Гарри Поттер и стальные яйца (джен)

Гарри было предоставлено сомнительное удовольствие разглядеть Нурменгард изнутри. Знаменитая тюрьма представляла собой подземный многоуровневый бункер со стальными стенами толщиной дюймов в десять, надежно изолирующими сидельцев от внешнего мира.

— Серый, нах, этого закинь на место, — здоровяк кивнул на послушного Грегоровича. — Остальных в «камеру для гостей». Сначала, нах, обыщи их. После праздников разберемся.

Мужик со связкой ключей кивнул и обернулся к другим мужикам.

— Вы все слышали.

Грегоровича тут же взяли под локоток и увели куда-то вниз.

— Значит так, ё! Ну-ка рассосались по коридору и встали на колени, ё. Дистанция три метра, ё! — приказал Серый.

На вид Серому было лет сорок. Его глаза были красными, словно он плохо переносил солнечный свет, нижняя часть лица, как ковром, была покрыта жесткой на вид щетиной, а на коже похожих на клешни кистей рук тут и там виднелись ссадины и царапины.

Когда один из сподвижников Гриндевальда, оказавшийся рядом с Сириусом, попытался исподтишка двинуть Блэка под ребра, стоявший ближе всех конвоир тут же ударил его по плечу резиновой дубинкой:

— А ну прекратить, ё-ба-на!

Серый показал новым заключенным кулак:

— Значит так, ё! Никаких беспорядков в мою смену, ясно? Иначе я сделаю ваше пребывание в нашем прекрасном заведении натуральным адом, ё!

— Опять сидеть… — вздохнул кто-то из свиты Гриндевальда. — Из-за одного Темного лорда посадили, теперь из-за другого новый срок мотать… Что я делаю в этой жизни не так?

— Вас хоть за дело, — сам не понимая, зачем, ответил ему Гарри. — А нас-то за что?

— Разговоры, ё! Здесь я постиг одну истину, ё: невиновных нет, есть только ещё не пойманные! Иван, тащи их по одному к Миколе, пусть разбирается — он сегодня дежурный. И без глупостей, ё! Разрешаю заавадить любого, кто дернется. Авось успеем до полуночи.

* * *

Министр магии Корнелиус Фадж, несмотря на приближающееся Рождество, был задумчив и невесел. Мыслями он весь был в выборах, назначенных на апрель. Как обычно, его основными соперниками стали Альбус Дамблдор и Люциус Малфой, причем Малфой уже начал свою предвыборную компанию, в характерном для себя напыщенном стиле пригласив в свой мэнор на рождественский прием весь цвет чистокровной аристократии.

— Знаем мы эти ваши приемы! — зло пробормотал Фадж. — После них с унитаза не слезешь до тех пор, пока все съеденные членистоногие из тебя не выйдут, а это дня три занять может!

Против Малфоя можно было использовать побег заключенных из Азкабана, ведь магическая Британия все ещё обсуждает эту новость, общество переполнено слухами о сбежавших Пожирателях, а это как-никак его бывшие подельники!

— С другой стороны, это играет и против меня, — задумчиво пробормотал Корнелиус Фадж. — Ведь побег случился, когда у власти был я! Хорошо, что виновника побега нашли и поймали, и плохо, что беглецов след простыл…

Когда Хмури арестовали и поместили в камеру, стены, потолок и двери которой были покрыты усиливающими их рунами, приставив к нему личного дементора, Фадж тут же явился в Азкабан, где задал задержанному один-единственный вопрос:

— Зачем?!

Ответ оказался маловразумительным:

— Скучно.

— Долбо… — и только внезапно налетевший сквозняк знал, что в сердцах произнес министр перед тем, как отправился перерезать ленточку при открытии нового подразделения Министерства — Отдела магической культуры.

Корнелиус Фадж посмотрел на стоявшие на массивном дубовом столе золотые часы в форме летящего ангела. Близилась полночь, когда он должен был выступить по колдорадио с рождественскими поздравлениями и заодно сообщить о поимке организатора побега, чтобы подсластить горькую пилюлю уходящего года.

— Дамблдор, сука, опять у нас белый и пушистый! — внутри снова вспыхнула злость, к горлу подкатила желчь, и министр передразнил: — «А я вас предупреждал! А вы меня не послу…» Тьфу!

В дверь осторожно постучали, следом из-за двери раздался голос бессменной помощницы министра Долорес Амбридж:

— Корнелиус, к вам посетите…

— Благодарю, Долорес! — жизнерадостно произнес знакомый до боли голос и, широко распахнув дверь и отодвинув Амбридж с дороги, в кабинет вошел Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор собственной персоной. — Добрый вечер, Корнелиус!

Высокий старик в вырвиглазном наряде прошагал к столу и плюхнулся в кресло для посетителей, как всегда, посверкивая очками и улыбаясь в усы.

— Добрый. Был, — слегка кивнул ему министр и скрестил пальцы под столом, откидываясь на спинку кресла. — Что вас сюда привело? Имейте в виду, у меня сегодня ещё дел по горло!

— Что, небось думаешь, где взять денег на предвыборную кампанию? — улыбка Дамблдора стала еще шире.

— Да что тут думать? Из бюд… то есть, зачем мне вообще нужна какая-то предвыборная кампания? — надменно произнес Фадж. — За меня вот уже много лет говорят мои свершения за то время, что я занимаю этот пост!

— Ага, ага, — закивал Дамблдор. — Точнее, их отсутствие.

— Альбус, ты собрался вывести меня из себя? Перестань. Я такого насмотрелся за то время, что занимаюсь политикой, что тебе не удастся меня удивить.

— Хочешь, я сниму свою кандидатуру с выборов? — перебил его словоизлияния Дамблдор.

— ДА!!! — первым побуждением Корнелиуса Фаджа было радостно крикнуть это, буквально подскочив со стула. Вместо того он демонстративно кинул выразительный взгляд на часы. Министр помнил, с кем имеет дело.

— А я знаю, о чем ты сейчас думаешь! — хихикнул Дамблдор.

— Перестань! Прекрати! — взорвался Фадж. — Я легилименцию, нахер, объявлю нарушением закона, да так, что за её использование станут сажать в Азкабан!

— Из которого, тем не менее, сбегают все, кому не лень, — поддакнул бывший директор Хогвартса.

Фадж скрипнул зубами, но промолчал.

«Хорошо смеется тот, кто смеется последним», — подумал он.

— И то верно, — вслух согласился с ним Дамблдор и хитро подмигнул: — Ну, что?

— А взамен ты попросишь мою душу? — скривился министр.

— Нет-нет, право, сущий пустяк!

* * *

Наконец, очередь дошла до Гарри.

— Иди, с-ка! — толкнул его в спину один из охранников.

Гарри послушно пошел, куда велели. Пройдя по длинному коридору, они с конвоиром дошли до металлической лестницы, по которой спустились на два уровня ниже. Повсюду висели плакаты с рисунками и надписями вроде «Сдай подельника, скости себе срок!» или «Кто к нам дважды попадет, тот до смерти здесь сгниет!». Свет, испускаемый шарообразными светильниками, был тусклым, некоторые источники света мерцали. Гарри почувствовал себя, словно в огромной жестяной банке.

«Бр-р-р-р! Уж лучше Азкабан, там хоть окна есть и какой-никакой свежий воздух», — про себя подумал он.

И действительно, воздух здесь был спертым и отдавал какой-то тухлятиной.

Наконец они дошли до двери с табличкой «Дежурный».

— Заходи, — велел охранник, а когда они зашли внутрь, добавил: — Раздевайся.

Гарри напрягся:

— З-зачем?

— Да не ссы, с-ка! Мы людей не лапаем. Обыскивать тебя не буду — сам разденешься, а потом пойдешь вон туда, к Миколе, — показал на другую дверь конвоир.

— А т-туда з-зачем? — снова напрягся Поттер.

— Идиот, никто тебя не тронет! Совсем вас в вашей Европе запугали! — в сердцах сплюнул мужик и рявкнул: — Раздевайся давай и дуй на допрос! Это чтоб ты на людей не кидался — с голой жопой особо не покидаешься, а одежду тебе все равно другую выдадут. И давай быстрее — там другие люди ждут! А если каждому придется руки ломать, то к Рождеству всяко не успеем!

Гарри торопливо разделся, и его тут же втолкнули в кабинет.

Половину кабинета занимал громадный дубовый стол, за которым сидел здоровенный, как шкаф, лысый мужик в очках и синей униформе с закатанными по локоть рукавами, и на его предплечьях Гарри увидел Запретный лес в миниатюре, весьма похожий на настоящий. Дежурный что-то записывал в толстом журнале.

— Имя? — спросил он, не поднимая головы.

— Чье? — не понял Гарри.

— Чё, осмелел, с-ка? — тут же ткнул его в бок дубинкой зашедший с ним в кабинет охранник.

— Я из Гриффиндора, — на всякий случай уточнил Гарри и зачем-то добавил: — Шляпа распределила.

— Имя Шляпы? — меланхолично спросил дежурный Микола.

— Я не знаю, — растерялся Гарри.

— Ну, вот и не выебывайся, — спокойно сказал Микола, не отрывая глаз от журнала, и почесал опушку Запретного леса, изображенную на одной из рук. — Имя?

— Ну, Гарри, — сказал Гарри.

— Фамилия?

— Ну, Поттер.

Лысый мужик внезапно перестал писать и наконец поднял глаза на посетителя.

— Опа! Тот самый? — уточнил дежурный.

— Ну, вроде как да, — подтвердил Гарри и стыдливо прикрылся ладошками.

— Это хорошо, — сказал лысый и бросил конвоиру: — Давай его в вип-камеру, а я пока доложу Верховному.

— Дак там это… занято сейчас, — растерялся охранник.

— Опять он, что ли? — уточнил дежурный, впервые показывая эмоциональную реакцию. Негативную.

— Да, — вздохнул конвоир. — Вчера была презентация новейшей модели гоночных метел «Молния» в Сити-плаза. А он заявился туда пьяным в компании одноклубников и приятеля-ирландца, и заявил президенту корпорации «Нимбус» Джозефу Бертрану, что их метлы — говно и предложил пари на пятьдесят процентов акций корпорации, что уделает их лучшего пилота с «Молнией» на своем «Чистомете» на стометровке с препятствиями. На беду Бертрана, на этой презентации собрался полный зал писак со всего света, которые так возбудились, что тут же, прямо в зале, вызвались организовать полосу для полетов. Бертран под таким давлением согласился, но акции на кон ставить отказался, потому что те якобы принадлежат разным собственникам. Короче, пари этот баламут выиграл, опередив соперника примерно на полкорпуса метлы, при этом разбил дорогущую хрустальную люстру, которая едва не зашибла насмерть журналиста из Тринидада и Тобаго, а он оказался единственным чернокожим во всем зале, из-за чего международное сообщество снова обвиняет в расизме нашу великую страну.

— Мда… а отец что?

— Сказал, чтобы ему дали срок побольше. Хочет убедить прессу, что Витю усыновили.

— Ясно. Давай подождем — может, передумает еще. А парни пока посидят в одной камере.

* * *

— НЕТ! Альбус, нет! — отрубил министр. — Мы не можем взять и замять дело Хмури, и уж тем более — выпустить его! Хочешь, чтоб он еще кого-нибудь освободил?

— Оступился человек, с кем не бывает? — пожал плечами Дамблдор. — Ты же сам его к этому подтолкнул. Опосредованно.

— Я?! — искренне изумился Фадж.

— Конечно, ты, — кивнул Альбус и погладил бороду. — Кто его в отставку отправил? Война — единственное, что он умеет. А ты — «пенсия». Он тебе что, станет цветочки выращивать? Не на того напал! Он и побег-то устроил только для того, чтобы, кхм, в одиночку переловить Пожирателей и тем доказать тебе свою нужность. Аластор держал их в старом поместье Мальсибера.

— Да ну? — с сарказмом спросил Фадж. — И где же сейчас эти красавцы? Мы-то там никого не нашли!

Дамблдор немного смутился.

— Ну-у… все пошло немного не по плану…

Тут в дверь кабинета постучали, и не дожидаясь ответа, в кабинет заглянула Долорес Амбридж.

— Простите, дорогие мои, — слащавым голоском протянула она. — Там эти мордредовы болгары срочно хотят связаться с вами.

Министр магии поморщился так, будто уксуса хлебнул.

— Опять они свой нос в чужие дела суют? Весь цивилизованный мир их не любит, а они все суют и суют! Нет меня! — зло рявкнул Фадж.

— Хорошо, хорошо! — торопливо закивала Долорес и затараторила: — Вы не подумайте, я им сразу так и сказала. А они заладили, как попугаи: «Поттер» да «Поттер». Вечно лезут в мировую политику с претензиями на величие своей занюханной страны!

— Долорес! — прошипел Фадж, выразительно показывая глазами на навострившего уши Дамблдора.

— Ой, да тут я! Я никуда не уходила, — всплеснула руками Амбридж, с готовностью вплывая в кабинет.

— Погоди-ка! — вмешался Альбус. — Давай выслушаем, чего они там хотят.

— Альбус, не начинай! — нахмурился министр. — Времени до полуночи осталось в обрез, не хватало ещё бредни болгар перед самым Рождеством выслушивать. Сам подумай: откуда Поттеру взяться в Болгарии?

— А вдруг они твоих беглецов поймали? — с невинным видом сказал Дамблдор. — Минут пятнадцать у нас есть.

Корнелиус надолго задумался.

— Ладно, соединяй, — махнул он рукой Долорес.

* * *

Гарри выдали ярко-оранжевую форму заключенного и повели вниз по винтовой лестнице. Он насчитал три уровня, прежде чем охранник заставил его свернуть в длинный коридор, по обеим сторонам которого находились зарешеченные двери камер. Сидельцы при виде нового посетителя подходили вплотную к решеткам и с любопытством разглядывали его.

— О-о-о, кто это тут у нас?

— Начальник, начальник! Скажи им, что это ошибка! Я невиновен!

— Начальник, давай его к нам! У нас как раз для партии в «козла» одного не хватает!

Охранник неторопливо поднял палочку, и крики моментально стихли, а заключенные, словно подхваченные волной, мгновенно отхлынули от дверей к противоположным стенам камер. Гарри и его сопровождающий прошли весь коридор, окончившийся тупиком, где стояла массивная металлическая дверь.

— Тебе сюда, — буркнул конвоир, отпер дверь и втолкнул Гарри в небольшую комнату.

Ее стены покрывали узорчатые ковры, у стен стояли довольно комфортабельные одноместные кровати, у стены напротив двери разместился письменный стол с небольшим глобусом, чернильницей, стопкой чистых листов бумаги и несколькими перьевыми ручками, по бокам которого, словно охраняя его, высилась пара книжных шкафов.

— Ванная и туалет там, — охранник показал на неприметную дверь слева.

Гарри его не слушал, с опаской глядя на лежавшего на одной из кроватей коренастого юношу с короткой стрижкой и густыми бровями, который забавлялся тем, что отпускал и тут же ловил золотой снитч. Стоило тому увидеть посетителей, как он сразу же вскочил с кровати.

— Начальник, ну посади ты меня к пацанам! — торопливо заговорил стриженый, умоляюще глядя на охранника. — Нахер мне эта вип-камера, если я тут один?

— Да ты что? — удивился конвоир. — Там же одни грабители и убийцы!

— Зато какие истории могут рассказать! — отмахнулся парень.

— Нам потом твой отец жабры наизнанку вывернет, — покачал головой охранник. — К тому же я тебе соседа привел. С ним скучно не будет.

С этими словами он вышел, следом раздался лязг металлического замка. Гарри, растерявшись, по-прежнему стоял возле двери и таращился на соседа по камере. Тот подмигнул ему и шепотом сказал:

— Звука шагов не было. Стоит под дверью, — и громко добавил: — Меня Виктор зовут. Я сюда попал по недоразумению. А ты?

— А я Гарри, — откашлявшись, тоже громко сказал Гарри. — И я по недоразумению.

— Раз так, то, следуя логике, недоразумными оказались те, кто нас сюда упек, — продолжил кривляться Виктор. — Очень рад знакомству. Выпить не предлагаю, потому что здесь этого нет, зато могу предложить «Стиморол». Зажуем за знакомство.

Виктор отправил в рот пару подушечек жвачки и бросил пачку Гарри. Пока тот вертел резинку в руках, сосед снял тапочки и босиком подбежал к двери, приложив к ней ухо.

— Кажется, ушел, — удовлетворенно сказал он, вынул изо рта жвачку, залепил ей дверной глазок и с угрожающим видом повернулся к Гарри — Итак, тебя отец прислал меня «пасти»?

— Что? Кто? — растерялся Гарри. — Нет. Говорю же — по недоразумению попал!

Виктор вплотную подошел к Поттеру и навис над ним.

— Хватит заливать! В Нурменгарде столько уровней, что всю Болгарию за решетку упрятать можно, да его и строили в расчете на это — иностранный инженер спроектировал, на случай массовых репрессий. Почему тебя именно ко мне посадили?

— Понятия не имею, — пожал плечами Гарри. — Дежурный так распорядился, когда услышал, что меня зовут Гарри Поттер.

— Первый раз слышу, — нахмурился Виктор и предупредил: — Ладно, но имей в виду: если ты меня обманул, лучше не вставай у меня на пути!

Потом сосед задумался и внезапно спросил:

— В туалет хочешь?

— Н-нет, — покачал головой ничего не понимающий Поттер.

— Вот и отлично! — обрадовался Виктор и исчез в ванной комнате. Вскоре оттуда послышался шум возни. — О! Вроде бы настоялись. Я тут камеру задумал сменить. Скучно мне здесь.

Сосед высунул голову из-за двери и пояснил:

— Вчера устроил засор в унитазе из ветоши. А с вечера поставил настаиваться дрожжи. Ингредиенты «курьеры» передали.

— «Курьеры»? — заинтересованно спросил Гарри.

— Да. «Курьеры» бывают «внутренние» и «внешние». «Внутренних» еще называют «посыльными», на них держится весь товарно-денежный оборот в тюрьме. Через них передают деньги за товар — сигареты, шоколадки, жвачку и так далее. А «внешние» — это те, кто достает товар из внешнего мира. Это могут быть как специально залетные пассажиры, так и те, к кому приходят посетители и носят передачки. Кое-что, конечно, и от охраны можно получить, помимо пиздюлей, но нормальный пацан не станет унижаться перед охраной, ведь за услугу надо платить услугой, а в долгу быть никто не хочет.

Пока сосед возился в ванной, Гарри переваривал информацию.

— А что, эти «курьеры» и палочку достать могут?

Виктор снова выглянул из ванной комнаты:

— Нет, палочку не могут. Да и бесполезно это: в Нурменгарде везде стоят сигнальные чары на магию, в том числе амулеты, кольца и прочие побрякушки. Передать можно маленький предмет, который поместится в заднице.

— В заднице?! — Гарри был шокирован.

— Ага. Например, «Сникерс» там или «Стиморол».

— Тьфу! — Гарри выплюнул жвачку, едва сдерживая рвотный рефлекс.

Виктор засмеялся.

— Да успокойся ты! Все предметы упаковывают в презервативы. Все герметично. За этим следят. Готово! — внезапно воскликнул он, выбегая и закрывая дверь ванной комнаты. — Теперь будем ждать. Скоро нас наконец-то пересадят к грабителям и убийцам!

* * *

Угли в камине приняли очертания двух бородатых лиц.

— Добрый вечер! — вежливо поприветствовал их министр магии. — С кем имею честь беседовать?

— У нас Поттер!

— Тиха, я сказаль! Я буду разговаривать! — оборвал один из бородачей другого. — Миня завуйт Владимир! Я командовать наша великая страна Болгария!

— Мы очень рады, — с сарказмом произнес Корнелиус Фадж и тут же попробовал уйти от разговора: — Прошу меня извинить, у меня не так много времени. Возможно, вы могли бы переговорить с моей помощницей Долорес Амбридж? Уверяю вас, она в курсе всех дел и уполномочена принимать решения на самом высоком уровне.

— Зачэм помощница, э? Мужчины разговаривайт, женщина не лезет, да?

Фадж послал Дамблдору недвусмысленный взгляд: «Ну, я же тебе говорил!». В ответ тот с невинным видом захлопал ресницами.

— Хорошо. Давайте сразу перейдем к делу, — сказал министр, обращаясь к бородачам.

— У нас Поттер!

— Тиха, Каркарофф! Я разговариваю! — оборвал того Владимир и сказал Фаджу:

— У нас есть ваш знаменитый малчик Гарри Поттер. Мы знаем, что он очень важен для ваша страна. Мы хотим знать, насколько важен этот малчик для вас?

— Да насра…

— Очень важен! — перебил Фаджа Дамблдор, подходя к камину. — Что вы хотите за него?

— Погоди, Дамблдор! — шикнул Фадж. — Так переговоры не ведут! Не надо обозначать нашу заинтересованность.

Фадж обернулся к камину:

— Не знаю кого вы там поймали, но Гарри Поттер сейчас гостит у своих дяди и тети, в Англии. Вы обознались!

— Блят! Он говорийт, что мы обознались, Каркарофф!

— Владимир! Я тэбэ гаварю — это он! У нэго шрам ест на лбу! Как молния.

— Фадж, у вашего малчика ест шрам в виде молнии? — переспросил Владимир.

— Это он! — ужаснулся Дамблдор. — Как он к вам попал?

— Погоди, Альбус, мало ли на свете мальчиков со шрамом в виде молнии… — начал было министр, но Дамблдор его уже не слушал.

— Чего вы хотите? — спросил он у бородачей.

— Ай, маладэц! Вот эта разговор! — похвалил Дамблдора Владимир. — Мы хатим, чтобы вес мир знал, какая великая страна Болгария! Мы отдадим вам малчика, если вы убедите МКМ провести в следующем году Турнир трех волшебников. Толко имейте в виду: победить должен наш челавэк!

— Но проведение Турниров трех волшебников запретили! — возмутился Фадж. — Там же участники мрут, как мухи!

— Да! — возбужденно загоготали бородачи. — Мы выиграт Чемпионат по квиддичу, а потом Турнир трех волшебников! Эта будет бомба! Мы заставим мир уважать наша великая страна Болгария!

— Боюсь, я не могу на это согласиться, — покачал головой Фадж.

— Тогда мы будэм пытайт и убиват вашэго малчика! — рявкнул Владимир.

— Погоди пытать и убивать! — оборвал его Дамблдор и повернулся к Фаджу — Корнелиус, ну чего тебе стоит?

— Дамблдор, нет! Ты что, не видишь, что нас шантажируют? Я бы им вдобавок люлей навешал, да у этих нищебродов ядерное оружие есть.

— Корнелиус, без Поттера мы не сможем убить Волдеморта, когда он возродится.

— Альбус! Ну сколько можно поминать Волдеморта? Сдох он! Сдох, понимаешь?

— Наша разведка докладывайт, что сдох не насовсэм, — вмешался Владимир.

— Вот видишь? — обрадовался внезапной поддержке Дамблдор. — Соглашайся! Провести такой турнир — показатель престижа, как ни крути. Туристы, продажа билетов, сувениров — сплошная прибыль для казны! А я тебя на выборах публично поддержу, а?

Фадж вздохнул с с притворной скорбью.

Он понимал, что Дамблдор отныне будет ему обязан.

А Дамблдор понимал, что Фадж это знает и ломается для вида.

Каждая из сторон сделала свой ход.