Тюрьма из Стекла (джен)

— Это не твоя вина, Колин, — прозвучал голос в его шлеме. Ложь, конечно, но всё равно из лучших побуждений.

— Спасибо, Дракон, — тихо ответил он. Поскольку что ещё он мог сказать?

Страж погибла на его дежурстве. Пятнадцати лет, получив выстрел в спину и оставленная истекать кровью в прогнившем складе, наполненном наркотиками и изувеченными нацистами. Это не было самой необычной смертью для паралюдей. Большинство сольных героев падут подобным образом, поражённые неожиданно — или от самоуверенности, или простого невезения. Просто очередная статистика.

Но Призрачный Сталкер, София Хесс, являлась Стражем. Такое простое изменение, несколько часов работы с документами, некоторая оплошность и несколько ограничений, но всё это играло большую роль.

Стражи не погибали вот так.

Они умирали в прошлом, определённо. Призрачный Сталкер не будет первой потерей, первой жертвой этой постоянной войны с преступностью. Угрозы S-класса, Губители, Девятка; Стражи гибли по вине монстров. Хорошие смерти, считал Колин, со знанием, что они оказывали воздействие. Когда погибал Страж, это происходило, поскольку они были единственными оставшимися героями, последней линией защиты между верной смертью и толпой гражданских.

Стражи не погибали от рук гангстеров. Гангстеры должны знать об этом лучше.

Ну, они определённо будут теперь. Империя падёт к концу недели. Протекторат Броктон-Бей более не придерживался статуса-кво. Они потеряли одного из своих, возмездие являлось неизбежным. Не имело значения, что Призрачный Сталкер была далека от эталонного Стража, или что она, очевидно, нарушала испытательный срок во время своей смерти. Это то сообщение, что было важным.

Убей Стража, и встреться с яростью Протектората.

Какая польза была от программы Стражей, в конце концов, если она не могла служить самой основной цели защиты? Даже сейчас Молодёжная Гвардия требовала крови, крови Колина, крови Оружейника. Он не мог винить их, как не будет он винить и директора, когда она бросит его волкам.

Стражи являлись его ответственностью, вне зависимости от того, как часто он навязывал бремя Ханне. Являлись — вот что было ключевым словом. Он совершенно пренебрегал своими обязанностями, и не стало удивлением, когда он потерял свою позицию лидера. Единственная причина, по которой его не отстранили, состояла в полнейшей необходимости людских резервов для разборки с Империей.

С более чем дюжиной кейпов, в два раза большей, чем численность местного Протектората, Империя не уйдёт тихо. Новая Волна поможет, конечно, семьи Даллон и Пелхэм сплотились на стороне правосудия, как и обычно. С их помощью численность будет примерно равной.

Колин, Оружейник, будет требоваться в ближайшие дни.

Он подавил гордость при мысли об этом, даже сейчас он был необходим. Это было ложью, культивированным обманом, созданным рассказом, поданным в массы. Оружейник являлся героем, общеизвестным и широко уважаемым, примерным солдатом. То были слова, сказанные прессе, оправдания, выданные за его некомпетентность. Они защитят Протекторат от части последствий, и его безупречная характеристика сделает всё остальное. Никто не смог бы предвидеть этого, скажут они. Случайность, ужасная случайность. Посмотрите на его прошлое, насколько упорно он работает, его исключительную приверженность к жизни героя. Они будут хвалить его, пытаться заглушить возмущение ливнем прошлой славы.

Слова были даже правдивы, однажды. Теперь, впрочем, он являлся парией, оставленным почти каждым товарищем, будто его навыки каким-то образом ухудшились за ночь, будто его преданность являлась скорее вопросом, а не фактом. Все его успехи, каждая тяжело полученная победа забыты, перед лицом одного катастрофического провала.

Ему будет позволено участвовать в предстоящих сражениях, прощальный подарок, утешительный приз, чтобы дать ему шанс завершить свою карьеру на высоте. Последний шанс внести вклад, прежде чем его отбросят в какой-то маленький город где-то, где никто не будет знать его или скучать по нему. Где он может быть забыт.

Являлось ли это всем, что составляло Колина Уоллиса? Уйти в отставку в позоре, забросить свои обязанности, спрятать себя вдали от мира?

Нет.

Он не умел бросать. Это было его жизнью, его долгом, его целью. Он исправит те ошибки, что может, научится от тех, которые не сможет. Он переделает себя в лучшего героя, лучшего человека, станет символом Протектората, которым когда-то был отмечен.

— Тебе следует сделать перерыв, Колин. Ты бодрствуешь уже больше тридцати часов, — голос Дракон прервал его размышления.

Неужели действительно так долго? Столько усилий, со столь немногим, что показать для этого. Ему всё ещё оставалось так многое сделать. Его нанотроны, для начала, весьма помогут ему против Крюковолка, как только будут завершены. Его программа предсказаний, теоретически, сработает на Кайзере, позволит Колину уклоняться от стальных лезвий без риска для себя. Ему требовалось…

— Колин, ты определённо немного отдохнёшь. Рейды начнутся через пять часов, и ты не можешь выйти сражаться без сна, — настаивала Дракон, её голос звучал непреклонно, повелительно.

Возможно, она была права.

Он вскочил на ноги, неуверенно шаркая до выхода из своей лаборатории. Тот открылся с шипением, и он начал долгую, медленную прогулку к своим покоям.

Дракон была права, заключил он апатично, ему требовался сон. Пять часов являлись достаточным временем для восстановления его пика, чтобы очистить его разум перед предстоящей битвой. Это было разумной рекомендацией, и он сделал себе заметку поблагодарить её, когда будет менее усталым.

Он прошёл мимо столовой, смутно припоминая, что не ел сегодня, и вошёл внутрь. Эгида, Карлос, упрямо напомнил себе Колин, сидел один, мрачно ковыряя свою пищу. Юноша являлся компетентным лидером, трудолюбивым, верным, черты, которые находил восхитительными. Было очевидно, что парень обвинял себя за действия Призрачного Сталкера. Глупая точка зрения. Он сообщал о проблемах Софии множество раз, но Колин предпочитал игнорировать их. Она являлась более полезна как была, агрессивная, одержимая, даже злая. Колин видел малые части себя в ней, под её враждебной природой. Он предположил, что она вырастет из своих проблем, вырастет как человек, и в какой-то момент осознает свой полный потенциал. Ошибка являлась его собственной, его ношей.

— Эгида, — заговорил Колин, не задумываясь, пытаясь лишь помочь, исправить проблему.

Мальчик посмотрел на него, и Колин обнаружил, что у него нет слов. Я сожалею о твоей потере сражалось с это было моей виной, но как могли столь бессмысленные любезности помочь? Как могли слова залатать рану, успокоить боль от потерянного товарища.

Тогда действия.

— Я завершил новый датчик. Он будет готов к имплантации в течение пары следующих дней, как только у директора появится время одобрить его. Каждый Страж получит один. Этого не произойдёт снова.

Эгида натянуто уставился на его, его лицо дрогнуло от эмоций, которые Колин не мог расшифровать. Наконец, он кивнул, простое: "Да, сэр. Спасибо, сэр", — положило конец их беседе.

Он расслышал мягкий вздох в ухе, признак, что Дракон всё ещё наблюдала, что он, снова, сделал какую-то ошибку, которую не смог осознать.

Ему просто придётся постараться сильней.

Колин добрался до своих покоев, спартанских, какими они и были, к кровати, одеялу и пыльному телевизору. Он снял броню, оставляя на коже плотный подбронник, осторожно раскладывая части, чтобы минимизировать время сборки. Он сможет подняться и полностью одеться в броню за двадцать четыре секунды, если будет достаточно мотивирован. Стук прервал его, пока он снимал шлем.

— Это я, Колин, — мягкий голос, приглушённый дверью, немного успокоил его. Мисс Ополчение, Ханна, его единственный товарищ, которая всё ещё с ним говорила. Женщина, явно раздосадованная его решениями, злая на его невнимание, но она не подвергала сомнению его мотивы, его желания.

Она всё ещё видела Колина героем, и, каким-то образом, это имело большое значение для него.

Он распахнул дверь, выдавливая вымученную видимость улыбки. Мрачное лицо Ханны ответило ему. Её губы были сжаты в тонкой линии, едва подавленном рыке. Рядом с ней её сила сменяла формы быстрей, чем глаза Колина могли уследить.

— Тебе следует включить новости, — сказала она с едва контролируемой яростью.

— Мисс Ополчение, я не думаю, что это хорошая идея, — раздался голос Дракон из колонок шлема Колина. — Колин не спал два дня, ему нужно отдохнуть, прежде…

— Что произошло? — прервал Колин. Ханна нахмурилась, её взгляд перемещался между его постелью и его шлемом. — Я в порядке и смогу справиться с этим, — настаивал он.

Ханна открыла рот, всё ещё не решаясь:

— Может быть, Дракон права. Тебе следует немного поспать, и я введу тебя в курс дела, как только ты поднимешься.

Колин хмыкнул в раздражении и подошёл к телевизору, роскоши, которую он держал как раз для подобной ситуации. Он включил его, ранее уже установив на самый урожайный новостной канал Броктон-Бей.

— Колин, тебе действительно не следует… — голос Дракон заглох, как только телевизор затрещал.

Это был новостной репортаж о видео, которое только что выложили в интернет. Мужчина в сложной металлической броне, украшенный венцом из лезвий, сидел за большим столом и говорил в камеру. Видео явно являлось записью, и Кайзер говорил красноречиво и с убеждённостью:

— …лгут вам, братья и сёстры, лгут, чтобы защитить действия жестокого линчевателя! Эта садистская социопатка была убита в порядке самообороны, пока пытала человека! Протекторат пытался прикрыть эти действия, пытался замаскировать правду от вас, добрых граждан. Они используют ложь и клевету, чтобы запятнать имя Империи, чтобы обвинить нас в преступлениях, которые мы не совершали! Им я скажу это. Вы не можете спрятаться от правды! — с криком преувеличенной ярости рука в броне врезалась в стол, обнажая кровавый арбалетный болт. — Человека, который застрелил Призрачного Сталкера, зовут Джеффри Рэндалл. Он добровольно признался, прося лишь о справедливом суде. Его действия, хоть и жестокие, были абсолютно оправданы законом. Его будет защищать Империя, пока СКП не даст слово, что мистеру Рэндаллу будет позволено защищаться в суде! Скажите мне, мужчины и женщины Броктон-Бей, разве вам не должно быть позволено защищаться? Когда Протекторат решает, что это вы, кого они хотят ложно обвинить, искалечить, что… — Колин выключил телевизор, его рука тряслась от ярости, лицо окаменело. Ему потребовалась минута, чтобы собраться, прежде чем снова надеть броню.

— Я возвращаюсь обратно в лабораторию.

— Колин, пожалуйста, тебе нужно поспать! — взмолилась Дракон, но он едва расслышал её.

Он выскочил из своих покоев, снова Оружейник, игнорируя попытки Ханны успокоить его.

Ещё имелась незавершённая работа.