Розы в лунном свете (гет)

Юи положила на надгробие букет алых роз. Аято любил их. Он любил все яркое. Даже удивительно, как его угораздило полюбить ее, Юи — такую скромную, бесцветную…

Она покосилась на соседнюю плиту. Там лежал букет белых роз. Ида каждый день навещала могилу сводного брата. Субару всегда сопровождал ее — иногда ждал у выхода из склепа, а иногда заходил туда вместе с нею. Поколебавшись немного, Юи взяла из своего букета одну алую розу и положила ее на соседнее надгробие. Аято не обидится: теперь ему с Карлом-Эмилем делить нечего.

Вздохнув, девушка направилась к выходу. У двери склепа ее ждал Райто. Их пальцы сплелись. Райто прижал ее к стене и впился в губы требовательным поцелуем. Он даже сейчас ревновал ее к брату и стремился лишний раз доказать если не покойному Аято, то хотя бы самому себе, что Юи наконец-то досталась ему.

Вокруг благоухали кусты роз самых разных оттенков — совсем как раньше. Юи думала, что сад поместья уже больше не восстановится после смерти Карла Сакамаки, ведь именно его чары поддерживали здесь красоту. Но к ее огромному изумлению, после той страшной схватки в «комнате совета» сад, словно напитавшись невидимыми соками, начал стремительно возрождаться. Вместо высохших кустов вырастали и распускались новые, и поместье приобрело былую роскошь.

Юи виделось во всем этом нечто мрачное, словно саду для возрождения не хватало только крови Аято и Карла-Эмиля — и получив ее, он воскрес. Свое мнение она держала при себе и ни с кем им не делилась.

Но если бы она заговорила об этом с Рейдзи, то он сумел бы ее успокоить на этот счет. Более других братьев разбирающийся в истории рода, он понимал, что сад поместья, символизирующий его хозяйку, возрождается сам по себе потому, что здесь наконец-то появилась она — истинная хозяйка рода. Кто это, сомневаться не приходилось — конечно же, Юи, чья судьба наконец определилась. А вот кого считать хозяином, на этот вопрос пока никто не мог ответить однозначно. Это должна была решить сегодняшняя церемония Принятия рода.

Сам Рейдзи пока не понял, как толковать этот знак судьбы, то есть возрождение зачарованного сада. Из них из всех Юи совершенно однозначно выбрала Райто. Но ведь Райто не может возглавить род! Во всяком случае, до тех пор, пока живы двое старших — Сю и Рейдзи. И как же тогда быть с пророчеством?

После схватки в «комнате совета» и двойных похорон Рейдзи вынужден был признаться братьям, что он действительно давно знал о пророчестве Каролины. Но это, кажется, уже никого не интересовало. Райто был целиком поглощен своим романом с Юи, а Субару никого не замечал, кроме Иды. Рейдзи понимал, что оба младших брата искали в этих отношениях не только наслаждения, но и утешения в горестях. Канато полностью ушел в себя после гибели Аято и почти не выходил из своей комнаты. Сю, наоборот, почти всегда был на виду. Но всегда спокойный и немногословный, сейчас он словно превратился в ледяную статую. Подступать к нему с расспросами никто не рисковал. Так что Рейдзи ничего не оставалось, кроме как терпеливо ждать церемонии Принятия рода. И вот этот час, наконец, наступил.

Закатные лучи играли на золоченой отделке отцовского кресла, которое сейчас занимал Сю. Платиновый перстень с морионом, знак власти рода, старший брат держал в ладонях, перекатывая его из одной в другую, словно бессознательно. Рейдзи не отрывал глаз от перстня: «Ну же, Сю, почему ты медлишь! Или хочешь подольше всех нас помучить?» Неторопливость Сю в этом важном вопросе действительно смотрелась странно. Особенно если учесть, что по единодушному решению всех братьев, посторонних на церемонии не было. Не считая Иды, конечно — но ей, судя по всему, недолго оставалось быть посторонней для семьи Сакамаки.

Наконец Сю приступил к церемонии. Объявление имени нового главы рода было ее основным этапом. Но до этого все, кто имел право занять это место и находились в очереди наследования, должны были официально подтвердить свой отказ от формального предложения стать главой рода, которое им делал старший наследник в роду. Таким образом, этот этап церемонии был призван не только лишний раз продемонстрировать окружающим линию наследования, но и послужить своего рода присягой на верность.

Но никаких «окружающих», как уже говорилось, в «комнате совета» сейчас не было, а линию наследования все присутствующие и так отлично знали, поскольку каждый из них, кроме Иды и Юи, являл собой одну из ее ступеней. Так что этот этап церемонии для них сводился только к присяге на верность. Эта старинная формальность в данном случае была формальностью вдвойне. Никто в их семье сейчас не нуждался в столь пышных подтверждениях верности. Гибель Аято, а также недавно приобретенного (и так быстро утраченного) единокровного брата Карла-Эмиля сплотила братьев Сакамаки сильнее любых родовых церемоний.

По традиции, к ответу-присяге члены рода призывались, начиная с самого младшего. Учитывая пророчество Каролины, братья Сакамаки должны были сейчас отрекаться не только от права возглавить род, но и от женитьбы на Юи.

Первым Сю вызвал Субару. Заметив, что самый младший из братьев подошел к креслу старшего наследника не один, а вдвоем с Идой, Рейдзи в недоумении приподнял бровь. А когда Субару стал отвечать на сделанное ему Сю формальное предложение стать главой рода, глаза Рейдзи широко распахнулись от удивления. Не веря своим ушам, «второй наследник» слушал, как Субару произносит, наверное, самую длинную речь в своей жизни.

Обнимая любимую девушку за плечи, Субару рассказал всем, что спас ее от церковников, поразившись ее хрупкости. Его сердце тронули ее огромные серые глаза — точно такие же, как у Кристы. Брошь в виде белой розы, которую Ида предоставила для обряда возвращения им всем истинной силы, стала для него, сына Белой розы, знаком судьбы. В тот момент он окончательно понял: Ида — это и есть его счастье. А Юи он любит как сестру и от женитьбы на ней отказывается.

Быстро придя в себя от избытка откровенности, которой их самый младший братец никогда до этого не страдал, Рейдзи с удовлетворением подумал: «Ну что ж, один отпал!» Однако Субару еще не закончил свою исповедь. И прежде чем он это сделал, тонким бровям Рейдзи еще не раз пришлось взлететь вверх от изумления.

Субару не только подтвердил свой отказ немедленно занять пост главы рода — он сообщил также, что хочет покинуть сообщество вампиров. И что отныне намерен защищать людей, так как они слабы.

— Уж не в охотники ли ты собрался? — Рейдзи так и не смог определить, сколько в этих словах Райто было неуместной иронии, а сколько — реального опасения.

— Я по горло сыт распрями с церковью, — твердо ответил Субару, искоса бросив взгляд на Иду. — Думаю, меня без проблем примут в ряды полиции. Я сильный, ловкий, и раны у меня быстро затягиваются. Смогу стать полезным для людей. Разумеется, никто из них не будет знать, что я не человек.

— А я думал, ты пойдешь в спортсмены… — тихо сказал Канато. И Рейдзи вновь удивился. Поражал не столько тот факт, что Канато обратился к кому-то напрямую (само по себе это было неудивительно, ведь небрежно заштопанный Тедди лежал на постели в комнате Канато — тот больше не таскал его везде с собой), сколько отчетливо прозвучавшая в его словах интонация поддержки. Неужели он радуется уходу Субару к людям? Более того, он, кажется, знал об этом заранее! Нет, мир определенно сошел с ума…

— Принимаю твое решение, — традиционные слова древней церемонии прозвучали из уст Сю как самая теплая братская поддержка. Что, и этот рад безумному решению Субару? Однако со старшим наследником спорить было бы гораздо труднее, чем с любым другим из братьев. И Рейдзи, который уже хотел было резко выразиться по этому поводу, оставил свое возмущение при себе.