Тюрьма из Стекла (джен)

Эми была изолирована, застряла одна в камере лишь с собственными мыслями в качестве компании.

Нет.

Нет, это было слишком мелодраматично.

Конечно, она застряла в комнате, но та едва считалась за тюрьму. Стены были облицованы сталью и бетоном, но окрашены успокаивающим оттенком зелёного и оклеены мотивационными постерами и пропагандой Протектората.

Прелестные котята с большими глазами и радостные записки (Держись!), чтобы отвлечь Эми от реальности ситуации.

И книги, так много книг! Достаточно для чтения, захоти она этого, и места для расслабления. Удобный диван, чтобы полежать, кресло-мешок, чтобы плюхнуться в него, маленький стол, чтобы писать, офисный стул, чтобы сидеть. Фактически, это была квартира-студия, лишь лишённая кухни и любой реальной формы электроники.

Но Эми... ну, она являлась травмированным подростком, и она знала это, и её наблюдатели знали это, а потому она сидела в постели, и погрязала в тоске, и чувствовала себя вполне уверенной в том решении.

Не то чтобы она обвиняла себя… сильно. Не было в действительности ничего, что бы она могла сделать, чтобы помешать своим клонам убить дюжину людей и несколько её друзей. Никто на самом деле не планирует против ситуации злых клонов, в конце концов.

Конечно, может быть, она проделывала какие-то глупые мысленные эксперименты в какие-то моменты, но какой кейп так не делал?

Реальность оказалась простой; как только её захватили, не было ничего, что она могла бы сделать. Она могла принять это. Не счастливо, не без редких кошмаров, но она могла принять это.

Она даже была немного горда тем, что она всё же проделала. Остановка клонирования монстра, при нахождении эффективно выведенной из рассудка, являлась немаленьким подвигом. Это было откровенно героически, по правде. Хороший, маленький, незначительный факт, который она могла приложить к своему резюме кейпа.

Эми была меньше взбудоражена тем, что изначально на самом деле оказалась захваченной, но, опять же, что она могла сделать? Не то чтобы у неё имелось множество предупреждений... ну, у неё имелось столько же предупреждений, сколько и у всех остальных.

И, как и все остальные, она просто распахнула рот на гигантский Случай-53, пока тот бежал к ней. Честно, Эми могла посчитать себя счастливой просто потому, что осталась жива и не разбрызгана по земле.

Так что, ага, это не вина, что держала Эми свернувшейся калачиком в кровати. Она просто… не ощущала себя такой уж виноватой в действиях своих клонов. Её хорошо развитый цинизм сказал ей, что её честно не заботили погибшие люди, за исключением Стражей, которых она знала лично, в то время как наиболее горькая часть неё была взбудоражена от того, что, хоть раз, она не была ответственна за жизнь и смерть других.

Те мысли определённо заставили Эми ощущать вину, но не больше, чем что она обычно носила внутри себя, то маленькое семя скучающей апатии, орошённое благодарностью масс. Она могла справиться с теми чувствами, затолкнуть их глубоко внутрь себя, где им и место. Это было легкодостижимой, автоматической вещью.

Вина не имела влияния над Эми Даллон.

Совсем нет.

— Что сделало это? — спросила Эми.

— В некотором смысле, ты сделала, — кратко ответила Кэрол. — Клоны тебя, самые худшие части тебя. Всё плохое без ничего хорошего.

Это было не совсем так, как сказала бы Эми, видя их разумы в процессе создания.

— Они… не я.

— Нет, — согласилась Кэрол. — Но ты могла бы быть ими.

Кэрол никогда не желала её; это являлось фактом, который Эми могла припомнить. Не было вовлечено никакого контекста, просто злая беседа, вырванная из её самых мрачных воспоминаний.

— Я не хочу её. Я не могу взять её.

Эми могла бы подумать, что она могла изменить мнение Кэрол, однажды. Когда она была молода, и наивна, и жаждала любви. Когда она всё ещё могла перепутать терпимость с любовью.

— Ты скоро будешь достаточно взрослой, чтобы переехать, — сказала ей Кэрол. — Думаю, что было бы лучше для всех, если бы ты так и сделала.

Эми молча шла рядом с ней.

— Это не значит, что я неблагодарна за то, что ты сделала для Новой Волны и моей семьи, — продолжила Кэрол. — Я буду платить тебе стипендию на еду и жильё, пока ты не сможешь обеспечивать себя.

Они остановились рядом с Вики, красивой, жизнерадостной Вики, изувеченной и бессознательной, находившейся в кровати. Было неправильно для неё быть такой неподвижной.

Эми потянулась к сестре, руки тряслись под бдительным взглядом Кэрол.

Ничего не ранило так, как изгнание из-за чего-то, что не было её виной. Может быть, если бы она убила кого-то, воспользовалась своей силой, чтобы расплавить злодея или что-нибудь столь же ужасное, она могла бы понять.

Она могла понять передачу её СКП, бесцеремонное забрасывание в комнату наедине с собой, разговор о том, что Стражи являлись её лучшим вариантом с этого момента.

Она могла понять, что её оставили.

Но это не было её виной!

Она не сделала ничего неправильного!

Эми хотела цепляться за ту мысль, ту уверенность. Тут она не была виновата. Она знала это. Она отказывалась ощущать вину, отказывалась признавать вину незаслуженно. Если Кэрол не желала её, то это была потеря Кэрол.

Вики поймёт. Вики всё ещё будет любить её. Даже если это значило бросить вызов её матери, Вики всё ещё будет там. Эми могла выживать до тех пор, пока у неё была её сестра.

Нет, она могла добиться большего, чем выживать. Она могла процветать, чёрт возьми, хотя бы назло той суке, что выбросила её. Она являлась Панацеей, самым знаменитым целителем в мире. У неё имелись варианты.

Эми вытащила смятую визитную карточку из кармана.

— Если ты когда-нибудь захочешь изменений, позвони нам.

Авангард, там говорилось. Чёрные массивные заглавные буквы на белом заднем фоне и телефонный номер на другой стороне. Название выделялось довольно живо в памяти.

Труп Губителя имел свойство обладать подобным эффектом.

— Она сказала, что её зовут Катализатор. Член какой-то новой команды, зовущейся Авангард. Расположена прямо здесь, в Броктоне. Представь это.

Спасибо тебе, болтливый человек СКП.

Эми мягко положила карточку в карман. У неё созрел план. Её ситуация не являлась безнадёжной. Она переживёт это.

Но её гнев истощался, забирая её энергию с собой. Летаргия вернулась, и грусть вместе с ней.

Ещё два дня. Через два дня Эми будет свободна. Через два дня Эми понадобится быть хладнокровной. Через два дня Эми встретит мир, непоколебимая и бесстрашная.

Но на данный момент, в одиночестве, и любым, следившим за её комнатой, способным увидеть, она будет плакать.

Её мама оставила её.

Было нормально скорбеть.