Выстрел в неизвестность  (гет)

Алекс не спал, перебирая в мыслях всех тех врачей, к которым он еще не обращался. В то, что лечит время, мужчина не верил. Ему это не помогло. То, что доктор Сандерс настаивал на присутствии медика в доме, не могло не раздражать того, кто прошел через этот ад и практически вернулся к нормальной жизни. В последнее время Алекс не замечал за собой неадекватного состояния, провалов в памяти или чего-то еще. Он полностью сконцентрировался на том, чтобы помочь супруге, забыв о том, что сам вроде как, по бумагам и справках, болен.

Когда человек на чем-то зацикливается, думает усиленно об этом, он усугубляет положение. Даже если здоровый человек будет думать, что он болен, то что-то та действительно заболит. Помогая другим, мы помогаем самим себе. Наша проблема, боль, отходит на второй план. Она перестает существовать сначала на миг, затем на какое-то время, а затем исчезает. И когда мы о ней вспоминаем, уже нет того противного ощущения собственного бессилия. Обуздай свою боль.

Дверь в комнату Алекса тихо скрипнула, и во мраке проскользнул женский силуэт. Рика закрыла за собою двери и подошла к кровати супруга. Целую минуту она неотрывно смотрела мужчине в глаза, пока не легла рядом с ним. Он тут же укрыл её одеялом, обняв за плечи. Девушка повернулась спиной к мужу, уложив голову у него на плече.

— Я не хотела калечить ту девушку, — ровным и спокойным голосом произнесла она.

Это было не извинение, а констатация факта. Холодное заявление, которое совершенно не выражало никаких эмоций.

— Ничего, все уже в порядке, медсестра не пострадала.

— Она расскажет об этом врачу?

— Думаю да.

— Меня заберут в психушку, верно? — сложно было сказать, что пугает его больше: её равнодушный тон или фразы.

— Нет, ты останешься дома, будешь заниматься привычными делами. Я не позволю, чтобы тебе вынесли приговор, как и мне.

Воцарилось молчание, прерываемое лишь их дыханием. Он чувствовал, как быстро бьется сердце девушки, совершенно непохоже на тон её голоса, мертвого и безразличного.

— Можно я останусь?

— Я тебя разве гоню?

— Мне становится лучше, когда я с тобой, — тихий вздох слетел с её уст. — Пока я относительно адекватна, нам надо поговорить.

— О чем? — спросил Алекс, пододвинув девушку к себе.

— Обо всем. Уже не надо меня защищать от убийц, достаточно вернуть в особняк и…

Голос Рики дрогнул, воспоминание о потере отца ужасной болью отозвалось в её сердце.

— Не хочу тебя огорчать, но ты замужем и твой дом здесь, — произнес он, коснувшись обручального кольца супруги.

— Твоя жена… — задумчиво пробормотала девушка. — Я не смогу родить тебе наследника бизнеса.

Алекс едва не лишился дара речи. Подобные темы никогда не поднимались сознательно по двум причинам: Рика не могла иметь детей из-за травмы, да и нелогично было о детях разговаривать людям, которых свели насильно. Раньше девушка могла лишь в ужасе содрогнуться от самой мысли, что она могла бы родить ребенка этому человеку. Да раньше и он не видел в ней женщины, а лишь красивое украшение и дополнение к своему образу на вечеринках и корпоративах.

— Медицина не стоит на месте, операции…

— В ходе операции я могу умереть, — поежилась она совершенно не от своей фразы, а от слов мужа. Неужели ему бы хотелось от неё детей?

«Это сумасшествие для нас. Даже если бы у нас были дети, они бы не могли рассчитывать на нормальную жизнь. Как дочь Кати, у которой мать киллер, а у моего ребенка мог быть отец наемный убийца… жизнь непредсказуема, черт возьми. Какая разница кто твой отец или муж, если эти люди заботятся о тебе, оберегают. Мы с ним связаны вопреки всему. Врут те, кто говорит, что сближает только любовь. Месть и ненависть связывают куда сильнее, у нас был общий враг, но он жив. Мы сами себе враги, строим преграды на пути к счастью, не можем пожертвовать чем-то ради общего блага…

Будь проклят тот день, когда я попала в аварию…»

— Алекс?

— Что?

— Обними меня.

* * *

Рабочий день только начинался. Доктор Роберт Диллинсон делал первые записи в своем рабочем журнале, готовясь вот-вот приступить к иной работе. Два часа назад ему прислали сводку информации за сутки о состоянии здоровья одной из его пациенток. Уже неделю мужчина наблюдал её болезнь, причем весьма нетипично. Девушка все время находилась у себя дома, но под присмотром одной из медсестер, которая регулярно отсылала в больницу отчеты.

— Здравствуй, Роберт, — в кабинет вошел его знакомый, тоже врач. — Уже работаешь?

— Да, Георг, сажусь изучать отчет о состоянии пациентки… и знаешь, мне начинает это казаться подозрительным, — пробормотал доктор Диллинсон.

— Что именно? — мужчина сел на стул рядом со столом.

— Маелесы эти. Шесть лет назад ко мне попал Алекс с маниакально-депрессивным синдромом, а сейчас его супруга, тоже с чем-то подобным. Судя по наблюдениям, у девушки приступы ярости, то она полностью отключается, не реагируя на внешние раздражители. А вчера, ей пытались сделать укол, но сумасшедшая набросилась на медсестру, — пробормотал он, читая отчет, — к счастью никто не пострадал. Мужу этой ненормальной удалось её успокоить, и он же сделал укол. Мне кажется, что у дамы мизогиния — ненависть по отношению к женщинам… Да, это странно, но как еще объяснить тот факт, что девушка смотрит волком и на нашего медработника и на своих слуг? Супруг и дворецкий такой участи не заслужили.

— Не думаю, что это мизогиния, — нахмурился Георг, — может причиной её состояния является ссора с какой-то женщиной, соперничество, и теперь она в каждой представительнице своего пола видит врага?

— Возможно… во всяком случае, это один из самых интересных случаев в моей практике.

* * *

Кати улеглась на пол, забросив ноги на диван. Дома еще никого не было, но совсем скоро надо забирать дочь со школы. Женщина все думала над тем, в какую историю едва не влапялась. Если бы она продолжала помогать Алексу, то вероятнее всего, за ней бы топам ходили наемные убийцы со свиты дамочки, которая застрелила подружку Ри. И так работая на Дэмиена и убирая неугодных ему людей, Лэншер едва не стала той, кто лишил жизни Брианну. Когда ей предложили этот контракт, Кати не проверяла, кем является эта девчонка, и чем не угодила нанимателю. Несмотря на то, что женщина в тот момент нуждалась в деньгах, отказалась она по более прозаичной причине. Приболевшая дочь требовала заботы и внимания, а она совершенно не хотела оставлять своего ребенка одного.

* * *

На утро следов разговора ночью, как и не было. Рика вновь впала в апатичное состояние, и все утро лежала у себя на кровати. Алекс отлучился в свой кабинет по работе, а медсестра ушла в гостевую комнату, искать нужное лекарство для девушки.

Она осторожно водила пальцем по краю вазы, словно впитывая малейший изгиб стекла.

«Я бесцельно существую уже двадцать четыре года. Дальше меня ничего не ожидает кроме белых стен больницы… Больно наблюдать за его попытками ободрить меня, сделать что-то приятное, и зная наперед, что все тщетно. Мне не вернутся к нормальной жизни, так зачем портить жизнь Алексу? Он заслуживает на лучшее, чем я».

— Ох…

От одного неосторожного движения ваза разбиралась на десятки частиц. Безразлично подняв с пола один из осколков, девушка провела пальцем по его грани. Тут же выступила кровь.

«Острый. Будет глубоко резать… Может, в этом и есть мое спасение. Я обрету покой».

Застыв с осколком в руке, она взглянула на запястье левой руки. Переплетение вен прекрасно были заметны на её светлой коже, тонкие венулы тянулись под кожей пальцев, делясь на капилляры.

«Диаметр венул до ста микрометров», — горько улыбнулась девушка. Когда-то, кажется, что в прошлой жизни, Рика училась в медицинском, её призванием было спасать жизни. Но не случилось так… не спасла она никого из умирающих, помогая только одному человеку, который в ней нуждался. Только не знала девушка об этом. Она эгоистично даровала спасение себе, и обрекала на страдание другого.

«Всего два движения и, спустя несколько минут все закончится, давай!»

Рика крепко сжала осколок вазы в ладони, собираясь нанести роковой удар. Словно кто-то шептал ей на ухо, что надо делать, зачем все это делать.

«Найди свой покой!»

Девушка села на пол, бросив взгляд на запертую дверь. Наклонившись вниз, она сжала пальцы в кулак и уперлась ним в ковер. Закрыв глаза, Ри приставила к запястью осколок.

«Давай! Один шаг и ты будешь вместе с теми, кого ты так любишь и кто тебе нужен!»

Надавив острой частью на кожу запястья, девушка невольно пропустила мысль о том, что только отец, Эшли и Лекс ей нужны.

Хлопок двери испугал её, и Ри от неожиданности легко полоснула себя по венам. Тут же кто-то схватил руки девушки и, не удержав равновесия, она коротко вскрикнула и упала на пол. Открыв глаза, девушка увидела Алекса. Именно он крепко сжимал запястья, прижав её к полу. Мужчина, тяжело дыша, глядел в испуганные глаза супруги. Ал крепко сжал её кисть, тем самым, пытаясь остановить кровь, которая шла не очень сильно. К счастью, от испуга она порезала кожу не глубоко.

— Не смей… если ты умрешь, я тебя убью, — прошептал он, чувствуя, как бьется сердце жены.