Гарри Поттер и стальные яйца (джен)

Едва опасность миновала и количество адреналина в крови пришло в норму, на Гарри словно обрушилась невидимая гора. Бездумно выполняя команды Римуса Люпина, он вместе с остальными детьми сошел с поезда и в темноте двинулся в сторону величественного замка, сиявшего огнями. Все происходящее казалось ему нереальным, — он словно плыл в густом тумане, а в ушах звучали голоса отца и матери в последние мгновения их жизни, напоминая о принесенной ими ради того, чтобы он, Гарри, мог жить, жертве. Иногда Поттер все же возвращался в реальный мир — точнее, его туда возвращали.

* * *

Вот перед распределением новичков по факультетам мимо прошел Драко Малфой и издевательски бросил:

— Что, Поттер, ссымся? В обмороки падаем? — и, довольно гогоча, ушёл к слизеринцам.

— Сам ты обморок! — заорал ему вслед Уизли.

— Рон? — повернулась к нему Гермиона.

— Да, милая? — с готовностью ответил Рон.

Гермиона поморщилась.

— Скажи мне — кто был в купе, когда Гарри потерял сознание?

— Ну-у-у… — напрягся Уизли. — Ты, я, Гарри, незнакомый мужик и первогодка.

— И как ты, блять, думаешь, — кто растрепался о том, что Гарри падал в обморок?! — сердитая Гермиона на правах дамы сердца отвесила своему рыцарю изрядного леща.

* * *

Во время пира Рон толкнул Гарри локтем:

— Ты доедать будешь? — кивнул он на нетронутый кусок пирога в тарелке Поттера.

— Рон! — пнула его под столом Гермиона.

— А что? — возмутился Рон. — Он все равно не ест!

— Найджел Дракслер! — объявила Макгонагалл.

— Ты, конечно, парень компанейский… — задумчиво произнесла Распределяющая шляпа. — Но после стычки с дементором ступай-ка на Гриффиндор!

— Ура! — захлопали близнецы Уизли.

— Что вы, — смущенно пробормотал мальчик, — я готов жизнь отдать за Господа нашего и детей его.

— Молодец, — кивнула директор школы и указала на стол ало-золотых: — Ступай теперь туда.

— Я бы хотел перед трапезой прочесть благодарственную молитву, — попросил Найджел.

— Вот перед сном и прочтешь — тем, кому не повезёт оказаться с тобой в одной комнате, вместо сказки, — оборвала его Макгонагалл. — Ты видел, сколько детей в очереди после тебя? Год твоего рождения был урожайным — похоже, магическое население Британии ждет радикальное обновление.

* * *

— Гарри, не спи! Сейчас мы узнаем, кто будет вести ЗОТИ!

— А что, разве не ясно? — Поттер кивнул на Люпина, сидевшего по правую руку от Снейпа, и который как раз пролил на эту самую руку вино.

— О, прошу прощения, Северус, кажется, я испачкал ваш рукав.

— Ничего страшного, — холодно ответил Снейп. — Даже в таком виде он выглядит лучше, чем весь ваш, с позволения сказать, наряд.

Люпин покраснел от гнева:

— В отличие от вас, я здесь впервые со времен окончания школы! Вы же давненько присосались к кормушке Дамблдора под названием «Хогвартс». И вообще вы — знатный сосун!

Снейп же от злости, напротив, побелел.

— Только посмотрите! — восхитилась Лаванда Браун. — Они прямо как белое и красное вино, ха-ха!

— Так! А ну прекратите! — сверкнул глазами сидевший между директором и Снейпом бывший директор, бывший глава Визенгамота и председатель международной конфедерации магов, обладатель ордена Мерлина первой степени Альбус Персиваль Вулфрик Брайн Дамблдор.

Минерва Макгонагалл встала с директорского кресла и начала приветственную речь:

— Я очень рада приветствовать вас всех в Хогвартсе и поздравляю с началом очередного учебного года! Я особенно радуюсь тому, что вы добрались сюда живыми и здоровыми, за что отдельное спасибо нашему новому преподавателю Защиты от тёмных искусств — Римусу Люпину!

— Разумеется, мне бы очень не хотелось поднимать шум по этому поводу, — тут же перебил её Дамблдор и мягко улыбнулся. — Надеюсь, все мы забудем этот инцидент и не будем упоминать его в письмах и при личных встречах с родственниками.

Макгонагалл повысила голос:

— Что касается дементоров, то в этом году нам придётся их снова потерпеть. На то есть десять причин, которые нам по большому…

— Секрету! Ха-ха! А вы что подумали, негодники? — весело погрозил детям пальцем Дамблдор и прошипел сквозь зубы: — Шути, Минерва, шути, когда сообщаешь плохие новости! И особенно — если их много.

Минерва скривилась, как от зубной боли, но закончила фразу:

— … секрету сообщил сам Корнелиус Фадж. Каждая причина…

— …это бо-оль! Хочешь, разделю её с тобо-ой? — пропел неугомонный Дамблдор и подмигнул ученикам.

— В общем, на свободе остаются десять Пожирателей смерти из ближнего круга Сами-Знаете-Кого. Министр обеспечил нам охрану: по десять дементоров на каждого Пожирателя, итого на прилегающей к школе территории находится сотня этих тварей. Фадж сказал, что в Азкабане теперь охранять, считай, некого, и поэтому стражи Азкабана сейчас тут. Надо ли вам объяснять, что Запретный лес ещё никогда не был таким Запретным?

— Ну, не сгущай краски, Минерва! — беспечно махнул рукой Дамблдор. — В прошлый раз все обошлось и все остались живы. И, кстати: насчёт Пожирателей тоже надо держать рот на замке, иначе школу закроют, а она единственная в Британии. Без образования вы будете похожи на Хагрида: вроде волшебник, а ни хрена не умеет. Однако, начиная с этого года, он у нас будет преподавателем, верно, Минерва?

Макгонагалл не выдержала:

— Альбус, если мне понадобится суфлер, я обязательно обращусь к вам! И да, Хагрид у нас декан, поэтому он будет вести Уход за магическими существами.

Раздались аплодисменты, а смутившийся полувеликан встал и поклонился.

* * *

— Гарри, мальчик мой, можно тебя на пару слов? — Дамблдор поймал мальчика сразу после пира, на выходе из Большого зала. — Пойдём, я тебя угощу. Нет, не лимонными дольками.

Старик цепко ухватил Поттера за руку и повел в свой новый кабинет. Прежде его занимала Макгонагалл, и здешняя обстановка, — пожалуй, чересчур спартанская, — плохо вязалась с бывшим директором: не было привычных взгляду многочисленных артефактов и книжных полок, Омут памяти куда-то пропал, и даже портретов было всего несколько штук.

Заместитель директора прошел к маленькому столику возле камина, жестом фокусника откуда-то извлек два бокала и темную бутыль, из нее плеснул в бокалы янтарной жидкости — совсем немного, практически на дно. Один бокал он протянул Гарри.

— Пей.

— Что это? — с подозрением спросил мальчик.

— А ты попробуй, потом скажешь.

Гарри равнодушно пожал плечами и осторожно попробовал. Язык обожгло.

— Фу, гадость какая! — поморщился он и закашлялся.

— Конечно, гадость, — согласился Дамблдор и осушил свой бокал. — Без лимонных долек-то!

Он поставил бокал на стол, покосился сквозь очки-половинки на портреты и отбарабанил:

— Гарри, как у тебя дела, как провел лето, все ли у тебя хорошо, ты случаем не знаешь, куда пропал Сириус? Он тебе не писал?

Мальчик уставился на улыбавшегося как ни в чем не бывало Дамблдора.

— Ди… э-э-э, профессор, а разве не вы отправили его на задание?

— Разумеется, я, кто ж ещё! — бодро отозвался Альбус. — Но он вдруг взял да и пропал. Уже пару месяцев не могу с ним связаться. Думал, может, Сириус решил соскочить с крюч… в смысле, по делам отлучился. Но он волшебник и каким-то образом дал бы о себе знать — если, конечно, не решил покинуть магический мир насовсем.

Гарри пожал плечами:

— Меня, знаете ли, самого это интересует. В свете моих летних приключений я ВСЕМ письма разослал. Увы, но только вы откликнулись на мое послание.

— Откликнулся? — рассеянно переспросил Дамблдор.

— Ну да, — кивнул Гарри. — И послали кого-то спасти меня, разве нет?

— Гм-м, нет, — смущенно произнес бывший директор. — Я полагал, что ты сам сумеешь во всем разобраться — в конце-то концов, ты волшебник! О нет… только не говори, что ты был без палочки! — нахмурился старик.

— Ну-у-у… — на этот раз смутился уже Поттер.

— Так! Ясно. Ну что ж, рассказывай.

Гарри вкратце пересказал историю похищения и про голос из кустов, обладатель которого его спас.

— Хреново, — внимательно выслушав, пробурчал Альбус Дамблдор.

— Хреново, что меня хоть кто-то решил спасти?! — взвился Поттер.

— Да, — задумчиво произнёс Дамблдор, но тут же спохватился: — То есть нет! Конечно же, нет! Теперь… нет, иди спать. У тебя был тяжёлый день, и завтра начнутся занятия. А мне надо подумать.

Гарри пошёл было к двери, но Дамблдор его окликнул:

— Мальчик мой!

— Что? — обернулся Гарри.

— Не хандри. Авада Кедавра — это самый, повторяю, САМЫЙ безболезненный способ убийства. Думаю, так мечтает умереть каждый.

— Ну да, — с сарказмом сказал Гарри. — Разве что в глубокой старости.

Дамблдор внимательно посмотрел на него:

— Только Невиллу Лонгботтому никогда этого не говори.

Гарри вышел и закрыл дверь. Последняя фраза Дамблдора заставила его испытать глубокий стыд. Осознание того, что всегда есть кто-то, кому хуже, чем тебе, отрезвляло не хуже ушата холодной воды.