Гарри Поттер и стальные яйца (джен)

Гарри со стоном открыл глаза и едва не свалился с больничной койки. На него вылупились два “теннисных мячика”. Сфокусировавшись, Гарри распознал Добби, который, сидя у него на кровати, вязал носки.

— Очнулся, барин? — участливо поинтересовался эльф. — Смотри, какой носок я связал! Окажи услугу, а? Тебе надо сделать так, чтобы Малфой этим носком в меня бросил. Сделаешь?

— Это тебе за твой уход “по-английски” при нашей последней встрече!

Гарри залепил домовику звонкую пощечину. Вообще-то он хотел по-мужски — выбить зубы или поставить фингал под глазом, но…

— Э, барин, ты щупальце свое попридержи!

Поттер скосил взгляд и с ужасом уставился на безвольную шлангообразную конечность.

— Что с моей рукой? — спросил он.

— Какой злопамятный, — сказал Добби, вставая и отряхиваясь. — А я думал, ты это за то, что я закрыл проход на платформу девять и три четверти на Кингс-Кросс, или за то, что я заколдовал бладжер.

— Что, блядь?!

— Да расслабься, барин. Хошь, массаж сделаю? Я умею! У нас, домовиков, пальцы просто волшебные. Я часто Люциусу лечебный массаж делаю. Простаты.

— Сука, где, моя палочка?! — Гарри просканировал взглядом палату.

— Нельзя в Больничное крыло с палочками, — пояснил Добби. — Иначе я бы к тебе не пришел. Добби не идиот.

— Добби уже труп! Хотя еще отказывается в это верить, — Гарри спрыгнул с кровати, подбежал к столу в противоположном углу и схватил скальпель.

— Эй, вы! А ну заткнитесь! Спать мешаете, — раздался голос из-за занавески.

Гарри остановился.

— Флинт?

— Чего тебе? — недовольно ответил тот.

— А ты здесь что забыл?

— Палец пришивали, — все так же раздраженно буркнул Маркус.

Добби подбежал к занавеске и рывком сорвал ее.

— Здарова, Флинт! — протянул он руку Маркусу, но слизеринец жест проигнорировал, скривившись.

— Опять ты, слуга Малфоев.

Добби тряхнул ушами:

— Хошь, буду твоим слугой? Только меня надо сначала освободить, а о зарплате договоримся потом. Есть у меня один план. Вот, слушай…

— Ты думаешь, я с тобой буду мягче? — надменно поднял бровь Маркус.

— Не думаю! — махнул рукой Добби. — Но я очень надеюсь, что ты не будешь наряжать меня в женское платье и устраивать церемониальное чаепитие с плюшевыми игрушками, как это делал Малфой-младший. Или что у тебя хотя бы нет простатита.

Гарри, подкравшись, всадил скальпель в филе не ожидавшего подвоха домовика.

— А-а-а!!!

— Что за шум? — рявкнула вбежавшая в палату мадам Помфри, — Вы мне Блетчли разбудите!

Добби мгновенно щелкнул пальцами и испарился, метнув напоследок не предвещающий Поттеру ничего хорошего взгляд.

Медсестра тем временем подбежала к дальней кровати и сорвала скрывавшую ее занавеску. Там как раз проснулся слизеринский вратарь.

— Мистер Блетчли, вы можете говорить?

— Да, — прохрипел тот.

— Отлично! У вас все ребра сломаны. Вот, выпейте. Вы остаетесь на ночь, сращивать кости. И вы, мистер Поттер, тоже.

— Что с моей рукой? — спросил Гарри.

— Ну, вас там трое было с травмами на поле. Пока я разбиралась с Блетчли, явился Локхарт и заявил, что он в своей жизни видел целых пять дипломированных медиков и знает, как надо лечить. Ну и он спас тебя. От болевого шока. От этого, между прочим, тоже умирают. Но у всего есть свои побочные эффекты. Пей!

Гарри выпил.

— А что? Это даже вкус… о-о-о!

— О-о-о! — поддержал его Блетчли, мгновенно покрывшись испариной.

— Я, пожалуй, пойду? — тут же пробормотал вскочивший с койки Флинт.

— Идите! — едва успела прокричать ему вдогонку мадам Помфри. — Только палец временно никуда не суйте!

* * *

— В палату нельзя!

— Ну, мадам Помфри-и… ну я буквально на минутку, — заканючила Джинни.

— Пациенты голые! Им нужен покой!

— Да вовсе они не голые! А полуголые. К тому же не спят, — Джинни просунула ногу в дверной проем.

— Ну ладно, у вас пять минут, — сдалась колдомедик.

— Гарри! Солнышко! Лапонька! Как ты? Ты зачем заставил мое сердечко так скакать?

— К…кто ты? — спросил Поттер.

— Что? — застыла столбом младшая Уизли.

— Я говорю, мы знакомы?

— Но, пуся, это я! Твоя малышка Джин-Джин!

На дальней койке хрюкнули. Блетчли поспешно натянул на себя одеяло. Которое тут же стало беззвучно трястись.

Гарри почесал в затылке:

— Извини, малышка Джин-Джин, но я тебя не помню.

— Как — не помнишь? — ужаснулась Джинни. — А я тебе пирог вот испекла. А ты не помнишь…

Гарри виновато развел руками. Джинни всхлипнула и пошла к двери.

— Эй, а пирог? — крикнул ей Блетчли.

— Обойдешься! Пойду лучше Невилла угощу. Он сегодня был просто восхитителен.

И она ушла.

Мадам Помфри понимающе покачала головой. Гарри улыбнулся.

* * *

— Поттер, ты спишь?

— Уснешь тут.

Было уже глубоко за полночь, но Гарри так и не сомкнул глаз. Его руку словно засунули в чан с кипящей смолой.

— И я не могу уснуть, — пожаловался Блетчли.

Они помолчали. Слизеринец и гриффиндорец. Заклятые враги.

— Слушай, Блетчли… ты это… извини за “финт Вронского”, — Гарри старался не смотреть собеседнику в глаза.

— Все в порядке. Я поступил бы так же. Хотя нет, “Вронского” я бы не осилил.

— Хочешь, научу? — внезапно спросил Гарри.

— Шутишь?

— Нет.

— Конечно, хочу! Нормальный ты мужик, Поттер. Мы могли бы дружить. Семьями. Ой, прости! Я не подумал.

— Да ниче…

Его фразу прервал возникший из ниоткуда Добби с битой и ухмылкой на лице, который вырубил Поттера ударом профессионального бейсболиста.

* * *

— Поппи, плесни еще. На донышке.

— Минерва, может, хватит?

— Нихера не хватит! Второй труп за месяц! Мерлин, за что мне это?

— Минерва, спирт кончился. Я же не храню его в промышленном количестве.

Гарри исподтишка приоткрыл один глаз.

Он все так же находился в палате. В дальнем углу, там, где находилась кровать Блетчли, переговаривались мадам Помфри и директор Макгонагалл. С ними были еще Северус Снейп и Гилдерой Локхарт, но те хранили молчание. Тело слизеринца было накрыто простыней.

— Нам надо найти вход в Тайную комнату!

— Нам надо сообщить о смерти. Если родителям Финч-Флетчли можно просто стереть память, то Блетчли — из семьи чистокровных волшебников, тут не отвертишься, — сказал Снейп.

— В том то и дело, Северус! — подняла на него разбегающиеся глаза Макгонагалл. — Он был чис-то-кро-вным! Какого хера Наследник Слизерина убивает слизеринцев?

— Нам надо сообщить обо всем Дамблдору, — проворчал Снейп.

— От… ик!.. личная идея, Сев-верус! Поппи, где тут у тебя камин?

— Нет у меня камина. Зачем он мне? — пожала плечами колдомедик.

— Обя-яз-зательно заведи себе камин! — пьяно попеняла ей Макгонагалл. — Оч…ик!... чень удобно. Ладно, щас я на… ик!... колдую патронуса и отправим послание.

Попытки с десятой Макгонагалл удалось вызвать патронуса.

— Кис-кис-кис! Иди сюда. З-запоминай! “Дамблдор! Ик! Зпт. Ик! На кого ты меня поки-и-инул? Впр. Нет. Стоп! Эт все не надо. Надо… вот: а ну нас сегодня труп! Ик! А у вас?”. Все, беги.

Полупризрачная кошка убежала.

Минерва присела на кушетку.

— Северус, сгоните всех в Большой зал и выставите охрану. Сегодня ученики там поспят, а завтра-а я что-нибудь… ик!... придумаю, — она широко зевнула и принялась сбрасывать туфли.— А я, пожалуй, тут прилягу.

— С ума сошли? — воскликнул Локхарт. — Здесь же труп! И чудовище недавно гуляло.

Уже закрывая глаза, Минерва прошептала:

— Снаряд два раза в одну воронку не падает.

И отрубилась.

Снейп хмыкнул:

— Ага, как же! У вас тут Поттер. А на него постоянно что-то падает. Клык даю, что это по его душу монстр приходил.

И они вместе с мадам Помфри и профессором Защиты ушли, потушив свет.

* * *

— Барин, ты спишь? — Добби растормошил только задремавшего Гарри, который почти готов был смириться с адской болью в руке и отдаться Морфею. — Слушай, так что там насчет носка?

Гари процедил сквозь зубы:

— Не мешай мне. Я тебя презираю.

— Ну и храп у нее! Как ты вообще в таких условиях спать можешь? — домовик покосился на вздымающееся одеяло и снова повернулся к Поттеру. — Ну так что, ты закончил?

— Что? — сонно переспросил Гарри.

— Презирать. Я тебе жизнь спас, между прочим. А ты носки подкинуть не можешь. Что ты за герой такой?

— Жизнь? Ты у меня ее чуть не отнял!

— Дурак ты, барин! — постучал ему по лбу домовик. — А все из-за твоего упрямства. Вот делал бы, что я говорю, сразу — и все было бы нормально. А ты вечно анализируешь. Пока тебе обьяснишь, что пиздец близко, так проще битой ебнуть и под кровать запихать. Как ты меня когда-то. Зато жив остался. Насчет слизеринца я как-то не подумал. Решил, что своего не тронут. Ну да не беда! Одним больше, одним меньше. Кто этих змеиных считает, правда? — Добби подмигнул.

Гарри попытался его ударить, но домовик мастерски уклонился.

— Эй, ты чего?

— Мудак ты! Это был живой человек, у него были семья, друзья, квиддич. Даже я у него мог бы быть! И не в том смысле, о котором ты подумал. А теперь — все. Нет его. А ведь буквально только что мы с ним костерост из одной бутылки пили. Найду эту тварь и убью ее!

— Кстати о твари… ты не передумал? Может, все-таки домой? У тебя там бизнес, жизнь налаживается. А ты все самоубиться хочешь.

— Да я давно уже должен был быть мертв. Или был мертв и воскрес благодаря маме. Неважно. Моя жизнь не принадлежит мне. Я отношусь ко всей этой чертовщине во главе с Волдемортом просто: в отличие от него я не боюсь умереть. Ведь там я увижу маму и папу. А его на том свете никто не ждет. Поэтому он так цепляется за этот.

Добби почесал за ухом.

— Нет, мне не нужен хозяин-идиот. Пойду накажу себя за то, что тебе жизнь спас. Хозяину это не понравится. У тебя зажигалка есть?

— Нету.

— Жаль.

— Мне тоже. Да, мне тоже…