Тюрьма из Стекла (джен)

Девушка в маске стояла перед подиумом, окружённая фотовспышками и микрофонами. На ее лице играла весёлая улыбка, а слова были пронизаны уверенностью.

«Я счастлива объявить, что с сегодняшнего дня преступления паралюдей больше не приветствуются в Броктон-Бей. Авангард проводит политику абсолютной нетерпимости к любому кейпу, который использует свои силы, чтобы нарушать закон в городе. Злодеям более не будет даваться поблажка действовать так, как они хотят. Если вы создадите проблемы в моём городе, на вас будут охотиться, — провозгласила она, говоря быстро и решительно. Краткая пауза позволила всем присутствовавшим осознать, что она сказала, но голос девушки прервал зарождавшийся хаос. — Годами честные, трудолюбивые граждане этого города были вынуждены иметь дело с костюмированными незнакомцами, мешавшими их жизням. Я говорю — не более! Мы не Протекторат! Авангард не признаёт разницу между обычным преступником и злодеем. Если вы используете свои силы, чтобы терроризировать людей моего города, ожидайте, что вашу маску снимут, вашу жизнь перевернут, вашу свободу отберут».

Щёлк.

Ребекка сделала паузу в записи и развернулась к своему компаньону с выжидающим взглядом.

Счетовод встретил её взгляд с поднятой бровью.

— Я считал, что это была милая речь, — сказал он, пожимая плечами.

— Это всё, что ты можешь сказать? — потребовала Ребекка. — Катализатор только что объявила то, что, по сути, является военным положением для Броктон-Бей! Почему я единственная, кто хоть слегка обеспокоен этим?

— Ну, это принесёт некоторые весьма полезные данные. Она назначила себя королевой города, и массы благодарят её за это, — размышлял Счетовод, постукивая пальцем по подбородку.

— Это то, что Доктор сказала мне, — проворчала Ребекка. Она считала, что идея парачеловеческого феодализма исчезла с Калвертом. Увидеть эту идею реализованной так внезапно, кем-то совершенно вне их контроля — это раздражало её. — Ты не можешь действительно считать, что это сработает, — сказала она, скорее утверждая, чем спрашивая.

— Шансы не в её пользу, нет, — признал Счетовод. — Говоря об этом, в то время как я ожидаю, что всё это сгорит в синем пламени, я готов быть приятно удивлён.

Ребекка упрямо скрестила руки.

— Я не доверяю ей.

— Была бы ситуация более приятной тебе, будь она злодеем? — спросил Счетовод, намёк на веселье прозвучал в его тоне.

Ребекка решила проигнорировать его, вместо этого яростно посмотрев на замершее лицо Катализатор.

— Да ладно, Ребекка. Взбодрись, — живо обратился Счетовод, похлопывая её по плечу. — Это хорошее дело! При удаче, Катализатор избавится от более разрушительных злодеев, как только они придут за ней. Она может, так сказать, истощить стадо, забраковав несговорчивых и глупых. Это сохранит нам время в долгосрочной перспективе.

Ребекка сбросила его руку и зафиксировала его яростным взглядом.

— И что произойдёт, когда Зубы примут её предложение как вызов, и Катализатор будет вынуждена убить Мясника? — недоверчиво спросила она. — Что произойдёт, когда Девятка совершит поездку в Броктон, и Сибирь разорвёт её пополам? Что произойдёт, если она встретит твоего старого друга и обратится так же, как и многие другие? Это слишком открыто. Это вводит слишком много хаоса.

— Все те сценарии весьма маловероятны, — ответил Счетовод. Его взгляд остекленел на мельчайшую фракцию секунды, пока его сила высчитывала числа. — Моя текущая оценка её диапазона, основанная на записях Оружейника и маленьком видео спарринга Эйдолона, где-то около двенадцати сотен метров. Чрезвычайно маловероятно, что Мясник вообще сможет угрожать ей настолько, чтобы заставить применить смертельное возмездие и сопутствующие последствия с таким радиусом. Говоря об этом, Эйдолон уже попросил Контессу проложить Путь для предотвращения подобного, — он оглядел её вопросительно. — Ты, в частности, должна быть счастлива. Это ускорит наши переговоры с Балансом. Ему потребуются флаконы, чтобы укрепить свою силу, пока Зубы ушли. Это должно продвинуть расписание по твоему особому бренду безумия.

— Справедливо. А Девятка? Каковы шансы, что Катализатор сумеет навредить Сибири? Насколько вероятно, что она заметит Мантона, просто очередного человека в городе, полном людей? — потребовала Ребекка, проезжаясь на асфальтоукладчике по едва спрятанному скептицизму в голосе Счетовода. Он всё ещё едва одобрял её планы для Улья, и теперь было не время для этого спора.

— Низки по обоим пунктам, — признал Счетовод, любезно позволяя отклонению Ребекки, — но, как я и сказал, она должна будет увидеть, что они приближаются, с расстояния примерно в милю. Мне требуется больше информации, чтобы быть уверенным, но шансы, что она умрёт от любого из Девятки, фактически равны нулю на данный момент. Что касается Джейкоба, — он встретился с ней взглядом, все следы веселья исчезли, — исключительно невероятно, что он обратит Катализатор. Все данные указывают на убийство ею Джейкоба задолго до того, как тот откроет рот. К тому же, я сомневаюсь, что он будет столь страстно желать встретиться с ней, как ты представляешь. Я знал его хорошо, однажды, и даже как ребёнок он знал, как выбирать свои битвы.

* * *

«Я знаю, что тут будут злодеи, которые смотрят эту трансляцию. Мужчины и женщины, которые не могут не увидеть это, как вызов. Им я скажу это: мне потребовалось десять минут, чтобы убить Левиафана. Он потратил девять тех минут, убегая. Если вы считаете, что сможете сделать лучше, я буду ждать».

— Ну, это интересно, — произнёс Джек, когда речь завершилась. Небольшая фигурка Катализатор, такая маленькая, тем не менее, наполненная силой, сошла со сцены, и другая девушка заняла сцену, чтобы ответить на вопросы.

Джек слышал о девушке, конечно. Девушка, которая убила Губителя, теперь она была известна по всему миру, но детали оставались неизвестны. Не было доступно никаких съёмок битвы, даже после лучших попыток Манекена, и все аккаунты видевших лично были испоганены страхом и восхищением.

Джек рассматривал её величайшим трофеем. Теперь она являлась, знай она об этом или нет, краеугольным камнем мира. Даже не зная её, даже не видя её, люди возлагали свои надежды на эту девушку. Она являлась сиявшей свечой в тёмной и умирающей планете.

Джеку бы хотелось потушить её. В конце концов. Как только он приготовится, как только планы будут созданы, а цели установлены. Она должна будет стать жемчужиной его коллекции, самым большим пером на его шляпе, вершиной его долгой и легендарной карьеры. Простое представление игры, что они сыграют, будет удерживать его развлечённым месяцы.

Впрочем, не сейчас. Не после этого. Не будет времени для грандиозной схемы, как и эмоциональной театральности. Джек оглянулся, смотря в сторону полосатой женщины на диване, смотревшей телевизор. Сибирь скоро будет охотиться. Трансляция взволновала её. Волнение от достойной цели сделает её беспокойной. Она подождёт очередную неделю, чтобы они прибыли в Бостон. Джеку придётся направлять её, и скоро, если он не хотел ждать несколько дней, чтобы она опустошила ближайший город. По крайней мере, её будет направить проще всего. Кровопролитие являлось кровопролитием в её разуме. Катализатор задержится в её мыслях, но лишь до следующего приступа насилия.

Манекен находился рядом с ней, гладкий лист, представлявший его лицо, был развёрнут в сторону экрана, застывший. Алан всегда презирал надежду. Мужчина не являлся ничем, кроме как предсказуемым. Джек ожидал требования посетить Броктон в считанные минуты. Джек мог работать с ним достаточно легко. Манекен может быть задержан небольшим убеждением и достаточно заманчивой целью, впрочем, ненадолго. Его разум всегда будет возвращаться к его миссии, в конце концов, но Джек был уверен, что сможет задержать на долгий срок.

Краулер являлся реальной проблемой. Повезло, что он не мог вместиться в дом, который использовала Девятка. Он спал где-то в лесу, с нетерпением ожидая следующего сражения, следующей возможности развиться. Его не будет так просто удержать. В мире существовало мало целей, которые могли навредить ему к этому моменту. Он запрыгнет на возможность встретить что-то новое и могущественное. Джек уже удерживал его однажды, уверяя Бугая, что Катализатор лишь нанесла последний удар. Обещая, что она лишь станет сильнее со временем, что стоит подождать. Как мог Джек заставить его ждать снова, после речи Катализатор, её хвастовства, её вызова?

Джек кратко рассматривал скрыть трансляцию от него, но отклонил эту мысль, когда та пришла. Это была не его игра, здесь. Не существовало способа скрывать это долговременно, и он не был особенно готов потерять силу, что приносил Краулер. Ложь в этом потеряет ему верность Бугая навсегда. К тому же он всегда предпочитал правду, или, скорее, его собственное искривление подобной.

Теперь он мог видеть разговор. Возбуждённое неистовство Краулера, его собственные успокаивавшие слова. Он будет давать обещания на будущее, то же, что он скажет Алану, даст этому время, позволит девушке примериться к движению, которое нанесёт визит. Позволит врагам настроиться, он скажет Краулеру — позволить им накопиться, позволить численности навредить тебе, где качество не может. Им следует взять её на пике её могущества, он скажет Алану, когда она будет фокусом страны, когда надежда, которую она вдохновила, станет столпом, на котором покоится будущее.

Им следует сорвать её, когда она созреет, он скажет своей Девятке, и не мгновением ранее.

Это сработает. Он сможет задержать своих непослушных членов, направить их на другие цели, но лишь на время. В конце концов, ему придётся столкнуться с нею. Он очень надеялся, что она оправдает его ожидания. Он жаждал настоящего испытания, спустя все те года, но лишь на своих условиях.

Это будет ходьбой по натянутому канату, заставить девушку сотрудничать. Планы должны будут быть исполнены в срочном порядке, его идеи разработаны и протестированы как можно скорее. Ампутация будет рада помочь. Он мог практически ощутить её радость. Он точно чувствовал свою собственную. Это великая игра, это невозможное балансирующее действо, это то, для чего он жил.

Но то мысли на будущее. На данный момент требовалась новая цель. Бостон находился слишком близко к Броктон-Бей. Краулер мог стать нетерпеливым и сбежать, когда его цель будет находиться так близко. Влияние на него во время разборок с Балансом стало бы не вызовом, а раздражением. Джеку не требовалось разбираться с подобным вздором в его возрасте. Он предпочитал, чтобы его Девятка действовала, как убийцы, а не непослушные дети.

— Алан, — произнёс Джек, выводя безлицего мужчину из его грёз более жестоко, чем пощёчиной, — как звали того технаря, которого ты хотел рекрутировать? Того, которого переместили из Броктона с позором? — Конечно, он помнил имя. Причина вопроса была в другом.

Фальшивое лицо Манекена дёрнулось в сторону Джека, и извилистые пальцы произвели фигуры в воздухе.

— Оружейник, да! Теперь я вспомнил, — одобрительно пропел Джек. — Ты сказал мне, что его перевели в Омаху?

Медленный кивок.

— Это лишь день или два отсюда, если мы покажем хорошее время, — небрежно отметил Джек. — Крыса Убийца в последнее время теряет своё преимущество. Пришло время для неё выйти в отставку в пылу славы. Думаю, вербовка может принести нам немного хорошего.

Сибирь пошевелилась сбоку от него, облизывая губы медленным движением. Манекен отвернулся, но Джек почувствовал, что тот согласился.

Замечательно.

Он сможет убедить Краулера этим утром. Привести верные доводы для принятия нужного решения не составит труда. Остальная Девятка последует за ним без вопросов. Тупорылого не будет заботить до тех пор, пока будут Бугаи для убийства. Птица-Хрусталь будет счастлива шансу петь. Ампутация последует за ним куда угодно, его собственный маленький потерянный щенок. Ожог будет в восторге, как только устроит несколько пожаров. У Крысы Убийцы никогда не было выбора в этом вопросе.

Все будут счастливы.

За исключением Оружейника, конечно. Опять же, Джек мог просто его обработать. Ему нравилась эта идея. Она имела в себе приятную симметрию. Великий человек, великий герой, опозоренный самим собой и изгнанный, лишь чтобы вернуться монстром. Из этого вышла бы хорошая история.

Джек с удовольствием увидел бы её рассказанной.