Рокировка по длинному пути (джен)

Поход по магазинам занял больше времени, чем я предполагал. Поттер всегда одевался в обноски кузена и совсем не разбирался в одежде. Он не представлял, что именно хочет. Но мадам Малкин свое дело знала и после пары вопросов относительно быстро собрала необходимое и дала каталог, чтобы он мог докупить что-то позднее.

Потом пришлось зайти в «Танцующий каблучок», чтобы прикупить ему обувь, что тоже требовало времени, благо всю обувь не нужно было мерить — она подгонялась под размер сама.

Пробежались по лавкам за недостающими ингредиентами для зелий и ненадолго зависли в магазине канцелярии. Я все брал по минимуму: денег в этом году мне почти не обломилось, так как Фреду и Джорджу требовалась квиддичная экипировка, Перси — новые мантии и одежда, а Джинни и вовсе пришлось с нуля одевать.

Неудивительно, что книжный Рон ревновал к сестре и братьям и ненавидел бедность — в основном, он от нее и страдал, как шестой и самый последний сын. Так что мантии в этом году мне придется донашивать старые, пусть они немного и коротковаты.

Конечно, деньги у меня были, но я решил их поберечь — все равно быстро расту, так что годик перекантуюсь как-нибудь — не смертельно.

В магазине канцелярии купил красивый ежедневник для Джинни. Розовый, с объемной феей на обложке. А Луне — наконечник для пера, похожий на деревянный мундштук с камешками, бусинками и серебряным пером. Я решил подарить ей перо феникса. Естественно, его можно было продать тому же Олливандеру галлеона за три, но я решил, что подарки от волшебных созданий продавать не стоит. Не знаю почему, но я так чувствовал.

Потом под удивленным взглядом Гарри заскочил в девчачью лавку «Модная ведьма» и купил для своих девчонок по паре заколок, а Луне еще набор разноцветных зачарованных резиночек и волшебный гребень, чтобы волосы были послушными. И, конечно, когда я оттуда вышел, оказалось, что мы опоздали и пропустили все интересное.

Стоило нам подойти к «Флориш и Блоттс», как двери распахнулись, являя Хагрида. Он волок за собой Артура и упирающегося Малфоя.

— Вот, остыньте маленько. А то устроили там… — укоризненно пробасил лесник, встряхивая обоих за вороты мантий и нехотя отпуская, — как дети малые, — после чего вздохнул, покачал головой и протиснулся обратно в магазин.

Малфой нервно передернулся и гордо выпрямился, что выглядело забавно: под его глазом красовался большой фингал. Тут из дверей показался всклоченный Драко — похоже, ему пришлось продираться сквозь толпу, чтобы выйти на улицу. Бросив на нас растерянный взгляд, который быстро сменился презрительным равнодушием, он подошел к отцу. Малфой молча кивнул сыну, и они степенно, не оглядываясь, последовали вниз по улице.

— О, Рон, Гарри, вы пропустили самое интересное, — окликнул нас отец, морщась и потирая кровоточащую трещину на губе, жестом подзывая к себе. Вид у него был довольный, а глаза горели азартом и гордостью — наверное, втащить Малфою было его заветной мечтой. Но похвастаться он не успел — к нам присоединилась сердитая и раздосадованная мать.

— Какой позор, Артур, — с упреками накинулась она на мужа, не замечая нас, — какой пример ты подаешь детям.

— Эм-м-м... я, пожалуй, схожу, куплю по-быстрому учебники, — торопливо обронил мне Гарри и скрылся в магазине.

— Что подумает Златопуст Локонс? — расстроенно лепетала Молли, пока Артур изображал раскаяние, которого совсем не чувствовал.

— Да успокойся, мам, — вмешался подошедший Джордж, — он нам даже комплект учебников подписал, сам и вне очереди — в благодарность.

— А тому репортеру сказал, чтобы сцену драки обязательно в репортаж вставили — мол, так популярность увеличится, — добавил Фред.

— Что? Дайте сюда, — оживилась Молли, протягивая руки к книгам и забыв об Артуре. — О, как нам повезло, — мило порозовела она, увидев размашистую роспись с пожеланиями, и, чтобы удостовериться, провела по ней пальцем. — Какой же он великолепный и великодушный. Даже жалко отдавать вам эти книги в школу. Только посмейте их порвать.

Но тут Артур не вовремя чихнул, она перевела взгляд на мужа и нахмурилась — видимо, вспомнила, что еще не высказала все, что хотела. И ждал бы его разнос, несмотря на кровоточащую губу и гримасы боли, но, на наше счастье, из магазина вышла Гермиона с родителями. Следом Джинни и помятый, красный от досады Гарри. Миссис и мистер Грейнджеры тоже выглядели не очень — слегка испуганно и растерянно, и явно хотели убраться отсюда поскорее.

— Вот, Джинни, это для тебя, — задыхаясь как после бега сказал Гарри и протянул Артуру увесистую стопку книг, — Локонс мне свои книги подарил, с автографами, а я уже себе купить успел.

— Спасибо, дорогой, — умилилась Молли и приобняла смущенного парня, пока не менее смущенная Джинни краснела и пыталась поблагодарить. Правда, за громким голосом матери ее вряд ли кто услышал, — ты очень добрый и отзывчивый мальчик.

— Давайте уже пойдем отсюда, — предложил Артур, заметив, что к нам спешит Перси, — а то мы перегораживаем дверь.

Все оживились и шумной толпой пошли вверх по улице. А Гарри всю дорогу тихо и возмущенно рассказывал мне, что Локонс заставил его с ним фоткаться.

Разумеется, ни о каком кафе уже речи не шло. Грейнджеры были слишком испуганы и шокированы произошедшим, чтобы задерживаться еще хоть на минуту. Да и Артур, вроде и пытался завязать беседу, но все равно все свелось к напряженному молчанию.

В «Дырявом котле» мы попрощались с Гермионой и ее родителями и камином вернулись домой.

Остаток каникул прошел весело. Драка забылась, а газету, где освещалось это событие, мать припрятала на память.

Локонс выставил все так, словно Артур и Малфой подрались из-за его книг с дарственной надписью автора, но вожделенный приз уже достался Гарри. Момент, когда Малфой разбил отцу губу, в кадр не попал, зато как раз попал тот, где Артур приложил его толстенной книгой, и их растащил Хагрид. Наверняка Молли хоть и осуждала мужа, но в душе гордилась своим «гриффиндорским львом» — уж больно отважно он выглядел на фото.

Тем же вечером после ужина, я, взяв подарки, отправился к Джинни.

— Это ты, Рон? Входи, — приветливо улыбнулась она, пропуская меня в комнату. — Ты что-то хотел?

— Решил поздравить младшую сестренку с поступлением в Хогвартс, — улыбнулся я и достал пакет. — Вот, пользуйся с удовольствием.

Джинни в предвкушении развернула обертку и в восхищении замерла, вскинула на меня счастливый и благодарный взгляд, взвизгнула и кинулась обниматься. Правда, быстро оставила это дело и принялась перебирать подарки, неожиданно выуживая из корешка книги серебряное перо в стразах и с пушистым розовым оперением — я даже не догадывался, что так можно.

— Спасибо, Рон, — частила она, шурша листами с какими-то девчачьими движущимися картинками, — это же моя любимая Фея Оллинса из комикса о «Волшебных приключениях». Как ты догадался, что мне именно она нравится?

— Ну, ты же моя единственная сестренка. Кому, как не мне, знать, что тебе нравится? — без запинки соврал я. Не признаваться же, что просто спросил продавца, что у девчонок сейчас самое модное, и взял что дали.

— Спасибо, Рон. Я как раз копила на этот ежедневник, но целый галлеон… мне не хватило. И заколки очень красивые.

— Кстати, Джинни, — перебил я ее очередные благодарности, — а к тебе не попадал мой ежедневник, черный такой и немного потасканный? Я купил себе, но, похоже, его сунули к тебе в котел. Не посмотришь?

— Давай, — с готовностью кивнула она и показала на стул возле окна, — я его еще не разбирала.

«На это я и рассчитывал», — подумал, перебирая учебники.

— Посмотри, может, он? — спросила сестра, протягивая мне блокнот в мягкой черной кожаной обложке с серебряными ажурными уголками.

— Точно, — кивнул я, найдя инициалы хозяина на задней обложке. — Спасибо.

— Прости, Рон, — неожиданно всхлипнула девчонка и уткнулась мне в рубашку, — из-за меня ты купил себе подержанную вещь.

— Ты чего удумала, Джинни? — опешил я. — Сама подумай, зачем мне новая тетрадка для записи формул — это всего на год, а потом новую покупать. Не плачь…

Всю дорогу до спальни думал о сестренке — все же какая она чуткая и хорошая. И, похоже, бедность и ее тоже по-своему задевает, хотя внешне посмотреть — она ни в чем не нуждается. Но все равно, это напрягает и расстраивает, особенно девочку — когда покупаешь не то, что хочешь, а что дешевле, пусть и новое. Хорошо, что я парень, и мне не двенадцать. Но все равно интересно — куда в нашей семье деньги уходят?

Дневник закинул пока в школьную сумку — на ней руны, значит, из ее никто не достанет, но все равно таскать с собой не хотелось.

Крысу за день до того переселил в комнату к Чарли — она и так пустует, а если дневник — крестраж, то вдруг Хвост учует? У него же метка, может, он что почувствует? Да и нечего ему наши с Гарри разговоры подслушивать. Особенно когда Гарри постоянно о Философском камне и Темном Лорде вспоминает.

До самой тетради руки только на третий день дошли. Я специально с работы вернулся пораньше, а Гарри с близнецами и Джинни уже на пляж ушли, отец на работе, только мать дома. Но она своими делами занималась и ко мне не поднялась ни разу.

Что сказать… Для начала поразило то, что тетрадь не маггловская и бумага не простая — магический пергамент, как и кожа обложки, хоть и куплена в маггловском магазине канцтоваров на Воксхолл-Роуд в Лондоне. Как туда попала магическая вещь? Может, во время войны там вещи перепродавали, как на блошиных рынках? В общем, сейчас это не важно.

Во-вторых, крестраж темной магией не фонил. Совсем. По ощущениям — магический артефакт, но ничего темного. Я такое после лет тренировок и нахождения в доме Луны хорошо чувствовал. Иначе как бы я «путем» управлял?

И никакой охраны на тетрадке не было — садись и пользуйся. Может, все активизируется, только когда писать в нем начнешь? Короче, так и не понял — крестраж это или просто зачарованная вещь? Но решил не рисковать и с собой не таскать. Вот Луна вернется, спрошу, как можно спрятать магическую вещь, чтобы схрон не нашли? Уничтожить его все равно пока нечем, и этот вопрос тоже нужно решить.

Через неделю Поттер мне сюрприз устроил. Прихожу с работы, а там трагедия: Гарри в постели лежит среди бела дня, спит — ногу сломал. Не справился с управлением и навернулся с велика, да еще утопил его. Хорошо, что это недалеко от дома случилось. Близнецы с крыльца увидели, да и у Артура выходной был. Быстро переправил пацана в Мунго, там его костеростом и успокоительным накачали. Теперь будет спать до следующего утра.

На следующий день я на работу не пошел — у меня в планах было подстричься и прошвырнуться по маггловским магазинам. Пусть мантии старые, хоть вещей новых наберу. Да и сладостями запастись лишним не будет.

Гарри со мной увязался, а я не против. Только он какой-то странный был — тихий больно, что на него не похоже, и все извинялся за велик. Я подумал, может, совестно ему, что беспокойство лишнее принес? Он на этой теме зациклен — Дурсли за много лет вдолбили, что от него только один вред и расходы.

Я предложил Гарри тоже подстричься, и он, после некоторых сомнений, согласился. И даже попросил меня обменять ему золотые на фунты — захотел себе тоже сладостей купить, и вообще, по магазинам пройтись. Родственники часто его в универмаг посылали, но денег выдавали строго по списку, а парню тоже хотелось какую-нибудь мелочевку себе купить, как обычные люди поступали. Ну я спорить не стал — обменял ему пятьдесят фунтов. Десять галлеонов мне не лишними будут.

Он все хотел мне велосипед компенсировать, но я отказался — отец его уже достал и починил. Так что я отшутился.

— И как только ты мог с велика навернуться? — подколол я со смехом.

— А это не я был. Мне помогли, — неожиданно ответил Гарри и поднял серьезный взгляд. Было заметно, что он давно хотел поговорить, но не решался.

— Да? И кто это был? — удивился я. Неужели Добби и до нас добрался?

— Я сначала хлопок услышал за спиной, как от выхлопной трубы — думал, машина едет и посторонился. Оглянулся, а на дороге нет никого. Потом меня голос окликнул, писклявый такой, как у ребенка. И я его в кустах увидел, существо это, — решился Гарри, когда мы присели на поваленное дерево у реки, где я свой велик когда-то нашел. — А потом он сам из куста вышел. Ростом мне по пояс, глазищи огромные и уши, как лопухи.

— Он представился? — спросил я, заранее зная, что услышу.

— Сказал, что он Добби, домовой эльф. Ты мне веришь, Рон? Я не придумываю! — разволновался Гарри.

— Конечно, верю, — успокоил его, чтобы пацан перестал нервничать, словно боялся, что я его за сумасшедшего приму. — Я видел домовиков. И ты совсем не удивился, когда его увидел?

— Да нет, — смущенно протянул Гарри, — откуда я знаю, что в ваших местах водится? Вон, упырь, гномы… Этот тоже волшебный. Да и не выглядел он опасно, скорее, убого.

— Ладно, проехали, что потом случилось?

— Ну, дальше он мне историю рассказал, только все время путался, замирал и стукался головой о перила моста и асфальт, — скривился Гарри. — Если честно, он был на психа похож, особенно когда уговаривал меня в школу не ехать, и ругал, что я Дурслей оставил и сюда приехал. Я так понял, по его словам, что в «Нору» он попасть не мог и долго меня караулил, чтобы предупредить. Он так жалко выглядел, что я ему даже посочувствовал… сначала.

— Так что ему нужно было? — поторопил я, пока Гарри в раздумья не ушел. — Что он тебе сказал?

— Да я теперь и не перескажу, — ответил Гарри и нервно потер лоб, — всякую чушь нес. Сказал, что мне нельзя возвращаться в Хогвартс. Что в школе меня ждет опасность. Он якобы узнал об этом несколько месяцев назад и решил меня спасти.

— Круто, — подытожил я, — а что за опасность?

— Понятия не имею, — скривился Гарри, — он не сказал. Я спросил: не Вол… — и запнулся на полуслове, поймав мой осуждающий взгляд, — короче, он ответил, что нет.

— И чем все закончилось? — спросил я.

— Он показал мне письма, что вы отправляли мне в начале лета. Он их воровал, представляешь? Я психанул и послал его. Потом сел на велосипед и поехал в «Нору». А этот гад что-то крикнул вдогонку. Вроде «Не позволю! Защищу Гарри Поттера!» И передо мной словно стена невидимая выросла, и я в нее на всей скорости врезался, ну и упал неудачно. Хорошо, успел зацепиться за бортик, а то бы вместе с великом бултыхнулся. Лежу, от боли морщусь, а этот урод рядом возник, извиняется и приговаривает — мол, лучше быть инвалидом, но живым, чем мертвым героем. Прикинь! — возмущался Гарри, а я подумал, что Добби, может, и сейчас рядом с Поттером ошивается. — И главное, Рон: его Фред и Джордж не увидели, когда подбежали.

— Значит так, поговорим дома, — подытожил я, вставая, — а то вдруг он и сейчас рядом отирается. И больше одному за территорию «Норы» ни ногой.

— Ладно, — повеселел Гарри. — Рон, а ты расскажешь о домовиках? Кто это? — и я всю дорогу рассказывал ему все, что смог узнать об этом народце. Мы пришли к выводу, что это может быть только домовик Малфоя — ведь ему выгодней всего, чтобы Гарри никогда больше не мозолил ему глаза в школе.

Конечно, эта идея пришла самому Гарри, и я ему поддакнул. Но сам думал иначе.

И с крестражем этим история больно мутная. Что если это не лично Малфоя инициатива была, а он точно исполнил прямой приказ Лорда? Может, поэтому его потом и не наказали за потерю крестража. Как говорится — он свое дело сделал, и не его вина, что все так закончилось. Против Поттера и его авантюрной удачи не попрешь. Тем более что Лорд не знал всего пророчества, а только часть.

Волдеморт мог не открыть своему слуге всей правды. Просто приказать, что если он когда-нибудь исчезнет, то нужно подкинуть тетрадку чистокровному ребенку-школьнику, кому-то из детей врагов. И тогда тот выпустит Ужас подземелий, и пострадают магглокровки. Дамблдора турнут, и Хогвартс перейдет Попечительскому совету, а потом и новому директору, кем они смогут управлять по своему желанию и наводить в Хоге свои порядки.

И кто знает, как этот крестраж действует? Как я понял из последнего разговора Тома и Гарри из книги, что, когда Том узнал от Джинни историю Гарри Поттера, то грязнокровки его волновать перестали, — он захотел встретиться с ним лично. А может, крестраж не материализовал тело? Может, просто Том мог выходить из одержимого тела сам, по своей воле? Сначала хотел подчинить Джинни и занять ее тело, как поступил с Квирреллом, а узнав о Поттере, решил, что его тело лучше, чем тело девчонки?

Жаль, что я не помню книги в подробностях. В любом случае, хорошо, что эта гадость теперь в школе никогда не появится. Только как теперь клык василиска добыть? Хотя наверняка есть заклинания для подобных целей, чтобы темную вещь уничтожить — тот же Адский огонь или как его там. Нужно будет прояснить этот вопрос.

Еще вопрос, на который не было ответа — кто послал Добби? Потому что сам он, каким бы свободолюбивым ни был, — не смог бы предать хозяина. Получается, что Люциус подкинул книжку и в то же время пытался защитить Поттера — нестыковочка однако. И это тоже стоило обмозговать.

Но перед сном я выбросил из головы все неприятные мысли — завтра возвращалась Луна. Она, конечно, писала мне каждый день, но встретиться всегда интересней, хотя я уже почти научился чувствовать ее магию через блокнот. Даже не магию, а как бы настроение, с которым она писала строчки. Само собой, я не попрусь к ней сразу, но мне очень хочется ее увидеть и узнать, как прошла поездка. Да и интересно, понравятся ли ей мои подарки?