Староста, который хотел достичь власти (джен)

Разумеется, я был не в силах заставить себя бездействовать. Так что не прошло и десяти минут, как я уже шагал по Атриуму, стараясь не слишком тревожить раненую руку.

— Перси, — утвердительно заметила Амбридж, когда я появился на пороге ее кабинета. После этого она окинула меня оценивающим взглядом. — Ты уже слышал?

И, когда я покачал головой, кратко рассказала мне о нападении змеи.

— С твоим отцом все в порядке.

Я хотел было расспросить ее подробнее, но она продолжала:

— Да и как может быть иначе… Стал бы Дамблдор убивать своих сторонников… Все это очень напоминает спектакль, — Амбридж поморщилась, словно все еще обдумывала произошедшее. — И в этом, думается мне, прослеживается паника… Мы были близки к тому, чтобы вывести директора на чистую воду. А сразу после? Представление со змеей, которую потом не удается обнаружить… Неужели он надеется, что мы снова примемся искать Ты Знаешь Кого, которого нет? Похоже, в самое ближайшее время произойдет что-то крупное…

Казалось, это новое событие серьезно выбило ее из колеи: возникало ощущение, что она что-то упускает, а этого она не любила.

— Невероятная исчезающая змея, — с тонким смешком закончила Амбридж. — Новая байка Дамблдора.

Мне пришло в голову, что это был подходящий момент, чтобы во всей красе продемонстрировать ей мою раненую руку и заявить, что змея действительно была и я сам ее видел. Тонкая ирония всей ситуации заключалась в том, что я не мог этого сделать, не побудив ее задать еще больше вопросов. Например, можно было спросить, кто тогда меня спас и почему этот человек не вызвал целителей. Это бы выдало меня с головой.

Я раздумывал над этим, чувствуя, как рана под бинтами постепенно набухает кровью.

- Случай странный, — наконец выдавил я. Больше ничего в голову не приходило.

— Просто Дамблдору вновь удалось обвести нас вокруг пальца, — Амбридж хихикнула, голос сделался масляным. — Ковырять застарелую паранойю — это так в духе господина директора. Но надо отдать ему должное, он сделался изобретательнее. О, даже не совсем так, — улыбочка стала еще шире. — Мы вынудили его стать изобретательнее.

— К сожалению, им удалось выйти сухими из воды… — заметил я. Моя прямолинейность покоробила даже меня самого, но, к счастью, Амбридж сейчас была увлечена своими мыслями.

- Кроме мистера Уэллса, - отозвалась она. — Я уверена, у него есть своя роль во всем, что происходит. Хотя они хорошо поработали с его сознанием… Настоящий лабиринт, — с видимым раздражением закончила она и, заметив, что я вопросительно смотрю на нее, намного подумала и добавила: — Уэллс согласился на допрос Сывороткой Правды, но это ничего не дало.

Разумеется, это была только половина истории, ведь, уверенная, что ему известно что-то об Оружии Дамблдора, Амбридж не могла позволить всему закончиться на этом. Впрочем, после того как Уэллс пообщался с легиллиментом из Отдела Тайн, ей, по всей видимости, начало казаться, что и это тоже входило в план Дамблдора и тот подкинул министерству подозреваемого специально.

Тогда я, разумеется, не знал всех деталей, но общую суть уловил, и в который раз пожалел о том, что она не сказала достаточно, чтобы устроить ее увольнение. Снова чувствовалась усталость: ничего не менялось.

— В любом случае… — Амбридж рассеянно взмахнула палочкой, перенеся на свой рабочий стол винную бутылку и пару бокалов. — Будешь?

Было видно, что ей хотелось выпить, несмотря на то, что было еще даже не время ланча, но не хотелось делать этого одной, так что я согласился.

— Здесь, к сожалению, мы позволили себя переиграть, - задумчиво произнесла Амбридж, отпила из бокала и слегка улыбнулась сама себе. — Но это значит, что мы просто должны сосредоточиться на главном, — в ее голосе появилось придыхание, словно она ждала, что случится что-то очень хорошее. — Хогвартс ждут большие перемены.

- Если вы так говорите, - улыбнулся я.

— Уж поверь мне, — она тоненько хихикнула, но, вопреки моим надеждам, не спешила делиться деталями. Разумеется, в этот момент она думала о встрече «Отряда Дамблдора», которую ей некогда удалось подслушать через Уилли Уиддершинса.

Еще некоторое время она разговаривала об уже принятых декретах и своих инспекциях преподавателей. Как ни странно, даже если все это было большей частью показным, она старалась выполнять все по обыкновению тщательно.

— Так зачем ты приходил? - неожиданно вспомнила Амбридж. — Тебе же что-то было нужно?

На самом деле, мне нужно было именно узнать, что она думает обо всем случившемся, но, разумеется, я сказал совсем другое:

- Я бы хотел попросить вас отпустить меня на несколько дней…

Амбридж внимательно оглядела меня.

- Перси, ты действительно очень бледен, — сладким голосом пропела она. — Все эти проверки Долиша совсем тебя вымотали. Мне действительно стоит запретить тебе появляться здесь до рождества.

Хоть Амбридж и отпустила меня, у меня не получилось заставить себя пойти домой до самого вечера. Разумеется, я не сделал и не узнал ничего полезного, и все же меня не оставляло странное беспокойство: казалось, я забыл о чем-то важном.

«Поэтому, вместо того чтобы лечиться, ты сидишь здесь», — сказал я себе, направляя палочку на поврежденную руку и наблюдая за тем, как рана скрывается под чистыми бинтами. — «Решение со всех сторон глупое. Даже если ты что-то упустил, думаешь, ты смог бы исправить что-то сейчас?»

Действительно, все мои похождения привели только к тому, что я стал чувствовать себя еще хуже, чем утром.

К вечеру, признав, что ничего найти не удастся, я наконец заставил себя выйти из здания министерства и отправиться домой. Зарядил противный дождь, добавив еще одну причину, почему следовало выйти раньше. Так я и шел по блестевшей в свете фонарей пустынной улице, тяжелые капли колотились в поднятый воротник моего пальто, которое, пропитавшись влагой, тяжело давило на плечи. Я промерз до костей и ждал только того, когда доберусь до места из которого можно трансгрессировать. Это было уже совсем близко.

Проходя мимо очередного фонаря, я проводил глазами мою собственную, обегавшую меня кругом длинную тень и неожиданно заметил кое-что еще — силуэт, обрамленный дождем, метнувшийся через освещенное пространство. Кто-то скрытый чарами невидимости. Сердце забилось чаще. За мной следили.

Этот человек старался оставаться в тени и при этом держаться поближе, может быть, надеясь ухватиться за край моей одежды едва я соберусь трансгрессировать.

И, разумеется, чувствуя какое-то удовлетворение от того, что что-то в конце концов происходит, я огляделся, отошел в угол потемнее, достал волшебную палочку. Если он хотел перенестись вместе со мной, то ему придется подойти поближе.

Иголками впивалось в нервы сомнение. Мне же повезет? Он же не ожидает, что я заметил его?

И, когда силуэт действительно метнулся ко мне, я с каким-то мстительным удовольствием запустил в него заклинанием. К счастью, все получилось. Вторая волшебная палочка оказалась у меня в руках. Я подошел к растянувшемуся на мокрых плитках человеку и, шепнув контрзаклятие, принялся наблюдать, как выцветающие чары невидимости открывают недовольное лицо Долиша.

Долиш? Конечно, этого стоило ожидать. Он считал, что именно я подставил его и, в целом, не ошибался. И, хотя от малейшего усилия чувствовалась слабость, мне отчего-то стало весело.

— Мистер Долиш. Вы следили за мной, — с раздражением сказал я, подавая ему руку, чтобы помочь встать. — Вы можете наконец успокоиться с этой вашей теорией?

Тот, разумеется, протянутую руку проигнорировал, что, по большому счету, было к лучшему: голова у меня немного кружилась.

— Не прикидывайтесь, мистер Уизли, — заметил тот, вырвав у меня из рук собственную волшебную палочку и высушивая промокшую одежду. — Мне прекрасно известно, что это вы пытаетесь меня подставить. Можете радоваться. Скримджер занялся проверкой.

— Вы бредите, — едва подавив зевок, заметил я. Это был, к сожалению, не намеренный жест: я чувствовал, что очень устал и раненая рука, конечно, здоровья не добавляла.

— Буду вынужден пожаловаться, — немного неуклюже закончил я, надеясь, что разговор не затянется надолго.

— Разумеется, мистер Уизли, - саркастически заметил Долиш. Его равнодушные глаза скользнули по моему лицу, казалось, он что-то отметил для себя, потом, не говоря больше ни слова, трансгрессировал.

Я последовал его примеру и уже через несколько минут открывал дверь своей квартиры.

Войдя, я привычно оказался в темной гостиной. Пристроив отяжелевшее от влаги пальто на вешалку, я, ориентируясь на ощупь, прошел к дивану и устало опустился на него. Нестерпимо клонило в сон, но сердце все еще колотилось как бешеное. Может быть, я все еще не пришел в себя после встречи с Долишем.

— Все равно доказать он ничего не сможет, — с удовлетворением пробормотал я. — А теперь еще и пожалуюсь… — я зевнул. Вспомнилось, что нужно было еще принять кровевосполняющее зелье. У лекарства был странный сладковато-мясной вкус.

Тут в дверь позвонили. Я немного подождал, в надежде, что они уйдут, но звон повторился. С усилием поднявшись, я пошел открывать и потом…

— Перси! Как ты? - Айи бросилась ко мне. Я обнял ее в ответ, хотя было уже не ясно, то ли я прижимаю ее к себе, то ли просто пытаюсь удержаться, чтобы не упасть. И все же я был до безумия счастлив: она снова была здесь, со мной.

— Привет, — сказал я. Я понял, что улыбаюсь. Внутренний голос подсказывал, что вид у меня, должно быть, совершенно идиотский. Я притянул ее ближе, целуя, чувствуя как все остальные ощущения, все смутные волнения на мгновение отступили, оставив только теплое прикосновение губ, только пряный запах ее волос.

— У тебя руки ужасно холодные, — пробормотала Айи. Я хмыкнул, целуя ее снова. Мы замерли, прижавшись друг к другу, но через мгновение, как будто подумав о чем-то, Айи отстранилась, принявшись внимательно смотреть на меня.

— Что с тобой случилось? — спросила она. Я понял, что она заметила мою рану.

— Ничего, — попытался я замять обсуждение, но она не собиралась отступать.

— Садись, — она потащила меня к дивану. — Откуда?

— Ты слышала про змею? — вопросом на вопрос ответил я.

— Которая напала на твоего отца? Да… Это она тебя… — Айи, казалось, о чем-то напряженно размышляла. Мне вдруг бросилось в глаза, какой усталой она выглядела.

— Ага, — я откинулся назад. Казалось, произошедшее должно было уже остаться позади, но нет, едва я начинал об этом задумываться, все снова вставало перед глазами. Бросок змеи. Раззявленная пасть, выставленные вперед зубы… Я вздрогнул.

Айи все еще смотрела на мою руку.

— Да у тебя рана отрылась! Тебе же надо было лежать, — она потянулась за своей волшебной палочкой. — Кровь течет…

— Не волнуйся, когда-нибудь кончится, — отозвался я.

Айи нервно хмыкнула, потом укоризненно посмотрела на меня.

— Это из-за яда, — пояснил я. — Ничего пока с этим не сделаешь, приходится принимать зелье.

Айи кивнула, нехотя убрала палочку и, подумав, добавила:

— Шутка, как обычно, так себе.

Я польщенно пожал плечами.

— Братья всегда говорили, что у меня нет чувства юмора, но, — я сделал ударение на этом слове, — на самом деле они просто не способны понять моих тонких шуток.

— Конечно, — она усмехнулась.

Какое-то время мы сидели в молчании.

— Ты едва выжил, да? — вдруг спросила Айи.

Я пожал плечами. Мне уж точно не хотелось об этом думать. Айи, казалось, поняла мое настроение. Может быть, ей тоже не хотелось вдаваться в подробности.

Она придвинулась ближе, я обнял ее за плечи здоровой рукой.

Гораздо лучше было ни о чем не думать. А, когда Айи была рядом, у меня это неплохо получалось. Может быть, поэтому она мне так нравилась.