Тюрьма из Стекла (джен)

Ребекка уставилась на труп монстра и молодую девушку, что убила его. На лице той не было ни намёка на страх, стресс, усталость или осторожность. Не было никакой гордости или восторга, никакой беспорядочной смеси эмоций, которые сопровождали прилив адреналина. Девушка убила Губителя, и всё, что могла видеть Ребекка на её лице, это удовлетворение. Будто она только что выполнила очередной пункт из списка дел.

Это изменило вещи. Она ещё не знала, как, но это изменило. Губитель был мёртв, убит практически без усилий. Не было никакого взаимодействия между героями и злодеями, не было никакого огромного числа погибших, не было никакой серьёзной угрозы.

И сила, та явная, невозможная сила. Если девушка превратится во врага, то заставит Эллисбург выглядеть на своём фоне автомобильной аварией. Достаточно силы, чтобы бросаться кораблями, словно игрушками, достаточно силы, чтобы разрывать самого Губителя… это заставило усилия Триумвирата выглядеть детскими. Годы, потраченные в отчаянных попытках убить Губителя, а у одного кейпа это выглядело просто.

Нет, Ребекка пока ещё не могла ощутить облегчение, не когда она ощущала такую сильную осторожность.

Во всяком случае, Губитель был незначительным действием в сегодняшнем полном пиздеце. Жизни, потерянные здесь, не смогут быть приписаны разрушающим города монстрам, но, вместо этого, конечной стадии глупости. Ребекка ощутила определённое примитивное удовлетворение, зная, что лично сократила половину виноватых индивидуумов до кровавого тумана.

Оставшиеся враги всё ещё замерли — в страхе или простой осторожности, она не знала. Ребекка могла видеть, как ясность возвращалась к глазам чудовищной девушки, которая вызвала столько разрушений. Какой проблемный Случай-53. Как мог Котёл пропустить её?

Тем не менее её опасность бледнела в сравнении с настоящей угрозой. Эми Даллон, или, скорее, какая-то искривлённая её версия. Их было… двадцать три всё ещё стоявших. Судя по браслетам, по крайней мере, дюжина из тех были кейпами. Остальные были бывшими солдатами СКП — потреблёнными, и модифицированными, и...

И…

И она дала им силы.

Они являлись обычными людьми, и она каким-то образом соединила своего агента с ними.

За секунды.

И вот так просто осторожность Ребекки исчезла, её праведная ярость истощилась, её желание справедливости разбилось под холодным каблуком логики.

Девушка, Катализатор, как она себя представила, говорила что-то, говорила чудовищному кейпу, но Александрия более не слушала. Её разум вместо этого закружился от возможностей. Если они смогут просто контролировать клон Панацеи, если они используют ту невероятную силу…

Контесса сможет сделать это. Контесса точно сделает это. Это, это являлось ответом на их молитвы. Это являлось той надеждой, которую они так отчаянно искали.

Новый кейп был силён, без сомнений, девушка будет привлечена в какой-то момент также, но она являлась лишь одним человеком. Котлу требовалась армия, чтобы противостоять Сыну.

Её фокус установлен. Ей требовался путь, оправдание, чтобы потребовать клонов Панацеи. Ей требовалось воспользоваться этим моментом, прежде чем тот сможет ускользнуть. Всё остальное второстепенно, все другие заботы могли подождать. Все мысли об аномалиях Катализатор исчезли из мыслей Ребекки. Её волнения о будущем, о самом Перемирии, исчезли, прежде чем вообще в действительности появиться.

Она пожалеет об этом.

* * *

Дэвид уставился вниз на своего павшего Врага. Труп Левиафана был повреждён далеко за пределами того, что Дэвид когда-либо достигал. Расплавленные и ампутированные конечности, большие выдолбленные куски плоти.

Ох, и массивная дыра в груди. Не смог бы забыть это, даже если попытался.

Дэвид усмехнулся сам себе. Так вот каково это, ощущать себя незначительным? До сих пор Котёл искал следующего Эйдолона. Они постоянно экспериментировали, бесплодно, отчаянно, искали просто правильную комбинацию инопланетной мозговой слизи, которая могла спасти мир. Дэвид никогда не надеялся на подобное. Никогда больше не будет другого героя с силой, которую он когда-то мог применять.

Они просто не такие везучие.

Но жизнь, казалось, существовала, чтобы доказывать его неправоту. Впрочем, может быть, не полностью. Даже в своём лучшем состоянии Дэвид никогда не был столь небрежно могущественным, какой, казалось, была эта девушка. Этот… ребёнок. Слишком уж молодая, чтобы нести бремя Сильнейшей.

Он жалел её, в некотором роде. Она будет новой звездой, той, на которую человечество возложит свои надежды. Он надеялся, горячо, честно, что она будет более успешна, чем он. Это было облегчением, в действительности. Дэвид просто… так устал. Он устал от страха, отчаяния, той горящей необходимости становиться сильней, поскольку мир зависел от него, поскольку миру настанет конец без него.

Девушка убила Губителя. Она сделала это без помощи и практически без усилий.

Ага.

Ага, он мог оставить мир в её руках.

Он попросит Котёл привлечь её к участию полностью, позволить ей узнать, просто с чем они столкнулись. Он будет тренировать её, если она пожелает, посоветует ей, если ей потребуется, поможет ей любым способом, которым сможет.

В любом случае, он становился слишком стар, чтобы играть Героя, но он всё ещё мог стать тем ещё Наставником.