Староста, который хотел достичь власти (джен)

— Итак, реформа образования принята, — Амбридж улыбалась, как ни в чем не бывало.

Нижнее веко дернуло судорогой. Я моргнул, улыбнулся в ответ.

— Это большой успех министра и ваш…

А Гамильтон тем временем был мертвее мертвого.

— Разумеется. Я хотела обсудить новые обязанности, которые тебе придется взять на себя на время моего отсутствия. Весьма вероятно, я займу должность преподавателя Защиты от Темных Искусств.

— Вы? — я не мог сдержать недоумения.

— Что делать, — она серебристо хихикнула. — Министр считает, что мне не помешает еще немного положительной рекламы. А раз уж наш главный противник обосновался в Хогвартсе…

Я понял, на самом деле она ехала туда, чтобы шпионить за Дамблдором.

— Пересылай мою почту, а еще тебе придется взять на себя координацию переговоров по поводу этого грязнокровского законопроекта… — она внимательно посмотрела на меня, я ответил ей таким же взглядом, молясь, чтобы она не прочитала в нем моих мыслей. — Фадж прогнулся. Ты знаешь, с чем он согласился на вечере у Эглантины?

— Законопроект мисс Армы? — невозмутимо спросил я. Взрыв внутри зарычал, вспучился языками пламени и, казалось, в этот раз достал до горла.

— Именно он. Я уезжаю, так что именно тебе предстоит устроить так, чтобы он оказался почищен от всего лишнего. Думаю, тебе легче всего будет общаться напрямую с Перегрином. Я попросила его встретиться с тобой завтра.

Я кивнул, думая о том, как мне удастся провалить это задание, не привлекая к себе подозрений.

— Еще. Ты должен найти информатора Армы, — жестким голосом продолжала Амбридж. — Я не знаю, как ты это сделаешь, но, я думаю, после… — она осеклась, словно сказала что-то лишнее, потом довольно улыбнулась и продолжила: — Я думаю, мы с тобой согласимся, что он есть, и где-то достаточно близко.

Я понял, что Амбридж вспомнила доклад Макнейра. О том, что кто-то помешал ему выполнить задание. Скорее всего, именно это окончательно уверило ее в том, что был некто поддерживающий Айи из тени.

Она действительно организовала все это. Хотела убить Айи. В ушах зазвенело. А Гамильтон теперь мертв. А Амбридж принимает поздравления и улыбается, думая о случившемся.

В голове появилась странная мысль, врезалась в мозг, словно раскаленный осколок.

А что если я сейчас достану палочку? У меня получится?

Сердце застучало быстрее.

— Перси? — недовольно переспросила Амбридж. Я понял, что уже некоторое время не отвечал ей.

«У тебя бы получилось».

— Я все еще придерживаюсь мнения, что это не был один человек, — сказал я, надеясь, что, чтобы убедить меня, она выдаст что-нибудь важное. — Но я могу…

— Я ценю твое мнение, — отрезала Амбридж. — Просто найди его.

Может быть, это снова была проверка? Холодные размышления потонули во все повторявшихся словах.

«У тебя бы получилось».

— Кто такой Ланс Гамильтон? — спросил я.

В глазах Амбридж просквозило удивление.

— Он один раз приходил к министру, но не дождался его, а недавно я видел приказ о посмертном пособии, — уточнил я.

Амбридж кивнула моим словам, словно приняла какое-то решение. Ее вид стал гораздо серьезнее обычного.

— Наверное тебе лучше узнать, — медленно произнесла она. — Ланс Гамильтон — это мракоборец, которого мы отправили к Дамблдору. Он был убит позавчера ночью.

Взрыв снова ожег меня.

— Я надеюсь, ты не обольщался на счет директора? — спросила Амбридж, посмотрев на меня. — Во всяком случае, больше уже нет, — она усмехнулась.

Я понял, что слегка дрожал. Потому что она пыталась перевернуть все с ног на голову, и это получалось достаточно складно. Так уж вышло, что теперь я был уверен, что она врет, но сколько же подобного она проворачивала раньше? Дело же в правильной подаче?

— Ну, вижу, тебе есть о чем подумать, — усмехнулась Амбридж. — Тогда иди. Надеюсь получить результаты в самом скором времени.

«У тебя бы получилось».

Пальцы прикоснулись к рукоятке волшебной палочки. Вот она, здесь.

«У тебя бы получилось».

Я поднял руку и несколько раз нажал кнопку звонка. Послышался звон, потом наконец дверь открыли.

— Айи, — сказал я, — можно?

Я все еще был в той мантии, в которой я обычно ходил в Министерство. Ничего удивительного, ведь я сразу же отправился сюда.

— Перси, — без особенного удивления отозвалась та. — Я работаю, — она открыла дверь пошире, небрежно указав на стопку бумаги, лежавшую на столе. Мое же внимание, как всегда, на мгновение сосредоточилось на масках, развешенных в ряд на стене. Деревянные лица были изображены с закрытыми глазами-щелями, как будто спящими. Или мертвыми.

— Я ненадолго.

Она пожала плечами, пропуская меня внутрь.

— Ты ушел раньше? Непохоже на тебя.

Я кивнул и, усевшись за стол, уставился на длинную царапину на его темной поверхности, проглядывающую в прогалинах между листами бумаги.

— Все вокруг серость, — мой собственный голос слышался мне словно издалека, я с трудом узнавал его. — Мне кажется, я больше не вижу никаких оттенков. Как будто ничто не хуже, чем что-то другое. Как будто даже убийство может быть простительным, таким же серым, как и все остальное. Как и все и всегда зависит от обстоятельств и целей.

— Ты пришел рассуждать о философии? — нетерпеливо прервала меня Айи.

Я рассмеялся.

— Знаешь, бывают случаи, когда философские вопросы становятся крайне насущными.

— Если тебе нужно мое мнение, скажу: есть непростительные поступки, и их довольно много, — отрезала Айи, возвращаясь к бумагам. Я чувствовал, что, хотя она и старается казаться безразличной, мне удалось вывести ее из равновесия. Впрочем, это сейчас было совершенно не важно. Важно было услышать. Важно, чтобы кто-нибудь сказал.

— Даже если ты убиваешь Волан-де-Морта? — спросил я.

— Да, — отрезала Айи.

Я никогда не знал и до сих пор не знаю, почему она так думала, но в тот момент это было совершенно не важно. Она говорила как раз то, что мне так надо было услышать, чтобы найти в себе силы не делать глупостей. Меньше всего мне хотелось знать ее доводы и начать выискивать в них логические неточности.

— Знаешь, Айи, похоже, ты — единственное, что остается светлого в моей жизни, — задумчиво произнес я. Она с удивлением посмотрела на меня. Однако, прежде, чем Айи успела что-то ответить, снова постучали, впрочем, скорее было похоже на то, что кто-то врезался в дверь с разбега.

— О! Перси! — Риз запыхался, его лицо немного покраснело, а костюм сбился на сторону. — Хорошо, что ты здесь. Я был в Отделе Тайн. Один человек последовал туда за мной. Его схватили. Тебе следует спешить. Этот человек, похоже, был от Дамблдора.

Я почувствовал, что цепенею, что, хотя и слышал все слова Риза, никак не мог извлечь из них смысла. Потом наконец в голове возник образ Кингсли, объяснявшего мне, что Орден Феникса будет дежурить в коридоре Отдела Тайн. Я услышал, как Айи говорит:

— Тебя могли арестовать.

— Говорят же, фортуна любит храбрецов, — со смешком отозвался тот.

— Потому что те храбрецы, которым не повезло, не выжили, чтобы рассказать об этом, — огрызнулся я, вскакивая с места и пытаясь судорожно сообразить, не мой ли отец дежурил сегодня.

— Как тебе удалось сбежать оттуда? — деловитым тоном продолжала расспрашивать Айи. — Тебя видели?

— Нет, не видели. Но, скажу тебе, мне посчастливилось обнаружить кое-что… — услышал я голос Риза. Потом дверь захлопнулась за мной, и я с громким хлопком отправился в министерство.