Дети Греха (джен)

9 августа 2018 г. 14:32

Сонный Эш

Не скрывая зевок, Сонный дьявол внимательно следил за веселящимся младшим братцем. Спину согревало пламя, вьющееся вокруг ведьмы. Чёрный огонь безжалостен и опасен — он уничтожал всё. Но только сервампу не стоило его опасаться, ведь, создавая, Рэн использовала заражение, сродство с его силами, и этим сделала и его участником ритуала.

Тяжёлая туча тьмы, как ведьма и обещала, закрыла солнце. Вместе с тем, рождённый полумрак усиливал их внутреннюю тьму. Причём он откуда-то помнил, что это относилось лишь к тем, кого маг считал своими. Кажется, это из арсенала заклинателей духов и подобная конструкция применялась, чтобы поддержать призванных ими с изнанки тёмных сущностей. А ведь они, сервампы, как раз носители духов, Теней. Даже он почувствовал прилив сил в форме кота, хотя ночью исчерпал все восстановленные резервы, потратив их на объяснения с Рэн.

Зевнув очередной раз, сервамп встряхнул шерсть и вновь вернул внимание к вампирам младшего братца, ожидающим сигнала. Собранный молодняк восьмого открыто насмехался над их небольшой группой. Отчасти он даже их понимал.

Восемь подчинённых, четыре сервампа и четыре евы. Казалось бы, у них неплохие шансы в клочья их порвать, пусть и вампиров братца всё-таки больше, чем им сообщили. Вот только было одно серьёзное «но»: Вселюбимый не очень силён в открытом бою, Старое дитя ослаблен, а он сам и вовсе кот. Одна надежда на сестру, но от её тени по непонятной причине несло тоской и болью, отчего она внутренне ослабла. Из ев надеяться можно было на переростка. Ведьма уже оказала поддержку, на большее вряд ли ей хватит сил. Недомерок — тёмная лошадка. Святоша хоть и настроен решительно, но Сонный дьявол не видел в нём силу уничтожить, убить врага — иначе всё бессмысленно, вампиры от ран восстановятся. Вот и получалось, несмотря на состав, шансы их сомнительны — это понимал и Неприглашённый, насмешливо позволяющий им сделать первый ход.

— Цубаки, зачем ты всё это делаешь?

О! Святоша прочухался. Младший братец тоже оценил уместность вопроса и хохотнул во весь голос.

— Потому что я хочу уничтожить и людей, и вампиров. Разве не очевидно? — успокоившись, ответил-таки Уныние.

— Не вмешивай непричастных людей во всё это! Зачем ты пытался взорвать людей? Разрушил здания! Нашу школу! — вскричал святоша, сжимая ружьё.

— Круто, надеюсь, её не отремонтируют до сентября, — буркнула ведьма.

— Непричастных? — переспросил восьмой.

— Надо отвести его от входа в подвал, ребятам выход открыть, — тихо сказал старший подчинённый сестры, пока святоша взывал к совести Уныния. — А то через сервампа они пройти не смогут.

— Хорошо, будет тебе выход, — шепнула Рэн, пока святоша полоскал мозги и уши восьмому.

— Что ты задумала? — поинтересовался недомерок.

— Всё по твоему плану, но начать позволь мне. У меня должок к Цубаки. Хочу хотя бы часть отдать, — неприятно улыбнулась ведьма, а глаза стали тёмными, колючими.

— Делай, — кивнул пацан.

— …Если у тебя какие-то претензии к сервампам, так не трогай людей! — закончил яркую речь святоша.

— Мы — вампиры, если ты не заметил, — снисходительно напомнил восьмой. — К тому же люди не столь непричастны. Они пожелали убить моего Учителя. Заказали его, — взгляд Уныния остановился на Сонном дьяволе.

Лень лишь закатил глаза на это.

— Духи, какая драма, — заворковала ведьма. — Махиру, друг мой, пытаться достучаться до разума фанатика — безнадёжное дело.

Куро обернулся к хозяйке, на лице которой красовалась раздражённая усмешка, только сощуренные глаза её были прикованы к тени Матери.

— И, извини, конечно, но в теле человека не так уж и много крови.

— Ох, прости, — лохматя волосы, вспомнил святоша.

— Есть кое-что важнее… — тихо сказав, Рэн столкнулась взглядами с восьмым и негромко, но твёрдо заговорила: — Я верю… Нет, знаю, в этой… — она окинула взглядом местность, — прекрасной ложбине опять зацветёт яблоневый сад.

— Ты чего несёшь? Ты же дорогу хотела проложить? — недомерок удивлённо обернулся к ней. Впрочем, как и быстрые взгляды остальных отдавали изумлением.

Сонный дьявол остался спокоен. Он доверял ведьме. Рэн бы не стала о глупостях болтать в такой обстановке. Тем более опять начала говорить красивые слова. Значит, речь не так проста.

— Я даже вижу, как белые лепестки, словно снег, тихо опадают на землю. А под ветвями из них уже собралось белое покрывало, — она улыбнулась и зажмурилась. — И если немного отвлечься, то можно почувствовать запах яблоневого цвета.

— Рэн, ты в порядке? — скосив на неё взгляд, взволнованно спросил святоша.

— Цветы опадут. Но их место займут ярко-красные плоды. Сладкие и сочные, с ярчайшим ароматом, — подхватила Мать и, приложив ладонь к сердцу, благодарно посмотрела на Рэн. Глаза её блестели от подавленных слёз.

Вот оно что. Точно. Это же был дом сестры. Здесь она вроде с супругом жила, и как вскользь упомянала Мать, они совместно выращивали яблоки.

Лень быстро осмотрелся: поваленные яблони, раздавленные созревшие плоды, дом, возле которого замерли вампиры восьмого, зиял дырами в стенах и сломанными деревянными перекрытиями. Место, которое было столь дорого сестре, оказалось разрушенным — оттого и тень её оплакивала любимое место. Оплакивала дом.

— Чтобы вновь по весне зацвести белыми цветами, — дополнила ведьма, не отводя глаз от сервампа Гнева.

Их взгляды столкнулись, и, казалось, они безмолвно заговорили о чём-то, что было понятно лишь им, а затем на женских губах замерли одинаковые улыбки. По спине сервампа пробежался холодок предчувствия неприятностей.

Женщины кивнули друг другу, и Мать, глубоко вздохнув, выпрямилась, её тень почернела, налилась силой.

— Мы созданы творцом для созидания, — вернула своё внимание к вампирам Цубаки сестра. — Семейный очаг и любовь — всё это мы. Мы несём будущее в мир. Дарим жизнь.

— Но когда война приходит в дом, — взгляд Рэн потерял всякую теплоту, как и её голос. — Когда враг угрожает тем, кто нам дорог…

И Мать взбешённо прорычала:

— Он познает наш Гнев!

Воздух загустел, напитанный переплетающимися эмоциями женщин. Сила Матери вырвалась из тела, закружилась фиолетовыми искрами ярости. Её тень разрослась, накрыла всех их. Сама земля начала питать её и дарить силу хозяйке, которая помнила дни счастья, проведённые здесь. Вторя ей, за спиной Рэн в высоту разрослась тень из покрова, пылающая не меньшим гневом. Со стороны казалось, будто силы Матери и ведьмы переплелись — это было совершенно невозможно… но неожиданно обрело реальность.

— Аяме…

— Положись на меня.

— Аяме? Рэн? — святоша нахмурился, смотря на женщин их группы и клубящееся вокруг них тёмное облако гнева.

Ведьма не слушала, её тёмные глаза остановились на предвкушающем лице восьмого. За её спиной скалилась тень в два человеческих роста в высоту — кошачья морда его высшей формы. Нет, воплощение духа, её Блэки. Тьма клубилась, становилась сильнее, подпитываясь пылающим гневом, разлитым в воздухе.

Подчинённые Уныния заворожено смотрели на тень, гипнотизирующую их алыми глазами. Неприглашённый нахмурился.

Неужели думал, что её воля дрогнет? Что она не сможет спустить монстра? Испугается крови и смерти?

Уныние встречал раньше лишь напуганную, но упрямую девчонку…

Мир замер на ничтожный миг.

… потому и не знал, сколь безжалостны руки настоящей ведьмы Лени.

— Назад! — гаркнул своим вампирам восьмой и сорвался в их сторону. Тень его быстро разрослась, стала похожа на длинный щит, стремящийся прикрыть ряды подчинённых. Но поздно…

Одновременно с его командой Рэн спустила напитанную яростью и гневом тень. Чёрная волна в форме оскаленной пасти кота смела вампиров, вставших на её пути, как и щит сил восьмого. В воздух взметнулись джины, повисшие светлым туманом. Младший брат выставил меч, горящий алым, чтобы остановить её путь. Но Лень всей сутью чувствовал злую усмешку ведьмы, слышал её шёпот:

— Смотри, папа. Это моя первая волна. Он ещё пожалеет.

От соприкосновения с клинком всё окружающее пространство вспыхнуло алым и голубо-белым. Но всего пара мгновений и чёрная волна с небесными отливами, не желающая тормозить в противостоянии сил, разделилась надвое точно по кромке клинка и обогнула Неприглашённого, продолжая свой смертельный путь.

Ошеломлённый восьмой обернулся, потрясённо наблюдая, как опадали прахом и джинами его подчинённые.

— Моя семья, — прошептал он.

— Вперёд! — скомандовал недомерок.

Подчинённый Гнева что-то прокричал в телефон и тут же сформировал из тени глефу. Мать и Старое дитя не отставали — их тени сорвались, атакуя первые ряды. Летучие мыши Гордыни резали кожу унылых, выкалывали глаза, а потом стаей кидались на одну из раненых жертв, разрывая маленькими клыками и когтями. Будь брат в лучшей форме, он здесь всех подчинённых разорвал бы этими мелкими и юркими мышами. Волки Матери, пылающие её гневом, вгрызались в растерявшихся от напора вампиров Уныния. Силы она явно экономила для самого Неприглашённого. Затрещало дерево: некоторые вампиры решили, что из яблонь выйдет хороший метательный снаряд — наивно, их тут же перерубал и обращал в щепу косой Похоть.

От восьмого сервампа разрослась удушливая аура жажды крови, по щекам текли слёзы. Но сам виноват, что издевательски ждал их хода, хотя мог и ударить. Безумный взгляд Неприглашённого блуждал по округе и остановился на Рэн, которая, насмехаясь, смотрела на него.

— Ты зря выбрал целью мою семью, — прошептала она так, чтобы он мог прочитать её слова по губам.

Мстительная ведьма. Чуть ли не мурлычет, а — нет! И в самом деле тихо повторяет «мур-мур-мур» голосом сытой кошки. А то, что теперь ему прикрывать её, так это его проблемы, да? Хотя да, его. Столько раз ей об этом напоминал. Ну что за гемор.

Пылая гневом, Мать, окружённая тенями, перехватила восьмого, кинувшегося на Рэн. Алый и фиолетовый столкнулись в борьбе. Воздух заискрил и затрещал от противостояния двух сервампов. Вокруг Гнева и Уныния закрутился красно-фиолетовый вихрь теней. Они так и замерли не в силах перебороть друг друга и лишь обжигали ненавидящими взглядами.

Что же, раз уж Рэн столь решительна и кровожадна сегодня, то и ему тоже стоило бы побыть чуточку серьёзнее. Пусть и так влом. Ритуал, поддерживаемый ведьмой, давал толику энергии. Пожалуй, немного увеличить свою форму он сможет с помощью этого усиления. Раны тоже вряд ли станут критическими, когда такая подпитка. Можно рискнуть.

Закрыв глаза, Лень позволил теням наполнить себя.

* * *

9 августа 2018 г. 14:37

Мисоно Алисейн

— Отлично! — довольно воскликнул Мисоно.

Удар евы Лени выбил почти одну треть вампиров Цубаки, привлёк его внимание и освободил путь заблокированным подчинённым. Гнев сорвалась наперерез Унынию, кинувшемуся в атаку. От их столкновения корёжило воздух и землю. Лили, словно жнец, косил приблизившихся вампиров, нанося им тяжёлые травмы ног, но с тревогой бросал взволнованные взгляды на сестру. Махиру под прикрытием вампиров открыл огонь.

— Я пойду, Мисоно, — предупредил Лили.

— Будь осторожен, — понимающе кивнул Алисейн в ответ и закрыл глаза.

Атака Симидзуки смешала ряды вампиров врага. Гнев взяла на себя Уныние. Подчинённые Альянса ударили в тыл.

«Дебют» пройден. Инициатива за ними.

Что же, пора вступить и ему в бой. Пусть он слаб телом, но его разум сглаживал эту хилость. Лили не помощник в прямом бою против Цубаки.

— Махиру, прикрой, — попросил Мисоно друга.

Поймав его кивок, Алисейн-младший сосредоточился на призыве управления.

— Миттельшпиль!

Вокруг него вспыхнул розовый свет, и он, сев на трон, застыл. Его сознание бабочкой оставило тело. Взлетев над полем боя, он сверху окинул взглядом сражение, и раскинувшаяся под ним территория окрасилась в красно-белую мелкую сетку. С крыльев осыпалась пыльца и фигуры его союзников озарились для него розовым.

Довести руку одного подчинённого, и врагу нанесено проникающее, а не касательное ранение. Вынудить второго сместиться на полкорпуса влево, и топор унылого прошёл мимо. Подправить руку третьего, и удар нанесён выше и отобрал жизнь врага.

Раз Цубаки оказался занят, то, ударив в тыл унылых, прежде заблокированные подчинённые стянули силы противника на себя и намного облегчили им оборону.

С высоты Мисоно заметил одну странность: вампиры Цубаки были похожи на диких зверей. Слепо бросались в бой. Не задумывались ни на секунду о защите. Швырялись деревьями. Делали всё, чтобы дорваться до глотки врага. Берсерки. Подчинённые… Альянса были более организованные. Даже без его помощи, они полагались не на глубинные звериные инстинкты, а на разум и навыки. Большинство вампиров родом из девятнадцатых и двадцатых веков, потому и тени их становились ружьями и разным холодным оружием: от шпаг до шестопёров. И обращались они ими умело.

Но всё же основное внимание Мисоно сосредоточил на Махиру. Через своё управление он видел в друге сомнения, чувствовал вместе с ним и давление гнева от Аяме. Благодаря Широте, вокруг их небольшой группы, прикрывающей Симидзуки, раскинулось поле ловушек. Каждый раз, когда новый вампир попадал в неё, ярко вспыхивал оранжевый свет. А учитывая сколько врагов, в воздухе висело сияние. Ловушки прекрасно помогали сдерживать, не позволяли задавить их массовкой.

Единственное, Мисоно не нравилось, что он видел, как от каждого пойманного вампира к Махиру тянулась сдерживающая цепь. Вот и получалось, что в руках друга уже клубок этих цепей — и он тянул из Широты силы, истощал. А убить пойманных вампиров тот не мог. Хорошо хоть некоторые подчинённые отстреливали тех, когда была возможность.

Возле Симидзуки закрутились тени и из них вылетел высокий чёрный зверь с человеческий рост, по виду то ли лев, то ли тигр — Сонный дьявол. Он закрутился вокруг пламени, безжалостно рвал вампиров, обошедших заслон и подступивших к хозяйке, толкал их в сжигающее пламя. Воздух вокруг зверя дрожал от азарта и жажды крови, и от этого Мисоно стало откровенно не по себе.

Рядом со сцепившейся с Цубаки Аяме закрутилась волчком коса Лили и розовым росчерком собрала жатву унылых, спешащих помочь своему мастеру. А следом коса налетела и на Цубаки. Но тот ловко ушёл от удара и тут же сам с усмешкой спустил возникшие в воздухе свыше десятка чёрных клинков. Сорвавшись вперёд, мечи наткнулись на закрученную косу Лили, которая, словно лопасти ветряной мельницы, парировала атаку, опавшую красными лепестками. Аяме под его защитой отбила пропущенные клинки кинжалами.

Ещё три! Не успел Мисоно среагировать на изменение полёта мечей, а Сонный дьявол, напружинив лапы, уже прыгнул и схватил клыками за рукоять алый клинок, сбил хвостом второй, что, обогнув строй вампиров, атаковал его еву в спину. Третий клинок поймала сама Симидзуки управлением, отчего Сонный дьявол — и Мисоно — облегчённо выдохнул.

Пара Гордыни тоже не отдыхали, прикрывали тылы. Часть унылых пряталась средь густого леса и пыталась ударить им в спину. Из гроба постоянно вырывались летучие мыши, которые просто разрывали своих жертв или по примеру Лени толкали в чёрное пламя. Массивный гроб же служил щитом, отводил удары унылых. Только оставалось удивляться, сколь легко Сендагая с ним обращался. Мыши ещё и небольшими группками прочёсывали чащобу, из которой только и доносился вой умирающих.

Сонный дьявол перекинулся парой слов со Старым дитя, и пара Гордыни стала пробиваться к Лили и Аяме. Сервампы сражались в стороне, на склоне горы, где срубленные деревья мешали им свободно передвигаться и попросту перемалывались в щепы.

С визгом тормозов остановился микроавтобус, и картина боя в глазах Мисоно пополнилась новыми союзными маркерами, которых он тут же подтолкнул отсечь подчинённых врага от бьющихся сервампов. Вампиры Уныния слишком сильно мешали бою, отвлекали на себя, и этим пользовался Цубаки.

Чем больше Мисоно поправлял движения союзников, тем глубже погружался в их сознание, становился центром единой системы, позволяющей им предчувствовать друг друга и действовать лучше и слаженнее с учётом его правок, видимых им с другого ракурса.

Лень рвал вампиров, подошедших к его еве и прикрытым иллюзиями автомобилям, — вынудить его броситься в другую сторону. Симидзуки ослабла, а там стрелки. У машин и возле Симидзуки зачистит Майер, если прорвутся, пока Лень не освободится. Заставить Лили сделать пару шагов назад и закрутить горизонтальную мельницу косой, чтобы избавиться от странного вампира, маскирующегося под окружающий мир.

Враг оказался в кольце подчинённых союзников. Сервампы отдалились от поля боя.

Что-то надвигалось. Чувство угрозы. Взгляд по сторонам. Маркеры врага быстро приближались со стороны дороги. Жалобно застонал металл искорёженных автомобилей. Послать мысль напряжённой Симидзуки, что её брата мотыльки успели вытащить и спрятать.

Отступление к пламени. Прикрыть центр. Без усиления от евы Лени у них будут проблемы. Мисоно чувствовал ту энергию, которая вливалась в подчинённых, сервампов и в их управление. Он даже видел нити, тянущиеся к ним от призванной тучи: сила, регенерация, избавление от усталости — они не могли потерять такое преимущество.

* * *

9 августа 2018 г. 14:43

Махиру Широта

Махиру, опустившись на колено, ударил кулаком по земле, и оранжевая молния скрылась под верхним слоем почвы. Но он её чувствовал, благодаря изменившемуся зрению видел, как она ветвилась и раскидывала новые ловушки его управления. Ещё один удар. Ещё.

Приятные щелчки срабатывания капканов, и недовольный вой врагов. Да, конечно, сложно с каждым моментом держать цепи контроля над унылыми, но он справится. Должен справиться.

Создав ловушки вокруг, чтобы их не смели унылые, Махиру на пару секунд закрыл глаза и вновь, подняв ружьё, всмотрелся во врагов, которых сдерживали их подчинённые.

Ружьё не замолкало ни на секунду. Цель — выстрел. Цель — выстрел. Дробь, сеть, лезвия, цепи. Не останавливался ни на мгновение. Всё, что могло остановить взбешённого врага, раззадоренного кровью и смертью. Благо перезаряжать оружие не надо было. Нужны лишь его воля и сила.

Проблема была в другом. Махиру пусть и чувствовал на себе отголоски сил Мисоно, который подсказывал, кто есть кто. Но всё равно иногда ему казалось, что он ошибался и целился в своих. Аяме говорила, что управление — это желание. Его желание — защитить. Вот оно и изменилось, подстроилось под него. Раз ему нужно самому мгновенно схватывать, кто свой, а кто чужой, то подаренная сила позволила ему это.

Махиру перестал видеть лица, не мог рассмотреть внешность союзников и противников. Для него это уже было не сражение между вампирами, а схватка оживших теней, которыми стали подчинённые, окутанные аурами цветов, характерным сервампам. Чем ярче обволакивал тень ореол, тем сильнее был противник. Сервампы так и вовсе сияли аурами, а сами выглядели плотной тьмой. Но Куро в его глазах был подобен чёрной дыре, вокруг которой бесновалось голубое пламя. Один его вид в этом неправильном зрении пробирал до дрожи.

Ребята же не были тьмой, силуэт каждого из них был окрашен в определённый цвет: Мисоно — розовый, Тэцу — светло-синий, Рэн — белый с вкраплениями голубого, а поверх ещё вуалью лежала чёрная сеть. Сам Махиру видел свои руки в оранжевой ауре.

Но страшнее было от единой Тени, разлившейся под ногами вампиров. Она сливалась с землёй, выбрасывала тонкие дымные нити вокруг подчинённых и хватала добычу — поглощала убитых в бою. Для всех вампиры обращались в прах и джины. Для него — они становились кормом ожившей тьмы.

Но всё же изменившееся восприятие облегчило защиту. А ещё позволило ему видеть, где проседала сеть ловушек.

* * *

9 августа 2018 г. 14:49

Сонный Эш

Тело предательски слабело с каждым мгновением, и Сонный дьявол едва успел увернуться от совместного удара пары вампиров, прорвавшихся через оцепление и обрушившихся на него. Неожиданно святоша развернулся в его сторону — на миг Лень ощутил угрозу, но это чувство быстро прошло — и прогремел выстрел. Появившаяся из-под земли цепь сковала одного из вампиров. Второго уже сам Лень, опрокинув, распылил в прах и тут же сжал клыки на шее связанного. Сервамп настороженно обернулся к пацану, вновь сосредоточенному на вампирах перед ним. Вроде ничего не изменилось, но почему было ощущение, что он чуть не стал целью евы Матери? С чего бы вдруг.

Пользуясь паузой, Сонный дьявол бросил быстрый взгляд на братьев и развлекающегося Неприглашённого и взрыкнул от досады. Ему бы его силы… Уныние, взяв себя в руки, лишь игрался. Он по себе знал, насколько обманчиво слабым мог казаться восьмой. Не так давно сам попался на такую же уловку и получил тяжелейшие травмы. Сейчас Неприглашённый противостоял трём сервампам и переростку, а всё равно ловко уходил от атак, двоился в глазах из-за иллюзий. Мать и Вселюбимый истекали кровью, раны их были серьёзны даже для вампиров. Что самое интересное, переросток своим гробом орудовал там же. Использовал его как щит, прикрывал сервампов, которые защищали уже его от скорости восьмого.

Хуже было от того, как евы своим страхом перед убийствами и насилием сдерживали родственничков. Всё это отражалось на возможностях братьев и сестры. Особенно Матери, чей гнев был подпитан в начале боя: было видно и по цепи, как воля её хозяина всё сильнее охватывала звенья. Ещё и раненые вампиры Неприглашённого, которых евы не позволяли убивать Похоти и Гневу, восстанавливались и вновь вступали в бой.

«Это ещё что такое?»

Ряды союзных подчинённых дрогнули и, отходя к ним с ведьмой, взяли их в кольцо.

— Цуба-кун, да тут, оказывается, так весело! — донёсся знакомый уже голос.

— Молодой господин! — воскликнул ещё один.

Лень сквозь ряды вампиров рассмотрел блондина в белом с повязкой на глазу, быстро кинувшегося к Неприглашённому. Рядом с ним нёсся скалящийся от предвкушения безумный фокусник.

Сонный дьявол сейчас даже был рад, что Рэн, устав, опустила голову. Тень блондина обрела материальность, став смутно похожей то ли на скелет крыла, то ли на лапки паука. Сервампу совсем не хотелось знать, как это могло повлиять на боящуюся до дрожи пауков еву, а значит и на него.

Убедившись, что подчинённые держатся на расстоянии от пламени и полностью прикрыли их от атак унылых, получивших свежее подкрепление, сервамп перепрыгнул огонь, с трудом вписавшись в диаметр заклинательного круга.

Рэн повисла на вытянутой к небу руке, поддерживаемой ритуалом. Сонный дьявол ощущал подступающее истощение, ведь и ведьма была на пределе, а цепи между ними не активны. Лицо девушки побледнело. Красные татуировки ярко выделялись на бледной коже, через которую можно было рассмотреть вены. Пот стекал по лицу. Тяжёлое дыхание срывалось с приоткрытых посиневших губ. Ева уже опустилась на колено и кровоточащей рукой опиралась на землю. У них практически не осталось времени — Рэн едва в сознании.

Сервамп опустил голову от навалившейся на него тяжести из-за выбора. Как бы ему ни хотелось остановить опасный ритуал, вынудить отменить его… Но он не мог ей позволить потерять сознание и прекратить поддержку усиливающей их тёмной тучи над головами. Это будет смертью для братьев и их вампиров.

— Рэн, — он легко коснулся холодным носом её лба. — Не спи.

— Ещё… пока… есть силы, — едва слышно с длинными паузами прошептала она и подняла с кривой улыбкой измученный взгляд на него. — Но, Ку, я… такая дура, — хриплый смешок сорвался с её губ. — Я… забыла Книгу… использовать. Привыкла к… покрову. А сейчас так плохо. Но… ничего. Справлюсь.

А артефакт у неё заменял концентратор магии. С ним бы она не так сильно выдохлась. Это не было бы столь опасным. Проклятье!

Лень, сжав клыки, с тяжестью внутри читал по узам, как в Рэн тлела тяжёлая усталость и желание бросить всё, уйти и забиться в какой-нибудь угол, где её никто бы не потревожил.

Сейчас он ничего не мог сделать, чтобы помочь. Разве что немного поддержать. Буквально. Лень лёг и подлез под её руку, помогая опереться на него, и услышал благодарный шёпот. Подняв морду к почерневшему небу, он хмуро наблюдал, как над их головами зарождался белоснежный от джинов смерч.

Прекрасное утро и такой отвратительный денёк.

Чуткий слух уловил скрип тормозов и открывшуюся стрельбу. Лень настороженно дёрнул ухом в том направлении. Вампиры двух сторон замерли на какое-то мгновение, а потом Сонный дьявол и сам ощутил, как к некоему единому пространству присоединилась аура, с обжигающим прикусом теней Сомнения, а ещё старшего вампира Вселюбимого.

Стрельба не замолкала и подчинённые Альянса усилили натиск на врага, неожиданно начавшего отступление. Унылые рванули врассыпную под защиту деревьев на горных склонах. Грудь прорезало острой болью, на мгновение сбило дыхание.

— Лили! — сипло выдавил очнувшийся от транса недомерок, схватившись за грудь.

Его управление рассеялось, и он осел на землю без сознания. Его тут же подхватили ближайшие вампиры. Подчинённые Похоти тоже упали, мучаясь болью.

Вместе с этим единение разрушилось. Но подчинённые Альянса, встрепенувшись, вновь продолжили давить вампиров Уныния. Со стороны, где бились сервампы, кружил уже знакомый белоснежный смерч. Защитный строй вокруг них с Рэн разомкнулся и открыл картину стоящего на коленях Вселюбимого, изо рта которого вырывался поток джинов.

Но бой ещё продолжался. Зависть ливнем пуль сметал унылых. Другие подчинённые не отставали и кинулись отлавливать улизнувших тварей в лесах. Мать вяло отбивалась от наседающего на неё фокусника. Гордыни с переростком и одноглазого блондина вовсе не было видно — вот это уже плохо.

— Проклятье, — ведьма хрипло выдохнула в его шерсть и, опираясь на него, безуспешно пыталась встать на ноги.

Лень осторожно поднялся, помогая и Рэн, — и сразу загородил её собой. В паре шагов от пламени скалился появившийся прямо из воздуха Неприглашённый. Вокруг него парило восемь катан.

— Игра окончена. Как говорят, Game over, — хохотнул он.

— Не дождёшься, — процедила Рэн, выпрямляясь, но её сильно зашатало, а из носа потекла струйка крови.

Клинки сорвались в их сторону… и влетели в полупрозрачную плёнку.

— Нет!

Шерсть встала дыбом от звонкого детского голоса мальчишки, вставшего у огня, раскинув руки в стороны. На кончиках пальцев шкета дрожало дымчатое марево, поддерживающее растянутую плёнку, поглотившую клинки.

— Ш-шин, — с дрожью в голосе прошептала Рэн.

Лень похолодел. По усилившейся за эту ночь связи от ведьмы полыхнуло таким ужасом, что он с трудом сам не задрожал и спешно отстранился от чувств евы, чтобы сбросить накатывающую панику.

— Ты ещё кто? — рассматривая мальчишку, наклонил голову Неприглашённый. — Впрочем, какая разница, — усмехнулся он, а в воздухе повисли новые клинки.

Пальцы вспотевшего шкета задрожали. С тихим хлопком магия опала, а сам мальчишка покачнулся от истощения.

— Беги! — закричала не своим голосом ведьма, пытаясь сдвинуться, но ритуал крепко держал её на месте.

Лень чувствовал, как её сердце на секунду замерло, сбилось, а весь её мир сосредоточился на невысокой фигурке у огня…

* * *

9 августа 2018 г. 14:55

Аспид

Аспид пробивался через вампиров Цубаки, спеша к эпицентру магического возмущения, от которого тянулась чёрная лента тёмной энергии в небо. Только там могла быть цветочек. Бездна! Если бы он только раньше сообразил, что рядом с ней неоткуда взяться непонятному магу, готовому жертвовать собой!

Он почти добрался, даже видел отблески чёрного пламени из ритуала, когда услышал женский крик полный ужаса.

Микайо сбился с шага, заворожённый прыжком чёрного лигра через столь же чёрное пламя. Зверь обхватил лапами тело какого-то мальчишки и прикрыл собой. В воздух взметнулись брызги крови, когда клинки вонзились в тело застонавшего лигра под дикий хохот сервампа Уныния.

— Куро! Шин! — он, наконец, увидел девушку, неспособную сдвинуться. Рыча от бессилия, она пыталась управлять постоянно опадающей тенью. Истощена, но жива.

«Успел», — мысленно выдохнул Аспид и кнутом сбил клинки, продолжающие впиваться в тело сервампа Лени.

— Ну надо же, охотник из Второго отдела, Алисейн, — нахмурился Цубаки, скользнув взглядом по его форме. А после он посмотрел за его спину, откуда доносились хлопки пистолета брата и мага С1.

Микайо, не отвечая, хмыкнул и убрал кнут на пояс. В руках из браслета сформировалась столь же чёрная цепь. То что нужно против Цубаки. Хотя и видно, что он сильно помят, но недооценивать его было опасно.

Услышав от Рэн об атаке Цубаки и, сообразив, что она собралась себя же использовать в ритуале, Аспид побросал всё и спешно кинулся спрашивать у мрачного Николя, оставшегося охранять особняк, о подробностях. Узнав обо всём, он, выругавшись, взял с собой раздражённого вампира и поспешил к машине, связываясь и с братом. Микуни тоже торопился к месту столкновения, так что Аспид подхватил по дороге и старшего брата в компании с агентом С1, позже оказавшимся родственником аж самого Махиру, и, вдавив в пол газ, полетел к месту боя.

Внутри всё сжалось от предчувствия беды. К тому же было известно, что туда отправился и младший брат. Уже в дороге он услышал звон разбитого стекла, и Мик понял, как решила обойти опасную часть ритуала Рэн. Только она же впервые использовала энергию границ! Столько последствий может быть!

Что всё плохо стало ясно ещё за несколько километров. Над горным хребтом, как раз, в ложбине которого скрывался яблоневый сад Матери, крутилось чёрное облако с зарождающимся под ним смерчем из белых джинов.

— Хрень господня, — выдохнул он сквозь сжатые зубы.

— Надо вызывать чистильщиков, — помрачнел рядом Микуни. — Если этот смерч обрушится на Токио…

— Не спеши, — осадил его «зовите меня Тору-сан». — Вызвав чистильщиков, мы можем увеличить количество джинов. Вряд ли вампиры обрадуются людям из С-Три.

Микуни раздражённо процедил:

— Потом может быть поздно.

— Разберёмся на месте.

Дело было дрянь. Цубаки теснил израненного Лили, к которому сразу рванул Николя, стоило остановить машину. Мальчишка, ева Гордыни, истекая кровью, прикрывался гробом от одноглазого старшего подчинённого Уныния. С другой стороны сцепились в клинче израненные Мать и Беркия.

Лень и его хозяйки не было видно. Как и его младшего брата. Вампиры союзников сбились вокруг тянувшейся ввысь ленты чёрной магии, рождающей это отвратительное облако. И именно там и могла быть Рэн, если она и в самом деле решила рискнуть собой.

Джиджи по приказу Микуни, открыв огонь, пробивался к Лили. Они же направились к центру хаоса. Вот только их заметили. Цубаки сразу стал серьёзнее и разрубил предмет контракта Похоти. Вырвавшийся ураган джинов лишь ещё больше добавил хаоса.

От судьбы и в самом деле не сбежать. Мир всё-таки добился своего. Лили лишился сил.

И вот они, наконец, пробились к центру.

— Микуни, подсоби, а? — обратился Микайо к догнавшему его брату.

— Мне не нравится твоя идея, — отозвался он.

— Ты проиграл мне желание, забыл?

— Ты мухлевал!

— Докажи!

Уныние нахмурился, внимательно наблюдая за ними. Слегка наклонив корпус вперёд, он напоминал лиса, принюхивающегося и решающего, по зубам ли добыча.

— Потом не ной, — ухмыльнулся Микуни, надвигая шляпу на глаза, и щёлкнул пальцами. — Моя прекрасная леди…

* * *

9 августа 2018 г. 14:57

Рэн

От появления Аспида я с облегчением выдохнула.

Высокая статуя красивой женщины появилась меж сервампом и мужчинами из семьи Алисейн. Фигура напоминала чем-то Фемиду. Она раскинула руки. Одна её ладонь держала висельную петлю. Другая — чашу, на которой сидела маленькая кукла. Вся композиция напоминала весы. Клинки Цубаки впились в неё, но не нанесли никакого вреда, только высекли янтарные искры. А вот вокруг шеи сервампа затянулась висельная петля. Цубаки явно не ожидал, что его так легко поймают. Да и я растерялась от того, сколь быстро верёвка змеёй скользнула к сервампу и затянулась на его горле. Меч Уныния проходил сквозь иллюзорную конструкцию и не мог перерубить. Вот и получилось: на одной стороне, хватая воздух, висел всё-таки уставший от боя ошеломлённый сервамп, на другой в размерах росла огромная кукла.

— Сколько же людей ты убил, — из-под полы шляпы зло смотрел на Уныние, вероятно, ева Зависти. — Сколько грехов… Ты всё ещё уверен в своём желании?

— Да, Куни. Спасибо.

К сервампу быстро подошёл Аспид и, встав возле Уныния, накинул на его шею, вытащенную из кармана цепочку.

— Я дам тебе имя! Ты — Фокс, — сказал он и, порезав ладонь, провёл кровью по губам взбешённого вампира.

Цубаки с усмешкой слизал кровь, а у меня ноги задрожали от увиденной картины.

— Ты что творишь?! — ошеломлённо вскрикнула я.

Сервамп довольно оскалился и, разрывая верёвку руками, захохотал. Мик недоумённо пробормотал:

— Какого хрена? — и резко отскочил от сервампа, чуть не полоснувшего его чёрным клинком.

— У него же уже есть имя, идиоты, — простонав, я посмотрела на мечи, окружившие нас.

— И не мечтай, — усмехнулся сервамп. — Моё имя Цубаки. Его даровал мне Учитель. Запомните его. Перед своей смертью.

Поле зрения сузилось до чёрных клинков, зависших у меня перед глазами. Мир мигнул. С громким рыком лежащий полумёртвым Куро оттолкнулся и опрокинул на землю стоявшего рядом Цубаки. Впившись клыками в его плечо, кот под хруст с омерзительным звуком оторвал левую руку застонавшего восьмого. Обильным потоком пролилась кровь и алыми брызгами разлетелась по округе, вместе с отброшенной рукой Уныния.

Ева Зависти выпалил:

— Джиджи!

Куро, продолжая удерживать собой, чуть сместился в сторону, и в Цубаки, разбрасывая брызги крови, попала автоматная очередь, разрывающая его грудину. Микайо одним броском подхватил ошеломлённого Шина и откатился с ним в сторону от зоны поражения.

Вот только Уныние пинком столкнул с себя израненного Куро, обессиленно упавшего около меня с опалённым огнём боком. Тени плотным коконом обвили тело скривившегося Цубаки и защитили от пуль.

— Вас сюда не звали. Порадуйте меня и сдохните уже, — он взбешено посмотрел на старшего брата и направил клинки на нас.

Каким чудом удалось увернуться, я не знаю. Меня не хило потряхивало от клинка, порезавшего щёку. Кровь стекала из горящего огнём пореза на одежду. А ведь едва головы не лишилась. Но я уже спешно покровом выдёргивала меч, прибивший Куро к земле.

Цубаки, воспользовавшись моментом, ускользнул, прихватив и своих вампиров. Как он смог такое провернуть — загадка. Просто в какой-то момент они растворились в воздухе. Быть может, когда полетели мечи, отвлекающие нас, он покинул поле боя и оставил иллюзию?

Облегчённо выдохнув, я спешно глазами стала искать Шина. Брат нашёлся рядом с Микайо, и прикрыты они были той же плёнкой, которую мелкий создавал ранее. Руки Аспида лежали на плечах брата — наверное, он подпитал его магией. С другой стороны, рядом с евой Зависти стоял Тору-сан с вытянутой рукой. Надетая чёрная перчатка выпускала молнии, сдерживающие клинки. Борьба энергий и мечи осыпались лепестками, вторя им, обратилась в чёрный песок и перчатка.

— Наигрались, бестолочи? — хмуро посмотрел мужчина на братьев, а потом перевёл взгляд на меня. — Отпускай ритуал, Рэн-тян. Бой окончен.

— Нет, пока не могу, — качнула я головой и опустилась рядом с Куро. Не нравилась мне его истерзанная ранами шкура, но я даже прикоснуться сейчас не могла к нему.

— Ну блин, — скривился Мик. — Что за непруха. Почему не сработало заключение контракта?

— Это действительно интересно, — сказал его близнец.

— Потому, придурок, — раздражённо посмотрела я на Аспида, — что его грех — Уныние. Его прозвище — Неприглашённый. И на минуточку, — зло зашипела я, — его имя — Цубаки! Дошло?

Растерянно запустив руку в волосы, Мик в голос застонал и тихо выругался.

— Хм, а ведь и в самом деле, — сощурив глаза, заинтересованно посмотрел на меня ева Зависти.

— Шин, ты в порядке? Тебя не задело? — проигнорировав направленный на меня взгляд, я внимательно рассматривала прячущегося за Микайо брата.

— Всё нормально, — коротко ответил он, гипнотизируя землю у ног.

Но не было у меня сейчас сил проводить беседы с ним. Отвратительная старшая сестра из меня получилась.

— Значит, уже знаешь, что у тебя есть брат? — тяжко вздохнул рядом Тору-сан.

— Знаю, — так же вздохнула я, чувствуя, как адреналин схлынул, возвращая телу истощение.

Пусть враг и отступил, но отпустить ритуал и отдохнуть просто не было возможности. Наверное, Куро испытывал нечто похожее. Он утомлённо положил голову мне на колени, но оставался в столь крупной форме с тяжело заживающими ранами. Кот настороженно следил за пришедшими к нам на помощь сотрудниками Содружества. Но с ещё большим вниманием отслеживал движения Аспида. Я чувствовала, Куро был готов кинуться либо на них, либо закрыть меня. Его нервозность передавалась и мне.

Вокруг разворачивалось движение по оказанию помощи раненым. Тэцу с Мисоно были срочно госпитализированы. Сендагая получил тяжёлые раны от столкновения с одним из старших вампиров Уныния. При нём же был найден бессознательный Гордыня в форме летучей мыши. Мисоно тоже был без сознания. И мы затруднялись сказать хоть что-то о его состоянии.

— Это последствия перегрузки организма. Перестарался с управлением, — мрачно пояснил Микуни.

— И сенсорный шок, — добавил Мик.

Лили нашли в форме бабочки с изломанными крыльями. Он периодически возвращался в свою человеческую форму и обратно. Всё так же, как и происходило с Хью, когда его предмет разбили. Похоть отправили в город со своим хозяином.

Мрачный Махиру устало сидел на земле в обнимку с ружьём. Благо он отделался уже заживающими порезами. Если бы не его управление, всё могло быть и хуже. Возле него отдыхала потрёпанная чёрная волчица.

Ряды подчинённых поредели. Многие присасывались к флягам, что были с ними. В них была кровь, ускоряющая их восстановление. Но если честно, мне уже всё становилось безразлично. Слабость давила на плечи, что хотелось просто улечься на землю и не вставать.

— Надо вызывать чистильщиков, — ева Зависти мрачно разглядывал белый смерч, зарождающийся в вышине. — Я же говорил!

— Кто же знал, что ещё один сервамп падёт. Сейчас со всей Японии их надо собирать, — мрачно заметил Тору-сан. — Ещё и вызывать из того же Китая и России. Слишком много. Я попробую связаться с С-Три.

— Они сотрудничать не будут.

— Думаю, я смогу договориться, чтобы приняли нашу помощь. Сейчас все заинтересованы в сокрытии подобного, — Тору-сан кивнул в сторону смерча.

— Вы на территории сервампа Гнева, — встряхнула я головой, пытаясь отогнать туман в сознании. — Вы родственники хозяев сервампов. Поэтому вы ещё здесь стоите. Вызовите магов — они лягут мордами в землю, стоит им только ступить сюда.

Микайо хмыкнул и спросил:

— Силёнок-то хватит? — а вот его взгляд обещал очень неприятный разговор со мной.

— Уж не беспокойтесь.

— То есть ты предлагаешь спокойно смотреть, как волна джинов накроет Токио? — поинтересовался Микуни, зло сощурив глаза. — Ты понимаешь, сколько людей погибнет от этого?

— Я ещё раз напомню, что вы сейчас на территории фермы Гнева, — нахмурилась я. — И нам решать этот вопрос.

— Если ты не заметила, я ева Зависти, — разулыбался, наклоняясь над огнём, Микуни. — А он состоит в вашем Альянсе. И я не намерен безучастно смотреть на всё это.

Спорить и ругаться совершенно не хотелось. Никаких моральных сил не осталось. Даже толком не могла слова подобрать, потому просто мысленно махнула рукой.

— В любом случае, — чуть тряхнула я головой, — пока я держу ритуал, туча не двинется в сторону Токио. Не волнуйтесь.

— Но ты не сможешь держать его вечно, — тихо подметил Тору-сан.

— Разумеется. Сейчас вампиры уйдут в тень, и я его отпущу, — тяжело вздохнула я. — После буду решать вопрос с джинами. Пока нам не нужны подачки магов.

— Ты знаешь, как их запечатать? — заинтересованно подался вперёд Микайо.

— Вот и посмотрим, — уклонилась я от ответа. — А если не получится, тогда и будем договариваться.

Подчинённые зашли в подвальные помещения, не считая тех, кто рванул в город с ранеными евами. Близнецы Алисейн и Тору-сан, вместе с Шином, также последовали на нашу временную базу. Похоже, ждал меня долгий и трудный разговор — это так не вовремя, я толком мыслить не могла, а сейчас мозги начнут перекручивать. И ведь, блин, видели: я сейчас слаба, устала — меня проще сейчас развести на что угодно. Я и сама-то это понимала.

Лишь Аспид, пригрозив мне кулаком, незаметно подсунул мне свой гримуар под ладонь. Через артефакт и передал мне немного магии. Муть в голове, конечно, рассеяло, но — как там говорил Куро? — хотелось сдохнуть.

Наконец дождавшись, что мы с котом остались вдвоём, я разорвала ритуал. Чёрный огонь задрожал, резко вытянулся к небу и опал. Поднятую руку я практически не чувствовала, так онемела. Хотя сейчас она горела от прилившей к ней крови, да ещё так неприятно покалывала. Выдохнув, я просто развалилась на земле, пережидая эти не особо приятные ощущения. Но всё равно накатила и волна облегчения. Всё же слишком сильно из меня тянуло энергию. Наверняка сейчас средь моих белых волос появилась и седина.

Это же надо было так лохануться и забыть про концентратор магии — Книгу!

Идиотка.