Староста, который хотел достичь власти (джен)

— Амбридж приказала отправиться в поместье Малфоев, — сказал я.

Харт знал, что делать с этим сообщением. В ответ на мой немой вопрос, он только покровительственно усмехнулся и отправился куда-то вместе с Дарси.

Картрайт утверждал, что они пошли планировать операцию. Я горячо с ним соглашался и всячески пытался подбить его заглянуть в разум Харта и выяснить детали.

— Тебе стоит запомнить, Перси, — нравоучительным тоном ответил Картрайт, — меньше знаешь — крепче спишь.

— А если совсем ничего не знать, то можно заснуть навсегда, — закивал я.

Он, кажется, немного смутился, хотя все равно осторожничал.

Что он решит, впрочем, большого значения не имело. Все равно я собирался посоветовать Скримджеру обыскать поместье Малфоев прежде, чем Харт и Дарси успеют туда добраться.

Итак, что же там понадобилось Амбридж. Все было просто. Как и всегда, она не хотела оставлять хвостов. А человек, своими глазами видевший, как она убивает Амелию Боунс явно попадал в эту категорию.

И сейчас этот человек сидел в подвале дома Малфоев и неприязненно разглядывал кружку с водой.

Наваждение преследовало Уэллса последние несколько дней — вместе с температурой и ночными кошмарами — горло сводило судорогой, и он просто не мог заставить себя проглотить ни капли. Иногда ему казалось, что в рану попала смертельная инфекция и жить ему осталось неделю. В другие моменты он считал это излишним оптимизмом: пожиратели смерти, наверняка, избавились бы от них гораздо раньше.

Помимо Уэллса, в том же подвале сидели его старый знакомый Эгберт Боунс и новый знакомый Флориан Фортескью, некогда державший кафе-мороженое в Косом переулке. У них имелись свои неутешительные соображения по поводу его раны, хотя они и не спешили высказывать их вслух.

Вечер того дня, когда я вышел на свободу, для узников ознаменовался появлением Беллатрисы Лестрендж — знакомой им по плакатам розыска. Оставшись в настоящее время почти без дела, она коротала скучные дни в поместье пытаясь обучить своего любимого племянника всем известным ей заклинаниям, а также лелея смутные надежды «закалить его характер». Последнее, по ее мнению, предполагало способность применить непростительные заклятия к человеку, так что наличие живых пленных оказывалось как нельзя к стати.

— Кто из них? — спросила Беллатриса, у вошедшего следом за ней запуганного домового эльфа. Тот показал на Уэллса и сейчас же шмыгнул прочь.

— Поднимайся! — Беллатриса направила на Уэллса волшебную палочку.

Решив на всякий случай прикинуться больным, он, спотыкаясь, пошел, куда ему указывали.

За дверью Беллатрису ждал бледный школьник со светлыми волосами — Драко Малфой, ее обожаемый племянник. Он всеми силами избегал смотреть на Уэллса, неприятно хмурился и явно нервничал, хотя и не сказал тете ни слова.

Пройдя по коридору, все трое очутились в еще какой-то подземной комнате — тоже с голыми стенами, как и подвал в котором содержали пленных.

Уэллс остановился и хотел было развернуться, но Беллатриса взмахнула палочкой — и в следующую секунду в его спину, словно игла, вонзилось заклятие, а он сам рухнул на пол. Уже знакомая боль разлилась по нервам и, когда она наконец прекратилась, сквозь застилающий сознание кровавый туман послышался холодный голос Беллатрисы:

— Так, Драко, теперь твоя очередь.

Скосив глаза, Уэллс увидел, как тот нерешительно поднимает волшебную палочку и замирает, уставившись на него.

— К-круцио, — промямлил он, но в ответ на его слова не появилось ни искры.

Малфой рывком опустил палочку, словно отдергивая руку от чего-то горячего и, явно стараясь говорить твердо, заметил:

— Я не могу. Вот если бы это был мой враг, тогда…

— Вот как? — в голосе Беллатрисы сквозило презрение. — Грязнокровки не твои враги, значит? — послышалось что-то вроде хлопка, кажется она ударила его по щеке. — Просто бесхребетность. Как ты собираешься тогда..? — она не закончила, но оба, по-видимому, знали, о чем шла речь.

Все это, как заметил Уэллс, Малфоя разозлило, хотя он и не нашелся, что ответить, и только с неприязнью смотрел на свою тетю.

— Тогда докажи, — спокойно сказала та.

Малфой стиснул зубы и снова поднял волшебную палочку.

— Круцио, — процедил он.

Искры обдали бок Уэллса, но боли не было. Он, тем не менее, постарался притвориться, что заклятие подействовало. К счастью, на правдоподобность его страданий не обращали слишком много внимания: Малфой, кажется, чувствовал что-то вроде облегчения, а Беллатриса была поглощена тем, что придумывала какие-то новые указания.

— Другое дело, — она обернулась и одобрительно смотрела на племянника. — Теперь...

В этот момент Уэллс вскочил на ноги и, прежде чем кто-либо успел что-то понять, выбил из рук Малфоя волшебную палочку.

— Остолбеней! — голос Беллатрисы.

Уэллс спрятался за спиной Малфоя, а, когда тот дернулся от попавшего в него заклятия и обмяк, толкнул его в сторону, а сам выскочил за дверь — к счастью, ее не заперли.

— Коллопортус, — пробормотал он и бросился обратно к подвалу, где держали остальных пленных.

— Хотите рискнуть? — громко спросил он, распахивая дверь.

— Уэллс?

— Быстрее, — заметил тот. Вдруг глаза Уэллса встретились с заглядывавшим в крохотное зарешеченное окошко белым зрачком полной луны. Это зрелище вызвало в нем необъяснимый ужас, так что горло свело судорогой от страха. В голове почему-то возникло четкое видение того, как он тонет, как вода окружает его со всех сторон и, вместе с последним отчаянным вдохом, тяжелым потоком устремляется в легкие…

— Идем! — голос Боунса вернул его к реальности.

— Колдовать будешь ты, — процедил Уэллс, вручая ему волшебную палочку. Видение было слишком навязчивым, чтобы хоть на чем-то сосредоточиться. Ему все еще казалось, что волны плещутся вокруг него.

Они высыпали в коридор, бросились к лестнице. Уэллс смотрел только вперед, помня, что где-то рядом могли быть другие пожиратели.

Вдруг позади них послышался голос Беллатрисы Лестрендж. В следующую секунду Фортескью окатил зеленый огонь, и он упал замертво. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что сделать ничего нельзя.

Уэллс втащил Боунса на лестницу — теперь они были скрыты за поворотом.

— Нет времени.

Они влетели в гостиную. У камина сидел крючконосый человек с сальными волосами и перелистывал какую-то книгу. Он одарил их удивленным взглядом, но, неожиданно, даже не потянулся к своей волшебной палочке. Боунс оглушил его заклинанием.

Пробежав по увешанной недовольно вопящими портретами галерее, они вылетели на улицу.

Серебристый свет луны словно пригвоздил Уэллса к месту. Он замер не в силах пошевелиться, не отрываясь смотря в пугающий белый зрачок.

— За оградой можно трансгрессировать, — донесся, словно сквозь пелену голос Боунса.

Уэллс не отвечал. Его объял ужас, от которого сводило глотку, так что невозможно было глотнуть, он чувствовал мокрую каплю на своем подбородке, подкрадывавшееся удушье. А потом он бросился бежать — как можно быстрее и как можно дальше от этого следившего за ним белого зрачка. Боунс что-то кричал ему, но он не мог разобрать слов.

Впереди с хлопком появились несколько человек — один в песочном тренче и еще один рыжий с залысинами. Увидев их, Уэллс бросился в сторону, продрался через обрамляющую подъездную дорогу зеленую изгородь. Он не понимал, куда направляется, где он и что происходит, голова горела, каждая мышца натянулась, словно готова была вот-вот лопнуть. Его не преследовали.

Дальнейшее он помнил очень смутно. Вокруг мелькали деревья — парк или лес вокруг того поместья — он споткнулся, скатился в овраг, потом вновь бежал вперед, оскальзываясь на траве, падая и снова поднимаясь...

— Ушел, — безразлично заметил Долиш. — Но не важно, это, кажется, Уэллс, не пожиратель смерти.

Мой отец ничего ему не ответил, а обратился к все еще стоявшему у дверей Эгберту Боунсу:

— Артур Уизли, отдел конфискации поддельных защитных заклинаний.

Если мой отец и недоумевал, почему Скримджеру пришло в голову вновь обыскать поместье Малфоев, то сомнения его быстро рассеялись.

Услышав, что здесь скрывался не кто-нибудь, а сама Беллатриса Лестрендж, он, вместе с Долишем и парой других сейчас же ринулись внутрь. Но наткнулись только на испуганную Нарциссу Малфой, которая поспешила рассказать им слезливую историю о том, как на нее наложила Империус собственная сестра.

Самой Беллатрисы нигде не было видно, как не было никого из других известных пожирателей. Прочесав территорию, тоже никого не обнаружили.

Моего отца тогда, помнится, удивило, что чутье Скримджера обладало неплохими сведениями.

Ваш же покорный слуга, поставщик неплохих сведений чутья Скримджера, имел честь выслушать концовку этой чудесной истории лично от Долорес Амбридж.

— Харта и Эрендела арестовали сегодняшней ночью, — недовольно сказала она. — К счастью, давать показаний они не станут, а Перегрин обещал закрыть расследование в минимальные сроки. Еще лучше, что Уэллс сбежал. Мы должны найти его быстрее, чем мракоборцы.

В душе я клял Уэллса последними словами за этот побег: надо же было опять все усложнить. Мне кажется, что если бы я нашел его первым, мне стоило бы большой выдержки, чтобы не заехать ему по физиономии.

— Разумеется, — заметил я. — Вы хотите поручить мне его поиски?

— Нет, этим займется Дарси. Ты должен получить назначение на первом уровне. Сосредоточься на этом.

Примечание к части

Привет :)

Спасибо, что вы со мной!

(да, сегодня две части :)