Староста, который хотел достичь власти (джен)

Рита Скитер, самая известная журналистка «Ежедневного Пророка», всегда одевалась кричаще ярко. На ее носу сидели плоские очки, оправа которых была усыпана фальшивыми камушками, а пальцы с ярко красными ногтями при первой же возможности скрывались в зеленой сумочке из крокодиловой кожи и выуживали оттуда стопку пергамента и прыткопишущее перо. Она была словно гончая, вынюхивающая сенсации или бульдог, мертвой хваткой вцепляющийся в каждый двусмысленный тезис. Разговор изматывал жертву морально за три минуты. Позже я стал склоняться к мнению, что это была продуманная тактика: уставший противник мог проговориться о многих секретах.

— Миссис Скитер… — начал я.

— Мисс, — с раздражением перебила она. — Надеюсь, вы не просто потратите мое время.

Дело было на задворках палаточного лагеря, когда большая часть посетителей чемпионата мира уже спокойно посапывала в своих постелях, измотанная всем пережитым.

— Более того. Я разделю информацию на две порции. Вторую вы получите только если не будет накладок с первой.

— Накладок? — она оскалилась. — Интересно, какие могут быть накладки?

— Вы изложите ненужную точку зрения.

В тот момент мне казалось крайне важным набить себе цену. После всех подколок Крауча и моих братьев, а также свалившихся на меня с первого рабочего дня проблем, я чувствовал потребность получить хотя бы немного уважения. Сейчас я бы посмеялся над этим, но в восемнадцать мне было не смешно. К чему я все это? К тому, что практически напрямую заявить ей, что за мной кто-то стоит было неблагоразумно.

— Начинайте, мистер… — ее губы растянулись в широкой улыбке.

Я не назвался, вместо этого я поведал ей о недочетах, допущенных в организации чемпионата, подробно остановившись на роли мистера Крауча. Рассказ оставил ее очень довольной, в этот момент ее можно было бы сравнить с крысой, обнаружившей крайне богатую помойку.

— Прекрасно. Что же, завтра утром вы увидите, — она спрятала исписанные листки в сумочку. — Тогда, думаю, вы не откажетесь прогуляться до «Красного Льва» в обеденный перерыв. Вторая часть жаждет быть рассказанной.

Я кивнул. «Красным Львом» назывался магловский паб на Парламент стрит, достаточно близко от входа в Министерство Магии.

— Разумеется, оставляю за собой право дополнить ваш рассказ другими источниками. — она снова оскалилась. Мне бросилось в глаза, что два зуба у нее были закрыты золотыми коронками.

Рита Скитер удалилась в сторону лагеря и вскоре скрылась среди рядов палаток. Я же направился к лесу, намереваясь немного поплутать там, пока ей не надоест за мной следить. В том, что она будет пытаться выяснить что-нибудь про меня, я не сомневался.

Я снова шел между деревьев, овеваемый влажным ночным туманом. Голова горела, я все еще пытался осмыслить содеянное и нервничал, словно каждая клеточка металась в поисках ответа.

Не помог мне прийти в себя и мистер Крауч собственной персоной, неожиданно появившийся из-за деревьев. Он двигался как-то странно, рывками, как если бы тащил за собой какой-то невидимый груз, что-то в духе невидимого парящего чемодана.

— Уизерби? — Крауч остановился и смерил меня бесстрастным взглядом. — Что ты здесь делаешь?

У меня возникло смутное ощущение, что я случайно подглядел за какой-то тайной. Впрочем, я был слишком поглощен собственными размышлениями чтобы попытаться построить какие-то предположения.

— Вышел пройтись, сэр, — выдавил я.

— Тогда иди дальше.

Разумеется, я не стал больше участвовать в обсуждениях или задавать вопросы: ясно было, что ответа на них мне не получить. Хотелось бы сказать, что за следующие несколько недель я разгадал загадку странного поведения мистера Крауча, но нет, ответ я узнал не раньше, чем остальные. Тогда мне ясно было только то, что это было не задание Министерства: Крауч не взялся бы выполнять его собственноручно — а личные дела, я решил, совершенно не важны. Что же, вы уже знаете, что я серьезно ошибался.

Проходив по лесу еще около двадцати минут, я вернулся в палатку и рухнул на кровать, даже не раздеваясь. Казалось, едва я опустил голову на подушку, как меня уже будил отец.

Мы возвращались первым же порталом. Едва мы приблизились к дому, как нам навстречу выбежала моя мать. Домашние тапочки шлепали по мокрой от росы траве, она была бледна от волнения. В ее руках я заметил утреннюю газету. Очевидно, она уже прочла о произошедшем на чемпионате мира и страшно переживала, что с кем-нибудь из нас что-то случилось.

Мать по очереди обняла каждого из нас, едва не рыдая от облегчения, я же все это время не мог оторвать глаз от газеты. Похожее чувство, наверное, испытывает убийца, находясь в одной комнате со своей жертвой. Я кивал и, наверное, бормотал что-то успокаивающее вместе с отцом, однако сейчас в моей памяти застыла только первая полоса, украшенная фотографией светящегося черепа с высовывающейся изо рта змеей.

Наконец мы все прошли к дому и, рассевшись на кухне, принялись завтракать. Отец развернул газету. Я заглядывал ему через плечо с внутренним содроганием.

В статье все было изложено с моих слов. Звучали обвинения в адрес мистера Крауча, он практически в открытую назывался главным виновником всего произошедшего. Все было гладко, Фадж должен был остаться доволен. От этой мысли живот болезненно скрутило.

— Этого я и опасался, — с тревогой сказал отец. - Кто все это написал? А… Ну разумеется… Рита Скитер…

И тут меня словно прорвало. Я едва удержался, чтобы не начать оправдываться. Мне было ужасно стыдно перед моими родными, ведь я точно знал, что они сказали бы о моем поступке.

— Эта женщина постоянно нападает на министерство! — вскричал я. Кровь прилила к лицу, и я уже не соображал, что говорю. К счастью, слушать моих панических бредней никому не хотелось.

— Перси, сделай милость, заткнись, а? — мой брат Билл едва сдерживал зевоту.

Не представляете, как я был ему благодарен.

— Тут и обо мне есть, — отец тем временем дочитывал статью.

Мое сердце упало.

К счастью, оказалось, что ничего ужасного про него не сообщалось. Просто Рита Скитер, в своей обычной манере, передергивала какие-то его высказывания. Что действительно привлекло мое внимание, так это упоминание неких «слухов о телах, вынесенных из леса». Я сразу же вспомнил странную встречу с Краучем. Впрочем, я по-прежнему был далек от того, чтобы пытаться в этом разобраться.

Наскоро позавтракав, мы с отцом отправились в министерство. После случившегося, там каждый человек был на счету.

На общем собрании в атриуме, министр Фадж заявил, что намерен лично держать ситуацию под контролем, а потом еще долго распинался насчет того, как каждый должен прилагать усилия к тому, чтобы справиться с инцидентом. Все, разумеется, догадывались, что это значит. Крауча подвинут.

Для меня же все пока складывалось удачно. Международный Совет по Выработке Торговых Стандартов отодвинулся с моего горизонта, и я был, как и большинство других свободных сотрудников, назначен в Чрезвычайный Комитет по Урегулированию Жалоб.

Этот комитет занимался, как следует из названия, прежде всего реагированием на жалобы населения, однако все время до обеда я занимался тем, что тушил самопроизвольно воспламенившиеся громовещатели: за утро их уже успели накидать целую гору, несмотря на то, что обращения в такой форме не рассматривались. Огонь свершал свои завоевания, спалив целую стопку великолепной бумаги и мое любимое перо.

Взмокший и слегка измазанный сажей, я отправился в «Красного Льва», чтобы снова встретиться с Ритой Скитер.

— Мистер Уизерби, — ее губы изогнулись в псевдоприветливой улыбке, — как хорошо, что вы пришли.

Я вздрогнул: в прошлую нашу встречу я не назвался. А то, что она называла меня Уизерби говорило только о том, что она, так же, как и я видела мистера Крауча в лесу. Как я и предполагал, она некоторое время следила за мной.

— Как вы узнали? — спросил я, стараясь чтобы мой голос звучал возмущенно.

— У меня свои источники.

Так где она пряталась? Я был уверен, что никого не видел...

— Не смейте упоминать мое имя в своих статьях, — сказал я, — иначе наше сотрудничество будет окончено.

— Сотрудничество? — с деланным недоумением спросила она. — Вы ничего такого не предлагали.

— Возможно, вы еще сможете быть полезной, но, если подведете, в следующий раз найдут кого-нибудь другого.

— Так о ком же вы говорите? — глаза Риты Скитер жадно блеснули.

Я проигнорировал вопрос, вместо этого выложив остаток сведений про огрехи службы безопасности. Кроме этого, я добавил историю про загадочное исчезновение сотрудницы министерства, Берты Джоркинс, которая пропала в Албанских лесах этим летом. Скандал был в том, что никого не было отправлено на ее поиски. В основном это был удар по Бэгмену и Крауча он задевал лишь косвенно. Основная цель этого рассказа была в том, чтобы уверить Риту Скитер, что наше сотрудничество долгосрочное и отбить у нее охоту отступить от обговоренной нами версии. Прыткопишущее перо зафиксировало мои слова.

Когда я вернулся в министерство, оказалось, что меня уже ищут и, неожиданно, посланец был от мистера Крауча. Я наскоро затушил снова затлевший стол и поспешил в его кабинет.

В тот день Крауч выглядел уставшим и как будто рассеянным, однако, когда он заговорил, его тон был по обыкновению язвительным:

— А, Уизерби, проходите. Как вы, возможно, слышали, мне пришлось избавиться от своего домашнего эльфа, а значит настало время вас повысить.

Я взорвался. Я был еще готов терпеть насмешки относительно "Уизерби", но это было уже слишком. Как сейчас помню, я собирался высказать Краучу все, что о нем думаю, несмотря ни на какие соображения приличий, но он перебил меня.

— А если серьезно, — он и правда стал серьезен, с его лица пропала даже обычная насмешка. — Я впечатлен вашими успехами и считаю, что вы могли бы стать моим личным помощником, когда Чрезвычайный Комитет закончит свою работу.

Это было, мягко говоря, серьезное повышение. Я поперхнулся, злость ослабла до терпимого уровня.

— Вы прекрасно справились с организацией, и я был бы более чем рад, если бы согласились на новую должность. — Крауч остановился, немного подумал и, словно про себя, продолжил. — Кроме этого, вы один из немногих людей в отделе, кому я могу доверять.

Едва он произнес эти слова, как все мое раздражение разом испарилось, сменившись чувством вины. Было крайне неловко принимать награду от человека, которого ты предал.

— Подумайте об этом, скажете мне завтра.

Я кивнул и, как можно быстрее выскочил из кабинета: оставаясь там я чувствовал гнетущее неудобство.