Гарри Поттер и стальные яйца (джен)

— Джинни Уизли!

Джинни прошла к стоящей посреди Большого Зала табуретке и нахлобучила на голову Распределяющую Шляпу.

— Хаффл… Гриффиндор! — Шляпа вовремя увидела кулак Гарри.

— Ура-а-а! — взорвался стол Гриффиндора.

Снейп поморщился. За столом Слизерина “уракал” только Хагрид. Остальные просто кивали и вежливо улыбались. Эх! Железная была дисциплина.

Наконец все ученики были распределены по факультетам, и директор Макгонагалл встала с кубком в руках.

— Дорогие мои ученики! Я рада объявить о начале нового учебного года. Я хочу пожелать вам…

Тут в Зал влетел пестрый попугай, стремительным бомбардировщиком пролетел к учительскому столу и бросил свернутый в трубочку пергамент точно в поднятый кубок директора.

— Это еще что? — Минерва вытерла лицо рукавом, двумя пальцами достала письмо и, развернув, принялась читать. Лицо ее становилось все более пунцовым:

— Возмутительно!

— Что там? — полюбопытствовал Флитвик.

— Речь. Он прислал мне речь! Что за бессмыслица? Зачем я должна это говорить? Ой, да пошел он! Пусть спасибо скажет, что я Поттера с Уизли не исключила!

— Кхм-кхм… — Снейп взглядом указал на учеников.

— Ах, ну да! — спохватилась Минерва. — Вкратце: в Запретный лес не ходить, друг друга не убивать, Филча на хуй не посылать. Мистер Локхарт — новый профессор Защиты. Теперь — за еду и спать.

На столах тарелки и блюда наполнились едой.

— Эй! Это че за херня? — выразил общее мнение кто-то из старшекусников.

Директор Макгонагалл на секунду отвлеклась:

— Исключен. А теперь отвечу на вопрос. Это — еда. Привыкайте. Я вегетарианка.

— Приплыли… — вздохнул Рон.

В Хогсмиде, увидев искореженный "Хогвартс-экспресс", директор Макгонагалл пришла в ярость. Именно тогда прилетел павлин с первым свитком от Дамблдора с требованием оставить Поттера и Уизли доучиваться в Хогвартсе. Профессор Снейп стоял рядом и с каменным лицом выслушивал слова директора, в которых сквозь непечатные выражения то и дело проскальзывала человеческая речь, общий же смысл сводился к тому, что неплохо было бы нарушителей отправить учиться к Филчу и специальным декретом снять мораторий на телесные наказания. По итогу дебатов с павлином Макгонагалл приняла решение утопить автомобиль в озере, хотя русалы, населявшие озеро, были против, но их мнения никто не спрашивал. Акцию протеста устроил один только гигантский кальмар, в результате чего многовековая традиция переправы первокурсников на лодках в прямом смысле слова дала течь. У одной маглорожденной девочки то ли от всех этих переживаний, то ли от вида гигантского кальмара и фестралов, которых она, к слову, имела несчастье лицезреть без моральной подготовки, случился сердечный приступ.

В тот момент, когда мадам Помфри умело откачивала девочку, в Больничное крыло вошли спорящие Гарри, Рон и сопровождающая их Гермиона.

— Вы совсем идиоты? Хедвига надо по-хо-ро-нить! А не делать из совы инфернала! Это, между прочим, темная магия! Темнее не бывает!

— Гелмиона, ну цего ты такая скуцная? — попенял Рон подруге.

— Эй, вы там! А ну заткнулись! Давай же, милая! Ты у меня будешь жить! — мадам Помфри разорвала на девочке мантию и коснулась палочкой груди. Сверкнула синяя молния, девочку затрясло. — Не помогает… не помогает!

Гарри посоветовал:

— А давайте нальем в тазик воды, опустим туда ее ноги, пустим ток и замкнем цепь?

— Чего? Ты опять со своей... парамедициной? — вскинулась мадам Помфри. — Лучше подай мне вон то зелье. Да не это! Синее!

Гарри выполнил просьбу. Мадам Помфри сноровисто вылила зелье девочке в рот и зажала пальцами нос, пока та не проглотила.

Девочка моментально открыла глаза, скатилась с кровати и стала издавать невнятные звуки.

— Потерпи, милая, — печально сказала колдомедик. — Блевать ты теперь будешь дальше, чем видишь, но зато рвотный рефлекс возымел действие, и мы сумели тебя откачать. А вам что нужно?

— Им бы того… зубы передние отрастить, — ответила за мальчиков Гермиона.

— Это можно, — кивнула мадам Помфри. — Зеркала у меня нет, потому я буду наращивать зубы, а ты скажи, когда остановиться.

* * *

— Что значит — ты «задумалась» ?! Ты посмотри теперь на наши зубы! — негодовали Рон и Гарри.

— Ну ладно вам. Я всю жизнь с такими хожу и ничего, — оправдывалась Гермиона.

Тут всех троих ослепила вспышка.

— Гарри! Меня зовут Колин, Колин Криви. Я теперь тоже на Гриффиндоре. Можно, я всем буду говорить, что ты мой друган?

— Э-э… Нет.

Снова вспышка. В руках у незнакомого щуплого мальчишки оказался фотоаппарат размером с его голову. Тут он обратил внимание на Гермиону:

— О! Можно я буду говорить всем, что ты моя девушка? Гарри, дружище, сфоткай нас!

Он сунул фотоаппарат оторопевшему от такого напора Поттеру и, пока Гермиона думала, что ей ответить, подбежал к девочке, обнял ее за талию и притянул к себе. Рон забрал у Гарри фотоаппарат:

— Давай лучше я. Вставай рядом с ними.

Гарри встал:

— Так нормально?

— Нормально, — ответил Рон и швырнул фотоаппарат в стенку.

— Ой! Какой он, оказывается, скользкий, — огорчился рыжий, глядя на обломки.

— Ты что творишь? — ужаснулся Криви.

— Ладно, пошли, — сказал Гарри. — Сейчас отбой будет.

Они вбежали в башню Гриффиндора, поднялись наверх и остановились перед портретом. Полная Дама, прищурившись, выжидала.

— Ну? — наконец произнесла она.

Гарри прошептал уголком рта:

— Кто-нибудь знает пароль?

— Я знаю, — доверительно сообщила Полная Дама.

— А еще вы знаете нас. Может, пустите разок? — осторожно попросил Рон.

— Без пароля входа нет, — с металлом в голосе отчеканила Полная Дама.

Тут в коридоре появился Невилл с Тревором в руках.

— Уфф! Еле нашел его, — сообщил он друзьям.

— Невилл, ты случайно не знаешь пароль? — ласково спросила его Гермиона.

— Знаю, — Невилл отчего-то смутился и замолчал.

— Ночуем тут? — спросил Рон.

— Невилл, скажи пароль, — попросила Гермиона.

— С…Снейп — мудак.

— Это мы знаем, — отмахнулся Рон. — Ты пароль нам скажи.

— Правильно, — сказала Полная Дама и портрет отьехал, открывая проход.

У всех троих глаза стали, как у Добби.

— Ты сейчас, блять, серьезно?! Пароль “Снейп — мудак”?!

Полная Дама захихикала и обвязалась гриффиндорским шарфом, который она позаимствовала у портрета сборной Гриффиндора по квиддичу времен чемпионства Чарли Уизли. Невилл испуганно пискнул и проскользнул внутрь.

Посреди гриффиндорской гостиной стояли выстроившиеся по росту и по курсу ученики.

Перед строем шагал профессор Снейп, и каждое произнесенное им слово он с презрением выплевывал:

— …буду. Ебать. Каждого. Кто. Посмеет. Терять. Баллы. Для. Факультета.

Тут он ткнул пальцем в сторону вошедших детей и обратился к строю:

— Я не переношу две вещи: Поттеров и долбоебов! Перед нами как раз они. Причем у Поттера два очка.

Гарри хотел было возмутиться, но Гермиона наступила ему на ногу и шепнула:

— Ты что, не видишь? Он в стельку пьян.

Снейп, однако, услышал. Или прочитал по губам.

— Кто пьян? Да я единственный, кто мог перепить самого Темного Лорда. Я и Дамблдор. Потому он его и боялся. А ну упали в строй!

Невилл первым поспешил выполнить приказ, но споткнулся о пуфик и кубарем подкатился под ноги декана.

— Тревор! Вернись! — прокричал он вслед радостно ускакавшей жабе.

— Секс ту… тьфу, блядь! Сектумсемпра! — сделал охотничий выпад Снейп.

Заклинание расчленило жабу на пороге гостиной.

— Ого! Попал. Видали, салаги? Даже в таком состоянии че могу! — сделал победный жест Снейп и, повернувшись, увидел вытаращенные лица учеников.

— Ну, чего вылупились? — смутился он. — Сейчас починим. Репаро! Ну вот, как новенький.

Невилл, онемев, смотрел на целую жабу. Которая не шевелилась.

— Вы его убили, — наконец сказал он.

— Вовсе нет.

— Да!

— Ладно, убил. Я тебе другую дам. Взамен. У меня разные есть. Даже сушеные. И заспиртованные. Хочешь заспиртованную?

— Хочу, чтобы вы сдохли! — тихо сказал он.

Снейп долго смотрел на Лонгботтома, потом так же тихо ответил:

— Я тоже хочу, — и вздохнул. — Но мне нельзя. Слишком важная роль.

И молча вышел из гостиной.