Староста, который хотел достичь власти (джен)

Остаток ночи Уэллс провел, устроившись за прилавком крохотной кофейни на вокзале Виктория. Под высокими стеклянными сводами гулял сквозняк, качавший развешанные тут и там флаги и рождественские украшения и, в конечном итоге, заставивший его проснуться.

Немного покопавшись, он отыскал выключатель и, притворяясь, будто ничего необычного не происходит, сварил себе кофе, после он вытащил из-под прилавка коробку овсяных галет и, завершив таким образом свой завтрак, отправился на улицу.

Утро было туманное и откровенно мерзкое, кофе был горький, как хинная кора, с пыльным вкусом жмыха, но Уэллсу все это доставляло невероятное наслаждение. Вообще говоря, в какой-то момент его жизненным девизом стало: «ну это же не Азкабан» — и именно этой фразой он доводил до белого каления всех своих знакомых.

Зачем Уэллс приехал в Лондон? Это было просто.

Можно было спрятаться и жить в лесу, можно было уехать — но все это ему было не по нутру. Долохов сбежал, чистокровные делали все, что хотели, и от этого он чувствовал, что его бой еще не был закончен. И было глупо отступать сейчас, правильно?

Так что теперь ему нужно было выяснить, где живет Роули. Возможно, он знал, где скрывался Долохов, не говоря уже о том, что взять реванш было привлекательно само по себе.

К семи утра Уэллс, скрываясь под дезиллюминационным заклятием, ждал возле входа в министерство. Спустя несколько часов, когда он промерз до костей, а одежда отсырела, наконец появился Роули. Тот был не один. Второго человека Уэллс не разглядел, расслышал только, что голос у него был неприятный, какой-то одновременно скрипучий и тонкий, словно дурно смазанная калитка. Они прошли прочь от входа и, немного покружив по улицам, вышли к набережной и остановились перед памятником какому-то магловскому архитектору.

— Займись Долоховой. Если Темный Лорд узнает прежде, чем мы обо всем позаботимся… — говорил второй.

— Так где сейчас этот… Боуд? — отрывисто спрашивал Роули, казалось, он нервничал.

— Не думай больше, чем можешь переварить, — огрызнулся тот. — Твое дело — Долохова.

— И что мне? Убить ее? — в голосе Роули было сомнение. — А потом Долохов пошлет за мной…

Уэллс слушал внимательно. Долохов никогда не рассказывал ему о своей семье, как и он ему — о своей.

— Если узнает, — с недовольством заметил второй. — Теперь иди. Поторопись.

Развернувшись, он отправился обратно к министерству.

— Долохова, — недовольно бормотал Роули. — Какого Мерлина я должен с ней разбираться?!

Он достал палочку, готовясь трансгрессировать. В тот самый момент, когда, казалось, воздух вздыхал, чтобы издать хлопок, Уэллс бросился вперед и успел ухватить Роули за край рукава. Вокруг сомкнулась тьма. В лицо ударил резкий черный ветер.

Оставалось только надеяться, что Роули, несмотря на все свои недовольства, отправлялся к этой самой Долоховой, а не, скажем, на сходку пожирателей смерти. Впрочем, размышлять у Уэллса времени не было.

Едва лишь почувствовав под ногами твердую землю, не ожидая даже пока к нему полностью вернется зрение, он резко оттолкнулся и навалился на Роули, выкручивая ему руку. Тот неразборчиво выругался. Не было понятно, то ли он пытался высвободиться, то ли навести волшебную палочку. Уэллс увидел какие-то вспышки и не уверенный даже, что ни одно из заклятий не задело его, со всей силы пнул Роули в коленку. Мир перевернулся. Роули растянулся на земле и Уэллс, не удержав равновесия, навалился на него сверху, утопив его лицо в мягкой разрыхленной земле. Слышалось тяжелое дыхание, кашель и придушенные ругательства. Стараясь не выпустить Роули, Уэллс потянулся за волшебной палочкой.

В окнах стоявшего рядом дома (как оказалось, рядом было какое-то здание) зажегся свет.

Выпустив оглушающее заклятие прямо Роули в затылок, Уэллс подобрал его волшебную палочку, неуклюже поднялся и встретился глазами с по-домашнему одетой черноволосой девушкой. Она стояла на крыльце небольшого каменного дома и неприязненно смотрела на него. Похоже, Роули все-таки удалось сбить дезиллюминационное заклятие, раз она могла его видеть.

— Какого Мерлина? — недовольно поинтересовалась девушка.

— Это ваша клумба? — спросил Уэллс, вытирая выступивший пот и оставляя на лбу черный земляной развод. Только сейчас он заметил, что Роули возлежал в точности посередине крайне уродливой клумбы с неизвестно как пережившими зиму чахлыми цветочками и облупленной гипсовой пастушкой с маниакальной улыбкой на лице.

— Я похожа на того, кто занимается клумбами?

— Вы Долохова? — рассеянно отозвался Уэллс, прикидывая, что он собирался в таком случае ей сказать.

Можно же было допустить, тот, кого Роули собирался по каким-то причинам убить, мог считаться, если не другом, то по крайней мере не врагом. Впрочем, волшебную палочку он убирать не спешил.

— А вы кто?

— Это Роули, — отозвался Уэллс, показав на Роули. — Он хотел убить вас.

Долохова окинула Роули недовольным и досадливым взглядом.

— Первый раз его вижу. А вы кто?

— Уэллс.

— Бежавший из Азкабана, — протянула Долохова, окидывая его равнодушным взглядом. — И зачем вам этот Роули?

— Я ищу тех, кто организовал побег.

— Ясно.

Уэллс, прищурившись оглядел ее.

— А что вы знаете про побег?

— Совершенно ничего.

— А Антонин Долохов связывался с вами?

— Нет, — Долохова пошла обратно в дом и захлопнула за собой дверь.

Уэллс с раздражением взмахнул палочкой, заставив все еще пребывавшего без сознания Роули подняться в воздух и поплыть за собой, прошагал к двери и громко постучал.

— Подождите! Что вам известно?! Почему вас хотят убить?! — выкрикнул он, наклонившись к замочной скважине.

Долохова немного приоткрыла дверь и, выглянув, окинула Уэллса очень усталым взглядом.

— Я же сказала…

— Долохов здесь? — наугад спросил Уэллс, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в комнате за ее спиной.

— Конечно здесь, — съязвила Долохова, — а прячется потому, что боится вас.

В этот момент Роули пришел в себя и, когда удерживающее его заклятие разрушилось, плашмя упал на крыльцо. Уэллс обернулся, направив на него палочку.

— Ублюдок, — прохрипел Роули скрючившись и прижав к себе левую руку, потом его взгляд упал на выглядывавшую из-за двери Долохову. — Долохова? — та кивнула, — Осквернительница рода. Тварь.

— Ты пришел убить меня, я поняла, — язвительно заметила та.

— Что она сделала? — переспросил Уэллс, чувствуя себя до крайности глупо.

Все его проигнорировали.

— Скажи мне, — Долохова немного подумала, как будто опять забыла, как его зовут, — Роули, ты здесь по приказу Темного Лорда или просто так?

— Волан-де-Морт вернулся? — не выдержал Уэллс.

— Ты в своем уме? — с некоторой издевкой, к которой, впрочем, примешивалось и искреннее недоумение, спросила его Долохова. Он в ответ пожал плечами.

— Вы оба умрете, — с мерзкой улыбочкой объявил Роули. — Раньше или позже, но, обещаю, в жутких мучениях.

Долохова ответила саркастическим кивком.

— Может быть, ты лучше расскажешь, что тебе известно о побеге? — небрежно спросил Уэллс.

Роули усмехнулся, словно показывая, что задавать ему такие вопросы — только напрасно сотрясать воздух.

— Ты думаешь, у меня не хватит духу заставить тебя? — вкрадчиво спросил Уэллс. — Даже учитывая наши личные счеты?

В этот момент послышался треск и возле клумбы появился еще один человек. Наступив прямо в рыхлую землю, он бросил полный отвращения взгляд на свои ботинки и изготовился к бою.

Уэллсу показалось, что заклятие слетело с его палочки прежде, чем он сам успел осмыслить произошедшее. Незнакомец хрипло выругался и отскочил в сторону. Послышалось еще несколько хлопков. Пространство вокруг наполнилось зелеными огненными струями.

— Твою мать, — бесстрастно заметила Долохова. Уэллс согласно кивнул и, схватив ее за локоть, трансгрессировал.