Розы в лунном свете (гет)

Услышав признание Карла-Эмиля, Юи подумала, что вот как раз сейчас было бы очень неплохо отключиться. Но побочный эффект от препарата отказывался возникать по ее прихоти, так что ей пришлось в полнейшем сознании созерцать все, что произошло дальше.

В гробовой тишине раздался истеричный вскрик Канато:

— Да как ты смеешь! Грязный смертный, ты даже не похож на вампира!

До Юи не сразу дошло, что Канато обращался не к своему плюшевому медведю, а напрямую к собеседнику — видимо, глубокое потрясение разрушило искусственные скрепы, сковавшие несколько лет назад его мозг.

— Точно! Сейчас мы не можем видеть, кто ты, и ты этим пользуешься! — заорал Аято.

Сю резко взмахнул рукой, и по его знаку вновь наступила тишина. После чего наследник Сакамаки спокойно спросил гостя:

— Чем вы докажете, что вы наш брат?

— Всеми своими поступками, — ухмыльнулся Карл-Эмиль, но тут же посерьезнел. — Мои поступки действительно лучше всяких слов доказывают мою правоту. Если, конечно, знать, что за ними кроется. Дайте мне рассказать, у нас мало времени, и я не просто так пришел сюда!

— Вы действительно считаете, что времени у нас совсем мало? — спросил Сю.

— Да. Они скоро явятся. Как только смогут поверить в то, что я направился именно сюда, как последний идиот. Это до них дойдет не сразу, конечно. Но в конце концов они все же поймут, что прийти сюда — это самое умное, что я мог бы сделать. И пока они не пришли, мы должны кое-что успеть… Но для этого я вам сначала должен кое-что рассказать.

— Говорите! — коротко бросил Сю.

— Итак, как я уже сказал, я ваш родственник по обеим линиям — и отцовской, и материнской. Думаю, свой талант к химии и медицине я унаследовал ни от кого иного, как от моего знаменитого дальнего предка Альберта. Но сейчас речь не о нем, а о Каролине. Рассказы о ее пророческих видениях передавались в нашей семье из поколения в поколение. Так вот, среди них есть такое, которое напрямую касается нашего поколения.

— Вот как? — не удержался Сю.

— Именно! В одном из видений Каролине была показана семья некоего Карла Сакамаки, одного из потомков ее сестры. У этого Карла было несколько сыновей, причем из своего видения Каролина поняла, что в этой семье главенство в роду унаследует не обязательно самый старший из них.

— А кто же? — порывисто перебил его Райто.

— Тот, кто сумеет завоевать сердце «жертвенной невесты», присланной церковью этой семье. То есть, этой «жертвенной невесте» суждено стать настоящей невестой, другими словами — женой главы рода.

— Все это очень интересно, но почему вы решили, что речь в пророчестве идет именно о нашем поколении? — спросил Сю.

— Потому что в видении Каролины была показана внешность той жертвенной невесты, а также названо ее имя — Юи.

— Что-о?! — возмущенно выдохнул Аято.

— Продолжайте, — обратился Сю к гостю и сделал повелительный жест в сторону Аято, призывая к молчанию; младший брат не посмел возразить ему и послушно замолк.

— Скажу честно, все как есть — уже не время притворяться, — продолжал Карл-Эмиль. — Будучи незаконнорожденным старшим ребенком Карла Сакамаки, я с детства был настроен против вас всех. И считал, что именно я должен по праву возглавить род. Однако в ту пору я еще не связывал то самое пророчество Каролины с нашим поколением. Я получил медицинское образование и стал работать на церковь как врач и ученый, разрабатывая новые препараты. Но хоть я и люблю свою профессию, мне хотелось работать на церковь в ином качестве — вступить в ряды охотников на вампиров. Потому что я мечтал когда-нибудь убить вас, всех шестерых, и занять место, подобающее мне по праву рождения.

В «комнате совета» раздались угрожающие выкрики, но Сю вновь взмахнул рукой — и младшие Сакамаки неохотно умолкли.

— Оставьте при себе свои эмоции, — невозмутимо продолжал гость. — Если я все это говорю, значит, мне нечего терять. И все мы сейчас в одной лодке — уясните это себе наконец! Итак, церковники несколько раз отклоняли мои прошения, так как я им был гораздо нужнее как специалист в своей сфере, а солдат у них и без меня хватало. Но я был настойчив, и в конце концов получил полномочия охотника. Правда, работать в этом качестве мне приходилось нечасто: руководство настояло, чтобы я совмещал свою прежнюю работу с редкими охотничьими рейдами, раз уж мне так хочется служить церкви с оружием в руках. Меня это вполне устраивало. Я исподволь изучал семейство Сакамаки и ждал счастливой возможности убить вас всех. Мне казалось, что времени у меня на это предостаточно…

— И что же случилось потом? — ехидно спросил Райто.

— Все изменилось в тот день, когда я узнал, что вашей семье послана жертвенная невеста по имени Юи Комори… — ответил Карл-Эмиль. — Я понял, о каком поколении говорилось в пророчестве. И решил во что бы то ни стало добиться любви этой девушки, чтобы стать главой рода в обход всех вас. При таком раскладе мне вас даже убивать было не обязательно. Но увы, у меня не было ни малейшего шанса добраться до Юи, пока ее содержали тут, в вашем поместье. Против шестерых чистокровных мне было не выстоять, хотя я и сильнее многих полукровок. А драгоценное время утекало на глазах. Любой из вас мог завоевать ее сердце. Вы могли ее убить, наконец! Я уже почти отчаялся, но тут судьба сделала мне неожиданный подарок.

— Кажется, я догадываюсь, какой… — ледяным голосом сказал Рейдзи, покосившись на Райто.

— Да, именно, — усмехнулся гость. — От товарищей-охотников я случайно узнал, что барьер в одном из загородных храмов передал особый, очень редкий сигнал. Такой сигнал поступает, когда барьер пересекает вампир, лишенный истинной силы. Сам вампир при этом ничего не ощущает. Я бы не обратил внимания на этот случай, если бы один из охотников не обмолвился, что выследил этого вампира, и тот оказался из клана Сакамаки.

— Твою же мать, а… — тихо пробормотал Райто.

Карл-Эмиль, словно не слыша, невозмутимо продолжал:

— Я предупредил охотников, чтобы в дальнейшем мне незамедлительно докладывали обо всех таких случаях, так как подобные вампиры нужны мне в качестве подопытных для исследований. В тот раз вампиру, несмотря на то, что он нарушил Договор, дали уйти, чтобы узнать, кто он и откуда, а также проверить, нет ли в его гнезде других таких же. Что же касается поимки… Охотники надеялись, что неполноценный вампир, которому удалось нарушить барьер безо всякого вреда для себя, воодушевится этим и захочет снова где-нибудь пересечь его. Ведь вампиры не знают об особом сигнале барьера.

Райто при этих словах тихо застонал от бессильной ярости. А Карл-Эмиль, вновь сделав вид, что не ничего слышит, продолжил свой рассказ:

— Эта «наживка» сработала. Вскоре тот же самый вампир вновь полез через барьер — теперь уже в монастыре. И он был не один. С ним был еще один, также лишенный истинной силы. На сей раз их должны были схватить — живыми или мертвыми. Но охотники упустили обоих: тот, второй вампир, спас и себя, и его. А вторгнуться в их жилище без санкции сверху охотники не рискнули. Я поначалу сильно огорчился, что лично не присутствовал там — уверен, от меня бы вы не ушли. Но потом мне рассказали, что оба вампира получили тяжелые ранения, и я понял, что это мой шанс.

— Вы выследили меня, когда я шел в больницу? — мрачно спросил Рейдзи.

— Да. Выследил и опередил, — нагло улыбнулся Карл-Эмиль. — Прикинулся врачом той самой больницы и таким образом получил доступ в ваш дом. Здесь я узнал, что вы, все шестеро, лишены истинной силы. И сообщил об этом церковникам. Они решили уничтожить всех вас, включая Юи. Но я объяснил им, что «жертвенная невеста» с сердцем вампирессы — ценный объект для моих исследований, и настаивал на том, чтобы оставить ее в живых. В итоге ее решили отозвать, причем исполнение этой операции поручили мне. Ведь к тому времени я уже успел завоевать ее расположение…

— Ни хрена подобного! — рявкнул Аято.

Услышав его голос, Юи словно очнулась от гипноза, в который ее погрузила речь Карла-Эмиля. Только сейчас она поняла, что все это время, сама того не замечая, плакала — беззвучно и безостановочно.