Староста, который хотел достичь власти (джен)

Пресс-конференция была назначена на два часа дня понедельника и, так как сообщить Айи и Ричардс напрямую было невозможно, я заставил журналиста из Пророка втиснуть в понедельничный выпуск заметку о том, что «министр лично прокомментирует ситуацию».

— Для большей рекламы, — объяснял я, под одобрительные кивки Фаджа.

Кроме этого, я, разумеется, должен был сделать вид, что тщательно фильтрую список тех, кто попадет в министерство, так что личное приглашение Ричардс получить не могла. Вместо этого я отправил приглашения без уточнения имен в несколько журналов, не имеющих никакого отношения к политике, в том числе в подчеркнуто дамский Ведьмин Досуг, в смертельно занудный Вестник Магических Шахмат, в шизофренически изобретательную желтую газетенку Придира и прочие подобные издания.

— Для массовости, — замечал я.

На эту массовость я также убедил намекнуть в той заметке Пророка: «министр прокомментирует ситуацию и встретится с представителями максимально широкого спектра газет и журналов» — как-то так. Я надеялся, что Ричардс и Айи догадаются либо договориться с кем-то из них, либо выкупить приглашение.

Когда вечером я вошел в свою квартиру, закат уже догорал, бросая последний красный отблеск на дома за окном. Было еще совсем не поздно, но я чувствовал, что очень устал.

Я опустился на диван и уставился в пространство. Наверное, мне нужно было что-то делать, однако, никак не получалось сообразить, что конкретно. Вокруг было тихо, даже прохожие на улице, казалось, старались ступать помягче. Я рассеянно огляделся.

Вдруг, словно удар, на меня обрушилось понимание. Риз. В квартире его не было.

Ужас охватил меня, я вскочил и зачем-то прошелся по комнате, как будто бы надеялся, что он спрятался где-то в углу. Сердце скакнуло.

Его действительно нигде не было.

Меня охватила паника. Он уже мертв? Как Гамильтон?

Маловероятно. Я заставил себя выдохнуть. Он полезнее живой, чем мертвый, правильно? Полезнее было бы арестовать его и заставить выдать сообщников… Айи!

Я бросился к двери.

«Нужен жесткий ответ», — как говорила Амбридж. Если подвернется повод отправить Айи в Азкабан, они не будут отказываться. А Риз, пожалуй, может предоставить им такой повод, если вытянуть из него нужные слова… Может еще есть шанс уйти…

Я замер, схватившись за дверную ручку.

Что я делал?

Если они действительно забрали Риза, то кто-нибудь должен был бы остаться, чтобы дождаться хозяина квартиры. И, если они все еще не показали себя, то ждут именно того, что я приведу их к кому-то еще.

Я заставил себя усесться обратно на диван. Сердце прыгало в груди, как бешеное.

Азкабан и дементоры вставали передо мной — реальнее некуда. Приговор за укрывательство беглого преступника.

Тикали стоявшие на тумбочке часы, отбивая ритм жестяными стрелками.

Каждое мгновение я ждал, что прямо передо мной материализуется ехидно улыбающийся Долиш.

Но никто не появлялся. Прошла минута, потом еще одна. Наконец миновало пять минут.

Дыхание выравнивалось. Им незачем было ждать так долго.

Паника сменилась раздражением. Риз, где бы он сейчас ни был, ушел сам.

Я заставил себя рассуждать логически.

Он ушел сам. Может он пытается заключить сделку?

Я вспомнил его состояние в последнее время. Он был подавлен от того, что приходилось скрываться. Могло ли быть, что он решил все вернуть таким способом? Мне не хотелось в это верить. Но вероятность. Она была.

Сердце снова застучало чаще. Иглы впились в измученный мозг. Нужно было сделать выбор.

И тогда я решил оставаться на месте, решил, что Риз скорее опрометчивый глупец, чем предатель.

Я так и не сумел заставить себя уснуть в ту ночь. Я лежал, с открытыми глазами, думал. Бессодержательные мысли ходили кругами, оставляя за собой лишь безотчетное волнение и дрожь натянутых до предела нервов. Голова болела, казалось, внутри черепа перекатываются очень твердые металлические шары.

Если выпасть из событий хоть на секунду. Если сделать хоть одну ошибку. Если я не справлюсь? Ответа не было.

Утром я, как обычно, отправился в министерство. Что бы там ни было, я по-прежнему должен был работать. Время не стояло на месте, а у меня всегда было ощущение, что я бегу наперегонки именно с ним.

И вот, отметка в два часа дня вместе с пресс-конференцией приблизилась вплотную. Еще с часу атриум начал наполняться людьми. Первые пришедшие собирались вокруг трибуны, опаздывавшие, отчаявшись пробиться к центру, оседали на периферии, готовясь лишь записывать ответы на чужие вопросы. Мое место находилось сразу за возвышением, на котором должен был стоять министр, так что было достаточно удобно наблюдать за толпой. В первых рядах я с удовлетворением заметил Ричардс, сейчас горячо спорившую с каким-то непропорционально высоким и тощим, неряшливым колдуном. В отдалении, там где толпа журналистов редела, стояла Айи. Мы встретились взглядами. По крайней мере, я думаю, что встретились, ведь я не очень много мог рассмотреть на таком расстоянии. Я с неожиданной остротой почувствовал, что очень соскучился по ней.

— Хельмута Риза заметили в Лютном Переулке, но ему удалось уйти. Что вы об этом скажете? — прошипел стоявший рядом со мной Фадж, с недовольством глядя на Скримджера. — Разве я не дал вам понять, что арестовать его крайне важно?

— В этот раз ему удалось уйти, — спокойно отозвался тот. — Но, поверьте, долго ему скрываться не удастся.

— Я надеюсь на это, — заметил Фадж, после чего, расплывшись в улыбке, он выступил вперед, встал за трибуну. — Приветствую всех собравшихся здесь сегодня.

Я все еще ошалело взирал на Скримджера. Значит в сложившейся ситуации Риз считал возможным прогуливаться по Лютному Переулку? У меня просто в голове не укладывалось. Впрочем, было хорошо уже то, что он не был предателем.

— Мы расследуем это возмутительное происшествие, — твердо сказал Фадж, уже начав отвечать на чей-то вопрос. — Это все, что я пока могу сказать. Работа над законопроектом будет происходить в обычном режиме.

— Как получилось, что вы не знали об операции? — спросил тот самый высокий неряшливый колдун. Его голос показался мне странно знакомым.

— Произошедшее не являлось операцией Отдела Тайн, — с легким раздражением сказал Фадж.

— Может вы не знаете обо всем, что там происходит? — продолжал придираться высокий колдун.

— Кто это? — понизив голос, спросил Скримджер. Я все равно мог отчетливо слышать каждое слово, ведь он стоял прямо передо мной.

— Здесь он указан как Лоуренс Смит, из «Вестника Норвуда»…

— Уверяю вас, что это невозможно, — твердо произнес министр.

— Почему агент, совершивший нападение, погиб в тот же день?

Фадж едва заметно огляделся, надеясь на что-нибудь, что позволит ему проигнорировать вопросы, однако, большинству хотелось услышать, что он скажет.

— Давайте кое-что проясним, — твердо сказал он. — Я не хочу недосказанности. Смерть мистера Гамильтона — большая трагедия для всего министерства. Этот человек был прекрасным сотрудником, образцом чести и выдающимся мракоборцем. Уверяю вас, его смерть и сопутствующие ей обстоятельства расследуются самым тщательным образом и, поверьте, когда мы наконец докопаемся до правды, виновные будут наказаны по всей строгости закона, — он слегка поднял глаза и посмотрел на верхнюю галерею.

Проследив его взгляд, я увидел статную фигуру Альбуса Дамблдора.

— Так какая судьба ждет законопроект? — спросил немного сутулившийся журналист из Пророка. Сменить тему. Пора было сменить тему.

— Уверяю вас, прискорбные обстоятельства смерти мистера Гамильтона не повлияют на работу Визенгамота, — Фадж, казалось, немного расслабился. — Я лично с большой поддержкой отношусь к инициативе мисс Армы.

— В чем конкретно выражается ваша поддержка?! — снова выкрикнул высокий колдун.

На долю секунды воцарилась тишина. Журналист Пророка искал вопрос, который позволит министру косвенно ответить на эту придирку. Что-нибудь, что министр мог бы пообещать...

— Будет ли судебный вопрос включен в окончательную версию законопроекта? — неожиданно влезла Ричардс.

— Я уверен в этом, — кивнул Фадж и прыткопишущие перья записали его слова во все протоколы. Я слегка усмехнулся. Дело было сделано.

Снова оглядев толпу, осаждавшую министра новыми вопросами, я увидел, как странно дернулось лицо высокого колдуна, как он выудил из кармана пиджака небольшую фляжку и приложился к ней. И тогда мне все стало ясно.

— Оборотное зелье, — приглушенно сказал стоящий передо мной Скримджер. — Проверьте его.