Дети Греха (джен)

25 июня 2018 г. 17:40

Рэн

«Средь цветущих горных хребтов Альп скрывается долина, окружённая отвесными скалами. Земли её укрыты хвостами лунного ковыля. Воздух горчит от серебристой полыни.

Недобрая молва идёт об этом месте.

Ночами в долине под светом звёзд и луны средь обглоданных временем каменных зубьев древних руин бродят неупокоенные души. То души смельчаков, решивших неосторожно остаться на проклятых землях, когда солнце пряталось за горизонт. Смеялись они над предостережениями людей, живущих неподалёку от гиблого места. Находили множество объяснений непостижимого и мистического. Неосторожно оставались ночевать… И на века в их жилах застывала кровь, когда с опустившейся тьмой из огромного зева пещеры окрест разносился вой. Так души беспечных смельчаков присоединялись к траурному хороводу теней средь скорбно пылающих лунным серебром трав.

Одни зовут эту местность Долиной призраков. Другим она известна как Долина воющей пещеры.

Не устраивайте ночлег на лунных травах ковыля и полыни у зловещего зева пещеры или уснёте навечно».

Зазвучала мелодия окончания короткой записи, и я, заходя в подъезд дома, выключила на мобильнике новый подкаст любимого автора. Канал о разных мистических местах я нашла случайно. Первое время даже не решалась его послушать, лишь просматривала названия записей. Отталкивал аватар автора с чёрным волком на фоне огромной луны. Как и псевдоним, во всяком случае его перевод, — Ненавидящий мир. Такое сочетание отбивало всякое желание слушать, ведь трудно представить, что под такой обложкой могло скрываться что-то стоящее. А потом я всё-таки решилась — и пропала. Голос автора невероятен! Завораживал. Было невозможно оторваться и хотелось вновь и вновь слушать его истории. Жаль только редко он добавлял новые записи.

Долина воющей пещеры. Хотела бы я побывать в таком загадочном месте. Только странно, разве ковыль не степная трава? Раздумывая над возникшими после прослушивания вопросами, я вышла из кабины лифта и поспешила к дверям двухкомнатной квартирки. Пальцы привычно поправили постоянно сползающую с плеча лямку школьного рюкзака, и я шустрее распахнула дверь.

Точный бросок ключей на полочку. Скинуть обувь на придверный коврик. Несколько шагов в гостиную. Пас рюкзака к синему дивану. Подойти к столу в уголке между мягкой мебелью и стенкой. И…

— Пуск! — прыжок в кресло с ловким нажатием кнопки запуска компьютера.

Покрутившись по инерции пару кругов, я рассеянно скользнула взглядом по рабочему столу с фотографией горной долины Альп, а руки заученными движениями запустили музыку. И наконец тишину комнат разбили первые ноты любимого саундтрека.

В интернете ничего о загадочном месте я не нашла: только рекламу книги с похожим названием. Лунный ковыль — звучало чересчур поэтично, и поисковик выдавал фотки степной травы под луной. Действительно красиво. Но почему Ненавидящий упоминал ковыль в горной местности? Поиск серебристой полыни тоже мало что дал. У неё много различных свойств, её специально и для ландшафтного дизайна выращивали. Интерес представляла только символика этих трав. Полынь — горечь суда Божьего. Ковыль — несчастье и смерть. Хотя имелись и позитивные значения, но мрачные попались прежде всего. Да и больше подходили повествованию о призраках.

Не знаю, откуда брал информацию Ненавидящий, но в открытых источниках о рассказанных им местах ничего не нашлось. В интернете даже говорили, что он фантазёр, а я вот верила его коротким заметкам. Или хотела верить.

Волнение от услышанного рассказа стало меня покидать. Закрыв глаза, я подтянула колени к груди, обхватив руками, уткнулась в них лбом и шепнула:

— Опять, да?

Криво усмехнувшись, я подняла голову и посмотрела на простой незапечатанный конверт, лежащий на столе: рельеф купюр чётко проступал на бумаге.

Конверт-то заметила сразу, но так не хотелось верить, что уже третий раз отец не стал дожидаться меня из школы, а лишь оставил сумму мне на следующий месяц жизни и ушёл. Того и гляди, забуду, как он выглядит. Или папа так пытался меня приучить к тому, что я могу рассчитывать лишь на себя? Будто говорил, не стоит его ждать, когда-нибудь он попросту исчезнет из моей жизни. Его ведь и раньше не смущало оставление несовершеннолетней дочери в одиночестве, как и то, сколь для меня это было тяжело.

И написанное на лицевой стороне конверта моё имя — Симидзуки Рэн — выглядело настоящей издёвкой. Написать мне хоть пару строчек — это ведь так сложно! Раз уж даже номер своего телефона мне не оставлял для связи…

Напрасно я надеялась на встречу сегодня. Весь июль опять одна. Стены снова будто стали сдавливать меня, и даже музыка не помогала скрыть пустоту квартиры. Так хотелось избавиться от ощущения, что светло-голубые обои прятали тёмные камни сводов пещеры, в которой я заперта, а заглядывающее сквозь серебристые занавески жаркое солнце — вымысел.

Фыркнув, я покачала головой и буркнула:

— Ладно уж. Не хочешь меня видеть? Ну и бездна с тобой.

Похлопав себя по щекам, я села ровнее и запустила обновление любимой игры.

Долой хандру! Идём покорять мир!

Как раз в многопользовательской игре, в которой я уже давно зависаю, сегодня должны были установить дополнение, а это значит, что меня ждали новые локации и впечатления! Тайны, загадки, красоты мира и подлые враги — ждите меня! Симидзуки Рэн идёт!

* * *

26 июня 2018 г. 08:10

Рэн

Улёгшись на парту, я тоскливо вздохнула. Хана котёнку. На мою несчастную беловолосую головушку вот уже какую минуту сыпались укоры от Широты Махиру, друга детства. Он довольно часто подрабатывал моей вечно спящей совестью. Классу — развлечение, мне — головная боль. На этот раз я имела неосторожность зазеваться, потереть красные от бессонной ночи глаза, да ещё и вздохнуть, что на рейде в игре навайпалась на месяц вперёд. Если бы я только знала, что Махиру стоял за спиной…

Поймав взгляд кивающей в такт словам Широты старосты, я состроила несчастную мордашку, но Ямамото Айко, сверкнув зеленовато-карими глазами, отвернулась. Мне только и оставалось смотреть на пучок её тёмных волос. Ну-ну, а то я не видела, как она смех с трудом удерживала. Я же припомню и не будет больше никаких поездок на олимпиады.

Эх, никто не хочет спасти несчастную Рэн, только смеются. Тоска.

Широта опёрся ладонями о мой стол и спросил:

— Ты меня вообще слушаешь?

Спешно пришлось поднимать повинную голову и пытаться разжалобить взглядом. Мало кто мог смотреть в мои глаза: многих пугала практически белая радужка, подчёркнутая чёрным ободком по краю. Когда впервые пришла в школу, одноклассники, заметив мои страшные глаза и белые волосы, обозвали меня призраком и банши и долгое время от меня шарахались. То, что я не местная так же отталкивало ребят.

Но в этот раз несчастный взгляд не помог. Кареглазый шатен с вихрастой макушкой подобно Немезиде нависал надо мной, лишь карающего меча не хватало. Но ему он и не нужен — словами мозги вынесет не хуже. Вцепится волчьей хваткой в жертву и, пока та не сдастся и не согласится с его словами, не отпустит.

Но что уж тут поделать. Наверное, ближе него у меня никого и нет. Широта мне как брат, а я для него названая сестра-раздолбайка. Вот он и пытался наставить меня на путь истинный.

— Конечно, Махиру, — я постаралась мило улыбнуться, но судя по его вздёрнутой брови получилось неважно.

Сидящий слева от моей парты Ватануки Сакуя ехидно вставил:

— Из тебя выйдет первоклассная мамочка, Махиру.

Наши взоры скрестились на зелёной макушке нашего друга, дёргающего длинную вьющуюся прядь у лица. Широта раскраснелся и возмутился:

— Какая ещё мамочка?!

Под тихие, чтобы не привлечь внимание «Немезиды», смешки одноклассников, сжав кулаки, Широта направился к Сакуе. А я благодарно кивнула Ватануки за то, что перевёл огонь утреннего энтузиазма нашего общего друга на себя, и получила в ответ подмигивание и хитрую усмешку. Ну а я получила пару минут, чтобы подремать, пока нет учителя.

Уроки тянулись безбожно долго. Правда, ненадолго разбудила лабораторная по химии. Я опять взорвала реактивы, и хоть учитель стоял рядом и следил за мной, но это не помогло. Как и в прошлый раз, только я подумала, что у меня получилось, прозвучал хлопок взрыва и повалил дым. Химик смерил меня нечитаемым взглядом и порекомендовал после школы идти в подрывники. Взорвать то, что и взрываться не должно — умею, практикую. А учитель всё никак с этим не мог смириться, раз за разом пытаясь понять, как я так ухитряюсь. Мне и самой интересно. Хотя учитель по физике, например, уже давно отказалась от моего участия в лабораторных работах.

Сбор класса насчёт предстоящего фестиваля я нагло продремала за спинами друзей. Меня не будили. Всем известно: вопросы, которые никто не хотел брать на себя, взваливал на свои плечи Широта, а я у него на подхвате. Попробуй откажи ему! Не зря же с совестью сравниваю.

— Какие планы? — поинтересовался Сакуя.

Мы с ребятами возвращались из школы, неспешно шагая вдоль улицы. Мимо проезжали автомобили. С двух сторон от дороги стояли уютные частные домики, утопающие в зелени. Тёплый воздух дрожал от весёлого смеха идущих впереди нас младшеклассников. Солнечно и безветренно. Идиллия.

Махиру почесал затылок и задумчиво ответил:

— Надо бы за тканью зайти.

— Ты опять на себя всё повесил, — тоскливо проныла я.

— Это же Махиру, — невозмутимо заметил ещё один наш школьный друг Рюсей и меланхолично посмотрел на небо. — Если где-то что-то нужно сделать, а желающих нет — кто возьмётся за дело?

— Ма-хи-ру, — в голос протянули мы.

Махиру смущённо отозвался в ответ:

— Я просто не люблю проблемы.

— В шитье мало чем могу помочь, — вставила уже я, — а вот в стряпне — с удовольствием. Надо будет только решить, что готовить.

Широта солнечно улыбнулся мне в ответ.

— Буду рад. Я думал сделать печенье. Есть простой рецепт…

— Эй, эй! Забудьте о печенье! Что я вам сейчас расскажу! — воскликнул Сакуя и, обогнав нас, перегородил дорогу. — Короче, всем нам нужно быть осторожнее, — он поднял указательный палец и, заговорщически понизив голос, продолжил: — Ходят слухи о том, что в нашем районе видели вампиров.

— Чего?! — в едином порыве воскликнули парни.

— Что за бред? — это уже не выдержала я.

Сакуя нахмурил брови и возмутился:

— Это не бред! Я не шучу! — и едва слышно продолжил: — Были случаи нападений. У жертв нашли на руках и шеях следы клыков!

Привычная весёлость исчезла с его лица, а на глаза, казалось, легла тень.

— У некоторых людей даже выпили всю кровь! Уже много пострадавших. Говорят, нападают не только в тёмное время суток, но и днём. Кто-то даже слышал крики… — и спросил мрачным голосом: — А вдруг уже сейчас за нами следит вампир?

Повисла напряжённая тишина. По телу пробежались мурашки от слишком серьёзного взгляда Сакуи, внимательно всматривающегося в наши лица — это пугало похлеще самих слов. Сглотнув, я немного поёжилась и, нервно вцепившись в лямку рюкзака, покосилась на ребят. Как оказалось, не только меня проняло — парни также заметно напряглись, пусть и пытались казаться невозмутимыми. Рюсей хоть и грыз печеньку, всем видом выражая полное равнодушие к сказанному, но на лице проступили нервные красные пятна. Коюки, самый высокий из нашей компашки, но и самый впечатлительный, пугливо сжавшись, стал даже ниже нас. Махиру нахмурился и помрачнел, а взгляд его потяжелел.

Губы Сакуи медленно растянулись в довольном оскале.

— Видели бы вы себя! — радостно воскликнул он. — Я только что это всё выдумал! Вампир! Ха! Вы купились! — веселился Ватануки, за что тотчас получил подзатыльник от раздражённого Махиру.

С трудом подавив стон, я закрыла лицо ладонью. Как я вообще могла начать рассматривать этот бред?

— Так это всего лишь выдумка, — с заметным облегчением сказал Коюки.

— Да уж, пора бы нам уже привыкнуть, — проворчала я и похлопала его по плечу. — Всё, что Сак-кун вещает серьёзным тоном, нужно воспринимать с долей скепсиса. Хотя... то, что он говорит несерьёзно, — тоже.

— Ты ранишь меня в самое сердце! Я волнуюсь о вас, а вы!.. — Сакуя картинно схватился за сердце, но всё ещё довольно скалился.

Мы уже привычно проигнорировали стенания нашего выдумщика. В его россказнях ничего странного не было. Такие уличные байки весьма популярны. В одних районах говорили о призраках и ёкаях, о лисьих огнях, в других — об исчезновении людей при совпадении каких-то загадочных условий, а у нас, вот, набирали популярность вампиры, если судить по нашему сборщику сплетен.

— Может, сходим в караоке? — предложил Коюки, явно стремясь увести тему от вампиров. — Днём дешевле будет. Мы давно уже туда не ходили.

— Хорошая мысль. Я — за, — согласился продолжающий хрустеть печеньем Рюсей.

— Идея-то отличная, но я пас. Сделаю уроки и завалюсь спать, — подняла я ладони вверх и прикрыла уставшие глаза.

Бессонная ночь и вторые сутки на ногах — это слишком даже для такой увлекающейся совы, как я.

— Я, наверное, тоже — задумчиво сказал Махиру. — Надо за тканью зайти, да и сегодня я планировал уборку. Дядя звонил и предупредил, что за билетами отправился. Завтра-послезавтра должен прилететь.

— Тогда в другой раз, — подвёл итог Сакуя, на что остальные согласно кивнули.

— Ага. До завтра!

Мы как раз остановились на перекрёстке, и я, улыбнувшись, махнула рукой на прощание и пошла по дороге вниз. Буквально через пару секунд меня нагнал Махиру.

— Могла бы и подождать, — проворчал он.

— Если я остановлюсь, то усну, — загробным голосом провещала я.

— Сама виновата. Нечего сидеть всю ночь в компьютере. Мы уже в старшей школе! А ты всё в играх сидишь. Как экзамены сдавать будешь?

— Ох, Махиру, может, хватит уже, а? Была неправа, увлеклась — признаю. Но не целый же день мне мозг полоскать из-за этого! Лучше бы посочувствовал.

Кварталы с частными домиками сменили собой торговые павильоны и офисы. Народу стало гораздо больше. Мне не нравились такие улицы: все куда-то спешат, толкаются.

Покосившись на друга, я заметила, как он чему-то улыбался, да и вид имел ностальгический.

Широта — сложный человек. Он ответственный и заботливый, но в то же время невероятно вспыльчивый, хоть и быстро отходил. А ещё очень добрый.

— Чему так загадочно улыбаешься? — ткнула я его локтем.

— Да так…

Махиру смутился и растрепал волосы на макушке, но, поймав мой многообещающий взгляд, сдался.

— Просто думаю, что с того дня, как мы познакомились, так ничего и не изменилось. Ты всё так же плюёшь на школу и уроки. Ты неизменна в своей безответственности, — опять заворчал он.

Глянув на Махиру, я чуть усмехнулась и тактично умолчала, что учусь-то на отлично, получаю высокие баллы и по результатам среди лидеров класса. Но в долгу не стала оставаться:

— А ты всё ещё пытаешься меня перевоспитать и занудствуешь, — я покачала головой. — Так что ты тоже не изменился. Как по мне, то ты всё тот же мальчишка, что сурово сдвинул брови и пошёл знакомиться. Помнишь, а? — весело поглядела я на Широту, что спрятал лицо в ладонях.

— Ох, не вспоминай, — проныл он.

— Это было очень оригинально, — продолжала я, с трудом сдерживая смех. — Такое чувство, что ты меня обвинить в чём-то хотел. Я не сразу и поверила в то, что услышала, — и, чуть кашлянув, спародировала его суровый голос и нахмуренное лицо: — «Меня зовут Широта Махиру! Мы будем друзьями!».

— Рэ-э-эн! Не надо, прошу, — застонал Махиру, спрятав лицо в ладони, а плечи его так и тряслись от тихого смеха.

— Ух, как мне было не по себе, — округлив глаза, зашептала я и, играясь, обхватила себя за плечи. — В твоём голосе тогда така-а-ая угроза звучала. Пришлось соглашаться на дружбу, а то мало ли…

— Так вот, что выясняется?! По-твоему, я тебя к дружбе принудил? А я-то дурак…

Остановились. Его сурово сдвинутые брови и поджатые губы, мои округлённые в наигранном страхе глаза — и мы захохотали. Да так, что слёзы выступили на глазах. Это было незабываемое знакомство!

Вытирая слёзы и всё ещё посмеиваясь, я взглядом зацепилась за яркую вывеску кафе. Сразу и вспомнила, что утром здесь, в тёмном переулке, мелькнула маленькая тень, но я опаздывала в школу, потому смогла только заглянуть одним глазом, чтобы утолить любопытство.

«Интересно, убежал?»

Под вопросительный возглас Махиру, я с трепетом в груди нырнула в сумрачную тень, отбрасываемую зданиями. Пыльно, у стены стояли коробки, виднелся и чёрный выход кафе рядом. Но моё внимание принадлежало тёмному комку шерсти.

— Ты всё ещё здесь, — шепнув, я опустилась на колено возле дремлющего чёрного кота, свернувшегося в клубок. Пальцы легонько прошлись по грязной шерсти, свалявшейся комками, почесали за ушком. Но я тут же отдёрнула руку, услышав недовольный фырк, вместо мурлыканья. Кот демонстративно спрятал морду за лапами и ещё сильнее сжался, видимо, чтобы его больше не трогали. Кажется, у кое-кого характер не сахар, наверняка потому такой красавчик и на улице.

— Чего там? — поинтересовался Махиру за спиной. — Кот?

— Да, я его ещё утром видела, когда в школу бежала, — встав, я нехотя отошла на шаг. — Странно, кошки же любят свет и тепло, а этот в тень спрятался.

— Может, больной?

Кошачье ухо дёрнулось.

— Да кто его знает.

Грудь сдавило тяжёлое чувство, и в горле ком встал. Вряд ли так повезёт, что я увижу кота ещё раз. Взять домой? Но у меня никогда не было животных, вот и боязно. Вдруг не справлюсь. Тем более, кажется, кот не питал доверие к людям. Может, кто-то его обидел. Теперь даже не мурлыкнет и к руке не тянется. А если он и вовсе больной? Столько заморочек с лечением будет. Но и оставлять его здесь жалко.

За спиной раздался хлопок ладоней, и Широта, обойдя меня, направился к коту.

— Эй, ты там живой?

Махиру потыкал пальцем в тельце, за что получил тихое «мяу» и удар хвостом по руке. Почему-то я отчётливо почувствовала в этом раздражённое кошачье «отстань от меня».

— Может, он просто оголодал?

— Да вряд ли. Всё-таки рядом кафе, — я с сомнением смотрела, как Махиру взял на руки недовольно мяукнувшего кота.

— А это неплохая идея, — задумчиво пробормотал Широта и кивнул каким-то своим мыслям. — Решено: ему нечего делать на улице! — заявил он под проигнорированный им негодующий «мяфк».

Вздёрнув бровь, я посмотрела на него и спросила:

— А ты уверен, что твой дядя не будет против?

Всё-таки довольно часто приходилось слышать, сколько хлопот создавали домашние животные. Да и кошачья шерсть вроде как аллерген. С другой стороны, жалко зверя, а так хоть крыша над головой у него будет и еда.

— Нет, ты меня неправильно поняла. Его заберёшь ты!

Махиру протянул кота к моему лицу, отчего тот, отгораживаясь, выставил подушечки лап передо мной. А я растерянно посмотрела в кошачьи глаза необычного красного цвета. Альбиносы у него в роду были, что ли.

— Ты совсем безответственная! — сурово сдвинув брови, упрекнул меня Махиру, пока я продолжала играть в гляделки с котом. — Поэтому он будет жить с тобой.

— Ты ничего не путаешь? — я перевела растерянный взгляд на друга. — Если я безответственная, то тебе котика не жалко?

— Наоборот, — он довольно заулыбался. — Забота о нём научит тебя ответственности. Ведь ты теперь отвечаешь за его жизнь. И возьми уже, наконец, его!

Я послушно протянула руки, на которые мне передали довольно-таки увесистое тельце, определённо не голодающее на улице.

— Вот, как раз зоомагазин рядом, пойдём!

Махиру уже помчался дальше, что я только и успела растерянно прокричать ему в спину:

— Я деньги не взяла!

— Не беда. Я оплачу. Потом отдашь, — донёсся ответ, а сам он уже скрылся в глубинах магазина.

— Мяу.

Я опустила глаза и, вздрогнув, снова столкнулась со скучающим взглядом кота, однозначно ждущего, что я его отпущу.

Красив. И что уж скрывать, мне он в самом деле понравился. Даже уйти сложно от него. Да и давно хотела завести домашнего питомца, чтобы хоть кто-нибудь меня дома ждал. Вот только мне самой смелости не хватило бы его подобрать. Отпустить? Будет жалко, но… Хотя Махиру явно загорелся идеей, а потому сразу здесь устроит поиски.

— Прости, пушистик, — качнула я отрицательно головой и, взяв его удобнее на руку, потрепала за ушком. — Если тебя сейчас отпущу, то через пять минут мой друг переполошит всю округу в твоих поисках. Через двадцать — везде будут висеть объявления. Глаза уж больно у тебя примечательные. Опознают. В общем, если я тебя отпущу, то ни тебе, ни мне жизни не будет.

Энтузиазм у Махиру пугающий — он точно выполнит всё то, что я обещала зверю. Кошак, кажется, меня понял. Вздохнули мы с ним одновременно. А Широта уже выглядывал из магазина.

— Рэн, ты где пропала?

Мне же ничего не оставалось, как подхватить кота поудобнее и поспешить к другу.

* * *

26 июня 2018 г. 18:20

Рэн

Ноющей рукой я провернула ключ и, мысленно матерясь, пинком распахнула дверь родной квартиры. Левая рука отваливалась от тяжести пакета с кошачьими покупками. Да ещё и эта мохнатая туша веса добавляла и с издёвкой зыркала на мои сложности.

Отработанный годами бросок ключей на полочку…

И они упали на пол, траурным звоном разбивая тишину, а вслед ему вырвалось безысходное:

— Вот же гадство! — обрывающее мой привычный уклад жизни и одаривающее предчувствием перемен.

Но, зайдя в квартиру и мрачно вернув на законное место упавшие ключи, я отправилась с котом в ванную, пусть он всячески пытался вырваться с рук.

— Да прекрати уже! — я проверила температуру набранной воды в ванной. — Ты же валялся не пойми где.

Отмыть этого монстра и избавить его от свалявшейся грязной шерсти стало настоящим подвигом. Особую сложность представлял пушистый воротник, больше похожий на один здоровенный колтун. Проще, конечно же, было бы всё выстричь, но, сразу уловила, что мокрый комок, стреляющий красными глазищами, будет против. Когти он мне уже предупреждающе продемонстрировал, пусть и не применил по назначению, когда я осторожно ватой промывала его уши. В любом случае отмыть воротник, как и остальную шерсть, вроде бы получилось. Но у него ещё и хвост оказался своеобразный: мало того, что пушистый, так и разделялся длинными шерстинками на четыре кончика.

— Вот, смотри, — сама не знаю, зачем указала коту на грязь, смываемую водой. — Самому не стыдно таким грязным ходить? Я уже который раз промываю твою шерсть.

— Мяу, — прозвучало как «не твоё дело», и он, вытертый насухо, устало передвигая лапами, ушёл в комнату, где плюхнулся с тяжёлым вздохом в тёмный уголок под столом. Причём вылизывать шерсть он похоже не собирался.

Неправильный он какой-то.

Повздыхав над странностями, я махнула рукой, а то и так целый час потратила на то, чтобы справиться с его шерстью. Выставила ему туалет и налила воды, но он всё это проигнорировал. Ну и бездна с ним. Меня ждали душ и домашние уроки. На всё про всё потратила пару часов, а стоило, закончив с делами, выйти на кухню, как ленивое создание поплелось следом.

Купленные кошачьи консервы и сухой корм кота не заинтересовали. Он демонстративно отвернулся от предложенной снеди. Пришлось делиться своей едой — её он принял с благосклонностью и умял двойную порцию. Только перед этим задвинул миску подальше, и мне ничего не оставалось, как выделить ему обычную тарелку. Уж больно говорящими были его жесты.

Весь ужин промаялась с мыслью об имени для кота, но подкрадывающаяся сонливость убивала всякую фантазию. Вот и, валяясь на диване, раздражённо сверлила взглядом кошачий ошейник чёрного цвета с биркой для имени. А ведь с трудом отвоевала его у Махиру. Он всё пытался мне колокольчик всучить. Еле отбилась. Коты же бегают и звенят, прыгают и звенят — представлю это, так дурно становится.

Но проблема имени так и оставалась в силе.

Кот был странным. Не по-кошачьи умным. Раньше бы не поверила, что подобное возможно, но я весь вечер практически вела беседу с ним, ведь прекрасно понимала все его многотональные «мяу» и жесты.

Но вот с именем и в самом деле беда. Кот был чёрным. Красноглазым. Флегматичным. Ленивым. Сонным. Он даже смотрел вяло, выражая всю скорбь, что ему что-то надо делать и куда-то идти. Да и его «мяу» пусть и хорошо переводились, но явно были из серии «ка-ак меня всё доста-ало-о».

Меня тоже.

Решительно встав с дивана, я подошла к столику и вытащила складной ножичек из выдвижного ящика. Пара минут пыхтения над жетоном и на одной его стороне появились нацарапанный номер телефона и адрес, а с другой — кличка, которая так и крутилась в голове.

— Блэк или Черныш — такие имена тебе бы точно подошли. Но раз уж мы с тобой живём в Токио, то будешь Куро.

Приподняв мордашку сонного кота, я нацепила ошейник с медальоном. За что удостоилась очередного горестного вздоха.

А на грани слуха раздался тихий звон, который всегда сигнализировал о каких-либо изменениях в Книге.

— Книга, — растерянно позвала я.

Взъерошив шерсть, Куро дёрнулся от повисшей в воздухе небольшой — в пару сотен листов — книжки в твёрдом переплёте, что лежала до этого у меня в рюкзаке.

— Не бойся, — я рассеянно потянула кота за ухо, пока вчитывалась в изменения на открывшейся первой странице.

Имя: Симидзуки Рэн

Возраст: 16 лет

Специализация: Контрактер

Прозвище: «Ошибка», «Банши»

Собрано осколков: 99/100

— Ничего не понимаю, — шепнула я, рассматривая статус.

Раньше осколков было девяносто восемь из ста. Но ладно, вероятно, прибавление из-за ленивой живности в доме. Но «контрактер»-то что означало? Ведь до изменения здесь был простой «Неофит».

Если рассуждать логически, учитывая корень слова «контракт», то контрактер подразумевало заключение договора одной из сторон. Да я гений! Появились изменения, как только я дала имя Куро.

Книга, уловив мысль, перевернулась на следующую страницу, которая была ранее пустой, а теперь на ней красовался заголовок «Контракты».

Контракты

Временный контракт

Имя: Куро

Условия: ?

— А это что? — растерянно смотрела я на лист. Только ничего толкового в голову не шло, я уже слишком хотела спать. Так что решила отложить размышления на утро и просто отмахнулась от артефакта, который послушно, пролетев пару метров, лёг на стол под внимательным кошачьим взглядом.

Вот сказать-то легко, но уснуть сразу не смогла несмотря на жуткую зевоту и слипающиеся глаза. Вопросы в голове роились и множились. Радовало, что шкала всё же сдвинулась с мёртвой точки. Получалось, что мне для полного набора не хватало завести домашнюю зверушку. Интересно. Тогда, возможно, Куро поможет получить ещё один оставшийся осколок.

Вот только любопытно, а что будет, когда соберу сотню?

Всё-таки я уже семь лет — именно столько Книга со мной — никак не могла собрать необходимое количество осколков.

Семь лет… Как сейчас помню тот день… Моя помощница появилась передо мной в больнице, куда я попала после эпичного пересчёта ступенек школьной лестницы. Одна заботливая одноклассница постаралась. Девчонка так «обрадовалась», что симпатичный мальчик уделял мне больше внимания, чем другим, ну и решила помочь мне и вовсе стать звездой всей школы на ближайшие месяцы — «случайно» толкнула вниз. Чего я тогда себе только не переломала… До сих пор не понимаю, как я так умудрилась, главное, что не свернула шею, но как же было больно.

В итоге полтора месяца провела в больнице, да всё под недовольным взглядом отца, снизошедшего до еженедельных посещений. Но, кажется, именно он способствовал тому, что меня домой не отпускали, а всё в больнице держали, пока, пройдя реабилитацию, я уверенно не встала на ноги. А ведь помню, как врачи удивлялись, сколь быстро срослись кости, пусть боль и оставалась со мной ещё долго.

Хотя на мне, вообще, всё быстро заживало: проверено постоянно сбитыми руками и коленями от падений. Что уж поделать: слабые ноги долго оставались моей проблемой, из-за этого кожа на них испещрена тонкой сеточкой шрамов. Только год назад появился прогресс, и я стала меньше спотыкаться. Но бинты всё так же ношу с собой — привычка.

Но речь не об этом. Тогда, в больничной палате, я и обнаружила Книгу под рукой. Как я перепугалась! Книга выглядела невзрачной: протёртая серая обложка была заляпана следами застывшей крови, опалённые края истрепались, а пустые страницы отсырели. В общем, видок у неё был совершенно непрезентабельный. От скуки я пробовала писать в ней уцелевшей после падения правой рукой — чернила просто исчезали. Рисовала карандашом, но листы оставались всё такими же блёклыми и с пятнами от воды. Тогда и вспомнила фильм про мальчика-волшебника Гарри Поттера. Там ещё рассказывали о книжке, которая тоже впитывала чернила. С фантазией у меня всегда было хорошо. Ой, как я себя тогда накрутила! Уж больно не хотелось становиться одержимой. И нет ничего удивительного в том, что я решила от неё избавиться и попросила медсестру поскорее выкинуть книжку.

Спустя час я снова нашла её рядом с собой. От этого уже стало действительно страшно. Особенно когда на заглавной странице появилась строка:

«Соберите осколки вашего сознания»

И шкала прогресса от нуля до сотни.

Но подозрительную книгу так и не удалось ни сжечь, ни утопить, ни разорвать. Про потерю уже говорила. Она была вездесущей. И в какой-то миг я сдалась.

Ладно, если честно, то мне просто стало любопытно, что она такое.

Как ни странно, первые двадцать делений я восстановила ещё в больнице: читала учебники, смотрела телевизор в палате, и, конечно же, доставала соседей, врачей и медсестёр расспросами.

Отцу о страшной находке я говорить всё же не осмелилась. Он и так считал, что меня не должно быть. В его глазах я выглядела «ошибкой», что, кстати, отец сам и сказал. Страшно представить, чем всё могло обернуться, если бы он узнал о Книге.

В любом случае ещё с десяток я получила, знакомясь с различной мангой, манхвой и прочими комиксами. Ими меня снабжала в больнице одна заботливая медсестра, заметившая, что со скуки я готова лезть на стены. В гипсе, ага. По возвращении домой ещё одну десятку заработала в течение нескольких лет с помощью зарубежной литературы: часть произведений Книга сама же мне и открыла на своих страницах. И ещё столько же — за сёрфинг в интернете. Около пяти — музыка и исполнение песен. Неожиданно пятнадцать — это я открыла для себя мир кулинарии и европейской кухни. Десятку за изучение школьной программы старших классов. Остальное по житейским вопросам и размышлениям о смысле бытия. И вот уже полгода до сегодняшнего дня шкала висела на цифре «девяносто восемь».

Нельзя сказать, что я получала этот «осколок», когда готовила или читала. Немного не так. Скорее, когда я пропускала через себя чужие мнения, слова, вкусы и взгляды — среди всех них были те, что отзывались во мне горячей поддержкой, становились неким озарением. Именно их я неосознанно принимала, и они оседали в душе. Осколки изменяли меня, собирали иную Рэн. Но ведь именно так люди и воспринимали что-то новое, да? Только в моём случае имелось ещё и визуальное подтверждение этих свежих взглядов и вкусов.

К слову, с появлением Книги мне легко, как родной, дался русский язык. Его понимание я обнаружила совершенно случайно: натолкнулась на ролик в интернете с русской музыкой, а там и подтянула его до разговорного уровня. Такая же история с английским. Только его уже оттачивала в многопользовательских играх. Я их словно «вспоминала». Всё это наводило на разные мысли, порой настолько фантастические, что так и хочется от стыда под землю провалиться.

Кстати говоря, чем дальше шло продвижение по шкале, тем сильнее происходили изменения с Книгой: вместо старого и неопрятного переплёта она обрела обложку из коричневой кожи, с металлическими уголками, да и по центру возникло небольшое уплотнение. Такое ощущение, будто в будущем что-то должно здесь сформироваться. Это невероятно интриговало.

И было ли что-то странное в моей вере в рассказы о мистических местах, когда рядом со мной была не менее загадочная книга.

Вспомнив о подкасте, я взяла телефон. На экране высветились какие-то сообщения от Сакуи, но читать их не стала. Лишь включила запись подкаста и незаметно уснула под приятный мужской голос, рассказывающий о призраках Долины воющей пещеры.

* * *

27 июня 2018 г. 02:07

Рэн

Всеми силами я пыталась удержать сон, от которого в груди разливалось тепло. Открыв глаза, я всё ещё оставалась там, у домика в горах, где дули свежие ветра… Но вокруг была укрытая темнотой спальня. Глубокая ночь.

Потерев глаза, я приподнялась на локте и прислушалась. Вода лилась? Теплота в груди сменилась сбитым ритмом сердца. Что за?.. Или это у соседей? Нет. Шорох. Едва слышный, но всё же. Кто-то ходил по квартире. Внутри всё заледенело, и я, продолжая вслушиваться, боролась с глупым желанием прикинуться, что мне всё это показалось. А вдруг нет? Не отрывая глаз от проёма дверей, я рукой потянулась к тумбочке у кровати: там лежал шокер, подаренный дядей Махиру несколько лет назад. Но снова стало тихо.

А если…

— Куро, это ты бродишь? — прошептала я.

Со стороны дверного проёма, где моё напуганное воображение нарисовало колыхнувшиеся тени, раздалось тихое:

— Мяу.

Я едва разглядела, как Куро бесшумно прошёл к своей лежанке и улёгся, сверкая красными глазищами во тьме. А меня отпустило напряжение. Больше не было подозрительных звуков.

— Бездна! Ты меня напугал, — я облегчённо выдохнула и откинулась на подушку, вглядываясь в тёмный потолок. Надо же было забыть, что теперь в квартире не одна!

Нет ничего удивительного в том, что, едва не проспав, я в очередной раз встала в разбитом состоянии. Ещё и снилась какая-то неясная муть, оставившая тяжесть в груди: белые частички, похожие на снег, кружили вокруг меня, а я ещё и предлагала им чего-то, тянула руки. Глупость какая-то. Только лишь осталось ощущение пробравшего до души холода. А наутро в зеркале увидела опухшие глаза, словно я ревела ночью — вот это уже странно, я не плакса. Но, приложив лёд, чтобы снять опухоль с лица, я спешно собралась и из дома вылетела стрелой. Только и оставила колбасу на столе для ленивого зверя, что даже ухом не повёл на мои сборы.

Школа меня встретила встревоженным ульем, в который слетались ученики. Зайдя в класс, я с удивлением отметила отсутствие Махиру. Хотя он, как правило, всегда приходил раньше меня.

— А где наша мамочка? — растерянно поинтересовалась я у ребят, но с холодком в груди встретила их изумлённые взгляды.

Рюсей отставил от себя сок и спросил:

— Ты не знаешь?

— Не знаю что? — в груди всё сжало.

Коюки переглянулся с ребятами и ответил:

— Махиру сильно шею порезал, — и поторопился добавить: — Сейчас с ним всё в порядке. Он даже в больнице не стал оставаться. С ним сейчас дядя дома — он ранним утром прилетел.

— Как же так? — ноги ослабли, и я бессильно опустилась на стул.

— Я отправлял тебе эсэмэску и сообщение в мессенджере, — заметил хмурый Сакуя. — Пробовал дозвониться, но ты не отвечала.

Рюкзак полетел на стол и, дёрнув за молнию, я в него зарылась в поисках телефона. Нашёлся он в самом низу и радовал выключенным дисплеем. А ведь, ложась спать, я видела эти сообщения, но отмахнулась! Ещё, видимо, и звук был отключен.

— Проклятье! Как же так… — я со стоном схватилась за голову.

— Ну-ну, — Коюки похлопал меня по плечу. — Не волнуйся. Он жив и относительно здоров.

— Крови, правда, много было, — бросил хмуро Рюсей, разбивая попытки успокоить меня. — Но обошлось.

— Что хоть случилось-то? — тихо спросила я.

— Балконное стекло разбилось, — начал Сакуя.

— Возможно, хлопнуло от сквозняка, — подметил, перебивая, Коюки.

— Вот парочка осколков и порезала его, — продолжил Ватануки. — Хорошо, хоть телефон был у него под рукой.

— Мы решили после уроков встретиться. Навестим его. Только вещи закинем по домам, — сообщил Коюки. — Ты с нами?

— Конечно же!

Школьный день прошёл как в тумане. Учителя меня спрашивали на уроках, и я даже отвечала, но делала это всё на автопилоте. Меня никак не отпускала тревога за Махиру, как и грызущее чувство вины. Умом-то понимала: даже узнай я вчера о его ранах, то мало чем могла помочь. Но это пресловутое «а если» не давало покоя.

Коюки не отходил от меня ни на шаг, опасаясь, что я в рассеянности выкину глупость. Правда, это мало помогало, потому что меня, снова начавшую запинаться на ступеньках, ловил, как ни странно, Сакуя. А ведь думала, что уже избавилась от мучившей в детстве неуклюжести.

Тихо отворив двери в квартиру, я в несвойственной себе манере положила ключи в карман, а рюкзак опустила на пол. В помещении было довольно темно. Наверное, забыла утром в спешке поднять жалюзи и отодвинуть занавески. Пройдя в гостиную, я рассеянно провела рукой по шторам в поисках зажимов, чтобы их собрать.

— Эй, не открывай, — за спиной раздался усталый мужской голос, от которого тело заледенело, а он чуть слышно добавил: — Не люблю солнечный свет.

Сердце ухнуло в ноги. Обмирая от страха, я медленно развернулась к говорившему и столкнулась с недовольными глазами незнакомого парня. Сидел он, к слову, на коврике у дивана, в одной руке форма с остатками вчерашнего ужина, другой удерживал палочками надкусанное мясо. Вокруг валялись книги из коллекции зарубежной литературы, а они раньше стояли в стенке. Сам же он замер, приподнявшись с пола, будто не знал — бежать или всё-таки покончить с едой, которую прижал к себе.

Воистину немая сцена.

— Гемор, вот за что? Лучше сразу сдохнуть, — произнёс он тихо под нос и, отводя глаза в сторону, отправил кусок мяса в рот.