оставляя подругу наедине со своими мыслями. Она дала ей достаточно пищи для размышления, и хотя сейчас Хэ Су обижена на принца, всё же она внимательно слушала Ёнхву и её историю о бедном Ван Со. Обернувшись, принцесса добавила на прощание:
— Теперь мы с тобой союзники в этой борьбе за жизнь. Так что просто доверься мне. Без тебя мне не закончить эту историю, без меня ты не сможешь сделать это правильно.
Она повернулась к двери и хотела её отворить, но на секунду застыла.
— И ещё. Не верь Ван Уку…
Ёнхва спокойно стояла за троном матери, лицезрея начало церемонии. Её грациозная осанка и королевская выдержка позволяли быть всегда на высоте и тщательно скрывать любые эмоции и чувства, выходящие за рамки повседневности. И хотя сердце бешено колотилось, ни один мускул не дрогнул на её лице.
«Сейчас всё начнётся. Грандиозный план по захвату власти с треском провалится. Что-то неспокойно мне… Я же знаю весь исход события, но почему так неспокойно?»
Ван Со в безумной огромной маске скакал по площадке как по углям. Резкость и чёткость движений выдавали в нём настоящего бойца, ловко использующего техники боевого искусства. После недолгих размахиваний деревянным мечом вокруг главного героя представления собрались остальные принцы в масках. Они синхронно повторяли разученные движения, стараясь попадать в такт друг другу.
«Смотрится неплохо, хотя непонятно: почему им выдали эти смешные палки? Они решили заколотить ими злых духов до смерти?»
И вдруг музыка сменилась и раздался оглушительный бой барабанов, оповещающих о появлении шамана. Его уродливая маска казалась ещё больше, странные меховые накидки свисали по спине и плечам.
«Ну и одежонка… Не шаман, а бомжик новосибирский. И почему эту роль дали третьему принцу? Он вместо снятия порчи наоборот её наведёт».
Принцесса пыталась вывести себя из нервозного состояния, мысленно подшучивая над происходящим действом. Её руки сжались в кулаки с такой силой, что костяшки побелели, а ногти врезались в кожу чуть ли не до крови.
«Что же так неспокойно?»
Вдруг, откуда ни возьмись, на площадь выскочили воины. Их лица были скрыты, и невозможно было определить, кто рискнул напасть на королевский дворец. Они вынули мечи из ножен и начали атаку. Даже для Ёнхвы это стало неожиданностью, и она резко вздохнула. Её тело вытянулось словно струна, и казалось, что принцесса готовится к бою. Её лицо отражало сосредоточенность, а глаза бегали от одного края к другому, оценивая ситуацию. Ничто не могло остаться незамеченным, и когда Ван Ё будто случайно сдался в своём бою, направляя острый меч противника в сторону брата, Ёнхву осенила мысль, что в этот раз он попадёт точно в цель, и неосознанно, почти машинально, она выхватила кинжал рядом стоящего стражника и кинула его прямо в человека, атакующего принца. Расстояние было слишком большим, и, не успев правильно прицелиться, Ёнхва не убила врага: остриё прошло рядом, лишь краем задев руки мужчины и Ван Ё, оставляя неглубокий след. Но меч сошёл с намеченной дистанции и лишь задел принца. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и закончилась бы история Ван Со.
Только после того, как на помощь раненому пришёл наследный принц, Ёнхва поняла, что именно совершила.
«Что это было?»
Она с ужасом взглянула на свои руки, которые пару секунд назад с необычайной ловкостью метнули нож на такое расстояние.
«Принцесса увлекалась боевыми искусствами? Что-то я такого не видела в её памяти…»
С глубоким испугом Ёнхва осмотрелась вокруг, но, очевидно, никто из королев и сам король не заметили её странного поведения.
И только стражник, чей кинжал она выхватила, недоумевая, обернулся в её сторону. Принцесса приложила палец к губам, показывая, что об этом никому говорить не стоит, и мужчина, кивнув в ответ, отвернулся и сделал шаг в сторону, заслоняя принцессу от посторонних глаз, чтобы ни у кого не появлялось мысли, что этот удар был её рук делом. Она встала на защиту принца, она тоже на стороне короля.
Тем временем битва закончилась, и воины в масках чудом исчезли из поля зрения присутствующих. Король испуганно помчался по лестнице вниз, и Ёнхва последовала за ним, хотя обе королевы предпочли остаться в безопасной зоне. На тревожные оклики матери принцесса никак не отреагировала, захотев самой убедиться, что с Ван Со всё в порядке.
Увидев четвёртого принца вместо наследного, король с ужасом стал искать старшего сына, позабыв, что его младший сейчас ранен. Принцесса же не задумываясь склонилась над братом, осторожно касаясь его руки, чем привлекла внимание Ван Ё и Ван Ука. Принцесса проявила сострадание к раненому волку, принцесса — эталон благодетели. Однако третий принц не оценил такой щедрости чувств со стороны сестры к Ван Со, ощутив укол ревности, и даже сжал кулаки от напряжения. Ёнхве стало искренне жаль четвёртого брата и, после того как наследный принц наконец-то нашёлся, она спросила:
— Ты не сильно ранен, брат?
«Попала ли я в этого вражину или нет? Ещё немного, и тебя совсем не стало бы на этом свете».
Ван Со, опечаленный равнодушием отца, ничего не ответил, хотя внятно расслышал тревожный вопрос сестры. И только после слов Ёнхвы король обратил внимание, что четвёртый принц действительно ранен. Юноша поднялся и поклялся отцу отыскать убийц и, скрывшись в темноте коридоров, принялся исполнять обещание. Ван Ё помчался следом.
«Хочешь отыскать своих подельников? Какой же всё-таки мерзкий этот третий принц…»
— Ёнхва, иди во дворец, — послышался строгий голос короля, и девушка невольно вздрогнула. Прежде ей ещё не приходилось говорить с ним. — Стражники проводят тебя и королев. Пока не выходи оттуда.
«А папочка всё-таки оказался заботливым…»
Принцесса почтенно склонилась и последовала за стражей позади королев.
«Что же со мной произошло? Давай, вспоминай! Вот дырявая голова!»
Девушка пыталась вспомнить эпизоды из жизни Ёнхвы, одну за другой перелистывая мысли, словно страницы учебника по истории, но ничего так найти и не смогла.
«Неужели я занималась карате в своём времени? Почему так трудно вспомнить собственное прошлое?»
С огромным трудом она доставала из своей памяти отрывки мимолётных событий, не притягивающих своей повседневной бессмысленностью.
«Странная физкультура… Странная физкультура? Физкультура!»
Это была не физкультура. Отыскав кусок воспоминания, принцесса старалась остановиться на нём подольше, хотя это удавалось с трудом. Это был эпизод её старой жизни, в котором она ловко делала сальто и ускользала из рук противника.
«Неужели я занималась боевыми искусствами? Какая нелепая мысль…»
Однако её чёткие, отработанные движения сегодняшним вечером доказывали обратное.
«Это мне, конечно, совсем не помешает здесь. Главное, чтобы никто не застукал. Принцесска-то белоручка совсем была. Как объяснять Уку и королеве, что я — второй Джеки Чан?»
Ёнхва, хоть и до сих пор не верила в очевидное, заметно приободрилась. В своих запутанных мыслях она совсем позабыла о времени, а ведь его прошло достаточно с того момента, как Ван Со покинул дворец.
«Он уже наверняка пригрозил Хэ Су расправой. Только бы она мне поверила и не держала на него обиду. Хотя и без меня у них складно поначалу отношения строились».
В коридоре Ёнхва натолкнулась на прислугу, несущую принцу травы для перевязки раны.
— Я сама наложу травы на рану принца, — сказала девушка, забирая поднос из рук служанки, которая склонилась перед ней и облегчённо выдохнула от мысли о том, что ей больше не надо идти к Ван Со.
Принц был слегка удивлён появлением сестры, но та заверила его, что не стоит доверять слугам такую работу. Принцесса старалась вести себя с ним как можно приветливее, пытаясь расположить его к себе. Пока Ёнхва обрабатывала рану, принц пристально рассматривал её лицо, слегка криво улыбаясь.
«Зачем так разглядывать меня? Давно не виделись, братец?»
Хотя этот взгляд смущал Ёнхву, она стойко выдержала его, продолжая свою работу.
— Что-то не так, брат? — сладким голоском произнесла принцесса, указав, что такой просмотр затянулся слишком долго.
— Мне интересно: откуда моя младшая сестрёнка научилась так превосходно метать ножи?
Вопрос поставил девушку в тупик. Она сглотнула нервный комок, стараясь унять дрожь в руках и не поддаваться панике.
«Неужели он всё видел? Как это возможно, если он был занят сражением? Ладно, только не паникуй! Нужно всё отрицать».
Ёнхва неловко улыбнулась, изображая непонимание, и быстро захлопала ресницами.
— О чём ты говоришь? Я не понимаю тебя.
Ван Со с присущей ему хитростью во взгляде криво улыбнулся, оголяя ровные белые зубы, что больше напоминало оскал.
— Ты всё прекрасно понимаешь, Ёнхва, — ответил принц, не отрывая глаз от сестры. Девушка ещё шире улыбнулась, надеясь, что это не выглядит слишком неестественно.
— Наверное, ты потерял много сил и расстроен, что не удалось поймать тех убийц.
Ёнхва закончила перевязку и думала, как бы ей побыстрее сбежать отсюда. Находиться под пристальным взглядом брата было уже невыносимо, а его дотошность и невероятно острое зрение начинали выводить из себя и ломать всю конспиративную тактику. Она взяла поднос в руки и поклонилась брату.
— Тебе показалось. — Девушка не поднимала взгляда на собеседника, боясь потерять самообладание от необычайного страха и волнения. — Выздоравливай, брат.
Она двинулась в сторону двери, но Ван Со неожиданно дёрнул за поднос, и миска, в которой лежали травы, полетела на пол. Однако, действуя чисто рефлекторно, принцесса потянулась за чашкой, резко перехватывая её в воздухе. Ёнхва застыла, а Ван Со лишь фыркнул, подтверждая собственную правоту. Девушка, огорчённая провалом, закрыла глаза, проклиная брата за излишнее самодовольство, выпрямилась и спокойно поставила миску обратно на поднос, понимая, что интуиция подвела её.
«Вот же влипла!»
— И где же ты научилась этому, сестра? — его голос звучал слегка ехидно — по всей видимости, принцу не понравилась идея о том, что Ёнхва — настоящий воин, ведь это делало её опасной. Зачем принцессе такие навыки? Девушка продолжалась молчать, потому что ответа на этот вопрос не знала сама. Ван Со слегка истерично засмеялся, и в эту минуту стал похож на своего старшего брата Ван Ё.
«Вот что значит гены».
— Ты решила стать частью заговора?
«Что за нелепая мысль? Идиот, разве я не помогла тебе?»
Ёнхва злобно зыркнула на брата, давая понять, что его слова абсолютная чушь. И решившись снять с себя маску принцессы-паиньки, подошла ближе.
— Ты думаешь, тебе было тяжело в ссылке? Да жизнь во дворце в сотни раз хуже. Даже собственному родному брату я не могу доверять. Меня отдадут замуж, чтобы я стала гарантией отцовского спокойствия, и ему абсолютно всё равно, что будет со мной после. Я не могу быть безмолвной куклой, брат. Тебя отправили в качестве залога, в надежде на мир между семьями, и когда ты теперь не с ними, как ты думаешь, кого отдадут следующего? Мы все здесь ходим по краю, и каждый из нас ждёт, когда же другой оступится. И у кого, по-твоему, мне искать защиту, брат?
Последнее слово она произнесла жёстко, слегка растягивая звуки и замедляя речь, чтобы оно навсегда запечаталось в памяти у Ван Со.
«Завис… Значит, поверил».
Принцесса отошла на шаг от брата и, прочистив горло, продолжила уже более мягким голосом, привычным для всех окружающих:
— Никто во дворце не знает о моём небольшом умении. Я надеюсь, что так будет и впредь.
Девушка направилась к выходу небыстрым шагом, хотя всем сердцем хотела вырваться из комнаты.
— Ёнхва, — позвал её принц, и, мысленно его прокляв, девушка обернулась. — Я всегда думал, какой ты станешь, когда вырастешь…
Принцесса взглянула на брата и неожиданно для себя поняла, что снискала его благосклонность и уважение. Она одарила его улыбкой и получила такую же в ответ.
Выйдя наконец из комнаты, Ёнхва быстро задышала, пытаясь побороть ужасное сердцебиение, стуча по груди кулаком.
«Вот это поворот! Ну хорошо, что всё благополучно закончилось, иначе мы бы стали с Ван Со врагами, а это плохая затея».
Быстро помчавшись по коридору, Ёнхва всей душой хотела убежать от этой злополучной комнаты. Мысли хаотично бегали из стороны в сторону, пытаясь оценить всю плачевность ситуации.
«Я чуть не изменила ход истории. Это довольно волнительный процесс…»
Принцесса пыталась успокоиться, но ноги не слушались её, несясь в неизвестном ей направлении, лишь бы подальше от Ван Со. Резко завернув за угол, Ёнхва врезалась в крепкого мужчину, которого трудно было разглядеть в темноте дворца.
«Это место становится зловещим с наступлением сумерек».
Сильные руки подхватили осевшую на пол принцессу, и одного лишь прикосновения было достаточно, чтобы узнать незнакомца.
— Ван Ё? — тихо произнесла девушка, боясь этой встречи больше, чем недавнего разговора с четвёртым принцем. Её голос слегка дрожал, и принц подумал, что она боялась наткнуться на одного из наёмников в такой кромешной тьме.
— Что ты здесь делаешь? Ищешь кого-то в купальне? — поинтересовался мужчина тихим холодным голосом, от которого кровь стыла в жилах.
«Здесь королевская купальня? Вот куда я забрела…»
Его руки все ещё крепко держали тонкие плечи принцессы, и девушке показалось, что принц сдавил их ещё сильнее.
«Он злится на меня. Точно злится. Я даже вижу дьявольские огоньки в его глазах. Неужели теперь мне конец?»
В полупустых тёмных коридорах твёрдые быстрые шаги отражались эхом от деревянных стен и растворялись в таинственной глубине. Что-то зловещее было в этом звуке, непостижимо страшное, будто сам дьявол проносился по дворцу, ища очередную жертву.
«И он её настиг».
Принцесса безмолвно семенила за крепко держащим её за руку мужчиной, который уже давно не следил за расчётом своей силы и наверняка оставит на тонком запястье тёмные синяки. Ёнхва старалась свободной рукой приподнять подолы своей одежды, чтобы ненароком не споткнуться о них и тем самым ещё больше не разозлить и без того закипающего от гнева принца. Грубым движением руки мужчина отворил широкие двери и чуть ли не бросил внутрь комнаты принцессу. Той удалось устоять на ногах, но всё-таки толчок был слишком сильный даже для неё. Такой грубости по отношению к принцессе Ван Ё никогда себе не позволял, питая нежные чувства к ней, но, по всей видимости, разъярённый полным провалом своей затеи, эти чувства превратились в один бушующий поток злости. Служанка, ожидающая принца с подносом лекарств, волшебным образом испаряется во тьме дворца, и дверь за ней с шумом захлопывается. В ту же секунду он оказывается перед девушкой, снова сжимая её плечи до такой степени, что при малейшем усилии её кости треснули бы под напором его рук, однако Ёнхва находит в себе силы сохранять невозмутимое лицо.
«Смотреть ему в глаза всё равно, что смотреть в глаза самой смерти. Это не так весело, как казалось раньше. И зачем я ему лишнего наболтала? Надеялась, что он умрёт от любопытства?»
— Откуда ты узнала? — голос был совершенно не знаком, будто принц всего лишь шевелил губами, а кто-то озвучивал его мысли. Сердце затрепетало, так как исход такого поворота был непредсказуем.
«Что за толк в том, что я знаю будущее?»
— Я уже говорила…
— Замолчи! — прежде Ван Ё никогда не не повышал голоса на принцессу, и у девушки возникла логичная мысль о том, что любовь переросла в ненависть.
«Правильно русская пословица гласит: от любви до ненависти один шаг. Уж очень быстро он этот шаг преодолел…»
— Я больше не желаю слушать этот бред, — прошипел принц, всё ещё удерживая девушку в своих руках.
«У него из ноздрей сейчас дым пойдёт…»
От этой мысли почему-то стало смешно. Внутренние эмоции перемешались в безумный микс, и нельзя было разобрать — страх ли это или озорство, граничащее с помешательством. Однако сердце успокоилось и больше не колотило беспорядочно в грудь.
— Мне больше нечего сказать…
— Ты издеваешься? — сорвался на крик принц, встряхнув Ёнхву за плечи и приближая её к себе, так, что из неё чуть дух не вышел.
«Воу, это уже опасно. Я тут как по лезвию хожу».
— Что же вы хотите от меня услышать? Кроме вас я ни с кем не разговаривала об этом. Или вы хотите узнать, что будет дальше, дорогой брат? — она смотрела ему прямо в глаза, и её смелость и решительность не оставила принцу другого выбора, как прислушаться к ней.
— Завтра Ван Со придёт к вам искать правду, он узнает, что вы и ваша матушка замешаны в этом.
После слов о матери Ван Ё заметно изменился в лице, стал более задумчивым и серьёзным. Откуда она узнала про королеву?
— Мне продолжать? — спросила Ёнхва после недолгой паузы и заговорила, не дожидаясь ответа: — Он узнает о тайных монахах и о том, что королева Ю покровительствует над ними.
Сколько ещё знает эта девчонка? Ван Ё судорожно перебирал мысли в голове, пытаясь найти, где же он ошибся, и кто мог бы быть доносчиком. Но зачем принцессе всё это знать? Из-за такой информации можно запросто лишиться жизни. Прямо здесь. Прямо сейчас. Ему ничего не стоило обхватить рукой её тонкую шею и задушить сестрицу. Пальцы уже сами потянулись к ней, и Ёнхва вздрогнула, когда его ладонь накрыла горло. Казалось, что его кожа излучает адское пламя, такая горячая она была. К удивлению девушки, принц не стал сжимать свою руку, легко касаясь шеи, но это напрягало ещё больше, ведь невозможно было знать, в какую минуту он передумает и больше не позволит принцессе дышать.
— Если знаешь ты, значит, знает и Ван Ук, — это не звучало как вопрос, а больше как утверждение. Принц был уверен, что сестра получает информацию именно от него.
— Нет, ему ничего не известно. Стал бы он рассказывать мне такие подробности? Он слишком умён, чтобы быть болтливым.
Лицо мужчины принимало привычный вид, ярость сменилась на раздражение и больше непонимание того, что говорит ему Ёнхва. Он всё ещё с трудом верил в её вещие сны, как она называла это, и считал все разговоры на подобные темы глупыми бреднями.
Руки сводило от ноющей боли из-за такого крепкого «объятия». Ёнхва решила сдаться и прикинуться слабой принцессой снова, чтобы вызвать хоть каплю жалости со стороны принца. Она слегка скривила лицо в страдальческой гримасе, приподнимая брови домиком, и сделала вид, что слабо пытается выбраться из рук мужчины.
— Мне больно, — тихо произнесла она почти полушёпотом. Ван Ё, казалось, только сейчас стал возвращаться в себя и отходить от накатившей ярости. Принцесса продолжала смотреть ему прямо в глаза, и ей показалось, что минуту он не моргал, следя за движениями её ресниц. Принц выпал из времени ненадолго, замерев в этом моменте и осознав, что впервые держит сестру в своих объятиях, пусть и весьма грубых. Взглядом прошёлся по лицу Ёнхвы. Девушка пыталась прочитать его мысли, ведь контраст ярости и почти любовной нежности был невероятен.
Она ощущала его неровное дыхание на своёй коже, и это дико её тревожило, так как было совершенно непозволительно с его стороны так долго и так близко держать принцессу.
— Брат… — окликнула она его, вырывая из мира собственной реальности. Он снова взглянул ей в глаза, и спокойствие, а вместе с ним и возврат к действительности вернулись к нему. Принц отпустил Ёнхву, и та сразу стала растирать ноющие плечи. Мужчина пытался протянуть к ней руки, желая погладить её плечи и унять боль, но не решился дотронуться. Это был редкий момент того, как принца настигает стыд и смущение за своё поведение.
Ван Ё отошёл от девушки и сел на край кровати, задумчиво глядя в пол.
«Фух, чуть сердце не остановилось. Разве можно так людей пугать?»
Ёнхва не спешила уходить, чувствуя, что должна побыть здесь ещё немного, несмотря на то, что с ней произошло и как был груб брат. Чтобы не оставаться без причины, она решила помочь ему залатать рану, которую сама ему и нанесла.
Ей почему-то было искренне жаль его, таким несчастным и потерянным он казался в эту минуту. И хотя мысли его были лишь только об убийстве наследного принца, где-то в глубине души принцессы загорелся огонёк надежды, что не так уж он и плох.
«В конце концов, ты же брат Ван Со и Чжона. Должно же быть в тебе хоть что-то святое».
Ёнхва взяла поднос с травами и присела рядом с принцем. Когда кровать просела, Ван Ё вдруг очнулся и удивлённо посмотрел на сестру, думая, что она уже ушла.
— Нужно залечить рану, иначе будет заражение, — спокойно ответила принцесса, перебирая лекарства и повязки.
Тонкая бровь мужчины слегка искривилась, придавая ему грозный вид, однако девушка даже не взглянула на него, продолжая возиться с травами. Принц криво улыбнулся, хотя всё ещё испытывал чувство вины по отношению к сестре и, резко встав, начал снимать с себя тяжёлую меховую накидку, в которой был ещё с момента церемонии. На толстом ворсе ещё не высохли густые алые капли крови, и странный запах исходил от одежды. Ёнхва удивлённо смотрела на всё это.
«Наверное, так пахнет смерть… Надеюсь он не будет дальше раздеваться. Для неокрепшей психики молодой принцессы ещё рано лицезреть голых мужиков».
Принц принялся снимать следующий слой, оголяя торс, и Ёнхва отвернулась, так как знала, что принцесса ещё никогда не оставалась наедине с мужчиной так долго, и всё, что происходило сейчас, должно было быть для неё бесстыдным действом. Она прикрыла ладошкой часть лица, изображая некое подобие шор.
— Что вы делаете? — неуверенно спросила девушка, не поворачиваясь к собеседнику.
Она почувствовала, как кровать заскрипела под принцем, который с нескрываемым любопытством разглядывал смущение сестры. Это было довольно забавным действом, и сам Ван Ё не заметил, как быстро улетучилась его ярость в сторону принцессы. На какое-то время он даже забыл о своей маленькой трагедии, и искренняя улыбка озарила его строгое лицо. Не желая смущать и тем более позорить сестру, принц надел обратно свою одежду и одним движением оторвал рукав со стороны раны. Прочистил горло, намекая, что можно повернуться к нему лицом.
После минутного молчания, во время которого принцесса так и не решила повернуть голову к принцу, Ван Ё, наконец, стал серьёзным и больше походил на себя прежнего в обращении с Ёнхвой.
— Я не хотел тебя смущать, — его мягкий тон голоса звучал необычно, но девушка знала, что такой Ван Ё предназначался только для принцессы. Она повернулась к нему, удивляясь, как быстро он успокоился. Он был слишком вспыльчив, слишком эмоционален и тщеславен, поэтому его затеи рушились, даже не начавшись.
«Темперамент у братьев — огонь. И в кого они такие эмоциональные: в короля или королеву Ю?»
Стараясь нацелить взгляд на раненную руку, Ёнхва так напряглась, что брови нахмурились и маленькая морщинка пролегла между ними. Пристально следя за методичными действиями сестры, принц усмехнулся её выражению лица, с какой натянутой сосредоточенностью она накладывала промоченные травы пинцетом на окровавленную рану. Касания были совсем не ощутимы, движения сверхаккуратными. По телу прошлось приятное тепло от того, что именно она залечивает его раны сейчас. Принц шикнул, изображая подобие боли, и встревоженная Ёнхва стала аккуратно дуть на его рану, стараясь как-то облегчить неприятный момент.
«Подумаешь, какой неженка».
Ван Ё засмеялся над таким поведением сестры. Её забота выходила за рамки сестринской и тешила больное самолюбие принца.
«Ах, ты смеёшься надо мной? Вот дурак! Что за человек? Несколько минут назад пытался меня убить, а сейчас сидит и подшучивает, как ни в чём не бывало».
Движения девушки стали более беспорядочными, она уже не стремилась сохранять былую аккуратность, боясь навредить и ещё больше разозлить брата, и сильно придавливала лекарство к ране, принося реальный дискомфорт принцу.
— Эй, мне больно! — воскликнул он, дёргая рукой.
— Вы мужчина или кто? — грубо сказала принцесса, цокая от возмущения на него.
Ёнхва стала заметно увереннее, уступая место своей настоящей сущности и убирая робость принцессы подальше.
— Если останется шрам, я лично найду того, кто это сделал и прикажу высечь, — сказал принц с долей отвращения.
«Ишь какая цаца! И этот человек стремится на престол?»
Ёнхва закатила глаза.
— Можете не стараться, — поднесла она холодным слегка надменным голосом. — Шрама не будет. К тому же… — принцесса запнулась на этом месте.
«Это я сделала».
— Почему же я должен тебе верить? — после небольшой паузы спросил мужчина, продолжая следить за сестрой. Её присутствие волшебным образом успокаивало его, и, казалось, что он может вечно наблюдать за тем, как слегка нахмурены её брови, как аккуратно и легко её тонкие пальцы перебирают травы. Её запах и тепло уводили принца от гнетущих мыслей, и поражение уже не казалось таким ужасным. Но всё же он опасался довериться ей полностью, боясь, что она заведёт его в опасные лабиринты, из которых невозможно выбраться.
Ёнхва слегка приподняла бровь и отвела на секунду взгляд от раненной руки.
— Во-первых, потому что я не вру. А во-вторых, у вас нет другого выбора.
— В таком случае, — произнёс Ван Ё, — расскажи мне моё будущее.
«Я что, похожа на ведьму-предсказательницу? Тогда деньги плати!.. Это нехорошая затея, ничего ты из меня не вытянешь, братец».
Ёнхва слегка улыбнулась и продолжила накладывать перевязку на рану.
— Всему своё время, — неоднозначно ответила принцесса. Этого ответа было недостаточно для Ван Ё, но он не стал допытывать её и молча ждал, когда сестра закончит процедуру, мысленно желая растянуть её как можно дольше.
«Я поставила на тебя, Ван Ё. Не подведи меня».
Ёнхва закончила перевязку, завязывая кончики в изящный бантик и поставила поднос с приборами на стол. Возникла неловкая пауза, принц не хотел, чтобы она уходила, но и повода оставить её не мог найти. К тому же слуги видели, что принцесса уже давно не выходила из покоев третьего принца, и неприятные слухи могли разлететься по всему дворцу. Он не хотел, чтобы репутация сестры была опорочена, но медлил, неподвижно сидя на кровати.
Запястье заныло, и Ёнхва посмотрела на него, обнаружив, что на коже уже выступили синеватые следы от рук брата. Девушка стала тереть руку, пытаясь успокоить ноющую боль.
«Хоть бы перелома или трещины не было. Ну и сила у этого демона!»
Девушка вздрогнула, когда принц перехватил внезапно её руку, с тревогой рассматривая оставленные им следы. Казалось, что стыд накатил с ещё большей силой. Кожа принцессы была слишком нежной, и сама она была вся хрупкая и беззащитная, так что любое грубое прикосновение отражалось меткой на теле. Она не заслуживает такого обращения, и Ван Ё ощутил некоторое подобие чувства вины, которое до этого было чуждым ему. Он аккуратно нажимал на запястье, проверяя, нет ли повреждений больше.
«Что это с ним? Прилив нежности к принцессе? Что за странный человек?»
За дверью послышались быстрые шаги. Это был слуга.
— Ваше Высочество, восьмой принц желает зайти к вам.
Ёнхва подскочила с кровати так молниеносно, что Ван Ё вздрогнул от неожиданности.
— О Боже! Что же делать? Что делать? Ему нельзя видеть меня здесь! — шёпотом кричала принцесса, метаясь из стороны в сторону. Истерика накатывала на неё, и движения были беспорядочными и хаотичными.
— Что делать?
Ван Ё встал вслед за ней и мягко взял за руку.
— Не нагнетай обстановку, успокойся.
— Что значит успокойся? Ему нельзя меня здесь видеть, иначе… Что он скажет обо мне? Какой кошмар!
«Как я могла попасть в такую передрягу? Что за чёрт? Принцесса не должна находиться здесь, в одной комнате с мужчиной. Что же делать?»
Принц потащил её на другой конец комнаты, отделённый небольшими ограждениями по бокам.
— Спрячься пока за ширмой, он не зайдёт сюда, — голос Ван Ё внушал доверие, и в порыве принцесса схватила его за руку, словно за спасательный круг. Лицо её отражало глубокое беспокойство, и принц стремился утешить девушку: — Не поддавайся панике, просто не издавай ни звука.
«Да я вообще дышать перестану!»
Принц вернулся в основную часть комнаты и сел на кровать. Двери распахнулись, и Ван Ук зашёл внутрь, поприветствовав брата.
— Чем обязан? — холодно спросил третий принц у вошедшего.
Ван Ук быстро пробежался взглядом по комнате, обнаруживая полупустой поднос с травами и повязку на его руке. Сам он наложить её себе не мог, а значит, кто-то ему помог. Слуг в комнате не было, они не могли уйти так скоро, либо же если так, то Ван Ё не остался бы как статуя сидеть на кровати. Очевидно, что процедура была закончена только что, но по дороге восьмой принц не встретил ни единой души. Слегка нахмурившись, Ван Ук стал тщательнее разглядывать комнату.
— Ты пришёл помолчать? — раздражённо кинул брат, на что принц обернулся.
— Я ищу Ёнхву, нам пора отправляться домой. Ты не видел её?
Ук пытался быть прежним, будто и не было внутри у него тревоги и подозрений. Он всё так же продолжал сканировать комнату, остановив взгляд на торчащей из-за ширмы яркой ткани. Это явно не была одежда служанки, слишком дорогая и изысканная, что даже по маленькому кусочку можно было определить, кому она принадлежит. Ван Ук сделал неосознанный шаг вперёд, но Ван Ё его остановил.
— Я не видел её. Если это всё, то оставь меня, я хочу побыть один.
Ван Ук сжал ладони в кулаки, и было заметно, как по напряжённому лицу ходят желваки, но он сделал над собой усилие и, улыбнувшись, слегка повернулся к брату, который старался скрыть за раздражением свою растерянность.
— Хорошо, брат. Извини за беспокойство.
Он ушёл, полный подозрений и переживаний, и третий принц проследил за тем, что звука шагов больше не было слышно, встал с кровати и подошёл к Ёнхве. Девушка застыла, словно окаменевшая, чуть заметно дыша. Её руки сминали ткань одежды, и на кулаках побелели костяшки от напряжения. Ван Ё опустил взгляд вниз и увидел, что привлекло внимание брата: платье слегка выступало из-за загороди, и это добавляло лишнюю тревогу обоим.
— Он видел меня? — с ужасом спросила Ёнхва, одёргивая подол. Принц промолчал, размышляя над тем, почему так трепещет принцесса перед братом. Он не похож на тирана и вряд ли позволил себе грубости по отношению к ней. Видя его немой вопрос, девушка ответила:
— Если нас увидят вместе, то меня больше никогда не выпустят из дома.
— Что же во мне такого страшного? Я ведь твой брат, Ёнхва.
«Они подумают, что я с тобой заодно. Вот головная боль!»
— Что обо мне подумают люди? Недопустимо находиться принцессе наедине с мужчиной. Зачем вы притащили меня в свои покои?
Принц улыбнулся Ёнхве: её переживания забавляли мужчину, но он не смел засмеяться вслух. Идеальная репутация принцессы могла бы быть запятнана такой маленькой встречей в комнате брата.
Он сопроводил её до выхода, видя, как она переживает обо всём этом.
Перед выходом Ёнхва остановилась и стала задумчивой и серьёзной.
— Завтра Ван Со спасёт вас, — произнесла, она не поворачиваясь к принцу. — Пожалуйста, помните об этом.
Она вышла, оставив Ван Ё в одиночестве и дав ему пищу для размышления, над которой он уже не раз ломал голову.
А тем временем, спрятавшись в темноте дворца, Ван Ук наблюдал, как его сестра выходит из покоев третьего принца и, сжав кулаки с такой силой, что ногти разрезали кожу до крови, бесшумно последовал за ней.
Луна озарила тёмное небо, проливая тусклый холодный свет на зеркальную поверхность озера. В сумраке ночи не разглядеть и силуэта, и только серебряная дорожка, пролегающая по поверхности воды, позволяла тонким деревьям вокруг отбросить тени. Что-то волшебное было в этом времени суток, когда звёзды на небе уступают место ночному светилу, будто признавая, что не могут заслонять её сияние своим далёким светом.
Ёнхва ненадолго остановилась на каменном мостике, пролегающем поперёк небольшого пруда. Ей нужно было перевести дух и успокоить хаотично бьющееся сердце, обдумывая то, что произошло с ней сегодня.
«Слишком много событий и новых откровений за один день. Разве можно это выдержать и не получить нервный срыв?»
Как вести себя дальше с третьим принцем, она не знала, так же как и не знала, что он будет делать дальше. Слишком опасную игру затеяла девушка, и ей остаётся только надеяться, что обаяние принцессы её не подведёт. Что делать с Ван Уком, так же было для неё загадкой, ведь если он видел её в покоях старшего брата, то принцесса может схлопотать от него.
«А если он сочтёт меня предательницей? Вряд ли выдаст меня. Но станет ли он на этот скользкий путь так быстро? Последует ли за коварной сестрицей? В прошлый раз последовал…»
Будет ли держать Ван Со язык за зубами? Наверняка будет, но мысли о нём вызывали у принцессы тревогу. Само осознание того, что она может метать предметы с абсолютной точностью, пугала. Ёнхва пока не знала объяснения своим действиям, но понимала точно, что это не умение принцессы, а её личный навык. Не помня прошлого, она не знала, что делать с ним и как владеть.
«А может, мне показалось? Или это просто случайность? Точно! Это случайность. Видимо, адреналин ударил в голову, и всё произошло так быстро, что я ничего не помню».
Она старалась внушить себе эту мысль, ведь факт того, что она владеет боевыми искусствами, пугал и был абсолютным бредом.
«Это мне пригодилось бы, конечно, здесь… Но это просто случайность!»
Ёнхва даже стала подпрыгивать на месте, пытаясь почувствовать силу в теле.
«Конечно, это бред! Полная ерунда! И даже если бы было правдой, то тело принцессы слишком слабо для таких нагрузок».
Девушка отмахивалась от безумной мысли, словно от назойливой мухи, ведь подтверждение её правдивости в своей памяти найти не могла. Единственное, что знала она наверняка:
«История меняется».
И не по её вине. Принцесса осознавала, что если бы не вмешалась в битву, то Ван Ё проткнул бы брата мечом, а этого не было в изначальном прошлом.
«Значит, мой удар был уже запланирован. А может, это параллельное будущее? Это ещё бредовее, чем то, что я теперь машина-убийца».
В голову пришла мысль, что будущее уже начало меняться. Безусловно, она приложила к этому руку, и уже нельзя было найти концов. Во-первых, она рассказала Хэ Су о себе правду, и их отношения изменились. Во-вторых, она предупредила Ван Ё о провале и посеяла в сердце сомнения. И в-третьих, она сама уже решила вмешаться в ход событий, а значит, уже с того момента изменила историю. Остаётся только надеяться, что такие изменения не будут фатальными для её мира и для будущего Кореи.
«С другой стороны, я же не зря здесь появилась… Кто может играть с судьбой? Тот, кто играет со смертью…»
Осознание того, что обратного пути нет, вселило в принцессу уверенность идти вперёд и не сворачивать с дороги, даже если всё будет в сотни раз плачевнее и трагичней.
«Мне нужно стараться изо всех сил, нужно просчитывать все ходы наперёд, чтобы избежать потерь. Хэ Су, ты только меня не подведи, ведь тебе отведена главная роль в моей истории».
Из бурного потока размышлений Ёнхву вырвали осторожные шаги неспешно идущего мужчины. Его обувь негромко стучала по брусчатке, но нечто зловещее исходило из этого звука. Повеяло невероятным холодом, хотя и так было морозно на улице, но это было нечто другое, ужасающее и настораживающее. Принцесса обернулась и вздрогнула. Ван Ук не был похож на себя, его лицо, обычно доброе и спокойное, отражало замораживающую холодность, а взгляд был настолько проникающим, что расщеплял остатки уверенности и спокойствия изнутри. Руки его были сложены сзади, голова слегка наклонена вперёд, а глаза словно смотрели сквозь девушку, будто он её не видел, а пытался разглядеть что-то за ней.
— Где ты была? — этот голос был абсолютно чужим, пришедшим из преисподни, с металлическим отзвуком и лёгкой хрипотцой.
Ёнхва застыла, словно замороженная его холодным дыханием. Она не знала, что ответить, понимая, что ему и так всё известно. Последовало продолжительное молчание. Принцесса не знала куда деть глаза, потому что не смела взглянуть на брата: до того он казался ей пугающим. Эта тишина говорила громче слов: ему не показалось, там, в комнате Ван Ё, это действительно была она. Сердце сжалось от обиды и злобы, Ван Ук ощутил физическую боль в теле, будто кто-то вонзил невидимый нож в спину. Он понимал, что сестра не из тех, кто ходит по ночам к мужчинам, она слишком дорожила своим положением и репутацией, а значит у неё имеется иной интерес к третьему принцу. Хотя, мысль о том, что именно он зачинщик сегодняшнего нападения, была ужасна, Ук осознавал, что это может быть реальностью. Ван Ё — убийца, а сестра… Неужели она его сообщница?..
Принц хотел ещё что-то сказать и уже открыл рот, но вдруг принцесса его перебила.
— Брат! — окликнула она Со, подходящего к ним. Принцесса подбежала к нему и схватила за локоть.
— Ты ведь тоже домой собираешься? Поехали вместе.
Четвёртый принц с абсолютным непониманием уставился на сестру, которая старалась мило улыбаться. Ситуация была настолько комичная и глупая, что Ёнхва просто стала подавать знаки мимикой лица, отрицательно кивая головой и слегка приподнимая бровь, показывая, что пора двигаться. Ван Со смекнул, что у неё с восьмым принцем был весьма неприятный разговор, от которого она хотела быстро сбежать. Он оглянулся и посмотрел на брата, который закатывал глаза и хотя внешне казался спокойным, нервничал и выглядел непривычно. Принцесса потянула Со к выходу, и ему ничего не оставалось, кроме как послушно последовать за ней.
«Как же я рада видеть Ван Со! С ним будет безопаснее ехать в повозке, иначе я не выдержу такой поездки с братцем».
Трое добрались до дома в полной тишине. Ван Со, расстроенный тем, что упустил убийц, проклинал эту глупую девчонку, которая откуда ни возьмись появилась в лесу. Она постоянно влипает в какие-то передряги и приносит только вред. Может, на ней проклятие? Принц хотел вытряхнуть из неё всё, что она могла увидеть в том лесу. Его мысли были устремлены только на Хэ Су.
Однако, хотя его брат Ван Ук тоже переживал о случившемся в лесу, эту мысль вытеснила другая: третий принц и сестра. Какие у них отношения? Что они задумали? Что она делала в его покоях? Глупая! А если её увидит не тот, кто надо? Зная, как тщеславна Ёнхва, восьмой принц был уверен, что ей ничего не стоит начать правительственный заговор. Чтобы возвысить своё положение и положение матушки необходимо возвести Ван Ука на престол, но это не единственный путь к власти. Проще всего выйти замуж за короля и стать первой королевой, а затем и той, кто родит наследника. Самый лёгкий и быстрый способ, ведь чтобы сделать восьмого принца королём, требуется убрать всех вышестоящих братьев, а это слишком хлопотно и кровопролитно. Не проще ли убрать одного и стать женой второго по очереди на престол? Ван Ук испытывал двойственные чувства, когда разум велит оставаться верным наследному принцу, а сердце ноет из-за сестры.
Ёнхва же умирала от напряжения, глядя в темноту через узкое окошко. Разглядеть что-либо было невозможно, но принцесса просто-напросто боялась посмотреть на братьев.
«Теперь он думает, что я заодно с Ван Ё. Ну да, принцесса ещё та была штучка. Мягко стелет, жёстко спать. Немудрено, если Ван Ук думает, что я готовлю себе место королевы. Вот влипла! Что-то нужно придумывать! Так, не паникуем! Даже если он так и думает, это всего лишь догадки. Он не должен узнать от Хэ Су, кого она видела в том лесу. Точно! Мне нужно срочно мчаться к Ха Чжин!»
Как только повозка остановилась у дома, принцесса выскочила из неё и изо всех сил ринулась внутрь, оставляя братьев в недоумении. Оба понимали, что она хочет спрятаться от неприятного разговора, но свои мысли вслух озвучивать не стали. Ёнхва так бежала, что пару раз чуть не споткнулась о подол собственного платья. Не спрашивая разрешения и не стуча, она с шумом отворила двери. Хэ Су сидела на кровати, молча терпя перевязку.
— Выйди отсюда, — приказала принцесса Ча Рен, и сама удивилась, каким грубым стал её голос.
Служанка поклонилась и поспешно выбежала из комнаты, закрывая за собой дверь.
— Рин, что случилось? — встревожено спросила девушка. Ёнхва подбежала к подруге и схватила её за плечи.
— Послушай, у меня, кажется, неприятности. Я знаю, что скоро ты вспомнишь человека в меховой накидке, которого видела в лесу. Я прошу тебя, не говори Ван Уку про это. Ни за что, ни при каких условиях!
Хэ Су тревожно разглядывала лицо принцессы, не понимая, что происходит, но согласно кивнула, и только после этого Ёнхва выдохнула и села рядом на кровати.
— Что случилось? — спрашивала барышня, перебирая самые худшие варианты в голове.
— Лучше и не спрашивай, я сама до конца не уверена, но… Обязательно скажи Ван Со, что видела. Это важно, иначе… История может измениться.
«И Ван Ё могут казнить».
— Хорошо, — безропотно согласилась девушка, полностью доверяя чутью принцессы. Ёнхва немного пришла в себя и заметила порез на шее Хэ Су.
— Тебе сегодня тоже досталось, — она села поудобней, чтобы помочь барышне и перевязать её рану.
— Да уж, жаркая была ночка…
«Это уж точно».
— Послушай, обещай мне кое-что, — произнесла принцесса, оборачивая повязку вокруг шеи Хэ Су.
— Теперь я должна тебя слушаться, так что я сделаю всё, что скажешь, — ответила девушка, перебирая ленты на своём ханбок.
— Не влюбляйся в Ван Ука.
Просьба была настолько неожиданной, что Хэ Су обернулась и взглянула на принцессу. По её глазам Ёнхва уже понимала, что немного припозднилась со своими предупреждениями, и нежные чувства стали зарождаться в юном сердце барышни.
— Он ведь муж твоей кузины, Хэ Су. Не забывай об этом, — продолжила принцесса и добавила. — И ещё. Он станет предателем.
Молодая барышня резко развернулась всем телом к принцессе, вытаращив удивлённые глаза. Она не верила своим ушам, когда Ёнхва сказала ей такое. Это не могло быть возможным, ведь восьмой принц такой добрый и рассудительный, заботливый к нуждам других. Он не стремится на престол, это же очевидно.
— Это сейчас он не стремится на престол, Хэ Су, — ответила на немой вопрос девушки принцесса. — Власть — очень коварная штука. С помощью неё можно иметь всё, что захочешь и кого захочешь. Ван Ук весьма умён, он это тоже понимает.
— Но зачем ему это, ведь господин и так имеет всё, что хочет? — её голос поднялся на тон выше, отражая дрожь от переживаний. Она верила Ёнхве, у неё не было другого выбора, но эти слова казались абсолютно невообразимыми.
— Нет, не всё, Хэ Су. У него нет тебя…
Барышня не могла поверить. Зачем господину нужна она? Неужели он питает к ней любовь и, чтобы получить её, готов убить своих братьев?
— Кровавый король… — произнесла Хэ Су полушёпотом. Она подскочила с места и стала ходить из стороны в сторону. — Кровавый король — Кванджон. Он убьёт всех своих братьев, чтобы сесть на престол. Неужели, это… Ван Ук?
Девушка схватила принцессу за руку, подлетая и усаживаясь на колени перед ней. Она искала правду в её глазах, словно это был единственный источник её утешения. Ёнхва вздохнула.
«Что мне ей ответить? Сказать, что она ошибается? Тогда эта безумная девчонка станет доверять брату. Соврать ей? Но в будущем она вспомнит, что четвёртый принц станет королём Кванджоном. Тогда она перестанет мне верить».
Принцесса взяла барышню за руку, легко сжимая в знак своей поддержки.
— Единственное, что ты должна знать наверняка: только Ван Со можно доверять. Пусть он — груб и грозился убить тебя, но он правдив.
— Он сказал тому мужчине меня убить!..
— Он блефовал, Хэ Су. Он бы никогда не пожелал тебе смерти, поверь мне.
Принцесса проникновенно смотрела на девушку, стараясь придать важности своим словам и заставляя ту задуматься. Су пыталась понять смысл всего сказанного, но картинка всё ещё не клеилась в её голове. В конце концов, она просто вздохнула и села обратно на кровать, решив просто доверять Ёнхве.
— Ты знаешь, история уже меняется, — произнесла принцесса, снова привлекая внимание барышни. — Пока что просто в мелких деталях, почти незаметных и, кажется, не таких важных.
— Каких, например?
Ёнхва задумалась о том, что стоит ей сказать, а что нет.
— Например, когда Ук и Со встретили тебя в лесу, то первый должен был сопроводить тебя до дому, но вместо этого он отправился за мной во дворец…
«И застукал меня с Ван Ё… Значит, в новой истории он и должен был увидеть меня там?»
— Понятно, — вяло откликнулась барышня, считая такие мелочи малозначительными в рамках мировой истории.
— И ещё кое-что, — произнесла принцесса, поворачиваясь лицом к собеседнице. — Со мной происходят странные вещи.
Она замолчала, снова ощупывая себя, будто проверяя, она это или нет.
— Сегодня ночью мы должны с тобой всё проверить, хорошо? — Хэ Су махнула головой, ничего не спрашивая лишнего. С принцессой уже много всего странного произошло, так что это уже не казалось чем-то немыслимым. — А теперь ты должна выйти во двор и встретить Ван Со.
— Я не хочу! — воскликнула девушка, протестуя. — Он и так всю мою кровь уже выпил. Опять будет злиться на меня!
— Да, будет, но ты обязательно должна сказать ему про то, что видела, и проследи, чтобы Ук не услышал тебя, — Ёнхва взяла руки Хэ Су и слегка погладила. — Для будущей истории ты должна сделать это.
— Мне надо переодеться, — сказала Енхва, рассматривая своё многослойное платье. — В этом неудобно будет. И кто придумал эту одежду для Чиполлино? На мне же куча слоёв!
— Это ханбок, — спокойно ответила Хэ Су, потирая свою рану на шее. Принцесса вопросительно посмотрела на неё.
— Так называется наша национальная одежда, — она подошла к Енхве и стала помогать ей раздеваться.
— Это чогори, — указала девушка на верхнюю блузку, развязывая на ней ленточки.
— А это чхима, — барышня сняла с принцессы верхнюю часть, оставляя её в одной юбке, которая больше смахивала на сарафан, так как закрывала грудь.
— О, а ты ещё можешь пригодиться, — задумчиво сказала Енхва, чем вызвала негодование подруги. — Не злись. Я пошутила. Ты достала?
Хэ Су мотнула головой и, подойдя к кровати, развернула одеяло, под которым лежала одежда. Она была темного цвета, из простой, немного грубой ткани, потертой местами.
— Я взяла это без разрешения, так что поаккуратней, а то мне её потом на место возвращать, — предупредила барышня, подавая принцессе паджи*, на что та только закатила глаза.
— Да ладно, Че Рен даже не заметит, если на них появится пару пятен. Они, видно, и так не новые у неё, — Енхва стала разглядывать слегка широковатые штаны, думая, как должно быть в них неудобно. Она сняла сокчхиму и стала натягивать одежду служанки на себя. Штаны и накидка были ей в пору, и принцесса сделала обороты вправо-влево, проверяя, как сидит наряд.
— А ничего, удобно!
Хэ Су присела на корточки напротив неё и, вынув ленты из своих кос, стала оплетать ими ноги Енхвы, делая из широких брюк более узкие и удобные для носки.
— Вот так-то лучше! Теперь в тебе трудно узнать принцессу.
Девушка поставила руки в боки, оценивая вид Енхвы, которая тем временем пыталась расплести волосы и собрать их в конский хвост.
— А нам действительно нужно выходить во двор? Вдруг кто-то увидит? — настороженно спросила Хэ Су, сомневаясь в успехе их затеи.
Принцесса только махнула рукой.
— А, ничего. Все уже давно спят, мы отойдём подальше от дома брата, чтобы он нас не засёк. Тем более, ты сама сказала, что в таком наряде меня не узнают. Да и на улице так темно, хоть глаз выколи.
Хэ Су улыбнулась ее словам, следя за движениями Енхвы.
— Что? — улыбаясь в ответ спросила принцесса.
— Ты стала называть Ван Ука братом.
Енхва засмеялась над собой, шутливо ударяя себя ладонью по лбу.
— Это все привычки принцесски, не могу от них отвыкнуть, — ответила девушка, затягивая пояс на своей одежде. — Да и это мне на руку сейчас, иначе я бы здесь долго не протянула. Кстати, как прошла твоя встреча с Ван Со?
Молодая барышня явно поникла, вспоминаю неприятную встречу с четвёртым принцем, который опять грозился её убить. Она тяжело вздохнула и ничего не ответила.
— Можешь не говорить, — сочувствующе произнесла Енхва. — Я и так все знаю. Ну, как я?
Она развела руки в стороны и стала крутиться, демонстрируя свой новый наряд простолюдинки. В темноте, не видя лица, вряд ли кто-то мог определить, что это Енхва, и Хэ Су даже зааплодировала своему таланту перевоплощать людей. Они потушили свет в комнате и тихо прокрались сквозь темные коридоры дома во двор. Луна ярко освещала камедную площадку, что очень помогло девушкам, так как они не могли пользоваться фонарем. Обе тихо засеменили до края двора, на котором располагался небольшой пруд и заросли кустарника. За ними они и спрятались, подбираясь к лысому клену с кривыми ветвями. Енхва взяла розовый фонарь, который не так давно она вместе с Мен Хи так старательно обклеивала на праздник, и повесила с помощью длинной палки на невысокую ветку, свисающую над ними. Она отошла, зрительно измеряясь расстояние от земли до мишени и, потерев руки, сказала:
— Ну, была не была!
Принцесса только присела, готовясь к удару, но Хэ Су её остановила.
— Подожди! Может, нужно сначала потренироваться? Упражнения какие-нибудь поделать? Вдруг ты вспомнишь?
Енхва выпрямилась и посмотрела на подругу.
«А она права. А то навернусь здесь и инвалидом останусь...»
Принцесса стала разводить и сводить руки, выполнять наклоны вперёд-назад и в стороны, приседала со свистом выдувая воздух из легких. Она встряхивала руки и ноги, иногда подпрыгивая, чтобы ощутить силу в своём теле. У неё был сосредоточений вид, уверенный и слегка суровый.
— Ну, что? — спросила барышня, следя за всеми махинациями принцессы. Та остановилась, сжимая и разжимая кулаки, и стала беспорядочно махать руками, имитируя движения воина.
— Я чувствую прилив сил, — ответила Енхва, с умным видом продолжая свои действия. Она слегка согнула ноги в коленях, одну руку приложила к груди, другую увела в сторону, и стала расхаживать в такой позе, перемещаясь, словно ножки у циркуля. Хэ Су с нескрываемым удивлением смотрела на странную физкультуру.
— Что ты делаешь? — спросила она, непроизвольно открывая рот. Енхва сделала поворот в сторону подруги и стала ковылять к ней.
— Я как-то видела такое в кино. Упражнение «семь отрезков парчи». Все таки мне повезло быть фанаткой азиатского кинематографа.
Тут она резко подскочила на месте, выставляя согнутую в колене ногу вперёд и со странными возгласами каратиста выбросила руки перед собой, поражая невидимую жертву. Затем отвела локоть слегка назад, прижимая к себе, а другую руку выставила вперёд, искорежив пальцы в странную форму.
— Обязательно издавать такие странные звуки? — молодая барышня стала оборачиваться, проверяя, не следит ли кто за ними.
— Крадущийся тигр, затаившийся дракон... — произнесла Енхва с устрашающим видом рассвирепевшего сумасшедшего.
Хэ Су продолжала с открытым ртом смотреть на происходящее перед ней, не зная, плакать или смеяться. У неё не было причин не доверять Енхве, когда та утверждала, что владеет боевыми искусствами, но видя все эти беспорядочные движения, понимала, что из принцессы такой же каратист, как из Ван Со балерина.
Енхва вдруг выпрямилась и замерла, ровно втягивая воздух и стараясь замедлить своё сердцебиение.
— Для воина главное контроль над собой, над своим телом и душой, — Принцесса соединила большой и указательные пальцы вместе, сгибая руки в локтях.
— Я — мирный воин, я все преодолею и одержу победу над своими слабостями. Я покорю эту вершину.
Слова звучали, словно мантра. Она повторяла, внушая себе эти мысли, хотя совершенно не знала, как это работает.
«Мои внутренние инстинкты должны подсказать мне верное направление. Нужно просто довериться им...»
Принцесса распахнула глаза и опустила руки.
— Как ты? — нарушила тишину Хэ Су, ожидая последующих действий.
— Я готова, — строго отчеканила Енхва и обернулась к дереву, на котором висела мишень.
— Я должна сбить мишень ногой. Если сумею, значит, во мне живет дух настоящего воина.
Она постучала кулаком по груди, указывая, где именно поселился этот воин. Её голос звучал так самоуверенно и эпично, словно она озвучивала «Звёздные воины».
«Только музыки не хватает для такого торжественного момента. Что-то вселенское и масштабное...»
Енхва присела в стойку, слегка пружиня, как бы вымеряя удар. И только она хотела закричать «ия» в порыве смертоносного прыжка, как сзади послышался чей-то голос:
— Что вы здесь делаете?
Обе девушки обернулись на вопрос, и одна выдохнула от облегчения, а другая резко отвернулась, стараясь не смотреть на пришедшего.
— Ван Со, как хорошо, что это ты, — сказала принцесса, чуть расслабляя плечи.
Мужчина осмотрелся, оценивая ситуацию. Было весьма странно наблюдать посреди ночи в темном углу двора двух молодых барышень, тем более, внешний вид принцессы координально отличался от обычного. Она выглядела очень просто, в ней невозможно было признать женщину знатного рода, но в этом появилась своя особенная изюминка, немножко загадочная и таинственная. Принц криво улыбнулся, и этой улыбкой стал походить на своего старшего брата, но Енхва не чувствовала от него злобы или вражды. Ван Со перевёл взгляд на вторую девушку, думая сначала, что это служанка, но, узнав в ней Су, поменялся в лице.
— Опять ты? Почему ты вечно попадаешься мне на глаза? — Его голос был суров, и на секунду принцесса даже заволновалась о подруге.
— Это я попросила её пойти со мной, — перебила принца сестра, неловко улыбаясь. — Мне было некомфортно одной... э... гулять, ну и...
— Гулять? — удивленно спросил Ван Со, разглядывая подвешенный на ветке шар. Он сразу смекнул, что висела эта декорация там не для красоты.
Мужчина подошёл ближе к сестре. Сначала Енхва не почувствовала подвоха, продолжая мило улыбаться, но вмиг стала серьёзной, когда принц приблизился почти вплотную к ней. Девушка стала немного отклоняться назад, прогибаясь в спине, чтобы увеличить дистанцию между ними. Секунда, и мужчина выставляет руку вперёд, имитируя удар, а Енхва неосознанно уворачивается в сторону. Второй удар, и девушке опять удаётся увернуться, хотя сама она не понимает, как это происходит. Её тело двигается самостоятельно, инстинктивно, и принцессе остаётся только удивляться тому, что происходит. Третий удар, и она хватает принца за руку, пытаясь заломать её за спину, но тот уворачивается и снова нападает. Она отражает удар, отбиваясь руками и ставя свою ногу за его, пытается уложить его на землю, но силы не равны, и принц просто скручивает руки Енхвы у неё за спиной, отворачивая от себя.
— И где же ты научилась таким приемам? Твоя техника почти безупречна, — прошептал Ван Со на ухо сестре и отпустил её.
Девушка потёрла руки, пребывая в легком шоке от самой себя и взглянула на Су, которая держала ладонь на губах, пытаясь заглушить свой безмолвный крик. Барышня помотала головой, не веря в происходящее, настолько оно казалось нереальным, и принцесса только пожала плечами.
— Вообще-то, — сказала Енхва, отвечая на вопрос брата, — после падения я не помню некоторых вещей из своего прошлого. Поэтому не могу назвать имя учителя. Да и многое я забыла...
«Да уж. Ну как такое можно было забыть? Это больше похоже на дар с небес... хотя, мои знания о будущем тоже дар, наверное...»
— Однако, твои инстинкты пока тебя не подводят, — произнёс принц.
«Он явно за нами подсматривал. И как мы его не заметили? А я тут как дура корячилась, пыталась строить из себя каратистку... “семь отрезков парчи”... да уж».
Хотя мужчина был сам удивлён умением сестры, он оставался задумчивым и строгим, размышляя над тем, кто мог бы задумать покушение на наследного принца, и как он упустил тех убийц. Если бы не Ван Ук и эта девчонка, то можно было бы выудить информацию из единственного свидетеля. Принц яростно взглянул на Су, не скрывая своего раздражения, и видя это, принцесса жестом показала подруге, что пора уходить. Барышня слегка поклонилась обоим и быстрым шагом направилась в дом.
— Не злись на неё, брат. Она не виновата, что оказалась в том лесу, — подходя к Ван Со сказала принцесса. — К тому же, она ведь вспомнила кое-что интересное...
Ван Со зыркнул на сестру, понимая, что она знает больше, чем нужно. Енхва, читая его мысли по лицу, легко улыбнулась.
— Не волнуйся, завтра ты найдешь того, кого ищешь... — её двусмысленные фразы давали пищу для размышления. Принц думал, что сестра довольно проницательная, и делает правильные выводы и предполагает, чем могут обернуться те или иные действия.
— У Хэ Су есть то, чего тебе не хватает, брат. Будь с ней поласковей и она откроет для тебя кое-что новое.
Принцесса ушла, оставляя Ван Со в недоумении. Её игра слов заставляла ломать голову и искать ответы на вопросы, которые никто не задал вслух. Упоминание Су заложила мысль о ней в сознании принца, и имя молодой барышни, как назойливая муха, крутилось в голове. Что же есть у неё такого, чего ему не хватает? Эти странные изречения заставляли прокручивать каждый эпизод встреч с Хэ Су и искать в них ответ. Погруженный в эти мысли, Ван Со двинулся в сторону своих покоев.
Довольная тем, что так хитро сдвигает ход событий в нужное направление своими уловками, Енхва легким шагом скользила вдоль просторного двора, довольная своими успехами.
«А ничего у меня получается. Может, у меня был чёрный пояс по каратэ? Я прям как Джеки Чан!»
Её мысли бродили вокруг Ван Со и Хэ Су, пытаясь придумать, как ускорить их чувства друг к другу, прежде, чем её родственники договорятся о свадьбе с королем. Это было нелегкой задачей, ведь невозможно было усилить какое-либо чувство до того, как оно успеет зародиться. К тому же, на благосклонность Со к Хэ Су влиял ряд логичных обстоятельств, которые сложно было вместить хотя бы в несколько дней. Параллельно с этой мыслью шла другая: что делать с Ван Е?
«Этот тип такой странный! Сначала хватает меня и трясёт, словно я не человек и даже не принцесса, потом вдруг становится мягким и пушистым. Как уставится своими раскосыми глазенками... Хитрый тип, ничего не скажешь. Хотя... Видно, он и вправду втюрился в нашу принцесску. Как бы я своими намеками ненароком не отбила у него это, а то лишу его единственного светлого чувства. Да и как ей жить потом, когда я вернусь домой? Место королевы будет уже занято...»
Енхва устремилась к углу дома, за которым была её комната, и чуть не вскрикнула от неожиданности, когда наткнулась на брата.
— Где ты была? — его голос был невероятно холоден, что очень пугало. Этот же вопрос был задан принцессе во дворце, и она даже подумала, что это дежавю.
— Я просто прогуливалась, — ответила девушка слегка дрожащим голосом и нервно захихикала, переминаясь с ноги на ногу. — Что-то плохо спится. Знаешь, голова разболелась. Наверное, я ещё не до конца выздоровела...
Ван Ук стоял, словно статуя, не шевеля ни одним мускулом на лице, и у принцессы возникла мысль, что он ненастоящий и это всего лишь галлюцинации. Она хотела сделать шаг вперед и спрятаться в своей комнате, но ноги не слушались ее, словно одеревенели. Ван Ук подошел к сестре ближе, выходя из темной тени дома. Лунный свет осветил его грозное лицо, очерчивая силуэты легких морщинок на лбу. Это было тихим ужасом, будто сам дьявол вселился в доброго господина, и Енхва неосознанно вздрогнула. Принц поднял на нее взгляд, а в глазах будто проскочил огонек, леденящий рассудок. Он долго и пристально всматривался в лицо сестры, гадая, что же стало причиной ее союза с третьим принцем и чего еще стоит ожидать. Кулаки сжимались сильнее, и можно было услышать скрип челюстей от невероятного напряжения, когда Ук увидел в сестру в этом странном наряде простолюдинки. Она явно не хотела быть замеченной, раз прокралась среди ночи в одежде служанки.
— Что ты делала в покоях третьего принца? — спросил Ук таким же железным тоном голоса.
По телу Енхвы прошел противный холодок, замораживая кровь в венах. Она судорожно пыталась найти ответ на этот вопрос, но ничего не могла придумать. Как принцесса и боялась, брат засек ее, и это добавляло ей лишних проблем.
Она снова нервно засмеялась.
— Ты ошибся, братик, я никогда не была в покоях Ван Ё, — она продолжала нервно хихикать, складывая руки за спину.
От такого ответа принц пришел в еще большую ярость, губы превратились в одну тонкую линию, брови сдвинулись вместе, превращая доброе лицо мужчины в страшную гримасу. Откровенное вранье сестры было последней каплей. Стремительно приблизившись к ней, он тихо отчеканил:
— Что ты задумала, сестра?
Он был не первый, кто задает ей подобный вопрос, но Енхва не могла открыть брату все карты. Она ему не доверяла, несмотря на то, что принцесса больше не имела над ним власти.
— Ничего, — тихо ответила Ёнхва, стараясь настроить внутреннее успокоение. — Мне нет дела до ваших интриг и разбирательств, кому же быть наследником. Я просто хочу покоя и счастья.
«Поженить быстрее Ван Со и Хэ Су, спасти Ына и отправиться обратно домой. В этом моя миссия».
Ван Ук был слегка удивлен ответу сестры, ведь ему, как никому другому, было известно, как она тщеславна и жадна до власти. Её спокойствие и легкая грусть внушили брату, что эти слова могут быть правдой. Суровое лицо смягчилось, и злость уступила место тревоге.
— Неужели ты питаешь к Ван Ё какие-то чувства?
«Что?! Что за идиотизм? Неужели он так старается оправдать сестру, что выдумывает подобные небылицы».
Она хотела возмутиться, но подавила в себе это чувство, думая над тем, что это может быть ей на руку, ведь если Ван Ук будет находиться в таком заблуждении, то это станет хорошим оправданием всех её действий или, по крайней мере, спасет её в данную минуту от гнева вездесущего брата.
«А это неплохая мысль — прикинуться безумно влюбленной. Так будет удобнее».
Енхва многозначительно опустила глаза и стала нервно теребить пояс от одежды.
— Брат был ранен, я хотела помочь ему залечить его руку, — она судорожно выдохнула, пытаясь изображать растерянность и смущение, и Ван Ук купился на ее дешевые трюки. Он громко выдохнул и зажмурил глаза, стараясь подавить мгновенную боль в голове, думая теперь, как обеспечить сестре безопасность, ведь принц, как никто другой, знал, как может быть жесток и опасен его старший брат.
— Тебе не стоит встречаться с ним больше, — уже более спокойно произнес Ван Ук и положил руку на плечо сестры, стараясь утешить и поддержать. Принцесса с трудом сдерживала улыбку, восхищаясь своим актерским мастерством.
— Он опасный человек, я не хочу, чтобы ты пострадала.
Ёнхва склонила голову, пряча от брата свое лицо, и он расценил это как накатившую на нее грусть и разочарование.
«Хотя Ук и умен, но все-таки перед сестрицей он как доверчивый мальчишка. Нужно отдать ему должное за верность семье».
Она отдернула плечо, стряхивая с него руку брата.
— Я пойду, я очень устала.
Её голос был тихим и почти безжизненным, и, не дожидаясь разрешения Ука, Енхва побрела медленным шагом до своей комнаты, оставляя его одного со своими тревожными мыслями.
Примечание к части
* Паджи — мужские брюки.
События во дворце после ухода четвёртого и восьмого принцев и принцессы Хванбо
Ван Ё аккуратно проводил полотенцем по влажным волосам матери, стараясь не причинять ей дискомфорта. Она не была зла на него, но явно огорчена, что события развернулись не в их пользу. В голове принца возникла мысль, что Ёнхва предупреждала его о таком исходе, и лёгкое разочарование того, что он её не послушал, коснулось сердца. Он стал всерьёз задумываться о том, что её предупреждения могут сбываться, и следующее было о том, что Со узнает о заговоре матери и старшего брата против наследного принца. Несмотря на отвращение королевы Ю к среднему сыну, Ё искренне не понимал, почему брат сотрудничает с наследным принцем, а не поддерживает его, ведь они единоутробные братья.
— Все наёмники были убиты, — ответил Ё на возмущение королевы о внезапном вмешательстве Со в их планы. Он говорил это, словно убеждал самого себя, что сумел замести все следы, и никто, особенно его брат, не сможет догадаться, кто за всем этим стоит.
— Я удивлён, что Ван Со поддерживает наследного принца, — задумчиво сказал мужчина, наливая матери чай. — Что-то связывает этих двоих.
От зоркого взгляда третьего принца не могло ускользнуть то, как отчётливо напряглось лицо королевы после его слов. Ей была явно неприятна эта мысль, и, не увидев тайного смысла в реакции матери, принц счёл это недовольством союза брата и наследника престола.
— Внимательно за ним наблюдай, — произнесла королева, ставя чашу на деревянный пол. — Мы должны знать о нём всё, чтобы привлечь на свою сторону.
Она протянула руку и коснулась щеки сына, мягко одаривая его улыбкой. Несмотря на их видимую близость и общую цель, такие жесты со стороны матери были очень редкими, и часто Ван Ё ловил себя на мысли, что ревнует её к Чжону, когда тот получает всю любовь и материнскую ласку. Но принц отбрасывал эту мысль, ссылаясь на то, что Чжон был самым младшим и ещё слишком молодым, и как самому старшему и взрослому мужчине, для Ван Ё было неприемлемо жаждать нежности от королевы. Она воспитывала в нём твёрдый и непоколебимый дух руководителя, который не может иметь таких детских желаний, как внимание матушки и её ласку. Однако, смотря ей в глаза в эту минуту и ощущая тепло её руки, сердце Ван Ё замерло, и он внимал каждому слову, произнесённому из её уст.
— Помни: только мой сын может стать королем Корё.
В доме восьмого принца
Ван Ук отдавал приказы слугам, суетливо бегая по дому и готовя необходимые припасы. Он хотел внести хотя бы малый вклад в благополучие страны, пусть всех его заготовок не хватит, чтобы обеспечить народ Корё во всех нуждах. Увлечённый этим занятием, принц не заметил, как его мысли о принцессе улетучились и не тревожили его больше. Работа на благо людям помогала отвлечься и приносила внутреннее удовлетворение. И в этот раз, неожиданно для принца, его супруга и кузина пошли вместе с ним. Он и не заметил, когда зародился бесконечный поток мыслей о Су в его голове, Ук думал о ней постоянно, лишь изредка отвлекаясь на гнетущие размышления о сестре и происходящем во дворце. Но мысли о молодой барышне делали его более радостным, хотя она и доставляла ему хлопот, но, даже не заметив, принц стал привязываться к этой девушке. Она продолжала его удивлять, как и сейчас, рассказывая ему о различных травах и семенах в аптечной лавке.
Хэ Су и сама не заметила, как оживилась, увидев все эти великолепия различных растений, которые можно было использовать в работе. Она уже мысленно представляла, что хочет сделать для сестры, чтобы отблагодарить её за заботу и скрасить её нелёгкую жизнь маленькой приятной мелочью. В мыслях сразу же возникла Ёнхва, для которой барышня также хотела приготовить подарок, ведь Хэ Су знала, что принцессе достаётся больше, чем ей, и она совершенно бесполезна в роли защитницы и помощницы. От приятной возни с травами девушку отвлёк принц, подающий ей маленькую фарфоровую баночку. Хэ Су удивлённо взглянула на него, не понимая, зачем ей это.
— Это мазь для твоей раны, — пояснил Ук, но Су не торопилась принимать лекарство из его рук, продолжая хлопать ресницами. Она помнила наставления принцессы не верить восьмому принцу, и хотя не понимала до конца причину этого, всё-таки доверяла Ёнхве. — Я переживаю. Женщине в Корё нельзя иметь шрамы.
Нехотя барышня приняла его аргумент и взяла баночку. Шрам был позором для местных жителей, и несчастный Ван Со был ходячим доказательством того, как жестоки порой бывают люди. Поэтому девушка решила не медлить и сразу нанести целебную мазь на рану. Она развязала платок, макнула палец в лекарство и принялась размазывать его по шее, нащупывая место ранения весьма неудачно. Барышня вздрогнула, когда спустя полминуты к ней подсел принц, желая помочь. Девушка была весьма смущена, но не препятствовала Уку из-за банального неудобства отказать господину. Ей было крайне неловко от того, что он нарочито медленно втирает мазь в рану, от того, что он вообще касается её. Слова Ёнхвы набатом застучали в голове, напоминая о будущем предательстве принца, о том, что никому нельзя доверять, даже самым близким и добрым. Хэ Су осторожно накрыла ладонью его руку, отодвигая её от себя.
— Я сама справлюсь. Спасибо за помощь.
Она попыталась выдавить из себя какое-то подобие улыбки, но принц видел, что ей неловко и она хочет, чтобы он ушёл. Он не стал навязывать ей своё общество и вышел из лавки, оставляя барышню одну. Хэ Су стало неловко из-за своего поведения, но она решила продолжать быть холодной к господину Уку, хотя её сердце уже начало обманываться на его счёт, и слова принцессы были уже менее убедительными и стали казаться беспочвенными.
Тем временем во дворце
Ван Со, разъярённый на старшего брата, подкараулил его в пустых коридорах дворца. Всю ночь он не сомкнул глаз, размышляя над тем, что сказала ему Су прошлым вечером. Единственным, кто был в меховой одежде во время церемонии — это Ван Ё. И хотя теплилась надежда, что, возможно, это был не он в том лесу, но, зная стремление третьего принца занять трон, Со почти не сомневался, что это его проделки. Схватив его за руку, он затащил брата в пустую комнату и прижал к стене, пытаясь выбить признание. Ван Ё слушал подозрения брата на его счёт и не знал, что ответить. А в голове, словно эхо, отражались слова Ёнхвы:
«Ван Со все узнает...»
— Это матушка? — понизив голос на тон ниже, спросил четвёртый принц, надеясь, что ошибается в своих догадках, но растерянное лицо брата не оставило и шанса этой надежде. Ё оттолкнул его от себя, проклиная за дерзкие слова в сторону матери, и покинул Со. Заверения принцессы в том, что она знает будущее, уже не казались такими уж странными. Каждый раз её предупреждения попадали в цель. Теперь третий принц решил быть более осторожным и прислушиваться к словам сестры. Самым лучшим для него было бы переманить Ёнхву на свою сторону, но он не знал, как это сделать. Единственное, в чём принц уже не сомневался, так это в том, что Ван Со спасёт его и матушку сегодня. Ведь так сказала принцесса...
На следующий вечер
Ёнхва ворвалась в комнату подруги, напугав её своим внезапным приходом. Принцесса была расстроена и подавлена, её глаза были красными от слёз.
«Как же я могла забыть о сегодняшнем дне? Как плохо сейчас должно быть Ван Со?.. Прости, я не смогла уберечь тебя от этого...»
— Что случилось? — спросила Су, ставя баночку с мазью на стол.
— Су... — почти шёпотом сказала принцесса и подлетела к ней, садясь напротив. — Я забыла, Су...
— О чём? — барышня уже вовсе испугалась, что нечто ужасное могло произойти с ними.
— Сегодня Ван Со убил очень многих людей, и я не смогла этого остановить. Он сделал это ради спасения матери, ради чести этой безумной женщины, а она... Она отвергла его.
Хэ Су не понимала этих страшных слов, смерть и убийства были настолько чуждыми для обеих, что даже мысль об этом навеивала страх. Ёнхва взяла подругу за руку, а одинокая слеза скатилась по её щеке.
— Ты должна ему помочь, Ха Чжин. Ван Со очень несчастен и одинок. Его злобная матушка сослала его во вражеское логово, потому что на лице у него шрам. Он — её позор, и всю свою ненависть она направила против него. Более того, ведь королева сама оставила этот шрам на лице сына.
Барышня, шокированная этим рассказом, всем сердцем стала жалеть несчастного Ван Со, и будто сама для себя оправдала его поведение таким отношением матери. Он — хладнокровный убийца, но в тоже время ранимый и ищущий тепла человек. Девушка сама не заметила, как заплакала вместе с принцессой.
— Ему сейчас очень больно... Помоги ему, — слова звучали, словно мольба, но барышня и не собиралась отпираться, и если она могла хоть чём-то быть полезной в этом мире, она хотела воплотить это в жизнь.
По указанию Ёнхвы девушка вышла во двор, направляясь к принцу. Принцесса выдохнула, и хотя ей действительно было жаль Со, внутренне она радовалась возможности как можно быстрее их объединить.
«Это удачный момент. И раз Хэ Су уже знает историю принца, то будет к нему более доброжелательна. Может, они и пожениться успеют до того, как её накажет король?»
Тем временем во дворе разъярённый Ван Со устроил настоящий погром, круша святые молитвенные столбы и крича, раздирая горло. Хэ Су остановилась поодаль, наблюдая за ним и не замечая, как слёзы льются из глаз. Сейчас четвёртый принц не казался ей опасным и злым, а лишь обиженным и подавленным. Он злился на мать, на её поражающее равнодушие и невероятную мстительность. Что она хотела доказать королю, намеревавшись убить собственное дитя? И почему именно на его долю выпало такое испытание?
Этими вопросами задавалась и Су. Видя, что принц не в состоянии уже остановиться сам, она подбежала к нему и стала хватать за руки со спины.
— Убирайся! — рыкнул Со, сбрасывая её с себя.
Барышня посмотрела на свою окровавленную руку, и тихий ужас застыл на её лице. Вся одежда принца промокла насквозь.
— Да, это кровь! — безумным голосом прошипел Со. — Сегодня я убил многих людей!
Су поднялась, подавив в себе страх, и стала молча наблюдать, как ярость принца выходит наружу, круша все вокруг.
— Это королева сделала для своих детей? — кричал мужчина, разбрасывая камни. — Это для меня она должна была сделать! Меня она должна была молить о прощении!
Слёзы смешались с кровью, прочертив чистые дорожки на щеках. Истерика накатила на принца с новой силой, он кричал во весь голос. Дикий зверь, раненный в самое сердце. Душа барышни обливалась кровью, видя, как сильно страдает четвёртый принц. Она подошла к нему снова, хватая за руки и пытаясь успокоить.
— Я же сказал уйти!
— Но вы ранены, — произнесла Су, заставляя мужчину остановиться и взглянуть на неё. Она бережно обхватила его руку, рассматривая ссадину. — Ещё раны есть?
Барышня вздохнула от неожиданности, когда принц схватил её за горло.
— Я же сказал, что убил сегодня людей, — тихий низкий тембр пугал ещё сильнее, чем истошный крик.
— Так скажите мне: почему?
Её решимость и абсолютное бесстрашие поразили мужчину, он замолчал, отпуская девушку из своих рук.
— Вы не стали бы убивать людей ради забавы. Вы не такой человек. И если вы сделали это, значит, на то была веская причина, — принц слегка нервно засмеялся её словам и сел на каменную брусчатку. — В этом мире нелегко выжить, и приходится браться за меч, чтобы прорубать себе дорогу. Это страшно, но... Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть жить. Я могу вас понять.
Слова девушки казались принцу смешными, хотя, именно это он и хотел услышать сейчас от кого-то. Слёзы всё ещё текли из глаз, а истерика не проходила. Постыдившись своего жалкого слабого вида, он приказал барышне уйти, и та сделала несколько шагов от него, но, обернувшись, увидела, как одинок Ван Со сейчас и как одинок он по жизни. Су подбежала к нему обратно, хватая за руку и помогая принцу встать.
— Что тебе ещё надо? — рявкнул он, но девушка не отступала.
— Если будете сидеть здесь, вас увидят в таком состоянии. Вы насквозь промокли от крови и разломали здесь всё. А вдруг господин Ван Ук застукает вас тут? Что вы будете ему говорить?
Она всё продолжала пытаться сдвинуть его с места, то толкая, то стараясь потянуть его за руку. Хотя Ван Со всё ещё казался потерянным, он стал приходить в себя, и слова барышни показались ему разумными. Ведь завтра все узнают, что храм был сожжён и все люди в нём погибли. И, несмотря на то, что ему было сейчас всё равно, поймают его или нет, он поддался уговорам Су и последовал за ней.
Барышня завела его в свои покои, которые к этому моменту были уже пусты. Она поставила перед ним стул, чтобы он сел, подала ему чистое полотенце и поспешила к двери.
— Я принесу воды, а вы... Вам нужно снять одежду, она вся промокла от... — Су смущалась говорить об этом, но принц и так её понял, раздражённо отводя от неё взгляд. — Я постараюсь достать чистую одежду.
Барышня понеслась на кухню в поисках какой-нибудь посуды или ведра. Она действовала быстро, но не очень осторожно, гремя и опрокидывая предметы в темноте. Неожиданно комната стала светлой: кто-то вошёл туда со свечой, и Су замерла от молниеносного страха.
— Ты так шумишь, что весь дом перебудишь, — послышался шёпот принцессы, и барышня облегченно выдохнула. — Я подогрела воду для Ван Со, перелей её в этот таз. Вот травы и бинты, и ещё его одежда на всякий случай.
Ёнхва подала ей мешок, в который заранее всё сложила. Любопытство не позволило ей смирно сидеть на месте, и, конечно, она подслушала весь их разговор.
«Я и так собиралась помочь Со залатать раны, так что не зря всё это приготовила».
Су закинула мешок на плечо, в другую руку взяла ведро с водой, а большую чашу, похожую на тазик, засунула себе под подмышку
— Дойдёшь? — спросила Ёнхва, и барышня утвердительно кивнула. Принцесса согнула руку в локте, показывая жестами, что всё получится, и довела подругу до середины пути, освещая дорогу свечой.
Подойдя к двери, возник вопрос, как её открыть, ведь все руки были заняты. Подумав немного, Су чуть слышно постучала ногой, стараясь не привлечь внимания, но в ответ была только тишина.
— Эй, принц... — зашептала она в щёлку, еле удерживая ведро с горячей водой. — Эй... Вы там? Он что, ушёл уже? При-инц!
Су старалась повысить голос, чтобы он, наконец, её услышал, и продолжила постукивать по двери, одновременно прислушиваясь к звукам внутри. Внезапно дверь распахнулась, и девушка ввалилась в комнату, чуть не падая на пол, но сильные руки успели подхватить и уберечь ее от падения. Хэ Су сдержала крик, выпрямилась и выдохнула.
— Фух, чуть не упала, — произнесла она, делая глубокие вдохи. Она обернулась к Ван Со и резко отвернулась обратно, заметив, что он снял с себя почти всю одежду, оставив только нижнюю часть. — Что... Что это вы... Зачем разделись?
Принц слегка приподнял бровь, складывая руки на груди.
— Ты сама сказала мне снять одежду, — он был уже более спокойным, чем раньше, но голос казался безразличным.
— Да, я сказала, — отвечала Су, запинаясь от смущения. — Но это не означало, что нужно всё с себя снимать.
— Вся моя одежда промокла насквозь от чужой крови.
Кожа девушки покрылась мурашками от этих слов, когда перед глазами предстала картина кучи окровавленных трупов и Ван Со, стоявшего рядом с мечом в руке. Она даже вздрогнула от этого, но подавила в себе неприязнь.
— Ладно, — сказала барышня, прочищая горло. — Я принесла воду и лекарства... А ещё одежду.
Она стала пятиться спиной к столу, стараясь не поворачиваться к Со, чтобы не лицезреть его наготу. Су кинула ему полотенце, которое оставила для принца.
— Вы... Это... Прикройтесь хоть немного.
Ван Со стало даже забавно наблюдать за странной барышней, которая покраснела, как помидор, и не знала куда деть себя от смущения. И куда подевалась та девчонка, что пряталась в купальне? А ещё говорят, что она за принцами подглядывала...
Су развеселила мужчину, и на сердце стало значительно легче. Она сумела отвлечь его от гнетущих мыслей, став приятным заключением ужасного и жёсткого дня. Он положил полотенце себе на плечи, частично закрывая торс.
Су раскрыла мешок, доставая содержимое и выкладывая его на стол. Перелила воду в ёмкость поменьше и замочила там отрезки ткани. Принц сел на стул рядом с девушкой и принялся следил за её махинациями. Она придвинула второй стул и села напротив него, так близко, что касалась коленями его ног. Хотя принц был слегка удивлён такой её близости, он не стал отстраняться, мысленно смеясь над её алым лицом.
— У вас рана на руке — нужно обработать.
Барышня аккуратно проводила мокрой тканью по ссадине, смывая засохшую кровь, и растёрла по коже мазь, которую не так давно получила от Ван Ука. Ей стало жутко неловко находиться с принцем в одной комнате, но она продолжала усердно лечить его.
— Почему ты мне помогаешь? — неожиданно спросил Со, и девушка на минуту остановилась. Она не могла сказать, что знает часть его истории, как и не могла сказать, что ей искренне жаль его, и поэтому думала, как правильно подобрать слова.
— Принцесса Ёнхва сказала, что вы единственный, кому можно доверять, — ответила Су, удивляя мужчину.
— Она так сказала? — он был искренне поражён этими словами, и тем, что сестра такого о нём мнения.
«Ах да. Я же узнал её секрет. Если сестра так сказала, значит, доверяет мне».
— Значит, ты слушаешь то, что говорит Ёнхва? Вы близки с ней?
В ответ он получил утвердительный кивок головой.
«Они были вдвоём вчера, получается, эта девчонка тоже знает о секрете Ёнхвы. Видимо, та ей доверяет. И что она имела ввиду, когда сказала, что у Хэ Су есть что-то ценное для меня?»
Принц стал внимательнее анализировать поведение Су, думая, как такая безответственная и безрассудная девушка могла стать подругой проницательной и осторожной принцессы. Ему захотелось узнать её поближе, чтобы понять, что же в ней могло привлечь сестру.
Хэ Су слегка отжала салфетки от воды и стала аккуратно протирать лицо принца от крови, размазанной на щеках. Она старалась быть осторожной, чтобы ненароком не причинить неудобства и не коснуться чёрной маски, которая скрывала шрам мужчины. Барышня пробиралась к ней все ближе, и Со стал заметно нервничать и из-за этого инстинктивно отклоняться от неё.
— Вы не могли бы не шевелиться? Мне неудобно так работать, — возмущалась Су, пытаясь продолжить стирать пятна крови. — Да не трону я вашу маску, — сказала она, вконец осмелев рядом с ним. Девушка схватила двумя пальцами острый подбородок мужчины и насильно повернула его лицо к себе, продолжая удерживать в таком положении. Принц хотел возмутиться, но не стал. Почему-то ему было спокойно рядом с ней, и тревога, а вместе с ней боль и обида забылись, словно и не было этого дня. Он следил за её сосредоточенным выражением лица, на котором не было ни капли отвращения или страха, что было новым для него, ведь никто не приближался так близко к его лицу, и тем более — касался его. Су продолжала свои методичные движения, пока их взгляды не встретились и не застыли на секунду. Девушка залилась краской ещё больше, резко выпрямилась и подскочила со стула, снова прочищая горло.
— Там одежда на столе, — показала рукой барышня, не оборачиваясь к принцу. — Вам надо переодеться.
Она отошла от стола и встала лицом к стенке, ожидая, пока Со оденется. На полу лежала его окровавленная накидка, которая испачкала не только платье Су, но ещё и половик в комнате. От одежды надо было избавиться, её нельзя было отдавать слугам. Су наклонилась и свернула половик вместе с накидкой и остальной одеждой Ван Со, думая, куда её девать потом.
— Я заберу это, — сказал мужчина, закончив одеваться.
— Нет, — утвердительно ответила Су, пряча скатанный половик под кровать. — Если у вас найдут эти вещи, то начнут подозревать. Пусть они побудут пока у меня.
Ван Со сомневался, стоило ли вообще доверять этой девчонке, но решил поверить чутью Ёнхвы. Да и вряд ли эта глупая сестрица невестки могла строить какие-то заговоры против него. Он кивнул в ответ и устремился к двери, желая более не тревожить хозяйку комнаты и не делить с ней свои проблемы.
— Спасибо за помощь, — коротко произнёс принц, и дверь со скрипом закрылась, оставляя Хэ Су одну.
Хэ Су задумчиво смотрела вдаль, сидя в открытой беседке рядом с кузиной и принцессой. Она не замечала светского разговора, который ради приличия вели родственницы, наслаждаясь тёплым чаем в холодную погоду. Ёнхва искоса посматривала на подругу, внутренне радуясь, что её встреча с Ван Со прошла не без последствий. Было видно, что мысли барышни далеко увели её отсюда, и что думает она о чём-то более глубоком.
«А Су изменила своё мнение о четвёртом принце, да и он, видно, заинтересовался ей. Это прекрасно! Значит, мне удастся попасть домой раньше, чем я рассчитывала».
Принцесса хотела потереть ладони, радуясь, как всё складно получалось, но сохраняла свой строгий вид, изредка поднося к губам чашу с горячим напитком. Ёнхва знала, что сейчас король вызвал всех на «ковёр», требуя ответа: кто же всё-таки спалил храм монахов — единственную зацепку в раскрытии убийцы.
«Запомни этот день, Ван Ё. Твой брат спасёт тебя сегодня, останься благодарным ему».
Мысль о третьем принце навела Ёнхву на воспоминание о недавнем разговоре с Уком, который, старательно оправдывая действия сестры, решил, что та влюблена в Ван Ё. Возможно, поддержание этого мифа было бы неплохим прикрытием, но недоверие Ука к старшему брату может добавить другую трудность — он запретит сестре общаться с ним.
«На это я пойти не могу. Жизнь Ына для меня важнее даже свадьбы Хэ Су и Ван Со. Я обязана его спасти! Это моя цель и миссия. Мне нужно вразумить Ван Ё и сохранить его жизнь тоже. Всё же я верю в него».
Принцесса подумала, сможет ли Ук реально запретить ей делать или не делать что-то.
«Ой ли».
Даже если так, то, как говорится, сердцу не прикажешь, и всегда можно сослаться на безмерную и страстную любовь к третьему принцу. Хотя самой Карине было смешно думать об этом и даже забавно следить за эмоциями самого Ван Ё. Её сознание стало все больше сливаться с самой принцессой, с её привычками, манерами, чувствами...
«Она никогда не любила его...»
И никогда не имела привязанности и заинтересованности в нём, пока тот не стал королём, но тогда он перестал видеть в ней свою избранницу. В голове девушки промелькнула мысль: если жестокосердный Ё так легко отказался от своих чувств, не поступит ли он так же с ней?
«Но почему мне так хочется верить, что он лучше, чем кажется?»
Принцесса стала прикидывать, как поддерживать в нём интерес к своей персоне, ведь что-то великое должно сподвигнуть его отказаться от трона и отвернуться от матери. И хотя Ёнхва не надеялась, что это будет любовь к ней, она подумала, что прислушиваться к её словам принц будет только если сохранит к ней интерес и поверит в её особый навык знать будущее.
«Я ставлю на тебя, Ван Ё. Ты не можешь меня подвести...»
Время чаепития было закончено, когда навестить невестку пришёл Бэк А. Все, включая хозяина дома, знали, что это их особенное время, которое госпожа проводила в обществе тринадцатого принца. Он был для неё словно отдушина среди скучного пейзажа одинаковых лиц вокруг. Его умение прекрасно владеть музыкальными инструментами позволяло появляться здесь чаще и радовать Мен Хи приятной сонатой, чтобы хоть как-то облегчить бремя её больной жизни.
Обе девушки покинули Бэк А и Мен Хи, разойдясь в разные стороны. Су всё ещё размышляла над случившимся недавним вечером, когда она увидела Ван Со совершенно в другом свете, будто по-новому взглянув на него. Он уже не казался бездушным убийцей, который только и мог, что кричать и угрожать. Он был потерянным, обиженным и оскорбленным несправедливостью и жестокостью этого времени. Внутри него прятался маленький мальчик, испуганный и недоверчивый, который построил вокруг себя клетку и закрыл дверь изнутри, потеряв ключ. А теперь, желая выбраться из своей собственной тюрьмы, он кричит и дёргает за металлические прутья, но никто его не слышит. Думая о четвёртом принце, Хэ Су ходила по кругу, не замечая, что выглядит странно со стороны, однако никто уже не обращал внимания на это, так как все считали её немного сумасшедшей.
Принцесса, вспоминая, как лихо получилось у Ван Со раскрыть в ней инстинкты «великого» воина, решила подкараулить его возле дома, ожидая, когда он вернётся из дворца. Было слышно, как слуги засуетились во дворе, и ржание лошадей разносилось вокруг, что означало прибытие обоих братьев. Ёнхва незаметно пробралась к двери Со, чтобы не встречаться с восьмым принцем. Она встала за угол, чтобы не мелькать перед глазами других и тихо прокрасться к Ван Со.
«Ну где же он ходит, я уже замёрзла».
Громкий кашель сзади заставил девушку подпрыгнуть на месте. Повернувшись и увидев четвёртого принца, Ёнхва слегка разозлилась на него и, неожиданно для брата, толкнула в плечо.
— С ума сошёл, я же чуть не умерла от страха! — воскликнула принцесса, движимая своими эмоциями, но вдруг затихла и слегка склонила голову, смиряя себя.
«Блин, принцесска же себя так никогда не вела. Так... Улыбаемся и машем».
— Ты кого-то ждёшь? — спокойно спросил Ван Со, посмеиваясь над сестрицей. Она прочистила горло, стараясь повысить тон голоса.
— Я ждала тебя, брат, — улыбаясь, ответила Ёнхва, и снова её выражение лица сменилось на более серьёзное и подозрительное. Она оглянулась вокруг: не видит ли их кто-то, затем махнула головой брату, подзывая его ближе к себе и, склонившись, подставила руку к лицу, прикрывая губы с одной стороны.
— Ты не мог бы мне помочь?
Принц, слегка удивлённый её просьбой, почти сразу утвердительно кивнул, показывая, что та может на него положиться. Он знал, что сестра ему доверяла, и даже больше, чем единоутробному брату, хотя это казалось весьма странным, учитывая, что они не виделись много лет.
— Встретимся на вершине холма через полчаса...
<...>
Ван Со спокойно вдыхал воздух, полностью заполняя лёгкие. Свежий аромат зимних гор напоминал о том времени, когда он был совсем ребёнком, восторженным и наивным, и как бегал вокруг дворца, играя в пятнашки со старшим братом. Много воды утекло с того далекого прошлого, и ничего не осталось от тех маленьких озорных ребят. Со казалось, что он даже слышит голос брата, звонко смеющегося и зазывающего его за собой. Тогда не было места ненависти, никто не думал о власти, и матушка любила всех одинаково. Хотя, вспоминая детство, Ван Со задумался: а любила ли она их вообще? Всегда холодная и злая, она всю душу и силы вкладывала в первенца, готовя его на место короля. Ей не было дела до маленьких братьев Со и Ё, королева гордилась только одним ребёнком — тем, кто дарует ей титул королевы-матери и сделает самой влиятельной женщиной в Корё. Никто не мог предполагать, что внезапная болезнь сразит наследника, и ему не суждено будет стать будущим правителем. И тогда, по-новому взглянув на остальных детей, королева избрала нового фаворита в своей коварной игре. И это был не Со.
Неподалёку в кустах послышались шуршание и стук сапогов о камни, хотя шаги казались осторожными и медленными. Ван Со сразу понял, что из Ёнхвы выходит плохой конспиратор, но её уверенность в том, что она так и остаётся незамеченной, забавляла принца.
— Можешь не прятаться, — сказал Со, не оборачиваясь к сестре. — Тебя было слышно ещё за версту.
Ёнхва выпрямилась и откашлялась, делая вид, что ничего не произошло. Она подошла к брату, оглядываясь вокруг.
— Зачем ты меня сюда позвала? — спросил брат, глядя на принцессу, которая казалось очень странной и непохожей на саму себя.
— Я тут подумала, — начала Ёнхва, заметно смущаясь и теряя уверенность в своих словах.— Ну... если ты не против... в общем.
Со слегка надменно покосился на сестру, будто делал ей великое одолжение, присутствуя сейчас здесь. Это его любимое выражение лица было ошибочным, за ним он умел скрывать себя и свои настоящие чувства.
— В общем, — отрезала принцесса, видя, как смотрит на неё брат, — ты не мог бы помочь мне потренироваться?
— Потренироваться? — слегка приподнимая бровь, переспросил Со.
«Уши не чистил, что ли? Или в эпоху Корё не используют слово “тренироваться”?»
Она натянула милую улыбку на лицо, стараясь казаться как можно глупее и простодушнее, что не было похоже ни на Ёнхву, ни на Карину.
«Улыбаемся и машем. Нужно же как-то его уломать...»
— Ну да, я имею ввиду, у тебя хорошо получается раскрывать мои внутренние инстинкты, — Ёнхва старалась придать словам как можно больше выразительности, взмахивая руками и постоянно улыбаясь. С первого взгляда казалось, что принц расположен к ней не совсем доверчиво, однако, он не чувствовал, что сестра имеет какие-то скрытые мотивы, напротив, ему даже стало интересно побыть с ней.
— Хорошо, — выдержав драматическую паузу, ответил принц и опустил глаза на платье сестры. — Но в этом тебе будет неудобно.
Принцесса, обрадованная такому исходу событий, чуть не вскрикнула от радости, но сдержалась от лишних возгласов и выставила руку вперёд, показывая, что у неё всё под контролем.
— Не беспокойся, я всё продумала!
Она отвернулась от брата, развязывая широкий пояс накидки, расшитой золотыми узорами, и скинула верхнюю часть одежды с себя. Ван Со, движимый порывами, отвел взгляд, но из любопытства искоса поглядывал на Ёнхву. Под дорогой одеждой были спрятаны паджи и чогори простолюдинки, схожей с теми, в чём принцесса была позапрошлым вечером.
«Хэ Су меня убьёт, когда узнает, что я стырила одежду её служанки. Но для хорошего дела ничего не жалко. В конце концов, принцесса я или не принцесса? Что хочу, то и делаю...»
<...>
Хэ Су, разозлённая на служанок сестры и на четвёртого принца, бубнила себе под нос, неся большую корзину с едой для Ван Со.
— Он бы ещё на Эверест забрался, — возмущалась барышня, приподнимая юбку свободной рукой, чтобы не упасть. — Вот зачем нужно было собирать столько посуды для одного человека? Он что, пир собрался устраивать здесь? Может, мне и стол надо было притащить сюда со стулом? Какой кошмар, как же тяжело!
Девушка, увидев знакомый силуэт, зашагала бодрее и, с грохотом поставив корзину на камень, опёрлась руками на колени, согнувшись, чтобы отдышаться. Принц даже слегка подпрыгнул от грохота посуды, но больше его удивило присутствие барышни, а не служанки.
— Нет, ну вы скажите, — отдышавшись, начала Су, — зачем нужно было забираться так высоко?
Принц отвернулся, нервно косясь на девушку, которая тщательно изучала его лицо.
«Вы посмотрите на этого засранца! Он ещё лицо воротит! Подумаешь, какой важный...»
Вспоминая недавние события, с каким ужасом на лице четвёртый принц устроил погром во дворе дома брата, Хэ Су усмирила свой пыл и возмущение и присела на край скалистого выступа, на котором был мужчина. Она посмотрела вдаль, туда, куда смотрел принц, ища предмет его внимания на данный момент.
— О, здесь красиво! — воскликнула Су, глядя на величественный дворец. — Любуетесь дворцом? Ну конечно, это же ваш дом.
Ван Со вздохнул, не скрывая тени грусти на своём лице.
— Если это мой дом, значит, должна быть семья.
Барышне стало неудобно: она понимала, что задела больную тему, и вспомнила, что Ёнхва говорила ей насчёт королевы Ю.
«Как же так можно обращаться с ребёнком?»
— Мы ваша семья, разве не так? — двусмысленно спросила Су, перебирая ленточки на своём платье. Принц удивлённо взглянул на собеседницу. — Господин Ван Ук, Мен Хи, принцесса Ёнхва, и... — девушка запнулась, не зная, стоит ли продолжать дальше.
— И? — спросил мужчина, нарушая неловкое молчание и требуя закончить предложения.
— Ну, и я тоже... наверное, — ответила Су, заметно краснея. Она раскрыла корзину и разложила еду, чтобы занять руки и перевести внимание на вкусный обед. Ван Со тихо посмеивался над ней, неосознанно ощущая, как слова этой глупой девчонки согрели его замёрзшее сердце, одинокое и обиженное.
<...>
Они молча спускались с холма, шагая по тёмной дорожке. Солнце уже давно спряталось за горизонтом, и барышня наощупь кралась вслед за принцем, неся тяжёлую корзину обратно. Дойдя до низу, где каменный мост был освещён фонарями, девушка немного отстала, пытаясь хоть на секунду отдохнуть и поправить платье.
«Вот тебе и настоящий мужчина. Я тут корячусь, а ему хоть бы хны!»
Она стала собирать подол юбки, чтобы не запнуться и не упасть, неся тяжесть в другой руке. Со остановился и обернулся, глядя на барышню, которая заметно утомилась и была немного зла на него. Погрузившись в свои раздумья, он и не заметил, как мучается эта маленькая девушка, еле поспевая за быстроногим господином. Ему стало весело наблюдать за этой самоотвержений барышней, и строгое лицо принца озарила искренняя улыбка. Он пропустил Су вперёд, следуя за ней и смеясь над её причитаниями.
— Как же тяжело! Кто бы знал? И зачем столько всего нужно было нести? Посуду ему ещё из фарфора подавай, — она специально говорила в голос, чтобы принц мог всё слышать. — У меня рука скоро отвалится! Ещё принц называется! Нет чтобы помочь немощной девушке, так нет, не царское это дело...
Су вздрогнула, когда мужчина перехватил корзину у неё из рук и зашагал вперёд, оставляя девушку позади. Она удивлённо смотрела за уходящим принцем, который как ни в чём не бывало продолжал свой путь.
— Ну, что застыла? — кинул он ей, не оборачиваясь. — Надоело слушать твои причитания.
Со обернулся и, улыбаясь, махнул головой, показывая барышне, чтобы она шла рядом с ним. Он и не заметил, как спокойно становилось рядом с ней, и как быстро своими маленькими глупостями она могла отвлечь от гнетущих мыслей, уводя в другой мир и другую реальность, будто нет в её жизни ничего беспокойного и страшного, не встречает она смерть и жестокость и дарит на время этот мир ему. При виде улыбки четвёртого принца, сердце девушки непроизвольно забилось сильнее, и, послушав его, Су быстрыми шагами поравнялась с ним и продолжила путь рядом.
— Зачем ты послала Че Рен положить заколку Ван Со? — спросила принцесса. — Не могла сама отнести её туда?
Застукав служанку в комнате принца, Ёнхва была немного удивлена, так как думала, что Су выстроила уже довольно доверительные отношения с Ван Со и сама может выполнить это дело. К тому же, принцесса велела ей сделать так, однако та не послушалась, чувствуя неловкость и дискомфорт. Ёнхва отчитывала подругу, предварительно отправив всех слуг подальше.
— Что прикажешь мне сейчас делать? Я должна наказать Че Рен за воровство.
«Я же сказала ей, что надо делать. Нет, она всё равно послала служанку. Никогда меня не слушает! А я ведь так надеялась, что эта злосчастная заколка будет новым поводом для их объединения…»
— Что ты говоришь такое? — воскликнула барышня, не веря, что принцесса на такое способна. — Ты ведь знаешь, что она ничего не брала!
— Помимо меня её видели и другие люди, — отвечала Ёнхва, все ещё возмущаясь на подругу. — Ты хоть знаешь, что мне доложили о том, что она пробралась в комнату принца? Я слежу здесь за порядком, и я должна была промолчать? Не забывай, что я здесь типа принцесса, — при этом Ёнхва условно отметила пальцами кавычки. — А она была ещё та штучка.
Девушка схватилась за заколку в руках Хэ Су, пытаясь вырвать её из цепких рук подруги. Она потянула на себя, но та не отпускала. Принцесса даже удивилась, что Су проявляет непокорность.
— Отдай это мне! Ты и так напортачила уже!
Ёнхва снова перетянула заколку к себе, но барышня крепко удерживала её.
— Нет, я сама всё сделаю. Ты же сама мне это сказала! А Че Рен не трогай, она не виновата.
Девушки стали бороться между собой, и это уже не походило на лёгкую перепалку. Было видно, что обе настроены агрессивно, перетягивая заколку вперёд и назад. Ёнхва уперлась ногами в пол сильнее, пытаясь вложить все силы в борьбу, однако ничего не получалось, так как руки ныли от вчерашней тренировки с Со, в которой брат не щадил её ни разу, пытаясь за одно занятие воскресить все умершие в сестре инстинкты. Подруги так сильно разозлились друг на друга, что потеряли контроль и забыли, кем они являются друг другу в этом времени.
— Ты никогда меня не слушаешь, всё делаешь по своему! — возмущалась Ёнхва.
— Да я только и делаю, что выполняю твои приказы! — парировала Су и чуть не упала, когда принцесса со всей силы потянула на себя. — Ты постоянно меня подставляешь!
— Да ты не понимаешь, что это всё ради твоего же блага! Если бы не я, неизвестно, чтобы с тобой случилось!
— Не смей трогать Че Рен! Я не позволю её обижать!
— Ты забыла, что я здесь главная?! И мне решать, что с ней делать!
Су даже зарычала от негодования и была готова схватить подругу за волосы и хорошенько встряхнуть. Однако резко остановилась и, нервно вздохнув, отпустила заколку из рук. Ёнхва не ожидала, что она это сделает, и упала, распластавшись на деревянном полу.
— Эй, ты чего? — воскликнула принцесса, ошарашенная внезапным падением. Молодая барышня сама была в шоке и хотела сделать шаг к подруге и подать руку, но отскочила, словно ошпаренная, увидев быстро приближающегося мужчину.
— Сестра! — послышался сзади знакомый голос. Принц нежно обхватил плечи Ёнхвы, и та обернулась, почти вплотную приблизившись к лицу брата.
— Ван Ё? — удивлённо спросила она, вспоминая, что сегодня все братья должны были прийти к ним. Он помог ей встать и полный ярости приблизился к Су, замахиваясь на неё рукой.
— Как ты смеешь так обращаться с принцессой? Не знаешь своего места?
Принц приготовился к удару, но чья-то рука остановила его. Это был Ван Со.
«Он так внезапно появляется. Ему нужно колокольчик носить на шее».
Хэ Су тут же спряталась за спину четвёртого принца, зажмурившись от напряжения и ожидания удара. Внезапное успокоение подкралось к её сердцу при виде Со, и она вцепилась в его накидку, словно это её последний шанс на спасение, ведь Ван Ё действительно казался страшным в эту минуту.
— Ты? — со скрипом в голосе произнёс третий брат, одёргивая руку. Ван Со оставался спокойным, на его лице появилась слегка кривоватая улыбка, словно всё происходящее его больше забавляет, чем беспокоит, однако он мягко сжал ладонь барышни у себя за спиной, стараясь успокоить накатившую на неё дрожь.
— Не трогай её, она моя, — сказал четвёртый принц и протянул руку к Ёнхве. — И это тоже моё, — мужчина указал на шпильку в руке принцессы и та послушно вложила её в ладонь брата.
— Ты позволишь ей так обращаться с сестрой? — воскликнул Ё, значительно повышая тон голоса и слегка поверачивая голову, когда принцесса мягко положила руку ему на плечо.
— Я в порядке, брат, — тонким голоском пролепетала Ёнхва, стараясь успокоить принца и расположить его к себе. — Не беспокойся.
— Но, Ёнхва, — заметно смягчив тон голоса, запротестовал Ван Ё, — нельзя позволять таким, как она, так обращаться с тобой. Она не может тебе указывать и тем более даже прикасаться к тебе, — он резко обернулся к Су, и та вся сжалась от его яростного взгляда, будто он хотел испепелить её глазами.
— Видимо, у тебя завелась скверная привычка поднимать руку на королевскую семью. Ничего, я выбью из тебя всю эту дурь. Я обещаю.
Его голос был настолько грозным и устрашающим, что даже Ёнхва вздрогнула, действительно побеспокоившись о том, что он способен причинить вред Су. Она перекинулась с четвёртым братом взглядом, отражающим тревогу и беспокойство, и взялась свободной рукой за локоть Ё, пытаясь усмирить его пыл ласковыми прикосновениями.
Однако он расценил это по-своему, думая, что сестра ищет защитника и нашла его в лице третьего принца.
— Ты не тронешь её, — сказал Со, сжимая ладонь барышни чуть сильнее, как бы заверяя её в своей поддержке. — А если это произойдёт, то знай, что я этого просто так не оставлю.
Ван Ё был ошарашен таким поведением брата, искренне не понимая, почему в этой ситуации он встаёт на защиту какой-то малозначительной девчонки, а не своей сестры. Но, немного успокоившись, слегка истерично засмеялся.
— Неужели эта девка тебе дороже Ёнхвы? — он продолжал смеяться, но это казалось настолько наигранным, что принцессе даже стало неловко за него. — И что же ты сделаешь? Что может сделать такой, как ты? Позвать свою стаю волков на помощь? Ты —
животное отродье, которое даже родная мать отвергла.
Эти слова, словно пощёчина, ударили по лицу Ван Со. Он был готов сорваться с места и перегрызть глотку брату, не побоявшись последствий. Однако от необдуманного шага его остановил внезапно появившийся Ван Ук.
— Что здесь происходит? — грозно спросил он, наблюдая какое-то время издалека за перепалкой братьев. Его лицо было напряжено, а челюсти сжаты до такой степени, что можно было слышать, как скрипят зубы. Ук кинул быстрый взгляд на присутствующих, отметив, как пряталась Су за спиной брата, будто вовсе не боялась его и искала в нём защиту, и как Ёнхва почти любовно опустила руку на плечо Ё, словно была его женщиной. Вся сложившаяся картина невероятно раздражала Ука, и он сам не знал, от чего больше злится: от того, что влюблённая сестра не скрывала уже своего отношения к третьему принцу, или от того, что Со так яростно встал на защиту молодой госпожи, которая вцепилась в него мёртвой хваткой.
— Ничего, брат, — как можно мягче ответила Ёнхва, не убирая руки от Ван Ё, хотя знала, как это может не понравиться брату. — Мы просто беседуем.
Она продолжала улыбаться, пока не отвернулась от Ука и еле заметно покачала головой, показывая присутствующим, что пора расходиться. Третий принц кинул напоследок злобный взгляд в сторону брата и барышни, удаляющихся подальше от остальных.
— Ёнхва, иди к себе в комнату, — приказал Ук, что очень не было похоже на него, и Ё удивленно взглянул на брата, кладя свою ладонь поверх ладони принцессы. Увидев это, восьмой принц пришёл в ещё большую ярость, но не показывал этого снаружи. — Ты слышала меня? — прогремел его голос во второй раз, после чего Ёнхва послушно склонила голову, отнимая руки от третьего брата, чем удивила его ещё больше. Бросив на него мимолетный взгляд, принцесса отрицательно качнула головой, показывая, что не хочет гневить Ука, и послушно скрылась за дальней дверью, оставив Ван Ё в полном непонимании происходящего.
<…>
Происшествие в лесу.
Нападение на четырнадцатого принца.
Ван Со свободно вёл своего коня, неспешно продвигаясь по людной дороге. Эта местность была ему знакома, и он часто проходил мимо торговой части города. Люди перестали в ужасе оглядываться на него, хотя и косились изредка, побаиваясь принца, но Со чувствовал себя спокойно здесь. Ему нравился Сонгак, он хотел остаться в нём дольше, ведь это место так сильно навевало воспоминания о радостном, хоть и коротком детстве. Да и находиться в обществе братьев ему было приятно, пусть не все из них были этому рады.
«Мы ваша семья», — вспомнились слова Хэ Су, и от этого стало теплее на душе. Совсем незаметно мысли об этой девушке всё чаще стали закрадываться в голову принца, и он неосознанно для себя привязался к ней. Её бесстрашие и свободомыслие поражали, и, возможно, она сама этого не замечала, но слова, произнесённые из её уст, могли залечить любую рану на сердце. Как просто ей удавалось выпалить какую-нибудь глупость и как просто она могла рассмешить или утешить когда нужно. Барышня была самым искренним человеком из всех, кого приходилось встречать на своём пути Ван Со.
Будто по мгновению волшебной палочки мысли материализовались, а принц увидел Су на своём пути. Она так сильно спешила куда-то, что мужчина поспешил за ней, зная, как быстро молодая госпожа может находить себе неприятности. Барышня бежала сломя голову, задрав подол юбки так высоко, что было видно, как быстро семенят её ноги по каменистой дороге. И вот она резко сворачивает в гущу леса, прячась за ровными тонкими стволами деревьев. Послышался шум в глубине, а сквозь тишину леса раздался истошный женский крик. Принц устремился туда, испугавшись, что с молодой госпожой опять произошло что-то опасное.
Толпа окружила Чжона и Су, которые вцепились друг в друга, пытаясь отбиваться от нападений. Все уговоры девушки сбежать от разъярённой толпы оказались бесполезными. Слишком храбрый и безрассудный в силу своей молодости принц не мог сбежать с поля боя, хотя оставаться в окружении бандитов было огромнейшей глупостью. Удар в спину сбил обоих с ног, но Чжон продолжал мужественно прикрывать Су собой, принимая все удары на себя.
Увидев эту картину, четвёртый принц устремился к ним, требуя, чтобы разбойники остановились. Все ахнули от испуга, увидев разъярённого Со, скачущего на них с обнаженным мечом. Он тут же сошёл на землю и загородил собой брата и барышню, выставляя меч вперёд.
— Брат! — сорвалось радостное восклицание у Чжона, и четвёртый принц неосознанно улыбнулся реакции младшего брата.
— Как вы смели напасть на принца? — спокойно спросил Со, но в голосе слышался скрежет металла, такой, что даже у Чжона и Су пробежали мурашки по телу. — Вам жить надоело?
Видя, что бандиты не спешат уходить, колеблясь в своём решении, так как имели количественное преимущество, Со замахнулся мечом и, сделав разворот, остановил лезвие прямо у шеи одного из мужчин.
— Видимо, вы выбрали смерть, — прошипел принц и вступил с мужчиной в бой, лихо выбивая у него из рук топор, таким образом, чтобы он даже не успел понять этого. Со обхватил меч двумя руками, коснувшись остриём одежды бандита, но не спешил вонзать лезвие в его тело. Он не хотел, чтобы Су это видела, глядя воочию на настоящего принца-волка, хладнокровного убийцу. Некоторые из разбойников побросали оружие и стали убегать, боясь потерять свои жизни. Послышалось ржание лошади. Ван Ук соскочил на землю, хватая по дороге топор одного из бандитов, и встал параллельно брату, закрывая прижавшихся друг к другу Су и Чжона, которые с открытым ртом наблюдали за происходящим.
Все разбойники ринулись бежать изо всех сил, благодаря небеса, что не стали очередными жертвами принца-волка. Когда последний однорукий мужчина, раздражённо фыркнув, скрылся в лесу, Ук и Со обернулись к парочке, которая так и стояла, вцепившись в друг друга мёртвой хваткой.
— Ты не ранен? — обеспокоено спросил четвёртый принц брата, и тот отрицательно махнул головой. — А ты? — опередив Ука, спросил принц у Су, и та, улыбаясь и радуясь, как никогда, видеть Ван Со, закивала, показывая, что с ней всё нормально. Принц довольно улыбнулся. Чжон стал благодарить барышню за своё спасение, сказав, что отдаст жизнь за неё, если потребуется. Ук уже не следил за ходом беседы, его тело слегка подрагивало от отходившего страха за жизнь молодой барышни. Весь мир словно перевернулся, когда он услышал слова Че Рен, что Су в смертельной опасности, что эта глупая, но самоотверженная девчонка побежала спасать принца из лап бандитов. Страх потерять её и больше никогда не увидеть так сильно овладел им, что он не мог спокойно дышать, нервно вдыхая воздух. Принц был зол на Су за её неосторожность и самоуверенность, и, не желая с ней разговаривать, молча усадил на лошадь, а сам, ухватившись за поводья, шёл по направлению к дому, а Ван Со тем временем провожал брата до дворца.
Было заметно, как радовалась барышня при виде четвёртого принца, ведь их связывали не просто дружеские отношения. Хотя, кого принц-волк может назвать своим другом? Было немыслимо думать о том, что Су может подружиться с ним, не то чтобы ещё и иметь более глубокие чувства. Однако действительность говорила об ином. И когда Ван Ук увидел, как крепко и в то же время трепетно Со держит молодую госпожу за руку, его сердце больно закололо, а липкая ревность стала проникать в самую душу. Теперь он думал только о них, позабыв о своей сестре и Ван Ё, голова болела от всех этих проблем, свалившихся на голову принца.
Вернувшись домой, Су только лишь поклонилась господину, пролепетав слова благодарности, и быстро скрылась в своей комнате.
<…>
На следующий вечер
Ван Со осторожно раскладывал камни, стараясь собрать их в небольшую пирамидку. Лёгкий ветер слегка касался его волос, играясь с кончиками тонких прядей. Уже давно стемнело, и каменная площадка двора освещалась тусклым светом фонариков. Было так тихо, что можно было услышать скрип колёс старой телеги, проезжающей мимо дома восьмого принца.
Молодая госпожа, стоя поодаль, думала, стоит ли ей подойти к принцу. Она неосознанно стремилась увидеть его, будто в этом доме, помимо Ёнхвы, только его могла назвать своим другом. Она многим ему обязана, множество раз уже он помогал ей выбраться из запутанных и опасных ситуаций. Хэ Су подумала, что принцесса была права, сказав, что только ему можно было доверять, и барышня верила в то, что это чистая правда. Она подошла к Ван Со и слегка улыбнулась ему, когда тот поднял голову.
— Вы решили разобраться с этими остатками? — спросила Су, пытаясь наиграно добавить укора в свой голос. Принц посмеялся над её глупыми мыслями.
— Я не ломаю, а строю, — он встал с колен и сел на крыльцо, устремляя свой взор в темноту неба. Барышня подошла и встала рядом с ним. — Я скоро переезжаю во дворец.
Девушка удивлённо посмотрела на него, и грусть волной накатила на неё.
— Правда? — спросила она, хотя, этот вопрос был больше риторическим. Барышня опустила голову, нервно перебирая пальцами одежду, чтобы отвлечься. — Только я вас прошу, никого не пытайтесь убить и не грубите людям, а ещё… — продолжала шутливо читать нотации принцу Су, и тот недовольно шикнул на неё. — Хорошо ешьте и спокойно спите.
Эти слова были приятны Со, ведь всегда хочется знать, что кто-то заботится о тебе, ценит, а может, даже и любит тебя, ожидая очередной встречи. Барышня заметно погрустнела, разглядывая засыпанную листьями дорожку.
— Если честно, — начала она, продолжая свою мысль. — Вас будет не хватать здесь.
Снег крупными хлопьями ложился на землю, покрывая тонким одеялом. Радуясь такому подарку с неба, Су заулыбалась, ловя лёгкие пушинки снега рукой. Это было волшебное время, удивительно приятное. Снежинки спокойно кружили в воздухе, нежно укладываясь на тёплую, ещё зелёную землю, и покрывая голову барышни и принца.
Как быстро можно привязаться к человеку? Сделать его объектом своей радости и печали одновременно? Разве можно проследить за своим сердцем?
Ван Со тихо наблюдал за радующейся Су, желая, чтобы этот миг длился целую вечность…
Примечание к части
Спасибо моей бете Plushka-kun за помощь в работе. Успехов тебе в дальнейшем:)
Спи, пока снег идёт.
Над рекой горький лёд.
В этом льду никогда
Не найти нам тепла.
Острый клинок со свистом рассёк воздух и вонзился в белую метку на дереве, кроша покрытую мхом кору на землю. Ёнхва довольно улыбнулась и снова метнула нож в цель, который с треском вонзился рядом со своим предшественником.
— Неплохо, — произнёс Ван Со, облокотившись о скалу напротив. — С кинжалами и ножами ты управляешься лучше, чем отражаешь мои атаки. Хотя, для принцессы и это совсем не дурно.
Он подошёл к сестре и опустил руку ей на плечо, но она, вопреки его ожиданиям, даже не дёрнулась, позволяя такой вольный жест в свою сторону.
— Как твоя память? Ещё не вернулась? — спросил принц, хитро прищурившись, на что Ёнхва только улыбнулась.
— Нет, братец, ещё не вернулась, — она резко перехватила его руку и завела её тому за спину. Со, не ожидавший внезапного нападения, слегка застонал. Принцесса отпустила его, хихикая над ужасающим принцем-волком. Он потёр руку, немного встряхивая голову, а затем выпрямился и довольно улыбнулся.
— Что же, наши занятия дали свои результаты. Ты молодец, сестра.
— Жаль, что сейчас ты живёшь во дворце, мы с тобой редко видимся, — сказала Ёнхва, усаживаясь на небольшой каменистый выступ. — Тебя не хватает дома. Да и Хэ Су тоже скучает без тебя.
Она не сдержала кривоватой улыбки, но Со не увидел этого, присев рядом и устремив взгляд в бескрайнюю даль. Посмотрев на брата, принцесса заметила его смущение, глаза брата бегали по пейзажу, будто разыскивая что-то, и никак не могли найти один объект и остановиться. Внезапный кашель пробил принца, и он, пытаясь избавиться от него, слегка кряхтел.
— А что ты имела в виду? — начал Со и остановился, думая, стоит ли спрашивать. Его нерешимость вызвала чувство умиления у Ёнхвы.
«Какая реакция на Хэ Су. Неужели уже втрескался в неё? А я бью все рекорды!»
— Что ты имела в виду, когда сказала, что у Хэ Су есть что-то, в чём я нуждаюсь? — закончил свой вопрос Со с таким выражением, будто ему совсем безразличен ответ сестры. Принцесса засмеялась, на что получила надменно-укорительный взгляд от брата.
— Со временем ты сам всё узнаешь, — уклончиво ответила Ёнхва. Она вдруг стала серьёзной, более задумчивой. — В последнее время я всё чаще задаюсь вопросом: почему люди так быстро меняются? Что такое происходит в их жизни, что из светлого и доброго человека кто-то может превратиться в корыстного и лицемерного предателя?
«Неужели ты всегда был таким, Ван Ук?»
Принц взглянул на сестру, удивляясь, с чего бы в её голове появлялись такие мысли, и кого она подразумевала под этим.
— Ты, наверное, думаешь, что я из тех, кто любой ценой хочет заполучить власть и высокое положение? — улыбаясь, спросила Ёнхва. — Многие так думают обо мне, но это не так. Я не хочу ничего этого.
«Принцесса, конечно, расстаралась. Но как мило не улыбайся, всё равно видно гнилую натуру».
— Чего же ты хочешь? — задал вопрос Со, внимательно изучая погрустневшее лицо сестры.
— Я хочу спокойствия и счастья. Хочу, чтобы мои близкие тоже были счастливы и не вступали в эту бессмысленную борьбу за власть. Не хочу стать безмолвной марионеткой короля, который наверняка устроит мне политический брак. Ну, почему люди не могут жениться на тех, кого любят?
«Верните меня домой…»
Ван Со слегка улыбнулся. Такие мысли казались ему детскими, жизнь куда более сложная, тем более, когда ты принадлежишь к королевской семье. Несмотря на наивность мышления сестры и полное различие между её внутренним миром и внешним проявлением чувств, он был согласен с ней. Ведь было совершено несправедливым отдавать принцессу замуж за очередного чиновника, чтобы наладить новый союз. Не мудрено, что Ёнхва решила освоить боевые искусства для самообороны. Да и, в принципе, это касалось не только принцессы, но и большинства женщин в этой стране. Казалось, что у бедняков больше шансов на счастливую жизнь.
— Я никому не доверяю здесь, — после недолгого молчания продолжила Ёнхва, — кроме тебя и Су. Даже Ван Уку я не могу довериться. — Она повернулась к Со и обеспокоенно посмотрела на него. — И ты ему не доверяй.
«По крайней мере, могу судить по будущим поступкам».
Принцесса резко подскочила с места и двинулась по дороге, ведущей к низу склона, стараясь как можно скорее скрыться от лишних расспросов Ван Со. Принц остался сидеть на месте, смотря вслед уходящей сестре, и не мог взять в толк, что скрывалось за её словами. Мужчина интуитивно чувствовал, что девушке можно доверять, но всё-таки её высказывания ставили его в тупик. Неужели дела среди королевской семьи обстоят так плохо? Каждый плетёт свои коварные сети, стараясь заманить в них другого, и, по-видимому, Ёнхва хочет остаться в стороне этих интриг, но не может. По печальному лицу сестры было видно, что это сильно её тяготит, но когда ты дочь короля, то даже не имеешь права сбежать и скрыться от дворца и своего титула, и вынуждена обороняться даже от собственного брата.
Уже стемнело, когда Ёнхва добралась до дома и осторожно проникла в комнату Хэ Су. А тем временем барышня неспешно шагала по коридору, разглядывая изящные иероглифы на листе.
— Что же тут написано? — задавала сама себе вопрос Су. — Почему я так плохо знаю китайский? Это же ужас какой-то!
Она отворила дверь в свою комнату, продолжая вглядываться в стихотворение, и ахнула, когда подняла глаза и увидела полуголую принцессу.
— Скорее закрой дверь, — приказала Ёнхва. — Вдруг кто-то увидит.
Барышня послушно захлопнула дверь и подошла к подруге, чтобы помочь надеть платье.
— О, Боже! Ну, кто придумал эти халаты? В них же спать невозможно, я спарилась уже вся! — негодовала принцесса, расправив руки в стороны, пока Су завязывала ленты. — И голой не поспишь, вдруг кто-то зайдёт. Это же позор — быть принцессе в таком виде.
Она опустила руки, когда барышня закончила поправлять её одежду, и села на кровать. Су присела рядом, развернув листок перед собой.
— Что это? — спросила Ёнхва, уже догадываясь, от кого подруга получила это.
— Господин Ван Ук дал мне стихотворение. А я прочитать не могу, — вздохнула барышня, опуская лист на колени. — Ну, почему я так плохо учила китайский?
Принцесса взяла у неё листок и стала рассматривать иероглифы на нём.
— Только не говори, что ты и по китайски читать можешь, — сказала Су, недоверчиво косясь на принцессу.
— Ты удивлена? — не отрывая глаз от стиха, ответила Ёнхва. — После того, как я попала в тело азиатской принцессы, заговорила на корейском без акцента, заглянула в будущее и узнала, что являюсь мастером кунг-фу, я не удивлюсь такой мелочи, как умение прочесть китайские иероглифы.
Хэ Су закивала головой с умным видом, понимая, что подруга наполнена талантами и умениями.
— Кстати, а почему тебе так много всего досталось? Я вот, например, даже читать не умею, — барышня опустила голову и слегка надула губы. Принцесса опустила лист и задумалась.
— Ты и так из Кореи, так что первые два пункта как бы сами собой получаются. Касательно кунг-фу, я думаю, это отголоски моего прошлого, которое я забыла. Видимо, я там спортсменкой была. Ты ведь отлично справляешься с косметикой и мыловарением. Так что это тоже у нас на равных. А вот будущее… Для меня самой загадка, как так получилось. Но, может, это и к лучшему, нам только на руку знать будущие события.
Принцесса снова опустила взгляд на стихотворение, а Хэ Су только фыркнула в ответ.
— Какой в этом толк, если ты мне даже не говоришь, какое будущее нас ждёт.
Ёнхва продолжала делать вид, что изучает текст, не зная, как ответить подруге.
«Если я расскажу всё, как есть, ты мне не поверишь. Стоит ли говорить тебе, что ты будешь безумно влюблена в Ван Со, а он станет тем самым кровавым королём Кванджоном? Не думаю…»
— Зелены ивы и тополя,
реки незаметен ток.
Слышу, любимый песню запел
над гладью молчащих вод.
Солнце вдруг озарило восток,
на западе — снова дождь.
Ты говоришь, непогожий день, —
а день куда как погож!
Принцесса неодобрительно закивала головой, понимая, что Ук всё же нашёл время влюбиться в Хэ Су, хотя та не подавала повода для этого.
«Я же всячески её ограждала от братца. Видимо, это его судьба…»
— Воу, ты действительно умеешь читать иероглифы, — восхитилась Су, на что Ёнхва с наиграно-печальным взглядом посмотрела на неё.
— Вообще-то, я просто воспроизвела этот стих наизусть, — она вздохнула и выпустила лист из рук, откидываясь на кровать. — Очередного чуда не произошло. Читать я не умею. Это наверняка огромный позор для принцессы.
Барышня легла рядом с принцессой, озадачено разглядывая потолок.
— Откуда ты знаешь этот стих? Заглянула в будущее? — Ёнхва кивнула в ответ.
«Стоит ли ей говорить, что оно означает? Бэк А уже не сможет прочитать ей это стихотворение, значит, и смысл его так и останется тайной. Может, так будет лучше?
Нет, нет, не будет. Она же должна дать ему ответ! Слишком много опасных ситуаций. Ван Ук ещё надумает себе не понятно чего, хотя, он и так уже влип по самые уши».
— Ха Чжин, — окликнула подругу принцесса и та промычала в ответ, — ты знаешь, что значит это стихотворение?
«Ну, конечно, не знает. Зачем я спрашиваю?»
Ёнхва поднялась и села на кровати, хмуря брови и раздумывая, стоит ли продолжать, и как отреагирует на это Су.
— Это признание в любви, — наконец, произнесла принцесса, неодобрительно мотая головой. Барышня подскочила вслед за Ёнхвой, не понимая, о чём та говорит.
— Что? — спрашивает Су, не веря её словам. — Это просто стих. Господин дал мне его заучить…
— Ха Чжин, послушай меня, — принцесса взяла руку подруги, стараясь показать, что это действительно может быть чем-то серьёзным. — Ван Ук признался тебе в любви. Это действительно так. Но прошу, не верь ему. И, когда он попросит ответить на его письмо, не отвечай. Хотя, по местному этикету это считается грубостью, но не отвечай.
Шокированная Хэ Су быстро хлопала ресницами, не веря словам подруги. Это казалось абсолютно немыслимым, да и барышня с трудом могла вспомнить, проявлял ли восьмой принц к ней какие-либо знаки внимания. Он всегда казался спокойным и даже сосредоточенным, и Су всегда считала, что мысли господина заняты только беспокойствами о здоровье жены. Да и не так часто им двоим приходилось проводить время вместе. Где же здесь могло зародиться чувство? Хэ Су устремила взгляд в пол, задумавшись над словами Ёнхвы. Тем временем принцесса уже улеглась на кровать, потягиваясь и разминая мышцы.
— Я сегодня у тебя посплю, ты же не против? — сказала девушка, натягивая одеяло до подбородка. Последнее время её стали мучить кошмары, особенно реалистичным был тот, что мучил принцессу с самого начала. Это был сон о смерти Ына. Как бы она ни старалась, менять историю пока не получалось, и угроза неминуемой гибели все ещё висела над младшим братом. Ей стало страшно спать.
Хэ Су только вздохнула и улеглась рядом с подругой, возмущаясь её вседозволенности.
— У меня и так не очень большая кровать, вдвоём тесно, — бубнила барышня, поворачиваясь лицом к принцессе. Наконец, когда все улеглись, Ёнхва затушила тлеющую свечу, и комната погрузилась во мрак. Принцессе стало жутко, ей казалось, что в углу комнаты сидит окровавленный Ын и плачет. Она мотнула головой, чтобы вытряхнуть из мыслей навязчивую галлюцинацию, и придвинулась ближе к подруге.
— Неужели это правда? — нарушила тишину Хэ Су. — Нет, ты, наверное, ошиблась. Не может быть, чтобы господин Ван Ук имел ко мне чувства.
При последнем слове её дыхание сбилось, и сердце заколотилось, так, что Ёнхва слышала ускоренное биение. Такая реакция стала напрягать принцессу, и она уже жалела, что раскрыла Хэ Су значение этих строк.
«Не думает ли она в него тоже влюбиться? И кто меня за язык дёрнул? Хотя… лучше я сама буду контролировать это, чем пустить всё на самотёк».
— Очнись, Ха Чжин, — строго ответила принцесса. — Ты помнишь, что я тебе говорила: Ван Уку доверять нельзя. Он станет предателем, хотя, даже для меня сейчас это кажется совершенно невозможным. Единственный, кому можно доверять, это…
— Ван Со, — продолжила за неё барышня. — Да, да, я знаю. Ты мне уже сотни раз это повторяла.
Ёнхва сжала ладонь подруги, пытаясь заверить её в своей поддержке и вернуть в настоящую реальность.
— Я знаю, это трудно не видеть всю картину целиком, и нет возможности просчитать все возможные варианты будущего. Но поверь, больше всего на свете я хочу вернуться домой, и мы должны всё преодолеть вместе. Мы должны доверять друг другу.
Хэ Су сжала руку подруги в ответ, понимая, что все её слова чистая правда. Здесь никого нет близкого, кроме неё, и пусть они не были никогда знакомы, но общая беда их объединила. Оказалось большой удачей попасть сюда вместе с другим человеком из твоего же времени. К тому же, когда ему известно будущее. Но, затронув тему дома, Хэ Су задумалась, что её ждёт по ту сторону черты. Разбитое сердце и непомерные долги. Грусть и тревога нахлынули на молодую госпожу, ведь она не разделяла стремлений принцессы, как бы не хотела этого.
— А что, если я не хочу домой? — вдруг спросила Су. — Если я хочу быть здесь? Мне нравится этот мир. Хотя, некоторые вещи кажутся странными, но здесь мне спокойно. Может, это мой дом?
Ёнхва подложила руку под голову, переворачиваясь на спину. Она уже давно предполагала, что подруга прикипела сердцем к своей новой жизни, несмотря на все опасности, с которыми она встречалась. Её старая жизнь была скучной и обыденной, да ещё и печальные события с предательством любимого человека и долговыми обязательствами. Всё это никак не привлекало её вернуться назад. Но только Ёнхва знала, что ждёт Хэ Су впереди, и как часто ещё она захочет забрать свои слова обратно. На душе стало так скверно от того, что нельзя было рассказать всего.
«Она ведь наломает дров. Она слишком эмоциональна».
Принцесса на минуту задумалась, что, возможно, будет и лучше, если Су останется в этом мире.
«А что, если она не умрет? Если мы изменим ход событий и ей не придётся переживать все эти ужасы? Может, её сердце протянет подольше, разве мало сердечников, доживших до старости? Но тогда я не знаю, что будет дальше. А как я смогу попасть домой? Вдруг я тоже доживу здесь до старости?»
— Рин, — сонным голосом произнесла Су, так и не дождавшись ответа на свои догадки и вопросы. — Спасибо тебе.
Комната наполнилась мерным сопением, и сознание барышни уже погрузилось в мир Морфея, красочный и насыщений яркими снами.
«Спи, пока снег идёт. Если ты хочешь остаться, то не должна так страдать. Я не хочу этого. Я должна вас всех спасти, иначе я никогда не прощу себе этого. Если уж мне был дарован ключ к будущему, то я должна им воспользоваться на благо всех. Так и сделаю. Я так и сделаю…»
Смерть превращает жизнь в судьбу.
Андре Моруа
Утро было безоблачным и светлым. Солнце светило ярче обычного, хотя, казалось холодным и не имеющим силу прогреть замёрзшую землю. Топот и голоса слуг нарушали мирную тишину раннего утра. Все суетились, собирая господина и его жену, готовя наряды для них и королевские подарки.
Ёнхва тоже собиралась пойти с братом к королеве. Она уже давно не навещала свою местную матушку, и та при каждой встречи постоянно напоминала ей об этом. Не желая прослыть плохой дочерью, принцесса решила воспользоваться этой возможностью навестить королеву Хванбо. Да и Хэ Су она не хотела отправлять туда одну, однако, физически она была вместе с кузиной и Ван Уком. Кто мог знать, какие ещё ситуации могут возникнуть между ними.
«Мне не удалось разорвать связь между ними. Ну, вы только подумайте, всё-таки он втрескался в неё! Надо проследить, чтобы это не зашло слишком далеко».
Принцесса подумала, что наверняка встретит во дворце Ван Ё, и почему-то от этой мысли в сердце Ёнхвы загорелся неподдельный азарт.
«Что ещё интересненького принесёт наша следующая встреча? Мне кажется, что к принцесске он всё ещё неровно дышит. Даже интересно, как долго я смогу удерживать его внимание? Видимо, играть судьбами людей мне от Ёнхвы досталось».
Она аккуратно сложила шёлковое бельё, заранее приготовленное принцессой для короля, и вышла из комнаты, направляясь к остальным. По дороге её выловил Ук, казавшийся уже более спокойным и похожим на себя.
— Останься сегодня дома, Ёнхва, — сказал он сестре весьма строгим тоном. Принцесса даже возмутилась такому приказу и злобно зыркнула на брата.
— Я хочу навестить матушку, — собрав все силы, спокойно ответила девушка. — И я подготовила для короля подарок.
Она приподняла кулёк, демонстрируя свой вещественный аргумент пойти вместе со всеми. Ук слегка нахмурился такому ответу.
— Я не хочу, чтобы ты виделась с Ван Ё, — напрямую заявил принц, вкладывая всё своё переживание по этому поводу в эти слова.
«А я хочу быть королевой Англии. И что с того?»
Ёнхва натянула улыбку и захлопала ресницами, стараясь добавить невинность в свой образ.
— Тебе не стоит об этом беспокоиться, брат, — учтиво ответила девушка. — Так или иначе, мне придётся время от времени с ним видеться, он же мой брат. К тому же, я не могу не навещать матушку и его Величество. Они же наши родители.
Её голос лился так мягко и ровно, что Ван Ук на секунду потерял контроль над ситуацией, но этого хватило, чтобы он снова доверился сестре.
— Я буду проявлять бдительность и осторожность. Не беспокойся об этом, — принцесса слегка склонила голову перед братом и зашагала вперёд к выходу.
Приближаясь к Хэ Су и Мен Хи, почтенно склонившихся перед принцессой, она увидела, как сильно изменилась невестка. Болезнь не щадила её, превращая из прекрасной дамы в увядший цветок. Бледно-серое лицо почти не отражало былой радости, улыбка слегка касалась сухих губ, а глаза были настолько красными, что казалось, Мён Хи рыдала несколько ночей напролёт. Женщину поддерживала кузина, чтобы та случайно не потеряла равновесие, и она быстро скомкала окровавленный платок, пряча его в кулаке от глаз принцессы. Ёнхву словно пронзила молния. За всей этой суетой с Хэ Су и разборками с братьями она совсем упустила из виду важный факт.
«Мён Хи завтра умрёт».
Сердце так сильно сжалось от накатившей тоски и тревоги, что Ёнхва приложила ладонь к груди, стараясь успокоить ускорившееся биение. Невыносимо больно смотреть на человека, зная, что завтра его не станет. Принцессе настолько было жаль невестку, что она еле сдерживала слёзы, и предпочла молчать всю дорогу до дворца. Как много ей пришлось мучиться из-за своей болезни, и наверняка Мён Хи испытывала сильные переживания из-за того, что не может родить дитя для своего любимого мужа.
«А этот идиот даже не может толком понять, что любит её!»
Холодность Ван Ука, его скупость на эмоции могли поразить пылающее любовью сердце Мён Хи, но, несмотря на это, она продолжала сохранять достоинство, прячась в тени мужа и даруя ему ещё больше величия и свободы. Ёнхва чувствовала, что у неё начинается истерика, и сжала дрожащие руки в кулаки, стараясь справиться с эмоциями. Она пыталась заполнить голову другими мыслями, но единственное, о чём она могла думать, это о том, что для Мён Хи осталось всего два дня жизни.
«Я ничего не могу сделать. Лучше бы я ничего не знала...»
Сославшись на то, что хочет навестить короля, принцесса скрылась от взглядов родственников и, найдя укромный уголок, смогла дать волю чувствам. От бессилия она села на холодную землю, задыхаясь и хаотично вдыхая воздух. Слёзы лились из глаз ровными дорожками, капая с подбородка на платье. Девушке никогда не приходилось испытывать подобное: знать заранее о неминуемой смерти человека и даже не иметь возможности помочь ему. Наверное, ужасно осознавать, что сегодня ты живёшь, а завтра тебя уже не будет. Что ты будешь навеки погребён в воспоминаниях прошлого, а жизнь наполнится новыми событиями и новыми людьми. Все пойдёт своим чередом, будто никто и не заметил выпавшего пазла из мозаики времени. Люди будут жить, грустить и радоваться, любить и ненавидеть, но тебя уже без тебя...
Истерика всё продолжалась, и, как бы Ёнхва ни старалась, ей не удавалось заглушить свои эмоции. Накопившийся стресс дал о себе знать, все сдержанные слёзы выплеснулись наружу, найдя весомую причину для этого. Через некоторое время принцессе удалось восстановить дыхание и хоть немного успокоить свои эмоции, но слёзы предательски продолжали литься из глаз.
— Ёнхва? — послышался знакомый голос за спиной, и принцесса подскочила, судорожно стирая слёзы, и поклонилась. Мужчина приблизился к девушке почти вплотную и, двумя пальцами обхватив острый подбородок, заставил её поднять голову.
— Что случилось? Ты... плачешь?
Ван Ё никогда не видел слёз сестры. Всегда улыбающаяся и жизнерадостная, она не показывала таких эмоций перед другими, создавая картину абсолютной уравновешенности. Никогда она не позволяла застать её в минуту слабости, чтобы не давать повода думать, что её можно так легко сбить с толку. Но сейчас он отчётливо видел две влажные дорожки на девичьих щеках, и на принца накатила нескрываемая тревога: что же могло случиться, из-за чего Ёнхва так ослабла? Движимый инстинктом, он поднял руки и стёр большими пальцами слёзы с лица сестры. Только тогда она подняла на него глаза и, встретившись с ним взглядом, на мгновение застыла.
«Ведь ты тоже умрёшь, Ван Ё. Смогу ли я спасти тебя?»
Ёнхва пробежалась глазами по лицу принца, словно изучая каждую мелкую черту, чтобы навсегда запечатлеть в памяти его слегка надменный взгляд, который в данную минуту наполнен тревогой, его немного кривоватую улыбку и странные золотые серёжки в ушах. Она хотела запомнить всё, боясь, что завтра может не наступить для принца в любую минуту.
«А вдруг я всё испорчу? Вдруг история изменится так, что лучше бы мы в неё не вмешивались? А если все умрут?»
Под таким внимательным взглядом принцессы Ван Ё не сдержался и снова коснулся её лица, тыльной стороной пальцев проводя по горячей щеке. Ёнхва, словно очнувшись ото сна, пришла в себя и сделала шаг назад от брата, чтобы больше не позволять ему воспринимать свои действия в неправильном свете. Она натянула свою привычную улыбку на лицо и быстро заморгала глазами.
— Я в порядке, брат, — её голос даже не дрогнул, и принцесса мысленно порадовалась этому, однако такой ответ явно не удовлетворил Ван Ё.
— Что случилось? — более строго спросил он, требуя правдивого ответа. — Что-то опять произошло дома? Это из-за той девчонки?
Видя, как закипает негодующий принц, Ёнхва улыбнулась ещё больше, оголяя белоснежные зубы. Она знала, что он не отстанет от неё, пока не добьётся ответа, а если его не получит, то будет надумывать себе невесть что.
— Нет, — поспешила ответить принцесса. — Мы хорошо ладим с Хэ Су. Она моя единственная подруга и скрашивает скучное пребывание с Ван Уком, отвлекая от домашних дел. В прошлый раз вы были к ней несправедливы.
— Я защищал тебя, — заявил принц, убеждённый в своей правоте.
«Ну, кто бы сомневался. Тебе медаль нужно на грудь за спасение принцессы. Много ума не надо, угрожать маленькой беззащитной девушке. Неужели он и в правду её ударил бы?»
Принцесса лишь улыбнулась в ответ, оставляя свои мысли при себе.
— Ты так и не ответила на мой вопрос, — снова начал старую тему Ван Ё, и Ёнхва поняла, что не так-то просто увести его от разговора. Улыбка сошла с её лица, взгляд снова стал грустным. Принцесса всё никак не могла успокоиться при мысли о невестке. Она отошла немного от принца, повернувшись спиной к дворцу, и стала неспешно прогуливаться по двору. Ван Ё последовал за ней.
— Мён Хи стало совсем плохо, — начала Ёнхва, теребя краешек ленты на поясе. Принц приподнял одну бровь и искоса посмотрел на сестру.
— Тебя это беспокоит? Невестка уже давно мучается. Рано или поздно она умрёт.
Эти слова казались настолько холодными и бесчувственными, что принцесса еле сдержалась, чтобы не ответить ему грубо, так как сделала бы это Карина. Но, как ни крути, Ван Ё был прав: все знают, что Мён Хи умрёт.
— Завтра, — коротко промолвила девушка, останавливаясь возле небольшого пруда, спрятанного в самом углу двора.
— Что? — не понял принц, становясь к ней лицом. Ёнхва спокойно следила за тем, как ветер волнует гладь воды, раздувая мелкие волны.
— Она умрёт завтра.
Принц, уже не удивившийся такому точному предсказанию, сложил руки за спиной, продолжая следить за сестрой. У него уже не возникало сомнений в истинности её слов, но он всё ещё не понимал причину такого страдания.
— Разве это стало для тебя неожиданностью? Мы все знали, что это должно случиться. Ты не из тех, кто питал нежную любовь к невестке. Неужели ты так страдаешь из-за неё?
Ван Ё искренне не понимал этого, и даже не мог подумать, что его расчетливая сестра может быть так сентиментальна.
— Я знаю, как умрёт король, как умрёт наследный принц, наложница О, как умрёт Ын, Хэ Су, Ван Ук. Даже как умрёт ваша матушка, — при упоминании о матери Ван Ё напрягся, но Ёнхва продолжала тем же безжизненным тоном. — Я знала, что Мён Хи не станет. Но, когда ты смотришь на человека и видишь, что он дышит, улыбается, грустит... Ты смотришь на него, а для тебя он уже становится историей, частью прошлого, словно живой мертвец. И для него уже никогда не наступит завтра. — Она обернулась и взглянула на принца. — Так же я смотрю и на вас.
Ван Ё, шокированный таким длинным списком предполагаемых мертвецов, даже открыл рот от удивления. В голове мелькала мысль: неужели она знает о всех этих смертях? Неужели знает о его смерти? Этот факт будоражил кровь, её предсказания всегда сбывались, не было повода не верить. Но Мён Хи исчезнет завтра — этого все ждали, а вот смерть остальных могла наступить в далёком будущем. Но Ын и Хэ Су были ещё совсем молодыми, и если у принцессы был шанс пережить старших братьев и отца с матерью, то эти двое, по всей видимости, покинут этот свет раньше положенного времени. А, может, Ёнхва доживёт до ста лет и тогда, конечно, она сможет говорить о смерти всего её окружения. Но Ван Ё понимал, она имела в виду не это, говоря, что смотрит на него, как на уже написанную историю, и о его участи умереть молодым, которая, как и Мён Хи, не обойдёт стороной. Даже стало жутко думать об этом, и принц хотел задать ей ещё вопросы, но Ёнхва поспешила покинуть его.
— Я должна навестить короля, — она поклонилась ему и ушла, оставляя принца в одиночестве со своими мыслями.
Встреча с королём не принесла ничего хорошего для принцессы. Она знала, о чём король будет говорить с ней, но в свете будущих событий, которые девушка намеревалась изменить, вопрос её замужества стал очень напряжённым. Настоящей принцессе удалось избежать нежеланного брака, и до своей смерти король не успел воплотить своё намерение пристроить дочь. Однако любое неверное движение может коренным образом изменить события, и Ёнхва стала переживать, что нежелательное замужество всё-таки может случиться. Мысли об этом на некоторое время вытеснили переживания о Мён Хи. Принцесса всячески пыталась предугадать возможные варианты, на крайний случай, даже планируя свадьбу с кем-то из братьев.
«Принцесса уже пыталась это сделать, кажется. За Ван Со мне замуж категорически нельзя, иначе будущее почти не изменится. Младшие братья ещё совсем зелёные — глупо просить их мне помочь. Остаётся Ван Ё. Этот-то уж точно будет не против. Может, тогда я смогу сильнее на него влиять? Хотя, что за чушь!»
Она потрясла головой, будто спорила сама с собой и упрекала за дурные мысли.
— Ёнхва, — окликнул принцессу Ван Со. Девушка улыбнулась и почтенно поклонилась ему. — Что ты тут делаешь?
Принц внимательно посмотрел на сестру, отмечая, как распухали и покраснели её глаза, и, не дождавшись ответа на первый вопрос, задал следующий:
— Что-то случилось?
Ёнхва по доброму улыбнулась и обхватила себя руками крест накрест, будто замёрзла. Она не знала, что ему ответить, ведь было бы странно рассказать о предстоящей кончине невестки.
— Кажется, король хочет выдать меня замуж, — ответила девушка, невольно пожимая плечами. Ван Со немного напрягся, и было заметно, что он, действительно, стал переживать за сестру. Всё, чего она так боялась, могло стать реальностью для неё в ближайшее время.
— И кто же это? — тревожно спросил принц.
— Ну, уж точно не ты, —раздался голос сзади и оба обернулись, чтобы взглянуть на подошедшего к ним третьего принца. Ёнхва снова склонилась перед ним и увидела в ответ одобрительный кивок. — Сестра достойна самого лучшего. Она достойна быть королевой.
Принцесса слегка смущённо улыбнулась.
— Ты всегда был добр ко мне, брат. — Она не смотрела на него, будто обращалась в пустоту, но даже так могла почувствовать на себе его довольный взгляд.
— Неужели ты думаешь, что она сможет видеть это уродливое лицо каждый день? — пренебрежительно кинул Ван Ё брату, и улыбка с лица принцесса мигом исчезла.
«Вот же заноза в одном месте! Может же он всё испортить. И откуда в нём эта гниль? Мамаша науськала видать...»
Ван Со был явно расстроен очередным ехидным замечанием брата по поводу его изъяна. Воспоминания об этом приносили ему боль, и каждый раз Ван Ё надавливал на слабое место, желая, чтобы зияющая рана в душе брата не заживала никогда.
— Мне кажется, что шрамы — это украшение для мужчины, — произнесла Ёнхва, и оба принца удивленно посмотрели на неё. — Ведь это значит, что он храбрый воин, способный защитить свой дом и семью. Бесстрашный и сильный человек, который укроет от всех опасностей и станет твоей каменной стеной. — Она подняла глаза на Ван Ё, который явно злился, смотря на всех свысока. Принцесса только улыбнулась такой реакции. — Я так думаю. Разве я не права, брат?
С этими словами она обратилась к Ван Со, переводя взгляд на него, и тот лишь улыбнулся сестре, едва заметно кивнув. Ёнхва увидела вдалеке Ука и Хэ Су, и не желая, чтобы её застукали с третьим принцем, поспешила уйти от братьев, быстренько распрощавшись с обоими. Ускоренным шагом она подошла к Хэ Су, которая тем временем уже пытала Джи Мона.
— Разве вы меня не помните? — допытывалась барышня, слегка нервничая, что у астронома такая короткая память. При виде принцессы мужчина склонился перед ней, на что Ёнхва ему не ответила. Она знала, что он именно тот, кому ведомо всё, даже то, каким путём они оказались здесь, и девушка злилась, что волею судьбы они застряли непонятно где, и только Джи Мон может знать, как отсюда выбраться.
«Ведь это он явился Ха Чжин, когда она вернулась домой».
Астроном немного занервничал, увидев отрицательно настроенную к нему принцессу.
— Как нам выбраться отсюда? — строго спросила она, но не очень громко, зная, что позади стоит Ук. Принцесса сложила руки на груди, ожидая ответа.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — хлопая ресницами, ответил Джи Мон. — Только одно я могу вам сказать, — он приложил указательный палец к губам и зашипел. — Будьте осторожны в своих словах. Во дворце нельзя болтать лишнего. Просто следуйте своей судьбе.
Хэ Су удивленно раскрыла рот, понимая, что астроному известно очень многое, но он не хочет им раскрывать. Однако Ёнхва была о нём другого мнения. Мужчина хотел покинуть дам и уже собрался сделать шаг в сторону, как вдруг принцесса перегородила ему путь.
— Так вы скажите нам, как мы здесь оказались и как найти дорогу домой? — повторилась Ёнхва, строго глядя на астронома.
— Я не...
— Только не надо рассказывать нам сказки о маленьком мальчике, который попал в неведомый ему мир, где видел летающие корабли, — перебила его Ёнхва, и Джи Мон застыл от удивления.
— Откуда?.. — хотел спросить мужчина, но замолчал и задумался. Из удивлённого и наивного человека он вдруг превратился в серьёзного, и, сложив руки перед собой, сделал свой вывод. — Видимо, вам ведомо то, что не ведомо другим. Это очень ценный дар, воспользуйтесь им правильно.
Ёнхва слегка прищурила глаза, изображая рентген и стараясь просканировать насквозь этого хитреца.
— Судьбу нельзя изменить, ей нужно следовать, — заключил Джи Мон, и снова надел на себя маску весёлого астронома.
— Тогда, зачем мне сдался этот дар? — воскликнула принцесса, выходя из себя. — Я не хочу с этим мириться! Я должна попытаться...
Джи Мон вздохнул, видя, как отчаянно принцесса хочет бороться и как тяготит её ноша будущего.
— Вы вступаете в неравный бой, —ответил он ей. — В таком случае я могу пожелать Вам только удачи.
Он слегка поклонился и направился к принцу, но на секунду застыл и обернулся к принцессе.
— И ещё кое-что: если Вы начали этот бой, то доведите его до конца.
Ёнхва задумалась, а стоит ли в действительности воплощать свою затею в жизнь. А если это обернётся провалом, или так изменит историю, что её настоящий мир исчезнет? Можно ли победить в борьбе с судьбой? Карина никогда не верила в то, что сценарий нашей жизни уже записан заранее, и мы не в силах что-либо изменить. Человек сам вершит свою судьбу, сам решает, что для него хорошо и плохо, как ему жить, как строить себя и свою личность. Единственное, на что не может повлиять человек — это смерть. Мы можем лишь оттягивать её приход, но рано или поздно она придёт за каждым из нас. И встреча с ней уже становится судьбой. Но может ли человек менять судьбы других людей? Имеет ли он на это моральное право?
«Если этим я могу спасти хотя бы одного из них, то, почему нет?»
Принцесса настолько погрузилась в себя из-за этих мыслей, что уже даже вернувшись домой, ни с кем не заводила разговор, прогуливаясь в одиночестве по двору. Её мысли крутились вокруг Мён Хи, ведь завтра уже наступило, и принцесса будто сама ощущала присутствие костлявой старухи с косой в руке. Необычайный траур навис над домом, закрывая солнце тяжелыми тучами, и небо, словно плача об приближающейся утрате, роняло на землю хлопья снега.
Ёнхва думала, как мало ей пришлось провести времени с невесткой и завести хоть один осмысленный диалог, а не тратить время на пустую светскую болтовню лишь ради приличия. В голову пришла мысль: а что, если никого не удастся спасти, и, как сказал Джи Мон, судьба будет прокладывать свой путь через все эти жизни.
«Я не смогу пережить все эти смерти...»
Перед глазами стоял Ын, упавший на колени и умоляющий брата позволить ему уйти. Смотря сейчас на Ван Ё, всегда строгого и гордого, всё равно было страшно подумать, что он может стать таким человеком. Принцесса верила — есть в нём нечто светлое, ведь по итогу он умер от угрызений совести.
«Смогу ли я вправить ему мозги? Как же мне оторвать его от матери?»
При мысли о том, что и он умрёт, Ёнхву пробил озноб. Сердце больно забилось, а руки задрожали, и девушка пыталась сжать их в кулаки, чтобы хоть как-то усмирить. Она всё знала наперёд, вся картина была видна ей с самого начала, но сейчас, когда она украдкой смотрела, как Ван Ук несёт на себе ослабшую жену, как безжизненно опустились её руки, и как застыла Хэ Су в немом крике, принцесса наглядно увидела, что смерть ходит рядом, и ненароком касается людей, забирая их жизни, а судьба дёргает за ниточки, словно кукловод, направляя её костлявую руку.
Принцесса упёрлась локтями о стол, легко покачиваясь из стороны в сторону. Глупая улыбка озарила её лицо, когда рядом послышалось журчание пьянительного напитка, и Ёнхва подставила свою чашу к графину, жестом показывая Бэк А налить ей очередную порцию рисового вина. Он неодобрительно взглянул на сестру, хотя и сам был довольно пьян, но остатки разума все ещё плескались в залитом алкоголем рассудке. Принц отрицательно покачал головой, показывая, что он не намерен давать ей добавку, на что получил гневное фырканье и удар по плечу. Девушка вложила всю строгость в свои окосевшие от спиртного глаза, и указала пальцем на свою чашу, молчаливо приказывая брату подчиниться ей. Бэк А лишь тяжело вздохнул, но послушался сестру, сосредоточенно присматриваясь к раздвоенной цели, чтобы не разлить ценную жидкость по столу.
Хэ Су, сидевшая на противоположной стороне от принца, издавала какие-то невнятные звуки, похожие на плачь или мучительные стоны. Она резко вскинула голову, и так же резко опустила, не сумев стабилизировать картинку перед глазами.
— Бэк А! — крикнула барышня, и все подпрыгнули от неожиданности. — А ну-ка скажи мне, почему ты не признался моей сестре? А? Ты же любил её!
Хэ Су захныкала в голос при упоминании о Мен Хи и заставила себя опрокинуть голову назад, чтобы иметь возможность взглянуть на принца, который, хотя и туго соображал в этот момент, но заметно поник.
— Ты ничего не понимаешь... — начал Бэк А, поясняя барышне, кто какой статус занимает во дворце.
Ёнхва не слушала его пьяные бредни, раздумывая над словами Джи Мона о том, что необходимо подчиниться своей судьбе. Принцесса была в корне не согласна с ним, хотя поначалу ещё боялась вмешиваться в события, но после смерти невестки окончательно убедилась, что не может сидеть сложа руки и просто наблюдать, как один за другим будут уходить из этой жизни, и сколько страданий королевская семья и Хэ Су испытают на своём пути. Она искренне верила, что такой уникальный дар был дан ей не просто так, и намеревалась переписать историю каждого, кто находится под крышей дворца.
— Джи Мон! — выскочило из уст принцессы, которая уже с трудом контролировала себя. — Ты просто мелкий жулик! Думаешь, я тебе поверю? — она сложила фигу из пальцев и покрутила возле своего лица, смеясь, будто астроном был рядом и мог видеть её справедливый, но пьяный гнев. Хэ Су постучала по плечу подруги, возвращая её в реальность, и та, посмотрев на барышню, улыбнулась во все тридцать два, и резко (насколько это возможно было в её состоянии) обернулась к Бэк А.
— Да! Почему ты не признался невестке в чувствах? — принц закрыл лицо рукой, устав объяснять тысячу раз одно и тоже, тем более, что Ёнхве должна была знать ответ на этот вопрос. Принцесса сложила губки бантиком, изображая жалость к младшему брату, и схватила его за щёку, оттягивая и теребя. — Глупый Бэк А! — милое лицо в секунду превратилось в гневную мину. — Но Ван Ук ещё глупее! Разве можно так зазнаться, что не замечаешь собственную жену? Как можно не знать о собственных чувствах?! Вот теперь мучайся и умри от собственной глупости!!!
С каждым словом её голос повышался всё больше и больше, переходя на крик. Принц стал поглаживать сестру по плечу, стараясь успокоить, и Ёнхва обернулась к брату и снова стала теребить его за щёку, да так сильно, что он замычал от неприятных ощущений. Вдруг она застыла и, медленно посмотрев на барышню, которая уже видела десятый сон, соорудив из накидки Бэк А подушку, притянула резким движением брата к себе.
— Знаешь, что сделал мой старший братец? — зашептала принцесса, и молодой человек отрицательно закачал головой, внимая каждому слову сестры. — Он дал Хэ Су стихотворение.
Она резко отстранилась назад, округляя глаза в два больших шара и выставляя указательный палец вперёд, словно это была тайна, ценой в её жизнь. Принц задумчиво закивал голову, пытаясь понять, что же в этом предосудительного. Девушка снова приблизилась к нему и понизила тон голоса.
— Это было любовное письмо... — после этих слов Бэк А словно отрезвел. Его лицо стало серьёзным, даже злым. Он зыркнул на Хэ Су, что-то бормочущую себе под нос, но принцесса, видя его недобрый настрой, постучала по руке брата. — Но Су, — девушка пододвинулась ещё ближе, готовясь раскрыть главный секрет, — нравится Ван Со.
На лице удивлённого принца застыл немой вопрос, но он был так шокирован, что ничего не произнес. Ёнхва только закачала головой и прищурила глаза, строя из себя главную сплетницу дворца.
— И мне кажется, что Со тоже положил на неё глаз, — при этом девушка подмигнула брату, раскрывая пикантные подробности личной жизни четвёртого принца. Как по волшебству, перед ними появился Ван Со, с толикой отвращения разглядывая пустые графины из-под вина.
— Что вы здесь делаете? — спросил он, на что получил недовольный стон от сестры.
— Ты что, не видишь? У нас поминки!
Оба принца непонимающе посмотрели на Ёнхву, и затем переглянулись, пытаясь повторить это неизвестное им слово.
— Мне кажется, тебе уже пора спать, — сказал Со, думая, что принцесса настолько опьянела, что несёт бред. Он оглянулся по сторонам, следя, нет ли вокруг слуг. Было ужасно стыдно видеть принцессу в таком состоянии, потерявшую контроль над собой.
Четвёртый принц жестом указал брату, который уже немного отрезвел, чтобы он отвёл сестру в комнату. Сам же Со подошёл к спящей Хэ Су, несколько секунд рассматривая её спокойное выражение лица. Сейчас её ничего не тяготило, мышцы были расслаблены, а разум уже давно улетел далеко отсюда в мир, где нет места смерти и горю. Принц осторожно провёл рукой по разгоряченному от вина лицу девушки, проверяя, может ли она проснуться и пойти самостоятельно. Кожу приятно запекло от теплоты её щек, но видя, что барышня абсолютно не в состоянии проснуться, Ван Со осторожно подложил руки под расслабленное тело и, взяв барышню на руки, понёс в её покои.
Уложив Су на кровать и накрыв одеялом, принц на минуту задержался возле неё, наблюдая, как меняются эмоции молодой госпожи во сне. Кончиками пальцев он убрал тонкие непослушные пряди с лица, провёл большим пальцем между бровей, разглаживая глубокую морщинку. Вдруг Хэ Су улыбнулась, её страшный сон сменился на более радостный, и в сердце дикого волка появилось устойчивое желание всегда видеть эту непоседливую девчонку улыбающейся. Вспоминая, как она рыдала на похоронной церемонии, ему стало искренне жаль её, но он не смел подойти к ней тогда и утешить. Но сейчас, когда вокруг нет ни души, принц присел на корточки перед барышней, поглаживая рукой по мягким волосам.
— Всё будет хорошо, Хэ Су. Не плачь больше. Я не позволю тебе больше плакать...
* * *
Принцесса как угорелая бегала по всему двору в поисках брата. Ей удалось незаметно ускользнуть из дому, пока Ук предавался меланхолии, погружаясь в лёгкую депрессию. Ёнхва спешила: вот-вот должны прибыть родственники Су, а это значит, что её вскоре увезут во дворец к королю. Принцесса судорожно искала выход из этой тупиковой ситуации, ведь невозможно было пойти против воли правителя и против решения семьи, но разумные мысли не приходили в голову, и девушке срочно требовался кто-то, с кем она могла разделить эту ношу переживаний, и кто мог бы подкинуть правые идеи по спасению подруги. Хотя, одна безумная мыслишка всё же появилась, и навязчиво тарабанила в виски.
— Брат! — крикнула принцесса, подбегая к Ван Со, который удивлённо посмотрел на сестру. — Мне нужна твоя помощь, срочно!!!
Испугавшись, что с кем-то из близких случилась беда, угрожающая жизни или здоровью, принц положил руку на плечо сестры и ощутил дрожь.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил он. Ёнхва, пытавшаяся отдышаться, слегка пригнулась в попытках восстановить бешеное сердцебиение.
— Завтра сюда прибудут родственники Су. Её хотят выдать замуж.
Эта новость ошарашила принца окончательно, и он физически ощутил, как обжигающий импульс прошёл сквозь него, выбивая нервный вздох. Никто и подумать не мог, что это так скоро должно случиться, хотя Хэ Су была именно в таком возрасте, когда барышень, как она, выдают замуж. Однако всем было известно, что менее влиятельные семьи стараются связать себя родственными узами с более весомыми людьми именно с помощью брака. Не было похоже, что Су знала об этом, поэтому стало ясно, что это договорная свадьба. Но что же они могли поделать?
— Идём, — кинул Ван Со сестре и потянул её за руку за собой, однако она стала сопротивляться, останавливая принца. — Мы должны что-то придумать, — бормотал мужчина себе под нос. — Нужно вывести её из города и спрятать, может, родственники не смогут её отыскать, а потом и забудут. А если нет, придётся вывозить её дальше, в горы...
— Подожди, брат, — остановила его Ёнхва, печально опустив взгляд. — Ничего не получится, — Ван Со непонимающе посмотрел на неё. Он горел от необходимости дейстововать прямо сейчас, и не мог здраво воспринимать слова сестры. — Это свадьба с королём.
Принц застыл — его разум отказывался принимать эту информацию, и первое желание было махнуть рукой на бред сестры и снова бежать, бежать, чтобы успеть спрятать Су от её семьи, но реальность словно окатила его ведром холодной воды, и мужчина даже шумно втянул воздух, будто не дышал всё это время.
— Что же делать? — наконец спросил он спустя пару минут.
— Вообще-то у меня есть одна идея, — Со явно оживился от этих слов, и принялся как никогда раньше внимательно слушать сестру. — Ей никак не избежать этой свадьбы. Так что не остается другого выбора, как выдать её замуж за другого, — она вдруг остановилась и посмотрела на брата, хитро улыбаясь.
— Что? — спросил принц, не понимая её намёков с первого раза. Тогда девушка сделал шаг к нему и слегка приподняла бровь, стреляя своими большими чёрными глазками. — Я?
Она утвердительно закивала головой.
— А кто ещё? Ты хорошо знаешь Су, она тебе доверяет. Или ты хочешь, чтобы она стала наложницей короля и пропала, прожив остаток лет в своём маленьком уголке дворца, не выходя в свет?
— Ничего не выйдет, — обречённо произнёс принц, не давая сестре закончить мысль. — Я должен получить разрешение короля на этот брак, ты ведь сама знаешь. А если ему уже известно, что Хэ Су будет его женой, то он никогда не даст мне его.
Ёнхва задумалась: она сердцем чувствовала, что где-то есть лазейка, ведь не могли же они так быстро сдасться. Вдруг её осенила светлая мысль.
— Он ещё не знает. Точно! Ему не известно, кто именно станет его женой.
— Всё равно не получится. Если он узнает, что это наши проделки, то нам не сносить головы. Тем более король может отменить наш брак, это в его силах.
Принцесса снова стала соображать, что же делать, ходя из стороны в сторону. Она чувствовала, что должен быть какой-то выход из этой ситуации, не могло всё закончиться вот так. Она намеривалась поменять судьбу Хэ Су, но пока не знала, каким образом. Ситуация на первый взгляд казалась абсолютно тупиковой, но «авось пронесёт» ещё никогда не подводило русского человека.
— Тогда инсценируем её бегство, — вслух произнесла принцесса, продолжая нервно размахивать руками, ведя с собой немой диалог.
— Что? — спросил Со, услышав диковинное слово «инсценируем».
— Поможем ей сбежать, — остановившись перед братом, заявила Ёнхва. В её голове уже наметился некоторый план, пусть сырой и недоработанный, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. — Увезём её сегодня. Родня Хэ Су прибудет сюда только на завтрашнее утро, поэтому у нас есть ещё полдня и целая ночь, чтобы её спрятать, а им скажем, что она ушла от нас. Ты же знаешь много мест за пределами Сонгака. Сможешь спрятать Су так, чтобы её не нашли?
Принц мысленно стал прокручивать всевозможные варианты мест, куда можно было увезти барышню, и самое подходящее было в сутках отсюда, в горах, где скрывалась маленькая деревня монахов. Однако теперь перед ним встала другая проблема: как ему самому покинуть дворец на такое длительное время? Он не мог привезти туда Су и оставить её одну — эта девчонка не выживет там и часа, учитывая её вздорный характер. Но принцу с таким трудом удалось остаться здесь, получив важное задание от самого короля разыскать тех, кто желает смерти наследному принцу. Ему нельзя покидать дворец на такой длительные срок, ведь вероятность того, что он не сможет больше вернуться в столицу, слишком высока. Ван Со встал перед дилеммой: спасать Хэ Су или же сохранить своё положение здесь. Его сердце колеблелось, ведь покидать дворец было опасно, а отдавать барышню другому ещё хуже. При этой мысли у принца свело желудок нервным спазмом: он даже представить себе не мог Су в качестве жены другого. И последнее зло стало больше, чем первое.
— Нужно вывозить её из столицы сегодня ночью. Не собирайте много вещей, мы должны в течение ночи добраться до нужного места. Я буду ждать её у центральных ворот в полночь.
Ёнхва загорелось надеждой и согласно кивнула брату, тут же ринувшись домой, собирать подругу в дорогу. Со решил сделать ход конём и посоветоваться с наследным принцем, чтобы дать знать, что его не будет во дворце какое-то время. Му прикроет его, он не подведёт, и не станет болтать об их затее. Эти двое могли с лёгкостью доверить друг другу свои жизни, ведь единственный, кто признавал Со как брата, был Му.
По наступлению ночи Ёнхва осторожно вывела барышню из дома восьмого принца. Слуги ещё не спали, и обеим приходилось проскальзывать от дома к дому, чтобы остаться незамеченными. На этот раз принцесса всё рассказала подруге не тая подробностей. Чему быть того не миновать, рано или поздно ей нужно узнать о том, что брак с королём — это часть её сценария в этом потоке времени, а принцесса хочет взять на себя роль редактора. Молодая госпожа послушно следовала указаниям Ёнхвы, впрочем, у неё не было другого выбора, ведь стать наложницей правителя было очень сомнительной перспективой.
Они вышли на центральную дорогу, и, остановившись, принцесса крепко обняла подругу.
— Не знаю, когда мы ещё свидимся с тобой, — произнесла Ёнхва, крепко прижимая барышню к себе. — После смерти короля ты сможешь вернуться, твоя семья вскоре будет объявлена предателями, так что можешь не волноваться, что они станут тебя преследовать. Будь покорна, никогда никому не перечь, не выдай себя.
Она отпустила Су, не хотев продлевать момент прощания, чтобы не было так печально, и направила подругу по дороге вперёд, а та успела лишь сказать тихое «спасибо за всё».
«Надеюсь, ты не пропадёшь без меня. Потерпи немного, королю недолго осталось...»
У ворот её ждал Ван Со, и пока девушка шла по тёмным закаулкам города, ночью казавшимся более зловещим, знакомый силуэт принёс радость и успокоение. Принц сошёл с коня, чтобы помочь Су взобраться.
— Почему вы мне помогаете? — спросила барышня, усаживаясь в седле. Принц одним движением забрался на лошадь, усаживаясь позади девушки.
— Не люблю, когда кого-то принуждают делать то, что он не хочет, — ответил мужчина, натягивая поводья. Лошадь сделала несколько шагов, и барышня схватила принца за руку, боясь упасть, на что тот лишь посмеялся. — Держись крепко: нам предстоит долгая дорога, и я намерен добраться туда без остановок.
Су было неловко, но, боясь упасть, она облокотилась на принца и обняла его за талию, да так сильно вцепилась, что мужчине было трудно дышать. Кривая, привычная всем улыбка озарила его лицо, и казалось, что он был доволен такой близостью с девушкой, внутренне смеясь над её поведением.
Конь двинулся вперёд, подгоняемый хозяином, но как только они вышли за ворота, их ждала засада. Вокруг сорвалось не меньше десятка королевских воинов, с мечами и луками. Они окружили Ван Со и барышню, не давая им прохода. Принц обнажил свой меч, готовясь вступить с ними в бой, и он знал, что может одолеть их, но не хотел привлекать к себе внимание короля таким образом. Убийство сейчас совсем не то, что им было нужно.
— Уйдите с дороги! — крикнул Со, но стаража даже не дёрнулась. Из главных ворот вышел человек, в руке которого был зажжённый факел. И обернувшись, Со увидел Джи Мона...
«Идиотизм какой-то! Всё же так хорошо складывалось! Невозможно, что их поймали! Это просто немыслимо!»
Ёнхва нервно шагала по королевскому двору из одной стороны в другую и не могла найти себе места, негодуя и откровенно злясь, всё время раздраженно взмахивая руками, словно вела с кем-то немой разговор.
— Ну ты у меня получишь ещё! — воскликнула вслух принцесса и, подойдя к какой-то гнилой бочке, пнула её, злорадно скалясь. — Я доберусь до тебя, мелкий астрономишка! Ты просто обманщик и врун.
При этом она указывала пальцем на разбитую бочку, угрожая ей расправой. Со стороны могло показаться, что принцесса сошла с ума. Так и подумал вначале Ван Ё, следя за резкими и нервными движениями сестры. Видимо, от всех хранимых в себе тайн у принцессы поехала крыша, раз она стала угрожать неодушевлённым предметам. Но последнее время третьего принца уже ничего не удивляет в Ёнхве, и такая странноватость даже начала ему нравиться. Внешние покладистость и мягкость сестры всегда заставляли Ван Ё обращать на неё внимание, но нынешняя смелость и хитрость, а в тоже время ранимость и легкая придурковатость девушки не отпускают принца ни днём ни ночью, не давая покоя от мыслей о ней. И теперь, не терпя узнать, что же на этот раз приключилось, Ё бесшумно подошёл к сестре.
— Ёнхва, — позвал он её, на что та лишь раздражённо кинула:
— Что? — она обернулась к нему, и ни один мускул не дрогнул на её лице при виде старшего брата. Её обуяла такая сильная злость, что девушка с трудом сдерживалась, чтобы не разнести весь дворец. Ван Ё опешил от такой реакции сестры, и даже не мог вымолвить ни слова, удивляясь, как сильно она изменилась после того злополучного падения с моста. Внимание принцессы привлёк некто другой, и ринувшись в сторону проходящего мимо астронома, она оставила принца, даже не обменявшись с ним ни приветствием, ни прощальным поклоном, на что мужчина лишь искренне посмеялся, думая, сколько ещё сюрпризов есть в запасе у Ёнхвы.
А та тем временем неслась, на сколько это было возможно, за астрономом, гневно размахивая руками, будто рассекая ими воздух для более плавного движения. Мужчина краем глаза уже заметил, что принцесса мчится за ним, и не трудно было догадаться, в каком настроении она сейчас пребывает, и поэтому он решил быстренько улизнуть от неё.
— А ну стоять! — крикнула Ёнхва, что было очень не похоже на неё, но мужчина только ускорил шаг, делая вид, что не слышит. — Я кому сказала! — у девушки уже не было сил тащить тяжёлый подол ханбока и прибавлять темп и, устав, она остановилась и заорала: — Джи Мон!!!
Мужчина остановился и нехотя повернулся к девушке лицом, не желая хорошенько получить из-за игнорирования самой принцессы. Его взгляд отображал крайнюю тревогу, но несмотря на это он улыбался. Ёнхва, увидев, что астроном обернулся, снова подобрала подол платья и подбежала к нему, кипя от злости. Мужчина даже сделал несколько шагов назад и выставил руки вперёд, предчувствуя, что придётся защищаться.
— Как ты узнал? — первое, что спросила принцесса, раздувая ноздри от раздражения. — А ну отвечай, когда я говорю!
Джи Мон покорно склонился, приветствуя госпожу, и быстро заморгал глазами, строя невинную жертву.
— О чём вы?
— Ты прекрасно понимаешь, о чём я! — крикнула Ёнхва, топая ногой от негодования. Она приставила к его лицу указательный палец, прищуривая глаза. — Я выведу тебя на чистую воду, хитрец. Я сделаю так, что ты не то, что перестанешь лапшу людям на уши вешать своей астрологией, ты вообще звёзды больше не увидишь! Ты не знаешь, с кем связался. Здесь я принцесса! Понятно?!
Астроном мягко улыбнулся госпоже, прекрасно понимая её негодование. Их план по спасению барышни стал полным провалом, и даже если бы всё было продумано удачно, им всё равно не удалось бы её скрыть.
— Чтобы изменить историю, нужно вступить в неравный бой с судьбой, — по-философски ответил Джи Мон, напуская на себя вид столетнего мудреца. Однако принцессу это явно не тронуло, и, схватив его за грудки, она стала тормошить из стороны в стороны мужчину.
— Свои красноречивые изречения можешь оставить для короля! — кинула она ему, шипя прямо в лицо. — А ну говори, хитрая морда, откуда ты узнал?
Астроном окосел от такой взбучки, молча терпя выходки принцессы. Её бушующая ярость наконец-то нашла «козла отпущения» и выплеснулась на Джи Мона.
— Принц, помогите мне, — взвыл мужчина, обращаясь к подходящему к ним Ван Со. Ёнхва обернулась и, увидев брата, оттолкнула астронома от себя, словно ненужную вещь, так, что он чуть не приземлился пятой точкой на землю.
— Брат! — воскликнула принцесса, ринувшись к Со, на что он махнул головой в сторону, зовя её уединиться от других.
Когда посторонних вокруг не было, Ван Со рассказал в подробностях их вчерашнее задержание: как откуда ни возьмись появились стражи короля и схватили обоих — его и Су — по указанию Джи Мона. По мнению четвёртого принца, астроному уже было известно, что барышня станет наложницей короля, и его внезапное появление объясняется тем, что, скорее всего, к Хэ Су был поставлен наблюдатель, чтобы она не успела натворить дел до скорой свадьбы. Да и уход Со дал им намёк на то, что затевается нечто недоброе.
Принцесса внимательно слушала брата, постепенно успокаиваясь и отходя от своего состояния аффекта. Слова Ван Со казались с одной стороны логичными, но в тоже время абсолютно неправдоподобными. Неужели он сам верит в то, что за барышней Хэ Су могли установить слежку? Если только этим не занялись её родственники, но они прибыли сюда только сегодняшним утром, да и стали бы во дворце так заботиться об очередной невесте короля? Было много навязчивых «но», которые не давали покоя и мешали построить картинку целиком. Ёнхва чувствовала, что Джи Мон не такой уж прост, у него есть секреты, о которых никому неизвестно, и сколько ещё козырей в его рукаве, можно только догадываться. Чуть позже его слова стали казаться принцессе вполне адекватными.
«Чтобы изменить историю, нужно вступить в неравный бой с судьбой» — повторяла она его слова.
«Если бой неравный, то какой тогда в этом толк? А может, я слишком приземлённо мыслю? Зациклилась на Хэ Су, но ничего не удаётся изменить. Значит, нужно брать более масштабно. Чтобы изменить её личную историю, необходимо изменить историю в целом».
Ёнхва задумалась, каким образом она могла бы это сделать, но ничего здравого в голову не приходило. Она замотала головой, отгоняя странные идеи.
«Нет, нет. Я не могу этого сделать. У меня нет полномочий. Как же я возьму на себя такую ответственность? Весь мир перевернётся!»
Но мысли снова стали затягивать её в свои лабиринты. Другого выбора не оставалось: можно либо действовать, либо стоять и смотреть со стороны на происходящее. Принцесса не собиралась отказываться от своей благородной цели по спасению всех и вся, и поэтому единственное, что ей оставалось — ломать картину будущего полностью, чтобы строить новое. А для этого нужно выбраться из своей скорлупы полунемого зрителя и начать реально что-то делать. Но что может принцесса, не имеющая права голоса и даже не принадлежащая самой себе? Ведь у неё нет ни власти, ни силы, чтобы влиять на судьбы других. Ей нужен тот, кто эту власть имеет или может иметь.
«Ван Ё...»
Принцесса взглянула на Ван Со, лицо которого уже не отражало былой тревоги, но продолжало быть сосредоточенным. Принц тщетно искал выход из сложившейся ситуации, и было ясно, что он всем сердцем не желает этого брака между королём и Су.
— Ва Со, — Ёнхва привлекла внимание задумавшегося принца. — Этот хитрец, который всё испортил... у него должен быть запасной план. Кролик роет два выхода из своей норки...
Четвёртый принц понял, что имеет ввиду сестра, и тут же ринулся вслед за астрономом искать у него ответ, цепляясь за него, как за последнюю надежду.
«Жаль, что на короля это не произведёт должного впечатления. Мудрый, но упрямый. Понятно, почему у его детей такой непростой характер...
Прости, Су, я не смогла изменить твоё будущее сейчас. Но я намерена продолжать бороться несмотря ни на что! Ты только потерпи».
* * *
Хэ Су осмотрела свой новый наряд придворной дамы. Он не был таким пышным и красивым, как обычная одежда барышни, но нравился ей даже больше своей простотой и лёгкостью. В отличие от Ёнхвы, проплакавшей на её плече целый час без остановки и сожалеющей о том, что всё пошло наперекосяк, и Ван Со, бегавшего как угорелый по всему дворцу, думая, как освободить барышню, Су чувствовала облегчение и радость. Радость от того, что этот брак не состоялся, а это значит, что она всё ещё способна хоть как-то контролировать свою жизнь. Радость за то, что её наказание не было слишком суровым, и теперь девушка может приносить хоть какую-то пользу своим нахождением здесь. И несмотря на то, что работа придворной дамы не самая лёгкая, Су испытывала внутреннее удовлетворение.
Приятный ветерок ласкал её кожу, как бы невзначай касаясь лица девушки. Никто не мог знать, что ещё принесёт этот ветер перемен, даже вездесущая Ёнхва. Он то сменялся на тихий бриз, то поднимался бурей над головой, и порой казалось, что нельзя найти выхода, что нет в конце горизонта спасительного луча солнца. И только внутренней верой в хорошее и лёгким, позитивным характером Хэ Су могла двигаться дальше.
У ворот она встретила Ван Со. Он больше не тревожился за неё, хотя её настигла нелёгкая участь, однако стал отчитывать за безрассудство, ведь он не мог понять, как человек может самостоятельно покалечить себя, чуть не лишиться жизни и оставить на себе глубокий шрам. Ему как никому другому было известно, что значит жить с уродливой меткой, тем более во дворце, но решимость Хэ Су его поражала и даже восхищала. Несмотря на всё случившееся, она продолжала радоваться жизни, и стала даже более озорной, чем прежде. Они неспешно прогуливались вдоль озера, на котором яркими бликами играло солнце. Устеленное лёгким покрывалом цветочных лепестков, оно отражало невероятное спокойствие — то, что было сейчас в сердце Су.
«Во дворце все одиноки...»
Эта простая фраза отражала внутренний дух семьи. Несмотря на множественное количество братьев и сестёр, матерей и других родственников, все они были одиноки, жили своими мыслями и чувствами, думая как выжить и что их ждёт впереди.
— Но я не одинока, — сказала Су, улыбаясь своим мыслям. — Вы же здесь.
Она указала пальцем на принца, и тот лишь улыбнулся в ответ.
— Знаешь, я рад, что всё так вышло, — после недолгой паузы начал Со. — И хотя ты потеряла свой статус и титул, всё-таки я рад, что ты не стала женой короля. Ведь тогда у меня не осталось бы шанса.
Девушка недоумевающе взглянула на мужчину, который всё так же безмятежно разглядывал горизонт. Его двусмысленные речи заставляли задуматься, и хотя Хэ Су подсознательно понимала их значение, не могла и не хотела так их трактовать.
Принц повернулся к ней и осторожно взял за руку, поворачивая запястьем вверх и оголяя шрам. Он достал из-за пазухи тонкую шёлковую повязку и навязал её поверх руки, закрывая глубокую метку. Су легко коснулась приятной гладкой ткани, улыбаясь такому подарку.
— Я обязательно что-нибудь придумаю, Су, — прошелестел принц, касаясь девичьей щеки и заставляя девушку взглянуть на него. В его словах таилась надежда. Надежда на то, что будущее будет более радостным и светлым, что она сможет вернуться к своей уже привычной жизни, что теперь есть тот, на кого она может опереться, и кто стал для неё настоящей защитой от невзгод.
Её сердце затрепетало, словно крылья бабочки, и, слушая его, девушка встала на цыпочки и легко коснулась губами щеки принца, но тут же сбежала, смущаясь собственного поведения. Ван Со, слегка ошарашенный внезапным поцелуем, даже не успел попрощаться с Су, взглядом провожая её. Его холодное сердце уже давно стало отогреваться в лучах заботы Хэ Су, и против его воли, эта взбалмошная девчонка становилась ему всё ближе и роднее, сбивая последние осколки льда с его израненой души и раскрашивая жизнь в новые краски.
— Я обязательно что-то придумаю, Су...
* * *
Веселье было в самом разгаре. Красивые танцовщицы изящно исполняли свой танец, угощения удались на славу, а прекрасные украшения очень кстати вписывались в интерьер комнаты и тему события. Ёнхва голову сломала, пока всё это организовывала, пытаясь тщательней копаться в памяти принцессы. Порой она ловила себя на мысли, что воспоминания становятся более расплывчатыми и неясными, будто кто-то замылил экран, через который Карина заглядывала в будущее и в прошлое принцессы. Девушка списывала всё на дикий стресс, и мысленно поблагодарила Хэ Су, помогавшую ей в оформлении залы и организации торжества.
«Ей, наверное, туго приходится сейчас. Я-то сижу здесь за столом, а она пашет, как Папа Карло».
Ёнхва почувствовала, как совесть заколола в груди за то, что она эксплуатировала и без того обессиленную подругу прошлым вечером.
«Надо поговорить с наложницей О. Может, она будет к ней не так строга поначалу».
— Сестра, спасибо, что всё организовала. Это просто замечательно, — сказал уже изрядно подвыпивший Ын. Братья продолжали спаивать маленького принца, подшучивая над ним. Ёнхва улыбнулась в ответ.
«Я так немного могу сделать для тебя. Надеюсь, ты проживёшь долгую жизнь».
— Я рада, — произнесла принцесса вслух. — Вскоре я выйду замуж и не буду жить во дворце, поэтому мне было особенно приятно это делать.
Удивлённые Ван Ё и Ван Ук посмотрели на сестру, сохраняющую невероятное спокойствие и лёгкую весёлость несмотря на такую новость. Ни один мускул не дрогнул на её лице, и она продолжала с той же улыбкой на устах следить за шутками младших принцев. Ван Со не взглянул на Ёнхву, боясь смутить её и добавить ещё больше внимания этой теме. Он знал, что король думает подыскать принцессе жениха, но эта мысль вызывала только тревогу. Тревогу о благополучии младшей сестры, которая так тщательно старается совершенствовать свои боевые навыки, чтобы использовать их против будущего мужа или же стражи, которая ворвётся в её дом и насильно потащит на свадьбу. Со стал переживать за сестру даже больше, чем за Су, особенно видя её напускное безразличие к этому. Она старалась изо всех сил скрыть тревогу.
— Ты собираешься замуж? — спокойно спросил Ук, думая, что сестра шутила. В его голове даже не возникло мысли о правдивости её слов, и в вопросе слышалась лёгкая ирония.
— Король ищет мне мужа из влиятельной семьи. Я буду жить далеко от Сонгака, — Ёнхва продолжала улыбаться, словно рассказывала забавную повседневную историю.
— Влиятельную семью? — удивился Ё. — Даже не королевскую?
— Я поговорю с матушкой позже об этом, — прошелестел Ук, но казалось, что тема замужества сестры интересует его не больше, чем спаивание Ына, за которым он так пристально следил.
Увидев, что угощения на столе начинают заканчиваться, Ёнхва встала и вышла, чтобы дать указания слугам, но третий принц вышел следом за ней и, сильно схватив её за руку, потащил в сторону. Принцесса еле поспевала за ним, боясь упасть, и это сильно напомнило ей тот день, когда Ван Ё готов был задушить её после исполнившегося предсказания с провалом на церемонии изгнания духов.
«Что за грубость!»
Он остановился, и Ёнхва смогла выдернуть руку из его крепких лап. Принц почему-то был зол и недоволен, хотя девушка была уверена, что не сделала ничего предосудительного, и даже была более милой в обращении со всеми, особенно с третьим братом.
— Вы хотели мне что-то сказать? — кротким голосом спросила Ёнхва, продолжая строить из себя само очарование.
— Будь моей... — внезапно заявил принц. Он казался нервным и даже злым, но весьма решительным. Принцесса только улыбнулась на его эгоистичное заявление.
— Ваша цель — это Корё. Боюсь, что я этого не разделяю...
— Я знаю, — перебил Ван Ё. — Ты хочешь, чтобы твой брат сел на трон. Но тогда ты так и останешься всего лишь принцессой. Когда король — муж, это совсем другое.
«Цели у него масштабные, ничего не скажешь. И откуда такая слепая самоуверенность?»
Ёнхва тихо засмеялась, ставя брата в неловкое положение. Его стремление стать королём было понятно, но зная картину целиком и его жизнь наперёд, девушка понимала, что все его решения и действия приведут к фатальному исходу.
— Боюсь, я не разделяю ваших целей. А особенно то, какими низкими путями вы пытаетесь их достичь, — её голос лился мягко, словно она убаюкивала ребёнка у колыбели, и внешняя картинка совсем противоречила смыслу сказанного. — Вопреки вашему мнению, я не стремлюсь к власти и не хочу, чтобы эту власть получил брат. Это не его право — быть на троне. Впрочем, как и не ваше, — девушка улыбнулась шире, оголяя белоснежные зубы. — Что же вы теперь скажете?
Эти слова задели самолюбие Ван Ё, спуская его с небес на землю, и он уже не мог контролировать свою раздражённость, превращающуюся в непреодолимое влечение к даме напротив. Каждый раз она ставит его на место, порой выставляя дураком при посторонних, порой отчитывая, повышая тон совсем не по статусу, и каждый раз это сходит ей с рук, лишь больше зажигая огонёк интереса и непреодолимой тяги к ней.
— Я сделаю всё, чтобы заполучить женщину, которую хочу, — принц схватил Ёнхву за талию и привлёк к себе одним грубым движением, да так сильно, что трудно было дышать. Девушка стала сопротивляться, отталкивая его от себя, но все попытки вырваться из крепких объятий были тщетными. Ван Ё стал приближаться к ней всё ближе и ближе, и его прерывистое дыхание чувствовалось на пересохших губах.
— Отпусти, — прошептала принцесса, хотя сама не надеялась на его благоразумие.
— Разве у тебя есть выбор сейчас?
Стойкий аромат лаванды ударил в нос, дурманя голову, и девушка даже успела подумать о том, какими странными духами пользуется принц.
«Или это королева Ю наблоговоняла?»
Когда поцелуй казался неизбежным, принцесса просто закрыла глаза и сжала от напряжения кулаки.
«Будь что будет...»
Ёнхва со всей силы ударила принца в солнечное сплетение, а он, поперхнувшись от удара, сделал шаг назад и ослабил свою хватку. Воспользовавшись этим, девушка перехватила его руку и скрутила её, заворачивая за спину. Мужчина издал нечто похожее на мычание — весьма сдержанный стон, ни то от боли, ни то от неожиданности нападения. Принцесса надавила на руку сильнее, прижимая её к спине и заставляя Ван Ё выгнуться.
— Я не такая уж и простая, какой кажусь на первый взгляд, братец, — прошептала Ёнхва на ухо принцу. — Я вам не по зубам…
Она постучала свободной рукой по его по плечу, слыша скрежет зубов. Кто-то закашлял далеко сзади, и девушка тут же отпустила брата и, растерявшись от того, что кто-то из застукал, сбежала, не желая затевать перепалку. Ван Ё, резко обернувшись, чтобы задать тумаков сестрёнке, увидел только её удаляющуюся фигуру, вернее сказать, убегающую от него. Он был шокирован таким ловким умением принцессы вступать в бой и обескураживать противника резким нападением, и даже немного обижен то ли от того, что стал её жертвой, то ли от того, что был отвергнут. Откуда она этому научилась? Ведь это немыслимо, чтобы принцесса изучала боевые искусства. Ван Ё был зол за своё задетое самолюбие, однако поразился девушкой ещё больше и внутренне даже боялся, что ещё скрывает сестра и какими необычайными навыками обладает.
А принцесса бежала сломя голову, взволнованная тем, что случилось или чуть не случилось с ней минуту назад. Она забежала за угол и облокотилась о стену, пытаясь отдышаться и подумать, правильно ли она сделала, что так грубо отшила принца. Действуя чисто инстинктивно, девушка уже не очень контролировала свои действия, и у неё было только два варианта: либо дать отпор, либо терпеть внезапный порыв брата. Как говорил Со, инстинкты не подводят принцессу и даже сейчас принимают решение за неё. Однако было оно правильным или нет, и что предпримет брат в дальнейшем, оставалось загадкой. Или он возненавидит её за строптивость, или заинтересуется ей ещё больше. Девушка положила руку на грудь, чтобы успокоить бешеное сердце, как внезапно подкравшийся Ван Со снова дал новый заряд, напугав Ёнхву.
— Это ты знаки мне подавал? — спросила она, понимая, что поблизости никого не было. Ван Со был спокойным, хотя приподнятая бровь выдавала его лёгкое любопытство.
— Ты бы сломала ему руку, если бы не остановилась, — принц улыбнулся, удивляясь, как сестра вообще решилась на такой шаг. Хотя, именно сейчас ему стало ясно, для чего ей нужны были эти навыки.
«Значит, он всё видел. Не мог сразу посигнализировать, чтобы не было этой ситуации?»
Ёнхва схватилась за голову, пытаясь погасить нарастающую мигрень. Стресса с каждым днём становилось всё больше и больше, и поэтому сознание девушки становилось всё туманнее и неразборчивее.
— Ты нравишься Ван Ё, ведь так?
Принцесса только усмехнулась и без того очевидным вещам.
— Ты же сам видел, — она продолжала массировать виски, избавляясь от давящей пульсации.
— Будь осторожна, — серьёзным голосом попросил Со. — Третий принц весьма коварен и опасен…
Ёнхва недовольно посмотрела на брата, и тот даже замолчал, испепеляемый огненным взглядом сестры. Нравоучения о весьма спорной благородности Ван Ё уже надоели, да и все они были и так очевидными.
— По-твоему, я похожа на дурочку? — слегка агрессивно выпалила принцесса. — Думаешь, мне неизвестно, что он готовит себе место наследного принца? Или то, что именно он был зачинщиком нападения на брата Ван Му? Или что его матушка только спит и видит, как захватить власть с помощью сына? А? Думаешь, мне неизвестно? Или же ты счёл, что я мечтаю выйти за него замуж и стать королевой? Вы только и делаете, что твердите о власти. Надоело.
Она быстро поклонилась брату и, раздражённо одёрнув складки платья, зашагала прочь, громко топая по брусчатке двора.
— Я ведь даже не заикался об этом, — проговорил Со вслух сам себе. — С чего она взяла?
Он пожал плечами и неспешно двинулся дальше, прогуливаясь по уже знакомым закоулкам дворца и просто убивая время, не желая проводить его в кругу братьев. Как бы то ни было, принц всё ещё чувствовал себя чужим среди них, и ему было неловко присутствовать на этом празднике жизни. К тому же он знал, что младшие братья его немного побаиваются, так что не хотел портить им лишний раз настроение. Он прогуливался по узким деревянным дорожкам, что пролегали извилистыми линиями вдоль двора, размышляя и обдумывая, как он может помочь сестре и Хэ Су. Да и в силах ли он это сделать? Что должна сделать придворная дама, чтобы ей вернули прежний статус? Она больше не могла выходить замуж, пока не получит свой титул обратно, и это становилось весьма большой проблемой. А как быть с принцессой? Неужели у них с Ван Ё отношения? Непохоже, что сестра пылает к нему чувствами, хотя Ук искренне в это верит. Зачем она водит всех их за нос? Принц даже улыбнулся тому, какая у него странная, на первый взгляд простая и ранимая, но в тоже время хитрая интриганка сестра. Однако она всегда оставалась искренна в своих чувствах и поступках, честна с другими, и Со верил, что принцессе действительно чужда борьба за власть, и даже противна. Но помочь он ей тоже не мог, не мог спасти от нежеланного брака, не мог уберечь от внутренних конфликтов во дворце, поскольку и сам был слаб в этом отношении. Для него совершенно ясно было то, что именно это место — королевский дворец — слепил её характер и превосходную привычку улыбаться даже тогда, когда хочется выть от душевной боли. Принц даже был горд за неё, ведь несмотря на нелёгкую жизнь вблизи дворца и на всеобщую озабоченность по поводу короны, она не потеряла своё достоинство и честность.
Из мыслей его вырвал тонкий приятный голосок, напевающий песенку. Это была Су — та бесстрашная девушка, поразившая его (хотя он этого не мог признать сразу) в самое сердце. Её голос словно гипнотизировал его, уводил в далёкий мир прекрасного, заставляя следовать за ним. И Со последовал. Отпустил свои заботы, страхи и переживания. Просто слушал и смотрел. Смотрел на ту, чей силуэт так ярко блестит в лучах солнца, чей образ, именно этот образ, он запомнит навсегда.
Прекрасное исполнение было встречено аплодисментами. Все принцы восхищались талантом девушки, и та даже засмущалась от столь пристального внимания к себе. Ёнхва, которая тем временем уже присоединилась к остальным, предложила вернуться в залу и начать раздачу подарков для Ына, которому уже явно не терпелось их увидеть, хотя он и был всё ещё подшофе. Дружная толпа стройными рядами двинулась обратно, и принцесса, хотя и страдала от мигрени, приятно улыбалась всем братьям. Однако она схватила Хэ Су за локоть, чтобы не упасть от наступающего головокружения, и, чувствуя критическое состояние подруги, девушка сжала её руку сильнее, чтобы поддержать. Им обоим было непросто находиться в этих телах и в этой жизни, и хотя на первый взгляд казалось, что судьба Су складывается куда плачевнее, принцессе (или точнее Карине) каждодневное нахождение среди братьев, свиты и королевских служащих давалось нелегко.
— Ты даже не представляешь, как у меня сводит челюсть от постоянной улыбки, — пожаловалась принцесса, однако говоря это, продолжала натягивать уголки губ строго вверх. — И как со своим скверным характером принцессе удавалось носить эту маску?
Су лишь сожалеюще сжала руку принцессы чуть сильнее и грустно улыбнулась.
Когда все вошли в залу, Ван Ё уже находился здесь и ждал остальных в одиночестве, одну за другой опустошая чаши с крепким вином. Ёнхва сделала вид, что не замечает его, и спокойно прошла за старшим братом, встав рядом с озорным и весёлым Ыном. Подарки, от которых принц то визжал от радости, то презрительно фыркал, скопились кучкой на краю стола. Виновник торжества пребывал в восторженной радости от такого количества презентов. Всё-таки хорошо иметь такое количество братьев и сестёр.
Всеобщую идиллию нарушило появление странной девчонки в шкуре медведя. Крича и вздыхая от страха и неожиданности, младшие принцы забились ближе к Уку и Ёнхве, стараясь отойти подальше от дикой незнакомки. Она сняла с себя медвежью шкуру и молча протянула Ыну, но тот шарахнулся от неё, как от чёрта.
— Ты Пак Сун Док? Дочь знаменитого генерала Пак Су Кунг? — спросил Бэк А, но в ответ получил лишь пренебрежительный взгляд, отчего он даже немного смутился.
— Разве можно так пугать?! Уходи, я не хочу тебя видеть! — заявил Ын.
Опечаленная девушка склонила голову, молча положила свой трофей перед ним и зашагала прочь.
— Мне кажется, что это отличный подарок, — желая поддержать девушку, произнесла Ёнхва.
— Интересно, а что подарит четвёртый принц? — внезапно спросил Ван Ё, привычно изгибая тонкую бровь. Ёнхва знала: это знак, что готовится нечто недоброе.
— Не думаю, что он даже придёт, — ответил Ын.
— А если придёт?.. Вообще-то есть у него кое-что интересное...
Восторженный и заинтригованный Ын подскочил к Ван Ё, допытываясь, что именно тот имел ввиду, но услышать всем это было не дано, так как было сказано по секрету на ухо, но по загоревшимся глазам десятого принца стало очевидно, что это нечто интересное и заманчивое. Ядовитая улыбка Ё изогнулась кривой дугой. Принцесса чувствовала, что хитрый брат опять решил играть в свои гнилые игры.
«Я знаю, что ты задумал. И почему ты стал раздражать меня всё больше и больше?»
Когда Ын вернулся на своё место, принцесса слегка отвела его в сторонку, шепча на ухо:
— Я знаю, что Ван Ё сказал тебе сделать, но...
Однако ей было не суждено закончить свою просьбу, так как четвёртый принц появился на пороге, и Ын уже не слушал сестру, а резко подскочил к столу и уставился на брата.
— А какой подарок ты принёс? — опять послышался голос Ван Ё, наливающего себе очередную порцию. Мужчина немного растерялся.
— Прости, брат, но я ничего тебе не принёс, — расстроено ответил Со и добавил: — Но я готов исполнить твоё желание.
— То есть сделаешь для меня всё, что я попрошу? — глаза Ына горели от нетерпения.
— Ну конечно он сделает! — воскликнула Су, помогая поднять статус четвёртого принца в глазах братьев. — Он достанет для вас любой подарок, который вы скажите.
«Чёрт! Я даже не могу придумать, как остановить эту вакханалию!»
— Конечно, можешь просить всё, что пожелаешь, — заявил с гордостью Со, переглянувшись с придворной дамой. Она поощрительно качнула головой и улыбнулась.
— Тогда... сними маску!
Ёнхва закрыла глаза от злости на саму себя, не сумев остановить эту ситуацию. Братья дружно устремили взоры на Ына, неодобрительно цокая.
— Попроси что-нибудь другое, — потребовал Ук, зная, как безрассуден его младший брат и как стыдно принимать в этом зрелище участие, словно тайком подглядывая за кем-то. Однако Ын стал протестовать, ссылаясь на слова Су и даже позволил себе заныть.
— Хватит, — начал наследный принц, однако Со перебил его:
— Если ты хочешь, я сделаю это.
Все замерли, с удивлением и ужасом глядя на четвёртого принца. Бэк А, стоящий рядом, решил отвернуться и даже зажмурил глаза, чтобы не возникало желания посмотреть. Му последовал его примеру, не подняв глаз на брата. Только Ван Ё и Ван Вон, вечно следующий за ним, да виновник торжества с нетерпением и азартом следили за происходящим. Со поднял руки и развязал тонкие шнурки, снимая маску со своего лица. Послышался всеобщий возглас на увиденное. Глубокий шрам проходил от середины щеки до самого глаза и дальше вверх до лба. Это была метка позора, метка зверя, и никто на земле не был в силе исправить эту ошибку. И даже не его личную ошибку, а ошибку собственных родителей.
Ван Со прошёлся по всем взглядом, читая отражение эмоций на лицах.
Чжону, видно, стало стыдно и неудобно, как и Уку, и они молча отвели взгляд. Лица Ё и Вона отражали странную улыбку, и было неясно, отвращение это или злорадство. И лишь с уст Ёнхвы немым звуком сошло слово: «Прости». А Хэ Су... Хэ Су. Девушка, в которой он не нашёл ни капли отвращения и даже жалости, лишь сожаление о том, что это всё сейчас с ним происходит. Что так грубо посмеялся над ним брат, что так неосторожно выбрал подарок. Но он сейчас жалеет об этом. Он ещё слишком молод и глуп, не суди его строго. Прости его. Ему действительно стыдно. Не злись.
Ещё несколько секунд Со разглядывал присутствовавших, а затем резко развернулся и зашагал прочь. Хэ Су последовала за ним, желая остановить и объяснить, что Ын не хотел задеть его, что он ещё глупый мальчишка...
— Я прошу вас, остановитесь! — крикнула Су, и принц замедлил шаг. Девушка схватила его за руку, умоляя не уходить, ведь тогда младший брат не сможет извиниться и не простит самого себя за этот необдуманный поступок. И братская связь, связывающая тонкой нитью принцев, растворится. Ван Со схватил Су за руку и прижал к столбу, разозлённый и раненый в самое сердце. Зверь, готовый покусать всех вокруг, боясь нового удара. Он требовал, почти рыча, взглянуть на него, и она взглянула. Смотрела своим чистыми большими глазами. Смотрела в его глаза. И не было в них ни страха, ни трепета, ни отвращения. Только боль. Боль, пульсирующая прямо в груди от зияющей дыры. Она так ясно отражалась в её взгляде, словно это её душа болит, словно это её унизили, словно они одно целое...
— Не смотри на меня так больше! — он ушёл, сбежал, не сумев выдержать этого. Не сумев справиться с самим собой. Зверь, борющийся с самим собой. Зверь, боящийся быть прирученным. Боящийся вложить своё колючее сердце в её нежные ладони...
* * *
Ёнхва выбежала из душной, как ей казалось, комнаты. На неё накатили злость и неприятное чувство — отвращение. Отвращение к тому, на кого были возложены её надежды, и с помощью кого ей так хотелось исправить этот сюжет. Она стала искренне сомневаться в том, что выбрала достойную цель, она стала сомневаться в нём. Разве можно быть таким бездушным? Таким жестоким, злым, эгоистичным? И всё это можно было простить и списать, если бы не та гниль, которая выходит из него, и не то удовольствие, с которым он совершает свои мерзкие делишки. Разве это достойно короля? Благородно и приемлемо для принца? И возможно ли перевоспитать человека? Заставить его взглянуть на жизнь под другим углом?
«Нельзя, если он весь прогнил до мозга костей. Если я найду хоть каплю здравомыслия и благородства в нём, то готова рискнуть. Но боюсь, что меня ждёт одно разочарование».
Однако что-то в её сердце подсказывало ей, что рано ставить крест, что ещё есть шанс — маленький, крохотный, почти неосязаемый. Но сейчас принцесса не могла мыслить сосредоточено. Её обуяла злость, страх и боль за брата. Она продолжала идти, даже не зная куда именно, пока кто-то не схватил её за руку. Обернувшись, Ёнхва сразу же резко отдёрнула свою ладонь, схватила подол платья и зашагала быстрее.
— Подожди! — голос звучал приказным тоном, но были в нём нотки, пусть и еле уловимые (или это слышалось только Ёнхве?) грустной мольбы. Принц снова схватил девушку за руку, но та почти оттолкнула его, не желая ни слушать, ни видеть. — Неужели ты так зла из-за Ван Со? Неужели... у тебя есть к нему чувства?
Принцесса усмехнулась, пренебрежительно фыркая, останавливаясь и оборачиваясь к собеседнику. На его лице застыла гримаса раздражения, переходящего в отвращение, и какой-то мнимой надежды, что всё это ложь.
— Разве вы не видите себя? — спросила Ёнхва, превратившись из милой сестрицы в смелую и даже воинственную девушку, повышая тон голоса и изменяя манеру обращения к принцу. — Разве не видите, насколько жалки и глупы ваши поступки? И после этого вы думаете, что я буду стоять рядом с вами? Что буду поддерживать вас в этом безумии и питать к вам нежные чувства? Вы глубоко заблуждаетесь.
Верхняя губа принцессы слегка дрогнула, выдавая её сильную нервозность. Глаза горели неподдельным яростным пламенем, которое нельзя было увидеть ранее, и которое открывалось не всем. Сейчас она была настоящей, говоря так смело и горячо. Слова резали по больному самолюбию, но её сердце, эмоции, взгляд... Всё это могло вдохновить, оживить, вытеснить всю глупость, заполнившую душу и разум, и наполнить чем-то новым и невероятным. Так чувствовал себя сейчас Ван Ё, злясь на её слова, но восхищаясь её вдохновлённостью.
— Вы хоть знаете, откуда у Ван Со появился этот шрам? — немного понизив голос, спросила принцесса, ставя мужчину в тупик. Он знал историю лишь отчасти, без подробностей, но оживился не поэтому. Она хочет задеть его больное место, то ценное, что есть у него на данный момент и чем он так трепетно дорожит. Ёнхва, хотя и думала, что может хорошенько получить от брата, бесстрашно подошла к нему ближе, смотря прямо в глаза. — Вы ослеплены, брат, и даже не видете этого. Вы всего лишь марионетка в чужих руках, всего лишь инструмент, путь к власти. А как можно получить власть женщине? Стать первой королевой. А как получить абсолютную власть? Стать королевой-матерью. Но это возможно только если твой сын — наследник престола, коим вы пока не являетесь, но так сильно этого желаете. Ваши желания вас погубят, мой дорогой принц.
Ван Ё, явно озлобленный такими словами сестры о его матушке, хотел высказать всё своё раздражение и даже стал ощущать лёгкую ненависть к даме напротив, забывая о чувствах, которые испытывал буквально минуту назад. Однако Ёнхва не дала ему сказать, перебив и тем самым заткнув ему рот, чтобы он меньше болтал и больше думал.
— Так вы знаете, откуда у вашего брата шрам на лице? Спросите у своей матушки, возможно, она даст вам ответ...
Она коротко поклонилась и хотела быстро уйти, но прежде чем исчезнуть из поля зрения принца, остановилась возле него, поравнявшись с ним плечом.
— Королева Ю признает только тех детей, которыми можно гордиться. Будьте осторожны, чтобы ненароком не потерять её любовь.
Ван Ё окинул её пренебрежительным и разъярённым взглядом, однако принцесса вновь надела на себя привычную маску милой собеседницы и, склонив голову перед ним, незамедлительно удалилась, оставляя брата наедине со своими мыслями.
Он не хотел её отпускать. Хотел требовать ответа, оправдания и даже мольбы о пощаде. Принц потянулся к ней, желая догнать и остановить слишком смелую в своих высказываниях сестру, но не стал. Что-то его остановило. Что имела ввиду Ёнхва, намекая на историю со шрамом четвёртого принца? Что она хотела сказать, упоминая о королеве Ю? Сомнения, липкие и всюду проникающие, стали возрастать в его сердце. Провидец знает лучше всех будущее всего Корё. Провидец может судить о том, что есть добро и что — зло. Провидец в силах определять людское сердце, зная то, что скрыто от других. Провидец — это Ёнхва...
— Брат! — раздался знакомый голос Ёнхвы, и четвёртый принц обернулся. — Подожди! Ты так быстро ходишь!
Она схватила его за руку и нагнулась, тяжело дыша, будто пробежала целый марафон. Ван Со спокойно ждал, пока его сестра восстановит дыхание. Последнее время он чувствовал к ней всё большую привязанность, и среди остальных родственников Ёнхва казалась ему ближе всех, даже ближе Бэк А. У них было достаточно совместных секретов, и доверее обоих друг к другу возрастало с каждой новой проблемой. К тому же принц действительно переживал за её зыбкое будущее, и за то, что порой она совершенно не может контролировать себя, свои эмоции и инстинкты, судя по эпизоду с Ван Ё.
Принцесса выпрямилась и поправила волосы, которые должны были быть всегда в идеальном состоянии. Она взяла брата под локоть и стала вести его за собой, неспешно прогуливаясь вдоль озера.
— Ты всё чаще стала появляться во дворце, — сказал Со, шагая рядом с сестрой.
— Так скучно стало дома без тебя и Хэ Су. Да и когда наши занятия прекратились, мы вообще перестали видеться, — принцесса тихо вздохнула. — Ван Ук вечно поучает жизни, он мне уже надоел. Все мои близкие друзья здесь, что мне делать дома? А может, мне вообще переехать во дворец?
— Будешь часто появляться на глазах у короля — он точно скоро выдаст тебя замуж, — это было сказано с долей иронии, хотя однозначно являлось совершенной правдой. Чем чаще о тебе вспоминает король, тем скорее он разрушит твой уютный мир в угоду своим целям и замыслам. Королевские отпрыски, в общем-то как и сам правитель, не имеют права на выбор, им недоступна опция «брак по любви», это кажется далёкой мечтой или даже мифом. Некоторые успокаиваются тем, что убеждают самих себя в абсолютной несвободе всех людей, всего народа. Все вступают в брак по расчёту. Не осталось в стране таких, кому повезло найти любовь и разделить с ней остаток своих дней, или же при более реальном варианте — влюбиться в своего суженого уже после свадьбы. Все так живут.
Ёнхва кивнула головой, соглашаясь с братом. Но оставить дворец, как и Хэ Су, она не могла. Да и как вершить судьбы людей, когда главные фигуры игры находятся здесь?
— Я хотела извиниться, — вдруг начала принцесса, сменив озорное настроение на слегка печальное. — Тогда я не смогла тебе помочь и остановить их.
Ван Со подумал о том, как похожи бывают Ёнхва и Бэк А, и несмотря на то, что они брат и сестра только по отцу, он никогда бы не усомнился в их близкой родственной связи. Порой повадки и некоторые высказывания настолько идентичны, что их можно принять за единоутробных брата и сестру.
— Я ни в чём тебя не виню и не держу обиду, — коротко ответил принц, уже успокоившись после неприятного инцидента. Ёнхва задумчиво вздохнула.
— Несмотря на то, что Ван Ё был зачинщиком всего этого, не держи на него зла. Почему-то мне хочется верить, что наш брат не так уж и плох. Это всё влияние королевы Ю, я уверена в этом.
Было удивительно слышать такие слова от сестры. Никто из родственников (да и не только из них) во дворце не отзывался о брате в положительном ключе. Нельзя было похвалить его за какие-либо заслуги или же благородные качества. Его грубость и несдержанность развивались прямо пропорционально его тщеславию и гордости, и это было уже очевидно даже несмышлёным Чжону и Ыну. Принцесса была права: влияние матери было огромным, и именно она так сильно жаждет возвести сына на престол. Но Ван Со никогда не стал бы ручаться за честность и справедливость брата, скрытые от других.
— Очевидно, что ты прониклась к третьему принцу. Может, он тебе нравится? — мужчина криво улыбнулся, хотя и сам не знал, были ли его слова шуткой или обоснованной догадкой. Ёнхва искренне засмеялась такой мысли.
— Возможно, я даже могла бы в него влюбиться, — она приняла задумчивый вид, подставив указательный палец к подбородку, словно действительно всерьёз обдумывала этот вопрос. — Да, я могла бы, если бы не его странная подводка вокруг глаз и женские серьги в ушах.
Ван Со от души захохотал, и принцесса его поддержала. Беседа приобрела довольно ненавязчивый весёлый смысл. Они остановились у берега озера, и Ёнхва, обернувшись, заметила фигуру, прятавшуюся за ближайшим деревом. Принцесса знала, кто это, и улыбнулась неловкой конспирации брата.
— Кажется, за нами хвостик, — намекнула девушка Ван Со, и тот тоже обернулся, чтобы посмотреть. Ын неловко выглядывал из-за тонкого ствола, думая, что никто его не может увидеть. — Я пойду, брат. Было приятно провести с тобой время.
Она поклонилась ему и поспешила уйти, чтобы не мешать братьям.
— Выходи, тебя давно застукали, — Ван Со повысил голос, чтобы десятый принц мог отчётливо его расслышать. Ван Ын сначала выглянул из-за дерева, и поняв, что Со обращается к нему, осторожно, не спеша вышел к нему навстречу. Он подошёл ближе, и было заметно, как он волнуется и как его щеки покраснели, а глаза бегали из стороны в сторону, будто не могли найти себе объект для осмотра. Молодой принц откашлялся, прочищая горло.
— Я... Я... — он снова покашлял, стараясь поставить голос на место. Ван Со даже улыбнулся такой неловкости брата. — Я хотел сказать тебе, что мне очень жаль, что всё так вышло. В общем, я не хотел этого... Извини... брат.
Его последнее слово звучало так, будто только сейчас он стал вкладывать в него смысл. До этого оно звучало больше как положение, принадлежность к какой-то группе, но сейчас в устах принца оно прозвучало более живо и действительно правильно. Ван Со набрал воздух в лёгкие и снова улыбнулся, внутренне даже посмеиваясь над неуклюжим братом, который ещё не может разделять плохих людей и хороших, который доверчив, как дитя, и безрассуден.
— Я не злюсь на тебя. Всё хорошо.
Ын заметно изменился в лице, словно озарился светом и наполнился радостью, сбрасывая с себя этот тяжёлый груз вины. Он заулыбался во все тридцать два, буквально подскакивая к брату ближе.
— Точно не обижаешься? — спросил Ын, заглядывая мужчине прямо в глаза.
— Точно, точно! — ответил тот и, закинув руку через шею брата, потащил его обратно в сторону дворца. Ын сделал точно так же, положив свою руку Со на плечо, словно они закадычные друзья, и был абсолютно счастлив, помирившись с тем, кого до этого так боялся.
* * *
После первой попытки провести ритуал по призыву дождя, королева Ю была уверена в абсолютном провале своего среднего сына. Он не вынесет такого позора вновь и не сможет пройти по улице снова, и поэтому право провести ритуал отдадут следующему по старшинству после наследного принца. Это должно случиться, нет никаких сомнений.
— А если дождь не пойдёт? — спросил Ван Ё, сомневающийся во всеобщей любви к нему после очередного провала, если дождь всё-таки не станет идти по его просьбе завтра.
— Можно проводить ритуал до тех пор, пока дождь всё-таки не начнётся.
Эти слова он уже слышал от Ван Со днём ранее, и принц даже подумал, что всё-таки яблоко от яблони недалеко падает. Он всё чаще стал задаваться вопросом, за что матушка так сильно ненавидит среднего сына. Хотя Ван Ё перенял её презрительное отношение к нему, всё же он воспринимал его как брата, в то время как королева не могла принять собственное дитя. По правде сказать, третьему принцу даже льстило и радовало то, что она благоволит к нему больше, чем к Ван Со, выделяя его на фоне всех остальных. Он жаждал быть в её глазах особенным всегда и чтобы она всегда им гордилась. Но всё же...
— Матушка, могу я задать вопрос? — осмелился принц после долгих внутренних мучений. Королева, словно вспомнив, что рядом с ней сын, обернулась на его голос и через несколько секунд приятно улыбнулась.
— Конечно, спрашивай.
— Откуда у Ван Со шрам на лице?
Лицо королевы Ю заметно помрачнело и обозлилось. Прекрасные черты исказились в презрительной гримасе. Неужели ей даже противно думать о нём?
— Это я сделала, — неожиданно ответила она, переведя взгляд от сына. Затем женщина слегка улыбнулась. — Это был несчастный случай, о котором мне больно вспоминать.
Ван Ё даже ощутил укол совести за то, что заставляет горячо любимую матушку вспоминать о неприятном моменте. Однако её слова не удовлетворили его любопытство. Оставалось много нераскрытых и неизвестных моментов, которые мучали Ван Ё и не отпускали его, грызя мозг и душу. Но больше ничего он спрашивать у матери не стал.
Принц задумал другое. Если нельзя узнать у матушки подробности, нужно найти того, кто эти подробности знает. И Ёнхва была единственной, из кого можно легко выбить нужную информацию.
Он подкарауливал её в тёмном переулке дворца, и в ночной тьме уже никто не мог разглядеть его. Слова о матери, высказанные принцессой, были весьма колкими в его глазах, так как никто не смел опорочить или даже усомниться в кристальной (как думал он сам) репутации королевы Ю. Да и мать Ёнхвы, вторая королева по положению во дворце, всегда конкурировала первой жене правителя, завидуя ей, и всеми силами пытаясь остаться возле мужа.
Так в действительности думал Ван Ё, и хотя коварные планы, которые они строили вместе, были не самыми благородными, всё это он списывал на желание матери самого лучшего, что можно получить в этом мире для своего дитя — престола.
Ёнхва быстрым шагом направлялась от Дамивона, где вместе с Хэ Су химичила над составом тонального крема для четвёртого принца. Завтрашний день был весьма важен для Ван Со, и принцесса не хотела, чтобы хоть что-то или кто-то мог помешать ему. Девушка выглядела расслабленной и слегка усталой, и когда чья-то рука выхватила её из-за угла, она вскрикнула, но Ван Ё закрыл ей рот своей ладонью, шикая и оборачиваясь вокруг. Принцесса, у которой глаза округлились от удивления, стала возмущённо мычать, пытаясь снять руку принца, но это оказалось не так-то просто. В итоге она опустила руки и топнула ногой от возмущения, всё ещё пытаясь требовать, чтобы тот её отпустил.
— Ты с ума сошёл? — выпалила Ёнхва сразу после того, как принц отпустил её. Ведомая первыми эмоциями, она вдруг заговорила с ним на равных, но придя в себя и вспомнив их последний разговор, прочистила горло и слегка нервно расправила складки платья, напустив на себя холодность и равнодушие. — Что вам нужно?
Принц молча следил за тем, как старательно Ёнхва пытается надеть на себя привычную маску милой, но холодной принцессы, и как редко можно застать её в те минуты, когда она настоящая. В нём даже загорелся некий азарт от мысли, что же ещё может выбить сестру из привычной колеи. Но если он продолжит её так пугать, удовлетворяя своё любопытство, то велик риск, что девушка станет заикаться до конца своих дней.
— Ты спросила, знаю ли я, откуда у Ван Со шрам на лице, — принцесса слегка приподняла бровь, выдавая своё вспыхнувшее любопытство, но продолжала выжимать из себя последние капли самообладания над своими эмоциями. — Но откуда тебе это известно?
— Вы же знаете о моём особом навыке провидца, — голос девушки стал литься, словно ручеёк, но из-за этого и казался ненастоящим.
— Ты способна заглянуть в будущее. Откуда же тебе знать прошлое?
«Просто тщательней покопалась. Людям свойственно копаться в своём прошлом».
Ёнхва не стала озвучивать мысли вслух и просто улыбнулась в ответ. Было очевидно, что принца мучает любопытство, и он весьма плохо это скрывает.
«Иначе он меня уже давно бы разорвал на кусочки за моё некорректное поведение. Пока что его любопытство даёт мне право владеть ситуацией».
— Почему вы хотите узнать эту историю от меня? Неужели ваша матушка решила скрыть интригующие подробности от вас и утаить свой секрет?
Ван Ё раздражало, что принцесса перешла на слегка ироничный и даже циничный тон. Раздражало и то, что ей был известен некий секрет королевы, хотя даже он не знал об этом. И что матушка скрывает нечто важное от него.
Любопытство перерастало в сомнения, однако слепая вера и любовь (или даже сильное желание оставаться любимчиком) к матери не позволяли дать глубокие корни таким мыслям. Принца обуяло непонятное чувство несправедливости из-за попыток Ёнхвы выставить королеву в неприглядном свете. Он схватил её за плечи и прижал к стене так сильно, что принцесса со стоном выдохнула от удара. Его глаза горели адским пламенем, ноздри раздувались от частого дыхания, верхняя губа задрожала. Ярость — это то, чем стал сейчас принц.
«Он никогда не умел скрывать и сдерживать свои эмоции. Впрочем, как его мать и братья. Это у них семейное. Они порохом натираются? Спичку поднеси, и тут же загорятся».
— Ты когда-нибудь перестанешь смеяться надо мной и выставлять дураком? — его голос стал таким необычайно низким, зловещим и нечеловеческим, что принцесса даже вздрогнула. — Ты продолжаешь издеваться надо мной, а теперь посмела заговорить о моей матушке. Думаешь, я намерен это терпеть? Думаешь, что я просто отмахнусь от этого? Мой интерес к тебе не бесконечен, Ёнхва.
Он положил руку ей на шею и отчётливо ощутил, как под ладонью бешено бьётся пульс. Девушка сглотнула. Она и не ожидала увидеть принца в таком состоянии и не думала, что её слова так сильно могут задеть, хотя и понимала, что он способен и не на такое. Однако он лукавил, говоря об исчезающем интересе к сестре, и это было заметно для неё. Девушка собрала последние силы и не смела отвести взгляд от его чёрных глаз, хотя в таком полумраке всё казалось размытой тенью. Рука сжалась сильнее, но принцесса не вздрогнула, рискуя, но всё-таки продолжая верить в то, что Ван Ё обманывает её и самого себя.
— Я просто сожму ладонь ещё сильнее, — принц наклонился ближе, и его горячее дыхание обжигало нежную девичью кожу. — Ну, принцесса Ёнхва, предскажи, что будет дальше?
Он не отводил от неё взгляд, в котором огонь ярости стал сменяться на другой, ещё более сильный и уничтожающий все преграды, даже собственную гордость. Кончики их носов практически соприкасались друг с другом, и принц мог ощущать её сбивчивое дыхание.
«Слишком близко!»
Хотя девушка казалась спокойной снаружи, делая вид, что не боится и что ей всё равно, бешено бьющаяся жилка на шее и прерывистые вдохи выдавали её истинное состояние. Она вся была живой и эмоциональной, настоящей, в отличие от остальных обитателей дворца. Для него она была, пока что только в мыслях, но всё-таки единственной. И такой близкой. Физически. Сейчас.
Пульс под его ладонью зашкаливал, впрочем, не больше, чем его собственный. Казалось, что девушка и не сопротивлялась, как это было в прошлый раз, то ли испугавшись, то ли проявляя немыслимое бесстрашие. И когда он наклонился ещё ближе, так, что почти касался её губ, принцесса с шумом выдохнула, обдавая горячим потоком воздуха лицо мужчины. Рассудок помутился и с трудом мог мыслить рационально, улетая далеко за пределы видимой вселенной. А принцесса не могла пошевелиться, застыв на месте, будто ни одна часть тела не принадлежала ей. Он продолжал испепелять её взглядом, ни разу не моргнув, и девушка не могла понять, что с ним происходит сейчас. Борется ли он с мыслями прикончить сестру, или же другое желание обуяло его?
Именно в этот миг он был уверен, что она принадлежит ему. Ведь её хрупкая жизнь сейчас в его руках. И никто, даже она сама, не может отнять её у него. Ему хотелось в это верить и тешить себя пустыми иллюзиями хотя бы пару минут. Мужчина и сам не замечал, как его раздражение и почти ненависть к даме напротив так быстро перерождались в необузданную страсть к ней, что невозможно было разглядеть грани. И каждый раз когда он хотел чуть ли не убить её, так же сильно он хотел владеть ей, сделать её своей. Навсегда. Чтобы никто не мог позариться на его сестру, потому что она принадлежит ему. Чтобы не делить её с другим и не иметь конкурентов, потому что она его. Чтобы доказать ей самой, что он всегда добивается того, чего хочет. И чтобы она сама не смела даже помыслить ни о ком, кроме него.
Несмотря на то, что принцесса сама плохо соображала в этот момент, попав под его дьявольское влияние, она чётко ощущала, что за всей грубостью и несдержанностью скрывается нежность, свойственная только ему. Колючая и угловатая, никогда не проявляющаяся до этого, но всё же нежность. Это стало очевидным после того, как его ладонь плавно перекачевала выше, и длинные пальцы зарылись в корни её волос. И в ту же секунду принцесса поняла, что остатки разума стали утекать, как вода сквозь пальцы — стремительно и бесповоротно...
Примечание к части
Сняла я с третьего принца узы брака, и тут меня осенило: причёска-то должна была быть тогда другой... Вот я думаю, оставлять его образ как в каноне, или же распустить длинные лохмы принца? Это не принципиальный момент, но всё же я вдруг задумалась над этим...
Что за человек третий принц? С тех пор как Карина попала сюда, она не переставала задаваться этим вопросом. Он кажется надменным и гордым — таким он, вообщем-то, и является. Но принцесса сердцем чувствовала, что есть в нём нечто такое, что позволяет ей ещё побороться за него: за его жизнь и даже за честь. Где-то внутри него скрыто врождённое благородство и чувство справедливости. Что-то должно было достаться ему от отца, ведь его братья были честны и искренны. Возможно, Ван Ё мог бы стать великим правителем Корё, но совесть (да, именно совесть) довела его до могилы. Он не был таким уж хладнокровным убийцей, чтобы прикончить родного брата и не ощутить укол в самое сердце. Не зря образы Ына преследовали его на протяжении долгого времени. И тогда он сам осознал, какой безмолвной марионеткой являлся в руках матери. Но как снять его внешнюю гадкую оболочку и раскрыть внутренние потаённые чувства?
Об этом Ёнхва уже не могла думать. Она вообще ни о чём не могла думать, прижатая к стене сильной рукой брата. Её сердце норовилось выскочить из груди, а руки обвисли, как плети, и даже не было сил оттолкнуть его от себя. И желания тоже не было. Будто под гипнозом она обмякла в его руках и не могла отвести взгляда от его глаз.
«Что это со мной?»
Принцесса закрыла глаза, перестав бороться сама с собой и с этой нечеловеческой силой притяжения, и сама стала как безвольная кукла. Мужчина с шумом выдохнул, коснувшись носом её щеки, и почему-то ощутил невероятное спокойствие, будто нашёл недостающий пазл, и вся картинка стала цельной и правильной. Так должно быть. Это казалось таким естественным и обычным — стоять вот так здесь, в тёмном переулке, чуть ли не насильно удерживая принцессу, но так и должно было быть всегда. Он коснулся лбом её лба, и между ними почти не осталось расстояния. Её близость словно была недостающим элементом в его жизни, будто две потерянные половинки сошлись вместе. Девушка могла отчётливо ощутить, как их губы вот-вот соприкоснутся, их тепло уже было рядом, а дыхание слилось в одно.
— Ёнхва? — послышался тревожный голос сзади. Принцесса распахнула глаза; сердце, кажется, пропустило удар. Принц слегка отстранился от неё, но не спешил в то же мгновение отойти дальше, пока разозлённый Ван Ук не оттолкнул его силой от сестры. Он схватил её за руку и притянул к себе, заводя за спину.
— Что ты себе позволяешь? — зарычал Ук, хватая принца за грудки, но тот даже не сопротивлялся, что было очень не похоже на него. — Больше не смей к ней прикасаться, ты понял меня?!
Таким разъярённым Ёнхва его ещё никогда не видела. Но восьмого принца можно было понять, ведь со стороны казалось, будто Ван Ё насильно удерживал принцессу (впрочем, так и было). Она коснулась рукой брата, стараясь усмирить его гнев. Он был зол и на неё, всё ещё думая, что сестра питает к третьему принцу чувства. Влюблённая дурочка, потерявшая остатки самообладания и разума из-за Ван Ё. Полнейшая глупость! Глупость, которая казалась невозможной, но действительно реальной. Ван Ук схватил сестру за руку и потащил за собой, но она успела бросить тревожный взгляд Ван Ё на прощание. Он хотел побежать за ними, но что мог сказать? Ведь она не принадлежала ему, и чувство печали из-за осознания полнейшего бессилия укололо в грудь.
Ван Ук, будучи единоутробным братом Ёнхвы, не посмеет причинить ей вред, а его гнев вполне справедлив. Он не следил за скоростью своего шага, буквально волоча принцессу за собой, и хотя она сопротивлялась и пыталась его остановить, часто спотыкаясь, наступая на подол платья, Ван Ук остановился только тогда, когда убедился, что они отошли на достаточное расстояние. Он почти толкнул сестру вперёд, отдёргивая руку.
— По всей видимости, ты сошла с ума, сестричка, — его голос был спокойным, но девушка знала, что это всё не к добру. — Ты хоть представляешь, что за человек наш третий брат? Он не терпит конкурентов, он желает смерти наследному принцу, чтобы захватить власть, и его ничего не может остановить. Как только он получит тебя, он потеряет всяческий интерес к твоей персоне!
Ёнхва резкими движениями разгладила складки своего ханбока, выпрямилась и слегка надменно взглянула на брата.
— Неужели ты считаешь себя лучше него? — она вдруг улыбнулась своей привычной ядовитой улыбкой. — Думаешь, мне неизвестно, что ты и матушка готовите заговор? Она желает сделать тебя королём, это очевидно. Так чем же ты отличаешься от третьего принца? — принцесса отвернулась, слегка прищуривая взгляд. — По крайней мере, он этого не скрывает…
«Думал, что я не узнаю об этом? Странное дело: как только принцесса перешла на другую сторону, её заменил Ван Ук в осуществлении своих грязных планов. И как бы я не пыталась, не могу повлиять на эту часть истории. Хотя… То ли ещё будет».
* * *
Хэ Су бежала изо всех сил, насколько это было возможно, держа в руках корзинку с косметикой. Она спешила к Ван Со, всем сердцем желая ему помочь обрести сил для предстоящего ритуала. Вчера был самый неудачный день для принца, когда люди так низко и унизительно забрасывали его грязью и камнями. Она хотела прийти к нему, но помнила, что он запретил ей появляться ему на глаза и смотреть на него, и её желание пожалеть принца в трудный момент заставило бы его чувствовать себя ещё хуже.
Вбежав на второй этаж, девушка встретилась с Ван Со.
— Я помогу вам снять маску…
Её радость и восторженность вдохновили его и придали сил. Он молча следил, как Хэ Су осторожно снимает крышки с чашечек, открывая всю палитру ароматной косметики. Ван Со никогда не думал, что в его жизни появится человек, который поможет сделать ему первый шаг, который подарит ему крылья, и он улетит далеко от всех насмешек, от всех страхов, от самого себя. Су осторожно развязала шнурки маски и сняла её, поправляя длинную чёлку принца. В её взгляде не было ужаса, отвращения или жалости. Она исследовала его лицо холодным взглядом и осмелилась коснуться тонкого шрама.
— Всё не так уж и плохо, — констатировала Су. — Стоило ли из-за этого всю жизнь прятаться? Теперь вы больше не будете стыдиться себя, — она широко улыбнулась и подмигнула принцу. — Доверьтесь профессионалу!
Мужчина закрыл глаза, доверчиво подставляя лицо. Её руки пахли мятой и корицей, и лёгкие прикосновения пальцев щекотали непривычную к чужим касаниям кожу. Это было весьма приятно, и принц еле сдерживался, чтобы не улыбнуться. Он распахнул глаза, когда Су оказалась так близко к нему, что мужчина невольно покраснел и тут же закрыл глаза, не желая ставить в неловкое положение ни её, ни себя. Вдруг ему подумалось, что было бы неплохо, если бы этот момент не кончался никогда. Он бы мог просидеть здесь целую вечность, наслаждаясь приятными прикосновениями.
Последний штрих, всё готово. Ван Со не мог поверить глазам, разглядывая себя в зеркале. Куда делся шрам? Его позор на всю жизнь, который он скрывал под тяжёлой железной маской? Она так легко смогла заставить его исчезнуть. Сможет ли она сделать то же самое со шрамом на его сердце?..
Хэ Су радостно улыбалась, следя за реакцией принца, и даже гордилась собой. Теперь после этого «волшебства» она наверняка будет прощена, и Со больше не будет запрещать ей видеться с ним.
— Помнишь, я говорил тебе, что ты моя? — девушка удивлённо взглянула на него. — С самого начала я знал, что это правда.
Он положил руку ей на талию и притянул к себе плавным движением. Су не противилась и казалась такой лёгкой и тонкой в его объятьях.
— Ты принадлежишь мне…
Медленно, слишком медленно он стал опускаться к ней ниже, сокращая расстояние между ними. Сердце бешено стучало, разгоняя горячую кровь по венам, и казалось, что это огненная лава внутри, разжигающая всё тело. Принц неспешно коснулся мягким поцелуем её губ, и Су закрыла глаза от неожиданности такого поворота и из-за чувств, которые нахлынули на неё в этот момент. Какие-то новые и совсем непонятные. Те, которые она никогда не ощущала к четвёртому принцу. Касания были такими осторожными, будто бабочка случайно задевает своими тонкими крыльями, и кажется, что в лёгких не хватало воздуха. Время вдруг застыло, потеряло свою значимость, и они не торопились отстраняться друг от друга, забыв, что спешили на важное мероприятие. Что может быть важнее друг друга в эту секунду?
Странные звуки, будто кто-то борется за дверью, заставили Су прийти в себя и прервать поцелуй, но она не хотела отпускать принца, прижавшись к его груди. Эта близость стала какой-то магнетической, и не было сил и желания отстраняться от друг друга. Он заключил её в свои объятия, сильно сжимая, и зарываясь в её ароматные волосы.
— Су…
Девушка подняла голову и улыбнулась. Её щеки пылали румянцем от смущения и от встречи с новыми ощущениями. Она никогда не думала, что их отношения зайдут так далеко. Как вдруг она поймёт, что он для неё не просто друг и близкий человек, а намного больше и ценнее. Он нравился ей — это девушка осознавала уже совсем отчётливо и ясно, так же, как и он сам.
— Мне пора, — прошептал принц, понимая, что ему уже давно нужно было сидеть в паланкине. Су наморщила носик и отпустила мужчину. Он ринулся к лестнице, но внезапно остановился и, взглянув на девушку, улыбнулся. — Спасибо за подаренный шанс. — Со быстро спустился с лестнице, по дороге натягивая на себя одежду для ритуала.
* * *
А тем временем Ёнхва поджидала третьего принца, чтобы остановить его. Она знала, что его матушка не упустит шанс посадить Ван Ё вместо среднего сына, и, боясь, что это вдруг произойдёт, хотела не дать ему вообще там появиться. Умом она понимала, что это невозможно, и заглядывая в будущее, знала наверняка, что у третьего принца ничего не выйдет. Но на сердце было тревожно. Это будет окончательный позор, от которого принцесса хотела его уберечь. Но послушает ли он её?
«Конечно нет!»
Быстрым шагом третий принц пронёсся рядом с Ёнхвой, не замечая её. Девушка побежала за ним и, схватив за руку, остановила.
— Ёнхва? — удивлённо спросил принц. Вчерашний вечер всю ночь не выходил у него из головы, и эти мысли затмили переживания о предстоящей церемонии. Даже сейчас, торопясь занять место брата, Ван Ё думал о сестре. Принцесса, увидев брата и понимая, о чём он размышляет, заметно покраснела и даже растерялась. Его поведение выбивало девушку из колеи, и она с ужасом понимала, что ситуация выходит из-под её контроля из-за изменчивости Ван Ё и абсолютно непредсказуемого поведения. Но и её чувства стали подводить принцессу. Девушка с ужасом понимала, что больше не может доверять самой себе, что сердце, обманчивое и непостоянное, предательски ускоряет ритм при виде брата. Этому она намеревалась положить конец, ведь когда в твоих руках находятся жизни людей, нельзя позволять чувствам руководить. Только холодный разум и расчёт.
«Ну разве можно хватать девушку, грозить ей расправой и тут же пытаться поцеловать?»
Он всё больше напоминал ей Ван Со своей честностью в чувствах и прямотой.
— Не ходи туда, — принцесса наконец-то взяла себя в руки. Ван Ё изогнул бровь, вспоминая, что сестра всё ещё поддерживает не его, а другого наследника, то ли не веря в третьего принца, то ли прекрасно зная то, что неизвестно ему. Но он не был намерен сдаваться и не хотел, чтобы Ёнхва так легко могла на него влиять. Он ничего не ответил и просто сделал шаг вперёд, но принцесса загородила ему путь. Ван Ё недовольно посмотрел на своё препятствие и шагнул в сторону, но девушка снова встала на его пути.
— Я прошу тебя...
Принц удивлённо наблюдал за сестрой. Эти женские штучки, как он думал, не имели на него никакого влияния, и одними уговорами его не проймёшь. Он усмехнулся и молча сделал шаг вперёд, но принцесса не дала ему пройти, выставляя руки перед собой, словно собираясь нанести удар. Не думает ли она вступать с ним в бой? Ван Ё опустил руки ей на плечи, чтобы мягко отвести в сторону от себя, но она тут же скинула их с себя, ударяя ему в грудь.
— Что ты делаешь? Не думаешь ли ты сражаться со мной? — усмешка не сходила с лица принца. Ответом ему было молниеносное нападение, от которого он ловко увернулся, но не знал, что это была уловка. Развернувшись и выставляя ногу вперёд, Ёнхва сильно ударила его по ногам, и он упал на землю. Не желая, чтобы принц встал на ноги, она села на него верхом, пока никто не видит и все заняты. Принцесса крепко прижала ноги к его бокам, чтобы он даже не смог пошевелить руками, и упёрлась ладонями ему в грудь.
— Ты с ума сошла? — крикнул Ван Ё, пытаясь освободиться.
— Вам лучше не ходить туда. Это не ваше место, третий принц.
Рассвирепевшему Ё всё-таки удалось выбраться из её плена, и он грубо скинул принцессу с себя, однако та не намеревалась отступать, вскакивая на ноги без рук и становясь перед ним. Он яростно схватил её за плечи, но внезапно шум барабанов раздался по округе, а это значит, что Ван Ё опоздал. Принц ринулся по лестнице вверх, бросая принцессу и желая своими глазами увидеть всё, и она последовала за ним. Ворота уже были раскрыты, и в них появился Ван Со, размахивая зелёной ветвью.
— Зачем ты сделала это? — зарычал Ван Ё, хватая Ёнхву после недолгого наблюдения за церемонией. Девушка посмотрела на него сожалеющим взглядом.
— Он бы всё равно сел в паланкин, но тогда вас просто выкинули бы, как ненужную вещь, опозорив перед другими. Вы этого хотели?
Принц выглядел угрожающе, резко шагнув вперёд к сестре, но не смея к ней прикоснуться. Он так пылал эмоциями, что казалось, будто вот-вот вокруг них вспыхнет пламя.
— Почему ты не хочешь мне помочь? Ты только мне мешаешь!
С этим криком он ударил в столб, стоявший сзади принцессы, вымещая на нём всю свою злость. На руке появились кровавые ссадины от удара, но в эту секунду мужчина не ощущал боли. Его злость была обоснована: он желал занять место старшего брата любой ценой, и проведение ритуала дождя было бы отличным способом переманить весь народ на свою сторону. А тут всевидящая сестрица, которая не даёт спокойно вздохнуть, преследуя его и в жизни, и даже в мыслях.
— Вы ослеплены жаждой власти, которую взрастила в вас ваша матушка. И из-за этого вы не можете увидеть главного. Вы просто воплощение её амбиций, её жажды быть во всём первой. Быть единственной женщиной этого дворца и единственной женой короля. Она живёт одной ревностью, из-за этого у Ван Со шрам на лице. Вы — ключ к её власти, Со — плод её ненависти. И кому же досталась вся материнская любовь? Кому, третий принц Ван Ё?
«Чжону. Ты ведь и так знаешь это».
Она сделал шаг вперёд, вставая против него, хлёстко ударив словами, словно пощечиной. Принц опешил от её напора и от всего сказанного ею. Он и так знал, что никогда не был любимчиком матери, и безумно завидовал младшему брату, купавшемуся в её заботе и любви, но не смог найти что ответить, и на минуту завис, прокручивая в голове её слова, и первыми его эмоциями по обыкновению были злость и раздражённость. Принц опять схватил Ёнхву, прижимая к себе, со всей силы сжимая плечи, и девушка даже хотела застонать от боли, но стиснула зубы.
— Замолчи! — прошипел он. — Я больше ни слова не хочу слышать от тебя!
Внезапно с неба стали накрапывать первые капли дождя, ненавязчиво стуча по кровле, но через секунду полил долгожданный ливень, дарующий освежение и надежду. Надежду на светлое будущее для всего народа. Надежду на будущее Ван Со… Третий принц отпустил девушку, с удивлением и непониманием вглядываясь в дождевой поток. Чудесное явление природы поражало своей быстротой, утолив жажду народа, но принеся горький осадок принцу.
Рассвирепевшая королева Ю судорожно искала сына в толпе, не понимая, почему в этот день он не оказался на месте Со, ведь тогда сами небеса открыли бы ему дорогу к трону, а теперь всё пропало. Подняв глаза наверх, на стену, она увидела своего отпрыска в компании барышни, которые мирно стояли рядом, следя за происходящим с высоты, и казалось, что принц никуда и не спешил. И тогда её обуяла ещё большая ярость из-за такой медлительности и несообразительности сына, и удивление, ведь было весьма странно видеть его там вместе с девушкой. Королева стала приглядываться к барышне, стараясь разглядеть её получше.
— Это Ёнхва?..
Принц Ван Ё ожидал матушку в её покоях, размышляя над произошедшем. Ненависть к сестре стала разрастаться в его сердце, ведь именно из-за неё он оказался в таком положении. Хотя её слова о том, что Со всё равно бы оказался в паланкине, были абсолютной правдой и принц об этом знал, чувство жестокой несправедливости терзало его. Он вскочил на ноги, крича, возмущаясь на невидимого собеседника и доказывая самому себе, что именно он должен был оказаться на месте брата.
От королевы Ю исходила такая злоба, что захотелось скрыться в ту же секунду, как она вошла в комнату. Такой разъярённой принц её никогда не видел, ведь это была не просто ярость — она злилась на него. И хлёсткая пощёчина подтвердила весь спектр негативных чувств, пылающих сейчас в сердце королевы. Ван Ё был поражён. Он никак не ожидал такого унизительного жеста от матери, ведь кто, как ни она, должна понять его и пожалеть?
— Это была ошибка! — кричал он, пытаясь хоть как-то смягчить положение. — Я тоже могу ошибаться!
— Мой сын не может ошибаться. У нас нет такого права. Пока ты развлекался с Ёнхвой, Ван Со занял твоё место! Чтобы я стала королевой-матерью, ты должен быть сильным и перегрызть глотку любому! — Ван Ё ошарашено смотрел на неё, впитывая каждое колкое слово. Неужели Ёнхва была права? Эта безумная правда не умещалась в его голове, окатывая ледяной водой сверху до низу и смывая розовую пелену с его глаз. — Это всё Хэ Су из Дамивона. Ну почему эти женщины постоянно встают у меня на пути?! Сожгу дотла этот дворец, когда приду к власти, — королева будто не замечала сына, углубившись в решение возникшей проблемы и сетуя, что упущен такой прекрасный шанс.
— Неужели я нужен вам только для укрепления власти?..
Правда колола глаза, и, по всей видимости, матушка и не скрывала этого, ясно показав своими словами и поступками истинность этих слов. Внутренне Ван Ё и так уже догадывался обо всём, но продолжал надеяться, что он особенный в её глазах.
«Вы — ключ к власти…» — вспомнились слова Ёнхвы. Но даже если так, то желание стать королём никуда не исчезло, а ещё больше возросло. Ведь должен же он доказать, что он самый достойный и избранный. Должен доказать ей и самому себе, что пророчества Ёнхвы непостоянны, и что он сам вершит свою судьбу.
Принц вышел из покоев матери и побрёл оттуда подальше. Пощёчина принесла какое-то нестерпимое чувство обиды, словно им пользуются, пока это выгодно, но как только он станет ненужным, его выкинут так же, как когда-то выкинули Ван Со. И не потому, что на это есть причина, а потому, что их мать гордая и тщеславная женщина, привыкшая от всех получать выгоду. Но какая ей выгода от Чжона? Этот мелкий глупец, что он может дать ей? Отрада на старости лет? Вся материнская любовь досталась ему. Ван Ё чувствовал ужасную несправедливость. Ведь это он старший сын, он сядет на престол! Так почему он должен бороться за внимание матери?
Промокнув до нитки, принц медленно шагал, шаркая ногами. Его плечи были опущены, взгляд оставался потухшим, а мысли судорожно искали виновника, но не могли сосредоточиться на чём-то одном, перескакивая с одного эпизода на другой. По дороге ему встретилась Ёнхва, но не было ни малейшего желания говорить с ней, видеть, ощущать её присутствие. Никто не стоит на его стороне: ни мать, у которой свои корыстные цели, ни нравившаяся ему женщина, которая хоть и пытается предостеречь, но не поддерживает его стремлений. Принц чувствовал, что остался один в своей борьбе.
Ёнхва поклонилась третьему принцу, но тот прошёл мимо, будто не замечая её. Она лишь посмотрела ему вслед, понимая, что теперь по её вине он лишился лавров героя. Принцесса расстроилась, что после её вмешательства Ван Ё даже не захочет взглянуть на неё, и, видя его подавленное состояние, искренне сожалела. Но знала, что поступила верно.
Проводив взглядом принца, она пошла дальше, направляясь к Дамивону, чтобы увидеть Хэ Су. Принцесса знала, что подруга уже наверняка поняла, кто такой Ван Со, но надеялась, что их взаимная симпатия уже набрала обороты, и теперь её не будет так сильно мучить страх.
— Рин! — воскликнула девушка, когда увидела принцессу. Она подбежала к ней и схватила за руки. — Рин, ты знала, что Ван Со — это Кванджон? Кровавый император, убивший всех своих братьев и племянников? Это… Ван Со…
Слёзы катились из её глаз, смешиваясь с дождём. Было больно осознавать, что Со — тот, кто нравится ей, — и есть Кванджон. И теперь его стоит бояться и избегать. Нужно что-то сделать, чтобы защитить и предупредить всех. Дрожь прошлась по телу девушки, и она со стоном выпустила воздух из лёгких. Ёнхва схватила подругу за плечи, чтобы та не сползла вниз, и прижала к себе, поглаживая по спине.
— Страх — это всего лишь иллюзия. Слышишь? — она отстранила Су от себя, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ты должна изменить это. Ты — главный персонаж в этой истории. Су, ты уже сделала первый шаг, закрасив его шрам, теперь король благоволит к принцу. Мы вместе должны изменить историю. Ты одна должна изменить Ван Со. Он в твоих руках, подруга. Верь в него.
Хэ Су, словно заворожённая, смотрела на принцессу и внимала каждому её слову. Она должна всё изменить, а Ёнхва ей поможет. Да, она должна. Ведь Ван Со не такой, он не может убить своих братьев: Бэк А, Чжона и Ына. Он не может этого сделать. Су кивнула принцессе в ответ. Вдохновлённая её словами, она настроилась помочь четвёртому принцу. Девушка размышляла уже над тем, можно ли изменить человека, помочь ему выбрать верный путь? И если предсказательница-подруга уверена, что это в их силах, значит, так и есть. Су знала, что Ёнхва уже начала действовать, каждый день продумывая план действий и ведя свою игру.
— Просто будь с ним рядом, подруга, — сказала принцесса. — У нас всё получится.
Она улыбалась, а сама внутренне плакала. Пока что ей приходится с грустью констатировать тот факт, что ничего не изменилось, все события будущего остались практически нетронутыми. И, как бы она ни старалась воздействовать на окружающих, всё было бесполезным. Принцесса уже искренне стала сомневаться в пользе своего дара, который теперь казался ей мучением. Ван Ё, на которого она возложила свои надежды, больше никогда не пожелает взглянуть на неё.
«И что мне теперь с ним делать? Убить?»
Это было бы верным решением, если бы девушка думала как принцесса, жила как принцесса и росла в королевском дворце как принцесса. Ведь всем её братьям, сёстрам и другим родственникам ничего не стоит убить человека ради власти. Такое решение проблем было весьма распространено во дворце и до сегодняшнего дня оставалось самым действенным. Убив одного Ван Ё, можно сохранить как минимум две жизни, облегчить участь Су, ведь тогда королеве Ю больше некого будет посадить на престол, если только она не захочет прикончить всех наследников, пока не дойдёт по возрасту до Чжона.
«Что за безумные мысли у меня в голове? Разве я могу убить человека?»
— Мы промокли до нитки, — произнесла Ёнхва, обращаясь к подруге. — Надо переодеться, а то простудимся.
Су кивнула в ответ, вяло улыбаясь. Страх уже стал уходить из её сердца, и теперь она чётко осознавала, какая ответственность лежит на её плечах. Сейчас, зная Ван Со лучше, девушка понимала, что он не способен причинить вред своим братьям, как бы те к нему ни относились. И было так странно думать об этом. Но может быть, его история уже начала меняться?..
Хэ Су шагала, опустив голову и размышляя над своими будущими действиями по отношению к Ван Со и будущему Корё. Это огромная ответственность — брать на себя роль вершителя судеб. Однако Ёнхва так уверенно говорила об успехе их стремлений и целей, что Су поверила ей. Она уже вмешалась в ход событий, замаскировав шрам принца, и даже тем, что позволила себе влюбиться в него.
— Су, — услышала она знакомый голос и вздрогнула, не ожидая встретить сейчас Со. Мужчина подошёл к девушке, а счастливая улыбка так и искрилась на его лице. Таким Хэ Су его ещё никогда не видела, и на душе стало намного теплее. Разве может этот человек причинить вред своей семье? Он стал протягивать руки к струйкам воды, стекающей с крыши. Долгожданный дождь принёс ему надежду на новую, лучшую жизнь. Он признан народом Корё, он признан своим отцом. Отец доверяет ему, желает видеть чаще, и теперь Со почувствовал себя как никогда нужным.
— Сегодня я впервые назвал короля отцом, — признался принц, не переставая демонстрировать свою белоснежную улыбку. Сердце Су затрепетало. Она физически ощутила, как его счастье переходит и к ней, как хочется смеяться вместе с ним и радоваться. Она подошла и обняла его сзади за талию, прижавшись щекой к его спине.
— Я прошу вас об одном: больше никогда никого не убивайте, — девушка так сильно сжала принца в своих объятиях, будто хотела выжать из него всю злость и ярость, бушевавшие до этого в нём. Мужчина засмеялся: ему было приятно получать от неё внимание, и его сердце тянулось к ней. Он расцепил женские руки и повернулся лицом к Су.
— Теперь в этом нет нужды. Как четвёртый принц Корё, я под охраной королевской стражи, и в моём распоряжении всегда найдётся несколько воинов, — он провёл по мокрому лицу девушки, убирая со лба несколько влажных прядок. Хэ Су вглядывалась в его строгие черты лица, и сейчас они казались ей намного мягче: ушла насторожённость и строгость, присутствовавшие ранее.
— Спасибо. Благодаря тебе у меня появилась новая жизнь, — произнёс принц и опустился ниже, чтобы сорвать с губ девушки желанный поцелуй.
— Что вы здесь делаете? — послышался строгий голос сзади, и оба отскочили друг от друга в ту же секунду. Строгая наложница О осмотрела обоих сканирующим взглядом, и лицо, на котором никогда не появлялась даже тени улыбки, отражало нескрываемое неодобрение. — Любой, кто имеет роман с дворцовой служанкой, будет наказан вне зависимости от статуса и положения. Видимо, вы совсем потеряли голову, раз не стыдитесь демонстрировать это на глазах у всех.
Женщина сделал знак Су, чтобы та шла за ней.
— Это моя вина, — произнёс Со, но встретился с леденящим взглядом наложницы О, заставившим его сразу замолчать.
— Помните, что подвергаете риску не только себя, — она кивнула в сторону Хэ Су. — Впредь обдумывайте свои поступки, прежде чем действовать.
Ван Со кивнул ей в ответ, зная, что она имела в виду. Он был уверен, что эта женщина не станет доносить на них, ведь она прикипела сердцем к Су, к тому же её тоже могли казнить за недосмотр. Четвёртый принц не привык жить среди людей и следовать правилам, тем более во дворце. Ему следовало быть внимательнее. Но можно ли обуздать свободное сердце? Сковать его сводом законов, традиций и правил? Дикий зверь всегда делает то, что ему хочется, и следовать чьим-то указаниям не в его принципах. Однако он не хотел навредить Хэ Су, поэтому принял наставления наложницы О к сведению, молча позволив увести её подальше от него.
* * *
Принцесса стояла у двери королевы Ю, ожидая разрешения войти. Её трясло от мыслей о том, что могло стать причиной такого внезапного приглашения, ведь до сегодняшнего дня ей не приходилось общаться с первой женой короля больше минуты, изредка обмениваясь парочкой формальных фраз. Её гложило любопытство, но принцесса готова была пожертвовать им ради возможности не входить в эту комнату. Однако двери распахнулись, и девушка вошла внутрь.
— Принцесса Ёнхва, — голос королевы был настолько приторно-сладкий, что во рту даже появилась оскомина. — Прошу, проходи, — она указала рукой на место за столиком напротив себя. Их встреча напоминала чаепитие, с угощениями и чаем из лучших трав. Но принцесса знала, что королева не из тех, кто убивает время за обычной светской беседой.
— Ты стала такой красивой, — льстила женщина, улыбаясь и прищуривая глаза, стараясь выглядеть добрее. — Дети растут так быстро, не замечаешь, как невзрачные бутончики распускаются в прекрасные цветы.
«К чему весь этот пафос? Вы хотели вырвать нас с корнем и закопать на задворках дворца».
— Благодарю, — ответила девушка, приятно улыбаясь.
— Наверное, ты уже скоро выйдешь замуж, — королева держалась расслабленно, разливая чай для собеседницы.
«С чего же такая честь для меня, пить чай от самой королевы?»
— Его Величество уже подыскивает мне достойную семью, — принцесса двумя руками приняла чашу с горячим напитком и поставила её на стол, слегка придерживая рукой, делая вид, что собирается выпить, но не торопилась делать этого.
«Кто знает, может, она мне яд подсыпала? Вдруг Ван Ё всё ей разболтал? От врагов нужно сразу избавляться…»
Королева налила чай себе и сделала глоток, будто показывая, что в этом нет ничего опасного, однако девушка не торопилась следовать её примеру, продолжая улыбчиво смотреть на собеседницу.
— Я переживаю о том, чтобы такая девушка, как ты, попала в хорошую семью. Король хочет усилить свою власть, выдавая дочерей замуж за влиятельных мужчин. Но не всегда это приносит хорошие плоды, — женщина говорила с таким волнением, будто действительно была заинтересована в будущем принцессы.
— Я уверена, что Его Величество сделает правильный выбор, — ответила Ёнхва, держа чашу, но так и не сделав из неё ни одного глотка. Королева позволила себе усмехнуться и стала напоминать старшего сына в этот момент.
— Ты умная девушка, всегда знаешь, что нужно отвечать, — казалось, что женщина стала понемногу выходить из своего образа, становясь более настоящей. Принцесса предпочла промолчать на эту фразу, лишь слегка поморгав и улыбнувшись шире. — Я вижу, ты хорошо ладишь с моим старшим сыном.
«Он несколько раз чуть не задушил меня… Начинаем подходить к главному?»
— Брата есть, за что уважать.
«Надеюсь, по мне не видно, как я нагло вру».
Королева Ю довольно улыбнулась и слегка изогнула бровь, зная, что Ёнхва не такая уж и простая, какой кажется на первый взгляд. Она печётся о спокойствии своей семьи и о положении во дворце. Здесь можно выжить только укрепляя власть, иначе твой прах развеют над бескрайними землями Корё.
— Наверняка тебе интересно, почему я пригласила тебя.
«Да уж, нечасто нам с вами приходится встречаться. Но моя бы воля, вообще никогда вас б не видела».
— С тобой приятно вести беседу, ты знаешь, как правильно складывать слова в умные речи и задаёшь вопросы ты тоже правильно. Красивая, умная и расчётливая… Наверняка ты не раз задумывалась о своём будущем, и я уверена, что не желаешь покидать дворец и жить далеко от матушки и брата. К тому же кто знает, что случится с ними после смерти короля…
Она искоса взглянула на принцессу, которая хоть и старалась не менять приятного выражения лица, слегка занервничала из-за её слов. Конечно же все эти намёки означали, что при коронации нового правителя наследные семьи могли быть полностью уничтожены для предотвращения дворцовых переворотов и сокращения конкурентов.
— Союз с моей семьёй придаст сил принцессе Хванбо, и я была бы рада называть тебя своей невесткой.
«Невесткой?..»
Улыбка сошла с лица принцессы в ту же секунду. Мысли бродили из стороны в сторону, ища выход из этой ситуации и пытаясь найти другой, альтернативный смысл данных слов, не желая принимать действительность за правду. Тревога закралась в сердце, что всё это не к добру, и на мгновение Ёнхва потеряла контроль над своими эмоциями, однако королева ошибочно приняла это за удивление.
— Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Ван Ё, — прямо заявила женщина, но это не было просьбой или предложением. Это звучало как приказ. Ёнхва опустила плечи, сжимаясь под напором королевы и не находя слов. Она не рассчитывала на такое.
«Я думала, она скажет мне держаться от него подальше или, на крайний случай, припугнёт, сошлёт из дворца, отравит… Неужели я так кардинально поменяла историю?»
Можно ли изменить будущее одним неверным шагом? Ты стараешься изо всех сил, решаешься на отчаянные поступки, лжёшь самой себе и окружающим, каждый раз ходишь по краю… А в итоге один маленький неверный шаг, и всё кардинально меняется, разворачивая тебя на сто восемьдесят градусов. Одно появление в поле зрения королевы, случайное и незапланированное, и история переиграна. Не нужно было подниматься вместе с Ван Ё на ту башню, не нужно было вообще вставать на его пути, ведь он всё равно бы никогда не сел в тот паланкин.
Ёнхва сидела напротив королевы, судорожно пытаясь подобрать слова, чтобы откреститься, отшутиться, да что угодно наболтать, лишь бы не было этого брака и даже мыслей о нём не возникало ни у кого. Даже у самого Ван Ё. Шальная мысль о том, что, возможно, это было бы хорошим способом менять историю будучи королевой, промелькнула в голове, но тут же была задушена возвращающимся на место рассудком. Этого не должно случиться. Вдруг принцессе стало страшно оттого, как сильно измениться будущее, если эта свадьба вдруг состоится. Всё перевернётся с ног на голову, и, возможно, Ван Со уже не сядет на престол.
— Я думаю, король не будет против после того, как я дам вам письменное разрешение на брак. И я представляю, как обрадуется твоя матушка, — королева Ю говорила так мягко, что Ёнхва стала сомневаться в реальности происходящего.
«Да уж, матушка запляшет от радости породниться со змеюкой, которая портит ей жизнь».
Принцесса окончательно пришла в себя и, сжав в кулаке все свои негативные чувства, грозившие выплеснуться наружу, улыбнулась, заглядывая королеве прямо в глаза.
— Безусловно, это огромная честь для меня. Но я думаю, что не стоит спешить в таком важном деле.
«Я пока замуж не собираюсь, да и король-батюшка пока жив-здоров».
— Никогда не знаешь, что ждёт тебя завтра, — обе собеседницы продолжали делать вид, что этот разговор приносит им уйму удовольствия, маскируя под наигранным дружелюбием свою неприязнь. Ёнхва была любимой дочерью короля, дочерью второй королевы, но по мнению его первой жены, никто не мог быть его любимцем, кроме её отпрысков. Всё семейство принцессы раздражало королеву Ю одним своим присутствием, и как женщина ни старалась, она не могла выгнать их из дворца и отправить подальше от себя и мужа, иной раз сравнивая их с паразитами. Но теперь, когда дни короля подходят к своему завершению, и всеобщий ажиотаж вокруг трона достигает апогея, пришло время объединиться с врагами ради общей цели. Это был бы превосходный союз двух семей.
Ёнхва поблагодарила королеву за угощения (хотя ни к чему так и не притронулась) и поспешила покинуть её, ссылаясь на неотложное поручение короля. Женщина понимала, что принцесса желает сбежать от неё поскорее, но не переживала, ведь её целью не было делать Ёнхве предложение. Она просто хотела убедиться, что с ней не возникнет проблем, но пока принцесса никак себя не проявляла, что успокаивало и настораживало одновременно. Этот союз даст ей и её семье защиту на будущее, точную гарантию того, что после смерти правителя они будут в целости и сохранности. Да и королеве Ю были известны корыстные цели принцессы воздвигнуть брата на трон, и она точно не сможет не воспользоваться возможностью самой занять это место. Но что-то в Ёнхве смущало королеву, её уклончивые ответы и нежелание продолжать этот разговор… Она не такая уж и простая, и что именно задумала принцесса, пока оставалось загадкой.
Оказавшись за дверью королевской комнаты, Ёнхва наконец-то выдохнула и ринулась быстрым шагом прочь, желая поскорее выйти из этого дворца, чтобы задышать нормальным воздухом, так как ей казалось, что даже он здесь отравлен.
— Что ты здесь делаешь? — удивлённо спросил Ван Ё, сталкиваясь с сестрой в узком коридоре. Она поприветствовала его поклоном.
«Он реально ничего не знает или делает вид?»
— Королева Ю приглашала меня на чаепитие, — ответила принцесса, сдерживая дрожь в голосе. Ван Ё нахмурился, не понимая, что задумала его мать.
— И зачем же? — его любопытство не знало границ, и он привык всегда оставаться в ведении дел дворца, особенно когда они касались его семьи. Ёнхва улыбнулась принцу, не желая отвечать на этот вопрос.
«По лицу вижу, что ты не в курсе. Лучше тебе и не знать».
Ей вдруг стало любопытно, как он отреагирует на новость об их свадьбе: будет хлопать в ладоши от радости или метать молнии от гнева. После их последней встречи принцесса стала сомневаться, что всё так же интересует принца и что его чувства к ней не угасли. Потерпев такое фиаско, вряд ли самолюбивый Ван Ё допустит её до себя, даже если придётся вырывать сестрицу из сердца собственными руками.
— Я прошу прощения, но мне пора, — мягко увернулась от ответа девушка. — Думаю, вы и сами вскоре всё узнаете.
Она снова поклонилась ему и ушла первой, оставляя принцу одни сомнения и догадки. Этой свадьбе не бывать. И никто не заставит её пойти на такой отчаянный шаг. Ёнхва была выбита из колеи этим предложением, но всё ещё не верила, что история так круто повернулась. Однако девушка всем сердцем надеялась, что ни матушка, ни Ван Ук не допустят этой свадьбы, ведь тогда их совместные планы захватить трон рухнут. А для восьмого принц корона пока казалась единственной возможностью самому вершить свою судьбу.
Принцесса мчалась, не замечая проходящих мимо людей, взволнованная словами королевы.
— Ёнхва, — удержал от падения девушку четвёртый принц, когда она врезалась в него по неосторожности. — Что ты делаешь в этой части дворца?
«Лучше не спрашивай. Сама не знаю, на кой чёрт я сюда приперлась».
Принцесса выпрямилась, но больше не улыбалась, зная, что в обществе брата можно было быть настоящей.
— Они пригласили тебя на семейный ужин? — Ван Со удивился, откуда ей было это известно, но кивнул в ответ без лишних вопросов. — Не верь их наигранному добродушию. Они хотят использовать тебя в своих правительственных играх.
«Как и меня…»
— Мне пора, — она коротко махнула головой и поспешила скрыться от лишних расспросов брата, который не понимал, откуда ей всё известно, и что она здесь делала. По обеспокоенности на лице Ёнхвы было видно, что что-то неладное творится во дворце.
А принцесса бежала в покои матери, чтобы всё ей рассказать и предупредить о надвигающейся беде. Но что будет, если королева Хванбо не даст своего благословения? Она станет главным врагом своей соперницы, и в случае, если Ван Ё всё-таки захватит трон, первой пойдёт на расправу. Это ужасно пугало. Ситуация казалась тупиковой, и как ни крути, на предложение королевы Ю нельзя было дать отказ. Но всё же надежда была. Матушка должна поддержать свою дочь и помочь найти выход из трудного положения.
«В конце концов, Ван Ук признан самым умным из всех отпрысков короля. Когда он начнёт включать мозги?»
Получив разрешение войти, Ёнхва сделала шаг в комнату и увидела, что Ван Ук уже был здесь.
«Вот и хорошо, он тоже меня поддержит».
— Ёнхва, что-то случилось? Ты выглядишь встревоженной, — материнский голос был так приятен девушке и имел способность исцелять любую рану на сердце. Она всегда будет на её стороне, хотя и участвует в заговоре из-за давления семьи. Принцесса подошла и села за стол.
— Матушка, я только что была у королевы Ю. Она хочет выдать меня замуж за Ван Ё. Прошу, не допустите этого! — девушка так вдохновенно говорила, всеми силами стараясь придать важности своим словам, что сама не заметила, как вцепилась в руку матери. Однако ни тревоги, ни удивления её в глазах не увидела. Королева переглянулась с сыном, который отражал больше нервозности по этому вопросу, чем она. Он сидел, уставившись в одну точку, слегка нахмурив брови и приняв задумчивый вид.
— Разве он тебе не нравится? — раздражённо кинул Ук. — Разве ты не должна быть рада?
Ёнхва перевела взгляд на брата, который оставался холодным, почти безжизненным.
— Это не так, ты всё неправильно понял… — в эту секунду Ван Ук поднял глаза на сестру, и этот взгляд словно окатил её ледяной водой. Он не произнёс ни слова, ни звука не вышло из его уст, но она всё поняла по его надменному выражению лица, словно она стала его главным врагом в эту секунду. Принцесса опустила плечи и облокотилась о спинку стула.
«Вы всё знали…»
— Возможно, это не самое моё хорошее решение, — заговорила королева. — Но так будет лучше для нас всех.
Ёнхва выпустила из ладоней руку матери, шокированная её ответом.
— С самого вашего рождения я знала, что вам придётся нелегко. Королевские наследники предназначены для вечной вражды за власть, а их семьи вынуждены страдать от постоянного натиска других наследных семей. Это не просто борьба за трон, это борьба за собственную жизнь.
Принцесса не могла поверить, что королева Хванбо поддержит первую жену правителя в этом решении. Все её речи о борьбе и о трудной жизни сводились к одному — на плечах у Ёнхвы лежат обязательства обеспечить всей её семье будущее. Это не просто смена статуса и образа жизни. Это надежда для матушки и Ван Ука и других бесконечных родственников остаться в живых, поднять своё положение и обрести власть. Особенно если Ёнхва родит наследника. Принцесса посмотрела на брата яростным взглядом.
— Неужели ты тоже с этим согласен? А как же твоя цель захватить трон? Ведь ты больше не посмеешь даже взглянуть в сторону престола. Ты никогда не получишь власть, а значит, не получишь и её.
Ван Ук понял, кого сестра имела ввиду, и заметно оживился: его лицо стало более напряжённым, и челюсти заскрипели от сильного давления.
— Так будет лучше для всех, — произнёс принц, и девушка поняла, что как бы он не хотел исправить ситуацию, он не мог этого сделать. На его пути стояли обе королевы, авторитет которых был словно несокрушимая гора, а в руках у него лишь деревянная лопата. Она резко поднялась со стула, и раздражающий скрип пронёсся по всей комнате.
— В такому случае, когда я стану королевой, я выдам её замуж за другого, и ты больше никогда не посмеешь даже думать о ней, — разъярённый Ук подскочил вслед за сестрой и хотел сказать ей пару ласковых, но та предпочла больше не находиться в компании семьи и тут же выбежала из комнаты.
«А чего ты ожидала? Кто бы упустил такую возможность стать прямыми родственниками потенциального наследника? Как ни крути, приобрести власть через меня было бы более эффективно и менее кровопролитно».
Но она злилась, что всё складывается против неё, и что она не может повлиять на ситуацию, и тогда принцесса в действительности осознала, насколько она беспомощна, и её положение только сковывает по рукам и ногам, строя вокруг золотую клетку. В голове был кавардак, и девушка не могла здраво размышлять и искать выход из своего положения. Она испытывала только злость, её буквально бесило всё, и принцесса чувствовала, что если она что-нибудь не разломает или кого-нибудь не побьёт, то просто взорвётся от эмоций. Ей нужно было успокоиться.
С приходом темноты принцесса сняла с себя дорогой наряд и достала из своих закромов обычную одежду простолюдинов. В ней было намного свободнее и проще передвигаться, да и внимания со стороны других было меньше. Она проверила набор кинжалов, подаренный Ван Со, и незаметно прокралась на арену для тренировок. Днём королевские воины и даже принцы тренируют здесь свои навыки, а ночью это пустошь, о которой все забывают.
Некогда было искать четвёртого принца, чтобы устраивать бой без правил. Да и в этот момент Ёнхва никого не хотела видеть. Она зажгла факелы около мишеней, отошла на приличное расстояние от них и встала напротив. Стараясь выровнять дыхание и найти внутренний покой, девушка замахнулась и метнула первый кинжал, но промахнулась, не задев мишени. Принцесса встряхнула руки и с хрустом размяла шею, пытаясь снять напряжение, но казалось, что оно только нарастало.
«Скоро вы меня так доведёте, что я вас всех укокошу!»
Ей хотелось кричать, так сильно были взвинчены её нервы. Она просто устала продумывать все свои шаги и бороться с возникающими препятствиями. И сейчас этим препятствием стал Ван Ё.
«Зачем я с ним связалась? Теперь как мне из этого выпутаться? Как отменить этот брак? Я всё разрушила!»
Кинжалы со свистом рассекали воздух, один за другим вонзаясь в деревянную мишень. Каждый последующий удар был сильнее предыдущего и всё больше набирал скорость.
— Как же. Вы. Все. Меня. Достали!
С мучительным стоном девушка запускала свои острые клинки, словно пытаясь исколоть бедную доску до смерти, выплёскивая всю накатившуюся раздражённость. Ёнхва потянулась за следующим, но обнаружила, что истратила всё своё оружие, но будучи уже на взводе, она искала всё, что можно было разломать. И тогда, обернувшись, она обнаружила подставку с луком и стрелами — её новые «игрушки».
Яростно подлетев к стойке, девушка схватила оружие, которым никогда до этого не пользовалась, и встала напротив другой мишени, так как на предыдущей не осталось живого места. Девушка поставила стрелу под тетиву и, отведя в сторону, отпустила, но к её сожалению, она не пролетела дальше двух метров от неё. Разозлённая на эту смехотворную попытку, принцесса вновь схватилась за стрелу, резко отводя руку назад, и в эту минуту кто-то ударил её по локтям.
— Руки параллельно земле, ноги расставь чуть шире и всегда держи лук ровно, — мужчина накрыл руки Ёнхвы своими ладонями, направляя правильно лук. Он подошёл впритык к ней со спины, и его ровное дыхание чувствовалось на волосах, отчего по телу прошла неприятная дрожь.
— Всегда чётко представляй цель, стреляй так, будто пытаешься убить врага. Только так ты попадёшь точно.
Девушка, хоть и была недовольна присутствием принца, решила закончить начатое и закрыла один глаз, выпуская воздух из лёгких и замедляя сердечный ритм. Это бесчеловечно в глазах самой принцессы, но послушав совета, она представила перед собой королеву Ю. Отпустила стрелу, и та, со свистом пролётая над землёй, попала точно в центр мишени. Ёнхва опустила лук и улыбнулась, радуясь своей маленькой победе, и ощутила, что ей стало легче. Она схватила следующую стрелу и снова попала в цель. Одну за другой выпускала она их в свою мишень, пытаясь добить себя и своё состояние, пока силы не иссякнут. Но казалось, что с каждым новым выстрелом появлялся новый заряд, накаляя девушку изнутри. И схватив очередную стрелу, она направила остриё не в мишень, а в принца.
«Нет ничего легче, чем прикончить тебя сейчас. Тогда решатся все мои проблемы. Я сохраню жизнь многим людям, которых ты убьёшь, и возведу на трон нового короля Корё. Как же мне сейчас хочется пустить эту стрелу тебе в лоб…»
Ван Ё казался более спокойным, чем обычно, даже весьма загадочным. По его лицу было видно, что матушка уже поведала ему все свои планы, и горькое осознание того, что этот брак радует всех, кроме невесты, задевало принцессу.
— Я и не знал, что ты так хорошо владеешь кинжалами, — сказал он, слегка улыбаясь и разглядывая истыканную острыми клинками мишень. Принц даже ухом не повёл, находясь на мушке у сестры. Её рука дрогнула от сильного напряжения, и, резко развернувшись, она выстрелила в мишень. Конечно, принцесса никогда бы не решилась на убийство.
— Вы помните, как на церемонии изгнания духов кто-то ранил вас в руку? — Ёнхва не обернулась к нему, бросая на землю лук. — Это была я.
— Почему-то я не удивлён. — Ван Ё осмотрел внешний вид сестры, констатируя для себя, что в этом наряде она выглядет более чем странно, но этим и притягивает внимание. — Поговорим? — спросил он, хотя это больше смахивало не на просьбу, а на приказ.
«Это у них семейное».
Принцесса хоть и была на взводе, стала немного успокаиваться, и спокойствие брата передавалось и ей. Девушка отошла к краю арены и села на траву, облокачиваясь о каменную стену. Принц последовал её примеру и приземлился рядом.
— Ты ведь совсем не рада, — прошелестел Ван Ё, заранее зная реакцию принцессы на подобные вещи. Ёнхва вздохнула.
«Это ещё мягко сказано».
— Когда ваша матушка пригласила меня, я подумала, что она хочет дать мне «дружественный совет» как больше не попадаться вам на глаза. Но оказалось, что она намного продуманней, чем я ожидала, — принц сделал вид, что пропустил слова о своей матери мимо ушей. — Я понимаю, зачем им нужен этот брак. Представители самых влиятельных семей Корё. Объединившись, они станут одной мощной силой, которой никто не сможет противостоять. Мои родственники начнут поддерживать ваши стремления к захвату престола, чтобы сделать меня королевой. И никто уже не сумеет побороть наш авторитет. Это брак даст защиту моей матушке и брату — то, к чему мы так стремимся с рождения. Это верный ход в политической игре.
«Партия шахмат просчитана верно. Ход сделал ферзь и сразу шах».
— Ты боишься, что станешь несчастной, будучи королевой? — его голос звучал спокойно и так мягко, что Ёнхва совсем расслабилась рядом с ним, на секунду обретя покой. Она запрокинула голову и устремила взор на звёзды, дарящие холодный свет.
— Даже если бы я вас безумно любила, даже если бы я была готова умереть ради этой любви, то всё равно не вышла бы за вас замуж, — девушка улыбнулась своим мыслям, подчеркнув тем самым, что полностью согласна с ними. — Я не хочу делить мужа с другими жёнами и состариться в ожидании своей очереди. Невозможно любить женщину и быть с ней одной, когда ты являешься наследником престола, когда каждый из твоего окружения ждёт твоего краха. Нужно больше связей, больше сил, больше власти. Поэтому наш отец так часто женился, — принцесса накрыла сердце рукой. — И я дала себе слово никогда не развивать чувств ни к кому из королевской семьи. Ах, если бы я могла родиться в семье крестьянина, я была бы счастливее во множество раз.
Ван Ё взглянул на неё, и пелена лёгкой грусти накрыла его лицо. Он и сам не знал, отчего грустит. Потому что он не может дать ей того, чего она хочет? Или потому что она дала себе обет, который не позволяет ему иметь и шанса на успех? Или потому что задуманный брак приносит ей только боль? Принц криво улыбнулся и тоже поднял глаза на ночное небо.
— Я даже рад, что ты намерена бороться, — принц сам усмехнулся своим мыслям. — Ведь это значит, что ты не поступилась своими принципами. А иначе я в тебе разочаровался бы.
Ёнхва искоса посмотрела на брата, закатывая глаза, пока тот не видит.
«Не велика потеря…»
— Но я хочу, чтобы ты знала, что я тоже не намерен отступать. И не упущу этого шанса.
Принцесса всё ещё разглядывала острый профиль Ван Ё, окутанный тусклым светом факелов, но это был уже другой взгляд. Почему-то сердце предательски заколотилось в груди, и стало приятно осознавать, что он не оставил её, что он хочет побороться за женщину, которая нравится ему. Он всё ещё питает к ней чувства. И несмотря на все её попытки противостоять ему, несмотря на его странные действия, порой задевающие слова и угрозы, принцесса знала: она всё ещё волнует принца, и пока что он остаётся верен своим чувствам.
«Что вы за человек, третий принц? О чём ваши мысли и мечты? И кто для вас я?»
Яркие звёзды усыпали ночное небо искрящимся покрывалом, изящно формируясь в замысловатые узоры созвездий. Принц словно искал в них ответ, так упорно вглядываясь в каждую светящуюся точку на тёмном небосводе.
«Ты — моя холодная звезда. Такая яркая, но такая далёкая. И даже если мы заключим этот брак, ты никогда не станешь по настоящему моей».
Если можно было бы вернуться в прошлое и исправить все ошибки, будто не проживая жизнь, а играя генеральную репетицию, то непременно можно было бы узнать, на какие грабли наступать можно, а на какие нет. Но даже имея дар видеть будущее, не всегда удаётся воспользоваться им верно, и невозможно просчитать наверняка, как сложится жизнь, как и предугадать все подводные камни. И что же выбрать: тихо плыть по течению или менять русло?
Принцесса задумчиво уставилась в одну точку, будто играя с невидимым соперником в «гляделки». И, по всей видимости, она выигрывала, так как ни разу не моргнула за последнюю минуту. Братья смеялись и веселились вокруг, и лишь Ван Ё тревожно поглядывал на сестру, хотя со стороны выражение его лица больше казалось надменным и раздражённым. О чём она думает сейчас? Чего боится? И долго ли ещё будет пребывать в таком состоянии?
Принц знал ответы на два первых вопроса. Это нетрудно было понять, ведь за последние несколько дней она больше напоминала живую куклу, не разговаривая ни с кем и ходя из угла в угол. Можно было подумать, что она сошла с ума, но Ван Ё знал, что все мысли принцессы устремлены только на одно: как избежать этой свадьбы. Его задевало такое отношение сестры, но её слова о нежелании вступать в брак с кем-то из принцев запали в самое сердце, цепляя нервы. Если он женится на ней, нужны ли ему будут другие браки? Необходимо расширять границы своей власти, но негативный пример отца говорил о том, что это не самый лучший способ, хотя и самый эффективный. И ему вдруг представилось, как Ёнхва постепенно превращается в зеркальный облик его матушки, пышущей ревностью и жаждой власти. Но принцесса была не такой. Ведь она даже не любила Ван Ё, в отличие от королевы Ю, которая пылала к мужу чувствами. Ёнхва совсем погаснет, этот брак убьёт её, и всё, что останется — это внешняя полуживая оболочка без чувств и целей. Принц понимал, что обстоятельства загнали её в тупик, из которого она не может выбраться. И стало ему представляться, что было бы, если бы принцесса действительно любила его. Каким бы тогда счастьем для них обоих обернулась эта свадьба. В груди приятно запекло от этой мысли, но горькая правда была в том, что всё произойдёт с точностью наоборот. Этот союз наденет на её шею петлю, а Ван Ё собственноручно её затянет.
Принц раздражённо выдохнул и отвёл глаза от сестры, внутренне уже сам противясь этой насильной свадьбе, которая не подарит покоя от получения желанной им женщины.
Принцесса автоматически встала за остальными, когда король заглянул на их чаепитие. Хэ Су тревожно поглядывала на подругу, которая вот уже несколько дней ни о чём с ней не говорит, обходит стороной и бродит по дворцу словно зомби. Девушка уже передумала самые страшные сценарии, но боялась спросить у принцессы причину её состояния. Если это действительно так плохо, то лучше и не знать, а если нет, то нужно дождаться, когда Ёнхва сама придёт в себя.
Очнулась принцесса только на слове «свадьба», которое слетело с уст короля весело и быстро. Она даже ахнула от неожиданности, словно кто-то сзади подкрался к ней и напугал, и перевела взгляд на правителя.
— Назанчена свадьба принца Ван Ына и дочери генерала Пак Сун Док!
Ёнхва расслабилась, опустив плечи и облегчённо выдохнув.
«Ну хоть здесь всё пока верно складывается».
Встревоженный такой неожиданной новостью Ын встал на колени перед королём, умоляя об изменении решения, но по строгому взгляду седовласого правителя было видно, что он зол и что при малейшем неповиновении готов наказать любого по всей строгости закона, даже если он является его сыном.
«Если король даст разрешение на эту свадьбу, то обратной дороги не будет. И тогда мне либо под венец, либо на плаху. Что же делать?»
После ухода короля остальные принялись подбадривать и поздравлять младшего брата, лицо которого словно окаменело и больше было схоже с выражением лица принцессы, которая тем временем ускользнула с чайной «вечеринки» и направилась снова бродить в одиночестве по дворцу.
«Если бы королева-матушка отказала матери Ван Ё, то стала бы самым страшным врагом для неё, вставая на пути к заветной цели. Этот танк передавит всех на своём пути».
Ёнхва оправдывала мать, ссылаясь на то, что у неё не было другого выбора, и что вся семья смотрит на неё, ожидая верного решения. Если бы не Карина, принцесса точно бы согласилась на этот брак, радуясь возможности стать королевой, ведь любила власть больше, чем родную семью. Единственный, кто мог бы повлиять на исход решения обоих королев — это Тхэчжо. Именно он должен поставить решающую точку в этой истории. И если король не захочет этой свадьбы, то всем останется лишь молча согласиться с этим.
«Но как я могу просить его об этом? Королева Ю наверняка узнает, что я ходила к королю. Да и часто мелькать перед ним тоже опасно. Выдаст меня за кого-нибудь, так вообще выселят из дворца. И буду я с каким-то хреном в военной форме по стране разъезжать».
Перспектива выйти замуж за другого была ещё менее заманчивой, да и она никак не могла оставить Хэ Су одну. Только находясь в Сонгаке, Ёнхва имела возможность влиять на ход истории и быть в курсе всех событий.
Ван Со вот уже около двух минут стоял возле сестры, пытаясь привлечь её внимание, но та продолжала всматриваться в даль, задумчиво хмуря брови. Поначалу он посмеивался над ней, и его приподнятое настроение даже позволяло подшутить над странным поведением принцессы, однако, видя, что та не реагирует, принц стал реально волноваться, что же мучает её в этот момент. Он прекрасно помнил её встревоженный вид, когда она буквально убегала из дворца королевы Ю, и все её слова насчёт его семьи оказались абсолютной правдой. Очевидно, что принцесса знала то, что было скрыто от других, но не могла ни с кем поделиться.
Ван Со опустил руку на плечо девушке, и та вздрогнула от неожиданности.
— Ты с ума сошёл? Чего так подкрадываешься?!
Принц недоумевающе взглянул на Ёнхву:
— Я уже несколько минут здесь стою, но ты никак не реагируешь, — его голос был спокойным и слегка удивлённым. Принцесса смутилась и отвернулась от брата. — Что-то случилось? Ты сама не своя последнее время.
«Что я могу тебе сказать? Меня выдают замуж за твоего старшего брата — главного врага наследного принца. И теперь не видать тебе трон как своих ушей».
На мгновение Ёнхва задумалась: а что, если ей действительно стоит стать королевой? Тогда она сможет вернуть Хэ Су титул и поженить их с Ван Со. Если только третий принц не укокошит его. И Ына. И всю его семью. И тогда что станет с Корё? Что станет с Кореей? Что станет с мировой историей?
«И куда мне потом возвращаться?»
Принцесса грустно вздохнула, и Ван Со больше ничего не стал спрашивать. Он заметил, как неотрывно смотрел на Ёнхву старший брат во время чаепития, и чувствовал, что между ним происходит что-то неладное. А может, у них друг к другу действительно какие-то чувства? Зная своего брата, Ван Со сомневался, что тот способен кого-то полюбить по-настоящему. Однако он явно заинтересован Ёнхвой.
— Король отправляет Ван Ё с проверкой по всем складам страны, — закинул удочку принц, искоса следя за сестрой. При упоминании имени третьего принца девушка невольно вздрогнула. — Это довольно опасное задание. Предыдущий управляющий был убит…
«Убит? Может, и этот тоже сгинет?»
Но вместо облегчения на сердце словно опустился тяжёлый камень. А если он действительно умрёт? Король специально послал его на такое задание. Наверняка она сам надеется на преждевременную кончину второго сына, чтобы наследник вздохнул спокойно. Достаточно ли третий принц подготовлен? Сможет ли себя защитить? А если он и вправду погибнет?
«Нет, этого не может быть. История не может поменяться в эту сторону. Он будет жив и здоров».
Но неприятная тревога стала терзать сердце. Девушка засуетилась, переминаясь с ноги на ногу и теребя пояс своей одежды. Её глаза бегали из стороны в стороны, будто пытаясь что-то отыскать. Ван Со хотел успокоить её, но принцесса резко отвернулась и зашагала от него, даже не попрощавшись.
«Почему так тревожно на сердце?»
Ёнхва помчалась в сторону дворца, но вдруг замедлила шаг, боясь встретиться с Ван Ё сейчас. Она не была готова к этому и не знала, что сказать ему. Принцесса не хотела выдавать свои переживания по поводу отъезда брата, да и пока она не решила проблему со свадьбой, ей не о чем было с ним говорить. Его присутствие вызывало дискомфорт, как думала принцесса, из-за того, что Ван Ё злится на неё, ведь она до последнего противилась этому и искала выход. Однако она всего лишь обманывала саму себя.
«Скоро свадьба Ына, он не должен уехать в праздник. Поэтому время ещё есть».
Она завернула за угол и лицом к лицу столкнулась с Ван Ё в сопровождении остальных братьев. Девушка чуть не упала от неожиданности и резкого столкновения, но третий принц удержал её от падения, осторожно обхватив за талию. Ёнхва застыла на секунду, не зная, что делать, ведь только что решала вопрос о том, как не попасться ему на глаза. А теперь эти глаза прожигают её своим взглядом, словно завораживая. Все принцы дружно стали проявлять обеспокоенность, всё ли в порядке с любимой сестрой, и та, очнувшись, мотнула головой и отошла на шаг назад, поклонившись старшим братьям.
— Я просто оступилась. Прошу прощения, — ответила девушка принцам и поспешила уйти. Ван Ё, смотря вслед уходящей девушке, хотел пойти за ней, но Ван Ук остановил его, схватив за рукав. По его холодному, но крайне надменному лицу было видно, что он недоволен поведением третьего принца по отношению к сестре. Хотя, скорее всего, его вообще раздражала эта парочка, которая невольно вырвала трон у него из-под носа, не оставив ни малейшей надежды. Ведь не будет же он убивать собственную сестру, чтобы захватить власть. Тогда вся его семья отвернётся от него.
Ван Ё недоумевающе посмотрел на брата, думая, что они на одной стороне. Но выражение лица Ука и его странное поведение в последние дни весьма настораживали. Он не так уж и прост, в отличие от сестры, которая хоть и скрывала тайны, но оставалась настоящей. Третий принц отдёрнул руку от брата и, окинув его строгим взглядом, оставил весёлую толпу родственников.
Принцесса скрылась от него, но он уже и не стремился её догнать, чтобы у остальных не возникло лишних вопросов. Для него было очевидно, что Ёнхва впала в уныние, и причиной этого уныния был он сам. И хотя чувство предвкушения от предстоящей свадьбы должно было настигнуть его, но отнюдь, принц испытывал грусть и смятение, не зная, правильно ли было бы сломать гордую и независимую Ёнхву — именно такую, которой она нравилась ему больше всего. Закопать её внутренний мир и саму её, всё, чем она дышит и живёт. Зачем тогда она будет ему нужна — безмолвная и безвольная кукла?
Принц размышлял над всем этим, не замечая, как быстро налетели сумерки, покрывая дворец ночной тьмой. Слуги стали зажигать фонари, освещавшие площади дворца неярким светом. Ван Ё предпочёл скрыться ото всех, прячась в глубине королевского сада. Он остановился на небольшом мосту, пересекающем озеро. Сзади послышались осторожные шаги, и даже по ним принц мог определить, кто приближается к нему.
Это заставило его резко обернуться. Он не ожидал встретить её здесь, да и вообще не думал, что она захочет его видеть. Но Ёнхва сама пришла повидаться с принцем наедине, скрывшись от лишних глаз. Её печальный взгляд отдавался в глубине души разочарованием. Только это она теперь может испытывать, глядя на своего будущего жениха.
— Ван Со сказал мне, что король поручил вам очень важное задание, — робко начала принцесса, на что Ван Ё только огорчённо выдохнул и отвернулся.
— Можешь не волноваться, твоя матушка постаралась, чтобы нашу помолвку перенесли, пока я не вернусь обратно. Иначе, если я вдруг умру, тебя провозгласят вдовой, и ты никогда не сможешь выйти замуж, — принц усмехнулся. — Так что теперь возможность моей смерти даёт тебе надежду избавиться от этого брака.
Ёнхва опустила голову. Ей было неприятно слышать эти слова, хотя они имели большое значение, но то, с какой обречённостью третий принц произнёс их, давило на сердце и на совесть. Невозможно радоваться чужой беде. Радоваться тому, что причина её затруднительного положения может вдруг стать окоченевшим трупом. От этой мысли по телу девушки прошла дрожь. Она достала из-за пазухи небольшой аккуратный медальон с красивыми светло-голубыми камнями на блестящей серебряной глади и протянула брату. Он искоса, слегка недоверчиво взглянул на него, но принял из её рук.
— Моя матушка говорила, что когда я родилась, король подарил ей этот медальон. А она отдала его мне, когда я подросла, — Ёнхва улыбнулась, копаясь в воспоминаниях принцессы и физически ощущая то чувство радости и умиротворения, навеянного из детства. — Это было самой дорогой вещью для меня, и каждый раз, глядя на этот медальон, мне представлялось, что я в безопасности, находясь в ссылке далеко от дворца. Будто сам король держит надо мной свою руку и защищает от всех бед. Так я думала, когда была маленькой.
Ван Ё внимательно слушал сестру, следя за тем, как озарилось её лицо доброй улыбкой от воспоминаний. Будут ли воспоминания о нём так же приятны для неё?
— Я хочу, чтобы вы взяли его с собой, — продолжила девушка. — Эта вещь очень дорога мне, и вы должны привезти её обратно для меня. Вы обещаете?
Принц взглянул на украшение в его руке, которое казалось весьма скромным в понятиях королевской роскоши, но обрело в эту минуту особенную ценность для мужчины, тая в себе символический смысл. Ему стало приятно, что сестра всё ещё заботится о нём, а значит, вопреки тому, что противится браку с ним, не желает ему смерти. Она так отличалась от королевской семьи, словно и вправду была дочерью крестьянина. Он посмотрел на девушку и коротко кивнул, сжимая медальон в руке. Принцесса скромно улыбнулась в ответ, всё ещё внутренне безумно переживая за Ван Ё.
«А вдруг это наш последний разговор?»
Она подошла к нему, резко сократив расстояние между ними, и, поднявшись на цыпочки, обвила руки вокруг его шеи и крепко обняла сестринскими объятиями.
— Я буду ждать вас, — порывисто произнесла принцесса и тут же отпустила мужчину и убежала, оставляя его одного. Его рука всё ещё обнимала невидимый силуэт девушки, и Ван Ё даже подумал, что это было видение, но заветный медальон и аромат лаванды, исходивший от принцессы и ставший таким родным, говорили об обратном.
Можно ли изменить человека положительным влиянием? Личность формируется в самом детстве и отражает в зрелом возрасте всё, что в неё закладывали с юности. Так можно ли верить, что человек способен поменять саму суть себя? Что может подтолкнуть к таким изменениям? Общественные порядки? Вряд ли. Хорошее общение? Возможно. Доброта других? Существует ли она? Любовь?..
Ван Со незаметно подкрался к девушке и обнял сзади, заставляя её вскрикнуть от неожиданности. Хэ Су пыталась вырваться из его объятий, но не могла.
— Только минуту, ещё минуту, — почти умоляюще просил принц, и девушка замерла.
— Нас могут увидеть, — произнесла она, накрывая его руки своими. И тогда объятия стали ещё крепче, что даже трудно стало дышать. Ван Со повернул голову к ней, зарываясь в её волосы, и его неровное дыхание обжигало кожу.
— Ты — моя. Принадлежишь мне… — тихо прошептал мужчина, слегка касаясь губами мочки уха. По телу девушки прошлись мурашки, и она невольно вздрогнула от такой неожиданной ласки. Что-то притягивающее было в этом, таинственное и манящее, заставляющее застыть на месте, чтобы не спугнуть это лёгкое чувство эйфории. Кровь разгонялась по венам с неимоверной скоростью, и лёгкое покалывание в животе усилилось после очередного поцелуя за ушко. Хэ Су невольно закрыла глаза, наслаждаясь этим приятным моментом, когда тело, такое лёгкое и невесомое, готово взлететь до небес навстречу новым ощущениям.
Девушка очнулась только когда руки принца по-хозяйски перекочевали с плеч на талию и ниже, и открыв глаза, она сбросила с себя его руки и отошла.
— Что… Что вы делаете? — взволнованная Су заправляла за ухо невидимую прядь волос, нервничая и смущаясь от такого резкого наплыва эмоций. Ван Со схватил её за руку и притянул к себе одним движением, но было видно, что его дама не намерена уже сдаваться так легко.
— Теперь ты — моя. Забыла? — игривая улыбка не сходила с лица мужчины, но его слова разозлили Хэ Су.
— И теперь, по вашему мнению, можно вот так просто хватать девушку и лапать её везде, где можно? Может, я и стала служанкой, но никто не отменял моей кровной принадлежности к знатному роду. Да и если бы я родилась служанкой, как вы можете так приставать к незамужней девушке? За кого вы меня принимаете?
С этими словами Су резко выдернула свою руку из цепких лап принца и, вздёрнув носик, пошла прочь от него, делая вид, что оскорблена таким нахальным поведением. Ван Со, который на самом деле ничего дурного не имел ввиду, действуя так, как подсказывает сердце, поначалу даже не понял причину её обиды, но всё-таки пошёл за ней, желая догнать и уладить недоразумение. Но дама умчалась так быстро, что исчезла из поля зрения принца, оставив ему лёгкое чувство вины.
Принцесса стала случайным свидетелем выяснения их отношений, когда Ван Со догнал придворную даму у Дамивона. По его лицу было видно, что он слегка озадачен, но при этом готов был извиниться.
«Выглядит как нашкодивший кот».
Ёнхва даже не ожидала от своего сурового родственника такой мягкости и кротости в голосе. И по наигранно обиженной Су было видно, что объект дошёл до нужной кондиции, когда из него можно плести верёвки. Именно этим, собственно, и занималась Хэ Су, вытягивая из принца извинения. Влюблённая парочка развеселила принцессу, и казалось, что от них исходит невероятное тепло, которое накрыло и её. Получит ли она такое же тепло от Ван Ё?
«Ой, вряд ли».
Ёнхва оставила парочку наедине, когда они дошли до примирительного поцелуя, улыбаясь их детской влюблённости и даже лёгкой наивности в отношениях. Теперь для неё это всё казалось невозможным, и только сейчас принцесса стала осознавать, как сложно быть королевской дочерью и главным объектом всех знатных женихов.
«Жуткое время. Здесь вообще что-нибудь бывает по любви?»
* * *
Прошло уже несколько дней с тех пор, как третий принц покинул дворец. Ёнхва хоть и по-сестрински переживала за него, за его жизнь и здоровье, стала понемногу приходить в себя и свыкаться с мыслью стать его женой. От судьбы сложно уйти, тем более когда она решила менять своё направление.
«Остаётся только подстраиваться».
Внутреннее постепенно принимая этот факт, принцесса размышляла, какие возможности даст ей этот брак. Ван Ё обретёт ещё больше силы с помощью сестры, и его шансы занять место наследника будут крайне велики. Если две самые влиятельные семьи объединяться, то принца Му можно будет убрать с должности даже не прибегнув к насилию. Ведь у кого власть и связи, тот и правит миром.
Сможет ли тогда Ёнхва воздвигнуть на трон четвёртого брата? Только в том случае, если Ван Ё умрет, но эта мысль ужасно пугала принцессу. Теперь она даже не могла представить, что когда-нибудь брата Ё может и не стать, хотя совсем недавно она даже сама желала этого. Стало грустно на сердце. Ведь он не отдаст просто так то, к чему так долго стремился.
«Смогу ли я убедить его отречься от трона?»
Принцесса не знала ответ на этот вопрос, впрочем как и не знала сколько власти она имеет над Ван Ё.
«Если я стану его женой, то он вообще ко мне остынет. Добившись того, чего хотел, он больше не будет меня слушать».
Ёнхва решила оставить это на время, ведь принц всё ещё далеко, а на носу было более важное событие. И по тревожному виду Ван Со можно было понять, что королева Ю всё-таки решила осуществить задуманное и отравить наследного принца. А это несёт за собой длинную цепочку последствий.
«Ох, что-то мне нехорошо. Чует моё сердце, что не всё пройдёт гладко».
Принцесса направилась к Су и встретила её по дороге в Дамивон. Она уже и забыла, когда в последний раз по настоящему с ней общалась. В далёкое прошлое ушли те дни, когда они вместе разрабатывали планы, когда ночевали друг у друга, когда надеялись на светлое будущее…
Кажется, что с тех пор прошло тысяча лет, и обе за это время очень изменились. Ёнхва буквально физически ощущала, как постарела за это недолгое время.
— Рин! — радостно воскликнула девушка, увидев подругу. Она подбежала к ней и поклонилась, так как этого требовал этикет. Ёнхва схватила её за плечи и крепко обняла, ощущая, как сладкое и почти забытое чувство успокоения прошлось по всему телу.
— Я уже так давно тебя не видела! Я скучала. — Принцесса не отпускала Су, пока та сама не отстранилась от неё. Ёнхва не обижалась: она знала, что у девушки могут быть проблемы из-за таких дружественных отношений с королевской семьёй.
— Я тоже скучала, — радостно отозвалась Су. — Всё в порядке?
Трудно было ответить на этот вопрос. Всё ли сейчас в порядке? Нет, ведь будущее стало размытым и нечётким, и все произошедшие накануне события наполнили жизнь переживаниями. Теперь принцесса не была уже так уверена в своих силах.
«А дальше только хуже».
— Давай отойдём, — предложила Ёнхва, уводя подругу подальше от лишних глаз. — На предстоящем празднике кое-кто попытается отравить наследного принца, — спокойно произнесла Ёнхва, словно это мало её волновало. Принцесса потратила все свои силы на поиск выхода из замкнутого круга, а по итогу — принятия необратимости такого исхода, и у неё больше не было внутренних сил. Она не теряла надежду, что сможет исправить эту ситуацию, дав нужные указания Су, которая пребывала в некотором ступоре от заявления принцессы.
— Чай, который ты подашь ему, будет отравлен, — Ёнхва взяла подругу за руки, стараясь вложить в свои слова больше эмоций и убедительности, ведь действительно переживала за Су. — Когда тебя попросят поднести чай принцу, разбей чайник с ядом и приготовь новый самостоятельно. Проследи, чтобы никто до него не касался. И прошу тебя, ни под каким предлогом не подноси его сама. Ты не должна там появляться, иначе быть беде.
Хэ Су внимательно внимала каждому слову принцессы, зная, что в её руках жизнь самого наследника Корё. Понимая всю серьезность ситуации, девушка взяла себя в руки, чтобы не поддаваться панике, хотя такие новости повергли её в шок, и пообещала сделать всё так, как велела Ёнхва без лишних вопросов, ведь за все ответы рано или поздно придётся заплатить.
Принцесса снова обняла подругу, и хотела верить, что всё пройдёт гладко.
— У нас все получится, — словно убеждая саму себя, говорила Ёнхва, хотя в голосе отсутствовала уверенность. — Всё будет в порядке…
* * *
Принцесса, уже сидя на своём месте перед королевами и королём, старалась надеть на себя маску озорной и весёлой девушки, как обычно представлялась своим отцу и братьям. Однако внутренне она вся дрожала от напряжения, следя за настороженным Ван Со. Ёнхва не сомневалась, что королева Ю не упустит такой возможности прикончить наследника и поставить своего. К тому же никто не мог подумать сейчас на Ван Ё, ведь он до сих пор отсутствовал по важному поручению правителя. И после козней в сторону четвёртого принца королева была уверена, что он тоже не проболтается. Ну и пусть будет так, только бы Су вытянуть из этого порочного круга. Но переживания за то, всё ли она просчитала, не оставляли девушку, и чёткая картинка из пугающего ближайшего будущего вводила в ужас.
И вот, служанка подносит чай принцу Му, и Ёнхва облегчённо выдыхает, видя, что это не Хэ Су, и что хотя бы начало положено верное. На свой страх и риск Ван Со встаёт с места, чтобы выпить яд вместо брата.
«Надеюсь, Су уже переделала чай. Не хочу, чтобы Со пострадал».
Он выпивает первую чашу, и уже через несколько секунд Ёнхва с ужасом понимает, что с принцем что-то неладное. Его ноги слегка подкашиваются, хотя остальные не замечают этого, тело словно замирает, отравленное едким зельем. Принцесса не скрывает своего страха, тревожно глядя на брата.
«Не может быть. Не может быть!»
Она сжимает кулаки, и словно готовясь в любую минуту подскочить с места, отодвигается от стола подальше. А Ван Со смиренно выпивает ещё две чаши отправленного чая, косясь на свою мать, которая лишь криво улыбается, хитро прищуривая глаза, словно говоря, что никто не заставлял его становиться на место брата, и все последствия ты понесёшь сам.
«Ван Со…»
Он уходит, стараясь выровнять шаг, чтобы никто из присутствующих не заметил неладное. А Ёнхве приходится лишь проводить его сожалеющим взглядом. Она с облегчением вздохнула от того, что не Су принесла этот чай, но не могла понять, почему яд всё-таки оказался в чаше принца.
«Значит, они добавили яд не на кухне, а по дороге».
А остальные продолжали веселиться, и лишь один Бэк А последовал за старшим братом, видя, что ему стало плохо. Сердце Ёнхвы не успокаивалось, чувствуя приближение большой беды. Их план по спасению Ван Му начал с треском проваливаться, и каждое действие могло привести к неминуемой гибели. И нечто страшное должно было произойти…
«…Прямо сейчас».
— Помогите! — раздался истошный крик из глубины двора, и половина присутствовавших с лёгкостью могли определить, кому принадлежал этот голос. Принцесса подскочила так молниеносно, что никто не успел и глазом моргнуть. Так же быстро она испарилась от остальных, стремясь попасть к эпицентру событий первой.
«О нет, что ты там делаешь?»
Ёнхва примчалась к ней и закрыла рот, чтобы не закричать при виде лежащего на её коленях Ван Со, изо рта которого текла тёмно-бордовая кровь. Он кашлял всё чаще и больше, выплевывая кровавые сгустки, и что-то бормотал Хэ Су, но они не могли понять его.
— Су, — теребила принцесса девушку, когда Бэк А побежал за помощью. — Ты должна уйти. Ты слышишь? Тебе нельзя здесь находиться.
Слёзы градом скатывались из глаз девушки, нежно обнимавшей принца. Обе с ужасом наблюдали, как его тело корчится в судорогах, и как он буквально захлёбывается собственной кровью. Это было устрашающее зрелище, видеть, в каких мучениях умирает близкий человек.
— Я прошу, Су! — умоляла Ёнхва, но та продолжала держать принца, рыдая и отрицательно качая головой.
«Кажется, у неё шок. Сейчас она ничего не соображает».
Тем временем Бэк А уже вернулся с лекарем, а вместе с ним и остальные принцы прибежали на крики о помощи. Они осторожно подняли брата и повели вслед за лекарем. Король и его жены пришли последними, смотря вслед уводящим Ван Со принцам.
— Кто-то отравил четвёртого принца, — констатировал Джи Мон, наблюдающий за происходящим. Астроном выглядел весьма напряжённым, и не скрывал своего переживания за жизнь четвёртого принца, который был ему дорог. — Он выпил яд, предназначавшийся для наследника.
Король тревожно смотрел вслед сыну, и его лицо отражало такую озабоченность, словно он только сейчас осознал, что Со его ребёнок, и что ему сейчас грозит смертельная опасность. Королева Хванбо испуганно приложила руку ко рту, подавляя тревожный возглас.
— Это служанка, подносившая чай принцу, — вдруг подала голос первая жена правителя. — Это она подлила яд!
И как по волшебству стражники приводят ту самую девушку, что обслуживала Ван Му вместо Хэ Су. Она дрожит от страха, не сопротивляясь страже, до боли схватившей её за руки. Она умоляет о пощаде, говоря, что ничего не сделала, что ни в чём не виновата.
— Это госпожа Хэ Су заваривала чай для принца. Это она велела мне подать его! — Су, всё это время пребывающей в ступоре, словно очнулась, услышав своё имя, и обернулась к служанке.
«Нет. Нет!»
Ёнхва с ужасом наблюдала, как озлобляется лицо короля и сжимаются его кулаки. Вся их задуманная история пошла крахом, и даже уход Ван Со не смог спасти их. Это было невыносимо ощущать, как хрупкий мир, который они стремились построить, рушится на мелкие кусочки и колит руки до крови, когда ты хочешь снова собрать все части воедино. Хэ Су обречённо посмотрела на подругу, и в этом взгляде отражалось абсолютное понимание безысходности: того, что ещё не могла осознать сама принцесса. Она собственноручно подписала ей смертный приговор, заставив изменить условия игры с судьбой.
— Схватить её! — коротко и строго приказал король. Видя, как Хэ Су уводят, Ёнхва хотела кинуться за ней и закричать, что это всё неправда, что она ни в чём не виновата, что это всё козни королевы Ю… Но Ван Ук схватил её за локоть, удерживая от необдуманного шага, ведь тогда и её могли бы обвинить в сговоре с придворной дамой. А тонкая фигура Хэ Су удалялась от их тревожных взглядов, испаряясь в тумане неизвестности.
Судьба не парит, как орёл, а шныряет, как крыса.
Элизабет Боуэн
Переодевшись в неброский тёмный ханбок, принцесса незаметно прокралась в тюрьму, куда посадили даму Су. Внутри было сыро и неуютно, и всеобщая обречённость заключённых, висевшая в воздухе, придавала этому месту ещё больше ужаса. От некоторых исходил настолько зловонный смрад, что хотелось выбежать отсюда, и даже платок, приложенный к носу, не спасал от омерзительного амбре, витающего вокруг. Это место было наполнено бандитами и разбойниками, пребывавшие здесь на законных основаниях. И в этом месте заключена Хэ Су.
Девушка спокойно сидела на застеленном сеном каменном полу, поглаживая себя по рукам. Её охватила дрожь, будто зимний холодный ветер ворвался в помещение, обжигая леденящим морозом. Она не знала, что её ждёт дальше, но понимала, что просто так теперь никто её отсюда не отпустит.
Увидев подругу, принцесса буквально рухнула перед бревенчатой решёткой, отделявшей Хэ Су от свободного мира. Она прислонилась лбом к дереву, обхватывая его руками. Страх за жизнь подруги настолько захватил сердце принцессы, что она не могла даже свободно дышать. Су пододвинулась к Ёнхве, и в глазах её загорелась надежда.
— Как ты? С тобой всё в порядке? — тревожный голос принцессы дрожал от волнения. Девушка лишь кивнула в ответ. — Я вытащу тебя отсюда, слышишь? Я должна это сделать!
Принцесса вдруг опустила глаза и сгорбилась, словно на плечи ей лёг неподъёмный груз. Она не знала, сможет ли действительно воплотить это в жизнь до того, как король станет прибегать к своим варварским методам.
«Мой карточный домик рушится…»
— Что будет со мной? — робко спросила Су, боясь услышать ответ на этот вопрос. Раздался тяжёлый вздох.
— За покушение на наследного принца обвиняемых казнят. Но перед этим они подвергнут тебя пыткам, требуя, чтобы ты выдала своих сообщников, — голос Ёнхвы был неестественно низким, словно не она это говорила. Принцесса облокотилась о решётку, не зная, что делать дальше. — Иногда мне кажется, что я абсолютно бессильна. Сколько бы я не старалась, меняются лишь декорации и действующие лица, но сценарий остаётся тем же. Я кручусь в круговороте событий, цепляясь за отдельные фрагменты, но они никак не влияют на общую картину. Ничего не меняется, как бы сильно я не хотела что-либо поменять. — Принцесса повернулась обратно к подруге, протягивая руки к ней сквозь широкие отверстия. Су сжала ладони Ёнхвы в своих, словно в это момент сочувствовала ей больше, чем себе, видя, как по бледному лицу девушки текут слёзы. — Прости меня. Я хотела тебя уберечь, но сделал ещё хуже. Тебя обвинили в подмене обычного чая на отравленный, и это невозможно отрицать. Я во всём виновата…
Су пододвинулась впритык к решётке, и обе могли ощущать сбивчивое дыхание друг друга.
— Не вини себя, ты сделала всё правильно, — спокойно ответила она, но одинокая капля сбежала вниз по щеке, прокладывая влажную дорожку. — Я не позволю им пользоваться мной в своих политических играх. Мы обещали друг другу, что пройдём этот путь до конца вместе…
— Я умоляю тебя, — перебила подругу принцесса, — назови моё имя. Тебе не нужно терпеть эту боль. Я прошу, назови меня. Тогда я выдам всех сообщников этого заговора, и никому уже не нужны будут доказательства. Не мучайся, слышишь? Не нужно этого делать. Если я не успею тебе помочь, просто назови меня.
Ёнхва не замечала, как буквально кричит все эти слова, пытаясь вбить их Хэ Су, внушить, заставить. Она подвергла её ещё большему риску, попросив подменить чай и послать другую служанку вместо себя. Их замыслы перевернулись с ног на голову, оборачиваясь фатальными последствиями.
«И если ты погибнешь из-за моей ошибки, то я последую за тобой…»
Хэ Су слабо улыбнулась, понимая, что никогда не сделает подобного, что никогда не предаст и не подставит своих союзников и друзей. И даже если ей придётся умереть в тяжёлых мучениях, она останется верной своим принципам до конца. Это понимала и Ёнхва. И чувствуя свою вину в принятии неверного решения, которое погубило подругу окончательно, она металась из стороны в сторону, словно загнанный зверь, не зная, что предпринять и в какую дверь постучаться.
— Я вытащу тебя отсюда. Я должна, — последнее слово прозвучало с долей обречённости, будто оно должно было прозвучать в эту минуту, но за ним не было уверенности и надежды. В глубине души обе девушки осознавали, что любые попытки спасти заключённую бесполезны, но принцесса никогда бы не простила себя, если бы просто пустила всё на самотёк, не приложив ни капли усилий.
— Я буду ждать тебя, — ответила Су на прощание, добивая этим расчувствовавшуюся совесть Ёнхвы.
«По силам ли мне это? Я скоро сойду с ума…»
Принцессы пыталась проработать план действий. Ей как никому другому были известны факты и главные лица злодеяния, но никаких доказательств предоставить она не могла. Она не могла пойти к королю и просто выложить всю информацию, ведь такую, как королева Ю, нелегко раскусить, как и обвинить в заговоре, ведь за её спиной стоит сильный и влиятельный клан, который нельзя было признать предателями. Тогда все сыновья королевы, включая Ван Со, будут отправлены в ссылку далеко от дворца, а на это принцесса пойти не могла. Да и кто бы ей поверил.
«Меня просто посадят в тюрьму вместе с Ха Чжин и объявят предательницей, как и королеву Хванбо и её сынулю. А потом повесят».
При мысли о брате, Ёнхва оживилась. Он должен знать, как выйти из этой ситуации, ведь в первоначальном варианте истории восьмой принц хотел пролить свет на правду, но злобная сестрица его остановила.
«Теперь-то я вместо принцессы, так что, может, его осенит наконец-то?»
Она помчалась в покои матери, зная, что Ван Ук сейчас наверняка там. Как же быстро может зажечься надежда в измученной душе. Надежда на лучшее и светлое будущее. И несмотря на то, что восьмой принц стал позволять себе засматриваться на трон, Ёнхва верила, что его к этому подтолкнула любовь к Су, и эта же любовь должна заставить его убедить короля освободить её.
Принцесса коснулась двери, чтобы открыть её, но заметила, что вокруг нет слуг, как это обычно бывает перед покоями королевы. Она замерла, почувствовав что-то неладное и прислушиваясь к голосам внутри.
— Ты должен успокоиться, Ван Ук. Спасая эту девчонку ты погубишь всю нашу семью. А как же я и твоя сестра? Ты подумал о нас? — голос матери был строг, однако было в нём нечто такое, что заставляло прислушаться и проникнуться её словами. Послышались твёрдые шаги, словно кто-то ходил из угла в угол.
«Ван Ук…»
— Я знаю, что у тебя есть к ней чувства. Но теперь мы не можем повлиять на ситуацию. Помолвка Ёнхвы связала нас с королевой Ю по руками и ногам.
«Ещё же не было помолвки…»
— Зачем вы вообще согласились на этот союз? Зачем вы вступили в заговор вместе с первой королевой — нашим главным врагом? Хотя, впрочем, это уже не имеет никакого значения. — Ван Ук обречённо вздохнул, понимая, что абсолютно бессилен, ведь если он выведет на чистую воду настоящих заговорщиков, то лично поведёт на казнь родную мать. И тут перед ним встал вопрос всей его жизни: пожертвовать любимой ради семьи или защитить её, отдавая родных на растерзание? Что сильнее: любовь или долг? Чувства к одной из многих девушек в Корё или сыновья преданность к одной-единственной матушке? Он будет жалеть об этом решении всю свою жизнь, но, как и ожидалось, примет единственно возможное и верное.
Ёнхва отошла от двери, понимая, что просить о чём-либо брата уже бесполезно. Вся её семья погрязла в пучине обмана, и никто уже не сумеет подать им руки и вытянуть из этого болота. Любое действие в сторону добра потопит их, словно океан, накрывающий бушующей волной бумажный кораблик. Ван Ук будет молчать, сохраняя мать в безопасности, Ёнхве никто не поверит, ведь у неё нет доказательств, а Ван Со будет так же бессилен что-либо изменить. Ситуация казалась безвыходной.
«И дальнейшее будущее будет всё ужаснее…»
Принцесса не могла уснуть всю ночь, бродя по пустому королевскому двору. Голова уже раскалывалась на мелкие кусочки от постоянных мыслей о поиске выхода из тупика, в котором они оказались, но уставший мозг не мог выдать ничего хорошего, констатируя, что история напролом двигается по своему обычному сценарию.
«Я всего лишь маленькая шестерёнка в сложном механизме. Разве могу я хоть на что-то повлиять?»
Но если даже самая мелкая деталь выпадет из налаженного строя, то всё остановится, не сумев зацепиться за следующий эпизод. И тогда в голове у принцессы всё чаще стала появляться мысль о том, что стоит прервать все эти мучения: свои и Хэ Су. За это время, пока они будут здесь, на долю последней выпадут такие испытания, которых она не могла предугадать и даже представить. Так зачем же мучаться и ломать голову? Зачем терпеть всё это здесь? Превращение в служанку, пытки, рабство… Для чего это всё нужно?
«Если мы так и не сможем ни на что повлиять, значит, история пойдёт так, как была задумана изначально. А в конце нас всё равно ждёт смерть…»
И тогда уставшему разуму Ёнхвы вдруг захотелось свободы от этого дворцового рабства. Она опустила руки, устав бороться с системой и с окружающими, пытаясь их вразумить.
«И кого я обманывала? Разве Ван Ё откажется от трона? Разве сможет стать мягче и благородней? Разве не убьёт Ына? Не умрёт сам? И Ван Со не станет королём? Всё это будет. Так на кой чёрт я так распинаюсь здесь?»
Солнце уже стало касаться небесную гладь своими лучами, выгоняя ночные холодные звёзды со своего законного места. Утренняя прохлада слегка взбодрила Ёнхву, хотя было трудно сказать, что она окончательно пришла в себя после всех произошедших событий и бессонной ночи. Сегодня Хэ Су поведут на «допрос с пристрастием», и принцесса уже поджидала её в окружении стражников на выходе из темницы. Пока что не сумев повлиять на события за сутки, на уме была только одна шальная идея, как предотвратить весь это дурдом со «средневековыми» пытками (хотя об этом предстоит ещё узнать человечеству в далеком будущем) — нужно сбежать. Сбежать далеко и надолго. Сбежать так, чтобы не нашли, даже Ван Со, даже Ван Ё… Сбежать и дожить остаток дней высоко в горах. Или, по крайней мере, до тех пор, пока Тхэджо не отойдёт в мир иной. А это уже не долго осталось ждать.
Стражники толпой вышли из темницы, и принцесса даже удивилась их количеству, не понимая, зачем нужно столько воинов для сопровождения одной хрупкой придворной дамы. Но имея серьёзные намерения, она встала у них на пути, свысока смотря на них, как привычно это делала дочь короля.
— Немедленно отпустите её, — строго приказала принцесса, сложив руки на груди. Однако никто из стражников даже не пошевелился. — Неужели мне нужно повторять?
— У нас приказ короля, — отозвался главнокомандующий этой кучки воинов в блестящих доспехах. — Всех, кто будет противиться его воле, ждёт наказание.
Ёнхва понимала, что дельного разговора с ними не получится, да и слово принцессы, как выяснилось, ничего здесь не значит. Впрочем, если бы сама королева встала бы у них на пути, то всё равно они не смогли ослушаться приказа. Девушка выхватила меч из ножен у одного из стражников и направила его на них. Все засуетились, не понимая, как такое могло произойти и откуда у принцессы такая ловкость в руках. Однако незамедлительно все обнажили свои оружия, пытаясь противостоять Ёнхве. Она вступила в противоборство с одним из стражников, откидывая его от себя, следом на неё напали ещё двое, и, ловко орудуя своим мечом и отражая удары противников, ей удалось даже поранить одного из них до крови. Принцесса обошла следующего и встала перед Хэ Су, закрывая её собой. Воины, решившие уже не щадить молодую госпожу, не рассчитывая сил нападали на Ёнхву, и казалось, что с каждым новым ударом их становилось всё больше и больше, и девушке стало трудно противостоять всей этой армии. В конец обессилев, она стала сдаваться, и один из стражников просто настиг её сзади, хватая за руки, ибо боялся, что кто-то из толпы нанесёт рану принцессе и не дай бог оставит шрам на её теле. Тут же к нему подоспел другой, схватив Ёнхву под руку, да так сильно, что она даже не могла и подумать о том, чтобы освободиться. Однако ни разум, ни сердце не хотели соглашаться с поражением, и принцесса продолжала барахтаться в руках воинов.
— Остановитесь, прошу вас, — голос Хэ Су возымел волшебное действие на девушку, и она замерла. — Не нужно. Я не хочу, чтобы вас наказали.
— Нет! — истошно кричала Ёнхва, видя, как безропотно подруга следует за стражей. — Нет! Отпустите её! Хэ Су!!!
Её бешеный крик разносился по всем уголкам дворца, будоража даже самое равнодушное сердце. В нём было невероятное отчаяние и бессилие что-либо изменить. Невозможно было представить, что такие варварские методы допроса, такие бесчеловечные и мучительные могут быть применимы к такой девушке, как Хэ Су — беззащитной и почти немощной. И как бы ни старалась принцесса, она не смогла оградить её от этого.
Дождавшись, когда конвой сопровождавший осуждённую исчезнет из поля зрения, принцессу отпустили, не считая нужным докладывать об этом инциденте королю. Все и так вокруг понимали, что служанка — всего лишь пешка в игре за престол, однако её все равно подвергнут пыткам, эту маленькую несчастную девушку. Но никто не мог ничего сделать, кроме как посочувствовать.
Освободившись от стражников, принцесса побежала вслед за Хэ Су, зная, куда её должны привести. Но массивные двери были закрыты, и невозможно было пробраться через высокий каменный забор, по периметру которого стояли часовые. Ей оставалось лишь только прильнуть к двери, прислушиваясь к каждому шороху, и ждать. Ёнхва считала своим долгом находиться здесь, виня себя во всём произошедшем, словно хотела разделить с подругой её скорбную участь. Голоса были еле уловимы, изредка повышаясь, но ничего внятного расслышать было нельзя. Устный допрос длился не более пятнадцати минут, а всё последующее действо убило принцессу изнутри. Звон цепей, треск дерева и крик… Разрывающий на части и застревающий эхом в ушах. Принцесса рухнула на землю перед воротами, касаясь их ладонями, будто хотела просочиться сквозь них и увести Су далеко от этого места. Так она и просидела, не пошевелившись ни разу, не проронив ни одной слезы, лишь изредка делая короткие вдохи. Этот истошный крик застыл в её голове и был повсюду, и было уже неважно, сколько времени прошло и как долго ещё Хэ Су мучилась. Время застыло, замерло, превращая секунду в вечность.
После издевательских пыток придворная дама уже не могла идти сама, и двое стражников буквально волокли её, взяв под руки. Ее бросили на пол и закрыли решётку, но девушке не было больно, эта была не та боль. Белоснежная одежда пропиталась кровью насквозь, не было сил даже пошевелиться. Да и страшно стало поднимать подол и заглядывать на источник кровотечения. Теперь Хэ Су уже не была так уверена в своих силах, надеясь, что смерть будет не такой мучительной и долгой. Уж лучше прервать всё это сейчас, и пусть, что она хотела остаться здесь, и пусть, что питает нежные чувства к Ван Со. Она уже не могла думать даже об этом, тяжело дыша. Перед глазами всё плыло, звуки потеряли свою чёткость то ли от оглушающего крика, то от от пульсирующей боли.
Послышались чьи-то шаги, и девушка заставила себя посмотреть на пришедшего. В тёмном одеянии и с закрытым лицом было сложно определить, кто именно решил навестить мученицу, но она знала, чувствовала. Хэ Су сжала кулаки, скрывая свою искреннюю боль и желание выбраться отсюда. Она всё ещё имела запас внутренних сил, чтобы пересилить себя и слабо улыбнуться.
Маленький синий флакончик подкатился прямо к её руке. Су взяла его и, не понимая, что это, разглядывала, хотя и с долей равнодушия из-за полного истощения.
— Выпей всё, — послышался знакомый голос подруги. — Ты просто уснёшь, а когда проснёшься, будешь уже дома. Мы обязательно встретимся с тобой в другом мире. Я найду тебя.
Ёнхва встала и ушла, на прощание снова попросив прощения. Эта баночка с ядом стала словно глоток свежего воздуха, искрящаяся надежда на возвращение домой, к спокойной привычной жизни, к человечности и демократии. Девушка думала, что даже если ей и не удастся попасть обратно или же возникнут иные проблемы, выпить зелье было бы лучшим решением, ведь терпеть эту адскую боль было уже невыносимо. Она сжала бутылёк в кулаке, цепляясь за него, как за спасательный круг.
Однако вслед за Ёнхвой к ней пришёл ещё один посетитель. Тот, кто заставлял её сердце биться сильнее, кто приберегал свою нежность только для неё.
— Хэ Су… — послышался тихий шёпот принца, и девушке даже показалось, что дрожь в голосе выдаёт его слёзы. Она буквально подползла к краю решётки, попутно пряча флакон в кучке сена, и сильная рука тут же схватила её ладонь. — Прости, я не смог уберечь тебя от этого...
Су улыбнулась. Его голос имел какое-то волшебное свойство успокаивать её, словно мать убаюкивает своего ребёнка. Она несильно сжала его руку в ответ.
— Не извиняйся, — захрипела девушка. — Ты ни в чём не виноват.
— Я обязательно вытащу тебя отсюда. Я обязан это сделать. — Он стукнул кулаком по деревянной решётке, понимая, что абсолютно бессилен, и что шанс вытащить её отсюда был один на миллион. Ведь даже наследный принц не смог подействовать на короля. Со протянул руку к лицу девушки, осторожно касаясь его, и та блаженно закрыла глаза, словно нашла своё успокоение в нём. Она чётко осознавала, что не может его покинуть, что не хочет разрывать крепкую связь между ними. Как же можно оставить его здесь одного? Су знала, что придаёт ему сил идти дальше, дарует ему смысл и радость в его непростой жизни. Она не могла просто так уйти, ведь тогда он просто сойдёт с ума и станет мстить всем, кто принял хоть какое-то участие в этом инциденте. Сын станет покушаться на отца. И это в тот момент, когда его жизнь стала только налаживаться. Мысли о суициде развеялись сами собой.
Но Ёнхва была настроена более чем серьёзно. Она мчалась туда, где её нашли после падения — мост, выстроенный над горной рекой на большой высоте. Как попала туда сама принцесса, оставалось только догадываться, но сейчас это стало шансом для Карины вернуться в себя настоящую, убежать от этого гадкого дикого места. С самого начала большего всего на свете она хотела вернуться домой, хотя ничего о нём не помнила. Ей были чужды все эти политические игры. Она всего лишь хотела помочь Хэ Су и Ван Со, но увы, всё это оказалось выше её сил. Девушка посмотрела вниз, внутренне пытаясь побороть страх перед прыжком. Она верила, что только так попадёт домой, верила, что там, в бушующем потоке реки, есть некий портал.
«У Ха Чжин нет выбора: я не могу отвести её обратно в купальню, откуда она попала сюда. Но вдруг всё сработает…»
Она перескочила через перила и, держась руками, снова взглянула вниз. Манящая пропасть была покрыта тьмой, и только шумный поток и поблескивающие в лунном свете волны давали понять, что там, внизу. Ёнхва в последний раз вдохнула сладкий воздух Корё, борясь со страхом и отпуская прошлое. И надеялась обрести долгожданную свободу, делая шаг в бездну…
Пока человек не сдаётся, он сильнее своей судьбы.
Эрих Мария Ремарк
Гулкая тишина пронзала уши, создавая вакуум вокруг. Кажется, что чей-то голос зовёт издалека, но трудно было различить отдельные звуки. Картинки прошлой жизни мелькали перед глазами красочным калейдоскопом событий, но это были не её воспоминания.
Толчкообразное давление на груди заставляло почувствовать собственное тело, и чужое дыхание наполняло лёгкие воздухом. Кто-то отчаянно пытался вытащить её с того света, и она послушно последовала за голосом, зовущим её.
Девушка откашлялась водой и сделала глубокий вдох, заполняя тело жизненоважным кислородом. Всё вокруг расплывалось, царила кромешная тьма, и, находясь в полукоматозном состоянии, Карина не могла соединить картинку воедино и понять, где она.
«Неужели я вернулась домой?»
Но кто-то прижал её к себе, и всем телом она ощутила знакомое тепло. Однако это её совсем не обрадовало.
— Ты с ума сошла? — послышался знакомый почти рычащий голос принца, и казалось, что он готов разорвать её на части, но продолжал прижимать к себе.
— Нет, нет! Опять ты, — протестовала девушка, слабо сопротивляясь Ван Ё, однако тот не собирался её отпускать. Принцесса огорчилась, что не смогла вернуться в свой мир, и что её неудавшаяся попытка суицида не привела ни к чему хорошему. Но всё же вопреки своим мыслям и даже чувствам, она была рада ощущать его рядом с собой, будто он был источником её успокоения, не зная причину этого странного чувства. Ёнхва опустила тяжёлую голову ему на плечо, когда принц, держа её на руках, поднялся и понёс неизвестно куда. Ветер слабо касался влажной кожи, заставляя её покрыться мурашками, и, искоса поглядывая на расплывающийся острый профиль спасителя, девушка провалилась в небытие.
Очнулась она уже лёжа на кровати в чужой комнате. Это было более скромное место, чем королевские покои, однако необычайно яркое в своём оформлении. У Ёнхвы не было сил разглядывать сие помещение, и пульсация в висках давила на голову, создавая жуткую мигрень. Девушка повернула голову набок, не отрывая голову от подушки, и обнаружила Ван Ё, сидящего на полу подле её кровати и опустившего голову на край. Он мирно спал, устав после долгой дороги и ныряния в бушующую реку. Прыгнуть туда было настоящим самоубийством, и спасение обоих стало чудом. Зачем он пошёл на столь отчаянный шаг? Забыв на мгновение все свои цели и стремления, не побоявшись оставить жизнь позади, принц просто нырнул вслед за безумной девушкой. Было более чем странно ожидать от себялюбивого Ван Ё такой отчаянный поступок. Принцесса коснулась кончиками пальцев его длинных мокрых волос, разложенных по покрывалу, и невольно улыбнулась.
— Дурачок…
* * *
О чём думала принцесса, ныряя в бушующую пучину? Неужели она действительно хотела покончить с собой? Эта мысль была настолько безумна, что не могла быть правдой, но чем больше принц об этом думал, тем больше понимал, что это реально. Неужели предстоящая помолвка так довела её?
— Неужели я настолько тебе противен?..
Принц не хотел верить этому, ведь это так не похоже на бойкую Ёнхву, она бы никогда не решилась на столь отчаянный шаг из-за какой-то свадьбы. Возможно, принцесса сделала бы всё, чтобы предотвратить её, но не это. И хранимый принцем медальон подтверждал тот факт, что для сестры он всё ещё близок, хотя бы как брат. Должна быть другая причина такого странного поведения. Ван Ё стал накручиваться мысли, что могло произойти во дворце за такое короткое время, подтолкнувшее принцессу спрыгнуть с моста. Неужели это королева Ю довела Ёнхву?
Принц напряжённо выдохнул, зная, что его коварная матушка способна и не на такое. Ему были неизвестны планы матери насчёт брата Му, она решила утаить от него подробности, чтобы отвести подозрения. Однако новость о покушении на наследника уже дошла и до него, и виновницей была Хэ Су — давняя подруга принцессы. Ван Ё засмеялся своим глупым мыслям. Ведь не могла же его сестра спрыгнуть с моста из-за дворцовой служанки!
Он напряжённо изучал лицо принцессы, спокойное и умиротворённое. Сейчас она была другой, не хмурой, не грубой, не наигранно милой. Она была простой, и её мирное сопение наполняло маленькую комнату жизнью. Было страшно держать в руках её бездыханное тело, бороться за жизнь отчаянно и быстро. И казалось, что мир рухнет, если она не очнётся, сгорит, сгинет, потухнет… И только когда она пришла в себя, принц смог задышать вместе с ней.
Он никогда не видел её спящей. Эта часть её жизни (впрочем, не только эта) была скрыта от него, недоступна, и даже если бы принц сильно этого хотел, то не мог получить, не мог хоть на секунду заглянуть в её покои или застать спящей где-нибудь возле королевского озера, где так часто любила гулять Ёнхва, прячась от остального мира. А теперь он спокойно смотрел, как слегка подёргиваются её чёрные густые ресницы, как еле уловимая улыбка касается ее губ, отчего две ямочки появляются на щеках. Видно, принцессе снится что-то приятное, и Ван Ё даже не надеялся быть объектом этого блаженного сна. Ему нравилось наблюдать за ней, и хотелось, чтобы этот миг продлился вечность.
Ёнхва очнулась от лёгких прикосновений пальцев к её лицу, и хотя они были почти невесомыми, но ощущались так сильно, что лёгкая дрожь прошла по телу. После падения всё воспринималось в тысячи раз сильнее. Быстро моргая, девушка пыталась восстановить чёткость картинки перед глазами и понять, где она находится, но голова была настолько тяжёлой, что принцесса не смогла её оторвать от подушки. Побродив взглядом вокруг, она остановилась на лице Ван Ё и улыбнулась, думая, что это всего лишь мираж.
— Ты здесь? — шёпотом спросила принцесса, словно боялась спугнуть видение. Ван Ё улыбнулся в ответ, искренне радуясь, что сестра пришла в себя.
— Я здесь, — чуть громче ответил он.
— Хорошо, — выдохнула девушка, закрывая тяжёлые веки. Ей было сложно сосредоточенно смотреть на один объект, от расплывемой картинки плыл и её рассудок. Через пару минут она снова открыла глаза, уже более внимательно рассматривая обстановку.
Это была небольшая комната, в которой умещалась кровать средних размеров и столик при нём. Всё выглядело довольно скромно, не считая ярких, почти блестящих покрывал и красных подвесок по всему периметру комнаты. Стойкий аромат благовоний пропитал всё окружающее пространство, и этот едкий запах ужасно раздражал. Спасал лишь изредка попадающий в помещение сквозняк из настежь раскрытого окна.
— Где я? — Ёнхва продолжала изучать убранство комнаты, нахмурив брови и пытаясь вспомнить, была ли она здесь ранее.
— Это дом кисэн, — спокойно ответил принц, и было заметно, как быстро с его лица сошла улыбка. Это было не самое лучшее место для такой барышни, как Ёнхва, да и не самое безопасное в вопросах конспирации. Однако у него не было времени выбрать что-то по лучше, а приводить принцессу обратно во дворец Ван Ё не хотел, будучи уверенным, что Ёнхва сама бы этого не одобрила.
«Значит, привёл меня в местный бордель? Или как это место можно обозвать по-другому?»
Принцесса тихо засмеялась, насколько это было возможно в её состоянии.
— Вы здесь, по-видимому, постоянный посетитель? — Ёнхва взглянула на брата, который недовольно отвёл взгляд. Однако его радовало, что сестра сохранила чувство юмора, пусть и саркастическое, что свидетельствовало о том, что не всё так плохо, как он себе представил.
«VIP клиент, значит, судя по выражению лица».
Принц вдруг стал строгим и даже разозлёнными. Он схватив сестру за плечи и оторвал от подушки. Но он хоть и казался грубым, не причинял ей боли, оставаясь аккуратным в своих действиях.
— Зачем? Зачем ты прыгнула? — вопрос показался Ёнхве риторическим, но то, с каким отчаянием принц задавал его, всколыхнуло в сердце непонятное для самой девушки чувство. Это было и волнение, и радость, и смущение, и даже стыд. Какой-то микс ощущений и эмоций. Ван Ё суетливо изучал глазами лицо сестры, ища в каждом его уголочке ответ. — Ты помнишь что-нибудь? Помнишь, как прыгнула с моста?
Первое её падение закончилось полной потерей памяти, и принц стал переживать, что она снова могла забыть какие-то детали из своей жизни. Боялся он больше того, что она забудет его. И придётся снова налаживая отношения с ней, которые уже сейчас перешли на новый, хотя и не совсем ясный, уровень. Ёнхва закрыла глаза и нахмурила брови от сильного головокружения, и принц осторожно опустил её обратно на подушку.
«Зачем я прыгнула? Чтобы вернуться домой. Но сможешь ли ты понять это? Подумаешь, что мой разум помутился и я нездорова. Что же мне делать с тобой?»
И Ёнхву осенило: если Ван Ё стал преградой на пути к возвращению в будущее, то он же и станет ключом к её разгадке как поменять историю. Она уже не раз проигрывала этот сценарий и, зная третьего принца, приходила к плачевным выводам. Но не потому ли это, что она плохо работала над их отношениями, не прикладывая ни малейших усилий? Очень опасно было ставить на зыбкое чувство симпатии принца к ней, но теперь в рукавах не осталось ни одного козыря.
«Пешка станет королевой, пройдя до конца поля. Так почему бы и нам не провернуть этот ход?»
Единственное, что мучило принцессу, это вопрос: не вернулась ли Ха Чжин в свой старый мир? Ведь прежде чем нырнуть в реку, принцесса сама вручила ей флакончик с ядом. Она резко подскочила на кровати, и от этого движения сильная пульсация прошлась по всей голове и телу, и Ёнхва обессилено облокотилась на брата. Ван Ё поддержал её от резкого падения рукой, пока принцесса цеплялась за его плечо, чтобы не рухнуть.
— Что с тобой? — обеспокоенный голос выдавал волнение мужчины, и незаметно для него Ёнхва улыбнулась.
— Скажи, не было никаких вестей из дворца? — она хотела выяснить, жива ли ещё Ха Чжин, и следует ли продолжать бороться. Ведь если главная героиня романа погибает, то остаётся только подвести плачевный итог и закончить историю. — Хэ Су…
Принц помог сестре лечь обратно на кровать, видя, что ей становится хуже. Он уже понял, что причиной всего является придворная служанка, которая была ближе принцессе, чем он сам. Ван Ё не мог понять таких отношений, и то, что они приводят к таким плачевным последствиям, его тоже не радовало.
— Ты спрыгнула с моста из-за неё? — голос теперь казался необычайно строгим, и принцесса уже стала думать, как бы он сам Хэ Су не прикончил. Она улыбнулась, чтобы хоть как-то смягчить брата.
— Это был несчастный случай, — Ёнхва накрыла своей рукой руку брата, слабо сжимая. — Спасибо, что спас меня.
Ван Ё искривил бровь, как обычно он это делал, словно в его поступке не было ничего героического, словно он обязан был так поступить, и поэтому не за что его хвалить. Он не верил словам сестры о несчастном случае, но не стал больше мучить её расспросами.
— Я прикажу разузнать о ней, — принц попытался встать, чтобы выйти из комнаты, но Ёнхва не отпускала его руку. — Не волнуйся, никто не узнает об этом. Ты здесь в безопасности. Хотя пока твоя матушка не спохватилась, лучше написать ей короткое письмо.
«Написать письмо? На каком языке?»
Принцесса выпустила руку брата, словно та была прокаженной. Она ничего не могла написать ей и нервничала, что Ван Ё может узнать об абсолютной безграмотности сестры.
— Ей сейчас не до меня, очень много событий происходит. Наверняка она думает, что я хочу побыть одна, — Ван Ё слегка недоверчиво взглянул на сестру, но согласился и вышел из комнаты.
«Если Ха Чжин ещё не ушла от меня, то дама О будет казнена вместо неё. Слишком много событий вокруг происходит. Уверена, королеве будет не до меня».
Снова грусть легла на сердце принцессы. Очередная невинная душа погибает, а она не в силах это предотвратить. Всё пошло наперекосяк, и как бы ни старалась Ёнхва поменять что-либо, ничего не удаётся.
«Но история не закончена, и я обязана ещё побороться».
Ван Ё вернулся спустя час, и за это время принцесса успела снова вздремнуть, устав бороться со слабостью в теле. Он принёс поднос с едой, и воздух наполнился приятным ароматом вкусных блюд. По запаху это была обыкновенная каша, но Ёнхва так сильно проголодалась, что ей казалось, будто пахнет жареным мясом. Она неспешно села на кровати и облокотилась о стену, чтобы снова не скатиться на подушку. Ей было уже лучше, хотя руки всё ещё дрожали от слабости, и картинка плыла перед глазами.
Принц сел на кровать, ставя поднос на столик, и, обхватив тарелку с кашей, подал её принцессе, однако видя, как слабо она протягивает руки к еде, не стал рисковать.
— Ничего, я подержу. Иначе ты не удержишь тарелку, — он говорил спокойно, но слегка холодно, словно приказывал. Привыкнув говорить со всеми (кроме королевы Ю и короля) в приказном тоне, принц не менял своих привычек, а в большинстве случаев даже не замечал своего тона голоса. — Пришли вести из дворца. Та придворная служанка ещё жива, и казнь её была отменена.
«Какое облегчение! Значит, она всё-таки не решилась выпить яд…»
Ёнхва только улыбнулась, всё больше стараясь вникнуть в то, что собой представляет третий принц и чем наполнен изнутри. Она взяла ложку и медленно поднесла ко рту. Тонкий привкус молотых орешек придавал каше особенный нежный вкус, и хотя по консистенции это было довольно противное варево, хотелось съесть всё. С каждой новой ложкой принцесса чувствовала, как наполняется силами и как постепенно начинает приходить в себя. Её движения стали всё более активными, а стук ложки о тарелку становился всё более звенящим и быстрым. Ёнхва уже несильно заботилась об опрятности и манерах, которые присущи барышне высшего сословия, и Ван Ё удивлённо наблюдал за такой неряшливой, но довольно забавной трапезой. Покончив с кашей, принцесса грустно заглянула в пустую чашку и, вытерев салфеткой лицо, подняла глаза на принца.
— Ой, — вырвалось вслух, когда она поняла, как накинулась на еду словно не ела тысячу лет. Ван Ё поставил тарелку на поднос, тихонько хихикая над сестрой.
— Я и не знал, что ты так любишь покушать, — продолжал смеяться принц, и девушка даже надумала обидеться на него, но не смогла, видя, как озарилось его лицо от этого смеха. Постепенно он стал открываться ей настоящий, или же верно будет сказать, что он всегда был настоящий, но сейчас другая его сторона проявилась в нём. Ёнхва видела в третьем брате лишь алчного и жадного принца, стремящегося занять место старшего, но никогда не замечала его обыкновенного, когда его не терзают мысли о троне, когда на него не давит матушка, когда он сам с собой находится, или с ней…
Принц предложил Ёнхве выйти на свежий воздух. Комната, находящаяся на втором этаже, выходила на небольшую террасу, из которой можно было видеть дворец. Ван Ё помог сестре встать и довёл до двери. Они сели на небольшую плетёную скамью, и Ёнхва продолжала держать принца за локоть. Она закрыла глаза и вдохнула свежесть прохладного воздуха, которая взбодрила её сознание и подарила временное облегчение. Её сердце всё ещё болело, но уже не так сильно и остро. Она глубоко вдохнула и разомкнула веки.
— Я обещала вам рассказать историю Ван Со, — неожиданно заговорила на эту тему девушка, решив слегка приоткрыть занавес тайны. Ван Ё не хотел нарушать их спокойный мирок (их личный мирок) разговорами и даже мыслями о дворце, но эта история действительно его заинтриговала. — Первенец короля и королевы Ю умер, и надежда стать королевой-матерью была захоронена вместе с сыном. Но правитель решил сыграть свадьбу, дабы заключить мир с югом, однако его супруга этого не понимала. Она не хотела новой соперницы и не осозновала, почему её муж может заводить себе новых наложниц в столь скорбный час. И тогда королева схватила маленького Ван Со и подставив нож к его тонкой шее, грозясь убить его, если правитель не передумает и не отменит свадьбу. Завязалась борьба между ними, и ваша матушка порезала лицо сына, оставив глубокий шрам. Такого позора пережить она не могла: со шрамами невозможно жить в Корё. А королева признает только тех, кем можно гордиться.
Ван Ё не прерывал её всё это время, внимательно слушая историю младшего брата. Он и не знал, что всё настолько печально, и что после причинённой ему травмы они же сами отослали его в ссылку в логово разбойников. Принц, хотя на поверхности и оставался равнодушным к этой истории, всё-таки ощутил в глубине души некоторую жалость к Ван Со, ведь так или иначе он всё же был его родным кровным братом. Ван Ё уже сам стал замечать за матерью нехорошие изменения, стал видеть, что вся её любовь к нему и внимание сводится к одному — возведению его на трон с целью получить больше власти. Это стало уже очевидным фактом, но вопреки этому принц всё равно надеялся на лучшее.
— Ван Со стал жертвой ревности его матушки или же жадности его отца, — закончила принцесса, тревожно вглядываясь в острые крыши дворца.
— Я хочу уйти отсюда. Не хочу даже думать о дворце, видеть его каждый день, слышать о нём от других. Я хотела бы сбежать…
Ван Ё не удивился такому заявлению сестры, зная, как тяжело ей приходится проживать дни в королевском окружении.
Свадьба третьего принца и принцессы Хванбо навсегда свяжет последнюю с королевским дворцом, и тогда она не сможет уже уйти оттуда, тем более если Ван Ё всё-таки удастся занять трон. Её внутренние чувства немного пугали принца, и он понимал, что нельзя получить всё и сразу: всегда приходится выбирать. Но если ещё несколько месяцев назад он твёрдо был уверен, чего хочет, то сейчас не мог сказать однозначно. На сердце стало тяжело, принц не хотел делать выбор, ведь что бы он не выбрал, это не сделает его счастливым по-настоящему.
Ёнхва закрыла глаза и слегка откинула голову назад, вдыхая свежий воздух полной грудью, будто желая пропитаться им насквозь, раствориться в нём, стать невесомой и улететь, будучи ведомой непредсказуемым встречным ветром. Но начатое дело необходимо довести до конца.
«А где взять силы?»
— Никто не свободен в стенах дворца, даже сам король, — тихий голос принцессы был спокоен, хотя в нём и ощущались некоторые отголоски печали, но они были едва уловимы, и только знающий Ёнхву человек мог почувствовать, что спокойствие это ненастоящее. Девушка открыла глаза, вновь глядя на дворец издалека. — Каково это — убить любимую женщину?..
Король сделал свой выбор. И выбрал он трон, власть. Он был не способен отдать всё это ради жизни любимого человека. Такова цена за право носить корону. Невозможно получить всё.
Ёнхва посмотрела на принца, тоже разглядывающего конусы крыш. Когда у неё не осталось больше ходов, и сил придумывать новые уловки тоже не было, она подумала использовать то, что есть на данный момент. Если свадьба неизбежна и отменить её ни у кого нет права, то почему бы не использовать это в свою пользу. Принцесса не знала, как сильно она уже смогла завладеть сердцем Ван Ё, но его отчаянный прыжок в воду вслед за ней говорил о том, что она для него важна, и даже если это был временный мимолетный порыв, то только в её пользу. Ёнхва вопреки своей воле стала замечать, что присутствие третьего принца приносить с собой успокоение и даже иногда радость, словно так и должно быть, словно он стал уже своим. И сейчас, когда Ван Ё выглядит так необычно, с полностью распущенными волосами, без лишних украшений и странного макияжа, он стал более приятен для Ёнхвы, будто и не принц сидит перед ней.
«Что принесёт нам завтра, дорогой принц? Сможешь ли ты преодолеть все преграды и поменяться ради меня? Как долго я смогу удерживать твоё внимание? Придётся взяться за тебя всерьёз…»
Ван Ё обернулся, и девушка даже слегка покраснела, будто была застукана, втихушку подсматривая за ним. Она невольно сжала его локоть сильнее, взволнованная его пристальным взглядом. Принц был даже удивлён тому, как изменилась сестра в эту минуту, и такой он ещё никогда не видел её. С каждым разом принцесса открывалась ему с новой стороны, и каждая сторона завораживала его всё сильнее, уже против воли. Впрочем, он давно перестал бороться. Принц протянул свободную руку к девушке и провёл по шёлковым волосам, обрамляющим заалевшее лицо Ёнхвы, слегка касаясь большим пальцем горячей щеки. Принцесса чувствовала, как стремительно теряет контроль над ситуацией, но не могла зацепиться за этот туманный поток, утекающий из её рук в руки принца. Его строгое лицо отражало сосредоточенность и в тоже время невероятное спокойствие — такие смешанные противоположные чувства — и слегка нахмуренные брови выдавали его смятение. Такое внезапное расположение принцессы сбивало с толку даже такого невозмутимого Ван Ё, но девушка, словно заворожённая его чёрными раскосыми глазами, застыла и даже не дышала.
«Дурочка, ты же не надумала в него влюбиться?»
Из дворца послышались удары барабанов, означавшие проведение казни, и, вздрогнув, принцесса тревожно взглянула в даль. Ещё одна жизнь ускользнула из её рук, ещё одного человека она потеряла. Король убил свою «единственную королеву», а с ней и часть самого себя. Из прослезившихся глаз выбежала одинокая капля печали. Принцесса опустила свою руку ниже, обхватывая ладонь брата, и тот крепко сжал её в ответ, внутренне радуясь такой неожиданной благосклонности сестры. И оба молча скорбели над предательством любви.
— Хэ Су, — принцесса подбежала к хромающей подруге, и та слабо улыбнулась ей, хотя это была всего лишь формальность. Ёнхва прижала её к себе, не стесняясь изредка прохаживающих мимо слуг. Она всё ещё ощущала вину перед ней и перед собой тоже, ведь так и не смогла изменить эту часть истории. Впрочем, ещё ни одну из главных частей принцесса так и не поменяла. Хэ Су слегка похлопала подругу по спине. Несмотря на то, что внутренне она ощущала спокойствие рядом с ней, всё равно противилась этому чувству. В ней будто что-то надломилось, поделило жизнь на до и после. Невыносимые пытки сломили её озорной причудливый характер, а смерть любимой наставницы открыла глаза на шокирующую реальность. Теперь это была уже не та Хэ Су.
— Прости, — прошептала Ёнхва, сглатывая комок в горле. Девушка отстранилась от принцессы и сложила руки перед собой.
— Всё в порядке. Я знаю, ты делала всё, что могла. Ты не должна себя винить, — Су продолжала грустно улыбаться, и от этой улыбки хотелось плакать. Неизвестность будущего уже не наводила такого ужаса на девушку, ей было всё равно. И несмотря на некоторые чувства к четвёртому принцу, она знала, что никогда не сможет быть с ним, и не только потому, что они теперь разные по положению. Хэ Су понимала: чем ближе она к принцу, тем ближе к ней дворец. А теперь хотелось только одного: убежать подальше от этого проклятого места.
— Тебя вышлют из дворца. Король сделает из тебя прачку, как только Ван Со покинет Сонгак. — Ёнхва говорила спокойно и ровно, словно не пророчила будущее, а читала учебник по истории. — Я исправлю это, я обещаю.
Принцесса сжала руку подруги, и та неуверенно махнула головой в ответ. Ей уже и не хотелось, чтобы Ёнхва что-то для неё решала. Единственным желанием было дожить отведённое здесь время тихо, не попадаясь никому на глаза, пусть даже работать придётся как ломовой лошади. Иногда Су задумывалась о том, почему она не выпила яд из бутылочки, который вручила ей принцесса, и даже некое чувство сожаления посещали её. Но реакцию Ван Со на самоубийство любимой было страшно представить, и Хэ Су не хотела подвергать его мукам совести за то, что он не смог спасти, не смог уберечь её от коварных уловок собственной матери.
Принцесса покинула подругу, как только четвёртый принц подошёл к ним. Она не хотела им мешать, зная, что наступает не самое лучшее время для обоих. Король уже отдал ему приказ покинуть дворец, и Ван Со пришёл попрощаться. Он старался не выдавать своего подавленного настроения и не испортить последние минуты в компании Хэ Су, и улыбался, стараясь сделать своей голос более бодрым. Однако девушка не разделяла его мнимой радости, опустив глаза вниз. Её лицо словно ничего не отражало, было пустым и безразличным. Принц оправдывал это скорбью об утрате любимой наставницы — дамы О, не предполагая, что Су высылается из дворца.
Девушка протянула Ван Со заколку, подаренную им же, не желая хранить её у себя. Ведь всё, что так или иначе связано с принцем, будет напоминать о нём, а воспоминания дают лживые надежды на прекрасное будущее, в которое уже и сама принцесса-предсказательница не верила. Так зачем же тешить себя пустыми ожиданиями, когда ничего нельзя изменить?
Ван Со расценил её жест как отвержение его расположенности к ней и даже разозлился.
— Вы уезжаете из столицы из-за меня. Я не хочу причинить вам вред, зная, как вы были счастливы, живя во дворце. Это несправедливо. Вы должны отказаться от меня, — тон девушки был безжизненным, будто это её никак не задевало. Впрочем, она и так уже устала от своей недолгой жизни в Корё, что больше не было сил улыбаться.
Ван Со схватил девушку за талию и грубо прижал к себе.
— Ты моя! Забыла?
Его близость манила к себе, и хотелось прижаться к нему сильнее, раствориться в нём, стать частью его самого. Хэ Су так сильно это ощущала, что была на грани провала в своём театре безразличия. Её сердце терзалось глубокой печалью вынужденной разлуки, которой она и сама хотела. Надеясь, что время не только лечит, но и даёт чувствам остыть, девушка собиралась исчезнуть, раствориться в толпе многочисленных слуг за пределами дворца, чтобы никогда он не мог найти её. Но понимая, что, возможно, видит принца в последний раз, Су утыкается лбом в его острый подбородок, не сумев побороть своей тяги к Ван Со.
— Я прошу вас, будьте осторожны, — тихо произносит она и чувствует, что объятия становятся сильнее, а бешеный ритм сердца тарабанит в грудь. Он тоже не желает расставаться с ней, но долг перед королём не оставляет ему другой возможности. Ван Со запускает руку в её распущенные волосы и целует в макушку.
— Дождись меня, — заглядывая в глаза Хэ Су, произносит принц. — И больше никогда не проси меня отказаться от тебя. Мне не нужен дворец, если в нём не будет моей Су.
Девушка, не моргая, смотрит в его чёрные омуты глаз, всем разумом осознавая, насколько искренни его слова. Дикий принц-волк. Только для неё он приберегает свою нежность, только ей открывается с этой стороны. При ней он может быть слабым, при ней он может снять маску. И с лица, и с сердца. Дикая любовь Ван Со. Что ещё она ей принесёт, круша все стены, выстроенные ради спасения своего спокойствия? И она уже готова отказаться от своих предыдущих целей и поверить в лживое слово «надежда»…
Ван Со забрал заколку из рук девушки себе на память, чтобы ни на минуту не забывать о той, которая будет ждать его. Ведь до этого его никогда никто не ждал. В душе уже появилось радостное чувство предвкушения их встречи. Принц решил поспешить выполнять своё задание, чтобы вернуться как можно скорее обратно. И, оставив прощальный поцелуй на губах Хэ Су, он умчался вдаль.
— Прощайте, дорогой принц…
* * *
Ёнхва прогуливалась вдоль королевского озера, которое стало частым местом её посещений. В кустах квакали лягушки, по водной глади проплывали утки, наслаждаясь отличным солнечным днём. Их ничего не тревожило, они никуда не спешили и в последнее время стали компаньонами принцессы в её долгих прогулках.
В своём сердце она уже смирилась с предстоящей свадьбой. Ёнхва даже ощущала некоторое чувство предвкушения от неизвестности последствий, ведь это был отличный и к тому же единственный на сей момент шанс хоть что-то поменять.
«Может, Ван Ё протянет подольше, если я стану его женой?»
На чудесные изменения третьего принца она не надеялась. Ну, по крайней мере, старалась не возлагать больших надежд, чтобы не разочароваться в последующем, хотя и замечала в нём некоторые положительные черты, которых раньше увидеть не могла. К тому же было приятно осознавать, что принц всё же испытывает к Ёнхве нечто большее, чем просто симпатию. Возможно, он сам не замечает, как бесконтрольно разрастаются его чувства. Мгновенный порыв спасать сестру был для обычного Ван Ё чем-то из ряда вон выходящим. В другие дни он бы просто с ужасом смотрел вслед падающей с моста принцессе, позвал бы на помощь, но на этом его действия бы остановились. Ведь кто будет рисковать жизнью, если собирается стать наследником короля, а скрывающаяся в горном течении принцесса ему даже не жена?
Ёнхва тихо засмеялась, представляя эту картину в голове.
«Может быть, это мой шанс повлиять на историю? Если я стану женой Ван Ё, это будет хорошей возможностью наконец-то хоть что-то изменить. Правда, что именно, пока неизвестно».
Принцесса заметила поодаль третьего принца, который недолгое время молча наблюдал за сестрой. Её слегка приподнятое настроение чувствовалось даже на расстоянии, и Ван Ё был рад такому позитивному изменению. Возможно, тот прыжок (несчастный случай) заставил её пересмотреть свои взгляды на ситуацию, но принц не хотел обманывать себя временной радостью Ёнхвы.
Принцесса остановилась, и несколько мгновений они просто молча смотрели друг на друга.
«Он что, преследует меня?»
Ван Ё, словно прочитав её мысли, отвёл взгляд и стал приближаться неспешным шагом. Ёнхва поклонилась старшему брату, и тот кивнул головой в ответ, что означало его симпатию к особе напротив, ведь обычно принц не имел привычки отвечать на приветствия младших по статусу или возрасту. Это было ниже его достоинства, как считал он сам. Ёнхва загадочно улыбнулась такой странной тенденции к изменениям, и мужчина снова отвёл от неё взгляд, чувствуя, что чем дольше он смотрит на девушку, тем быстрее теряет контроль над собой.
— Так и думал, что застану тебя здесь, — произнёс принц спокойным чётким тембром голоса, но Ёнхва знала, что это обманка. — Как твоё самочувствие?
«А он слегка взволнован. Даже любопытно, как далеко мы сможем зайти в этой игре в любовь».
— Благодарю, уже намного лучше, — мягким, насколько это возможно, голосом ответила принцесса, продолжая улыбаться, при этом оголяя белоснежные зубы. Эта универсальная улыбка была на все случаи жизни: при ней она могла говорить как приятные вещи, так и жуткие гадости, и поэтому никто никогда не мог угадать настоящего настроя Ёнхвы. Принц даже немного расстроился, что, вернувшись во дворец, сестра снова скрыла себя настоящую. Даже от него.
— У меня есть к тебе разговор, — продолжил Ван Ё и указал принцессе на дорожку, ведущую к скрытой от всех беседке внутри сада. Ёнхва последовала за братом, и оба ушли с возможного поля зрения случайных прохожих. Оказавшись действительно наедине, Ван Ё не спешил начинать свой разговор, отведя взгляд от сестры, словно сомневался, стоит ли его заводить. Но всё же он достал из рукава красивую резную шкатулку из красного дерева и поставил на перекладину беседки. — Я знаю, ты была против, но ничего уже изменить нельзя, — слова звучали как-то обречённо, несмотря на то, что принц хотел хоть как-то смягчить сердце своей сестры. Он открыл шкатулку и достал из неё золотое резное кольцо с искрящимся рубином в центре и, взяв руку Ёнхвы, надел на палец.
«В древней Азии тоже невестам дарили кольца?»
Хотя принц оставался спокойным, даже холодным внешне, девушка ощущала его внутреннюю взволнованность, не замечая, как мандраж напал и на неё. Карина с трудом могла вспомнить своё прошлое, но почему-то точно знала, что никто ещё не делал ей предложение. И даже в такой форме помолвка всё-таки задела сердце принцессы, ведь она тоже женщина.
Ёнхва приблизила руку к себе, чтобы рассмотреть кольцо. Она не скрывала своего удивления от подобного жеста Ван Ё: вопрос о свадьбе и так уже решён без их личного вмешательства, но принц всё равно решил вручить ей обручальный подарок в знак своей симпатии.
— Вскоре ты станешь королевой, — снова послышался голос мужчины и словно отрезвил девушку. — Хотя это не то, к чему ты стремишься и чего желаешь, всё-таки я надеюсь, что такой высокий статус станет для тебя источником радости.
«Он так ничего и не понял? Или прикидывается, теша себя пустыми надеждами?»
Временная эйфория улетучилась так же быстро, как и появилась. Принцесса не удивлялась его словам: он до сих пор не оставил своих больших целей, и это было понятно. Нельзя было в одну секунду изменить такого сложного персонажа, как третий принц. Да и Ёнхва вообще не надеялась на какие-либо послабления принципам Ван Ё. Но, зная последующие события, была весьма озадачена тем, как попытаться их изменить. Потому что Ван Ё ждала… казнь.
«Восстать против короля — это вам не шутки. Не хотелось бы оказаться в этом замесе. Подобного я уже не выдержу».
Принцесса опустила руку и, так и не взглянув на мужчину напротив, который ждал от неё хоть какой-то позитивной реакции на подарок, она повернулась к цветущему кусту, чьи ветви врывались в пространство беседки, создавая некую ширму.
— Ваша матушка имеет на вас большое влияние, — девушка коснулась пальцами мягких лепестков и случайно оторвала один из них. — Это даже забавно, как слепо вы ей доверяете.
— Ты опять смеёшься надо мной? — опешил принц, не такой реакции ожидая от невесты. Однако он понимал, о чём она говорит. Ёнхва разглядывала тонкие прожилки на бархатном нежно-розовом лепестке.
— Нет, почему-то мне хочется плакать… — принц резко сократил расстояние между ними и схватил сестру за руку.
— Зачем ты говоришь мне это? По-твоему, я не должен доверять собственной матери?
Это было справедливое замечание, ведь если нельзя довериться собственной матушке, то тогда кому вообще можно верить?
Ёнхва не сопротивлялась резким яростным порывам брата, подняв глаза на него.
— Интересно, если бы королева Ю узнала, что Чжон стал фаворитом нашего отца и именно ему он хочет отдать страну, то что тогда было?
Искренний, хотя и слегка истеричный смех напал на принца от такого предположения.
— Что это за бред? Кто мог додуматься, что четырнадцатого принца выберут наследником, обойдя старших братьев? Он ведь ещё ребёнок…
— Это может быть забавным для нас с вами, но не для матери, ослеплённой любовью к своему дитя, — Ёнхва продолжала держать один и тот же тон разговора, словно никак не реагировала на резко меняющееся настроение принца. Ван Ё перестал смеяться. Ему на секунду показалось, что сестра может быть права, и этой секунды хватило, чтобы сомнения запустили огромные корни в сознании принца. Но он продолжал отрицать возможность подобного исхода. — Чжон сейчас активно участвует в военных действиях, как настоящий верный воин, и зарабатывает свою репутацию кровью, рискуя своей жизнью. Такому храбрецу можно доверить целую страну.
Ван Ё выпустил руку сестры, пытаясь понять, к чему она клонит.
— Неужели и ты сомневаешься во мне? Хотя, ты и так никогда не воспринимала меня всерьёз, — принц отвернулся, фыркая, словно смеясь над самим собой.
— Вы ошибаетесь. Я всегда следила за вами и думала, чем же живёт третий принц? Чем заняты его мысли, куда устремлены желания сердца? — принцесса соединила руки перед собой, образуя треугольник. Мужчина снова взглянул на девушку, удивляясь её словам. — Вскоре вы задумаете убийство короля. Настанет момент, когда он будет выбирать себе наследника, несмотря на то, что он готовил для этого брата Ван Му. Соберутся все влиятельные семьи, поддерживающие того или иного принца. Для этого я и нужна вашей матушке, чтобы моя семья встала на вашу сторону. И тогда вы захотите убить нашего отца, — Ёнхва остановила свой пересказ будущего буквально на секунду и взглянула на принца. — Не делайте этого. Не идите на столь безнравственный шаг. Иначе моя вера в вас угаснет.
Ван Ё внимательно слушал сестру. Её слова словно завораживали, ведь никто до сих пор не мог предсказывать последующие события с такой чёткой ясностью, вплоть до мельчайших подробностей. И мужчина не сомневался, что это настоящая истина.
— К тому же, — продолжила принцесса, — у вас ничего не выйдет. Король не будет убит, но вскоре умрёт естественной смертью. И тогда начнётся гонка наследников: кто первый займёт трон. И я снова прошу вас, не вступайте в заговор с моим братом против Ван Му. Ван Ук предаст вас и вы всё равно проиграете. И тогда вас обвинят в политическом заговоре против правителя Корё, — Ёнхва опустила глаза, не желая продолжать плачевную историю жизни брата. — Вы сами знаете, чем это кончится.
Раньше принцесса никогда не делилась с Ван Ё такими подробностями событий, он буквально загорелся интересом и азартом. Ведь если знаешь будущее, то все козыри у тебя в рукаве.
— Почему ты не поддержишь меня? Если тебе даны все эти знания, почему не хочешь мне помочь?
«Ну почему он такой упрямый?»
— Я уже пыталась. Ничего не вышло. История не меняется, если стараться влиять на неё насильно, — Ёнхва печально выдохнула, надеясь, что сможет уберечь принца от необдуманных действий. — Но можно попытаться ничего не делать, просто не идти по проложенному пути. Возможно, тогда всё удастся.
Принц задумался, вспоминая недавнее состояние Ёнхвы после новости об их свадьбе. Ему показалось, что именно тогда она пыталась влиять на события, но ничего не удалось. Однако уже то, что это решение их матерей стало неожиданностью, говорит о том, что для принцессы это было неизвестным фактом, а значит, не всегда она точна в своих предсказаниях.
— Наша помолвка…
— Я ничего об этом не знала, — перебила Ван Ё сестра. — Этого не было в изначальной истории, и поэтому, — она запнулась и замолчала, пытаясь набраться сил, чтобы не наделать ошибок. Её сердце трепетало, словно пыталось упорхнуть, и дыхание стало более частым. — И поэтому я не намерена больше противиться нашему союзу. Ведь это возможность повлиять на печальный исход и изменить судьбы многих людей.
Ван Ё буквально опешил от такого неожиданного поворота событий и внезапного изменения сестры. Готовясь к тому, что Ёнхва всегда будет бороться за своё право на свободу (хотя о какой свободе для женщин могла идти речь в древнем Корё?), даже всё-таки получив статус его законной супруги, он не был готов к такому заявлению. Ситуация мгновенно преобразилась. Принцесса добровольно идёт на этот шаг и, несмотря на то, что ей движет не симпатия к жениху, а возможность влиять на происходящее, это всё же не могло не радовать.
Ван Ё непроизвольно качнулся в сторону принцессы, но та сделала шаг назад, стремясь отдалиться от него. Она вдруг заметно разнервничалась, насильно отведя взгляд в сторону и сжав ткань платья обеими руками.
— Мне пора, — слегка дрожащим голосом сказала Ёнхва, ища повод ускользнуть. На сегодня откровений было достаточно. — Моя матушка, должно быть, заждалась меня.
Она поклонилась принцу на прощание и в ту же секунду выбежала из беседки.
«Что же так сердце колотится? Ой, не к добру всё это. Надо лучше контролировать свои эмоции».
Ёнхва помотала головой, отгоняя мысли о брате, ведь чем больше она о нём думала, тем сильнее привязывалась. Игра в любовь должна оставаться игрой.
«А учащённое сердцебиение — это уже не по правилам!»
* * *
Тем временем Ван Ё направлялся во дворец к королеве Ю, дабы разузнать об их дальнейших планах. Несмотря на то, что сестра на многое пыталась раскрыть ему глаза, да и сам он уже понимал, для какой цели нужен матери, всё равно не мог позволить себе не доверять ей, храня тёплую сыновью любовь. Настроение принца было заметно приподнятым, и причиной этому была Ёнхва. В последнее время только события, связанные с ней, вызывали у него наплыв ярких эмоций, будь то звериная ярость или мальчишечья радость. Его состояние охватывалось широкий спектр чувств, и иногда даже борьба за власть становилась обыкновенной рутиной.
Войдя в покои матери, Ван Ё поклонился ей и присел напротив. По недовольному лицу королевы было видно: что-то пошло не так. Она словно и не заметила приход сына, даже не взглянув на него и никак не отреагировав на приветствие. Её мысли крутились вокруг одной-единственной на сей момент проблемы: кто пошёл против неё?
— Матушка, что-то случилось? — спросил принц после затяжного молчания. Королева подняла на него глаза и стала казаться ещё раздражённее, увидев перед собой сына. Она недовольно фыркнула и снова отвела взгляд. Ван Ё стал судорожно перебирать недавние события в голове, думая, где он мог подвести и огорчить матушку.
— Я говорила тебе, что нужно устроить помолвку до твоего отъезда. Это королева Хванбо настояла на обратном. Нужно было быстрее вас поженить, достаточно было и нашего разрешения, — казалось, что женщина разговаривает сама с собой: слишком тихо она говорила, будто бубнила под нос, ища момент, где же они допустили ошибку.
— Я не понимаю, о чём вы говорите? — снова спросил принц, неловко улыбаясь. Хотя он и сам уже догадался, о чём идёт речь. Королева злобно зыркнула на сына, словно он в одну секунду потерял для неё ценность и резко упал в её глазах.
— Король не дал разрешения на вашу свадьбу. Помолвка отменена…
— Как отменена? — воскликнула принцесса, резко подскочив со стула. Королева Хванбо кинула на сына яростный взгляд, однако на Ван Ука прозвучавшая весть не возымела никакого действия, и он оставался весёлым, что было крайне странно ввиду всех последних событий.
— Это ведь ты ходил к королю? — строго спросила королева, что было для неё необычно.
«Ходил к королю?»
Ёнхва вопросительно посмотрела на брата, начиная понимать, что имеет ввиду матушка.
— Что ты ему сказал? — требовала ответа королева, не скрывая своего недовольства. На принца строгий тон матери не произвёл никакого эффекта, только лишь улыбка сошла с его уст. Это было несложно — уговорить отца изменить решение королев. И это дало возможность восьмому принцу снова побороться за корону и за Хэ Су, и сравнять счёт с остальными. Сестра связывала ему руки своей внезапной свадьбой, но эту верёвку он сумел перерезать.
— Я сказал всё, как есть, — ответил принц. — Ван Ё станет непобедимым, заполучив Ёнхву, а значит с лёгкостью одолеет наследного принца. И особенно сейчас, когда главы всех влиятельных семей собрались во дворце, король тоже это понимает. К тому же я сказал, как сестра несчастна из-за этой новости и как сильно подавлена. Ты ведь правда не хотела за него замуж? — последний вопрос был адресован принцессе, но чувствовалась некая издёвка, насмешка, словно он бросал ей вызов, сделав коварный ход.
«Вот змеюка. Я и не думала, что мой братец такой хитрец! Выставил себя праведником на фоне Ван Ё, заполучил доверие короля, делая вид, что поддерживает наследника, а меня выставил бедной несчастной!»
Принцесса промолчала, сканируя загадочное выражение лица брата. Она не хотела впутывать короля сюда, чтобы не привлечь внимания и не сделать третьему принцу ещё хуже, выставив всё в таком свете. Бедную девушку насильно выдают замуж ради заполучения её влиятельной семьи. Теперь она стала святой мученицей в глазах короля.
«И как ни странно, история снова идёт своим чередом…»
Но от этой, казалось бы, приятной новости принцессе совсем не было радостно. Она чувствовала, что такой поворот станет ещё хуже, чем первый. И невозможность проследить за будущими действиями брата накаляла нервы ещё больше, чем перспектива стать первой женой в гареме третьего принца.
— Ты хоть понимаешь, что это был наш шанс? Теперь мы станем главными врагами королевы Ю. Ты обрёк нас всех на ещё большие мучения! — матушка уже возлагала большие надежды на этот брак, считая Ван Ё самой удачной партией для дочери. Это принесло бы им защиту: и от давления семьи, и от самой королевы Ю.
— Неужели вы желали породниться с ними? — недоумевающе спросил принц. — С теми, кто строил нам козни? С теми, кто сослал нас из дворца? Обвинил в том, что вы не совершали? Разве вы этого хотели?
— Это уже неважно, — оборвала королева бесконечный поток вопросов. — Важно то, что мы бы получили от этого брака. Это была наша защита, наша сила, наше признание. Мои дети достойны самого лучшего, а ты лишил сестру права стать королевой, — женщина обречённо вздохнула, закрыла глаза рукой, опираясь локтём о стол. Ван Ук подошёл к ней и сел на одно колено, заглядывая снизу вверх.
— Вы все получите это, когда я сяду на трон. Тогда ни вы, ни сестра больше не будете чувствовать себя беззащитными. Я клянусь.
— Не говори чушь! — вскипела Ёнхва, поражённая его самоуверенностью. Всё это время она молча выслушивала спор брата и матери, удивляясь, что королева Хванбо может быть настолько корыстной, отдавая собственную дочь как цену за собственное спокойствие. Хотя доля истины и благоразумия были в её словах. — Ты не посмеешь посягнуть на власть. Это не твоё место.
Ук усмехнулся, оборачиваясь к сестре и вставая с колена. Слышать такое от принцессы было весьма странным, ведь кому как не ей знать, сколько ещё охотников за властью, и каким образом возможно выжить им после смерти короля.
— Значит, ты думаешь, что оно твоё? Ну да, люди в своей сущности не меняются. А я и забыл, как ты жадна до власти, — надменная улыбка отравляла с виду кажущееся добрым лицо принца, и девушке уже с трудом верилось, что он действительно её брат.
— Вот только я не знала, что ты так жаждешь её. Я горько в тебе ошибалась, — принцесса смотрела ему прямо в глаза презирающим взглядом.
«Что стало со старым добрым Ван Уком? Неужели это была лишь обманчивая оболочка? Или изменение поведения принцессы так сильно сказалось на людей из её окружения?»
Королева поднялась, чтобы успокоить обоих своих детей, желая уладить раздор между ними.
— Перестаньте! Не время спорить, — строго приказала женщина, видя, как злятся брат и сестра. — Мы единственная опора друг у друга и не можем чинить козни друг другу. Если это произойдёт, то все мы погибнем.
Ван Ук не отводил взгляда от сестры, словно стараясь прожечь её насквозь.
— Скажите это той, которая противится моему желанию сесть на трон и принести мир в наш дом, — намекая на Ёнхву, ответил принц.
— Или тому, кто собственноручно отменил свадьбу, которая дала бы нам защиту уже сейчас. — Оба собеседника были настолько разозлены друг на друга, что от них исходил жар, и казалось, всё вокруг вспыхнет от накала между ними. Королева обречённо вздохнула.
— Что вы творите? Вы же родные брат и сестра! Сейчас же перестаньте, — убеждала женщина. Ёнхва перевела взгляд на матушку, но не изменила своего настроя, зная, что королева так же сильно стремиться к власти, как и брат.
— Если вы думаете, что я буду поддерживать Ука в его грязных делах, то вы глубоко заблуждаетесь. Я ещё могла бы стерпеть свадьбу с Ван Ё, так как эти обстоятельства загнали нас в тупик, и не было другого выбора. Но осознанно помогать брату убивать других наследников я не буду. — Она поклонилась матери и вышла из её покоев, направляясь прямой наводкой к Хэ Су. Невозможность разделить хоть с кем-то все тяготы, свалившиеся на плечи Ёнхвы, убивала её, превращая девушку в нервную психичку. Принцесса злилась на поведение брата, и несмотря на то, что её проблема решилась сама собой, была совсем этому не рада. Она представляла, как выглядел теперь Ук в глазах правителя — спасителем сестры и защитником трона. Хитрый принц обрёл доверие короля, выставив старшего брата коварным охотником за короной.
«Хотя так оно и есть. Но выставлять себя хорошим на фоне других ещё хуже. Ван Ё хотя бы честен в своих желаниях и поступках».
История оборачивалась самым неприятным образом, хотя всё ещё оставалась в своей привычной колее. Как сильно судьба способна менять людей, чтобы вязать свои замысловатые узоры, играясь с жизнями! Этот бой всё ещё в самом разгаре, но девушка чувствовала, что проигрывает. Мало того, что обстоятельства не меняются, настойчиво прокладывая себе дорожку, как прописано по сценарию, так ещё и отдельные личности начинают искажаться, менять свой привычный образ. Это ужасно пугало, и Ёнхва не знала, каких ещё ждать неприятных открытий.
Она вышла за пределы дворца, хотя этикет не позволял ей расхаживать по городу без привычной принцессе свиты, которая всякий раз пыталась следовать за ней хвостиком, и с которой она так упорно боролась. Ей хотелось видеть Хэ Су, хотя Ёнхва знала, что это только добавит ей переживаний, и что она не может поделиться с подругой своими навалившимися проблемами, ведь они никак не могли сравниться с плачевной ситуацией Су. Однако ей нужно было увидеть её, почувствовать рядом родного человека, и своим присутствием принцесса надеялась ободрить подругу.
Подойдя ближе к реке, где обычно прачки стирали белье, Ёнхва увидела Бэк А, шпионившего за девушками. Она поравнялась с ним, ища объект его слежки, и ужаснулась, когда увидела, как остальные служанки издеваются над бедной Хэ Су, строя ей козни. Принцесса намеревалась вступиться за подругу, но Бэк А её остановил, хватая за руку.
— Что ты делаешь? — воскликнул он. — Не думаешь ли ты ей помочь? Ты сделаешь только хуже. А если король узнает?
Ёнхва отдёрнула руку, поражаясь словами брата, которому покойная Мен Хи велела присматривать за кузиной. Её раздражало такое отношение Бэк А к происходящему.
— Ты считаешь, что я должна просто стоять и смотреть на это? Если боишься наказания короля, то уходи отсюда. Нечего тебе здесь делать!
Она окинула брата презрительным взглядом и резко развернулась в сторону слуг. Девушки замерли, когда увидели принцессу, и хотя сами они никогда не видели её воочию, одежда Ёнхвы выдавала её высокий статус, и все покорно опустили головы перед ней. Недовольно осмотрев девушек, принцесса сделала шаг в воду и принялась помогать Хэ Су собирать мокрые тряпки, но та упала на колени прямо в воду и опустила голову.
— Прошу вас, Ваше Высочество, вам не стоит пачкать руки, — она так лепетала, словно была сама не своя, но Ёнхва вдруг поняла, что сделала необдуманный шаг, помогая прачке собирать вещи. Послышался шёпот за спиной: всеобщее удивление было трудно скрыть. Ёнхва отступила назад, выходя из воды, и взяла с камня деревянную плоскую палку — ту, что использовали служанки для выбивания мокрой одежды. Она с любопытством изучала этот странный инструмент.
«Да уж, это тебе не машинка-автомат…»
Хэ Су закончила собирать вещи в корзину и застыла, не смея сделав шаг в сторону, ожидая ухода принцессы. Та приказала ей следовать за ней, и хотя девушка не хотела этого делать, зная, что всё это не к добру, и что после ей будет ещё сложнее ужиться с остальными, всё равно послушалась приказа. Ёнхва развернулась и со злобой посмотрела на прачек, которые искоса старались рассмотреть представительницу высшего сословия получше. Она подошла к ним ближе и, подставив деревянный инструмент под подбородок одной из них, мягким, почти убаюкивающим голосом сказала:
— Если я снова увижу нечто подобное, то этими палками будут отбивать не одежду, а вас.
Девушки нервно сглотнули и кивнули головой, показывая, что всё поняли. Принцесса довольно улыбнулась и, бросив своё временное оружие на землю, зашагала дальше от посторонних глаз. Оказавшись наедине с подругой, она крепко обняла её, и хотя Су слабо сопротивлялась, не желала отпускать подругу. Ей было до боли в сердце жалко бедняжку, но ничем она не могла ей помочь.
«Прости…»
Хэ Су устало посмотрела на принцессу, когда та отпустила её. У неё не было сил даже улыбаться, и девушка настолько истощилась физически и морально, что не хотела видеть даже Ёнхву. Любое напоминание о дворце вводило девушку в уныние, и несмотря на близкую, особенную связь с принцессой, она не хотела встречаться даже с ней. Ёнхва предложила присесть на большой камень у берега.
— Честно говоря я рада, что ты не выпила то зелье, — сказала принцесса, но Хэ Су уже успела пожалеть об этом, желая освободиться от этого мира. Она глубоко вздохнула и опустила голову.
— Я не смогла сделать это из-за Ван Со. Не могла оставить его здесь одного и чувствовать виноватым за мою смерть, ведь тогда он бы ещё больше озлобился, — Су расправляла складки своего платья, стараясь быстрее их высушить. — Но сейчас… Я не уверена, что достаточно сильна для роли мученицы. Я так устала.
Ёнхва всем сердцем сочувствовала подруге и погладила её по спине, чтобы хоть как-то утешить. Она и сама была на грани, не понимая, для чего эти мучения свалились на их бедные головы. Но теперь она думала о Ван Ё так же, как Хэ Су думала о Ван Со. Что будет с ним в будущем? Как сохранить его жизнь и уберечь от необдуманных поступков?
— Ты же любишь Ван Со. Разве не так? — прямо спросила Ёнхва.
«Ты же хотела остаться здесь…»
Хэ Су застыла, обдумывая слова принцессы. Ей нравился четвёртый принц, действительно нравился. Но можно ли назвать это настоящей любовью, ради которой она готова была бы умереть?
— Ты думаешь о нём чаще, чем о других. Ждёшь с нетерпением каждой встречи. И твоё сердце трепещет при любом случайном касании. Разве не так?
— Это просто симпатия, — отрезала девушка, но голос её звучал неуверенно.
— Я готова побороться за вас, именно это было моей целью. Именно поэтому я ещё здесь, — принцесса взяла подругу за руку, заставляя повернуться к ней лицом. — Это настоящая любовь, Су. И Ван Со, дикий волк, любит тебя всем сердцем. Ты хочешь остаться с ним здесь? Решение за тобой.
Ёнхва поднялась с камня и напоследок улыбнулась девушке.
— Король слишком слаб, грядут большие перемены. Ты должна принять решение, остаёмся мы здесь или возвращаемся домой.
На лице Хэ Су появилась первая живая эмоция: удивление. Она не загорелась возможностью вернуться домой, её сердце разделилось в своих желаниях, и девушка стояла на распутье. Уйти из этого мира, значит расстаться с Ван Со и забыть его навсегда. Ведь не будет вероятности того, что они могут случайно встретиться вновь, не будет размышлений о том, что где-то в эту минуту он живёт, дышит, мечтает. Он исчезнет, застрянет в далёком прошлом, и расстояние это уже невозможно будет преодолеть никакими путями. И вдруг ей стало страшно — страшно покидать это место, страшно оставлять его здесь одного, страшно даже думать о том, что в один момент его может не быть рядом. Никогда.
Су смотрела вслед уходящей принцессе и хотя обманывала себя, думая, что же будет лучше для них обоих, на самом деле уже приняла решение. Её сердце навсегда останется здесь, в Корё, рядом с Ван Со. И этого уже даже она сама не могла отрицать. Вопрос принцессы заставил её встрепенуться и взглянуть на себя заново. Слишком много страшных событий произошло за этот период, слишком сильно была потрясена её психика, но одно она знала точно: она любит Ван Со всем своим сердцем.
Примечание к части
Ржунемогу
https://goo.gl/images/rC2wuL
Несколько месяцев спустя
Ван Ё, всё ещё ошарашенный такой новостью запрета на его свадьбу, пребывал в лёгком шоке, потому что даже не знал, на кого злиться. Теперь покушение на короля становилось всё более правильным решением, ведь касалось лично его. Чувства кипели внутри него, хотя на первый взгляд принц больше походил на статую. Внезапная отмена помолвки резко уменьшила его значение в глазах матушки — это стало заметно невооруженным глазом, хотя принц не мог понять, почему королева злилась на него. По всей видимости, она уже возлагала большие надежды на союз сына с принцессой Хванбо, и строила дальнейшие планы, которые в один миг превратились в бесполезный мусор.
Всё это как снежный ком навалилось на Ван Ё. Потеря благосклонности матери даже меркла на фоне потери более важного (как он понял сейчас). Всё складывалось наилучшим образом, когда королева объявила о договорном браке, и теперь, когда сама принцесса смирилась со своей участью и уже сама ждала этого брака (что радовало Ван Ё больше всего), всё исчезло так быстро, что даже накатившая эйфория счастья ещё не успела остыть. И то, что за это время принцесса старались всеми силами избегать его, задевало ещё больше.
Принц достал из рукава медальон, который так и не отдал своей сестре, не желая с ним расставаться. Он внимательно рассматривал украшение и думал, как он мог потерять такую уникальную возможность. Ван Ё жалел, что они не сыграли свадьбу сразу же — хватило бы разрешения обоих королев, а когда об этом узнал бы король, то ничего бы не смог поделать. Но принц не хотел торопиться, чтобы не спугнуть её ещё больше, видя, как она мучается. И уже тысячу раз пожалев о своей нерешительности, с этого момента принял решение быть более настойчивым, каким всегда и был до сближения с Ёнхвой.
Третий принц почтенно склонился перед проходившим мимо королём и его свитой. Внешне он выглядел довольно плохо, не мог передвигаться самостоятельно и поэтому прибегнул к помощи своих слуг. Лицо посерело, и огромные синяки под глазами свидетельствовали о прогрессирующей болезни правителя. Король хотел пройти мимо, но остановился, мимоходом взглянув на вещицу в руках сына.
— Откуда у тебя это? — спросил король, и по его недовольному тону можно было понять, что ничего хорошего ждать не стоит. Ван Ё даже замялся в начале, сжимая цепочку крепче.
— Принцесса Хванбо дала мне его перед моим отъездом, — ответил принц, не поднимая глаз на отца. Тхэджо искривил брови, вопросительно глядя на сына.
— Ёнхва? — удивлённо переспросил он.
— Она сказала, что этот медальон очень дорог для неё, и просила вернуть его обратно по приезду, — Ван Ё наконец-то восстановил свою речь и вернул себе уверенность. Король недовольно посмотрел на сына и откашлялся, прочищая горло.
— Ты уже давным-давно вернулся из поездки. Почему этот медальон всё ещё у тебя? — Принц опешил, не зная, что ответить, и стало заметно, как забегали его глаза из стороны в сторону.
— Я обязательно его верну, — произнёс он, склонив голову перед отцом. Тот ещё некоторое время постоял рядом с принцем, недовольно фыркая и понимая, что если принцесса сама отдала ему дорогую для неё вещь (что тронуло сердце короля, ведь он узнал свой подарок для второй жены), то между ними сложились некоторые отношения. И несмотря на то, что Ван Ук представил всё в мрачном свете, описав положение сестры как крайне плачевное, король допускал, что между этими двумя могла возникнуть симпатия. Однако никакая сила не заставила бы его дать добро на этот союз. Он убил свою любимую придворную даму ради укрепления позиций своего первого сына. Так отдаст ли он свою дочь, чтобы усилить положение второго?.. Даже если оба приползут на коленях, моля поженить их, король никогда бы этого не сделал.
— Дети, — кинул он напоследок и ушёл.
Ван Ё направился в покои матери, дабы сообщить ей о текущем состоянии отца, но пока шёл, уже передумал говорит ей эту новость, зная, что королева, как бы там ни было, сильно привязана к мужу. Однако всё равно решил заглянуть в комнату, чтобы проведать свою, в последнее время злую, мать. Ему вдруг вспомнился разговор с Ёнхвой, когда она предложила Чжона в качестве кандидатуры на престол. Эта мысль развеселила принца, и он решил поднять настроение и матери тоже.
Получив разрешение войти, он открыл дверь и, поклонившись королеве, сел напротив неё. Она тем временем распивала чай и предложила разделить с ней небольшую трапезу, чему принц очень обрадовался.
— Вы всё ещё злитесь на меня? — улыбаясь, спросил Ван Ё, наливая матери чай. — Не могу понять, почему. Ведь не по моей вине король отменил наш брак.
Королева слегка прищурила глаза, словно пыталась понять, шутит ли он, или же говорит вполне серьёзно.
— Вам нужно было пожениться сразу же, и если бы ты не медлил, то ничего подобного не произошло бы, — женщина недовольно цокнула и отвернулась от сына. Она словно терпела его присутствие рядом с собой, ведь вкладывала все силы в него, как в наследника, но по её личным понятиям, старший сын не оправдывал ожиданий. Ван Ё задели такое поведение матери и совершенно беспочвенные обвинения, и слова Ёнхвы, посеявшие сомнения в его сердце, стали казаться всё более реальными и правдивыми, что также добавляло тревоги.
— Я слышал, король думает выбрать своим наследником Чжона… — Ван Ё строго смотрел на мать, изучая изменение в выражении её лице.
— Чжона? — удивлённо воскликнула женщина, не дождавшись, пока её сын закончит. — Но он ещё слишком молод…
Принц несколько секунд внимательно следил за ней, и продолжил, стараясь оставаться в привычном расположении духа:
— Он хорошо показал себя, разобравшись с пиратами. Скорее всего, король назначит его генералом. Никто не ожидал такого поворота, видимо, он отводил подозрения от младшего принца, прикрывая его первенцем, — Ван Ё не сдержал смешка: ему казалось, что он несёт полнейший бред, и что никто в здравом уме не мог бы поверить этим сказкам. Однако королева недовольно зыркнула в его сторону.
— Что здесь смешного? — Принц откашлялся, подавляя смех, и поднял взгляд на мать, которая оставалась холодна к нему. Но глаза её внезапно загорелись как-то по-особенному, и она задумчиво стала рассуждать, не замечая, что некоторые фразы произносит вслух. — Ну конечно, король хочет, чтобы его наследник имел достаточно сил и поддержки. Наша семья подходит ему больше всего. Но почему он не выбрал Ван Ё?.. — женщина умолкла, погрузившись в себя и думая, что она прогадала, выбрав наследником старшего сына, хотя это и было логичным, ведь Чжон ещё совсем юный принц. Однако, по раздумьям королевы, в глазах правителя он показал себя лучше, чем Ван Ё.
— Неужели вы считаете, что Чжон сможет стать настоящим королём? — удивлённо спросил сын, но получил лишь надменный взгляд от матери.
— Почему ты думаешь, что это невозможно? Твой младший брат обошёл тебя, и ты считаешь это смешным? — она неодобрительно зацокала. — Я столько сил вкладывала в тебя, а ты не смог приблизиться к трону даже на шаг. Может, хоть от кого-то из моих сыновей будет польза.
Эти слова окатили принца как ведро холодной воды. Он даже физически ощутил, как кожа покрывается мурашками, а руки пробивает лёгкая дрожь. Неужели его мать поверила в этот бред? Услышав о благосклонности короля к её младшему (любимому) сыну, она вмиг забыла о своих остальных детях. Принц почувствовал негодование и несправедливость, и вдруг понял (пусть и в неполной мере), что чувствовал Ван Со.
— Уходи, у меня голова разболелась, — приказала королева, закрывая глаза и надавливая пальцами на виски. Она уже погрузилась в иные мысли и планы, о которых стоило лишь догадываться, и Ван Ё хотел возмутиться таким резким изменениям матери, но сдержался, решив подождать. Возможно, она поймёт, что это была просто шутка, а за это время он сам составит свой план по заполучению трона.
Стремительно покинув дворец королевы Ю, принц хотел уединиться, чтобы выплеснуть всю злость и раздражение где-то вдалеке от случайных прохожих. Он не хотел, чтобы его видели в таком состоянии, но чувствовал, что готов разорвать любого, вставшего на его пути. Принц ринулся в привычное тихое место, дабы обо всём поразмыслить, ибо он не мог поверить и осознать до конца, что матушка так легко поверила в небылицу про Чжона. Но чем больше он воспроизводил этот разговор и выражение её лица у себя в памяти, тем больше понимал, что слова принцессы о слепой материнской любви были абсолютной правдой.
— Это полнейшая чушь! — воскликнул Ван Ё, упираясь руками о перила небольшого мостика и стукнув по ним кулаком. Его плечи быстро поднимались и опускались, будто он пробежал целую милю, глаза горели страшным огнём ярости. Все отвернулись от него, даже родная мать, и её предательство стало самым острым ударом в сердце.
Кто-то положил руку ему на плечо, и принц резко обернулся от неожиданности и сильно обхватил тонкое запястье, но тут же ослабил хватку, увидев перед собой сестру. Он не видел её эти долгие месяцы: каждый раз она проскальзывала тенью, не появляясь при нём даже на совместных мероприятиях, и это весьма задевало Ван Ё. Ведь принцесса так стремилась избавиться от него, погрузившись в печальную скорбь из-за предстоящей свадьбы. А теперь она свободна и не хочет вспоминать о причине её расстройств.
Принц отпустил руку сестры и отвернул голову, не желая смотреть на неё. Обида засела у него в душе — обида на самых близких его сердцу женщин, которые предали и оставили его при удобном случае.
— Зачем пришла? — недовольно спросил Ван Ё.
— Мне показалось, что вы расстроены, — ответила Ёнхва, и в эту секунду её голос вдруг стал живым, хотя и сожалеющим, но настоящим, что было редкостью, когда она пребывала во дворце. Принц взглянул на неё, словно сканируя и пытаясь понять, искренна ли она сейчас с ним.
— С того времени, как король наложил запрет на нашу помолвку, ты ни разу не появилась передо мной. Что же сейчас изменилось? — мужчина скрестил руки на груди и слегка изогнул бровь, принимая привычный вид. Ёнхва с шумом выдохнула и отвела глаза.
— Я не знала, что сказать, — неуверенно произнесла она, сама не понимая, почему не хотела с ним встречаться. Она всё ещё хранила его кольцо у себя, и по какой-то неведомой ей самой причине не хотела его возвращать.
— Всё случилось так, как ты этого желала, — холодно отрезал принц. Он хотел, чтобы сестра ушла, не желал её ни видеть, ни слышать, ведь каждая секунда, проведённая с ней, только добавляла горечи ему на сердце. Теперь она действительно стала далёкой и недоступной для него. То, чего он так безумно хотел, исчезало, как утренний туман, как мираж, которого никогда и не было.
— Мне действительно жаль, что все так вышло, — ответила принцесса. Её прямая поза отражала полное спокойствие, и при этом девушка всё равно была наполнена эмоциями. Ван Ё чувствовал, что она искренна в своих словах и мыслях, и это немного его смягчило.
— Тогда помоги мне, — внезапно начал принц, и Ёнхва удивлённо посмотрела на него. Слегка кривоватая улыбка вернула мужчине былую живость. — Если тебе жаль, и если ты хочешь изменить хоть что-то, помоги мне сесть на трон.
«Кто о чём, а вшивый о бане…»
Внутренне принцесса недовольно фыркнула, но оставалась невозмутимой внешне. Она огорчённо потупила взгляд, но затем гордо выпрямилась, привычно улыбаясь.
— Вы хотите знать правду? — принцесса сменила тон разговора, вмиг вернув свой обычный образ хитрой интриганки. — Вы станете королём.
Ван Ё заметно оживился, ведь верил в предсказания сестры, и если она заговорила об этом, значит, это должно стать истиной.
— Но меня при этом не будет.
Принц, ошарашенный её словами, резко вспыхнул, понимая, что сестра просто играет с ним, давя на его чувства и заставляя выбирать. Но он не хотел получить что-то одно: ему нужно было всё.
— Ты! Вздумала играть со мной? Ты разрушаешь мою жизнь! — начал принц, и с каждым словом тон его голоса повышался. — Пророчишь мне беду, и она случается. Противишься моим чувствам к тебе и радуешься отмене нашего брака. Не желаешь помогать мне, принижая мое значение во дворце. Кто ты вообще такая, чтобы портить мою судьбу?
Он сделал к ней шаг, вплотную приблизившись, но принцесса не могла сдвинуться с места и словно заколдованная стояла и смотрела в его дьявольские глаза. То ли страх парализовал её, то ли манящая близость, но девушка смогла лишь выпустить короткий стон, когда Ван Ё схватил её за талию и притянул к себе, да так сильно, что казалось, он хочет обхватить её позвоночник ладонью. Принцесса с трудом могла дышать, хотя жаждала вдохнуть полной грудью от накативших эмоций, и поэтому так часто втягивала воздух небольшими порциями. Она пыталась несмело противостоять, слегка толкая его в грудь, но это было бесполезно.
— Ты думаешь, что ты знаешь всё про людей, живущих здесь, про их прошлое и будущее? Как ты можешь ставить мне условия? — его горячее дыхание обжигало лицо девушки, и на секунду ей показалось, что вот-вот он её задушит, не рассчитав сил. — Не хочу играть по твоим правилам! Вы пытаетесь манипулировать мной, через меня получая то, что желаете. Я ненавижу вас за это!
Ван Ё был вполне искренен: говоря об обеих дамах его сердца, каждые из которых пытались перетянуть его на свою сторону, он вкладывал в слова вполне реальные чувства к ним. И матушка, и несостоявшаяся невеста были ему близки, и именно поэтому чувство ненависти из-за их холодности вспыхнуло в одно мгновение.
Ёнхва готова была застонать от боли во всём теле, так сильно принц сжимал её хрупкую фигуру, словно пытаясь сломать. Однако она не шевелилась, всё ещё смотря в упор в его, ставшие чернее от злости, глаза. Ей казалось, что вот-вот она распрощается с жизнью, таким свирепым и настойчивым принц казался в эту минуту. Девушка опешила, растерялась, не зная, как привести его в чувство, а его непозволительная близость почему-то манила к себе. Всё смешалось в безумный микс борьбы за выживание и одновременно сожаления к принцу. Они стали одной эмоцией, импульсивной и сумасшедшей.
Принцесса потянулась к мужчине, сокращая и без того небольшое расстояние между ними, и коснулась губами его губ, зажмуривая глаза, словно принимая «лекарство» от смерти. Она стремилась хоть как-то остановить этот поток безудержной ярости, вытеснив её иными, ещё более сильными чувствами. Впрочем, принцесса действовала чисто интуитивно, не продумывая наверняка, что сможет привести его в чувство. Принц, явно не ожидавший такого поворота, поначалу не отпускал девушку из своих стальных объятий, но не отстранялся от неё. В нос ударил знакомый аромат лаванды, исходящий от принцессы и преследующий мужчину повсеместно, превратившись в маниакальный мираж.
Ёнхва ощутила, как «капкан» разжимается, и смогла вдохнуть воздух, с шумом втягивая его через нос. Она не выдержала и отстранилась от принца, со стоном выдыхая ртом, будто захлёбывалась от нехватки кислорода, но вновь тут же оказалась заложницей объятий, не успев очнуться. Её благосклонность словно придала Ван Ё сил, и, ведомый безумными чувствами, мужчина легко поддался соблазну, накрывая её губы властным поцелуем. В нём был весь он: слегка грубый и импульсивный, самоуверенный и страстный. В этом действии не было ни капли нежности, и принцесса испытывала даже боль, но ей казалось, что все накопившиеся чувства в сердце Ван Ё выплеснулись. И всего лишь на миг, но она позволила ему это.
Принцесса отстранилась сразу же, как только перестала ощущать давление его объятий, но Ван Ё не торопился отпускать её, сохраняя маленькое расстояние между их лицами. Ему не хотелось прерывать это сладкое примирение между ними, и, находясь в безумной эйфории, ему казалось, словно мир остановился, отгородился от них стеной и существует где-то там в неизвестности, а здесь их личное пространство. Его сердце стучало как бешеное, отражаясь оглушающим боем в ушах. Она поразила его, сломала выстроенную между ними преграду предубеждений одним невинным действием. И в эту минуту он был настолько слаб, что готов был сделать всё, чего бы она ни пожелала.
Принцесса всё ещё сжимала его одежду, схватившись за неё в эмоциональном порыве, и часто дышала. Она вдруг поняла, что это не было для неё неприятно, что она сама тянулась к принцу. И если в минуту самообладания девушка избегала подобного и даже боялась, то сейчас ей казалось такая близость с этим мужчиной абсолютно естественной. Она почти приняла его вынужденное присутствие в качестве мужа.
Ван Ё коснулся губами её заалевшей щеки, и, удивляя принцессу тем, что ему не чужда и нежность, запустил руку в густую копну волос и зарылся в них носом, вдыхая приятный лавандовый аромат. Было невероятно странным — видеть его такого, ощущать его совсем близко и испытывать непонятное томление в груди. Сейчас принц казался совсем другим — таким, каким она его никогда не видела. Другая сторона его личности показалась ей, и принцесса опешила, не зная, что теперь с этим делать. Безумный Ван Ё вдруг стал нежным и покладистым.
Ёнхва сделала шаг назад, заставляя принца отстраниться от неё, но он не торопился отпускать сестру, кладя руки ей на плечи. Она расправила складки его одежды, образовавшиеся от её цепких ладоней, и опустила руки, так и не подняв глаза. Ей было неудобно смотреть на него, смущение скоропостижно настигло бедную принцессу, и она не знала, что нужно делать сейчас: уйти или побыть ещё немного с братом, чтобы не разрушать кратковременный хрупкий мир между ними. Девушка боялась смотреть на него, словно если она поднимет взгляд хотя бы на секунду, то волшебное преображение принца растворится. А ей так не хотелось этого.
Ёнхва стала осознавать, что Ван Ё неосознанно смог прикоснуться к струнам её души, но в этом она боялась признаться даже самой себе. Это было совершенно не на руку сейчас, ведь цели, к которым стремились наши героини, были совершенно иными. Однако сердце предательски тарабанило в грудь. Принц провёл вдоль её рук и осторожно обхватил тыльные стороны ладоней, поглаживая их большими пальцами. Его руки были горячими, словно мужчина страдал от лихорадки, и Ёнхва послушно продолжала стоять не шевелясь.
— Ты единственная, кто остался у меня, — начал принц. Горечь его слов заставила принцессу поднять глаза на него. Она поняла теперь причину его грусти. — Но даже ты не на моей стороне.
Принцесса сжала его ладони в ответ, искренне сочувствуя Ван Ё и даже желая разделить его тягостное бремя.
— Я буду на вашей стороне, если вы откажетесь от трона…
— Даже не говори мне об этом, — перебил её принц, подавляя грубость в голосе. — С самого детства матушка воспитывала меня как наследника. Я жил этой идеей, это цель моей жизни. Думаешь, я смогу отказаться от этого? Не заставляй меня выбирать, мне нужно всё, я не хочу довольствоваться лишь частью.
Ёнхва опустила печальный взгляд. Она и не надеялась, что принц сможет измениться в одну секунду, даже если родная мать передумает на его счёт. Грустная она была потому, что знала, какой конец ждёт Ван Е из-за жажды короны.
— Я бы хотела исчезнуть отсюда, — тихо прошептала девушка, показавшись ещё более ранимой. В эту секунду принц сам ощутил, что она способна управлять им: его сердцем и разумом, и этот факт даже удручал его, но он уже не мог бороться с самим собой. — Чтобы никто никогда обо мне не вспомнил и не знал, что я принцесса. И если бы вы были тем, кто дарует мне такую свободу, я пошла бы за вами на край света.
Ван Ё знал, что сестра хочет покинуть дворец и жить обычной жизнью, что было странным для него. Но он понимал, что для такого решения и желания должна быть веская причина — такая, которая ему неизвестна, и которая таится в потёмках будущего, открытого только ей. Но он не мог дать ей то, чего она просила, и ощутил себя абсолютно жалким и беспомощным. Принцесса была так близка сейчас физически, но так далека внутренне. Он провёл кончиками пальцев по её щеке, убеждаясь, что она не мираж, и девушка снова подняла на него взгляд. Теперь мужчина не был грубым и злым, напротив, казался более чем спокойным и даже трепетным. Они оба по жизни ждали от друг друга чего-то, но оба не могли этого дать. И трон, и свобода казались для них немыслимой роскошью. И принц, и принцесса испытывали чувство сожаления, что не могут даровать друг другу того, чего так жаждут их сердца. Ван Ё снова опустился к Ёнхве, касаясь кончиком носа её щеки, и она уже не противилась этому.
— Что вы здесь делаете? — послышался строгий голос мужчины позади, и, вздрогнув от неожиданности, принцесса резко обернулась, буквально отпрыгнув от брата.
Прошло уже больше недели с момента разговора Хэ Су и принцессы Хванбо, а первая так и не приняла нужного решения. Её мучили сомнения, и нерешительность отразилась на и без того унылом образе слабой прачки. Она хотела вернуться домой, сбежать подальше от трона, забыть обо всём, как о страшном сне. Прежние проблемы, которые мучали её до попадания сюда, казались мелочью по сравнению с нынешним положением вещей. Но единственная причина, удерживающая девушку от принятия решения, был Ван Со.
Вспоминая о нём, Хэ Су слегка приободрялась, на лице изредка появлялась тёплая улыбка, а сердце сжималось от тоски. Даже сейчас ей показалось, что знакомая тень четвёртого принца пронеслась мимо белоснежных простыней, развешанных во дворах. Девушка вздрогнула и обернулась, заглядывая за тонкую ткань, но там никого не оказалось, и Хэ Су даже печально вздохнула. Буквально на долю секунды её сердце оживилось, загорелось новой надеждой. Она знала, что при встрече с ним уже не будет так хладнокровна в своих мыслях и решениях, и поэтому даже боялась увидеться с принцем. Но Со не было рядом целую вечность, и девушка уже стала думать, что он был лишь миражом, внезапно показавшимся в её жизни. Как бы ей хотелось встретиться с ним в той, другой Корее, где царит демократия и нет никакой борьбы за власть.
Хэ Су опустила голову и повернулась обратно к корзине белья, но наткнулась на статную фигуру мужчины. Не поднимая глаз, девушка склонилась перед ним и кротко извинилась, но мужчина схватил её за плечи, хотя в его действии не было ничего грубого. Он не заставил себя долго ждать, притянув девушку вплотную к себе. Ощутив родное тепло, знакомый запах, девушка облегчённо выдохнула, словно с её плеч упал неподъёмный груз. По телу прошлась приятная дрожь, и все мрачные мысли улетучились в одно мгновение, словно теперь всё встало на свои места. Её сердце само приняло решение, замещая все доводы разума одним единственным «люблю». Су уткнулась в грудь мужчины, пряча своё лицо.
— Ты никогда меня не слушаешь, — заговорил Ван Со. — Я же сказал тебе ждать меня в Дамивоне.
Хэ Су подняла глаза, и волнение застыло в них, когда она увидела маску на его лице. Она уже не думала о своём собственном благополучии, её душа как-то по-матерински стремилась заботиться о четвёртом принце.
— Откуда у вас это? Вы потеряли мой рецепт? — встревоженно спросила девушка, на что принц только рассмеялся и, отпустив её на короткое время, снял с себя железную маску. Су облегчённо выдохнула, увидев, что с лицом Ван Со всё в порядке. Она подумала, что как же сильно ей придётся переживать за принца, если им с принцессой всё-таки удастся вернуться домой. Ведь тогда не будет возможности ему помочь, исправить ошибки или же поддержать в трудную минуту. Он навсегда останется в далёком прошлом, скрытом на полках библиотек.
Хэ Су стало настолько жаль принца, что она оставит его здесь одного и уже не сможет быть полезной для него, а самое главное, не сможет быть с ним, что сердце зашлось в груди. И ей стало действительно страшно от мысли, что когда-то он может исчезнуть для неё навсегда. Девушка обвила свои руки вокруг его талии и прижалась к нему, вложив в свои объятья всю накопившуюся тоску. Из глаз брызнули непослушные слёзы, промочив ткань мужской накидки, и Ван Со крепко сжал тонкую фигуру девушки в своих руках.
— Прости, — тихо прошептал он, понимая, что именно из-за него король отослал Хэ Су подальше от дворца, думая, что сын не сможет её отыскать, или надеясь, что она умрёт раньше приезда Ван Со. Принц продолжал сжимать объятья, словно пытаясь заверить её и себя, что больше никто и ничто не сможет их разлучить, и Хэ Су уже полностью сдалась, оставляя свои внутренние предубеждения и сомнения. — Если мы поженимся и уедем из дворца, станем свободными и будем жить далеко отсюда, ты согласна? Согласна уйти вместе со мной?
Девушка подняла голову и отпустила принца, чтобы лучше разглядеть его лицо. Он был искренен в своих намерениях, и на секунду ей подумалось, что это вполне могло бы стать реальностью. И Ван Со так думал и верил, что всё зависит только от них двоих. Он был далёк от правил дворца и не хотел привыкать к ним. И даже уже сейчас жаждал увести Су подальше от места, к которому так стремился.
Послышались неспешные шаги, но развешанные простыни скрывали прогуливающегося мимо человека. Хэ Су отошла от принца, чтобы их не застали вместе.
— Я должна идти, — шёпотом прошелестела девушка и, схватив корзину белья, быстрым шагом покинула принца. Ван Со хотел пойти за ней, но некто отодвинул белую ткань простыни.
— Ты действительно считаешь, что прачка может стать женой принца? — спокойно произнёс Ван Ук, но в голосе слышался резкий отзвук металла, свидетельствовавший о его недовольстве. Ван Со внимательно изучил строгое выражение лица брата и подумал, как сильно Ёнхва отличается от него. Хотя в одном они были схожи — об обоих у четвёртого принца было неверное представление в начале.
— Зачем питать её пустыми надеждами?
— А разве ты не потерял доверие Хэ Су к себе? — ответил Ван Со. — У тебя была возможность помочь ей, но ты её упустил.
Зловещие огоньки загорелись в глазах восьмого принца, и он схватил брата за накидку. Его сердце всё ещё пылало чувствами к кузине покойной жены, и именно ради неё он всё ещё не оставлял свою цель захватить трон. А появление Ван Со в жизни возлюбленной только увеличивало преграды, и принц всей своей душой ненавидел брата. Он готов был разорвать его на части прямо сейчас, но знал, что позднее найдётся другой способ и возможность расправиться с соперником. Ван Ук отличался умением выстраивать хитрые стратегии, и даже сейчас он не хотел пятнать свои руки в крови брата просто так.
Ван Со скинул с себя руки Ука и презрительно фыркнул.
— Тебя больше ничего с ней не связывает. Так оставь её в покое, — кинул он напоследок и ушёл, оставляя брата наедине со своей ненавистью. Тайный заговор Ван Ука с семьёй третьего брата стал хорошей возможностью избавиться от Ван Со, и он намеревался воплотить свои идеи в жизнь.
Четвёртый принц направился вслед за Хэ Су, но та словно испарилась. Не найдя девушку, Со направился во дворец, дабы поприветствовать короля и дать ему отчёт о результатах его задания. Он был невероятно зол на отца, ведь просил его сохранить Хэ Су, избавить от дополнительных мучений, но всё произошло с точностью наоборот. Хотя по законам дворца принц должен просить разрешение на свадьбу со своей избранницей, Ван Со знал, что никогда не получит его от короля, и решил сбежать с Хэ Су, тайно обвенчаться и вернуться во дворец при правлении старшего брата. В его голове зарождался план, ещё сырой и непродуманный, но принц был настолько вдохновлён им, что хотел как можно скорее воплотить его в жизнь.
По дороге к дворцу Тхэджо, Со увидел принцессу, и его раздражённость сменилась на радость, ведь он действительно соскучился по своей непредсказуемой сестрёнке. Он улыбнулся во все тридцать два при виде неё и невольно протянул руку.
— Ён… — громко позвал сестру принц, но та проигнорировала его, целенаправленно шагая по своим делам, —…хва.
Он так и застыл с протянутой рукой и открытым ртом, удивляясь, чем так могла быть занята принцесса. По её сосредоточенному виду было понятно, что дело серьёзное. За своё долгое путешествие вдали от дворца, Ван Со не получил от сестры ни одной весточки, хотя сам писал довольно часто, требуя ответа, почему от Хэ Су нет писем. Но ни та, ни другая так и не удосужились написать хоть пару строк, что весьма задевало мужчину. Из писем от старшего брата и Джи Мона Со узнал, что Ёнхва должна была вступить в брак с третьим принцем, и что этот союз, к счастью, не состоялся. И следя сейчас за поведением сестры, Ван Со подумал, что, возможно, это было не самое страшное событие во дворце.
Всем было известно, что король очень болен и слишком стар, чтобы победить свой недуг. Все затаив дыхание ждали, что же будет дальше. Принц знал, что, безусловно, найдутся и недоброжелатели, пытающиеся захватить власть, а это значит, что чем ближе правитель подбирается к своему концу, тем сильнее накаляются страсти. Принц знал, что Ёнхва, вопреки мнению большинства, далека от всего этого, однако, встав на сторону наследного принца, она переживала за его благополучие и будущее страны. Мужчина предполагал, что ей удалось избежать свадьбы хитрыми уловками, ведь в противном случае она стала бы замешана в грязных делишках третьего принца. Он всем сердцем желал помочь сестре.
Ван Со, немного поразмыслив над всем происходящим, что творится здесь, решил проследовать за сестрой, дабы разведать, какого её нынешнее положение, и чем она так обеспокоена. Он видел, как принцесса скрылась в глубине королевского сада, и решил найти её там.
Это оказалось не так просто: и Хэ Су, и Ёнхва имели одну общую черту: скрываться от принца, словно их никогда и не было. Со решил немного поискать сестру, ведь прекрасно видел, что она направлялась сюда, и не могла убежать слишком далеко. Он многое хотел у неё спросить. Почему Су оказалась изгнанницей? Почему они не отвечали на его письма? Что происходит сейчас во дворце? И что они будут предпринимать, чтобы спасти Ван Му? Обо всём этом принц думал всё это время, находясь вдалеке, и теперь настал момент получить ответы на свои вопросы.
Повернув к дорожке, ведущей к небольшому мосту через озеро, Ван Со застыл, увидев Ёнхву в компании третьего принца. По их виду нельзя было сказать, что между ними вражда. Напротив, то, как нежно Ван Ё приобнял сестру и склонился к ней слишком близко, показывало, что между этими двумя достаточно близкие взаимоотношения. Это поразило принца, ведь он знал, что Ёнхва не испытывает к брату ровным счётом ничего, что можно назвать сердечной привязанностью. Ван Со подумал, что многое могло измениться за такой продолжительный срок его отсутствия, и, возможно, принцесса прониклась к Ван Ё после новости о предстоящем браке. Странное смешение чувств ощутил принц. Он не хотел до самого конца верить, что сестра что-то испытывает к старшему брату, и что, возможно, это заставит её встать на его сторону.
— Что вы здесь делаете? — удивлённо спросил Ван Со.
Ёнхва отскочила от своего компаньона как ошпаренная. Она была весьма удивлена внезапному появлению Ван Со, которого, казалось, не видела тысячу лет. Было довольно неловко оказаться в такой запутанной ситуации, ведь принцесса понимала, что четвёртый принц может не так понять её и не увидеть истинные намерения. Она спешно поклонилась брату, и от смущения даже не смогла найти в себе сил улыбнуться и порадоваться его приезду.
— Я думал, что ты покинул дворец навсегда, — послышался голос Ван Ё, и, даже не смотря на него, девушка могла ощутить эту язвительную улыбку на его губах.
«Как же быстро этот человек может меняться…»
Однако вопреки ожиданиям принцессы, он не стал продолжать, а напротив, даже кивнул брату в знак приветствия, что было весьма странным, зная, какие напряжённые отношения королева Ю выстроила между ними. Ван Со ждал подвоха в таком необычном поведении третьего принца и подумал, что лёгкая эйфория от присутствия Ёнхвы повлияла на брата чудным образом.
— Я уже подумал, что больше не увижу тебя, — продолжил Ван Ё.
— Надеялся, что меня загрызут дикие звери? — отозвался четвёртый принц на реплики брата. Старший брат криво улыбнулся и на секунду отвёл взгляд от собеседника, но ничего не ответил.
— Мы рады видеть тебя, — наконец-то выдавила из себя Ёнхва, чем привлекла внимание Ван Со. По выражению его лица было видно, что он находится в полном непонимании происходящего и не знает, как реагировать на увиденное. Ей хотелось всё ему объяснить, но она даже не знала, что сказать. Сейчас был не совсем удачный момент для объяснений, и четвёртый принц предпочёл удалиться.
— Видимо я помешал вам, — произнёс он и, развернувшись, зашагал прочь. Принцесса хотела пойти за ним, но Ван Ё остановил её, хватая за руку.
— Подожди, — попросил он, и было заметно, что тон его голоса стал мягче. Ёнхва остановилась и обернулась к брату. — Скоро я сяду на трон…
«Какая самоуверенность…»
— И когда это произойдёт, то ты станешь моей королевой, — Ван Ё так уверенно говорил об этом, словно это был уже свершившийся факт, на что внутренне принцесса стала протестовать.
— Вы хотите навсегда привязать меня ко дворцу? — резко ответила девушка, отнимая у него свою руку, чтобы их ничего не связывало физически. Принц недоумевающе посмотрел на сестру.
— Но ведь ты была уже согласна стать моей женой, и если бы не запрет короля, так бы и случилось.
— Я хочу, чтобы вы знали, что я не желаю поддерживать вас в незаконном захвате власти. И если это произойдёт, то вы сделаете меня самой несчастной женщиной на свете, заставив выйти за вас замуж.
Принцесса говорила так яростно и убеждённо, что у Ван Ё не осталось сомнений в том, что она всё так же далека от него. И несмотря на их временное сближение, ему никогда не дотянуться до своей далёкой звезды, ведь их желания и цели слишком разные. Ёнхва коротко поклонилась принцу.
— Прошу прощения, но мне пора, — закончила беседу принцесса и поспешила скрыться от Ван Ё.
Девушка быстро зашагала, медленно вдыхая и выдыхая, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. Она ещё пребывала в некотором шоке от произошедшего, не веря, что Ван Ё мог так сильно измениться под её недолгим влиянием. Но одно она знала наверняка: он всё ещё питает к ней нежные чувства, и с каждым днём они растут всё больше.
«Главное, чтобы это была односторонняя привязанность» — убеждала себя принцесса, заставляя своё сердце остыть.
Несмотря на наплыв таких ярких эмоций, Ёнхва понимала, что третий принц всё ещё намеревается осуществить свой план по незаконному захвату власти, собираясь выкрасть завещание и убить старшего брата. Она ожидала, что рано или поздно Ван Ук и Ван Ё вступят в сговор против короля, но в свете текущих событий и изменений королевы Ю по поводу своего старшего сына, принцесса сомневалась, что истинная цель заговора — посадить на трон Ван Ё.
«А это значит, что он всего лишь станет приманкой и козлом отпущения».
Ёнхва знала, что ждёт третьего принца после предательства восьмого, и это вводило её в ужас. Нужно было срочно что-то придумывать, чтобы искривить настойчивую линию судьбы и поменять хотя бы одну из жизней.
«Может, тогда судьба сдастся и изменит своё направление…»
* * *
По прошествию нескольких дней, Ёнхва, тщательно продумав свой план по «спасению» третьего принца, уже поджидала его в королевском дворе, желая сделать вид, что как бы случайно встретилась с ним. Её сердце стучало как бешеное, и принцесса толком не могла понять причину этого. Она надеялась, что её стратегия проработана верно, и всё пройдёт удачно, но всё же, впервые идя на подобные авантюры, была взволнована. Переживаний ей добавлял и тот факт, что она ещё ни разу не встретилась с Ван Ё после того злосчастного поцелуя, о котором принцесса так долго размышляла, и о котором так сильно хотела забыть. Даже сейчас, поджидая принца, девушка не знала, как было бы правильно вести себя при нём, и как он сам будет реагировать теперь на её присутствие рядом. Принцесса приняла строгий и задумчивый вид, и так сильно увлеклась своими раздумьями, что вздрогнула от страха, когда услышала голос Ван Ё.
Она обернулась на своё имя и на секунду впала в ступор, увидев его лицо. Казалось, третий принц был обыкновенным — таким, каким привыкли видеть его все жители дворца. Не было в его взгляде смущения, в улыбке не было теплоты, поза была привычно расслабленно-вальяжной. И Ёнхве даже показалось, что между ними не произошло ровным счётом ничего особенного. Однако она сама с трудом могла найти в себе силы контролировать эмоции и сохранять невозмутимый образ.
Поклонившись брату, принцесса наконец-то собралась с мыслями и мило улыбнулась. Огромного труда ей стоило погасить в себе неожиданный порыв смущения, чтобы чрезмерная краснота щёк не выдала её.
— Рада приветствовать вас, — мягко пролепетала Ёнхва, но принц знал, что это обман, на который когда-то давно он так легко покупался, и который теперь стал ему даже противен. Но поддерживая общую атмосферу дворцового пафоса, Ван Ё улыбнулся в ответ сестре и слегка махнул головой. Их поведение было слегка странным, ведь вокруг не было ни единой души, и вряд ли кто-то мог заметить их изменчивое поведение, но оба предпочли оставаться в привычной для них роли.
— Не желаете ли выпить со мной чай? Я попросила одну из придворных дам собрать для меня некоторые травы, и я хотела бы угостить вас, — Ёнхва смотрела принцу прямо в глаза, и казалось, ни разу не моргнула за это время, словно гипнотизируя брата. Ван Ё явно оживился от такого предложения, и было видно, что его первичные ожидания по поводу принцессы ошибочны, и он рассчитывал, что получил взаимность (или хотя бы временное расположение) от принцессы.
«И это мне даже на руку».
— Конечно, — ответил принц не задумываясь. — Я был бы рад провести время в компании с тобой.
Ёнхва слегка наклонила голову набок и улыбнулась снова. Оба проследовали по аллее к беседке, где уже всё было приготовлено. Принц был весьма удивлён, увидев, что она всё приготовила заранее, и по количеству чашек было видно, что гостей они больше не ждут.
— Ты ждала меня, чтобы угостить своим чаем? Или же мы случайно встретились? — поинтересовался Ван Ё, присаживаясь на скамью. Ёнхва лишь загадочно улыбнулась, оставляя принца в неведении своих реальных мотивов и давая ему новую информацию для размышления. Немного расслабившись в роли местной интригантки, принцесса уже с лёгкостью могла скрыть настоящие чувства и тревоги, видя впереди только свою цель. Она аккуратно разлила чай, подавая чашу Ван Ё, а затем и себе. Мужчина обхватил пальцами тонкий фарфор и поднёс к носу, вдыхая свежий аромат жасмина и лаванды. Лаванда. Этот запах преследует его уже долгое время, но ему показалось, что сейчас он приобрёл какой-то особенный оттенок. Принц сделал небольшой глоток и криво улыбнулся.
«Довольная морда. Выглядит так, словно ничего и не произошло. Может, это был не Ван Ё? Или у него раздвоение личности, или я схожу с ума…»
— Вам нравится? — поинтересовалась Ёнхва, делая вид, что искренне хочет знать ответ на вопрос.
— Да, прекрасный вкус. Разве могло быть иначе, если его делала ты? — Ван Ё слегка прищурил глаза, всматриваясь в выражение лица сестры и стараясь прочитать её мысли.
«Это он так пытается заигрывать?»
Принцесса смущённо засмеялась и на секунду отвела взгляд.
— Вы смущаете меня. Не так уж я и хороша, как думают многие, — она поднесла чашу к губам, но руки задрожали, и, чтобы не выдать себя, девушка опустила чашу обратно.
— Ты не боишься, что нас снова могут увидеть вместе? — спросил Ван Ё, подставляя сестре свою чашу. — Нас могут неправильно понять, ведь наш брак отменён, и король никогда больше не даст на него разрешения.
— Разве есть что-то постыдное в семейном чаепитии? — принцесса разлила чай и подала чашку Ван Ё. Он поспешил принять её из рук Ёнхвы, чтобы был лишний повод невзначай прикоснуться к ней. Он вдруг ощутил потребность чувствовать её физически, взять её за руку или же просто слегка коснуться локона её волос — всё что угодно, именно тактильно ощутить присутствие принцессы. — Не забывайте, что кроме того, что мы с вами несостоявшиеся муж и жена, мы также брат и сестра. Разве мы не можем проявлять родственные чувства друг к другу?
Ёнхва слегка улыбалась, говоря это, и принцу даже подумалось, что сейчас она с ним искренна. Однако это был самообман.
— Но кое в чём вы правы: король больше никогда не даст разрешения на нашу свадьбу, — она вдохнула аромат горячего чая, не взглянув на принца, но ощутила, как эта фраза напрягла его. Ей стало даже забавно наблюдать за его реакцией. — Он не даст разрешения, потому что скоро умрёт.
Принцесса так спокойно произнесла эту фразу, словно он был не её отцом и не королем Корё, а надоедливым соседом. Впрочем, некоторым он действительно мешал. Ван Ё пытался понять, к чему Ёнхва завела этот разговор. Всем и так было известно, что Тхэджо находится на смертном одре, но принцесса знала намного больше. Любопытство начало грызть принца изнутри, и ему не терпелось выведать у неё подробности.
— Неужели ты ждёшь его смерти? — поинтересовался Ван Ё.
— О таком не следует говорить в пределах дворца, и даже за ним, — ответила Ёнхва. Она заметила по усталым глазам принца, что её расслабляющий чай уже стал действовать. — Я вижу, мой чай вас разморил. Жасмин и лаванда помогают успокоиться.
Ван Ё улыбнулся, не видя вначале в безобидном чаепитии подсмысла, но силы покидали его всё быстрее, словно это был не чай, а бутылка крепкого вина. Картинка стала раздваиваться перед глазами, и принц часто заморгал, думая, что это всего лишь внезапно накатившая головная боль.
— Вы готовите заговор против короля и наследного принца. Ведь так? — её голос не дрогнул и даже не поменял тон, словно она продолжала говорить о чае.
— Тебе всё известно лучше, чем мне. От тебя ничего нельзя утаить, — откровенно признался Ван Ё. Ему нравились невозмутимость сестры, её холодный расчёт и умение скрываться за стеклянной маской милой принцессы. Это так же сильно привлекало его, как и живость ума, взрывной характер и лёгкое безумие идей.
— Вам известно, что ваша матушка и Ван Ук вступили в заговор против наследного принца? — Ёнхва посмотрела на брата, лицо которого отражало явное удивление, ведь это он заключил договор с восьмым принцем и решил совершить свои дела без матери.
— Однако я сомневаюсь, что она желает посадить на трон вас. — Ван Ё сжал кулак от напряжения. Он никогда не умел скрывать свои чувства, поддаваясь им, словно окунаясь в море. Принцесса старалась вести себя мягче, внушая тем самым доверие к себе.
— Видимо, вы уже поделились с ней безумной идеей о том, что Чжон стал любимчиком короля. Честно говоря, я не ожидала, что она так просто поверит этому. — Она протянула руку к принцу и сжала его ладонь, словно заверяя, что находится на его стороне, но на самом деле хотела проверить его рефлексы. Мужчина попытался сжать её руку в ответ, но не почувствовал силы в пальцах, словно его конечности парализовало. Дыхание становилось всё более медленным, и иногда казалось, что он вовсе не дышал. Все ощущения притупились, и даже прикосновения принцессы казались почти незаметными.
— Я не желаю вам зла, дорогой принц. Надеюсь, вы убережёте себя.
Её образ стал расплывчатым, почти неуловимым глазом, а голос словно доносился издалека, расщепляясь эхом на множество отзвуков. Он уже догадался, что это был не простой чай, и даже пытался сопротивляться желанию закрыть глаза.
— Что ты мне подмешала? — почти не шевеля губами произнёс принц, и перед тем, как совсем отключиться, увидел приближающуюся Ёнхву и почувствовал, как её тёплая рука касается его лица. Ван Ё закрыл глаза, и его разум утонул в небытии.
Сквозь мутную пелену сна третьему принцу казалось, что он слышит голос Ёнхвы, но точно разобрать слов не мог. Он стремился к этому голосу, пытался понять смысл, но чем больше он боролся, тем сильнее его удерживала какая-то неведомая сила, и, устав от борьбы, принц вновь провалился в глубокое бессознание.
Очнулся Ван Ё тогда, когда голос Ёнхвы стал более чётким, и можно было расслышать отдельные фразы и слова. Принцесса теребила мужчину за плечо, стараясь насильно вытащить его из объятий Морфея. Ван Ё открыл глаза и увидел над собой сестру.
— О, очнулся? Я уже думала, что переборщила с пропорциями, и ты навсегда уснул. — Она сидела на краю кровати и с особым любопытством рассматривала принца. Её лицо было добрым, светлым, лёгкая улыбка преображала его ещё больше, а мягкий и почти нежный взгляд, какого принц ещё никогда не получал от неё, говорил только об одном — они не во дворце. Только за его пределами принцесса могла быть другой, и надо признать, что третий принц ценил эти редкие минуты. Его лицо было таким же расслабленным, он словно позабыл о всех своих заботах и о последнем эпизоде перед отключкой, предпочитая застрять здесь с ней на некоторое время. Но это состояние длилось недолго.
Ван Ё поднялся на кровати и стал изучать помещение. Его распущенные волосы небрежно легли ему на плечи, из-за чего он не был похож на знатного принца, и Ёнхва улыбнулась ещё больше, видя его в таком образе.
— Где я? — последовал логичный вопрос.
— Там же, где была я, когда очнулась после второго неудачного падения, — Ван Ё непонимающе взглянул на сестру. Вопрос «зачем?» сам вырисовывался у него на лице. Зачем она притащила его в дом кисен? Зачем подсыпала снотворное в чай? Зачем ей всё это нужно?
И тут принца осенило: неужели Ёнхва пыталась предотвратить захват трона, спрятав его подальше от дворца? Глупо было думать, что план не сработает, если одна из шестерёнок вдруг внезапно выскочит из механизма. Этот шанс королева Ю не упустит ни за что. Но Ван Ё переживал не за внезапный провал операции, а за то, что вместо него на троне мог оказаться его младший брат. Он подскочил с кровати и, надев на плечи первую попавшуюся накидку, устремился к выходу, желая поскорее прибыть во дворец и мысленно проклиная сестру за такой дерзкий и, как ему казалось, глупый поступок.
Он ринулся к двери, но прямо перед его лицом в тонкую резьбу вонзился острый клинок. Ван Ё опешил от такого наглого нападения.
— Ты можешь не спешить, — спокойно сказала Ёнхва, заставляя принца обернуться. — Дворец под охраной стражи короля, никто не впустит тебя на территорию. Я и так успела в последний момент тебя вывезти оттуда.
Она вспомнила, чего ей стоило такое путешествие. После того, как Ван Ё отключился, выпив чай со снотворным, принцесса приказала своим слугам отнести его в покои, заранее взяв слово молчать обо всём. Она заменила королевскую верхнюю одежду брата на более скромную и переоделась сама, чтобы тайком сбежать из дворца, и чтобы никто из прохожих не узнал в них знатных персон. Дождавшись ночи, принцесса вместе с подговорёнными слугами вынесли Ван Ё за ворота и усадили в повозку. Вывезти его из города уже было невозможно, так как продуманный Ван Ук перекрыл все выходы из Сонгака. Оставалось только спрятать третьего принца в укромном месте, пока тот не проспится.
Ёнхва, не долго думая, дала нужные указания, и повозка двинулась в сторону дома кисэн. Однако, прибыв туда, извозчик отказался перетаскивать спящего мужчину во внутрь, и перед принцессой встала дилемма. Простонав от неподъёмного для её телосложения груза, она взвалила обмякшее тело брата себе на спину и маленькими шажочками стала продвигаться к лестнице.
— Боже, какой же он тяжёлый! Я сдохну, пока донесу его.
Ноги принца волочились по земле из-за его высокого роста, и Ёнхва уже тысячу раз успела пожалеть о своём решении выкрасть его. Это было почти непосильной ношей, но всё-таки она продолжала целеустремлённо подниматься по лестнице, с каждой ступенью издавая мучительный стон.
«Вот это зелье! Он даже не думает просыпаться. Чёрт, отъелся на королевских харчах, теперь не дотащишь».
Мысленно поблагодарив Ван Со за предоставленные уроки боевого мастерства, благодаря которым принцесса укрепила свои мышцы и обрела силу, Ёнхва сумела втащить спящего брата в комнату и кинуть его на кровать, а сама обессилено сползла на пол, тяжело дыша.
Девушка потёрла плечо, которое до сих пор ныло от груза его тела, и зорко просканировала брата, думая, как в таком стройном человеке может быть столько веса. Принц старался быть спокойным (или же просто действие снотворного не прошло), несмотря на попытки сестры его остановить. Он подошёл к Ёнхве, которая предпочла подняться со стула, и уставился на неё.
— Зачем ты сделала это? — его голос был тихим и обманчиво спокойным, но морозный холод прошёлся по коже от такого тона. Привычней было видеть принца в разъярённом состоянии, но его стальной тембр заставлял вздрогнуть. Ёнхва перестала улыбаться, вмиг став серьёзной.
— Тебе лучше сначала поесть. Ты проспал несколько дней, — она хотела повернуться к столу, стоявшему у стены напротив, на котором их уже ждал горячий обед, но Ван Ё схватил её за плечи и встряхнул. Последние остатки снотворного улетучились в одно мгновение.
— Несколько дней?! — завопил принц, сжимая пальцы стальным захватом. Принцесса не пыталась вырваться, хотя и хотела завопить от боли. — Зачем ты это сделала? Как ты могла?
Ёнхва подняла на него глаза и положила свои руки поверх его, пытаясь снять их с себя. Она оставалась невозмутимой в этой критичной ситуации. Хотя последнее время все ситуации с третьим принцем становились критичными. Видя, что её слова встревожили Ван Ё сильнее, и он намеревался снова предпринять попытки уйти из комнаты, принцесса ловко перехватила кинжал, заправленый под пояс за её спиной, и приставила его ему к горлу. Выглядела она весьма угрожающе, и хотя мужчина не боялся её, всё же не надеялся, что Ёнхва проявит к нему милосердие.
— Я всё объясню, — спокойно произнесла она и указала на стол, предлагая сесть. Ван Ё не намеревался сдаваться ей и тем более распивать с ней чаи. Ему нужны были ответы, он был настолько зол, что эта злость превращалась больше в обиду. — Тебе всё равно не удастся попасть во дворец. Королева Ю и мой брат в сговоре, и думаю, что они не тратили время на наши поиски, иначе очнулся бы ты уже не здесь. У них свои планы.
Ёнхва продолжала гипнотизировать его взглядом, и по итогу принц сдался, перестав сопротивляться, когда острое лезвие стало врезаться больнее в кожу, и, отойдя от сестры, уселся за стол. Принцесса, спрятав своё оружие под накидкой, подошла к нему и, взяв в руки чайник, стала наливать мужчине горячий напиток из него. Ван Ё недоверчиво посмотрел на сестру, когда она подала ему чашу, но та лишь приятно улыбнулась.
— Тебе нужно больше пить. Можешь не волноваться, на этот раз это всего лишь чай, — принц заметил, что Ёнхва перешла с ним на «ты», что было весьма непривычно, но приятно. Ему казалось, что такое отношение с её стороны свидетельствовало о благосклонности к нему и близости. Однако он не стал принимать чашу из её рук. Ёнхва поднесла её к своим губам и осушила, показывая, что это вполне безопасный напиток. Она разлила ещё чая уже для них обоих, но принц предпочёл выбрать ту чашу, из которой выпила она. Девушка тихо засмеялась над его поведением и села напротив.
— Я хочу рассказать одну историю, — начала она, снимая глиняные крышки с выставленной на столе посуды. Воздух комнаты наполнился пленительными ароматами горячей еды, и принц почувствовал, как на него напал жуткий голод. Ёнхва подала ему рис и расставила остальные блюда рядом, параллельно рассказывая свою историю. — Однажды второй сын короля задумал занять место первого. Он подготовил план: после смерти отца выкрасть завещание и подделать его, а затем, воцарившись на троне, убить настоящего наследника. Он вступил в сговор с восьмым и девятым братьями, собрал многочисленную армию и, заручившись поддержкой своей влиятельной семьи, направился ко дворцу, дабы ворваться в него и силой захватить власть.
Ёнхва остановилась и посмотрела на брата, лицо которого отражало крайнее недовольство, ведь он не понимал, к чему она пересказывает ему то, что он и так отлично знал. Принцесса криво улыбнулась и продолжила:
— Однако он не знал, что восьмой брат предал его, предупредив наследника о заговоре и впустив его в столицу. Воины первого брата с лёгкостью поразили армию второго, а самого бунтаря схватили и объявили предателем. А наследник благополучно сел на трон.
Принцесса вновь сделала паузу, следя за реакцией Ван Ё, который уже с большей сосредоточенностью и вниманием слушал рассказ сестры, понимая, что она открывает ему его возможное будущее.
— Бунтарю удалось сбежать, но воины нового короля настигли его у обрыва. Он не прекращал бороться, убивая стражников одного за другим, но всё оказалось тщетным. Один из братьев вступил с ним в схватку и… убил.
Ёнхва откашлялась и опустила взгляд, представляя всё перед своими глазами, словно это уже произошло в реальности, и она сама стала свидетелем этих событий. И хотя ей было известно, что по итогу третий брат выживет, девушка решила утаить эту маленькую подробность для большего устрашения.
Ван Ё задумался, шокированный такими подробностями своего будущего. Ужасный конец, от которого сестра стремилась его уберечь, был совсем рядом с ним. Он понял, что Ёнхва хотела спасти его, пусть и таким весьма странным способом, упрятав в публичном доме, пока во дворце идёт переворот, но всё это означало, что принц ей небезразличен.
— Что произойдёт сейчас? — спросил Ван Ё, думая, что сестра знает ответ на этот вопрос. — Кого объявят изменником?
— Думаю, Ван Ук уже сообщил наследному принцу о вашем заговоре, а значит, предателем всё равно останешься ты, — Ёнхва вздохнула, спрашивая себя, удастся ли ей всё устроить, как следует. — Однако, если главный соперник Ван Му не выйдет вместе со своей армией, то можно ли будет считать его предателем?
— Можно, — не задумываясь ответил на её вопрос принц. — Новый король объявит меня изменником, как только сядет на трон. Ведь я буду его главной угрозой, и, чтобы предотвратить все последующие попытки переворота, он просто избавится от меня.
Принцесса мысленно согласилась со словами Ван Ё, ведь даже если он и не станет физически врываться во дворец, то так или иначе останется врагом наследного принца. Да и Ван Ук, уже доложивший первенцу короля о положении вещей, подтвердит, что Ван Ё предатель, планировавший захватить власть. Это станет огромной угрозой. Ёнхва не знала, что придумать. Несмотря на её попытки выкрасть принца, опасность, которую он сам на себя навлёк, так и осталась висеть над его головой. Принцессе почему-то думалось, что если убрать из сценария одного из действующих лиц этого заговора, упрятав его подальше от дворца, это сможет спасти его от неминуемой кары.
«Ну извините, я же не великий стратег. У нас Ван Ук по этому профилю».
— Что же тогда делать? — встревоженно спросила принцесса, доверчиво глядя на брата. Её вопрос заставил принца улыбнуться. Невозможно было поверить, что девушка, которая несколько минут назад угрожала ему кинжалом, так резко преобразилась в невинную барышню. И по её искренней заинтересованности было видно, что ей небезразлична судьба принца. В его голове уже возникла идея, что можно предпринять.
— Я спрячусь в доме своего дяди на некоторое время, — размышлял вслух Ван Ё, задумчиво ковыряя рис в своей тарелке.
— Пока наследный принц не умрёт? — Ёнхва подбрасывала ему идеи, следя за реакцией, и по хитрой улыбке Ё было видно, что Ван Му может умереть и не своей смертью. Она знала, что охотников за короной не мало, а во главе стоит её единоутробный брат, который по обычному сценарию судьбы травил короля ртутью. Однако такое положение дел не устраивало Ёнхву, и она собиралась это остановить. Но и Ван Ё надеялся на преждевременную кончину короля. — Он может прожить очень долго. Не собираешься ли ты убить его?
Ван Ё промолчал: он пока и сам не знал, что предпринять, но принцесса была близка в своих догадках.
«Никто и не сомневался…»
Она взяла чашу в руки и стала крутить её между ладонями, будто нервничая. Принц видел, как её настоящий образ прячется за маской дворцовой принцессы, а это означало, что она перестала чувствовать себя в безопасности рядом с ним. Единственный способ, как остановить Ван Ё от попыток убить родного брата — это рассказать ему правду.
Принц казался расстроенным, что огорчил сестру, и она снова старается спрятаться от него. Это были редкие минуты мира между ними, и в эти мгновения они сближались с каждым разом всё больше. Мужчина ценил такую редкую возможность, и сейчас её поведение заставляло быть полностью откровенным и честным.
— Ты же знаешь, к чему я всегда стремился. Смерть короля была отличной возможностью захватить трон, но я упустил её из-за… — он замолчал, ведь хотел обвинить сестру в провале его плана. И хотя она искренне старалась уберечь его от смерти, — поэтому он не был так зол и смягчился к ней, — всё равно винил в том, что она не рассказала ему обо всём заранее. Ведь тогда бы принц придумал что-нибудь, вывел из игры Ван Ука, построил бы новый план. Но он знал, что не только ради него одного она предприняла эти попытки. Принцесса была по ту сторону баррикад и поддерживала наследного принца, следуя примеру Ван Со. Ёнхва неодобрительно взглянула на принца.
«Никаких тебе слов благодарности. Я тащила его на себе по лестнице, а он претензии мне предъявляет».
Принцесса резко встала и вышла из комнаты на балкон, чтобы не видеть и не слышать брата. Она представляла, что когда тот услышит её «душетрепещущую» историю о своей кончине, то будет ползать у неё в ногах, благодаря небеса за спасение. Маленькая надежда того, что он наконец-то оставит свои злые мысли о власти, ещё теплилась в душе. Тот случай на мосту, когда третий принц показался ей совершенно другим человеком, заставил Ёнхву надеяться, что он не так уж и плох. Но всё оказалось иначе.
«Что ещё можно было от него ожидать?»
Ван Ё вышел вслед за ней. Он подумал, что в иное время никогда бы не купился на эти женские штучки и не смягчил своего негодования против своей мнимой спасительницы, но сейчас всё изменилось. Теперь принцесса не была для него одной из многих девушек Корё, которую раньше он выделял немного больше. Теперь она казалась ему единственной, словно все остальные исчезли, и принц желал завладеть её вниманием и её сердцем, и даже ощутил укол вины за то, что нечаянно обидел сестру.
— Ёнхва, — тихо позвал он её, но принцесса казалась невозмутимой, скрестив руки на груди и устремив свой взор на дворец. Видя, как невольно её губы надулись от обиды, принц даже улыбнулся этим детским играм, отмечая про себя, что в таком положении ещё никогда не бывал. Мужчина подошёл к ней ближе, вплотную упершись в резные перила балкона.
— Ёнхва, — снова произнёс он и положил руку на её плечо, но принцесса резко скинула её, смерив неодобрительным, почти возмущённым взглядом, словно он задел её так сильно, что нельзя дать ему прощение. Ёнхва снова отвернулась. Она и сама не знала, почему так сильно злится на него: может потому, что её ожидания не оправдались, или потому, что она ждала хоть каких-то слов благодарности за, пусть и не самый продуманный, но всё-таки план по его спасению. Или же потому, что, как ни крути, он снова стремится к власти, и несмотря на маленькое изменение в его судьбе, общая картина так и не поменяется. Ван Му умрёт, а на трон сядет Ван Ё.
«Если только он не успеет написать завещание на Ван Со».
Принц тяжело вздохнул. Он и не думал, что когда-нибудь ощутит чувство вины перед женщиной (за исключением матери), да так сильно, что будет готов пойти на любой шаг для неё. Это было ужасное ощущение, и принц стремился избавиться от него как можно быстрее. Всё-таки она хотела его спасти, переживала о его будущем и решилась на такой отчаянный шаг — всё ради него. От этой мысли стало тепло на душе, и потеря возможности захватить трон уже не казалась такой уж ужасной. На данный момент самым ужасным была потеря её благосклонности. Ван Ё выпрямился и сделал шаг ближе, но сохранял некоторое пространство между ними.
— Извини, если я задел тебя, — неожиданно даже для самого себя сказал принц. — И спасибо, что спасла мою жизнь. Теперь я в огромном долгу перед тобой.
Ёнхва действительно удивилась и не смогла сдержать улыбки, поэтому отвернулась в сторону, чтобы принц не заметил.
«Вот это поворот. А он ещё не так плох, как мне казалось, если им можно управлять».
Она повернулась к нему, кладя одну руку на перила и заглядывая мужчине в глаза. По его выражению лица было видно, что он действительно сожалеет, и принцесса просто залюбовалась этим моментом, застав его в минуту слабости. Теперь он казался ей настоящим, как там, на мосту, и когда их случайно застал Ван Со.
«Если играть, то играть по-крупному. Может, тогда мне удастся хоть что-то поменять».
— Я буду просить нового короля о разрешении выйти замуж за того, кого я сама выберу, — начала принцесса. — Я уверена, он пойдёт мне навстречу: он более милосерден, чем наш отец. И тогда я отыщу тебя.
Принц заметно оживился, в нём словно зажглась вспышка новой надежды. Надежды на то, что он всё ещё сможет завладеть женщиной, стоящей перед ним, и что она сама желает этого. Однако его мысли имели и корыстный подсмысл: семья Ёнхвы даст ему ещё больше силы. А значит, захват трона будет более лёгким. Но это его не волновало так сильно, как расположение принцессы, ведь если раньше она просто смирилась со своим положением невесты, то сейчас сама ищет этого. Принц ощутил, как сильно забилось его сердце, и он взял ладони Ёнхвы в свои, крепко сжимая. Девушка улыбнулась ему, но улыбка казалась печальной.
— Ёнхва… — хотел что-то сказать принц, но та прервала его одним строгим взглядом.
— У меня есть условие: если ты хочешь, чтобы я стала твоей женой, то откажешься от всех попыток захватить трон, — эти слова весьма огорчили принца, и накатившая радость сменилась разочарованием. Она снова заставляет его выбирать, но он был не намерен поддаваться её условиям. Ведь если он станет королём, то принцессу уже никто не будет спрашивать, желает ли она стать его женой или нет. Потому что королю дозволено всё. Однако он огорчился, зная, как смотрит на это Ёнхва и чего она хочет больше всего на свете. Впервые он пожалел, что его желание не совпадает с желанием девушки, перевернувшей весь его внутренний мир. Он заметно опечалился, и принцесса поняла всё без слов. Она отпустила его руки и вновь отвернулась, глядя на конусные крыши дворца. Принцесса знала, что он не пойдёт на такую сделку, так как хочет получить всё и сразу, и он сам предупреждал её об этом, но всё же она ощущала разочарование, так как вопреки всему надеялась, что сможет его переубедить.
— Вам не стоит покушаться на жизнь наследного принца, — тон её голоса был почти безразличным, и, ощутив разительные перемены в настроении Ёнхвы, принц сам невольно огорчился. Принцесса снова перешла на с ним на формальный стиль общения, а это значит, что она вновь стала отдаляться от него. — Всем известно, что он страдает серьёзной болезнью некоторое время, так что не думаю, что его правление будет долгим. Кстати, он уже вернулся в Сонгак, а значит, скоро его объявят новым королём. Вам лучше поспешить, чтобы дворцовая стража не застала вас врасплох.
Ван Ё подошёл к сестре вплотную и осторожно коснулся её плеча, на что она никак не отреагировала. Ему хотелось утешить её, вернуть её расположение к себе. Он будто сам ощущал обиду, которая горела в сердце девушки.
— Сейчас я ничего не могу предложить тебе, не могу просить уйти со мной. Я стал изгнанником и главным врагом государства, и должен скрываться. Мне остаётся только надеяться, что ты дождёшься меня, хотя теперь я не могу просить даже об этом. Поэтому… — он достал из-за пазухи медальон принцессы и протянул его ей. Она удивлённо посмотрела на него, так как не могла даже и помыслить, что всё это время Ван Ё хранил его рядом с собой. Ёнхва подняла глаза на принца, который казался на первый взгляд спокойным, даже холодным, однако только она могла знать, что он чувствует сейчас. Она накрыла своей ладонью его ладонь, которая всё ещё лежала на её плече, и мужчина немного оживился, но вопреки его ожиданиям, девушка осторожно сняла его руку с себя.
— Теперь мы по разные стороны войны, — она не отпустила принца, а направила его ладонь к медальону и накрыла его, прижимая ближе к его груди. — Однако я хочу, чтобы это осталось у вас.
Принц сжал медальон обеими руками, и хотя её слова означали начало вражды между ними, это скромное украшение свидетельствовало об обратном.
— Мы с вами увидимся нескоро. И никто не может знать, что случится с нами обоими за этот долгий период, и как мы изменимся. Вы можете позабыть меня, и ваше сердце остынет. Я не буду огорчаться и не буду держать на вас обиду. Поэтому не терзайте себя понапрасну. С этого момента мы становимся врагами друг другу. Мне жаль, что вы выбрали этот путь, и жаль, что я не могу поддержать вас. Если вам суждено стать королём, то пусть так и будет. Вы даже можете меня казнить за измену, я не буду противиться, — на спокойном лице принцессы появилась мимолётная улыбка от этих слов. Она подняла на принца прежде опущенный взгляд и проникновенно посмотрела в его глаза. — Запомните этот момент, дорогой принц, это наша последняя мирная встреча. Вы сделали свой выбор, и мне остаётся только покинуть вас.
Она поднялась на кончиках пальцев и оставила на щеке Ван Ё короткий поцелуй, что было весьма неожиданно в этой ситуации.
— Прощайте, — шепнула она ему и в ту же минуту испарилась из комнаты. В душе принца образовалась дыра, словно часть его ушла вместе с Ёнхвой. Это было ужасное ощущение, которое прежде мужчина никогда не испытывал, и стало как-то горько на сердце. Впервые он подумал, что, выбрав трон, принял неверное решение. Принц сжал в кулаке медальон сестры — всё, что осталось ему от неё — словно хотел оставить на нём вмятины, пометить собственной кровью. Его лицо было хмурым и безрадостным, и чувство огромной потери разрослось в душе. Ван Ё понял: отвергнув Ёнхву, он потерял её навсегда, и даже если он станет королём и возьмёт её в жены, она больше никогда не посмотрит в его сторону так, как смотрела на него на том мосту, так как смотрела на него сегодня.
Прошло два года
Правление нового короля не принесло ничего нового в благополучие страны и дворца. Напротив, слабый и больной правитель загнал себя в ловушку страхов, и мания преследования стала причиной всех его неудач. Министры и главы влиятельных семей не доверяли королю, видя его нездоровое состояние и абсолютное безумие идей, а Ван Ук, находящийся всегда подле трона, только подливал масла в огонь, поддерживая правителя во всех его реформах. Недовольство знати нарастало с каждым днём, и каждый в правительстве был уверен, что новому королю не под силу нести ношу власти, а значит, нужен другой, более крепкий и уравновешенный человек. Конечно, все смотрели на восьмого принца как на подходящую персону, и тот только ждал нужного момента, чтобы загнать брата в ловушку собственных страхов и сомнений. Уже трудно было скрыть развивающуюся болезнь правителя Хеджона, и казалось, с каждым днём он становится всё более безумным.
Ёнхва была права, предположив, что король умрёт и без вмешательств со стороны захватчиков трона. Это становилось очевидным и для всего близкого королевского окружения. И в ту минуту, когда обезумевший Хеджон хотел отправить свою дочь в качестве невесты к тем, к кому когда-то был отправлен его младший брат Ван Со, все приближённые короля осознали, насколько плачевно его положение. Четвёртый принц обрёк себя на брак с племянницей, дабы избавить её от рабства, но не предполагал, что свяжет себя с троном навсегда, выступив в глазах правителя как предполагаемый наследник.
Ван Со не знал, что сказать своей истинной возлюбленной, понимая, что та выступает против полигамных браков. Однако по другому поступить он не мог при любом раскладе. Всё изменилось со времени смерти Тхэджо, внутренняя политика угасала, все молча продолжали смотреть на нового короля и ждали его смерти, отсчитывая дни. Изменились и жители дворца.
Восьмой принц, явно претендующий на статус наследника, стал более жесток и молчалив. Можно было подумать, что он всегда пребывает в своих собственных мыслях, порой не замечая окружающих. Однако он хитро устраивал свою линию поведения, понижая уровень влияния короля, издавая новые реформы, идущие вразрез с мнением министров. Но с одним принц никак не мог справиться: вернуть расположение Хэ Су становилось невозможным с каждым днём всё больше. Иногда принцессе казалось, что он потерял свою истинную цель заполучения власти, а это означало, что о его дальнейших решениях никто не мог знать наверняка.
Ёнхва стала совсем задумчивой и нелюдимой. Она всё чаще проводила время в одиночестве, и даже сейчас, прогуливаясь по саду, Ван Со случайно застал сестру совершенно одну. Он знал, что принцесса не появляется часто в Дамивоне, предпочитая посиделкам с подругой прогулки вокруг озера. Принц предполагал, почему сестра стала такой. После таинственного исчезновения Ван Ё, Ёнхва словно потеряла себя. Со знал, что именно она приложила старания к тому, чтобы расстроить замыслы бунтарей перед воцарением Ван Му. И то, что третий принц так и не появился, свидетельствовало о том, что ей это удалось. Какими путями она добилась мира, Ван Со не знал, но по её поведению предполагал, что всё не так уж просто. Ему вдруг вспомнились те дни, когда все были счастливы, когда Ёнхва и Хэ Су были весёлыми, озорными девушками, часто подшучивающими над принцами. Как здорово было тогда. Жизнь в доме восьмого принца приносила радость, но уже никто не мог вернуть того счастливого времени. Испытания, выпавшие на долю барышни Хэ и принцессы Хванбо, заставили их резко повзрослеть, словно и не бывало в них никогда той весёлости, и не знали они, что такое счастье.
Ван Со подошёл к сестре, когда она его заметила. Принцесса склонилась перед братом, но на её лице так и не появилась улыбка, что весьма огорчило мужчину. Он предложил ей прогуляться вместе, чтобы хоть как-то скрасить её одиночество, и та согласилась.
— В последнее время ты очень грустная. Что с тобой происходит? — принц искренне хотел помочь сестре и сделать хоть что-то, чтобы вернуть былую радость в сердца обеих девушек. Ёнхва положила свою руку на изгиб локтя брата и медленно последовала рядом с ним.
— Я много думаю о том, что может заставить человека измениться. И может ли время стереть из памяти когда-то близких сердцу людей? — принцесса на минуту задумалась, но вскоре продолжила: — Король скоро покинет нас, думаю, ты и сам это знаешь. И как ни прискорбно было бы об этом говорить, нас снова ждёт борьба за трон. Я уверена, он хочет написать завещание и отдать власть тебе, ведь теперь ты его зять.
— Я не хочу власти, — прервал её Ван Со. — Я отрекусь от трона.
Ёнхва чуть заметно улыбнулась.
— Это ты сейчас так говоришь, — она тихо вздохнула, и принцу показалось, что сестре известно намного больше, чем он мог предполагать. — Кому ты отдашь трон? У нашего отца множество сыновей, но разве хоть один из них подходит на эту роль? Чжон слишком молод, Ын — безрассуден, Ван Вон, — принцесса даже засмеялась, произнося имя девятого принца, — даже представить трудно. Ван Ё… — она запнулась и заметно погрустнела. Больше всего Ёнхва боялась, что он вернётся, хотя знала, что именно так и будет. И тогда история не предоставит шанса на изменения. Четвёртый принц понял, что между ними была особенная связь, и хотя он до конца не верил в реальность их привязанности друг к другу, понимал, что воспоминания о брате заставляют принцессу грустить.
— Есть ещё Ван Ук, — нарушил возникшую паузу Со, но этим добавил ещё больше хмурости Ёнхве.
— Будь осторожен с ним. Если у него удастся захватить власть, то первым делом он расправится с тобой, — Ван Со не был сильно удивлён этому, ведь догадывался, что восьмой принц не питает к нему тёплых чувств. Однако причина этого оставалось загадкой для него. — Брат стал слишком жадным и абсолютно бесконтрольным. Его желания в итоге подтолкнут Ван Ука к пропасти.
Ёнхва замолчала, и Ван Со не стал задавать ей вопросы, хотя желал получить ответы. Слишком тяжела была для принцессы ноша её знаний и понимания происходящего. Она была слишком умна для обычной девушки и слишком добросердечной для дочери короля. Стоя на стороне нынешнего правителя, Ёнхва, не желая этого, нажила себе множество врагов, включая свою собственную семью: матушку и брата. И поэтому всё больше стала походить на Ван Со, будучи изгнанницей внутри дворца.
— Я давно хотела спросить, — вдруг начала принцесса, и мужчина оживился, — почему ты не попросил нового короля о свадьбе с Хэ Су? Я думаю, он даст тебе всё, что ты пожелаешь, и в отличие от нашего отца он более милосерден и добр. Разве ты не любишь Су?
Вопрос Ёнхвы поставил принца в неловкое положение. Он действительно питал нежные чувства к даме Хэ и хотел вступить с ней в вечный союз, но медлил и сам не знал почему. Ему казалось, что Хэ Су холодна к нему, что она не испытывает таких же страстных чувств к нему, как он к ней. Сомнения царили в сердце принца, и он робел перед хрупкой девушкой, навсегда засевшей в его душе. Ёнхва посмеялась над молчанием брата.
— Мужчины в нашей семье отличаются крайней нерешительностью в сердечных делах.
— Всё не так просто, как кажется, — сказал принц, нахмурив брови. Девушка недовольно покачала головой.
— Сейчас, конечно, непросто, ведь ты женился на принцессе, а значит, отдалил от себя Хэ Су. Но неужели так трудно спросить у неё самой, что она чувствует? Ведь она ждёт этого, а ты всё медлишь, — принцесса задумчиво смотрела вперёд, шагая рядом с братом. — Как странно получается: принцы стремятся управлять целой страной, но не знают, как управлять собственным сердцем. Они бесстрашно смотрят в глаза смерти, но робеют перед женщиной. Разве это не глупо — всю жизнь провести в мучениях, боясь быть отвергнутым, и так и не произнести заветные слова?
Ван Со задумался. Принцесса говорила правду, и её слова были вполне логичны. Но помимо его и Хэ Су, четвёртый принц понимал, что она говорит не только о них двоих. Однако не стал задевать эту сложную для сестры тему, и просто продолжал молча идти рядом с ней. Но принцесса предпочла остановиться и, отнимая от него свою руку, посмотрела уже более добрым и живым взглядом.
— Почему бы тебе не пойти к Хэ Су и всё ей не рассказать? Ведь будет нехорошо, если она узнает новость о твоей свадьбе от других.
Принц задумался и кивнул в ответ, соглашаясь с сестрой. Он незамедлительно последовал к придворной даме, дабы объясниться перед ней и открыть наконец своё сердце перед ней полностью, со всей серьёзностью, поклявшись заключить между ними брачный союз, который бы дал ей желанный покой и свободу, а ему возможность быть неразлучным со своей возлюбленной.
Ёнхва задумчиво глядела ему вслед. Её основной целью оставался их брак — то, к чему сами они прийти не могли в силу некоторых обстоятельств. Если Ван Со станет королём, то тогда у этих двух будет мало возможности наконец-то воссоединиться, и поэтому свадьба должна была быть сыграна до этого момента, чтобы четвёртый принц взошёл на трон уже будучи женатым. И только тогда Хэ Су провозгласят королевой, и уже ничто не сможет нарушить их союз.
Но это было не так просто, ведь принцесса знала, что король подходит к смертельной черте, и его жизнь ведёт счёт не на годы, а на дни. А это значит, что скоро здесь объявится Ван Ё. Она чувствовала его приближение с каждым днём всё сильнее, и сердце неосознанно впадало в тревожный трепет. Ёнхва не знала, каким теперь стал третий принц, и эта неизвестность пугала. Страх, что он ожесточился ещё больше, сжимал колючими лапами всё сильнее. Но больше всего она почему-то боялась, что Ван Ё забыл её, и теперь его сердце охладело. Эта мысль заставляла кровь стыть в жилах, но принцесса продолжала себя уговаривать, что не он был её главной целью, и если им суждено позабыть друг друга, если принц, как и в первоначальной истории, пожелает отречься от сестры, то пусть так и будет. И как бы ни прискорбно было осознавать приближающийся конец их истории, Ёнхва понимала, что рано или поздно судьба сделает и такой шаг. Так было задумано. А это означало, что теперь она будет бороться насмерть против Ван Ё, она станет его настоящим врагом, вступившись за Ына и пытаясь защитить нынешнего короля.
Принцесса горько вздохнула. Ей ничего не оставалось, кроме как выступить против третьего принца. Король вот-вот должен написать завещание на Ван Со, ему просто нужно чуть больше времени. Наверняка Че Рен уже поступила на службу в Дамивон, и через неё заговорщики хотели отравить короля. Принцесса поспешила проверить свои догадки, отправившись в королевские купальни.
Войдя внутрь, Ёнхва случайно застала Че Рен и девятого принца, чему нисколько не удивилась. Она решила притаиться за колонной и стала свидетелем их разговора. Ван Вон передал служанке мешочек, говоря ей подкладывать его в купальню к королю. Это была ртуть. Принцесса знала это наверняка, и это означало, что новая гонка за власть началась уже сейчас.
Она вышла из своей засады, показав себя присутствовавшим, и принц ахнул от неожиданности. Ёнхва смерила презрительным взглядом обоих и подошла ближе, незаметно спрятав кинжал у себя за спиной.
— Ёнхва, — вдруг радостно отозвался Ван Вон, делая вид, что ничего не произошло. Однако улыбка исчезла с его лица после строго взгляда сестры.
— Мне всегда было интересно узнать, к чему ты стремишься? — принцесса действительно не понимала, чего хочет добиться девятый принц, поддерживая врагов короля. Быть правителем ему не суждено, и что он желал обрести взамен, оставалось загадкой. Ван Вон молчал, и его губ коснулась слегка надменная улыбка. Уже не было смысла скрывать и строить из себя дурачка. Че Рен, решив, что она здесь лишняя, попыталась проскользнуть к выходу, но разъярённая принцесса схватила её за руку и прижала спиной к себе, подставляя острие кинжала к горлу. Служанка испуганно замычала, а принц удивлённо раскрыл рот.
— Неужели ты думал, что ей удастся избежать наказания? Она подсыпает яд в купальню короля, а значит, её должны казнить.
Ёнхва надавила на лезвие сильнее, и острие впилось в шею девушки, рассекая нежную кожу, и из раны потекла багряная капля. Че Рен нервно вздохнула, выпуская тихий стон. Принц слегка качнулся в сторону, рефлекторно желая остановить сестру, но не стал, видя, что чем ближе он подходит, тем сильнее злится принцесса.
— Выбирай: или сейчас умирает служанка, беря всю вину на себя, или завтра тебя публично казнят, — голос Ёнхвы был весьма строг, и не было и шанса заподозрить блеф в её действиях. Она настолько устала от всех дворцовых интриг, что сердце её ожесточилось, и, решив больше не быть скрытной в своих планах, принцесса действовала смело и уверенно. В эту секунду даже она сама была уверена, что способна убить человека.
Ван Вон медлил в принятии решения. Безусловно, он не хотел лишиться жизни, но и понимал, что Че Рен тоже ни при чем, и нельзя обвинять её одну в этом преступлении. Но своя рубашка всегда ближе к телу. А служанка ждала, когда её настоящий хозяин вступится и предпримет хоть что-то, но ничего не происходило. И когда в его глазах мелькнули зловещие огоньки, она поняла: ей суждено нести кару за все его грехи. Че Рен обмякла в руках принцессы и больше не противилась своей печальной участи.
— Ты не сделаешь этого, — внезапно раздался голос Ван Ука, и спустя мгновение он появился за спиной брата. Девятый принц явно оживился и радостно улыбнулся, думая, что теперь преимущество на их стороне, однако Ёнхва не отпускала заложницу.
— Думаешь, моя рука дрогнет? — буквально прорычала принцесса, глядя на холодное лицо брата. — Не ты один способен на злой умысел. Я, по крайней мере, делаю это во благо нашего короля.
— Ничего не изменится, — безразлично ответил Ук, делая несколько шагов вперёд и ровняясь с девятым принцем. — Её смерти будет недостаточно, чтобы остановить нас. Тебе придётся доложить на нас королю. Меня объявят изменником. Ты же знаешь, что это означает?
Это означало, что его казнят, её и матушку сошлют из дворца, а их семью объявят предателями. И уже никто не сможет повлиять на такой исход событий. Принцесса останется далеко за пределами дворца, а значит, упустит возможность влиять на ситуацию. Она оказалась в ловушке, как когда-то в ней оказался Ван Ук. И как ни крути, у неё не было сил остановить братьев.
Принцесса недовольно выдохнула и заметно поникла, выпуская служанку из своих рук. Всё, что бы ни предпринимала Ёнхва, рушилось, словно карточный домик. У неё не хватало сил победить судьбу, и ей нечего было принести в жертву. Даже если Че Рен выставят из Дамивона, Ван Ук найдёт другой способ довести короля до смерти, и уберечь правителя от хитрых уловок брата принцесса была не в состоянии.
Ван Вон подбежал к Че Рен, чтобы помочь ей подняться, но та не приняла его руки, прижимая ладонь к ране на шее. Ёнхва, некоторое время следя за реакцией Ван Ука, выбежала из купальни, и, оказавшись на улице, жадно вдохнула воздух, словно не дышала всё это время. Она хотела плакать, но глаза оставались сухими. Принцесса понимала, что абсолютно бессильна в борьбе с судьбой, и никто не мог знать наверняка, что может заставить эту злодейку поменять свой курс.
Ёнхва сползла вниз, схватившись за перекладину, проходящую вдоль деревянной дорожки, и безразлично глядела в никуда. Ей вдруг стало всё равно, что будет дальше, она не хотела следить за событиями и бороться за благополучия некоторых персон. Девушка знала будущее всех в отдельности, и единственный, за кого она переживала больше, чем за других, был Ын. За него Ёнхва вступится в борьбу, и если умрёт, то так тому и быть.
Яркий луч пробежался по лицу принцессы, и она быстро заморгала, щуря глаза. Солнечный зайчик приковал внимание девушки на несколько секунд, и, подняв взгляд, она увидела источник этого света. До боли знакомая фигура мужчины, на шее которого висел предмет, отражающий свет, мелькнула вдалеке, и принцесса ощутила, как колкая дрожь прокатилась по всему телу. Она подскочила с места, но мужчина исчез в закоулках дворца. Ёнхва знала, кто это, и боялась этой встречи больше всего на свете. Но идти за ним не стала, не желая убедиться наверняка в своих догадках. Зачем он решил показаться ей? Предупредил о своём приходе? Девушке вдруг стало тяжело дышать от накативших эмоций. Завтра он ворвётся к королю и силой захватит власть. Завтра наступит новая эра правления в Корё, и что тогда будет с ней, она не знала.
Всю ночь принцесса не могла сомкнуть глаз, вздрагивая от каждого шороха. Ей казалось, что Ван Ё ходит где-то рядом, вернее, она знала это наверняка, и эта мысль не давала ей покоя. По хмурому лицу Ука было заметно, что он уже успел встретиться с третьим принцем, а значит, тот прячется где-то во дворах их дома. А значит, он слишком близко к ней. Ёнхва была настороже до самого утра. В её голове появлялись мысли подкараулить Ван Ё и нанести один поражающий удар, но она не могла этого сделать. Вопреки доводам рассудка, принцесса продолжала надеяться, что третий принц не так уж и плох, и что его сердце не ожесточилось слишком сильно. Да и кто будет следующим кандидатом на место короля? Ван Ук? Этого допустить нельзя.
Как только на горизонте забрезжил рассвет, девушка выбежала из своих покоев, направляясь прямиком в королевский дворец, но, выйдя на открытую сторону двора, увидела небольшую толпу людей. Их голоса были незнакомы, и хотя в предрассветных сумерках невозможно было с точностью различить детали, да и незнакомцы стояли поодаль, принцесса поняла, что это вооружённая охрана, и что во главе них стоит третий принц.
Она остановилась, чем привлекла всеобщее внимание, и голоса вмиг затихли, а мужчина, стоявший спиной к девушке, обернулся и на секунду застыл. Ёнхва сделала несмелый шаг вперёд, затем ещё и ещё, но неосознанно шла слишком медленно, как бы стараясь оттянуть момент встречи, и внутренне надеялась, что это другой человек. Мужчина подал молчаливый знак рукой своим приспешникам, и те разбежались в разные стороны, теряясь в ещё присутствовавшей темноте. Принцесса остановилась, заглядываясь на силуэт. Она могла отличить его с первого взгляда от множества других, эту уверенную прямую осанку, расправленные широкие плечи. И хотя свет тонкой полоской вышел на горизонте, и нельзя было распознать мелкие детали, Ёнхва увидела, как изменился знакомый образ. Он не был похож на принца, не был похож на знатного господина. В тёмной одежде и со слегка волнистыми распущенными волосами он больше походил на обычного мужчину, словно она встретила его на рыночной площади в плотной толпе горожан. Небольшая бородка добавляла возраста, и некоторая строгость в лице говорила о том, что перед ней не тот высокомерный молодой человек с большими планами на жизнь и слегка противным характером. Это был зрелый мужчина, который не прибывает в вечных сомнениях, который знает точно, чего хочет, и стремится всеми силами это обрести. Это был не третий принц Ван Ё — её несостоявшийся жених, нежно лелеющий свою влюблённость к принцессе. Это был чужой человек, над которым у неё не было власти.
Мужчина некоторое время стоял не шевелясь, но, видя, что принцесса медлит и больше не приближается к нему, сделал шаг вперёд. Однако, вопреки ожиданиям, девушка стала пятиться назад, сначала медленно, а затем и вовсе поспешила скрыться из виду. Испуганное лицо Ёнхвы он поначалу принял за удивлённое и был немного опечален, что именно так прошла их первая встреча спустя столько времени. Было видно, что принцесса не ожидала его увидеть и будто не желала этого. Неужели она думала, что принц больше никогда не вернётся?
Толпа воинов снова окружила Ван Ё, и, раздав всем задания, мужчина устремился во дворец. Хотя никто кроме Ёнхвы не знал, что случилось с третьим принцем, и куда он так внезапно пропал перед самым воцарением наследника, никто не искал его. Даже Ван Му позабыл о существовании брата почти сразу, как сел на престол. Некоторые считали, что Ван Ё трусливо сбежал, другие же думали, что он был убит наёмниками. Но по сути всем было всё равно, каким именно путём принц исчез.
Солнце взошло, одаривая землю приятным утренним теплом. По наводке Ван Ука третий принц знал, что король находится в купальне, ведь из-за его прогрессирующей болезни он уже с трудом мог бороться с болью и зудом и принимал лечебные ванны каждый день. Ван Ё был доволен итогами дел восьмого брата, ведь ему даже не придётся убивать короля: Ук обо всём позаботился. Конечно, третий принц понимал, что старался брат не для него, но явился он вовремя, чтобы занять желанное место.
Не церемонясь, мужчина ворвался в купальню вместе со своими воинами и, разгоняя придворных дам, приблизился к королю. Король испуганно посмотрел на брата, который словно восстал из мёртвых, и без того запуганный до смерти своими фобиями, ему стало ещё хуже.
— Как вы смеете сюда врываться? — крикнула Хэ Су, но ничего поделать не могла, так как никто не слушал придворную даму. Ван Ё предпочёл оставить её здесь, ведь он знал, что встреча с четвёртым принцем ещё впереди.
— Брат, помоги мне, — кряхтел умирающий король, захлёбываясь кровью. Он рухнул в купальню, с шумом разбрызгивая воду, и стал барахтаться в ней, словно это был открытый, затягивающий в свою глубину, океан. А Ван Ё хладнокровно продолжал смотреть на жалкие попытки брата выжить. Ещё минута, и комната наполнилась криком Хэ Су, скорбевшей об умершем короле.
Ван Со прибыл слишком поздно. И был шокирован увиденным: бездыханное тело правителя всплыло на поверхность воды, и никто не вытащил его оттуда. Не видя предшествующих смерти короля событий, Ван Со яростно накинулся на внезапно появившегося брата, думая, что именно он виновен в смерти Ван Му. Однако после недолгой схватки третий принц лишь криво улыбнулся брату, ведь у него в рукаве был козырь.
Воины, окружившие Хэ Су, все как один обнажили свои мечи и приставили их к бедной девушке. Опасность, нависшая над ней, была настолько внезапной, что Ван Со даже слегка растерялся.
— Волки выбирают одну волчицу на всю жизнь, — произнёс Ё, отражая удар брата. — Выбирай: или ты станешь за мёртвого короля, или сохранишь ей жизнь.
Со перевёл взгляд на Хэ Су и, видя, как она закрыла глаза, готовясь к смерти, внутренне сдался. Однако внезапно несколько острых клинков с шумом рассекли воздух и один за другим вонзились в стражников, угрожавших придворной даме, обезоруживая своей внезапностью и сильно раня. Ван Ё потерял преимущество на некоторое время, но продолжал противоборствовать брату. Это была Ёнхва — не нужно поднимать голову и смотреть на вошедшего, чтобы знать наверняка, кто так ловко управляется с кинжалами. Принцесса, взгляд которой уже не отражает былой заинтересованности и сочувствия, а больше напоминает холодный и расчётливый взгляд охотника, выставляет вперёд лук и, подставляя стрелу, направляет её на Ван Ё. Треск тетивы третий принц мог отличить от любого друго звука с мельчайшей точностью. И он знал, что стрела Ёнхвы предназначена для него.
«В нашу последнюю встречу я говорила вам, что мы станем врагами. Я не поступлюсь своим словом. Поступитесь ли вы своим?»
Ёнхва крепко упёрлась ногами в пол, держа на мушке третьего принца. Он знал, что от точного выстрела сестры ему уже не скрыться, но сдаваться было не в его правилах, и если он и проиграл, то заплатит собственной жизнью, борясь за свою цель до самого конца. Это нестрашно, что смертельный выстрел принц получит от девушки. Напротив, эта мысль даже смягчила некоторые отголоски страха. Принять смерть из её рук — хотя бы это ему удастся получить от принцессы.
Ван Со, окрылённый своевременным прибытием сестры, оттолкнул брата и снова напал, но тот вновь с лёгкостью отразил удар, и только треск стальных лезвий острым отзвуком рассеялся в просторном помещении купальни.
— Сдавайтесь, — произнесла Ёнхва, внутренне нервничая, ведь ещё никогда не целилась в живого человека, пытаясь поразить его насмерть. — Лучше сдавайтесь, — уже более тихо повторила она. Её голос охрип, и в нём уже не отражалась былая уверенность. Рука, натягивающая тетиву, дрожала от долгого напряжения. Было невероятно трудно контролировать свою силу, и пальцы грозились вот-вот разомкнуться. Ёнхва понимала, что не может опустить лук, но и выстрелить тоже не может, однако продолжать удерживать натяжение девушка уже была не в состоянии. Стиснув зубы, она вложила последние силы, и от напряжения слёзы непослушно брызнули из глаз. Принцесса знала, что скоро отпустит стрелу, что больше не может её держать, и тогда она поразит свою цель.
— Ну сдавайтесь же! — выкрикнула Ёнхва, с хриплым плачем в голосе. Но Ван Ё упорно продолжал противоборствовать брату, мысленно ожидая стрелу сестры.
Ван Вон, как верный пёс, везде следующий за братом, внезапно пришёл в себя, перестав зализывать свою небольшую рану от клинка Ёнхвы и вспомнив о своём задании, схватил сидящую на полу Хэ Су за волосы, заставляя её подняться. Прикрываясь девушкой, мужчина приставил к её горлу кинжал, и это означало, что Ван Ё вновь оставался в преимуществе. Если Ёнхва выстрелит в него, Хэ Су убьют, и уже будет неважно, за что борятся эти двое — четвёртый принц и принцесса — за честь мёртвого короля, или за жизнь уже бездыханной придворной дамы. Ван Со, словно пронзённый остриём стрелы сестры, всё понял без лишних слов. Время отсчитывало секунды, ведь Ёнхва уже была на пределе своих возможностей, и непослушная тетива готова была выскользнуть из её рук. Четвёртый принц понял, что загнан в ловушку, и, отойдя от Ван Ё, упал перед ним на колени. Его меч с грохотом полетел на пол, заставляя девушек вздрогнуть.
— Да здравствует новый король. Долгой жизни королю.
Слова Ван Со прозвучали словно приговор, и ошарашенная принцесса на секунду потеряла контроль над эмоциями, и тугая тетива выскользнула у неё из рук, однако некто, подошедший к ней сзади, успел выхватить стрелу до того, как та выскочила под натяжением из пальцев девушки. Это был один из двоих воинов новоиспеченного короля, которые схватили принцессу под руки, выхватывая лук. Она слабо сопротивлялась и непрестанно продолжала смотреть на Ван Со. Самодовольству нового короля не было предела: ему так легко удалось захватить власть, не приложив ни малейших стараний. И покорность младшего брата только подливала масла в огонь.
Ёнхва взглянула на Хэ Су, которая так же, как и она, не могла до конца осознать, что происходит. На их глазах вершится история — та история, о которой принцесса предпочла бы забыть. Ей хотелось кричать от бессилия что-либо сделать, и внутренне она уже опустила руки и была не в силах больше бороться с непримиримой судьбой. Опустив плечи, Ёнхва обмякла в руках стражи и склонила голову вниз. Её взгляд потух, словно это и не она была теперь, и Хэ Су поняла, что всё кончено, и если предсказательница сдаётся, значит грядут не самые лучшие времена.
— Отпустите её, — последовал неожиданный приказ Ван Ё, и стража отошла от принцессы. Ёнхва не ждала милости от нового короля, ведь она пыталась его убить. И теперь поверить в его жестокость и холодность к ней было проще. Мысленно принцесса провела черту между их отношениями: третий принц — импульсивный, но влюблённый — остался где-то в далеком прошлом, а теперь перед ней чужой человек. Самонадеянный и жёсткий король Чонджон. Он взглянул на неё искоса, как бы невзначай, и, ухмыльнувшись, отвёл взгляд, молча покидая купальню. Все воины во главе с Ван Воном последовали за ним, и через некоторое время в помещении появились Чжон, Бэк А и астроном.
Ван Со подбежал к упавшей на пол Хэ Су и, взяв за руку, помог подняться с пола. Он увёл её из купальни, видя, в каком шоке девушка. Горькие слёзы покатились по её лицу. Всё было кончено. Могла ли она спасти короля? Могла ли предотвратить воцарение Ван Ё? Даже Ёнхва была не в силах что-либо предпринять.
— Это моя вина, — тихо произнесла Су, глядя унылым взглядом на мокрую от дождя землю. Ван Со провёл большими пальцами по влажным дорожкам, стирая непослушные девичьи слёзы.
— Ты ни в чём не виновата, — успокаивающим тоном сказал он, заставляя девушку взглянуть на него. — Произошло то, что должно было произойти. Мы ничего не могли поделать.
Хэ Су слегка оживилась. Принц был прав: если даже предсказательница Ёнхва ничего не смогла поделать, то что могли сделать они? Однако эта мысль не уменьшила грусти, тяжёлым камнем лежащей на сердце девушки. Мужчина нежно обнял её, прижимая к себе, и Су закрыла глаза, расслабленно выдыхая. От принца веялось невероятным спокойствием, рядом с ним не было место страху и невзгодам. Он даровал ей освежение и покой — то, чего так долго не могла обрести Хэ Су.
— Всё будет хорошо, — уверял Ван Со, немного отстранившись от девушки, хотя сам себе не верил. Единственное, чего он хотел — защитить Су от козней нового короля. Принц понимал, что старший брат будет манипулировать им через неё, и даже рассчитывал, что Ван Ё предпочтёт расправиться с ним и убить, дабы пресечь все попытки восстания против себя. Однако перед Хэ Су четвёртый принц оставался уверенным и спокойным.
Девушка провела кончиками пальцев по тонким морщинкам на лбу принца, желая избавить его от хмурости. Она чувствовала сердцем, что правление нового короля обернётся бедой против них, и, возможно, их жизнь не продлится долго. От этого стало ещё грустнее. Появилась сильная тяга, заставляющая Су желать быть рядом с Ван Со постоянно, будто в любую минуту беда могла обрушиться на них, и каждая их встреча была последней. Тихая слеза снова скатилась по щеке девушки, и принц прикоснулся к ней губами, собирая остатки влаги с нежной кожи. Хэ Су закрыла глаза, наслаждаясь моментом нежности, словно в последний раз. Она хотела его уберечь, но своими чувствами лишь обрекла на короткую жизнь.
— Я люблю вас, — тихо прошептала она на ухо Ван Со и ясно услышала, как его сердце забилось быстрее. Он уже давно признался ей. Вернее, своими делами показывал, что чувствует, пусть и заветные слова произнёс всего лишь несколько дней назад, но Хэ Су и без слов знала о преданной любви принца-волка. В одном Ван Ё был прав: волки любят одну волчицу всю жизнь. И для Ван Со его волчицей стала Хэ Су.
Он хотел увести её далеко отсюда, чтобы она не знала, что такое дворец. Ему захотелось родиться снова, но не принцем, а обычным, ничем не примечательным человеком. Теперь Ван Со понял сестру как никогда прежде.
* * *
Ёнхва не желала видеть, как тело мёртвого Ван Му будут доставать из воды и скорбеть над ним. Ей и так было плохо — плохо от того, что она не сумела остановить всё это мракобесие, что, зная будущее, опустила руки и решила поддаться ровному и стремящемуся в своём собственном направлении потоку. И упустила момент. Король погиб, однако теперь причиной его смерти стала болезнь. Несмотря на то, что Че Рен некоторое время подкладывала ртуть в купальню правителю, этого было недостаточно для такой скорой смерти, ведь она прибыла на службу в Дамивон не так давно. История снова хитро извернулась, чтобы восстановить всеобщее равновесие.
Принцесса думала, что король казнит её или хотя бы накажет за неповиновение и попытки убить его. Но даже если новый король не предпримет никаких действий против неё, она больше не желала вступать в пределы дворца, чтобы больше не участвовать во всех грязных играх. Единственный, кто беспокоил её, был Ын.
Выйдя из купальни, принцесса столкнулась с Ван Уком. Он выглядел угрюмым: его цель с треском провалилась, и корона вновь ускользнула от него. Иногда Ёнхва не понимала своего брата. Его долгосрочный проект по захвату власти с каждым разом отодвигался на неопределённое время, а правители всё сменялись и сменялись. Девушка чувствовала жалость к восьмому принцу, ведь всё, к чему он так стремится, рушится, и даже Хэ Су — причина всех его затей — досталась другому.
— Мы должны явиться с тобой к… третьему принцу, — безжизненно пробубнил Ук.
Ёнхва совершенно не хотела видеть Ван Ё. Она была не готова к этому, ведь меньше часа назад пыталась его убить. А может, он хочет её наказать? Или убить их обоих, чтобы избавиться от лишних соперников? Принцесса уже ничему не удивлялась, но у неё не было выбора.
Войдя в тронный зал, там где раньше восседал отец, а затем и старший брат, Ёнхва и Ван Ук неспешно подошли к Ван Ё и его дяде. Принцессе стало не по себе от мысли, что ещё сегодня утром второй король Корё был жив, а теперь его место готов занять другой. Она не подходила слишком близко, встав за спину брата, и не поднимала глаз на нового правителя, словно не замечала присутствовавших, и от этого её вид казался слегка высокомерным. Даже когда братья продолжали обсуждать какие-то вопросы, принцесса стояла, как вкопанная, не смея пошевелиться и поднять глаза. Хотя Ван Ё ещё не успел примерить на себя царские одежды, был облечён в доспехи воина, и его распущенные волосы небрежно спадали с широких плеч, словно он только что пришёл с войны и не успел привести себя в порядок, Ёнхва воспринимала мужчину напротив себя как абсолютно чужого. Третий принц запомнился ей совсем другим. Аккуратный и молодой, слегка строгий вздёрнутый профиль, гладкая кожа и странные серьги в ушах. А теперь он постарел (повзрослел), словно прошло не два года, а целый десяток лет.
— Ты не желаешь поприветствовать нового короля? — презрительно кинул мужчина, стоявший рядом с Ван Ё. Ук замялся поначалу, но понимал, что у него нет другого выбора. Скрипя сердцем он опустился на колени, приветствуя нового правителя страны.
Ёнхва, словно древнее изваяние, стояла неподвижно, будто её происходящее никак не касалось. Дядя принца, явно озлобившись на такую дерзость, раздражённо оскалился.
— Вас, принцесса, это тоже касается, — кинул он с надменным презрением. Но девушка осталась стоять на месте. Ван Ё с нескрываемым любопытством наблюдал за поведением Ёнхвы.
— А разве вы не должны были поприветствовать нас вначале? — послышался голос девушки, спокойный и ровный. Такой вопрос явно обескуражил родственника короля, и он хотел тут же возразить, но принцесса не дала ему шанса. — Мы — дети первого короля Корё, родные брат и сестра почившего короля и нынешнего. Мы — представители королевского рода — первой семьи государства. Разве вы не должны были поприветствовать нас?
Она резко перевела строгий взгляд на мужчину подле неё, взмахивая длинными ресницами. Казалось, что из-под них посыпятся искры негодования и справедливости. Знакомая жёсткость в голосе сестры оживила Ван Ё, и он криво улыбнулся. Однако отметил, что за это время принцесса ни разу не взглянула на него, словно нарочно не замечая его присутствия.
— Ах ты паршивка! — кинул королевский родственник, словно перед ним стояла не принцесса, а придворная служанка. Он сделал резкий шаг в её сторону, но откуда ни возьмись в руке Ёнхвы оказался кинжал, и она без эмоций на лице выставила его вперёд, угрожая мужчине. Он опешил от такого наглого (но при этом аристократичного) поведения девушки. Ван Ук нервно сглотнул: он знал, что такие выходки сестры до добра не доведут. Но вдруг весёлый смех короля разнёсся по пустому помещению. Ван Ё искренне заливался хохотом, глядя на всё происходящее. Его весёлость немного разрядила накалённую обстановку, и удивлённый дядя посмотрел на своего племянника неодобрительным взглядом, не понимая, как он может позволять женщине так себя вести. А Ёнхва, и глазом не моргнув, продолжала держать кинжал перед собой, неустанно следя за дерзким мужчиной.
— Есть вещи во дворце, которые никогда не меняются, — король облегчённо вздохнул, словно именно этого ему и не хватало все это время. — Характер Ёнхвы ещё никому не удалось сломить. Нет на земле ничего более неизменного, чем он.
Ван Ё перестал смеяться, но улыбка не сходила с его уст. Принцессе действительно удалось его рассмешить, своим поведением заставить почувствовать, что он наконец-то дома. Ведь всё это долгое время ему не хватало именно этого ощущения.
— Опусти кинжал, — спокойно приказал король, но девушка была непреклонна и, словно хищник, готовившийся к нападению, продолжала взглядом сверлить дыры в королевском родственнике. Ван Ё встал напротив неё, заграждая собой дядю, и, опустив палец на лезвие, осторожно подтолкнул его вниз, заставляя принцессу опустить своё оружие. Ёнхва немного растерялась, но всё же спрятала свой кинжал, поддавшись королю, так и не посмев поднять глаза, предпочитая рассматривать узоры на доспехах правителя.
— Посмотри на меня, — спокойно, но строго приказал Ван Ё. Девушка не торопилась исполнять повеление, снова превратившись в каменную статую. Но мужчина аккуратно обхватил её острый подбородок двумя пальцами и потянул, направляя лицо Ёнхвы в свою сторону, однако глаза её всё так же были опущены.
— Посмотри на меня, — отчеканивая каждое слово, повторил король, и только успел проследить, как пышные ресницы взметнулись вверх, волшебным образом гипнотизируя мужчину. Её смелый яростный взгляд не отражал страха или отвращения. Лишь честность в своих чувствах и нетерпимость к грубости дяди. И яркая, манящая глубина, закручивающая в водоворот и заставляющая неотрывно вглядываться в чёрные омуты. Она всё та же дерзкая и смелая Ёнхва, какой он её запомнил.
Но это был не тот взгляд, которым она провожала его. Нет в нём былой мягкости и нежности. Нет в нём и интереса к его персоне. Справедливое чувство гнева вытеснило все остальные трепетные чувства.
— Теперь ты будешь смотреть только на меня, — с необъяснимой раздражённостью и нетерпимостью в голосе, приправленными несколькими каплями самодовольства, произнёс король.
— Теперь я на вас вообще не взгляну, — немного тише ответила принцесса, на что получила кривоватую надменную улыбку. Король отпустил её и отошёл на шаг, и кажется, Ёнхва услышала облегчённый вздох Ван Ука. В отличие от брата, принцесса знала наверняка, что Ван Ё не посмеет её тронуть. Во-первых, потому что он теперь в сговоре с Уком. И во-вторых, потому что его самого забавляет эта бесконечная игра между ним и принцессой. Находясь на пике своих возможностей, ему остаётся лишь веселиться, наблюдая за дворцовыми интригами с высоты своего положения.
Король отпустил брата и сестру, так и не дождавшись от принцессы признания его как короля. Он и не ждал, что может быть по-другому, и, возможно, даже огорчился, если бы она склонилась перед ним так быстро. В отличие от Ван Со, Ёнхву нечем было задеть или привязать к себе. И даже с его положением короля, она всё равно оставалась недоступной.
Вечером, вернувшись домой из проклятого дворца, Ёнхва направилась в комнату, где когда-то жила Хэ Су, думая, что там её никто не найдёт, но у Ван Ука возникла такая же мысль. Он выглядел суровым и слишком усталым, словно резко постарел. Безразлично взглянув на сестру, принц тяжело выпустил воздух из лёгких.
— Новый король не тронет тебя, — тихо произнёс он. Ёнхва знала, что Ван Ук всё ещё продолжает пресмыкаться перед старшим братом, и несмотря на попытки предать его, от которых принцесса ловко увела обоих принцев, Ван Ё всё равно прислушивается к брату. И только поэтому король не трогает никого из семьи Хванбо. Хотя надежда на то, что она является причиной такого снисхождения, всё ещё иногда посещали Ёнхву, пусть она и продолжала с этим бороться.
— Остерегайся Ван Со, — пробубнил Ук, глядя пустым взглядом на ножку стула напротив себя. Ёнхва слегка удивлённо следила за сходящим с ума братом. — Так сказала мне Су когда-то. Ему всё достанется. Он получит всё. От него нужно избавиться.
— Боюсь, у тебя ничего не выйдет, — ответила девушка на реплики брата и вышла из комнаты.
* * *
В течение долгого времени она не появлялась во дворце. Шли дни, недели, а её все не было. Ван Со не мог отлучиться из дворца, чтобы навестить сестру, так как боялся покинуть Хэ Су. А придворная дама по приказу короля не могла выходить за пределы королевского двора. Таковы были условия их жизни. Ёнхва, хоть ей и не было запрещено появляться там, не видела никакого смысла в своём присутствии. Вернее сказать, она переживала за Ына и его семью и хотела убедиться в их благополучии, но боялась даже приблизиться ко дворцу. Она каждый день узнавала у брата о положении дел в семье десятого принца, чем удивляла его, ведь во дворце полно людей, более близких ей. Теперь, когда они стали врагами с Ван Ё, Ёнхва больше не посмотрит в его сторону, ведь ничего дать он ей не мог. Так она приказала сама себе: не смотреть в его сторону. Страх разочароваться в человеке, на которого ты когда-то возлагал надежды, мучил принцессу. Страх убедиться в своих самых ужасных выводах о нём. Страх, что несмотря на некоторые изменения в характере он всё равно убьёт брата. Страх, что его сердце больше не горит, когда он видит её.
Король, первое время занятый делами страны, казалось, не замечал отсутствия принцессы, но чувствовал, что чего-то не хватало. Он всё чаще и чаще стал задаваться вопросом: где она? Почему не приходит? Почему скрывается от него? Он знал, что может силой привести её сюда, насильно привязать ко дворцу, к себе… Как ни странно, но он до сих пор хотел этого. Однако его собственная гордость не давала даже пальцем пошевелить, чтобы хоть как-то её приблизить. Королю верилось, что рано или поздно она сама к нему придёт. Но дни шли, и с каждым днём его решимость гасла.
— Почему твоя сестра не приходит во дворец? — как-то спросил король у Ван Ука. Тот застыл на секунду, но затем снова стал перебирать свои бумаги, сидя подле правителя.
— После смерти нашего отца матушка переехала к нам домой. У неё больше нет причин здесь бывать.
Слова брата укололи Ван Ё. Нет причин бывать здесь — значит он не причина.
— С момента коронации прошло уже много времени. Неужели она даже не придёт поздравить меня? Не проявит должного уважения? — голос Ван Ё был напряжённым, и восьмому принцу показалось, что король раздражён за дерзкие выходки сестры. Ван Ук знал, что правитель до сих пор неровно дышит к принцессе, и что при любой возможности мог бы жениться на ней, но чего-то ждал. Принц всеми силами хотел уберечь сестру от этого брака, ведь тогда не видать ему трона как своих ушей.
— Возможно, она опасается. Ведь сестра пыталась убить вас, а это уже серьёзное преступление, — пытаясь быть как можно более отрешённым от этой темы, словно они обсуждают не судьбу принцессы, а погоду на улице, Ван Ук не отрывался от своих бумажек. Король усмехнулся таким мыслям брата. Он знал, что Ёнхва не боится его, не боится смерти. И такой пустяковый повод не стал бы её останавливать.
— Вы хотите, чтобы я привёл её сюда? — задал логичный вопрос восьмой принц, останавливая свою работу на время и поднимая глаза на короля. Ван Ё задумался. Ему хотелось, чтобы сестра оказалась тут. Ему не хватало её живости и наглости, её строгости и смеха. И даже фальшивых улыбок. Как и предупреждала, она стала его врагом, наотрез отказываясь принимать его как своего короля. Но это ещё больше заставляло мужчину думать о ней. Чем ближе он был к своей цели, тем дальше был от Ёнхвы. И вот, достигнув наконец желаемого, король потерял её. За это долгое время разлуки его чувства притупились, как ему казалось, но стоило ему увидеть, почувствовать её рядом, как они вспыхнули с какой-то новой, сокрушающей силой.
Ёнхва жутко скучала по Хэ Су и Ван Со. Когда у неё была возможность видеть их каждый день, она предпочитала проводить время в одиночестве. А теперь ей безумно хотелось увидеть их хотя бы на минуточку. Ей хотелось лично проверить Ына, ведь единственным источником новостей был Ван Ук, а ему девушка доверяла меньше всего. Вдруг принцесса поняла, что скучает даже по стенам дворца, хотя раньше испытывала лишь отвращение к этому месту. И мысли о Ван Ё загнали её в ловушку бесконечного самообмана.
Прошло уже почти два месяца с момента восхождения третьего принца на трон, и Ёнхва тревожилась из-за того, что всё проходит слишком гладко. Её мучили сомнения и переживания, ведь по первоначальной истории Ван Ё должен убить Ына почти сразу же после коронации, и теперь она боялась, что своими сомнениями и предрассудками сама закрыла себе путь во дворец и не спасла брата. И наконец решившись, принцесса отправилась туда, где не была уже столько дней.
«Если я попаду во дворец, то необязательно встречу там короля».
Девушка на это и рассчитывала. Устремившись сразу ко дворцу десятого принца, Ёнхва чувствовала, как сердце её сжимается, и нервный спазм настолько парализовал её, что комок сжался в груди, и трудно было дышать. Но Ёнхва целеустремленно шла, не сбавляя шаг. Однако заходить внутрь ей не пришлось: Сун Док, в своей привычной военной форме, уверенно шагала рядом с Чжоном. Эти двое о чём-то спорили, и по самодовльному лицу невестки было видно, что они снова боролись друг с другом. Но это было не важно. Самым важным было то, что они живы и, кажется, счастливы. Принцесса ощутила, как сердце разжалось и облегчённо замедлило ход. Из неё вдруг вышли все силы, словно она боролась всё это время с невидимым врагом.
«Ну хоть с ними всё хорошо. Я рада. Но если они до сих пор живы, то значит, что-то пошло не по правилам».
Ван Ё их не убил. Неужели он изменился? Поменял свои цели и стратегию? Смягчился к братьям и возродил родственные чувства к ним? Ёнхва вдруг загорелась новой надеждой, словно её сердце только и ждало повода, чтобы выбелить третьего принца в глазах принцессы. Прежде чем повидать Хэ Су и Ван Со, девушка решила прогуляться по уже такому родному королевскому саду, где все эти два года неустанно размышляла о будущем третьего короля Корё. И ждала встречи с ним.
«Но я ведь обещала, что больше не взгляну на него…»
Но кто может приказать девичьему сердцу? Восторженное и дерзкое, оно выбирает того, кого хочет, не спрашивая, подходит ли этот человек или нет. Словно ткнув наугад, оно может избрать того, о ком нельзя было даже подумать, и загореться новым сильным чувством. Ёнхва поначалу так старалась завладеть вниманием Ван Ё, приручить его и перевоспитать, что сама запуталась под конец в своих собственных чувствах. Какого это — любить злодея?
— Ёнхва? — послышался до дрожи знакомый голос позади. Девушка словно очнулась от своих мыслей и поняла, что забрела в знакомую, скрытую от чужих глаз беседку, в которой когда-то третий принц вручил ей обручальное кольцо. Принцесса обернулась и, не удержавшись, взглянула на вошедшего. — Что ты здесь делаешь?
Король и вправду был крайне удивлён, увидев здесь сестру. Долгое время она не являлась сюда, предпочитая забыть дорогу до дворца, и Ван Ё подумал, что самостоятельно Ёнхва сюда уже не придёт. Он улыбнулся, и улыбка его была искренней.
— Впрочем, так даже лучше. Я уже думал посылать людей за тобой, — Ван Ё действительно собирался это сделать, не выдержав испытания временем и невыносимо коротким расстоянием друг от друга. Чем ближе она была, тем мучительнее было расставание. Ёнхва, так и не поклонившись и не поприветствовав брата должным образом, слегка покраснела от неожиданной встречи с тем, кто занимал её мысли всё это время.
— Посылать за мной? — повторила принцесса. Её голос звучал непривычно робко, словно она боялась произнести и слово в присутствии короля.
— А ты думала, что так легко от меня избавишься? Я же говорил, что всегда добиваюсь своих целей, — король выглядел вальяжно-расслабленным, хотя его полный искреннего сомнения взгляд говорил об обратном. Внутренне Ёнхва улыбнулась тому, что мужчина всё ещё считает её своей целью, однако то, какими путями он к ним идёт, её сильно смущало. Ёнхва, понимая, что брат всё ещё неравнодушен к ней, решила попросить воплотить в жизнь и её цель.
— У меня есть просьба, — начала она спокойно и кротко, не одаривая его своими фальшивыми улыбками и высокомерным взглядом. Король оживился, слегка приподнимая бровь от удивления. Чувство того, что он нужен принцессе, зажгло в нём новый спектр эмоций.
— Я слушаю тебя, — мужчина действительно приготовился внимать каждому слову сестры, следя за тем, как из бойкой принцессы она превращается в нежную и робкую девушку. Такое преображение явно было по душе королю, и он заметно расслабился.
— Позвольте четвёртому принцу Ван Со и придворной даме Хэ пожениться, — она посмотрела на правителя полным надежды взглядом, однако мужчина задумался, не очередная ли это обманка Ёнхвы.
— Если я дам разрешение на этот брак, то не смогу больше контролировать Со, — размышлял вслух король, но принцесса его перебила.
— Нет, вы сможете, — яростно запротестовала она, но резко осеклась и смирилась, понизив тон голоса. — Вы сможете, если прикажете Хэ Су не покидать пределы дворца.
Ван Ё нахмурил брови. Такие затеи с женитьбой брата ему явно не нравились. Что-то неладное задумывает сестра, и король не хотел быть обманутым, поддавшись её чарам. А она украдкой рассматривала его, отмечая, что золотой королевский наряд ему к лицу. Привычно распущенные или собранные в хвост волосы были убраны наверх, и золотая шпилька изящно поблескивала, словно над головой у Ван Ё образовался нимб. Это было даже забавно, но Ёнхва не посмела засмеяться вслух, подавляя желание улыбнуться. Аккуратная строгая бородка обрамляла нижнюю часть лица и прибавляла королю возраст. Принцессе казалось, что если он избавится от растительности на лице, то снова преобразится в третьего принца. Но больше всего ей нравилось в новом образе брата отсутствие подводки вокруг глаз и серёжек в ушах.
«Неужели он бросил эти женские штучки?»
— Если Ван Со и Хэ Су поженятся, — заговорил король, заставляя принцессу очнуться и вернуться к беседе, — то придворная дама должна быть отпущена из дворца. А на это я пойти не могу.
По дворцовым правилам все служанки должны быть незамужними. Каждая из них становилась предполагаемой наложницей короля, и любую из них правитель мог взять себе в жёны, и поэтому, выдав её замуж, король должен был отпустить придворную служанку из дворца.
Ёнхва заметно опечалилась. Нельзя было рассчитывать, что король будет действовать во вред своим намерениям. Раньше она просила у него невозможного: отказаться от трона. Но теперь, когда король не может выполнить даже такую пустяковую для него просьбу, принцесса поняла, что не стоит более что-либо просить. Все её желания и просьбы становились для Ван Ё невыполнимой задачей.
Король видел, что такой ответ расстроил принцессу. Она редко просила его о чём-то, но эти просьбы всегда были сверх его сил. Печаль Ёнхвы перешла и к правителю — он словно зеркало отражал все её чувства в этот момент. И находясь с ней здесь наедине, вдалеке от чужих глаз, ощутил, как не хватало ему таких встреч с этой девушкой. Порой он так сильно хотел увидеть её, что забывал о всех напастях и стремился выбраться из дома дяди, в котором скрывался. Но предприимчивый родственник не давал ему и шанса ускользнуть. Принцесса была недоступна для него всегда, и когда она сама сделала шаг навстречу, он отвернулся от неё, упустив свой единственный шанс. Но сейчас, будучи королём, мужчина стремился привязать её к себе. И пусть это опечалит её, пусть погубит, пусть отдалит ещё больше, но она всегда будет рядом. И всегда есть шанс, что рано или поздно принцесса примет такую свою судьбу и привыкнет к королю. Он продолжал надеяться, что всё-таки небезразличен ей, хотя бы потому, что её щеки всё ещё заливаются румянцем.
— Скоро я пришлю за тобой повозку. Во дворце тебя будут готовить к свадьбе, — самодовольству короля не было предела. Он выглядел как победитель в их длительной войне, однако внутренне чувствовал себя совершенно иначе. Принцесса, вмиг превратившаяся из милой девушки в строгую и решительную даму, яростно взглянула на него.
— Я не могу быть вашей женой, — спокойствие в голосе больше напоминало скрытую ненависть. Король озадаченно взглянул на сестру, и в его глазах зажглись адские огоньки.
— Ты смеешь отказывать королю? Какая самонадеянность.
Он недовольно цокнул, но несильно расстроился, ведь был готов к такому повороту. Ёнхву не так легко сломить, она будет бороться до конца.
— Если вы насильно заставите меня, я сделаю надрез на своём теле, как сделала это Хэ Су. Вы не сможете жениться на девушке со шрамом. — Рассвирепевший король подошёл к принцессе и схватил её за руку. Его не так ранили слова, как холодный тон её голоса, словно она с невероятной точностью просчитывала всевозможные варианты того, как избежать этот брак. Ёнхва вырвала руку из его цепких ладоней, и взгляд, которым она посмотрела на него, горел невероятным огнём. — Этого не должно произойти. Вы не моя судьба.
— Так кто же? Кто твоя судьба? — кинул Ван Ё, шипя от злости. — Скажи мне, предсказательница.
Ёнхва разгладила складки платья и выпрямила спину, но предпочла разглядывать узор на перекладинах беседки, чтобы скрыть свою тревогу. Прочистив горло, она уже более спокойным тоном сказала:
— Моя семья выдаст меня замуж за Ван Со.
Король опешил. Эти слова казались ему полным бредом. При чём тут четвёртый принц? Он был уверен, что сестра не питает к нему чувств, да и только что сама просила правителя выдать за него придворную даму.
— Назови мне хоть одну причину, почему это произойдёт, — не веря в услышанное, попросил Ван Ё. Ёнхва перевела на него взгляд, полный нескрываемой печали. Пока судьба ошиблась только в одном моменте: оставила Ына в живых. Но, возможно, это единственная жертва, на которую она пошла. А значит, с дальнейшей историей остаётся только смириться.
— Потому что он станет следующим королём после вас, — эта причина была единственной, но её одной было вполне достаточно. — Чтобы обрести власть и величие, а также защиту, моя семья отдаст меня Ван Со, и он… согласится, — последние слова прозвучали как-то обречённо, на выдохе, словно принцесса сама боялась их произнести. Король, шокированный таким заявлением, не мог поверить сестре. Но и не верить повода тоже не было.
— Именно поэтому я просила вас устроить свадьбу принца и дамы Хэ. Только так они смогут быть вместе и смогут уберечь меня от этого брака.
— Я не понимаю! — воскликнул Ван Ё, взмахнув руками. — Почему тогда ты отказываешься от брака со мной? Этого в твоей истории нет. Ты же так хотела поменять свою судьбу. Так ты сможешь защитить себя. Я не понимаю!
— Не заставляйте меня делать это! — воскликнула принцесса, и горькие слёзы застыли в её покрасневших глазах. Она сжала плотную ткань платья ладонями и понизила тон голоса до тихого шёпота: — Не заставляйте…
Ван Ё замолчал. Её мольбы заставили его остановиться, очнуться и посмотреть на принцессу другими глазами. Всю жизнь она жила так, как говорили ей другие. Вела себя так, как говорили другие. Думала так, как хотели другие. И она просто устала жить по чужой указке. Так подумал король. Но Ёнхва продолжила:
— Вы помните тот день, когда умерла Мен Хи? Вы помните, что я вам сказала? — король задумался, вспоминая их разговор возле озера перед самой кончиной невестки.
— Ты сказала, что для тебя она уже история. Сказала, что она живой мертвец в твоих глазах, — голос Ван Ё звучал тише: он уже понимал, к чему сестра спросила об этом.
— Что я сказала после, вы помните? — Ёнхва продолжала удерживать слёзы, приказывая им не сметь скатываться по щекам. Но это было почти невозможной задачей.
— Ты сказала… Ты сказала, что так же смотришь на меня, — Ван Ё внимательно посмотрел на сестру, понимая, что его конец стремительно приближается. Услышав эти слова, Ёнхва всё-таки не выдержала и позволила одной слезе скатиться вниз.
— Не заставляйте меня, — шептала она с нервным придыханием. — Я не смогу быть с вами рядом, видеть вас каждый день и ждать, отсчитывая дни до… Я не могу больше смотреть на вас, как на историю. Не разрушайте меня, прошу.
Король нахмурился: разговор явно принял трагичный оттенок, и не это хотел услышать мужчина от сестры. Однако новость о смерти его почти никак не задела: он и без того готовился к ней каждый день, ведь далеко не все были рады его воцарению, и найдутся «доброжелатели», чтобы лишить жизни короля. К этому он был внутренне готов. Но больше всего его задевало отношение Ёнхвы к этому. Если бы он был ей безразличен, если бы она испытывала к нему отвращение и злость, считая своим настоящим врагом, то согласилась бы на этот брак, дабы обрести мир для себя и семьи, дабы избежать брака с Со. Ведь зная, что ненавистный муж вскоре отправится к предкам, не стоило даже переживать и мучиться, живя с ним. Она не хочет видеть его смерть, не хочет даже думать об этом. Она плачет, почти рыдает навзрыд, не сумев сдержать хлынувший поток слёз. Ван Ё вдруг ощутил острый укол в сердце: она любит его. Пусть довольно своеобразно и странно, пусть порой отрекаясь от него и заставляя мучаться, пусть отвергая его чувства и всеми путями отдаляя его. И пусть она сама этого до конца не осознаёт.
Ван Ё сделал шаг к принцессе, желая заключить в свои объятья и никогда больше не отпускать. Он ощутил, как его сердце безумно затарабанило в груди, грозя вот-вот выскочить. В эту минуту ему захотелось стремиться только к ней, желать только её. Но Ёнхва сделал шаг назад, не позволяя приблизиться к ней, так как сама ощущала свою слабость сейчас, и боялась, что вся её перекошенная стратегия, подпитаная основами женской логики, разрушится, словно карточный домик. Она приложила тыльную сторону ладони к губам, чтобы сдержать свою истерику, и поспешила выбежать из беседки, скрываясь от короля.
Она помчалась в Дамивон — единственное место, где можно было спрятаться от любопытных глаз шныряющих мимо слуг и евнухов. Ёнхва вбежала в комнату Хэ Су без разрешения и села на небольшой стульчик возле кровати, подтягивая колени к себе и пряча в них своё лицо. Комната была пуста, но спустя несколько минут в неё зашла Су и, увидев плачущую принцессу (что было весьма редким явлением), подошла к ней неторопливым шагом. Дама села возле Ёнхвы на пол и мягко поглаживала по спине, стараясь успокоить её. Принцесса подняла голову и вытерла слёзы ладонями, размазывая пудру по лицу. Она закрыла глаза и облокотилась о стену, запрокидывая голову назад.
— Су, — позвала девушка подругу после недолгого молчания. — Давай сбежим отсюда.
Хэ Су улыбнулась такой безумной мысли. Она не могла покинуть дворец, потому что король так приказал, и потому что Ван Со был здесь. Когда-то принцесса уже предлагала ей покончить с этой историей, и тогда же сама уговорила её остаться.
— Неужели всё так плохо? — спросила дама, вставая с пола и наливая успокаивающийся чай. Ёнхва открыла глаза и глядела в потолок, размышляя над вопросом.
— Я просто устала, — тихо произнесла она и перевела взгляд на чашу, которую подала ей подруга.
— Разговор с королём прошёл не очень гладко? — принцесса с удивлением взглянула на Су, но, сделав глоток чая, тяжело вздохнула.
— Он действительно такой плохой? — казалось, девушка задаёт этот вопрос самой себе, пытаясь понять, какой он — третий король государства. Дама Хэ налила себе чай и села рядом с принцессой.
— Я не горю к нему симпатией. Часто я думала, что он мне противен, и это чувство было схоже с ненавистью, — Ёнхва понимающе кивала головой. — Но если подумать, не такой уж король и ужасный. Ван Му умер от болезни, третий принц его не убивал.
— Да, он молча смотрел, как брат умирает, — добавила Ёнхва. — Думаешь, он бы не убил Ван Му, если бы тот был здоров как бык?
— Я не знаю, как было бы. Но что есть, то есть: нынешний король не убивал предыдущего.
Принцесса задумалась: а может, он действительно не так уж и плох? Ведь в словах Хэ Су была доля истины. Ван Му умер от болезни, да и отравить его хотел Ван Ук, а не Ё. Но зная своего третьего брата, Ёнхва не была так уж уверена в чистоте его действий и намерений. Ведь, как-никак, он планировал убийство собственного отца. Это ли не смертельный грех?
«Но, может, он изменился?»
Эта мысль не давала принцессе покоя всё это долгое время. Может быть, он стал другим?.. Ведь Ын до сих пор жив и здоров, и по королю не видно, что он собирается каким-то образом причинять брату зло.
— К тому же, — продолжила Су, заставляя принцессу прийти в себя, — мне кажется, он любит тебя.
Губ Ёнхвы коснулась улыбка. Она и сама не была в этом уверена на сто процентов, определяя внимание Ван Ё всего лишь как симпатию и интерес к ней. Всегда хочется то, что меньше всего доступно.
«Запретный плод…»
— С чего ты это решила? — спросила принцесса, продолжая улыбаться. Эта мысль почему-то забавляла её, словно она действительно не верила, что у короля могут возникнуть реальные чувства. Хэ Су улыбнулась её саркастическому отношению к Ван Ё.
— Мне кажется, об этом известно всем, — ответила дама, проводя большим пальцем по кромке чаши и следя за реакцией принцессы. — К тому же он часто спрашивал у меня про тебя.
Глаза Ёнхвы загорелись. Ей вдруг стало одновременно любопытно и смешно. Она была удивлена, но это чувство больше походило на предвкушение чего-то невообразимого, душетрепещущего. Её сердце забилось быстрее, и принцесса пришлось обхватить чашу сильнее, чтобы скрыть лёгкую дрожь. Хэ Су снова улыбнулась такой забавной реакции.
— Ты ведь тоже его любишь, разве не так? — вопрос подруги застал девушку врасплох. Она точно знала ответ, и он был отрицательным. Но так отвечал её разум, а сердце предпочитало действовать молча, исподтишка подкидывая новый калейдоскоп эмоций.
— Что за вздор? — смеясь, кинула принцесса, слегка закатывая глаза. Она стала выглядеть более нервной и нелогичной.
— Ты думаешь о нём чаще, чем о других. Ждёшь с нетерпением каждой встречи. И твоё сердце трепещет при любом случайном касании. Разве не так? — Хэ Су внимательно посмотрела на подругу, глаза которой перестали нервно переводить взгляд с одного угла на другой, а наполнились глубокой печалью. — Это и есть настоящая любовь. Разве не так ты мне говорила?
Принцесса печально улыбнулась, глядя на остатки чая у себя в чаше. Она сама боялась задавать себе этот вопрос: любит ли его? В этом не было никакого смысла, ведь никак не касалось её целей, а значит, это ненужная информация, на которую нельзя тратить силы и время. Но невозможно повернуть всё вспять и найти точку отсчёта, когда Ёнхва стала думать о нём больше положенного. Впрочем, она всегда думала о Ван Ё, но никто не мог знать, когда эти мысли стали затрагивать и сердце.
— Так или иначе, это не имеет никакого значения. Теперь он король, которого я не поддерживаю. И если он не отречётся, то вскоре его настигнет смерть.
Девушка снова запрокинула голову и закрыла глаза, пытаясь погасить пульсацию в висках. Её голова взрывалась от бесконечного потока мыслей, переживаний и сомнений. Послушает ли он её? Станет ли такая скорая смерть причиной отказа от власти? Судьба выстроит свой собственный логичный план, и в нём Ван Со должен править государством, и уже неважно, каким путём уйдёт нынешний правитель.
* * *
Ван Ё остался в беседке и не стал догонять сестру, видя, что ей и так тяжело. Её слова запали ему в самую душу. Он скоро умрёт. Это довольно прискорбно. Она страдает от этого. Это уже повод для личной радости короля. Значит она боится потерять его, значит она желает ему долгой жизни, значит любит… Ван Ё, который так и не сумел обрести душевный покой и ощутить настоящую радость от достигнутой цели, понял, что власть не приносит ему счастья. Напротив, она ломает его под свои собственные стандарты и стереотипы, и король предполагал, что рано или поздно превратится в отражение своего отца — всемогущего, но несчастного. Это была навязанная с детства роль, но она принадлежала не ему. И, надев чужой костюм, Ван Ё понял, что он ему не в пору. Трон не принёс ничего, кроме всеохватывающий пустоты.
Мужчина достал из-за пазухи медальон сестры. Он всё ещё хранил его рядом с собой, ведь так ему казалось, что Ёнхва возле него, что она дарует ему спокойствие и радость. Но теперь между ними непреодолимая пропасть. Король думал, чем бы он мог хоть как-то скрасить тяжёлые будни принцессы, порадовать её хоть на короткое время. И мысль, которую он старался отогнать, но которая могла быть единственно верной, загорелась жёлтой лампочкой над головой мужчины. Он незамедлительно последовал во дворец, дабы воплотить свою идею в жизнь. И пусть он многое потеряет от этого, и даже, может, рискнёт жизнью, король был готов пойти на такую жертву.
Примечание к части
Найди меня, спаси без лишних слов.
Услышь мой, среди тысяч голосов.
Давай эту любовь от всех спасем?!
Пусть она дым и пусть игра с огнем.
Я здесь, стою, я за твоей спиной!
Найди меня и стань моей судьбой!
Я здесь, мне совершенно все равно,
Что не герой, не твой герой!
Король Чонджон спешно направлялся к тронному залу, но по дороге наткнулся на королеву Ю со стайкой всегда следующей за ней свиты. У него не было настроения и времени беседовать с ней, однако он был обязан ответить на приветствие матери.
— Мы так редко с тобой видимся, — ласково прощебетала она, заставив сына остановиться и начать беседу. Её тёплый тон голоса напомнил дни, когда всё внимание королевы принадлежало только ему, но мужчина подавил в себе возникшее чувство ностальгии, зная, как коварна порой может быть его мать.
— Я очень занят, — коротко ответил он. Женщина слегка склонила голову набок и кокетливо захлопала ресницами.
— Неужели у тебя не найдётся и минутки на собственную матушку? — Ван Ё недовольно вздохнул, находясь под пристальным вниманием свиты. Он коротко кивнул в знак согласия недолго прогуляться с королевой вокруг дворца. — Я так рада за тебя! Я всегда знала, что тебя ждёт великое будущее. Ты был очень послушным ребёнком.
Ван Ё молчал. Он не хотел грубить матери сейчас, да и мысли его были заняты другими вещами. К тому же ему прекрасно было известно, как быстро могут меняться настроение и цели этой женщины.
— Теперь вы стали королевой-матерью. Надеюсь, ваша мечта тоже осуществилась, — голос мужчины был слегка угрюм, ведь он понимал, что, пытаясь выдвинуть своё дитя на трон, не его благополучия хотела королева, а своего собственного. Но женщина довольно улыбнулась, не замечая скрытого подтекста в его словах.
— Теперь тебе нужно избавиться от всех своих братьев. Наверняка кто-то из них будет стремиться занять твоё место, — королева говорила спокойно, но не смогла скрыть свой интерес к этой теме, чем ещё больше огорчила Ван Ё. Вопреки всеобщему мнению о короле, сам он не желал начинать своё правление с кровопролития, к тому же братья были ему близки, и даже дикий Ван Со, которого правитель стал понимать намного лучше.
— Первым делом разберись с семьёй десятого принца, у них слишком много власти. И нужно отослать Ван Со из дворца.
— Чем же не угодил он вам? — поинтересовался король. Печальную историю брата он уже слышал, правда, не из уст матери, что, несомненно, его настораживало.
— Он опасный и хитрый. Таким, как он, нельзя доверять, иначе пригреешь на груди змею, которая ужалит тебя в самое горло.
— Думаю, что единственный, кого мне нужно остерегаться, так это вы, ваше величество, — королева остановилась и заглянула в глаза сыну, не понимая, о чём тот говорит. Ван Ё слегка улыбнулся такой реакции. — Вы перестали поддерживать меня, после того как вашим фаворитом стал Чжон, — король вдруг засмеялся, вспоминая тот разговор в покоях матери. — Вы так легко поверили в эту небылицу: наш отец выбрал своим наследником четырнадцатого принца. Какой вздор! — Ван Ё вдруг резко стал серьёзным и строго взглянул на матушку. — Почему я должен верить в то, что вы отказались от этой затеи? В любой момент вы «ужалите меня в самое горло» и посадите на трон своего младшего сына. Вы очень разочаровали меня, королева Ю. Но я не могу держать на вас обиду, ведь вы моя мать.
Женщина заметно изменилась в лице, стала более хмурой и недовольной, раздражённо глядя на сына, словно он оскорбил её до глубины души.
— С политическими вопросами я разберусь сам, — холодно продолжил Ё. — Вы можете наслаждаться всеми благами вашего положения, но впредь не указывайте мне, что делать.
Он коротко поклонился матери и устремился в своём направлении. Обиженная королева нервно одёрнула складки платья и спешно двинулась в противоположную сторону от сына, что-то бурча себе под нос. В её голове уже зарождался новый план заполучения власти, и женщина знала, как можно проучить сына за такое поведение.
Войдя в тронный зал, король занял своё теперь уже законное место и принялся раскладывать толстый чистый лист. В эту минуту перед ним оказался Ван Ук. Почтенно поклонившись, он подошёл к трону ближе, дабы передать известия.
— Ван Со отправился исполнять ваше поручение, как вы и приказали, — восьмой принц отражал невероятное спокойствие сродни безразличию, словно ничего не занимало его мысли, и не таил он в себе коварных планов. Порой Ёнхва задавалась вопросом: почему новый король всё ещё держит на службе предателя брата? Однако у Ван Ё были свои взгляды на этот счёт. Держи друзей близко, а врагов ещё ближе.
Король ничего толком не ответил, только согласился с братом, не замечая, что именно он сказал. Он всё продолжал раскладывать перед собой предметы для письма и жестом подозвал к себе Ван Ука. Тот подошёл к трону и, решив воспользоваться удобным моментом и расположенностью короля, принялся воплощать в жизнь свой план по ликвидации ненужного ему элемента.
— Мне кажется, что стоит остерегаться четвёртого принца, — начал мужчина как будто невзначай. Ван Ё остановился и внимательно посмотрел на брата.
— Что ты имеешь в виду? — спросил король, пытаясь разгадать его истинные мотивы.
— Он был сторонником предыдущего короля. Наверняка он питает к вам ненависть. От него лучше избавиться, — тон голоса Ука не менялся, словно он не предлагал только что убить родного брата, а просто беседовал о погоде. Ван Ё задумался: почему восьмой принц так не возлюбил четвёртого? У короля было больше оснований не доверять Ван Со и прикончить его, но даже у него не возникало такой мысли.
— Он мне ещё нужен, — ответил правитель. — К тому же он сын моей матери. И не думаю, что Ван Со сможет организовать переворот. По этой части у нас есть некто другой, — Ван Ё слегка прищурился, вглядываясь в лицо Ука и недвусмысленно намекая на него. Принц только нахмурился. Не такой реакции он ожидал, а значит, поддержки короля в этом вопросе не будет. Но в чём был действительно прав Ван Ё, так это в том, что восьмой принц был мастером политических интриг, и это определение он абсолютно оправдывал.
— Кстати насчёт заговоров. Мне кажется, что семья десятого принца готовится выступить против вас, — всё, что ни произнёс бы Ван Ук, казалось монотонным, словно все краски речи и эмоции растворились в нём. Король удивлённо вскинул брови.
— Ын? — он даже засмеялся, представляя младшего брата, выступающего против него с рогаткой в руках. — Что за бред? Этот ребёнок даже птенца не может убить. Куда ему до политических дел?
Ван Ук принял слегка надменный вид, словно для него это была более серьёзная тема, чем для самого короля.
— Это его дед. Он хочет свергнуть вас с престола и посадить на трон своего внука. Ын станет марионеткой в его руках. Вы же знаете, что семья десятого принца самая влиятельная в Корё, — он взглянул на правителя, стараясь придать своим словам как можно больше важности, чтобы у того больше не возникало мыслей, что это всё бред. Однако его весьма сомнительное обаяние не возымело нужного эффекта. Ук был не первым, кто заговорил о десятом принце, и ранее похожие слова король слышал от матери. Это показалось ему весьма подозрительным.
— Почему ты во всех видишь предателей? У тебя мания преследования? — сказал Ван Ё и добавил: — Я прекрасно помню, кто пытался отравить Ван Му. Это был не Ван Со, и не дедушка Ван Ына, и даже не я. И кого действительно мне нужно остерегаться во дворце, так это тебя.
Ван Ук нервно сглотнул. Он понял, что брат не настолько глуп, чтобы доверять ему во всех своих делах. Единственная причина, по которой он всё ещё был при короле — это его безупречная репутация в глазах всех министров. Начинать правление со свержения весомой политической фигуры было бы плохим ходом. Однако и такая причина была довольно зыбкой, и в любую минуту король мог отправить его в ссылку, или хуже того — убить.
— Но, впрочем, ты мне ещё нужен, — сказал Ван Ё и вручил брату свиток. — Напиши-ка кое-что, — Ван Ук принял свиток из рук правителя и сел за небольшой столик писаря, расположенного рядом с троном. Он уже окунул кисть в чернила и приготовился к работе, как вдруг резко король воскликнул:
— Как уехал? Когда? Почему так скоро?
Ван Ук продолжал быть спокойным, и в его поведении было нечто зловещее. Он понимал, что король имеет в виду Ван Со. Нечто более важное занимало его голову в тот момент, когда восьмой принц давал отчёт о проделанной работе.
— Вы сами приказали выехать ему как можно скорее, — ответил Ук.
— Живо прикажи, чтобы его вернули обратно во дворец как можно скорее. Он нужен мне здесь и срочно.
Принц не стал расспрашивать короля о причине такой спешки, хотя безумно хотел выяснить этот вопрос. Он опустил кисть обратно, собираясь встать и выполнить поручение.
— Подожди, — остановил его Ван Ё. — Сначала напиши то, что я скажу, а затем пошли за Ван Со.
Мужчина чуть слышно вздохнул на такое изменчивое поведение правителя и опять взял в руки свой писарский инструмент.
— Что вы желаете, чтобы я написал? — спросил принц, приготовившись к своему делу. По качеству свитка было видно, что это не просто письмо: это королевский указ, на котором должна стоять королевская печать. Ван Ё на минуту задумался, будто внутренне ещё сам не знал или не принял решения, стоит ли вообще начинать, но затем пришёл в себя и, повернув голову к брату, сказал:
— Это разрешение на брак.
Ван Ук слегка опешил. Он предчувствовал что-то неладное, и почему-то сразу же вспомнил о сестре. Не думает ли он из мести отправить её куда-нибудь подальше из дворца и выдать замуж за кого-то из вражеской стороны? За разбойника или малозначительного солдата?
— Разрешение на чей брак? — уточнил принц, прежде чем его кисть коснулась бумаги.
— Четвёртого принца и придворной дамы Хэ.
Восьмой принц ощутил, как его сердце сжимается в сильнейшем спазме. Он так сильно сжал кисть, что вот-вот сломал бы её. Это невероятная насмешка судьбы, плевок в лицо. Но за что? За что все эти беды сваливаются на него? Рука Ван Ука заметно задрожала, и он не мог скрыть своего волнения. Отдать Хэ Су четвёртому принцу? Почему? Она должна была принадлежать восьмому! Она должна была стать его женщиной! Принц застыл, не мог пошевелиться. Собственноручно написать это разрешение — словно подписать себе приговор. Всё, к чему он так стремился, неумолимо отдалялось от него. Ван Ук сжал челюсти до скрипа, его губы превратились в одну тонкую полоску, и было видно, что он еле сдерживается, чтобы не перевернуть здесь всё. Это не ускользнуло от глаз короля, и теперь он понял, что через Хэ Су — маленькую и незначительную служанку — можно было контролировать не только Ван Со.
Правитель задумался, что же за странная девчонка эта Хэ Су. Она пленила глупого Ына и мудрого Ука, боевого Чжона и дикого Со. Даже принцесса Хванбо называет её самым дорогим человеком и лучшим другом. Кто она — эта Хэ Су?
— Вижу, что это задевает тебя, Ван Ук, — король не мог сдержать в себе сарказма, наблюдая, как лицо принца искажается невероятной ревностью и злобой. Это даже было забавным, и правитель позволил себе ухмыльнуться. И трон, и любимая женщина — всё это теперь ему недоступно. Ван Ук взял себя в руки и вдруг стал ещё более холодным и отстранённым, словно не был живым человеком, а всего лишь каменной статуей.
— Нет, это меня никак не касается, — коротко ответил он и принялся выводить иероглифы на золотистой бумаге.
* * *
Ёнхва, бессмысленно гуляя вокруг собственного дома, размышляла над словами Хэ Су. Уже несколько дней прошло с момента незапланированной встречи в беседке, но казалось, будто это было только вчера. Возможно, новый король и не был уж таким плохим, раз даже Су, на глазах которой умер брат Му, не считает его таковым. А может, она просто прониклась к нему из-за его чувств к принцессе? Ёнхва этого не знала, так же как и не знала, что ей делать дальше, и сможет ли смерть обойти короля стороной.
Из собственных размышлений её вывело внезапное появление матери. Королева выглядела довольно нервной и направлялась прямиком в библиотеку, где обычно бывает Ван Ук. Что-то серьёзное произошло, раз королева так сильно торопилась к сыну. Ёнхва, желая разузнать всё из первых уст, последовала за ней. Догнав её возле порога, принцесса зашла вместе с матерью внутрь. Королева тут же подскочила к сыну, сидящему за столом и перебирающему какие-то бумажки. Вид её был весьма раздражённым, и даже Ёнхва побоялась приблизиться хоть на шаг к матери, предпочитая присесть за стол подле брата.
— Что всё это значит? — прошипела женщина, глядя на сына, лицо которого не отражало ни одной эмоции. — Почему ты замешан в этом? Это же твоих рук дело, разве не так?
Принцесса только удивлённо следила за напряжённым диалогом родственников, не понимая, о чём идёт речь. Ван Ук наконец-то взглянул на мать абсолютно спокойным взглядом.
— С чего вы взяли, матушка? Я всего лишь исполняю приказы. Я маленький человек во дворце, — не повышая тона ответил принц, но королеве этого явно было недостаточно.
— Ты — главный министр страны. И ты просто исполнял приказ? — женщина понимала, что её сын неудержимо катится по наклонной вниз, и она уже никак не могла повлиять на него.
— Я не растила сына предателем!
Мужчина резко изменился в лице, его взгляд стал яростным и даже злым.
— Всё, что я делаю, я делаю для защиты нашей семьи, — рьяно ответил Ван Ук, сжимая руку в кулак. — Вместо них могли оказаться мы.
Ёнхва нахмурила брови, пытаясь понять, о чём идёт речь, но из диалога матери и брата не могла толком ничего разузнать.
— Матушка, что случилось? — наконец спросила она. Женщина продолжала сверлить сына взглядом и, не оборачиваясь к дочери, ответила:
— Сегодня вся семья десятого принца была казнена. Все до единого, — почти перешла на крик женщина. — Все, вплоть до прислуги.
Ёнхва словно впала в ступор от услышанного. Она так обрадовалась, что беда прошла десятого принца стороной, что не могла ожидать такого поворота. Её пробила мелкая дрожь, и принцесса часто заморгала, словно растерялась от слов матери.
«Нет. Нет!»
— А что с Ыном? — тихо спросила девушка и, вмиг очнувшись, в порыве схватила стоящую рядом матушку за руку. — Что с ним?
Женщина продолжала неотрывно смотреть на сына, словно могла прожечь своим взглядом его сердце и вынуть оттуда остатки совести.
— Он скрылся. Но я так понимаю, что это ненадолго…
Ван Ук поднял глаза на мать, и в них не отражалось ровным счётом ничего, кроме недовольства от такой реакции матери. Он был даже удивлён, что с такими высокими моральными устоями она так долго протянула во дворце.
— Это король? — голос принцессы казался необычайно низким, даже зловещим, но она не смотрела на брата, словно задавала вопрос в пустоту. — Это был король? — вдруг сорвалась на крик девушка, и такая резкая перемена в её образе удивила даже королеву. Ёнхва подняла почерневшие от злости глаза на Ука, который продолжал отражать небывалое спокойствие.
— Это был королевский приказ, — слегка саркастически кинул он в ответ. Принцесса подскочила с места, да так резко, что королева вздрогнула от жуткого скрипа дерева, с которым ножки стула проехались по дощетчатому полу. Ёнхва ударила кулаками о стол, словно хотела направить всю свою ненависть на него. Опустив голову и часто дыша, девушка сказала:
— С этого момента ты мне больше не брат, — она словно превратилась в саму ненависть, стала с ней единым целым, сжигая внутри остатки надежды и доверия.
— Ёнхва, — тихо прошелестела королева, и на глазах её выступили слезы. Её сын — хитрый интриган и предатель, строящий свои козни, позабыв о долге и семье. И теперь родная сестра отрекается от него.
— Я не желаю называться твоей сестрой, — продолжила принцесса, — и имя твоего больше не произнесу.
Она выпрямилась и в последний раз взглянула на Ван Ука, лицо которого искривилось в гримасе отвращения и неприязни. Вот в какого превратился добрый и светлый восьмой принц. Он был словно эталон мужества и достоинства, отражая лучшие качества королевского потомка. Это с его образа списывали все красивые легенды и сказки о принце на белом коне. Вот каким он стал сейчас. Угрюмый и скупой, жестокий и двуличный.
«Лицемер и трус…»
Даже образ предателя Ван Ё мерк на фоне преображения восьмого принца. Это он был предателем, самым настоящим и искренним.
Принцесса выбежала из комнаты и поспешила в свои покои, дабы переодеться в более удобную одежду, сменить многослойный ханбок на удобные паджи и отправиться во дворец. Она знала, где сейчас прячется десятый принц. Она хотела защитить его даже ценой собственной жизни. Принцесса уже не думала о том, почему король принял такое решение, её мысли были заняты более важными на этот момент вещами. На месте этого образовалась зияющая дыра, затягивающая в себя остатки нежности и доверия к новому правителю. И даже любовь она смогла поглотить. Только пустота. Пустота и яростное желание продлить жизнь младшего брата и его сумасбродной жены.
«И пусть меня убьют, пусть казнят, но хотя бы его жизнь я смогу отыграть в этой бесконечной игре с судьбой…»
Принцесса неслышно проникла во дворец, осторожно промчавшись мимо стражи. Её движения были плавными и быстрыми, похожими больше на звериные, словно чёрная пантера подкрадывалась к добыче, так бесшумно двигалась девушка. В ночном полумраке она казалась тенью, стремительно проскальзывающей к своей цели. Зайдя в Дамивон, Ёнхва оглянулась, дабы убедиться, что вокруг никого нет. Было уже довольно поздно, наверняка все придворные слуги спали, а обойти дремлющих стражников смог бы даже ребёнок.
Принцесса стремительно открыла дверь в покои Хэ Су, и у присутствовавших чуть не остановилось сердце от такого внезапного появления. Ван Ын смирно сидел на кровати, а возле него на полу разместились Чжон и Сун Док. Только Хэ Су стояла позади в углу, будто являлась лишь сторонним наблюдателем их бурного обсуждения и не имела особого интереса к этому, больше погружённая в свои собственные мысли. На самом же деле она сильно переживала за принца Ына, но знала, что ничем не может быть ему полезной. Но как только она увидела принцессу, в её глазах загорелся огонь надежды, словно сейчас всё решится, словно от Ёнхвы зависела вся их жизнь.
Жена принца немного напряглась, увидев постороннего. Она уже никому не доверяла: слишком много предателей развелось вокруг, и нельзя было знать наверняка, кто на их стороне. Однако Чжон и Ын весьма обрадовались сестре, улыбаясь ей.
— Сестра! — воскликнули оба и почти ринулись к ней, но принцесса сама подошла к компании, предварительно плотно закрыв дверь. Она подставила палец к губам, показывая, что нужно быть тише, и те послушно закивали головой.
— Как хорошо, что вы пришли, — облегчённо вздохнула Су и тоже подошла ближе, усаживаясь рядом с Чжоном на пол. Всё это время она не могла придумать ничего стоящего, не знала, как спасти принца и его жену. И Ван Со уехал совсем не вовремя. Но теперь, когда принцесса с ними, когда ей дан такой дар (сейчас Су поняла, насколько он ценен), то у них обязательно всё получится.
— Откуда вы узнали, что мы здесь? — подозрительно спросила Сун Док. Она не разделяла всеобщей радости при виде Ёнхвы. Та улыбнулась её недоверию, но злиться не стала, понимая, что сама во всех видит потенциального врага.
— Во-первых, вы разложили игрушки Ына по всей купальне, — она вытащила из рукава сложенного зайчика, который принц сделал накануне, демонстрируя свою находку. — И во-вторых, куда же ещё он мог податься, кроме как не к Хэ Су?
Последний аргумент заметно задел Сун Док, но принцесса опустилась рядом с ней и взяла за руку, чтобы успокоить её чрезмерную подозрительность.
— Не волнуйся, я на вашей стороне. И мне кажется, что у нас всё должно получиться.
Принцы заметно повеселели, широко улыбнувшись, и смотря на сестру как на ангела, посланного им с небес. Они всегда считали её эталоном красоты, непорочности и чести, и теперь она вполне оправдывала их мнения. Каждый человек был очень дорог, и в такую трудную минуту было видно, кто же всё-таки настоящий и преданный, а кто лишь скрывался за маской праведности.
— Вы уже откапали ход через купальню? — первым делом спросила Ёнхва. Ын и Сун Док вопросительно переглянулись. — Не удивляйтесь, это единственный потайной выход из дворца.
— Да, проход сейчас свободен, — ответил Чжон. Но принцесса продолжала быть встревоженной.
— Ваша лодка отплывёт через два дня. Но выйти из дворца вы должны завтра и подождать её в лесу. Возможно, там вас будет подстерегать стража, но вы хотя бы сможете скрыться, — Ёнхва начала рассуждать вслух, продумывая все детали плана на ходу. Было очень много несостыковок, и желание спасти брата настолько охватило принцессу, что способность здраво и холодно рассуждать вдруг исчезла, оставляя лишь тревогу и страх провала операции.
— Откуда вы знаете про лодку? — снова спросила Сун Док, прерывая Ёнхву. Та остановилась и сделала глубокий вдох, чтобы снять чрезмерную нервозность и вернуть голосу былое спокойствие.
Ын недовольном толкнул жену в плечо, но та продолжала пристально смотреть на принцессу.
— В ближайшее время отсюда отходят всего четыре лодки. Нетрудно догадаться, что в одной из них окажетесь вы, — присутствовавшие озадаченно закачали головами, а Сун Док виновато посмотрела на Ёнхву, понимая, что она не желает им зла и что её чрезмерные домыслы о ней совершенно лишние.
— Думаю, не я одна догадалась об этом, так что этот путь может быть опасным. Чжон, — обратилась она к брату, и тот принялся внимать каждому её слову, словно верный пёс смотря на сестру, — мы с тобой должны проводить их до самой лодки и обеспечить безопасность.
Принц послушно закивал головой, и в его жесте отражалось абсолютное понимание и согласие. Об этом даже не требовалось просить: он и сам хотел направиться вместе с братом и невесткой, чтобы лично убедиться в их безопасности. Но когда первые эмоции прошли, он озадаченно посмотрел на сестру.
— Мы? — наконец все присутствовавшие, кроме Су, оценили внешний вид принцессы, которая больше походил на воришку с местного рынка, но при всей её конспирации этого было недостаточно для того, чтобы убедить Чжона взять Ёнхву с собой.
— Да, мы, — строго ответила она и достала из рукавов свои острые клинки, показывая, насколько серьёзно настроена. Принцы открыв рот разглядывали вооружение сестры, не веря, что она умеет ими пользоваться. — У меня тоже есть свои секреты. К тому же, взяв меня с собой, у вас больше вероятности остаться невредимыми. В крайнем случае возьмёте меня в заложники. Уверена, что они вас тогда не тронут.
Это было весьма опасной затеей, но такой план принцесса приберегла на крайний случай. Даже если её убьют, она сможет хотя бы выиграть время для благополучного отплытия принца и его жены в безопасное место. И если король ещё действительно не остыл к ней, то, возможно, ради её благополучия он отпустит их.
— Сестра, это очень опасно, — тихо прошелестел Ын. Он был рад, что такие верные родственники окружают его в эту минуту, но в то же время расстроен, что всем приходится рисковать ради него. И почему такое случилось, никто не знал. Принцесса строго взглянула на брата и не оставила никому шанса начать ей противоречить.
— Мы должны как можно скорее выбраться из дворца. Ван Уку известно о том, что в купальне есть тайный ход. Он может подстерегать нас там.
— Ван Ук? — ошарашенно воскликнул десятый принц, и его глаза покраснели от невыплаканных слёз. Ёнхва остановилась, понимая, что ляпнула не подумав в попыхах то, о чём стоило бы умолчать, чтобы не травмировать и без того погружённого в проблемы брата. Она перевела взгляд на Хэ Су, которая застыла от удивления, до конца надеясь, что подруга оговорилась. Но та молча кивнула на вопрос Ына, и над присутствовавшими нависла тяжёлая туча разочарования и горя.
— Я не могу поверить, — произнёс десятый принц, печально опустив плечи. — Мы же росли вместе, они были для меня примерами, моими героями. Мои старшие братья, что с ними стало? Чем же я их так огорчил?
Ын опустил голову, словно был убит без меча. Понимание, что кровные узы ничего не стоят, если ты королевских кровей, открылось всем после этого несчастья. Кому нужен был десятый принц? Самый младший, самый весёлый. Он ведь как нежный цветок, который непрерывно тянется к солнцу, а оно опаляет его своими огненными лучами. Ёнхве стало невыносимо жаль брата, и она как никто другой понимала его. Каждый день лицо умирающего Ван Ына она видела в своих кошмарах, и этот образ так ярко отпечатался в её памяти, что девушка ни за что на свете не позволила бы этому случиться в жизни. Она пододвинулась к брату и взяла его за руки, пытаясь поддержать.
— Ты ни в чём не виноват, — тихо проговорила принцесса, заглядывая в его глаза снизу вверх. — Порой в погоне за властью люди теряют себя, забывают о своих принципах и ценностях. Они так сильно хотят получить желаемое, что уже не ведают, что творят, и не помнят, кто их брат и сестра. Это не твоя вина, Ын. — Она подняла руку и слегка взъерошила его чёлку. — Мы здесь, с тобой, и я никому не позволю обидеть моего младшего братца.
Она улыбнулась ему так, как никому ещё не улыбалась — искренне и по-матерински. Словно за своё родное дитя она должна бороться сейчас, вырывая его жизнь из цепких лап смерти. Чжон поднялся и крепко обнял брата, чувствуя их единство ещё больше, чем прежде. Ёнхва чуть не задохнулась от неожиданных крепких объятий Сун Док и была растрогана таким жестом со стороны боевой и слегка грубоватой невестки. Теперь принцесса понимала, что нет никого, кроме неё самой, кто мог бы действительно им помочь. И вся эта тяжесть ответственности рухнула ей на плечи.
«Но я справлюсь! Я должна!»
* * *
Позднее, собирая по Дамивону игрушки Ына, чтобы никто не догадался о его нахождении здесь, Хэ Су спросила у принцессы:
— Думаешь, это король приказал?
Ёнхва старалась не показывать своего волнения и тревоги по этому вопросу, сохраняя по мере сил незаинтересованное и холодное выражение лица.
— Ван Ук сказал мне, что это был королевский приказ, — принцесса подняла с пола последнюю игрушку и кинула в корзину с остальными. Обе девушки присели на ступени, сходящие в воду купальни. Неяркий свет луны поблескивал на водной глади, и от него веяло необычайным холодом, словно смерть отворила свои врата, готовясь принять новую жертву, и могильный ветер пронёсся по округе, оповещая о неизбежном прибытии костлявой старушки с косой. Хэ Су тревожно смотрела на подругу, видя, что всё это даётся ей чрезвычайно тяжело.
— Помнишь, ты часто повторяла мне, что восьмому принцу не стоит доверять? — тихо промолвила придворная дама, еле слышно вздыхая. — Может, и сейчас он не до конца честен.
Ёнхва чуть заметно улыбнулась такому замечанию. Она как никто другой знала, как хитёр может быть Ван Ук, однако сейчас почему-то верила ему.
— Невозможно без ведома короля казнить кого-либо. Тем более такую влиятельную и большую семью министра. Ук не мог этого сделать без приказа, — девушка вздохнула, кинув в воду небольшой камешек, разбивая мутный образ луны на сотни меряцающих волн. — Даже если бы он собственноручно убил каждого во дворце десятого принца, думаешь, король бы уже не знал об этом? Казнь семьи Ына — самая первая новость во всём Корё. Мой бра… — Ёнхва запнулась и даже немного откашлялась на этом слове, вдруг вспомнив, что такое определение ему больше не подходит. — Ван Ук уже был бы повешен за самосуд и произвол.
— Как такое могло произойти? — этим вопросом задавалась не только Хэ Су, но ответа на него получить никто не мог. Ёнхва так надеялась, так верила, что ей удалось хоть что-то изменить, что ей удалось затронуть душу правителя, но увы, всё остаётся на своих местах, и даже любовь короля не в силах была его изменить. То, чего так боялась принцесса, наконец настигло её. Разочарование. В его добродетели. В его честности. В его любви.
— Всё равно, — заговорила снова Су. — Мне кажется, что этому есть объяснение. Мне кажется, что король здесь ни при чём. Почему-то так подсказывает мне сердце.
Принцесса посмотрела на подругу и грустно улыбнулась. Ей тоже хотелось верить в это, но что поделать, когда твои надежды встречаются с реальностью и оказываются полной противоположностью.
— Почему ты так защищаешь короля? — спросила Ёнхва. — Тебе же известно, каким он был жадным до власти, как издевался порой над Ван Со, как планировал силой отнять трон у брата…
— Да, — остановила подругу Су, ведь всем известно, что король далеко не безгрешный ангел, и никто бы не дал и мелкой монеты за его праведность. — Однако есть одна вещь, которая немного скрашивает его образ в моих глазах, и мне кажется, что он не безнадёжен.
— Какая же? — удивилась принцесса.
— Он любит тебя, — ответила Хэ Су, упираясь руками о деревянный пол и рассматривая блеск луны на воде. — Это уже делает его лучше, чем нам кажется. Вы такие разные с ним, словно белое и чёрное, но несмотря на это, он продолжает стремиться к тебе. Значит, в нём есть что-то хорошее. Я верю в это.
Хэ Су улыбнулась своим собственным словам, не думая, что её высказывания получатся такими пафосными, однако совершенно точными. Принцесса же засмеялась в ответ.
— Мне кажется, что ты возводишь меня в ранг святости, — иронично произнесла девушка. Но её улыбка тут же исчезла, и невероятная тоска окутала сердце. — И его любовь… Это всего лишь мираж, который причудился нам обоим. Я просто старалась поддержать его интерес к принцессе, подкидывая новые уловки, и он клюнул на них. Я просто хотела спасти Ына и его семью, но всё было зря. Я просто пыталась выжить…
Принцесса резко выпрямилась и отвернулась, пытаясь подавить накатившие эмоции и не позволить слезам пролиться. Сейчас не время предаваться сентиментальности. Наступило время кровавой борьбы, и теперь её рука не дрогнет.
— Ну что же, — сказала Ёнхва, поднимаясь на ноги. — Нужно немного отдохнуть перед утренним бегством. Увидимся завтра.
Девушка ушла больше из-за того, что хотела побыть одна и привести свои мысли и чувства в порядок, чтобы на этот раз всё находилось под её контролем. Хэ Су взглянула ей вслед, и на душе стало тяжело и больно. Принцесса страдает, страдает и король. И теперь никакая сила на земле не заставит их быть вместе. Всё навалилось снежным комом. Главное, о чём нужно было думать на сей момент — это спасение десятого принца.
— Ну где же ты, Ван Со?..
* * *
Шумные шаги и голоса наполнили Дамивон в раннее утро, когда солнце ещё не успело окутать землю своим светом, и всё Корё и весь дворец сладко спали. Ёнхва проснулась от таких резких звуков и подскочила с места, до смерти испугавшись.
«Началось».
Она быстро вскочила на ноги и галопом направилась в покои брата и невестки, возле которых дежурил Чжон.
— Это королевская стража, — произнёс он, открывая двери в комнату, где уже оперативно собрались десятый принц и его жена. В руках её был меч, и в любой момент она была готова вступиться за честь и за жизнь своего мужа, своего единственного господина.
— Как же это произошло? — воскликнул Ын. — Они не должны были найти нас здесь. К тому же ещё слишком рано, лодка ведь ещё не приплыла.
Этот вопрос мучил и Ёнхву. Почему так рано? Ведь у них должно было быть в запасе два дня, и в первоначальном сценарии Ын прожил на два дня больше. Что случилось?
— Они проследили за мной, — произнесла принцесса, но казалось, она обращается в пустоту, так сильно была погружена в свои мысли. — Это Ван Ук. Это он проследил за мной.
— Нам нужно срочно бежать к секретному ходу, — крикнул Чжон, останавливая лишние демагогии и поторапливая родственников. Сун Док схватила мужа за руку и потащила к выходу, но Ёнхва остановила их:
— Нет, там засада. Ван Ук знает обо всех выходах из дворца. Там уже наверняка поджидает стража.
По наполненным тревогой глазам принцессы было ясно, что их план обречён на провал. Сун Док, Ёнхва и Чжон переглянулись, словно мысленно вели беседу. Впрочем, и без слов было ясно: им ничего не остаётся, кроме как сражаться. И если король или кто бы то ни был хотел убить Ван Ына, то вместе с ним им придётся прикончить ещё и четырнадцатого принца, принцессу Хванбо и дочь главного генерала. Они кивнули друг другу в знак полной солидарности и верного союза.
— Су, — обратилась Ёнхва к подруге, стоящей позади всех и с ужасом вслушивающейся в каждый звук. — Ты должна вывести Ына отсюда. Мы попытаемся прорваться сквозь стражу и расчиститься вам путь. А пока спрячьтесь здесь.
Десятый принц запротестовал, и в эту минуту уже не казался милым мальчуганом, а стал настоящим мужчиной, который был не намерен прятаться за спины самых дорогих ему женщин.
«Извини, братишка. Сейчас не время спорить».
Громкий топот уже слышался за дверью, и, обнажив свои мечи, все трое приготовились к бою, дабы защитить их маленького, глупого и невинного, словно дитя, мальчишку Ына.
— Они здесь! — крикнул грубый голос за тонкими стенами.
Отворив дверь, стража сразу получила отпор от четырнадцатого принца, ловко орудующего своим мечом. Он лихо откидывал одного за другим, и раненые только успевали отползать от эпицентра. Расправиться с ними было нетрудно — эта ленивая армия привыкла бороться с безоружными, выхватывая их и ведя на очередную казнь, — однако они явно превышали числом. Ёнхва, проследовавшая за братом, уверенно орудовала мечом, хотя и не так ловко, как Чжон и невестка, но всё же она решила довериться своему телу и инстинктам и отключить мозг на время боя, действуя лишь сердцем. Так, как учил её Ван Со.
Постепенно им удалось прорваться во двор. Не согласуя друг с другом план, вся компания настойчиво пробивала путь до выхода, и оставалось только надеяться, что им удастся выйти из дворца и скрыться хотя бы в лесу, где уже никто не мог бы их отыскать. Однако во дворе их ждало ещё больше стражников. Они словно муравьи лезли из всех щелей, и казалось, что этому огромному потоку нет конца.
Двое мужчин окружили Ёнхву, и та еле успевала отражать удары соперников. Они словно нарочно выматывали её, брали измором, чтобы она наконец сдалась и, потеряв внимательность, не смогла вовремя ускользнуть от очередного нападения. Острое, как бритва, лезвие прошлось ей по руке. Девушка потеряла контроль и от сильной боли осела на землю на одно колено. Воспользовавшись этим, один из мужчин нанёс ей удар мечом, но принцесса успела отразить его, выставив меч над своей головой. И только дикий скрежет металла резал ухо до полной глухоты. Ей было невероятно трудно удерживать одной рукой удар, и Ёнхва чувствовала, как под напором опускается всё ниже на землю и что вот-вот наступит её поражение. Только мимолётный блеск стали успел отразиться в её глазах, когда второй стражник замахнулся, чтобы нанести смертельный удар. Ещё секунда… и он падает мёртвым на землю.
Ещё один удар, и багряная кровь брызгает на каменную площадь двора, и второй стражник падает без сознания в ноги принцессы. Она подняла глаза, чтобы взглянуть на своего спасителя. Это был Ван Со. Увидя брата, Ёнхва заметно приободрилась. Теперь-то он их всех спасёт, теперь они будут в безопасности. Он казался ей стальным щитом, единственной соломинкой для утопающих, и Ёнхва схватилась за его руку словно за спасательный круг, когда он помог ей подняться. Но не успел четвёртый принц сделать следующий шаг, как в его бедро попала стрела, и он упал на колени от острой боли. Хэ Су, стоящая позади всех, вскрикнула и в одно мгновение оказалась рядом с принцем, каким-то волшебным образом обойдя всех вооруженных воинов, и протянула дрожащие руки к его ране. Ван Со отломил кончик стрелы и вынул её из тела, сжимая челюсти от острой боли.
Принцесса подняла глаза вверх, хотя ужасно боялась увидеть стрелка, но к её глубокому удивлению, она увидела на балконе Ван Ука. Он продолжал целиться, словно охотился на дикого зверя. Охотился На Ван Со. Ненависть так сильно обуяла восьмого принца, что он разучился здраво мыслить и весь был словно комок чистой ярости. Перед глазами только одно — месть. Однако он медлил: не мог точно прицелиться из-за Хэ Су, которая закрывала собой принца.
— Су, замри, — кинула принцесса подруге. Раненый Со и придворная дама подняли на неё глаза, пытаясь понять, что задумала девушка. — Не поднимайтесь оба. Пока ты закрываешь Ван Со, он не будет стрелять.
Четвёртому принцу было неприятно прятаться за женщиной — своей любимой, — но он понимал, что любое его движение, и Ук выстрелит, даже не моргнув глазом. А Хэ Су… он любил её, он не мог стрелять в неё. Однако идея Ёнхвы всё равно не нравилась Со. Мужчина зашевелился, и стрелок тут же приготовился к выстрелу. По напряжённому лицу принцессы Су поняла, что принцу угрожает смертельная опасность прямо сейчас, прямо в эту секунду, и она вцепилась в него мёртвой хваткой так, что даже Ван Со не мог оторвать её от себя. Словно дикая волчица, она защищала своего волка, зная, что никакого вреда ей принести не могут.
Ёнхва с ужасом осознала, что так и не смогла предотвратить это кровопролитие и оказалась свидетелем публичной казни. Но только одного она не понимала: где же король?
Ещё одна стрела со свистом рассекла воздух, но попала уже не в Ван Со — с ним он разберётся позже, наслаждаясь его медленными мучениями, — а в Ына. Беззащитного Ына, который слабо старался отбиваться от стражи, который стоял позади брата и жены, так и не осмелившись сбежать в одиночку и оставить свою семью на растерзание. Стрела попала в его плечо, и тот упал от боли, издав глухой стон. Невероятное количество воинов всё увеличивалось, и уже не было сил побороть их всех. Сун Док с ужасом глядела на раненого мужа, но продолжала орудовать своим мечом, дабы уберечь возлюбленного от очередного, уже смертельного удара. Они были окружены со всех сторон, и круг сужался с каждым шагом, подбираясь всё ближе. Стража больше не нападала, состроив своеобразную засаду для беглецов, и сгоняя ближе друг к другу.
— Брат, зачем ты это делаешь? — крикнул Чжон Ван Уку, но по лицу того было видно, что ему всё равно. У него был свой собственный план мести, свой план по захвату власти. И все потенциальные претенденты на трон собрались в одном месте, что было весьма удобно для восьмого принца. Он снова натянул тетиву и прицелился в Ван Ына, дабы закончить начатое, однако Ёнхва неожиданно встала перед младшим братом и закрыла его собой.
— Если ты надумал убить его, то стреляй в меня, — кинула принцесса, испепеляя Ука яростным взглядом. В глазах принца на секунду показалось удивление, но он продолжил удерживать своё оружие в боевой готовности, в любую минуту грозясь отпустить стрелу. И кажется, на лице его сверкнула саркастическая улыбка, словно сам дьявол вселился в мужчину.
— Стреляй в меня! — крикнула она громче, словно вызывая Ван Ука на бой, словно умоляя его об этом… Она бросила свой меч, и грохот железа эхом разлетелся во все уголки двора. Ын, осевший на землю, успел заметить, как из рукава Ёнхвы прямо ей в руку выпал маленький нож, и подумал: почему это происходит? Почему родные братья пытаются убить друг друга? Почему дети одной матери готовы вонзить кинжал друг другу в горло? И только сейчас он осознал, как же страшно родиться королевским потомком.
— Что здесь происходит? — послышался грозный голос короля, и на долю секунды восьмой принц потерял бдительность, чем и воспользовалась Ёнхва. Она тут же метнула клинок ему в руку — она не смогла решиться на убийство, — и только яркое отражение света от лезвия, словно маленькая искра, пронеслось от девушки к мужчине. Клинок вонзился в плечо принцу, и, ощутив острую боль, он невольно отпустил тетиву, выпуская стрелу по намеченному курсу.
Секунда, и немой вздох принцессы застыл в зловещей тишине. Он попал в неё. Пронзил насквозь. И только тонкие струйки крови лились на серые плиты двора, окрашивая их в ярко-алый оттенок. Принцесса, не чувствуя боли, опустила голову и увидила торчащую из груди стрелу. Она обхватила её двумя ладонями, но не в силах вытащить, ведь тело словно онемело и не слушается. Девушка рухнула на колени и почувствовала, как кто-то осторожно подхватил её, не давая упасть на холодные плиты.
— Ёнхва, — умоляюще шептал знакомый голос. — Ёнхва, очнись! Всё будет хорошо.
Принцесса часто дышала, но будто не могла набрать воздуха в лёгкие. Она подняла глаза на мужчину и разглядывала его лицо, словно пытаясь навсегда запомнить эти строгие мужественные черты.
— Ван Ё, — с хрипом еле слышно промолвила девушка. Она ощущала, как горло наполняется кровью и её металлический привкус неприятно жжёт язык. Король провёл рукой по лицу Ёнхвы, пытаясь её успокоить, хотя сам весь дрожал, видя, как она умирает. Девушка схватилась за золотую ткань одежды, пачкая её своей кровью.
— Всё будет хорошо, всё будет хорошо, — повторял Ё, словно пытался успокоить самого себя.
— Спа… сп… спаси, — кряхтела принцесса, цепляясь за него всё сильнее.
— Тшш, ничего не говори, тебе нельзя, — он пытался унять её, чтобы она не тратила силы впустую. Но Ёнхва не унималась, притягивая мужчину ближе к себе.
— Спаси Ына, — успела произнести она.
— С ним всё будет хорошо, — заверил её король, и лёгкая, еле уловимая улыбка коснулась её губ. Она выиграла этот бой, жестокий и кровопролитный. И если пришло время уходить, то она уйдёт с чистым сердцем. — Потерпи немного, — продолжал уговаривать правитель, проводя рукой по её лицу. Его ладони тряслись от жуткого напряжения и шока.
— Ван Ё, — тихо прошелестела Ёнхва. С тяжёлым хрипом воздух вышел из её лёгких, и девушка закрыла глаза, бессознательно обмякнув в руках мужчины.
Такова ирония судьбы…
Король недовольно разглядывал пейзаж из окна своей повозки. Его дядя, выславший пару дней назад срочное письмо, оказался ужасным паникёром, и как выяснилось на месте, присутствие правителя не требовалось, и никаких важных дел, заставивших покинуть дворец, не нашлось. Он недовольно фыркнул: будто у него других забот нет, кроме как разъезжать по каждой просьбе родственников. Присутствие Ван Со на затевающейся стройке было бы достаточно, хотя и он по приказу короля выдвинулся во дворец.
Ван Ё решил пока не радовать брата приятной новостью о скорой женитьбе с дамой Хэ, желая подобрать более подходящий для такого торжественного случая момент. Ведь по большей части он старался не для Ван Со, и не его благополучия хотел. Всё это было ради одной-единственной барышни, которая смогла украсть у короля его сердце, даже сама не желая того.
Иногда правитель злился, что испытывает подобные чувства к девушке, к тому же такой вредной и слегка сумасшедшей, ведь ощущал себя абсолютно слабым и черезвычайно глупым. Он действительно ощущал, что глупеет, находясь рядом с ней и думая только о ней. Но уже ничего поделать не мог: слишком далеко они зашли в своей игре в любовь. Хотя он всегда стремился к ней, желал её заполучить, она этого не хотела. Но изменилось ли всё сейчас?
Ван Ё слегка приоткрыл короткие занавески на своём окне, следя за братом, сидящем верхом на коне. Он двигался вместе с повозкой, дабы быть подле короля. Только сейчас правитель ощутил, как тесно они связаны братскими узами, и пусть даже время и родная мать пытались отдалить их других от друга. Несмотря на свой волчий характер, Ван Со оставался преданным своей семье, так как это делают все волки. Король подумал, как глупо было матери отвергать четвёртого принца. Если бы она только пожелала, если бы протянула ему руку, он свернул бы для неё горы. Но теперь всё стало другим. Ван Ё подумал, что, устроив его брак с Хэ Су, преподнесёт ему ценный подарок и, возможно, положит конец их вечной вражде.
Почему-то сейчас, наблюдая за братом из окна, король вспомнил детство. Как они были ещё детьми, играли вместе с Со, как им было весело. Эти светлые моменты навеяли на мужчину лёгкую тоску, оставляя на губах улыбку. Теперь он — король, а Ван Со — дикий и хладнокровный воин.
— Что же вы наделали, матушка?..
Повозка въехала во дворец, и король поспешил покинуть её.
— Ван Со, — обратился он к брату, и тот почтенно склонил голову перед ним, принявшись внимательно слушать. — Сегодня вечером ты должен появиться в тронном зале. У меня есть ещё одно дело для тебя.
Голос мужчины был холодным, и просьбу короля Со воспринял как очередной приказ. Именно поэтому он так срочно вернул его обратно. Принц кивнул в ответ, но так и не взглянул на брата. Тот постоял немного, рассматривая родственника и пытаясь понять, какие мысли его мучают. Он понимал, что четвёртый принц не питает к нему особой родственной любви, так как считает старшего брата коварным захватчиком. Да король и сам не испытывал в душе сильных эмоций по отношению к принцу. Но он видел, как Ёнхва по-сестрински нежно смотрит на него, как секретничает с ним, и рядом с ним становится другой. Такой, какой её хотел бы видеть король всегда. Да и он как никто другой понимал брата. Его сердце ожесточилось из-за холодности матери, сердце же Ван Ё стало таким из-за её чрезмерного рвения к власти. Эта женщина была невероятно жадной и лицемерной. И как ни противно было это осознавать, она являлась причиной большинства несчастий во дворце.
Движимый внезапным порывом, король похлопал брата по плечу, чем сильно удивил его. Это было так странно и немного неловко, но в тоже время именно то, чего так сильно не хватало им обоим. Принц взглянул на правителя недоумевающим взглядом, но в нём не было отвращения или презрения, напротив, только желание понять, с чем связана такая неожиданная благосклонность короля. Мужчина убрал руку от брата и немного откашлялся, пытаясь скрыть своё смятение.
Резко развернувшись, Ван Ё направился в тронный зал, чтобы не задерживаться долго и закончить этот неожиданный прилив родственных чувств, и издалека увидел, как с огромной скоростью Бэк А несётся к четвёртому принцу. Его лицо было встревожено, он интенсивно размахивал руками и указывал путь. Ван Со с места помчался по указанному направлению, и короля заинтересовало, что же такое могло произойти. Ничего не должно быть скрыто от него во дворце.
В ту же секунду перед ним появился один из министров и, коротко поприветствовав, приблизился к правителю. Он тоже был сильно встревожен происходящим во дворце, ведь немыслимо, чтобы такое чудовищное событие, как кровопролитный бой между отпрысками короля, разнеслось по всей округе, позоря дворец и всех политических деятелей.
— Ваше величество! — завопил он, намеренно повысив тон голоса до историчного. Министр предполагал, что король сам отдал приказ о казни десятого принца и его семьи, но всё же такого исхода никто не мог предугадать. — Происходит нечто ужасное. Четырнадцатый принц и принцесса Хванбо встали на сторону предателя.
Невозможно было и помыслить, что в королевской семье найдётся столько бунтарей, восставших против нового правления. Так думал министр.
Король нахмурился, услышав имя Ёнхвы, но так и не мог понять, что он имеет в виду.
— Говори внятнее, — приказал Ван Ё, уже начиная раздражаться.
— Они сейчас там, перед Дамивоном, — указал мужчина и, театрально вскинув руки, вздохнул. — Они пытались сбежать, но восьмой принц вовремя их остановил. Однако они сопротивляются.
Казнь семьи министра Ван Гю была показательной для устрашения всех семей Корё, и не нашлось бы ни одного человека, кто не знал об этом. Ни одного, кроме короля и четвёртого принца. И поэтому ни у кого не могло возникнуть сомнения, что это королевский приказ, ведь такие вещи не могут происходить без ведома правителя. Однако по недоумевающему лицу Ван Ё министр понял, что Чонджон — исключение из правил, и осознав, что всё это действо происходило без его участия, мужчина отчаянно вскричал и понизил тон голоса.
— Вы ни о чём не знали? — почти шёпотом спросил он, нервно дёргая бровью. Ведь поддержав такое жестокое (и липовое) решение, все министры могли лишиться головы.
— Что я должен был знать? — выходя из себя, прошипел Ван Ё, чувствуя, как начинает закипать от негодования. Министр стыдливо опустил глаза, но затем снова посмотрел на правителя, уже более смиренным взглядом, чтобы не дай бог гнев короля не коснулся и его тоже.
— Вчера по вашему приказу была казнена семья министра Ван Гю.
Король был настолько ошарашен этой новостью, что даже не поверил поначалу, но видя, что министр довольно серьёзен и шутить с ним не стал бы, чуть не взорвался от негодования. Министра охватил животный страх, его колени так сильно затряслись, что стучали друг о друга с раздражающим треском. И он готов поклясться, что видел молнии из глаз правителя.
— Кто?! — крикнул он, хватая мужчину за грудки. — Кто сделал это?!
Министр, глаза которого округлились от ужаса, пытался удержать равновесие кончиками пальцев ног, так как король почти оторвал его от земли, ослеплённый безумной яростью.
— Это восьмой принц. Это он всё сделал, — зашипел мужчина, пытаясь вдохнуть воздух. — Он сейчас около Дамивона. Они все сейчас там.
Ван Ё откинул министра, словно ненужный хлам, и помчался к купальне, чтобы самому всё увидеть и остановить творящийся беспредел. Чжон и Ёнхва вступились за предателя? Предатель — это Ын? Король уже начал понимать, кто отдал такой чудовищный приказ, и чувство горечи легло на сердце мёртвым грузом.
«Бунтари» оказались в окружении солдат, и только что приехавший Ван Со уже успел получить серьёзное ранение. Король с ужасом цеплялся за отдельные фрагменты всего этого кошмара. В глаза бросился раненый Ын, упавший на колени и склонившийся, словно нашкодивший ребёнок. Ван Ё чуть не закричал от негодования. Кто посмел это сотворить? Кто посмел покушаться на жизнь младшего брата?
Все эти мысли мгновенно пролетели в голове правителя, и кажется, что мыслить здраво он перестал, когда увидел её… Она стояла под прицелом, мужественно закрывая Ына собой, и в её глазах не было ни капли страха, только отчаянное, почти животное желание защитить. А целился в неё её родной брат. Она сама никогда бы не посмела покушаться на его жизнь, она никогда бы не причинила ему вреда.
Ван Ук… Принцесса не зря его остерегалась, не зря предупреждала о его предательстве. Но никто не мог поверить, даже сама Ёнхва, что он зайдёт так далеко. Чувство мести ослепило его настолько, что принц уже не мог совладать с собой, и способность мыслить логически растворилась в безумном желании завладеть всем и сразу. Он не хотел жертвовать чем-то ради трона, но в итоге потерял всё.
Остриё стрелы опасно поблескивало в лучах восходящего солнца, и на Ван Ё накатил жуткий, липкий страх, завладев всеми клеточками его тела.
— Что здесь происходит? — озлобленно крикнул он. Стража застыла, оборачиваясь и смотря на короля, который был очевидно недоволен ими. Они больше не смели пошевелиться без его приказа, дружно опустив свои мечи. Чжон посмотрел на брата с надеждой в глазах, во взгляде остальных читалось нескрываемое недоверие и агрессия. Даже в глазах Со, который был его доказательством невиновности, так как всегда был при короле.
Однако Ван Ё было всё равно. И пока все отвлеклись на крики правителя, он с ужасом наблюдал, как от полученного ранения восьмой принц отпускает тетиву и тонкая стрела яростно стремится к своей цели. Нервный вздох Ёнхвы раздаётся в нависшей тишине, и он уже мчится к ней, с диким страхом видя, как принцесса бессознательно падает на землю.
Ван Ё успел её поймать и, осторожно уложив в своих объятьях, навис над ней, словно коршун, закрывающий своё дитя от опасности, но не знал, что делать. Вдруг растерялся, не мог понять, как ей помочь. Его руки затряслись, губы задрожали, он потерял дар речи. Всё его тело словно сжалось в спазме, будто он сам получил эту стрелу. Король не верил, что вот так всё может кончиться, что вот так она уйдёт от него.
На заднем фоне были слышны приказы Ван Со немедленно привести лекаря. Чжон выронил меч из рук и осел на колени, печально глядя на сестру. Ын, к которому уже присела жена, застыл в немом крике, понимая, что принцесса пожертвовала собой ради него. Этот долг ему никогда не вернуть. И он желал оказаться на её месте, считая случившееся большой ошибкой.
Ван Ук, вытащив из плеча клинок сестры, недовольно зарычал и глянул вниз, но увиденное его поразило. Он словно наконец-то очнулся от своего вечного кошмара, освободился от пут лютой мести, увидев, кого ему пришлось принести в жертву. Его единственную и любимую сестру. Девушку, оберегавшую его и заботящуюся о нём и его доме. Дочь его матери. Между ними была особенная связь, крепкая и неразрывная. Была. Раньше. Пока он не утонул в омуте интриг и убийств. Пока он сам не запутался. Его охватил жуткий страх действительности.
— Ёнхва! — крикнул он с места, и голос его был словно вой раненого животного. — Ёнхва!
Он ринулся к ней, но стража остановила его, схватив под руки. Теперь он арестован. Теперь принц будет казнён. Но он не думал об этом сейчас. Единственное слово, кричащее в его голове, это было имя сестры, умирающей сейчас на руках короля. Он пытался слабо сопротивляться, но это больше смахивалось на попытки выпутаться из невидимых сетей собственной жадности. Он взвыл, словно потерял рассудок от шока, кричал обречённо и неистово.
— Спаси Ына, — выдавила принцесса хрипящим голосом, глядя измученным взглядом на Ван Ё. Её тонкая ладонь крепко ухватилась за ткань королевской одежды, и неизвестно, откуда в её умирающем теле было столько сил. Но девушка продолжала умолять, находясь на одре смерти, продолжала сражаться за брата. Она хотела откашляться от крови, заполнявшей горло, но не могла. Видеть, как самый дорогой человек корчится в предсмертных муках, было невыносимо, и от напряжения и шока у короля потекли тихие слёзы. Он даже сам не замечал, как мокрые дорожки прокладывают себе путь, застревая в тонкой бороде. Дрожащей рукой он провёл по бледному лицу девушки, убирая со лба спутанные прядки волос.
— Тшш, тебе нельзя говорить, — произнёс он надрывным голосом. Он пытался её успокоить, заверяя, что всё будет хорошо, что Ын в безопасности, что теперь наступит мир и покой. Он хотел сказать ей, что ни при чём, что не давал никакого приказа, что он не так уж плох… Но подсознательно понимал, что не стоит тратить, возможно, последние минуты жизни Ёнхвы на такую чушь.
Ван Со хотел забрать сестру из рук короля, но Хэ Су его остановила, видя, как мучается правитель и как сильно боится потерять принцессу. Он вцепился в неё мертвой хваткой, пытаясь удержать её жизнь своими объятиями. Теперь это его время, он должен провести его с ней. Истерика накрыла десятого принца после слов Ёнхвы о нём. Даже в такой момент она продолжает думать о его благополучии, и свои последние слова она отдала ему. Сун Док, плача вместе с мужем, крепко его обняла и успокаивающе поглаживала по спине. Он уже не чувствовал боли от своего ранения, только глубокую душевную скорбь. Все сожалеюще склонили головы, понимая, что вскоре Ёнхву признают настоящей героиней и возведут в ранг святых. Посмертно.
Один король не понимал этого, не хотел понимать. Он продолжал успокаивать принцессу, чтобы она не говорила ничего и не тратила силы, которые так ей необходимы сейчас. Ван Ё поранил руку остриём стрелы, торчащем из спины девушки, но не почувствовал этого. Его рефлексы притупились, всё его существо, наполненное страхом за жизнь возлюбленной, было устремлено только на Ёнхву. Он словно пытался поделиться с ней частью своей жизни, отдать ей своё здоровье, свои силы. Но багряная лужица крови стремительно растекалась под ними, и принцесса продолжала резко всхлипывать, набирая воздух лёгкими. Её губ коснулась еле уловимая улыбка, но светлая и тёплая, такая редкая. Она всё поняла, она поверила, что король не причастен к этому, что Хэ Су была абсолютно права на его счёт, и чувство глубокого облегчение наполнило сердце принцессы. Она поверила, что его любовь — это не мираж, это настоящее крепкое чувство, яркое и дикое, присущее только таким безумцам, как он.
— Ван Ё, — прошелестела она. Кровь заполняла лёгкие, и Ёнхва больше не могла дышать. Она с шумом выдохнула воздух, и сквозь затуманенный рассудок успела услышать своё имя из его уст.
— Ёнхва, — тихо позвал король, не веря, что вот так все могло закончиться. — Ёнхва. Ёнхва!
Он тряс её обмякшее тело, пытаясь привести в чувство, и беспрестанно выкрикивал её имя. Хэ Су закрыла глаза и горько зарыдала, не сумев смотреть на тихое сумасшествие короля. Над Дамивоном поднялся плач. Даже воинственный Чжон завыл в голос, а десятый принц рукой тянулся к сестре, словно пытаясь ухватить её ускользающую жизнь ладонью.
— Сестра, — тихо шептал он. — Сестра…
И только истошный крик короля заглушал тихие стоны слёз.
«Такова ирония судьбы», — подумала Хэ Су. — «Чтобы сохранить баланс времени, кто-то должен был быть принесён в жертву вместо принца. Прощай, принцесса Ёнхва. Прощай, Рин. Ты наконец свободна и отправишься домой. Я обязательно тебя найду, где бы ты ни была…»
Примечание к части
Печалька закралась в наши сердца. Поэтому давайте порадуем себя добрыми воспоминаниями. Ну разве не милота?
https://goo.gl/images/RBJ4C3
Астроном бежал сломя голову в поисках лекаря по приказу четвёртого принца. Отыскав его, он без лишних слов взял мужчину под руку и повёл за собой, но пожилой лекарь не мог передвигаться слишком быстро.
— Я прошу вас, это очень срочно! — взывал астроном. Он знал, что у Дамивона развернулось целое сражение, однако кто именно пострадал, ему не было известно. Но по крайне обеспокоенному лицу стражника, который был послан со срочным приказом Ван Со, было очевидно, что всё очень серьёзно.
Наконец оба мужчины добрались до двора, наполненного королевскими воинами. Джи Мон отпустил лекаря, который, сразу оценив повреждения и раны присутствующих на глаз, помчался к принцессе. Астроном никогда не видел принцев такими горюющими, даже на похоронах отца они держались довольно сдержанно и холодно, по сравнению с этой всеобщей скорбью. Особенно в глаза бросался король, держащий раненую принцессу и завывающий тихим стоном.
Джи Мон тяжело вздохнул, увидев Ёнхву со стрелой в груди. По луже обширной крови было очевидно, что положение крайне плачевное и, скорее всего, они прибыли слишком поздно.
— Такова ирония судьбы, — повторила Хэ Су свои мысли вслух. — Она так хотела спасти десятого принца, что готова была встать вместо него перед лицом смерти.
— Судьба порой бывает крайне жестока, — произнёс астроном, сложив руки перед собой и печально опустив голову. Привязанность принцев к сестре оказалась намного сильнее, чем кто-либо мог бы подумать, и такую потерю им было сложно вынести. Однако именно она стала тонкой ниточкой, связывающей всех их вместе.
Тем временем лекарь хладнокровно изучал принцессу, щупая её пульс и проверяя рану. Король не смотрел на это, хотя продолжал держать Ёнхву. Он глядел куда-то в сторону взглядом, полным пустоты, и не замечал, что присходит вокруг. Из него будто вышли все силы, и не осталось ничего. Плечи опущены, всё тело скукоженно, словно его сломали пополам.
Он так жаждал её порадовать, поженить Ван Со и Хэ Су — этого она хотела больше всего. И тогда она могла бы по-другому взглянуть на него, могла бы снова улыбаться и смеяться вместе с ним. Кто же знал, что таким трагичными могут стать последствия сотрудничества с Ван Уком? Его следовало убрать из дворца, понизить в звании. Лишить всех полномочий. Но разве кто-то мог бы предположить, что восьмой принц захочет убить собственных брата и сестру? Да и кого? Мальчишку Ына и дочь своей матери.
Внутри короля начала зарождаться немыслимая ярость, перерастающая в месть. С Ван Уком нужно покончить, и смерть его будет долгой и мучительной. Ван Со был полностью солидарен с братом, ощущая, как ненависть заполняет его. Они словно два зеркала отражали ровным счётом одно и тоже, и стремились сейчас к одной цели. За всё нужно платить.
— Она жива, — внезапно констатировал лекарь, продолжая нащупывать пульс на тонком запястье девушки. Эти слова словно оживили всех присутствующих, заставив замереть и устремить свой взор на пожилого мужчину. Король взглядом, полным надежды, посмотрел на лекаря как на единственное спасение, как на посланника неба, молча умоляя спасти её. Он словно ожил, крепче сжимая принцессу у себя в руках, и от таких контрастных событий пребывал в шоке. Все братья дружно подтянулись ближе к принцессе и, кажется, даже не дышали, чтобы вдруг не спугнуть последнюю надежду Ёнхвы на спасение.
— Нужно вытащить стрелу, — ровным тоном произнёс лекарь, рассматривая кровоточащую рану. Король схватился за стержень и хотел было потянуть, но мужчина остановил его. — Нет, — строго кинул лекарь, что в другой момент было бы непозволительным в обращении к правителю, но теперь жизнь Ёнхвы была в его руках, и, осознавая всю серьёзность ситуации, лекарь только отдавал строгие указания, на некоторое время став за главного. Да хоть бы и навсегда, лишь бы спасти принцессу. — Стрела прошла насквозь. Нужно отломать наконечник сзади и затем вытащить её из груди.
Король послушно кивнул, но его движения были нервными и хаотичными. На него вдруг напал жуткий мандраж. Он аккуратно перевернул Ёнхву на бок, и все увидели конец стрелы, наполовину прошедшей сквозь тело. Ван Ё пытался схватить его, но руки дрожали, и он боялся, что навредит ещё больше.
— Ван Со, — тихо прошептал король, словно умоляя его о помощи, и тот всё понял. Он стремительно опустился на колени и, схватившись за конец стрелы, выдохнул и обломал кончик. Быстро и чётко. Его движения были отточенными и ровными.
Король перевернул её обратно на спину, и принц осторожно вытащил стрелу из груди Ёнхвы. Из раны тут же побежала кровь, тёмно-бордовая, почти чёрная. Ван Ё надавил ей на рану со спины, чтобы остановить кровотечение, лекарь пытался сделать то же самое, прикладывая толстый слой ткани к груди принцессы.
— Необходимо срочно обработать рану, — сказал мужчина, обращаясь к королю. — Давайте отнесём её в Дамивон, чтобы там провести процедуру. Нужно спешить. Она теряет много крови.
Принцы ринулись к сестре, дабы помочь донести её, но Ван Ё никому её не отдал. Он подскочил с места вместе с Ёнхвой на руках и помчался внутрь быстрыми мелкими шагами. Она казалась слишком лёгкой, почти невесомой, словно вместе с кровью, разлившейся густой лужицей на плитах двора, вышел весь её вес. Или же она просто исчезает, испаряется на его глазах, покидая его навсегда?..
Хэ Су быстро обогнала короля, показывая дорогу в свои покои — ближайшее место для спокойного осмотра раны. К тому же у неё под рукой всегда были необходимые лекарства и настойки. Она отворила дверь перед Ван Ё, и, войдя, тот аккуратно уложил принцессу на кровать.
Дама Хэ не смотрела на неё так, как смотрели все остальные, ведь она знала, что, уйдя отсюда, Ёнхва окажется в лучшем для неё месте. Единственное, что заставляло её печалиться, так это то, с каким горем столкнулись принцы, теряя свою сестру. Особенно король. Его ей было жаль больше всех остальных. Он словно потерянный стоял перед кроватью и с ужасом наблюдал за чёткими движениями лекаря, вынужденно доверив ему самое дорогое, что у него было. Именно сейчас он осознал это полностью.
— Всем нужно выйти, — приказным тоном сказал лекарь. Он торопился, ведь единственной его задачей и целью на данный момент было спасение Ёнхвы, и это он считал важнее этикета. Принцы поспешно покинули комнату, чтобы королевский врач как можно скорее приступил к работе. — Придворная дама Хэ, вы должны мне помочь.
Девушка послушно кивнула и подошла к мужчине, выполняя его задания. Ван Ё продолжал стоять и смотреть, и картина, открывающаяся перед ним, казалась тихим ужасом. Кровь запачкала всю кожу принцессы, превращая её шею и грудь в одно сплошное багряное месиво. Из, казалось бы, маленькой раны, хотя и рваной по краям, не переставая лились алые дорожки. Ёнхва стала кашлять кровью, и от резких движений провоцировала ещё большее кровотечение. Лекарь резко срывал с неё одежду, чтобы полностью открыть себе доступ к ране. Время шло на секунды. У короля снова начался мандраж от шока, и он выбежал из Дамивона на улицу. Это казалось кошмарным сном. Абсолютная беспомощность и безысходность были теми эмоциями, которые он никогда раньше не знал. Истерика накрыла Ван Ё, и, закрыв рот рукой, чтобы не закричать во всё горло, он горько плакал, ведь думал, что потерял её навсегда, наблюдая, как принцесса теряет сознание, думал, что его имя было последним сказанным ей словом. Но лекарь даровал новую надежду. Ёнхва жива. От этой мысли спазм радости давит на грудь сразу после скорби. Такой контраст чувств и эмоций заставили короля встрепенуться и посмотреть на себя и на своё положение со стороны. Он абсолютно бессилен что-либо сделать. Он никак не может ей помочь, и от собственной никчёмности хочется рвать на себе волосы. Не всё подвластно королю. И снова этот страх, но теперь он стал в тысячу раз сильнее. Чем больше надежды вселяется в сердце, тем сильнее горечь печальных последствий.
Ван Со, видя, насколько сильно король страдает, был просто поражён этому. Он знал, что Ван Ё нравится Ёнхва, и это даже можно было назвать любовью, но принц не мог и помыслить, что она уже стала с ним неразрывным целым, и умирая сейчас, уносит с собой половину его сердца. Ему казалось, что брат сходит с ума, и чувство жалости обрело совершенно другое значение в отношении с ним. Ван Со подошёл к правителю, встав спиной к внешней части двора и закрыв его от других.
— Ваше Величество, не стоит сейчас предаваться эмоциям. И слуги могут увидеть, — Принц был прав: видеть короля в таком беспомощном и жалком состоянии было позором и роняло честь его величества в глазах других. Но Ван Ё не унимался, будто и не слышал брата. Он пытался побороть свою истерику, но чем больше прилагал усилий, тем сильнее она становилась. Его плечи продолжали интенсивно вздыматься от частых вздохов, и мужчина сильнее прижимал ладонь ко рту. Ван Со опустил руку на плечо брата, ему вдруг захотелось это сделать, но это был настолько неожиданный порыв, что принц сам не понял, что произошло. Он стал несильно стучать по спине короля, стараясь его успокоить и хоть как-то разделить тяжкую ношу его страданий. А Чжон и Ын с открытым ртом смотрели на их старшего брата Ван Ё, всегда казавшимся им непобедимым, хладнокровным и даже безжалостным. И таким далёким от всех этих сентиментальных вещей. Но видя старшего брата — их короля — в минуту слабости, они наоборот прониклись к нему ещё большим уважением, и какая-то необъяснимая городость захватила младших принцев.
Ван Ё немного успокоился спустя какое-то время. Он упёрся рукой о столб и убрал ладонь с лица, сжимая её в кулак. Его взгляд стал полным ярости, и казалось, что он превратился в другого человека. Король слегка повернул голову, и Ван Со мог увидеть его острый профиль, отражающий только ненависть.
— Это королева Ю, — произнёс Ван Ё строгим, холодным голосом. Принц внимательно посмотрел на короля, пытаясь понять суть сказанного. — Это она отдала приказ о казни. Это всё её рук дело.
Правителю хотелось взвыть от негодования. Судьба играет с ним злые шутки, давая то, что он желает, но забирая ещё больше. Его любимая женщина умирает из-за его же матери. Что за глупый поворот событий. И если в казни Ван Ука король не сомневался, то как он посмеет посягнуть на жизнь родной матушки? Ван Со полностью разделял его чувства в этот момент, и стал гадать, что же предпримет брат в таком случае.
Лекарь вышел из комнаты, и все буквально ринулись к нему, почти сбив с ног. Он вытирал окровавленные руки полотенцем и был довольно серьёзен и даже слегка печален.
— Стрела прошла рядом с сердцем, но не задела его. Однако лёгкое повреждено. Принцесса потеряла много крови, состояние крайне тяжёлое, — мужчина вздохнул, понимая, что сделал всё, что смог, и теперь нужно ждать и надеяться на чудо. — Нам остаётся только молиться, чтобы принцесса Хванбо смогла справиться и выжить. Надеюсь, у неё хватит внутренних сил на это.
Хэ Су вышла из комнаты с большой посудой насквозь пропитанных кровью тряпок, и присутствующие с ужасом посмотрели на них.
— Я дал ей некоторые лекарства и обезболивающие травы. Пока что принцесса без сознания, ей нужен покой и хороший уход. Дама Хэ позаботится о ней, а я буду приходить и менять повязки каждый день и проверять состояние госпожи.
Король, стоявший позади всех, внимательно слушал лекаря. Его слова не уняли былой страх и отчаяние, а даже напротив, усилили их. Он резко сорвался с места и вошёл в комнату к принцессе. Джи Мон поблагодарил лекаря от лица всех присутствующих, видя, как принцы начинают уходить в себя, опечаленные словами врача. Её бой ещё не окончен, и что ждёт Ёнхву впереди, никому неизвестно.
Ван Ё тихо подошёл к принцессе, словно боялся разбудить, и присел на край кровати. Она казалась такой спокойной и умиротворённой, словно все её беды закончились и она просто спит и видит приятный сон. Хэ Су переодела Ёнхву в чистый светлый ханбок. Её угольного цвета волосы казались ещё чернее на фоне одежды, а цвет лица был настолько бледен, что сливался с белой тканью. Слегка сухие губы выглядели совсем безжизненными, и внезапно появившаяся морщинка между глаз говорила о том, что принцессу мучают боли. Но, может, она видит кошмарный сон? Будет ли этот сон ужасней действительности?
Король взял Ёнхву за руку, и ему показалось, что она слишком холодная. Он пытался согреть её своими ладонями, будто хотел вернуть и исцелить девушку. Теперь, когда Ван Ё уже думал, что потерял её навсегда, он осознал, насколько дорога для него эта взбалмошная бунтарка и как сильно страх заполнил его душу. Он ощущал себя абсолютно никчёмным. Зачем ему вся власть, если он не в силах защитить дорогих ему людей?
Никто больше не смел входить в покои дамы Хэ до самого вечера, дабы не мешать королю. Но уже темнело, а он всё так же продолжал сидеть рядом с ней и следить, не очнётся ли она вдруг, и это было похоже на тихое сумасшествие. Ван Ё бережно стирал холодный пот с её лба, пытаясь хоть так облегчить критическое состояние.
Наконец Со решил подойти к правителю. Его внезапное поведение просто шокировало принца, и такая яростная и сильная привязанность короля к принцессе делало его в глазах Ван Со намного лучше, чем он думал. Ван Ё вдруг стал ему намного ближе, и ему было искренне жаль брата. Если он способен на такие чувства, значит, с ним ещё не всё кончено.
— Ваше величество, — тихо произнёс принц, пытаясь оповестить о своём присутствии.
— Оставь меня, — услышал Со в ответ и устало вздохнул. Король даже не взглянул на него, продолжая неотрывно следить за принцессой, в этот момент больше напоминая сумасшедшего маньяка. Принц оставил для него одежду, чтобы он сменил свою, запачканную кровью, и хотел выйти из комнаты, но король его остановил.
— Ван Со, прикажи, чтобы придворной даме Хэ выделили лучшую комнату в королевском дворце.
Эти слова удивили принца. Такой жест был действительно щедрым, но жить в королевском дворце могли только приближённые короля. Он не хотел, чтобы пошли недобрые слухи. Да и к тому же Хэ Су получила задание от лекаря.
— Разве она не должна заботиться о Ёнхве? — спросил Ван Со, не понимая, к чему всё это.
— Теперь её покои заняты, она же должна где-то спать, — слегка раздражённо ответил король. — Хэ Су будет приходить сюда днём.
Ван Ё повернул голову вбок, но не взглянул на Со. Его лицо отражало строгость и уверенность. Он понимал, что принц заботится о сестре и переживает за неё не меньше других. Королю было страшно потерять её вновь, было страшно, что, вдруг очнувшись, она не увидит его рядом, и поэтому решил оставаться с ней как можно дольше, следить за ней по ночам, чтобы она не оставалась в комнате одна. Правитель промолчал, но Ван Со понял и без слов. Принц сожалеюще посмотрел на брата и, покачав головой, вышел из комнаты.
Через какое-то время к нему зашла Хэ Су. Она уже не раз подходила к двери своей комнаты, но не осмеливалась войти, давая королю возможность уединиться с принцессой. Теперь он имел на это право, ведь она находилась на волосок от смерти. Однако ночь уже царствовала над Корё, а правитель так ничего и не ел с самого утра. Внеся поднос с едой, придворная дама поставила его возле короля и поклонилась ему.
— Ваше величество, — произнесла Су, и голос её теперь казался необычайно мягким, — вам стоит немного поесть.
Ван Ё обернулся к девушке и устало взглянул на еду. У него действительно не осталось сил, и он был истощён эмоционально настолько, что ощущал физическую боль в области груди. Но пленительные запахи наполнили комнату и будто забрали последние остатки энергии у мужчины.
— С ней всё будет хорошо, — сказала Су, пытаясь унять тревогу короля. Ей было действительно его жалко, и такая чрезмерная забота и опека над принцессой заставляли Хэ Су поверить в его истинное благородство. — Лекарь дал ей обезболивающие травы, поэтому она будет ещё долго спать. Ей уже не больно.
На Ван Ё было страшно смотреть. Некогда дерзкий и самоуверенный, сейчас он казался совершенно потерянным и одиноким. Лицо осунулось, словно его покинули все силы, и это он болен, а не принцесса. Король всё так же держал Ёнхву за руку, слегка поглаживая большим пальцем тыльную сторону. Он не боялся показаться смешным и слабым, ему было уже всё равно. Он был всегда искренен в своих чувствах и действиях, с головой отдаваясь им. Это касалось и чувств к принцессе.
Хэ Су вздохнула, видя, что король никак на неё не реагирует. Она подошла к нему ближе и протянула тонкую верёвочку, на которой висело золотое кольцо с красным камнем — то самое, что он подарил Ёнхве на помолвку. Ван Ё округлил глаза, когда увидел это в руках придворной дамы, и протянул к ней руку, чтобы забрать.
— Это было на шее принцессы, когда я перевязывала её.
Король внимательно посмотрел на украшение и сжал его в руках. Ёнхва хранила его кольцо, значит, не всё ещё потеряно для них обоих. Эта мысль словно оживила его, и как приятный елей разлилась на израненную душу. Щемящая радость сдавила сердце, и мужчина сжал руку принцессы ещё сильнее. Он чувствовал, как его сердцебиение ускоряется и вселяет в него новый импульс энергии. Между ними ещё осталась незримая тонкая связь, и король намеревался сохранить её во что бы то ни стало.
— Думаю, она бы не хотела, чтобы вы так мучали себя. Поешьте немного, вам нужны силы.
Хэ Су поклонилась королю и вышла из комнаты. Ван Ё снял кольцо с верёвочки и, взяв руку Ёнхвы, надел его обратно на палец, где когда-то оно и находилось, и где ему бы хотелось видеть его всегда, и, приложив её руку к своим губам, нежно поцеловал, обдавая горячим дыханием холодную кожу. Теперь Ван Ё надеялся, что ей хватит сил вернуться к жизни, вернуться к нему.
Ранним утром Хэ Су вернулась снова, чтобы проверить Ёнхву и короля. Он сидел на полу, положив голову на край кровати, и тихо дремал, продолжая держать принцессу за руку. Он так и не переоделся, однако горшочки с едой оказались пустыми, и придворная дама довольно улыбнулась. Такая картина вызвала в Су умиление и радость: несмотря на все свои беды, Ёнхва смогла отыскать нечто хорошее в Ван Ё и открыть его остальным с другой стороны. И она нашла свою любовь.
— Ты всё-таки смогла изменить историю…
* * *
В покоях королевы нарастало напряжение. Казалось, что от её гнева воздух электризуется и стреляет молниями. Всё пошло не по плану. Ын до сих пор жив, а значит никто не признал его предателем и его семью казнили безосновательно. Королева знала, что её старший сын не будет поддерживать решения матери, ведь он недвусмысленно дал понять, что ей не место в политике. Однако она решилась на это из-за собственных амбиций, из-за жажды власти, из-за мести… А теперь её подельник Ван Ук в тюрьме, и ничего хорошего от него нельзя было ожидать. Королева взвыла от бешенства: принцесса ранена, а это значит, что она окончательно потеряла своё влияние на Ван Ё.
Резкий скрип дверей заставил женщину вздрогнуть. Твёрдыми и уверенными шагами король Чонджон направлялся к матери, за ним послушно следовали Ван Со и Чжон. Глаза королевы округлились от неожиданной встречи. Она уже предчувствовала нечто недоброе, но была уверена, что сын не тронет её. Ведь не может же он казнить собственную мать.
Лица вошедших были невероятно строгими. Даже младший принц Чжон был настроен серьёзно, однако не стал смотреть на матушку, погрузившись в свои печальные чувства. Но больше всего пугал вид короля. Его окровавленная помятая одежда заставила королеву нервно вздохнуть, а строгий, почти яростный взгляд говорил о серьёзности и неумолимости мужчины. Это был не её старший сын Ван Ё, это бы король Чонджон, не проявляющий ни к кому милосердия.
Двое принцев коротко поклонились матери, и та встретила их недовольным взглядом.
— Королева Ю, — начал Ван Со первым, не дав женщине сказать ни слова. Она с долей отвращения зыркнула в сторону принца. — Вы обвиняетесь в заговоре против семьи десятого принца Ван Ына и против короля.
— Как ты смеешь произносить такое, дикарь? — крикнула королева, не желая слушать ни слова из уст Ван Со. Неужели её сыновья теперь все в сговоре против неё? В сговоре с четвёртым принцем?
— Вы отдали противозаконный приказ о казни министра Ван Гю и всех его родственников, чем опозорили короля и всю королевскую семью.
Женщина стукнула по столу кулаком, да с таким треском, что на дереве остались небольшие трещины.
— Как ты смеешь? Как смеешь обвинять меня в подобном? — кричала она. — Я королева-мать! Ты не можешь идти против меня.
Ван Ё холодно взглянул на королеву, и этот холод словно обжёг её. Она испуганно вздохнула и даже прижала руку к сердцу, понимая, что сейчас её сын готов поступиться своими сыновьими чувствами к ней.
— Ван Ё, — тихо прошептала женщина, не веря, что перед ней стоит её родное дитя.
— С этого момента, — спокойно начал король, растягивая каждый слог, чтобы его матушка могла всё хорошо расслышать, — вы можете отдавать приказы только своей личной прислуге. Никто во дворце и за его пределами не смеет подчиняться вам, никто не смеет склонить перед вами головы, отдавая своё почтение. Во все уголки страны будет разослан указ о том, что королева Ю больше не является главной женщиной государства. Вы сами лишили себя всех благ вашего высокого положения и опозорили себя. Считайте, что эта моя великая милость вам за совершенное вами убийство.
— Что ты говоришь? — вымолвила изумлённая королева, не веря своим ушам. Она лишилась того, к чему так стремилась — власти. Даже той, что была дана ей по закону. Теперь королева-мать стала никем, и старший сын позволил унизить её перед всеми. Теперь она должна кланяться перед королевой Хванбо, теперь она здесь никто.
В глазах королевы Ю сверкнул недобрый огонёк.
— Это всё из-за Ёнхвы. Всё из-за этой девчонки. Ты унижаешь родную мать из-за какой-то дурной принцессы!
— Матушка, — произнёс Чжон, ужасаясь, как сильно она изменилась и как много он не замечал, слепо доверяя ей. Ему было горько и обидно слышать такие слова из её уст. Ему было стыдно теперь смотреть в глаза Ына и Ёнхвы.
Король сжал кулаки так, что костяшки побелели, но ничего не сказал в ответ. Он молча развернулся и ушёл из комнаты, следом за ним вышел и Ван Со.
— Чжон, — тихо умоляла королева, глядя на своего младшего ребёнка с жалостью в глазах. — Чжон, — она тянулась к нему рукой, пытаясь позвать его подойти ближе, но тот не хотел смотреть на мать, сдерживая обидные слёзы, и спустя мгновение вышел из комнаты, давая понять, что и он не на её стороне. Все покинули королеву Ю. Все отвернулись от неё.
Ван Ё поспешил вернуться в Дамивон и проверить принцессу, несмотря на уговоры министров и их просьбу решить вопрос с восьмым принцем. Ему было не до него сейчас, и он, молча игнорируя чиновников, целенаправленно шёл по своему пути.
— Ваше Величество, — встретила его Хэ Су, выбежав из комнаты. — Принцесса очнулась.
Он тут же ринулся к ней, словно подорванный, сбивая придворную даму с ног. Король так ждал её пробуждения, и всё-таки упустил этот момент. Ёнхва крутила головой из стороны в сторону, её нахмурившиеся брови говорили о далеко не спокойном состоянии. Она словно бредила, будто ей снился страшный сон.
Король сел на край кровати и взял принцессу за руку. Крупные капли холодного пота стекали по лбу девушки, и мужчина осторожно стёр их. Хэ Су накапала в ложку обезболивающей настойки и, приподняв голову Ёнхвы, дала ей выпить.
— У неё сильные боли, — сказала придворная дама. — Нужно чаще давать ей лекарство.
Король ощутил, как ладонь принцессы сжимает его в ответ, а это означает, что она действительно начинает приходить в себя.
— Ван Ё, — тихо прошелестела девушка слабым, почти безжизненным голосом. Он подскочил с места и навис над принцессой, следя за движениями её губ. — Ван Ё.
Правитель коснулся её щеки, нежно проведя по ней рукой и убирая крупные капли пота.
— Я здесь, — тихо произнёс он, и девушка улыбнулась, тепло и приветливо, будто не мучилась сейчас от боли, а ждала его голоса. Принцесса больше не произнесла ни слова, вновь погружаясь в сон от принятого лекарства. Теперь Ван Ё боялся оставить её даже на минуту, переживая, что она может проснуться в любой момент и его не окажется рядом. Она улыбнулась ему. Значит, хотела услышать его голос, хотела, чтобы он был рядом с ней. Принцесса звала его, звала сразу же, как только очнулась. Ему нельзя покидать её.
* * *
Четырнадцатый принц был совершенно удручён. Его матушка так сильного его огорчила, что он уже и не знал, где есть добро, а где зло. Его брат и лучший друг Ван Ын пострадал от рук королевы Ю, и его мать была убита матерью Чжона. От этой мысли кошки скреблись на сердце.
Ван Со столкнулся с ним по дороге в Дамивон. После разговора с королевой ему необходимо было решить некоторые вопросы с министрами, как поручил ему Ван Ё, ведь сам правитель не хотел тратить драгоценное время на распри с чиновниками. Четвёртый принц увидел, как подавлен младший брат, и решил подойти к нему.
— Почему наша матушка так поступила? — спросил Чжон, разглядывая деревянные полы в открытом коридоре дворца. — Какая выгода ей от этого? Разве она может быть так жестока, чтобы казнить людей без причины?
Ван Со печально выдохнул. Он сам не всегда до конца понимал хитрых уловок королевы, но уже давно смирился с её невыносимым и жестоким характером. Разве они виноваты, что родились от этой женщины? Принц опёрся спиной о перила небольшого мостика, на котором они стояли.
— Ты ещё не родился, когда умер наш старший брат — первенец и наследник трона. Тогда матушка чуть не сошла с ума, — Ван Со знал наверняка, что причиной такой скорби была потеря власти. Ведь после смерти первенца следующим претендентом на трон стал Ван Му. — Тогда, сразу после похорон, наш отец решил жениться на матери Ына, чтобы сохранить мир с югом. Поэтому королева Ю так ненавидела бедную женщину.
Чжон не мог поверить в слова брата, не мог принять тот факт, что его матушка настолько жестока и злопамятна, что всё это долгое время вынашивала свою месть.
— Но ведь Ын ни в чём не виноват… — принц горько вздохнул и опустил плечи. — Как теперь мне смотреть в глаза брата и сестры? Ведь Ёнхва была ранена из-за нашей матушки.
Ван Со не стал рассказывать Чжону всё, ведь остальная правда о том, что королева Ю хотела свергнуть своего старшего сына с престола, чтобы посадить на трон младшего и манипулировать им, и именно поэтому пыталась выставить короля в глазах окружающих жестоким тираном, — вся эта правда ещё больше подкосила бы принца, и он погряз в муках совести за грехи родителей. Ван Со сам ощутил это на своей шкуре, когда родная мать стыдилась своё дитя из-за дурацкого шрама, который сама и оставила на его лице. Он не хотел, чтобы Чжон испытывал нечто подобное. Старший принц похлопал брата по плечу, стараясь приободрить.
— Мне тоже стыдно перед Ыном и Ёнхвой, но отмотать время вспять невозможно, да и если бы мы могли, то ничего бы изменить не удалось. Теперь мы должны поддержать короля перед семьёй в его решении наказать матушку. Это самое меньшее, что мы можем сделать для десятого принца и принцессы Хванбо.
Четырнадцатый принц согласно кивнул. Поддержка старшего брата — это то, в чём он нуждался всё это время. Постоянное отсутствие отца в его жизни, женское воспитание матери — все эти отрицательные факторы повлияли на Чжона, и сейчас он понял, что ему не хватало именно крепкого наставления старшего брата. Он улыбнулся Ван Со, впервые за всё это время, и оба они двинулись к Дамивону.
Подойдя ближе, Чжон решил навестить Ван Ына и невестку и отделился от Со. Четвёртый принц зашёл внутрь и поспешил к комнате, в которой находилась принцесса, однако там он обнаружил только королеву Хванбо. Он коротко поклонился ей, но та не замечала его присутствия, встревоженно смотря на свою дочь. Горькие капли слёз омывали лицо женщины. Её сердце разрывалось от горя: родной сын почти лишил жизни сестру, и теперь велика вероятность потерять их обоих. Она не может заступиться за Ван Ука, — она сомневается, что хочет этого, — но потерять родное дитя — тяжкое бремя. Трудно представить, что чувствовала эта женщина в такой горький час.
Ван Со не стал ей мешать и вышел из комнаты в поисках короля. Ему срочно нужно было передать важные вести об обстановке среди чиновников и главных лиц государства. Ситуация практически зашла в тупик, и даже королю было не всё под силу. Принц нашёл его в купальне. После уговоров Хэ Су и внезапного появления королевы Хванбо Ван Ё решил ненадолго оставить принцессу. Придворная дама приготовила для него купальню с лучшими успокаивающими травами, и мужчина почувствовал, что ему стало немного легче.
Четвёртый принц подошёл к краю и коротко поклонился. По внешнему виду короля было заметно, как сильно он устал и как много уделяет времени на осмысление происходящего. Несомненно, он так же, как и Чжон, чувствует вину перед Ыном и его почившей семьёй, пытается разгадать намерения матери и не знает, чем закончится этот вопрос. Не так-то просто наказать королеву-мать и главного министра страны.
— Что они говорят? — спросил Ван Ё, зная, зачем пришёл принц.
— Они хотят, чтобы вы отпустили Ван Ука, — король недоумённо посмотрел на Со и так сильно сжал челюсти от негодования, что ощутил ноющую боль в дёснах.
— Отпустить? — яростно произнёс он и стукнул по краю купальни кулаком так, что Хэ Су, прислуживающая ему, уронила мешочек с травами. — После такого они хотят, чтобы я его отпустил? Они смеются надо мной.
Даме Хэ показалось, что вода в купальне вот-вот начнёт закипать от пышущего гневом короля. Она тревожно посмотрела на принца, который был так же обескуражен просьбой чиновников, и поняла, что виновные в этом жутком кошмаре люди не будут наказаны.
Король поднялся из воды и, надевая на себя накидку, приготовленную Хэ Су, поспешил выйти из купальни.
— Быстро собирай всех министров и глав семей, — командовал Ван Ё, обращаясь к брату. — Приведи Ван Ына и Чжона.
Ван Со послушно кивнул королю и принялся исполнять приказ.
Уже спустя час Чонджон восседал на своём законном месте, с высоты своего положения недовольно разглядывая присутствующих. Его раздражал каждый из этих знатных мужей, весь их вид демонстрировал ему самонадеянность и сарказм. Они сговорились против решения короля, показывая ему, кто на самом деле правит страной. Но Ван Ё не был намерен с этим мириться.
— Значит, по-вашему, я должен освободить Ван Ука, который без моего разрешения казнил семью министра Ван Гю и чуть не убил принцессу Ёнхву? — произнося её имя, король перевёл взгляд на главу семьи Хванбо, и тот стыдливо откашлялся в кулак. Теперь эта семья стоит на очень зыбком основании: если Ван Ука признают виновным, всех его родственников объявят предателями. Когда приходится выбирать между справедливостью и безопасностью, чаши весов перевешивают на второй стороне. И ради общего блага семьи они готовы были принести в жертву принцессу. Но только король был не готов к этому.
— Вы же знаете, Ваше Величество, что никто не может исполнять приговоры без королевского указа, — мягким, заискивающим голосом лебезил один из министров. Тот самый, что первый прибежал докладывать правителю о делах дворца. Король яростно взглянул на мужчину, и тот чуть не вжал голову в плечи до самых ушей.
— По-вашему, я издал подобный указ? — повышая голос, спросил Ван Ё. В ту же секунду один из чиновников протянул ему свиток. Король резко вырвал его из рук мужчины и, раскладывая перед собой, внимательно изучал. Это был указ, написанный королевским писарем, и на нём стояла печать, свидетельствовавшая о законности документа. Ван Ё отшвырнул от себя свиток, который тут же поднял кто-то из присутствующих, и стукнул перед собой кулаком.
— Живо приведите сюда королевского писаря!
Буквально через несколько минут в тронном зале, стоя на коленях, дрожал маленький худой мужчина, боясь наказания за содеянное.
— Кто приказал тебе написать этот указ? — строго спросил король, и министр, в руках которого был свиток, показал его писарю. Тому было достаточно одного взгляда, чтобы понять, о чем идёт речь. Но он молчал, изредка косясь на министра Ван Чек Рена. — Живо отвечай!
Такого злого короля ещё никто не видел во дворце. Казалось, что из-под трона скоро пойдут искры и всё вспыхнет от адского пламени глаз правителя. Писарь задрожал всем телом и, зажмурив глаза, быстро выпалил:
— Это королева Ю.
Поднялся гул среди министров: все были поражены услышанным, делая вид, что ни о чём не знали и не догадывались. Король же спокойно смотрел на присутствующих, словно хотел, чтобы бедный писарь произнёс это имя. Это сделала королева-мать, вопреки воле правителя. Она просто пренебрегла властью сына и сама решила вершить судьбы людей. Её ждёт наказание. И теперь король во имя своей чести и процветания государства должен забыть о кровных узах. Теперь, когда её имя прозвучало вслух, никто не посмеет усомниться в правильности его решения.
Ван Ын, стоявший позади всех, с огромной скорбью в глазах смотрел на короля, ожидая дальнейшего исхода. Теперь Ван Ё обращался только к нему и видел только его, мысленно сожалея о случившимся и стыдясь называться сыном королевы Ю. Впервые за всю свою жизнь. То же самое чувствовал и Чжон.
— Я не могу казнить королеву Ю за такой грех, ведь всё-таки она моя мать. Это было бы совершенно безнравственным поступком с моей стороны, — смотря на Ына, проговорил король. Младший принц внимательно слушал его, внимая каждому слову. — Моя семья и я лично виноваты перед тобой, и эту вину нам не искупить. Поэтому я в присутствии всех министров и глав семей… прошу прощения у тебя, брат.
Из глаз десятого принца потекли тихие слёзы. Напоминание о казни матушки и всех родных, словно острая бритва, прошлось по сердцу, но слова короля, его «прости», сказанное прилюдно, настолько поразили принца, что он не мог вымолвить ни слова. И то, как правитель обратился к нему, показывая всем, что между ними есть кровная связь, которая не может быть разорвана, внушили всем присутствующим принцам силу духа и заставили ощутить эту невидимую тонкую нить, связывающую их с рождения. Это была огромная честь, и это означало, что Ван Ё действительно признаёт себя виновным и ему горько думать, что семья брата пострадала от его родной матери. В этом не виноват король, и не виноваты Ван Со и Чжон. Это чужие игры и чужие интриги.
Однако министры не оценили благородный жест правителя и неодобрительно покачали головами.
— Теперь, — уже более строго продолжил король, — я приостанавливаю стройку новой столицы. С этого дня мы начнём строительства храма в Сонгаке в честь семьи министра Ван Гю. Королева Ю лишается возможности покидать пределы своего дворца, отдавать приказы кому-либо без моего ведома, говорить с кем-либо без моего ведома и видеться с другими, даже родными сыновьями, без моего разрешения. Это её наказание за неповиновение королю и незаконный захват власти. Восьмой принц Ван Ук будет казнён.
С каждым словом, сказанным Чонджоном, министры по очереди вздрагивали. Дядя короля — тот, что помогал ему захватить трон и затем вызвал его по ложной причине из дворца, чтобы дать возможность сестре действовать — злобно оскалился и сжал кулаки. Лишить главную женщину Корё её почётного положения? Запретить ей отдавать приказы и принимать к себе гостей? Это всё означало лишь то, что теперь её дворец стал для неё тюрьмой, где никто не мог бы её навестить без позволения короля. Он изолировал её от общества, чтобы эта женщина больше не имела власти над кем-либо и перестала строить свои заговоры вокруг трона и остальных членов королевской семьи.
— Вы не можете казнить восьмого принца, — запротестовали чиновники. — Он всего лишь исполнял приказ. Вы не можете наказать его за подчинение королеве. Просим вас, измените своё решение!
Все дружно взвыли на последней просьбе, повторяя её снова и снова, заставляя тем самым Ван Ё злиться ещё больше. Ван Ук был в числе первых, кто должен быть наказан за свои дела. И король не потерпит другого решения. Однако, неожиданно для Чонджона, четвёртый принц вышел вперёд и поклонился с остальными.
— Я прошу вас, отложите своё решение и обдумайте всё, — голос принца слегка дрогнул. Ему самому было неприятно просить об этом, ведь он полностью разделял чувства брата. Пристально посмотрев на Со, король согласился, гадая, к чему четвёртый принц всё это затеял. Теперь, когда они оказались на одной стороне, правитель ощущал абсолютное доверие к среднему брату.
Ван Ё отпустил всех чиновников, и в тронном зале не осталось никого, кроме Ван Со и короля.
— К чему это всё? — недоумённо спросил правитель, глядя на принца. Тот подумал несколько секунд и ответил:
— Если вы казните восьмого принца, то семья Хванбо восстанет против вас, а за ней пойдут и другие семьи, включая нашу собственную. Тогда вам придётся убить всю семью Ван Ука, как это хотела сделать наша матушка против семьи Ына. Ваша власть может быть под угрозой.
В словах Ван Со заключалась вся горькая правда. Семья Хванбо не допустит, чтобы их объявили предателями. Они начнут восстание, подговаривая остальные знатные семьи, а это значит, что государство, построенное Тхэджо, вновь распадётся. И в таком случае королю нужно будет убить всю семью Ван Ука, включая королеву Хванбо и принцессу… Никто не хотел такого поворота событий.
— Что же, по-твоему, мне делать? Просто отпустить его? — Ван Ё действительно не знал, как добиться справедливости в таком вопросе. Как пойти против всех чиновников и всех глав благородных кланов, на которых стоит вся страна? Ван Со посмотрел на правителя, внушая своим уверенным видом спокойствие.
— Я знаю, кто нам может помочь, — сказал принц, складывая руки перед собой. — Королева Хванбо…
Проливной дождь раздражающе капал с покошенной крыши темницы, разлетаясь звонкими каплями за тонкими стенами. Пахло прелью и сыростью от сгнивших комков сена на полу. Это было пристанище крыс, шнырявших из стороны в сторону и уже не боящихся присутствовавших здесь заключённых. Каждый день то и дело кого-то приводили и уводили, и дикие крики людей под пытками были хорошо слышны в этой стороне. Это было сделано намеренно, для устрашения остальных.
С пола тянуло холодом, но восьмой принц не чувствовал этого, облокотившись головой о толстые прутья своей темницы. Он уже потерял счёт времени, ему казалось, прошла целая вечность, но никто не приходил за ним. Поначалу его сердце разрывалось от боли и скорби, ведь он ранил свою любимую, так бережно хранимую им сестру. И неизвестно, выжила она или нет. Мужчина корил себя, рвал на себе волосы, несколько раз порывался покончить с собой, но не нашлось возможности для этого. И тогда он подумал, что за него это сделает король. И на сердце стало вдруг пусто. Не было ощущения страха приближающейся смерти, не было тревог за своё будущее и разочарований от несбывшихся надежд. Ничего. Только звонкая, всепоглощающая пустота. Ему не хотелось жить, и ничего больше не занимало его мысли, кроме настойчивого желания смерти.
Думая, чего он достиг в этой жизни, Ван Ук удручённо вздохнул. Единственное светлое воспоминание было о Мен Хи — его славной и доброй жене. Эта женщина безумно любила его и отдавала всю себя. Ему казалось, что её чувств хватит на них обоих, и не стоит сильно углубляться в это. Однако только потеряв супругу, принц осознал, что не было в его жизни никого лучше неё. Даже Хэ Су, которую он так страстно любил, была не та, другая, её выбор был неверным, её чувства слишком изменчивы.
Всё, что имел Ван Ук, кануло в Лету, и никто не мог вернуть этого. Он губил всё, что его окружало, будь то нелюбимая жена или единственная сестра. Всё, к чему бы ни прикасался принц, испарялось, словно пепел. Он сам не мог понять себя и разобраться в своих истинных чувствах, и поэтому зашёл в тупик.
Уже была глубокая ночь, но принц не спал, бесцельно разглядывая маленького крысёнка, ворующего остатки еды у него из тарелки. Сколько бы это маленькое существо ни работало, ему достаются только объедки и мусор, и все, корчась от отвращения, стараются прогнать или убить мелкую тварь. Так чувствовал себя восьмой принц. Он был всего лишь крысой в пределах дворца.
Ван Ук не обратил особого внимания, когда скрип двери оповестил всех о присутствии посетителя. Это было мало занятное для него дело, менее интересное, чем разглядывание крысы. Однако он заставил себя поднять глаза, когда тень остановилась возле него. По одежде было видно, что пришла женщина, однако тонкая вуаль закрывала её лицо. На секунду ему показалось, что это была Ёнхва, но принц знал, что такое невозможно наяву, и поэтому принял вошедшую за видение. Но запах был до боли знакомым, и принц буквально подскочил с места, хватаясь руками за деревянную решётку.
— Матушка, — тихо прошептал он, вглядываясь в лицо за вуалью. Женщина подняла её, и принц уже не сомневался в реальности увиденного. Она холодно смотрела куда-то в сторону, не желая поднимать на него глаз. Королева боялась, что просто не выдержит этого и, поддавшись мимолётной эмоции, не сможет придерживаться уже принятого ею решения. — Ёнхва… Скажи, что с ней?
— Она до сих пор не пришла в себя, — спокойно ответила женщина, но всё же её голос предательски дрогнул. Это было выше её сил — видеть, что один твой ребёнок умирает, а другой должен быть казнён за это преступление. И кого же ей выбрать? Как будет правильно поступить? Любое решение будет неверным и жестоким. Но если принцессе суждено покинуть их, то она останется самой благородной девушкой Корё, такой, какой она старалась её воспитать, за которую нестыдно называться матерью. А если не станет принца… он умрёт предателем, пожнёт плоды своих безрассудных поступков. Он хотел убить родного брата, он уже убил всю его семью.
Услышав печальные новости, принц нервно выдохнул. Его сердце болело за Ёнхву, и если бы он только мог, то конечно отдал бы ей свою жизнь, ведь, в отличие от брата, принцесса могла прожить её более чем достойно. В него вдруг вселилось истинное благородство — то, что он уже похоронил глубоко в своей душе.
Ван Ук продолжал смотреть на мать взглядом, полным жалости и скорби. Ему было стыдно, что из-за него вся семья Хванбо была под ударом.
Королева сглотнула комок накативших слёз и, откашлявшись, обрела более суровый вид, нервно одёргивая складки своего ханбока.
— Король хочет казнить тебя за неповиновение и за убийство семьи десятого принца, — её голос был настолько холодным, что мужчине показалось, будто это не его матушка. — Ты ведь понимаешь, что после этого нас всех признают предателями?
Ван Ук опустил голову, упираясь в прутья решётки. Это был самый ужасный приговор, который только мог прозвучать. Его драгоценная матушка будет лишена своего титула и имени, его любимая сестра навсегда останется запятнана в крови, пролитой её братом. Он зажмурил глаза и тихо закряхтел, вгоняя себя в ещё большее чувство вины.
Это было невыносимым — смотреть на муки сына, но королева держалась стойко и непоколебимо, думая только о дочери и чести своей семьи.
— Ты не вправе злиться на меня за то, что я сделала. Между вами двумя мне пришлось выбрать Ёнхву — твою сестру, которая ни в чём не виновата. Возможно… — женщина запнулась, подавляя комок нервов. — Возможно, она больше не откроет глаз. И это только потому, что её брат был слишком тщеславен и жесток.
Мужчина посмотрел на матушку, внимательно слушая эти режущие, словно нож, слова. Королева откашлялась снова, чтобы голос больше не дрожал.
— Я вычеркнула твоё имя из семейного реестра. С этого момента ты больше не являешься членом семьи Хванбо, — она наконец-то подняла на сына глаза. — Я отреклась от тебя, выбрав Ёнхву. Ты не можешь презирать меня за это, ведь на кону честь твоей сестры и всей нашей семьи. Ты слишком далеко зашёл.
В глазах королевы застыли слёзы, но она всеми силами старалась удержать их внутри себя. Принц опустил взгляд, переваривая сказанное матушкой. Это было жестоко — отречься от родного сына, отказаться называться его матерью. И на секунду Ван Ук ощутил острый укол в грудь. Но вспомнив о сестре, он понял, что такое решение было справедливым. Ведь так или иначе его ждёт виселица, но принц не хотел тянуть остальных за собой. Матушка и сестра должны быть в безопасности — то, о чём совершенно позабыл Ван Ук, плетя свои злостные интриги, словно паук. Но теперь это было приоритетным вопросом.
Королева слегка коснулась решётки, будто желая стать ближе к сыну, и тот поймал этот мимолётный жест и дотянулся кончиками пальцев до её руки. Она вздрогнула и подняла глаза на принца, из которых уже катились капли слёз.
— Вы сделали всё верно, матушка, — спокойно и даже нежно сказал Ван Ук. — Теперь это меньшее, что я могу сделать для вас. Вы должны оставаться в стороне от этого вопроса, вы должны быть в безопасности. За всё зло, что я совершил, я должен заплатить. Это справедливо.
Королева совсем расплакалась, видя, что к ней наконец-то возвращается её сын. Тот, кого она растила и кого знала лучше, чем себя.
— Простите меня, матушка. Простите меня за всё…
* * *
Лёгкий ветер касался высокой травы, заставляя вздрагивать нежные кончики зелени. Шумные барабаны наполняли все уголки государства. Сегодня были похороны самой почётной и влиятельной семьи Корё. Присутствовавшие кротко склонили головы, наблюдая за церемонией. Их белоснежные одежды отражали лучи уходящего солнца, переливающегося нежно-розовыми оттенками.
Десятый принц уже не плакал, он словно отпустил всю свою боль. После решения короля о наказании виновных лишь на минуту Ын ощутил торжество справедливости. Но больше всего его поразило, с какой теплотой и раскаянием обращался к нему Чонджон. Это было более чем достаточно, чтобы успокоить себя и найти утешение. И теперь, глядя на короля, стоящего впереди него и сияющего в золотом свечении солнца, он действительно ощутил его братскую заботу и воспринял его как истинного наставника. Несмотря на его жуткий характер и вспыльчивый нрав, Ван Ё был настоящим, благородным, в отличие от восьмого принца. Чувство гордости поднялось в душе Ына за то, что он может называться братом этого человека.
Позже, после церемонии, король сам подошёл к десятому принцу, дабы выразить свои соболезнования и заверить своими действиями, что более ничто не может угрожать принцу.
— Спасибо, Ваше Величество, — неожиданно начал Ын. Он был таким серьёзным, что Ван Ё показалось, будто его несмышлёный брат резко повзрослел.
— За что же ты благодаришь меня? — недоумевающе спросил мужчина. Ван Со и Чжон стояли поодаль, не желая мешать им, но и не покидая совсем, чувствуя, что должны остаться рядом.
— За то, что могу считать вас своим братом, — ответил принц, чем удивил Ван Ё. — Действительно настоящим братом. Спасибо, хённим.
Ын поклонился королю, чем окончательно засмущал его. Ван Ё, непривыкший к таким родственным сантиментам, чувствовал себя неловко, однако внутренне даже гордился собой и радовался, что несмотря на всё случившееся, они смогли сохранить в себе братскую связь. Он откашлялся, пряча смущение, и, похлопав принца по плечу, вдруг резко притянул к себе, положив руку ему на плечо, и почти всем телом нависая на нём. Ын даже наигранно замычал от свалившейся на него тяжести.
— Теперь, неженка, нам осталось только напиться, — король потянул его за собой, смеясь над ноющим младшим братом.
— Я не неженка! — протестовал принц, возвращаясь в свой привычный образ озорного мальчугана. — Ван Со, скажи, что я настоящий мужчина!
Четвёртый принц от души засмеялся, видя, как делано надул губы брат, превращаясь в абсолютного ребёнка. Ын продолжал барахтаться в руках короля, но тот не отпускал его, вцепившись мёртвой хваткой.
— Конечно ты неженка, — поддакивал Со королю, зля младшего брата ещё больше. Четвёртый и четырнадцатый принц последовали за королём и Ыном, не желая покидать их. Всеобщая идиллия манила всех братьев, и от такого единения хотелось радоваться всей душой. Хэ Су счастливо улыбалась, глядя на это забавное зрелище, и поняла, как всё-таки Ёнхва постаралась и как сильно ей удалось изменить судьбы всех их. Она всего лишь хотела спасти Ына, но вместе с ним спасла всех принцев, объединив их незримыми узами. Теперь они стали одной семьёй — уже настоящей и крепкой. И даже Ван Ё, в котором заключалось всё зло, и которого остерегались больше всего, сделал первый шаг к укреплению этих уз.
— Бэк А, ты идёшь? — позвал Ван Со брата, и тот тут же подбежал к остальным, желая быть частью одной семьи.
Вскоре шумные возгласы и хохот принцев разносился по всей округе дворца. Ын и Чжон снова затеяли спор, борясь друг с другом на руках, и Бэк А всё старался подговорить четырнадцатого принца наконец-то поддаться брату хоть раз. На эту весёлую картину нельзя было смотреть без смеха. Старшие братья всё больше подливали Ыну напитки покрепче, и тот уже совершенно окосел от такой лошадиной дозы. Ван Ё вдруг вспомнилось, каким забавным был сделанный Ёнхвой праздник для десятого принца. Тогда он совсем не думал о братьях, не вникал в их печали и радости, они были совершенно безраличны ему, словно это просто свора его соперников. Но теперь, занимая место во главе стола (как обычно он привык это делать по старшинству), Ван Ё не чувствовал себя королём, он чувствовал себя просто старшим братом, в обязанности которого входило присматривать за младшими оболтусами и следить, чтобы семья процветала и укреплялась. Ведь это и есть сама основа государства. Жаль, что их почивший отец этого так не понял. Взглянув на Ван Со, король, кажется, впервые увидел его искреннюю улыбку, и подумал, что нет силы большей, чем кровная связь. И если сплотиться вместе в один несокрушимый союз, то никто уже не посмеет играть с правителем злые шутки и ставить его правление под сомнение. Но это была всего лишь теория, подогретая несколькими стаканами крепкого вина.
Король вскоре пожалел, что решил устроить братскую попойку, когда тащил на себе напившегося до чёртиков Ына. Этот наглый малец продолжал что-то кричать или петь, скача на спине брата, как всадник на лошади, и размахивая одной рукой, словно угрожая невидимым врагам. Но сегодня король разрешит ему такую шалость.
Принц устало опустил руки, уткнувшись подбородком в плечо Ван Ё, и грустно вздохнул:
— Моя матушка и дедушка теперь вместе с отцом. Как жаль, что они так и не смогли увидеть моих детей, — король притих, молча неся Ына до его покоев и слушая пьяную исповедь. — Хённим, — обратился он к Ван Ё, и тот откликнулся, — не казни Ван Ука. Ты не должен это делать.
Король весьма удивился его словам и подумал, что брат слишком пьян и несёт бред. Но тон его голоса был слишком серьёзным, и принц продолжил:
— Он совершил большое зло, но я не хочу, чтобы тебя называли братоубийцей. Мы не должны поступать так же, мы не должны мстить кровью за кровь. Думаю, Ёнхва тоже этого не хотела бы.
Ван Ё удивился, услышав имя принцессы. Ын был прав: она не захотела бы казни Ван Ука при любом раскладе. Король понял, что его младший брат уже давным-давно вырос, и даже перерос его в благородности чести. Он был слишком милосерден и слишком честен в своих чувствах. Впрочем, в последнем они были схожи.
Ван Ё занёс брата в его покои, и Сун Док помогла ему уложить принца, удивившись, что король сам нёс его на себе, что казалось абсолютно немыслимым для правителя. Она коротко поклонилась ему на прощание, и тот ушёл, получив на последок сонный бред Ына:
— Хённим, я не неженка!
Тихий храп разнёсся по комнате, и король усмехнулся этому озорному мальчугану. Он двинулся в тронный зал, дабы закончить ещё одно важное дело. Отыскав в куче свитков нужный, Ван Ё решил вернуться к компании братьев, но никого уже не оказалось на месте, и только Ван Со, уложивший спать Чжона, неспешно шагал по коридору. Он подошёл к королю, увидев его по дороге, и ему вдруг стало неловко оставаться с ним наедине без младших братьев после такого приятного вечера. Он всё ещё не мог поверить в их примирение и преображение в любящих родственников. Им нужно было больше времени, чтобы вновь научиться тому, что не дали им родители — ценить свою семью.
— Ван Со, у меня есть для тебя одно важное дело, — сказал король, заинтересовывая принца. Он молча протянул ему свиток и, немного постояв рядом, решил покинуть его, чтобы Со мог наедине с собой всё переварить.
Недоумевающий принц посмотрел вслед уходящему брату и развернул свиток. Он внимательно прочитал содержимое, поморгал глазами, думая, что слишком много выпил и что текст перед его глазами расплывается, отчего невозможно понять смысл, и вновь прошёлся по ровным иероглифам, закреплённым королевской печатью, делающей данный документ подлинным и неизменным. У Ван Со чуть не выпал свиток из рук, и от накатившей радости ему не терпелось увидеть Хэ Су.
Его внезапное появление жутко напугало девушку, которая уже готовилась ко сну. Не спросив разрешения, принц ворвался в её покои, на что получил укоризненный взгляд. Но, увидя протянутый свиток, она недоумевающе спросила:
— Что это?
Ван Со, светящийся от счастья, улыбался во все тридцать два. Алкоголь ударил в голову ещё сильнее, и эйфория закружила сознание в бесконечном вальсе.
— Это разрешение на наш брак…
Хэ Су стояла перед зеркалом и рассматривала своё отражение в нём. Ей было трудно поверить, что всё это происходит с ней наяву. Тёмно-синий наряд с золотой вышивкой и красным воротником переливался в свете солнца и так и манил дотронуться и ощутить под рукой приятную гладкость ткани. А сердце колотилось в груди так, что каждая служанка, находящаяся сейчас в покоях придворной дамы, могла услышать его.
Неожиданно в комнате появился Ван Со, хотя они должны были увидеться только на церемонии, и жестом указал дворцовой прислуге на дверь. Оставшись наедине со своей невестой, принц не спешил подходить, издалека любуясь её прекрасным образом. Довольная улыбка не сходила с его уст. Он был готов расцеловать короля, так сильно эйфория поглотило всю его волчью сущность, за подаренную возможность наконец-то обрести счастье с любимой женщиной.
Су с укоризной взглянула на жениха, но не смогла в такой атмосфере долго держать свой невозмутимый образ и, когда принц подошёл ближе, сделала шаг навстречу и положила руки ему на грудь. Её глаза горели так, словно кто-то изнутри зажёг в них сверкающие искры.
— Ты счастлива? — спросил Ван Со, приобнимая девушку за талию. Та только улыбнулась и коротко закивала. Принц прижал её к себе так сильно, словно хотел самому себе доказать, что теперь она действительно принадлежит ему, и всё происходящее — не сон и не мираж. Через некоторое время они станут законными супругами, и уже ничто не сможет их разлучить.
— Ты не представляешь, как я счастлив, — шептал он ей на ухо. — Мне даже кажется, что я схожу с ума.
Хэ Су тихо засмеялась и, оторвавшись от принца, заглянула ему в глаза.
— Нам нужно поблагодарить короля за оказанную честь, — она проводила рукой по резным узорам одежды на груди мужчины, и даже не заметила, что дыхание его стало более частым и напряжённым от этих невинных ласк. Ван Со казалось, что его мужество и терпение закончились в тот миг, как только Су коснулась его, и дождаться конца церемонии будет сложнее, чем ждать дня их свадьбы. Это было настолько невыносимо, что принц просто перехватил руку возлюбленной и отошёл на шаг, чтобы не наделать глупостей. Су непонимающе посмотрела на жениха, но тот только улыбнулся.
— Король сказал, что Ёнхва просила его за нас, — невеста сделала задумчивое лицо, но ни капли не удивилась этому. Со продолжил: — Может, стоит навестить её перед началом церемонии?
Девушку согласно кивнула, и они оба двинулись в покои, где была принцесса. Стоя у закрытой двери, Су немного растерялась, ведь не желала тревожить короля. Никто не сомневался, что Ван Ё находился там, и дама Хэ находила это невероятно милым и благородным с его стороны — ждать пробуждения принцессы, часами сидя возле неё. Разве это забота короля? Разве он не должен заниматься политическими делами? Разве это похоже на Ван Ё?
К удивлению обоих, дверь перед ними распахнулась. Правитель услышал шаги и решил проверить, кто пришёл. Он слегка удивился, увидев Ван Со и Хэ Су в одежде жениха и невесты, и тому, что принц так молниеносно принялся исполнять приказ короля. Он улыбнулся, внимательно рассмотрев наряды обоих, и что-то ехидное было в этой улыбке. Казалось, будто он посмеивается над ними. Неужели принца-волка удалось кому-то приручить? Вошедшие поклонились Ван Ё, приветствуя его, и тот вышел из комнаты, чтобы дать возможность им зайти.
— Можно я сама? — робко спросила Су у принца, и тот, кивнув, покинул невесту, оставляя её наедине с Ёнхвой.
Придворная дама села на пол рядом с кроватью принцессы, с тревогой рассматривая её побледневшее лицо. Слёзы наворачивались на глаза, и Хэ Су не могла их победить, просто дав возможность тонким дорожкам проложить себе путь по щекам вниз.
— Ты смогла победить судьбу, Рин. Все твои усилия были не напрасны, ты настоящий боец, — девушка провела рукой по лицу принцессы, убирая прядки волос. — Спасибо, что не оставляла надежды. Спасибо, что уговорила остаться. Теперь десятый принц жив, и с ним всё будет хорошо, а я нашла своё счастье здесь. Это всё благодаря тебе, — Су стёрла слёзы, но они всё равно непослушно лились из глаз. — Твоё время ещё не пришло, Рин. Ещё не все судьбы достроены. Остался один человек, над которым имеешь власть только ты. Ты должна очнуться, я прошу тебя. Иначе мне не удастся встретиться с тобой в другом мире…
Она сжала холодную ладонь Ёнхвы, но принцесса не откликнулась. Теперь, видя, как страдает король, Хэ Су хотелось, чтобы и он имел право на счастье, пусть даже поначалу он ей не нравился. Да и перспектива навсегда потерять Карину, которой она обязана своим счастьем, девушку не прельщала. Она ещё немного посидела рядом со спящей принцессой и вышла из комнаты, торопясь на церемонию.
* * *
Затуманенный рассудок не давал мыслям свободно развиваться, словно сковав их цепями. Ей казалось, что она слышит голоса, но это было будто во сне. Лишь один голос она могла различить из множества, но он так редко что-то произносил, что принцесса боялась, с ней ли он до сих пор или нет. И только теплота чужой руки в её ладони напоминала о том, что он ещё здесь.
Она чувствовала моменты, когда он уходил и бывал рядом. Но каждый раз, теряя из руки знакомое тепло, принцесса с ужасом вздрагивала и боялась, что оно больше не вернётся к ней.
Ёнхва, наконец, стала более чётко ощущать своё тело, и туман в голове понемногу развеивался. Разомкнуть веки было невероятно тяжело, словно к каждой ресничке был привязан груз. Тусклый свет свечи неярко освещал комнату, но даже он начал резать глаза. Принцесса старалась чаще моргать, но это было невероятно тяжело, однако не было другого способа, чтобы избавиться от мутной пелены. В полумраке комнаты она смогла разглядеть знакомый силуэт.
— Ван Ё? — хриплым тихим голосом несмело спросила она, мысленно надеясь, что это он.
— Да, это я, — этот приятный, по мнению Ёнхвы, тембр невероятным образом успокаивал, хоть и отражал крайнюю тревогу, и девушка слегка улыбнулась, чувствуя, как сердце заколотилось быстрее. Она сжала его руку сильнее, насколько только могла, и, поморгав ещё немного, наконец рассмотрела мужчину. Он выглядел невероятно величественно в своём светлом одеянии; золотая шпилька всё так же поблёскивала на голове у правителя. Однако вид у него был измождённым и уставшим, словно из него выжали все жизненные силы. Принцесса тревожно вглядывалась в его чёрные глаза, но была слишком слаба, ощущая свою немощь всем телом. В груди невероятно жгло, острая боль отдавалась в каждом уголочке, колючим холодом застревая на кончиках пальцев. Девушку пробил озноб от истощения.
— Почему так холодно? — спросила она, после чего король тут же накрыл её толстым одеялом, осторожно подоткнув его по краям. Ёнхва была невероятно рада видеть правителя, но при взгляде на него воспоминания стали накатывать и прокручиваться в голове, как киноплёнка. Она не знала, сколько дней пролежала без сознания, и боялась спросить о тех событиях, что пропустила.
— Ын… — робко произнесла имя брата принцесса.
— С ним всё в порядке, — поспешил заверить её Ван Ё. — Он жив и здоров, и проживёт ещё много лет.
Эта новость будто дала Ёнхве заряд новых сил. Она была готова заплакать от счастья, и казалось, даже боль отступила. Она смогла. Она победила. Выхватила зубами жизнь принца из цепких лап судьбы. Этот бой ещё не закончен, но и таким результатам Ёнхва была необычайно рада. Однако счастье её сменилось на тревогу.
— А Ван Ук?
Её безумный брат, искавший неизвестно чего. Он был слишком ослеплён ненавистью и местью, неизвестно откуда и на кого. Этот безумец просто запутался в своих собственных сетях обмана. Ведь когда-то же он был хорошим?..
Король отвёл взгляд в сторону и недовольно вздохнул, заранее готовясь к этому моменту.
— Он ещё жив, — чувствуя отзвуки металла в голосе, принцесса быстро задышала от накатившей паники. — Сейчас его судьба ещё не решена, но слишком много на его руках невинной крови. Это не должно остаться безнаказанным. Ты понимаешь?
Ёнхва вытащила руку из-под одеяла, скорчившись от резкой боли, и схватила ладонь Ван Ё.
— Я прошу вас, — нервно выдыхая, шептала она. Девушка не могла говорить громче, хотя и желала кричать во всё горло. — Я умоляю вас…
Король заботливо накрыл её ладонь своей, стараясь успокоить, и тревожно взглянул на принцессу.
— Ын уже просил за него, — коротко ответил он, и на глазах Ёнхвы появились кристальные капли слёз. Ван Ё хотел вытереть их, но не смел даже прикоснуться к женскому лицу, стараясь сохранить невозмутимость и не потерять голову окончательно.
— Ын?..
Этот мальчишка, потерявший всю свою семью, просил у короля не казнить убийцу? В нём было больше милосердия, чем во всех вместе взятых людях во дворце. Несмотря на горе, он не потерял себя и не обозлился на целый мир. И принцессе было приятно, что она тоже имеет к этому отношение. Ёнхва улыбнулась, оголяя свои белоснежные зубы, и ямочки на её щеках волшебным образом, словно магнит, притягивали к себе внимание так, что король и не заметил, как засмотрелся на них. В её глазах горел огонь надежды. Теперь она не сомневалась в короле.
— Вы же обязательно исполните его просьбу? — принцесса сжала ладонь мужчины сильнее, и тот, очарованный её нежным взглядом и потеряв на миг самообладание, коротко кивнул. Он и не думал, что так сильно соскучился по её голосу и разговорам с ней. Не думал он, что сердце его так сильно привязано к этой безумной и отчаянной барышне, и уже ничто не сможет разорвать эту незримую нить между ними. Наконец-то он сдался, перестал бороться и строить из себя невозмутимого героя, и внутренне признал, что всем сердцем тянется только к ней, удивляясь, как лихо она сумела приручить его. Его раздражение на самого себя уже давно растворилось в страхе потерять принцессу, и с того момента, как стрела Ван Ука попала в неё, король уже не сомневался, что для него важнее и чего он желает больше всего. И где-то в глубине души даже радовался, что всё так сложилось.
Ёнхва сжала руку мужчины крепче, стараясь найти опору, и, морщась от боли, попыталась подняться на кровати. Король старался её остановить и уже намеревался вновь дать ей обезболивающих лекарств, но она наотрез отказалась:
— Я больше не хочу принимать настойку. Я хочу быть со всеми, хочу видеть вас, — она снова попыталась подняться, нервно вздыхая, и потянулась второй рукой к королю. Тот помог ей сесть на кровати, аккуратно приобнимая за талию, и принцесса обессиленно рухнула в его объятья, кладя голову ему на плечо.
— Я знаю, что ты был здесь всё это время, — тихо шептала она ему, и Ван Ё удивился, как легко принцесса может стирать невидимую грань между ними, просто обратившись к нему на «ты». Это было так естественно и так приятно, словно она обращается не к королю, а к своему родному человеку, не чувствуя разницу между ними. Он обеими руками обнял её, стараясь не прижимать сильно, чтобы не причинить боли. Это было невыносимо приятно — ощущать её так близко, чувствовать знакомый запах лаванды. Казалось, что её кожа источает этот сладковатый цветочный аромат. И вдруг ему стало спокойно от того, что с ней всё хорошо, что она очнулась и обязательно пойдёт на поправку.
— Обещай, что всё наладится.
— Я обещаю, — тихо промолвил Ван Ё, чувствуя, как по телу растекается приятное тепло.
— Сегодня особенный день.
Принцесса удивилась и попыталась отстраниться от короля, чтобы посмотреть на него, но без его помощи не смогла пошевелиться. Мужчина, удерживая девушку руками, отодвинул её от себя и встретился с горящим от любопытства взглядом, живым и неподдельным. Кажется, единственное, что можно было назвать настоящим во дворце — это взгляд Ёнхвы.
— Сегодня свадьба Ван Со и придворной дамы Хэ, — без особого энтузиазма в голосе сказал Ван Ё, словно ничего особенного в этом не видел, но подпрыгнул от неожиданности, когда принцесса вскрикнула. Он ощущал, как её сердце заколотилось сильнее, и такое волнение передалось и ему.
— О боже! Не может быть! — вскрикивала Ёнхва, уже и не замечая своей боли. Она вдруг засуетилась, стала самостоятельно искать себе опору, чтобы встать. — Я должна это увидеть! Боже, не могу поверить!
Принцесса порывалась встать, но это было весьма опрометчиво, и от резких движений острая боль пронзила всё её тело. Рана стала кровоточить, и на белоснежной одежде проявились алые пятна. Негодующий король почти силой уложил принцессу обратно в кровать и строго посмотрел на неё.
— Ты не должна шевелиться, твоя рана ещё не в порядке. Я запрещаю тебе, — поучал Ван Ё, и строгость в его голосе не оставляла Ёнхве никакого шанса. Она словно заворожённая быстро послушалась его и больше не порывалась вырваться из-под его заботы. Принцесса нежным, слегка загадочным взглядом посмотрела на короля, и тот даже немного засмущался, но это было не так просто распознать. Такого взгляда от неё он ещё никогда не получал, и часто завидовал другим, кому было доступно то, что недоступно ему. Она мягко улыбнулась и слегка прикусила нижнюю губу, наблюдая за строгим лицом короля. Ёнхва знала, что Ван Ё дал это разрешение и что он всё-таки исполнил её просьбу. И было невыносимо приятно осознавать, что этот мужчина готов принести в жертву свои личные мотивы и цели ради неё. Какая она, любовь безумца? Яростная и всепоглощающая. Ранящая и дерзкая. Желающая всё и сразу, но невероятно преданная. Неподкупная и всё-таки нежная…
Ёнхва хотела снова взять мужчину за руку, но остановилась, заметив на своём пальце знакомое кольцо. Она поднесла руку к себе, чтобы более чётко разглядеть, и криво улыбнулась, зная, что появилось украшение здесь благодаря королю, который отвёл взгляд и нахмурил брови, пытаясь скрыть своё смятение. Сейчас он чувствовал себя необычайно глупо и смешно, но ничего поделать не мог.
Внутри принцессы словно зажёгся огонёк, с каждым вдохом распространяющий свои языки пламени и поглощая всю её. Это была искра какой-то непонятной щемящей радости, и хотелось смеяться и плакать одновременно. Таким заботливым и чутким открылся ей Ван Ё. А ведь ещё пару дней назад он был последним, о ком она могла бы так сказать. Девушка опустила свою ладонь поверх его и ласково провела по ней пальцами, заставляя короля вновь повернуться к ней.
«Неужели ты так сильно любишь меня? А я? Неужели и я тоже?.. Но что будет с нами дальше?»
* * *
Король не отходил от принцессы, занимая всё своё время заботой о ней, ведь боялся, что она захочет видеть его в любую минуту, и не хотел заставлять её ждать и волноваться.
После погребения семьи десятого принца, в стране был объявлен пятидневный траур, что продлило жизнь Ван Ука на некоторое время. Король долго думал над словами Ына, над его просьбой не убивать восьмого принца, и поэтому решил дождаться, когда Ёнхва придёт в себя, ведь убить его, пока принцесса спит, Ван Ё не мог, так как есть мало моментов, вновь их объединяющих, и король не хотел снова отдалить её от себя. И когда его ожидания подтвердились, и принцесса умоляла его исполнить просьбу десятого принца, то правителю приходилось обдумывать новое наказание для Ван Ука.
Когда он выходил из тронного зала после очередного собрания министров — бессмысленного, как думал король, — один из чиновников, заручившись поддержкой остальных, попытался остановить его.
— В стране есть много нерешённых дел, многие ждут встречи с вами уже долгое время, — но Чонджон словно и не слышал министра, идя своей дорогой. И тогда мужчина решил действовать более грубо: — Принцесса Хванбо идёт на поправку, как сказал лекарь. Ваше присутствие в её покоях порождает много слухов, ведь нарушает правила дворца. Она не является вашей женой, и в Дамивоне полно придворных дам, которые могли бы присматривать за ней, — министр повысил тон голоса, и этот раздражающий тонкий скрип злил короля. Он остановился и строго посмотрел на мужчину, отчего тому захотелось сбежать, но сзади него шёл Ван Со, преграждая путь для побега, и чиновник примирительно выставил руки перед собой. — Я всего лишь озвучиваю мнение большинства. Многие могут подумать, что принцесса для короля важнее его страны. Государство осталось в небрежении.
Эти слова словно заставили Ван Ё очнуться. Он вдруг понял, что принцесса действительно для него важнее страны, что нет ничего более главного на данный момент, чем её личное благополучие. Он и забыл о своих прямых обязанностях, да и не имел большого желания их исполнять. Всю жизнь он стремился к власти под напором своей матери, а сейчас, когда получил её, задался вопросом: зачем ему трон, если только больше неприятностей получаешь взамен? Своим положением король притягивает беду на своих близких, ведь если у него есть слабые стороны, то туда обязательно будут бить.
При упоминании сестры, Ван Со, идущий вслед за королём, недовольно смотрел на министра и был готов раздавить этого мелкого насекомого. Чиновник чувствовал это, и поэтому вжался в стену, боясь принца-волка, как смерти.
— Вы считаете, что можете ставить мне условия? — замедляя каждый звук, произнёс Ван Ё. Его голос казался невероятно зловещим в этот момент, и мужчина нервно сглотнул. В глазах правителя засверкали недобрые огоньки. Не хотите по-хорошему, будет по-плохому: — Я назначаю Ван Со своим заместителем, — удивлённые принц и министр внимательно стали всматриваться в лицо короля, сомневаясь в его адекватности и в реальности сказанного. — Теперь он будет решать все накопившиеся вопросы. Любое решение, принятое им, будет иметь такую же силу, как и моё. Я доверяю ему.
Ван Со поклонился королю, не зная, что теперь с этим делать. Ему было приятно, что брат так доверяет ему и что уверен в его решениях, однако такая новость была словно гром среди ясного неба. Министр с ужасом взглянул на принца: доверить этому дикарю правление — всё равно что развалить страну. Да и за кого он принимает всех остальных политических деятелей? За своих молчаливых слуг? Однако грозный взгляд принца заставил министра погасить свои мысли на его счёт и прикусить язык покрепче. Ван Ё развернулся и быстро зашагал по намеченному пути, считая, что закрыл этот вопрос с министрами и что теперь никто не будет его преследовать.
Чиновник озлобленно посмотрел вслед королю и поспешил вернуться к остальным политическим деятелям, дабы донести волю правителя до них. Услышав о таком решении, все министры и главы семей возмутились и даже не скупились на весьма грубые выражения в сторону Чонджона. Такое положение вещей их явно не устраивало, и, сговорившись, они решили полностью вступить в оборону и показать королю, чем он обязан заниматься и какие решения принимать. И кто здесь действительно правит страной.
Принцесса уже стала понемногу приходить в себя. Лекарь, как и прежде, давал ей обезболивающие травы, но уже не в таком количестве, отчего девушка не пребывала в постоянном небытии. Она хотела быть со всеми и видеть, что происходит, хоть порой боль и доставляла некоторые неудобства. Но, стиснув зубы, Ёнхва продолжала улыбаться и делать вид, что у неё всё отлично.
Король старался быть с ней, хоть порой это смущало их обоих, но казалось, что Ван Ё было всё равно, а принцессе даже нравилось такое проявление беспокойства с его стороны. Он стал совсем иным — не таким, какого она знала, не своенравным и строгим, не жёстким и несправедливым. Он был другим: чутким и заботливым, (несмотря на то, что продолжал быть более чем серьёзным) и даже его нынешнее положение никак не могло повлиять на такую сторону его личности. Это было довольно странно, и Ёнхва пока не знала, как к этому отнестись. Был ли он таким всегда? Или же страх потери дорогого ему человека сделал его таким?
Этими вопросами задавалась девушка, смотря, как король со строгой серьёзностью на лице раскладывает приборы на небольшом столике, чтобы принцесса могла поесть. Хэ Су была занята, ведь теперь она стала замужней дамой и невесткой короля, и Ван Ё не мог приказывать ей так, как прежде. А другому человеку доверить Ёнхву он не мог. Его стала мучить мания преследования. Страх, что кто-то вновь сможет навредить принцессе и таким образом через неё надавить на него. Ведь он — король Чонджон, и недоброжелатели обязательно найдут способ манипулировать им и как-то навредить. И, после случая с Ван Уком, правитель понял: самое ужасное из того, что может произойти с ним — это потеря Ёнхвы. Ведь она ни в чём не виновата, не причастна к власти никаким образом. И страх окутал Ван Ё, не давая спокойно спать по ночам.
Принцесса опёрлась локтём о кровать, желая встать, но сил у неё было немного, да и боль не давала покоя, и все попытки подняться ни к чему не привели. Обеспокоенный король подсел к Ёнхве и помог ей сесть на кровати, но как только она опустила ноги на пол и попыталась принять ровную позу, голова ужасно закружилась, до тошноты, и, испугавшись, Ёнхва облокотилась о плечо Ван Ё. Её рваное дыхание обжигало его кожу; мужчина почувствовал, как жар проносится по всему телу. Он коснулся её руки, сначала осторожно, проверяя её реакцию, и, увидев, что она не пытается отстраниться, накрыл своей ладонью девичью и крепко сжал. Она уже не была такой холодной, и это, безусловно, радовало, ведь означало, что принцесса шла на поправку. Однако в данную минуту короля занимали другие мысли. Слишком близко была принцесса в этот момент, и казалось, что никогда она не была так близка до этого. Её пленительный аромат, преследующий его повсюду, и будто застрявший в лёгких, окутал мужчину, да так, что кружилась голова, и он готов был потерять рассудок. Слишком много стала она позволять в последнее время, слишком долго они находились наедине друг с другом. Но, справившись с минутным соблазном, король взял себя в руки и постарался быть невозмутимым, как и прежде.
Ёнхва выпрямилась, но всё ещё продолжала держаться за плечо Ван Ё, отталкиваясь от него. Перед глазами всё плыло, но на этот раз ей удалось стабилизировать себя и более-менее сосредоточиться. Рана ныла всё больше, поэтому пальцы девушки сильнее впивались в плечо короля, но она старалась не подавать виду.
В дверь постучали.
— Ваше Величество, это Хэ Су, — услышав голос подруги, Ёнхва заметно оживилась. Её глаза загорелись, и радостная улыбка расплылась на лице. Она не видела её уже долгое время, и с тех пор, как они с Ван Со поженились, Су не заходила в покои принцессы, не желая тревожить её. Ёнхва ощутила, как сильно ей не хватало подруги и как она соскучилась по ней. Девушка отпустила короля и опёрлась обеими руками о кровать, чтобы не рухнуть снова. Ван Ё поднялся и немного отошёл от принцессы, дабы не создавать повода для слухов. Хотя, и без того слухи про этих двоих нещадно распространялись по всему дворцу, если не по всему Корё.
— Войди, — строго приказал правитель, и Хэ Су вошла. Она тут же поклонилась королю, но, не дождавшись позволения, ринулась к принцессе, осев на пол перед ней.
— Рин, Рин, как ты? — бегло поинтересовалась дама, и Ван Ё удивился, почему она зовёт её таким странным именем, но ничего против говорить не стал, видя, с каким восторгом Ёнхва смотрит на подругу. Он вышел, чтобы не быть лишним в этих женских беседах.
Принцесса с нескрываемой радостью разглядывала Хэ Су, которая в своих величественных одеждах была уже не похожа на простую придворную даму, а её собранная наверх причёска говорила о новом статусе.
— Ты очень красивая, — восторженно сказала Ёнхва. — Ты даже не представляешь, как я рада за вас!
На глаза у обеих навернулись слёзы. Су села рядом на кровати и обняла принцессу.
— Это всё благодаря тебе. Ты изменила будущее, ты спасла десятого принца, — она отстранилась от Ёнхвы и заглянула ей в глаза. — Ты спасла их всех. Теперь ничто не сможет разделить братьев, они стали ещё крепче и сильнее. И даже король.
Принцесса была неописуемо счастлива, ведь в глубине души не надеялась, что сумеет многое исправить и изменить. Теперь чувство абсолютного спокойствия накрыло её. Теперь у них всех всё должно быть хорошо.
* * *
Ван Со спешил к королю, и пока Хэ Су была с принцессой, хотел воспользоваться этим моментом. Ситуация во дворце накалялась с каждым днём. Недовольные министры не хотели исполнять поручения четвёртого принца, а ведь он заботился о благополучном строительстве храма в честь семьи младшего брата. Всё делалось спустя рукава, любыми путями чиновники мешали стройке. Да и странные слухи стали распространяться во дворце.
— Ваше Величество, — запыхавшись от бега, произнёс принц. Тот остановился и удивлённо взглянул на брата.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Вам нужно проследовать в тронный зал. Там собрался совет министров и глав благородных семей, — принц откашлялся и набрал в лёгкие воздуха. — Говорят, что они хотят требовать вашего отречения.
В ту же секунду лицо Ван Ё изменилось из задумчиво-мечтающего в яростное и ненавидещее. Казалось, что он вспыхнул, как спичка, превратился в один сплошной комок нервов. Кто они такие, чтобы командовать им? Чтобы решать, кому взойти на трон?
Король быстро зашагал в сторону тронного зала. Войдя, он взглядом, полным презрения, осмотрел всех присутствующих почётных мужей и занял своё законное место.
— Почему стройка приостановлена? — потребовал ответа правитель, исподлобья разглядывая наглые и самодовольные лица министров.
— Многие указы не утверждены, — начал один из чиновников, чей голос уже не раз слышал король, и это стало его реально раздражать. — Не установлен план строительства, рабочие жалуются и отказываются выполнять свои обязанности…
— Я же приказал, чтобы этим занимался четвёртый принц, — перебил Чонджон министра. Все стали переглядываться, и в зале поднялся недовольный гул.
— Видите ли, Ваше Величество, — снова залебезил министр, и от такого лицемерия у короля поднялась волна отвращения внутри. — Мы считаем, что именно вы должны утверждать указы. Никто, кроме короля, не в силах это делать и не имеет права на такие полномочия.
Ван Со стоял подле трона и внимательно слушал присутствующих. Возложенные на него обязанности были ему не нужны, и такое назначение стало шоком, но, разобравшись в делах страны, принц увидел, сколько ещё открытых вопросов остаётся и то, как страдал народ из-за постоянной неразберихи с властью. Несмотря на то, что Со изменил своё мнение по поводу старшего брата, всё же один факт оставался неизменным: трон — это не его место. И даже когда он получил власть, было очевидно, что голова его занята совершенно другими мыслями. Однако всеобщее недовольство четвёртым принцем делало его работу ещё сложнее.
Чонджон внимательно окинул строгим взором каждого из присутствующих и остановился на своём дяде, чьё лицо отражало верх самодовольства. Король отверг перенос столицы, а значит, договор с Ван Чек Реном был нарушен, и министр не видел смысла впредь поддерживать племянника. Да и к тому же Чонджон посмел наказать собственную мать за наложницу отца. Какой позор! Это всё читалось на лице мужчины, и не нужно было озвучивать вслух слова, чтобы понять.
— Я сам буду решать, чьи указы вы будете выполнять, а чьи нет, — прошипел король и взглянул на министра так, что тот вжался в толпу остальных.
— Но есть ещё один вопрос, — раздался более уверенный голос. Это был Ван Чек Рен. На лице мужчины загорелась хитрая улыбка, словно он смаковал этот момент, наслаждаясь унижением племянника. — Многим из присутствующих, — рукой указал на всех мужчина, — кажется, что поведение короля противоречит правилам дворца.
Чонджон упёрся локтём о своё колено и наклонился ещё ниже, словно хотел лучше рассмотреть родственника.
— Как вы смеете такое заявлять? — строго сказал Джи Мон, стоящий недалеко от трона. Он всегда присутствовал на таких мероприятиях, будучи неизменным советником всех правителей. Министр взглянул на астронома.
— Это заявляю не я. Слухи распространились по всему дворцу. Королю дозволено всё. Но разве может он переходить черту нравственности так, чтобы очернять имя дочери почившего короля?
В зале снова поднялся гул недовольства. Король, ошарашенный таким заявлением, от негодования стукнул по деревянной поверхности трона, чем вызвал всеобщую тишину.
— О чём ты говоришь? — зашипел Чонджон. Он так и знал, что они впутают в политику Ёнхву, и боялся этого, как огня.
— Всем во дворце известно, что вы проводите всё своё время в покоях принцессы Хванбо, — цинично заявил министр. — Чем позорите её доброе имя. Она ведь не обычная девушка. Она — принцесса, дочь почившего короля Тхэджо и представительница влиятельной благородной семьи Хванбо.
— Как ты смеешь говорить подобное? Ты смеешь судить короля? — слегка наклонив голову, уже более тихо спросил Чонджон. На лице министра лишь заиграла самодовольная улыбка. В игру вступили остальные.
— Есть рамки, за которые не может заходить даже король, — отозвался глава семьи Хванбо, чем сильно удивил Ван Со и короля.
— Видимо, стоит напомнить, что благодаря королю семья Хванбо ещё жива и не объявлена предателями вслед за восьмым принцем, — вступился принц, чем вызвал прилив стыда у министра, но, помолчав немного, словно борясь с самим собой, он всё же продолжил:
— Если честь принцессы — это цена за наши жизни, то мы предпочтём смерть, — заявил мужчина, и все стали поддакивать ему и кивать головами в знак согласия.
— Она ведь не ваша жена, — выкрикнул кто-то из толпы.
— Какой позор, — слышалось от некоторых. Министры качали головами и возмущались всё больше, ввергая короля в глубокое уныние. Он и не думал, что они поступят так жёстко, что так скоро ударят его в слабое место.
— Разве вам неизвестно, в каком состоянии сейчас находится принцесса? — возмутился четвёртый принц, видя, что брат затих. — Как вы вообще можете допускать подобные мысли?
— Королю необязательно быть рядом с ней, ведь во дворце полно слуг, которые способны позаботиться о принцессе, — сказал один из министров. Чонджон посмотрел на главу семьи Хванбо, который, казалось, был так же действительно подавлен этой ситуацией. Наверняка все министры подговорили его или же запугали.
— В таком случае, — заговорил Джи Мон, пытаясь выпутать короля из сложившейся ситуации и обелить имя Ёнхвы, — король мог бы жениться на принцессе.
Все взгляды устремились на астронома, и даже сам Чонджон не ожидал от него такого заявления. Ведь в глазах всех она — святая мученица, а он — злобный тиран. И даже сейчас министры выставляют его похотливым беспредельщиком, пользующимся своим положением, чтобы овладеть бедной и несчастной принцессой.
— Если он женится на принцессе Хванбо, — продолжил астроном, — то прекратит раз и навсегда подобные злые слухи. И к тому же укрепит своё положение в качестве правителя. Это было бы хорошим решением, Ваше Величество.
Джи Мон слегка поклонился, и Чонджон довольно посмотрел на него. Ему нравился этот совет, да и к тому же это закрывало все открытые вопросы по поводу Ёнхвы. Осталось только уговорить её.
— В таком случае, — начал король, — я женюсь на принцессе. Она станет королевой, и больше никто не посмеет распускать о ней подобные слухи.
Ван Со согласно кивнул. Он был поражён выдержкой короля, который до сих пор не женился на Ёнхве, ведь все знали об их отношениях и о том, как сильно Ван Ё привязан к ней. Остальные замолчали и ничего не стали говорить, однако нечто зловещее было в этом молчании, и это насторожило сторонников короля.
Чонджон поднялся со своего места и поспешил покинуть присутствующих, чувствуя, что если не сделает этого, то обязательно кого-то из них казнит. Он хотел разрушить всё, что попадалось ему под руку, но из последних сил сохранял невозмутимость. И только зайдя в свои покои, король дал волю гневу, круша и ломая мебель, швыряя некоторые принадлежности в стены так, что те крошились мелкими опилками на пол. Ему хотелось разорвать этих министров на кусочки. Они смеют указывать королю, строят вокруг него козни. Они ударяют в его слабые места, чтобы затянуть на его шее узел и сделать из него собачонку на побегушках. Это невероятно бесило. И страх за благополучие Ёнхвы стал возрастать с большей силой.
Однако совет астронома, как никогда раньше, радовал короля. Это было отличным решением в подобных обстоятельствах, и тот факт, что принцессе уже не избежать этого (если она хочет положить конец слухам), ещё больше подогревал настрой правителя. Но вдруг он вспомнил, почему она отказывала ему. Почему сопротивлялась его настойчивости, когда он стал королём, хотя до этого была готова быть с ним. Она смотрит на него, как на живого мертвеца, как смотрела когда-то на Мён Хи. Может, ему осталось уже совсем немного? Может, следующим ходом министров будет покушение на короля? И тогда на трон воссядет следующий по старшинству (если они не успеют избавиться и от него). Это будет Ван Со. И всё случится так, как предсказывала Ёнхва. Мысль о смерти абсолютно не пугала Ван Ё. В данный момент он больше думал о принцессе, ведь хотел избавить её от всех нападок со стороны министров и других недоброжелателей. И пока что свадьба остаётся единственным выходом из сложившейся ситуации. Потому как в ином случае, министры наверняка раздуют эти слухи до целого скандала, и вся страна будет думать о Ёнхве непонятно что.
Король поспешил к принцессе снова, ведь хотел обсудить с ней всё произошедшее и узнать её точку зрения на этот счёт. Хотя, он не хотел это знать, а просто желал оправдаться перед ней, ведь чувствовал свою вину.
Когда Ван Ё зашёл в комнату, принцесса сидела на стуле за небольшим столом и наливала себе свежеприготовленный чай. Её лицо не отражало былой радости при виде короля, а больше походило на маску доброжелательности, ту самую, что привыкла она надевать, находясь в пределах дворца. Это весьма удручало.
— Почему ты не в кровати? — строго спросил король. — Тебе необходимо избегать нагрузок.
— Со мной всё в порядке, — мягко ответила Ёнхва. — Я устала лежать, мне нужно хоть немного шевелиться.
По нервному состоянию короля было очевидно, что он крайне неспокоен. Своё волнение он уже не скрывал, да и не мог, и стал ходить из угла в угол, пытаясь подобрать слова.
— Ваше Величество, — от такого обращения из уст принцессы мужчину всего передёрнуло. Это было так неестественно и так холодно, и если раньше он готов был отдать всё, только бы она признала его своим королём, то сейчас от этих слов становилось дурно. Что-то идёт не так. — Мне кажется, вам следует избегать таких частых посещений этой комнаты.
Принцесса не смотрела на Ван Ё, словно говорила не ему, и продолжала поправлять предметы на столе и подносить к себе чашу, чтобы вдохнуть аромат чая. Ей всё известно. Слухи дошли и до неё, не успела она прийти в себя.
— Ты всё знаешь? — спокойно спросил король. Принцесса замерла, всматриваясь в резные узоры на одеяле, лежащем на кровати.
— Да, слухи быстро расходятся по дворцу.
— В таком случае, — начал мужчина, делая шаг вперёд, — ты должна стать моей женой.
Ёнхва подняла глаза на короля, и в них он увидел отголоски тревоги и печали. Она разомкнула губы, чтобы что-то ответить, но он выставил руку перед собой, заставляя её замолчать.
— Я прошу, дай мне сказать. — Ван Ё вновь стал расхаживать по комнате, заведя руки за спину, и был больше похож на заключённого в камере. Так он себя и чувствовал — словно кто-то надел невидимые оковы ему на руки. — Я знаю, что эта идея тебе не по душе и ты никогда не хотела быть королевой, но в сложившихся обстоятельствах ничего другого не остаётся. Я знаю, ты говорила, что меня ждёт смерть, и ты не хочешь даже смотреть на меня, но сейчас под угрозой твоя честь, и я не могу ничего другого поделать, как жениться, ведь только так смогу защитить тебя. — Король подошёл к Ёнхве ближе, и его настойчивые шаги говорили о полной решимости мужчины. Он был взволнован, был таким, каким никто его раньше не видел, и принцесса с нескрываемым удивлением смотрела на него. Как сильно любовь может менять человека. — Я спрошу тебя, Ёнхва: ты выйдешь за меня замуж?
Впервые он спросил её. Впервые захотел услышать ответ. Ведь до этого у него не возникало желания задать этот простой вопрос. Вопрос, будоражащий сознание любой девушки, и принцесса не была исключением. Она с восторгом смотрела на него. Смотрела взглядом, полным нежности и невысказанной радости. Но в один миг в её глазах появились слёзы, и это было уже не счастье, а печаль и абсолютная безнадёжность. Ван Ё непонимающе смотрел на неё, пытаясь понять, о чём она думает и почему так реагирует. Он чувствовал, что что-то не так.
— Я не могу, — тихо прошелестела девушка, сдерживая слёзы в себе. Король молча спрашивал «почему?».
Ёнхва с шумом набрала в лёгкие воздуха и медленно выдохнула, чувствуя, как режущая боль начинает разрастаться. — Сегодня лекарь сказал, что на моём теле останется шрам после ранения. Я не могу стать королевой.
Это казалось абсолютной чушью. Ван Ё не мог поверить, что всё идёт против него, не мог понять, где он так ошибся и почему из-за него должна страдать Ёнхва. Какой шрам? Что за бред? Кто придумал эти дурацкие правила? Они поймали его, завели в тупик, и единственный выход закрылся. Но он не сдавался.
— Это полная ерунда! — воскликнул король. — Думаешь, я откажусь от тебя из-за какого-то шрама?
Принцесса грустно улыбнулась его реакции и опустила глаза.
— Если вы женитесь на мне, то все министры восстанут против вас, ведь вы нарушаете правила, которые существуют уже много лет. Они придумают ещё что-нибудь, чтобы заманить вас в ловушку, и используют меня, как приманку. Это они сделали и сейчас, — Ёнхва вновь подняла взгляд на короля. — Вам лучше отказаться от меня, тогда вы станете непобедимым. Ведь я — слабое место, куда бьют чиновники, чтобы манипулировать вами, или же вообще сместить с престола.
Слова принцессы невыносимо резали по сердцу. Всегда приходится чем-то жертвовать ради трона и власти, нельзя получить всё. И если раньше Ёнхва сама ставила ему препятствия, то сейчас даже при её поддержке ситуация стала неразрешимой. Отречься от неё ради трона, или от трона ради неё? Что важнее: власть короля или честь принцессы? Она готова пойти на жертву ради него, а готов ли он?..
Все эти вопросы мучали Ван Ё. Он удалился из комнаты принцессы, так и не сумев сказать ни слова на её заявление. Власть — это то, к чему он стремился с детства. Это то, что так манило его матушку, и ослеплённая этим, она передала эту жажду и ему. А сейчас что дала ему власть? Только рождение непонятных слухов. Вражду с министрами. Потерю дорогого человека. Власть отняла всё, что у него было, оставляя совершенно одиноким. Такова участь всех правителей. Ему осталось жить недолго. Так сказала Ёнхва когда-то. И как прожить этот остаток дней? Коря и мучаясь за ошибки прошлого, но наслаждаясь своим положением, или же оставить власть — стремление всей его жизни, — но прожить долгую жизнь?
Король не ел и не спал, всё размышляя над этими вопросами и пытаясь принять верное решение. Он пробыл королём совсем недолго, но уже жутко устал, словно состарился на тысячу лет. Несколько раз к нему пытались зайти, но Ван Ё никого не пускал, оставаясь наедине со своими мыслями.
* * *
По прошествии трёх дней, он всё же покинул свои покои и направился к Джи Мону. Ван Ё знал, что сможет там отыскать того, кого нужно. Он слишком устал бороться и думать, как выйти из этой ситуации. Поднявшись наверх, мужчина встретил Ван Со и Джи Мона, и те были крайне удивлены его внезапному появлению. Король остановился напротив брата и строго посмотрел на него. Принцу казалось, что тот будто пытается просверлить дыру у него в голове, так пристально смотрел Ван Ё на него. Может, он в чём-то провинился перед ним?
Спустя минуту король прочистил горло и нахмурил брови, становясь строгим и даже слегка злым.
— Ты должен пообещать мне и моей семье, матушке и Чжону полную безопасность, — заговорил неожиданно король. Ван Со удивлённо посмотрел на правителя.
— Это моя основная цель, Ваше Величество — безопасность вас и вашей семьи, — ответил принц, думая, что брат подозревает его в чём-то злом. Но король лишь раздражённо взглянул на Со, заставляя его замолчать.
— И ещё, ты должен обещать отдать Ёнхву мне, — закончил мысль Ван Ё, оставляя брата в ещё большем непонимании из-за его слов. Король отвёл взгляд, задумчиво и строго глядя в сторону, словно ждал чего-то и сомневался. Но затем выдохнул и протянул Ван Со длинный свиток. Принц принял его из рук правителя, и тот предпочёл тут же уйти, громко топая ногами по лестнице.
Джи Мон с любопытством рассматривал свиток в руках принца, но не заглядывал, пока тот читал и только удивлённо смотрел на меняющееся выражение лица Ван Со из непонимающего к ужасающемуся. Что же там за указ такой? Казнить всех министров? Или развязать войну с благородными семьями?
— Король отрёкся от трона, — прозвучал неестественно приглушённый голос принца, и казалось, что эти слова эхом полетели во все уголки страны, разнося весть по округе.
Ван Со, потрясённый прочитанным, выпустил из рук свиток, но его успел подхватить астроном, быстро просмотрев содержимое. Документ был, несомненно, подлинным, заверенный печатью короля и его личной подписью. Но больше всего их поражал тот факт, что правитель отрёкся от трона в пользу Ван Со, что исключало гонку и борьбу за трон между принцами и их семьями. Ведь в любом случае политики сделали бы всё возможное, чтобы отнять у четвёртого принца возможность стать главой государства. Ван Ё предусмотрел и это.
Такой неожиданный поворот событий сбил с толку даже Джи Мона, ведь из-за изменившихся отношений между братьями ему страшно было представить, каким образом Ван Со получит корону. Ведь это он рождён под звездой короля…
— Как такое возможно? — озвучил свои мысли вслух Ван Со, зная, как сильно брат стремился к власти, скольким пожертвовал и как долго ждал. И в голову даже не могла закрасться мысль, что он собственноручно напишет документ об отречении. Астроном задумался, размышляя, что могло повлиять на Ван Ё, и в голове было только одно слово — принцесса.
— Говорят, что после ранения на её теле останется шрам, — задумчиво начал Джи Мон. Принц тревожно посмотрел на него. — А значит, она уже не сможет стать королевой. Думаю, именно это повлияло на короля Чонджона.
Со отнёсся к этому более скептически.
— Думаешь, он мог отречься от престола из-за какого-то шрама? — усмехнулся принц, забирая свиток обратно. — Пусть мы и не в близких отношениях, но точно знаю, что Ван Ё бы это не остановило.
Оба замолчали, понимая, что нечто большее стоит за действиями короля. Шок от первой реакции на такую весть стал понемногу уходить, а на его месте появилось осознание происходящего. Ван Со только сейчас понял, что с этого момента он провозглашён новым королём. Вот почему брат просил защиты, вот почему просил отдать ему Ёнхву. Принц и астроном переглянулись, и в то же мгновение Джи Мон опустился на колени перед Со, чтобы поприветствовать нового короля. В один миг он стал больше, чем добрый приятель. Теперь он его правитель.
Послышались быстрые шаги на лестнице. Это была Хэ Су. Она искала мужа, и когда поднялась и увидела, что астроном стоит на коленях перед Ван Со, очень удивилась этому.
— Да здравствует король! — громко произнёс Джи Мон. — Долгой жизни королю!
Дама Хэ впала в ступор. Она отчётливо слышала слова, но не могла понять их смысл, и недоумённо посмотрела на мужа. Тот, немного поражённый всем происходящим и до конца не понимающий всех масштабов решения Чонджона, просто протянул свиток жене. Девушка вчитывалась в текст несколько раз, не веря этому. Новое назначение мужа её совсем не радовало, однако она знала, что это рано или поздно случилось бы. И лучше так, чем ожидать смерти предыдущего короля.
— Ван Со, — тихо произнесла она, смотря на мужа и опуская руки. Свиток выскользнул из ладоней дамы и звонко прогремел на всю комнату. Принц (уже король) подошёл ближе к жене и нежно обнял её за плечи.
— Ван Ё отрёкся от трона в мою пользу, — сказал он немного взволнованным голосом. — Я знаю, мы хотели уехать отсюда далеко, но теперь… — Мужчина опустил взгляд, словно чувствовал свою вину за такое решение. Он боялся, что супруга не поддержит его стремления к власти, все мысли перемешались в одну кучу, и трудно было понять, что воистину имеет значение. Хэ Су, видя смятение мужа, аккуратно коснулась его лица, чем привлекла его внимание, и тепло улыбнулась.
— Если ты хочешь, то мы останемся здесь, — спокойно ответила дама, видя, как ярко загораются огоньки в его глазах. К этому времени Джи Мон уже поднялся со колен и молча наблюдал за парой. Су улыбнулась шире, будто смеялась, и смущённо отвела взгляд. — Значит, теперь я стала королевой?
Ван Со улыбнулся, оголяя белоснежные зубы, что всегда сводило с ума его жену. Однако на смену радости пришла тревога.
— Но у меня ведь тоже есть шрам, — Су взволнованно посмотрела на возлюбленного. Мужчина задумался. Такая ситуация была крайне специфическая, ведь она становится королевой из-за смены статуса её мужа. Можно ли считать её негодной для этого?
— Вы вышли замуж за четвёртого принца до того, как он стал королём, — заговорил астроном, напоминая, что они здесь не одни. — Такова была воля предыдущего правителя, и никто не может изменить этого. Так что, думаю, с этим не должно быть проблем. Но всё же министры могут подловить вас на этом.
Астроном задумался. Ведь если чиновникам удалось довести до отречения такую сильную личность, как Ван Ё, то какие же ловушки они построят вокруг нынешнего короля?
— За это можешь не переживать, — улыбаясь, сказал Со. — С ними у меня будет разговор короткий.
Всё-таки вопрос о том, какова причина такого решения Чонджона, оставался открытым, и, отойдя от шока и уже полностью осознав своё нынешнее положение, Ван Со решил отправиться к нему и всё выяснить. Его отношение к брату стало совсем иным. Слишком многим он одарил его, слишком искренним стал в последнее время. Со знал, что причиной тому была Ёнхва, хотя и всегда верил, что его старший брат не такой уж скверный человек. Матушка слишком многого от него ждала, слишком сильно требовала. Ван Ё пожертвовал всем. Но ради чего? Ради принцессы?
Ван Со нервно выдохнул, вспомнив важную вещь. С Ёнхвой всё было не так уж и просто, и выполнить просьбу предыдущего короля не представлялось возможным. Поэтому мужчина решил догнать брата и всё с ним обсудить.
Он застал его в саду, где по привычке всегда гулял Ван Ё. Именно на этом месте Со как-то застал его и принцессу. Тогда ему казалось их поведение странным, но теперь, вспоминая этот момент вновь, Ван Со понял, что между ними есть особенное, принадлежащее только им двоим чувство.
Ван Ё выпрямился, увидев рядом брата. Он не стал приветствовать его как короля из-за чрезмерного чувства гордости, да и всё-таки он был предыдущим королём, и ещё сам не привык к своему новому (или старому) статусу. Ван Со понимал его чувства и предпочёл никак не реагировать на такое поведение. Ведь как ни крути, он обязан старшему брату своим нынешним положением.
— Я хотел спросить, — начал Со без особых отвлечений на этикет, — какова причина вашего отречения? Это министры что-то подстроили?
Последний разговор с этой шайкой политических деятелей не давал покоя обоим мужчинам. Слишком хитро они плетут свои сети, подставляя ловушки под каждый шаг короля. И обоих задело то, что чиновники решили использовать Ёнхву — их любимую сестру — в своих грязных играх.
Ван Ё задумался, и на его лице мелькнула кривая улыбка.
— Как-то Ёнхва сказала мне, что тебе суждено стать королём Корё, — мужчина задумчиво опустил взгляд на небольшой пруд подле них. — Так или иначе, это бы всё равно произошло.
Ван Со ничего не понимал. Откуда принцессе знать такие подробности будущего? Да и как её слова, даже если это правда, могли повлиять на короля? Это же абсолютный бред — отрекаться от трона только потому, что кому-то суждено занять это место после него.
— Будь осторожен, — продолжил третий принц. — Эти подлецы будут давить на тебя и пытаться превратить в марионетку. Они зашли слишком далеко в своих играх со мной. Так больше не может продолжаться.
Ван Ё строго нахмурил брови, внутренне негодуя. Со всё понял. Он просто решил защитить своих родных, он решил защитить принцессу. Ведь они всё равно продолжат давить на слабые места правителя, а единственным, но самым болезненным местом была Ёнхва. Король не может жениться на ней из-за шрама, а это значит, что все слухи об их «особых» отношениях, гуляющие по дворцу, раздуются в скандал на всю страну, и министры уж постараются сделать это качественно. Со самому хотелось изо всех сил защитить её, но даже со своего положения четвёртого принца он был абсолютно бессилен. Какое-то жгучее чувство гордости за брата окутало Ван Со, но всё-таки он старался быть с ним осторожен.
— Есть одна проблема, — заговорил новоиспеченный король после затянувшейся паузы. Ван Ё непонимающе посмотрел на него, хотя такой взгляд больше казался подозрительным. — Я не могу отдать Ёнхву. Не могу приказать или заставить, хотя и не стал бы мучить её этим, но так или иначе, я всё равно бессилен, — Чонджон раздражённо фыркнул. Неужели он считает, что сестре лучше держаться от него подальше?
— Дело в том, — продолжил Ван Со, — что принцесса получила от почившего короля особенное разрешение: она сама вправе выбирать себе избранника, никто не может заставить её насильно выйти за кого-либо замуж. Ёнхва хотела обезопасить себя, и я не думаю, что должен и вообще в силах отменить этот указ.
Ван Ё кивнул в знак понимания. Он знал, что она хотела получить нечто подобное от брата Му, чтобы защитить себя от следующего короля, так как знала наверняка, что он явится за ней. Мужчина даже усмехнулся: эта девушка могла просчитать всё наперёд, знала каждый его шаг и опережала. Она никогда не станет покорной, и этот бой будет длиться вечно.
— В таком случае, пусть Ёнхва сама решает, как ей поступить, — Ван Ё коротко кивнул брату и покинул его, идя в своём направлении.
* * *
Хэ Су летела сломя голову, чтобы рассказать первые новости принцессе. Та уже стала переживать за правителя, зная, что он не выходил из своих покоев долгое время и отказывался от пищи. Такое состояние пугало Ёнхву, и она во всём винила себя, ведь сама отвергла его.
«Но у меня не было выбора…»
Сердце ныло от переживаний и тоски. Да, принцесса скучала по нему. Привыкнув к его постоянному присутствию, Ёнхве не хотелось даже есть без него. Она с теплотой и краснотой на щеках вспоминала, как Ван Ё заботился о ней, кормя с ложечки и аккуратно вытирая салфеткой её лицо. Это напоминало отцовскую заботу, с такой серьёзной сосредоточенностью всё это мужчина выполнял. Он уговаривал её опустошить тарелку полностью, иногда даже повышал голос и был более чем строг. Но во всём этом отражалась его искренняя привязанность к Ёнхве. А теперь стало пусто без него.
Хэ Су влетела в комнату подруги, будто землетрясение сейчас разрушит Дамивон, и то уйдёт под землю вместе с принцессой. Ёнхва даже вздрогнула от неожиданности. Она выглядела уже намного лучше: на щеках появился румянец, лицо приняло приятный живой цвет, и девушка набралась больше сил, так что могла спокойно прохаживаться по комнате, хоть и недолго. В то время, как к ней забежала подруга с глазами в две большие монеты, принцесса сидела на кровати.
— Рин! — воскликнула Су, словно её подруга была глухой. Она принялась рассказывать ей всё, что видела и слышала. Эта новость потрясла из обоих: Ван Со теперь король, Хэ Су стала королевой. Её задача выполнена благополучно. Она достигла всех своих целей здесь. Но на сердце было неспокойно.
— Как отрёкся?! — вскричала принцесса, подскакивая с места. Она тут же выбежала, хоть и не быстро из-за своего болезненного состояния, из комнаты и направилась искать Ван Ё. Ей хотелось увидеть его, ей нужно было это, словно глоток чистого воздуха. Острая боль от раны пронзила всё тело мелкими импульсами, но Ёнхва настойчиво не сбавляла темп, ища принца во всех уголках дворца. Она приложила руку к груди, чтобы хоть как-то заглушить боль, пусть она и казалась немного притуплённой из-за эмоций, но всё же доставляла крайний дискомфорт. Мысли закружились в жутком вальсе и не могли остановиться, прокручивая события прошлого, и предполагая, что будет в будущем.
Ёнхва оббегала почти все уголки королевского дворца, задыхаясь от боли и слабости, и готова была рухнуть на землю, но уткнулась в кого-то головой и, подняв глаза, увидела перед собой Ван Ё.
— Что ты тут делаешь? — строго спросил он, и в голосе отражалось крайнее переживание. — Тебе нельзя двигаться слишком быстро. Почему ты отошла от Дамивона так далеко?
Он стал оглядываться, всё ещё поддерживая принцессу за плечи, ища, нет ли у неё компаньонки для таких прогулок. Но никого рядом не оказалось.
— Я искала вас, — запыхаясь, произнесла Ёнхва, и не смогла сдержать улыбки. Она не видела его уже так давно, и ей казалось, что прошла целая вечность. С особой нежностью принцесса вглядывалась в его строгие черты, словно прикасаясь к ним физически. Но вдруг очнулась, встретившись с его чёрными омутами, полными интригующего непонимания, и, откашлявшись, сделала шаг назад. Она помнила о гуляющих по дворцу слухах и не хотела делать своё положение ещё более затруднительным. Да и вечная игра между этими двумя ещё не закончена.
— Ко мне пришла Хэ Су, — заговорила принцесса уже более спокойным голосом. — Она всё мне рассказала. Это правда? — девушка посмотрела на мужчину удивлёнными глазами. — Это правда, что вы отреклись от престола?
Ван Ё коротко кивнул, становясь более холодным и сдержанным. Он сам ещё не осознавал до конца, что с этого момента больше не имеет доступа к абсолютной власти, и теперь вновь именуется как третий принц. Это было довольно странно, ведь обычно короли покидали трон лишь одним способом: через могилу. А сейчас он жив и здоров, и ничего не угрожает его благополучию. Временный король на короткий срок.
Ёнхва чувствовала, как её сердце колотится как у птички колибри. Она сдерживались из последних сил, чтобы не выдать свою ноющую боль в груди. Однако её внимание привлекли несколько слуг, несущих свёртки с одеждой и некоторыми принадлежностями из комнаты бывшего правителя.
— Вы уезжаете? — с тревогой спросила Ёнхва, продолжая с ужасом рассматривать возрастающую толпу дворцовой прислуги с вещами в руках.
— Наверное, мне больше нечего здесь делать, — слегка уныло ответил Ван Ё. — Не думаю, что смогу спокойно существовать во дворце. Это решение далось мне нелегко, поэтому я предпочту доживать остатки своих дней подальше отсюда.
Как бы там ни было, власть была целью всей его жизни, и от этого не так просто отказаться. И видеть каждый день другого человека в своей законной роли, приветствовать его, распинаясь в поклонах, выполнять его приказы — всё это казалось невыполнимой задачей. Однако Ёнхву такое решение не устроило.
«Интересно получается: я что, одна должна разгребать последствия всех этих слухов? Вот что значит поматросил и бросил!»
Принцесса строго посмотрела на Ван Ё и даже удивила его этим, ведь он ожидал немного другой реакции на его внезапный отъезд. Это был настолько яростный взгляд, даже слегка надменный, что у мужчины пошли мурашки по телу. Но даже сейчас она была как никогда прекрасна.
— Значит, уезжаете, — констатировала она слегка сдержанным тоном голоса. Ёнхва сложила руки на груди и отвела взгляд от Ван Ё. Сейчас, когда все мысли и чувства перемешались от такой череды событий, принцессе было непросто контролировать свои эмоции.
— Ты обижаешься на меня? — спросил мужчина. Он потянулся к ней рукой, но не стал прикасаться, словно боясь, что она вдруг отвергнет его, отдалится, и поэтому опустил руку обратно.
— И по-вашему, это поступок благородного человека: оставлять беззащитную женщину одну, после того, как дали повод для безнравственных слухов? — её голос был строгим, но не вызвал тревоги у принца, а даже дал приятное ощущение волнения. Сейчас она волновала его как никогда прежде своими слегка надутыми губками и горячностью в эмоциях. Но мужчина подавил улыбку.
— Не пойми меня неправильно, — спокойно отозвался принц, — у нас есть только один выход из этой ситуации…
— И поэтому вы решили сбежать? — обида чувствовалась в голосе девушки, и это был не просто каприз. Она вся превратилась в живой комок нервов, готовая взорваться в любую минуту. Принцесса действительно не понимала, почему он оставляет её здесь, ведь было очевидно, что он не собирался никого оповещать о своём уходе. — А как же я? Вы просто бросаете меня здесь одну на растерзание общества? Да после того, что произошло, вы просто обязаны на мне жениться!
Последнее предложение вырвалось из уст Ёнхвы против её воли. Это кричала в ней женская гордость, задетая гордостью чужой. Огонёк надежды загорелся в сердце Ван Ё. Указ почившего короля связывал руки ему и Ван Со, ставя в тупиковое положение. Ведь теперь всё зависело от самой Ёнхвы. Теперь она решала свою судьбу, и никто не смел ей указывать, даже король и её матушка.
— Так ты согласна? — спросил Ван Ё, и показался таким беззащитным сейчас перед принцессой, словно она — его запретный плод, к которому он так стремится, но своими силами достичь не может, и поэтому зависим от неё. Ёнхва заметно смягчилась. Он всё ещё ждёт её, желает быть с ней. И теперь это был не просто азарт, а реальное сильное чувство. Однако Ёнхва была крепким орешком, и не хотела сдаваться так легко (хотя куда уж сложнее?).
— Мне нужно подумать, — коротко ответила она, опустив руки. Принцесса пыталась принять серьёзный вид, слегка хмуря брови, словно не всё так просто, как есть на самом деле. И несмотря на то, что Ван Ё упростил всё донельзя, она всё равно не была внутренне готова. А может, просто решила не сдаваться так скоро. Мужчина недовольно выдохнул.
— Хорошо, я дам тебе немного времени. Но ты должна решить как можно быстрее, — строгость в голосе говорила о недовольстве принца и его королевских замашках всем давать указания. Однако он всё ещё продолжает играть по её правилам.
— Только, — резко смягчилась Ёнхва, становясь более ранимой. — Обещайте, что никуда не исчезнете до моего решения.
Ван Ё подумал немного и коротко кивнул, заставляя принцессу искренне улыбнуться. Такие улыбки были большой редкостью в пределах дворца, но теперь, когда королём стал тот, кто должен был им стать, когда выжил тот, кто заслуживает долгой жизни, всё изменилось. Последние события заставили Ван Ё пересмотреть свой взгляд на многие вещи. Боязнь потерять любимую женщину подтолкнула к полному отказу от цели всей его жизни. Борьба против системы сплотила братьев в одну крепкую семью. Всё изменилось. Они изменились… И даже сейчас, просто стоя и наблюдая за улыбающейся принцессой, мужчина понимает, что и она тоже стала другой.
— Ваше Величество! — послышался высокий, почти скулящий голос министра, и Ван Ё недовольно закатил глаза. Чиновник подбежал весь запыхавшийся и испуганный, словно увидел призрака, и стал тыкать бывшему королю его же собственный указ. — Скажите, что вы пошутили. Что это всё неправда. Такого не должно быть. Вы не можете бросить страну на растерзания волкам!
После этой фразы Ван Ё так яростно посмотрел на министра, словно мог глазами зажечь огонь вокруг него и испепелить на месте. Он тут же сделал шаг назад, чуть ли не прячась за принцессой.
— Не вам решать, какие указы издавать королю. Ясно? И как вы смеете применять такие сравнения к правителю? Не боитесь снискать его неодобрения? — мужчина изменил тон голоса, и чувствовался разительный контраст между принцем для Ёнхвы и принцем для других, особенно неугодных. — Разве вы сами этого не хотели? Все чиновники страны желали сместить меня с престола, придумывая и распуская нелепые слухи по дворцу, чтобы загнать короля в тупик.
Министр ошарашенно смотрел на Ван Ё, который оказался более проницательным, чем они думали, а потом взглянул на принцессу, стоящую рядом с ним. Оба они стали жертвами дворцовых интриг политиков и не питали особой любви к ним. Мужчина почувствовал, что здесь становится небезопасно, но отступать не стал.
— Но почему же всё-таки четвёртый принц? Вы могли вписать в указ любого.
Ван Ё криво улыбнулся, как обычно он делал, и изогнул одну бровь, слегка насмехаясь над министром. Это был безусловно урок для них, чтобы знали, кто здесь должен всё решать. И теперь принц не сомневался, что новый король проучит их как следует.
— После правителя, не имеющего сыновей, наследником становится его младший брат. Он следующий по старшинству. Или же я должен был освободить Ван Ука из-под стражи и посадить на трон? — принц фыркнул, смеясь над этим, однако министр не разделял его настроения. Он решил быстро испариться, понимая, что от Чонджона ничего не добьётся и что теперь он стал живой историей.
Не успел чиновник покинуть пару, как к ним подошёл один из евнухов и коротко поклонился.
— Принцесса Ёнхва, вас желает видеть Его Величество, — девушка удивилась, как быстро информация о смене власти может разлететься по всему дворцу, ведь она сама узнала об этом совсем недавно. Теперь не Ван Ё называют Его Величество. Этот статус принадлежит другому. Она попрощалась с братом и проследовала за евнухом, дабы встретиться с Ван Со.
Он стоял в центре тронного зала и смотрел на трон со стороны. Ему самому ещё не верилось, что так всё же случилось, и что его старший брат сам отрёкся в его пользу. Отрёкся. В его пользу. Эти две вещи не могли уложиться у него в голове, да ещё и одновременно. Министры уже разошлись, бурча под нос недовольство по поводу такого решения, однако вопреки воле всё равно поприветствовали нового правителя, чтобы избежать его гнева. А он казался им менее адекватным, чем его предшественник.
Принцесса подошла к брату и поклонилась ему.
— Поздравляю вас, Ваше Величество, — Ван Со даже засмеялся, услышав такое обращение от сестры. Он ещё не воспринимал себя как большого человека, к которому теперь принято обращаться по-иному.
— Это так странно, — произнёс он, и Ёнхва поняла, что он имеет в виду. — Я знаю, что это ты изменила его. Благодаря тебе Ван Ё стал совсем другим человеком.
— Он всегда был таким, — ответила принцесса. — Просто никто этого не знал. Даже он сам.
Со улыбнулся на эти слова, и ему показалось, что его младшая сестрёнка, эксцентричная и воинственная, стала мудрой женщиной.
— Перед тем, как отдать мне свой указ, Ван Ё попросил меня об одном. Он хотел, чтобы я отдал ему тебя, — девушка слегка улыбнулась, не удивляясь просьбе принца, а больше думая, как на это отреагировал Со.
— За власть нужно чем-то платить, — сказала она довольно спокойно.
— Ты совсем меня не поняла, — принялся оправдываться новый король, размахивая руками для пущей убедительности. Но именно так оно и было. И если бы не особенный указ от Ван Му, Со отдал бы Ёнхву брату, не спросив её. — Я вижу, как Ван Ё относится к тебе. И даже удивлён, что он способен на такие чувства. И если бы было иначе, то я никогда бы не отдал ему тебя. Но правда, — запнулся мужчина, — я и сейчас не могу этого сделать.
— Да, вам мешает указ, который второй король написал специально для меня, — самодовольно ответила принцесса, посмеиваясь над странным поведением брата.
— Потому мне ничего не остаётся, и я не вправе требовать, но прошу, ведь вижу, как мучается брат, и... — Ван Со стал мямлить и запинаться, пытаясь подобраться к главной мысли.
— И вы хотите просить меня выйти за него замуж, — озвучила мысли Со Ёнхва.
«Ни за что не поверю, что он сейчас заботится о чувствах Ван Ё и сопереживает ему. Все короли одинаковы. Ради власти готовы жертвовать даже родственниками…»
— Да, я могу только лишь просить об этом, — ответил король и вдруг стал серьёзным. — Ты можешь сказать нет, это никак не отменит указа короля, и я всё равно взойду на трон. Но я же знаю, что Ван Ё сделал это ради тебя, и для твоей защиты решил лишить себя единственной цели всей своей жизни. Я знаю, что он любит тебя. Иначе никогда бы не заикнулся о вашем браке.
Ёнхва задумалась, медленно выдыхая. Сейчас она до конца осознала, чем пришлось пожертвовать Ван Ё ради неё, и сердце так быстро забилось, что боль в груди снова стала разрастаться. Это было больше её сил, больше её понимания. Даже для неё третий принц открылся с другой стороны: благородной и мужественной. Ведь именно этими качествами он руководствовался, когда принимал такое решение.
«И всё это ради меня?»
— Ну что же, — сказала принцесса после недолгой паузы. — Будет совсем не честно, если третьему принцу ничего не достанется. Он многим пожертвовал ради нас всех. Не только ради меня, но во благо всей семьи. Ведь он наш старший брат, человек, который в ответе за каждого из нас, и на плечах которого лежит забота и благополучие семьи. Несмотря на то, что вы стали королём, Ван Ё всё равно остаётся главой нашего клана вместо отца и вместо Ван Му. Это его роль и его ответственность.
Ван Со понимающе кивнул. Теперь он действительно понял, как смотрела на него принцесса всё это время и какую сторону его личности хотела раскрыть и показать всем. И это была чистая правда.
Ёнхва сняла с шеи тонкую цепочку, на которой висело красивое резное кольцо, и надела его на безымянный палец. Король мягко смотрел на неё, понимая, что именно она была центром этой истории, именно она влияла на ход событий. Именно благодаря ей они наконец-то смогли сблизиться друг с другом и назвать друг друга братьями по-настоящему. Они стали единой семьёй. Благодаря Ёнхве.
Тронный зал был наполнен людьми, но царила абсолютная тишина. Никто не смел сказать ни слова, и было даже странно за этим наблюдать. Все ожидали прихода короля, торжественно шагающего к трону. Сегодня его коронация.
Первыми от трона стояли родственники и представители королевской семьи. Это были принцы и принцесса Ёнхва. Также на церемонию пришла и её матушка, дабы не гневать лишний раз нового правителя. Министры выстроились в толпу сзади и смешались с главами семей. Лица их были озлобленными и нервными, но никто не смел перечить, так как Ван Со заручился поддержкой генерала и его армии, да и коронацию решили провести как можно раньше, чтобы закрепить власть в руках нового короля.
Казалось, принцесса лопнет от счастья, видя, как величественно шествует её брат. Его королевские одежды сверкали золотыми узорами, осанка была прямая и мужественная. Он действительно был правителем и главой этого государства. В его лице отражались решимость, мощь и сила всего Корё. Ей удалось всё сделать верно, и чувство злорадства над судьбой не давало покоя.
Она окинула взглядом братьев, которые тоже были рады. И Чжон, и Ын, и Бэк А счастливо улыбались, видя на троне Ван Со. Они не желали ему смерти, не косились в злобной ревности, и хотя не понимали до конца, к чему все эти игры с заменой власти, верили, что старшие братья приняли верное решение. Однако третий принц предпочёл отсутствовать. Это не удивляло. Всего несколько месяцев назад он восседал на этом месте. Ему дарили почести и поклоны, а теперь, по его же воле, трон принадлежит другому.
Принцессе стало немного грустно от осознания того, какие чувства испытывает принц сейчас, распрощавшись с мечтой всей его жизни, и она готова была стать его утешением, сладкой пилюлей, заменяющей мысли о власти. Она взглянула на короля, гордо смотрящего на зал, и их взгляды встретились. Ёнхва улыбнулась брату. Теперь она будет обращаться к нему на вы и выказывать своё почтение, как правителю. Это было непривычно и для неё, и для него. Король неожиданно коротко подмигнул сестре, показывая, что она всё ещё его младшая сестрёнка, которой не сидится на месте, а принцесса тихо посмеялась над этим. Глупые шалости во время серьёзной церемонии, но они внесли немного юмора и разрядили напряжённую обстановку, царившую из-за министров.
Казалось, что коронация длилась недолго, навевая на королевских родственников радость за брата. Ёнхва до сих пор ловила себя на мысли, что это всего лишь сон. Не может судьба так легко сдаться, сломаться перед самоотверженностью одного человека. Но факт оставался фактом. Принцесса ощутила, как некое чувство нетерпения, какое-то затягивающее, заставляющее глупо улыбаться, разрастается в душе при мысли о Ван Ё. Совсем не таким она представляла его, и хотя в её глазах он казался лучше, чем в глазах других, всё равно сумел удивить девушку. Было невероятно даже подумать о том, что принц решился на такой шаг.
После окончания церемонии Ёнхва ощутила невыносимую потребность видеть его. Это была щемящая радость вперемешку с невыносимым волнением, будто она начинает по-детски глупо влюбляться в него.
«Нет, нет, нет. Я должна контролировать свои мысли и чувства…»
Но это было нелегко сказать сердцу, которое бешено колотилось в груди девушки при одном лишь упоминании его имени.
Она шла наугад, не размышляя над своей целью, словно ноги сами вели её в нужное место, а душа чувствовала, куда нужно идти. Ёнхва забрела к беседке, скрытой внутри королевского сада, в которой они привыкли встречаться. Это стало их местом, где они могли побыть наедине от других и снять с себя дворцовые маски. Принцесса не ошиблась: она застала его здесь.
Принц обернулся, услышав, что кто-то нарушил его уединение, но, увидев пришедшего, предпочёл промолчать. Он пребывал в странных чувствах. Будущее казалось слишком размытым и неясным. Трон отдан другому, возлюбленная всё ещё в раздумьях, и по итогу Ван Ё остаётся ни с чем. Этот факт немного мучил его, не давал спокойно принять к сердцу своё собственное решение. Да и молчание Ёнхвы добавляло больше переживаний, ведь принц, против своей воли, но всё же боялся услышать из её уст привычное «нет».
— Вас не было на церемонии, — тихо начала принцесса, подойдя чуть ближе. Мужчина, сложив руки за спиной, с присущей ему хмуростью разглядывал вид из беседки. Он выглядел весьма напряжённо, и это заставляло нервничать Ёнхву.
— Не думаю, что я должен был присутствовать на ней, — спокойно ответил принц, но в голосе чувствовалась гнетущая тоска. Ёнхва печально выдохнула. — Сегодня я уезжаю, — продолжил Ван Ё. Он повернул голову в сторону к принцессе, но не поднял глаза, словно остерегаясь встретиться с ней взглядом. Девушка стояла прямо, скрестив руки перед собой и накрыв одну ладонь другой. — У тебя осталось немного времени для принятия решения.
Принцесса обхватила локти, как бы приобнимая себя, и со стороны казалось, что она замёрзла. Но Ван Ё так и не взглянул на неё.
— Я уже всё решила, — твёрдо заявила она более строгим и прямым тоном, от которого у принца перехватило дыхание, хотя он и старался этого не показывать. Он ощутил, как сердце замедлило ход, с ужасом ожидая её ответа. И почему-то ему казалось, что пределы дворца он покинет в полном одиночестве.
Ёнхва решила подойти к нему ближе, чтобы Ван Ё, наконец, обернулся, и когда расстояние между ними уже не позволяло ему беседовать с ней через плечо, из уважения к девушке принц обернулся, вставая напротив неё. В глаза ему сразу бросилось кольцо на руке Ёнхвы. Резное золото с рубином по центру. Это был его подарок на помолвку, и принц знал, что девушка хранит его, но теперь это имело совершенно иное значение.
Это было неожиданным поворотом. Хотя он и желал этого всем своим сердцем, счастье обрушилось, как снег на голову. Мужчина озадаченно взглянул на принцессу, будто не верил собственным глазам, и взгляд его был настолько искренним и чистым, что девушка неосознанно опустила руки, принимая более открытую позу. Ван Ё первые несколько мгновений даже не знал, как себя вести, но следующим его порывом было приблизиться к принцессе и заключить её в свои объятья. Это был чисто инстинктивный импульс, затуманивший рассудок и меняющий его до неузнаваемости. Но Ёнхва остановила его, выставив руку вперёд.
— У меня есть одно условие, — строго произнесла принцесса, хотя это стоило ей немалых усилий.
— Условие? — недоумевающе повторил мужчина. Девушка слегка улыбнулась его смятению, и выражение её лица стало значительно мягче.
— Да, — ответила она и вскинула голову, словно её требование было необычайно важным. Но вскоре Ёнхва вовсе смягчилась и мило улыбнулась. — Вы должны избавиться от растительности на лице, — указывая пальцем на аккуратную бородку мужчины, сказала она.
Принц не сдержал смеха, широко улыбаясь и демонстрируя свои белоснежные зубы. От такой искренней улыбки Ёнхва готова была растаять, как рожок мороженого под знойным солнцем, — настолько редко она появлялась на лице Ван Ё. Особенно в последнее время.
— Тебе не нравится моя борода? — продолжал смеяться принц, считая такое условие детской шалостью, и если это единственное, что отталкивает принцессу от него, то всё остальное пустяки. Ему стало так легко на душе, словно с неё свалился камень, и пазлы наконец-то сложились в одну логичную и гармоничную картинку. Мужчина подошёл к девушке ещё ближе, совсем не оставляя места между ними, но та не противилась, не старалась отойти, а просто смотрела на него снизу вверх, следя, как чёрные омуты глаз отражают небывалую теплоту.
«Что же такое любовь безумца?»
Он коснулся кончиками пальцев лба принцессы и провёл по коже вниз, ощущая покалывающую теплоту под ними. Девичьи щёки загорелись ярким румянцем от еле ощутимых прикосновений. Его руки слегка дрожали, проводя по мягкому бархату кожи, и эта лёгкая нервозность передалась и принцессе, хотя ей было приятно являться причиной такого волнения. Она закрыла глаза, стараясь отделиться от насущного мира, от того Ван Ё, от которого она пыталась спрятать себя и не поддаваться ему никогда, дабы не проиграть в этой битве. Но сейчас пришло время заключить перемирие.
Принцесса ощутила сбивчивое дыхание на коже, и у неё у самой перехватило дух. Она не смела открыть глаза, будто боялась спугнуть это тонкое и мимолётное чувство эйфории, которое невозможно описать словами. Расстояние между ними сокращалось так стремительно, что Ёнхва неосознанно испустила короткий стон, ощутив тёплое давление его губ поверх своих. От резкого прилива ярких эмоций девушка ухватилась за одежду Ван Ё у него на груди, словно боялась упасть от головокружения, и он обнял её, крепко прижимая к себе. Его поцелуй был властным, он никогда не умел быть достаточно нежным с ней, словно боялся, что это его последний шанс, и с жадностью старался вместить все свои чувства в этом, казалось бы, невинном действии, превращая долгожданное прикосновение губ в своеобразную метку владельца. Ведь теперь она стала его, и к тому же по доброй воле. Короткая бородка щипала нежную девичью кожу, но Ёнхве не было неприятно, однако принц вкладывал всё больше сил и всё настойчивее сминал её трепетные губы крепким поцелуем, и та даже не смела пошевелиться в его руках, замерев в этом сладком моменте. Она понимала, что Ван Ё слишком долго ждал её и уже перестал надеяться, а теперь выплеснул все свои накопившиеся эмоции, и такая грубость даже разжигала азарт. Такова нежность безумной любви.
Ван Ё сам оторвался от неё, когда ощутил, что приносит ей дискомфорт своей настойчивостью, но не стремился отстраняться от принцессы, коснувшись лбом её лба. Их чёрные как смоль волосы смешались в один единый поток, сплетаясь между собой. Ёнхва отпустила его одежду и завела руки ему за спину, впервые по-настоящему обнимая принца. Это было так естественно и приятно, что оба проклинали себя в том, что позволили обстоятельствам быть преградой между ними. И трон, и власть стали казаться такой незначительной мелочью, маленькой потерей на пути к чему-то более важному.
Ёнхва опустила голову на грудь мужчине, полностью прислоняясь к нему, и слышала, как его сердце на износ тарабанит в грудь. Девушка улыбнулась такой реакции. Он горел изнутри, испепеляя свою душу без остатка, хотя внешне продолжал оставаться невозмутимым. В его объятьях было тепло и спокойно, и девушка потёрлась щекой о его одежду, чувствуя, как нечто похожее на яркую искру загорается в её душе и хочется улыбаться постоянно. Они не промолвили ни слова, стоя так некоторое время. Ван Ё зарылся рукой в гладкую копну волос принцессы и уткнулся носом в её макушку, слегка покачиваясь, словно убаюкивая её.
Какое-то время спустя Ёнхва подняла на него глаза, но не отрывалась, утыкаясь подбородком в его грудь.
— Давай не будем уезжать так скоро, — мягко попросила она, и мужчина даже не узнал её голос вначале. — Мы могли бы сыграть свадьбу здесь, чтобы братья и невестки тоже присутствовали.
Сейчас Ван Ё был готов на всё дать своё согласие. Единственное, чего он хотел, чтобы никто и ничто не смели вырвать её из его объятий. Её нежный голос и взгляд, прикосновения — всё это делало из него податливую куклу в тысячу раз сильнее любых уловок министров. При упоминании о свадьбе принц довольно улыбнулся.
— Хорошо, — ответил он, неосознанно понижая голос до томной хрипоты. Принцесса открыто улыбнулась ему, довольная таким решением. Довольная тем, что принц теперь совсем другой рядом с ней, существующий только для неё, и не для кого другого. Ван Ё опустился снова и коснулся губами её лба. Он долго и пристально разглядывал её добрый взгляд, мягкие черты лица, словно пытаясь осознать, что она не мираж и не снится ему. Принц хотел вновь сорвать с её уст поцелуй, но Ёнхва не позволила, накрыв ладонью его губы. Удивление застыло в глазах Ё, ведь теперь, когда ничто не препятствует им быть вместе, он не желал принимать отказа. Ему было мало, он хотел всё больше и больше, словно не мог насытиться.
— Ты колючий, — шутливо ответила Ёнхва на немой вопрос и звонко засмеялась. Ван Ё недовольно фыркнул, но не стал настаивать, хотя было невероятно сложно подавить в себе привычное чувство вседозволенности. Но сейчас мужчина не хотел принуждать принцессу к чему-либо, ведь так редко между ними было согласие, а тем более такое радостное. Ему до сих пор с трудом верилось, что Ёнхва решилась на этот шаг и наконец-то принадлежит ему по доброй воле. Вспомнились те дни, когда их матушки так хотели состроить этот брак, и как принцесса противилась этому. Но теперь она сама решилась вступить с ним в союз, и чувство внутренней победы, но больше неописуемого счастья и спокойствия во много раз приумножается от этой мысли. Ведь если бы Ван Ё насильно заставил её выйти за него замуж, то навсегда бы потерял принцессу, потому что эта девушка ничего не ценит так сильно, как свободу.
Ёнхва вновь опустила голову ему на грудь, пряча лицо в его одеждах. Шёлк накидки был приятен на ощупь и делал объятья принца ещё более комфортными. Девушка чувствовала, что от накативших эмоций силы покидают её. Рана на груди всё ещё ныла, и сильная слабость ощущалась во всем теле. Принцесса обессилено размякла в руках Ван Ё, и тот обеспокоенно провёл рукой по её голове.
— С тобой всё в порядке? — тревожно спросил мужчина, удерживая девушку чуть сильнее. — Давай вернёмся во дворец.
Ёнхва тут же отрицательно замотала головой, не желая отпускать принца.
— Нет, давай ещё немножко постоим. Я хочу побыть здесь, с тобой. — Ван Ё довольно улыбнулся её словам, не веря, что это сорвалось с уст принцессы, которая каких-то несколько месяцев назад не желала даже видеть его. Теперь он понимал, что она обманывала его и саму себя, выстраивая баррикады между ними, но на самом деле уже взрастила в себе нежное чувство привязанности к третьему принцу. Ёнхва не хотела уходить, не хотела возвращаться обратно во дворец, где каждого рассматривают под лупой, ища слабые места. Ей снова придётся надевать маску и быть на расстоянии от Ван Ё. И казалось, что покинув это место, они потеряют это сладкое чувство покоя, накрывшее куполом эту часть королевского двора.
— Расскажи мне, что будет дальше? Что ждёт нас в будущем? — спросила принцесса, нарушая недолгое молчание. Мужчина усмехнулся её вопросу.
— Это же ты предсказательница, а не я, — ответил он. — Что я могу тебе рассказать?
Принцесса замотала головой, сминая одежду Ван Ё, так как не могла оторваться от него в силу своей слабости.
— Теперь я не знаю, что будет, — в её голосе чувствовались нотки печали. Ёнхва действительно была в неведении, так как будущее поменялось, а значит, прописанный сюжет можно выкинуть из своей памяти. И дальше оставалась лишь пугающая пустота. Уже привыкшая знать всё наперёд, принцесса стала бояться смотреть в неопределённое будущее, где каждое событие будет наполнено новыми красками, захватывающее внимание своей интригой.
Ван Ё удивлённо хмыкнул.
— И когда ты перестала видеть свои вещие сны? — поинтересовался принц, на что девушка улыбнулась.
— Наверное, с тех пор, как в меня попала стрела Ван Ука, — расплывчато ответила принцесса, ведь знала, что дело не в ранении, а в том, что вместо Ван Ё в Ына стрелял Ук. При воспоминании о брате в сердце больно кольнуло. Принцесса решила отстраниться от мужчины, заглядывая в его глаза. — Я хочу увидеть его, — тихо сказала она, словно просила о чём-то крамольном. Никто не навещал восьмого принца с момента его последней встречи с матерью. Это было его наказание — оставаться под стражей в полном одиночестве, — и неизвестно, что было лучше: казнить Ука сразу или мучительно долго каждый день заставлять его ждать смерти. Однако сейчас король не Чонджон, и какое решение в отношении принца примет новый правитель, было неизвестно.
Ван Ё была не по душе идея принцессы, беря во внимание её нынешнее положение и сильную впечатлительность. Наверняка после увиденного она пойдёт к Ван Со просить улучшить условия пребывания восьмого принца под стражей.
— Не думаю, что это хорошая идея, — высказал своё мнение мужчина, хмуря брови. Такой ответ Ёнхву не устроил, однако она не стала ничего на это отвечать, дабы не нарушать их идиллию. Её сердце всё равно было привязано к Ван Уку, и пока она не стала замужней дамой, то вправе делать всё, что ей вздумается.
Принцесса с небывалой теплотой смотрела на лицо Ван Ё, и рука невольно сама потянулась к нему и накрыла колючую щёку мужчины. Он блаженно закрыл глаза, прижимаясь к её тонкой ладони и подставляя своё лицо её неожиданным ласкам. Они оба были совсем другими, принадлежавшими только друг другу. И Ёнхва поразилась такой податливости принца и его невероятной стороне трепетного и даже по-своему нежного человека.
«Я никогда не знала, что ты можешь быть таким. Дикая и колючая любовь Ван Ё…Что же с нами будет дальше?»
Прошло около двух недель
Утреннее солнце прокрадывалось в сонные покои короля, принося с собой лёгкое тепло и пение птиц. Ван Со уже давно проснулся и просто лежал, держа в объятиях свою королеву и наблюдая за её мирным сопением. Она выглядела совсем простой, без блеска королевских украшений и нарядов, и ему казалось, что она всё та же маленькая девчонка Хэ Су из дома восьмого принца. Короля радовало то, что его супруга стала совсем другой, что из тихой и угрюмой женщины она вновь стала превращаться в его озорную барышню, какой была несколько лет назад. Он не мог убрать из её жизни и памяти многие неприятные и страшные моменты, такие как пытки или смерть дамы О. Но Со был рад, что смог стать источником её утешения, и поклялся себе никогда не подвергать её жизнь опасности и невзгодам.
Королева заёрзала в объятиях мужа и, не открывая глаз, приобняла его и подвинулась ближе. Мужчина нежно провёл пальцами по волосам Хэ Су, доставляя ей массу блаженства. Это были короткие мгновения счастья, принадлежавшие им одним.
— Пора вставать, — тихо прошептал Ван Со, но девушка недовольно поморщилась и ещё крепче прижала его к себе. Было приятно ощущать теплоту её обнажённого тела, но король не мог позволить своим желаниям и фантазиям углубиться, ведь впереди его ждало множество политических дел.
— Давай ещё полежим, — попросила Су и услышала в ответ вздох мужа. Однако он не стал ей перечить и просто зарылся носом в её волосы. Ван Со и сам не хотел подниматься с кровати и прерывать такое тёплое время блаженства. Хэ Су довольно потёрлась носом о его шею и оставила на ней короткий поцелуй.
— Разве тебе не нужно помогать Ёнхве готовиться к свадьбе? — спросил король спустя какое-то время. Он хотел подняться, но его супруга вцепилась в него мёртвой хваткой, не желая отпускать. Мужчина лишь улыбнулся и перевернулся на спину, продолжая держать королеву в объятиях. Она запрокинула голову и уткнулась подбородком ему в грудь, рассматривая его мужественное лицо.
— Это так странно, — произнесла Су. — С одной стороны, я так хотела, чтобы принцесса была счастлива, а с другой — не уверена, что третий принц тот, кто сможет это счастье ей подарить.
Король задумался, слегка хмурясь.
— Если подумать, Ван Ё всегда любил Ёнхву. Он и не скрывал этого. Но когда-то мне казалось, что это всего лишь кратковременная страсть, а сейчас… — Со сделал небольшую паузу, представляя себя на месте брата и стараясь посмотреть на него другими глазами. — Он отрёкся от трона ради неё. Никогда не мог даже помыслить, что он способен на такое. Ван Ё оказался намного лучше, чем я думал.
Хэ Су загадочно улыбнулась. Она была рада, что отношения её мужа с другими принцами налаживаются. Ведь это значит, что он снимет с себя клеймо кровавого правителя и что его братья не будут бояться его.
— Возможно, ты прав, — сказала Су. — Надеюсь, Ёнхва будет счастлива.
Король сел на кровати, заставляя супругу усесться к нему на колени, и опустил ладони ей на талию. Её кожа казалась сияющей в лучах утреннего солнца, а распущенные и слегка взъерошенные волосы добавляли ей невинной привлекательности. Ван Со коснулся её губ лёгким поцелуем, но королева требовательно впилась в него в ответ, не оставляя шанса на побег. Её бархатная кожа стала покрываться мурашками под его руками, и это так сильно манило, что искушение задержаться вместе с ней подольше возрастало с каждой секундой.
— Мне надо идти, — успел прошептать мужчина, когда девушка оторвалась от него ненадолго, но продолжил охотно отвечать на её настойчивые поцелуи. — Су, ты специально дразнишь меня, — на выдохе вылетело из уст короля, когда они опять оказались в горизонтальном положении. Королева лишь озорно улыбнулась мужу и притянула его к себе крепче.
* * *
Хэ Су повисла на спине Ван Со, когда тот присел на кровать, чтобы супруга расчесала его волосы. Она зарылась носом в его длинную копну, томно дыша ему в ухо.
— Не хочу, чтобы день наступал так быстро, — пожаловалась королева, обнимая Ван Со ногами. — Я не вижу тебя весь день до самого вечера. Я скучаю.
Король по-доброму улыбнулся ей, поворачивая голову. Он крепко сжал тонкие ладони жены и прижал к своей груди ещё ближе.
— Мне тоже тебя не хватает, — Со поднёс ладони супруги к губам и поцеловал их.
— Ну почему мы не можем жить вместе? — захныкала Су. — Почему я должна жить в другой комнате?
— Такие правила во дворце. У тебя должна быть своя комната, у меня своя. Но ты всё равно всегда спишь здесь, поэтому это практически наши общие покои.
Хэ Су недовольно фыркнула.
— Практически, — повторила она за мужем, стараясь саркастически исказить свой голос. — Я чувствую себя гостьей.
Ван Со повернулся к супруге, заглядывая ей в лицо. Он хотел приободрить её немного, видя, как эта тема её задевает. Король чувствовал вину перед ней, ведь знал, как Су не хотела оставаться во дворце, как сильно хотела быть свободной, а теперь скована дворцовыми правилами даже в таком маловажном вопросе, как совместная комната для них.
— Сейчас очень много открытых вопросов, которые необходимо решить. Министры недовольны, что я сел на трон, и постоянно пытаются загнать меня в угол. Не будем давать им повода, даже такого незначительного, — Хэ Су заметно смягчилась и покивала головой в знак согласия. Она не хотела добавлять ему головной боли своими капризами. Мужчина притянул её к себе и нежно обнял. — Я обещаю, что обязательно решу этот вопрос, просто мне нужно немного времени.
Королева отстранилась от него и коротко улыбнулась, давая понять, что ей ничего не нужно объяснять два раза. Она доверяла супругу на все сто процентов и чувствовала невероятный покой рядом с ним. Су помогла ему одеться и проводила взглядом до двери, печально вздыхая. Ей не верилось, что когда-то она могла выдержать разлуку с ним в несколько недель, а теперь даже и дня не может усидеть на месте, с нетерпением ожидая вечера, ведь тогда они вновь будут вместе.
Королева привела себя в порядок самостоятельно, без помощи прислуги (она предпочитала не использовать её), и проследовала к Ёнхве. По приказу нового правителя королеву Хванбо вновь вернули во дворец, ведь его матушка больше не могла строить козни своим соперницам, да и так появилась возможность переселить сюда и принцессу. Хэ Су спешила в покои Ёнхвы, так как они заранее договорились о встрече.
Подготовка к свадьбе была лишь уловкой, принцесса держала в секрете свои планы от короля и Ван Ё, который с этого момента официально значился как её жених. Однако Ёнхва не спешила со свадьбой, хоть и создавала видимость этого. Она боялась, и сама не знала, чего именно. Ей казалось, что если она станет женой третьего принца, то его чрезмерный интерес и любовь остынут, и становилось как-то не по себе от этой мысли. Принцесса всё ещё не до конца доверяла Ван Ё. Да и его склонность всё держать под контролем делала из него настоящего деспота.
Третий принц запретил Ёнхве видеться с Ван Уком, но для неё это не стало преградой. Принцесса считала, что она ещё не является его женой, а потому он не вправе указывать ей, что делать, однако её попытки попасть к брату не увенчались успехом. Ещё при правлении Чонджона к дверям темницы были приставлены воины, охранявшие восьмого принца от побега и нежелательных гостей. Никто не мог зайти внутрь без приказа сверху, а такого приказа получить Ёнхва не могла, так как Ван Со полностью поддерживал в этом вопросе старшего брата. И именно для этого ей нужна была королева.
Ёнхва подлетела к Су, когда та зашла в её комнату, да так стремительно, что подруга слегка покачнулась от её напора.
— Я не понимаю, как мы попадём внутрь, — сказала королева, усаживаясь за стол, куда подвела её Ёнхва. — Меня ведь тоже туда не пустят без разрешения короля.
Принцесса села напротив её, и глаза её горели так, что казалось, она может заставить вспыхнуть огонь в этой комнате. Зловещая улыбка на лице девушки сильно тревожила Хэ Су, ведь она понимала, что та задумала нечто противозаконное. Принцесса сняла платок с предмета, стоящего на столе, и королева ошарашенно взглянула на него.
— Откуда ты это взяла? — испуганно спросила Су, оборачиваясь по сторонам, словно проверяя, нет ли кого чужого позади.
— Я выкрала это у Джи Мона, пока он спал, — понизив громкость голоса, ответила Ёнхва. Она пододвинула к подруге лист и письменные принадлежности. — Твой почерк не отличить от почерка Ван Со. Никто и не заметит разницы.
— Рин, это же королевская печать, — шёпотом кричала на девушку Су. — Нам отрубят голову за подделку документа.
— Да брось, — махнула рукой Ёнхва, слегка улыбаясь. — Никто не узнает. Я верну печать, как только ты напишешь приказ.
— Ты с ума сошла? — уже громче воскликнула королева, пристав со стула. — Ты же знаешь, что министры и так постоянно копают под Со. Хочешь ещё проблем добавить? Если они узнают, что мы выкрали печать и подделали документ, то Со не сможет защитить нас перед ними. Ты помнишь, что сделал Чонджон с королевой, когда она совершила подобное?
— Поэтому мне и нужна ты, — ответила принцесса. — Если они найдут приказ, то не отличат его от других приказов короля. Да и я уверена, что мы сможем всё провернуть по-тихому, — Ёнхва взяла подругу за руки, и та села обратно. — Я хочу увидеть Ван Ука. Мне не даёт покоя, что я не смогла вразумить его с самого начала. Я обратила внимание на Ван Ё, но совсем забыла о родном брате принцессы. А ведь он не такой уж и плохой, каким кажется. Разве ты не веришь в это?
Хэ Су тяжело вздохнула. Ей тоже было жаль восьмого принца, ведь всё-таки с ним связаны первые воспоминания о Корё и о кузине Мен Хи. Вспомнились те дни, когда все были вместе, когда Тхэджо был жив и принцесса вместе с барышней Хэ жили в доме Ван Ука. Как к ним в гости часто наведывались принцы, и они проводили совместные чаепития. Казалось, что тогда все были счастливы.
— Рин, он ведь убил семью десятого принца, — произнесла королева. — Что мы можем сделать для него? Чонджон и так проявил по отношению к нему великую милость, оставив в живых.
— Я не пытаюсь бороться за его свободу, — ответила принцесса. — Я хочу, чтобы он знал, что со мной всё в порядке и я не держу на него зла. И Ын не злится тоже. Он потерял всё из-за своей жадности и любви к… тебе.
Хэ Су удивлённо взглянула на подругу. Она знала, что когда-то принц испытывал к ней чувства, но не думала, что они есть у него до сих пор и что он так проникся чувством мести, что решился на подобный шаг. Королеве стало не по себе от слов Ёнхвы, и она вдруг ощутила груз вины и ответственности за все злые деяния восьмого принца, словно должна была разделить с ним тяготы его греха. Ведь любовь подтолкнула его на такой страшный путь, и сейчас он мучается, сгнивая в сырой темнице.
Хэ Су немного задумалась, но вскоре взяла в руки кисть и стала решительно выводить иероглифы на бумаге. Её почерк был идентичен почерку Ван Со, и даже он никогда бы не нашёл различия. Это было опасной авантюрой, но королева чувствовала, что должна в этом поучаствовать. Они поставили печать на документ, и дело было закончено.
— Тебе нужно вернуть печать обратно как можно скорее, ведь Джи Мон наверняка уже спохватился, — сказала Су принцессе, и та согласно кивнула. Ей нужно было прокрасться к астроному прямо сейчас, потому что король мог воспользоваться печатью в любое время. Она завернула печать обратно в ткань и положила на дно корзинки, приготовленной специально для этого.
— Вчера я сделала медовое печенье, — сказала Ёнхва, комментируя свои действия. — Если меня застукают, сделаю вид, что хотела угостить ими Джи Мона или кого-то ещё.
Принцесса обложила печеньем верх печати, чтобы скрыть её, и вышла из комнаты. У королевы замерло сердце от страха, что Ёнхву застукают, и тогда ей будет очень худо. Но обратного пути уже не было.
Принцесса старалась двигаться почти бесшумно и постоянно оглядывалась, проверяя, нет ли кого рядом. Она хотела проникнуть в башню к астроному невидимкой и надеялась, что там никого не было. Между зданиями иногда пробегали слуги, и девушка вздрагивала от каждого шороха, но продолжала двигаться в своём направлении почти на полусогнутых ногах. Она обернулась, чтобы осмотреть периметр, и завернула за угол не глядя. Из уст принцессы вырвался нервный возглас, когда она спиной врезалась в кого-то.
— Ван Ё? — с ужасом констатировала Ёнхва, оборачиваясь к незнакомцу. Он пристально осмотрел её взглядом, полным непонимания и подозрения, слегка изгибая одну бровь. Его внимание привлекла корзинка в руках девушки, и он попытался заглянуть внутрь, чтобы рассмотреть содержимое, но принцесса старалась прижать её к себе как можно ближе, чтобы скрыть от его глаз содержимое.
— Ты куда-то торопишься? — прочистив горло, спросил принц, складывая руки сзади. Ёнхве казалось, что её сердце сейчас выпрыгнет и поскачет по брусчатке прямо к ногам Ван Ё. Страх парализовал её и напрочь отшиб способность здраво мыслить. Девушка поняла, что шпионка из неё вышла плохая.
— Да нет, — почти блеющим голосом выдавила принцесса после неловкой паузы. — Просто прогуливалась.
Ван Ё уже понимал, что с Ёнхвой что-то не то и она явно скрывает некоторые факты. Иначе зачем ей так странно себя вести? Мужчина немного разозлился на такое поведение девушки, но не стал истерить раньше времени.
— Что у тебя в корзине? — спросил он, и принцесса уже успела тысячу раз проклясть его чрезмерное любопытство и желание всё контролировать. Особенно её.
— Там просто печенье, — тонким голоском прощебетала Ёнхва, стараясь улыбаться как можно больше, но понимала, что это выглядело ужасно неестественно. Она решилась протянуть корзинку в сторону принца, чтобы дать ему возможность убедиться в правдивости её слов. — Хочешь попробовать?
Ван Ё ухватился за ручку и потянул на себя, но принцесса не хотела отпускать её из рук, и мужчина озадаченно посмотрел на девушку.
— Это не только вам, — ответила Ёнхва на немой вопрос принца. — Я ещё хотела угостить других.
Ван Ё нахмурился. Такой ответ девушки его явно не устраивал. Он понимал, что печенье она несла не ему, а другим, и что он случайно получил порцию десерта от неё.
— И кого же ты хотела угостить? — строго спросил принц, и Ёнхва даже улыбнулась этому.
— Это неважно, — кинула она, стараясь вернуть полный контроль над корзиной, потянув её в свою сторону. Однако Ван Ё тоже не собирался сдаваться и, резко дёрнув на себя, заставил девушку пошатнуться и почти упасть в его объятья. Он отпустил корзинку, но так крепко сжал Ёнхву, что та почти задыхалась.
— Мне интересно, почему ты готовишь для кого-то печенье, а не для меня? — смотря в упор в глаза девушки, раздражённо спросил принц. — И вообще, почему ты избегаешь меня? Мы не виделись с тобой уже целую неделю, с учётом того, что оба живём во дворце. Все мои попытки навестить тебя ты пресекаешь, а из комнаты не выходишь уже несколько дней. Что происходит?
Ёнхва уперлась рукой ему в грудь, стараясь оттолкнуть от себя и избавиться от крепких объятий, которые становились всё сильнее с каждым произнесённым им словом. Она ощутила сильную боль в груди от ещё незажившей до конца раны, но стиснула зубы, чтобы не выдать этого.
— Скажи мне, почему мы ещё не женаты? — строго продолжил Ван Ё. — Ты ведь специально тянешь время.
— Ничего я не тяну, — резко выдыхая, сказала принцесса. — Подготовка к свадьбе идёт полным ходом.
Принц не верил Ёнхве и понимал, что она затягивает торжественный момент их союза, что весьма раздражало его, и с другой стороны придавало страх, ведь это означало, что свадьба с ним всё так же является для неё нежелательным событием. Глубокое разочарование поселилось в сердце Ван Ё, и эйфория от её согласия на помолвку улетучилась.
— Прошло уже больше десяти дней с момента, когда ты приняла решение стать моей женой, но этого до сих пор не случилось.
— Я просто подумала, что нужно подождать, пока мне не станет лучше, — оправдывалась принцесса, всё ещё стараясь вырваться из рук Ван Ё, но чем больше она сопротивлялась, тем сильнее он сжимал её хрупкое тело.
— Не держи меня за дурака, — почти прорычал мужчина, и Ёнхва подумала, что сейчас из его ноздрей выйдет пар.
— Вы же знаете, какие слухи ходят по дворцу. Я не хочу давать лишнего повода для их роста до нашей свадьбы, — из уст принцессы слово «свадьба» было слушать особенно приятно, и Ван Ё против воли, но всё же смягчился. Он отпустил девушку, видя в её глазах искреннюю тревогу, и та сразу отошла от него на несколько шагов. Ей было крайне неприятно такое отношение со стороны жениха, и страшно было представить, на что способен будет принц после того, как станет её законным супругом. Она недовольно взглянула на Ван Ё, явно протестуя против такой грубости с его стороны, и ей уже казалось, что добрый и нежный третий принц ей просто причудился. — У меня нет настроения продолжать этот разговор. Извините, мне нужно идти.
Резкая холодность в голосе Ёнхвы заставила мужчину остановиться и успокоиться. Он не стал ей больше препятствовать, и принцесса спокойно продолжила свой путь, не взглянув на Ван Ё.
— Я пошёл тебе на уступки, согласившись сыграть свадьбу здесь, но ты не хочешь идти на уступки мне, — произнёс принц, когда Ёнхва поравнялась с ним. — Не заставляй меня больше ждать.
Ван Ё ушёл в своём направлении, оставляя принцессу одну, и та поспешила к астроному, решив обдумать эту ситуацию позже. Ёнхва бесшумно поднялась по ступеням наверх, следя, нет ли кого поблизости. В комнате было тихо, и девушка решила немедленно вернуть украденную вещь на место от греха подальше, ведь в этот момент печать уже могли искать. Она аккуратно достала её из корзины и, развернув, положила на полку среди остальных вещей астронома, чтобы создать видимость, что он сам случайно положил её туда.
«Надеюсь, его подводит память».
Девушка хотела уже уходить, но её внимание привлекла одна небольшая книга, больше похожая на тетрадь. Было видно, что написана она не на китайском, и буквы казались такими знакомыми, словно это был её родной язык. Принцесса даже не поняла сначала, что книга написана на современном корейском языке, и вчитывалась в текст, внутренне получая массу удовольствия, так как не имела возможности всё это время читать и, к сожалению, так и не выучила китайский. Ёнхва никому не могла сказать о своей безграмотности, ведь это настоящий позор для королевской персоны, и не находилось времени взять пару уроков у подруги.
«Похоже на чей-то дневник. А не Хэ Су ли случайно принадлежит эта тетрадь?»
И тут Ёнхву осенило: она с лёгкостью смогла прочитать и понять текст на корейском языке. Она чуть не выронила тетрадь из рук и даже вздохнула от удивления.
«Ничего себе! Что за странная штука получается? Значит, на корейском говорю без акцента — думала, от принцессы досталось. А умение читать от кого тогда? И почему не на китайском? Это же совершенно нелогично!»
Ёнхва почувствовала резкое головокружение. Мысли спутались, и она не могла понять, что происходит. Ей вдруг стало страшно. Страшно от того, что будущее такое размытое, от того, что она не знала, какие ещё сюрпризы ждать.
«Надо было раньше сочинения Су почитать. Как же я могла упустить такое? Я даже кисть в руки не брала. Вот дура!»
Ёнхва даже хотела стукнуть себя по лбу, но сзади кто-то намеренно громко закашлял, стараясь привлечь внимание. Принцесса так испугалась, что резко взмахнула руками, и тетрадь подлетела вверх. Она поймала её и спешно положила обратно на полку, а обернувшись, увидела озадаченного астронома.
— Джи Мон, — улыбаясь, воскликнула принцесса. Мужчина коротко поклонился.
— Чем обязан вашим визитом? — спокойно спросил он, хотя выглядел тревожно. Ёнхва подошла к столу, на котором стояла корзинка.
— Хотела угостить вас печеньем, — произнесла она и пододвинула корзину к нему ближе. Джи Мон настолько был удивлён, что глаза его округлились как две большие монеты.
— Мне? — переспросил он, и девушка уверенно кивнула головой. Астроном недоверчиво заглянул внутрь, боясь, что там лежит змея или угощение отравлено. Ведь не может принцесса Хванбо быть настолько щедрой, да и не за что было одаривать Джи Мона такими подарками. Ёнхва же продолжала глупо улыбаться, нервно теребя пояс на юбке. — Вы очень щедры, ваше высочество, — поблагодарил мужчина и поклонился. — Вас заинтересовало что-то из моих книг?
Принцесса немного расслабилась и, желая задать тему для разговора, чтобы отвести взгляд от печати, решила расспросить астронома.
— Откуда у вас книга Хэ… королевы? Это ведь она написала, не так ли?
Джи Мон сразу понял, о какой именно книге она говорит, и опустил голову, задумчиво смотря вниз, думая, стоит ли говорить об этом.
— Кто-то украл её? Кто-то шпионит за ней? — снова спросила Ёнхва. Она знала, что астроном здесь ни при чём, но во дворце найдётся масса недоброжелателей, ищущих слабые стороны короля. Джи Мон лишь махнул головой, и девушка печально вздохнула. — Смогут ли они всё преодолеть? — вдруг заговорила она вслух. — Сможет ли она выдержать? Я так хотела, чтобы они были счастливы…
— Вы и так много сделали для них, — вдруг начал мужчина. — История меняется. И кажется, что в лучшую сторону. А враги были у всех королей во все времена. Это неизбежно.
В компании астронома принцесса совсем расслабилась. Ей было известно, что он владеет большими знаниями о будущем и прошлом и догадывается, кем являются Ёнхва и Хэ Су.
— Мне страшно, Джи Мон, — призналась принцесса. Это был первый и единственный их откровенный разговор. Девушке казалось, что она сможет получить у него ответы на свои вопросы и что именно он знает, как устроена эта коварная штука — судьба. — Будущее изменилось, и теперь я не знаю, что нас ждёт дальше. А если станет ещё хуже? Раньше меня пугал мой дар, и я предпочла бы не знать о всех ужасах, что ждали нас, а теперь боюсь не знать, что же будет дальше. Что мне делать?
— Просто следуйте своей судьбе, — спокойно произнёс мужчина, слегка улыбаясь. Именно эти слова он говорил ей раньше, и теперь его совет не изменился. — Человек сам выбирает свой путь и сам строит свою жизнь. Просто живите и радуйтесь. Ведь так или иначе, вам ничего уже не подвластно.
Ёнхва грустно улыбнулась астроному и вышла из комнаты. В одном он был прав: человек сам строит свою судьбу и сам осознанно принимает решения. А значит, она была всего лишь направляющим, а строителем был другой.
«Ван Ё».
Это ведь он всё изменил. Это ведь он сблизился с братьями. Он отрёкся от трона. Он извинялся перед Ыном. Он изменился… Ведь всё остальное шло по сценарию: и любовь Ван Со и Хэ Су, и предательство Ука, и смерть Ван Му и наложницы О. Всё это свершилось в положенное время. Но лишь одно изменилось. Это Ван Ё.
«Может ли такой как он стать лучше?»
Сравнивая Ван Ё из несостоявшегося будущего и Ван Ё нынешнего, казалось, что это два абсолютно разных человека. И именно поэтому принцесса так боялась, именно поэтому избегала его в последнее время. Ведь приближение свадьбы стремительно сжигало дни свободы. И так становилось не по себе от этого, что хотелось сбежать.
Ёнхва быстро пробежала расстояние до своей комнаты, даже не замечая дороги, вдумываясь в слова астронома. Войдя внутрь, она часто и глубоко дышала, чем испугала королеву, нервно стучащую по поверхности стола пальцами. Увидев подругу, Су сразу подскочила со стула.
— Ну как всё прошло? — встревоженно спросила девушка. Принцесса отдышалась и подошла к подруге ближе, хватая со стола липовый указ.
— Сегодня идём к Ван Уку.
Сырая темница была наполнена влажной вонью гнилых листьев. Свет от пары факелов, висящих на параллельных стенах, был настолько тусклым, что невозможно было разглядеть мелкие детали. Это место вгоняло в унылую тоску, а дрожь пробирала до костей.
Тихие шаги разносились по углам помещения странным эхом от хруста сухой соломы. Казалось, что здесь лишь пустота и ничего больше. И в этой зловещей тишине можно было отчётливо слышать тревожное сердцебиение двух девичьих сердец.
Хэ Су чувствовала, что не должна быть здесь, однако её внутренний голос подсказывал, что нужно увидеть принца. Будто так она сможет облегчить его участь или же переложить часть ответственности на себя. Ведь теперь, зная, что именно она является причиной всех затей Ван Ука, королева испытывала чувство вины.
Ёнхва осторожно несла перед собой небольшой фонарик, чтобы лучше рассмотреть заключённых. По указаниям стражников, они прошли до самого конца, с ужасом ощущая удивлённые, а иногда голодные взгляды сидящих по ту сторону решётки людей. Это вгоняло в жуткий страх, но девушки взяли себя в руки.
Принцесса остановилась напротив темницы, на которую указали стражники, и опустила фонарик на пол. Королева пока предпочла стоять поодаль. Свет залил этот уголок тюрьмы, и Ёнхва осела на пол, с ужасом вздыхая. Мужчина в рваной накидке свернулся на тонкой соломенной подстилке, закрывая своё лицо руками. Он что-то бурчал себе под нос, словно сумасшедший. Растрёпанные волосы скатались в комки, руки и ноги почернели от грязи. Внутри было довольно холодно, окна отсутствовали полностью, поэтому здесь всегда пребывал полумрак. Жирные крысы шныряли из стороны в сторону, заглядывая в деревянную тарелку заключённого, но там было пусто. От этой картины хотелось кричать, ужас наполнил вены, разгоняясь по всему телу до самого сердца. И из глаз брызнули слёзы.
Мужчина убрал руки с лица, видя, что кто-то подошёл, но свет фонаря казался ему слишком ярким, отчего он постоянно щурился. Он был совсем не похож на себя. Спутанная борода закрывала половину лица, а полупустые глаза говорили о том, что человек близок к безумию. Ёнхва уже не знала, стоит ли радоваться отмене казни брата. Не лучше ли ему было закончить свою жизнь, чем вот так мучиться? Принцесса приблизилась к решётке и обхватила прутья двумя руками.
Ван Ук, узнав родной запах лаванды, как бешеный ринулся к источнику. Он вдруг наполнился жизнью, и разум вернулся к нему при виде сестры.
— Ёнхва, — прозвучал хриплый, почти чужой голос. — Ёнхва.
Он хотел коснуться её рук, но остановился прямо перед ними, боясь замарать своими грязными пальцами. Его ладони так и кружили вокруг, словно мужчина колдовал над сестрой. Он так бережно смотрел на её тонкие кисти рук, разглядывал их с необычайной нежностью, и словно хотел поцеловать их, но не мог.
— Ты жива, — вслух подтверждал Ван Ук для себя. — Ты жива.
Он громко выдохнул, словно успокоился. Всё это время мужчина думал только о принцессе. Не о сорвавшихся планах, не о своём наказании, и даже не о Хэ Су. Он думал только о сестре.
Ёнхва не могла вымолвить ни слова, задыхаясь от накатившего кома в горле. Она чувствовала, что воздуха не хватает, что она вот-вот задохнётся, захлебнётся в бесконечном потоке слёз. Девушка протянула дрожащую руку между прутьями решётки, и коснулась головы Ван Ука. Он блаженно закрыл глаза, улыбаясь, словно малое дитя, и как верный пёс подставляя своё лицо её прикосновениям. Мужчина подставил свои ладони и ждал, когда сестра сама даст ему знак, можно ли взять её руку, и принцесса вложила свою ладонь в его. Он тут же бережно обхватил её, поднося к губам и целуя. Все его действия походили на действия сумасшедшего, словно перед ним сидело божество. Ван Ук никогда не вёл себя так до этого, хотя и бережно любил сестру. Но теперь, когда он боялся, что его стрела пронзила принцессу до смерти, когда думал, что из его рук она получила этот удар, её жизнь казалась даром с небес. А Ёнхва продолжала реветь, не сумев сдержать своих эмоций. Это было выше её сил. Величественный и мужественный, он был таким красивым и статным, и она так гордилась быть его сестрой. А что теперь с ним стало? Худой и замёрзший старик с обросшей и скомканной бородой и волосами, походящими на шерсть старой собаки.
— Ван Ук, — сумела выдавить из себя Ёнхва, и хриплый шёпот словно оживил мужчину. Он замер, вслушиваясь в остатки эха, словно это была дивная мелодия для него, и блаженная улыбка появилась на его лице. Ван Ук приблизился к сестре, касаясь решётки лбом и закрывая глаза, вдохнул дивный аромат лаванды. И показалось ему, что всё стало хорошо, что нет никаких горестей и забот, что теперь он абсолютно счастлив.
Хэ Су тихо подкралась сзади и присела за спиной принцессы, чтобы лучше разглядеть заключённого. Всё это время она не смела приближаться, рукой закрывая себе рот, чтобы её всхлипы не были слышны. Королева почувствовала себя виноватой перед ним: виноватой, что именно к ней он испытывал безответные чувства, виноватой, что из-за этих чувств он решился на бунт и убийство, виноватой за то, что ему суждено провести остаток дней в этом сыром подвале без света и людского общения. И всё это из-за любви к ней.
— Хэ Су, — удивлённо произнёс Ук, но затем радостно улыбнулся, словно был её старым добрым приятелем. Хотя, раньше так оно и было. Девушка улыбнулась в ответ, несмотря на то, что губы её дрожали от истерики, а по лицу водопадом текли слёзы. Но вдруг лицо мужчины изменилось, брови нахмурились, взгляд стал задумчивый и отстранённый. Он начал приходить в себя, вспоминать, что происходит и что случилось с ним, кто ему Ёнхва, а кто Хэ Су. И что он, восьмой принц Ван Ук, должен сидеть здесь в драной вонючей одежде и на каменном грязном полу. Мужчина осмотрел свои руки, накидку, коснулся руками головы, словно очнувшись от сна.
— Ван Ук, — снова произнесла принцесса, чтобы привлечь его внимание, так как не могла спокойно смотреть на эту картину тихого безумия. Она протолкнула сквозь прутья небольшие свёртки ткани, в которые завернула немного еды. — Поешь, пожалуйста, — задыхаясь, говорила девушка. С каждым словом истерика накатывала на неё всё сильнее, и она не могла вдохнуть воздух, всхлипывая и дрожа, как осиновый лист. Су стала осторожно гладить её по спине, чтобы успокоить, но Ёнхва не унималась. Она корила себя за то, что не сумела спасти всех, что с самого начала встала в оппозицию против брата, в своём сознании видя в нём только врага. Но теперь, глядя на этого истёрзанного мужчину, принцесса ощущала реальную боль в сердце.
«А ведь я бы могла его спасти! Я бы могла! Но выбрала другого…»
С самого начала она хотела воздействовать на Ван Ё, думая, что именно благодаря его решениям судьба может меняться. Так и произошло, но в жертву был принесён другой принц, тот, кого можно было бы перевоспитать лучше, чем Ё, тот, кто был когда-то добрым и мягким человеком.
«Я ведь даже не попыталась…»
Принцесса обхватила прутья с такой силой, что казалось, дерево треснет под её ладонями. Она не могла остановиться, рыдая в голос.
— Тшш, — успокаивал её мужчина, поглаживая напряжённые пальцы сестры. — Все хорошо, Ёнхва. Ты не должна плакать. Всё хорошо.
Его голос был настолько спокоен, что даже королева перестала плакать, заворожённая Ван Уком. Он стал похож на того принца, которым был в самом начале: заботливый и уверенный, на него всегда можно было положиться, принц, который был каменной стеной для своей семьи.
Заключённый просунул руку сквозь широкие отверстия в решётке и коснулся плеча сестры.
— Не плачь, Ёнхва. Я знаю, так и должно было быть. Я заслуживаю ещё большего наказания, чем это, и благодарю короля за такую милость. Ты не должна ни о чём плакать и ни о чём жалеть.
Ёнхва подняла глаза на брата и увидела тёплый и нежный взгляд, такой, каким смотрел он на неё в детстве, когда успокаивал расплакавшуюся сестрёнку. И ей показалось, что рядом с ним она снова стала ребёнком, которому чужды взрослые игры, интриги, смерть…
— Я ничего не могу сделать для тебя, — тихо шептала принцесса, с жалостью смотря на мужчину.
— Ты ничего и не должна, — ответил он ей мягким тоном. — Не волнуйся за меня. Единственное, от чего я страдаю, так это от тяжести на моём сердце за убийство… за… за семью Ына. Мне никогда не искупить этот грех. — Ван Ук опустил глаза, грустно глядя в пустоту.
— Он простил вас, — наконец, сказала королева, и на её голос мужчина отреагировал молниеносно, подняв голову и с интересом вглядываясь в Су. — Это он просил короля сохранить вам жизнь.
В полумраке с трудом можно было разглядеть искорки слёз в глазах Ука, но по его жалостливому лицу было видно, что он тронут до глубины души и что такой награды от брата даже не мог ожидать. После того, что Ван Ук сделал Ыну, младший принц нашёл в себе силы и мужества для прощения. Он был более милосерден и мудр, чем его старшие братья.
Ёнхва хотела побыть с братом как можно дольше, но нельзя было засиживаться, ведь с ней была королева, а её резкое исчезновение может быть замеченным. Ей нечего было ему сказать, но это молчание было больше слов. Только сейчас принцесса ощутила, насколько Ук близок ей, и сердце разрывалось видеть его таким, будто он был частью её самой.
— С матушкой всё хорошо? — тревожно спросил мужчина, переживая, что его семье досталось от короля.
— Всё хорошо, — ответила Ёнхва, гладя брата по голове и разравнивая его взъерошенные волосы. Ван Ук облегчённо вздохнул и опустил плечи, как будто на них лежал тяжёлый груз.
— Прости меня, — наконец произнёс мужчина, упираясь лбом в деревянную решётку. Принцесса увидела, как по исхудавшему лицу брата пробежали две влажные дорожки. — Прости меня.
Ёнхва обхватила его лицо ладонями и стёрла большими пальцами слёзы с его щёк.
— Я знаю, ты не хотел этого. Это была случайность.
Он хотел ещё что-то сказать, возразить ей, заверить в том, что он настоящий подлец и предатель, но резкий скрип дверей пронёсся острым звуком по помещению, яркий свет залил сырую темницу. Быстрые и громкие шаги предвещали что-то неладное. Двое стражников подлетели к девушкам и подхватили их под руки, насильно выводя из этого места. Ёнхве стало страшно, что это была последняя встреча с братом, и она цеплялась за него, как за спасательный круг, но он не мог удержать её, ведь был слишком слаб.
— Ван Ук, — тревожно произнесла принцесса. — Ван Ук!
— Ёнхва… — отозвался он, цепляясь за прутья решётки, очерчивающие границы его свободы.
* * *
Ван Со весело шагал до своих покоев, предвкушая тихий семейный ужин со своей ненаглядной женой, которая, должно быть, уже заждалась его. Такие моменты казались бесценными в глазах короля, ведь он наконец получил всё, что хотел: власть и любовь. Но даже если бы ему пришлось выбирать, то, безусловно, он выбрал бы второе, и сейчас, думая об этом, он не сомневался ни на минуту. И поэтому, после согласия Хэ Су остаться во дворце и принять на себя роль королевы, Со с особенной радостью ждал встречи с возлюбленной, испытывая благодарность к ней.
Зайдя в комнату, король с улыбкой на лице разглядывал помещение, но оно оказалось пустым. Лёгкое разочарование настигло мужчину, и он подумал, что его королева увлеклась подготовкой к свадьбе принцессы и забыла о времени. Правитель вышел из покоев, чтобы дать указания одному из евнухов, но наткнулся на встревоженного Джи Мона.
— Что случилось? — спокойно спросил король, видя что-то похожее на страх в глазах астронома.
— Вам нужно срочно пройти в тронный зал. Там уже ждут вас, ваше величество, — протараторил Джи Мон, и Со тут же поспешил решить острый вопрос, хотя и бурчал себе под нос недовольства по поводу неожиданно вывалившихся проблем.
— Что на этот раз? — раздражённо рычал король. — Чем они опять недовольны?
Астроном замедлил ход, пока вовсе не остановился, не зная, как сказать причину такого срочного вызова короля. Ван Со обернулся, когда заметил, что никто не следует за ним, и озадаченно посмотрел на Джи Мона.
— Дело в том, что некто обманным путём проник к восьмому принцу в темницу, нарушив приказ предыдущего короля и ваш, о том, что всем во дворце запрещено посещать заключённого и говорить с ним. Министр Ван Чек Рен обнаружил нарушителей и привёл к вам на суд.
Правитель недовольно фыркнул, зная, что от дяди ничего хорошего ждать не стоит, но в то же время был раздражён тем, что именно сейчас ему нужно решать этот вопрос.
— Кто мог решиться на такое? — непонимающе спросил король. — Этот безумец обрёк себя на смерть.
Со даже усмехнулся, думая, как же глупо было нарушать приказ короля, да и чем можно теперь помочь Ван Уку. Он находится под надёжной охраной день и ночь, и никто не проскользнёт от их зоркого глаза, так что сбежать не удастся. И как же глупо было всё это совершать в такое время. Не лучше ли было приникнуть в темницу ночью? Когда стража может не углядеть, и посторонних глаз можно избежать. Ван Со покачал неодобрительно головой, улыбаясь такой безумной идее храбреца.
— Дело в том, — начал астроном, но немного замялся, и король уже стал подозревать нечто неладное. Джи Мон сожалеюще закрыл глаза и нервно выдохнул. — Дело в том, что это принцесса Хванбо и ваша супруга.
Злорадная улыбка короля тут же спала с его лица, а глаза наполнились удивлением и большим скепсисом от слов Джи Мона. Это было бы большой глупостью с их стороны — решиться на такой дерзкий шаг и нарушить приказ правителя. Но это как раз то, что можно было ожидать от них обеих.
— Живо найди Ван Ё и приведи в тронный зал, — приказал король астроному, а сам помчался в своём направлении, чтобы убедиться в словах Джи Мона самому.
* * *
Спешные шаги третьего принца разносились по пустому коридору звонким эхом, и нечто зловещее присутствовало в этом металлическом отзвуке. Его походка отражала решимость и настойчивость; руки были сжаты в кулаки, а глаза горели злобой. Да, он был зол. Был зол на принцессу за её глупую выходку, был зол на себя, что не проследил за ней, и даже на короля, который распустил свою жену и позволил им обоим увязнуть в неприятностях. За нарушение закона их ждала виселица. Но Ван Ё знал, что брат не решится на такое зловещее преступление, однако, каким образом ему удастся выбраться из этой ситуации, он не понимал.
Широкие двери тронного зала распахнулись перед принцем, и он зашёл внутрь, приближаясь к трону. Ван Со, сидевший на своём законном месте, озадаченно смотрел на двух стоящих перед ним барышень. Он был явно встревожен больше, чем раздражён. По правому краю от трона стоял министр Ван Чек Рен, самодовольно разглядывая провинившихся дам. Его зловещая улыбка отражала искреннее злорадство, и на секунду Ван Ё разглядел в нём себя.
Принц молча подошёл к трону и встал напротив дяди, не взглянув на Ёнхву, но ей, казалось, было абсолютно всё равно. Она выглядела потерянной и очень усталой, словно мир вокруг неё остановился. Девушка задумчиво разглядывала пол у основания трона, склонив голову, и окружающие думали, что ей стыдно за содеянное. Королева, чьё место занял министр, предпочла стоять рядом с подругой, смиренно ожидая приговора мужа.
— Стража схватила двоих в темнице, где находится восьмой принц. Никто не мог подумать, что это королева и принцесса, — почти усмехаясь, сказал родственник короля, будто бросая ему вызов, глядя на то, какое решение он примет. Ван Ё понимал, что брата загнали в угол, как когда-то и его самого, и теперь появилась прекрасная возможность испытать короля на прочность, используя промах двух близких ему людей.
— Ваше величество, позвольте, — начала королева, мило улыбаясь супругу, но замолчала, как только он поднял руку, давая понять, что нужно замолчать. Она смиренно сложила руки перед собой и замолкла. Ван Со нахмурился и закрыл глаза, словно мысленно сожалея о чём-то, и на несколько минут воцарилась абсолютная тишина, которую никто не смел нарушить. И как только он открыл полные холодного спокойствия глаза и взглянул на супругу, Хэ Су словно окатили ледяной водой, и она поняла, что теперь Со не её муж, а правитель, чей указ был нарушен, и судить он будет их по всей строгости.
— Вам известно, что нарушивший волю короля должен быть предан смерти? — его голос слегка дрогнул, произнося эти страшные слова. Су, смотрящая на мужа взглядом, полным надежды, пыталась понять его скрытые ото всех мысли, и ей стало не по себе. Она не верила, что Со сможет претворить в жизнь наказание, но его уверенное выражение лица говорило об обратном. Девушка выпрямилась, опустила глаза и холодно произнесла:
— Да.
— Значит, они намеренно шли на это преступление, — чуть ли не сияя от радости своей победы, сказал министр, и получил в ответ от третьего принца укорительный взгляд. — Вы же хотели помочь Ван Уку сбежать, разве не так?
— А разве не вы просили меня когда-то отпустить его? — прозвучал строгий голос Ван Ё, и дядя перевёл на него свой надменный взгляд. — Вы же считаете его невиновным.
Министр оскалился, зная, что уколол обоих в больное место. И теперь племянник хочет перевести всю ответственность на него, но он был крепким орешком, который не всем по зубам.
— Возможно, — ответил мужчина, слегка наклоняя голову вбок. — Но я никогда не позволили бы себе нарушить приказ его величества, несмотря на то, что мы родственники, — с этими словами он посмотрел на принцессу и королеву, давая понять, что никому не должно быть поблажек. Ван Со был загнан в угол. Приказ Чонджона поставил их в тупик, ведь теперь правитель не может просто так оставить этот вопрос, не может не наказать виновных, ведь тогда его обвинят в мягкотелости и полной несостоятельности как короля. И если он не может пересилить себя в таком небольшом вопросе, то как можно доверить ему всю страну? Ван Со старался быть невозмутимым, сколько мог, но в конце упёрся локтем о свою ногу и накрыл рукой лицо, выдавая свою тревогу и полнейшее отчаяние, и вызывая в дяде прилив нового злорадства. И тогда Хэ Су поняла, как мало может сделать правитель, как немного в его руках власти, если он не может выступить в защиту своей семьи. Её взгляд опустел и плечи осунулись. Она уже была готова принять свою участь. Не долго удалось ей побыть счастливой, не долго пришлось радоваться за мужа. Его выбор стать королём разрушил их крепкую связь, и загнанный сворой гадких чиновников, он уже не в силах что-либо изменить. Девушка тихо вздохнула, предполагая, какое решение вынесет супруг. Она была готова к смерти. Такова цена за кратковременное счастье.
Гнетущая атмосфера наполняла пространство тронного зала, заставляя всех нервничать. Министр злился, что король всё медлил, Ван Ё переживал, что брат примет страшное для них обоих решение — наказать провинившихся по всей строгости. Только Ёнхва и Хэ Су отражали полное спокойствие, выступая в противовес остальным. Эти смелые девушки смогли пережить немало испытаний, смотрели смерти в лицо, видели, как она забирает близстоящих, справились с предательством, страхом, горем и даже с любовью этих двух безумцев, стоящих напротив них. За это короткое время они успели прожить более насыщенную жизнь, которую никогда бы не прожили, не попав сюда. И им не страшно было умереть.
Хэ Су стойко продолжала ждать решения мужа, который просил её молчать. Ей было страшно, что для себя он примет неверное решение и загубит себя изнутри, превращаясь в кровавого тирана, каким и должен был стать. И, видя, насколько удручён король, с какой тяжестью на сердце ему приходится думать об этом, судить собственных сестру и жену, Су словно прониклась его горем. Она внутренне разделила эту ношу с ним, прочувствовав всё на себе, и ей стало настолько жаль бедного Ван Со, взгляд её стал отражать нежность и даже жалость, и эта девушка готова была принять любую участь от него.
— Ваше величество, — вдруг заговорила принцесса, прежде предпочитавшая молчать, и все присутствующие посмотрели на неё. — Видимо, вы запамятовали, но у нас есть разрешение от вас на посещение восьмого принца.
Король вдруг ожил, но посмотрел на сестру и супругу крайне недоверчиво, боясь, что Ёнхва только потопит их всех своими лишними действиями. Но девушка указала на лежащий на писарском столе лист бумаги, и Джи Мон, стоящий позади трона, взял его в руки, чтобы разглядеть. Со принял задумчивый вид, изображая, что пытается вспомнить, когда он выдал им это разрешение, хотя точно знал, что ничего подобного не происходило. Министр озлобленно фыркнул, недовольный таким ходом событий, предполагая, что это чистой воды липа.
— Это очень похоже на ваш почерк, — отозвался астроном, кивая головой, дабы придать своим словам ещё большей уверенности. Он подал лист правителю, и тот еле скрыл своё удивление, когда увидел идентичный ему стиль иероглифов. Король по-настоящему подумал, что действительно написал это и просто забыл. Но это было невозможно. Однако он не стал этого озвучивать, и решил подыграть девушкам, зная, что это их единственный шанс на спасение. Ван Со принял хмурый вид и слегка откашлялся, словно был растерян и смущён своей амнезией. Актёр из него был никудышный, и Ван Ё (впрочем, как и Ван Чек Рен) понял, что принцесса и королева слепили себе весьма зыбкое алиби.
— Да, действительно, — задумчиво сказал король, и министр злобно зыркнул на него, понимая, что этого поддельного документа будет достаточно, чтобы спасти провинившихся от наказания. И если они сделали качественную липу, которую подтвердит король, то никто не посмеет сомневаться в этом. Мужчина сложил руки крест-накрест на груди и небрежно фыркнул.
— Вы лично вручили мне это разрешение, — заговорила королева, стараясь поддержать общую иллюзию правдивости. — И сегодня я передала его принцессе.
Джи Мон задумчиво потёр подбородок. Он понял, что Ёнхва не просто так приходила к нему и не зря угощала его печеньем. Это было лишь прикрытием для чего-то более серьёзного. И астроном знал, что принцесса украла королевскую печать, ведь именно она стояла на липовом указе. Это было серьёзным преступлением, но мужчина предпочёл держать язык за зубами, коря себя за то, что так небрежно оставляет важные предметы без присмотра.
Король взглянул на министра, из ушей которого уже вот-вот повалит дым. Он был в ярости, проклиная предприимчивость этих двух королевских особ и жалея, что такой хороший шанс прижать правителя к стенке ускользнул из его рук.
— В таком случае, я думаю, вопрос исчерпан, — уже более бодро сказал Ван Со, радуясь, что такой тяжкий груз упал с его плеч, что им удалось миновать беду. Ведь он так и не знал, каким образом вытащить Ёнхву и Су из этой ситуации.
— Надо проверить подлинность документа, — злобно кинул родственник, словно бросая вызов.
Ван Со слегка склонил голову, рассматривая дядю внимательней.
— Вы считаете, что я не в состоянии отличить подделку от настоящего документа? Что я настолько обезумел, что не могу узнать свой собственный почерк? — голос Со был спокоен, но это придавало его словам ещё больше скрытой агрессии. — За день я подписываю десятки документов и приказов. Разве не может король забыть один из них?
Риторический вопрос, заданный правителем, поставил точку в этом деле. Министр не стал препираться с королём, ведь тот признал документ подлинным, и, спрятав яростный взгляд от остальных в коротком поклоне, поспешил удалиться из зала. Король облегчённо вздохнул и, казалось, был рад, что всё закончилось благополучно, однако его взгляд тут же стал серьёзным, и он буквально бросил молнии в сторону девушек, отчего Су даже вздрогнула.
— Вы с ума сошли? — чуть тише спросил Ван Со. — Что вы затеяли такое? Вам жить надоело?
Королева не знала, куда себя деть, стыдливо пряча глаза под густыми ресницами и постоянно теребя ткань своей юбки. Но принцесса была полной противоположностью Су: её слегка меланхоличный взгляд говорил о том, что она не слушает, о чём идёт речь, будучи погружённой в свои собственные раздумьям. Ван Ё внимательно и строго разглядывал невесту, пытаясь понять, какие мысли сейчас её занимают.
— Вам прекрасно известно, что восьмого принца запрещено навещать, — продолжал король. — Всех, кто нарушит приказ, ждёт смерть.
— Вы видели его? — неожиданно заговорила Ёнхва, поднимая уставший взгляд на брата. Ван Со чуть заметно вздохнул, понимая, что увидели девушки то, чего не должны были, и не для их психики такие картины. Король опустил плечи и заметно смягчился.
— Он убил семью десятого принца, покушался на жизнь почившего короля. Он сам обрёк себя на такую участь.
— Но ведь он ваш брат, — тихим шёпотом прошелестела принцесса, сдерживая застывшие в глазах слёзы. — Вы же знаете его. Да, он был ослеплён любовью, его рассудок был затуманен жаждой власти, он не ведал, что творил. Но мы все с рождения обречены быть замешанными в дворцовых интригах. Мы ведь не выбирали свою судьбу. Уж лучше бы вы его казнили. — Последние слова она произнесла на выдохе, переводя взгляд на Ван Ё. Тот глубоко вдохнул, недовольный словами принцессы, но понимал, что сейчас она сама предалась излишним эмоциями и не может рассуждать здраво. Ёнхва вновь обратилась к Со: — Он жалеет о содеянном. Он всё осознал и корит себя за это. Вы же знаете, Ван Ук умрёт от угрызения совести раньше, чем от своего безумия, которое настигло его вместе с абсолютным одиночеством.
— Ёнхва, — заговорил третий принц, пытаясь остановить бесконечный поток слов сестры, видя, как сильно она волнуется. — Раскаяние не спасает от наказания. Тебе лучше смириться с этим.
Принцесса осуждающе взглянула на жениха, и даже королю стало не по себе от такого проникновенного взгляда, и на несколько секунд он обрадовался, что не на него сестра так яростно смотрит. Ёнхва злилась на Ван Ё, ведь это он принял такое решение. Она и представить не могла, что спасти брата от виселицы — это значит обречь его на пожизненное заключение в одиночной камере, где нет даже окон, а тусклый свет факела освещает унылость и ужас помещения, напоминая, где заключённый находится. Принцесса думала, что его просто посадят в тюрьму, обыкновенную, нормальную тюрьму, где он и находился, пока ожидал решения короля. Ёнхва злилась и на себя, за то что так была небрежна в своих просьбах, не видя последствий, и так доверчива к Ван Ё, забыв о его настоящей сущности.
— Но разве можно держать человека в таких условиях? — послышался голос королевы, которая тоже хотела заступиться за восьмого принца, хоть он и натворил дел. — Это же просто бесчеловечно. И как же можно назвать нас, если мы уподобляемся животным в своей жестокости. Не должны ли мы быть выше этого?
Свободолюбивые речи Хэ Су заставили возмутится принца и короля, ведь для них, как для представителей эпохи Корё и королевской семьи, были чужды понятия человечности в вопросах политики и наказаний. И чрезмерная любовь к справедливости и демократии до хорошего королеву не доведёт. Здесь силой захватывают трон, вгрызаются в глотки своим отцам и братьям, без зазрения совести убивают близких, а жизнь вышестоящих чинов не продлевается слишком долго. И Хэ Су, как жене правителя, должно быть это прекрасно известно.
— Своими выходками вы лишь ещё больше разозлили и без того обезумевших чиновников, — строго заявил Ван Со. — Так что не думайте, что благодаря вашим слезам или громким речам вам удастся заставить меня отменить решение по поводу Ван Ука. И вас тоже я не оставлю без наказания. Кто вообще додумался написать липовый указ? И где вы взяли печать?
При этих словах Ван Со взглянул на астронома, но тот лишь выставил руки вперёд и закачал головой, давая понять, что он здесь ни при чём. Король недовольно цокнул и вновь посмотрел на девушек. Хэ Су казалась спокойной, и это ещё больше раздражало, ведь было очевидно, что ни одна, ни другая не жалеют о содеянном и даже считают его с принцем виноватыми во всём. Ван Со только недовольно закатил глаза, поражаясь этой женской логике.
Ёнхва почувствовала, как у неё кружится голова. Сердце быстро заколотилось в груди, отдаваясь в ушах оглушающим боем. Девушка пошатнулась, закрывая глаза, и Хэ Су схватила её за руку.
— Ёнхва, — в голос произнесли все трое, и Ван Ё, тут же ринувшийся к невесте, успел подхватить её, чтобы она не упала. Принцесса быстро дышала, по лбу скатывались крупные капли пота. Она ухватилась за одежду принца, сминая её в кулаке.
— Ёнхва, — тревожно звал Ван Ё, и ей даже показалось, что нечто нежное теперь было в этом голосе. Она обессиленно опустила руку и отключилась.
— Быстро приведите лекаря! — послышался голос короля где-то вдалеке.
Принц подхватил Ёнхву на руки и помчался в её покои, чтобы дать ей отдохнуть, унести из тронного зала, навевающего гнетущую тоску. Хэ Су хвостиком последовала за ним, переживая, что все эти события могли подкосить и без того ещё слабое здоровье подруги.
Двери покоев принцессы отворились, и Ван Ё осторожно уложил невесту на кровать, нависая над ней, как коршун. Он вновь был крайне встревожен, ведь такого не случалось с Ёнхвой ни разу после ранения, и хотя она часто была слаба, его обеспокоенность была вполне логична. Однако королева, видя любопытные взгляды прислуги, решила выгнать принца.
— Вам лучше уйти, — сказала она, но тот не реагировал, словно королева была пустым местом для него. — Вы слышите меня? Лекарь скоро придёт, с ней всё будет хорошо. Слухи о вас ещё не улеглись, вам лучше быть осторожными перед свадьбой.
Принц недоумённо взглянул на девушку, читавшую ему морали, а по сути нарушавшую приказы короля, но противиться не стал, тем более, что Ван Со подтвердил слова супруги, и тогда оба вышли из комнаты, закрывая за собой дверь. Хэ Су тут же присела возле подруги.
— Рин, — тихо позвала королева, чуть теребя принцессу за плечо. — Рин…
Ёнхва резко открыла один глаз и, увидев Су одну, открыла второй и осмотрелась.
— Они ушли? — спросила принцесса, разглядывая комнату. Королева облегчённо выдохнула.
— Ты меня до смерти напугала, — тихо ругала Су подругу, чтобы их разговор был неслышен за дверью.
— Как ещё можно было остановить их нравоучения? — сказала Ёнхва и прижала руку к ране, зажмуривая на минуту глаза. Она действительно чувствовала себя плохо, хоть и была в сознании. Встреча с Ван Уком сильно подкосила её, да и неприятный разговор с королём тоже не дал никакой надежды, вгоняя принцессу в депрессию. Хэ Су взяла полотенце со стола, стоящего рядом, и протёрла лоб подруги, собирая крупные капли пота.
— Врач скоро придёт, потерпи немного.
В ту же минуту в комнату ворвался запыхавшийся лекарь с небольшим сундучком. Королева отошла от кровати, давая мужчине возможность осмотреть больную. Он взял Ёнхву за руку, нащупывая пульс, и лицо его становилось всё более хмурым с каждой секундой. Выдохнув, лекарь отпустил запястье и открыл свой сундучок, доставая из него различные ёмкости и травы.
— Я сделаю для принцессы специальный отвар, это поможет успокоиться, — прокомментировал свои действия мужчина. — Я также приготовил специальную мазь для раны, чтобы она быстрее зажила.
Он поставил небольшую чашку на стол и принялся заваривать травы. Королева сделал шаг вперёд.
— Скажите, она поправится? — с надеждой в голосе спросила Су, но вздох лекаря заставлял нервничать.
— Рана должна затянуться, если использовать мазь каждый день. Однако… принцесса истощена и слишком подавлена. Её сердце бьётся быстрее, чем нужно. Это может пагубно сказаться на всём здоровье её Высочества. Принцесса слишком сильно нервничает, ей необходим отдых и покой. Иначе не будет сил восстановиться, и, боюсь, тогда она будет всю жизнь мучиться от боли.
Королева понимающе махнула головой, но знала, что предоставить нужные условия для спокойной жизни ей не могла. Тем более после того, что они видели сегодня днём. Слишком много стресса пережила Ёнхва, слишком много обо всех переживала и старалась изменить. Это выше её сил, и если она не прекратит нервничать, то останется инвалидом на всю жизнь. Ведь это же не Корея двадцать первого века с современной медицинской техникой и новейшими лекарствами, а древнее Корё, где лучшее лечение от всех болезней — это корень женьшеня.
Хэ Су вышла вместе с лекарем, и тут же застала Ван Ё и Ван Со, смиренно ожидавших вестей о сестре. Лекарь всё объяснил и им, и оба мужчины задумчиво ушли в себя. Они понимали, что в такой атмосфере принцессе будет невозможно встать на ноги, и всю жизнь она будет немощной и больной. И оба знали решение это вопроса, но теперь Ван Ё понимал, что это под силу лишь королю, но мало надеялся на него. Однако был другого мнения о его супруге, которая также была намерена бороться за подругу. Лекарь оповестил всех, что нужно расходиться, дабы не мешать принцессе отдыхать. И Су смиренно последовала за мужем, уже зная, как «промыть» ему мозги по поводу этой ситуации.
Ёнхва открыла глаза после того, как врач ушёл, и не могла уснуть всю ночь, постоянно думая о восьмом принце. Сейчас лишь он занимал её мысли, и помучавшись, принцесса решила немного прогуляться, выпив заранее приготовленный лекарем отвар. Она вышла во двор, неспешно идя к знакомой аллеи сада, где так часто бывала одна, в то время, как Ван Ё был далеко отсюда. Сейчас она и не знала, стоит ли радоваться такому исходу и можно было ли переиграть сценарий. Но, как ни крути, Ёнхва осознавала, что только благодаря третьему принцу всё изменилось. Именно он оказался тем самым ключом к цели, что так усердно искала принцесса в начале. И кто знает, как повела бы себя история, если бы на месте Ё оказался Ук.
Было уже довольно холодно, и небольшой озноб пробежался по телу девушки, заставляя её дрожать. От воды, журчащей под мостом, на котором стояла Ёнхва, шёл небольшой ветер, навевая прохладу. Однако казалось, что это только помогало принцессе свободно думать, анализируя нынешнее положение вещей.
Ёнхва вздрогнула, когда на её ослабшие плечи легла тяжёлая накидка. Она кожей ощущала, кто это, чувствовала его тепло и знакомый запах, но сейчас это не успокаивало её, а напротив, вводило в ещё большую тоску. Ван Ё не спешил отходить от невесты, воспользовавшись кратковременным моментом уединения, ведь вокруг не было ни единой души. Он не убрал руки с её плеч, напротив, крепко сжал их, но не причиняя этим боль. В тишине в унисон со стрекотом цикад можно было услышать медленное дыхание принца, обдающее лёгким ветерком волосы принцессы. В тронном зале ей казалось, что он был зол на неё, но теперь вся его злоба растворилась, а вместо неё к ней вернулся заботливый и чуткий Ван Ё. Принц волновался за неё, за её здоровье и жизнь, и, следуя указаниям лекаря, хотел уменьшить возможность таких приступов.
Принцесса обернулась к нему, заставляя убрать руки от неё, и хотя Ван Ё стоял слишком близко, не отошла. Впрочем, ей некуда было отходить, так как спиной она упёрлась в перила моста, а мужчина загородил ей любые пути к отступлению. Её внимательный взгляд пробежался по строгим чертам лица принца, слово хотел найти ответ на свой немой вопрос. Ван Ё знал, чего хочет принцесса, но дать этого не мог, и немое выражение лица, разочарованное и слегка печальное, говорило громче слов.
Девушка открыла рот и даже слегка подалась вперёд, желая сказать, но не могла произнести ни звука. Мужчина вновь опустил руки ей на плечи.
— Не проси об этом, Ёнхва, — тихо прошептал он, и голос его отражал печальное спокойствие. — Есть вещи, на которые мы не можем повлиять. И тебе лучше перестать вмешиваться в политические дела и просто смириться.
Ёнхва отвела взгляд в сторону, зная, что её жених прав. Женщины не допускались к власти, и королева Ю наглядный пример того, что происходит с дамами, нарушившими этот устой. Су и Ёнхва пошли по тому же пути, слепив липовое разрешение, и теперь было выше их возможностей просить короля о милости для восьмого принца, несмотря на то, что Ван Со был родным братом принцессы. Никому не дозволено влиять на правителя и его решения. Но принцесса была не из тех, кто может остановиться. Она боролась за Ына, за Ван Ё и за Ван Со, и не перестанет бороться до конца своих дней. Такова её роль в этом далёком прошлом. Такова её сущность — как горящая искра разносить свет и надежду.
— Если бы ты был на его месте, ты бы хотел, чтобы я просто смирилась и оставила тебя? — спросила Ёнхва, переводя взгляд на принца. — Хотел, чтобы я перестала бороться?
Ван Ё нахмурил брови, задумавшись над её вопросом. Он знал, что она никогда бы не оставила его, билась бы за него, нарушала все установленные порядки. Когда-то она спасла его от смерти, самым примитивным способом напоив его снотворным и спрятав от дворца подальше. Когда-то она дарила ему надежду на то, что его ждут, вручив свой медальон и придав тем самым сил. Она не оставляла надежды и боролась за него, даже против его воли. И в этом была её прелесть. Но теперь что он мог сделать?
— Я больше не король, — грустно констатировал факт принц. — Мне не под силу что-либо изменить теперь. Но даже если бы было по-другому, Ван Ук действительно заслуживает этого наказания, несмотря на то, что это приносит тебе такую боль.
Он провёл тыльной стороной ладони по влажной от одинокой слезы щеке, и принцесса закрыла глаза, зная, что вся горькая правда таится в его словах. Теперь он бессилен что-либо изменить. Да и грехи восьмого принца слишком велики, они должны караться смертью. Ёнхва опустила голову, чувствуя, как силы покидают её. Слишком много стресса и шока она испытала за последнее время, это сильно сказалось на её самочувствии. Девушка пошатнулась, но крепкие руки принца не дали ей упасть. Он хотел прижать её к себе, чтобы успокоить и пожалеть, но Ёнхва не дала этого сделать, выставив руку вперёд и упершись в его грудь.
— Я пойду, — тихо прошептала она и сняла руки мужчины с себя, медленно направляясь к дворцу. Ван Ё решил проследовать за ней, но поодаль, чтобы не раздражать её, ведь знал, что она не хочет сейчас быть с ним. Это ужасно угнетало, ведь в такие горькие минуты принцесса надеялась на него, как на единственное спасение от всех невзгод. И разочаровавшись в этом, предпочла больше не видеть своего жениха. Больше всего Ван Ё беспокоило физическое состояние принцессы, и всё, что происходило с ней, не лучшим образом влияло на её здоровье. Принц проследил, чтобы Ёнхва скрылась в своей комнате, и, немного поразмыслив, пошёл по своим делам.
* * *
Принцесса ничего не хотела есть, впадая в лёгкую депрессию. Ей было страшно от того, как легко она отреклась от Ван Ука в самом начале и к чему это в итоге привело. Ведь никто, кроме принцессы, не имел такого большого влияния над восьмым принцем, даже их матушка. Все уговоры королевы не имели никакого влияния на Ван Со, и она даже перестала приходить к нему на какое-то время, устроив своеобразную забастовку, однако и это не могло изменить его решения. Как правитель, Со оставался твёрдым в своём мнении, и не позволял даже любимой женщине иметь воздействие на него, в чём оказался сильнее, чем его старший брат. Страшные условия жизни за пределами дворца выстроили железный характер в короле, и, пренебрегая собственным благополучием, он оставался непреклонен.
Подготовка к свадьбе остановилась. Принцесса ссылалась на то, что плохо себя чувствует (что было чистой правдой), и не покидала свои покои уже несколько дней, запрещая всем, кроме матушки и Хэ Су, входить к ней. Бывало, что по ночам она слышала шаги за своими окнами, и со стопроцентной точностью могла определить, чьи они. Порой желание распахнуть ставни было велико, но какое-то непонятное чувство стыда накатывало на девушку за то, что она может жить, веселиться и даже любить, а Ван Ук лежит там, на грязном сыром полу в окружении крыс, голодный и истёрзанный. И тогда любые желания принцессы сразу исчезали, как и аппетит. Ведь восьмой принц тоже почти ничего не ест там. И не было сил даже подняться с кровати. Эти картины кошмарами проникали в сны девушки, не давая спать по ночам, и она уже стала терять счёт времени, постоянно находясь в состоянии полубреда.
В очередной вечер, когда сумерки уже легли на Корё, принцесса с ужасом смотрела в окно, в гнетущую темноту, и от страха, что ночь уже здесь, сводило живот спазмами. Она до чёртиков боялась ночного времени, когда жуткие кошмары о Ван Уке снова придут к ней, и ей казалось, что вместе с этими снами приходит тихое сумасшествие. Но в этот раз от нервного срыва Ёнхву спасла внезапно ворвавшаяся королева. Она так стремительно ринулась к принцессе, что казалось, вошла не через дверь, а волшебным образом очутилась в комнате. Вид у неё был встревоженный, хотя глаза не отражали печали или злости. Хэ Су рухнула на пол подле кровати принцессы, не сумев удержать равновесие, но не торопилась подняться, давая себе возможность перевести дух.
— Что случилось? — спросила Ёнхва, чувствуя, как боль в ране начала усиливаться.
— Ван Ук, — выдыхая, произнесла королева. — Ван Ука перевели из одиночной камеры в общую тюрьму.
Это означало, что теперь он будет находиться под стражей вместе с другими заключёнными, в нормальных условиях, с хорошим питанием, в светлом помещении, где тепло и можно видеть других людей, а значит, не сойти с ума. Ёнхва схватила подругу за руку от свалившейся на её плечи радости, но королева покачала головой.
— Не благодари меня, это не я. Меня Ван Со не хотел слушать, — сказала Су, видя пылающее счастье в глазах принцессы.
— Но как же тогда? — непонимающе спросила Ёнхва.
— Я знаю, что это Ын просил короля о Ван Уке.
Было немыслимо слышать это, ведь десятый принц был жертвой, лишившись всех родных из-за брата, и сам просил о его помиловании. Это не укладывалось в голове Ёнхвы. Часто представляя себя на его месте, она понимала, что предпочла бы своими глазами увидеть казнь виновника. Принцесса слегка наклонила голову, пытаясь вместить в себя эту информацию, не представляя, насколько Ын может быть милосерден.
— Я знаю, о чём ты думаешь, — сказала Су, видя озадаченность принцессы. — Десятый принц вряд ли бы пошёл просить короля о Ван Уке. Да и как он узнал о состоянии брата, ведь мы никому не говорили, — девушка пододвинулась ближе к подруге, собираясь открыть ей тайну сего эпизода. — Я разузнала кое-что от Джи Мона. Это третий принц просил Ына пойти к королю. Это был Ван Ё.
Ёнхва мчалась со всех ног, насколько позволяло физическое здоровье. Ей необходимо было отыскать принца, увидеть его. Эту потребность она ощутила буквально, словно если не встретит его сейчас, то задохнётся от нехватки воздуха. Он стал её кислородом, её единственной тихой гаванью, и теперь принцесса поняла, что только Ван Ё сможет подарить ей покой и защиту. Чувство безмерной благодарности распирало изнутри, безумно хотелось кричать от восторга, но не было сил. Абсолютно никаких.
Ёнхва уже пожалела, что так резко кинулась в погоню за принцем. Ощутив резкую боль в груди, она вынужденно замедлила ход, хромая и громко вдыхая тяжёлый воздух. В небе проскользнули острые линии молний, гром раздался над землёй трубным звуком, оглушая всё пространство на несколько секунд. Было так душно, что невозможно было дышать, одежда липла к коже, от резких движений кружилась голова. И принцесса подумала, что её сердце вот-вот выскочит из груди.
Она обошла почти весь дворец, уже совсем выбившись из сил, но внутренняя сила духа не позволяла ей сдаться. Ёнхва пробегала между домами, в каждом закоулке ища Ван Ё, пока не нашла его у дворца десятого принца. Они стояли втроём — Ын, Сун Док и Ван Ё — и о чём-то мило беседовали. Было видно, с какой необычайной для третьего принца заботой и благодарностью смотрит он на младшего брата, а тот, смущаясь, расплылся в улыбке, как мальчишка. Принцесса ринулась к ним, чувствуя, как задыхается, видя Ван Ё. Её движения стали более резкими, она пыталась двигаться быстрее, но боль и внутренняя слабость не давали ей действовать так, как она хотела. Все трое обернулись к ней, и лица их наполнились необычайной тревогой при виде взъерошенной и, на первый взгляд, испуганной девушки. Казалось, она и не замечала присутствие других, только одна цель была у неё перед глазами. Принцесса приблизилась к Ван Ё и буквально рухнула в его объятья, не в силах больше нести своё тело. Ноги не слушались, дыхание сбилось, и испуганный принц осел на землю, держа Ёнхву на руках.
— Ван Ё, — выдыхая, произнесла она, цепляясь за полы его одежды. Он осторожно провёл рукой по её лицу, стирая горячие капли пота. Ын потянулся к сестре, встревожено глядя на неё и произнося её имя, но Сун Док дёрнула мужа за рукав, давая понять, что нужно уйти. Младший принц и не понял поначалу, к чему клонит его супруга, и даже пытался сопротивляться, когда та насильно потянула его к дому.
Принцесса закрыла глаза и обессилено положила голову на плечо третьего принца, на какое-то время проваливаясь в небытие. Ей казалось, что её тело стало невесомым, что оно парит в воздухе. Странная лёгкость окутала девушку. От мужчины исходило жаркое тепло, и в его крепких руках она чувствовала себя уютно и в полной безопасности.
Принц осторожно шагал по каменистой брусчатке, неспешно, словно оттягивая момент расставания, да и просто не желая причинить Ёнхве дискомфорт. Он почти не ощущал веса её тела, будто вся она испарилась в борьбе за свою жизнь, истончилась до прозрачного пергамента и вот-вот грозилась исчезнуть. И поэтому принц крепче прижимал её к себе, чтобы не дать ускользнуть от него снова, чтобы насильно заставить жить.
Девушка открыла глаза и с особым любопытством разглядывала строгий профиль Ван Ё, сосредоточенно смотрящего вперёд, однако его выражение лица не было суровым, напротив, оно отражало небывалое спокойствие. Его сердцебиение было беспорядочным: то таинственно замолкало, то разгонялось с новой силой. Но это успокаивало принцессу, она невольно улыбнулась.
— Спасибо, — тихо прошептала Ёнхва. Принц замедлил ход, обращая на неё внимание.
— За что? — недоумённо спросил он, мельком взглянув на невесту. Она вновь улыбнулась, утыкаясь щекой в его плечо.
— За Ван Ука, — мужчина напрягся, будто не хотел поднимать эту тему.
— Меня не за что благодарить. Это благодаря Ыну ему смягчили наказание. — Ван Ё не хотел принимать на себя чужие заслуги, намеренно занизив свои. Но принцессе было известно больше, чем он думал.
— Я знаю, что это ты постарался. Это ты просил Ына. Спасибо, — принц молчал, не желая продолжать этот разговор и переубеждать Ёнхву. К тому же она была права, ведь благодаря третьему принцу Ын узнал о ситуации с Уком, о состоянии сестры из-за этого, и тот, решив быть и поступать лучше, чем восьмой брат, пошёл к королю просить за него. Да и, по-честному, Ван Ё было приятно, что принцесса оценила его старания. Ёнхва достала из-за пазухи небольшой мешочек, и мужчина посмотрел на него.
— Здесь лекарство, которое дал мне лекарь. Нужно выпить, и тогда станет лучше. — Небо уже заволокли чёрные тяжёлые тучи, ветер поднялся не на шутку. Принц отошёл под крышу, чтобы дождь не промочил их обоих, и дал возможность Ёнхве спуститься на ноги, но не отпустил её, видя, как девушку слегка качает. Она достала из мешочка мелкие шарики из свёрнутых трав и проглотила один из них. Они постояли немного на одном месте, ожидая, когда лекарство подействует и принцесса избавится от головокружения. Ван Ё осторожно придерживал её за талию, ощущая под рукой тонкий силуэт женской фигуры. Почувствовав себя лучше, девушка спокойно выдохнула, посмотрела на принца и улыбнулась ему, но мужчине казалось, что такие улыбки, словно мимолётное дуновение ветерка, слегка касающееся его лица, — такие же быстрые и внезапно исчезающие. Ему хотелось, чтобы это не было редким явлением, чтобы она всегда смотрела на него так, как смотрит сейчас. Но порой это являлось несбыточной мечтой, которая случится, если он сделает какой-то очередной подвиг, но жить всю жизнь одними подвигами невозможно.
Окутанный странным чувством ненасытности, приправленной щепоткой злости, Ван Ё схватил принцессу за руку и завёл в потайной переулок между домами. Он не был слишком груб и резок, такая напористость вызвала у девушки лишь улыбку. Ван Ё всегда был таким: яростным в своих эмоциях, открытым в своих чувствах, слишком импульсивным и слишком прямым. Принц остановился и несильно схватил Ёнхву за плечи, неровно дыша и заглядывая в её широкие тёмные омуты глаз.
— Теперь-то ты, наконец, решила? Теперь ты перестанешь мучить меня? — в его голосе чувствовались нотки злости, но в то же время надежды. Он прислонил девушку к стене, чтобы дать ей твёрдую опору. — Хватит испытывать меня на прочность.
Принцесса опустила глаза, зная, что он имеет в виду. Ей было самой неприятно думать о себе, как о мучительнице, как о той, что может играть чужими сердцами. Ведь она не была такой, и подобные вещи были противны.
— Прости, — кротко прошелестела девушка в ответ и вновь взглянула на Ван Ё. — Просто мне вдруг стало страшно. Твоя напористость, целеустремлённость… Ты всегда знал, чего хочешь, и не уступал никому, желая достичь своей цели. Я часто задавалась вопросами: всегда ли ты будешь таким? Всегда ли будешь любить меня? А вдруг настанет день, когда это всё исчезнет? Я боялась этого.
Принц опустил руки и взял её ладони в свои, некрепко сжимая. Её ранимая душа стала потихоньку открываться ему, и такой беззащитной и смиренной Ёнхва покоряла его ещё больше, загоняя в тупик своей прямотой и искренностью. Застать эту смелую девушку в минуту слабости дорогого стоило, и Ван Ё понимал, что такой её может видеть только он.
— Я такой, какой есть. Ты знаешь меня, иногда мне кажется, что даже лучше, чем я сам. Я не поменяюсь. Поэтому тебе придётся либо смириться, либо бороться с этим до конца своих дней. Но ты же знаешь, что не в моих правилах отступать, — принц криво улыбнулся невесте, и та внутренне согласилась с ним. Их отношения всегда были вечной войной, изредка переходящей во временное перемирие. Каждый из них делал выстрел на поражение и тревожно заглядывался, жив ли соперник, в глубине души боясь своей возможной победы. Но принцесса поняла ещё одну важную истину: Ван Ё сдался раньше, чем она, и по инерции Ёнхва продолжала свой бой, не замечая, что он давно закончен. Она как дикий зверь боялась приблизиться к нему, кусаясь всё сильнее и на добро отвечая злобой. А ведь он сделал достаточно, чтобы дать ей желанный покой. И сейчас Ёнхва растаяла. Забыла все свои страхи, свои предубеждения и даже физическую боль. Теперь-то принцесса знала мужчину лучше, чем когда-либо, сейчас самые невероятные стороны его личности открывались перед ней. Он был лучше, чем казался на первый взгляд, и девушка была уверена, что Ван Ё никогда не разлюбит её, ведь слишком высокая цена была уплачена за такую любовь.
«Ты ошибаешься. Ты уже изменился…»
— Прости меня, — прошептала Ёнхва, кладя руки ему на плечи.
— За что? — вновь спросил принц, видя, как заслезились её глаза.
— За то, что заставила так долго ждать… — она притянула его к себе за одежду, не имея сил подняться на цыпочках полностью, и потянулась к нему, оставляя на сухих губах мягкий поцелуй. Этот поцелуй не был похож на привычный грубый и жёсткий, подобному тому, как всегда действовал принц. В этот раз он был особенным, подаренным принцессой не из чувства безысходности, а по собственному желанию, сильному и пылающему. Он вдруг ей стал близок, словно в эту секунду она срослась с ним душой, соединила две сломанные половинки. И страх покинул её, оставляя место чему-то более тёплому и всё больше поглощающему. Заставляющему трепетать сердце, словно тонкие крылышки колибри, рассекающие воздух хлёсткими взмахами. Это странное чувство ненасытности, застрявшее в лёгких одним вдохом лавандового аромата и бабочками парящее в животе. Так необычно Ёнхва себя ещё никогда не ощущала, но эта эйфория безумно нравилась ей, затягивала в свои бушующие водовороты страстей и нежностей.
Ван Ё поначалу опешил, не ожидая от своей невесты такого резкого расположения. Он не спешил брать контроль в свои руки, наслаждаясь такой редкой нежностью от принцессы. Такие минуты были на вес золота, и принц дорожил ими, не желая спугнуть внезапную вольность Ёнхвы. Её губы парили над его, то прижимаясь сильнее, то едва касаясь, и это было так чуждо для него, необычно, что он не заметил, как полностью попал под её влияние, как она захватила контроль над ним, ломая его привычные устои. Ведь такое понятие, как нежность, было настолько далеко от принца, что он не в силах был проявлять его. Воспитанный в строгости и сдержанности, Ван Ё никогда не получал ласки от матери и это отразилось на всей его сущности. И, когда в его жизни появилась Ёнхва — яркая и искрящаяся, — тогда она смогла поломать привычную жизнь, только она смогла свергать правителей и ставить новых, только она могла заставить его сердце биться в новом ритме. И когда она появилась, когда сама обратила внимание на него, тогда принц стал меняться, рушиться внутренне и выстраиваться заново. Даже теперь её внезапная ласка была подобна приручению дикого зверя.
Тяжёлые капли дождя забарабанили по кровле крыши, и с каждой минутой этот оглушающий грохот был всё сильнее. Ливень упал на землю стремительным потоком, словно кто-то с небес неосторожно пролил облачный кувшин и вся вода устремилась вниз плотной стеной. Тонкие струйки проникали между стыками крыш и заливались за шиворот одежды Ван Ё, но он не чувствовал этого, не обращая никакого внимания на ледяные капли, стекающие вдоль спины. Принц интуитивно положил одну руку на талию девушке, а другой зарылся в копну её густых прядей, кончиками пальцев нащупывая кромку волос. Она ощущала, как сердце хаотично дребезжит в груди и всплесками импульсов отдаётся в висках. Принцесса пошатнулась, устав стоять на цыпочках, и от нахлынувших эмоций ощутила сильное головокружение. Она оторвалась от Ван Ё, резко выдыхая и обмякая в его руках, но тот не торопился отпускать её, напротив, сильнее прижимая к себе, заставляя девушку нервно вздохнуть. Его грубость вперемешку с нежной заботой была похожа на маниакальный сдвиг, но безумно очаровывала Ёнхву, и теперь она уже не сопротивлялась этому. Принцесса смотрела в упор в его чернеющие глаза и аккуратно провела ладонью по его гладко выбритой щеке, улыбаясь тому, что он избавился от лишней растительность, которая ужасно раздражала её. Теперь он снова стал третьим принцем Ван Ё, молодым и импульсивным, с распущенной копной волос, которая сегодня была собрана в аккуратный хвост. Ей нравился он таким, и только с таким принцем Ёнхва чувствовала себя спокойно.
Мужчина подался вперёд и вновь поцеловал её, радуясь, что сегодня принцесса необычайно прониклась к нему, а её слабость стала только помогать, являясь лишним поводом держать девушку в своих объятьях. Он на секунду отстранился от Ёнхвы, утыкаясь носом в её щёку, и отрывистое дыхание заскользило по нежной девичьей коже, заставляя вздрагивать от пробегающих по ней мурашек. Принц прикоснулся губами к заалевшей щеке, ощущая её жар, затем оставил поцелуй на острой скуле, на мочке уха, на ямочке за ней, увлекая принцессу за собой в другую реальность. Та ухватилась за его одежду, как за спасательный круг, боясь утонуть в собственных эмоциях, и закрыла глаза, отделяясь от этого мира, изредка хмуря брови от неожиданных импульсов эмоций, томных и тягучих, и совершенно неправильных в рамках их отношений, но затягивающих за собой всё дальше. И даже холодные капли дождя, попадающие на голову, не освежали их. Девушка позволяла ему слишком много, но не могла остановить, влекомая его поцелуями, и они оба забыли об этикете дворца, о негласных и гласных правилах поведения между королевскими особами и между мужчиной и женщиной, не вступивших в брак. Это казалось теперь такой мелочью, совсем незначительной и никому не нужной. Особенно им сейчас.
Ёнхва ощутила невероятную слабость в ногах и резко провалилась вниз, но ухватилась за плечи принца.
— Держи меня, — тихо прошелестел её хриплый голос, и эти слова имели своё скрытое значение, которое понимали только эти двое. Ван Ё подхватил её двумя руками, крепко окутывая тонкую талию.
— Я держу, — отозвался принц спокойным и уверенным голосом. Ёнхва уже не боялась, что может упасть, не боялась, что он внезапно оставит её беззащитной. Она была уверена в нём, как никогда прежде, и даже представить не могла, чем закончится их вечная борьба. Но кто же из них двоих победил, оставалось загадкой. Да и не имело никакого значения. И хотя, возможно, этот момент останется самым романтичным в их отношениях, а дальнейшая жизнь утонет в болоте повседневности и быта, они оба ни о чём не жалели. Они стояли под крышей, промокнув насквозь, однако не ощущали холода, стирая дождевые капли с лица друг друга. Ёнхва не переставала смеяться — просто так, от горящих внутри её эмоций, — и Ван Ё внимательно смотрел на неё, отражая необычайное спокойствие. А небо больше не плакало, разгоняя свинцовые тучи по углам и давая возможность солнцу пустить луч теплоты, освещая мокрую землю ласковым свечением, словно завлекая её в свои тёплые объятья.
Примечание к части
Автор ушёл в лес искать вдохновения. Будет не скоро. Новая глава на десерт, чтоб не скучали;)
И конечно, жду ваши отзывы с нетерпением...
Дворец оживился в последнее время, и лёгкое чувство радости наполняло эфир. Всё стало по-другому: братья сплотились в тесных узах родства, радуясь, что стали ближе друг к другу, Ван Со всё больше укреплял свою власть, имея надёжную опору и поддержку со стороны семьи, смех Ына распространялся по двору с каждым днём чаще, особенно, когда его боевая женушка оповестила своего ненаглядного о скором пополнении семейства. И даже всегда серьёзный и суровый третий принц Ван Ё был в приподнятом настроении духа, особенно после редких встреч с принцессой.
Они не встречались слишком часто — Ёнхва не хотела давать повод новым слухам и ждала, когда рана на её теле затянется, чтобы после сыграть свадьбу. Однако таких редких встреч было мучительно мало для принца, его требовательная душа просила больше. Иной раз, видя её в компании братьев, — особенно Чжона, — его одолевала жуткая ревность, и он знал, что порой принцесса специально дразнила его, уделяя внимание младшему брату больше, чем старшему. Но её игривое настроение добавляло ей только ещё больше шарма и заставляла Ван Ё в душе улыбаться.
Ему стало спокойно как никогда прежде. И даже трон не приносил такого чувства удовлетворения, как предвкушение скорой свадьбы. Ему всё-таки удалось покорить эту неугомонную бунтарку, да и она сама приняла решение связать свою жизнь с его. Это подогревало самолюбие принца больше, чем корона на его голове. Всю жизнь он стремился к одной цели — власть. Но только когда заполучил её, то понял, что это была не его мечта, а желание матери, которое внушалось ему с момента смерти старшего брата. И несмотря на то, что Ван Ё имел все качества достойного правителя, необходимый склад ума и понимание политики, он оставил трон со спокойным сердцем.
Третий принц застал свою невесту в компании Чжона. Они мило улыбались друг другу, беседуя на явно интересующую обоих тему. По активному жестикулированию четырнадцатого принца было очевидно, что разговор ему по душе и он старается преподнести себя с лучшей стороны. Ван Ё подавил нарастающее внутри раздражение, стараясь не терять остатки самообладания, но выражение его лица оставалось суровым. Увидев принца, Ёнхва подхватила младшего брата под руку, специально дразня своего жениха и иронично посмеиваясь над его недовольным видом. Она игриво взглянула на своего будущего мужа, и в этом взгляде таилась вся её женственность и хитрость, и, проходя мимо, младший принц и принцесса лишь коротко поклонились старшему и проследовали дальше. Чжон насильно сдерживал смех, стиснув зубы до скрежета, видя закипающего Ван Ё, и крепче сжал руку сестры, прекрасно понимая, из-за чего злится его брат. Принцесса же оставалась всё такой же величественной и статной, грациозно шагая рядом с Чжоном, и лишь смеющиеся ямочки на щеках выдавали её шутливое настроение. Ван Ё проводил их недовольным взглядом, несколько раз останавливая себя, чтобы не помчаться за ними и не разлучить. Ему не нравилось, что Ёнхва уделяет остальным братьям больше времени, чем ему, но приближение их свадьбы являлось хорошим успокоительным. Ведь тогда-то она никуда от него не денется. По крайней мере, так рассуждал третий принц, и никто не мог бы обвинить его в нелогичности. Но разве можно употреблять определение логики по отношению к женщинам?..
Парочка повернула со своей дороги и на мгновение остановилась на углу, глядя на старшего принца, который сурово глядел на обоих, заведя руки за спину. Ван Ё поймал взгляд принцессы, и в нём отражалась добрая ирония и невероятная нежность, пусть и спрятанная от других, но принц чувствовал её даже на расстоянии и уже не мог отрицать, что это трогает его сердце сильнее, чем физический контакт. Она всё ещё казалась недосягаемой, величественной и неприступной, и тем сильнее манила его к себе. Её манеры и стиль поведения: всё говорило о достоинстве и высоком воспитании, присущем настоящей принцессе. В глазах Ван Ё Ёнхва олицетворяла все качества благородной женщины, которая не станет преклоняться даже перед мужчиной, которая не уронит своё достоинство перед лицом смерти. Сильная и смелая, но при этом ласковая и ранимая. А её лёгкое безумие добавляло остроты в их отношениях, не давая погрязнуть в пучине обыденности. Принцесса завораживала его, да и не только его — все братья смотрели на неё, как на эталон настоящей женщины. И даже Ван Со она сумела поразить своей ясностью мыслей и решимостью. И от мысли, что сейчас взгляд — нежный и дарующий надежду на нечто большее, — этой дамы принадлежит только ему, внутри мужчины поднималось какое-то странное чувство теплоты, очень далёкое от него когда-то, и иногда даже робость нападала на всегда отважного и сурового принца, превращая его в неопытного мальчишку перед принцессой. Этим взглядом она могла убить, могла возненавидеть, прожечь насквозь или же напротив, исцелить все раны. И сейчас он предназначен только для одного человека — для Ван Ё.
Чжон мельком взглянул на брата, и тёплая улыбка озарила его лицо. Ему было забавно наблюдать за поведением прежде всегда сурового брата, за его попытками привлечь внимание Ёнхвы и глупыми вспышками ревности. Но именно в этом он увидел его человечность и разглядел в нём другую личность, более мягкую и в своей своеобразной манере нежную. Это невероятно подкупало, Ван Ё приобрёл ещё большее уважение в глазах младших братьев, показав им свою слабость. Третий принц перевёл взгляд на Чжона, и тот, вопреки всем правилам приличия, демонстративно показал ему язык, смеясь над мужчиной, и тогда оба скрылись в закоулках дворца, оставляя Ван Ё в одиночестве.
Шли дни и недели, и вот заветный день воссоединения двух душ подкрался ближе. Третий принц уже буквально сгорал от нетерпения официально привязать Ёнхву к себе и показать всем, что она принадлежит ему и только ему, что никто не смеет конкурировать с ним. Он ждал того момента, когда станет её мужем, её главой, защитой и опорой. Тем, кто будет владеть ей, пусть это и звучит весьма грубо, но именно так был устроен тот мир. И хотя принц знал, что Ёнхву невозможно сломить (он и не стремился к этому), осознание того, что эта независимая, желанная в глазах каждого женщина станет его, подогревало самолюбие мужчины. Он всегда был таким, всегда добивался своих целей.
После того момента, когда принцесса умерла у него на руках во дворах Дамивона, а затем воскресла на устах лекаря, что-то надорвалось в душе принца. Он всё ещё был самолюбивым и фанатично целеустремлённым, но по отношению к своей невесте явно изменился. Теперь липкий страх потерять её снова не давал покоя Ван Ё, иногда перерастая в маниакальную одержимость. И только благосклонность принцессы даровала ему внутренние спокойствие и уверенность, что она всегда будет с ним.
Прогуливаясь по ночному двору дворца, Ван Ё мечтательно вдыхал полной грудью морозный воздух. Осень подкралась незаметно, в этой спешке событий никто не смог насладиться тёплыми деньками лета в полном объёме. Принц любил это время года, когда деревья меняют свой цвет. И ведь есть что-то меланхоличное в этом хороводе несущихся вдаль листьев! Это было время умиротворения и переосмысления своих жизненных ценностей. Теперь принц знал, что для него действительно дорого, а что не несёт в себе ничего стоящего.
Пройдя чуть дальше в сад, Ван Ё увидел принцессу и на минуту замер, наблюдая за девушкой со стороны. Она задумчиво глядела в небо, наблюдая за разгорающимися точками звёзд, узорами, сплетёнными в созвездия. На лице её горела лёгкая улыбка, лицо было расслаблено, и от Ёнхвы исходило невероятное спокойствие и домашнее тепло, словно его дом там, где есть она. Он тянулся к ней всей душой, чувствуя свою внутреннюю зависимость от принцессы, словно магнитом притягиваясь к ней ближе.
Она скрестила руки на груди, слегка проводя ладонями по плечам, и Ван Ё, наконец, решил нарушить её уединение. Подойдя, он снял с себя накидку и накрыл тонкие плечи девушки. Ёнхва невольно вздрогнула, но затем мягко улыбнулась, увидев острый профиль принца. Его статный и слегка надменный вид всегда притягивал её внимание, и было интересно узнать, что же таится в его тёмном сердце. И найденное поразило её настолько, что девушка уже не в силах была сопротивляться этому настойчивому желанию мужчины владеть ей.
— Вам не спится? — спросила девушка, укутываясь в тёплую накидку принца. Ван Ё слегка приподнял бровь, принимая свой обыденный своенравный вид, словно говорил с остальными как бы с высоты своего положения, но принцесса знала, что это лишь липовая напыщенность перед ней. — Завтра важный день, не так ли?
Через два дня должна была состоятся церемония их брака по всем правилам дворцовых обрядов. Ёнхва нервничала по этому поводу, и даже не смена статуса и становление вечной спутницей самого сурового королевского потомка пугали её, а сама организация их свадьбы. Ведь такое важное событие происходило не каждый день, поэтому вся страна с замиранием сердца ждала радостной новости о воссоединении двух королевских сердец, пребывая день и ночь в молитвах за их благополучие. И вся придворная свита, бесконечная свора министров и их семей, множество родственников со всех уголков Корё станут свидетелями этого действа.
«И в такую минуту я ещё больше жалею, что попала сюда в облике принцессы».
Она предпочла бы скромное и тихое празднество в кругу близких, где никто бы не рассматривал её под лупой и не шептался за её спиной о внешнем виде, наряде, случайном жесте, который бы некоторые могли неправильно понять. Это было большим грузом для принцессы, и она ощущала, как сердце без отдыха разгоняется при каждой мысли о заветном дне.
Ван Ё повернулся к невесте, не отвечая на её вопрос (да и по её виду было заметно, что она не ждёт его), и увидел, как девушка разнервничалась, постоянно поглаживая ладони, словно замёрзла, и хмуря брови, всматриваясь при этом в темноту. Он знал, что несмотря на всю свою смелость и достоинство королевской особы, в глубине души принцесса была скромным человеком, избегающим публичности, и именно поэтому так жаждала сбежать из дворца и обрести тихое счастье за его пределами. Принц накрыл её дрожащие ладони своими и крепко сжал, пытаясь унять её нервозность и молча заверить в том, что он будет рядом и ей не о чем беспокоиться. Ёнхва застыла и подняла взгляд на мужчину, лицо которого отражало невероятное спокойствие, а взгляд был прикован к тонким девичьим пальчикам, кажущимся ещё более изящными в широких мужских ладонях. Он слегка проводил руками по ним, пытаясь согреть холодную кожу, и большим пальцем очерчивая контур кольца. Принцесса выдохнула, словно спокойствие мужчины передалось и ей, и, устав бороться в одиночку со своим страхом, обессилено опустила голову на плечо Ван Ё, пока вокруг нет ни единой души. Это были настолько редчайшие минуты их уединения, что приятное послевкусие от этих встреч ещё долго оставалось в душе обоих. Да и получить от Ёнхвы поощрение в виде объятий было настоящим подарком, так как такие моменты принц мог сосчитать на пальцах одной руки. Но теперь, когда большая церемония на носу, а физически принцесса ещё не была готова к новым стрессам, силы покидали её очень быстро, оставляя после себя тревожную пустоту. Ей просто необходимо было разделить с кем-то эту ношу, и самым лучшим человеком для этого был Ван Ё. Ведь, всё-таки, это был и его праздник тоже.
Принц положил руку ей на макушку и погладил по шёлковым волосам, ощущая приятную шероховатость под ладонью. Они ничего не говорили, изредка тишина нарушалась глубокими вздохами девушки, но мужчина оставался спокойным как никогда прежде. Его наполняло приятное чувство внутренней гармонии, которое он сумел обрести только рядом с принцессой, хотя она и ворвалась в его жизнь яркой вспышкой и пошатнула все устои в его душе. Но только этот безумный «вихрь» сумел подарить ему спокойствие, как бы противоречиво это ни звучало.
Принцесса уже не ощущала страха от своего будущего. Напротив, некое чувство предвкушения иногда появилось в сердце, а интерес к новой жизни возрастал всё сильнее. Особенно, когда Ёнхва видела явные изменения в поведении Ван Ё. Его резкая податливость ей, мягкость, никогда не присущая суровому принцу — всё это настораживало и завораживало одновременно. Но теперь принцесса была уверена в том, что чувства мужчины к ней не самообман и не мимолётный всплеск гормонов. Это было глубокое, пропитавшее всю его сущность, каждую клетку его тела ощущение близости, родственности их душ. И от такой мысли бабочки порхали в животе, щекоча тонкими крыльями нервы. Это было блаженное чувство эйфории, и Ёнхва — всегда холодная в своих рассуждениях и благоразумная в поступках, — хотела, чтобы это длилось вечно, разрастаясь всё больше и сильнее, до остановки сердца, до сбивчивого дыхания, до дрожи в теле от каждого прикосновения. Она хотела отпустить все свои страхи и упасть в эти ощущения с головой, уже не думая и ни о чём не сожалея.
Девушка посмотрела на жениха, слегка отстранившись от его груди, любуясь, как приглушённый свет луны ровно ложится на острые черты лица принца и как загораются его глаза, отражая холодные лучи ночного светила. Таким она его запомнит навсегда, чтобы хранить эти трепетные секунды в сердце до конца своих дней. Она уже позабыла о своей прошлой жизни, о том, что когда-то жила не здесь, что это не её эпоха, не её история и не её страна.
История уже изменилась, а что ждёт нас в далёком будущем, остаётся загадкой. Так почему бы не насладиться жизнью здесь, в кругу близких людей, в новом воплощении жизни принцессы? В его объятьях…
Ёнхва с охотой приняла поцелуй принца, который удивлял её своей осторожностью и лаской, всегда будучи суровым для других, но таким мягким с ней. И так, закрывая глаза, она погрузилась в атмосферу их личного пространства.
Примечание к части
Принцесса иногда кажется милашкой https://pbs.twimg.com/media/Cln2Y-QWkAA9wrP.jpg
А этот образ просто огонь! https://4.bp.blogspot.com/-qBI7YkABAQg/V_z8-UMmzUI/AAAAAAAA8xg/VhRk7gryxDgX-4L3FM8hj1VnhpCdtbQfgCLcB/s1600/1-vlc00108.jpg
Двери в покои королевы со скрипом отворились, и принцесса вошла внутрь. Хэ Су срочно вызвала её, ведь остался последний день свободной жизни Ёнхвы, и тогда не так уж часто им придётся встречаться, тем более третий принц стремился покинуть дворец и всем это было известно. Принцесса приблизилась к подруге и поклонилась, так как в комнате находилось несколько слуг. Королева приказала всем покинуть помещение, а после мигом подбежала к Ёнхве, схватила её за руки и потянула за собой, усаживаясь на кровать. Принцесса тревожно глядела на взволнованное выражение лица подруги, которая не знала, как начать свою новость.
— Я думаю, что беременна, — наконец произнесла Су, и Ёнхва застыла, не зная, радоваться или плакать. Ей было хорошо известно, что после родов девушка не выживет. Но это было там, в другой истории.
«Может, пронесёт?»
На авось полагаться приходилось Ёнхве не раз, но сейчас это стало более серьёзным, ведь она знала, как сильно сердце Ха Чжин привязалось к Корё и что она хочет остаться здесь навсегда, разделяя каждый день со своим ненаглядным супругом. Однако принцесса отметила, что на сердечные боли королева не жаловалась и выглядит довольно здоровой. А может, действительно пронесло?
От этой мысли стало спокойней, поэтому Ёнхва улыбнулась подруге, сжимая её пальцы сильнее.
— Я ещё не обращалась к лекарю, — продолжала Су. — И даже Ван Со ничего не говорила. Ты первая, кто узнал.
— Ты примерно знаешь, какой у тебя срок? — поинтересовалась принцесса, разглядывая внешний вид собеседницы. В этой суматохе она и не заметила, как Хэ Су поправилась, как формы её тела изменились, стали более пухлыми и округлыми, а розовый румянец загорелся на всегда бледном лице девушки.
— Уже больше месяца, — ответила королева. Её лицо озарила тёплая улыбка при мысли о будущем малыше, однако пока что принцесса не разделяла такого настроения.
— Никому не говори об этом, — строгим голосом наказала она, чем удивила Су. — Скажи лекарю, чтобы молчал. Никто из твоих слуг, придворных дам или свиты не должен догадаться. Скрывай свою беременность столько, сколько это будет возможно.
Королева озадаченно глядела на собеседницу и рефлекторно положила руку себе на живот, словно так пыталась укрыть его. Девушка знала, что Ёнхва знает больше всех остальных, что может произойти с этим ребёнком, и желала знать всю правду.
— К чему это всё? Скажи, что будет с моим малышом?
Она вцепилась в руки принцессы, словно в спасательный круг, и та даже поморщилась от неприятных ощущений. Королева сейчас больше походила на рассвирепевшую волчицу, которая стремиться защитить своих волчат от опасности.
— Я не хочу, чтобы с тобой или с твоим ребёнком что-то случилось. Во дворце масса недоброжелателей Ван Со. Я нашла в библиотеке Джи Мона твой дневник, значит, некто следил за тобой и крал твои вещи. Это может быть опасным, — Хэ Су тяжело выдохнула и поникла, опуская голову вниз. Ей было страшно слышать слова Ёнхвы, но это было абсолютной правдой. Страшной и жестокой. Ван Со однажды уже отравили (и это было невыносимо видеть), поэтому не будет ничего удивительного, если кто-то посягнёт на жизнь королевы и её нерождённого дитя. Ёнхва, видя страх в глазах подруги, крепко обняла её, заверяя в своей поддержке и стараясь разделить радость будущей матери, подавляя мысли о возможной гибели Су. Они были друг для друга тихой гаванью, возможностью высказать всё наболевшее, и только друг с другом могли быть воистину искренними и настоящими.
— Я рада, что ты наконец обрела своё счастье здесь. Я так старалась, чтобы всё закончилось благополучно, — говорила принцесса, не отрываясь от королевы. — Тебе придётся многое претерпеть ради своей любви, но ты у меня крепкий орешек, ведь так?
Хэ Су отстранилась от подруги, чтобы заглянуть ей в глаза. Только в них она могла найти правду. Она сжала ладони принцессы чуть сильнее.
— Ты ведь не хотела оставаться здесь, — сказала королева, слегка улыбаясь. — Хотела вернуться домой, туда, в будущее. Что же сейчас таится в твоём сердце?
Ёнхва тяжело вздохнула, сама не зная ответа на этот вопрос. Всё слишком далеко зашло, и если в начале пути не было сомнений по поводу желаний и решений, то теперь это стало настоящей головоломкой.
— Мне трудно сказать. Моё сердце колеблется. Теперь, когда будущее изменено, что нас ждёт в нем, я не знаю. Возможно, мне нет уже там места. И к тому же, — губ девушки коснулась тёплая улыбка, — завтра моя свадьба. Было бы несправедливо оставить Ван Ё ни с чем.
Королева удивлённо изогнула бровь, с большим скепсисом воспринимая слова подруги.
— Ты так говоришь, будто делаешь ему одолжение. Разве ты сама не рада такому счастью? Пусть третий принц бывает суров и даже жесток, думаю, его любовь к тебе очень крепкая. Ведь он всё-таки брат Ван Со, а они с ним так похожи.
Принцесса посмеялась над словами Хэ Су по поводу схожести братьев, ведь и сама замечала за ними такое. Она задумалась: рада ли сама такому исходу?
«Конечно рада. Ван Со и Хэ Су поженились. Ын жив, здоров и ждёт пополнения семейства. Братья сплочены крепкой родственной привязанностью как никогда прежде. Моя миссия выполнена».
— Я обязательно буду счастлива, — с улыбкой произнесла Ёнхва. — Обязательно.
* * *
Покои принца были наполнены шумом и суетой. Вокруг него то и дело носились евнухи, поправляя складки торжественного наряда и заботясь о том, чтобы господин выглядел безупречно. Вид Ван Ё казался весьма суровым: брови сдвинулись, прокладывая между друг другом глубокую морщинку, губы превратились в тонкую полоску, а руки сжаты в кулаки. Складывалось впечатление, что принц совсем не рад сегодняшней церемонии и даже напротив, собирается не на собственную свадьбу, а в бой. Но на самом деле за всем его злобным видом скрывался обыкновенный мандраж. Он нервничал, этого уже нельзя было отрицать, и как бы ни храбрился принц перед своей невестой, сам он сжимал кулаки сильнее, чтобы скрыть сильную дрожь. Казалось бы, его должна окутать радость и гордость за себя, покорившего строптивую принцессу, но при мысли о ней хотелось сглотнуть комок в горле. Она была непростой девушкой, и что ещё могла выкинуть — всегда оставалось загадкой.
Когда всё было готово и время пришло, Ван Ё проследовал за одним из евнухов, в руках которого был поднос с деревянной уткой — символом вечной любви и верности, — и сзади за ними следовала небольшая свита. Во дворе его встретила королева Хванбо. Её слегка осторожный взгляд отражал материнскую обеспокоенность, ведь третий принц был для неё самым импульсивным из всех, даже больше, чем нынешний король. Единственное, что отличало их друг от друга — это воспитание. Ван Ё вырос при дворце и, зная все обычаи и порядки, строго их соблюдал. Но если предположить, что вместо Ван Со в ссылку отправили бы старшего брата, то он был бы более озлобленным и диким. Такого человека нельзя было выводить из себя или же испытывать его терпение (чем, собственно, и занималась Ёнхва всё это время), и, зная свою дочь, королева сильно переживала за её будущее благополучие рядом с такой бомбой замедленного действия, как третий принц. Однако, как бы там ни было, сегодня счастливый день, а праздник гудит во всех уголках страны. Не время для лишних переживаний.
Ван Ё почтенно склонился перед своей будущей тещей, та тоже ответила ему коротким поклоном. Она давала ему наставления, так как должна была сделать по обычаю, проговаривая стандартный набор фраз.
— Береги её, как зеницу ока, — добавила королева уже более эмоционально, и чувствовалось, что это для неё самое важное. — Будь с ней ласков, и она позволит тебе приблизиться к ней настолько, что сама не сможет уже отделиться от тебя, связываясь с супругом глубокой привязанностью.
Ван Ё, внимательно слушавший слова королевы, снова склонился перед ней, когда она закончила.
— Я буду беречь её и защищать. Со мной она будет чувствовать себя в безопасности. Я обещаю.
Женщина одобрительно покачала головой и отошла в сторону, пропуская жениха дальше. Он шагал за евнухом, семенившим впереди мелкими шажочками, и свита вывела его на площадь подле королевского дворца. Одновременно с ними там появилась и невеста. Она была великолепна в своём благородном величии, и, словно роза среди колючек, выделялась на фоне остальных. Ей необычайно шёл наряд невесты: синий и красный шёлк, вышитый золотыми нитями. И принц даже замешкался слегка, наблюдая за своей невестой. От этой мысли его сердце стала распирать гордость, за то, что наконец они воссоединятся в вечных узах супружества. Самодовольство взыграло в Ван Ё и это отражалось на его лице в виде приподнятой брови, надменно возвышающейся на лбу.
Оба подошли к середине и встали напротив друг друга. Ёнхва криво улыбнулась жениху, считывая эмоции с его лица, и они поклонились друг другу, как требовала того традиция. Казалось, что от недавней нервозности принцессы не осталась и следа, и выглядела она на людях лучше, чем принц. Но никто не мог заглянуть в её сердце, которое через раз пропускало удар. Однако Ёнхва была мастером фальшивых улыбок на людях, и Ван Ё это отлично знал.
Жених и невеста подошли к небольшому застёганному шёлком столу и по указанию одного из евнухов поставили своих уток рядом, что означало их воссоединение, как семьи, и с этого момента дальше они следовали рядом. Принцесса не смела больше взглянуть на своего новоиспеченного супруга и молча следовала рядом с ним, однако Ван Ё не удержался и краем глаза посмотрел на девушку, криво улыбаясь. Его распирало такое самодовольство, что Ёнхва чувствовала это даже не смотря на мужчину, и про себя чертыхнулась, желая осадить принца, но не имея возможности сделать этого сейчас. Они проследовали к дворцу, где в тронном зале их ожидали король и королева со многочисленной свитой поданных, дабы приветствовать новую семью. Двери тронного зала распахнулись, и люди, стоящие по краям, одновременно обернулись на них. Они следили за каждым движением пары, и иногда шёпот обсуждающих их людей разносился довольно громко. Ван Ё заметил, что руки принцессы снова дрожат, хотя она и продолжала всем мило улыбаться, строя из себя самую счастливую девушку на земле. Ему хотелось унять её беспокойство, но сейчас он не мог этого сделать и просто слегка коснулся локтем её, показывая своё присутствие рядом с ней. Ёнхва сразу это почувствовала и краем глаза покосилась на него, приподнимая уголки губ. Теперь она не одинока и у неё есть крепкая опора, способная поддержать и укрыть от любых ненастий. И самое главное, что он — теперь её владелец и господин, — любит её всем своим строгим сердцем, которое оттаяло ото льда и забилось в новом ритме. Заполучить такого мужа было большой удачей в эпоху Корё.
Оба поклонились королю и королеве, показывая им своё почтение. Ван Со казался строгим, глядя с высоты своего трона, но улыбка все же появилась на его лице, когда принцесса взглянула на него. Хэ Су же светилась от счастья, будто это была её собственная свадьба.
— Мы пришли поприветствовать вас, ваше величество, — раздался голос Ван Ё. Ему уже было всё равно, что он с братом поменялся местами и некогда сидел на троне вместо него, и теперь сам кланяется ему. Его сердце успокоилось, вернее наполнилось новым волнением, и это волнение, причина которого стоит рядом с ним, стало ещё большим, чем первое.
Король легко качнул головой в знак своего одобрения и махнул рукой прислужникам, которые в ту же секунду появились в зале.
— Я жалую тебе надел земли при городе Согён, — торжественно объявил Ван Со, и слуга поднёс принцу свиток. Ван Ё принял его и был даже рад тому, что его земли разрастаются, так как хотел как можно быстрее покинуть дворец, дабы больше не ловить на себе недовольные, а иногда и презрительные взгляды чиновников и других придворных. И, получив этот удел, принц знал, что король желает его исчезновения так же сильно, как и он сам. Это немного задело Ёнхву, которая думала, что мир и согласие в королевской семье наконец наступили, но по всей видимости у Ван Со иные мысли на этот счёт. В сердце закралась мысль, что желание покинуть дворец было когда-то давно, а теперь совсем иные чувства мучают девушку. Принцессе не хотелось оставлять Хэ Су в таком положении одну, зная, что вокруг так много неприятелей, хотелось увидеть рождение ребёнка Ына, проводить Чжона на службу и навещать Ван Ука. Только сейчас она ощутила настоящую родственную связь с ними, почувствовала себя сестрой, словно отделилась от своего далёкого прошлого и полностью погрузилась в нынешний мир Корё, в свою новую сущность. Ёнхва немного поникла, расстроилась, что так всё вышло, ведь знала, что теперь её супруг желает уехать из дворца сильнее, чем она когда-то этого хотела.
Король отпустил их, и пара проследовала за евнухом до внутреннего двора, где их уже ожидали остальные члены королевской семьи. Принцесса знала, что праздник для них подготовила Хэ Су, и сделала всё, как Ёнхва хотела — тихо и по-семейному. Здесь не было чужих, только братья, кроме Ван Вона, о котором все и думать забыли. Он тихо притаился в закоулках дворца, обходя стороной последние события и скандалы, потому что имел особенное чутьё на всякого рода опасности. И, не желая разделить с Ван Уком печальную участь, просто скрылся от всех глаз.
Ын радостно воскликнул, увидев молодожёнов, и все встали, приветствуя их почтенным поклоном. Ван Ё помог своей супруге сесть во главе стола, аккуратно удерживая её за руку, и сам сел рядом. Чжон первый подошёл к паре и, не обращая внимание на брата, не сводил глаз с сестры, не скрывая своего восхищения.
— Сестра, ты сегодня такая красивая, — на одном дыхание произнёс четырнадцатый принц, смущённо краснея, что совсем не нравилось Ван Ё, но он промолчал, лишь вопросительно изогнув бровь. Чжон не воспринимал сестру как возможную невесту, но его отношение к принцессе было особенным. Она казалась ему настоящим идеалом, до которого нельзя было дотянуться и который всегда будет казаться далёким. И поэтому младший принц не понимал, почему Ван Ё выпала такая честь стать её супругом. Ын ткнул брата в бок, намекая, что пора раздавать подарки, и тот, очнувшись, придвинул к паре небольшую шкатулку.
— Это украшение для тебя, сестра, — довольный собой огласил Чжон и получил тёплую улыбку принцессы в ответ. Она открыла шкатулку и обнаружила в ней широкую резную подвеску, усеянную изумрудами и цветами, выложенными на круглом узоре золота. Ёнхва провела рукой по гладким камням, ощущая тонкие грани под пальцами.
— Оно прекрасно, — восхищённо произнесла девушка. — Спасибо.
Чжон смущённо опустил глаза, и только недовольный вздох третьего принца заставил его отойти от стола и уступить место Ыну, который презрительно фыркнул на подарок брата и подал знак слугам.
— Я приготовил для вас… — начал принц, но был прерван супругой, которая стала дёргать его за край одежды. Он слегка удивлённо взглянул на неё, будто и позабыл о её присутствии, и, прочистив горло, вновь принял горделивый вид. — Мы с Сун Док приготовили для вас подарок.
Слуги, стоявшие рядом, стали подносить дары молодожёнам, один за другим расставляя их на столе. От такого изобилия Ёнхва невольно открыла рот, а губ Ван Ё коснулась кривая улыбка. Чжон же печально потупил взор, понимая, что его скромный презент меркнет по сравнению с подарками Ына.
— Это лучшие шелка Китая, — представлял он свои подарки, указывая на множество разноцветных свёрток. — Чайный сервиз из тончайшего фарфора, — Ын рукой показывал на предметы по мере их оглашения. — Арабские масла и благовония. Очень редкие, — на этой фразе он самодовольно закрыл глаза, устремляя указательный палец вверх. — И самое главное, — принц откашлялся, чтобы сделать свой голос более торжественным, и гордо махнул головой. — Коллекция моих лучших самодельных игрушек.
Ёнхве хотелось засмеяться на последней фразе Ына, но она сдержалась. Ей и вправду казалось, что из всего перечисленного эти маленькие игрушки были самыми ценными. Они ровной линией стояли подле всех даров, шутливо намекая на возможно скорое пополнение в семействе третьего принца. Ведь с этим делом в те времена затягивать было нельзя, бездетность считалась позором, поэтому никто не сомневался, что пара последует примеру Ына и Ван Со и обзаведётся потомством в ближайшее время. Что несомненно жутко пугало Ёнхву, но она в суматохе последних дней и лёгкой эйфории не думала сейчас об этом.
Сун Док встала из-за стола и сама решила подать последний подарок, взяв его из рук слуги. Она подошла к паре и протянула свой дар Ван Ё.
— Этот меч сделан лучшими мастерами Корё. Я опробовала его, он прекрасен в бою и верно послужит для защиты своей семьи, — третий принц принял меч из рук невестки и кивнул головой в знак благодарности. Оружие и вправду было отличным. Обоюдоострый меч был не очень тяжёлым и имел удобную рукоятку, украшенную резным драконом, глазами которому служили два ярких рубина. Даже принцесса ахнула от такого величия этого оружия. Оно воистину было достойно только победителя.
— Вы так щедро одарили нас, — произнёс наконец-то Ван Ё. — Я благодарю вас.
Ын смущенно улыбнулся, протирая ногой в земле дыру, и Сун Док смиренно опустила голову.
— Всё для вас, хённим, — радостно отозвался десятый принц.
— Не даром говорят, что твоё семейство самое богатое в Корё, — слегка улыбаясь, продолжил Ё. — Очень выгодно иметь такого брата.
Ёнхва толкнула локтём мужа в бок и засмеялась, смущаясь такой его откровенности. Но Ын не обижался на старшего брата и лишь поддержал смех сестры. Прислуга стала подносить угощения и напитки, заполняя стол горячими блюдами и сладкими десертами. Принцесса не была голодной, из-за излишней нервозности у неё вовсе пропал аппетит. Но в компании своей семьи она расслабилась, смогла наконец снять с себя маску холодной и всеконтролирующей госпожи и стать обычной девушкой. Все принялись за еду, утомленные церемонией и подготовкой к ней, и только звонкий стук палочек был слышен вокруг, придавая празднику атмосферу уюта.
Общая идиллия была временно нарушена появлением короля, и все присутствующие как солдаты резко поднялись со своих мест, дабы поприветствовать правителя.
— Сидите, сидите, — попросил Ван Со всех, но никто не спешил следовать его просьбе. Королева, шедшая за мужем, подошла к столу и встала рядом с принцессой, взяв её за локоть. — Я прошу вас, сегодня вы можете называть меня просто братом. Пусть это будет наш семейный праздник.
По его приказу всем придворным, чиновникам и другим обитателям дворца кроме прислуги было запрещено приходить сюда. Это было их время, когда они снимали с себя маски королевских отпрысков, оставляли все свои титулы за порогом и становились простой семьёй, наконец-то сплочённой и сильной, впервые собравшейся вот так по-домашнему, без лишних глаз, что было весьма непривычно.
Ван Со подошёл ближе к столу и одобрительно посмотрел на принца и принцессу.
— Что же, вижу, Ын расстарался, одаривая вас, — с улыбкой сказал король. — Примите и мой подарок тоже.
Он дал знак слугам, и те исчезли на несколько секунд и затем появились вновь, ведя за поводья двух прекрасных лошадей. Одна была белоснежной, без единого пятнышка, густая грива блестела от гладкости и чистоты. Она была самим воплощением совершенства и грации, лёгкой поступью ступая на каменную поверхность площади. Другой же конь — тёмно-гнедой — был полной противоположностью своей подруги. Величественный и сильный, он явно был более буйный, чем белая лошадь, чаще всего выдавая громкое ржание и топая передними копытами на одном месте, словно не терпя пуститься в бег.
— Это лучшие арабские скакуны, — сказал Ван Со. — Но конюх, вырастивший их, сказал, что этих двоих нельзя разлучать друг от друга: так сильно они привязаны. Иначе конь начинает буянить, а лошадь перестаёт питаться и отказывается выходить из загона.
Он повернулся к паре и сел напротив своей супруги, следя за восторженными лицами своих родственников, с любопытством разглядывающих двух первоклассных скакунов.
— Мы подумали, что это очень символично, — произнесла королева. — Белая лошадь достанется принцессе, а гнедой конь — принцу. И вы никогда не будете разлучать этих двоих, а значит, всегда будете вместе.
Ёнхва накрыла ладонь Су своей и сжала её, искренне улыбаясь. Это было весьма мило со стороны короля и королевы сделать такой красивый подарок для молодожёнов. И, беря во внимание эпоху, в которую они жили, такой дар становился ещё более ценным, ведь не так часто о вечной любви можно было услышать в этот период времени. Кто осмелиться заикнуться о такой клятве, если под боком у тебя целый гарем?
Пара искренне поблагодарила короля и королеву и веселье продолжилось. Один Бэк А скромно сидел в сторонке, чтобы не светиться лишний раз, и Ёнхва заметила, что он немного скован. Он единственный не поднёс им своего подарка, хотя она и не ждала этого, но подумала, что это причина, по которой принц так подавлен. Но в такой шумной компании Ёнхва не стала акцентировать на этом, чтобы не привлечь к брату ненужное ему внимание.
Пиршество было в самом разгаре. Ын напился до чёртиков, постоянно повторяя, что только настоящий мужчина, как он, может так рано заводить потомство и обскакать своих старших братьев, которые на данный момент оставались бездетными. И что он, такой смелый и такой щедрый, ничего не пожалеет для своих дорогих королевских родственников, и только их всегда считал своей семьёй. Не обошёл стороной десятый принц и свою ненаглядную жёнушку, осыпая её комплиментами, да так, что та раскраснелась, как спелый помидор. По всей видимости Ын не был так щедр на похвалу в трезвые дни, и поэтому Сун Док не останавливала его пламенные речи. Все остальные только смеялись над младшим принцем, и такая мирная идиллия возродила в сердце Ёнхвы утраченный покой. Впервые они были друг с другом так искренни, впервые забыли о своих предрассудках и титулах, впервые они стали семьёй… Принцесса следила за Ван Со и думала, сколько всего ужасного случилось в его жизни, как долго он был отлучён от дворца, от своих братьев, одичал, находясь в заложниках у врагов, а теперь так искренне смеётся, наливает старшему брату вино (хотя и не царское это дело), и кажется, что лишь сейчас он по-настоящему счастлив.
«Теперь с тобой и Су всё будет хорошо. Я хочу в это верить. Верить в светлое будущее для всех нас. Разве мы не заслуживаем капельку счастья?»
Ёнхва взглянула на своего супруга, лицо которого так же украшала тёплая улыбка, и в этот миг он больше походил на ребёнка, мальчишку, смеющегося над проделками брата. Этот взгляд не остался незамечанным королём, и он быстро стал выпроваживать молодожёнов из тёплой компании.
— Вы слишком долго засиделись, — говорил Ван Со, размахивая перед ними руками, словно отгоняя мошкару от себя. — Вам уже давно пора догонять Ына, а то не хорошо, что у младшего брата дети рождаются раньше, чем у старших.
Ван Ё усмехнулся на это замечание и повернулся к принцессе, поддерживая её за локоть и показывая, что пора им покинуть своих родственников. Но девушка вздрогнула от его прикосновения.
— Что? — недоумевающе спросила она, смотря на окружающих и вызывая их смех. Казалось, что только сейчас Ёнхва стала понимать, к чему клонит Со и что впереди их ждёт не что иное, как исполнение теперь уже супружеского долга. Она и не задумывалась над этим моментом прежде, просто не возникало такой мысли в голове, в суматохе свадебных приготовлений, в заботах о собственном здоровье, о счастье окружающих и изредка о будущем. Ей вдруг стало не по себе. Принцесса была чиста мыслями, и фантазии её не заходили за рамки непристойного, всегда вертясь вокруг более глобальных вещей. Она и не представляла Ван Ё своим героем-любовником, хотя и была готова стать его супругой (как бы противоречиво это не звучало). И теперь, когда девушка наконец очнулась от своей личной внутренней сказки и вернулась в реальность, на неё напал мандраж.
— Кажется, мы смутили Ёнхву, — промолвила королева и немного строго посмотрела на мужа, давая понять, что неприлично отпускать подобные шуточки в присутствии женщин. Со откашлялся, будто пристыдился, и больше ничего не сказал. Третий принц встал изо стола, и Ёнхва покорно поднялась вслед за ним, оба поклонились присутствующим, благодаря за праздник.
— Куда же вы? — кричал им вслед пьяный Ын, разводя руками. — Мы же только сели…
По дороге пути их разошлись: придворная служанка провела принцессу в её новые покои, уводя её от мужа, и девушке даже показалось, что всё на этом и закончится, но она слишком хорошо знала свадебные традиции, а ещё лучше — Ван Ё. Зайдя внутрь, Ёнхва быстро захлопнула дверь за прислугой, часто дыша от волнения, и первая шальная мысль, закравшаяся ей в голову, была забарикодироваться изнутри. Она схватила пояс, аккуратно сложенный поверх приготовленного для неё наряда (видимо, на завтрашний день), и перевязала вместе ручки двери, заодно приставляя рядом стоящий стул.
— Ну, не станет же он ломиться к своей супруге ночью в покои. Ван Ё не допустит такого позора на утеху всему дворцу.
Она покачала головой в знак согласия самой себе, и облегчённо опустила плечи, думая, что причина её временного стресса устранена. Усталость, накопившаяся за весь день, дала о себе знать, и девушка буквально валилась с ног. Она бы с удовольствием завалилась на кровать вот так, во всём свадебном, с громоздкой причёской на голове, но не могла такого позволить, внутренне ругая саму себя за вольности. Девушка принялась избавляться от многослойного наряда, снимая с себя всё и оставаясь в одной чхиме, закрывающей и грудь. Юбка больше походила на платье с открытыми плечами, и, осматривая себя в зеркало, Ёнхва думала, что было бы не плохо пустить в моду такие наряды, но конечно никогда бы не вышла в таком из своих покоев. Она распустила волосы, снимая с головы тяжёлые золотые шпильки, и закрыла глаза от наслаждения, слегка потягивая корни пальцами. Ей сразу стало легче, и чтобы полностью приготовить себя ко сну, принцесса взяла гребешок, дабы расчесать непослушную копну. Она уже и позабыла, что где-то рядом её супруг томится в ожидании, силы почти покинули девушку, и мысли её витали только вокруг подушки. В голове появлялись эпизоды сегодняшнего дня, и улыбка коснулась девичьих губ после воспоминаний о проказнике Ыне. Принцесса продолжала расчёсывать волосы, перекладывая их с одного плеча на другое, и наблюдая в окно, как синий диск луны освещает землю холодными лучами.
«Может, не зря я здесь появилась? Я смогла победить. Смогла спасти их. Надеюсь, они проживут свою жизнь достойно».
Девушка продолжала блаженно разглядывать небо, поглаживая локоны руками, пока не опустила глаза на небольшое зеркало перед ней и не увидела в отражении Ван Ё. Ёнхва нервно вздохнула от неожиданности и резко обернулась к мужчине, глаза которого блестели так, словно перед ней стоял хищник. Один уголок губ самодовольно возвышался над другим, говоря о том, что принц уже немалое время молча наблюдал за своей полуобнажённой супругой, визуально наслаждаясь её красотой. А девушка продолжала удивлённо глядеть на него, пытаясь понять, как он проник в закрытые изнутри покои, и, нервно сглотнув, сжала ладони, чтобы скрыть сильную дрожь.
Принцесса застыла, не зная, как реагировать на внезапно появившегося Ван Ё, и где-то в подсознании прослеживались мысли магического подтекста его неожиданного присутствия в изнутри закрытой комнаты. Его взгляд стал походить на взгляд хищника, когда он с ног до головы осматривал свою супругу, и Ёнхва небрежно прикрыла обнаженные плечи волосами, стараясь закрыть обзор.
— Как вы здесь оказались? — наконец спросила она, заглядывая мужчине за спину и с ужасом обнаружившая интересную деталь, которая не попадалась ей на глаза до этого.
«Вторая дверь?!»
Принцесса нервно захихикала, потирая руки, словно продрогла от холода.
— Смежные комнаты, — констатировалась она, но голос так сильно дрожал, что больше походил на жалобное блеяние. Ван Ё озадачено изогнул бровь и перевёл взгляд на главный выход из покоев, забаррикадированный как только можно. Выражение его лица резко сменилось из любовно-предвкушающего в раздражённое, верхняя губа нервно дрогнула, а брови неодобрительно сместились к середине, прокладывая глубокую морщину между друг другом. По всему его виду было очевидно, что такая выходка Ёехвы ему явно не по душе и что сейчас ей несдобровать.
— Что же это? — понизив голос, спросил принц, переводя взгляд на жену. — Ты решила опозорить меня на весь дворец, не впуская собственного мужа в первую брачную ночь? Неужели я настолько тебе противен?
Последний вопрос уколол девушку: она совсем не думала о нём в таком свете, поступок её был основан на внезапном порыве, а не на просчитанном плане. Громкие шаги мужчины разносились гулким шумом по комнате, когда он стремительно приближался к ней, от него исходила такая злоба, что принцесса невольно сделала шаг назад, отрицательно качая головой, но не сумев произнести даже слова, и чуть не упала на кровать, но Ван Ё крепко схватил её за руки и встряхнул. Непослушные девичьи волосы взъерошились, на секунду коснувшись лица принца, и девушка несмело заглянула в его глаза и готова была поклясться, что видела в них бушующих демонов. Но было нечто ещё в нём. Обида. Она так ясно читалась в чёрных блестящих омутах, и Ёнхва словно сама прониклась этим чувством, представляя себя на месте супруга. Он снова оказался отвергнутым, а значит, нелюбимым, немилым и отвратительным. Но это было совсем не так, и принцесса даже потянулась вперёд, желая оправдаться, но не смогла ничего сказать. Разве можно мужчине объяснить внутренние чувства женщины? Разве можно вообще придать этому объяснению форму логичности и адекватности?
Ёнхва понимала, что Ван Ё теперь действительно стал её супругом, а значит, и господином тоже, и теперь в его праве было решать, когда появляться в её покоях. Он мог заставить её силой, толкнуть на кровать и разорвать одежду, без лишних сантиментов отдать (или в этом случае, наверное, забрать) супружеский долг и тем самым показать, кто теперь хозяин в доме, и даже отомстить за все свои мучения. Но он не сделает этого, принцесса знала.
Она тепло взглянула на мужа, видя в нём и благородные черты, противоречащие его характеру, поднялась на пальцах ног и коротко коснулась его губ поцелуем, на время обезоруживая мужчину. Он ослабил хватку, слегка хмуря брови и не понимая, что сейчас произошло. Ёнхва воспользовалась таким моментом и ускользнула из его рук, глупо улыбаясь и нервно поглаживая копну своих волос.
— Я всегда думала, правильный ли я выбор сделала? — произнесла девушка. — В этой игре с судьбой я поставила на тебя и не ошиблась, — она улыбнулась шире, оголяя белоснежные зубы, ведь понимала, что решение её было верным, несмотря на все противоречия и препятствия. — Ты оказался даже лучше, чем я могла предположить.
Принцесса вздрогнула, когда ощутила, как горячие ладони легли на её обнаженную кожу плеч, но тут же на неё накатила волна необыкновенного спокойствия и она расслабилась, чувствуя, как мужчина зарывается в её волосы и жадно, словно зависимый, вдыхает её аромат. Он обнял девушку сзади и оставил поцелуй за ухом, вызывая улыбку на лице супруги. Он не причинит ей вреда. Ёнхва обернулась и стала внимательно разглядывать Ван Ё, проходясь нежным взглядом по каждой детали его мужественного лица, будто пытаясь высечь его образ в своей памяти навечно. Она провела рукой по гладкой щеке и довольно наклонила голову, когда мужчина стал следовать за движением её ладони, невзначай оставляя поцелуй на ней. Ёнхва потянулась выше, вытаскивая острую шпильку из волос мужа и позволив им ровным потоком расплестись, покрывая широкие плечи. Она довольно хмыкнула, разглаживая гладкие пряди рукой.
— Обещайте, что мы всегда будем счастливы, — произнесла она сладким голосом. — И что вы никогда не посмеете взять себе в жёны другую женщину. А то иначе…
Девушка провела рукой по щеке вниз и, удобней обхватив шпильку, приставила острый конец к горлу мужа, недоверчиво щуря глаза. Принцесса продолжала удивлять Ван Ё всё новыми причудами, он и не сомневался, что в одном они схожи: оба ужасные собственники, поэтому никогда не станут делить друг друга ни с кем другим. И чего бы это им ни стоило, будут защищать то, что принадлежит им.
Принц наконец-то улыбнулся и подался вперёд, подставляя шею под временное оружие Ёнхвы, острый конец прорезал кожу, и девушка, испугавшись, вскрикнула и выронила шпильку из рук, боясь, что причинит ему вред раньше времени, не имея причины на это. Ван Ё тут же прижал её к себе и жадно поцеловал, не давая возможности вырваться из своего плена.
* * *
Девушка лежала на животе и по-детски болтала ногами в воздухе, что-то напевая себе под нос и загадочно улыбаясь, разглядывая широкую ладонь мужа, кончиками пальцев проводя по ней. Мужчина лежал на боку, подставив под голову свободную руку и с нескрываемым удовольствием рассматривая, как тонкое покрывало очертило женственные формы его супруги. Ёнхва вдруг резко посмотрела на него поражённым взглядом, словно вспомнила нечто важное.
— Ой, я же забыла, — воскликнула она и села на кровати, кутаясь в простыню. Девушка потянулась за своей одеждой, лежащей на полу у изголовья, шурша по рукавам и карманам. Её волосы беспорядочно накрыли спину, с которой почти сползло покрывало и вновь оголило кожу принцессы, приковывая взгляд мужчины. Он хотел потянуться и прикоснуться к ней, но почему-то сдержался, предполагая, что его драгоценная супруга начнёт протестовать. Она села обратно перед мужем, держа что-то в кулаке, и взяла руку принца, рассматривая крупную ладонь. Девушка осторожно сняла с его пальца обручальное кольцо, но резко подняла голову и строго посмотрела него.
— Не смотри! — приказала она ему, но это звучало как-то по-детски, и Ван Ё послушно закрыл глаза, ощущая, как Ёнхва меняет его кольцо на другое, едва касаясь руки. — Та-да! — воскликнула девушка, принц разомкнул веки и увидел на пальце толстый золотой перстень с огромным рубином в центре. Украшение было весьма ярким и притягивающим взгляд, но не чересчур вычурным и по-мужски сдержанным. Ёнхва подставила своё обручальное кольцо и как ребёнок улыбалась, радуясь такой картине. — Теперь у нас парные кольца.
Ван Ё был не так впечатлён её подарком, как ей самой, опять открывшейся в ином свете. Эта женщина могла пленить одним взглядом, пронзить стрелой сердце случайным соприкосновением рукавами, завораживала одной мимолётной улыбкой. А как она прекрасна в гневе… И сейчас эта роковая дама что-то напевает себе под нос и как малое дитя хлопает в ладоши от своего же подарка.
Ван Ё поднялся на кровати вслед за супругой и заключил её лицо в свои ладони.
— Скажи, — уже более серьёзно сказала принцесса, смотря чистым взглядом в его глаза. — Ты счастлив?
Она накрыла его ладони своими, большими пальцами поглаживая пушок на руках мужчины. Он улыбнулся, и казалось, впервые так искренне, а после уткнулся лбом в её лоб.
— Да, я счастлив…
Он провёл пальцем по зарубцевавшимся на груди шраму принцессы, и наклоняясь, покрыл его дорожкой поцелуев, словно так мог залечить и заставить эту метку исчезнуть. Ему бы нужно было ненавидеть это клеймо, помешавшее стать Ёнхве королевой, но принц напротив не чувствовал этого и даже радовался, что всё так вышло и принцесса стала его по доброй воле, а не по приказу. Ведь, в противном случае, это была бы уже совсем другая история.
* * *
Солнце только стало касаться неба своими лучами, первые птицы зачирикали свою песню, встречая дневное светило. Предрассветная мгла принесла освежающую прохладу, и поэтому было вдвойне приятно нежиться в объятьях мужа. Но этого наслаждения принцесса была лишена.
Она очнулась от сильной боли в пояснице, не чувствуя рук и не сумев пошевелить даже кончиками пальцев. Принц навалился на неё всем своим весом, вдавливая и без того хрупкое и ослабшее тело девушки в кровать, без зазрения совести пуская слюну ей на грудь. Ёнхва не могла дышать, лишь короткими глотками собирая воздух, и решила поёрзать, чтобы расчистить себе место, но это было плохой затеей. Мужчина ещё больше сжал её в стальных тисках своих рук, словно боясь отпустить даже на мгновение, переживая, что она всего лишь его мираж. Но спал принц как убитый, и как ни старалась Ёнхва «нежненько» его потревожить, его ничего не брало. Ноющая боль в пояснице распространялась по всему телу и девушка уже начала отсчитывать время до пробуждения мужа, как вдруг он перевернулся во сне на спину, но продолжая держать супругу в своих объятиях и укладывая её себе на грудь. Принцесса резко вдохнула, ощутив некоторую свободу и почувствовав, как по телу проходят мелкие колики, возвращая затёкшие места к жизни. Она пыталась пошевелить руками, чтобы быстрее разогнать кровь, но, ощутив движения мужа, застыла, чтобы ненароком его не разбудить. Ван Ё положил голову набок и подтянул к себе супругу, словно проверяя, здесь ли она. Ёнхва осторожно завела руки вперёд и опустила ладони на мужскую грудь, подкладывая их по подбородок. Выдохнув, девушка принялась разглядывать сладко спящего принца, замечая, как расслаблено его лицо, словно у ребёнка; брови больше не хмурятся, а порозовевших от сна губ касается лёгкая улыбка.
«Интересно, будешь ли ты всегда таким? Безмятежным и счастливым? Всё-таки я приручила тебя, дикий Ван Ё. Я смогла».
Принцесса весело заулыбалась, тихо хихикая над своими мыслями, и вздохнула от удивления, когда мужчина резко перевернулся на бок, перекатываясь вместе с ней в обнимку.
«Так вцепился, что клещами теперь меня не вытянешь…»
Ёнхва чувствовала, как что-то щекочет её внутри от осознания того, насколько она важна для принца и как сильно он прижимает к себе даже во сне. Она осторожно провела пальчиками по лбу мужчины, убирая непослушные прядки с лица, желая продлить эту ночь как можно дольше.
— Я приручила тебя, — повторила она вслух, словно убеждалась в собственных словах, и, поёрзав в объятьях мужа, потёрлась носом о его шею, погружаясь в утренний сон. И её медленное сопение растворялось в тихом похрапывании мужчины.
Проснулась принцесса от лёгких прикосновений супруга, бережно переложившего её на спину, при этом с интересом любуясь девушкой. Ей не хотелось открывать глаза, словно ночная сказка закончилась, которую так хотелось продлить. Эта идиллия между ними так манила, так притягивала, что девушка была согласна прожить всю вечность в этом моменте. Казалось, что этот мир, созданный из слёз и крови, вымоленный у богов всех конфессий, существует только в их пространстве, когда вокруг нет ни души и их не разделяет расстояние. Даже миллиметр.
— Нужно вставать, — послышался тихий шёпот принца, а за ним последовал поцелуй. Ёнхва улыбнулась, потягиваясь в кровати. — Нужно собираться.
Принцесса распахнула глаза, и Ван Ё показалось, что он слышал, как длинные ресницы супруги резко рассекли воздух, оставляя после себя лёгкий ветерок. Она обернулась к нему и озадачено посмотрела, и мужчина отметил, как приятно румянится её кожа в лучах первой зари.
— А куда мы собираемся? — спросила Ёнхва, переворачиваясь на бок. Ван Ё некоторое время молчал, не желая нарушать их мирное согласие, которое бывало крайне редко, но принцесса ждала ответа, перехватив руку мужа, ласкающую её оголенное плечо. Принц недовольно выдохнул, но противиться ей не стал.
— Сегодня мы уезжаем из дворца, — сказал Ван Ё, и эта новость ошарашила принцессу. Она всегда стремилась покинуть его, всегда хотела быть свободной от давящих величественных стен, которые хранят в себе только крики и боль. Но теперь, когда всё так благополучно сложилось и когда Хэ Су ждёт ребёнка, она не могла бросить её одну, не могла покинуть это место. И в глубине души уже призналась, что и не хотела его покидать. Однако Ёнхва прекрасно знала настрой мужа, который уже давно собирался переехать подальше от трона, напоминавшем ему о его недавнем правлении. Девушка улыбнулась и вплотную пододвинулась ближе, довольно хмыкая, когда супруг охотно принял её в свои объятья. Она потёрлась кончиком носа о его нос, на мгновение закрывая глаза, и таинственно похлопала ресницами, позволяя руке принца спуститься вниз по спине.
— А мы можем остаться здесь ненадолго? — тонким голоском прощебетала Ёнхва на ушко мужу, наслаждающемся запахом её тела. И в этот момент девушка ощутила, как всё тело мужчины напряглось, он словно застыл, притаился, и такое молчание пугало. Принц сам выпустил супругу из своих рук, и она даже испугалась по началу такому резкому изменению, но взяла себя в руки. Ван Ё сел на кровати, опуская ноги на пол, и опёрся локтями о колени, принимая серьёзный и задумчивый вид.
— Я думал, ты хотела уйти отсюда, — недоумённо сказал принц, обращаясь к жене. Она поднялась вслед за ним, подтягивая колени к груди и не зная, что сказать в ответ. Ван Ё был прав, и думал, что теперь их желания схожи, но как только один принимает решение, мнение другого резко меняется.
— Да, но сейчас настали совсем другие времена, — ответила девушка, но, видя недовольство в лице мужа, замолчала.
— Другие времена? — переспросил он и недоволен фыркнул. — Ты имеешь ввиду правление Ван Со? Это ты называешь другими временами? Когда королём был я, ты говорила совершенно иное.
По голосу мужчины было слышно, что он обижен, а слова супруги его задели. Ёнхва не хотела этого, но правда, как говорится, глаза режет. То, что Ван Со станет королём, она не сомневалась, но в этом вопросе единственной её целью было сохранение жизни третьего принца. Но ему этого не понять… Принцесса положила руку ему на плечо, пытаясь унять его обиду.
— Королева ждёт ребёнка, — призналась девушка, на что Ван Ё удивлённо изогнул бровь. Ему было известно, как супруга привязана к подруге, да и в такое беспокойное время переживания ещё больше захватывали её. Но он не собирался отступать и позволять женщине управлять им. — Позволь остаться хотя бы на месяц.
— Нет, — резко оборвал принц, отворачиваясь. — Мы должны уехать отсюда сегодня.
— Но я прошу тебя… — взмолила принцесса, и мужчина подскочил с места от её жалобного тона голоса, попутно накидывая верхнюю одежду. Он строго взглянул на жену, а та всё прочитала в его глазах и поняла, что закончились её дни свободы навсегда. Теперь Ван Ё управлял ею, он был её господином и вершителем судьбы, вся её жизнь была в его ладони, и она не смела перечить мужу никогда. Силой воли ей пришлось прикусить язык и больше ни о чём не просить. Ёнхва знала, что принцу не доставляет массу удовольствия наблюдать на когда-то его законном месте другого, кланяться ему, выполнять приказы. Его гордость не давала более высоким и благородным качествам развиться в сердце. Ван Ё принял свой обыкновенный надменный вид, изгибая кончики бровей вверх, отчего его лицо больше напоминало демоническое.
— Слуги соберут твои вещи, — голос был спокойным, но холодным, и девушка непроизвольно вздрогнула, понимая, что в эту минуту её власть над ним закончилась. — К полудню ты должна быть готова.
Мужчина поспешил к двери в свою комнату, но напоследок сказал:
— Я не хочу ни с кем прощаться, и ты этого не делай, — Ёнхва хотела запротестовать. Её свободолюбивое сердце противилось приказам, но разум говорил, что лучше замолчать. Принцесса тихо вздохнула.
— Хорошо.
* * *
Никто не тревожил молодожёнов и не интересовался ими в первое утро их брака, давая им возможность побыть одним и насладиться обществом друг друга. И поэтому Ван Ё удалось собрать повозку без лишнего шума. Он заранее всё продумал, отправив предварительно часть вещей в своё родовое поместье, и планировал первое время побыть там, а затем проверить земли, выделенные королём для него. Ван Ё был умелым управленцем, и всё уже было подсчитано и спланировано до мельчайших деталей.
Ёнхва грустно шагала по каменной брусчатке, жалея до глубины души, что не смогла попрощаться с Хэ Су и сообщить о своём скором отъезде. Она не могла понять, к чему такая таинственность, ведь братья не поймут такого жеста со стороны старшего принца, но ничего не могло его остановить, даже она. И поэтому приходилось ломать себя изнутри и подчиняться безропотно мужу.
«Сама обрекла себя на такую участь. Вот теперь мучайся до конца своих дней!»
По дороге её остановила придворная прислужница и протянула принцессе книгу. Ёнхва с любопытством посмотрела на это, и приняла вещь из рук служанки.
— Тринадцатый принц просил передать это для вас, — коротко сказала девушка и исчезла в глубине дворцовых коридоров. Ёнхва открыла подарок и это оказалась совсем не книга, а альбом с его рисунками, на которых изображалась вся их жизнь яркими красками: реалистичные лица родственников и знакомых мелькали на страницах этого шедевра, самые запоминающиеся события были здесь. И ночные тренировки в доме восьмого принца, и тайные встречи принцессы и Ван Ё, и даже её спасение из бушующей горной реки.
«Откуда Бэк А всё это знает?»
Следующая страница — искривлённое горем лицо Чонджона, держащего окровавленную принцессу на руках. От такой реалистичностям рисунка Ёнхва даже ахнула. Она и не знала, что Ван Ё так страдал, она не могла знать, ведь она умирала… Но в этом взгляде столько обречённости и страдания, что у принцессы навернулись на глаза слёзы, и она принялась быстро моргать, чтобы спугнуть их. Он ведь думал тогда, что Ёнхва умерла, думал, что потерял её навсегда. И именно эта маленькая смерть стала причиной таких его изменений по отношению к ней, да и к другим тоже. Примирение и успокоение пришли только тогда, когда самый близкий человек почти ушёл из жизни.
Ёнхва закрыла альбом, решив просмотреть его позже, так как не могла сохранять спокойствие глядя на этот рисунок, и боялась обнаружить дальше ещё что-нибудь более страшное. Она подошла к повозке, у которой её ожидал супруг, и долго смотрела на него, пытаясь воспроизвести в голове тот момент, изображённый в альбоме Бэк А.
«Я знаю, ты готов умереть за меня. Пойти хоть на край света ради меня одной. Тогда и я пойду с тобой туда, куда ты позовёшь меня. С тобой я в безопасности».
Дорога до нового дома заняла не один день, и принцесса невыносимо устала трястись в повозке, несясь навстречу новой жизни. Несмотря на свою решимость идти за мужем туда, куда он следует, и быть ему опорой во всех его делах, Ёнхва делала вид, что обижена на него, ведь он лишил её возможности попрощаться со своими родными, а главное с королевой, которая осталась в полном одиночестве со своим новым интересным положением. Девушка не разговаривала с мужем слишком много, обмениваясь лишь несколькими фразами ради приличия, и старалась не смотреть на него, намеренно отводя взгляд. Ван Ё решил не уступать и не идти у женщины на поводу, хотя такое поведение супруги задевало его. Но он лучше всех знал, как бывает эмоциональна принцесса, которая для остальных являлась эталоном самообладания. И эта игра в своеобразные «гляделки» — кто сдастся раньше, — продолжалась уже несколько дней. Ну и, конечно, как полагается всем обиженным женщинам, Ёнхва не позволяла мужу притрагиваться к ней, что удручало принца больше всего и давило морально сильнее, больше, чем его супругу. И он готов был сдаться, поддавшись своим естественным физическим желаниям, чтобы вновь оказаться рядом с женой и иметь возможность хотя бы изредка бывать в её покоях.
Однако это оказалось ни к чему. Как только молодожёны въехали в пределы их нового дома, Ёнхва позабыла обо всех обидах, с интересом и каким-то волнительным предчувствием оглядывая новые владения. С первого взгляда усадьба казалась огромной и богатой, украшенной резными яркими фресками и величественно поблескивала новой кровлей на крыше. Двор был просторный и чистый, местами усаженный розовыми кустами, но это был лишь внешний вид дома. Казалось, усадьба была настолько громадной, что заняла бы треть Сонгака, и принцесса задалась вопросом, зачем им такая огромная площадь.
«Ведь нас всего двое. Неужели для двоих людей нужно так много прислуги?»
Масштабы впечатлили Ёнхву — она ожидала увидеть куда более скромное жилище, но третий принц, привыкший к роскоши (хотя принцесса тоже выросла рядом с ним), считал, что достоин только лучшего. После восхищения таким величием настало время для более тщательного осмотра дома. Снаружи он стал казаться мрачным и тёмным, и Ёнхва лишь пожала плечами, представляя, как будет проводить время в стенах этой «неземной красоты».
Принц неспешно подошёл к супруге, ровняясь с ней и следя за её быстро меняющейся реакцией. Он и сам долгое время не был в своём родовом поместье, поэтому отчасти разделял настроение Ёнхвы. Это было совсем чужое место, чуждое ему и отличающееся от привычных дворцовых стен.
— Сколько же, должно быть, уходит времени на уборку? — рассуждала вслух принцесса. — Нам нужно иметь прислуги не меньше, чем у короля.
Ван Ё посмеялся её мыслям и, подойдя сзади, опустил руки ей на плечи, внутренне немного опасаясь, что она оттолкнёт его. Но, к радости мужчины, это оказалось не так, и Ёнхва даже облокотилась на него спиной, расслабляясь в уютных объятьях мужа. Почему-то, глядя на тёмные стены, ей хотелось быть поближе к супругу, как к единственному близкому здесь человеку; все эти нагромождения давили на неё, заставляли чувствовать себя чужой в теперь уже собственном доме, и только присутствие Ван Ё напоминало, что с этого момента ей придётся стать хранительницей этого очага.
Принц сразу прижал её к себе, пока никого не оказалось рядом, воспользовавшись моментом её поощрения. Он всем телом ощутил, как сильно ему не хватало супруги, и думал, как же он умудрялся до свадьбы выдерживать долгую разлуку с ней. Казалось, что после того, как они официально стали мужем и женой, их словно связали невидимыми нитями друг с другом, и любое отдаление, даже эмоциональное, болью отражалось в душе обоих. Но эти упрямцы, как принято двум величественным и знатным персонам, не давали друг другу повода даже помыслить, что кто-то из них дал слабину.
— Я уже скучаю по дворцу, — тихо произнесла принцесса и тяжёло вздохнула. Ван Ё был крайне недоволен настроениям Ёнхвы. Девушка ощутила, как его крепкие объятия расслабляются, и чтобы не выдать своего разочарования, первой разорвала кратковременную близость между ними. Она скинула руки мужа с себя и отошла на несколько шагов. Принц хотел подойти к ней снова и уже качнулся в её сторону, как слуга — смотритель дома — появился перед ними. Он коротко поприветствовал хозяев и позаботился о том, чтобы принцессе показали её покои.
Следуя за служанкой, Ёнхва мысленно рассуждала о том, что может ждать её впереди, ведь теперь она, образно говоря, была слепа, не видела будущего.
«Теперь всё изменилось. Как же это сказалось на далёком будущем, откуда я попала сюда? Наверное, всё вверх дном перевернулось. Жаль, что я не большой знаток истории…»
Принцесса решила с надеждой смотреть вперёд и теперь уже окончательно настроилась прожить остаток своих дней здесь, рядом с любящим (хотя и своим своеобразным способом) мужем и будущими детишками. Ведь было немыслимо не иметь детей в данной эпохе, когда каждый ждёт своего наследника, когда на сына смотрят, как на своё будущее. Принцесса помнила, каким позором для Мен Хи было бесплодие из-за болезни и как сильно порой задевали её слова других по этому поводу, даже если это были искренние слова сочувствия. Такой участи для себя Ёнхва не хотела, да и не видела, и уже стала представлять, как будет держать на руках своего первенца, как будет купать и пеленать его, на кого он будет похож. Кажется, что только сейчас она по-настоящему ощутила себя замужем, любимой женой и, возможно, будущей мамой. И несмотря на всю мрачность тёмных коридоров усадьбы, Ёнхва чувствовала лёгкость и радость от своего нового положения, решив смотреть вперёд с позитивом и брать всё самое лучшее.
Ван Ё, решив все свои дела с распорядителем насчёт подаренных королём земель и дав новые указания прислуге, неспешно шагал по деревянному полу, скрипя обувью. Он был в слегка приподнятом настроении, приближаясь к покоям своей супруги, и решил больше не идти у неё на поводу и перестать играть в эти бесконечные обиды. Ему хотелось ощущать её тепло рядом с собой, чувствовать дыхание, сердцебиение, осознавать, что она рядом с ним и делит одну подушку на двоих. Ему не было стыдно за свои приземлённые «ванильные» мечты, и впервые принц ощутил невероятный покой в душе, не чувствуя давления со стороны окружающих, как когда-то давила на него мать, внушая, что трон принадлежит ему. И несмотря на то, что сегодня утром принцесса вновь решила отвергнуть его, Ван Ё был настроен весьма решительно, поэтому, не постучав, открыл заветную дверь и вошёл.
Принц был удивлён, обнаружив, что супруга ждёт его, сидя на краю кровати и гордо выпрямив спину. Её строгий взгляд, по которому он уже соскучился, приковывал его, будто гипнотизируя. Мужчина криво улыбнулся, довольно скаля зубы, и зашагал к своей супруге. Однако она выставила ладонь вперёд, показывая, что ему нужно остановиться. Ван Ё послушал её, удивлённо изогнув бровь.
— Ты всё ещё обижаешься на меня из-за нашего быстрого отъезда из дворца? — спокойно спросил принц, хотя это его уже сильно раздражало. Ёнхва скрестила руки на груди и слегка надменно взглянула на мужа.
— Нет, — коротко ответила она, чем обрадовала мужчину, но радость эта была недолгой. — Не из-за этого.
Ван Ё огорчённо фыркнул, отводя на секунду взгляд.
— Тогда что на этот раз? — недовольный голос мужа заставил Ёнхву мысленно улыбнуться, но она продолжала быть обманчиво спокойной.
— Где ваши вещи? — спросила принцесса, и принц задумался, не понимая, к чему этот вопрос.
— Полагаю, уже в моих покоях, — ответил он, вновь заводя руки за спину.
— Почему я не вижу их здесь? — девушка позволила себе повысить голос на полтона, чем удивила принца.
— Потому что здесь им не место. Это ведь твоя комната.
— Вот именно, — строгий взгляд принцессы прожигал насквозь и пробирал до дрожи, что распаляло Ван Ё больше, чем её нежная улыбка. Однако он не понимал хода мыслей девушки и причины, по которой супруга всё ещё обижалась на него. — С недавнего времени мы женаты, а значит, должны быть друг с другом в горе и в радости, в богатстве и бедности. А как же это возможно, если мы с вами даже постель не делим? — Ван Ё улыбнулся такому праведному гневу. Ему нравилось, что супруга требует видеть его каждый вечер и делить одну комнату. — По-вашему, я должна всю жизнь просидеть здесь в ожидании вас, постоянно заглядываясь на дверь?
— Мы просто следуем правилам… — решил хоть как-то подсластить пилюлю принц, но это было тщетно.
— Правилам? — перебила его Ёнхва. — Это наш дом, и в нём мы сами устанавливаем правила.
— Я подумал, что так будет удобней для тебя. Да и, к тому же, наши комнаты рядом друг с другом, поэтому…
— Поэтому это кажется ещё более смешным, — повысила голос девушка, впиваясь ногтями в руки. — Вы заставляете почувствовать меня наложницей, одной из многих, кто является лишь по вечерам. Для этого существуют публичные дома, и, если вам уж так не терпится, можете ходить туда и там удовлетворять свои плотские желания, а меня оставить в покое, раз другого выхода нет.
Она отвернулась и гордо уткнулась глазами в стенку, ожидая реакции супруга. Так странно было наблюдать Ёнхву в таком справедливом гневе, жаждущей делить с супругом общую комнату. Самолюбие принца подлетело до небес от осознания, что ей необходимо видеть его ежедневно и каждую ночь ощущать его рядом с собой. Он был готов подлететь к ней и схватить на руки, но сдержался, чтобы не давать принцессе повода думать, что он может быть слабым перед ней. Мужчина прочистил горло, чтобы снять с лица улыбку, и понизил тон голоса.
— Я прикажу слугам, чтобы они перенесли мои вещи сюда, — Ёнхва довольно хмыкнула, переводя взгляд на супруга. Он был счастлив от того, что она тянется к нему и сама желает быть с ним рядом, а она была довольна тем, что принц такой покладистый и сразу согласился на её условия. Ван Ё снова двинулся к принцессе, как только увидел улыбку на её лице, но поторопился, ведь супруга вновь остановила его.
— Чем же ты сейчас недовольна? — озадаченно спросил он, видя, как строго девушка смотрит на него.
— Сначала пусть слуги принесут сюда ваши вещи, — потребовала Ёнхва, дразня принца ещё больше. Ей нравилась эта бесконечная игра, словно так она пыталась контролировать мужа, играя на его слабости к ней, и пока ей это удавалось.
— Ты хочешь, чтобы я разбудил слуг? — с вызовом выпалил принц. — Уже глубокая ночь, все давно спят.
«И когда он стал заботиться о благополучии других?»
Но Ёнхва осталась непреклонна, считая, что нужно доводить дела до конца и дожимать супруга, пока тот не сломается. Однако он оказался сильнее, чем она предполагала. Ван Ё понимал, что принцесса хочет выстроить его, и капризничает, чтобы вынудить его первым заставить сдаться, поэтому решил не поддаваться на её хитрые провокации. По-началу она давила на его чувства к ней, подогревая интерес требованием делить одну комнату, что было крайне необычным для него, а теперь давит на его физические желания — желание быть с ней сейчас, в эту минуту, этой ночью… Ёнхва была прекрасным манипулятором и заводила в свои лабиринты до тех пор, пока все выходы не станут тупиком. И было прискорбно осознавать, что даже в браке она не ломается под обыкновенные стереотипы и правила семьи, признавая мужа своим господином и кротко подчиняясь ему.
Разозлившись на жену, Ван Ё просто вышел из её покоев, хлопнув за собой дверью так, что стены содрогнулись. Ёнхва усмехнулась, думая, что её ненаглядный поскакал отдавать приказы сонным слугам, но по истечении примерно четверти часа поняла, что никто больше к ней сегодня не зайдёт. Сначала она не хотела осознавать свою ошибку, считая, что муженёк слишком много о себе думает, и мог бы послушать и её иной раз, и ходила из угла в угол, кипя от раздражения и возмущения. Но чем больше проходило времени, тем больше девушка понимала, что перегнула палку, и даже постыдилась своего поведения, внутренне сжалившись над супругом, и поняла, что сама хотела, чтобы принц остался с ней. Ведь ей было до чёртиков страшно…
Новый дом казался пустым и одиноким, его габариты совершенно не притягивали, а наоборот устрашали, ведь в тёмных закоулках комнат мог спрятаться кто угодно, и если звать на помощь, то уйдёт целая вечность, чтобы добежать от одного конца до другого. К тому же Ёнхва совершенно не знала людей, живущих здесь и следящих за порядком, и хотя разум говорил ей, что никто не посмеет причинить вред жене господина, бурная девичья фантазия уже вгоняла принцессу в ловушку страха. Особенно когда её огромная комната опустела и никого, кроме неё, здесь больше не было с момента ухода Ван Ё. Она хотела быть настоящей женой, не одной из многих, живущей среди многочисленных комнат дома, а единственной, быть матерью своих детей, хранительницей его очага. Мысли эти были навеяны восприятием мира Карины, которая ещё жила внутри неё, пусть Ёнхва и затмила эту маразматичную девушку. Иногда принцесса думала, что у неё раздвоение личности, живя на два лагеря: мыслями Ёнхвы и чувствами Карины. И сейчас, думая об идеале семьи, она хотела делить комнату с мужем, но не делить его с другими женщинами. Особенно сейчас его не хватало, когда свет в покоях погас, и только тусклый луч луны пробивался сквозь закрытые ставни, размывая силуэты и бросая страшные тени от жутких драконьих фресок на стенах.
Расположившись на кровати, Ёнхва натянула одеяло почти до самых ушей, боясь пошевелиться. Под рукой у неё были её кинжалы, но в такой темноте невозможно разглядеть хоть что-то. Девушке казалось, что за окном кто-то ходит, освещая себе дорогу фонарём, и она замерла, вслушиваясь в скрипучие шаги, затаивая дыхание при их приближении. Это повариха спешила на кухню поставить тесто к завтрашнему утру, которая напевала какую-то песенку под нос, выдавая себя. Ёнхва облегчённо вздохнула и даже посмеялась над собой, но в углу что-то зашевелилось, и этот шорох в гулкой пустоте показался адским предвестником чего-то невероятно ужасного. Принцесса схватилась за кинжал, но не могла понять, откуда именно идёт звук. Послышался скрип двери, но в коридоре было так же темно, и нельзя было разглядеть, как открывается дверь. Ёнхва отчётливо слышала шаги, сердце её было готово выпрыгнуть из груди. Все надуманные страхи стали реальностью, и с каждым шагом становились всё более ужасными. Она села на кровати, невольно вздрагивая от ужаса.
— Кто здесь? — громким шёпотом спросила девушка, выставляя свой клинок перед собой. Он опасно блеснул, отражая серебряный лунный свет. Шаги на мгновение остановились, и принцесса подумала, что вошедший испугался. — У меня есть оружие, не подходите.
Но шаги стали стремительно приближаться, и девушка была почти готова вонзить остриё в тело неизвестного, пока не ощутила знакомый аромат. От вошедшего повеяло чем-то родным и тёплым, и принцесса опустила кинжал, ощутив крепкие, но не грубые руки на своих плечах.
— Неужели ты для меня и свои клинки приготовила? — послышался гневный мужской голос, слегка дрожащий от обиды.
— Ван Ё? — неуверенно спросила Ёнхва, чтобы убедиться окончательно, что это всего лишь её полоумный муж, который всё-таки не выдержал и сдался в борьбе со своим желанием быть сегодня с принцессой.
— Ты ждала кого-то другого? — уже более спокойно, но как-то холодно произнёс мужчина и притянул Ёнхву к себе, весьма грубо хватая за талию, будто показывая, кто здесь хозяин и кому теперь она принадлежит.
«Всё-таки он деспот и тиран!» — подумала девушка, искренне улыбаясь и выпуская своё оружие из рук, которое дребезжащим грохотом упало на пол. Она обвила руки вокруг шеи мужа, чем сильно удивила его, ведь он рассчитывал получить отпор или протест с её стороны, и прижалась к нему, ощущая, как расплавляется её тело от лёгкого чувства безопасности рядом с ним.
— Почему ты ушёл? — жаловалась Ёнхва, чуть ли не плача. — Почему оставил меня?
Принц незаметно ущипнул себя, чтобы понять, сон это или реальность. Он зарылся в волосы девушки, чтобы ощутить знакомый запах лаванды, убеждаясь, что это действительно его супруга, а не другая девушка. Эта мягкая и покладистая незнакомка появлялась всего несколько раз в обличие Ёнхвы, и так редко можно было застать девушку в таком образе. Она была такая беззащитная и хрупкая в его руках сейчас, что он и сам не заметил, как растаял и растёкся лужицей у её ног.
— Ты сама не захотела быть со мной, — ответил на вопрос супруги принц, ложась на кровать вместе с Ёнхвой и попутно покрывая поцелуями её нежную кожу на шее. Мужчина на время отключился от внешнего мира, ощущая любимое тепло и вкус тела его ненаглядной суженой, и это было сильнее любого наркотика, существующего на тот момент.
— Я думала, ты идёшь поднимать слуг. Мне было страшно, — Ёнхва подтянулась поближе, подставляя себя ласкам мужа, и коснулась губами его кончика носа, заставляя Ван Ё улыбнуться.
— Чего ты боишься? Мы же теперь дома, — отозвался принц, не скрывая лёгкой тревоги в голосе. — Пока ты рядом со мной, тебе нечего бояться.
Принцесса прижалась щекой к груди мужа и облегчённо выдохнула, растворяясь в его объятьях, как сахар в чашке чая. Она и подумать не могла, что именно этот человек принесёт долгожданное успокоение в её наполненную интригами жизнь. И с этого момента стала настраивать себя быть хорошей женой, соответствуя современному образу идеальной супруги. Ёнхва подняла голову, хотя не видела даже очертания профиля мужа, лишь интуитивно рисуя в голове его образ, и уткнулась кончиком носа в его острый подбородок.
— Обещай, что мы станем самой счастливой семьёй Корё, — пророчила девушка, смягчая свой голос почти до нежного пения. — Я буду твоей верной женой, а ты моим единственным господином, — принцесса почувствовала, как на последнем слове сердце Ван Ё пропустило удар и он заёрзал, довольно хмыкая, — и наш ребёнок будет самый счастливый на свете, лучше, чем были мы когда-то.
— Ребёнок? — удивился принц. — Ты хочешь одного ребёнка? Наследников должно быть больше.
Ёнхва засмеялась, представляя мужа в окружении армии кричащих малышей.
— Не хочу, чтобы за наследство они перегрызли друг другу горло, — девушка резко стала серьёзной, коснувшись этого вопроса. — Вы чуть не перебили друг друга за корону, за власть, всю жизнь находясь во вражде. Я не хочу такого для своих детей, — Ёнхва поднялась, опираясь локтём, и нащупала ладонью щёку супруга. — Обещай мне, что ты не будешь таким отцом, каким был наш. Мы ведь были ему не нужны, он думал только о троне, а после и вовсе жалел, что на место наследника столько желающих, и думал, как бы избавиться от лишних, — Ван Ё вспомнил, как король Тхэджо отправил его в опасную поездку с расследованием, видимо ожидав, что там его второй сын там и сгинет. Он понимал, о чём говорит Ёнхва: они ни разу за всю свою жизнь не назвали короля отцом, и были лишь красивой частью интерьера дворца. А ведь им так хотелось быть нужными ему, любимыми, и хоть изредка получать его внимание. Он не был родителем, даже для собственных детей Тхэджо был лишь великим правителем.
Принц поднялся вслед за супругой и коснулся лбом её лба, приближаясь почти вплотную лицом к лицу.
— Я обещаю тебе, — произнёс он и поцеловал девушку, охотно принявшую его ласку.
«Неужели это конец истории? Жили они долго и счастливо и умерли в один день… Неужели это сказка про меня? История изменилась, но моя жизнь в её пределах продолжается, и как же это волнительно — становиться творцом нового увлекательного сценария судьбы.
Я люблю тебя, Ван Ё. Теперь знаю это наверняка. И никакая сила на земле не сможет разлучить меня с тобой…»
Дни в новом доме протекали быстро, сменяясь один за другим одноцветными событиями. Поначалу Ван Ё начал грандиозную перестройку, облагораживая внешние фасады зданий и переделывая внутреннюю обстановку на более светлую, чтобы снять с усадьбы тень хмурости. Ёнхва старалась помогать ему в оформлении жилища и ведении хозяйства, как она привыкла делать это в доме восьмого принца до переезда во дворец. Однако сотрудничать с супругом, который сам себе на уме, оказалось намного сложнее, чем с мягким и покладистым братом. И каждое их недопонимание становилось проверкой принцессы на выносливость, ведь она пообещала себе вклинить свой бунтарский характер в рамки общепринятого понятия замужней дамы. Её внешний вид уже говорил окружающим о том, кем она является: статная и величественная замужняя женщина, являющаяся эталоном красоты как внешней, так и внутренней. Порой супруг не замечал, как заглядывается на неё, так же, как заглядывался на неё в молодости, когда она была одной из дочерей короля, а он любил просто разглядывать строгий профиль его сестры.
Однако не только этой привычке принц не изменял. Ван Ё был всё так же суров к окружающим, особенно к прислуге, не прощая ей даже малейшей ошибки, но до физического наказания благодаря хлопотам молодой госпожи ещё не доходило, хотя хозяин был готов больше не идти на уступки супруге, чувствуя, как она им манипулирует. Но и ранить её чувствительную натуру тоже не желал, зная, как порой мучается его ненаглядная по вечерам от боли в плече. Рана уже давно зажила, но до сих пор напоминала о себе.
В распоряжении Ёнхвы теперь была уйма времени, и она стала проверять свои знания корейской письменности, пробуя воспроизвести мысли на бумаге, как это делала Хэ Су. Кроме дневников королевы ничего подходящего в руки не попадалось, да и не могло, ведь письменность ещё не была придумана, а сами корейцы довольствовались китайским. Но у принцессы не нашлось времени во всей суматохе дворцовой жизни, чтобы наконец вернуть себе способность читать и писать. И как бы она ни старалась воспроизвести из памяти хоть какие-то отголоски прошлого, где Ёнхва увлекалась поэзией и каллиграфией, ничего хорошего из этого не выходило. Она часто задавалась вопросом: правда ли это? Действительно ли она владеет корейским, или же это была иллюзия, самообман, вызванный разгулявшейся на фоне стресса фантазией? Чем больше проходило времени с того момента, тем сильнее принцесса убеждалась в этом. К тому же, никаких воспоминаний об этом у неё не осталось, только туман, в котором она теряет не только своё прошлое, но и настоящее, заблудившись в лабиринтах своих мыслей.
«А может, я переводчиком была? Переводчиком-каратистом…»
Так или иначе, эту теорию она решила проверить, чтобы знать наверняка. Ведь если человек способен прочесть текст, значит и написать его ему под силу. Ёнхва направилась к кабинету Ван Ё, зная, что тот уехал осматривать свои земли. Там находились писарские принадлежности, к которым принцесса не прикасалась с момента появления здесь и до сегодняшнего дня. Так уж случилось, на счастье или на беду, что всё же ей не приходилось держать книги в руках или писать что-либо. И это намного облегчило ей жизнь на тот момент.
Ёнхва зашла внутрь, закрывая за собой дверь, и чуть не вскрикнула, увидев за столом супруга. По спине прошёлся неприятный холодок, и даже руки слегка задрожали. На мгновение принцесса растерялась, не зная, остаться или уйти. А что делать, если остаться? Изображать, что читаешь книгу? А если уйти, не возникнет ли вопроса, зачем приходила? Ёнхва ощутила себя застигнутой на месте преступления.
Ван Ё кинул беглый раздражённый взгляд на вошедшую и, обнаружив свою супругу, явно потеплел. Она лишь смогла слегка улыбнуться в ответ, краснея от смущения и не зная, куда себя деть.
— Что-то случилось? — спросил мужчина, глядя на жену.
— Нет-нет, — быстро ответила она, жестами помогая себе придать правдоподобности. — Я просто… просто… А я думала, что ты уехал.
Ван Ё прищурил глаза, не понимая, почему Ёнхва такая нервная, но спрашивать ничего не стал и, вернувшись к своим бумагам, опустил глаза вниз. Принцесса недолго постояла, но решила всё-таки уйти и собралась было тихонько отворить дверь, как муж её остановил.
— Раз ты пришла, помоги мне, — неожиданно попросил Ван Ё. Он никогда ни о чём не просил Ёнхву, считая, что мужчина сам должен всё решать, и даже просьба к женщине о помощи сама по себе является ниже его достоинства. Однако ему хотелось, чтобы принцесса сейчас осталась рядом с ним, а говорить об этом напрямую хуже, чем признавать, что ему нужна помощь. Из двух зол он выбрал меньшее для ущерба своей гордости, но Ёнхва успела несколько раз проклясть его в мыслях. Она обернулась, подошла к столу, за которым сидел муж, и встала рядом с ним. Тот же делал вид, что ничего не происходит и всё это естественное занятие для них обоих, и, напуская на себя вид крайне занятого человека, перебирал множество писем и листов, в которые принцесса даже не заглядывала.
— Помоги с чернилами, — попросил Ван Ё, но тон его был больше приказной. Ёнхва, желающая сбежать как можно быстрее, недовольно выдохнула, но принялась за работу, подавая супругу кисть. Тот краем глаза взглянул на жену и сдержался, чтобы не улыбнуться, хмуря брови для пущей убедительности.
— Возьми там листок, — вновь приказал принц, указывая на край стола, на котором лежало свёрнутое письмо. Принцесса выпрямилась и протянула руки к краю. — Это список необходимых закупок, который дал мне управляющий. Проверь его.
Принцесса замерла от ужаса. Иероглифы, не отличающиеся королевской изящностью, казались детскими каракулями, которые невозможно расшифровать. Что с этим делать, Ёнхва не знала, и уставилась на листок, не моргнув ни разу.
— Вы хотите поручить это мне? — откашлявшись, спросила принцесса, пытаясь сдержать дрожь в голосе. Ей казалось, что после того, как муж раскроет её, то бедняжку настигнет смертельная кара. Сознаться в абсолютной безграмотности было сродни надеть петлю на шею. И морозный холод не отпускал девушку, нагоняя дрожь на всё тело. — Мне кажется, что это занятие больше по вашей части. Я не хочу ничего испортить.
Она положила список на стол и пододвинула двумя руками ближе к супругу. Не такой реакции он ожидал. Ему думалось, что, предоставив жене некоторую свободу, дав ей занятие и просто заставив думать, что и её мнение важно для него и для общего дела, он заработает плюсы в её глазах, да и в своих тоже, ведь подобные жесты, по его мнению, могли говорить лишь о его щедрости, будучи очень ценными в виде таких поощрений. Но Ёнхва, по-видимому, не оценила жест благосклонности к ней.
— Отчего же? Я доверяю тебе больше, чем остальным, поэтому уверен, что ты справишься, — Ван Ё удивился, что ему ещё и приходится уговаривать супругу.
— Но всё же никто не справляется с управлением лучше вас. Поэтому не было ли лучшим решением всё проверить самому?
Принц поднял удивлённый взгляд на Ёнхву, не понимая, откуда в ней столько покладистости и смирения. Он сердцем чувствовал, что всё это неспроста.
— Что с тобой?
— Со мной? — переспросила девушка, будто до этого мужчина разговаривал с кем-то другим. — Со мной всё в порядке.
Ван Ё недоверчиво прищурил глаза, откладывая кисть в сторону, и от такого взгляда Ёнхве хотелось раствориться в воздухе, стать неведимкой, чтобы он не проедал в ней дыру.
— Что случилось? Ты можешь мне рассказать, — поощрительным тоном разрешил принц.
«Да я лучше утоплюсь, чем признаюсь».
Девушка нервно сглотнула. Она даже не могла предположить, что может оказаться в подобной ситуации и ей придётся краснеть за свою безграмотность. А ведь она принцесса. Ёнхва сложила руки на юбке и улыбнулась так, как привыкла улыбаться во дворце. От такого выражения лица Ван Ё стало не по себе.
— Я просто хочу сказать, что никто не сможет справиться с этой работой лучше, чем вы, — она заговорила таким смиренным тоном, какой принц в жизни никогда от неё не слышал. Он отодвинул стул от стола, развернувшись к супруге полностью, и внимательно разглядывал её лицо. — Думаю, мне не стоит вас отвлекать.
С каждым словом Ван Ё всё больше удивлялся странному поведению жены. И не только её чрезмерной покорности, но и тем, что она говорит с ним так официально, хотя кроме них здесь больше никого нет. Принцесса уже намеревалась двинуться к выходу, но муж помешал ей.
— А ну стоять! — приказным тоном живо произнёс Ван Ё, заставляя Ёнхву сжать челюсти и остаться. Он заметил, как принцесса сжала кулаки до белых костяшек и как сильно она напряжена, будто пантера, готовящаяся к атаке. Мужчина выпрямился, подтягиваясь к супруге ближе, и даже хотел взять её за руки, чтобы помочь хоть немного расслабиться, но почему-то сдержал этот неожиданный порыв нежности, посчитав, что такое поведение не присуще ему. Хотя каждую ночь он забывал об этом, предававшись ласкам своей ненаглядной, а потом утром вновь возвращался к своему прежнему образу, будто ничего и не происходило. От такой непоследовательности создавалось впечатление, что у него раздвоение личности.
— Возьми листок и прочитай, — отчеканил Ван Ё. В голову пришла мысль, что Ёнхва специально противится, идёт против его воли, снова проявляя свой бунтарский дух. Но он не из тех, кто будет отступать, вновь и вновь силой подчиняя свободолюбивую принцессу себе.
Ёнхва послушно взяла листок со стола, и руки её дрожали. Она заглянула в него и решила сделать вид, что читает, пока принц не потребовал прочитать содержимое вслух. И тогда принцесса лишь разомкнула губы, выдохнула, и будто хотела произнести хоть звук, но лишь печально опустила руки и закрыла глаза.
— Я не могу, — раздался обречённый голос Ёнхвы, и листок выскользнул из её рук, медленно опускаясь на пол. Ван Ё не понял, что она имела в виду, и только нахмурил брови.
— Что значит не можешь? Ты разучилась читать? — его голос казался слегка высокомерным, с долей сарказма, ведь мужчина считал, что его женщина решила не подчиниться его воле. А это принца раздражало больше всего.
— Да, — коротко ответила Ёнхва, опустив голову, как нашкодивший щенок. Ей было стыдно признаваться в этом именно ему, показаться слабой и даже в какой-то степени неполноценной. Чтобы не развивать в самодовольном деспоте напротив ещё больше надменности. Принц прыснул в истеричном смехе, словно эта ситуация не вызывала в нём ничего, кроме сарказма.
— Что за бред, — воскликнул он. — Принцесса разучилась читать. Ха. Вы только послушайте!
Ёнхва не посмотрела на мужа и даже сдержала порыв зыркнуть на него полным злобы взглядом, как она делала, когда была недовольна им, и это показалось странным. Вполне естественно, что принц принял слова супруги за шутку, которая пришлась ему не по душе. Она бы и сама с ним посмеялась, не будь это правдой.
— С того момента, как я упала с моста, я больше не притрагивалась ни к книгам, ни к письменным принадлежностям, — спокойно ответила девушка. — Возможно, это была плата за мой недолговременный дар провидца. Я обрела способность видеть будущее, но потеряла умение читать и писать совсем.
Ван Ё подскочил с места. Теперь слова Ёнхвы казались ему правдоподобными, он видел, что супруга не играет с ним, но это больше походило на бред сумасшедшего.
— Но как же?.. Где это видано, что принцесса не может читать! Уже столько времени прошло. Почему ты не научилась заново?
— Но к кому я могла обратиться? — озадаченно спросила принцесса. — Кому могла признаться в своей безграмотности? Дворец был полон людьми, не думающими ни о чём, кроме власти. Вся жизнь вертелась вокруг трона, и моя тоже. Кому я могла рассказать?
Она не была зла на реакцию мужа, не была раздражена, что ей вообще приходится находиться в такой ситуации и оправдываться. Ёнхва казалась слегка растерянной, словно стеснялась своих слов и в то же время ждала поддержки от Ван Ё. Такая новость озадачила принца, но нисколько не разозлила. Напротив, её поведение даже смягчало его буйный и вспыльчивый нрав, и он посочувствовал тому, что рядом с принцессой не оказалось никого, кому бы она могла открыться.
— Ты могла бы сказать мне, — кладя руку на плечо супруги, произнёс Ван Ё, но сам понимал, что она бы никогда этого не сделала, тем более тогда, когда всё было нестабильно, включая и их отношения. Да и сейчас Ёнхва вынуждена была признаться, потому что так сложились обстоятельства. И его гордая, величественная принцесса стоит сейчас перед ним, склонив голову, будто малое дитя, разбившее любимую вазу отца.
И на реплику мужа Ёнхва только лишь улыбнулась.
— Садись, — указал принц на своё место, и девушка послушно села. Он достал с полки одну из книг и открыл нужную ему страницу. — Вот, попробуй переписать это стихотворение. Тренируйся, пока не запомнишь его наизусть и сможешь написать его по памяти. Теперь я займусь твоим образованием. Уверен, оно будет ещё лучше, чем было до этого.
Ёнхва мысленно ухмыльнулась такому самомнению, но послушно взяла кисть в руки. Такое заботливое отношение к ней было приятно. Теперь они в одной команде и должны поддерживать друг друга.
Заниматься каллиграфией оказалось не так-то просто. Иероглифы выходили несимметричными и порой разными по размеру. С кисти то и дело капали чернила, оставляя на бумаге уродливые кляксы. Ван Ё какое-то время молча наблюдал за происходящим, по-доброму смеясь над сосредоточенным лицом супруги. Вся эта ситуация была до ужаса комичной: принцесса пытается что-то изобразить на бедном листе бумаги, а принц выступает в роли её персонального учителя. Он никогда не думал, что может оказаться в таком положении. Видя, как хмурятся её брови, Ван Ё обхватил её ладонь своей и, сняв с кончика кисти излишки краски, стал направлять движение руки. Ёнхва с нескрываемым интересом следила за процессом, как из-под толстой кисти вырисовываются такие изящные контуры. Как легко он касается бумаги, то надавливая больше, то еле касаясь, контролируя тем самым ширину и прозрачность линий. Движения поначалу были медленными, чтобы принцессе было легче следить, но вскоре стали более быстрыми, и Ёнхве осталось только восхищаться такому филигранному почерку при такой скорости. Она с восхищением посмотрела на мужа, на лице которого сияла чуть уловимая улыбка от удовольствия, ощущаемого от процесса обучения супруги. Она уже и не следила за письмом, просто любуясь принцем. В сердце зажёгся новый огонь, будто кто-то поднёс к нему спичку, и Ёнхва уже физически ощущала, как одна половина отрывается и навсегда пришивается к Ван Ё невидимыми нитями. Теперь её жизнь здесь, с ним, и никогда больше не возникнет желания вернуться обратно домой, где всё так неясно и сумрачно. Ёнхва подумала: как странно, что она всё-таки осталась с ним, ведь тогда ещё, в самом начале, она даже и помыслить об этом не могла, всего лишь пользуясь его слабостью к ней ради своих целей и считая третьего принца самым коварным среди остальных братьев. Но теперь всё изменилось, буквально перевернулось с ног на голову, и Ёнхва ни о чём не жалеет. Ведь история переписана, всё свершилось так, как должно было свершиться по справедливости, и каждый обрёл чуточку счастья, а главное — покой в душе. Даже Ван Ук.
Принц отпустил руку супруги и довольно хмыкнул, глядя на свою работу. Ёнхва опустила глаза на листок и восторженно ахнула, не скрывая восхищения. Она бережно взяла его двумя руками и поднесла ближе, чтобы изучить каждый иероглиф, каждую линию на этом кусочке бумаги. А Ван Ё украдкой любовался такой необычной Ёнхвой, чьи глаза сверкали от удивления, а с уст не сходила открытая улыбка. Такой она нравилась ему больше всего. И он немного опешил от неожиданности, когда его супруга резко обернулась к нему и коротко поцеловала, шепча слова благодарности прямо ему в губы. Принц даже растерялся, чувствуя, как начинает краснеть, хотя это совсем ему не свойственно.
— Теперь каждый день тренируйся, чтобы набить руку, — откашлявшись, сказал Ван Ё. — По вечерам будем заниматься чтением. Негоже моей жене быть безграмотной. Ты должна заниматься саморазвитием, а это невозможно, пока ты не научишься читать.
Ёнхва осторожно положила листок на стол и встала, заставляя супруга выпрямиться. Она была к нему слишком близко, чтобы он мог контролировать свои ощущения от её присутствия, и, даже не задумываясь, принц опустил свои руки ей на талию. Такие естественные и в то же время неосознанные прикосновения нравились обоим, и оба временно предпочитали заключить так называемое перемирие и поддаться своему желанию быть друг с другом.
— Да, мой господин, — нежно пролепетала Ёнхва, вызывая непроизвольную улыбку на лице мужа от таких слов. — Я сделаю так, как вы скажите.
Она положила ладони ему на грудь и коснулась кончиком носа его подбородка, морщась от колючей бороды. Дурманящий запах лаванды заполнил лёгкие, пространство и всю его жизнь, и, витая в воздухе, дурманил сознание принца. Он не мог больше противиться этому, как ни старался прежде. Это было сильнее его. И поэтому он опустился к нежной шее любимой и жадно вдохнул аромат её кожи, наслаждаясь тем, как тонкие пальчики игриво зарываются в корни его волос.
«И почему я так боялась ему признаться?»
Ёнхва заворожённо глядела на красный конверт с королевской печатью. Это было первое письмо от Хэ Су за такое длительное время. Сама принцесса не решалась написать, она ещё не была так хороша в китайском, да и корейский давался с трудом. Девушке легко удалось прочесть тогда найденный у астронома дневник подруги, но после этого всё было словно в тумане, и попытки Ёнхвы вспомнить хоть что-то оказались напрасны. Она даже подумала, что ей это причудилось.
Принцесса дрожащими руками открыла конверт и спешно раскрыла письмо, на котором красивым точёным почерком вырисовывались корейские буквы. Да, королева не забыла, что её подруга знакома с будущей письменностью страны, и Ёнхва с облегчением вздохнула, когда осознала, что с лёгкостью прочитывает текст. Она готова была прыгать от счастья.
Находясь в замкнутом пространстве дома, принцесса впадала в апатию, ведь бесконечное однообразие будничных дней топили её в пучине ужасной скуки. Она ощущала, что безразличие к жизни и даже одиночество начинают прокрадываться в её сердце. И наличие любимого супруга рядом не давало прежней яркости чувств.
Принцесса скучала по дворцу, по его коварным замыслам и непрерывной суете, и покой, такой желанный и наконец обретённый, не принёс должного удовлетворения. Напротив, Ёнхва каждый день думала о Хэ Су, счастье которой поставила выше своего собственного, и сейчас она знала, что подруга нуждается в ней. Над дворцом повисла тень смуты. Никто не рад новому королю, все противятся этому.
Кроме того, принцесса замечала, что и супруг её поник. С каждым днём он становился всё более безразличным и более жестоким к окружающим. Заботы о новом жилище сковывали его, этого было слишком мало, чтобы наполнить его всегда занятой ум до полна. Ведь прежде принц всегда был увлечён более важным занятием, чем распределение остатков урожая между рабочими. Ещё во времена правления их отца он был при важном деле. И это по масштабам охватывало всю страну, а не одно поместье, пусть и большое, но не достаточно.
Порой Ван Ё забывал контролировать себя, и принцесса даже боялась, что наказания прислуги приносит ему удовольствие. Словно так он пытался сбросить всю лишнюю энергию, слишком уж, по мнению Ёнхвы переходя, за рамки. И вот однажды она стала свидетелем жестокого наказания одного из рабочих — удары плетью пятнадцать раз. Это было жуткое зрелище. Его спина превратилась в кровавое месиво, а душераздирающий крик был слышен во всех уголках дома. И, увидев весь тот беспредел, госпожа вступилась за него, потребовав прилюдно отменить наказание, прыгнув выше своей головы и поставив себя вершителем судеб своих подданных. Она забыла, где находится. Демократия ещё не создана, это неизвестное всем определение.
Ван Ё смерил супругу полным надменности взглядом, но ничего не сказал и, отвернувшись, молча ушёл. Он не стал наказывать жену вслед за рабочим, не стал поднимать голос и указывать ей своё место. Но от этого ещё больше становилось страшно.
Это потом она узнает, что тот слуга украл все деньги другого крестьянина, работающего на их полях, имеющего троих детей и больную жену, и потратил их на вино и дешёвых падших женщин. От этого стало так противно на душе, что лучше было умереть прямо там на месте. Женщина поставила адекватность мужа под сомнение, как и авторитет. Она усомнилась в справедливости его решения, не доверилась ему. На глазах других повысила голос. На господина всей собравшийся вокруг толпы. На третьего принца, старшего брата и мужа. На Ван Ё.
Одно его имя уже является определением гордости. Он просто идеал этого качества, с какой стороны ни посмотри. И, зная это, было ещё более странным увидеть такую его реакцию. Принц больше не заговаривал со своей супругой, и вот уже пять дней не встречался с ней, переехав в другую комнату. И ему было уже всё равно, что она боится спать одна.
Ёнхва подумала, что потеряла эту тонкую связующую ниточку между ними. Если он не желает видеть ту, чьего сердца добивался так долго, так долго стремился только к ней, то ему ничего не стоит завести себе наложницу или вторую жену, просто ради развлечения. Принцесса боялась этого больше смерти. Она не хотела его потерять, но ударяла каждый раз в самое больное место: самолюбие.
Поначалу она не считала себя виноватой: даже если этот провинившийся действительно поступил как последний негодяй, то можно было бы просто засадить его в тюрьму. Зачем наказывать так жестоко? Будто это всё доставляло господину удовольствие. Власть над ничтожным человеком, власть над чужим телом и душой. Он был деспотом, но никогда прежде не выходил за рамки.
Но подумав, принцесса пришла к выводу, что в этом и есть весь Ван Ё. Таким он был всегда, пусть временами он и позволял себе некоторые нежности и сантименты. Первые негативные чувства прошли, и на их месте появилось гнетущее ощущение вины. Ведь это просто немыслимо — встать против решения мужа. Тем более такого влиятельного, как он. И хотя семья и положение Ёнхвы были равны Ван Ё, только то, что она являлась женщиной, перечёркивало все её плюсы. Она не хотела унизить мужа, просто поддалась первым эмоциям.
Ёнхва пыталась найти встречи с ним, но его никогда не было рядом. Теперь принц всё время проводил на полях, осматривал свои земли, занимался вопросами крестьян. Ей казалось, что и дома-то он не появлялся. И только однажды принцессе удалось поймать мужа случайно в его кабинете, но на открытую улыбку она не получила ничего, кроме хмурого взгляда и слов «я занят». Девушка покорно покинула супруга и больше не попадалась ему на глаза.
Так что за последнюю напряжённую неделю и бесконечные нудные месяцы жизни здесь письмо королевы было подобно глотку свежего воздуха. Ёнхва пробегалась по строчкам всё снова и снова, вчитываясь в каждую букву.
Во дворце было очень неспокойно. Министры строят козни королю, не пропуская его законы, главы семей хотят его отречения, сговорившись друг с другом. Ван Со погряз в собственных страхах за жизнь Хэ Су и их будущего ребёнка, как сумасшедший следя за каждой крошкой в её тарелке, за каждой каплей воды в её купальне. Королева уже сама стала готовить себе пищу, чтобы знать наверняка, что она не отравлена, и всё равно ей приходится делиться обедом со своей служанкой. Паранойя стала настолько велика, что Хэ Су боялась повторения судьбы Ван Му. Это наводило жуткий страх на бедняжку.
Ёнхва грустно вздохнула. Всем сейчас нелегко приходится. Хэ Су с её полоумным мужем, принцессе — с её гордым и упрямым. Письмо королевы принесло больше разочарования, чем радости, нагнетая напряжённые эмоции с новой силой. Ей хотелось помочь подруге, но пока Ван Ё в таком расположении духа, ничто не заставит его вернуться во дворец, пусть он и сам смертельно скучает по нему.
Последнюю ночь Ёнхва слышала, что Ван Ё был дома и спал в соседней комнате, смежной с её. Возможно, дела на полях уже закончились, и теперь принц будет всегда здесь. Но девушка не могла знать этого наверняка. Она надеялась, что рано или поздно он всё же соскучится по ней и придёт, по крайней мере, если всё ещё будет дуться, то хотя бы поддастся своим элементарным физическим потребностям. А Ёнхва как никто другой знала, насколько велики эти его потребности. Или просто её близкое присутствие так на него влияло. Уже прошла неделя с того инцидента, а Ван Ё всё так же избегал свою жену.
«Но это же не может продолжаться вечно. Рано или поздно он должен сдаться».
Она приказала приготовить купальню с лепестками роз для неё, натёрла свою кожу лавандовым маслом, которое так любил её супруг, и мёдом, чтобы он забыл обо всех своих обидах и примирился со своей ненаглядной, но упрямой женой.
«Пора идти в наступление!»
Принцесса распустила свои волосы, слегка волнистые от кос, что придавало ей вид лёгкой небрежности, но такой манящей и привлекательной, и надела шёлковую накидку. Однако после проделанных процедур на неё напал мандраж. Ей вдруг стало страшно, что Ван Ё отвергнет её, что станет презирать ещё больше, ведь прийти к мужу без приглашения означает вновь нарушить негласный свод правил для женщин в доме. Если он не хочет быть с тобой, то смирись и жди.
Ждать было мучительно страшно. С каждым днём, с каждой секундой принцесса осознавала свою вину и хотела просить прощения, и ужасно, невыносимо скучала по своему горделивому мужу. Она даже подумать не могла, что когда-нибудь так сильно привяжется к нему, так сильно будет нуждаться в его постоянном присутствии. Но он сам её избегал, и Ёнхва сомневалась, что принц скучает по ней так же сильно.
Она не решилась пойти к нему. Осталась в своих покоях. Погасила свечу и легла на кровать, глядя в потолок. Комната преобразилась после ремонта, но всё ещё наводила страх на Ёнхву, особенно в отсутствие супруга.
«Неужели ему всё равно? Он же знает, как я боюсь этого времени. Вот какашка, даже слуг не пошлёт спросить о моём состоянии!»
Девушка обиженно сложила руки на груди, предъявляя мужу молчаливые претензии и внутренне надеясь, что он придёт.
«Ведь он же скучает. Он должен скучать…»
Но время шло, а его всё не было. Принцесса слышала шаги в соседней комнате, а это означало, что он там. Видела, как зажглась свеча, тонкой полоской света пробиваясь сквозь щель между дверью и полом, и как через некоторое время она погасла.
А шаги продолжались. Они то становились громче, словно кто-то подходил к двери, отделяющей их, то становились тише, удаляясь на другую сторону комнаты. И чем суетливее были эти шаги, тем сильнее росла надежда услышать долгожданный скрип дверных петель и ощутить, как просаживается кровать под тяжестью чужого тела. И как сильно разочарование настигло Ёнхву, когда звуки затихли вовсе, а значит, принц лёг спать, так и не войдя к своей супруге.
Ей хотелось плакать. Впервые за такое долгое время. Но она не позволила себе этого, сдержав эмоции. Это казалось жестоким наказанием: разлука с ним и неизвестность впереди. Уж лучше бы он накричал, разозлился, схватил её за плечи, как всегда он делал, когда был в порыве необузданной ярости. Но молчание и почти безразличие сводили с ума. Это было хуже пощёчины.
Ёнхва отчётливо ощутила, что и физически нуждалась в супруге. Чувствовать рядом его тепло, его запах, зарыться рукой в длинные, немного непослушные волосы. Странно, но они слегка кучерявились, хотя обычно такое редко можно было встретить. Наверняка он опять перестал бриться, чтобы отпустить бороду. Назло жене. Или показывая, что теперь ему наплевать на неё. Или он просто напросто не хочет её видеть. От этой мысли принцесса свернулась калачиком, прижав колени к груди. Стало так холодно, до дрожи, будто в комнате не было окон, и морозный ветер продувал до самых костей. И сон ушёл, оставляя принцессу наедине со своим одиночеством.
Ёнхва не выдержала этого мучения, быть так близко к мужу, но не иметь возможности почувствовать его рядом. Она подумала, что наверняка тот уже спит, ведь было давно за полночь, и тогда решилась прокрасться к нему и просто побыть с ним, а потому уйти до его пробуждения.
Принцесса подкралась на носочках к двери, прислушиваясь к тишине на той стороне, и осторожно потянула за ручку, радуясь, что замок не заперт на ключ. Было темно, только лунный свет тускло освещал помещение и серебряными дорожками ложился на лицо принца, отвернувшегося к окну. Ей казалось, что целую вечность она не видела его, и за эту вечность он стал другим, более взрослым, немного чужим.
Ёнхва подошла ближе, медленно прокрадываясь по скрипящему полу, но движения её были почти невесомыми, чтобы кто-либо мог заметить. Она осторожно села рядом, вслушиваясь в мерное сопение, распространяющееся по комнате. Девушка какое-то время просто любовалась спящим супругом, выдохнув от облегчения, когда ей наконец удалось уложиться рядом с ним и ощутить его родное тепло. Здесь её место, здесь её дом, и неважно, будет это роскошная усадьба или открытое небо у костра, главное, чтобы этот знакомый до коликов в животе запах наполнял пространство всегда.
Ёнхва осторожно коснулась кончиками пальцев широкой и обнажённой спины мужа, проверяя, не проснётся ли он от этого, но тот лишь сделал глубокий вдох, заставив девушку замереть, и дальше продолжил мирно сопеть. На лице принцессы появилась радостная улыбка, что она снова рядом с супругом, и, опустив ладонь на его кожу, стала медленно поглаживать его спину. Он был горячим, когда спал, как живая печка, в отличие от вечно мёрзнущей Ёнхвы, которая была холодная как лягушка.
Девушка наклонилась ближе к Ван Ё и вдохнула запах его тела. Ей было неприятно, что между ними возникло такое большое расстояние, что она обидела его, раз он не хочет видеть её. И почему-то она сильно сомневалась, что принц всё так же безумно жаждет быть рядом с ней. От этого было грустно. Ведь мужчины этого времени были более свободными, и измена не считалась изменой как таковой. Он был волен выбирать себе других женщин помимо супруги, брать их в жёны или наложницы, или просто развлекаться с кисэн.
— Неужели твоя любовь ко мне угасла? — тихо прошептала Ёнхва, сама не заметив этого. Она с ужасом вздохнула, когда Ван Ё повернул голову, и прижала руку к груди. Ей хотелось испариться, стать невидимой. Страх, что он не захочет видеть её и заставит уйти самым унизительным образом, разрастался в ней с каждой секундой, с каждой хмурой морщинкой на его лбу, который в тусклом свете луны становился ещё суровее.
Принц развернулся на спину, продолжая смотреть на супругу строгим взглядом, а она застыла и ничего не могла сказать. Ей пришла мысль, что нужно уйти, пока он сам этого не сказал, чтобы не слышать от него этих обидных слов, и исполнить волю мужа молча и без упрёков. Девушка поднялась, но грубым движением мужской руки была обратно откинута на подушки. Так сильно он ещё никогда не хватал её, не позволял ярости перерости в необузданную физически силу по отношению к ней. И боль, мучащая принцессу так часто, стала разрастаться сильнее, заставляя её зажмурить глаза и приложить ладонь к плечу. Теперь она знала, как сильно он зол, и если бы подошёл к ней раньше, то разорвал бы на части не задумываясь. Но это было хорошим знаком, лучше, чем колючее равнодушие.
«Лучше позлись, выплесни ярость наружу, чем вот так всю вечность молчать».
Ван Ё грубо схватил супругу за волосы и заставил повернуться к нему. Ей не было больно, напротив, хотелось улыбаться, и на секунду она подумала, что превращается в мазохиста. Ёнхва открыла глаза и смотрела на мужа, не моргая.
— Зачем ты пришла? — зашипел он, и в глазах мелькнули недобрые искорки. Впервые за долгое время принц заговорил с ней, и девушка облегчённо выдохнула. Пусть он и задушит её, как Отелло Дездемону, но хотя бы напоследок она услышит его голос. Он злится, он не выгоняет её — всё это принцесса посчитала хорошим знаком.
«Неужели мне нравится плохое отношение и грубость? Наверное, я действительно мазохистка!»
— Зачем ты пришла? — послышалось резкое шипение, но принцесса почувствовала, что хватка мужа становится мягче, словно он не силой удерживает её волосы, а нежно зарывается в них рукой.
— Я хотела попросить прощения, — ответила она, чем сильно удивила Ван Ё. Принцесса хочет извиниться? Его гордая и величественная супруга? Он был уверен на все сто процентов, что в их союзе только он один испытывал к ней чувства, в то время как она лишь позволяла себя любить. Хотя они никогда не обменивались словами нежности друг к другу, но было очевидно, что Ёнхва имела полную власть над принцем, отчего он временами злился на неё, но совсем недолго. Однако в этот раз она перешла все рамки дозволенного.
— Я не хотела тебя оскорбить или поставить под сомнения твоё положение здесь. Просто… когда я увидела это зрелище, — её голос дрогнул из-за слишком эмоционального состояния, — то я не смогла ничего с собой поделать. Ну зачем нужно было так жестоко его наказывать?
— Жене крестьянина, у которого он украл деньги, стало хуже и вскоре она умерла, потому что им нечем было заплатить лекарю, — пояснил мужчина уже более спокойным тоном. Он знал, что Ёнхва вечно заступается за всех убогих, и вполне вероятно, что она не просто взбунтовалась, а была под давлением эмоций, раз решилась кричать на мужа в присутствии остальных слуг. Ван Ё уже давно не злился на супругу, просто не хотел быть тряпкой, тем самым давая ей понять, что он не её марионетка. Больше всего принц боялся потерять своё положение в собственных глазах, потерять власть над всем, став верным псом любимой жены. И хотя его чувства к ней, казалось, разрастаются с каждой секундой, проведённой вместе, он не хотел становиться под её каблук, отчего злился всё больше, осознавая свою беспомощность перед ней. А теперь она сама появилась перед ним со словами извинения.
И принц оттаял, видя, как тонкие влажные дорожки на её щеках искрятся в свете луны. Ван Ё переместил руку из волос жены на её скулу, большим пальцем стирая слезу и с замиранием сердца наблюдая, как Ёнхва ближе прижимаемся к его ладони, рукой накрывая её сверху. И он опять побеждён.
Иногда проиграть в этой незримой вечной борьбе двух сильных характеров для принца было весьма приятным делом. Ведь тогда его супруга была более чем щедра на ласку и нежности в отношении него. Было время, когда он не мог мечтать даже прикоснуться к лентам на её одежде, и каждый раз готов был сдаться, чтобы получить хоть один поцелуй от принцессы. Но будучи сильным духом и ведущим по сути своей (как казалось ему), а не ведомым, принц не мог позволить женщине управлять им, по крайней мере открыто и в полной мере. Но Ёнхва была тем редким человеком, который знал, какие верёвочки дёргать, даже неосознанно, а чисто интуитивно. Так же, как когда-то это делала его матушка.
— Я ведь не знала, я ничего не знала… — лепетала принцесса. Нервничая, она сильно тараторила, оправдываясь и извиняясь перед мужем, а он уже и не слышал в этом многословном потоке отдельных слов и их сути. Ван Ё продолжал молча разглядывать супругу, видя только её горящие глаза, гипнотизирующие и успокаивающие. Сколько раз он пытался войти к ней, сколько раз был на гране срыва? Ему хотелось плюнуть на свою гордость, и казалось, что это не её он наказывает, а самого себя. И каково было его удивление лицезреть принцессу здесь. Этот поступок тоже стоил ей гордости.
— Запомни только одно, — заговорил Ван Ё, касаясь пальцами губ девушки и давая понять, что пора ей замолчать. Она застыла, внимая каждому его слову. — Никогда больше не смей разговаривать со мной так. Тем более в присутствии других людей. Тем более прислуги. Все мои решения ты должна принимать, как данность, и не сметь перечить мне. Тебе нужно научиться доверять мне.
Последнюю фразу принц произнёс с оттенком разочарования, понимая, что именно доверия не хватает его супруги по отношению к нему.
Ёнхва качнула головой, не сумев произнести ни слова после мужа. Тот улыбнулся, а это означало, что он больше не держал зла на неё. Принц провёл тыльной стороной пальцев по щеке супруги, чувствуя, как пылает под ними кожа. Принцесса покраснела? От стыда или от слёз? А может, на то есть другая причина?
Обычно холодная кожа Ёнхвы сейчас горела больше его собственной, будто у неё поднялась температура, но было очевидно, что девушка здорова. Рука принца сама прошлась по тонкой шее и стянула с одного плеча шёлковую накидку, прикрывающую шрам на груди.
— Ты больше не злишься? — спросила Ёнхва, прерывисто вздыхая от тонких прикосновений мужчины вдоль места ранения. Но он молчал, продолжая методично исследовать плечо супруги. Тогда она подтянулась к нему ближе, не давая возможности больше лицезреть её тело. Она заставляла смотреть прямо в глаза, хотя сама не могла разглядеть лица мужа в кромешной темноте. — Мне важно знать это.
Ван Ё положил руку ей на талию, и принцесса услышала, как он довольно хмыкнул в ответ на её последние слова, но всё так же продолжал молчать, будто испытывал терпение супруги на прочность. Ему нравилась такая покладистая Ёнхва, так нежно проводящая рукой по его груди, ждущая его ответа, так кротко говорящая с ним сейчас. Серебряный свет луны тускло освещал её лицо, когда она привстала над ним, упираясь рукой о кровать, а он перевернулся на спину, чтобы лучше её разглядывать. Мужчина провёл рукой по контуру острой девичьей скулы.
— Видимо, это действительно важно для тебя, раз ты сама пришла ко мне, — заговорил вдруг он, обескураживая супругу.
— Я не должна была? Я вновь проявила самонадеянность, — смиренно признала принцесса, но видела, что Ван Ё не гневается на неё, а напротив — радуется её присутствию. Ёнхва села на кровати напротив мужа, её длинные волнистые волосы небрежно легли на плечи. Принц поднялся вслед за ней.
— Никогда ещё не встречал человека более упрямого, чем ты, — сказал Ван Ё, и заметив, что девушка печально опустила голову, подсел ближе и положил руки ей на плечи, приближая своё лицо к её. — Но иногда этот недостаток превращается в достоинство.
Он коротко коснулся её губ поцелуем и затем отстранился, стягивая с девушки шёлковую накидку и с наслаждением взирая на её обнажённую красоту. Принц обхватил Ёнхву за талию и привлёк к себе, но та резко кинулась ему на шею, припечатывая к кровати и смеясь как ребёнок, радуясь, что эти долгие мучительные дни закончились примирением.
— Только обещай, что мы больше никогда не будем ссориться, — улыбаясь, попросила Ёнхва, на что получила лишь скептический вздох в ответ.
* * *
Девушка лежала на спине, повернув голову к мужу и положив ладонь ему на затылок. Было безумно приятно слушать глухую тишину, разбиваемую мерным биением двух сердец. Это было единственное время, когда они могли стать хоть на мгновение настоящими, снять с себя приросшие к королевскому образу маски и просто помолчать, насладиться обществом друг друга в полной мере. Ёнхва никогда не могла подумать, что близкой душой для неё окажется именно Ван Ё, когда-то презираемый ею, злой и колючий. А теперь казалось, что без него нет жизни, что только проведённые вместе вечера и ночи вдыхали в неё новый глоток сил в этой меланхоличной картине повседневности. Точно так же размышлял и принц, для которого сближение с Ёнхвой было лишь нереальной бредовой мыслью. А теперь это так естественно.
Он гладил её плоский живот, представляя, что скоро он должен округлиться. Принц размышлял, что его супруге очень пошло бы быть в роли матери и что уже пора бы им обзавестись потомством. Для него это было почему-то очень важным, впрочем, как для всех остальных, ведь бесплодие — это позор. И если Ёнхва не сможет понести дитя, то тогда ему придётся брать вторую жену. От этой мысли становилось скверно, но такие крайние меры даже не приводили к отрицанию. Если принцесса не забеременеет в ближайшее время, то в доме появится вторая госпожа. В этом не было ничего зазорного для людей того времени. И хотя Ван Ё смотрел на это в данный момент как на вынужденную меру ради продолжения своего рода, он не отгонял от себя эту мысль и ставил продолжение рода выше своей любви. Но если подумать, он ставил его не выше, это вообще было что-то не связанное с любовью, по его мнению, нечто отдельное от этого. Принц предпочитал не углубляться в эти размышления и просто ждать, когда же его супруга обрадует его приятной новостью.
Ёнхва знала, какого рода мысли занимают голову мужа, и это её печалило. Нет ничего необычного в том, что женщина не беременеет в течение нескольких месяцев после свадьбы, и будучи всё-таки умом из будущего, предполагала, что этот процесс может занять даже год, а то и больше. Но это нельзя вложить в голову другого человека, и приходится только ждать. Принцесса не представляла Ван Ё в роли отца, с трудом видела кричащих и бегающих вокруг него детей. Он был слишком суров для отцовства, не было в нём той нежности, что может подарить родитель своему дитя. Ему нужен наследник.
«Все королевские отпрыски страдают этим синдромом…»
Ёнхва вглядывалась в мирное спокойствие, читаемое на лице мужа. Лёгкая улыбка касалась его губ, и такое блаженное умиротворение передавалось и ей. Однако пока ничем не подпитанная зарождающаяся изнутри тревога не давала покоя, портя внутренние ощущения. Она не осмелилась задать ни одного вопроса, и хотя по Ван Ё было видно, что он совершенно счастлив, предчувствие чего-то не слишком радостного стало грызть принцессу изнутри.
* * *
Ёнхва всё так же продолжала получать письма от королевы, и ей оставалось только надеяться, что никто из посторонних их не вскрывал. Ван Ё не проверял их, давая супруге личное пространство, а может, попросту не хотел копаться в дамских сплетнях. Ситуация становилась всё сложнее, министры по-прежнему давили на короля, заставляя принимать удобные для них законы, паранойя Ван Со обострялась с каждым днём, превращая их жизнь в один сплошной ритуал: проверка блюд перед подачей, даже тех, что готовила сама Хэ Су, надеясь успокоить этим мужа, смена белья каждым вечером, причём старое необходимо было сжечь, и каждодневный осмотр лекаря. Ван Со не доверял никому кроме Джи Мона, и королева стала бояться, что имя кровавого императора могло навсегда застрять в истории.
Прошло уже больше полугода с тех пор, как принц и принцесса покинули дворец. С тех пор их никто не навещал, и это неудивительно, ведь Чжон должен быть на службе, Ын вот-вот станет отцом, а летающий в облаках Бэк А готовится к свадьбе. Их не хватало в повседневной жизни. Их голоса не звучали где-то поблизости, и временами хотелось выть от тоски.
Принцесса знала, что и Ван Ё скучает. Стены дома сковывали его, будто это была тюрьма, в которую он сам себя посадил. Привыкший вести более почётные и важные дела, а сейчас не имея возможности развернуть обширную деятельность, принц стал хмурым и недружелюбным. Даже вечерами, лёжа рядом со своей супругой, Ван Ё был более молчалив, чем обычно. И это было совсем другое молчание. Задумчивое и тревожное.
Переживания Ёнхвы по поводу потомства разрастались с каждым днём. Принцесса сердцем чуяла, что её муж тревожится об этом тоже. Иной раз она ловила на себе сожалеющие взгляды принца, словно он извинялся перед ней, словно что-то задумал. Он не злился на неё (пока) из-за того, что она ещё не обрадовала его новостью о скором пополнении семейства, он просто смиренно (если это слово уместно по отношению к третьему принцу) ждал, но слишком большое желание и долгие ожидания вводили его в бесконечно угрюмое состояние. Ёнхва чувствовала эту отдалённость от неё и пока не могла с этим справиться. Каждый раз, отсчитывая дни до следующего цикла, она с замиранием сердца ждала задержки, но этого не случалось, а организм девушки работал как часы. Казалось, она была более чем здорова, если не считать гнетущие и разрастающиеся боли от ранения, и вполне могла бы понести дитя. В конце концов, стрела Ван Ука попала ей не в живот, а в то место, которое никак не могло повлиять на плодовитость. И принцесса стала действительно бояться, что стала бесплодной. Но, прекрасно зная параллельную историю Ёнхвы, зная, что будучи королевой она смогла забеременеть от Ван Со, девушка не могла найти объяснения такому факту. Нельзя было и на принца повесить это страшное по тем временам клеймо, ведь в той другой вселенной Корё у него были наследники.
«В чём же дело?»
Чем больше Ёнхва думала над этим, тем сильнее нервничала, а это в свою очередь негативно влияло на общее её состояние. Каждую ночь она, мучаясь от боли, стискивала насильно зубы, чтобы не выдать себя мужу, думая, что и так надоедает ему своими заморочками, хотя и старается вести себя смиренно и тихо. Каждый прожитый день в их новом доме вводил обоих в состояние депрессии. Ёнхва знала, какое лекарство могло бы помочь принцу — возвращение во дворец, но вот от своего «недуга» найти волшебную пилюлю не могла. Ёнхва знала, что принц не будет ждать всю жизнь и никогда не позволит себе умереть, не оставив потомства, хотя и была уверена в его крепкой любви к супруге. Но то любовь, а это — естественное желание продлить свой род и своё имя, увековечив его в потомстве. И как бы сильно он ни любил принцессу, ему нужен был сын, законный сын, которого может подарить ему лишь законная жена. На ум Ёнхве пришла мысль, что даже Ван Ук не смел думать о второй супруге, нежно заботясь о Мен Хи. Но Ван Ё был совсем другим человеком, пусть и более благородным, чем все думали, преданным и искренне любящим, но всё же другим. У него были свои собственные представления о жизни и ценностях, о нравственных принципах и человеческих законах. Хотя принц пока даже не заикался о повторном браке и сам эти мысли гнал, как только мог, всё ещё надеясь обзавестись детьми от своей ненаглядной, выстраданной первой жены, Ёнхва накручивала себя, вгоняя в постоянную тревогу и истерику. И, получив очередное письмо от королевы с просьбой прибыть во дворец и погостить там, принцесса усмотрела только лишний повод оставить мужа без присмотра, ведь Хэ Су приглашала лишь свою подругу, не упоминая о Ван Ё. Однако принц был рад этому приглашению, видя, как нервничает в последнее время его супруга.
Она упрашивала его поехать с ней, повидать Ына, ведь скоро у него родится ребёнок, повидать Чжона, прибывшего со службы. Но принц отказывался от этой затеи, внутренне чего-то остерегаясь или же просто не желая въезжать во дворец, где когда-то он восседал на троне как король. Не то чтобы его гордость была задета, ведь он сам отдал власть другому, но всё же отказаться от мечты не так легко, как кажется. И хотя его сердце кричало от желания увидеть своих братьев, пройтись по знакомым закоулкам, его разум категорически отказывался от этой затеи, зная, что эмоциональные силы уже на исходе.
— Ты даже не поедешь на свадьбу Бэк А? — удивлённо спросила принцесса, пытаясь уговорить мужа хоть раз поехать во дворец. Ван Ё лишь удручённо опустил плечи, хмуря брови от огорчения.
— Мне нужно подумать, — в последнее время эта фраза стала его любимой, особенно, когда Ёнхва обращалась к нему с просьбами или же уговаривала его что-то сделать. И принцесса вновь осталась без ответа.
«Ну и оставайся здесь!»
Ёнхва безумно скучала по Су и по братьям, да и сердце её наполнялось всё большей тревогой с каждым письмом королевы. Настроения во дворце становились гнетущими, и хотелось хоть как-то поддержать свою семью и близких, особенно Хэ Су, которая и без того волнуется за дитя под сердцем. При мысли о ребёнке принцесса издала сожалеющий стон, думая, что дворец готовится к двум новым принцам или принцессам, а ей не осталось ничего.
«Может, это моя плата за изменения истории?»
Как бы там ни было, Ёнхва решила отправиться во дворец и навестить подругу. Это было просто необходимостью и её долгом поддержать бедняжку, которой практически запрещено выходить из комнаты, дабы избежать любые опасности. Ван Ё видел в путешествии жены только хорошую сторону, зная, как привязана принцесса к семье и королеве, это дало бы ей новых сил и подбодрило. Он был уверен, что ничего опасного её там не ждёт, ведь теперь она не представляет абсолютно никакой угрозы для министров, её не могут использовать ради своих политических целей другие. В общем, Ёнхва стала далеко второстепенной фигурой в жизни дворца, поэтому в ней не было никакого толку. Собрав дары для братьев и подготовив огромный экипаж для жены и приставив к ней по меньшей мере пятерых специально обученных стражников, принц отправил свою супругу в дальний путь до дворца.
Всё время по дороге до дворца Ёнхву не оставляло гнетущее чувство тревоги, зародившееся в сердце чередой последних событий. Что-то зловещее было в этом долгом пути, словно она возвращалась не домой, по которому так сильно скучала, а в логово дьявола. Атмосфера писем Хэ Су породило некую ауру тихого кошмара, держа принцессу в напряжении до самого конца пути, словно она находилась в преддверии чего-то ужасного, хоть и невидимого на первый взгляд. Ёнхва вновь ощутила себя в роли спасительницы, стремящейся на помощь к своим сородичам, но на этот раз у неё не хватало запаса ни физических, ни эмоциональных сил, почти исчерпанных жизнью вне дворца. У неё больше не осталось козырей в рукаве, чтобы сыграть очередную партию с судьбой. Будущее стало зыбким и бесконтрольным, а в прошлое страшно было заглядывать.
Мысли о положении королевы, о состоянии короля, да и о своём благополучии не давали покоя, вгоняя принцессу в гнетущую подавленность. Когда-то она черпала силы из знаний о будущем, иногда даже из своей борьбы с третьим принцем. Но теперь, когда в их семейной жизни стало подозрительно тихо, то такое умиротворение казалось затишьем перед бурей. Они словно были откинуты от бурлящей возни дворца, и перестали мечтать и вдохновляться. И хотя жизнь при королевском дворе была весьма опасной, умирающее от тоски сердце жаждало новую порцию адреналина.
При виде величественных врат дворца Ёнхва стала заметно нервничать, бессмысленно суетясь на своём месте, перекладывая веер из одной руки в другую, то раскрывая его, то складывая обратно. Эти толстые каменные стены скрывали за собой нечто ужасное, и принцесса будто слышала, как тихие толки витают в воздухе, погружая весь дворец в атмосферу вечных интриг.
Братья радостно встретили Ёнхву, и это единственное, чему она порадовалась за последние несколько дней. И только вид двух беременных барышень навёл на принцессу тоску, но как всегда по привычке, или даже можно сказать, по выработанному рефлексу, в стенах королевского двора на Ёнхве была сверкающая белоснежная улыбка. Невозможно было угадать, о чём думает эта девушка, какие мысли её гнетут или радуют. Она всегда останется закрытой книгой для обитателей этого места, даже включая своих родных братьев. И лишь Хэ Су, одна-единственная Хэ Су, знала настоящую принцессу.
Увидев Ёнхву, в одиночестве прибывшую погостить, Ын заметно опечалился. Такая преданная любовь, возродившаяся на фоне поощрения старшим братом, не оставляла десятого принца ни на секунду, и огорчённый отсутствием Ван Ё, он чуть ли не зарыдал. Младший принц всё так же походил на ребёнка, хотя его супруга вот-вот должна была родить, и хранил каждое письмо, присланное ему от третьего принца. Впрочем, их было не так уж и много, всего лишь три, хотя сам Ын выслал по меньшей мере штук двадцать, рассказывая обо всём, что происходило во дворце. Он был своего рода глазами и ушами Ван Ё, и, узнав об этом только сейчас, Ёнхва стала понимать причину тоски её супруга. Возможно, заняв себя работой на земле, полностью утонув в рутине повседневных дел, Ё забыл бы на время о своём прошлом, но младший брат не позволял ему этого, каждый раз отправляя письмо с надеждой на скорый ответ.
Большинство братьев выразили своё сожаление из-за отсутствия третьего принца, кроме самого короля, который пришёл на ужин, приготовленный его дорогой супругой в честь приезда принцессы. На лице его сияла не радость, а какое-то довольство, будто он поощрял такое поведение брата и смотрел на его решение остаться дома с пониманием. Так Ван Ё показал, что не хочет иметь ничего общего с дворцом, а значит не имеет мыслей посягнуть на власть. В последнее время Ван Со во всех видел заговорщиков, и даже насчёт младших принцев у него закрадывались сомнения, которые ловко отгоняла королева. Ведь если семья распадётся, если в ней будет разлад, то король останется в полном одиночестве, без поддержки семьи, братьев и всех влиятельных кланов, стоящих за ними. И в этом случае отказ третьего принца прибыть во дворец стал для Со хорошим знаком.
Ёнхва всматривалась в лицо каждого сидящего за столом. Было приятно слышать их голоса и видеть их радостные улыбки. Даже король позволил себе не на долгое время расслабиться и отпустить все свои переживания и страхи. Нечасто семье приходилось собираться вместе и есть за одним столом. И даже присутствие Ухи, пусть она и была принцессой порабощённого народа, но всё же для других являлась кисэн, не рассматривалось как что-то унизительное. Её свадьба с тринадцатым принцем была хорошим решением не только со стороны романтической части двух влюблённых, но и с политической тоже. Бэк А не суждено стать императором, и его преданность королю никогда не ставилось под сомнение, поэтому из союз с Ухи должен был принести мир в расколовшееся общество. По крайней мере, все на это надеялись.
Позднее, сидя в покоях королевы наедине с ней, принцесса впала в грустную задумчивость, на время снимая весёлость с лица и сгоняя улыбку в напряжённо сжатые губы. Хэ Су печалилась, видя подругу в таком состоянии, и поняла, что жизнь в этой эпохе даётся им обеим с огромным трудом. Кто бы мог подумать, что девушка из будущего способна перекроить сценарий судьбы и наперекор ей построить новую историю? Когда-то лениво листая страницы учебника, могла ли Ха Джин даже помыслить о том, чтобы села на трон? Даже в своём воображении она не могла такого выдумать и никогда не фантазировала ничего подобного. Но теперь эта отважная девушка готова пойти на всё ради одного-единственного человека — короля Кванджона, оставшегося в памяти будущих поколений кровавым императором. Но это было то будущее, далёкое и уже несуществующее.
— Как тебе живётся вдали от дворца? — спросила Хэ Су, чтобы понять чувства подруги и вывести её на разговор. Принцесса лишь вздохнула, обессилено опустив плечи.
— Ты знаешь, мне казалось, что уехав отсюда, я стану свободной. Что это проклятое место словно клетка удерживает меня. Но как только мы покинули дворец, мне стало ещё хуже. Не проходит и дня, чтобы я не думала о тебе и Ван Со, тем более после твоих писем все мои переживания усилились. Хотя знаю, что ничего не могу больше для вас сделать.
Королева взяла Ёнхву за руку, нежно улыбаясь.
— Ты и так очень многое для нас сделала, — пыталась подбодрить она подругу. Принцесса лишь слабо улыбнулась в ответ.
— Кажется, если я буду здесь и буду видеть всё своими глазами, то смогу хоть как-то повлиять на ситуацию, — она ухмыльнулась своим словам, понимая, что теперь абсолютно бесполезный персонаж в этих событиях. — Да и не я одна поникла духом, если честно.
Хэ Су нахмурила брови, подозревая нечто неладное в семейной жизни Ёнхва.
— У вас всё в порядке? — осмелилась спросить королева.
— Ван Ё, — начала принцесса, но на секунду остановилась, обдумывая ситуацию. — Он словно поник, совсем заскучал в новом доме. Ты знаешь, он всегда был при деле во дворце, а стены усадьбы будто сковывают его, давят своей мощью. Ты даже не представляешь каким ужасным выглядит наш дом, — Ёнхва засмеялась, вспоминая свои первые дни на новом месте. — Вся его жизнь прошла здесь, все его братья тут. Да и… он получил неравноценную плату за свои жертвы.
Королева ахнула от таких слов и поспешила опровергнуть их.
— Нет, что ты такое говоришь? Он получил взамен тебя. Ради тебя он пошёл на всё это, отрёкся от трона и покинул дворец.
— Подарочек-то оказался бракованным, — позлорадствовала над собой Ёнхва. Хэ Су замолчала, не понимая, что она имеет в виду. Королева не верила, что третий принц разлюбил супругу, не верила, что мог охладеть к ней. Слишком долго он добивался Ёнхвы и слишком дорого заплатил. Он — гордый и тщеславный, тот, кто хотел убить отца ради власти, тот, кто задумывал заговор против братьев. Он слишком сильно дорожил престолом. И отдал его… ради принцессы.
— Ты знаешь, — опустив голову, продолжила Ёнхва, — я ведь не могу забеременеть. Честно говоря, никогда не думала о детях так сильно, как сейчас. Меня это гнетёт, и Ван Ё тоже, — у Хэ Су не нашлось, что сказать в ответ. Да и что тут скажешь. Нужно подождать, ещё немного потерпеть. Такое случается, и не факт, что тому причиной бесплодие. Но как объяснить это другой стороне? Королева понимала Ёнхву, и молча сопереживала.
— Я знаю, — продолжала принцесса, — Ван Ё любит меня. И, возможно, будет любить до конца своих дней, но… это не помешает ему жениться повторно, ради детей.
Королева понимала, что это действительно возможно, и знала, почему люди этой эпохи смотрят на вопрос многожёнства совершенно спокойно. Она сама множество раз ловила себя на мысли, что для её мужа это даже необходимость, и, хотя сердце выло от тоски, почти смирилась с этой участью — делить Ван Со с другими. Иной раз Су даже хотела этого, видя, как министры давят на короля и ищут повода забрать власть из его рук. Ему нужна сильная жена, с богатой и властной семьёй.
А Ван Ё нужен наследник. Хэ Су не хотела выдавать своего разочарования от безысходности ситуации и пыталась утешить Ёнхву.
— Ничего, — улыбалась принцесса. — Это не самое худшее зло, которое случалось со мной. Честно говоря, меня больше волнует эмоциональное состояние принца. Я вижу, что ему нелегко вдалеке от дворца. Не хочу, чтобы он совсем окаменел и превратился в итоге в Ван Ука.
Принцесса не навещала старшего брата и не стремилась к этому. Осознание того, что с ним теперь всё будет в порядке, давало успокоение, но она не знала, о чём теперь ей с ним разговаривать. Её подсознание пыталось изо всех сил защитить остатки эмоциональной уравновешенности, поэтому мысль посетить Ван Ука растворялась сразу, как только появлялась.
— А может, вам лучше вернуться? — вновь заговорила королева, но Ёнхва отрицательно покачала головой.
— Он ни за что на свете не вернётся. Что его здесь ждёт? Насмешливые взгляды чиновников на несостоявшегося правителя? И постоянное чувство вынужденного подчинения младшему брату, которого на протяжении многих лет он презирал, пусть и вопреки своей воле? Мне ни за что не уговорить его на это. Да и не станет ли хуже?
— Но ты ведь сама сказала, что ему плохо в пределах дома, — загорелась идеей королева. — Что он задыхается в нём. Третий принц имел множество важных поручений здесь, ему было доверено большое количество дел. Дела всей страны, не только нескольких десятков крестьян. К тому же обстановка здесь и правда напряжённая, может, он и забудет о вашем временном бесплодии.
— Может, оно и не временное, — отозвалась на последнюю фразу принцесса, как бы невзначай. — Не думаю, что это хорошая идея.
— Думаешь, он способен вновь поднять восстание против короля?
— Нет! — воскликнула Ёнхва с долей обиды в голосе, словно этот вопрос оскорбил её. — Он больше не станет этого делать.
— В своё время за недолгое правление Ван Ё доказал, что сила короля в его семье. Что объединившись, царский клан станет непобедимой силой, — Хэ Су сжала руку Ёнхвы крепче, и казалось, она просит (умоляет) принцессу внять её словам. — Мне кажется, что вновь настало время для этого.
Ёнхва понимала, что подруга права, но идея переезда и возвращения принца была настолько безумна, что невозможно было поверить в возможность воплощения этого в реальность. Теперь она была бессильна. Теперь у неё не осталось козырей. Теперь она перестала быть запретным плодом, а значит, ей больше нечем крыть, нет поводьев в её руке… Ей не уговорить принца вернуться.
Однако слова королевы вдохнули в неё какую-то невероятную силу вдохновения, дали новый заряд для безумных идей. Принцесса словно ожила, глаза её загорелись неподдельным озорством и интересом, который появлялся только в стенах дворца, только рядом с Хэ Су. Порция безумия — вот чего ей не хватало. И Ёнхва решилась на отчаянный, дерзкий поступок.
— Осторожно! — воскликнула принцесса от испуга, врезавшись в появившегося из ниоткуда Чжона. Принц успел подхватить сестру за плечи, дабы уберечь от падения, и, выровнявшись, поклонился.
— Прости, сестра! — сказал он, смущаясь от собственного поведения. Несмотря на то что Чжон стал уже совсем взрослым мужчиной, генералом королевской армии и главным героем страны по последнему времени, он всё так же напоминал весёлого и озорного маленького принца, радостно бегающего вокруг дворца.
— Ты так спешишь куда-то, — констатировала Ёнхва, слегка посмеиваясь над братом. Она была рада встретить его сейчас и немного отвлечься от своего волнения.
— Да, к матушке.
Такой ответ насторожил, ведь принцесса ясно помнила указ предыдущего правителя о запрете любых встреч королевы Ю с посторонними, даже включая свою семью. Но очевидно, что четырнадцатый принц не скрывал своих намерений и не пытался проникнуть к ней под покровом ночи. Ёнхва вопросительно взглянула на брата.
— Многое изменилось во дворце за время моего отсутствия.
— Да, — кивнул Чжон. — Кажется, атмосфера становится всё напряжённее.
Принц не понял намёка сестры по поводу его визитов к матери и даже не придал значения своим собственным словам о ней.
— Ты получил разрешение Его Величества на посещение королевы Ю? — напрямую спросила Ёнхва.
— А, — понял наконец принц и смущённо захихикал над собой. — Ты вот про что… Да, король разрешил матушке принимать гостей раз в неделю. Но только своих сыновей и не более того. Так что пока Ван Ё нет здесь, я могу видеться с ней каждую неделю.
«Ван Со даёт поблажки матери, в то время как во дворце строятся заговоры против него?..»
Принцесса была озадачена таким поведением старшего брата.
«Неужели он всё ещё хочет восстановить своё положение в глазах королевы Ю? Хочет быть хорошим на фоне старшего брата, который наложил запрет на светскую жизнь матери?»
Это было странным ходом со стороны Со, ведь беря во внимание старую линию истории, обрезав все связи матери с последним признаваемым ею сыном — Чжоном, — король таким образом отомстил ей за все дни одиночества и мучений, на которые обрекла его королева Ю, и осуществил свою заветную скрытую мечту — стать полноценным сыном в глазах матушки. И оборвав её связи с младшим ребёнком (Ван Ё на тот момент был уже мёртв), Со остался одним-единственным для королевы. Хотел таким стать… Но теперь ситуация изменилась, и, видимо, ещё не совсем съехавший с катушек король решил задобрить мать маленькой поправкой в указе брата, разрешив королеве Ю видеться хотя бы с четырнадцатым принцем.
«Может, это Хэ Су так на него влияет? Она ведь имеет огромную силу над ним, она осталась с ним и теперь его королева. Может, Ван Со стал другим?»
Хотя принцесса была неприятно удивлена послаблениям для королевы Ю, всё же пришла к выводу, что это совсем не плохо. Ведь тогда есть шанс снискать благосклонность короля. Распрощавшись с Чжоном, Ёнхва пошла дальше по своим делам. Разговор о Ван Со напомнил ей, куда она направлялась, и, волнуясь, принцесса невольно сжала кулаки.
Давненько ей не приходилось стоять посреди тронного зала, пустота которого пугала и успокаивала одновременно, ведь это означало, что посторонних здесь нет, но так же и то, что они с Ван Со практически один на один друг с другом. Смотреть на правителя снизу вверх стало теперь непривычно. И хотя встречал Ёнхву её старший брат Ван Со, теперь перед ней великий король Кванджон. Единственное, чему радовалась принцесса — присутствию астронома. Его всегда добродушное выражение лица успокаивало, и Ёнхва знала, что в напряжённый момент Джи Мон поможет сгладить ситуацию.
— Рад снова видеть тебя, — улыбаясь, приветствовал принцессу король, хотя лицо его было суровым вначале после очередного разговора с министрами. Все они как один жаждали лишь одного — свержения правителя. Они душили его своими требованиями, они давили народ своими законами. Они были преградой между простыми людьми и их королём, заставляя ненавидеть его из-за грабительских указов.
— Приятно видеть вас здесь, Ваше Величество, — ответила принцесса, смотря на высокий головной убор Ван Со, указывающий его статус здесь. Он засмеялся, ощупывая руками голову.
— Ты что-то хотела спросить, раз пришла сюда?
Вопрос короля заставил перейти сразу к делу. Принцесса понимала, что просить Ван Со о таком было настоящим сумасшествием, тем более беря во внимание сложившуюся атмосферу и резкую вспыльчивость брата. К тому же он был слишком подозрителен ко всем.
— Моя просьба будет не совсем обычной для вас, — уверенно начала Ёнхва, хотя сама до конца сомневалась. — Я заметила, что обстановка во дворце стала ухудшаться. Главы семей вот-вот расколят страну, уничтожая империю нашего отца.
Ван Со грустно выдохнул и покачал головой в знак согласия со словами сестры.
— Да, жить здесь становится всё сложнее. А править — почти невыносимо, — признался он, показывая тем самым, что полностью доверяет Ёнхве. Казалось, она была одной из немногих, с кем он мог так открыто говорить.
— Тогда, я прошу вас, верните во дворец Ван Ё.
Принцесса старалась говорить спокойно, но голос её не слушался, и, против воли, повысился на тон. Она хотела убить двух зайцев сразу: убедить короля в силе его семьи и заставить его указом насильно вернуть Ван Ё во дворец. Как и следовало ожидать, слова сестры ошарашили короля. Он был рад, что Ван Ё уехал из этого места, что хотя бы его он не подозревал в заговорах. Но теперь просьба Ёнхвы заставила его усомниться.
— Вы думаете, что это он попросил меня об этом, — читая мысли Кванджона, продолжила Ёнхва. — Но это не так. Напротив, он не хочет сюда возвращаться.
— Почему же тогда ты просишь об этом? — не понимал Ван Со. Его лицо заметно изменилось, и вместо открытого тёплого взгляда появился настороженный, слегка прищуренный, словно исследующий принцессу изнутри.
— Потому что вижу, что одному вам здесь не справиться.
— Ты сомневаешься во мне? — понизив голос, спросил король. Но Ёнхва держалась уверенно и гордо, не давая первым вестникам страха застрять у неё в сердце. На этот вопрос она промолчала. Ведь правитель и сам знал ответ. Ван Со выдохнул и облокотился локтями о колени.
— А если он захочет устроить переворот и занять моё место? Такое уже было…
— Это глупости, вы же и сами это понимаете, — взяв свой голос под контроль, ответила принцесса. — Какой толк ему в том, чтобы вернуть власть в свои руки? Это только уронит его в глазах министров и народа, ведь он собственноручно подписал указ об отречении в вашу пользу.
— Но тогда он хотел получить тебя, — возразил Со. — А теперь ты стала его женой, ничего его больше не сдерживает.
— Но Ваше Величество. Разве не он показал, что сила короля в его семье? В единстве между всеми братьями? Когда вы действовали сообща, вас было не победить, а теперь, оставшись в одиночестве, вам самому не справиться. Вы же знаете, что нет лучше в стране управленца, чем Ван Ё. Что он ценнее десятка ваших министров. Если вы позволите ему…
— Я так же знаю, что он планировал захват власти силой! — перебил Ёнхву король, повышая голос от накатившего раздражения. Предложение принцессы вернуть Ван Ё во дворец и дать ему часть власти в руки явно пришлось Кванджону не по душе. — Ты видимо забыла, как пыталась остановить его тогда в купальне, где он взял Хэ Су в заложники. Или когда планировал убийство собственного отца, как ты хотела его отговорить от этого. Видимо, семейная жизнь тебя ослепила и ты уже не помнишь, какой на самом деле третий принц.
— Напротив, — ответила Ёнхва. — Я теперь очень хорошо знаю его. Лучше, чем когда-либо. И если раньше он казался мне главным врагом во дворце, то теперь я готова отдать голову на отсечение, что он лучше, чем нам кажется. Вы и сами это знаете! Он же ваш брат…
— Хватит! — оборвал гневный пыл принцессы Ван Со. — Я больше не желаю об этом говорить. И больше никогда не проси меня об этом, иначе я запрещу тебе появляться во дворце.
Ёнхва сдерживала своё недовольство как могла, хотя и хотела сказать ещё пару ласковых брату, силой желая впихнуть в его голову образ хорошего Ван Ё, и, коротко поклонившись, поспешила удалиться. Она предполагала, что такой поворот событий вполне возможен, но думала, что всё-таки сможет подействовать на короля своими доводами. В конце концов, он мог довериться ей, как сестре, однако всё вышло совсем наоборот. Теперь Ван Ё был её супругом, а значит, Кванджон уже не будет доверять ей как прежде. Ёнхва боялась, что теперь из-за этого разговора стало ещё хуже, и теперь в больном воображении запуганного Ван Со может появиться дурная идея избавиться от старшего брата и вновь войти в историю как кровавый король. Такой исход ужасно пугал принцессу, и она тысячу раз пожалела, что решила отправиться в тронный зал и так решить проблему обоих братьев. Знакомое чувство тревоги — такой, которая зарождается только в пределах дворца — появилось в душе девушки, и боль, преследующая её повсеместно, стала разрастаться сильнее.
Джи Мон же всё это время был нем как рыба, внимательно выслушивая принцессу и её весьма зыбкие на сегодняшний день для короля доводы, хотя и верные. Ёнхва была права — Кванджон обретёт силу благодаря братьям. Но можно ли доверять Ван Ё? С репутацией заговорщика и предателя, он являлся нежелательной фигурой во дворце. Но… если Ван Со хотя бы на миг поверит принцессе, если допустит положительные изменения в третьем принце, если его сердце действительно болит за страну и за братьев, то тогда его нужно было возвращать немедленно. Однако астроном скромно промолчал, не озвучивая свои мысли вслух, решив ещё немного поразмыслить над этим.
* * *
— Ёнхва! — взволнованно вскрикнула королева, увидев подругу издали. Принцесса остановилась и обернулась к бежавшей к ней Хэ Су. Вид её был слегка рассеянный, двигалась она слишком быстро для глубоко беременной женщины, и Ёнхва подумала, что нечто ужасное опять свалилось на их бедные головы.
— Что случилось? — позабыв о боли, подскочила к королеве принцесса. Та, запыхавшись, схватилась за плечо подруги, пытаясь восстановить дыхание.
— Сун Док рожает.
Хэ Су схватила Ёнхву за руку и потащила во дворец десятого принца, двигаясь довольно быстро и уверенно для женщины в её положении. Даже принцесса еле поспевала за ней, спотыкаясь и стараясь вовсе не упасть.
Когда обе девушки прибыли на место, всё уже было закончено. Они застали Сун Док в компании Ына, который влетел в покои жены, как только повитуха объявила о рождении девочки, и ему было всё равно, что ещё не положено и не всё ещё было убрано, а сама барышня лежала обессиленная, глубоко дыша от усталости и в кровавых простынях. Он тут же подлетел к служанке, держащей новорождённого младенца над небольшой ванночкой, и забрал малышку, боясь, что служанка её уронит. Принц держал девочку и плакал, рыдал от счастья как малое дитя, словно получил свою самую желанную, самую драгоценную игрушку в мире. После того как ребёнка укутали в белую ткань, Ын подошёл к своей жене и сел рядом с ней на кровать, подавая младенца ей.
— Только осторожно, — причитал он. — Не урони. Держи головку, и не прижимай сильно. Видишь, она плачет.
— Я здесь мать или вы?
Сун Док по обыкновению цокнула на мужа за все его бесконечные наставления, и уложила дочку себе на грудь. Та сразу успокоилась, почувствовав запах матери и её молока.
— Не зря я столько тренировался на тыкве, правда? — счастливо улыбался Ын. — Теперь я настоящий умелец в убаюкивании младенцев.
Он подвинулся ближе к жене, приближаясь к ней и ребёнку, и нежно провёл кончиками пальцев по маленькому лицу.
— Это самый красивый ребёнок, которого я когда-либо видел, — прошептал с замиранием сердца принц. — Я научу её всему, что умею: мастерить рогатки, складывать из полотенец игрушки, а ещё кораблики, — как же я забыл — кораблики, которые мы смастерим, — затем он посмотрел на Сун Док, нежнее, чем обычно. — Разрешаю показать ей пару приёмов. Всё-таки будет хорошо, если она сможет постоять за себя. Но только не переусердствуй.
Такими и застали из Хэ Су и Ёнхва: бесконечно счастливыми. От такой идиллии принцессе почему-то стало грустно, словно сама она была безнадёжно лишена такой радости, и даже со своим по-своему любящим мужем никогда не обретёт такого. Никогда не подержит на руках своего малыша, никогда не увидит слёзы радости Ван Ё.
«Да разве такое возможно? Даже если я и могу родить ребёнка?..»
При виде двух вошедших барышень Ын подскочил с места и поклонился обеим, приветствуя их.
— Мы пришли проведать невестку, — по-доброму сказала Су. — Жаль, что не успели ничем помочь.
Сун Док искренне улыбнулась.
— Всё прошло очень быстро, — сказала она. Королева подошла ближе, садясь на край кровати и рассматривая малышку. Ёнхва предпочла стоять там, где стояла; впрочем, и оттуда ей было всё хорошо видно.
— Он похож на Ван Ына. Будто его маленькая копия, — произнесла королева, вызывая в принце неудержимую волну гордости, так что грудь его распрямилась, плечи ушли назад, а довольная улыбка засверкала на лице.
— Это девочка, — сказала Сун Док, поправляя краешек ткани, чтобы укрыть ребёнка.
— Девочка? — воскликнула Су. — И как же вы её назовёте?
— Соль, — сказал Ын, поднимая указательный палец вверх, показывая, кто именно придумал это имя для дочери. Ёнхва, молчавшая всё это время, словно ожила, услышав знакомое имя.
— Как? — переспросила она, хотя прекрасно расслышала до этого.
— Соль, — повторил принц. — Мне кажется, оно ей очень подойдёт. Чистое, лёгкое, словно снежинка…
Королева довольно закивала головой, соглашаясь с новоиспеченным отцом. Принцесса не могла уложить этот ответ в голове.
«Почему именно это имя? Почему Соль? Неужели… Королева носит сына? Наследника? В другой истории они родились почти в одно время, а значит не могли появиться одновременно от одной женщины. Но появится должны были. Несмотря на ломаную линию жизни. Несмотря на все изменения в истории. Они должны были родиться. Должны ли? Разве не Су должна родить девочку?.. Может, просто совпадение. Или же странный парадокс времени?..»
Примечание к части
Ура! Я сделала это! Глава готова;) Конец уже близко, так что не отчаиваемся и терпим
Кванджон, величественно восседавший на своём троне, задумчиво глядел в пустоту зала, продолжая непрерывно размышлять. Вот уже несколько дней он сам не свой от последнего разговора с принцессой. Гнетущие сомнения стали поражать его душу и разрывать на множество противоречивых сторон. Слова сестры заставляли сомневаться в ней самой, зарождая мысли об очередном восстании. Но остатки благоразумия не давали полностью потерять доверие к ней. А это означало, что стоило прислушаться к её совету.
Джи Мон молчал всё это время, ожидая решения правителя, но очевидно, что он не мог принять его без посторонней помощи. Козни и уловки министров всё больше превращали Ван Со в маниакального параноика, и король день ото дня стал напоминать своего старшего брата — почившего второго правителя Корё. Астроном не хотел такой же мучительной смерти Кванджону.
— Ваше Величество, — как всегда радостно начал Джи Мон, стараясь хоть своим настроением приободрить Ван Со. Король приподнял бровь и перевёл взгляд на астронома, словно тот заставил его пробудиться ото сна. — Вы уже приняли решение по поводу третьего принца?
— А разве я должен? — недовольно ответил правитель. — По-моему, оно и так очевидно.
Ван Со знал, что все ждали от него одного-единственного ответа: отказа, который уже был получен принцессой. Но астроном оказался более проницательным, чем мог подумать Со.
— Возможно, приезд принца был бы не самым плохим делом. Это бы однозначно встрепенуло весь дворец.
— Неужели ты тоже хочешь моего отречения? — возмутился король, хмуря брови.
— Вы думаете, его высочество готовит мятеж против вас? — ответил вопросом на вопрос Джи Мон, заставляя правителя выложить все свои карты на стол.
— Не знаю, — вздыхая, ответил тот. — От Ван Ё можно ожидать всё что угодно.
— Но ведь он отрёкся от престола в вашу пользу. Не думаю, что у него хватит смелости вновь претендовать на это место. К тому же ему вряд ли улыбнётся удача, ведь никто из министров и глав семей не станет поддерживать несостоявшегося правителя.
— Я не могу рисковать, — сказал Ван Со, но казалось, он не отвечал Джи Мону, а говорил это самому себе. Астроном слегка улыбнулся, но это была грустная улыбка.
— Сейчас очень неспокойно в стране. Боюсь, что нас ожидают смутные времена. Так что может быть хуже? — король отвернул лицо и огорчённо сжал губы. — Однако, приезд третьего принца мог бы что-то изменить. Если всё же поверить принцессе и довериться её словам, довериться семейным узам… то нам бы удалось наконец усилить вашу власть…
— Я не хочу больше говорить на эту тему, — оборвал его Кванджон, и астроном замолчал, не смея тревожить более короля.
* * *
Ёнхва сидела в своей комнате и пыталась начать писать второе письмо супругу. После его тщательных уроков она уже скоро освоила грамматику и старалась как можно чаще это практиковать. Прошло уже несколько дней с момента отправки первого письма, в котором она рассказывала о своём благополучном прибытии сюда и радостном приёме родственников. Это письмо должно было уже достичь адресата, да и ответ, если Ван Ё удосужился его написать, был уже в пути. Принцесса ждала его. Ведь в своём обращении к мужу выразила опасения по поводу того, что ей придётся остаться здесь дольше, так как королева не хочет её отпускать вплоть до самых родов.
Мысли не шли в голову, Ёнхва хотела поведать супругу радостную новость, решив, что умолчать об этом было бы большой глупостью, так как наверняка вскоре каждая собака будет знать о наследнице десятого принца. Из головы всё никак не выходил этот странный парадокс, и принцесса пыталась его разгадать.
По её убеждению, из-за изменившейся истории, некоторые события сами ищут для себя места во временном отрезке. Если бы Ын и Сун Док погибли, если бы Со и Хэ Су не поженились бы, то на свет не появились бы двое малышей.
«Но оба ребёнка были от Ван Со…»
Оба ребёнка были рождены практически в одно и то же время. Соль являлась почти незаконнорождённым ребёнком, побочной связью, не влияющей на историю, в отличие от наследника. Однако она должна была родиться, раз сейчас счастливый Ын держит на руках маленькую Соль.
«А может, всё это нелепое совпадение?»
Ёнхва положила кисть на стол, испортив бумагу множественными кляксами. Она решила пока отложить письмо для мужа, чтобы не казаться слишком назойливой. Несмотря на то, что дворец был наполнен множеством событий, как радостных, так и не очень, принцессе не хватало Ван Ё. К тому же её самочувствие здесь стало хуже из-за постоянных переживаний и тревог. Боли стали распространяться по всему телу, и уже не хватало той дозы лекарств, что назначил ей лекарь. Но Ёнхва как и прежде старалась не показывать этого своим видом, держась всегда прямо и величественно.
Она не сталкивалась с Ван Со с тех пор, как покинула тронный зал. Ёнхва даже рассчитывалась, что король выставит её за порог дворца, но этого не произошло. Возможно, отъезд отсюда был ошибочным решением третьего принца, ведь очевидно, что теперь новый правитель будет ему не рад, а значит дорогу сюда можно было забыть навсегда. Но другого пути не могло быть. Ведь нельзя было посадить на престол одного и сохранить жизнь другому.
Кажется, что мирное течение последующей истории приносило только тяжесть на сердце принцессы и королевы. А ведь когда-то они и подумать не могли, что попадут сюда, что изменят историю, что станут одними из самых величественных личностей. И вроде бы всё получилось, но эта неизвестность впереди теперь уже не давала покоя.
Ёнхва отложила свои письменные принадлежности подальше, решив повременить с письмом. Ей уже хотелось уехать домой, словно дворец стал ей чужим за такое короткое время и в этих королевских стенах нет для неё места. Она уже не часть этой истории, не один из элементов пазла. Теперь никто не вспомнит, кто такая Ёнхва Хванбо, и единственное упоминание о ней в истории будет то, что она являлась дочерью первого короля.
Принцесса встала возле окна, поднявшись со стула. На улице вновь лил дождь, и было сложно поверить, что весна в самом разгаре. Капризы погоды навевали жуткую тоску и какую-то необъяснимую тревогу. Сама Ёнхва ссылалась на слишком трагичные события, которые подкосили её психическое и физическое здоровье. Но вряд ли в Корё найдётся для неё психиатр. Всё, чем могла довольствоваться девушка, это лавандовый чай да отвар ромашки. Но это уже давно не помогало.
Принцесса приложила руку к груди, чувствуя постоянную ноющую боль от ранения. На лице появилась усмешка при мысли, что воин из неё получился никудышный, раз такое слабое здоровье. Временами она вздрагивала при каждом шорохе, в кошмарных снах она вновь видела окровавленное тело Ына. Мысли путались, словно их покрывал густой туман, и принцесса не могла мыслить здраво и логично.
«Всё здесь мне напоминает о тревожных временах. Нужно ехать домой».
В дверь постучали. Послышался голос прислуги, а значит, настало время отобедать. У Ёнхвы не было особого аппетита, но она заставляла себя насильно есть, видя, какими острыми стали когда-то покатые плечи, как болезненно проявляются на лице скулы, а большие глаза впадают внутрь.
— Войдите, — приказала она, и послышался скрип двери. — Поставьте на стол и уходите.
Ёнхва не хотела оборачиваться, не хотела строить из себя милую госпожу. У неё просто не было сил на это. Она хотела мирно поесть в одиночестве, забывая на время о своих тревогах. Но шаги стали приближаться, скрипя по деревянному полу.
— Я же сказала, что вы можете идти, — слегка холодно произнесла принцесса и, обернувшись, застыла на месте. Перед ней стоял Ван Ё.
Примечание к части
Сорички!!! Глава маленькая. Ну что-то не идёт в последнее время у меня... Так что извиняйте))
Примечание к части
Ну, наконец-то! Это свершилось! Ловите новую главу. И не ругайте меня за такой долгий застой..)))
Ёнхва смотрела на сидящего за столом мужа из угла комнаты. Вид его был весьма озадаченным и даже хмурым, и было понятно, что ему здесь некомфортно. Возможно, это было даже смущение, но причину таких реакций принцесса не знала.
— Я думала, ты не захочешь появляться во дворце, — сказала Ёнхва, скрещивая руки на груди и делая шаг вперёд, будто призывая Ван Ё открыться ей. В ответ послышался вздох, который можно было счесть за усталость.
— Я получил письмо от короля, — только и ответил принц, задумчиво уходя в себя. Приглашение посетить дворец было весьма незаманчивым для него, но против слова правителя никто не мог пойти, и отказывать самому королю равно приговорить себя к казни. Принц знал причину такого внезапного расположения к себе, но это его не радовало.
Глаза принцессы загорелись от слов супруга, и в порыве она сделала ещё несколько шагов вперёд.
— Возможно, это было бы верным решением, — заговорила Енхва, но поймала крайне недовольный взгляд принца.
— Какое решение? — с раздражением кинул он. — Сделать меня псом на побегушках?
Ёнхва с шумом выпустила воздух, стараясь не поддаваться такому негодованию, а взять себя в руки и сохранять спокойствие.
— Скажи, зачем ты хотел стать королём? Какую цель преследовал? Хотел почёта, славы, величия?.. Или же желал благополучия своей стране, своему народу? Что тобой двигало?
Ван Ё поджал губы и слегка отвернулся. Он знал, что супруга пытается надавить на него, воззвать к его патриотизму. Но честно отвечая на этот вопрос, принц понял, что вначале он действительно стремился лишь к почёту и к власти над целой страной. Он хотел доказать всем, что Ван Ё — лучший правитель в Корё, лучший человек во всей стране. Он хотел доказать и ей тоже…
— Это не имеет значения.
— Если вы хотите мира в стране и благополучия для своего народа, то должны наконец понять, что только вместе сможете достичь этого. Министры давили на тебя, они давят на Ван Со. И по отдельности вы слишком слабы, чтобы удержать власть. Страна на грани раскола. Неужели ты хочешь пустить под откос всё, чего добивался наш отец?..
— Это больше не моё дело, Ёнхва. Я был королём этой страны, и теперь я должен ходить на цыпочках перед Со? — вспыхнул принц, слегка повышая тон голоса.
Лицо принцессы сильно изменилось, искажаясь в гримасе невообразимой ярости. Щёки её надулись и покраснели, губы чуть заметно задрожали, а глаза вспыхнули необычайным огнём, который был готов испепелить всё, чего касался её взгляд.
— Вы — два сапога пара! Как можно быть такими упрямыми?! Засуньте наконец свою гордость куда подальше и сделайте хоть что-то стоящее для страны! Бесите меня оба!!!
Ван Ё открыл рот от удивления и опешил, не зная, что сказать. Давно ему не приходилось видеть свою жену в гневе, и этот эпизод вызвал приятное дежавю. Принц слегка наклонил голову в бок, не моргая глядя на принцессу.
— Ёнхва, — только и нашлось, что сказать.
Девушка откашлялась, гордо вздёрнула носик и быстро зашагала к двери, не желая больше видеть супруга. Она и сама не ожидала от себя такой реакции, но чувствовала, что это был справедливый гнев. Они оба — Ван Со и Ван Ё — уже давно должны были предпринять хоть что-то, чтобы мир, который так тщательно строила Ёнхва, остался стоять на месте.
«Теперь придётся склеивать то, что разбила. Вмешалась в ход истории, вот и следи, чтобы она совсем не исчезла…»
* * *
Ван Ё задумчиво глядел на дверь, которая только что захлопнулась за принцессой, и не мог взять в толк, что это она так разнервничалась. Её слова заставили принца задуматься: а действительно, что он сделал стоящего для своей страны? В погоне за властью, в лестных словах матери о том, что только её сын достоин носить корону, он даже не понимал, чего на самом деле хотел. Что стоит за титулом короля? Для чего он должен сидеть на своём месте? А понимает ли это Со?
Страна находилась на грани распада, и всё, что с таким трудом воздвигал отец, рушилось, как карточный домик. Главы семей были недовольны, министры давили на короля, заставляя принимать жестокие для народа законы. Простые люди страдали от постоянной возни на верхушках. И когда этому придёт конец?
Возможно, где-то в глубине души принц был согласен с женой: по отдельности они слишком слабы, чтобы управлять одной великой страной, но вместе… Если объединить все силы? Если объединить всех братьев? Ведь всё держалось только лишь на родственных связях с первым королём, а когда его не стало, дети начали борьбу за власть. А это уже становится причиной раскола.
Для Ван Ё, впрочем, как и для Со, понятие единства семьи было чуждым. Всю жизнь дорогая матушка настраивала своего сына, третьего принца, против всех, заставляя смотреть на братьев как на потенциальных конкурентов. Внушённая неприязнь к Ван Со мешала им объединиться, но если есть одна цель… Если служить на благо народа, править на благо страны, то, возможно, это могло бы поднять королевство, могло бы сделать его великим.
Так или иначе, Ван Ё понимал, что если король прикажет ему быть здесь, то ничего уже нельзя будет поделать. Против приказа правителя невозможно было сказать и слова. Но готов ли сам Со к такому союзу? Его паранойя о всеобщем заговоре вокруг трона была известна каждой собаке в Корё, и это, безусловно, ослабляло его как в глазах чиновников, так и в глазах простого люда.
Третий принц тяжело выдохнул, пытаясь понять, что было бы лучшим для него. И в эту минуту дверь комнаты с шумом отворились, и внутрь влетел Ын.
— Брат! — послышался радостный вопль, и только поднявшись, Ван Ё сразу был сжат крепкими объятиями младшего. Ын захныкал совсем не по возрасту, и как малое дитё пускал сопли, обливая накидку принца горькими слезами. — Я так скучал! Ну почему ты так редко писал мне?
Старшему брату даже стало неудобно, что десятый принц так расплакался, и он слегка похлопал его по плечу, пытаясь успокоить. Появление младшего внесло позитивную ноту в приезд Ван Ё, и он сам ощутил, как сильно соскучился по Ыну.
— Ну-ну, ты же взрослый мужчина, — журил принца брат. — Ты уже стал отцом.
При упоминании об отцовстве Ын оторвался от накидки брата и ясным приветливым взглядом взглянул на него.
— Точно! Ты же ещё не видел мою дочку, брат.
Он схватил третьего принца за руку и насильно потащил из комнаты, не принимая никаких отговорок. Со стороны это смотрелось довольно забавно, и хотя Ван Ё было неудобно за такое ребяческое поведение, ведь принцам по должности не положено шалить словно малым детям, он всё-таки ощущал умиротворение и радость в сердце. Будто появилось что-то, чего не хватало в их жизни. Будто пазлы сложились в единую картину.
— Она похожа на тебя, — заключил Ё, внимательно глядя то на брата, то на племянницу. — Но надеюсь, хоть характером в Сун Док пойдёт, а то вырастет плаксой.
Ын наигранно выставил нижнюю губу вперёд, будто обиделся, но, взяв дочку из рук жены, протянул этот небольшой свёрток старшему принцу. Ван Ё немного опешил, вроде и не желая брать на руки ребёнка и не зная, что с ним делать, но выжидающее выражение лица молодого папаши заставило его всё-таки взять племянницу. Мужчина ощутил некую робость, почувствовав небольшой вес младенца. Она тихо и мирно спала, слегка посапывая, и во сне изредка поднимала ручки. Её щёки наполнились свежим румянцем и смешно надулись, отчего малышка походила на хомячка. Принц не смог сдержать улыбки, глядя на это чудо, и даже на время забыл о своих хлопотах и раздумиях, о том, что он суровый и горделивый Ван Ё.
— Смотри, смотри! — воскликнул Ын. — Она улыбается тебе!
Губы третьего принца растянулись в улыбке, приподнимаясь вверх уголками и оголяя зубы. Интересно, о чём эта кроха думает? Что её сейчас занимает? А что снится? Интересно, а на кого был бы похож его ребёнок? На принцессу или на отца? При мысли о том, что Ёнхва до сих пор не понесла дитя, внутри стало тяжело. Он не винил её в этом, напротив, каждый день ощущал вину. Вину за то, что рано или поздно ему придётся взять вторую жену. Жену, которая родит ему ребёнка…
Ван Ё вручил племянницу обратно брату, похлопав его по плечу, грустно улыбнулся и поспешил покинуть его и Сун Док.
* * *
Величественно восседающий Ван Со отражал лёгкую неприязнь к человеку напротив. Сомнения терзали его сердце изо дня в день с того самого момента, как он написал письмо брату. Король внушал себе, что это неправильно, но где-то в глубине души противоречил самому себе, чувствуя, что действительно нуждается в помощи.
Это было прискорбно осознавать. Король ищет помощи у своего предшественника… Попросить об этом — значит признать свою слабость. Хотя, впрочем, события вокруг дворца свидетельствовали об этом больше слов.
Ван Со хмурил брови, впиваясь взглядом в третьего принца, словно мог просканировать его насквозь и определить все его внутренние мотивы и цели. Король решил для себя, что, пригласив брата обратно, хуже уже не будет, ведь даже если Ван Ё задумает что-то против него, то с ним или без него правителя всё равно ждёт свержение. Но если подумать хотя бы на секунду, что Ёнхва и Джи Мон правы, то это кардинально меняет дело.
После формальных приветствий пауза неловко затянулась, но Ван Ё не смел заговорить первым, ведь это Со вызвал его к себе.
— Ты уже навещал матушку? — неожиданно спросил король, исподлобья глядя на брата.
— Я не знал, что королеве Ю разрешено видеться с кем-то, — удивлённо ответил Ё. Правитель хмыкнул, но ничего не сказал по этому поводу. Тогда принц решил перейти сразу к делу. — Я хотел бы знать причину, почему вы вызывали меня сюда.
Никто не смел таким официально-холодным тоном требовать от короля ответа. Никто, кроме Ван Ё. Это говорило о том, что брат остался всё тем же и что заискивания чужды ему, так же как самому Ван Со. Этот факт почему-то вызвал улыбку на строгом лице правителя.
— Не хотел бы ты вернуться во дворец и жить здесь? — прямо спросил король, непроизвольно сжав кулаки. Он сам удивился, поняв, что боится принять отказ от брата, словно так он посчитал бы просьбу правителя чем-то недостойным внимания. Ван Ё чуть заметно вздохнул. Он ведь прекрасно знал, что это должно случиться.
— Если королю будет угодно, — уклончиво ответил принц, дав при этом понять, что даже против воли он сделает то, что скажет ему Кванджон. А разве есть другой вариант? Придётся прислуживать младшему брату и всю жизнь жить, потакая приказам. Ван Ё не исключал вариант, что Со хочет просто позабавиться над ним и выставить на посмешище, и был уверен, что поручит ему быть не больше, чем писарем. Это ужасно раздражало, но пойти против короля принц не мог. Ну он же не настолько глуп, чтобы делать Ван Ё — третьего принца, представителя одной из самых влиятельных семей Корё и сына королевы Ю (пусть и осуждённой) — своим сторожевым псом.
Ван Со довольно улыбнулся ответу, и астроном отметил, что давненько не видел короля в таком приподнятом настроении. Кванджон подал ему знак, и Джи Мон послушно поклонился и прошёл к дверям позади королевского трона, которые сразу же отворились перед ним.
В ту же минуту зал стал наполняться сворой министров и чиновников разных рангов, представителями влиятельных семей и главами кланов. Они удивлённо смотрели на третьего принца, который некогда сидел на месте Со. Некоторые позволили себе окинуть Ван Ё пренебрежительным насмешливым взглядом, кто-то был просто искренне удивлён. В эту минуту больше всего на свете принц хотел провалиться сквозь землю и исчезнуть из этого помещения, предполагая, что сейчас король объявит о его новом назначении. И это станет посмешищем для всего этого сброда самонадеянных проходимцев. Ван Ё стиснул зубы, думая, что Кванджон заранее всё продумал и подготовился, и теперь с радостью опустит его в глазах этих лицемеров. Он отвёл взгляд и недовольно фыркнул, испепеляясь горящей внутри яростью.
Все выстроились в дружные ряды по обеим сторонам от трона и поклонились правителю, приветствуя его. Ван Со даже позволил себе кивнуть головой на это приветствие, словно снисходя тем самым до простых смертных.
— Для чего же вы собрали нас здесь, Ваше Величество? — первым заговорил главный министр, ехидно улыбаясь. Король снисходительно взглянул на него и чересчур приветливо улыбнулся, и мужчине стало не по себе от такой реакции Кванджона. Со немного потянул паузу, оглядывая всех присутствующих, словно растягивая этот сладкий момент своеобразного отмщения.
— Ну что же, все прибыли, — весело заговорил правитель. — Я рад видеть вас всех сегодня. Как видите, у нас гость: третий принц прибыл сюда, проделав такой долгий путь. Поприветствуйте и его тоже.
Все министры и главы семей поклонились, некоторые сделали это нехотя. Но Ван Ё с такой силой стиснул кулаки, что от ногтей вот-вот бы остались царапины на коже. Это наигранная вежливость была настоящим издевательством над самолюбием принца, и он отсчитывал каждую секунду, когда же всё это закончится.
С лица Кванджона резко сошла улыбка, лицо стало более чем серьезным, и уверенность отражалась в каждой тонкой морщинке.
— С этого момента я назначаю третьего принца Ван Ё… — казалось, что сердце стоящего посреди залы мужчины вот-вот разорвётся от такого ритма. — Главным министром страны!
Эти слова прозвучали словно гром среди ясного неба, пуская по толпе недовольный возглас, а также заставляя Ван Ё замереть и недоумённо уставиться на правителя. Это была слуховая галлюцинация?
— С этого момента он будет моей правой рукой, первым человеком после меня в этой стране. Его приказы приравниваются к приказам короля, и никто не смеет этому перечить.
Ван Со взглянул на указ перед собой и, взяв в руки кисть, на секунду застыл, криво улыбнувшись, краем глаза следя за реакцией министров, и поставил свою подпись под приказом. Дикий волк всё ещё жил в его сердце. А дикость и безумие — это слова-синонимы.
«Пора навести шорох во дворце…»
Примечание к части
Хэй гайс! Ееей, мы наконец дождались от аффтора новой порции Корё. Это болезнь, видимо, какая-то меня сгрызает. Заразная и масштабная. Лень называется... Не бейте больного тапками по голове за такие паузы между главами!:)
Ван Со прогуливался вместе с супругой по саду, приказав толпящейся всегда рядом свите покинуть их. Им хотелось уединиться, ведь в последнее время у них было мало возможностей оставаться наедине. Если только по ночам, но король был так вымотан, что Хэ Су не смела заговорить с ним, не желая нагружать и без того занятого мужа. А сейчас, когда выдалась редкая возможность побыть вдвоём, королева крепко ухватилась за локоть супруга и счастливо шагала рядом с ним, радуясь как ребёнок.
Она безумно гордилась Со. Гордилась, что он смог отбросить все свои переживания и страхи и довериться Ёнхве и Ван Ё, назначая последнего вторым человеком после себя. Теперь давление, исходящее от министров, разделялось на них обоих, и они хорошо справлялись, работая сообща. Королева знала, что принцессе стоило не малых усилий усмирить бунтарский дух своего мужа и гордость правителя. Она хорошо постаралась.
После назначения Ван Ё на должность главного министра в правящей системе начались изменения. Бэк А назначили министром финансов, хотя это вызвало чуть ли ни бунт среди остальных чиновников, которые возмущались, что принц взял себе в жёны кисэн. Тайну У Хи пришлось раскрыть, хотя родственникам тринадцатого принца это пришлось совсем не по душе. Однако она — принцесса, и объединение совместных сил родственными связями только укрепляло правление Ван Со.
Ван Чжон превратился в отважного воина, с каждым днём доказывающего брату свою преданность, и был назначен главным генералом, ответственным за порядок во всей армии страны. Король знал, что сердце брата болит за каждого призванного солдата, и он очень ответственно относится к своему назначению, чтобы армия укреплялась, воинский дух возрастал, а хищения и кража собственности государства и воинства пресекались на корню.
А всё началось с Ёнхвы. Она всего лишь хотела вернуть супругу былую радость и силу. Она хотела, чтобы он снова был занят любимым делом. А в итоге породила целую семейную коалицию, правящую государством. Никогда Корё так не процветал, как сейчас. И хотя чиновники и главы семей, отлучённые от царской семьи, пытаются давить и угрожать правителю, народ воспрянет духом и встанет за своего короля горой.
Хэ Су ничего не говорила, просто шла рядом, краем глаза наблюдая за умиротворённым лицом супруга. Его безумию пришёл конец, дни мира настали для их семьи. Это вызвало приятное жжение в груди и спазм в животе...
Королева не обращала на это внимания поначалу, но теперь, когда боли усилились, ей с трудом приходилось идти за мужем, всё время хватаясь за живот.
— Тебе не хорошо? Может, нам лучше вернуться? — с тревогой спросил Со, останавливаясь и глядя на жену. Королева отрицательно покачала головой, не желая возвращаться во дворец. Ничего, всё пройдёт.
Сильный спазм схватил в нижней части живота, и Хэ Су согнулась против воли, сжимая руку правителя. Он подхватил её за плечи, чтобы не дать упасть, и поднял на руки, видя, что королеве трудно удержаться на ногах.
— О боже, о боже! — повторял Со, бегом приближаясь ко дворцу. — Началось, да? Это оно, да? Уже пора?
Он так сильно разнервничался, что Хэ Су боялась, как бы он не упал. Она погладила его по плечам, чтобы успокоить, но казалось, это ещё больше спровоцировало его на эмоции.
— Всё будет хорошо, — произнесла Су, улыбаясь и пребывая в необычайном спокойствии, словно Ван Со забрал себе все её волнения. Он ворвался в покои королевы, приказывая по дороге позвать лекаря и придворных дам, и, уложив на кровать супругу, сел рядом с ней.
— Тебе больно? Как ты себя чувствуешь? Не холодно? Не жарко? Что мне сделать? — Со явно не знал, как нужно себя вести при такой ситуации, и от своего бессилия нервничал ещё больше.
— Всё хорошо, — улыбаясь сказала королева. — Всё будет хорошо. Не переживайте.
На пороге уже стояли лекарь и несколько придворных дам. Главная дама выставила короля и лекаря за дверь, не понимая, зачем последний вообще здесь появился, в такой ситуации совершенно позабыв о субординации. Но мужчинам нельзя было присутствовать при этом моменте. Когда женщина готова родить ребёнка, от них всё равно никакого толку.
Ван Со опешил, даже сначала не поняв, что случилось, но затем стал ломиться в дверь, будто его жену взяли в заложники. Однако замок был закрыт изнутри. Он хотел кричать что-то вроде «Я же король! Что вы себе позволяете!», но не стал, так как в коридоре появился астроном.
— Чжи Мон, скажи им, — требовал правитель, будто его слова было недостаточно для открытия двери. — Скажи им. Я должен быть там.
Астроном еле сдержал улыбку, видя суетящегося короля, так ярко выражавшего свои эмоции. Казалось, никогда ещё ему не приходилось видеть Ван Со в таком состоянии. Он ходил из угла в угол, измеряя шагами длину коридора, и чуть ли не грыз ногти от нервозности. За дверью послышались тихие стоны, и король тут же прильнул к двери.
— Хэ Су, — кричал он сквозь замочную скважину. — Хэ Су, я здесь!
Со начал ощупывать дверь, словно на ней был какой-то потайной замок, и смахивался на сумасшедшего, бормоча что-то себе под нос.
Через несколько минут в коридоре появилась принцесса с супругом и десятый принц. Ёнхва быстро подошла к двери, и она, как по волшебству, открылась перед ней, но тут же захлопнулась перед носом короля. Правитель так рассвирепел, что готов был обезглавить тех нахалов, что посмели идти против его воли, насильно держа дверь.
— Ваше Величество, не горячитесь, — мягко сказал Чжи Мон. — Есть определённые правила, которым следуют все живущие во дворце люди. Вам не стоит заходить в эту комнату.
Король недовольно шикнул на астронома, чтобы тот замолчал. Ын подошёл к правителю и положил руку на плечо, видя, как он нервничает.
— Я знаю, это так волнительно, — с видом настоящего знатока сказал принц. — Первый ребёнок, большая ответственность. Но скоро всё закончится, тем более там сестра, она поможет королеве.
Но правитель не унимался, начав суетливо семенить ногами из угла в угол, не находя себе места. Из комнаты раздался первый громкий женский крик, и он словно магнитом притянул короля к двери.
— Хэ Су! — кричал он, тарабаня в дверь так, что она вот-вот грозилась вылететь из петель. — Хэ Су! Я здесь! Я сейчас.
Король подхватил стул, стоявший в конце коридора бог знает зачем, и замахнулся, чтобы швырнуть его в дверь и выбить. Такого неадектного поведения ни братья, ни астроном не видели от дикого принца-волка ранее, хотя он и не отличался сдержанностью и слишком наигранными манерами. Роды приводили его в странное состояние стресса даже больше, чем саму королеву.
Ван Ё схватился за стул, чтобы остановить брата, но тот пытался выдернуть предмет мебели из его рук.
— Я прошу Вас, успокойтесь, — сказал принц, притягивая стул к себе. Но правитель снова потянул его. — Здесь же слуги, на вас все смотрят, — уже шёпотом сказал Ё, слегка наклоняясь.
— Пусть катятся куда подальше! — рявкнул король, перетягивая предмет снова к себе. Завязалась недолгая борьба за стул, в которой Ван Ё рьяно хотел лишить брата возможности нанести материальный ущерб дворцу и моральный своим неадекватным поведением. Никто не должен видеть короля в таком состоянии, тем более слуги. Принц пытался вывести правителя из такого положения, чтобы новые слухи о его безумстве не поползли в разные уголки Корё. Но тот не унимался.
— Ван Со, успокойся! — не позволительно обратившись к королю и повысив голос, воскликнул Ван Ё, возвращая себе право голоса как старшего брата. Странно, но именно это подействовало на сумасшедшего будущего отца, и он остановился и опустил стул, словно возвращаясь в реальность и вспоминая, кто он и где находится. Да, надо держать марку, иначе эти противные министры найдут новую зацепку, чтобы давить на правителя. Роды — это естественный процесс. Все пройдёт хорошо, всё будет хорошо...
Ван Со кивнул третьему принцу, будто так поблагодарил его за нужную взбучку. Астроном довольно улыбнулся: никогда в королевской семье не царило такое единство. Всё-таки совет принцессы оказался правильным и нужным, и даже он сам не мог предположить, что всё так выйдет.
Ван Ё отпустил всех слуг и стражников, собравшихся вокруг них и ожидающих нужных приказаний. Время тянулось долго, крики Хэ Су становились всё громче и продолжительней. Король отказался отходить от двери, но хотя бы вёл себя более прилично, пусть и ужасно нервничал, сжимая кулаки при каждом стоне по ту сторону двери. Два брата и астроном остались рядом с правителем, в виде группы поддержки.
Ын мечтательно хлопал в ладоши, хотя и бесшумно, чтобы никого не раздражать, предвкушая нового маленького принца или принцессу в их семье. Ни что так не радует, как весёлый детский смех — это он знал уже наверняка. И чем больше детей, тем лучше. Они несут только добро и мир в дом, а этого очень сильно не хватало во дворце.
За окном уже стемнело, и король устало сел на пол, подтягивая колени к груди и склонив голову, вслушиваясь в истошные крики супруги. Он весь скукожился, словно сам находился в процессе деторождения и чувствовал всю боль на себе. Остальные устало прислонились к стене, молча дожидась конца всего этого действа.
Наконец из комнаты вышла придворная дама. Рукава её были подвернуты до локтя, одежда испачкана в крови. От этого ужасного вида у короля всё похолодело внутри. Он тут же подскочил на ноги и умоляюще взглянул на усталую женщину, ничего не говоря, но и так всё было видно на его лице. Что с Хэ Су? Что с ребёнком? Откуда кровь?
Придворная дама устало выдохнула. Взгляд её был пуст, будто всю душу её выжали из тела в той комнате. За дверью стало тихо, подозрительно тихо. Женщина ничего не говорила, даже не смотрела на остальных, отведя взгляд в сторону и потирая мокрые руки. Такое поведение сбивало с толку и остальных тоже, и братья тревожно посмотрели на искривлённое ужасом лицо Ван Со.
Следом из комнаты вышла Ёнхва, и компания ожидающих непроизвольно сделала шаг к ней навстречу, смотря на неё как на последний луч надежды. Король схватил сестру за руку так сильно, что она даже поморщилась от боли, но ничего не сказала, не в силах вымолвить и слова. Он просто ждал. Ждал и с ужасом глядел и на её окровавленное платье. Это какой-то страшный сон. Это всего лишь сон. Это сон...
Время замедлилось, с каждой секундой вгоняя короля в новое безумие, ни с чем ранее не сравнимое. В голове уже промелькнули тысячи страшных эпизодов возможных событий, подпитанные жутким видом двух вышедших из покоев его жены барышень. Кровь, кровь, кровь. Только красный. Всё красное. В глазах стало темнеть.
Сильная мужская рука сдавила тонкую женскую ладонь с такой силой, что принцессе пришлось насильно вырываться из тисков короля. Но он тут же схватился за край её платья, позволяя себе немыслимые вещи, вообще не задумываясь об этикете и позабыв, что рядом стоит её муж. Кому до этого есть дело, когда королева на грани жизни и смерти? Или дитя? Или они оба?
— Скажи мне, — выпалил Ван Со, с тоской глядя на сестру. — Что с ними? Что?
Голос сорвался на крик. Вены на висках вздулись толстыми трубками, а из глаз вот-вот грозились выступить слёзы. Ёнхва смотрела на брата с долей сожаления и даже… благоговения. Всё, что он отражал сейчас — это абсолютный всепоглощающий страх за жизни единственных важных и близких людей в его судьбе. Кому нужна власть, когда та, ради которой он существует, исчезла? Кому нужно новое царство, когда наследник умер, не успев задышать?
Это всё происки злобных министров. Всех казнить! Всех до единого!
Блеск надежды засиял в глазах короля, когда на хмуром лице сестры появилась мягкая улыбка.
— Поздравляю, Ваше Величество. У вас сын.
Слова принцессы казались красивой сказкой, сладкой ложью, чтобы не травмировать и без того сумасшедшего короля так сильно. Он впал в ступор. Не мог прийти в себя, пытаясь справиться с накатившим контрастом чувств: от панического страха до неописуемой радости. Ван Со схватил сестру за плечи и легонько встряхнул, будто так мог выжать из неё правду.
— Т-ты не обманываешь? — запинаясь, спросил он и получил улыбку в ответ. — Но тут кровь, у вас кровь…
— Роды были сложными, — отозвалась придворная дама. — Необходимо вмешательство лекаря. Но Её Величество и наследный принц сейчас в порядке. Думаю, всё обойдётся.
Король шагнул к придворной даме и схватил её за плечи, потеряв самообладание от радости. Его накрыла истерика, из глаз быстрым потоком текли слёзы, он начал задыхаться.
— Если будете всё так близко к сердцу принимать, то долго не протяните, — усмехнулся Джи Мон, но его уже никто не слушал.
Король ворвался в покои к жене и застыл, глядя на Хэ Су, лежащую на окровавленной простыне и с ребёнком на руках. Опять красный. Зрелище казалось страшным, но глядя на умиротворённое и счастливое лицо супруги, Ван Со наконец испытал облегчение.
— Ваше Величество, — негромко произнесла королева, увидев на пороге мужа. Она снисходительно посмотрела на скукоженного и часто дышащего от истерики короля и подозвала его ближе.
Ван Со сел на колени рядом с кроватью супруги, и Су тыльной стороной ладони стёрла с его щёк свежие слёзы. А он глядел на крохотного человечка в её руках, мирно спящего, прижавшегося щекой к обнажённой груди матери. Король протянул слегка дрожащую руку и коснулся его щеки, проводя по ней. Такая мягкая и нежная. Обхватил маленькую ладошку, слегка ощупывая пальчики. Их почти не видно в его руке.
Он наклонился к супруге и прикоснулся лбом к её лбу, облегчённо выдыхая. Всё закончилось. Теперь их стало трое. Теперь всё будет по-новому.
* * *
Ёнхва закрыла за королём дверь и облокотилась о стену, устало глядя в потолок. В один момент она и сама подумала, что Хэ Су не выдержит и что её время здесь закончилось, но всё обошлось.
У короля родился наследник. Время само залечило все раны, которые Ёнхва ему нанесла, внося дисгармонию в общий строй. Так и должно было случиться, первый ребёнок короля должен быть мальчиком. И если его родила не принцесса Хванбо, то теперь он появился от другой королевы.
Ван Ё подошёл к супруге и положил руку ей на плечо, возвращая в реальность. Все остальные разошлись: Ыну не терпелось рассказать своей Сун Док радостную весть, придворная дама ушла на поиски лекаря. И только Джи Мон, с какой-то хитрой ухмылкой на лице, покинул их последним, радостно присвистывая.
— С тобой всё в порядке? — тревожно спросил он, и Ёнхва слабо улыбнулась.
Они оба проследовали в свою часть дворца, оставляя короля и королеву одних с их маленьким счастьем. На принцессу накатила какая-то вселенская тоска. Голова болела от долгих раздумий и построений всевозможных схем, по какому принципу будет строиться будущее.
Время никогда не потерпит разлада. Но Ын и Сун Док живы, а значит, разлад уже произошёл. Но если предположить, что они не будут играть важной роли в общей истории, что их присутствие, так же как и отсутствие, никак не повлияет на будущее, то значит, нет никакой разницы, живы они или нет. Ван Ук и так должен был умереть в своём поместье в полном одиночестве. У Хи… Возможно, она так же не играет никакой роли, или же её смерть неминуема. Но что всё это значит?
В голову пришла шальная мысль о том, что если время само залатало дыры, то значит Ван Со не избежать участи стать кровавым королём. Но одна вещь никак не состыковывалась: третий принц всё ещё жив. И здоров. И даже немного поправился.
Ёнхва стала усиленно вспоминать о том, что ещё было в его истории. Он сошёл с ума, но это ещё будучи королём, теперь же такая участь ему не грозит. У него были дети. Да, были дети. Но они погибли от руки Со, когда он рьяно избавлялся от наследников. И если им не суждено было прожить до зрелого возраста, то значит, они были всего лишь маленькой незаметной крошкой в общем котле истории.
Принцессу пробрал до дрожи холод от ужасающей мысли: а если её бесплодие тоже часть заполнения временной трещины? Ведь если у принца не будет детей, не будет наследников, то память о нём канет в Лету с последним поленом, горящим на его мёртвом теле. Так же, как и было в первоначальной истории.
Ёнхва чуть ли не плакала от этой мысли. Ведь это всё значит, что ей уготована позорная участь ничего не представляющей из себя барышни, пустой и бесплодной. Воплотив в себе образ принцессы Корё, девушка вовлеклась в древнюю культуру настолько, что она буквально потекла по её венам, впиталась в кожу, вдохнулась лёгкими. Она уже и забыла, что когда-то её звали Карина. Она уже смирилась с мыслью остаться здесь навечно.
В сердце закрался страх, что Ван Ё возьмёт в жёны другую женщину. А если он полюбит её? А если сильнее, чем первую супругу? Предыдущая мысль о том, что время не даст ему иметь детей, либо же им суждено умереть, уже не имела такой силы, как прежде. А вдруг ему повезёт, и та, другая, родит здоровое дитя? Вся её миссия заключалась лишь в том, чтобы сделать Хэ Су счастливой и не дать пройти через все беды, которые она претерпела в первой истории. И теперь, когда всё закончено, что же дальше?
Ван Ё тревожно глядел на супругу, гадая, какие мысли могут занимать её сейчас. Он знал, что вопрос бездетности так же беспокоит её, а может, и сильнее. И когда вокруг поднялся такой ажиотаж и уже двое братьев получили пополнения в семействе, то гнетущая пустота заполняла сердца принца и принцессы всё сильнее.
— Всё в порядке? — спросил Ван Ё, когда они остались наедине в их покоях. Ёнхва неоднозначно качнула головой, повернувшись спиной к мужу.
— Скажи, ты любишь меня? — вдруг спросила она приглушённым голосом.
— Ты сама знаешь ответ. — Ёнхва разочарованно фыркнула и даже ухмыльнулась, снимая с себя верхнюю юбку.
— Ты ни разу не говорил мне об этом, — брезгливо бросая одежду на пол, сказала принцесса, так и не обернувшись к мужу. — Даже королева получила два стихотворения от принцев, и это ещё тогда, когда все звали её просто Хэ Су.
Ван Ё не мог взять в толк, с чего вдруг она заговорила об этом, когда они уже давно женаты и когда множество дел, совершённых ради неё, говорили больше слов. Третий принц не стыдился называть вещи своими именами, объективно воспринимая свои дела «подвигами» ради любви.
— Это всего лишь стихи, — усмехнулся он, садясь на стул. — Просто слова. Кому это нужно, когда об этом вскоре забудут?
Принцесса слегка повернула голову, косясь на супруга, и в этом взгляде он усмотрел искорки разочарования и злости.
— Ван Ук готов был убить меня ради того, чтобы получить королеву; между прочим, тогда ещё всего лишь придворную даму. Ван Со стал королём и пошёл наперекор всем, вступив в брак с ней. А ведь на её теле шрам.
Голос девушки был слегка отрешённым и будто бы безразличным, но разговор больше раздражал принца, чем вызывал жалость.
— Но я ведь тоже хотел сделать тебя королевой, и мне было всё равно, что на твоём теле шрам, — озлобленно кинул Ван Ё, не понимая, зачем Ёнхва приводит ему такие примеры.
— Я спасла тебя от смерти, заставив отречься от трона. Разве ты этого так и не понял?
— Не понял, — крикнул принц, выходя из себя. — Что я должен был понять? Кто мог угрожать королю? Это полная чушь!
— Ах, чушь! — воскликнула Ёнхва, позабыв, что повышать голос на мужа непозволительно, тем более в пределах дворца. — Значит, ты никогда мне не верил. Значит, не воспринимал всерьёз мои способности?
— Где они теперь, твои способности? Почему бы тебе и сейчас не поведать нам, что будет в будущем? — Ван Ё вскочил со стула, делая шаг вперёд и весь закипая от негодования. И с чего это она так сорвалась на него?
— Ну раз так… тогда… тогда уходи отсюда! — выпалила принцесса, чем застала супруга врасплох. Он сам не поверил своим ушам: его только что выгнали из комнаты? То есть принцесса потребовала покинуть их покои и выставила за дверь? Собственного мужа? Второго человека в стране? Неслыханно.
— Ты просишь меня уйти? — спокойным от неожиданности голосом спросил принц.
— Нет, — ответила Ёнхва, глядя прямо ему в глаза. — Я требую.
Ван Ё опустил руки от удивления и не моргал долгое время, пытаясь осмыслить слова жены. Совсем неслыханная дерзость. Но, на удивление, он не стал устраивать вспышки гнева. То ли потому что не хотел поднимать шум и создавать повод для сплетен, то ли потому что понял, что вдруг охладел.
И ему самому стало страшно от этого. От пустоты в душе. Может, это из-за неожиданного поведения принцессы? Он молча развернулся и вышел из комнаты, оставляя супругу в полном одиночестве. Девушка опустила плечи, подошла к кровати, и уложившись, тихо заплакала.
* * *
Третий принц сидел в своём кабинете и разбирал накопившиеся документы и прошения. Нужно было распределить земли и золото, запрашиваемые некоторыми генералами для армии, а также провести учёт всех налоговых должников.
Бумаг был целый ворох, а мысли в голове никак не могли прийти в порядок. После вчерашнего неприятного разговора с супругой Ван Ё так и не удалось поспать — он всё думал об этом, даже сидя за работой.
Вначале была обида. Из-за изгнания из собственной комнаты, из-за несправедливого отношения жены к нему. Ведь он действительно старался ради неё, потерял своё положение, уехал из дворца, полностью перевернул все свои жизненные цели и позиции. Но потом… наступил момент разочарования. Потому что никто этих стараний так и не оценил.
Принц задавался вопросом: а может, она права? Но ведь кто как ни Ёнхва должна знать, что ему совсем чуждо понятие романтики. Он слишком серьёзен для всей этой чепухи. И кроме того, это только оболочка, приятные слова, но по сути не всегда несущие смысл. Только дела могут показать по-настоящему, кто прав, а кто виноват. Но неприятный осадок всё равно бередил сердце. Ван Ё знал наверняка, что Ёнхва вчера плакала.
Скрип двери развеял тишину комнаты и вывел мужчину из своих мыслей. Он поднял глаза и, к своему удивлению, увидел перед собой Ёнхву. Но затем быстро уткнулся в бумаги, деловито приподнимая бровь.
— Тебе что-то надо? — сухо спросил он. — Я занят сейчас.
Знакомый запах лаванды шлейфом прошёлся вокруг принца, окутав его своим цветочным ароматом. Принцесса подошла совсем близко, но всё ещё молчала, хотя с момента её прихода прошло уже несколько минут. Мужчина мысленно хмыкнул: неужели хочет извиниться? Нет, это не похоже на Ёнхву.
Принц поднял глаза на супругу, откидываясь на стуле в открытой позе. Его лицо было полно наигранного недоумения, и было видно, что Ван Ё уже готов достать из рукава свой любимый козырь — сарказм. Но неожиданно Ёнхва присела к нему на колени и обняла за шею, почти касаясь носом его щеки.
— Что ты делаешь? — хотел возмутиться принц, но получилось слишком жалобно и даже смущённо. Такого поведения принцесса никогда себе не позволяла. Тем более не дома. — Нас могут увидеть. Что с тобой?
Нравоучения супруга никак не повлияли на Ёнхву, и она только сильнее прижалась к нему, чтобы наверняка не быть выставленной за дверь. Принц не спешил освобождаться из её рук, может, из любопытства, может, по растерянности. Он сидел как вкопанный и даже не обнял её в ответ.
— Я просто соскучилась, — промурлыкала принцесса прямо мужчине в ухо, и он невольно вздрогнул. Что это с его гордой и всегда сдержанной женой? Складывалось впечатление, что вчерашний инцидент был полностью вычеркнут из её памяти, и кто-то явно подсыпал ей в чай отравы.
Ёнхва обхватила лицо супруга обеими руками и, повернув к себе, яростно поцеловала. Принц на время забыл обо всём, и запутанные мысли просто испарились из головы, оставляя место чувствам и ощущениям. Девушка довольно хмыкнула, когда почувствовала, как мужские руки сжимаются на её талии, и разрешила ему вести.
— Кхы-кхы, — послышался настырный кашель с порога, и принц тут же оторвался от супруги и вскочил на ноги, поднимая и её тоже.
— Ваше Величество, — вырвалось у него на одном дыхании, и в ответ он получил лишь усмехающуюся улыбку.
— Не хотел вам мешать, — с долей иронии сказал Ван Со. — Не знал, что здесь важное собрание.
Впервые в жизни король увидел, как его старший брат покраснел. Но в такой ситуации его никогда ещё не заставали. Третий принц всегда мог отделить работу от личных дел, и если сейчас ему поручено задание от короля, то его нужно выполнить без отвлечений. И куда подевался его хвалёный самоконтроль?
Принцесса казалась беззаботной и совсем не растерянной. Сложив руки перед собой и поклонившись королю вслед за супругом, затеяла добродушный разговор о самочувствии королевы и наследного принца. Вскоре должен состояться праздник в честь рождения наследника, и вся страна будет встречать нового принца. Ёнхва вызвалась принять участие в организации, чтобы проследить, что всё действительно идеально.
Принц смотрел на неё и думал, почему она так спокойна. Словно их не застали за чем-то личным и постыдным во время его службы. Даже не покраснела от смущения, а она ведь принцесса. Женщина. Такие ситуации должны быть для неё весьма щекотливыми.
Ван Ё проследил, как его супруга уходит из помещения, предварительно поклонившись присутствующим, и напоследок бросая ему тёплый взгляд. Кажется, она даже подмигнула. Странный контраст эмоциональных вспышек. Будто вчера ничего не произошло, а сегодня её как подменили. Принц вдруг вспомнил, что Ёнхва часто страдала от головной боли, и в сердце закралась тревога: а всё ли в порядке с ней? Травма от ранения была очень серьёзной. Последствия того события до сих пор тянутся и преследуют её. Всё происходящее вызывало лишь тревогу и отчаянье. С эти нельзя жить столько времени. От этого сходят с ума.
* * *
— Ваше Высочество! — раздался тревожный голос служанки, подбежавшей к третьему принцу, пока они с королём проходили по дворцу, обсуждая новые строительства в его пределах. Девушка упала на колени, потеряв равновесие, и поклонилась до земли обоим господам. Они остановились, удивлённые такому поведению, и опустили глаза на служанку, почти дрожащую от накативших чувств. Может, она так сильно боится короля-волка? Или знает о суровом характере его старшего брата?
— Говори, — коротко и строго обратился Ван Ё.
— Господин, там Её Высочество… там принцесса Ёнхва… с ней что-то не так…
Лицо принца тут же исказилось в гримасе ужаса и страха. Он присел и, схватив девушку за плечи, стал трясти её.
— Что? Что? — требовал он ответа.
— Она упала и сильно ударилась головой.
Ван Ё подскочил с места и изо всех сил побежал в сторону своего дворца, позабыв о короле, который также проследовал за ним, испугавшись за сестру.
Вокруг покоев принцессы столпились несколько слуг, тревожно вздыхающих и сетующих на скользкий пол, но когда они увидели принца, их будто ветром сдуло.
В ту же минуту из комнаты вышел лекарь и, увидев знатных господ, склонил пред ними голову. Ван Ё глядел в мутные карие глаза, ища в них свою надежду. Опять этот жуткий страх, как тогда, на площади перед Дамивоном. Опять перед глазами руки, испачканные её кровью. Её прерывистое дыхание, её закрытые глаза. Всё это опять вернулось к нему.
— Принцесса сейчас отдыхает, я сделал ей перевязку, дал некоторые лекарства. — По серьёзному лицу лекаря было видно, что шутить над ним, как это сделала сама Ёнхва накануне с Ван Со, он не стал бы. Напротив, скорее всего, был бы более мягок в своих высказываниях, чтобы избавить господ от сильного потрясения. — Травма даёт о себе знать. Возможно, это будет повторяться чаще. Принцесса живёт с постоянной головной болью и болью в области ранения. Тогда ей чудом удалось выжить, но теперь всю жизнь придётся мучиться. Я могу лишь давать ей травы, смягчающие эту боль. Порой такие травмы не могут пройти бесследно и для рассудка: некоторые люди могут потерять его, стать рассеянными или забывчивыми. Её Высочеству нужен покой. Тем более в таком положении.
Ван Ё ушёл в себя, погружаясь в эмоции того жуткого времени, когда ему казалось, что жизнь Ёнхвы ускользает из её тела и его рук. Теперь эта мучительная боль будет преследовать её до самой смерти. Почему-то вспомнилась Мен Хи. Её страдания перед смертью, страшные последние дни мучений. Она так же была бесплодна, она так же была больна. И ничего нельзя было поделать, а лишь наблюдать, как медленно угасает жизнь в ней.
Увидев, как принц побледнел и отрешённо глядит в пол, прислонившись к стене, король решил продолжить разговор с лекарем вместо него.
— Что вы имеете в виду, говоря о положении принцессы? Что это? — Ему тоже было страшно за свою бесстрашную сестру, бойкую и сильную. И если она потеряла свой рассудок, то это действительно ужасает. Лекарь вопросительно взглянул на принца, предполагая, что ему всё известно и что, возможно, он не захочет раскрывать этот вопрос, но тот не проявлял интереса к беседе. Мужчине ничего не оставалось, как ответить королю.
— Принцесса ждёт дитя.
День близился к концу, и мягкий розоватый свет окутывал комнату пеленой, окрашивая стены тонким свечением. Принц сидел возле кровати своей супруги и ощущал невероятное умиротворение на душе. Теперь всё будет хорошо. Теперь его можно назвать по-настоящему счастливым.
Ёнхва лежала без сознания уже несколько часов. Может, успокаивающие масла, приготовленные придворной дамой, так действовали на неё. Ван Ё протянул руку и коснулся тыльной стороны ладони супруги. Все чувства смешались в какой-то дикий коктейль, разношерстный и неоднородный. Его мучила тревога за состояние жены, ведь по словам лекаря, здоровье принцессы ухудшается и усугубляется беременностью. И в то же время чувство безграничного счастья наполняло уставшую душу, даруя недолгосрочный мир. Она ведь сильная, она сможет, она справится.
Теперь принц намерен ограждать супругу от любых напастей и тревог. Ей нельзя волноваться. Это опасно как для неё самой, так и для ребёнка. Головные боли усиливаются с каждым днём, а при её нынешнем положении принимать сильнодействующие настойки нельзя. Поэтому ему со своей стороны нужно предпринять как можно больше усилий по устранению всех возможных неприятных ситуаций.
Хотя возможно ли сделать это, живя во дворце? Когда вокруг строятся интриги и подлые министры так и ждут, чтобы спалить всю королевскую семью на костре. Теперь принц был настроен ещё более решительно, объединившись с королём и родным братом. У них теперь есть общая цель — защита семьи. И если придётся, то пусть главная площадь зальётся кровью всех, кто противится новой власти, но никто не посмеет посягнуть на жизни наследников.
Ван Ё убрал со лба принцессы травяной компресс, чтобы промочить ткань в новом отваре. Он не отходил от неё всё это время, с разрешения короля покинув свой пост. Наверняка уже весь дворец гудит о будущем ребёнке, ещё одном. Принц усмехнулся, подумав о том, как быстро дворец наполнился молодым поколением королевских отпрысков. Только бы они не повторили печальную судьбу их отцов. Только бы были ещё дружнее, и их не постигло бедствие борьбы за власть.
Ёнхва нахмурилась и зашевелила рукой, начиная приходить в себя. Ван Ё осторожно провёл пальцами по щеке супруги и поцеловал морщинку между бровей, чтобы расслабить её лицо. Принцесса улыбнулась, открывая глаза и ощущая присутствие мужа рядом. Его запах успокаивал и отгонял любые тревоги, его тепло согревало, даже когда сам он был не в настроении делиться им.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ван Ё, пересаживаясь со стула на край кровати, чтобы быть ближе к принцессе.
— Голова немного болит. Кажется, я упала? — хриплым голосом ответила Ёнхва, слегка пододвигаясь и указывая мужу лечь рядом. Знакомая довольная усмешка на лице принца заставила девушку поморщить носик и улыбнуться в ответ. Ван Ё в хорошем расположении духа. Это добрый знак.
— Да, ты упала, так что теперь будешь под моим надзором всё время, — строго сказал он, кладя руку под голову жены. Ёнхва удобно разместилась на его плече, положив свою ладонь ему на грудь. — Больше никаких падений. Тебе нельзя подвергать себя опасности. Теперь за тобой всегда будет следовать служанка, куда бы ты ни пошла. И не спорь с этим.
— С чего вдруг такая обеспокоенность? Подумаешь, упала один раз. — Принцесса пожала плечами. — Просто голова закружилась. Наверное, это от сильного волнения. Честно говоря, я первый раз присутствовала на родах. Это, знаешь ли, тоже стресс.
При упоминании о родах принц обхватил супругу и, развернувшись на бок вместе с ней, крепко прижал к себе. Он вдруг подумал, как быстро забыл, насколько принцесса ему дорога. Как сильно он желал получить её, как много думал, составлял стратегии. Какие войны она устраивала ему. Это был бой не на жизнь, а на смерть. Всю жизнь он мечтал только об одной женщине — о Ёнхве. И когда получил, то, кажется, и забыл, сколько ему пришлось претерпеть и какую цену заплатить. Сейчас это кажется таким незначительным, что даже смешно от мысли заново обменять принцессу на трон. Его единственную драгоценность в этой жизни.
Она стала ему ближе матери. И кажется, что была рождена именно для него. Чтобы сломить его жёсткий нрав, чтобы постоянно подогревать огонь в его сердце и заставить посмотреть на свою семью другими глазами. А ведь раньше они были для него всего лишь соперниками, от которых нужно избавляться. А теперь они стали его братьями. По-настоящему. Теперь Чжон гордится называться братом по матери, Ын с нескрываемым благоговением глядит на третьего принца, а Ван Со доверяет ему больше, чем себе. И всё благодаря Ёнхве.
Ван Ё нежно провёл пальцами по распущенным волосам супруги, вызывая у неё довольную улыбку, и коснулся лбом её лба, закрывая глаза, чтобы скрыть их красноту от подступивших слёз.
— Всё в порядке? — с тревогой спросила принцесса, кладя ладонь на щёку мужа. — Ничего не случилось?
— Всё в порядке, — эхом повторил Ван Ё. — Теперь всё в порядке.
* * *
Принцесса медленно прогуливалась по саду в компании королевы, приложив руку к ещё плоскому животу. Со стороны казалось, что Хэ Су радовалась этому событию больше, чем будущая мама, которая всё держала в себе, боясь, что придётся рано или поздно проснуться и осознать, что всё это — лишь счастливый сон.
— Как хорошо, что нам с тобой удалось найти минутку и прогуляться, — говорила королева. — Сейчас столько забот. Ван Со настаивает каждый раз позвать кормилицу, но это совсем не дело, я считаю. У ребёнка есть мама, он всегда должен чувствовать моё тепло и присутствие.
Ёнхва улыбнулась подруге, думая, что скоро ей тоже предстоит окунуться в хлопоты молодой мамочки. Каким отцом станет Ван Ё? Раньше она считала, что принцу нужен наследник, как принято у всех королевских особ. Но видя, как сильно он изменился под впечатлением от этой радостной новости, принцесса стала сомневаться в своих убеждениях, и хотя с трудом, но всё же представляла его с младенцем на руках, с невыспавшимся, но счастливым лицом, с маленьким мальчиком, шагающим рядом и держащим папу за руку. Почему-то Ёнхва была уверена, что это будет мальчик. У его матери рождались только мальчики, у её матери первенцем был мальчик. Но большим аргументом было то, что в старой версии этой истории у Ван Ё был сын. Значит, так и должно случиться.
— Это так странно, — заговорила Ёнхва. — Вспоминая нашу старую жизнь и не верится вовсе, что это были мы. Ты помнишь, откуда нас сюда занесло? А теперь ты стала королевой, а я готовлюсь стать матерью ребёнка третьего принца. Если бы кто-нибудь сказал мне об этом в самом начале, то я б рассмеялась ему в лицо. — Хэ Су отогнала рукой следующую за ними прислугу, чтобы они отстали от них и не слушали разговор. — Я так сильно хотела вернуться домой, хотя с трудом помню своё прошлое. Просто чувствовала, что здесь мне не место. А теперь не представляю жизни без всего этого.
Королева улыбнулась, вспоминая себя в начале этой истории. Теперь ей казалось, что Ха Чжин умерла навсегда, что это был какой-то временный сон, а теперь она очнулась, и это её реальность. Сколько всего им пришлось претерпеть, идя по прожитому пути? Она упала из знатной барышни до прачки и снова поднялась из придворной дамы до королевы. Это настоящий переворот истории. Это целый пласт культуры. Что будет дальше, в будущем, уже совсем не ясно и не важно. Каждый должен жить сегодняшним днём и минутой.
— Ты счастлива, Рин? — спросила Хэ Су принцессу. Она уже давно не называла её так.
— Наверное, — ответила Ёнхва. — Да, я счастлива.
* * *
Умиротворённое выражение лица принцессы успокаивало Ван Ё, когда он смотрел на неё. Она больше не испытывала тревоги и стала самим источником счастья, крутясь в мыслях только вокруг своего нового положения. На сердца обоих легло успокоение, и теперь Ёнхва забыла о печальной участи делить супруга со второй женой как о страшном сне.
«Всё-таки было полезно сменить обстановку».
В дверь негромко постучали, и послышался голос прислуги:
— Четырнадцатый принц желает вас видеть.
Ван Ё приказал открыть дверь, и на пороге возникла рослая фигура младшего брата, облачённая в воинские доспехи. Его чёрные волосы ровным потоком спускались по железному нагруднику, а в правой руке он держал свой меч. Принц поклонился, и за ним следом в комнату вошло несколько прислуг, внося подарки.
— Что это? — удивлённо спросила принцесса, глядя на расставленные вокруг неё дары. Чжон довольно оскалился.
— Примите мои поздравления с будущим принцем или принцессой. Я надеюсь, что ребёнок будет похож на тебя, сестра. — Ван Ё вопросительно изогнул бровь, и Чжон примирительно выставил руку вперёд. — Ничего не подумай, брат, ты тоже довольно симпатичный. Но характер у тебя… — принц многозначительно промолчал. Старший недовольно шикнул на него, но затем улыбнулся, видя, как развеселилась его супруга.
— И где твоё уважение к старшим? — наигранно зацокал Ван Ё. — Совсем там в армии одичал.
Ёнхва принялась разбирать подарки, открывая красивую резную шкатулку, наполненную разнообразными флакончиками с жидкостями.
— Это масла, привезённые с запада. Самые лучшие и отборные, — пояснял Чжон. Принцесса потянулась к следующей шкатулке, и там нашла множество разноцветных шариков. — Редкий и дорогой жемчуг. Если родится девочка, сделаешь из него украшение, сестра. — Ёнхва улыбнулась, взглянув на Чжона, и тот слегка смутился, заливаясь краской. Перед принцессой лежал большой свёрток красивейшего отрезка шёлка, тёмного, насыщенно-красного цвета, и хотя цвет был довольно агрессивный, это не отменяло качества и изящности ткани. Ёнхва потянулась и провела рукой по гладкой поверхности.
— А это… — начал Чжон, но тут в комнату влетел Ван Ын.
— О, ты уже здесь? — спросил он у генерала, равняясь с ним и кланяясь старшим. Кажется, четырнадцатый принц был не очень рад внезапному появлению Ына, и недовольно скривил губы. Он хотел насладиться прекрасным моментом дарения подарков для своих брата и сестры, но теперь всё будет испорчено. — А ты тоже не с пустыми руками пришёл!
— Что значит «тоже»? — фыркнул Чжон, но ответом ему послужила вереница слуг, несущих в руках подарки. Ёнхва удивлённо переглянулась с мужем, который только усмехнулся, глядя на младших братьев.
— Я хотел поздравить своего любимого брата и сестру с будущим потомством, — пафосно и громко оповестил десятый принц всех присутствующих. — Ведь это большая радость для нас, и мы с нетерпением ждём этого торжественного момента, — вдруг он остановился и перевёл взгляд на ошеломлённых хозяев комнаты и, заговорщически выставив палец вперёд, хитро улыбнулся. — Чур, чтобы родился мальчик. Моя Соль будет на год его старше, но это совсем не страшно, верно?
Он хлопнул в ладоши и потёр ими, словно заключил с Ван Ё сделку о последующей свадьбе их детей.
— Что ты говоришь такое? — фыркнул Чжон. — Если у них родится девочка и она будет похожа на сестру, то я женюсь на ней, понятно? Так что не порть мне все планы!
Ёнхва засмеялась на дружескую перепалку между двумя принцами, хотя со стороны казалось, что они вполне серьёзно спорят друг с другом. Слуги заставили почти половину комнаты новыми подарками от Ына, который никогда не скупился для старшего брата, горячо и крепко любимого.
— Спасибо вам за всё это, — сказала принцесса, окидывая взглядом наполненные покои. — Это просто невероятно. Вы такие внимательные.
— Да, вы само совершенство, — поднимаясь на ноги и подходя к принцам, сказал Ван Ё. Он остановился напротив и строгим взглядом смерил обоих, так что оба вжали головы в плечи, думая, что не угодили брату. Но Ван Ё лишь усмехнулся на их реакцию и, положив руки им на плечи, прижал обоих к себе. — Ну и вымахали вы, а! И как быстро время летит. Чжон, тебе пора найти невесту, — он стал выводить братьев из комнаты, зная, что всех их ждёт государственная служба, и принцесса проводила их взглядом и довольной улыбкой. Неужели в королевской семье воцарился мир и покой?
Её внимание снова привлёк отрезок дорогого шёлка, и, подумав, принцесса решила сшить себе новое платье, чтобы порадовать Чжона и занять руки работой.
* * *
Всю ночь Ёнхва плохо спала, сгорая от жара и нехватки воздуха. Тошнота накатывала волнами, но принцесса держалась и не смела будить супруга. Боль в груди не давала спокойно вдохнуть, живот постоянно крутило, будто выворачивая на изнанку, и когда сил терпеть всё это уже не было, Ёнхва села на кровати, опуская ноги на холодный пол, и тяжело задышала.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил принц, вставая вслед за женой и кладя руку ей на плечо.
— Всё в порядке, — тихим голосом ответила Ёнхва. — Такое бывает во время беременности.
Слово «токсикоз» она объяснять ему не стала, да и сил не было вдаваться в подробности всех возможных трудностей беременной женщины. От лекаря Ван Ё знал, что будет нелегко и что состояние здоровья принцессы довольно тревожное. Он встал с кровати и подал супруге стакан воды, присаживаясь на колени напротив неё. Она выдавила из себя улыбку и сделала глоток, но он тут же вырвался у неё обратно, вместе с содержимым желудка. Ёнхву резко забил озноб, всё тело задрожало, и девушку снова вырвало.
Ван Ё был в растерянности, не зная, что делать. Он поглаживал супругу по спине, и уложил её обратно в кровать, укутывая одеялом. Кажется, у неё жар. Его охватила паника, ведь если так будет продолжаться все девять месяцев, то принцесса просто этого не переживет.
— Нужно позвать лекаря, — отрывисто сказал принц, вставая на ноги, но Ёнхва остановила его.
— Нет, лучше позови придворную даму, у неё должны быть травы от тошноты. Всё не так страшно, Ваше Высочество, — снова выдавливая из себя улыбку, уверяла мужа принцесса. — Так должно быть. Но это обязательно пройдёт.
Она так говорила с ним, словно токсикозом страдал именно он, успокаивая и уговаривая мужа. Принц отдал приказ привести главную придворную даму, и та через короткое время оказалась перед ними с мешочком трав. Принцессу снова вырвало.
— Необходимо принимать отвар пять раз в день, — поясняла дама, протягивая кружку с горячим свежеприготовленным чаем принцу. — Если принимать каждый день, то через три дня станет намного лучше.
С позволения господ, придворная дама коснулась влажного от пота лба принцессы и послушала учащенный пульс.
— Ваше тело очень слабое, вам нужно беречь себя, иначе… — она промолчала. Ёнхва и так понимала, что её ослабленный организм может не справиться с функцией вынашивания ребёнка, а значит, кто-то из них двоих может умереть. Ей стало страшно: а что, если дойдёт до выкидыша? А что, если роды пройдут не так, как надо? Только бы с ребёнком всё было хорошо. Только бы он не пострадал.
— Как ты смеешь такое говорить? — вскипел Ван Ё, гневно глядя на даму, которая покорно опустила голову. Принцесса протянула к нему руку и осторожно опустила на колено, стараясь успокоить и отвести гнев мужа от ни в чём неповинной прислуги.
— Вы можете идти, — обратилась она к даме, и та поспешила покинуть их.
Ван Ё тут же схватил горячие ладони жены и прижал их к своим губам, словно так мог взять все её страдания и болезни на себя. Ему было страшно, снова страшно. Так, как было страшно, видя пронзившую тело стрелу, с которой скапывала густая алая кровь.
— Всё будет хорошо, — успокаивала его принцесса. — Ложись рядом со мной.
Принц послушно опустился рядом и прижался к груди Ёнхвы, зарываясь в её волосы. Так ему казалось, что никто и ничто не сможет отнять у него его принцессу. Никто не смеет посягнуть на её жизнь и жизнь нерождённого ребёнка. Что только в его руках она обретает безопасность. И так он может физически ощущать её близость, её дыхание и биение сердца. И пока это будет так, то всё остальное не имеет значения.
— Я люблю тебя, — тихо прошептал Ван Ё, поглаживая супругу по спине осторожными движениями. — Больше жизни люблю.
Примечание к части
Простите, что главы стали выходить так редко. Пытаюсь продумать сценарий, к концу это стало занимать больше времени. Но я обещаю, что работу не брошу. Спасибо, что всё ещё со мной. Приятного прочтения!
Ван Со с улыбкой смотрел на свою супругу, тщательно перемешивающую какую-то смесь. Она настолько была увлечена своим занятием, что не заметила, как рукава её накидки измазались, а несколько прядок выпало из общей массы волос, отчего вид королевы стал небрежным. Как в старые добрые времена, когда они жили в доме восьмого принца и когда Хэ Су искала новых приключений каждый день. Эта девчонка, казалось, никогда не угомонится, что-то разведывая или же просто случайно появляясь в гуще всех событий. Тогда она его безумно раздражала. Ужасно настойчивая девица. А теперь он не мог даже помыслить о том, что вдруг в один день она может исчезнуть.
— Что ты делаешь? — вопросительно изогнув бровь, король наклонился ближе, заглядывая в ступку. — Разве этим должна заниматься королева?
В ответ он получил строгий укорительный взгляд и даже невольно сглотнул, слегка отпрянув от супруги, ведь чувствовал, что это недобрый знак. Королева могла и по лбу стукнуть, не посмотрев на то, что по титулу такое не положено.
— Это травы для принцессы. Вы же сами знаете, что она не появлялась на людях вот уже две недели. Главная придворная дама сказала, что её мучает сильная тошнота, — Хэ Су тревожно вздохнула и, опустив плечи, устремила взор в сторону. — Она так слаба. Надеюсь, что ей удастся пережить это время благополучно. — Она вернулась к своей работе, продолжая разминать травы. — В любом случае, эти лекарства должны помочь. Я-то знаю толк в травах...
Король любил смотреть на супругу, пока она что-то бормотала себе под нос, будто рассказывая истории, но так, что её никто не мог слышать. Иногда её слова казались очень странными, совершенно неизвестного значения, которые, как считал Ван Со, королева придумывала сама, не сумев найти синонима. Иногда они проскальзывали и в его речи, и приходилось строить из себя сурового холодного правителя и делать вид, что ничего не произошло.
За спиной послышался плач ребёнка. Маленький принц проснулся в своей колыбели подле кровати родителей и требовал внимания. Жадный и ревнивый, как отец. Хэ Су подскочила с места, но, посмотрев на испачканные руки, начала искать полотенце, чтобы вытереть их.
— Не отвлекайся, — сказал король, насильно усаживая супругу обратно. — Ёнхве сейчас очень нужна твоя помощь.
Он подошёл к колыбели и, осторожно обхватив ребёнка, взял его на руки. Ему нечасто приходилось это делать. Заботы правителя страны накладывали определённые обязательства, и порой приходилось сидеть за разного рода прошениями и приказами до глубокой ночи. Министры всё так же продолжали давить на Ван Со, хотя сейчас, безусловно, поддержка братьев была просто благословением. Наконец его тревожное состояние закончилось, и король вздохнул спокойно.
В руках отца малыш казался совсем крохотным. Он тут же перестал плакать, чувствуя знакомый запах родителя и голос, который помнил ещё в утробе матери. Ван Со счастливо улыбнулся, глядя на сына. Когда-то он даже не мог подумать, что ему удастся заполучить Хэ Су и трон, что на свет появится его маленькая копия, такая нежная и крохотная, с чистой белоснежной кожей, на которой никогда не будет шрамов.
Он наклонился и поцеловал сына в лоб, вызывая в нём искренний весёлый смех. И теперь для него не было звука приятнее.
* * *
Ёнхва без особого интереса разглядывала потолок, и казалось, выучила на нём каждую трещинку. Уже вторую неделю она не выходила из комнаты для встречи с семьёй, лишь изредка наслаждаясь тёплыми ванными во дворце Дамивон. Состояние было ужасным. Токсикоз в самом разгаре.
«Как же мне хреново! Дайте мне спокойно умереть».
Такие крамольные мысли принцесса старалась отгонять от себя, зная, для чего нужны все эти мучения. Ведь наконец её мечта сбылась, она смогла осчастливить супруга и дать ему потомство.
«Так что можно и потерпеть. Не в первый раз приходится приносить себя в жертву».
Плечо заныло, напоминая о болезненной ране, которую нанёс ей родной брат. Как он сейчас? С приезда во дворец Ёнхва не видела Ван Ука — Ван Ё запрещал видеться с ним. Но она знала со слов Чжона, что с ним всё в порядке. Ему даже позволяют читать и совершенствовать свои познания, хотя теперь ему некуда будет их применить. Говорят, что однажды, переодевшись, король проник в темницу к брату, чтобы спросить у него совета. Теперь восьмой принц не представлял угрозы, и его долгом было не навредить сестре и матери, ведь он и так наломал дров.
Травы, присланные от королевы, помогали намного лучше лекарств от лекаря. Ёнхва стала ощущать силу в теле и даже чаще вставала, чтобы привести себя в порядок и немного пройтись по комнате.
«Надо занять себя делом, иначе можно сойти с ума».
Разобрав подарки братьев, принцесса достала шёлковую ткань, подаренную Чжоном, и решила, что сшить накидку для мужа будет хорошей идеей. Тёмно-багровая ткань очень подходила ему, контрастируя с чёрными как смоль волосами. Ёнхва приложила ткань к плечу, наслаждаясь её мягкостью и гладкостью.
«Уверена, Ван Со умрёт от зависти, когда увидит брата в таком шикарном наряде».
— Почему ты не в кровати? — послышался строгий, но приятно родной голос, и принцесса повернула голову к вошедшему.
Ван Ё быстрыми шагами сократил расстояние между ними, хмуро глядя на супругу, но её мягкая улыбка, казалось, немного растопила лёд в недовольном взгляде мужчины.
— Я уже так устала лежать и ничего не делать, — ответила Ёнхва. — К тому же мне стало намного лучше. Вот, решила сшить тебе красивую накидку. Чтобы даже наш король умер от зависти.
— За такие слова можно лишиться головы, — улыбаясь, принц присел рядом с женой и взял её за руку. В последнее время Ёнхва стала всё чаще замечать проявления нежности со стороны супруга, и ему постоянно хотелось прикасаться к ней, словно так он мог ухватить её жизнь рукой и навсегда приковать к себе.
— Ну раз тебе лучше, может, тогда прогуляемся?
Принцесса радостно улыбнулась, но, поправив складки своей юбки, спрятала прядку волос за ухо.
— В таком виде жене главного министра не стоит появляться на людях, — в голосе слышалась еле уловимая грусть. Жизнь знатных особ, тем более королевских, усложнялась каждодневным следованием различным правилам и ритуалам, включая и соблюдение этикета в отношении внешнего вида. А когда ты являешься жителем дворца, это накладывает ещё больше обязательств.
— За окном уже темно, и мы уйдём с тобой подальше, в сад, — успокаивающе поглаживая тыльную сторону ладони жены, уговаривал Ван Ё. Ему, впрочем, было совершенно всё равно, в каком виде сейчас его супруга и что подумают другие.
Ёнхва словно ожила, получив одобрение мужа, и подскочила с места. Но тут же села обратно на стул, ощутив невероятное головокружение. Принц тревожно обхватил её за плечи, чтобы она вовсе не упала.
— Тебе опять плохо? — каждый раз в такие моменты он смотрел на неё так, словно её жизнь висела на волоске. В голове проплывали картинки из прошлого, когда окровавленное тело лежало у него на руках, как багровая лужица растекалась по каменной площади Дамивона.
— Ничего, — видя ужас в глазах мужа, ответила Ёнхва. — Просто немного тошнит. Я уже привыкла.
Она попросила Ван Ё подать ей шкатулку с маслами, подаренную им Чжоном, и достала оттуда её любимое лавандовое масло, успокаивающее и расслабляющее. Капнув пару капель на запястье и виски, принцесса вдохнула терпкий цветочный аромат и облегчённо выдохнула. Встав со стула, она взяла супруга под руку, показывая, что готова к прогулке.
Приятная прохлада, исходящая от озера, наполняла воздух свежестью, и принцесса с нескрываемым наслаждением глубоко вдыхала. Уже долгое время ей не приходилось выходить из комнаты, и этот сладостный миг казался в тысячу раз драгоценней. Не спеша они шли в глубину сада, где когда-то прятались от посторонних глаз и ушей.
Это было время, наполненное тревогой, интригами, смертью... И в тот же миг буря страстей, захватывающая их обоих. Она бурлила внутри каждого из них, заставляя идти на совершенно безумные поступки, менять себя. Ему казалось, что он никогда не сможет заполучить её. Ей казалось, что она никогда не сможет его изменить. И как приятно было осознать свою ошибку. И как смешно сейчас думать об этом. Но тогда любые слова, сказанные друг другу, любой жест, будь то случайное соприкосновение плечом или же нарочное касание пальцев, — то, что сейчас кажется родным и в какой-то мере обыденным, — казались чем-то долгим и незабываемым.
Ёнхва не сдержала улыбки от нахлынувших воспоминаний, кладя голову на плечо мужу. Ведь теперь всё спокойно, пусть и до сих пор им приходится проходить свои испытания.
— Помнишь, ты подарил мне кольцо здесь, — сказала принцесса, но в ответ услышала только сдавленный смешок. — Решил, что мало родительской договорённости. Скажи, ты надеялся, что тогда я выйду за тебя?
— Я в этом не сомневался, — уверенно ответил принц. — Даже забавно было смотреть на все твои попытки противостоять решению двух королев. Если бы не король, то так оно и было.
— Ты знаешь, а я ведь уже перестала бороться, почти смирилась со своей участью. А когда узнала, что на решение отца повлиял Ван Ук, то ужасно разозлилась на него.
Ван Ё изогнул бровь, искоса глядя на спрятанное тенью лицо Ёнхвы. Её слова заставили его искренне удивиться, ведь тогда она казалась совсем далёкой и неприступной. Ему стало любопытно, что ещё было в сердце принцессы в те далёкие времена.
— Признайся, что любила меня уже тогда, — принц довольно хмыкнул, ощутив, как супруга вздрогнула. — Твоя гордость мешала тебе это принять.
— Кто бы говорил про гордость, — в тон ему ответила Ёнхва. — И ничего подобного не было, ты выдаёшь желаемое за действительное.
— Правда? Но должен напомнить, что ты первая поцеловала меня.
Принц засмеялся в голос, когда ощутил на себе яростный взгляд жены, пусть даже и не видел его в темноте. Она как рыба стала набирать воздух ртом от возмущения, пытаясь подобрать точные слова для выражения своих эмоций.
— Это была самозащита. Тогда ты чуть не убил меня! И вообще, ты такой грубиян!
Ёнхва хотела отстраниться от него, но крепкие руки супруга не позволили ей этого сделать. Ван Ё поразился, как быстро эта женщина из спокойной и слабой превратилась в яростную и злобную. Яркие эмоции были свойственны Ёнхве и до этого, но теперь этот контраст так велик, что принц просто не успевал прослеживать причинно-следственную связь. Но с другой стороны, ему было приятно. Приятно, что эти изменения вызваны её нынешним положением.
Он прижал супругу к себе покрепче и вдохнул аромат её волос, лавандовый от масла. Но было в нём что-то другое. Горьковато-кислое, необычное.
— Эти заграничные масла так странно пахнут, — отметил мужчина, внюхиваясь сильнее. Он ощутил, как к лицу подошёл жар, и голова слегка закружилась. Что-то не так было с этим ароматом. Что-то чужеродное и опасное. — Ты не слишком много использовала этого масла?
Принцесса совсем расслабилась в руках мужа, полностью прислонившись к нему. Перед глазами плыло, но ей не привыкать к таким переменам физического состояния.
— Пора возвращаться, — сказала Ёнхва. — Я исчерпала все силы на сегодня.
Взяв жену под руку, принц потянул её за собой, но она не двинулась с места, а напротив, от резкого движения опустилась на колени и упёрлась руками в деревянный пол беседки.
— Что с тобой? — послышался встревоженный голос где-то там, за пределами образовавшегося вокруг вакуума, через который доносились лишь отголоски слов. — Ёнхва? Ёнхва?!
Сильный кашель пробил принцессу, и её стошнило, затем снова и снова, пока белая рвотная масса не начала превращаться в кровь, пачкая одежду принца грязными багровыми пятнами.
— Ван Ё, — повторяла девушка, цепляясь за плечи супруга, как за спасательный круг. Слабость не позволяла шевелиться, боль пробирала всё тело, отдаваясь импульсами от живота. Белоснежная накидка на глазах краснеет в районе ног. А принцесса продолжает захлёбываться кровью.
— Ёнхва!
* * *
Гулкая тишина нависла над тронным залом, и никто не смел нарушить её. Взгляды присутствующих устремлены куда-то вдаль, каждый обдумывает что-то своё, сокровенное, скрытое. До чего могут довести жажда власти и месть? Заставить человека совершать невероятные поступки, касаться и рвать чужие струны души. Отнимать самое дорогое и сжигать все мосты.
Бледное, почти белое лицо третьего принца не отражало ни единой эмоции, словно все они в миг покинули его, оставив лишь полупустую оболочку. Королю страшно было заглядывать в эти померкшие глаза, и никто не мог знать, какой камень лежит теперь на его сердце. Лишь тихие вздохи Джи Мона напоминали остальным, что они ещё не превратились в бесчувственные статуи.
Широкие двери своим грохотом разрушили тишину, и громкие шаги стремительно приближались.
— Четырнадцатый принц приветствует Вас.
Он не успел закончить свой поклон, как внезапно, словно сорвавшись с цепи, на него набросился старший брат. С холодным расчётливым взглядом Ван Ё смотрел, как багровеет лицо Чжона, задыхающегося от рук брата. Он сжимал их сильнее, желая прекратить это мучение и выплеснуть всю свою ненависть.
Король лишь закрыл глаза, тяжело вздыхая. Он словно решал про себя самую сложную задачу за всю свою жизнь. Его сердце разделяло негодования старшего брата, но разум говорил о том, что всему есть своё объяснение. Ненависть третьего принца когда-то отражалась и в нём самом, и если бы такая беда случилась с королевой, то неприятель уже до обвинения и суда был бы мёртв. Несмотря на кровное родство.
Ван Со небрежно махнул рукой стражникам, и те безмолвно разняли двух принцев, один из которых почти придушил другого. Чжон встал с помощью астронома, держа руку на шее и, хрипя, пытался откашляться.
— Что с тобой?! — кинул он Ван Ё, вырывающемуся из рук стражи.
— Это ты во всём виноват! — прилетело младшему брату в ответ. — Это твоих рук дело! Я проклинаю тебя, проклинаю!..
Растерянный принц озадаченно взглянул на короля, и по его выражению лица понял, что всё серьёзно. Его взгляд метался от трона к астроному, виновато опустившему голову.
— Принцесса Ёнхва, — произнёс Джи Мон и остановился, чувствуя, как это имя заставляет всех напрячься. — Масло, которое она получила от вас в дар, было отравлено.
Глаза молодого принца в ужасе округлились, он растерянно тряс головой, пытаясь отмахнуться от этой страшной правды. Зачем? Почему именно она? Ведь она не королева. И никогда не станет ей. В ней больше нет сил, она всего лишь жена главного министра, она ничего не решает и её смерть ничего никому не даст. Зачем?
А ведь они так долго ждали ребёнка. И вот теперь, когда всё так благополучно сложилось, — отравление. И что будет дальше?
— Четырнадцатый принц Ван Чжон обвиняется в умышленном отравлении принцессы Ёнхвы, — звучит строгий голос короля. Холодный и беспристрастный. — Стража, схватить его и увести.
Обвинённый хочет сделать шаг, протянуть руку, доказать свою невиновность. Но по сторонам из ниоткуда вырастают две крупные фигуры воинов, и принц застывает в немой просьбе. Он больше ничего не скажет. Ему нужно молчать.
Серебряный луч луны холодом прошёлся по комнате, заставляя предметы на мгновение застыть в этом сиянии. Тишина стала вечным обитателем этого одинокого места даже в дневное время, составляя компанию единственной живущей здесь женщине. Эта комната стала её тюрьмой. Она никогда не знала свои покои так хорошо, как сейчас, изучив каждую мелкую деталь, каждую трещинку на стенах. Никогда её изысканные украшения и дорогое убранство не вызывало столько отвращения, как сейчас. Она готова была умереть, но только не жить так. Умереть, прихватив с собой в могилу ещё парочку человек. Такова её сущность. Как же страшна месть той, у которой забрали смысл жизни, её цель и мечту. Когда у гордой и властной королевы отняли единственное, чем она жила — власть.
Дверь комнаты почти бесшумно открылась, но женщина чувствовала присутствие чужака. За это долгое время нахождения здесь в одиночестве она могла с лёгкостью определить чужое тепло, запах, звук. Услышать даже ровное дыхание. Почувствовать еле уловимое дуновение от чьих-то шагов.
— Кто здесь? — тревожно спросила она тишину. Ночное время было самым опасным, и не только для неё.
— Это я, матушка. — Этот голос заставлял кровь стыть в венах, наполнял отравленную обидой и местью душу ещё большей желчью. Всё, что испытывала королева в этот момент — только ненависть.
— Что тебе нужно? — процедила она сквозь зубы, сжимая рукой края одеяла.
Он не подходил к ней ближе, держался поодаль, и лицо его оставалось в тени. Он и сам не желал делать шаг к сближению.
— Я принёс вам печальную весть, матушка. Весть о вашем младшем сыне.
Лицо, искривлённое гримасой отвращения и ненависти, вмиг отобразило тревогу на грани безумия. Её единственная отрада. Единственная поддержка.
— Я задам вам всего лишь один вопрос: неужели вы настолько обезумели, что решили пожертвовать своим любимым сыном, матушка?
— Что ты говоришь? Что ты говоришь, я не понимаю. Скажи мне прямо. Я требую! Требую! Говори со мной прямо! — сорвалась на крик королева, стуча кулаком по кровати.
— Четырнадцатый принц Ван Чжон обвиняется в отравлении принцессы Ёнхвы. Его ждёт суд, а затем приговор, — с каждым произнесённым словом лицо женщины искривлялось в безумии, глаза пустели, будто из неё вытряхнули здравое понимание и сознание. — Если последствия будут фатальными, его ждёт казнь.
— Нет-нет-нет, — лепетала королева.
— Четырнадцатого принца, единоутробного брата короля, главного военного министра, повесят на виселице посреди рыночной площади.
— Нет. Нет.
— И весь народ Корё будет смотреть, как из него выходит последний вздох. Как его тело будет биться в конвульсиях.
— Нет! — сошла на крик обезумевшая королева, кидая сосуд с водой в темноту, словно так она могла отогнать этот страшный голос, как приведение. Послышались звуки разбитой глины, а за ними тишина.
— Это ведь вы передали через Чжона масла для принцессы. Это вы отравили её, — последняя фраза прозвучала так обречённо, что эта слабость вернула на время рассудок королевы. — Зачем?
— Зачем? — удивлённо спросила женщина. — Зачем? Зачем я отравила эту чертовку, которая забрала у меня всё? Она лишила Ван Ё трона, она посадила на трон тебя, подстроила вашу свадьбу с этой девкой из Дамивона. Если бы не она, то всё было бы по-прежнему. Надо было избавиться от неё с самого начала, но я была так слепа, — истерический громкий смех эхом отозвался в стенах комнаты. — Я же хотела их поженить ещё при жизни их отца. Как же глупо! Как глупо.
— Мне нужно противоядие, — спокойно произнёс Ван Со, игнорируя истерику матери. Сейчас не это самое главное.
— Ты хочешь, чтобы я дала противоядие той, чьей смерти я желаю больше всего?
— В ваших словах много желчи, матушка. Но всё же, если принцесса умрёт, то принц Чжон будет казнён в тот же день.
— Ты не посмеешь, — на выдохе произнесла королева. — Ты не посмеешь!
Ван Со спокойно развернулся и бесшумно покинул комнату, оставляя после себя лишь тишину, словно растворившись в этой гулкой темноте. Как призрак. Её личный кошмар.
* * *
Ван Ё бежал что есть силы, обгоняя придворную даму. Страх, застывший в жутком взгляде принца, уже давно навис над его домом. Страх остаться одиноким, страх потерять самое дорогое. Как тогда, на площади Дамивона, где на его руках умирала Ёнхва. И теперь. И сейчас.
Столпившаяся возле двери в покои принцессы прислуга подняла тревожный шёпот. Некоторые не понимали, что происходит, кто-то печально смотрел в пол, украдкой смахивая слёзы. Увидев принца, лекарь тут же подошёл к нему и поклонился.
— Ваше Высочество, принцесса Ёнхва… Она…
— Что? Что?! — тряс принц лекаря за плечи, но не дождавшись вразумительного ответа, оттолкнул его и ринулся к двери. Однако мужчина остановил Ван Ё, схватив его за край рукава. Придворная дама поспешила разогнать любопытных служанок.
— Вы должны знать, — тихим тревожным голосом начал лекарь. — Принцесса не в себе. Она потеряла рассудок, поэтому будьте готовы принять всё это…
Он не стал договаривать и просто отпустил принца, коротко поклонившись ему. Ван Ё строго глядел на пожилого мужчину, чьи слова ввергли его в ещё больший ужас. Уже не так смело, но всё же принц отворил дверь и вошёл в комнату один.
Ёнхва сидела на краю кровати в белоснежной помятой накидке и слегка раскачивалась, глядя в медную большую посудину у своих ног. Волосы принцессы растрепались, в глазах застыли невыплаканные слёзы, но взгляд не отражал ни скорби, ни печали. Лишь пустоту.
Ван Ё сделал нерешительный шаг вперёд, с ужасом глядя на окровавленный подол. Пройдя дальше, он заглянул внутрь посудины и тут же отвернулся, зажмурив глаза. В тёмно-багровых сгустках крови с трудом можно было разглядеть крохотное безжизненное тельце. Это был мальчик.
Принц сжал челюсти, с таким напряжением стискивая их, что вены на шее опасно вздулись и лицо побагровело. Кулаки дрожали от напряжения, и Ван Ё не чувствовал опоры под ногами, но продолжал мужественно стоять на месте.
— Посмотри на своего сына, — улыбаясь, мило проговорила принцесса. — Ну посмотри же.
— Зачем? — прохрипел Ван Ё, из последних сил оборачиваясь к супруге, но не глядя на мёртвый зародыш. Улыбка резко сошла с губ Ёнхвы, и слёзы в глазах грозились вот-вот пролиться.
— Они хотят забрать его, — указывая на дверь и, видимо, подразумевая лекаря и придворную даму, прорычала девушка. — Это мой ребёнок. Мой! Никто не заберёт его у меня. Никто. Никто…
Она обхватила голову руками и мотала ей из стороны в сторону. Принц снял с себя королевскую накидку и накрыл мёртвого ребёнка, на что принцесса буквально кинулась на супруга, требуя убрать это.
— Я прошу, успокойся, — шептал он ей на ухо, со всей силы прижимая к себе и поглаживая одной ладонью.
Принцесса продолжала биться изо всех сил, словно так могла воскресить сына из мёртвых, и чем сильнее она ударяла, тем сильнее Ван Ё прижимал её к себе.
— Почему?! — истошно кричала она.
Принц обречённо закрыл глаза, из которых выбежали непослушные слёзы, и сам еле сдерживался, чтобы не впасть в истерику, которая наконец-то пробила Ёнхву, смывая в слезах остатки помутнения. Она со всей силы сжала одежду мужа, рыдая в голос, и оба они осели на пол, не в силах больше стоять на ногах.
— Почему?..
* * *
В затхлом помещении было сыро и неуютно. Спёртый воздух вызывал при каждом вдохе тошноту. Каменный пол коридора устелен старой соломой, затоптанной и грязной от крови, грязи и рвоты.
Хруст шагов разносился звонким эхом, уносясь под своды темницы и застревая в них. Человек, облачённый во всё чёрное и скрывающий своё лицо от других, медленно двигался к своей цели и остановился подле закованного в деревянную клетку принца.
Ван Чжон сидел на полу, опустив руки вдоль тела, как плети, и пустым взглядом глядел на крысу, ворующую остатки его еды. Под глазом уже синел фингал, с уголка рта до подбородка засохла дорожка крови. Царская одежда превратилась в лохмотья, и длинные распущенные волосы запылились.
Вошедший горько вздохнул, глядя на то, как быстро некогда статный и влиятельный человек может опуститься. Теперь его жизнь не имела смысла, всё пустое. Всё пустое.
Ночной гость был удивлён, что по неведомому стечению обстоятельств виновного посадили по соседству с восьмым принцем, который, напротив, выглядел довольно опрятно, спокойно сидя в позе лотоса и со скрытым интересом глядя на человека в чёрной накидке. Без сомнений можно сказать, что именно Ван Ук мог являться причиной такого состояния нового заключённого генерала. Всем во дворце уже было известно о произошедшем.
Младший принц без интереса поднял глаза на гостя, но тут же опустил, смотря сквозь чёрный подол дорогой ткани безжизненным взглядом.
— Неужели вы пришли спасать его, Ваше Величество? — с усмешкой поинтересовался Ван Ук, отведя взгляд от короля. — Хотите помочь ему бежать?
Слова восьмого принца отрезвили пребывающего в скорби Чжона, и он тут же подорвался с места и прижался к деревянной решётке. Он смотрел на брата жалобным взглядом, и в его глазах отражалась вся вселенская скорбь. Он словно говорил ему: «Это не я, не я! Я не хотел, не думал. Я никогда не желал навредить сестре. Спаси её, брат».
Чжон опустил голову, его взгляд потух. Он отступил на шаг и плечом облокотился о стену, будто был пьян. Его глаза. Они были пусты и безжизненны. Они были безумны. И он замолчал, хотя и не произнёс ни одного слова вслух. Больше не надо ничего говорить.
— Чжон, — позвал его знакомый голос родного брата. Но тот больше не отзывался, осев на пол и подтянув колени к груди. Он отвернулся, намеренно делая вид, что игнорирует короля.
Послышался сдавленный смешок, и хотя Ван Ук хотел придать ему вид ехидной насмешливости, всё-таки в нём отразились растерянность и обречённость.
— Он ничего вам больше не скажет. Он не говорил ни слова с того момента, как вошёл сюда, — голос Ван Ука был наполнен тревогой. Без слов все понимали ясную истину, и итог всего этого предположить было не сложно. Принцесса умирает, принц Ван Чжон готовится к казни.
— Я знаю, что ты не виноват, — спокойно продолжил король, игнорируя слова восьмого принца. — Чжон, послушай меня. Ты не должен отвечать за поступки других людей. Слышишь меня? Я выпущу тебя, если ты назовёшь мне имя.
— Нет имени, — хриплым сухим голосом заговорил молодой генерал, всё ещё без интереса глядя в стену. — Нет имени.
— Хватит. Ты не должен прикрывать её… — король остановился, застыв под резким затравленным взглядом, полным злости и отчаяния. Все с уверенностью могли заявить, что четырнадцатый принц действительно оставался в неведении, и с такой же лёгкостью можно было определить, что он всего лишь стал оружием в руках матери. Смертельным оружием. Её руками в совершении грязных дел. Он всего лишь жертва обстоятельств, принесённая на алтарь ядовитой ненависти гордой женщины. Он не может назвать имя, потому что не знает наверняка. Он не может назвать имя, потому что это его мать… Кто решится отдать своё место на плахе родной матушке? Выдать её ради собственного спасения. Принц не желал сестре зла, он просто умрёт за преступление, которого не совершал. За обиду матери. Ещё одна невинная жертва в борьбе за власть.
— А вы бы назвали её имя, если бы были на его месте? — снова подняв глаза на правителя, спросил Ван Ук. И кажется, он говорил искренне.
В этой страшной игре Чжон выступает не только защитником матери, но и самого короля. Что делать правителю, если его матушка совершила непростительный грех? Может ли король казнить королеву-мать? Он должен, но что скажут о нём люди? Каким он запомнится в их глазах? Бесчувственным и кровожадным извергом или же справедливым судьёй, соблюдающим закон? Справедливость или честь? Закон или нравственность? Что перевесит на чаше весов?
Даже несмотря на свою молодость, младший принц Ван Чжон видел картину куда яснее остальных. В этой игре проигравший только один. Овечка, отданная на заклание ради спасения многих жизней. Легче пожертвовать одним, чем рисковать всеми. Рисковать троном, страной, королевской честью.
Правитель глубоко беззвучно вздохнул и отвернулся, не желая глядеть на бедного, забившегося в угол младшего брата. Теперь и он стал жертвой матери. Королева Ю не пожалела ни одного из своих сыновей, всех извела, всех использовала. Отреклась от Ван Со, стыдясь его шрама, возненавидела Ван Ё, отрёкшегося от престола. А теперь послала на верную смерть любимого младшего сына. Всё, к чему прикасалась эта женщина, превращалось в пепел.
Король сделал шаг назад, намереваясь покинуть темницу, как вдруг Ван Ук подскочил с места и прижался всем телом к деревянной решётке. Теперь он был другим, умоляющим.
— Ваше Величество, — отрывисто окликнул он Ван Со, и тот обернулся. — Ёнхва…
Скорбь и сожаление в глазах короля отразились во взгляде принца, как в зеркале. Можно было понять и без слов, что всё зашло слишком далеко.
— Нам пока не удалось найти противоядие, — ответил король и посчитал лишним продолжать.
По щекам Чжона сползли две чистые слёзы, смывая с щёк пыль и грязь. Тихий вой разнёсся по полупустому помещению от раскачивающегося в стороны заключённого. Он был на грани безумия. Истощённый и обречённый на смерть из-за покушения на горячо любимую сестру. Она ведь тоже невинная жертва.
В этом тихом вопле отражались все чувства, копившиеся внутри троих присутствующих. Старший принц и король закрыли глаза и отвели взгляд от младшего брата, не в силах смотреть на это сумасшествие. На этот вой дикого волчонка. Это была патовая ситуация, и любой ход приведёт к шаху и мату. Королева загнала всех в угол в своём безумстве продолжая строить интриги вокруг дворца. Она посланница смерти.
Грозный ветер ударял о стены темницы, гремя маленькими ставнями на единственном окне. И сливался в скорбном плаче рыдающего принца, унося этот вопль далеко в небо.
Примечание к части
Я не забросила эту работу, я все ещё стараюсь работать над ней и прокручивать сюжет))
Королева-мать сегодня не спала. Теперь каждая ночь приносила ей только страхи и отчаяние. В этой пустой тишине она боялась снова увидеть другого человека, почувствовать на себе тяжёлый взгляд. Ей чудилось, что кто-то следит за ней, и теперь, когда для всех стал очевиден истинный источник зла в её лице, эта паранойя стала более чем реальной. Но как же она могла так просчитаться? Неужели её действия стали настолько очевидными? Или она действительно сошла с ума?..
Когда же королева Ю потеряла контроль? Когда третий принц перестал смотреть с ней в одну сторону, когда стал слушать другой источник — свою супругу. Даже когда она ещё не была таковой. Именно принцесса сбила его с истинного пути, лишила мечты и цели. Именно она превратила все их планы в фарс, извернула, перечёркнула, увела на свою сторону. Но зачем? Зачем поддерживать Ван Со, если он даже не единоутробные брат? Если есть Ван Ук, если был Ван Ё?.. Королева чувствовала сердцем, что здесь есть какая-то иная странная тайна, о которой ей неведомо. Но что же это?..
— Вы так спокойно можете сидеть на месте, когда ваш любимый сын находится в тюрьме? — опять этот голос. Голос короля. Он был ей противен, снился в кошмарах. Хотелось истерически засмеяться. Теперь все её сыновья едины в борьбе с ней. Теперь у всех есть своя личная обида и причина отречься от матери. Отказ от среднего сына, покушение на жизнь жены первого, и самое страшное — смертный приговор для последнего, любимого.
— Зачем ты пришёл сюда? — с раздражением прошипела женщина, сминая тонкую ткань одеяла. — Убирайся!
Резко возникшая фигура напротив, совсем близко, заставила королеву вздрогнуть, прижимая руки к себе. В холодном свете луны очерчивалось строгое острое лицо Ван Ё, такое же мрачное и безразличное, как и вся её жизнь. Она увидела в нём отражение себя, свою холодность и циничность. Казалось, он мог сейчас сам, своими же руками придушить родную мать, или же, спокойно глядя ей в глаза, смотреть, как кто-то пронзит её мечом. Но это взгляд, замораживающий, парализующий, он вонзался сильнее металла, проникал быстрее яда в самое сердце. Это холодное безумие в них сводило с ума.
— Что тебе нужно? — с придыханием спросила женщина, отмахиваясь от сына, как от призрака. Она кинула тревожный взгляд в темноту, обращая его к другому незваному гостю. Впервые ему приходится ловить на себе такой взгляд — немой крик о помощи. Впервые она обратилась к нему, пусть и безмолвно. Но теперь сердце не вздрогнуло, как когда-то бы… Теперь всё слишком далеко зашло.
Ван Со сделал шаг вперёд, подставляя лицо свету луны. Он знал, что его брат не посмеет поднять руки на мать, не решится на подобные злые уловки, как делает это она. Но лишь на мгновение королю стало тревожно, стоило ему увидеть этот ужасающий холод в глазах третьего принца.
— Дайте мне противоядие, — сквозь зубы прошипел Ван Ё, и казалось, что голос его не отражал никакой ярости и гнева. Только неприязнь. К собственной матери.
В ту же секунду лицо только что боящейся королевы изменило выражение на циничное и даже раздражённое. Она отвела взгляд в сторону, слегка приподняв тонкую бровь. Казалось, эта женщина достигла своего триумфа в дворцовой игре, сделав последний ход в партии. Шах.
— Я требую этого, — словно предугадывая подобную реакцию, принц всё тем же тоном говорил с ней. — Не заставляйте меня применять силу.
Королева удивлённо посмотрела на сына — на свою некогда надежду и ключ к власти, — не веря его словам. Но зная, как эмоционален и импульсивен её старший сын, как и все её дети, в глубине души она знала, что в ярости этот человек способен на всё.
— Своим молчанием вы заставляете идти нас на крайние меры, — подал голос король, больше для того, чтобы избежать ещё большего накала страстей.
— И что же вы мне сделаете? — с долей презрения оскалилась королева, глядя то на одного сына, то на другого. Неожиданно у Ван Ё оказалась в руках чёрная накидка, и он молча протянул её королеве.
— Вам придётся прогуляться с нами, — сказал Ван Со. — Не заставляйте нас ждать.
* * *
Три тёмные фигуры бесшумно передвигались по двору дворца, растворяясь в тишине ночи, словно призраки. Чёрная накидка скрывала лица, хотя вокруг не было ни единой души. Такие прогулки стали привычными для короля в последнее время.
Толстая дверь недовольно заскрипела, и в помещение темницы, освещаемой лишь парой факелов, вошли трое гостей. Тюрьма для знатных персон была почти пуста, лишь пара мелких чиновников и двое представителей королевской семьи. Ван Ук всё так же оставался устрашающе спокойным, пребывая всегда в одной позе, словно так и застыл навечно. Он лишь окинул вошедших слегка пренебрежительным взглядом, коротко кивнув головой в знак приветствия. Ему уже было всё равно, он и так находился под стражей до конца своих дней, да и мысли его занимали совсем иные. Принц искренне переживал за сестру, и появление королевы Ю не вызывало ничего, кроме отвращения и злости. То же самое он испытывал к себе с момента его заключения.
Женщина подошла к бревенчатой решётке и рухнула на пол, не брезгуя вонючей потоптанной соломой. Её дрожащие пальцы коснулись дерева, отделяющего её и заключённого. Она коротко с ужасом выдохнула, и из глаз выбежали слёзы. Чжон сидел, прижав колени к груди и отвернувшись лицом к стене. Его чёрные шёлковые волосы превратились в помятую солому, одежда разорвана местами. Его самого трясло, и часто вздымающиеся плечи говорили о временном помутнении рассудка на фоне всех событий. Ведь как не размышляй о последующих последствиях, кто-то обязательно проиграет. Ёнхва уже проиграла…
— Чжон, — тихо окликнула королева сына. Принц застыл, повернулся, испуганно глядя на вошедших. Затем страх сменился надеждой. Чжон смотрел на мать с необычайной нежностью, словно она была спасительным маяком в этом бушующем шторме событий. Но вдруг он вспомнил, что ошибался. Его первая реакция на матушку стихла, глаза потухли. Он бросил мимолётный взгляд на своих братьев: потерянный на Ван Со и глубоко сожалеющий на Ван Ё. И вновь отвернулся. Чжон молчал, не говорил ни слова, не издал ни звука. Он знал: что бы ему ни пришлось сказать, всё это может обернуться против кого-то из семьи. Король не может казнить собственную мать, ведь тогда что о нём станут говорить люди? Но и остаться безнаказанной она не сможет. Зачем же, зачем она сделала это? Так жестоко со своей невесткой? А как же Ван Ё? А как же король?
«А как же я?»
Чжон знал, что именно ему суждено стать наказанием матери. Его смерть ввергнет её в бесконечное уныние, граничащее с помешательством. И каждый миг братья будут следить, чтобы она не покончила с собой, а помнила, как далеко завели её эти дворцовые игры. Она станет его палачом. Уже стала.
Дрожащая женская рука потянулась навстречу к сыну, безмолвные слёзы омывали лицо. Теперь, увидев своё дитя, королева осталась безоружна и беззащитна. Ей больше нечем крыть. Сможет ли она пожертвовать жизнью любимого сына в угоду собственной мести? И что будет дальше?
— В горах Чирисан живёт старик по имени Дуонг, — опустив руку, заговорила королева приглушённым голосом. Она сдалась. — У этого травника есть противоядие.
Бесстрастные до этого глаза Ван Ё загорелись искренней надеждой. Не долго думая, он ринулся к выходу, как можно скорее отправляясь по указанному пути. Чжон будто и не слушал, всё так же сидел лицом к стене.
— Неужели у королевы нет противоядия? — с нескрываемой усмешкой заявил Ван Ук. — Никогда не поверю, что человек, имеющий при себе яд, не имеет противоядия к нему.
Король перевёл взгляд на матушку, подумав, что принц прав. Но королева Ю даже не изменилась в лице, с жалостью смотря на младшего сына.
— Этот яд я приготовила для себя, — необычно тихо ответила она. — У меня нет противоядия.
— Если третий принц не успеет добыть его вовремя, то моя сестра умрёт, — сквозь зубы прошипел Ван Ук, сжимая руки в кулаки. Он всё ещё не верил королеве. — И тогда Чжону отрубят голову.
Женщина испуганно сжала ткань своей накидки, содрогаясь всем телом. Она громко дышала, в страхе потеряв на это мгновение рассудок, и замотала головой. Она выглядела как обезумевшая мать, готовая броситься на надвигающегося врага, устремляя свои силы лишь для одной цели — защиты ребёнка. Но только кто мог подумать, что она и станет этим врагом.
— Ваше Величество, — Ван Со вздрогнул, когда мать назвала его так. Впервые и по собственной воле. — Я совершила непростительный грех, — она всё ещё стояла на коленях, глядя на Чжона. Он повернул голову, и женщина могла видеть его профиль. Оба сына со страхом затаили дыхание. — Я отравила принцессу Хванбо.
Её слова стали для неё приговором. Теперь никто не сможет сделать вид, что ничего не случилось. Теперь Ван Ук, пусть даже он и заключён под стражу, будет требовать суда. Не сам, но обязательно через свою мать и влиятельную семью. Король и Чжон переглянулись, и их взгляды выражали одно — страх. Теперь всё кончено.
* * *
Окна в комнате третьего принца были занавешены тонкими тканями, рассеивая яркий солнечный свет. Принцесса всё ещё была без сознания со дня выкидыша, лишь быстро дышала и хмурилась то ли от боли, то ли от неприятных воспоминаний. Тогда ему показалось, что она сошла с ума. Безумная, хваталась за разные предметы в комнате, швыряла в стороны, разбивая дорогой китайский фарфор. Рвала на себе одежду, волосы, кричала и билась в истерике. Тогда ему стало действительно, по-настоящему страшно. Даже больше, чем после её ранения у Дамивона.
Тишина комнаты нарушалась бряцанием стеклянных бутылёчков, которые с любопытством перебирали старые дряхлые руки. Принц недоверчиво перевёл свой тяжёлый взгляд на травника, шаманившего над новой порцией противоядия для принцессы. Ему было жутко от мысли, что эти костлявые сморщенные ладони несут в себе спасение от смерти, что вся жизнь Ёнхвы — самое дорогое, что осталось у Ван Ё, — находится в этих дрожащих руках. Но надо было отдать ему должное — после нескольких приёмов целебного отвара принцессе стало лучше. Она перестала так часто стонать, меньше потела и иногда приходила в себя. Принцу оставалось лишь беспомощно смотреть на всё это, моля небеса спасти её.
Старый мужчина с тонкой седой бородкой и странным тюрбаном на голове, в мешковатой потёртой одежде совсем не вписывался в богатую обстановку комнаты. Его обветшалая накидка сильно контрастировала на фоне дорогих одежд принца. Впервые в его покоях оказался человек такого низкого происхождения, в истоптанных старых сандалях и дырявым мешком, который мирно покоился в углу комнаты.
Травник встал изо стола, заставляя Ван Ё вновь нервно и недоверчиво взглянуть на него, и подошёл к господам.
— Ваше Высочество, вот, возьмите, — он подал двумя руками маленькую пиалу с тёмно-коричневым отваром внутри, от которого веяло горьковатым ароматом кореньев. Принц поспешил принять из рук старика противоядие и поднёс его к губам супруги. — Лучше приподнять её голову, тогда отвар не прольётся и будет полностью выпит Её Высочеством.
Ван Ё не стал раздражаться и ставить травника на место, чтобы тот не указывал главному министру страны, что делать. Он послушался его совета, осознавая, что этот человек — спасение его жены. И что только в его силах вновь вернуть её к жизни. Принц обхватил пиалу одной рукой, а другой попытался приподнять принцессу. Она казалась совсем хрупкой, истощённой, намеревающейся вот-вот рассыпаться у него в руках.
«Я не допущу этого. Никто не смеет забрать тебя у меня. Я не отпущу просто так. Ты моя, ты не имеешь права просто уйти. Слышишь?»
Ван Ё осторожно поднёс отвар к губам и медленно влил в чуть приоткрытый рот, пытаясь сохранить как можно больше и не разлить по щекам. Ёнхва глубоко вдохнула и разомкнула веки, глядя на мужа сквозь чёрную вуаль ресниц.
— Ёнхва, Ёнхва! — воскликнул принц, выронив из руки пустую пиалу, которую ловко подхватил старик и удалился из комнаты. Мужчина заключил супругу в объятья, приближая её лицо к своему.
— Ван Ё, — тихо пролепетала хриплым голосом принцесса, совсем слабая и измождённая. Как тогда, на площади Дамивона. Она звала его, хваталась за него, как за последнюю надежду.
— Да, я здесь, — взволнованно ответил принц, осторожно убирая мокрые волосы со лба супруги. Он ощутил неимоверную радость и облегчение от того, что принцесса наконец пришла в себя уже более отчётливо, что она уже смогла выговорить хотя бы его имя. Противоядие помогало.
— Ван Ё, — её слабый взгляд был наполнен нежностью, несмотря на все трагические события, предшествующие такому её состоянию. Она сильно закашлялась, громко и с хрипом, и принц уложил её обратно на подушку, наклонившись ближе к ней. Ему не хотелось терять с ней зрительный контакт, и он старался держать расстояние как можно короче. Он словно впитывал каждый её жест, каждое вздрагивание ресниц, впитывал её всю, не пропускал ни единого момента.
Ван Ё ласково провёл кончиками пальцев по щеке супруги, и её губ коснулась едва уловимая улыбка.
— Теперь всё будет хорошо, — казалось, он сказал это для себя, чтобы убедиться в истинности этих слов, произнеся их вслух. Уголки губ на исхудавшем женском лице приподнялись вверх, и Ёнхва вновь закрыла глаза, глубоко дыша. Ей нужно набраться сил, на время забыть, что в ней больше не растёт другая жизнь. Ей нужен лишь только покой.
Принц чувствовал, что готов расцеловать травника, чьи снадобья действительно стали помогать. Впервые он испытывал нечто подобное к человеку такого низкого происхождения, но теперь ему было наплевать, кто тот старик и где родился. Он сотворил невероятное — даровал ему надежду. Надежду на то, что всё теперь наладится. Надежду на светлое будущее.
Маленький кронпринц игриво размахивал руками в стороны, смеясь и кряхтя одновременно, пока его отец не по-королевски строил ему рожицы. С наступление ночи, когда правитель со своей семьёй оставался один в покоях, маска строгого короля смывалась вместе с маскирующей его шрам косметикой. В этом уголке — в единственном месте во всём дворце, — был его личный мирок уюта и гармонии, где можно не скрывать своё увечье, где никто не строит интриги, где они являются просто любящими родителями и крепкой семьёй. Оборачиваясь назад, Ван Со понял, что всем этим он обязан сестре, которая приложила немало стараний для их счастья.
Сердце короля сжималось при мысли о Ёнхве. Эта девушка оказалась самой благородной и честной из всех королевских барышень, что приходилось повидать ему на своём веку. Она была искренна и чиста в своих намерениях, и Ван Со не уставал удивляться тому, откуда же в ней взрастилось всё это. Он сравнил её с лотосом — прекрасным цветком среди болота. И теперь ей снова приходится страдать из-за его матери…
Глядя на сына, король думал, что его старший брат уже никогда не увидит своего, что их матушка настолько обезумела в своёй жажде мести, что лишила собственное дитя счастья. Разве может настоящая мать сделать такое? Разве женщина способна причинить вред своим детям намеренно? Даже находясь в ссылке, даже слушая колкие слова в свой адрес, Со всё ещё верил, что в его матушке есть что-то светлое, что всё это лишь показная самонадеянность и гордость. Но теперь, когда старший брат изо всех сил спасает драгоценную принцессу, а младший чуть не оказался на виселице, король больше не знал, что думать. У него не было ответа на главный вопрос: что теперь будет с королевой-матерью?
— О чём ты задумался? — мягко спросила Су, присаживаясь рядом и кладя ладонь на плечо супруга. Он почти никогда не посвящал её в свои королевские дела, а она никогда не спрашивала его об этом. Политика мало интересовала Хэ Су, а Ван Со хотел оставить все свои дела за порогом этой комнаты и почувствовать себя обычным мужем и отцом. И что самое главное — любимым и близким для кого-то человеком.
Он лишь вздохнул на вопрос супруги и ничего не ответил. Су всё поняла без слов. Завтра состоится собрание совета для разбирательства дела об отравлении принцессы, покушении на её жизнь и убийстве нерождённого принца. Завтра королеву-мать выведут как заключённую и будут судить согласно законам страны. Завтра она снова признает свою вину на глазах у всех ради спасения сына. И вынести приговор королеве должен будет именно Ван Со…
* * *
Тронный зал был наполнен рядами знатных персон и министров, уже без присутствия короля что-то бурно обсуждающих. Главный министр стоял, гордо выпрямив спину, и по его непроницаемому лицу нельзя было считать ни одной эмоции, но никто не знал, что внутри него всё кипит и клокочет. Принц сам не знал, чего хотел: расплаты за смерть ребёнка или пощады для родной матери.
Гул над народом затих, когда Ван Со вошёл в зал и занял своё законное место. По приказу Джи Мона тут же привели обвиняемую. Её чёрный ханбок запылился и измялся, гладкие шелковистые волосы, в которых уже прослеживались прядки седины, больше не были собраны в красивую причёску, ровно спускались с плеч и частично закрывали измождённое и почти безжизненное лицо женщины.
— Королева Ю, — начал Джи Мон, шелестя раскрытым свитком, — обвиняется в покушении на принцессу Хванбо и в смерти её нерожденного ребёнка, а также многочисленных попытках противостоять правлению великого короля Корё.
— Это просто немыслимо! — послышался голос со стороны семьи Ю. — Это всё недоказанные обвинения.
Джи Мон приподнял кончики губ, не улыбаясь, — напротив, его лицо отражало разочарованность.
— Её высочество призналась во всех обвинениях, выдвинутых против неё.
В зале снова поднялся гул: одни были возмущены ужасающей правде, другие — неодобрительно качали головами. Бэк А сожалеющим взглядом следил за братьями. Ван Ё смотрел куда-то в пол, не моргая и словно даже не присутствуя здесь. Король же, напротив, внимательно слушал присутствующих, но продолжал молчать.
— Это возмутительно! — снова донёсся голос представителя семьи Ю. — Вы не можете судить королеву!
— Не можете. Да, не можете, — разносились голоса с разных сторон.
— Принцесса Хванбо ваша родственница, жена третьего принца и главного министра страны Ван Ё, — голос королевы Хванбо заставил всех резко замолчать, и воцарилась полная тишина. Она пренебрежительным взглядом прошлась по каждому человеку семьи Ю, остановившись на Ван Чек Рене. — На чьей вы стороне? На стороне убийцы?
— Вы не смеете… — начал было огрызаться министр, но замолчал, стоило королеве, стоящей напротив него, слегка вздёрнуть подбородок и ударить по ладони свитком, который она держала в руках. Мужчина с тревогой посмотрел на документ, догадываясь, что там могло находиться.
— Однако, — заговорил один из министров. — Представителя королевской семьи могут судить только за предательство стране и королю. Даже если её величество действительно совершила столь тяжкие грехи, мы не можем судить её за это.
Ван Ё приподнял одну бровь и слегка повернул голову, но так и не взглянул ни на кого. По непроницаемому выражению лица нельзя было понять, что именно сейчас творится в голове принца.
— Всем известно, что королева Ю всегда стремилась к власти. После смерти первенца и наследника престола она прикладывала все возможные усилия, чтобы посадить на трон своего второго сына. Любыми путями, — последнюю фразу королева Хванбо произнесла более вкрадчиво. — Королева не остановится ни перед чем, не побоявшись замарать руки в крови. Вспомните, ваше величество, она отправила вас в изгнание ещё совсем ребёнком и отреклась от вас.
Затронув личные отношения короля и подсудимой, королева Хванбо подняла гул в тронном зале. Кто-то разочарованно качал головой, кто-то с пеной у рта кричал о том, как возмутительны подобные высказывания. Но женщина стояла напротив трона и прожигала взглядом Ван Со, ожидая справедливого решения.
— Как бы там ни было, — заговорил Джи Мон. — У нас нет доказательств того, что злодеяния, к которым могла бы быть причастна королева Ю, действительно её рук дело. И так или иначе, они не имеют ничего общего с нынешним положением…
— Она убила моего внука, — хриплым голосом взвыла королева, протягивая руки к Ван Со. — Она убила вашего племянника, дитя главного министра!
Ван Ё сжал челюсти, так что было видно напряжённые мускулы на лице, и отвернул голову в сторону. Он был близок к тому, чтобы уйти отсюда немедленно, но не мог этого сделать, пока король не дал бы добро.
— Здесь, — королева Хванбо протянула свиток, демонстрируя его окружающим, — приказ королевы Ю о казни семьи десятого принца. На нём стоит королевская печать, которую она украла у главного министра Ван Ё, когда тот был ещё королём.
— Как вы смеете такое заявлять? — не выдержал Ван Чек Рен, всеми путями пытаясь защитить сестру. — Если на нём стоит печать короля, значит, её поставил он.
— Но вы прекрасно знаете, что это не так! На момент появления этого указа король находился в отъезде. Он был у вас, министр.
Глава семьи Хванбо прожигала взглядом каждого человека из семьи, стоящей напротив. Это был вызов знатному роду, плевок в лицо. Ещё чуть-чуть, и разгорелась бы междоусобная война.
— Я отдала этот указ учёным умам для сравнения. И они подтвердили, что указ писался королевой Ю лично!
Зал снова загудел, но никто уже не смел прямо становиться на защиту подсудимой, все лишь неодобрительно цокали и наигранно удивлялись. Королева Хванбо подошла ближе и, чуть понизив тон голоса, обратилась к Ван Чек Рену:
— Если вы будете защищать свою сестру, то всю вашу семью объявят предателями. Семью главного министра и главного генерала армии Корё. Королевскую семью. Ваши угодья разорят, ваши богатства перейдут во владение дворца. Ваших дочерей отдадут в рабство, хорошо, если в дом кисэн. А вы будете в лучшем случае сосланы. Король отречётся от вас, признает вас опасными для нынешней власти и всего народа. Этого вы хотите?
Ван Чек Рен поджал дрожащие губы, но ничего говорить не стал, понимая, что теперь стоит на кону. Честь семьи, жизни людей. Он сделал шаг назад, закрыв от негодования глаза, и больше ни разу не взглянул на сестру.
Ван Со лишь тяжело вздохнул, оказавшись в тупике, и лишь одним жестом указал Джи Мону остановить процесс. В одно мгновение зал опустел, и последним его покинула королева Хванбо, передав свиток и до последнего продолжая смотреть на правителя с застывшими в глазах слезами.
— Что мне делать? — тихо произнёс король первые слова за сегодня, обращаясь к астроному и брату — единственным, кто остался с ним.
— Я не могу советовать вам, ваше величество, — тихо сказал Ван Ё, угрюмо опустив плечи. — Это выше моего понимания.
— Королева созналась, против неё выдвинуты обвинения и есть доказательства, — произнёс Джи Мон, немного подумав. — Но всё-таки не стоит забывать, что она ваша матушка. Королева-мать. Будет ли правильным сыну казнить её?
Ван Со тяжело вздохнул, его лицо искривилось от боли и разочарования. Он находился в тупике. Он чуть не плакал. У него не было ответа на этот вопрос. Его сердце разрывалось на части.
«Что же ты наделала, матушка?..»
* * *
— Как всё прошло? — с тревогой спросила принцесса, кладя ладони на плечи супруга. Ван Ё выглядел очень плохо, словно из него вытянули весь его дух, всю его силу, и он в один миг опустел. Ничего не осталось. Ёнхва вынула шпильку из его волос, позволяя им распуститься, и провела по ним руками, зарываясь в корни. Принц закрыл глаза, на время отключаясь от реальности и подставляя голову ладоням супруги.
— Тебе уже лучше, да? — поинтересовался он, видя, как оживилась Ёнхва. Стала подниматься с постели и чаще сидела, чем лежала.
— Да, лекарства, которые даёт мне травник, помогают. Хорошо, что ты его нашёл, — она обняла его сзади за плечи, прижимаясь щекой к щеке, и глубоко вздохнула. Принц накрыл её руки своими, крепко стиснув в объятьях.
— Я знаю, сегодня был трудный день. Знаю, что моя матушка приготовила доказательства против королевы Ю. Она виновата в смерти нашего ребёнка, — её голос дрогнул, и на несколько секунд принцесса замолчала. — Я не смогу простить ей этого никогда, до конца своих дней я буду помнить об этом. Но всё же…
Ван Ё обернулся к ней, заглядывая в глаза, и вытер большим пальцем слезинки с лица супруги.
— Всё же вы не должны назначать смертную казнь. Ты не должен, Ван Ё, — она прикоснулась лбом к его виску и закрыла глаза, заводя руку за край одежды, где чувствовалось бешеное биение сердца. — Что скажет о вас народ? Король и главный министр убили собственную мать? Не простили грех даже ей? Кровавые правители, им не отмыться от этого никогда. Сможешь ли ты жить с этим? Нашего ребёнка уже не вернуть, ничто не сможет, никакая сила на земле. Зачем же нам снова нужна кровь? Зачем ещё одна смерть? Я прошу, ради себя и ради короля, не делайте этого.
Её слезы намочили одежду принца, приобнимавшего её за плечи ближе к себе. Ей тоже хотелось справедливого суда, но на весах правосудия находилась слишком большая плата за правду. Ёнхва крепче прижалась к супругу, ища в его объятьях мир и покой, но затем отстранилась и заглянула в его глаза.
— Иди к королю, скажи ему, скажи, что он не должен… Я прошу, умоляю, не делайте этого, — Ван Ё заботливо ловил маленькие ручейки слёз пальцами, и бережно обдувал лицо супруги, пытаясь её успокоить.
— Всё будет хорошо, тебе нельзя волноваться, — он почувствовал, как после разговора с Ёнхвой, после её мольб, ему стало намного легче, словно она дала добро на то, что он боялся сказать вслух, что тревожило его душу. Он встал, коснулся губами лба супруги и поспешил к королю.
* * *
Толпа министров уже собралась в тронном зале, бурно обсуждая предстоящее разбирательство. Знатные мужи разделились в своих умозаключениях: кто-то считал, что королеву ждёт смертная казнь, кто-то поражался хладнокровию и жестокости короля, который вынесет такое решение. Только семья Ю молча ждала участи королевы. Ван Чек Рену в глубине души было больно за сестру, но сейчас он думал больше о сохранности своей жизни и своей семьи. Ведь под руководством королевы он шёл на обман и ухищрения, прилагая все силы, чтобы посадить на трон Ван Ё, который, к сожалению, не оправдал их надежд из-за принцессы Хванбо. Министр ни на секунду не сомневался, что его сестра приняла верное решение, но, видимо, от долгой изоляции стала менее осторожна и не продумала всё до конца. И теперь вся семья балансирует между жизнью и смертью.
Все дружно выпрямились и поклонились вошедшему в зал королю и главному министру. Ван Со был необычайно спокоен. Он молча раскрыл свиток перед собой, тщательно расправил концы и долго вчитывался, демонстрируя своё искреннее увлечение этим занятием. Затем, как бы между прочим, махнул Джи Мону, и в зал ввели подсудимую. Следом за ней вошёл Ван Чжон, с опущенной головой и красными, видимо, от слёз, глазами. Он был чисто одет и причёсан, а это означало, что его уже выпустили из-под стражи. И генерал молча ждал, стоя за спиной матери, приговора собственного брата.
— Королева Ю, — торжественно начал Ван Со, и ни один мускул на его лице не дрогнул, — обвиняется в покушении на жизнь принцессы Хванбо, в убийстве нерожденного ребёнка главного министра. А также многократных попытках свергнуть действующую власть с целью захвата трона. Вы согласны с этим обвинением? Считаете ли вы себя виновной?
— Да, Ваше Величество, — отчетливо произнесла королева, и министры зашуршали, переговариваясь друг с другом вслух. Ван Со внимательно смотрел на безразличное выражение лица матери и думал, как сильно она изменилась, какой несчастной в итоге стала. И осталась совсем одна из-за своей слепой жажды власти. Как же это глупо.
— Ну что же, то, что вы признаёте свою вину, довольно похвально, — он осмотрел ожидающих вердикт министров и остановил свой взгляд на королеве Хванбо. — В своём решении я руководствовался словами пострадавшей стороны: главного министра Ван Ё и его супруги, принцессы Хванбо, — королева жалобно взглянула на правителя, понимая, что её дочь тоже участвовала в процессе и что она высказывала своё мнение, а значит, согласна с вердиктом. — Королева Ю, вы приговариваетесь к ссылке в тайный храм в горах. До конца своих дней вы будете вымаливать у богов прощение и искуплять свои грехи добродеятельностью и трудом. Вы лишаетесь своего королевского титула, и ваше имя будет изъято из семейного реестра семьи Ю, — Ван Чек Рен еле сдержал вздоха облегчения. Теперь наказание будет нести только один человек. — Надеюсь, вы сочтёте за большую милость прислуживать монахам тайного храма. Трудитесь на благо святых, и может, вам это зачтётся.
Король встал со своего места так внезапно, что все министры всполошились и поспешно преклонились перед ним, до конца не понимая, что произошло. Ван Ё последний раз взглянул на мать, и этот взгляд всколыхнул в её душе что-то совсем забытое, то, что делало их некогда родными друг другу. И во взгляде её принц увидел настоящее сожаление. Он слегка кивнул головой, попрощавшись с ней навсегда, и вышел из зала.
* * *
В прекрасном настроении принц неспешно возвращался к своему дворцу, наслаждаясь солнечным деньком. Решение короля было самым верным, и теперь, пусть их матушке придётся пройти через унижение, но она осталась жива, у неё есть возможность исправиться и смириться. Возможно, он навестит её чуть позже.
Подойдя ближе к дворцу, принц увидел травника и главную придворную даму, что-то бурно обсуждавших друг с другом. Женщина плакала, совсем не стесняясь своих слёз, и вид её был крайне встревоженный, но, увидев Ван Ё, всполошилась, быстро вытерла слёзы и застыла в поклоне. То же самое сделал и старец.
— Что-то произошло? — спросил Ван Ё, и слуги выпрямились, но продолжали смотреть вниз, не смея взглянуть на принца. Он нахмурил брови, подозревая что-то неладное. — Почему вы молчите, когда вас спрашивают?
— Ваше высочество, — начал травник, через каждое слово делая паузу, словно боялся произнести слова вслух. — Дело в том, что…
— Ну говори уже, — раздражился Ван Ё, не понимая, почему его продолжают держать в неведении явно серьёзных дел. Придворная дама резко рухнула на колени и вновь зарыдала, не сумев сдержать эмоции, что было очень не свойственно и даже наказуемо для неё.
— Ваше высочество, принцесса Ёнхва, — сквозь слезы выдавливала служанка. — Принцесса…
— Лекарства ей не помогают, — снова заговорил травник. — Простите, Ваше Высочество, я ничего не могу сделать.
Ван Ё тут же вспыхнул яростным гневом, сжигающим его приподнятое настроение за секунду. Он схватил старика за грудки и притянул к себе, буквально рыча от злости:
— Как это не помогают? Ей же лучше, я вижу, что ей лучше!
— Травы всего лишь снимают последствия. Они помогают поддерживать состояние принцессы, но яд распространился слишком сильно. Её Высочество очень долго использовала отравление масло, — ошарашенный такой новостью, Ван Ё отпустил старика и на мгновение замер, ушёл в себя, пытаясь понять смысл его слов. — Простите меня, Ваше Высочество. Я сделал всё, что мог.
Ван Ё оставил их, молча ушёл под несмолкаемые завывания придворной дамы. Интуитивно дошёл до своих покоев, открыл дверь. Там его встретила встревоженная Ёнхва, всё ожидающая решения короля. Она подлетела к мужу, вглядывалась в его чёрные глаза, пытаясь понять, что произошло, пытаясь найти в них ответ. Она словно зеркало отражала все его эмоции.
Принц обнял супругу и улыбнулся, нашёл в себе силы подавить накатившие эмоции. Во взгляде Ёнхвы загорелась надежда, и после короткого кивка супруга, подтверждающего, что всё прошло хорошо, она широко улыбнулась и прижалась к мужу всем телом. Разве может она исчезнуть? Разве может вдруг её не стать? Опять страх закрадывался в душу, сжимал сердце. И Ван Ё стиснул супругу сильнее, словно так мог удержать её, схватить её жизнь руками и накрепко привязать к своей. Если бы он только мог дать ей хоть часть своего здоровья, отдать половину своей жизни. Он бы не пожалел, он бы всё отдал. Ведь это не может закончиться вот так…
Примечание к части
Карлсон вернулся! Спасибо, что прочитали до конца! Аффтор просит прощения у читателей за такое долгое отсутствие)))
Примечание к части
То, под чем я была, пока писала
https://youtu.be/lB8ZsjMhy5M
https://music.youtube.com/watch?v=PCl0hStjwaE
Свершилось!
«Я долго думала, для чего мы прошли весь это путь. Зачем появились здесь. Тем более я — кажется, я уже стала забывать, что родом из России. Ведь даже не помню своего прошлого. Какой был от меня толк? Моё сознание уже не моё. Я стала частью принцессы или же напротив, она заполнила те пустоты памяти, которые были в моей голове. Но почему именно я?»
Погода радовала отличным солнечным днём. Мягкие лучи света пробивались сквозь тонкую ткань занавесок, слегка согревая смертельно холодную кожу. Бледная, почти до пергамента прозрачная — сквозь неё отчётливо виднелись тёмно-синие линии артерий и вен, проходящих поверх тонких костей. Некогда румяные щёчки превратились в острые скулы, глаза впали, а чёрные круги под глазами пугали своим цветом. Из Ёнхвы медленно выходила жизнь, и оставалось лишь молча наблюдать, как прекрасный цветок засыхает и увядает.
— Я слышала стук копыт, — тихо сказала принцесса, глядя в окно над кроватью. Через него были видны синева неба и белые пушистые облака, лёгкие и свободные.
— Это Чжон, он покинул дворец по поручению короля, — ответил Ван Ё, отвлекаясь от своей работы. Он сидел за столом и разбирался с делами. Ёнхва попросила его вернуться к своим дворцовым обязанностям, так как не могла больше видеть его молчаливое уныние.
Принцесса не стала спрашивать больше о поручении Ван Со. Чжон отправился на поиски лучшего лекаря страны, который, как говорил травник, живёт на самом юге. Ёнхва не отговаривала, хотя знала, что всё это зря. Но цель не давала её супругу сдаться, наоборот, дарила надежду, что всё ещё вернётся в своё русло.
«Я не знаю, что будет там, за чертой. Возможно, я просто умру, как все мы когда-то. А может, я очнусь Кариной в своей квартире где-то в России. Иногда мне кажется, что всё это лишь мой сон, что происходящее с нами нереально. А иногда я думаю, что мы изменили историю так, что нам уже не будет места в будущем. Что, если наше место теперь здесь? В таком случае мне осталось недолго...»
За дверью послышался голос слуги, оповещающий о приходе королевы, и Ван Ё подскочил с места, встречая гостью.
— Приветствую Вас, Ваше Величество, — любезно склонившись, сказал принц. Королева ответила коротким кивком.
— Я пришла навестить принцессу, — бодрым голосом сказала Хэ Су. — Надеюсь, не помешала.
Ван Ё улыбнулся. Очень скупо, но в последнее время он делал это так редко, что даже такая улыбка казалась чудом. Принцу нравилось, когда королева навещала его супругу — Ёнхве становилось значительно лучше, настроение поднималось и даже иногда появлялся аппетит. Мужчина решил оставить подруг наедине, чтобы не быть невольным свидетелем их личной беседы.
— Как там во дворце дела? Как Его Величество поживает? — спросила Ёнхва, когда Хэ Су села на стул подле кровати принцессы.
— Решает важные вопросы, строит из себя делового парня, — посмеялась королева. Ей не хотелось вдаваться в подробности, чтобы не нагружать принцессу ненужной информацией. Негласно над дворцом навис траур — все понимали, что Ёнхве лучше уже не станет. И все попытки спасти её были пустой тратой времени. Так считала и сама принцесса, но никому не смела сказать.
Королева стала серьёзной. Ей было больно смотреть на увядающую подругу, она не хотела оставаться одна. Единственное, что утешало Хэ Су, это мысль, что для Ёнхвы, вернее для Карины, не всё будет кончено. Это не конец.
— Помнишь, как-то давно ты говорила, что хочешь вернуться обратно домой, в будущее. Что здесь только ради изменения истории, и это твоя миссия. Я полагаю, она завершена. Но до сих пор ли ты желаешь вернуться? — королева уже не говорила как Хэ Су. Это говорила в ней Ха Чжин — далёкая и уже почти совсем чужая девушка из прошлого будущего.
— Знаешь, — после недолгой паузы ответила принцесса, — мне неизвестно, что будет дальше. Куда я попаду и попаду ли вообще. Были времена, когда я выла от происходящего, от того, где мы оказались, и была близка к тому, чтобы выпить яд. Ёнхва уже давно должна была умереть, правда? — усмехнулась девушка. — Она топилась, в неё попала стрела Ван Ука... Так что принцессу оказалось не так легко уничтожить. Но сейчас, — улыбка резко пропала с лица Ёнхвы. Она смотрела в потолок, внутренне собирая все свои эмоции в кулак. — Впервые я могу сказать, что отдала бы ту другую жизнь, только бы остаться здесь, — она повернула голову к подруге, и та сжала её ладонь. — Ведь это будет так несправедливо — оставить его после того, что ему пришлось пережить и изменить ради меня. Так нельзя. Я не хочу уходить, Хэ Су. Я хочу быть здесь.
Принцесса больше не произнесла ни слова, только сильно сжимала ладонь подруги, которая не сдержалась и пролила слёзы. Им обоим была невыносимо горестна мысль, что сейчас они уже не способны бороться с судьбой. Что ничего нельзя исправить. И одного желания катастрофически мало, чтобы остаться.
«Я продолжаю надеяться на чудо даже сейчас, хотя силы почти покинули меня. Умом понимаю, что дальше дороги нет, что я выполнила все условия и теперь мой срок годности здесь закончился. Но сердце продолжает пылать надеждой. Её заряжают бесполезные попытки короля найти для меня лекарство, взгляды, полные уверенности, что всё будет хорошо. И от этого ещё больнее...»
* * *
Принц вернулся почти сразу, как королева покинула покои Ёнхвы. Впрочем, был уже вечер. Он подошёл к кровати и сел на приготовленный стульчик рядом, беря со стола чашку с кашей, оставленную прислугой для принцессы. Тщательно размешал ложкой, проверил, не слишком ли горячая, и приготовился кормить супругу, но та выставила ладонь вперёд и отрицательно качнула головой. Ван Ё устало вздохнул — уже не первый раз ему приходится бороться с ней из-за пропущенных приёмов пищи. Порой он был на грани срыва, но прикусывал язык, не желая делать ещё хуже.
— Тебе нужно поесть, — строго сказал он. — Ты и так часто отказываешься от пищи и ешь по две ложки.
— Меня тошнит от еды.
— Я знаю, но нужно набираться сил. Иначе ты совсем ослабнешь.
Взгляд упал на тонкие запястья под тонкой пергаментной кожей. Эта пугающая острота почему-то заставляла не настаивать на своём, а смягчиться. В конце концов, у неё нет сил бороться с ним.
Принц тихо выдохнул и, поставив горшочек обратно на стол, обхватил запястье супруги. Кожа обожгла холодом.
— Совсем замёрзла, — пробубнил он себе под нос, наклоняясь и согревая ладони своим дыханием, растирая их руками. Принцесса только слабо улыбнулась такой бережной заботе и слегка привстала, опираясь о спинку кровати. Ван Ё накрыл её ноги ещё одним покрывалом.
— Вы стали очень нежным мужем, мой дорогой принц, — смеясь, сказала Ёнхва. — Самый суровый из принцев империи заботлив, как кормящая мать.
Принц строгим взглядом посмотрел на супругу, и со стороны могло показаться, что он воспринял её слова как издевательство над его гордостью. Однако принцесса продолжала улыбаться.
— Я вижу, у вас весёлое настроение, — приподняв один уголок губ, сказал принц, продолжая поправлять одеяло. — Это, должно быть, хороший знак.
Ёнхва только хмыкнула. В последнее время ничего не могло считаться хорошим знаком, поэтому девушка не питала пустых иллюзий.
Ван Ё всё продолжал расправлять покрывало, хотя оно было идеально ровным, но его руки суетливо скользили по материи, словно потерянные. Ёнхва осторожно перехватила его ладонь и заключила в свои, слегка поглаживая тыльную сторону.
— Всё в порядке, — сказала она, понимая, что принц слишком напряжен и тревожен. Взгляд Ван Ё снова был прикован к тонким запястьям супруги, к прозрачной коже и багровым нитям вен сквозь неё. Он сжал челюсти и устало выдохнул, сжимая руку девушки чуть сильнее.
— У меня есть кое-что для тебя, — сказал принц, не глядя на супругу. Он снял свободной рукой кулон, который прятался у него под одеждой. Это был серебряный круг с резными линиями внутри, напоминавшими лабиринт. Кулон казался не по-королевски скромным, но Ёнхва всё равно приятно удивилась.
— В народе ходит забавная история о китайской принцессе и королевском секретаре, — говорил Ван Ё, накручивая путаную цепочку на палец. — Когда государство захватили, секретарь был уверен, что его жену заберёт в наложницы кто-то из политиков или богачей за её красоту и ум. И поэтому он разломал бронзовое зеркало пополам, — принц надавил слегка на середину, и кулон разделился надвое, — отдал половину жене и сказал, что они обязательно найдут друг друга, где бы ни были. Так и случилось. Принцессу забрали в наложницы. Но каждый год они приходили на рынок под видом торговцев зеркалом, продолжая искать друг друга.
Он разделил две цепочки и осторожно надел Ёнхве на шею одну из них. Принцесса взяла кулон в руки, чтобы лучше разглядеть до блеска натёртый металл и своё унылое отражение в нём. Она была удивлена, ведь никогда не получала от мужа даже стихотворения или признаний в любви, какими женихи порой балуют своих невест. Тем более когда действительно испытывают сильные чувства. Девушка открыто улыбнулась, не сумев сдержать эмоции.
— Я не знала, что вы такой романтик.
— Кто? — спросил Ван Ё, не поняв смысл слов. Принцесса только хмыкнула. Между ними всё ещё существовала временная пропасть.
— Полагаете, что наш союз был предначертан? — проигнорировав вопрос, поинтересовалась девушка. — Ведь любая басня имеет свой смысл. И смысл этой истории в том, что любой союз создаётся заранее и если людям суждено быть вместе, то так тому и быть. Ведь они нашли друг друга, не так ли?
Принц только улыбнулся сообразительности супруги. В голове промелькнула мимолётная мысль о том, что она была бы прекрасной королевой, мудрой, сдержанной, когда это необходимо, и абсолютно прекрасной.
— Возможно, это так. Я не отвергаю этой мысли, — расплывчато ответил Ван Ё на первый вопрос, глядя на супругу и впервые за долгое время замечая румянец на её щеках. Она смущалась от такого неожиданного жеста со стороны мужа, и это было словно тысяча любовных писем, которые он не написал, миллион красивых слов, которые он не произнёс. Это было до спазмов в груди приятно. И больно...
— Пора готовиться ко сну, — сказал принц, видя усталые глаза жены. Он опустился и поцеловал её в лоб, затем встал и приступил к привычным делам.
Ёнхва с усталым любопытством разглядывала подарок мужа, пока тот задувал свечи, чтобы приготовиться ко сну. Ночь наполнила комнату, стирая силуэты вокруг, но холодный свет луны настойчиво прорывался внутрь, очерчивая ровный квадрат окна на одеяле. Принц подошёл к кровати и сел на неё, собираясь лечь, но Ёнхва решила подняться, отталкиваясь рукой. Ван Ё осторожно подхватил её за плечи, видя, как слаба его супруга и сколько мучений ей стоит двигаться.
— Тебе не стоило садиться, ты слишком слаба, — тихо произнёс принц, на что девушка выдавила слабое подобие улыбки.
— Я уже устала всё время лежать, — медленно, с несвойственным придыханием ответила принцесса. Ван Ё опустил руки, слегка придерживая жену под локти. Его волосы были распущены и спадали с плеч непослушными волнами от всегда скрученной на голове шишке. Острые черты обрисовывал голубой свет, лишь легонько касаясь краев. Принц казался суровым со стороны: брови слегка сдвинуты друг к другу, скулы напряжены. Но именно таким он нравился Ёнхве, именно таким она его запомнит. Ей не хотелось говорить, просто молчать. Молчать о многом. Просто смотреть на него, цепляться за каждую мелкую деталь пока есть время. Впитывать его, вдыхать. Быть рядом. Она слегка коснулась кончиков его волос, перебирая их пальцами.
— Всё хорошо? — спросил Ван Ё, наблюдая за супругой. Её умиротворенно-пытливый взгляд пугал. От него веяло грустью, странной, с налётом вымученной радости. Будто пришло время подвести черту.
Ёнхва обхватила ладони мужчины, раскрывая их внутренней стороной к себе, и улыбнулась.
— Я часто представляла, как ты держишь младенца, — она была абсолютно спокойна, и это спокойствие больше пугало. — Это очень странно, мне стоило больших усилий представить тебя в качестве отца. Интересно, каким бы ты был тогда...
Ван Ё опустил взгляд на свои руки, чувствуя, как колит под рёбрами при упоминании о ребёнке. Теперь они уже не узнают, какими бы родителями могли стать.
— Обещай мне не падать духом и во всём поддерживать короля. Он не справится без тебя. Хотя никогда не признает этого, — принцесса улыбнулась, открыто и весело, но эта улыбка была пугающей на фоне до костей худого лица и бледных кругов под глазами.
— Ты ведь сильный и смелый. Ты сможешь...
— Хватит, — резко оборвал принц, чувствуя, что тон разговора жены больше напоминал прощальный. — Если ты собираешься со мной говорить так, то лучше...
— Я ухожу, — вымолвила Ёнхва ровным спокойным голосом. Она не дрогнула, смотрела на принца умиротворённым взглядом, сидя с идеально прямой спиной. Однако Ван Ё опешил от такой откровенности, от того, что принцесса произнесла вслух то, что вертится в мыслях каждого, но никто не осмелился озвучить это. Он невольно моргнул пару раз, и его губы задрожали.
— Думаю, что нам осталось недолго быть вместе. Уже скоро.
— Ты не можешь так говорить. Нет. Нет... Прекрати это, — принц пытался заставить жену замолчать, хотя она больше ничего не говорила, словно так он мог остановить процессы, которые с ней происходят, будто словом он мог приказать болезни отступить. Ослабшая и усталая Ёнхва смотрела на него с материнской добротой, тонкие морщинки на уголках глаз улыбались ему. Она хотела, чтобы он отпустил её, чтобы не сошёл с ума и наконец принял правду. Они оба молчали, словно вели немой разговор, и всем телом, дрогнувшими губами, неморгающим взглядом он говорил ей «останься, не уходи...»
«Прости, это выше моих сил».
В лунном свете сверкнула одинокая капля, почти незаметная, почти несуществующая. Но выражение лица его оставалось таким же — спокойным и слегка суровым, но не более. Ёнхва подняла руку и кончиками пальцев провела ото лба вниз по скуле, ловя солёную каплю у подбородка. Ван Ё молчал. Он знал, что слова принцессы — чистая горькая правда. Он не смел перечить ей, в этом не было смысла. Принцесса зацепила пальцами цепочку её супруга и провела кончиками по кулону. Половинка, которая принадлежала ему.
Ван Ё осторожно коснулся ровных прядей волос, словно проверяя, всё ли ещё она здесь или же это уже его мираж. Наклонился и вдохнул полной грудью запах кожи, чтобы она застряла в нём навсегда, чтобы осталась с ним. Хрупкая и таинственная. Была ли она вообще? Или это просто сон? Принц подумал, как быстро пролетело время, как невыносимо мало его было. Как много было растрачено зря, как долго они бегали друг от друга, тратили время на обиды и гордость. И теперь, когда время стало осязаемо и можно сосчитать каждую крупинку в песочных часах — теперь не вместить всё то, что творится в его душе.
Ёнхва приподнялась над супругом и осторожно поцеловала его в лоб. Принц закрыл глаза, желая растянуть время, заставить его остановиться именно сейчас. Если бы было возможно, он разделил бы свою жизнь пополам и отдал ей, чтобы ещё немного продлить. Чтобы чуть дольше быть рядом.
— Ложись, — тихо сказала принцесса, укладываясь на бок на кровати. Мужчина послушно лёг рядом, укрывая супругу покрывалом, и внимательно вглядывался в острые черты, освещённые тусклым светом. Ещё раз коснулся щеки, проверяя, не мерещится ли это.
— Всё будет хорошо. Ничего не бойся. Я всегда буду с тобой.
— Не исчезай, — тихо прошелестел Ван Ё, почти не слышно, будто лишь ветер коснулся листвы за окном. Принцесса положила ладонь на щеку супругу, нежно проведя большим пальцем по коже.
— Засыпай. Во сне проходят все напасти. Ты закроешь глаза, и мы снова будет вместе. Нам обоим приснится сон, что мы снова счастливы, и так обязательно будет.
Принц боялся даже моргать, думая, что если он закроет глаза, то она исчезнет, что он сотрёт её.
— Просто спи. И я усну. Тебе ещё понадобятся силы.
Ёнхва коснулась бровей мужчины и провела кончиками пальцев вниз, заставляя его закрыть глаза. И принц послушно сомкнул веки, прижимая ладонь принцессы к своим губам.
«Мы с тобой части одного целого. Прости, что мне приходится уходить. Моё время закончилось».
«Прости, что бросаю тебя. От этого тягостная печаль ложится на сердце. Дальше ждёт непростое время, но ты справишься. Ты — сильная личность.
Это так забавно — я хотела изменить ход истории в попытке вернуться домой, а теперь мой дом здесь...»
* * *
Принц открыл глаза, когда солнце стало жечь веки. Он и не заметил, как заснул под утро, всю ночь не сомкнув глаз и прислушиваясь к каждому вздоху супруги. Она лежала не шевелясь рядом, обхватив медальон на своей шее. Цвета вороньего крыла волосы ровным потоком обрамляли тонкое тело на белом покрывале. Она больше не дышала.
Ван Ё молча поднялся с кровати, коснулся щеки супруги, затем проверил пульс на запястье. Его непроницаемое выражение лица не отражало абсолютно ничего, будто он перестал быть самим собой, а превратился лишь в живую оболочку человека.
Принц встал, засучил рукава и приказал прислуге принести тёплой воды, запрещая входить в комнату. Он раздел девушку, осторожно омыл тело мягкой материей, промоченной в травяной воде, надел на неё погребальный наряд — белоснежный ханбок, который она заранее приготовила для себя. Он нашёл его аккуратно сложённым на краю кровати. Затем накрыл белой тканью тело от ступней до шеи и на секунду задержался взглядом на лице, невольно прикусив губу, тяжело выдохнул и малым отрезком ткани накрыл голову. Больше никто не увидит принцессу.
Ван Ё расстелил на полу длинный прямоугольный свиток, обрамлённый в тканевые бортики из тёмно-синего шёлка, и, окунув тонкую кисть в чернила, принялся спокойно выводить на плотной бумаге иероглифы — имя почившей. Его движения были плавными и точными, из-под крупного хвоста кисти вырисовывались чёткие ровные линии, изящество которых говорило об умении писаря. А ведь она так до конца и не научилась писать грамотно, хотя и была старательной ученицей...
Принц положил кисть обратно на подставку, встал с пола и поправил траурную одежду. Собрал волосы наверх, вкалывая шпильку, и, одёрнув пояс накидки, вышел из комнаты.
— Пошлите слуг к королю. Принцесса Хванбо скончалась.
* * *
Закатное солнце окатило красными волнами ровную долину. Несмотря на ясное небо, ветер усиливался, растрёпывая аккуратно собранные волосы собравшихся. Было тихо. Даже Ын сдерживал свои эмоции, прикусив со всей силы губу и молча захлёбываясь истерикой. Впрочем, никто, от короля до прислуги, не остался равнодушным и тайком смахивал слёзы. Все, кроме третьего принца. Он оставался пугающе спокойным, и бывало так застывал, что казалось, сам переставал существовать. И никто не осмеливался представить, что творилось в его душе. В душе, потерявшей всё, что было. Променявший трон на принцессу и в итоге лишившийся и её. И теперь только пустота.
А ветер продолжал нещадно бить по щекам, дёргать края одежды, расплетать усердно собранные волосы, унося с уголков глаз горькие слёзы, будто вытирал их своими размашистыми лапами.
Прощай, Ха Чжин. Последний раз тебя называю этим именем, больше ни от кого ты его не услышишь. Прощай, и ни о чём не сожалей. Быть может, мы ещё встретимся...
* * *
Сквозь мутный сон пробивался странный раздражающий нервы писк, словно кто-то проколол шарик тонкой иглой и спускал воздух со свистом. Образы мелькали, словно джин из лампы — то появляясь яркими вспышками, то исчезая в облачной пыли. Крутилось и сливалось во что-то одно странное и несформировавшееся. Как из-под толщи воды, совсем размытые и далёкие. И кажется, что чем больше они мелькают, тем меньше воздуха в лёгких, и вдохнуть невозможно, но это была не вода, а будто вакуум — пустой. И последним образом была красивая статная девушка со слегка надменным и презрительным взглядом — это была принцесса Хванбо. Её губы дрогнули в пренебрежительной улыбке, а затравленный взгляд горел дьявольскими искрами.
Девушка резко открыла глаза. Всё белое. Абсолютно белое. В нос ударил запах хлорки. И пищащий над ухом звук...
— О, Боже! — воскликнула девушка, поворачивая голову и видя проходящие от неё до приборов провода. — Это что, больница?
Пейзажи за окном автомобиля менялись так быстро, будто кто-то наспех пролистывал страницы книги. Зелёный лес сменился на широкий мост, затем пошли небольшие домики поселений, сельскохозяйственные поля. Вдалеке виднелись вершины гор. И так уже несколько часов.
Женщина, названная моей матерью, продолжала поглаживать меня по руке и время от времени лить слёзы. Но я не помню её. Мужчина, названный отцом и сидевший за рулем машины, периодически поглядывал на меня через зеркало заднего вида. Он улыбался, открыто и искренне, если наши взгляды встречались. Но я не помню его. Паренёк моложе меня, названный братом, сидел на переднем сидении и без умолку болтал, рассказывая обо всём, что я могла пропустить, хотя я не понимала ни слова. Не потому что мне незнаком язык, но то, что он говорил, было чуждым для меня. Незнакомые имена, лица, события. И его я тоже не помню.
Как оказалось, я попала в аварию больше года тому назад. Такси, в котором я ехала, врезалось в грузовик и слетело с моста в реку. После я провалялась в коме всё это время, находясь под постоянным медицинским наблюдением в отдалённой от города больнице. Что-то вроде санатория. А теперь мы едем в наш так называемый дом.
Очнувшись в палате, я не сразу поняла, что произошло и где я. И до сих пор не понимаю. Всё слишком запуталось. Все мои жизни, все параллельные вселенные. Где моё место? Кто я вообще?
Но я всё так же храню в себе воспоминания принцессы Хванбо, её жизнь, мою жизнь. Будто я уснула ещё в Корё, а проснулась уже здесь. И мне всё больше кажется, что это до сих пор сон.
Моя названая мать беспрерывно рыдала целый час, когда поняла, что её вроде как дочь никого из родственников не узнаёт. И абсолютно ничего про себя не помнит. Чувствую себя инородным телом в этой системе. И голова ужасно болит, никак не могу собрать мысли в кучу и поискать хоть какой-то смысл во всей этой истории. Я уверена: это не моя прошлая жизнь. Это что-то другое.
Я точно знаю, что меня звали Карина. Это неоспоримый факт для меня, прописная истина в моём сознании. Русская девушка Карина. Странно, но ничего более не приходит мне на ум, вспоминая прошлую «первую» линию. Зато более чем отчётливо я могу в деталях пересказать жизнь принцессы. Её личную и свою в ней. Два параллельных мира. А теперь... Голова болит.
Мы приехали спустя четыре часа. Это был небольшой двухэтажный дом в спальном районе. Вполне себе приличный. Названый отец оказался владельцем небольшого ресторанчика, мама — бывшим преподавателем музыки. Брат ещё учится в институте на втором курсе. Он очень болтливый.
В доме нас встретила собака по имени Мими — добрая маленькая болонка. Но видеть меня она была не очень рада, подозрительно обнюхав и держась подальше.
— Мими, — залепетала «мама», — твоя хозяйка наконец вернулась. Ты не узнаёшь её?
Мне было всё равно. Честно говоря, я всё ещё пребывала в шоке. Всё моё нутро отвергало присутствие здесь. Это всё очень странно.
— Давай покажу тебе дом, — оживился паренёк, подбегая ко мне.
— Дай ей отдохнуть с дороги, — толкнув сына в плечо, цокнул «отец», но, обращаясь ко мне, изменил тон на более мягкий: — Может, ты голодна?
Я лишь отрицательно качнула головой. Аппетита не было, учитывая всё это. Что вообще происходит?
— Тогда я провожу тебя в твою комнату.
«Отец» завёл меня в спальню в конце коридора. Небольшая и уютная каморка с односпальной кроватью у стены и письменным столом в углу. На стенах множество дипломов в рамках, медали, скромно висевшие кучей под полкой. Я была спортсменкой? Хотя, почему была?
— Отдохни с дороги, — тихо сказал «отец». — Может, ты осмотришься и что-то вспомнишь. Если тебе что-то понадобится, зови нас.
Он некоторое время просто смотрел на меня с печальной надеждой, затем опустил руку на плечо и по-отцовски поцеловал в макушку, шмыгая носом. Я понимающе похлопала его по спине, но ничего не ощутила. Я не помню его.
Когда он ушёл, я присела на край кровати, оценивая положение, в котором находилась. Почему я оказалась именно здесь — загадка. Почему я уверена, что была из России — загадка. Почему я до сих пор чётко помню Корё — предполагаю, у меня должно было остаться хоть что-то из воспоминаний. Может, это сбой «системы»? Моё пребывание там в принципе уже было сбоем.
Мне было плохо. Помимо головной боли жгло в груди. Я всё ещё помнила свой последний день в Корё. Я всё ещё помнила Хэ Су. Ван Ё. Сердце замирает, когда я даже в мыслях произношу его имя. Что с ним стало? Боже, почему это было так давно? Ведь вряд ли хоть один исторический документ сохранил всю историю древней Кореи дословно. Да и тем более, стал бы кто-то писать о чувствах и точной жизни третьего принца?
В сердце появилась ноющая боль — я хотела обратно. Всё моё нутро, весь мой разум и душа — всё стремилось туда. И от безвыходности моего положения хотелось выть. Я всё ещё люблю его. И буду любить до конца своих дней. Но между нами целые тысячелетия...
Я легла на кровать, свернувшись клубочком, и тихо заплакала, не зная, что делать дальше. Я запуталась. Я хочу домой. Но я больше не принцесса Хванбо. Моё имя Ли Су Чжон.
Не заметила, как заснула, а проснулась от скрипучего крика в коридоре. Чей-то женский голос, и это была не «мама». Она ворвалась так стремительно, что у меня аж голова закружилась. Яркая дамочка в очках и шляпе — даже «отец» и «брат» не смогли её удержать. Увидев меня, она снова заорала, будто встретилась с лешим. Ринулась ко мне и бросилась в объятья, чуть не задушив меня.
— Боже мой, ты наконец очнулась, — лепетала девушка, смахивая попутно слёзы. — Я так рада! Я так скучала.
На мой немой ужас от увиденного и непонимающее выражение лица «отец» лишь виновато пожал плечами, а «брат» активно жестикулировал, но этот язык жестов понять было невозможно. Девушка оторвалась от меня, заглядывая мне в глаза, но крепко сжимая плечи. А она сильнее, чем кажется на первый взгляд.
— Я всё знаю. Ты потеряла память и совсем ничего не помнишь, — она вдруг резко стукнула меня кулаком по плечу. Так больно, что мне не удалось сдержать стона. — Как ты могла меня забыть? Мы же с тобой не разлей вода!
Из эмоциональной демонстрации «брата» я сумела выловить слово «подруга». Ладно, значит у меня ещё и подружка есть. С одной стороны, мне сейчас не до неё — она будет задавать много вопросов, будет требовать внимания, а я вся сосредоточена только на прошлом. Но с другой, она была ещё одним человеком, который мог помочь мне разобраться в происходящем и, возможно, вспомнить своё настоящее. Ну вдруг, кто знает.
— Боже, ты даже не представляешь, как в скучала, — разревелась девушка. — Мне было так плохо без тебя. Не с кем поговорить по душам, пожаловаться на жизнь.
— Извини, — заговорила я, и мой голос казался всё тем же. Девушка замерла, глядя на меня. — А как тебя зовут?
Её глаза пугающе округлились, она вся застыла, готовясь к чему-то устрашающему. Но затем пришла в себя и, стерев слезу с щеки, протянула мне руку.
— Я — Ким Ю Ра. Познакомимся заново, — она улыбнулась, и мне не оставалось ничего, как подать ей руку в ответ. — Придётся начать всё сначала. Обещаю помочь тебе во всём разобраться. Вдруг ты вспомнишь. Познакомлю со всеми нашими друзьями и коллегами.
— А мы работаем вместе?
— Конечно. Мы работаем в молодёжном оздоровительном центре. Я на фронтдеске, а ты учителем.
— Что? Учителем? — и что, интересно, я преподаю... историю? В этом-то я почти профи. Правда, только по Корё. И то лишь по правлению первых четырёх императоров.
— Да, ты у нас мастер Ли Су Чжон. Боевые искусства для детей от пяти лет, — девушка улыбнулась, словно рекламировала мне меня же. Значит, я мастер карате? Серьёзно? Значит, вот откуда моё неожиданное мастерство? Но разве это не бред? Разве может неизвестное мне будущее отразиться на прошлом? Откуда я знала приёмы будучи принцессой, если точно уверена, что родилась в России, а каратисткой являюсь только в этом измерении? В своём неизвестном настоящем...
Я схватилась за голову, пытаясь не сойти с ума, будто так могла удержать остатки разума при себе. Ю Ра положила руку мне на плечо, переживающе осматривая меня с головы до ног. Я сняла руки с головы, чтобы не пугать её и не отвечать на ненужные сейчас вопросы.
— Знаю, это тяжело. Теперь жизнь стала как с чистого листа. Ничего не помнишь, ничего не знаешь. Наверное, это как просматривать чью-то жизнь по фотографиям и представлять её своей.
Я уже проходила это — пролистывала жизнь принцессы Хванбо. Я уже жила в её шкуре. А может, всё правильно? То была не моя жизнь, не моё тело, не мой мир. Это всё мне не принадлежало. Как и Ван Ё...
— О, — воскликнула Ю Ра, глядя на трезвонящий телефон. — Ууу, опять он, — заговорчески сказала она, открывая сообщение. — Господин Пак Ен Дже такой настойчивый, а так и не скажешь. Вот точно: в тихом омуте черти водятся, — она толкнула локтём меня в бок, пытаясь привлечь внимание. — Ты знаешь, он каждые выходные ездил к тебе. Такой заботливый. Каждые выходные все полтора года. Даже твой отец проникся. М? Ну как? Не помнишь?
Я не слушала её. Вся эта жизнь — она тоже была словно не моя. Будто я опять оказалась где-то по ошибке и чувствовала, что мне надо вырваться, найти выход отсюда. Найти способ, чтобы вернуться обратно... А может, снова инсценировать несчастный случай? Может, это поможет?
Ю Ра вскрикнула, когда я резко подскочила с места. У меня даже головная боль прошла. Эта безумная, уже единожды нереализованная идея билась в висках набатом — я должна вернуться обратно. Я должна попасть в аварию. Или спрыгнуть с моста в реку? А какая там была река? И где её найти здесь? Или достаточно просто утопиться в ванной? Я стала суетливо ходить по комнате, думая, что такое вполне возможно. Как заставить моё тело снова отключиться? Надо расспросить подробнее о деталях аварии!
— С тобой всё в порядке? — осторожно спросила Ю Ра, прикладывая телефон к груди, будто защищаясь от меня. Да, я привлекаю слишком много внимания своим неоднозначным поведением. Какой была эта Су Чжон? Может, она как земля и небо с принцессой. Да и времена сейчас другие.
— Да, я в порядке, — выдавила из себя подобие улыбки, чтобы уж совсем не показаться нелюдимой. Когда в голове возник топорный, странный и даже опасный выход из сложившейся ситуации в виде добровольного убийства самой себя, я стала по-другому смотреть на людей вокруг. В любом случае, для них Су Чжон была близким человеком, и теперь я — это она.
— Слушай, я знаю, что ты только выписалась из больницы, но, может, нам на выходных сходить куда-нибудь? Мы могли бы прогуляться по нашим любимым местам, вдруг это поможет что-то вспомнить. Да и просто развеяться.
Ю Ра была жизнерадостным и открытым человеком и притягивала к себе своей искренностью. Видимо, она действительно была хорошей подругой для Су Чжон. Но я думала сейчас только о вариантах моего возвращения в Корё. Интересно, а если я опять попаду в начало истории? А если на этот раз всё забуду, как и Хэ Су? Очень много противоречивых моментов, через которые нужно было отыскать хоть каплю здравомыслия в этой затее. Ведь могло получиться так, что я просто-напросто умру, без всяких путешествий во времени.
— Как раз завтра открывается выставка о древнем Корё. Ничего интересного, унылые исторические лекции. Но там будет выставка косметики. Говорят, что рецепт этого бренда берёт своё начало ещё с древних времён. Было бы интересно...
— Что? Выставка Корё? — от этого слова я аж невольно вздрогнула. Историческая лекция — может, там я узнаю, что происходило дальше. Как сложилась история.
— Да, выставка будет три дня, поэтому...
— Пойдём завтра, — кажется, я напугала девушку своими внезапными порывами, так как от эмоций подскочила к ней и схватила за руку.
— Эээ, ну хорошо, если ты хочешь...
— Да-да, очень хочу. Мне нужно туда попасть.
Ю Ра пару раз моргнула, удивлённо раскрыв рот. Но ничего не спрашивала — видимо, посчитала, что я всё ещё не в себе. Если буду продолжать в таком же неадеквате накидываться на людей, то меня упекут в психушку. Так, надо контролировать свои эмоции. В конце концов, не зря же я была принцессой Хванбо.
— Я просто хочу поскорее вернуть память, — мягко пояснила девушке, чтобы она успокоилась. — Возможно, знакомые места помогут мне прийти в себя.
Ю Ра радостно закивала головой и внезапно обняла меня, сжимая как лимон в лимонад. Даже дышать трудно было. За всё это время я и не помню, сколько раз мне приходилось обнимать кого-то из посторонних — этикет не позволял.
— Ладно, — оторвавшись от меня, сказала подруга. — Я должна идти, а то уже обед заканчивается. Завтра за тобой заеду в четыре, ок?
Она подмигнула мне и заговорчески улыбнулась. Она была милой девушкой. Я проводила её до двери и, попрощавшись, облокотилась головой о стену. Всё смешалось. Всё в кучу. Нет смысла искать воспоминания здесь, если я собираюсь возвращаться. После радостной эйфории от этой мысли наступил страх. А если я уже не попаду туда как принцесса? Тогда Ван Ё никогда не обратит на меня внимания. И если я попаду не в тот временной отрезок? Если бы удалось попасть хотя бы за несколько месяцев до моей смерти... тогда бы я знала, что масло отравлено. Ведь сейчас я уже не смогу вернуться как Ёнхва — тело наверняка сожгли, и это будет более чем странно — увидеть воскресшую принцессу. Это до сих пор для меня самый загадочный момент истории — кто нас туда отправил? Как это получилось? И как это контролировать?
— Тебе плохо? — послышался обеспокоенный мужской голос. «Отец» подошёл ко мне и осторожно обхватил за плечи, боясь, что я потеряю сознание.
— Всё хорошо, — вяло ответила я. — Просто сил нет.
— О, тогда нам срочно нужно их восстановить, — по-доброму улыбнулся мужчина. — Я как раз сделал рисовые пирожки и кальби. Пойдём-ка покушаем.
Мне не хотелось проводить время с так называемой семьёй. Они будут что-то мне рассказывать в надежде вернуть мою память, но эта информация мне не нужна. Все мои мысли вертятся только вокруг Корё.
Однако, вопреки моим ожиданиям, эти милые люди не стали ничего обсуждать за столом. Думаю, «отец» позаботился об этом. Так странно, а у принцессы не было настоящего отца. Только Ван Ук. Что с ним сейчас?... Вернее, что с ним было?
«Семья» с удовольствием уплетала обед, которой действительно был очень вкусным. Я и не помню, когда в последний раз ела настолько калорийную пищу. Состояние здоровья позволяло есть только кашу.
«Брат» включил телевизор, по которому шли новости, и мне стало любопытно, что происходит сейчас в мире. Из репортажа рассказывалось о празднике весны — по этому поводу устраивается ярмарка в Сеуле.
— Может, на выходные поедем туда? — спросил «братишка» Су Вон.
— Далековато, — ответил «отец». — К тому же твоей сестре нужен отдых. Подождём пока.
— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросила «мама», касаясь моей ладони. — Покушай ещё. Мясо очень полезно. Как же ты исхудала, тебе надо больше есть. Потом ещё фрукты будут.
Она всё лепетала, накладывая мне чуть ли не всё содержимое огромной чаши с мясом. А мне в голову пришла мысль, что если до Сеула ехать далеко, то мы живём достаточно отдалённо.
— А сколько до столицы на машине? — спросила я, и все удивились. Это был мой первый вопрос, адресованный им. Первый вопрос от девушки, потерявшей память: как доехать до Сеула?..
— Ээ, ну мы живём в ней, вообще-то, — ответил Су Вон.
Ответ поставил меня в тупик. Я, конечно, страдаю от головной боли, но не настолько, чтобы сойти с ума.
— Но ведь вы сказали, что до Сеула ехать далеко. Мы живём в пригороде?
— Сеул не столица, — мягко ответил «отец», подкладывая мне рисовый пирожок. — Мы живём в Пхеньяне.
Что? С каких это пор?.. Я огляделась вокруг — не похоже, что мои «родственники» были коммунистами. Не видно портретов вождей, да и выглядят они совсем не по-северокорейски.
— Мы что, живём в Северной Корее? — осмелилась уточнить я. Потому что если так, то мне лучше было бы очнуться Кариной где-нибудь в Новосибирске.
— Ну да. Мы живём в северной части страны.
— Но как же вы собрались ехать в Сеул? Я не понимаю...
— Да что тут ехать, — посмеялся «брат». — Часа три без пробок.
А КНДР явно изменился. Даже странно. А в какой год я попала? Может, меня занесло в далёкое будущее, после свержения диктатора? Я не хотела копать слишком глубоко, так как в сердце решила приложить все усилия и вернуться в Корё. Поэтому лишняя информация только забивала мои мысли. Да и к тому же я плохо знакома с культурой и историей этой закрытой страны.
— А, — перешла я на шёпот, наклоняясь к «отцу». Вдруг тут везде прослушка и за нами следит красноармейский глаз, — Ким Чен Ын ещё правит?
Мужчина улыбнулся, подыгрывая мне, и ответил шепотом:
— А кто это?
— Как это кто? Генсек Северной Кореи, — уже в голос сказала я, пытаясь понять, в какой год я попала. Ну, даже если диктатор уже давно не правит, его же должны были в учебниках истории проходить?
«Родители» переглянулись. «Братишка» заржал в голос. Все дружно косились на меня, как на умалишённую. «Матушка» даже коснулась моей руки, сожалеюще глядя на меня.
— Какой генсек? У нас никогда не было его, — сказал «отец». — В Корее демократия.
— В обеих?
— Ты себя плохо чувствуешь? Может, тебе прилечь? — залепетала «мама», но, как ни странно, с момента моего пробуждения сейчас я чувствую себя лучше всего. Однако, учитывая реакцию остальных, мне лучше вернуться к себе. Я поблагодарила за вкусную еду и, сославшись на головокружение, покинула «семью». Надо держать язык за зубами, а то меня отправят в психушку.
— Сестрёнка, — окликнул меня Су Вон, зайдя вслед за мной в комнату. — С тобой действительно всё хорошо?
— Да, — улыбаясь, ответила я. — Просто голова болит.
— Кажется, что тебе снился дурной сон всё это время, — по-доброму заметил он и был абсолютно прав. Он молча вручил мне карту и вышел из комнаты. А я внимательно принялась изучать контуры на ней. И была крайне шокирована. Границы полуострова не были поделены на две страны. Нет больше южной и северной стороны. Есть только одна большая страна Корея. Неразделённая и, по виду дома, в котором я нахожусь, вполне процветающая. Неужели так сильно изменилась история? Неужели мы сломали будущее? От этой мысли мурашки ходили по коже — но я же не вершитель судеб, чтобы вот так всё поменять. Я же всего лишь хотела сделать Хэ Су и Ван Со счастливыми... Это просто с ума сойти.
Я рухнула на кровать, не зная, радоваться или плакать. В любом случае, данный факт вызывал у меня сильную тревогу. Мне самой не разгадать эту загадку, на расплести клубок, который запутался хуже некуда. Как вообще всё это можно вместить?
Ладно, мне нужно сосредоточиться на возвращении. Я не уверена, что мой суицид будет стопроцентным вариантом. Тогда, прыгнув с моста в Корё, всё прошло не совсем удачно. Возможно, моё время тогда не пришло, ведь я ничего не поменяла. А может, просто-напросто я недостаточно наглоталась воды, чтобы силой заставить себя выйти из прошлого. Но есть неоспоримый факт — умерев там, я попала сюда. Как и Ха Чжин когда-то. Значит, для возвращения мне нужно умереть?
Было страшно. Очень. Слишком велик риск того, что, убив себя, нигде больше не окажешься, как только в могиле. Но и оставаться здесь я не могла. Всё моё нутро, вся моя душа рвалась обратно. И я почти наплевала на все свои страхи и сомнения. При мысли о Ван Ё во мне всё разрывается на части. Я хочу обратно. Я хочу хотя бы попробовать.
Чтобы не сойти с ума от мыслей, роящихся в моей голове, я решила подышать свежим воздухом. Дождалась, пока мои «родственники» разойдутся по комнатам, и тихонько вышла из дома. На улице было уже темно. Вечер довольно прохладный. Я укуталась в плащ, взятый с вешалки в прихожей, и пошла вдоль улицы. Это было так странно: асфальтированные дорожки, яркие столбы фонарей, квадратные крыши современных построек — это всё казалось чужим. Как же быстро я привыкла к древнему миру. Такое ощущение, что там остался мой дом, моё сердце. Там я. А здесь меня нет.
Я задумчиво гуляла по улице, перешла перекрёсток, направляясь к главной дороге. В тихом районе не было людно, и машин было мало. Тихо и спокойно. Странно, ведь ещё не поздно. Красивый и достаточно состоятельный район. Су Чжон неплохо устроилась.
Мысли несли меня вдаль, я даже порой не замечала, где нахожусь и куда иду. Найти бы ещё дорогу обратно, а то телефона-то у меня нет. Телефон. Как забавно... Я уже отвыкла, что это такое. И подумала, как прекрасна была та эпоха, с превосходными стихами, каллиграфией, чернилами и кистями...
Резкий звук клаксона оглушил меня. Яркие фары резанули глаза, а я как вкопанная не могла пошевелиться. Не знаю, потому что испугалась или же потому что сама этого хотела. А может, это тот самый свет в конце тоннеля? Может, всё так и должно случиться?
Я падаю, ударяюсь. Кто-то хватает за плечи. Всё мешается в голове. Я слышу его голос. Боже, кажется, что действительно прошла целая вечность. Как тогда, на мосту. Неужели я вернулась? Неужели судьба сжалилась надо мной? Я ведь хотела изменить её только ради добра, а не выгоды... облака плыли по небу, закрывая собой полную луну. И я окончательно убедилась в том, что смогла переступить порог измерений, когда увидела знакомый строгий профиль надо мной, от которого сердце бешено затарабанило в груди.
— Ван Ё...
Примечание к части
Мой паблик:
https://m.vk.com/club181206684?from=groups
Я терпеть не могу этот формат отзывов. И если вы солидарны, то тогда нажмите «ответить» под первым отзывом, сотрите содержимое поля и пишите, что хотите)
Я очнулась, резко и неожиданно, прерывисто дыша и поднимаясь на кровати. Моё сердце колотилось как бешеное. В голове всё смешалось. Измождённая пытками Хэ Су, Ын, кричащий о пощаде, Ван Ук, сошедший с ума в зловонной темнице. Будто все ужасы моей жизни в то время свернулись в огромную лавину и накрыли меня с головой.
Я пыталась прийти в себя. Я же попала в аварию, кажется. Меня сбила машина. Вроде бы. И там был Ван Ё. Он спас, он снова пришёл ко мне на помощь. А это значит?...
Я стала оглядываться, чтобы понять, где нахожусь. Оливкового цвета стены, и на них всё ещё красуются дипломы и награды, письменный стол с ноутбуком и плюшевый мишка в углу кровати. Я опять здесь.
Хотелось взвыть в голос. Что пошло не так? Почему я опять здесь? Может, удар был не настолько сильным, чтобы граничить между жизнью и смертью? И поэтому я всего лишь потеряла сознание. Как тогда, при падении в реку. Этот трюк ведь не сработал, чтобы вернуться в будущее...
За дверью послышались шаги и чьи-то голоса. Я узнала «отца», встревоженную «мать». И там был ещё один, при звучании которого к горлу подходил комок. У меня галлюцинации. Кажется, я схожу с ума...
Дверь открылась, в комнату вошёл «отец».
— Ты очнулась? — встревоженно сказал он, и я заметила, что глаза его были красными от слёз. Это почему-то тронуло меня. Всё-таки эта семья считала меня своей частью, а получить новое известие об аварии сродни сердечному приступу. Моё сердце смягчилось. Я подумала, что пока нахожусь здесь, стоило бы поберечь своих «родных», ведь если мне удастся попасть в Корё, то Су Чжон снова окажется в больнице в коме. Или на кладбище...
— Я в порядке, — выдавила улыбку. Наверное, первую за всё это время. И лицо моего «отца» озарилось, будто бы моё расположение стала для него наивысшим благословением. И мне стало так тепло от этого, что захотелось улыбнуться ещё шире.
— Тебя чуть не сбила машина, — мягко объяснил мужчина. — Хорошо, что господин Пак оказался рядом. Это просто уникальный человек, — вдруг загадочно засмеялся «отец». — Кстати, он ещё у нас. Пришёл навестить тебя.
Новые гости, какие-то новые знакомые. Наверное, у Су Чжон была добрая и весёлая жизнь, раз уже второй человек за сегодня её навещает.
— Ты ещё плохо себя чувствуешь? Я попрошу его прийти в другой раз.
— Нет, ничего. Думаю, что должна поблагодарить его за спасение.
«Отец» одобрительно кивнул. Я поправила покрывало, облокотившись спиной о стенку. Голова действительно кружилась. В глубине души я всё ещё чувствовала раздражение по поводу моего неудачного прыжка в прошлое. И теперь за эту неудачу мне нужно поблагодарить.
На пороге снова появился «отец», вслед за ним вошёл высокий молодой человек. И когда он вышел из-за спины отца, то кровь в моих венах остановилась. Меня бросило в холод, мурашки от пальцев ног до корней волос пробежали стройными рядами. Я за секунду разучилась дышать. Передо мной стоял Ван Ё.
Я не могла произнести ни слова, только вперила в него свой испуганный взгляд, буквально прилипла к нему. Он неловко улыбнулся и поклонился мне.
— Как вы себя чувствуете? — раздался его голос. Спокойный, без привычного пренебрежения или чёрствости. Он всё тот, но будто и нет. А я просто не могла ничего ответить. Это вообще что происходит? Я схожу с ума? Мне мерещатся глюки?
«Отец» предложил гостю сесть на стул напротив меня, и тот послушно прошёл внутрь комнаты. Я резко набрала в лёгкие воздух — всё это время не дышала.
— Ты? — только и смогла вымолвить, на что оба мужчины удивились.
— Ты узнала господина Пака?
Господин Пак? Ах, ну да, я ведь тоже Су Чжон. А может, он тоже попал сюда случайно, как и я? Может, это какая-то ошибка «системы», и теперь мы оба здесь? А он помнит ту старую жизнь? По взгляду, полному доброй надежды, видимо нет.
— Как ты здесь оказался? — невольно подавшись вперёд, спросила я. «Ван Ё» мило улыбнулся и несколько раз моргнул. Как странно.
— Я пришёл навестить вас с работы и увидел, как вас чуть было не сбила машина..
— Ты правда его узнала? — не унимался «отец».
Я смотрела на сидящего напротив меня человека, осматривала каждую деталь в нём. Он был точной копией третьего принца: каждый контур, длина ресниц, наглый вздёрнутый нос, тонкие губы, острые скулы. Чёрные глубокие раскосые глаза. Это был Ван Ё, с современной причёской, в рубашке и брюках. Я не могла оторвать взгляд, сердце билось как подорванное. Сжала ладони в кулаки до боли, чтобы удержать желание коснуться его и убедиться, что он настоящий.
Гость явно смутился, неловко улыбнулся и первый отвёл взгляд. Он походил на трепетного влюблённого подростка с внешностью человека из прошлого. Его взгляд не был надменно-самолюбивым, даже напротив, слишком скромным. От него не исходила гордость и тщеславие, не было в нём и уверенности. И я совсем не понимаю, что всё это значит?
— Мне показалось, что я видела вас ранее, — ответила я, чтобы удовлетворить любопытство «отца». — Кажется, что вы были в моём сне.
— Может, тебе сейчас приснился сон? Господин Пак только что спас тебя, поэтому тебе кажется, что ты его знаешь. — Думаю, «папа» ревновал, что наш гость оказался первым, кого я признала, как знакомого. Не родителей и лучшую подругу, а... кажется, Ю Ра тоже про него говорила сегодня.
— Господин Пак Ен Дже? — озвучила я имя, которое пыталась вспомнить со слов подруги. Молодой человек так оживился, глаза расширились, и даже на расстоянии я могла почувствовать, как его сердце заколотилось.
«Отец» недовольно поморщил нос.
— Вы помните меня? — с искренней надеждой спросил он, будто от моего ответа зависела его жизнь. Я попыталась улыбнуться, чтобы сгладить этот неловкий момент перед «отцом» и новым знакомым.
— Ю Ра упоминала вас сегодня.
Мне послышалось, как «папа» облегчённо выдохнул. Видимо, пережить то, что дочь вспомнила какого-то левого парнишу, а его забыла, было бы забитым гвоздем в сердце. «Отец» довольно посмеялся и почему-то решил уйти из комнаты. Господин Пак явно поник. Я только что разбила его надежды.
Я не знала, с чего начать разговор, когда мы остались наедине. Спросить прямо? Хотя это ни к чему, и так видно, что он ничего не помнит. А может, сначала намекнуть? Вдруг он тоже забыл, вдруг, если напомнить ему о прошлом, он вспомнит свою старую жизнь?
— Скажите, — мужчина тут же отозвался на мои слова, как верный пёс на хозяйку. Было так странно видеть этого человека, это лицо, эту оболочку вот таким. — А вы случайно не попадали в похожую ситуацию, как я? Ну... не попадали в аварию? Не впадали в кому?
— Нет, никогда, — тут же открыто и искренне ответил Ен Дже. Окей, значит ничего такого не было. Значит, это не Ван Ё. Только какого чёрта он как две капли воды похож на него? Может, это его потомок? Значит, он женился на ком-то после меня... Стало грустно от этой мысли. И не потому что я собственница, которая приковала к себе мужа даже после смерти. А потому что для меня это всё было ещё вчера. Ещё вчера я засыпала в его объятиях, чувствовала его запах, тепло. А теперь передо мной сидит его потомок... Грустно.
История шла без меня и уже давно закончилась. Есть ли смысл возвращаться назад? Что я там найду и как изменю историю будущего, если снова ворвусь?
Возникла неловкая пауза между нами. Ен Дже хотел что-то спросить, но будто робел. Возможно, я завела его в тупик своими вопросами и странной реакцией. Впрочем, мне было всё равно. Наступила какая-то апатия. Да и устала я жутко.
— Скажите, а мы с вами давно знакомы? — решила уточнить я. Не знаю зачем, но мне вдруг подумалось, что это поможет как-то прояснить ситуацию.
— Мы с вами работаем вместе уже два с половиной года, — ответил господин Пак.
— О, значит вы тоже из молодёжного центра? — мужчина согласно кивнул.
— Да. Я мастер боевых искусств, как и вы. Но в более старшей группе.
Понятно. Значит, мы ещё и виделись каждый день. Странно, что, зная меня так долго, он ведёт себя очень сдержанно. Кажется, Ю Ра упоминала, что он приезжал ко мне в больницу каждые выходные. Каждые выходные на протяжении полутора лет. В четырёх часах от Пхеньяна... Да и без этой информации видно, что господин Пак сохнет по Су Чжон. Это забавное совпадение или насмешка судьбы?
Я смотрела на копию Ван Ё, и у меня всё ещё перехватывало дыхание. Прикусила губу изнутри, чтобы не зареветь. Я была на грани срыва. Кажется, что он сидит рядом, только протяни руку. Кажется, что это его чёрные омуты, но в них нет привычной надменности. Кажется, что это его тонкие линии губ, но уголки не поднимаются в нахальную ухмылку. Кажется, это его прямые брови, но они не вздёргиваются по-дьявольски зловеще. И в волнистые волосы больше не зарыться и не укутаться — коротковаты. Я вижу перед собой Ван Ё, но это был не он. Не он. Слишком мягкий, стеснительный, и улыбка слишком добрая. С трудом представляю, как это парень может махать кулаками.
— Что же, полагаю, мне пора, — оголив зубы, произнёс Ен Дже. — Надеюсь, вы скоро придёте в норму и вам станет лучше. Пожалуйста, посетите молодёжный центр, может, вы что-то вспомните. И начальник Чхве обещал взять вас обратно на работу.
Его голос лился как ручеёк в весенний день. Не было в нём ни жёсткости, ни приглушённого низкого тембра. У меня в голове произошло раздвоение личности...
— Спасибо, я обязательно приду. И ещё раз спасибо за вашу помощь.
— Я очень рад, что с вами теперь всё в порядке, — мягко улыбнувшись, с волнением произнёс мой гость.
Так странно, что за время работы мы так и не перешли на «ты». Ведь видно, что мы ладили хорошо, даже очень, и явно между нами не огромная разница в возрасте. Плюс-минус ровесники. Но почему-то мы всё ещё говорим так официально.
Господин Пак поднялся и коротко склонил голову. Я хотела подскочить и проводить его, но он стал настаивать, что мне нужен покой. Покой и правда нужен. Потому что то, что здесь происходит, никак не укладывается в моей голове. Сердце колотится как бешеное, будто я пробежала целый кросс. Я видела его здесь, своими глазами. Но будто это был всего лишь мираж. Зрительный мираж. И теперь я не знаю, что мне делать...
* * *
Пока мои мысли не пришли в норму и я не нашла правильный способ, как вернуться обратно, я решила разобраться в том, что случилось. Мне до сих пор кажется, что это была галлюцинация. И меня всё ещё не покидает мысль, что это может быть настоящий Ван Ё. Что он может оказаться таким же заложником времени, как и я.
Я смотрела на своё отражение. Передо мной была всё та же Ёнхва, всё те же черты лица, возможно, даже немного моложе. Без торжественный причёски, без красивого ханбока. В простом свитере и брюках, с ровными распущенными волосами. Современная Хванбо Ёнхва. Это было настолько странно, что граничило с безумием. Были ли всё это со мной? А если я и есть Ли Су Чжон? Тогда откуда во мне все эти воспоминания? А может, я просто сошла с ума?
Этого не может быть. Ведь разделённая Корея — она была в моих воспоминаниях ещё до Корё. Откуда я могла бы это знать, как неопровержимый факт? И Карина? Где же та девушка и почему я должна о ней помнить и ассоциировать её с собой?
Как выяснилось, в этом измерении Корея одна. Единая и неделимая. Без междоусобных войн, без диктатуры. Ни Советы, ни Штаты не имели достаточно сил, чтобы разделить страну. Потому что, как говорит мой воодушевлённый «братишка»: нет той силы, которая могла бы разделить братскую связь корейцев. Неужели это сделали мы? Неужели, объединив братьев тогда, в далёком Корё, мы совершили целый исторический переворот? Я страдала из-за бессилия что-либо изменить и всего лишь направила их всех друг к другу, заставив посмотреть на брата, а они совершили невероятное. Или, может, мы всего лишь вынужденные персонажи проигранного сценария и нас просто дёргают за верёвочки, когда нужно?
Голос Ю Ры разрывал мои стены. Эта девушка очень громкая и яркая — если бы у меня действительно были бы воспоминания о ней, о я бы не смогла её забыть.
«Мама» пригласила её выпить чая, пока я задумчиво разглядывала телефон. Чувствую себя дикаркой, но мне стало вдруг так чуждо и неестественно держать в руке гаджет.
Поэтому я отложила его в сторону, обулась и вышла к остальным.
Пока моя новая старая подруга пила чай и вела милые беседы с «мамой», я разглядывала фотографии на стенах. Хотя мне уже удалось на них посмотреть за последние дни, почему-то хотелось чем-то себя занять, собраться с мыслями. Сегодня мы идём на историческую выставку, и что там я увижу — не знаю. Внутри зародились тревога и страх. Недавняя встреча с господином Пак заставила меня серьёзно задуматься: если он является потомком Ван Ё, в чём я не сомневалась (если только не брать во внимание факт, что он мог быть настоящим гостем из прошлого, как и я), то значит, на мне свет клином не сошёлся. И стоит ли опять влезать в ход событий? Как видно, в нынешней системе всё более или менее хорошо. Страна процветает, народ счастлив. Это ли не главное для хорошего правителя? И если мне удастся вернуться, не сломаю ли я это настоящее?
Долго вглядываясь в фотографию «бабушки», пока мои мысли крутились вокруг наболевшего, я обратила внимание на странное украшение — небольшой круглый кулон. Знакомый силуэт.
— Что это? — спросила я, когда «мама» подошла ко мне.
— Это наша семейная реликвия. Украшение, которое передаётся только по женской линии, — мягко ответила «матушка», затем достала из стеклянного шкафа шкатулку и дала мне в руки кулон. А у меня пальцы дрожали. Это было точь-в-точь то же самое украшение, что Ван Ё подарил мне накануне... возвращения в будущее. Конечно, его я с собой унести не могла. Однако он всё ещё со мной.
— Узнаёшь его? Ты очень гордилась этой реликвией, — сказала «мама», а я лишь пожала плечами.
Тени прошлого преследуют меня с первого же дня. Словно зовут обратно. А я уже начинаю сомневаться, смогу ли. Если бы хоть кто-то мог мне помочь...
— Нам пора, — весело сказала Ю Ра. Да, надо бы узнать, как там дальше всё сложилось.
День был тёплым, весенним, свежим. Как быстро можно отвыкнуть от городского шума. Я напоминала инопланетянина, свалившегося с другой планеты — всё было знакомым и чужим одновременно.
— Мы хотели встретить тебя в больнице, — говорила Ю Ра. Она и до этого вела разговор, но я всё пропустила мимо ушей. — Но нас начальник не отпустил. Приехала большая проверка, так что спорить было бесполезно. Господин Пак так расстроился тогда... Кстати, — я опять получила неожиданный удар в плечо. С виду такая хрупкая девушка, а кулак тяжёлый.
— Эй, что с тобой? — потирая место удара, заныла я.
— Как ты могла вспомнить Ен Дже, а меня нет? Он сказал, что ты почти его узнала.
Этот вопрос лучше оставить риторическим.
— Хотя, — загадочно взметнув брови, улыбнулась Ю Ра. — Может, это что-то значит?.. Ты знаешь, начальник Чхве согласился оставить за тобой место, если господин Пак возьмёт все твои группы. Так он в две смены работал, чтобы ты смогла вернуться обратно.
Да, всё-таки что-то сохранилось у него от предков — упорство. Мне вдруг стало интересно, какой была Су Чжон, раз её окружают такие люди? За какие заслуги она получает столько любви? И если мне суждено остаться здесь, стану ли я такой же?
Мы пришли на место через полчаса. Несмотря на то, что я изо всех сил упиралась и хотела пойти в сторону исторической выставки, Ю Ра затащила меня в отдел косметики. Запах и яркие краски напомнили мне о Хэ Су — она была ещё та мастерица макияжа. В те времена-то. И я невольно улыбнулась, вспоминая, какие проказы она устраивала. Надеюсь, всё закончилось благополучно для неё и Со.
Я шла между прилавками, разглядывая баночки с тональным кремом и разноцветную палитру помад. На пути у меня возник консультант — мне не хотелось сейчас слушать о новой рекламной акции и подцепить надоедливый хвостик в виде назойливого продавца. Но голос девушки заставил меня остановиться.
— Вам чем-нибудь помочь? — спросила она, и я застыла. Этот голос... С опаской подняла взгляд и нервно выдохнула. Передо мной стояла Хэ Су.
Примечание к части
Ой, ну все! Милота)
https://static.asiachan.com/Moon.Lovers%3A.Scarlet.Heart.Ryeo.full.72664.jpg
В современном варианте тоже ничего)
https://wiki.d-addicts.com/images/thumb/d/d8/Kanghana.jpg/300px-Kanghana.jpg
https://s.yimg.com/uu/api/res/1.2/9HGHmsDIMAkgJyVXkrds8g — ~B/aD03NTA7dz01MDA7c209MTthcHBpZD15dGFjaHlvbg — /http://media.zenfs.com/ko_KR/News/bntnews/m7qtza6glmfszpyquu8ahhfmgokix09a.jpg
Короче, закрутила, круче не бывает. Сама в шоке. Пойду спалю все к чертовой матери...
(Кстати, окошко для отзывов без звёзд внизу:) просто ткните «ответить» на первом отзыве)
Я молча глядела на знакомую незнакомку, вся внутри закипая и ходя на грани. Пыталась не показывать вида, принять это. Что-то структурировать в своей голове. Но глядя на живую Хэ Су, я не могла говорить. Или она снова Ха Чжин?
Если вспомнить старую историю, Хэ Су вернулась обратно в будущее. Она забыла своё путешествие на время. Но почему же теперь она здесь? Неужели королева скончалась? Как же она могла оставить Ван Со? Или же она умерла от старости и всё-таки вернулась обратно? В любом случае, я понимала, что мне не получить ответы на эти вопросы, видя абсолютно пустой взгляд девушки напротив. Она меня не узнала. И вряд ли бы.
— Извините, а мы с вами раньше не встречались? — попытка не пытка. Была не была.
— Только не говори, что ты её тоже узнала? — заскрипел недовольный голос Ю Ры. — Хотя Ха Чжин работает в нашем любимом магазинчике уже давно, но это не значит, что ты может вот так нагло игнорировать воспоминания обо мне, — она так рьяно меня отчитывала, что на секунду мне стало действительно стыдно. — Как ты вообще могла меня забыть? Я незабываема, — с этими словами она гордо мотнула головой.
Я взглянула на Хэ Су снова — она ведь такая же точная копия, как Ван Ё и Ен Дже. Теперь я уже не могу утверждать, что она потомок Ван Со и Хэ Су. Это уже как минимум странно. Сначала господин Пак, потом кулон, теперь Хэ Су. Кто-то смеётся надо мной. Дразнит. Гонит прошлое вслед. Мне стало не по себе, и я буквально выбежала из магазинчика.
— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросила подруга, кладя руку мне на плечо.
— Не знаю, — честно ответила я. Нет, со мной всё не в порядке. Я появилась в неизвестном мне месте, с неизвестными людьми, а вокруг ходят тени прошлого, сводя с ума окончательно.
— Начальник Чхве звонил, мне срочно нужно на работу, — тихо сказала Ю Ра, будто извиняясь. — О, а может пойдём вместе? Как раз осмотришься, может, босса нашего вспомнишь. Хотя его лучше не вспоминать... Ну так как?
— Выставка, — я всё ещё надеялась хоть что-то разузнать.
— Она простоит здесь ещё неделю, так что успеем, — схватив меня за руку, сказала Ю Ра и понеслась вперёд. — Пошли-пошли, там как раз твоя группа на занятии. Они в тебе души не чают, даже приезжали тебя навещать, представляешь. Я была против — нечего детям такой шок испытывать, но, с другой стороны, может, и правильно Ен Дже сделал, что привёз их туда — ты очнулась спустя неделю. Разве не чудо? Может, ты их слышала? Такое ведь бывает...
Она всё тараторила, пока мы мчались до работы. И я даже не успела толком ничего осознать и принять. Проехав на автобусе пару остановок, мы оказались перед большим пятиэтажным зданием, блестящим от идеально чистых зеркальных стёкол на окнах. Зайдя внутрь, мы встретились с хмурым мужчиной — сразу видно, что это и есть начальник Чхве. Они переговорили с Ю Рой о чём-то серьёзном, пока я осматривалась.
— О, Ли Су Чжон, — вдруг заметил меня мужчина. Я поклонилась ему. — Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, уже лучше.
— Отлично, это хорошая новость. Нам как раз нужно, чтобы ты скорее вернулась к работе. Скоро наберётся новый класс, учитель Пак уже не успевает. Так что...
— Начальник, — резво вклинилась Ю Ра, — Су Чжон только вышла из комы и выписалась из больницы. У неё пропала память. Как же вы можете говорить только о работе?
Её искреннее негодование меня тронуло. Вступать в спор с начальством — плохое дело.
— Пропала память? — нахмурился мужчина. — Как же ты тогда будешь работать? Это уже проблема.
— Даже при потере памяти навыки остаются, — послышался знакомый голос сзади. Знакомый до мурашек. Господин Пак подошёл к нам и поприветствовал нас всех.
— Мышечная память никогда не подводит. Надо лишь провести пару тренировок, и всё придёт в норму. Не беспокойтесь, господин Чхве, я позабочусь об этом.
— Да уж, позаботьтесь. Иначе куда нам девать новую группу? — с этими словами он подал знак Ю Ре, и та засеменила вслед за ним.
Странно, что в этом диалоге мне не дали ни слова. Без меня меня женили. Я ещё не успела разобраться в происходящем, прийти в себя и принять то, что есть, как на меня взвалилась рабочая рутина, требовательный начальник и куча кричащих детей.
— Как ваши дела? — спросил Ен Дже. Я же старалась избегать встречаться с ним взглядами. Не могу. Выше моих сил.
— Всё хорошо, — коротко ответила я. Не знала, что ещё сказать.
— Тогда, может, вы хотите пройти в спортивный зал? Там как раз ваша группа. — Мне не хотелось никуда идти. Не хотелось погружаться в эту жизнь. Единственное моё желание на сегодняшний момент — вернуться обратно. Пусть это иррационально. Но, словив моё настроение, мужчина добавил: — Они скучали.
Только тогда я взглянула на него. Было так странно видеть господина Пака в «униформе». В белом кимоно, затянутом поясом. Смотрелся он неплохо, надо признать, хотя так напоминал о Ван Ё ещё больше.
Я проследовала за ним на второй этаж. Он ничего не говорил по дороге, и я молчала. Мне не о чем было спрашивать. Я чувствовала некоторую неловкость, хотя она была иного рода, нежели неловкость моего сопроводителя. Он чуть заметно улыбался, явно взволнованный, хотя с виду пытался сдержать свои эмоции.
Господин Пак открыл передо мной дверь. В большом просторном зале с высокими потолками группа из восьми детей бесилась, прыгала и смеялась. Некоторые валялись на матах, пока учителя не было, кто-то скромно сидел на скамейках, о чём-то щебеча с друзьями. Однако когда мы зашли и все они подняли на нас головы, то как подорванные встали и выстроились. Но ненадолго. Одна из девочек выкрикнула моё имя — узнала меня, — и все восемь человек около семи лет рванули в мою сторону. Такого искреннего светлого счастья мне ещё никогда не приходилось лицезреть. Они превзошли даже Ю Ру, чуть ли не сбивая меня с ног, крича, смеясь и рыдая. Я не сдержалась и сама разрыдалась. Просто от эмоций, от такого светлого счастья. Я и так до последнего сдерживалась, пытаясь всё подчинить логике, но уже устала думать. Осела на пол и пыталась обнять всех их сразу.
— Вы вернулись, — кричали дети. — Мы так рады. Теперь вы снова будете с нами?
У меня даже не было сил ответить на вопрос, я не могла говорить, да и ответа не знала. Если удастся совершить новый прыжок, то Су Чжон, увы, опять исчезнет.
— Вы нас вспомнили? — спросила одна из девочек, глядя на меня с той же надеждой в глазах, что и Ен Дже пару дней назад.
— Я постараюсь, изо всех сил, — только и смогла ответить я. — Но вы всегда были в моём сердце.
— Мы поможем вам вспомнить, — проведя ладошкой по моим волосам, сказала девочка.
— Кхы-кхы, — послышался сдавленный кашель господина Пака. — Разве так нужно приветствовать своего учителя?
Его голос казался строгим, но всё равно чувствовалась мягкость. Этот человек больше напоминал ванильное мороженое.
Однако дети как по волшебству выстроились и склонились передо мной в пояс, хором приветствуя своего мастера.
— Перекличка, — объявил Ен Дже, и они один за другим стали выкрикивать своё имя, пока очередь не дошла до девочки, что с такой нежностью смотрела на меня.
— Соль, — бодро выкрикнула она. И я подумала, что мне почудилось. Хотя это невозможно. В четвёртый раз. Прошлое преследует меня по пятам, тычет пальцем в спину. А я не знаю, чем ей ответить и как это всё объяснить.
— Молодцы, — похвалил Ен Дже своих подопечных. — Теперь все бегом переодеваться. Занятие окончено.
Радостные дети побежали в сторону двери, восторженные от моего присутствия.
— Подождите здесь, пожалуйста, — обратился ко мне господин Пак. — Осмотритесь — возможно, это поможет вам вспомнить что-то. Я скоро вернусь.
Вряд ли удастся что-то вспомнить. Я была уверена, что и воспоминаний у меня об этом мире нет. Но после сегодняшних событий... у меня возникла безумная идея о том, что всё, что происходило со мной в Корё — всего лишь мой сон. Сон, в котором я жила полтора года, находясь в больнице. И тени прошлого совсем не тени — это моё настоящее, люди, с которыми я пересекалась в своей жизни. Они стали прямыми проекциями в моих снах. Ван Ё — точная копия Ен Дже. Ха Чжин — моя спутница Хэ Су. Кулон, который значил нечто важное для меня, оказался семейной реликвией. А теперь и девочка Соль... Это всё было в моей голове. Это всё отразилось в моём сне. И воспоминания принцессы ни что иное, как выдумка моего воображения. И даже тот факт, что я владела там боевыми искусствами с завидной точностью — а по сути я являюсь мастером. Единственное, что никак не вписывалось в мой стройный пазл — Карина. Кто это? Откуда я взяла это имя и почему считала себя русской? Может, она знаменитость, а я её фанатка.
В любом случае, остаётся неизвестным, вернутся ли ко мне воспоминания. А если вернутся, то это будет первым сигналом к тому, что я права. А значит, мне необходимо привыкать жить здесь, вливаться в местную среду, пытаться начать жизнь заново. Но моё сердце ноет при этой мысли, я не хочу это осознавать. Я хочу обратно. Пусть даже это был всего лишь сон.
Я сидела на скамье и разглядывала резиновое покрытие пола, когда господин Пак подошёл ко мне. Мне было больно смотреть на него, но мысль о том, что пора смириться и искать правду в настоящем заставила меня пересмотреть ситуацию. Я почти поверила, что всё было сказкой.
— Вы не голодны? Я отпустил детей пораньше, на сегодня мои занятия закончены, — я посмотрела на Ен Дже. Как странно, что такое родное лицо, которое обычно отражало строгость и надменность, стало совсем другим. Оно даже, казалось, изменилось физически, когда он смотрел вот так по-доброму и ждал ответа.
— Я не голодна, — господин Пак не умел скрывать свои эмоции. Впрочем, Ван Ё тоже никогда их не скрывал. Ен Дже заметно расстроился. Видимо, не получается у него наладить со мной связь. Мне стало его жалко, ведь, в конце концов, он столько сделал для меня. Даже представить страшно. К тому же хранимый им образ третьего принца всё-таки был мне родным, и, помимо всего прочего, с ним было комфортно.
— Но я бы не отказалась от чашки кофе.
Господин Пак в секунду оживился и открыто улыбнулся.
— Тогда пойдёмте, — резво позвал он. — Тут недалеко как раз есть отличное кафе.
Я последовала за ним, оставляя подругу в комплексе. Господин Пак сказал, что выйдет она нескоро: какие-то бумажные дела, связанные с проверкой.
Кафе было уютным и светлым. Ен Дже любезно принёс нам кофе, и я вдруг поняла, как долго не вдыхала этот запах. В Корё приходилось пить исключительно травяные чаи. Но этот тягучий терпкий аромат, густая воздушная пенка сливок, щепотка пряной корицы — как же хорошо! Я даже выдохнула, будто на мгновение обрела внутренний баланс.
— Сегодня слишком много эмоций, — сказала я вслух, обхватывая пальцами края кружки. — А ещё и этот кофе. Боже, как давно я не пила его.
— Это ваш любимый, латте со специями, — с улыбкой произнёс Ен Дже. — Вы часто любили заходить сюда.
— Правда? — этот парень знает обо мне многое. Что я люблю, где я бываю, кто мои друзья. Он ходячая энциклопедия Су Чжон. — Скажите, а мы были с вами близки?
Этот вопрос его смутил. Он неловко улыбнулся, отводя взгляд в сторону, пару раз моргнул, думая, что ответить. Его щёки чуть заметно заалели. Он был самой милотой, и для меня это казалось так неестественно. Неестественно видеть Ван Ё вот таким.
— Мы с вами работаем вместе уже давно, тем более у нас одинаковый профиль...
— Значит мы друзья? — я пыталась добиться прямого ответа. Зачем ходить вокруг да около.
— Да, я надеюсь, — Ен Дже немного прочистил горло, справляясь со своим стеснением.
— Тогда почему мы говорим так официально? Если мы друзья. Вы можете говорить со мной на ты. К тому же вы так много сделали для меня. Придержали место, вынужденно работая больше. Навещали меня в больнице. Отец сказал, что вы часто бывали. Я вам очень благодарна за заботу. И поэтому не понимаю, почему мы говорим так официально.
Ен Дже снова улыбнулся, хотя на этот раз был более уверенным. Мои вопросы загнали его в тупик. И я вдруг подумала, что могу не захотеть услышать очевидный ответ.
— Хотя, это не так важно, — прежде, чем он заговорил, сказала я. — Если вам так удобно, мы можем говорить в такой форме, — он что-то хотел сказать, но я не дала ему возможности. — Вы многое обо мне знаете, надеюсь, вы поможете мне вспомнить, кто я.
Господин Пак слегка растерялся от моих противоречивых слов. Он явно уже был готов произнести то, что, возможно, не успел до аварии, но вот я не готова была услышать это. Это стало бы дополнительным грузом для меня. И так мысли набекрень.
— Конечно, — ответил он спустя минуту. — Я приложу все старания, чтобы вам помочь. И так как начальник Чхве требует вашего скорейшего возвращения на работу, то нам стоит позаниматься с вами тренировками.
— Спасибо, — коротко поблагодарила я, хотя в уме прикидывала, что стоит как-то более щедро выразить свою благодарность.
— Госпожа Ким, скорее всего, надолго. Я отвезу вас домой, а то дождь собирается.
Мы закончили пить кофе и вышли из заведения. Утром погода радовала солнцем и теплом, а теперь действительно накрапывал дождик.
— Пожалуйста, подождите здесь, я подгоню машину. Вам не стоит мокнуть.
Его забота была очень нежной, мне подумалось, что любая другая на моём месте растаяла бы. Встретить такого парня редкость. К тому же очевидно, что его чувства не просто детская забава. Но после аварии Су Чжон стала другой. Я стала другой. Чувство глубокого сожаления из-за того, что я покинула Корё, покинула Ван Ё, не оставляло меня. И хотя моё сердце колеблется и я сомневаюсь, что это было правдой, мне стали чужды такие люди, как господин Пак. Дворец выворачивает людей наизнанку — там нет места искренности.
Чёрный мини-купер подъехал к крыльцу кафе, и в окне я увидела Ен Дже. Он вышел из автомобиля, чтобы открыть передо мной дверь, подбежал ко мне с раскрытым зонтиком в руках, чтобы я не промокла, хотя тут всего пару шагов нужно сделать. Да и я не сахарная. Почему он так и не признался Су Чжон? Почему после её пробуждения они всё так же на расстоянии? Возможно, до аварии он был слишком застенчивым, чтобы подойти. Похоже на него. А после несчастного случая всегда пересматриваешь свои приоритеты и линию поведения. Страх потерять близкого делает из людей невероятное. Тому пример был Ван Ё...
Мы сели в машину и поехали. Ничего не говорили. Я погрязла в своих мыслях, он по сути был молчаливым. И скромным. Я смотрел на него, пытаясь поверить, что это не иллюзия. Это был всё тот же острый профиль, скошенный широкий подбородок, по-азиатски раскосые глаза. Но в нём не было былой гордости, уверенности, ярости. Эти качества были чужды господину Паку. Но мне снова хотелось коснуться его лица.
Внутри всё смешалось. Такой диссонанс выкручивал мне мозг. Я хочу больше всего на свете, чтобы рядом оказался Ван Ё. Чтобы сейчас он повернулся ко мне, и уголок его губ слегка приподнялся в самодовольной ухмылке из-за того, что я так нагло пялюсь. Чтобы его бровь взметнулась вверх, а лицо отражало вечное недовольство, за которым таился чувствительный и чуткий человек. Хочу, чтобы всё это вернулось ко мне. Всё это, а не внешняя оболочка с подменённой душой. Ведь это был не Ван Ё, как ни крути.
Господин Пак краем глаза видел, как пристально я смотрю на него не отрываясь вот уже пятнадцать минут. Мне было мало, хотелось разглядеть его подробно, впитать в себя каждую мелкую деталь, отражавшую в нём третьего принца. Хотя бы это у меня осталось.
Мы остановились у моего дома, и господин Пак повернулся ко мне. Это меня не смутило, смутило его. Хотя внешне он оставался спокойным. Хотел оставаться. Его короткая стрижка растрепалась, густые пряди чёлки упали на лоб, почти тычась кончиками в глаза. Я не сдержалась, без моего контроля рука сама потянулась, кончиками пальцев убрала непослушные волоски со лба. Ен Дже не отклонялся, лишь слегка дрогнули губы и нервно заморгали глаза. Я провела вдоль острой скулы, вдоль гордого профиля, положила ладонь на щёку, проводя большим пальцем под глазом. Он всё тот же, какой и был в Корё. Тот и не тот одновременно. Даже на ощупь мне кажется, что это Ван Ё. И рука поэтому горит, и сердце колотится.
Неожиданно для обычного поведения господина Пака, он опустил свою ладонь на мою и прижал к себе сильнее. Зря я позволила себе это жест, зря не удержалась, ведь тем самым дала ему надежду. А этого нельзя делать. Моё сердце отдано третьему принцу, и пока время не излечило эту потерю даже до уродливых рубцов на сердце. А Ен Дже делал только хуже, раскрывал голыми руками рану. Дразнил своей внешностью, но отталкивал заботой. Я и не знала, что такая преданная привязанность и нежность может отталкивать.
— Мне казалось, что я помнила вас. Вы были в моих воспоминаниях, но совсем другим. Поэтому я сказала, что видела вас во сне. Ваше лицо, я очень хорошо его помню. Помню каждую деталь.
Господин Пак широко раскрыл глаза, глубоко вдыхая. Он стал самим воплощением надежды, преданно заглядывая в мои глаза.
— Мне до сих пор не верится, что вы сейчас рядом, — произнёс он приглушённым голосом, хрипящим от эмоций, и это был Ван Ё. Чёрт побери, это был его голос. Моё сердце заколотилось как сумасшедшее. Хотелось плакать. Много-много плакать, закатиться в истерике. Я прикусила дрожащую губу, чтобы сдержаться, но это было невыносимо. Но я уговаривала себя, чтобы не поддаваться эмоциям, что это был не Ё. Это не Ван Ё, это не Ван Ё...
— Почему вы не признались ей? — поборов себя, смогла спросить. Господин Пак искренне не понял вопроса. — Почему вы не признались Су Чжон?
— Почему вы говорите о себе в третьем лице?
Я прикусила язык. Моя беспечность до добра не доведёт. Хорошо, что в эти времена за случайные фразы не лишали головы. Мне стало неловко, в этом урагане чувств я растерялась и не могла выкрутиться. Мысли не на месте. Я убрала руку от лица Ен Дже, хотела сократить контакт, чтобы не давать повода думать более, чем стоит. Но господин Пак не выпустил моей ладони из своей. Уверена, что такая смелость стоит ему многого. Это ведь не наглый собственник королевских кровей.
— Я просто... — надо уже было что-то сказать. — Чем больше я узнаю о себе, там больше мне кажется, что просто листаю страницы чужой жизни. Будто я только сторонний наблюдатель.
— Понятно, — тихо вымолвил Ен Дже, заметно поникнув. Он отвёл от меня взгляд в сторону, не скрывая своего разочарования. Ведь если я не ассоциирую себя с Су Чжон, то всё, что меня окружает, остаётся чуждым. Включая и его. Однако руки моей он не отпустил.
Но если Су Чжон и есть я, маразматичка с богатой фантазией, то мне придётся встряхнуть себя за шкирку и заставить жить здесь. Но как понять, где истина? Я всё ещё сомневаюсь.
— Простите, — мне было искренне жаль этого молодого человека, который на секунду напомнил мне принца полностью. Хмурым взглядом, опущенными уголками губ. Вселенской печалью в глазах. Таким он был в последнее время перед кончиной принцессы — подавленным и тревожным. Я невольно сжала мужскую руку сильнее — мне было жаль, что нам было отведено так мало времени. А теперь он снова воскрес и явился во плоти. Господин Пак посмотрел на меня, удивлённый моей реакцией. — Простите, что забыла вас.
— Вы же сами сказали, что помните моё лицо, — отозвался Ен Дже. — Значит, вы не забыли. И я всё ещё уверен, что вы обязательно вспомните.
— Да, — я чувствовала, что ещё немного и сдамся. Приму Ен Дже за Ван Ё. А этого нельзя было делать. Нельзя было их ассоциировать. — Мне пора. Не нужно провожать.
За окном лил ливень, но я не хотела, чтобы он шёл за мной. Лучше так расстанемся. Главное покинуть машину и освежиться под холодными потоками дождя.
Я вышла; дождевая вода была не по-весеннему ледяная. Но это то, что мне было нужно. Освежиться, стрясти с себя это наваждение. Здесь не Корё, здесь нет ни Хэ Су, ни Ван Со. Здесь нет никого, лишь их зрительные образы. И какой мир из двух настоящий — я не знала. Но воспоминания мои живы, они горят, они прожигают меня насквозь.
В густой пелене дождя можно было спрятать свои слёзы, спрятать свою печаль. Я не хотела заходить в дом, стояла чуть поодаль и навзрыд рыдала. Всё равно никто не увидит. Волосы и одежда промокли насквозь, дрожь от холода прошлась по телу. Я наконец-то выплеснула весь это ураган, возродившийся внутри меня. Но это была не радость, а горечь. Я знала, что мне нужно смириться со своим положением здесь, но где-то тысячи лет назад остался одинокий человек. Скорбящий о погибшей жене.
Кто-то резко притянул меня к себе, крепко сжимая в объятьях. Кто-то, чьё тепло и запах мне до боли знакомы. И я сдалась, не могла найти сил оттолкнуть и спрятаться. Убежать. Просто ещё сильнее заревела, утыкаясь носом в шерстяной свитер. Я дала слабину, на мгновение представляя, что он рядом со мной. И на этот короткий миг мне вдруг стало легко, будто все мои заботы где-то не со мной, в далёком-далёком месте. А сейчас, в данную секунду, в этом месте есть только простые вещи: дождь, я и он.
Знакомое сердцебиение, учащённое и неровное — я много раз слышала, чувствовала это. Сбитое дыхание, спокойное и расслабленное тело — это всё мне тоже знакомо. Достаточно было всего лишь разломить эту маленькую грань между нами, и я уже теряюсь, где настоящее, а где выдумка. И чего я хочу в действительности.
Дождь лил, будто с неба сошёл целый водопад: плотная мокрая стена, даже не разглядеть силуэтов. Волосы липли ко лбу, одежда неприятно облепляла тело. Но это было неважно. Важно, что я обняла его в ответ, что я не сдержала в себе то, что, наверное, должна была. Важно то, что я слышу тревожный стук сердца под колючим шерстяным свитером и чувствую сбитое дыхание на своих губах.
Примечание к части
Дурацкий формат отзывов — если он Вас раздражает, как и меня, то посмотрите первый отзыв — там инструкция.
Мой паблик. Иногда в нем что-то появляется.
https://m.vk.com/club181206684?from=groups
А я пересмотрела дораму и набросала новый сюжет. Как думаете, стоит браться?
Настало время обустраиваться в новом мире. Я сломала голову, думая, возможно ли вернуться в Корё, но так ничего и не придумала. Если снова инсценировать несчастный случай, то можно нарваться на целую кучу проблем, начиная с того, что можно попасть не в тот период времени, и заканчивая просто-напросто смертью. Вообще это очень рискованный путь, ведь попытка суицида — это же не временной портал, и если однажды была допущена ошибка, то не факт, что это сработает повторно.
Меня также не оставляли мысли, что происходящее в прошлом — мой сон. Выдуманный мир, где я жила и создала целую историю своей и чужой жизни, пока находилась в коме. Правда ли это? Сложно сказать. Уж слишком реальным был тот мир, чтобы не верить. И слишком выдуманным, в сравнении с нынешней реальностью, чтобы поверить в него.
Больше всего тревожили чувства. Я всё ещё любила третьего принца, я жутко скучала по нему. И скорбела о его потере. Я хотела быть там, с ним, следить за его строгим выражением лица, как зловеще поднимаются брови, когда он злится, как надменно дёргается уголок губ, как ласково порой он смотрит, когда я попадаю в его поле зрения. Он напоминал хищное животное — такое же, как и Ван Со, — дикий волк, которого я приручила. Он был только моим, хотя до самого последнего противился своей привязанности. А я ведь так и не сказала, что люблю…
Больно кололо под рёбрами, когда приходилось видеть господина Пака. И может, я бы смирилась с положением вещей со временем, но его образ постоянно мелькал тенью за мной. И мне было бы намного легче, если бы я была ему безразлична Тогда я не испытывала бы тяжёлое чувство вины, разорвала бы контакт. Если Ван Ё напоминал волка, то Ен Дже — домашнего пёсика. Странное сравнение, но оно было для меня самым верным. И он вроде тоже порой смотрит ласково, но это совсем не то. И иногда, когда сильно сосредоточен, его взгляд строг, но это не та строгость. Чем больше я вижу Ен Дже, тем сильнее скучаю по принцу. И поэтому тянусь к господину Паку сильнее в надежде зацепиться за этот образ, но встречаю совершенно другого человека, невероятно, до ноющей боли в зубах, сахарно милого. И это отталкивает меня.
Как бы ни были тяжелы мои раздумья, работу для меня никто не отменял. Да уж, это не царская вольная жизнь. Вообще мне кажется, что все эти дворцовые интриги были из-за безделья — скучно жилось высшему сословию. Но теперь, как полноценному члену общества, мне необходимо было выйти на работу.
Господин Пак любезно предложил мне потренироваться с ним, чтобы вспомнить некоторые приёмы. Я хотела отказаться, но он был прав — мне нужна помощь. После того вечера мы старались не говорить о случившемся: я не хотела продолжать давать ему надежду, а он деликатно молчал. И всё как будто стало так же, как и до этого — мы мило улыбаемся друг другу и продолжаем свой официальный диалог.
Но чтобы не оставаться с ним наедине, я решила сделать ход конём — пришла к нему на занятие. Дети были в восторге, радовались и кричали от эмоций, однако моего энтузиазма Ен Дже не оценил.
— Я подумала, что можно убить двух зайцев сразу — потренироваться и посмотреть, как нужно проводить занятие. К тому же дети обещали мне помочь вернуть память. Правда же?
Группа согласна закивала головами, довольно улыбаясь. Прийти сюда было неплохой идеей, навести контакт с детишками было как раз кстати.
— Хорошо, — наконец согласился господин Пак. А на занятиях он выглядит строже, чем в жизни. — Тогда приступим. Выстроились в шеренгу.
Детки построились по росту; я решила встать завершающей, подмигнув последней в линии девочке. Кажется, это была Соль.
— Разминочный бег десять минут.
Шеренга развернулась и побежала вслед за направляющим. Сначала это было весело. Я старалась не обгонять ребят, чтобы не мешать, и бежать так медленно было забавно. Всё-таки дети есть дети. Но я ошибалась. С каждым кругом они прибавляли скорость. Всё больше и больше. И не могу понять, то ли я ослабла, пока валялась в больнице, то ли эти дети натёрли ноги супер женьшенем. Ясно было только одно — догнать их просто невозможно. Я вся выдохлась, вспотела, сердце бешено тарабанило, будто собралось покинуть моё бренное тело. Я остановилась, согнулась в три погибели, упираясь ладонями в колени.
— С вами всё в порядке? — поинтересовался Ен Дже, хотя сейчас в его голосе особой тревоги я не разглядела. Показала ему большой палец вверх, а то стыдно вот так сдаваться. На пятой-то минуте.
— Ну тогда у вас ещё есть время. Не останавливайтесь, это вредно для сердца. Вперёд.
Я даже опешила, не ожидая такого приказного тона. И вроде голос его был спокойным и таким же мягким, но говорил он это так серьёзно, что даже жутко. Я посмотрела на учителя, не понимая, он ли это или же кто другой.
— Давайте-давайте, — махнул он мне рукой вперёд. — Не отлынивайте от группы, иначе умрёте от стыда.
У меня чуть челюсть не отвисла, и я против воли продолжала коситься на него, но выпрямилась, собираясь набрать скорость.
— Вот же на тебе, — бубнила я под нос. — А казался таким приличным добрым человеком. Хочет меня на тот свет свести. Как же внешность обманчива…
Из меня лилось негодование, и я остановилась, только когда услышала за спиной сдавленный смешок. Он ещё и издевается.
Слава Богу, пробежка закончилась. У меня не было сил даже поднимать руки. Что-то я совсем слабая стала, никакой энергии. И как можно больного человека вот так сразу на такие нагрузки кидать? А если сердце остановится?
— Приступаем к упражнениям на пресс, — сказал учитель, на которого я смотреть больше не могла. Наверное, я зря сюда пришла во время занятий, всё-таки перед учениками теперь неудобно. Так хоть могла бы бросить всё и уйти. — Разбейтесь на пары. Один держит ноги, другой выполняет упражнение.
Все так и сделали. Мне в напарники, конечно же, достался Ен Дже. Он присел на пол и зажал коленями мои ступни, да так больно, что я невольно толкнула его.
— Ой, извините, — если бы не дети, то не извинялась бы. — Больно просто.
Господин Пак — куда вообще делись его стеснение и робость? — молча посмотрел на меня, затем вместо коленей надавил на мои ступни руками.
— Выполняем двадцать пять повторений.
Мне казалось, что упражнение на пресс довольно лёгкое. В принципе, я никогда не жаловалась, что было сложно. Хотя я ничего не помню же, да. Первые десять раз прошли довольно гладко, но как перевалило за пятнадцать — весь живот горел, сил подняться не было. Мышцы так сводило, что дышать нельзя.
— Всё, я больше не могу, — запыхаясь, приземлилась спиной на мат. — Вообще, зачем давать такие большие нагрузки в первый же день? Я всё-таки не так давно выписалась из больницы.
— Да, но начальник Чхве требует вашего скорого возвращения. Вы ведь сами согласились…
— Да, это правда, — уже тысячу раз жалея об этом решении, подтвердила я. — Но в первый раз можно и поблажек чуть дать.
Господин Пак откашлялся, выслушав мои претензии к нему.
— Но ведь это же норматив…
— Ну видите, как хорошо, — выдавила улыбку. — Я почти его выполнила. А через пару раз можно и на рекорд пойти.
— Да, но… — Ен Дже наклонился ближе, краем глаза следя за учениками. — Это норматив для детей восьми лет.
Нет, он сегодня поставил цель полностью уничтожить мою уверенность в себе. Какой коварный, оказывается, это парень. А всё прикидывался добреньким. Интересно, а Су Чжон была в курсе его истинной сущности? Хотелось врезать ему маленько, да рука не поднималась: во-первых, дети здесь, а во-вторых, у него было такое искреннее открытое выражение лица, что было бы странным взять и ударить его. Я недовольно продолжила упражнение. Стало немножко легче.
— Поменялись местами, — крикнул учитель, и пары сменились. А у меня появилась возможность перевести дух, поэтому я рухнула на мат, раскинув руки в стороны. Но из блаженного расслабленного состояния меня вывел строгий кашель.
— Вам нельзя останавливаться. Продолжайте упражнение, пожалуйста.
Что? Он хочет меня убить? Я завтра точно не смогу встать, всё болеть будет. А таким невинным прикидывается, прячет за своей овечьей шкурой наклонности маньяка.
— Наш норматив пятьдесят раз, — пояснил Ен Дже, и мне оставалось только взвыть. Если я уже так вымоталась, то что будет на отработке приёмов?
С другой стороны, такие занятия помогли мне отвлечься от мыслей и неприятно жгучих в груди чувств. Даже господина Пака сегодня можно было отделить от Ван Ё. Я вдруг подумала, что Ен Дже действительно хороший человек, и я бы даже могла влюбиться в него, но теперь в голове всегда всплывает образ принца, и сравнивать их невозможно. Ван Ё выжег в моём сердце клеймо, и этого уже не исправить. Даже если представить, что он не существовал на самом деле, а являлся лишь плодом моих фантазий.
Я тихонько сползла по стенке, выйдя из душа. Нет, если это продолжится, то мне лучше сразу умереть. Я не чувствовала мышц, что означало — завтра меня ждёт невыносимая боль. И это с учётом того, что сегодня не было сильных отработок приёмов — я почти всегда была лишь наблюдателем.
В холле меня встретила Ю Ра, и я облокотила на неё своё тяжёлое тело.
— Спаси меня, — не знаю, почему вдруг захныкала, но до такого измождения меня ещё никто не доводил.
— Была на тренировке у Пак Ен Дже? — холодно спросила она и затем сожалеюще постучала по плечу. — Да, он довольно противоречивый, правда? Вроде такой милаш, но очень строгий учитель.
— Я умираю…
— Госпожа Ли Су Чжон, — это голос… он теперь из могилы может меня поднять. Как по волшебству я выпрямилась и решила, что спрятаться за маленькую Ю Ру будет вернее всего. Лишь не пересекаться с ним. Всё зря. — Вы всё ещё хотите приходить на занятия к ученикам?
— Нет, — истерично улыбаясь, ответила я, размахивая активно руками. Этого позора я больше не выдержу. Я же должна быть авторитетом для них…
— Тогда приходите послезавтра, — нет-нет-нет! Не хочу, не хочу! — У меня как раз есть свободное окно.
Надо бы что-то придумать, чтобы избавиться от господина Пака. Такое впечатление, что ему это нужно больше, чем мне.
— Вы знаете… — приходилось судорожно придумывать нелепую историю, которая отмазала бы меня от занятий. Но в голову как назло ничего не лезло. — Я ведь… занята…
— Мы же едем в Кэсон на весенний праздник со всеми группами, — спокойно сказала Ю Ра, обращаясь к Ен Дже. — Вы что, не знали?
Господин Пак задумался, возможно, даже огорчился. А я готова была расцеловать подругу прямо здесь. Она резко обернулась ко мне.
— Ты тоже поедешь, — это не звучало как предложение. Она мне приказывала.
— Ты знаешь, я не очень-то…
— Это хорошая возможность снова помозолить глаза начальству. К тому же, — она резко перешла на восторженный тон, приподнимая руки вверх и мечтательно глядя в потолок, — нас оденут в королевские наряды, с золотыми украшениями. Ох, я ведь так здорово смотрюсь в ханбоке.
— Фотосессия в древнем храме Сонгака? — неожиданно переспросил господин Пак. Мне ведь не показалось? Он сказал Сонгак?
— Столица Корё? Это там? — мой слегка истеричный тон испугал присутствующих.
— Да, — осторожно сказала Ю Ра, слегка отклоняясь от меня. — Это там.
— Отлично! Я тоже должна поехать, — может, это было зря. Может, не надо теребить душу. Но вдруг я найду ответы на свои вопросы и наконец-то поставлю все точки над «i». Господин Пак слегка улыбнулся и кивнул, соглашаясь с тем, что от поездки не отвертеться.
— Я должен идти. До свидания, — попрощался он с нами, слегка наклоняя голову вперёд и искоса бросая быстрый взгляд в мою сторону.
— Всё-таки какой же он красавчик, — мечтательно пробормотала Ю Ра, глядя вслед Ен Дже. — Длинноногий оппа. Заботливый и милый. Ну просто мечта, — она обернулась ко мне, подмигнула и толкнула в бок локтём. — Везёт же тебе, подхватила такого мужчину.
— Он не в моём вкусе, — пожала плечами я. Не хочу, чтобы нас с ним неправильно поняли.
— Что? — выпучив глаза, воскликнула Ю Ра. — Да после того, что он сделал для тебя, ты не просто должна в него влюбиться, а как минимум выйти замуж.
Она неодобрительно зацокала в мою сторону, качая головой.
— И что ей надо? Красивый, умный, сильный, заботливый…
— Даже слишком, — ответила я. Хотя, конечно же, вызвала новую волну удивления. Всё это у Ен Дже не отнять, но это всё мне было не нужно. Слишком ванильный, слишком — это слово было про него.
Я схватила подругу под руку и повела ее в сторону выхода.
— Лучше пойдём поедим что-нибудь. Я готова целого слона съесть.
Мы вышли из комплекса, и краем глаза я увидела смотрящего нам вслед Ен Дже.
* * *
Дорога до Кэсон была не близкой — больше двух часов. Хотя по сравнению с дорогами Корё казалось, что время пролетело быстро. Мне было неспокойно. Что я там найду? А может, ничего и нет? И не было? Тогда обстановка ни о чём не должна мне напомнить. Слишком смешанные чувства и мысли, поэтому тревожно. И страшно.
Я всю дорогу просидела, уставившись в окно. Коллеги о чём-то беседовали, смеялись, а мне было не до этого. К тому же никого из них я не помню. Ю Ра то и дело пихала меня под бок, жестами пытаясь дать понять, что нужно расшевелиться, а не сидеть, как амёба. Но сейчас все мои мысли были направлены на другое, и поэтому я непрестанно смотрела в окно.
Заметив, что подруга притихла и не толкает меня вот уже минут пятнадцать, я обернулась и чуть ли ни в голос вскрикнула. Нервная стала совсем. Дёрганая. Рядом вместо Ю Ры сидел господин Пак.
— Госпожа Ким попросила поменяться с ней местами, — объяснил он, не глядя на меня. — Сказала, что её укачивает.
— Вот врушка, — не сдержавшись, сказала я вслух. Стало неловко. Теперь спокойно не посидишь. Моё тело до сих пор болит от недавних занятий. Хотелось пожаловаться, но это не в моём стиле. Да и господин Пак такой тихий, тише, чем обычно. Я бы даже сказала, зловеще тихий. Может, он услышал наш разговор с Ю Рой пару дней назад?.. Он не смотрел на меня, не улыбался, как обычно. Что-то его тревожило. Сейчас, со стороны, он стал больше всего напоминать Ван Ё. Строгий профиль, сжатые губы. Его холодная отчуждённость походила на надменную гордость, и это так в стиле принца. У меня стали дрожать руки от напряжения. Я еду в Корё, еду смотреть на остатки былой цивилизации, и рядом со мной — копия третьего императора. Точь-в-точь.
Я отвернулась и резко вдохнула, как только он повернул голову ко мне, кожей почувствовав мой пристальный взгляд. Мне стало не по себе. Предчувствие чего-то тревожного. А может, это просто выдумки и я всего лишь не могу отделить себя от своих фантазий? И надо бы позволить себе стать ближе к господину Паку — возможно, это поможет мне забыть? Но я так не думаю. Чем больше на него смотрю, тем сильнее и ярче вспоминаю жизнь принцессы Ёнхвы.
— Вам нездоровится? — осторожно спросил Ен Дже. — Ваши руки…
— Нет-нет, — поспешила возразить, чтобы не пришлось объясняться. — Всё нормально. Просто душно.
Я принялась активно размахивать ладонью, для пущей убедительности. Вдруг он подумает, что это из-за него меня в жар бросает? Впрочем, это не есть неправда.
— Иногда мне кажется, что вы не потеряли память, — неожиданно начал господин Пак, смотря на спинку переднего сидения. Это вогнало меня в ступор.
— Но я действительно ничего не помню, — казалось нелепым оправдываться.
— Да, вы ничего не помните о Су Чжон. Но такое чувство, что в вашей голове хранятся другие воспоминания. Будто вы прожили другую жизнь. Поэтому вы так отталкиваете от себя людей, противитесь своей жизни. И постоянно так долго о чём-то думаете, — он усмехнулся, но как-то грустно. — Странные у меня выводы, да?
— Нет, — ответила я. Как он сумел разгадать меня? Точно обозначить и определить, что со мной не так? Возможно, стоит поближе его узнать, вдруг он окажется таким же заложником времени, как и я? — Ваши выводы не странные.
Я больше ничего не говорила. Незачем пояснять и нагружать бедного господина Пака информацией, которую вряд ли назовёшь адекватной. Возможно, со временем, чуть позже, но не сейчас. Тем более, судя по его удивлённой реакции, больше ему не стоит открываться.
— Думаете, я сумасшедшая?
— Нет, — ответил он, хотя весь его вид говорил об обратном. Водитель оповестил нас о том, что мы приехали, и моё сердце больно сжалось. Я занервничала, вся встревоженная не могла найти себе места.
— Хотя иногда я ошибаюсь, — видя мою нервозность, сказал Ен Дже.
Мы вышли из автобуса, и координатор распределил нас в разные стороны, уводя в большую палатку. Там уже орудовали визажисты, стилисты и, видимо, костюмеры. Такая масштабная фотосессия… для молодёжного центра?
— Да уж, начальник заморочился в этот раз, — сказала Ю Ра, ставя руки в боки. — Говорят, что какой-то богатый папочка спонсировал всё это. Поездка на благо учреждения и поддержания патриотического настроя. Но это прекрасная возможность обновить свои социальные сети!
Меня усадили за небольшой столик и принялись наводить марафет. Телефон в сумке завибрировал — наверняка «мама» положила мне его туда, — и на экране высветилось сообщение: «Думаю, что ты должна была взять его с собой, надеть и сделать фотографию. Твоя бабушка была бы счастлива увидеть это». Не совсем понимая, о чём речь, я порылась в сумке и нашла в ней бархатную коробочку, в которой лежал осторожно уложенный кулон — небольшой серебряный круг с резьбой внутри. И мне казалось, что только вчера я получила его в подарок как признание в вечной любви. Найдёшь ли ты меня здесь?..
Через полчаса ко мне снова подбежала Ю Ра, держа пастельно-голубого цвета ханбок.
— Посмотри, какая красота, — лепетала она. — Урвала для тебя специально. Такая красотка в нём будешь.
Мне казались эти вещи обыденными, совершенно не вызывающими такой уж восторг. Я ходила в этом каждый день. Хотя, это был всего лишь мой сон… но мои ощущения остались прежними. И украшения, и причёска, и дорогие наряды — всё это было. И я готова была взвыть прямо сейчас, выскользнуть из рук кружащего вокруг меня костюмера, которому хотелось сделать замечание, что он неправильно затянул ленты. Я хотела стать обратно принцессой Хванбо, сестрой императора и супругой третьего принца. Сейчас бы всё за это отдала, и жизни не жалко. Хоть беги топись в королевском пруду. А кстати, это могло быть идеей.
Может, не случайно мы сюда приехали? Если удастся инсценировать несчастный случай в этой местности, то я могла бы оказаться точно в этом же месте, только множество веков назад. Так как я была на грани срыва, то эта идея не казалась такой уж безумной.
Я выбежала из шатра куда глаза глядят. Вернее, интуитивно понимала, что всё здесь мне почти знакомо. Кое-что изменилось, но в общем — это то место, где я пробыла последние несколько лет. Это дом принцессы Хванбо. И всё как вчера. Ещё вчера я гуляла здесь с Хэ Су, вчера пряталась в дальней беседке от посторонних, вчера впервые поцеловала принца на мосту…
Эти перила мне знакомы, эта дорожка почти не изменилась. Тяжёлые юбки шуршали от моих шагов, длинные серьги игриво звенели. Неужели это был лишь сон? Но так всё правдоподобно. Так реально. И я знаю каждый уголок во дворце.
В пруду отражался мой образ — там стояла Ёнхва, гордо расправив плечи, с длинными, по пояс волосами, в красивом королевском одеянии. Она отражалась там словно мираж, чуть коснись которого, и он исчезнет. По щеке побежала непослушная слеза, хотя я приказывала ей остановиться. Может, получится? Я схватилась руками за перила, ступила ногой на перекладину. И в этот момент в воде увидела другое отражение. Это был принц Ван Ё.
Меня будто прошибло током — отскочила как ошпаренная от края моста. Резко обернулась, но боялась поднять взгляд сразу, медленно продлевала себе муку от кончиков сапог до собранных наполовину в хвост волос. В величественном наряде, сложив руки сзади, стоял он, с немного удивлённым взглядом. И я даже знаю, что бы он сказал: «Что ты здесь делаешь?»
И я ждала этого вопроса. Но вместо этого молодой человек поклонился мне — по-королевски, но совсем не в стиле Ван Ё. Я поклонилась в ответ.
— Вам очень идёт это наряд, — сглотнув, произнёс господин Пак. Да, это был он, нельзя сомневаться. Хотя теперь так хотелось подойти и обнять его, выплакать все слёзы, сказать, как я скучала и вообще всё это глупости — теперь он идентичен с принцем. Но я не могла этого сделать. Ведь это всё ещё Ен Дже. Неужели нет выхода?
— Вы тоже отлично выглядите, — без эмоций ответила я, на что мой собеседник лишь улыбнулся. Не зловеще самодовольно. Не так.
За спиной Ен Дже мелькнула знакомая фигура. До коликов в животе знакомая. Тёмно-коричневый наряд и такого же цвета головной убор. Это же королевский астроном!
Я ринулась к нему, даже не соизволив предупредить господина Пака. Мне сейчас было не до него. Мне нужно было найти астронома. Только он знал правду, только он мог мне помочь разобраться.
— Извините. Извините! — кричала я, и мужчина обернулся, удивлённо глядя на меня. Буквально на мгновение я заметила в его глазах ужас, будто он встретил приведение из прошлого, но это быстро прошло.
— Чем я могу вам помочь? — бодро отозвался астроном. Он ведь не из нашего центра. Кем бы мог быть он в этом измерении?
— Вы случайно не узнаёте меня? — нельзя было нападать на якобы незнакомца сразу. Вдруг он окажется таким же, как и все остальные. Астроном похлопал ресницами, сделал странное выражение лица.
— Нет, не узнаю, — ответил он, и мне показалось, что искренне. Значит, он тоже просто копия. Значит, всё зря.
— Извините, — печально сказала я, во мгновение потеряв веру во всё, что казалось мне родным и близким.
Астроном поклонился мне.
— Всего хорошего, Ваше Высочество.
И пошёл в своём направлении. И мне было до того обидно за свою нелепую жизнь, что хотелось саму себя сдать в психушку. Ещё и эти странные совпадения или, я не знаю, проекции моих мыслей. Они преследуют меня. Сначала Ен Дже как ножом по сердцу, потом Хэ Су, бесконечно драгоценный для меня кулон — я сжала его в ладони, — девочка Соль, да ещё и Джи… так, стоп! Как он меня назвал?
Я резко обернулась на месте, смотря вслед ускользающему астроному, и крикнула, что есть сил:
— Джи Мон! — мужчина заметно вжал голову в плечи. Чёрт возьми, он узнал меня! — А ну стоять!
Примечание к части
Мой паблик
https://m.vk.com/club181206684?from=groups
Не хотите звёзды ставить в отзывах, я оставлю вам подсказку в первом.
А вы знаете дораму «Любовь короля»? Рекомендую посмотреть) К тому же я собираюсь писать по ней новую работу, так что будем на связи :))
The space between is just a dream
You will never be alone
Amy Lee «Speak to me»
Этот наглец Джи Мон — он всегда в курсе всего. Везде, где затевается что-то масштабное, мелькает его хитрая морда.
Астроном остановился, обернулся ко мне и принял вид невинной овечки, удивлённо глядя на меня.
— Вы это мне? — ошарашенно спросил он. Да, мой тон был не по-современному грубым, но я-то знаю, что человек передо мной узнал во мне Ёнхву.
— Тебе-тебе, — негодующе сорвалась я и приблизилась почти впритык, тыкая в него указательным пальцем.
— Простите, — испуганно начал он.
— А ну-ка говори, что тут происходит! Я требую ответа. Ты ведь узнал меня. И не делай вид, что я сошла с ума.
— Но я действительно не понимаю…
— Ах ты наглый лжец, — не сдержалась и цокнула на него. — Говори, сказала, иначе будет хуже.
Мужчина усмехнулся.
— Вы пытаетесь мне угрожать? Но чем? Мы же не в Корё… — он прикусил язык, сам понимая, что сболтнул лишнего. Конечно, в Корё по моему приказу его могли лишить головы, а тут я обычная смертная. Однако он прекрасно знал, кем я была.
Я смерила его ликующим взглядом — проболтался, хитрюга. Джи Мон всё ещё пытался изобразить непонимающего и запуганного человека, но сам понимал, что всё это со мной не пройдёт.
— Кое-что всегда должно оставаться тайной, — загадочно начал он, но меня это только взбесило. Я схватила его за шиворот и уволокла за угол, чтобы не светиться перед другими.
— Знаешь что, Джи Мон, — не сдержала зловещей улыбки. — Может, у меня здесь нет такой власти, какая была в Корё, но, как оказалось, я мастер боевых искусств и имею чёрный пояс по Тхэквондо. Так что…
— Знаете, — нервно улыбаясь и пытаясь вырваться, залепетал мужчина, — принцессой вы были более воспитаны, чем сейчас.
Я облегчённо выдохнула. Наконец-то мы можем говорить друг с другом прямо, когда он признал меня. А значит в курсе всего, что здесь творится. Я выпустила его одежду, и мы оба присели на выступ дома.
— Вы хотите знать, что же случилось на самом деле? Как вы попали в Корё? Как оказались принцессой, а затем снова вернулись в современный мир? — Я коротко кивнула. Джи Мон усмехнулся. — У меня нет ответа на эти вопросы. Я не знаю, как это работает.
— Но почему вы сохраняете память, перемещаясь в разных измерениях?
— По той же причине, что и вы. Но кто может знать наверняка, что это. В древние времена это назвали бы волей небес, реинкарнацией, хотя это слово по-прежнему актуально. А в современном мире всему найдётся научное объяснение. Вспышки на солнце, взрыв сверхновой звезды, случайные потоки комет… Зависит от того, во что вы верите.
Я не верила в реинкарнацию просто хотя бы из-за того, что будь Ен Дже и Ван Ё одним человеком, то у них было бы не только внешнее сходство. А так это абсолютно разные люди. Больше похоже на то, что совершенно другой человек вселился в оболочку принца.
— Представьте, что кто-то в далёком будущем создал нечто подобное, чтобы исправить ошибки прошлого. А мы с вами могли стать побочным эффектом или ошибкой программы. Но это всего лишь теория. Всё остальное — вопрос веры. Во что вы верите, то и является правдой.
— Но я точно помню, что была рождена не в Корее. Я была другим человеком, и это не моя жизнь… — Куда делась Карина?
— Вероятно, что в этом мире вы оказались Су Чжон, — откуда он знает моё имя? — Всё изменилось, страна больше не поделена на две, процветает и укрепляется. Мир стал другим. Возможно, если это был чей-то научный замысел по изменению истории, то он удался.
Получается, что мы всего лишь чьи-то подопытные кролики, просто жертвы случайных ошибок? Но это несправедливо!
— Это ведь целые жизни. Это была моя жизнь, жизнь Хэ Су…
— О да, и могу уверенно сказать, что вы прожили их достойно, — астроном загадочно улыбнулся, перевёл взгляд на распустившиеся деревья сакуры и глубоко вдохнул. — Какой приятный сегодня день, вы не находите? Уже совсем тепло.
— Джи Мон, — хватая мужчину за руку, тихо промолвила я. Астроном нервно дёрнулся. — Я хочу вернуться обратно.
Джи Мон сначала хотел подшутить надо мной, но, видя мой прискорбный вид, сжалился, печально выдыхая.
— Это невозможно. Нельзя изменить жизнь лишь по своему желанию. И ваши попытки к суициду ни к чему не приведут. К тому же… — астроном поджал губы, думая, как выразить мысль, — посмотрите вокруг, всё так чудесно сложилось. Что вы найдёте, вернувшись туда? Да и куда попадёте, если вообще всё получится? И главное — не изменит ли это наше будущее в худшую сторону? Если у вас нет ответов на эти вопросы, то вам нечего там больше делать.
К сожалению, Джи Мон был прав. Прав, на сто процентов прав! Что я там хочу найти? Что я сломаю своим возвращением? Мне вдруг вспомнилась моя последняя ночь там, когда Ван Ё подарил мне свой кулон, когда я сама лично прощалась с ним, давая напутственные слова. Как он там? Как он прожил свою жизнь?
— Джи Мон, — мужчина усмехнулся, когда я так его назвала. Наверняка у него есть другое имя здесь. — Скажи мне…
— Что было после вас? — догадался бывший астроном. Он вздохнул, думая, стоит ли говорить об этом, но всё-таки начал. — Кванджон правил до самой старости, затем передал трон своему первенцу. Его супруга родила ещё четверых детей, однако все они были дружны. Третий принц оставался при дворце, пока власть его брата не укоренилась окончательно. После он отказался от своего положения главного министра и соправителя…
— Соправителя?..
— Да, — улыбаясь, протянул Джи Мон. — Его слово приравнивалось к слову короля. Но он предпочёл уединиться в своём родовом поместье подальше от дворца. Умер от болезни сердца. Один.
Мне стало невыносимо больно слышать это. Теперь я поняла, что лучше бы он женился и завёл детей — так бы я знала, что он прожил счастливую жизнь. Нет ничего хуже, чем умереть в одиночестве, скорбя о потерянном близком человеке. Мне бы хотелось провести с ним остаток дней, хотелось побыть рядом хоть немного дольше. Он ведь оказался лучше, чем я сама о нём думала. Не зря в этой партии я ставила на него.
— Не огорчайтесь, — тихо произнёс Джи Мон, увидев мои молчаливые слёзы. — Принц Ван Ё прожил свою жизнь достойно и оказался благородным человеком, и всё благодаря вам. Ведь вы наверняка знаете его первую историю. Думаю, что здесь не о чем скорбеть. Принц не жалел ни о чем, даже об отречении от трона и отказа от власти. Благодаря ему королевская власть укрепилась, страна стала сильнее. И это всё ваша заслуга… Ваше Высочество.
Мне нужно было время, что свыкнуться с мыслью о том, что дороги назад нет. При встрече с Джи Моном моя надежда ожила, но теперь… Я понимаю умом, что всё так, как и должно быть, что я уже прощалась со всеми в том мире и готовила их к своему уходу, но моё сердце всё ещё было там.
— Кажется, вас ищут, — сказал Джи Мон, и я обернулась. Чуть поодаль стоял Ен Дже, но подходить ближе не стал.
— Невероятное сходство, не находите?
— Только внешнее, — ответила я, отворачиваясь обратно. — Это не он.
— Да, я знаю, — неоднозначно ответил астроном. Я понимала, что ему известно больше, чем он преподносит, но спрашивать больше не стала. Он бы и не ответил. И этого было более чем достаточно. — Но возможно, что случайности не случайны…
Мужчина весело улыбнулся, когда я взглянула на него, и подмигнул. Затем встал, поклонился мне в последний раз.
— Прощайте, Принцесса Ёнхва, — здесь меня ещё никто так не называл. — Вам пора отпустить прошлое и идти дальше. Теперь я буду обращаться к вам как к госпоже Ли Су Чжон.
Я поднялась и коротко кивнула ему в ответ.
— Прощай, Джи Мон. И спасибо за всё.
Он коротко улыбнулся и пошёл в своём направлении, оставляя меня одну. И как только астроном ушёл, рядом со мной возник господин Пак.
— С вами всё в порядке? — видя мои заплаканные глаза, поинтересовался молодой человек. Мне подумалось, что Ван Ё не был таким назойливым и знал, когда спрашивать не нужно. Всё это время и до сих пор я пытаюсь сравнить этих двух людей, но только теперь понимаю, что это лишнее. Это абсолютно два разных человека. И тут нечего выискивать и обсуждать. Это не мой Ван Ё. Это чужой человек.
— Мне показалось, что вы вспомнили этого человека, — после моего молчания, сказал он. — Надеюсь, к вам возвращается память.
— Нет, не возвращается. Более того, мне нужно всё забыть. Я… должна…
Отвернулась. Не хотела сейчас жалости от него. Мне хотелось убежать и побыть одной там, где-то в глубине дворцового сада, где я обычно пряталась от любопытных глаз дворца. Но издалека послышался звонкий голос Ю Ры, провозглашающий начало фотосессии и требующий вернуться нам немедленно.
— Нам пора, — коротко сказала я, резко развернулась и проследовала к подруге, краем глаза замечая, что господин Пак хотел что-то ещё сказать, но не успел. Он молча проследовал за мной.
Подле величественных ворот дворца собралась вся наша группа. Бывший астроном что-то обсуждал с начальником Чхве, который был облачён в наряд императора — как мило. Как оказалось, мой приятель из прошлого — директор музея и главный его смотритель, тщательно следящий за поддержанием древней достопримечательности. Меня бы тоже сделать достопримечательностью, как живой экспонат. Наверное, трудно находиться в стенах, которые для тебя были живы в реальности.
Они подошли к скучковавшимся рядом преподавателям, и начальник Чхве представил директора как господина Со Вон Мина.
— Вы все прекрасно выглядите, будто дворец снова ожил, — посмеялся директор, кидая быстрый взгляд в мою сторону. Затем перевёл взгляд на Ен Дже:
— О, какой прекрасный наряд, — начальник Чхве махнул рукой господину Паку, и тот послушно спустился к ним со ступеней.
— Знаете, вы очень похожи на третьего императора Корё. Сходство поразительно.
— Но как вы можете знать? — хихикал начальник Чхве, весьма неудачно пытаясь хохмить. — Тогда же не было фотографов.
— Да, вы правы, — бодро согласился директор. — Но по древним императорским записям, а также летописи можно определить портрет. Да и к тому же один из принцев увлекался рисунком, поэтому у нас сохранилась уникальная коллекция его работ, в том числе и портретов членов королевской семьи.
Тетрадь, что дарил мне Бэк А. Тетрадь со всеми главными эпизодами нашей жизни. Теперь это стало уникальной историей. Я стала историей.
— А вы, — неожиданно обратился ко мне директор. Только не это… — очень похожи на принцессу Хванбо Ёнхва, любимую дочь первого императора.
Он подошёл ко мне и обошёл вокруг, отделяя от толпы. Нет чтобы промолчать, я бы тихо постояла в сторонке. Путешествие по прошлому меня сейчас не вдохновляло, а напротив, весьма печалило.
— Она была прекрасна, как бутон свежераспустившегося пиона, — лепетал директор, вгоняя меня в краску. И это было не смущённая радость, а яростное негодование. — Красива, добра, умна… один из наследников престола отдал за неё свой трон. Какое совпадение, что это был третий принц Ван Ё.
Джи Мон (сейчас в этом хитреце я могла разглядеть только астронома, а не уважаемого директора) слегка подтолкнул меня под локоть к Ен Дже, и я чуть не запнулась, однако господин Пак деликатно подал мне руку, чтобы я не упала.
— Давайте сделаем фотографию, — восторженно воскликнул директор. — Это такой уникальный случай. С вашего разрешения, мы установим ваше фото в нашем информационном уголке. Надо же, такое сходство! Это уникальный момент.
Он уже не раз повторял слово «уникально».
Начальник Чхве опять засмеялся. Смех у него какой-то злорадный. Но довольно потёр руки, радуясь и, может, даже гордясь своими подчинёнными. Мне было неловко, что все мои коллеги уставились на нас, в то время как я хотела убежать от всего мира подальше. Директор будто специально давил на самое больное. Но зачем? Мне это непонятно.
— Вы так отлично смотритесь, — крикнула Ю Ра и вздрогнула, когда я прожгла её своим смертельным взглядом. Только её присказок не хватало. Господин Пак слегка замялся и нервно улыбнулся. Я же была холодна, как ледяная глыба.
— Знаете, принц Ван Ё был очень суровым человеком. Он вёл нечестную борьбу за власть, покушался на жизнь отца и брата, был назван предателем нации, — Ен Дже нервно откашлялся. Видимо, быть копией тирана — не самый лестный комплимент. — Однако благодаря уму и доброте принцессы стал самым уважаемым человеком в Корё.
— Как жаль, что в жизни всё наоборот, — прокомментировала Ю Ра, намекая, что мы с господином Пак теперь противоположности. Я мимикой выдала протест против её нелепых реплик, но она нагло показала мне язык.
— Встаньте ближе, — скомандовал фотограф, и мы приблизились друг к другу на полшага. Но наглому детектору показалось этого мало, и он подошёл и силой толкнул нас друг к другу, улыбаясь и стуча по плечам.
— Ничего-ничего, это только для фотографии, — причитал он, затем сделал вид, что отмахивает от меня какое-то насекомое, и, наклонившись, чуть слышно сказал:
— Не противьтесь своей судьбе. Прошлого уже не вернуть.
Я обожгла его яростным взглядом — видно, он даже слегка отпрыгнул от меня. Мне нужно время, чтобы всё пришло в норму. Мне нужны годы, чтобы моё сердце зажило и смирилось с отсутствием Ван Ё рядом. И даже так я не уверена, что мне нравится человек, стоящий справа от меня.
Неожиданно щёлкнул фотоаппарат, делая несколько кадров, но я не смогла выдавить из себя улыбку. Всё это напоминало мне дешёвый маскарад. Мы топчемся по былой империи, для нас теперь это всего лишь развлечение. В этом мире люди инфантильные, всё у них ровно и стабильно. Это не то место, где каждый день как подарок, где смерть ходит по пятам и ты можешь только догадываться, где её встретишь, — в травяном чае или на конце вражеской стрелы.
Мне стало не по себе. Стало так противно от этой клоунады. Все эти смеющиеся лица вокруг меня, лебезящие перед ничего из себя не представляющим начальником, копия Ван Ё, мягкотелый и скромный, и не переставая щёлкающий затвор фотоаппарата — это давило, душило, некуда было деться. Оно мелькало вокруг меня как круговорот разноцветных пёстрых безделушек, абсолютно пустых.
Директор музея отвлёкся на роскошный наряд нашего начальника, и пока все нахваливали «нового императора», я сбежала. Сорвалась с места, пока есть возможность и силы, чтобы спрятаться где-нибудь подальше. Я бы так и осталась жить здесь, в глубине королевского сада, но при виде знакомых мест воспоминания начали бить по сердцу, входить в него острым ножом. У меня в голове все запуталось — вчера я была принцессой новой империи, а сегодня преподавателем боевых искусств. Еще вчера мне доводилось проводить время в этой беседке — мы не раз тут встречались с принцем. Тут я получила от него кольцо, тут упала в обморок от яда его матушки, тут проклинала третьего правителя империи. Я помню этот пруд. Будто ещё вчера я была здесь, ходила, дышала воздухом Корё. И всё это безвозвратно исчезло, словно я вышла из кинотеатра и вернулась обратно в реальную скучную жизнь. Сеанс окончен. Сказка завершилась.
Хорошая утренняя погода сменилась грозовыми тучами. Небо заволокло серой дымкой, стал накрапывать дождь. Возможно, кто-то меня искал. Наверняка Ю Ра и Ен Дже. Но мне было всё равно. Это чужие для меня люди, я не смогу привыкнуть. Мне нужна ещё одна жить, чтобы забыть все это. С каждой секундой дождь становился всё яростней. Весной погода нестабильна и полна сюрпризов. Весной Хэ Су попала во дворец…
Я шла медленно — ноги были будто чугунные. Дождь деликатно смывал слёзы с моего лица, скрывая их собой. Джи Мон прав — мы поменяли историю. Это великое дело. Но всё же, я хочу обратно. Эгоистично и себялюбиво. Кажется, будто там была настоящая жизнь, а здесь просто место для вечного развлечения. Незрелые и инфантильные. Они никогда не боролись за свою жизнь по-настоящему. А может, именно для этого страдали предки? Чтобы потомки жили легко и вальяжно?
Я вернулась на пустую площадь перед дворцом — здесь Хэ Су стояла на коленях двое суток под дождём, прося спасти наложницу О. Женщину, отдавшую свою жизнь за неё. Защитившую своё дитя и погибшую из-за козней императрицы. Когда последний раз что-то подобное происходило в нынешнее время?
Принцесса Ёнхва пропитала каждую клетку моего тела и разума — мне не будет места в этом мире. И нет никого, кто мог бы стать опорой. Даже Джи Мон радостно поддерживает эту жизнь и пытается навязать её мне. Чуждую по сути нам.
Я стояла на площади одна и будто снова была там. Будто я снова очнулась в Корё. Открыть бы глаза и увидеть Хэ Су, что-то щебечущую мне, Ван Со, с его редкой, но тёплой улыбкой. Ына, чей смех разливается на весь дворец. Чжона в генеральских доспехах. И Ван Ё…
Тяжёлая накидка упала мне на плечи, как порой принц укрывал; меня будто ударило током — эти воспоминания пришиты к сердцу толстыми нитками. Я обернулась и увидела его, строго смотрящего на меня, будто он злился. Это мираж? Галлюцинация? Или самообман?
— Опять ревёте под дождем? — строгий голос прозвучал достаточно грозно, пусть и в стиле Ен Дже.
— Вы опять приходите мне на выручку, — вяло ответила я. Я все ещё в Кэсон, а не в Сонгаке. Все ещё в реальности Су Чжон. Меня вдруг покинули все силы, я готова была упасть прямо здесь и умереть. Опять у него на руках, как когда-то умирала на площади Дамивона.
— Хотите заболеть? — голос всё ещё был строгим. Даже странно видеть этого человека в таком грозном состоянии. Но я только пожала плечами.
— Хочу исчезнуть…
— Что?
— Хочу исчезнуть. Навсегда. Будто бы меня и не было. Будто бы я тогда умерла…
Неожиданно Ен Дже схватил меня за плечи и больно встряхнул. Я была ошарашена, даже вышла на минуту из своего депрессивного состояния. Он так яростно смотрел на меня, как бывало смотрел Ван Ё, что я потеряла дар речи, не могла даже пошевелиться. Только кости ныли под хваткой мужских ладоней.
— Хватит, — это слово. Он пытался остановить меня, когда я говорила ему горькую правду о скорой смерти. Пытался остановить время с помощью него. Но не получилось. — Не говори больше этого. Что с тобой? Что мне сделать, чтобы ты перестала быть такой?
Я не знала, что сказать, да и вряд ли сейчас нужно было отвечать на эти вопросы. Мои губы дрожали, сердце стучало как безумное. Мне хотелось коснуться его щеки, понять, в каком измерении я нахожусь. Положила свои ладони поверх его — уже было невыносимо больно терпеть. Вроде настоящий. Вроде это Ен Дже. Или же нет. Все смешалось в голове, две моих жизни слились в одну. Но в реальность меня вернул звонкий голос Ю Ры.
— Эй, дождь хлещет! Идите сюда!
Господин Пак снял руки с моих плеч и выпрямился. Он был холоден, но больше не злился. Смерил меня строгим взглядом, молчаливо поджал губы.
— Нас ждут, — коротко сказал он и прошёл вперёд передо мной, будто тень прошлого коснулась моей нынешней жизни. Будто я на секунду оказалась дома.
* * *
Дорога назад оказалась более нудной. Из-за внезапного дождя группам пришлось сократить часть запланированных мероприятий. Нас высушили, переодели и отправили обратно в цивилизованный мир. Я больше не встречала Джи Мона, он будто провалился под землю, испарился, как и всё то, что было мне дорого. Может, и к лучшему.
Весёлый голос начальника Чхве оповестил нас, что мы должны присутствовать на корпоративном ужине. Впрочем, никто и не был против, даже радовались возможности набить желудки задаром. Мне не хотелось ехать туда, и даже Ю Ра была бессильна в этот раз. Но господин Пак попросил остаться. Сухо, будто ему не было это интересно, будто он обиделся на меня. Впрочем, было ведь за что.
Одного спасибо мало, чтобы воздать за все его добрые дела для меня. Неужели он так сильно любил Су Чжон? Но я ведь не она. В любом случае, мне почему-то стало неловко перед ним за свои слова на площади. Словно я нанесла ему смертельную обиду. И чувство вины заставило меня согласиться и пойти со всеми. Не думаю, что он был настроен разговаривать со мной и улыбаться как прежде. Скорее всего он хотел убедиться, что я ничего с собой не сделаю.
Небольшой ресторанчик был пуст, но мы быстро заполнили его своим гулом. Есть не хотелось, из головы всё никак не выходила встреча с астрономом и его слова. Мне ведь действительно больше нечего делать в прошлом. Моя миссия давно выполнена.
Ен Дже сидел напротив меня, рядом присела Ю Ра. Она что-то говорила мне, что-то тараторила. Подкладывала мне еду, вложила в руки приборы. Но аппетита не было. Да и сил тоже. И радости.
Я мельком взглянула на Ен Дже — он смотрел только в свою тарелку, не поднимая глаз и ни с кем не разговаривая. Я не хотела никого задеть, но всё, чем я отплатила за все труды людей, окружающих Су Чжон, так это желанием умереть. Они все жили надеждой вновь заговорить со мной, увидеть мой взгляд, услышать от врача заветные слова: она здорова. Все они ждали моего пробуждения как чуда. И всё, что я дала в ответ, так это желание смерти.
Стало так плохо на душе. Чем дальше я углублялась, тем хуже становилась. Моё эгоистичное желание попасть обратно вытеснило элементарное чувство признательности. И услышать от долгожданного человека слова, что я сказала Ен Дже, — хуже этого ничего нет. Обратной дороги нет, может, мне следовало поступить по совету астронома, но сердце не вырвешь из груди.
Я встала и вышла из ресторана, прикрываясь нуждой в туалет. Мне было душно там и тесно. Да и дождь уже закончился. Хотелось сбежать по-тихому, ускользнуть от остальных, пока всё равно никто не заметил отсутствия.
— Уже уходите? — прозвучал знакомый голос сзади. Господин Пак решил взяться за новую миссию — следить за мной.
— Нет, просто вышла подышать.
Он подошёл ко мне, спрятав руки в карманы брюк, но не смотрел на меня. Оставался всё таким же строгим. И эта привычная для меня суровость была приятным напоминанием прошлого. Мы прошли чуть дальше. Он следовал за мной. Наверное, боялся, что я спрыгну с моста или кинусь под машину. Нет, это уже вряд ли.
— Извините меня, — промолвила я, чем удивила молодого человека. — Мне не хотелось вас задеть своими словами. Просто… слишком много всего. Я не успеваю привыкнуть… Спасибо вам за заботу.
Ен Дже хмыкнул, но показалось, будто он спокойно выдохнул. Мы остановились под сакурой, раскинувшей свои распустившиеся ветви в стороны. Земля под ней была усеяна нежно-розовым ковром лепестков, на который мы осторожно ступили.
— Помните, вы как-то спросили, почему я не признался? — неожиданно начал Ен Дже. Он улыбнулся, глядя куда-то в сторону.
— Я признался. Ждал ответа. Честно говоря, был уверен, что он будет положительный. Но вы не успели его дать.
Внутри всё скрутило спазмом и запульсировало в висках. Неужели он ждал ответа все эти полтора года? Не отказался от Су Чжон, выдержал испытание временем. Сложно представить, как человек, которого ты так ждёшь, вдруг оказывается в больнице, впавшим в кому на долгий срок. И вопрос так и остался без ответа… Он действительно был невероятным человеком. Он достоин лучшего.
Но я не Су Чжон. Эта мысль меня не отпускала. И пусть я смирилась и готова попробовать начать всё с нуля, но разве могу брать такую ответственность за чувства этого человека? Ведь теперь всё может стать иным. Теперь Су Чжон не та, что была раньше. И Ен Дже не то же самое, что Ван Ё…
— Наверное, это очень тяжело ждать. Считать дни, месяцы. А вдруг она не очнётся? А вдруг это конец? Я понимаю вас, вы сильно страдали. А ещё и моя амнезия...
— Я ничего не делал, просто ждал...
— Нет-нет, вы многое сделали для меня и, поверьте, я очень признательна за это. Думаю, мне даже за всю жизнь не отплатить вам. Однако... наверное, вы заметили, что я изменилась. Помимо того, что потеряла память, я ведь не похожа на былую Су Чжон. Плохо себя помню. Но почему-то уверена в этом.
— Отнюдь, — улыбнулся Ен Дже. — Вы все та же Су Чжон. С обострённым чувством справедливости, рассудительная, хотя порой противоречиво взбалмошная. С добрым сердцем. Вы все та же.
Я была удивлена. Значит, Су Чжон действительно была копией принцессы. Хотя нет. Не принцессы. Она была моей копией. Это и была я.
— Наверное, невыносимо тяжело видеть близкого человека в таком состоянии, а позже обнаружить, что он про вас забыл, — я вдруг представила себя на его месте, и стало так больно и обидно, что чувство вины во мне удвоилось. — Простите меня.
— Вам не стоит извиняться, — поспешил успокоить меня Ен Дже. — Вы не виноваты в случившемся.
Я внимательно всматривалась в лицо господина Пака — это был невероятно добрый человек. Может, если это и есть моя жизнь, то я смогу вспомнить хоть малую долю. Хотя бы вспомнить его, не Ван Ё, а Ен Дже. Хотя они так похожи... я заметила, что на шее господина Пака что-то блеснуло; под расстёгнутой на одну пуговицу рубашке прослеживался силуэт украшения.
— Что это?
Господин Пак поначалу не понял, о чём речь. Но коснулся рукой украшения поверх рубашки.
— А, это, — улыбнулся он. Впервые радостно за этот день. — Бабушка вручила его мне перед выходом. Сказала, что я должен отвезти этот кулон на его родину. М-да, — Ен Дже вытянул за цепочку интересовавший меня предмет, и дыхание перехватило. — Ей уже почти восемьдесят. Не мог ей отказать, — он смущённо хмыкнул, думая о бабушке, и его взгляд стал невероятно тёплым. — Она сказала, что где-то есть вторая утерянная часть. И когда обе половинки соединятся, то владелец найдёт свою судьбу. Забавно, правда?
Он задумался, а затем засмеялся, не веря в старые легенды, но трепетно следуя повелению пожилой родственницы. Однако я в них верила. Потому что это сказал мне он. Потому что он искал меня сквозь время и клялся, что найдёт несмотря ни на что.
Я достала свою часть и вложила круглый литой кулон в его кольцевидный. Половинки щёлкнули и соединились в единое продолжение друг друга, повторяя узоры рисунка на гладком металле. Ен Дже удивлённо смотрел на полное украшение в своей руке, не веря глазам. И мне хотелось смеяться. Так глупо и нелепо. И хотелось плакать. Снова навзрыд. Сквозь века я нашла половинку «зеркала». И теперь знала, что нужно его сохранить.
— Я не помню ничего о вас, не помню ничего о себе, — справившись с эмоциями, выдавила из себя я. — Но быть может, это шанс начать всё сначала, — посмотрела на Ен Дже. Он застыл, следя за каждым моим словом. — Вы мне поможете? Я приложу все усилия.
Тонкие лепестки сакуры осторожно ложились на траву, путались в волосах и порхали в воздухе. Лёгкий ветерок случайно коснулся кожи, будто любовно укрывая нас теплом. Ен Дже осторожно провёл рукой по моим волосам, смахивая розовые лепестки. Его лицо было расслабленным и абсолютно счастливым. Он нашёл меня после долгих поисков. И пусть теперь это совершенно другой человек, пусть теперь это лишь отдалённое подобие, но даже сквозь века можно было ощутить это касание ветра…
Be still, my love
I will return to you…
Примечание к части
Вот и конец! Кто слушал — молодец!
Как и все фикрайтеры, очень жду подробного фидбэка. Это даст мне понять, хотите ли Вы увидеть новые работы.
Пока готовила новые главы, родила идею (снова про Ёнхву и Ван Ё), но когда дошла до конца, то уже стала сомневаться... писать или не писать — вот в чём вопрос.
И в итоге написала :)
Новый фф по этому пейрингу (жду всех гости:))
https://ficbook.net/readfic/9012499
В любом случае, хочу сказать всем спасибо за то, что были со мной до конца. Особенно мое мужественной бете! Ты лучшая!))) Грандиозная вышла работа, да. Сама не ожидала. Моя первая, так что всё равно буду к ней по-особому привязана))
Всем добра!
https://m.vk.com/club181206684#post-181206684_619
Сморщенные худые ладони сжимали тонкое кольцевидное украшение. Холодный металл приятно ласкал кожу, воспроизводя в памяти самые яркие моменты жизни. Те, что так нежно хранились в сердце все эти долгие годы. Костлявые пальцы сжимали украшение, усталый мутный взгляд смотрел в белый потолок, а сухих сморщенных губ коснулась улыбка. Кажется, она прожила целую вечность — две жизни, за себя и за неё. Две разные судьбы, по-своему яркие. Со странными событиями, с судьбоносными встречами. Она всё мечтала променять свою нынешнюю жизнь на несколько лет в прошлом, долго и упорно стремилась к этому, упуская что-то более важное. Но теперь она точно знала: всё произошло так, как должно было произойти.
* * *
Усталый дождь тарабанил по стёклам небольшого загородного дома, растекаясь мелкой россыпью капель по прозрачной поверхности. Звук проворачивающегося ключа в замочной скважине неприятно отразился дрожью на коже. Дверь закрылась; бряцание брелка о тумбочку возле порога оповестило о том, что ещё один житель этого дома вернулся. Неспешное шарканье тапочек по паркету — и он уже в гостиной.
Су Чжон лежала на кровати, свернувшись калачиком, и внимательно разглядывала дождевые потёки на окнах, будто в этом было нечто занимательное. Вот уже три часа прошло, как она прилегла отдохнуть, устав от гнетущей пустоты, которая преследовала её беспрестанно на протяжении нескольких лет. Она так и не смогла до конца привыкнуть к жизни в современном мире. Не прошло и дня, чтобы она не думала о возвращении в Корё. Чтобы она не думала о Ван Ё.
Слова Джи Мона вбились в трепетное любящее сердце как осиновый кол. Он умер там, в одиночестве. Без семьи, без трона, без неё. Су Чжон была убеждена, что он заслуживает большего, что даже она не была достаточной ценой, чтобы покрыть все те жертвы, которые ему пришлось принести. Суровый и строгий Ван Ё. Он умер более тысячи лет назад, и этот временной отрезок как непролазная пропасть между ними.
Шаги продолжали расхаживать по дому, сначала были слышны на кухне — щёлкнул выключатель. Затем по коридору, светлые стены которого были украшены фотографиями якобы счастливой семьи. Шаги на мгновение замолчали, останавливаясь подле одной из фотографий — свадебная, где два человека улыбаются на камеру. Вот только один счастливо, а другой грустно. И вот шаги уже за дверью, провернулась ручка — девушка скукожилась и зажмурила глаза, когда кровать у её ног просела.
— С тобой всё хорошо? — спросил знакомый голос, невыносимо родной и раздражающе нежный. Су Чжон открыла глаза, но всё так же глядела в окно.
Ен Дже опустил голову. Уже не первый раз такое случается с Су Чжон, и он устало вздохнул, зная, к чему это всё в итоге приведёт. Кажется, что не было ни одной спокойной недели в их семье, и мужчина жутко устал от этого. Он запрокинул голову, закрывая глаза, и потёр затылок.
— Может, тебе всё-таки стоит обратиться к специалисту? — спросил мужчина на свой страх и риск, хотя уже давно хотел это предложить, видя, как депрессия съедает его жену с каждым днём всё больше.
— По-твоему, я сумасшедшая? — безэмоционально сказала Су Чжон, всё ещё не меняя положения тела. Ен Дже накрыл ладонью лицо.
— Я не это имел в виду…
— А сказал именно это, — перебила девушка. Она поднялась на кровати и села, глядя на супруга раздражённым взглядом.
— Ты неправильно поняла, — ответил он ей, поднимаясь с постели. Он знал, к чему опять хочет подвести Су Чжон, и это ужасно его доставало со дня самой свадьбы. И как ни старался, он не мог этого избежать. Мужчина кинул куртку на кресло и стал искать в шкафу домашнюю одежду.
— Я всегда всё неправильно понимаю, и жизнь моя сплошная ошибка системы, — пробубнила себе под нос Су Чжон, ложась обратно.
— Хватит уже, — поворачивая голову вбок, сказал Ен Дже. — Хватит твердить об ошибках. Ты опять не с той ноги встала? — он снял рубашку и повесил её на вешалку, затем застыл, опуская голову, и тяжело выдохнул.
— По-твоему, и наш брак ошибка?
Он невольно задержал дыхание — несмотря на заданный вопрос, в душе Ен Дже боялся услышать ответ, предполагая, что может сказать его супруга. Кажется, он и сам верил в положительный ответ на этот вопрос.
Но девушка молчала, предпочитая не давать лишние комментарии, которые могли бы загнать её в тупик или же окончательно добить Ен Дже. В ней ещё оставались остатки сил придержать язык за зубами.
— Эй, — тихо позвал мужчина, присаживаясь на кровати рядом с женой и кладя руку ей на плечо. — Меня действительно беспокоит твоё состояние. После несчастного случая ты стала сама не своя. Всё-таки стоит обратиться к врачу хотя бы для профилактики.
— И что он мне скажет? Упечёт меня в психушку? — раздражённо кинула Су Чжон, поднимаясь на кровати снова, садясь спиной к мужу. Она и правда верила в то, что если расскажет всю правду — про Корё и императоров, — то окажется в спецбольнице для шизофреников.
— Всё пошло наперекосяк с того момента, как я оказалась здесь.
Под словом «здесь» девушка имела в виду современное время, однако Ен Дже вложил в него другое значение. Он вздохнул, опуская плечи, и поднялся с кровати.
— Зачем тогда ты вышла за меня? Чтобы всю жизнь жалеть об этом и винить кого-то за необдуманное решение? Может, нам стоит развестись? Чтобы уже закончить твою муку.
Он говорил серьёзные вещи, страшные для обоих; в голосе слышалось неприятное раздражение, но он всё ещё оставался спокойным. Не это хотела слышать Су Чжон, не это хотела видеть. Она подумала, что если бы завела подобный разговор с Ван Ё, то тот обязательно разозлился бы, закричал, подбежал бы и схватил её за плечи, крепко, но не до выносимой боли. Что она смогла бы разглядеть в этом приступе ярости абсолютную беззащитность перед ней, нежность и обиду. Это всё есть и у Ен Дже, но оно всё не такое.
Она не выдержала, постоянно, изо дня в день думая о третьем принце и сравнивая его с мужчиной напротив. Каждый день он не отпускал её, это лицо, такое родное, оно всегда рядом, оно тут, и порой ей казалось, что всё как прежде, что это её Ван Ё. Особенно она любила наблюдать за ним, пока он спит. Ведь, пребывая в покое, он оставался точной копией принца без примеси Ен Дже. И Су Чжон корила себя за то, что собственноручно создала для себя такую пытку, осложняя жизнь бедному парню.
Но не сейчас. Сейчас в ней всё кипело. Она схватила с прикроватного столика стакан с водой и швырнула его в стену рядом с Ен Дже. Стекло мелкой крошкой осыпалось на паркет, оставляя на стене кривую вмятину.
— Ну и разводись, если тебе так хочется! — зарычала Су Чжон, поднимаясь на коленях. Её глаза пылали яростью, всё тело напряглось и застыло в прыжке, будто она в любую минуту могла кинуться на него и вцепиться в горло.
— Ты с ума сошла? — завёлся Ен Дже, глядя на разбитый стакан.
— Да, сошла! Ну и пусть, давай, веди меня в психушку, я же шизофреник!
— Да что с тобой сегодня? — повышая голос, сорвался мужчина, разводя руки в стороны. — Почему ни одни день у нас не проходит спокойно? Я просто хочу вернуться домой, где меня будет ждать жена с горячим ужином, и просто спокойно отдохнуть, без этой нервотрепки!
— Тогда тебе надо было нанять домработницу, а не жениться на мне, — ответила Су Чжон, ещё больше накручивая мужа. — И, кстати говоря, ужин можешь заказать себе по телефону.
Ен Дже накрыл ладонью лицо, пытаясь справиться с разбушевавшейся злостью, но, почувствовав, что не выдерживает, зарычал и стремительно покинул комнату, хлопая со всей силы дверью.
Он вышел на кухню, резко остановился и, упираясь руками в столешницу, глубоко и часто задышал. Мужчина, как только пришёл, уже догадался, что горячей еды ему сегодня не видать, как и спокойной, ласковой жены. Это уже настолько ему осточертело, что он был на грани развода. И каждый раз его останавливало что-то, каждый раз он покупался, вспоминая те светлые дни, когда они оба только встречались, когда он так трепетно лелеял её нежный образ. Но у всего есть предел.
Тихой поступью она подкралась сзади, босыми ногами ступая на прохладный паркет. Почти бесшумно прокралась на кухню, — он ощущал её присутствие здесь, невольно напрягаясь, — невесомо положила руку на спину, пытаясь усмирить его гнев. Видя, что от супруга нет препятствий, Су Чжон обняла его за талию сзади, щекой прижимаясь к мужской домашней футболке. И застыла, слушая, как бешено колотится сердце.
— Ты проголодался? — ласково зазвенел её голосок, и Ен Дже ощутил в боку спазм.
Каждый раз она пугала его своим поведением, вводила в абсолютный ступор, и он не знал, как себя вести, терялся. Каждый раз, устраивая грандиозный скандал и выводя всегда спокойного и мирного человека на крик, после она становилась ласковой и милой, будто ничего не было. Каждый раз он всё списывал на травму и долгую кому, но она не хотела идти к врачу.
Постояв так пару минут, мужчина выпрямился, однако не ощутил, что супруга отошла от него или разомкнула объятья. Внутренне он даже порадовался этому, испытывая потребность чувствовать её рядом. Но всё-таки мужчина оставался таким же серьёзным и холодным.
Су Чжон поравнялась с ним, прижимаясь животом к столешнице кухни. Она глядела на него замороженным взглядом, рассматривая строгий профиль и особенно хмурую морщинку между бровями. Губы, сжатые в тонкую полоску, сомкнутые челюсти и взгляд, полный бушующей ярости. Всё в нём в эту секунду отражало Ван Ё. Даже слегка дёргающаяся верхняя губа. В эти мгновения она была счастлива.
Девушка провела рукой по щеке мужчины, теперь уже пытаясь снять с него пелену злости и негодования. Она мягко подтолкнула его в бок, прильнула всем телом, заглядывая снизу вверх в чёрные глаза и заставляя его повернуть к ней корпус. Он продолжал смотреть в сторону, держась из последних сил и говоря себе, что гордость сейчас превыше всего. Но всё это рухнуло в один миг, стоило ей приобнять его покрепче, опустить голову на плечо и совсем тихо вздохнуть. И тогда уже ему хотелось её утешить, погладить по спине и поцеловать в макушку. А ещё этот щенячий взгляд… и Ен Дже сломался, как и всегда это делал. Криво улыбнулся, не сумев сдержаться, и только негодующе покачал на самого себя головой, коря за слабоволие.
— Закажем что-нибудь в ресторанчике отца? — полностью обнимая мужа и заглядывая ему в глаза снизу вверх, прощебетала Су Чжон. Она смотрела на него таким невинным взглядом, будто ничего и не произошло, будто они снова счастливая и крепкая семья. А Ен Дже, находясь под гипнозом её порхающих ресниц, лишь улыбнулся, хотя понимал, что это не закончится никогда.
— Как обычно, — выдохнул мужчина, опять негодуя на самого себя. Он был обескуражен внезапным поцелуем Су Чжон, и после этого уже и забыл обиды, наслаждаясь минутным счастьем.
* * *
Очередной осенний день не радовал ничем хорошим. Всё так же шёл дождь, всё так же было сыро и слякотно. И всё так же Су Чжон была хмурой и нелюдимой. Её внезапные странные вспышки агрессии, а затем не менее странные проявления нежности пугали с каждым днём всё больше. В конце концов у Ен Дже закончился запас внутренних сил и нервы были на пределе. Вчера они опять поругались.
Мужчина вышел из дома, чтобы не быть там вместе с пылающей раздражением женой. Он сел в машину и отъехал недалеко, думая, настанет ли день, когда всё это закончится. Через полчаса мужчина решил вернуться — ему казалось, что Су Чжон уже, должно быть, успокоилась или хотя бы опять впала в своё меланхоличное настроение и просто пребывает в состоянии покоя.
Он почти подъехал обратно, когда увидел, как его супруга садится в такси и уезжает. Вид её был довольно нарядный — он уже давненько не видел её в платье и на каблуках, привычней были пижама и тапочки. Это ужасно насторожило Ен Дже, хотя, несмотря ни на что, он был уверен в своей жене. Но её внешний вид не давал покоя, и то, что она уезжала в неизвестном направлении…
Ен Дже решил поехать за ней, хотя сам внутренне смеялся над собой, решив, что наверняка Су Чжон отправилась к родителям или на встречу со своей подружкой Ю Рой. Но вопреки его мыслям, машина съехала на шоссе и направилась в сторону Кэсона. Ен Дже знал, что она уже не один раз там бывала, и тот мужчина, с которым несколько лет назад девушка беседовала сразу после выхода из комы, — он всё ещё помнил его. Тогда Ен Дже был уверен, что его жена признала директора музея, что она знала его. И это было весьма и весьма странным.
Он припарковал машину поодаль, чтобы Су Чжон его не заметила, и отправился пешком до музея. Девушка отпустила такси, и хотя дворец был закрыт, стала разгуливать по двору, мечтательно глядя по сторонам. Она излучала грустное счастье, словно её сердце было привязано к этому месту. В груди Ен Дже сильно сдавило — вырисовывалась довольно печальная картина. Су Чжон узнаёт директора, узнаёт эти места, причём ярко и точно, судя по её реакциям. Она не помнит никого и ничего кроме этого. Быть может, директор слишком близок её сердцу…
Как только Ен Дже вспомнил о нём, мужчина средних лет вышел из дворца и быстрым шагом направился вниз по лестнице сразу к девушке. Видно, что он её не признал вначале, но затем лицо его было полно удивления при виде Су Чжон. И нечто ещё в нём было — трепет. Оба поклонились друг другу, обменялись любезностями. Было сложно расслышать, что они говорят, поэтому, как только директор пригласил девушку войти внутрь, Ен Дже проследовал за ними, замирая у приоткрытой двери.
— Не ожидал увидеть вас снова, — говорил бодрый мужской голос.
— Я бывала здесь уже не раз, правда, не заставала вас на месте, — голос Су Чжон звучал уверенно, в нём слышались нотки радости.
— Присаживайтесь, я заварю нам чай, — послышалось бряцание посуды и звук открываемого крана. — Зачем вы приезжали сюда? Я же говорил, что лучше не стоит…
— Я знаю. Знаю. Просто кажется, что только здесь я ощущаю себя по-настоящему живой.
— Так и не привыкли к новой жизни? — в ответ тишина. Ен Дже не мог заглянуть и увидеть лицо своей супруги, хотя очень этого хотел. Ему оставалось лишь позорно подслушивать под дверью.
— Вижу, вы вышли замуж? За того молодого человека?..
— Да, — грустный тон голоса заставил мужчину дёрнуться.
— Должно быть, это настоящая мука. Извините, что говорю с вами прямо, но, видимо, вы всё ещё живёте не той жизнью, ассоциируя себя с кем-то другим. Вам тяжело свыкнуться с настоящим, когда всё вокруг вас напоминает о прошлом. Это похоже на самобичевание, не находите?
Ен Дже не совсем понимал, какой смысл мужчина вкладывает в свои слова, но они сильно его насторожили. Было ясно, что этих двоих что-то связывает, но что именно — догадки пугали.
— Возможно, вы правы. Но только так я чувствую себя живой… и что это в реальности происходило со мной. Вы этого не ощущаете? Не тоскуете по былым временам?
Ен Дже сжал кулаки, справляясь с желанием ворваться и нарушить их милый диалог о каком-то общем прошлом. Неужели они когда-то были вместе? Это она имеет в виду? Раз вспомнила только его, выйдя из комы, то чувства её были сильными. В боку неприятно кольнуло.
— Да, бывает, я с теплотой вспоминаю прошлое, — заговорил мужчина, — а бывает и с ужасом. Согласитесь, не всё было гладко. Однако прошлое навсегда останется прошлым. Его нельзя вернуть, это прожитый этап. Как, к примеру, нельзя снова стать маленьким ребёнком и прожить ещё одно детство.
— Я понимаю, — слабо ответила девушка. — Но вы прожили полноценную жизнь, а я… я бросила его там, оставила ни с чем.
Ен Дже сделал шаг в сторону, ближе подходя к двери и прислушиваясь сильнее. Снова послышалось бряцание посуды: в кружку наливали чай.
— Думаю, — помолчав немного, заговорил директор, — вам не стоит так печалиться. Да, смерть принцессы была трагедией, но господин пережил это с большим достоинством. Он окунулся в дела, помогал брату. Так и не женился, не смог найти женщину, достойную вас. Однако я вас уверяю, каждый день он думал только о своей принцессе.
За дверью послышались тихие всхлипы.
— Не печальтесь. Уверен, принц был бы рад знать, что с вами всё хорошо. Пусть даже вы и не с ним, но здоровы и сильны. Думаю, он желал этого для вас больше всего. К тому же всё закончилось благополучно, и для вас, и для него. Он обрёл семью, вы воскресли из мёртвых.
— Знаете, — хмыкая, говорила Су Чжон, — я каждый день вижу в своём муже его. Вернее, не совсем. Ен Дже очень хороший и добрый человек, он совсем не такой. Поэтому я устраиваю скандалы каждый день, чтобы разозлить его. И тогда ко мне возвращается другой.
Послышался усталый вздох мужчины и задумчивое мычание.
— Извините, я не должна говорить вам это. Но просто… мне некому больше сказать. Кроме вас, меня никто не поймёт.
— Ваш муж хороший человек, раз до сих пор это терпит. Извините, — засмеялся директор. — Вам очень повезло, госпожа Су Чжон. Тогда вы были даны принцу, чтобы он нашёл своё место и своё «я». Может, теперь вам дан господин Пак, чтобы залечить ваши раны? Вам нужно начинать учиться жить другой жизнью. И хотя мне приятно ваше общество, но надеюсь, вы сюда больше не вернётесь, иначе прошлое заставит вас сойти с ума или решиться на отчаянный поступок, который, поверьте, не приведёт к желаемому.
Ен Дже облокотился затылком о стену, пытаясь собрать все мысли в кучу. Слова директора были настолько странными, что мужчина никак не мог понять, к чему тот клонит. Принц, прошлое. Это было настолько нелепо, настолько невообразимо, что сложно было поверить в выводы, к которым могли подтолкнуть такие слова. Ен Дже схватился за голову, пытаясь унять накатившую боль в висках. Он быстро растворился в коридорах дворца, когда услышал шаги из кабинета.
— Я поброжу здесь ещё немного, вы не против? — спросила Су Чжон. — В последний раз.
— Да, — подумав, ответил директор. — Конечно.
— Прощайте. И спасибо за всё.
Девушка поклонилась мужчине и вышла из комнаты. Директор проводил её взглядом, грустно качая головой, и нервно вздохнул, когда обернулся и увидел перед собой современную копию Ван Ё. Глаза покосились в сторону, затем опять на него.
— Как вы тут оказались? — недоумевающе спросил смотритель.
— Извините, что напугал вас, — сказал Ен Дже, коротко качнув головой в знак приветствия. Директор нервно засмеялся, принимая невинное выражение лица.
— Вы приехали за госпожой Ли? Она только что вышла, — он откашлялся и нервно сглотнул. — Вы всё слышали, да?
Ен Дже коротко кивнул.
— Прошу, — уже серьёзно заговорил директор. — Не поймите нас превратно. Между нами нет ничего, о чём вам бы стоило переживать.
— Да, я понимаю, — ответил Ен Дже. — Но ведь есть что-то, что вы оба знаете и храните в секрете. Я помню, она вас узнала. Собственно, вы единственный человек, котого она узнала после выхода из комы.
По виду молодого человека было видно, что он весьма взволнован, хотя и хотел казаться спокойным. И что информацию он желает добыть любым путём.
— Ну что же, — задумчиво сказал директор, — раз вы всё слышали… Пойдёмте со мной.
Он пошёл вперёд, и Ен Дже послушно проследовал за ним. Старинные полы грозно скрипели под их ногами, стены, расписанные яркими узорами, всё ещё сохраняли дух былой империи, хотя и подвергались реставрации не один раз.
— Вы знаете что-будь о древнем Корё в самом начале основания империи? — спросил смотритель, продолжая идти.
— Я не особо увлекался историей, — сухо ответил Ен Дже, и в этой короткой фразе, в тоне голоса, которым она была произнесена, смотритель разглядел Ван Ё. Принцесса была права — он похож на него только в плохом расположении духа.
Они вошли в широкий зал, где каждая деталь отражала императорское величие помещения. Директор прошёл вперёд и обернулся, Ен Дже поравнялся с ним. Перед ними открылся вид на широкий постамент, похожий на сцену, украшенный золотыми подушками. На стене располагался стеллаж с королевским нарядом.
— Это тронный зал, — начал свою лекцию астроном. — Здесь вершились судьбы древних, принимались фундаментальные решения. У первого императора Тхэджо было множество жён и наложниц, соответственно, и множество детей. Множество претендентов на трон. Ух, ну и конкуренция была, — смотритель засмеялся, но, увидев, что гость не разделяет его настроения, откашлялся в кулак.
— Затем на трон сел первый наследник. Правление его было недолгим — умер от болезни. А вот после него был следующий по старшинству брат. Третий принц Ван Ё. Жестокий, жадный, тщеславный. Несмотря на то, что старший брат умер от болезни, всем казалось, что Ван Ё силой захватил власть. Впрочем, его намерения не были далеки от этого.
Ен Дже внимательно смотрел на трон и не понимал, к чему эта историческая лекция, однако говорить против ничего не стал, предполагая, что директор музея пытается подвести к основному.
— Ничего не напоминает? — спросил смотритель.
— Помнится, что-то такое мы проходили в школе.
Смотритель поправил очки, недовольно пожимая плечом.
— Как это всё относится к Су Чжон? — прямо спросил гость.
— Есть вещи, которые сложно осознать. Вещи, которые выше нашего понимания и порой так и остаются необъяснимыми. И если это не произошло с тобой лично, то ты никогда не поверишь, что такое вообще возможно.
— Я не понимаю…
— Вы готовы, — спросил директор, переводя взгляд на гостя, — поверить?
Ен Дже непонимающе смотрел на мужчину, думая, всё ли с ним в порядке. Но коли его супруга была здесь и сама верит в это невероятное, то и ему стоит понять.
— Пойдёмте, я вам кое-что покажу.
Смотритель провёл гостя дальше по коридорам, уводя из величественной залы в комнату поменьше. Она напоминала кабинет: стеллажи были забиты свитками, на столе располагались письменные принадлежности старых времён. Директор достал с одной из полок старую широкую тетрадь. Каждый лист был обтянут плёнкой, и смотритель очень нежно и трепетно касался книги.
— Нужно быть осторожным, это очень ценные экземпляры, сохранившиеся до наших дней, — он развернул первый лист, и пододвинул к гостю ближе. — Один из принцев увлекался рисунком и имел привычку запечатлевать на бумаге всё, что видел. Однажды он подарил своей сестре, принцессе Ёнхве, тетрадь, в которой нарисовал важные моменты её жизни. После её смерти рисунки были дополнены. Взгляните.
Ен Дже подошёл к столу и взглянул на первый рисунок. Его удивлённое лицо отражало абсолютный шок. Он даже нахмурился в смятении, не веря своим глазам. На первой иллюстрации была изображена Су Чжон. Вернее, женщина, которая в точности похожа на Су Чжон. Этот взгляд и полуулыбка, овал лица и полнота губ. Даже контур бровей.
— Это принцесса Ёнхва. Любимая сестра принцев и особенно одного из них.
Смотритель перевернул страницу, и на ней красовался портрет сурового молодого человека. Ван Ё. Губы сжаты, брови нахмурены, взгляд надменный, острый. Но даже так нельзя было отрицать, что это была полная копия Ен Дже.
— Разве такое возможно? Может, это просто совпадение? Может, это наши древние предки? Этими вопросами вы задаётесь сейчас, верно? — директор улыбнулся, глядя на растерянный вид молодого человека.
— Я всегда считал себя здравомыслящим человеком, которого не так легко сбить с толку.
— Понимаю.
Смотритель вновь перевернул страницу, на которой, как маленькое пособие, рисовалась жизнь принцессы и её отношения с Ван Ё. Мост через пруд, где состоялся их поцелуй, спасение из бушующей реки, вот Ёнхва целится в принца стрелой в купальне Домивона, вот уже король держит на руках истекающую кровью девушку — на его испуганное лицо страшно смотреть. Вот свадебная церемония: прекрасная Ёнхва в традиционном наряде. Ен Дже подумал, что и в белом платье Су Чжон была прекрасна. Отравление принцессы, её увядающий вид и скорбное лицо принца. На страницах древней тетради он был словно живой — так ярко считывались эмоции с его лица. Похороны, и обречённый вид принца.
Ен Дже закрыл тетрадь, склонил голову, упираясь в стол времён первого императора, и громко выдохнул.
— Я знаю, это всего лишь рисунки, рисунки из прошлого. И трудно поверить, что это прошлое так тесно может переплетаться с настоящим. Вы можете это отвергнуть, сославшись на нестабильное психическое состояние супруги после аварии. Или можете принять невероятное и понять, что на самом деле таится в глубине её души.
Ен Дже выпрямился, поправив рукой часы на запястье. Он пытался всё осмыслить, но в голове не могло уложиться то, что невозможно было объяснить. Он опустил руки и взглянул на директора.
— Расскажите мне.
— Всего и не упомнишь, — усмехнулся смотритель. — Как я уже говорил, принц Ван Ё был не самым благородным человеком страны. Но он был безнадёжно влюблён в принцессу Ёнхву. Это спасло его от гибели, раскрыло его настоящую сущность и подарило семью. К сожалению, принцесса ушла молодой, в самом расцвете лет. Думаю, что это рисунки оказались более красноречивыми. Теперь выбор за вами: поверить или нет.
— Значит, вы тоже были там? — спросил Ен Дже, на что смотритель лишь криво улыбнулся, поправляя очки.
— Был или не был — это всего лишь вопрос веры. Возможно, это совпадение, сон, реинкарнация, чёрная дыра. Или же массовое помешательство.
— Но во что верите вы?
Директор улыбнулся.
— Это я должен вас спросить, — он многозначительно замолчал, оставляя Ен Дже наедине со своими мыслями и выводами, которые всё ещё не могли уложиться в его голове. Это было безумием настолько, что недалеко уходило от правды. Точно он был уверен только в одном: Су Чжон действительно очнулась другим человеком. Порой в её глубоком внимательном взгляде в никуда можно было разглядеть целую историю, воспоминания, которые наполняли её и в которых не было Ен Дже и Ю Ры, родителей с маленьким бизнесом и спортивной школы. Было что-то другое, масштабное, тревожное.
— Я сказал вашей супруге больше не приходить сюда. Это место, — директор оглядел стены и глубоко вздохнул, запрокидывая слегка голову, — оно таит в себе слишком много тревожного и волнительного. Целые жизни, множество поколений прошли сквозь эти здания. Возможно, одной из них была госпожа Ли.
Смотритель улыбнулся, открыто и беззаботно, будто вспомнил что-то — небольшой отрывок прошлого, связанный с ней.
— В любом случае сейчас ей тяжело привести свои мысли в порядок. Дворец тревожит её. Кстати, она всё ещё здесь. Наверняка в беседке в глубине сада.
— Он посмотрел на гостя и, улыбнувшись, поклонился ему. — Что же, нам пора прощаться. Надеюсь, вы позаботитесь о благополучии Её Высочества.
Ен Дже нахмурился от того, как директор назвал его жену. Это было так необычно, что хотелось рассмеяться над неудачным юмором, но молодой человек понимал, что такой серьёзный человек, как директор музея древней истории, не мог заниматься подобными вещами. Постепенно осознание происходящего начало проявляться в нём. Он спешно поклонился смотрителю и покинул дворец.
Древние постройки внушали страх и благоговение. В подобных местах ты сам словно становишься частью древнего мира, чувствуешь своё единение с ним, корнями прорастаешь в землю предков. Ен Дже бродил по двору, пытаясь обдумать увиденное и услышанное. Хотя ничего конкретного директор не сказал, но господин Пак умел читать между строк. Он рассматривал величественные здания, думая, неужели его супруга могла здесь бывать? Неужели она жила здесь когда-то? И называлась принцессой?
Он нашёл её в саду, как и сказал директор. Она стояла на берегу озера подле резной беседки и рассматривала куст алой розы. Небо было затянуто тучами, но дождь уже перестал лить, оставляя на траве прозрачные бусинки. Настроение Су Чжон отражало грустное умиротворение; девушка обняла себя под локти, сжимая что-то в кулаке. На мгновение господин Пак представил её стоящей в дорогом королевском наряде, и это было так ярко, что казалось не воображением, а реальностью, словно вырванный листок с красочной иллюстрацией. Будто это обрывок прошлого.
Он неспешно подошёл к супруге, — она не услышала его шагов, — и осторожно накрыл её плечи своим пиджаком. Девушка вздрогнула, хватаясь за лацканы, — её сердце забилось чаще, напоминая те дни, когда так же бесшумно к ней подкрадывался Ван Ё, — и обернулась. Знакомый профиль обрисовывался острой линией, строгий взгляд был направлен перед собой. Она не ожидала увидеть здесь мужа. Но с нетерпением ждала его.
— Ен Дже? — наконец-то заговорила Су Чжон, удивлённо глядя на молодого человека. — Что ты здесь делаешь?
— Решил развеяться и посетить это место, — обыденным голосом сказал мужчина, кладя руки в карманы. — Жаль, что сегодня музей закрыт.
— Ты проехал два часа, чтобы просто развеяться? — недоверчиво переспросила девушка. Ен Дже наконец повернулся к ней.
— А ты?
Это вопрос поставил девушку в тупик. Она не знала, что ответить, поэтому отвела взгляд, а потом и вовсе отвернулась.
— Послушай, я должен тебе кое-что сказать, — голос мужчины был слегка строгим, даже настораживающим. Он был серьёзен как никогда, и это заставило Су Чжон съёжиться от напряжения. — Мы должны решить, что будем делать дальше. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, и ничего не изменилось до сей поры. Но я такой, какой есть, и не могу стать другим. Потому что я — это я, а не кто-то другой... Тебе нужно это принять, или же… или, если это не устраивает, то я не буду насильно удерживать тебя. Решение за тобой.
Девушка сглотнула, её бросило в дрожь. Ещё никогда Ен Дже не был так похож на принца. Хотя внезапно Су Джон поняла, что это не Ван Ё. Это другой человек, целостный и отличающийся от своей древней копии. И несмотря на то, что сейчас он почти слово в слово повторил слова принца, он был самим собой. Такой как есть. Заботливый, добрый и милый Ен Дже, со своей гордостью и принципами. Впервые девушка разделила этих двух человек в своём сознании.
Су Чжон обернулась, взглянула в тёмно-карие глаза мужа и улыбнулась — несмотря на строгость в лице мужчины, во взгляде всё ещё пылала надежда. Оказавшись перед выбором, девушка поняла, что уже сильно привязана к Ен Дже и сейчас ей как никогда раньше нужна его поддержка, чтобы выйти из постоянного состояния неопределённости. Именно такая, которую мог дать ей только он и никто другой. Даже Ван Ё. Жизнь продолжается и надо идти дальше. Прошлого уже не вернуть.
Она подошла к мужу почти вплотную, заглядывая снизу вверх на него.
— Вы решили так легко от меня отделаться, господин Пак? — строго спросила девушка, хотя и с долей иронии. — Какая безответственность с вашей стороны.
Она наигранно зацокала и неодобрительно покачала головой, но тут же была заключена в объятья так сильно, что почти не могла дышать. В голове девушки промелькнула только одна мысль: как сильно ей не хватало этого. Она положила голову на плечо супруга и разомкнула ладонь, выпуская кулон и разглядывая эту нить прошлого, которая привела её к Ен Дже.
— Прости меня, — неожиданно произнесла девушка. — Прости, что была невыносима и портила тебе жизнь. — Ен Дже зарылся в её волосы, вдыхая аромат лаванды. Привычный запах Су Чжон. — Моё поведение было недостойным, и это больше не повторится. Теперь всё будет хорошо. Я верю в это. Я чувствую.
Мужчина слегка ослабил объятья, утыкаясь в висок супруги. Он верил её словам и теперь поверил и в то, что пытался донести до него смотритель музея.
— Мы обязательно будем счастливы здесь, в нашем настоящем, я обещаю тебе, — произнёс Ен Дже и полностью отстранился от супруги, мягко проводя пальцами по девичьей щеке. — Кажется, нам пора, Ваше Высочество. Наша повозка припаркована в неположенном месте, и я боюсь, как бы её уже не отогнали.
Он хитро улыбнулся и пошёл вперёд, оставляя девушку в недоумении.
— Как ты меня назвал? — спросила она, пытаясь догнать мужа. — Подожди! Повтори, что сказал…
Мужчина только засмеялся, продолжая идти вперёд, и лишь на секунду обернулся, хитро прищуривая глаза.
* * *
Бледные стены стерильного помещения мозолили зрение своей пустотой. Запах хлорки и отбеливателя отбил чувство обоняния, и даже еда казалась уже невыносимо химической. Между тонкими сухими пальцами переплеталась тонкая нить цепочки — соединённый кулон всё ещё был при ней, как символ её воссоединения с дорогим человеком. Человеком, который сидел напротив.
Седина уже давно коснулась их голов, хотя супруга тщательно скрывала её под краской. Время не обошло стороной и их лица. Оборачиваясь назад, Су Чжон с уверенностью могла сказать, что прожила достойную и насыщенную жизнь, — ещё раз, и сейчас она ни о чём не жалеет.
— Мама, ты проголодалась? — спросил вошедший в палату молодой человек. На вид ему было не больше тридцати. Высокий и воспитанный парень, прямолинейный и порой несдержанный. Любимчик матери, как в шутку называли его остальные четверо братьев.
Он улыбнулся, хотя обычно был всегда строгим по натуре человеком, и поставил на стол контейнеры с едой.
— Мой младший братец опять мясо сжёг? — с укоризной сказала Су Чжон, вдыхая ароматы принесённой пищи. Присутствовавшие засмеялись. Эта женщина даже по запаху могла определить, что еда из семейного ресторанчика, которым теперь полностью заведует Су Вон.
Ен Дже был рад настроению супруги. В последнее время ухудшающееся состояние здоровья его сильно тревожило. Хотя возраст уже переступал порог семидесяти, но всегда боевая и активная Су Чжон стала терять силы слишком стремительно, и больше всего пожилой мужчина боялся остаться в одиночестве. Он бы предпочёл форму «и умерли в один день». Хотя бы в один год.
Она осталась всё такой же озорной, как и прежде, словно не было этой целой жизни у них. Даже время осталось к ней более терпимым, чем к нему, — лишь несколько морщинок красовались на любимом лице, придавая ей шарм. Даже домашняя рутина с детьми не убили в ней ту часть величественной особы, которую она трепетно хранила в своём сердце. С того дня, как Ен Дже узнал о её прошлом, всё изменилось. По крайней мере в периоды резких меланхолических приступов он знал, как себя вести. Не распускать нюни, по привычке не желая ранить чувства супруги, а напротив, говорить с ней строго. И хотя порой ему не нравились подобные вещи, хотя Ен Дже никогда не переходил рамки приличия, это всегда помогало. А со временем это и вовсе не понадобилось.
В палату с громкими возгласами вбежал ураган вечного веселья и озорства — двое младших внуков, а за ними четвёртый сын и невестка.
— Бабушка-бабушка! — кричали они, подбежав к кровати. — А ты знаешь, что мы сейчас видели? Огромную собаку, похожую на швабру.
— Да-да! А ещё у неё был вот такой нос!
Они тараторили, перебивая друг друга, с интересом рассказывая впечатления от этой встречи.
— Не шумите и не надоедайте бабушке, — сделал замечание отец, на что Су Чжон строго взглянула на сына, что он даже невольно повёл плечами и отвёл взгляд.
— Мои внуки хотят со мной поговорить. В чём дело, молодой человек? Если тебе нечем поделиться с матерью, то будь добр, просто помолчи.
Младший сын закряхтел, еле сдерживая в себе смех, на что получил оплеуху от старшего брата. Отец же смеялся не стесняясь. Взрослый мужчина отвёл взгляд в сторону.
— Маме стало лучше, — кажется, что его голос был обиженным, но всё-таки мужчина радовался улучшающемуся состоянию матери. В палату снова вошли.
— О, доктор Пак, — озвучил младший, криво улыбаясь. Су Чжон с любовью посмотрела на младшего сына, который был точной копией своего отца. Но только внешней. Характер его ангельским назвать было трудно, хотя в такой семье сложно быть строгим и злым. Но деловитость в его чертах присутствовала.
— Наконец-то хоть кто-то научился называть меня правильно в стенах больницы, — сказал мужчина.
— Извините, доктор Пак, мы исправимся, — улыбаясь, говорил отец семейства.
— Ты кушал уже? — спросила Су Чжон. — Давайте, идите сюда. Дядя прислал нам целую гору еды, как обычно. Наверное, он думает, что раз я в больнице, то должна есть все остатки из его ресторана, как откормленная свинья.
Семья снова засмеялась на её замечание, и все уселись вокруг матушки, пододвигая стол с едой поближе.
— Ну что там с моими анализами? — кивнув в сторону доктора, спросила женщина, ковыряя в контейнере жареную говядину. — Нет, всё-таки он сжёг мясо.
— Мам, мы же кушаем, — ответил мужчина в белом халате с набитым ртом. — Неправильно обсуждать такие вещи за семейным обедом. Я же всё-таки врач. — Затем он улыбнулся и подмигнул присутствующим, которые ожидали его ответа. — Анализы в норме, так что скоро выписываемся.
Радостный возглас прозвенел на весь этаж. Шумная семейка Пак уже около недели забрала покой местных пациентов, что даже соседка сбежала от Су Чжон, устав от бесконечных приходов бесконечных родственников. Не было ни одной свободной минуты, чтобы к пожилой женщине никто не приходил. А дорогой супруг так вообще не оставлял её одну, всё время сидя подле кровати. Даже по ночам он устраивался на небольшом гостевом диванчике, хотя дети настаивали на его возвращении домой. Но как только соседка по палате съехала, то, пользуясь положением сына в этой больнице, отец устраивался на свободной койке.
Су Чжон осторожно взяла его за руку и крепко сжала, улыбаясь и глядя на мужа, который излучал искреннее чистое счастье в эту минуту. И дети лишь смущённо отвели взгляд, тронутые их нежной любовью, пронесённой сквозь года. Они всегда относились к матери трепетно, глядя на пример своего отца, чьи действия и слова были порой взволнованными и смиренными, будто перед ним не супруга, а настоящая королевская особа, и мечтали, чтобы когда-нибудь в их жизни появилась такая Су Чжон.
Спустя несколько лет она снова оказалась в больнице. Не удержала равновесия и упала на пол, ударившись головой — старые раны давали знать, авария и кома не прошли бесследно. С ней рядом всё ещё был её супруг, но сам он был уже не в лучшей форме, немощный и дряхлый, страдающий от проблем с сердцем. Он робко глядел на впавшую в кому жену, поглаживая её по руке и надеясь, что она выберется из неё раньше, чем его сердце остановится. Чтобы посмотреть в глаза друг другу ещё раз.
* * *
Запах цветущей сирени наполнял пространство атмосферой весны. Лёгкие занавески лишь слегка тревожил утренний ветер, напеваемый щебетанием птиц. Тишина и умиротворение — вот что ощущалось внутри.
Полы жалобно заскрипели, когда на них легко опустились девичьи ноги. Холодно. Девушка осмотрелась вокруг и не смогла поверить, до чего же её сон стал таким реалистичным. Руки скользнули по гладкому шёлку простыни — эти знакомые ощущения безумно приятны. Чёрные длинные волосы струились по белой одежде. Девушка с улыбкой посмотрела на свои молодые руки, на блестящие здоровые пряди. Встала с кровати и пальчиками провела по стене: шершавая поверхность колола руки, возвращая девушку в сознание.
— Что? — глядя на пальцы, спрашивала она себя. — Это сон? Или нет? Но как же это…
Она подошла к зеркалу в углу комнаты — на неё смотрела пышущая молодостью принцесса. В белоснежном ханбоке и с распущенными волосами. Растерянный взгляд блуждал по отражению, руки проводили по плечам, волосам, лицу. Выглядит и ощущается очень реалистично.
Тонкая дверь со скрипом отворилась, послышались тяжёлые шаги сзади. Девичье сердце бешено тарабанило в груди, когда осознание всё сильнее цеплялось за пространство и осязаемые объекты. Комната, платье, даже запах.
— Ёнхва, — окликнул знакомый голос, до дрожи гоняя мурашки по коже. Строгий и твёрдый. Каким всегда и был. Девушка неспешно обернулась, робко смотря на вошедшего, и нервный вздох сорвался с её губ.
— Ван Ё…
Примечание к части
Думаю, что это точно завершающая глава. Небольшое дополнение к скомканной концовке не помешает))
 |
|
|
прекрасно, расплакалась, но всё равно после долбаного сериала это облегчение) спасибо)
|
|
 |
|
|
Спасибо за эту прекрасную историю:)
|
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу