Касание ветра (гет)

Ван Со с улыбкой смотрел на свою супругу, тщательно перемешивающую какую-то смесь. Она настолько была увлечена своим занятием, что не заметила, как рукава её накидки измазались, а несколько прядок выпало из общей массы волос, отчего вид королевы стал небрежным. Как в старые добрые времена, когда они жили в доме восьмого принца и когда Хэ Су искала новых приключений каждый день. Эта девчонка, казалось, никогда не угомонится, что-то разведывая или же просто случайно появляясь в гуще всех событий. Тогда она его безумно раздражала. Ужасно настойчивая девица. А теперь он не мог даже помыслить о том, что вдруг в один день она может исчезнуть.

— Что ты делаешь? — вопросительно изогнув бровь, король наклонился ближе, заглядывая в ступку. — Разве этим должна заниматься королева?

В ответ он получил строгий укорительный взгляд и даже невольно сглотнул, слегка отпрянув от супруги, ведь чувствовал, что это недобрый знак. Королева могла и по лбу стукнуть, не посмотрев на то, что по титулу такое не положено.

— Это травы для принцессы. Вы же сами знаете, что она не появлялась на людях вот уже две недели. Главная придворная дама сказала, что её мучает сильная тошнота, — Хэ Су тревожно вздохнула и, опустив плечи, устремила взор в сторону. — Она так слаба. Надеюсь, что ей удастся пережить это время благополучно. — Она вернулась к своей работе, продолжая разминать травы. — В любом случае, эти лекарства должны помочь. Я-то знаю толк в травах...

Король любил смотреть на супругу, пока она что-то бормотала себе под нос, будто рассказывая истории, но так, что её никто не мог слышать. Иногда её слова казались очень странными, совершенно неизвестного значения, которые, как считал Ван Со, королева придумывала сама, не сумев найти синонима. Иногда они проскальзывали и в его речи, и приходилось строить из себя сурового холодного правителя и делать вид, что ничего не произошло.

За спиной послышался плач ребёнка. Маленький принц проснулся в своей колыбели подле кровати родителей и требовал внимания. Жадный и ревнивый, как отец. Хэ Су подскочила с места, но, посмотрев на испачканные руки, начала искать полотенце, чтобы вытереть их.

— Не отвлекайся, — сказал король, насильно усаживая супругу обратно. — Ёнхве сейчас очень нужна твоя помощь.

Он подошёл к колыбели и, осторожно обхватив ребёнка, взял его на руки. Ему нечасто приходилось это делать. Заботы правителя страны накладывали определённые обязательства, и порой приходилось сидеть за разного рода прошениями и приказами до глубокой ночи. Министры всё так же продолжали давить на Ван Со, хотя сейчас, безусловно, поддержка братьев была просто благословением. Наконец его тревожное состояние закончилось, и король вздохнул спокойно.

В руках отца малыш казался совсем крохотным. Он тут же перестал плакать, чувствуя знакомый запах родителя и голос, который помнил ещё в утробе матери. Ван Со счастливо улыбнулся, глядя на сына. Когда-то он даже не мог подумать, что ему удастся заполучить Хэ Су и трон, что на свет появится его маленькая копия, такая нежная и крохотная, с чистой белоснежной кожей, на которой никогда не будет шрамов.

Он наклонился и поцеловал сына в лоб, вызывая в нём искренний весёлый смех. И теперь для него не было звука приятнее.

* * *

Ёнхва без особого интереса разглядывала потолок, и казалось, выучила на нём каждую трещинку. Уже вторую неделю она не выходила из комнаты для встречи с семьёй, лишь изредка наслаждаясь тёплыми ванными во дворце Дамивон. Состояние было ужасным. Токсикоз в самом разгаре.

«Как же мне хреново! Дайте мне спокойно умереть».

Такие крамольные мысли принцесса старалась отгонять от себя, зная, для чего нужны все эти мучения. Ведь наконец её мечта сбылась, она смогла осчастливить супруга и дать ему потомство.

«Так что можно и потерпеть. Не в первый раз приходится приносить себя в жертву».

Плечо заныло, напоминая о болезненной ране, которую нанёс ей родной брат. Как он сейчас? С приезда во дворец Ёнхва не видела Ван Ука — Ван Ё запрещал видеться с ним. Но она знала со слов Чжона, что с ним всё в порядке. Ему даже позволяют читать и совершенствовать свои познания, хотя теперь ему некуда будет их применить. Говорят, что однажды, переодевшись, король проник в темницу к брату, чтобы спросить у него совета. Теперь восьмой принц не представлял угрозы, и его долгом было не навредить сестре и матери, ведь он и так наломал дров.

Травы, присланные от королевы, помогали намного лучше лекарств от лекаря. Ёнхва стала ощущать силу в теле и даже чаще вставала, чтобы привести себя в порядок и немного пройтись по комнате.

«Надо занять себя делом, иначе можно сойти с ума».

Разобрав подарки братьев, принцесса достала шёлковую ткань, подаренную Чжоном, и решила, что сшить накидку для мужа будет хорошей идеей. Тёмно-багровая ткань очень подходила ему, контрастируя с чёрными как смоль волосами. Ёнхва приложила ткань к плечу, наслаждаясь её мягкостью и гладкостью.

«Уверена, Ван Со умрёт от зависти, когда увидит брата в таком шикарном наряде».

— Почему ты не в кровати? — послышался строгий, но приятно родной голос, и принцесса повернула голову к вошедшему.

Ван Ё быстрыми шагами сократил расстояние между ними, хмуро глядя на супругу, но её мягкая улыбка, казалось, немного растопила лёд в недовольном взгляде мужчины.

— Я уже так устала лежать и ничего не делать, — ответила Ёнхва. — К тому же мне стало намного лучше. Вот, решила сшить тебе красивую накидку. Чтобы даже наш король умер от зависти.

— За такие слова можно лишиться головы, — улыбаясь, принц присел рядом с женой и взял её за руку. В последнее время Ёнхва стала всё чаще замечать проявления нежности со стороны супруга, и ему постоянно хотелось прикасаться к ней, словно так он мог ухватить её жизнь рукой и навсегда приковать к себе.

— Ну раз тебе лучше, может, тогда прогуляемся?

Принцесса радостно улыбнулась, но, поправив складки своей юбки, спрятала прядку волос за ухо.

— В таком виде жене главного министра не стоит появляться на людях, — в голосе слышалась еле уловимая грусть. Жизнь знатных особ, тем более королевских, усложнялась каждодневным следованием различным правилам и ритуалам, включая и соблюдение этикета в отношении внешнего вида. А когда ты являешься жителем дворца, это накладывает ещё больше обязательств.

— За окном уже темно, и мы уйдём с тобой подальше, в сад, — успокаивающе поглаживая тыльную сторону ладони жены, уговаривал Ван Ё. Ему, впрочем, было совершенно всё равно, в каком виде сейчас его супруга и что подумают другие.

Ёнхва словно ожила, получив одобрение мужа, и подскочила с места. Но тут же села обратно на стул, ощутив невероятное головокружение. Принц тревожно обхватил её за плечи, чтобы она вовсе не упала.

— Тебе опять плохо? — каждый раз в такие моменты он смотрел на неё так, словно её жизнь висела на волоске. В голове проплывали картинки из прошлого, когда окровавленное тело лежало у него на руках, как багровая лужица растекалась по каменной площади Дамивона.

— Ничего, — видя ужас в глазах мужа, ответила Ёнхва. — Просто немного тошнит. Я уже привыкла.

Она попросила Ван Ё подать ей шкатулку с маслами, подаренную им Чжоном, и достала оттуда её любимое лавандовое масло, успокаивающее и расслабляющее. Капнув пару капель на запястье и виски, принцесса вдохнула терпкий цветочный аромат и облегчённо выдохнула. Встав со стула, она взяла супруга под руку, показывая, что готова к прогулке.

Приятная прохлада, исходящая от озера, наполняла воздух свежестью, и принцесса с нескрываемым наслаждением глубоко вдыхала. Уже долгое время ей не приходилось выходить из комнаты, и этот сладостный миг казался в тысячу раз драгоценней. Не спеша они шли в глубину сада, где когда-то прятались от посторонних глаз и ушей.

Это было время, наполненное тревогой, интригами, смертью... И в тот же миг буря страстей, захватывающая их обоих. Она бурлила внутри каждого из них, заставляя идти на совершенно безумные поступки, менять себя. Ему казалось, что он никогда не сможет заполучить её. Ей казалось, что она никогда не сможет его изменить. И как приятно было осознать свою ошибку. И как смешно сейчас думать об этом. Но тогда любые слова, сказанные друг другу, любой жест, будь то случайное соприкосновение плечом или же нарочное касание пальцев, — то, что сейчас кажется родным и в какой-то мере обыденным, — казались чем-то долгим и незабываемым.

Ёнхва не сдержала улыбки от нахлынувших воспоминаний, кладя голову на плечо мужу. Ведь теперь всё спокойно, пусть и до сих пор им приходится проходить свои испытания.

— Помнишь, ты подарил мне кольцо здесь, — сказала принцесса, но в ответ услышала только сдавленный смешок. — Решил, что мало родительской договорённости. Скажи, ты надеялся, что тогда я выйду за тебя?

— Я в этом не сомневался, — уверенно ответил принц. — Даже забавно было смотреть на все твои попытки противостоять решению двух королев. Если бы не король, то так оно и было.

— Ты знаешь, а я ведь уже перестала бороться, почти смирилась со своей участью. А когда узнала, что на решение отца повлиял Ван Ук, то ужасно разозлилась на него.

Ван Ё изогнул бровь, искоса глядя на спрятанное тенью лицо Ёнхвы. Её слова заставили его искренне удивиться, ведь тогда она казалась совсем далёкой и неприступной. Ему стало любопытно, что ещё было в сердце принцессы в те далёкие времена.

— Признайся, что любила меня уже тогда, — принц довольно хмыкнул, ощутив, как супруга вздрогнула. — Твоя гордость мешала тебе это принять.

— Кто бы говорил про гордость, — в тон ему ответила Ёнхва. — И ничего подобного не было, ты выдаёшь желаемое за действительное.

— Правда? Но должен напомнить, что ты первая поцеловала меня.

Принц засмеялся в голос, когда ощутил на себе яростный взгляд жены, пусть даже и не видел его в темноте. Она как рыба стала набирать воздух ртом от возмущения, пытаясь подобрать точные слова для выражения своих эмоций.

— Это была самозащита. Тогда ты чуть не убил меня! И вообще, ты такой грубиян!

Ёнхва хотела отстраниться от него, но крепкие руки супруга не позволили ей этого сделать. Ван Ё поразился, как быстро эта женщина из спокойной и слабой превратилась в яростную и злобную. Яркие эмоции были свойственны Ёнхве и до этого, но теперь этот контраст так велик, что принц просто не успевал прослеживать причинно-следственную связь. Но с другой стороны, ему было приятно. Приятно, что эти изменения вызваны её нынешним положением.

Он прижал супругу к себе покрепче и вдохнул аромат её волос, лавандовый от масла. Но было в нём что-то другое. Горьковато-кислое, необычное.

— Эти заграничные масла так странно пахнут, — отметил мужчина, внюхиваясь сильнее. Он ощутил, как к лицу подошёл жар, и голова слегка закружилась. Что-то не так было с этим ароматом. Что-то чужеродное и опасное. — Ты не слишком много использовала этого масла?

Принцесса совсем расслабилась в руках мужа, полностью прислонившись к нему. Перед глазами плыло, но ей не привыкать к таким переменам физического состояния.

— Пора возвращаться, — сказала Ёнхва. — Я исчерпала все силы на сегодня.

Взяв жену под руку, принц потянул её за собой, но она не двинулась с места, а напротив, от резкого движения опустилась на колени и упёрлась руками в деревянный пол беседки.

— Что с тобой? — послышался встревоженный голос где-то там, за пределами образовавшегося вокруг вакуума, через который доносились лишь отголоски слов. — Ёнхва? Ёнхва?!

Сильный кашель пробил принцессу, и её стошнило, затем снова и снова, пока белая рвотная масса не начала превращаться в кровь, пачкая одежду принца грязными багровыми пятнами.

— Ван Ё, — повторяла девушка, цепляясь за плечи супруга, как за спасательный круг. Слабость не позволяла шевелиться, боль пробирала всё тело, отдаваясь импульсами от живота. Белоснежная накидка на глазах краснеет в районе ног. А принцесса продолжает захлёбываться кровью.

— Ёнхва!

* * *

Гулкая тишина нависла над тронным залом, и никто не смел нарушить её. Взгляды присутствующих устремлены куда-то вдаль, каждый обдумывает что-то своё, сокровенное, скрытое. До чего могут довести жажда власти и месть? Заставить человека совершать невероятные поступки, касаться и рвать чужие струны души. Отнимать самое дорогое и сжигать все мосты.

Бледное, почти белое лицо третьего принца не отражало ни единой эмоции, словно все они в миг покинули его, оставив лишь полупустую оболочку. Королю страшно было заглядывать в эти померкшие глаза, и никто не мог знать, какой камень лежит теперь на его сердце. Лишь тихие вздохи Джи Мона напоминали остальным, что они ещё не превратились в бесчувственные статуи.

Широкие двери своим грохотом разрушили тишину, и громкие шаги стремительно приближались.

— Четырнадцатый принц приветствует Вас.

Он не успел закончить свой поклон, как внезапно, словно сорвавшись с цепи, на него набросился старший брат. С холодным расчётливым взглядом Ван Ё смотрел, как багровеет лицо Чжона, задыхающегося от рук брата. Он сжимал их сильнее, желая прекратить это мучение и выплеснуть всю свою ненависть.

Король лишь закрыл глаза, тяжело вздыхая. Он словно решал про себя самую сложную задачу за всю свою жизнь. Его сердце разделяло негодования старшего брата, но разум говорил о том, что всему есть своё объяснение. Ненависть третьего принца когда-то отражалась и в нём самом, и если бы такая беда случилась с королевой, то неприятель уже до обвинения и суда был бы мёртв. Несмотря на кровное родство.

Ван Со небрежно махнул рукой стражникам, и те безмолвно разняли двух принцев, один из которых почти придушил другого. Чжон встал с помощью астронома, держа руку на шее и, хрипя, пытался откашляться.

— Что с тобой?! — кинул он Ван Ё, вырывающемуся из рук стражи.

— Это ты во всём виноват! — прилетело младшему брату в ответ. — Это твоих рук дело! Я проклинаю тебя, проклинаю!..

Растерянный принц озадаченно взглянул на короля, и по его выражению лица понял, что всё серьёзно. Его взгляд метался от трона к астроному, виновато опустившему голову.

— Принцесса Ёнхва, — произнёс Джи Мон и остановился, чувствуя, как это имя заставляет всех напрячься. — Масло, которое она получила от вас в дар, было отравлено.

Глаза молодого принца в ужасе округлились, он растерянно тряс головой, пытаясь отмахнуться от этой страшной правды. Зачем? Почему именно она? Ведь она не королева. И никогда не станет ей. В ней больше нет сил, она всего лишь жена главного министра, она ничего не решает и её смерть ничего никому не даст. Зачем?

А ведь они так долго ждали ребёнка. И вот теперь, когда всё так благополучно сложилось, — отравление. И что будет дальше?

— Четырнадцатый принц Ван Чжон обвиняется в умышленном отравлении принцессы Ёнхвы, — звучит строгий голос короля. Холодный и беспристрастный. — Стража, схватить его и увести.

Обвинённый хочет сделать шаг, протянуть руку, доказать свою невиновность. Но по сторонам из ниоткуда вырастают две крупные фигуры воинов, и принц застывает в немой просьбе. Он больше ничего не скажет. Ему нужно молчать.