Староста, который хотел достичь власти (джен)

Уэллса, Грейвса и Берда поместили в отдельные камеры. Каждая из них представляла собой пустое ярко освещенное помещение, выложенное темно-зеленой плиткой.

Уэллс услышал, как щелкнул засов за его спиной. Он был почти уверен в том, что задержать его надолго не получится. Как он и сказал Элфиасу Дожу всего каких-то пару недель назад (хотя, казалось, целую вечность): на то и была свобода слова, чтобы говорить то, что думаешь.

Единственное, что вызывало у Уэллса смутное беспокойство — его нападение на Роули и попытка побега. Вокруг этого и крутились его мысли, пока он сидел на полу, ожидая, что что-нибудь произойдет.

Возможно Уэллсу начинало казаться, что время остановилось, однако суетящимся в Атриуме людям его, казалось, критически не хватало. Туда-сюда сновали мракоборцы с палочками наготове, спешили куда-то, сгибаясь под тяжестью бумажных стопок, судебные клерки. Я знал, что они готовили ордера и повестки. Мимо, к счастью, не заметив меня, решительно прошагал Фадж. Я услышал, как он сказал шедшим за ним Скримджеру и Амбридж:

— Чем быстрее, тем лучше…

Я постарался не попадаться им на глаза. Где-то впереди мелькнула Айи: ей тоже собирались задать несколько вопросов. Мне почти становилось тошно от волнения.

— Перси, не оборачивайся, — прошептал Кингсли буквально в самое мое ухо. Я постарался сохранить безразличное выражение лица, но сердце ощутимо провалилось вниз от неожиданности. — Есть дело…

Когда я ворвался к себе домой, Риз, по обыкновению, сидел за столом, нервно перелистывая рапорты.

— Что-то случилось? — не отрываясь, спросил он. — Тебе письмо.

Я поспешно пробежал глазами строки торопливой записки, впрочем, я и по розовому цвету бумаги мог догадаться, что это Амбридж вызывает меня к себе.

— Я должен возвращаться, — заметил я. — Тебе придется зачистить квартиру Уэллса. Забери и уничтожь все, что может быть нелегальным. Ингредиенты, книги…

Дело было в том, что, для того, чтобы избежать неожиданностей, Орден собирался обыскать квартиры всех, кого арестовали сегодня, а так же редакцию Чармстрайкера и Фейри Тейлс. Действовать нужно было очень быстро, так что меня с Ризом Кингсли просил помочь: нам доставалась квартира Уэллса.

Я, как мог, объяснил ситуацию.

— Так что тебе придется пойти самому.

— На улицу? — в голосе Риза был неподдельный ужас. Я мог бы поклясться, что он даже побледнел от одной мысли о том, что придется выйти из квартиры. — Я… я не могу.

— Больше некому, — сказал я, оглядываясь. — Я знаю, ты справишься.

Мне казалось, что я забыл что-то сделать.

— Ты что, не понимаешь? — взорвался Риз. — Я же…

Я отвлекся и посмотрел на него.

— Я бы попросил их отправить кого-то другого, но больше никого нет, — повторил я, уже направляясь к двери. — Айи арестовали, за Ричардс все еще наблюдают, Орден занимается Чармстрайкером. Просто постарайся. Я не думаю, что там очень много работы…

Все еще смертельно бледный от страха, Риз кивнул.

Получив таким образом подтверждение, я отправился в обратно в министерство.

Амбридж я нашел в ее обычном кабинете. Она была деловита и собрана, думаю, ей гораздо больше нравилось здесь, чем в Хогвартсе.

— Перси, отлично, — сказала она. — Уэллса арестовали, ты уже слышал?

Прежде чем я успел ответить, она довольно усмехнулась и продолжила:

— Возьмешь на себя часть работы и будешь, само собой, все докладывать лично мне.

Я кивнул. Видимо, она не хотела оставаться в стороне.

— Хорошо, — Амбридж, кажется, была захвачена потоком собственной мысли. — Идем.

Когда мы спустились в Отдел Правопорядка, мне послышался развязный голос Роули, как будто пытавшегося перед кем-то оправдаться:

— Вовсе нет. Совершенно нет. Один на один я бы…

Мы прошли по коридору (по дороге Амбридж пересказывала мне основные детали произошедшего) и, наконец, оказались в комнате с единственным столом и несколькими стульями.

— Ладно, Перси, — сказала Амбридж. — Можешь пока поработать здесь. Проведи парочку допросов. Но больше всего — смотри за тем, что они делают и докладывай мне.

— Думаете здесь есть агенты Дамблдора? — с удивлением спросил я.

— О, они гораздо ближе, чем ты думаешь, — деловито заметила Амбридж. — Но про них мы знаем, это не так страшно. Есть, конечно, еще осведомитель Армы, но раз уж она тоже здесь… — мое сердце екнуло. — Вопрос в том, что Скримджер попытается присвоить все заслуги себе, — Амбридж остановилась и значительно посмотрела на меня.

Я кивнул. Ясно как день, это был вопрос влияния на министра.

В этот момент в комнате появился Долиш. Вид у него был серьезный и хмурый, как будто каждый человек на свете нанес ему, по меньшей мере, личное оскорбление.

— Мадам Заместитель Министра, — заметил он, посмотрев на Амбридж и как будто бы выражая удивление тем, что встретил ее здесь. — Вы уже знаете, что кто-то выкрал все относящиеся к делу воспоминания из архива внешних наблюдений?

Это они, в запечатанных пузырьках сейчас побрякивали в моем кармане. Я понял, что забыл их выложить, когда заходил домой.

— Да? — со злостью произнесла Амбридж. — Вы уже знаете, кто их вынес?

— Снимки были отредактированы, — равнодушно произнес Долиш. — Мы…

Значит Гестия Джонс успела. И все равно я был как на иголках.

— Так у нас, значит, работает Управление Мракоборцев и отдел Внутренней Безопасности, — издевательски пропела Амбридж. — Лучше будет, если кто-нибудь сегодня начнет говорить, — она сахарно улыбнулась.

— Непременно, — немного напряженно сказал я и тут же пожалел об этом.

— Прекрасно, — Долиш покосился на меня — от него не укрылась моя нервозность — но смотрел он большей частью все равно на Амбридж. — Тогда я допрошу вашего помощника, — мое сердце пропустило несколько ударов. — У него тоже был доступ в архив. Вы не против?

— Да, пожалуйста, все что необходимо, — деловито сказала Амбридж, потом, уже обращаясь ко мне, добавила: — Закончи с этим побыстрее, Перси, и займись делом.

Я кивнул. Неожиданно мне начало казаться, что стены сжимаются.

— Я не хочу вас сильно отвлекать от работы, мистер Уизли, так что пейте, — прикрыв дверь следом за Амбридж, Долиш снова обернулся ко мне и протянул пузырек с сывороткой правды, — и закончим с этим.

Мозг лихорадочно работал. Я искал выход и не находил. Сердце забывалось в лихорадочной пляске, напоминая о тех давних временах, когда от любой опасности можно было просто убежать.

Паузу нельзя было затягивать. Я протянул руку и взял пузырек.

«Что же», — с удовлетворением подумалось мне, — «по крайней мере, когда все выяснится, Амбридж на своем месте не удержится».

— Просто выпейте, — Долиш безразлично смотрел на меня, казалось, ему надоедало ждать.

В этот момент по этажу отдела правопорядка разнесся пронзительный крик. Казалось, человек мучился от невыносимой боли.

Я вздрогнул, глаза метнулись к двери.

— Что это еще, — с досадой произнес Долиш. — Ладно, вы подождете, мистер Уизли, я сейчас вернусь.

Мне было, наверное, слишком страшно, чтобы радоваться тому, что это происшествие только что выиграло мне немного времени.

О том, что тогда случилось, Уэллс рассказывал мне в дальнейшем, впрочем, о многом я мог догадаться и без этого.

Началось все с того, что дверь камеры скрипнула, и на пороге появился ухмыляющийся Роули.

— Одному не то же самое, да? — с злорадством спросил он.

Уэллс небрежно пожал плечами в ответ. Он не знал, что ему могли предъявить и как он мог защититься от этих обвинений, но показывать свои сомнения кому-то вроде Роули, конечно, не собирался.

— Ты свое получишь, — тем временем продолжал тот, тщетно разыскивая в собеседнике следы смятения. — Это научит тебя…

Уэллс не удержался от смешка, в один момент ему даже пришло в голову напомнить Роули, как глупо тот выглядел, когда явился в Книжный Клуб.

Но Роули, казалось, в напоминаниях не нуждался. Его лицо враз покраснело от нахлынувшей ярости, исказилось от странной гримасы то ли злости, то ли обещания.

Не долго думая, Роули поднял волшебную палочку, направив ее Уэллсу в лицо.

— Ты пожалеешь, — осклабился он.

Уэллс среагировал мгновенно. Позднее он говорил, что в тот момент, неожиданно для себя осознал, что боится, но не тем страхом, который заставляет забиться в угол и дрожать, а тем, который толкает тебя вперед.

Красные искры оглушающего заклятия чиркнули мимо, Уэллс рванулся вперед. Один точно рассчитанный удар — противник обезоружен.

И тут Уэллс понял, что в руках у Роули откуда-то появилась еще одна волшебная палочка. Та, которая принадлежала Берду. Было видно, как Роули усмехается. Наверное, будь у него достаточно времени, он бы обязательно пустился в объяснения, что ровно так все и планировал. Заклятие угодило Уэллсу в лоб, голова резко дернулась назад, неприятно хрустнули шейные позвонки. Он почувствовал, что ударился затылком, понял, что сползает на пол.

— Уже не смешно? — спросил откуда-то издалека злорадный голос Роули. Ему действительно не требовалось напоминать о том, что он глупо выглядел в клубе, и теперь он собирался отыграться.

Последовал новый удар, начисто выбивший воздух из легких. Заклятие растеклось по телу раскаленным металлом, сотни игл вонзились в каждый дюйм кожи. Уэллс скрючился на полу, словно бы отчаянно надеясь защититься. Казалось, кости вывернулись из суставов, раздробились на крохотные острые осколки, брызнули в разные стороны, разрывая плоть. Голос отразился от стен. Легкие разрывались, горели огнем. Голова, казалось, была начинена искореженными металлическими пластинами. Не осталось мыслей, кроме одной: только бы это прекратилось.

Еще одно заклятие попало в висок, левое ухо заполнилось кровью, послышался стук — череп врезался в плиточный пол, мозг напитался едким, неприятным теплом. Темнота сомкнулась над ним. И тогда боль наконец отступила.

Уэллс понял, что лежит на полу, мелко и часто дыша, а, кроме Роули, в камере находится кто-то еще. Он едва мог расслышать, о чем они говорили: в ухе остался только неопределенный высокий звук.

— …напасть на меня, — небрежно произнес голос Роули. — Не очень получилось. — Он хмыкнул.

Кроме него в камере теперь была Тонкс, которую Уэллс, впрочем, тогда не знал по имени.

— Он… — Уэллс попытался встать, но ноги не держали его, к горлу подкатила тошнота. Держась за стену, он, как мог, аккуратно, опустился обратно на пол, голова болела, казалась тяжелой и горячей, словно мозг распух и ему становилось тесно. В глазах темнело.

— Это будет расследовано, — заявила Тонкс.

— Он пытался напасть на меня, — с самодовольством повторил Роули.

Уэллсу приходилось напрягать все свое внимание, чтобы разобрать хоть что-нибудь. Левое ухо совсем ничего не слышало, только кровь все еще текла, оставляя неприятное мокрое ощущение на шее.

— Проверьте палочку, — голос был хриплым. — Он использовал непростительное заклятие.

Тонкс посмотрела на Роули, протянула руку.

— Вашу палочку, — твердо сказала она.

— Тонкс, знайте свое место, — с какой-то наглой напыщенностью отозвался тот, — будете проверять все, что угодно, но не здесь.

С этими словами он сделал шаг к двери, та перегородила ему дорогу.

— Вашу палочку, мистер Роули, — с напором повторила она, взгляд словно пробивал навылет.

— В коридоре, — тон был развязным. — И при свидетелях.

— Хорошо, — процедила та.

Прежде чем они оба вышли за дверь, Тонкс достала собственную волшебную палочку и взмахнула, указав на Уэллса.

— Это ненадолго поможет, — сказала она. — Я пошлю за целителем.