Потерянное прошлое, или Я попала в «Блич» (джен)

Улькиорра вошёл и холодным взглядом окинул комнату, в особенности — дыру в стене и нас, сидящих на ковре перед диваном. Несколько мгновений все молчали. Я смотрела на Куатро, не ожидая чего-то хорошего.

— Что вы здесь устроили?

— Я задолбалась одна сидеть. Поэтому сделала проход и забрала к себе Иноуэ.

— Кто вам разрешил делать такое?

Ответа не последовало.

— Раз так… Девчонка, ты пойдешь со мной, — несколько секунд поразмыслив, он подозвал Орихиме.

— Она тут ни при чём! Это была моя затея! Я сделала это и готова понести наказание, если нужно. Вина абсолютно полностью на мне. Так что только я ответственна за это!

— Нет, не слушай её, я тоже принимала в этом участие и тоже виновата! — выскочила передо мной Химе.

— Да молчи, Иноуэ! — я закрыла ей рот ладонью.

— Нет! Я хотела этого! — она отодрала от себя мою руку.

— Замолчите обе. Меня не интересует, кто виноват. Она идёт со мной, я временно переведу её в другую комнату. А ты жди здесь.

— Я не оставлю Изуми-тян тебе на растерзание! Не смей причинить ей вред!

— Молчи. С тобой будет разговаривать Халибел.

— Иди, Иноуэ. Я справлюсь. Главное для нас — не ухудшить ситуацию. Помни, о чём я говорила, — шепнула я ей.

— Ты уверена? Если что — я приду тебе на помощь! Только позови…

— Конечно. Иди.

Химе с недоверием сделала несколько шагов вперёд, и они исчезли за дверью. Я осталась одна. Надеюсь, с Иноуэ ничего не сделают, ведь это была моя затея, так что она не должна из-за этого пострадать. Так и стоя на месте, я смотрела на дыру в стене. Выдохнув, пошла к диванчику и опять умостилась на пол перед ним, туда, где мы сидели. Да уж, ненадолго смогли переключиться. Но, как бы там ни было, эти стены услышали хоть немного человеческих эмоций. И их отголосок останется тут навечно. Комната сразу стала не такой мрачной, будто посветлела, ожила немного.

После разговоров мои мысли прояснились, я немного воспрянула духом и уже чувствовала себя немного лучше. Только вот… Интересно, далеко ли повели Орихиме? Наверное, она будет в одной из комнат этого же коридора. Потому как в ближайших проходах комнат не было. Только одна большая дверь за залом посреди этажа. Интересно, что там?

Дверь опять открылась, и вошёл Улькиорра.

— Встань.

Я сделала, что он просил, и подошла вперёд немного. Сифер приблизился ко мне и показал какой-то золотой браслет.

— Что это?

— Я должен закрепить его у тебя на ноге.

Он присел передо мной и раскрыл браслет. Мне стало неловко. Я смотрела на него сверху, и в глаза мне бросилась маска. Вернее, рог. Смотря на него, дико приспичило дотронуться. Было интересно, какой он на ощупь.

Улькиорра завёл браслет за мою левую лодыжку и намеревался его застегнуть.

Я всё смотрела на маску и не отводила взгляд, будто загипнотизированная. Вокруг пространство поплыло, чётко видела лишь её.

Щелчок браслета будто пробудил меня, и я увидела свою руку, которая таки притронулась пальцем к самому концу рога. Он не был острый, но выглядело это будто кадр из «Спящей красавицы», когда Аврора укололась. «Когда я успела?» — не заметила даже, как потянулась к маске.

— Что ты делаешь? — поднял на меня взгляд Улькиорра, только что застегнувший браслет.

— Эм… Без понятия… — я быстро убрала руку и лишь теперь осознала, что чувствую тяжесть в душе. — Из меня сейчас будто силы ушли…

— Этот браслет не позволит тебе превратиться в Шинигами, — Улькиорра поднялся. — Он практически полностью блокирует твою силу. Для того, чтобы не смогла выкидывать подобные вещи, как тогда, в тронном зале, с дверью ранее и со стеной сейчас.

— Айзен-сама испугался того, что я своевольничаю?

— Нет, конечно. Это будет напоминать тебе о том, что находишься здесь исключительно для того, чтобы исполнять волю Айзена-самы. Твоя жизнь в его руках.

— Моя жизнь принадлежит мне. И я буду распоряжаться ею, как захочу. Плевать на всяких там Айзенов, на этот браслет и хоть на сотню дверей и стен. Я всё равно выйду отсюда, если пожелаю. Любым способом.

— Ты, наверное, неправильно поняла меня, — тон голоса Улькиорры немного поменялся: стал более грубым, напористым, жёстким. — С того момента, как Айзен-сама решил, что нам может понадобиться твоя сила, ты принадлежишь ему. Он может распорядиться тобой как угодно. И твой ответ: «Слушаю и повинуюсь». Прикажет умереть — умрешь. Прикажет жить — будешь жить. Ничего другого, лишь повиновение. Если попробуешь сопротивляться — заплатишь большую цену: жизнями всех, кто тебе дорог, и своей. Только представь: у них есть прошлое, настоящее и будущее. Свои мечты, желания… А в один миг всё прекратится. Из-за тебя. И виной всему — непослушание. Сейчас, пока ты находишься здесь, тебя некому защитить. Можешь делать что угодно, вопрос только в том, что последует за этим. Твоё первое наказание за самовольство и сопротивление — этот браслет. За каждый последующий проступок будет только хуже. Так что хорошо обдумывай свои слова и действия, — он направился к двери. — Сейчас подадут еду. Готовься.

— Я не голодна.

— Меня это не интересует. Ты должна поесть. Как я сказал, твоя жизнь принадлежит Айзену-сама. Так что поддерживай её. Для этого тебе нужна пища. Если не захочешь есть сама, мне придётся применить силу.

Он вышел. Я села на диван и выпрямила ногу, глядя на браслет. Хоть он и был золотой, но светился белым светом. Поскольку моя реяцу такая, было логично, что сейчас он её рассеивает. И это ужасно истощало. Будто организм пытался пополнить запасы, которые из него постоянно выкачивали.

А Улькиорра… Неужели я… Немного разозлила его? Слова были будто чёткие удары. Он пытался манипулировать, сломать мою волю. Я понимала это, но… Хоть и пыталась держаться стойко, чувствовала, как это место меняет меня. Когда окунаешься в эту атмосферу одиночества и тишины… Это действительно понемногу высасывало жизнь. Ещё и этот браслет…

И ведь Улькиорра даже не смел коснуться меня, надевая его. Между нами такая большая стена… Я по одну сторону, он — по другую. Может, зря надеялась на что-то?

Нет ничего, что бы нас объединяло. Разные миры, взгляды, логика. Он смотрит глазами, я — душой. Он спокойный, уравновешенный, рассудительный, я — энергичная, эмоциональная и резвая. Я верю в то, во что он не верит.

Всё отличается, а меня так тянет к нему, словно цветок… К солнцу?

Так я и сидела, наблюдая за рассеиванием своей силы. Меня немного подташнивало. От голода или от нервов — не знала. Есть здесь не хотелось. Не задумываешься о еде, когда перед тобой целый новый мир, который хотелось исследовать, но в котором тебя на каждом шагу поджидали опасности. Каждое моё действие и слово влекло за собой ответную реакцию, так что Сифер был прав: нужно хорошенько думать, прежде чем открывать рот. А я сроду этого не умела — значит, буду огребать. Или научусь подыгрывать им.

Дверь снова открылась, и в комнату вошёл Арранкар. Тот же, с маской на всё лицо, который приносил мне одежду. Я его назвала Безликий. Он закатил в комнату тележку. Вслед за Пустым вошёл Улькиорра и прислонился к стене возле выхода.

— Будешь следить за тем, чтобы я всё съела?

— Ты можешь выкинуть что угодно, так что да. Ешь сама, чтобы мне не пришлось заставлять тебя.

— Я же сказала, что не голодна.

— А я ясно дал понять: меня это не волнует.

— Блин, куча нервов, переживаний, моральная давка, а теперь хочешь, чтобы я преспокойненько села есть?

— Съешь достаточно, чтобы не умереть с голоду.

— Эх… Ладно.

Сервировочную тележку Безликий подкатил к моему столику и поставил на него две тарелки. Затем положил ложку, вилку, палочки, стакан и графин с водой. В глубокой тарелке был какой-то супчик, в плоской — рис с овощами. Слуга откатил тележку в сторону и вышел. Улькиорра всё ещё стоял, опершись на стену, с закрытыми глазами. Это и хорошо, никогда не любила, когда кто-то наблюдал за мной во время приёма пищи. Я съела несколько ложек супа, затем немного риса. Еда была одинакова на вкус, какая-то пресная и нудная.

— Всё, я больше не могу… — поставив тарелки обратно на тележку, я откинулась на спинку дивана.

Мы молчали некоторое время. Затем Улькиорра открыл глаза. Он всегда некоторое время смотрел на меня, прежде чем начать разговор. Будто чтобы проследить мои эмоции до, во время и после разговора. Затем сравнить их и получить какие-то свои выводы. Хотя, может, его цель была другой… Но одно я знаю точно: Улькиорре было интересно. Интересно наблюдать за мной. Интересно узнавать мою точку зрения насчёт каких-то вещей, и если она не совпадала с его собственной, пробовать переубедить меня.

— Скажи, Улькиорра… Ты помнишь что-то о своей прежней жизни?

— Нет. Ничего не помню. Мне оно и не нужно.

— Не нужно? Разве не интересно было бы узнать, каким человеком ты был?

— Я и так знаю, кем был. Но не человеком.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе не понять.

— Неужели ты так сильно презираешь людей?

— Да.

— Всех? И меня тоже?

Секундная пауза, и стук в дверь прервал разговор. Как не вовремя.

— Входите, — ответили мы одновременно.

Арранкар-слуга вошёл. Молча увёз этажерку и исчез.

— Уже поздно. Тебе пора ложиться спать.

— Угу… Скажи мне, пожалуйста… Когда я упала в обморок… Ты принёс меня сюда?

— Это разве важно?

— Для меня — важно.

— Да.

— Спасибо тебе.

Он ещё раз внимательно посмотрел на меня, затем развернулся и ушёл, а я направилась к кровати. Хоть я и сильно устала, но заснуть никак не удавалось. Может потому, что не видела солнца, не происходило смены дня и ночи… Поднявшись с кровати, начала нарезать круги по комнате, не зная, чем себя занять. Затем подошла к двери. Она злила меня, ведь ограничивала свободу. Решив выпустить на неё всю злость, хорошенько пнула преграду, раз за разом ударяя ногой. На глаза опять попался браслет.

А ведь он не может абсолютно полностью блокировать силу. Значит, осталось последнее, что я могу сделать…

Подойдя максимально близко к двери, я легко оперлась на неё и прошла сквозь, став невидимой. Только и хватило силы на то, чтобы выйти. Казалось, что ещё немного — и могу умереть. Выйти-то я вышла, а теперь что делать? Поразмыслив немного, решила отыскать Орихиме. Улькиорра тогда вернулся довольно быстро, значит Иноуэ была где-то недалеко. Идя коридором, я тихо звала её. В конце прохода за одной из дверей я услышала голос Химе.

— Изуми-тян? Это ты? Ты как? Всё хорошо?

— Да, у меня всё нормально, ты как? Я тебя вызволю оттуда!

— Нет, Изуми-тян! Не создавай себе излишние проблемы из-за меня. Что в той, что в этой комнате… Хоть теперь я понимаю, что за стеной нет тебя… Всё равно не падаю духом! Ведь наши друзья спасут нас, верно?

— Конечно. Только… Иноуэ, мне нужно кое в чём признаться. Куросаки-кун должен был прибыть в Уэко Мундо сегодня. Я попросила Урахару-сана задержать его немного. Прости… Мне очень стыдно…

— Всё хорошо! Раз ты сделала так, значит, на то были причины.

— Верно… Но из-за этого страдаешь ты…

— Я не страдаю! Посидеть здесь немного дольше — это не страшно. Потому как я верю, что ты просто хочешь сделать всё как можно лучше. И я так хочу… Да и тут не так уж и плохо: не нужно вечно убираться, еду приносят, домашки нет… Не волнуйся за меня!

— Хорошо, Иноуэ, я постараюсь не подвести тебя. Обещаю, всё это не будет напрасно!

— Конечно не будет. Это же Изуми-тян.

— Ты так сильно веришь в меня?..

— Да. Ведь ты моя подруга.

— И ты моя подруга. Спасибо.

Я отстранилась от двери и пошла дальше. Разговор с Иноуэ принёс мне облегчение, ведь я сильно себя корила за то, что из-за меня ей придётся быть здесь немного дольше.

От конца того коридора, в котором находилась наша с Иноуэ комната, я пошла к самому крайнему проходу. Пройдя ним, повернула в зал, который находился справа от меня. Там же была лестница наверх. «Опять на крышу выйду?» — спросила я у себя и поднялась наверх. Выйдя, поняла, что зал просто двухэтажный. В глубине помещения виднелась дверь. Открыв её, я вышла в коридор, который сворачивал резко направо, огибая одну из стен зала. Пройдя по тому коридору, увидела одну-единственную дверь слева. Рука сама потянулась к ней, и я вошла.

Внутри никого не было. Комната была больше моей. Посередине лежал мягкий на вид зелёный коврик. Напротив двери было окно. Слева от него, в углу, находилась широкая кровать. Она была аккуратно застелена белым одеялом, возле неё находился маленький столик с круглой серой лампой. У правой стены разместился широкий комод, возле него — шкаф. Комната выглядела прилично, без излишеств, но притом уютно. Неуверенно я подошла к окну.

— Что ты здесь забыла? — за спиной прозвучал голос Улькиорры. Я тотчас обернулась и отскочила от неожиданности.

— А? Это твоя комната?

— Да. Почему ты здесь? Решила, что можешь вот так просто, без разрешения, заходить куда угодно? Ты либо глупа, либо наивна.

— Просто захотелось выйти ненадолго. Прогуляться.

— Действительно думаешь, что с тобой тут будут возиться, как с ребёнком? Всё, что от тебя требуется: сидеть в комнате и ждать момента, когда можешь понадобиться Айзену-сама.

Куатро так и навевал на меня печаль и грусть, умело распоряжаясь словами.

В комнате было темно, и лишь кое-какой свет из окна позади меня падал на него, отсвечивая и без того бледную кожу, делая её ещё белее. А глаза в этом свете… Сияли, переливаясь всеми оттенками зелёного. Не могла оторвать от них взгляд. Он тоже всегда пристально смотрел мне прямо в глаза, будто пытался заглянуть в мысли.

— А потом?

— Потом, когда будешь не нужна господину Айзену, тебя убьют. Умрёшь здесь одна, в полном одиночестве, никто и не вспомнит о тебе. Достойный конец твоей никчёмной жизни, — хмыкнул он.

— Нет. Такого не случится. Друзья спасут нас.

— Тогда их тоже ждёт гибель. Если у них осталась хоть капля здравого смысла — они не сунутся сюда. Но если посмеют — от них не останется ничего.

— Довольно… — меня начали будто сжигать изнутри его слова.

— А что до тебя… Твоя судьба предрешена давно.

Только не говори этого… Не хочу слышать то, что может последовать дальше. Не хочу слышать от него такое… Не хочу знать, верить в то, что он действительно может…

— Если Айзен-сама прикажет убить тебя…

— Достаточно…

Не продолжай. Пожалуйста…

— …Я сделаю это сам.

Мне будто ножом полоснули. Это было так больно, что я поднесла руку к сердцу и сжала одежду. Но раны не было. Внешне.

Собрала всю обиду и волю в кулак. Сердце сделало только один удар, я — один шаг. И ударила его прямо по лицу. Настолько сильно, как только смогла. Эхо от удара распространилось по всей комнате. Он лишь повернул голову обратно, опять уставившись на меня.

— Хах… Хах… — я пыталась отдышаться от захлестнувших меня эмоций и испуга после осознания того, что сделала. Ладонь горела от удара. — Убьёшь меня сам? Давай. Сделай это. Сейчас же.

— Только если прикажет Айзен-сама.

— Неужели? Нет, что ты. Зачем тебе пачкать руки лишний раз? Я сама всё сделаю.

— Ты не посмеешь.

— Проверим?

— Я свяжу тебя и брошу в темницу.

— И что с того? Никогда… Никогда я не умру от приказа Айзена-самы. Лучше уж сама покончу с жизнью. По своей воле.

— Думаешь, на этом всё закончится? Ты умрёшь и этим спасёшь всех остальных? Разочарую тебя: если решишь покончить с собой — мы тут же убьём твою подругу. Затем остальных. От тебя зависит их жизнь.

— Тогда и я разочарую тебя: вам это не удастся. Я ведь знаю исход, помнишь? То, что меня не станет, лишь позволит событиям идти тем чередом, которым они должны идти.

— Уверена в этом? Всё уже пошло по-другому. Даже тот факт, что ты пришла сюда, изменил многое. Судя из твоего вопроса, тогда, на крыше, за Орихиме Иноуэ должен был следить я, верно? Раз этого не случилось, значит, уже как минимум один исход изменился. А остальное уже будет следовать из этого, накапливаясь непредвиденными событиями, словно снежный ком. Это эффект бабочки. Исход уже не может быть таким, каким ты его видела. Так что в тот миг, когда ты уже не сможешь предугадать события… Станешь не нужна Айзену-сама. А затем…

— С меня довольно, — я впервые перебила его.

Я дошла до точки. Более слышать ничего не хотелось. Выдохнув, просто прошла мимо Арранкара, вышла в длинный коридор и свернула налево. Даже сама не поняла в тот момент, что иду не в ту сторону.

В груди жгло и болело от услышанного. Я осознавала, что это простая провокация и манипуляция, но противостоять было всё сложнее. Потому, что он прав. Многое уже изменилось. Из-за меня. А раз так… Значит, я должна жить. Для того, чтобы направлять всех по тому пути, которым они должны идти.

Но в тот момент я хотела лишь спрятаться и не слышать всего этого. Ведь начала поддаваться. И ещё больше ранило то, что это говорил Улькиорра…

Коридор подошёл к концу, и до меня дошло, что я забрела в тупик. Нужно было возвращаться, но это значило пройти мимо Улькиорры. А он точно стоял сейчас и ждал этого, ведь знал, что тут нет выхода. Я услышала шаги, которые усиливались эхом и направлялись в мою сторону. Вжавшись в стену, словно загнанная в угол жертва, пыталась взять себя в руки и не показывать слабости. Тем более, что моя главная слабость — он сам.

— И куда ты ушла? — Куатро приблизился ко мне, но всё ещё держался на расстоянии.

— Куда угодно, лишь бы не слушать такие ужасные слова.

— А что ты ожидала услышать? Слова поддержки? Как глупо, — он отвернул голову и закрыл глаза. — Я здесь не для этого. Ещё и пыталась угрожать мне самоубийством…

— Угрожать? Пф-ф-ф, думаешь у меня смелости не хватит?

— Не пытайся манипулировать мной, женщина, это бесполезно. И не заставляй повторять одно и тоже: каждое твоё действие влечёт за собой последствия. За непослушанием следует наказание. Попытаешься убить себя — и я приложу все усилия, чтобы превратить жизнь твоих друзей в сущий ад.

— Знаешь… Скажи подобное кто-то другой…

«…Я бы уже давно убила его любыми способами».

Всё сказанное Улькиоррой имело ещё большую силу потому, что это говорил он. Потому, что только его слова слушали не уши, а душа.

Я резко направилась в его сторону и пролетела мимо, словно вихрь. Направившись к двери зала, спустилась этажом ниже и отправилась в свою комнату, отперев, а затем громко закрыв за собой дверь. Лучше сделаю это сама, заодно показав, что не собираюсь убегать.

Опять молчание стен. Только в этот раз тишина становилась громче. В соседней комнате — одна лишь пустота. Я подошла к окну, словно умоляя ту яркую луну забрать меня к себе. В вечное спокойствие чёрного неба. Стать звездой и томить своим тускловатым светом всех, кто будет наблюдать за мной. Но быть в вечном умиротворении и пустоте.

Странно… А ведь именно этого я всегда не хотела. Говорила, что лучше умру вспышкой фейерверка, чем бесконечно одинокой звездой. Что же изменилось? Им всё-таки удалось сломить меня?..

Лучшее, что я могла придумать — лечь спать и забыться в собственных снах. Позволить памяти стереть все ненужные эпизоды, стереть все паршивые эмоции, оставить их в уходящем дне.

Но принесёт ли что-то хорошее новый день?