Староста, который хотел достичь власти (джен)

Все время до встречи я бродил по городу, кипя от злости. Мне стоило больших трудов отказаться от того, что говорило мне мое раздражение и попытаться думать.

Изначально встретиться с Айи я хотел затем, чтобы попытаться уговорить ее бежать со мной во Францию (не знаю, почему именно Францию), но чем больше я думал об этом, тем больше убеждался, что ни я ни она, как бы это ни звучало заманчиво, не сможем этого сделать.

Мы, кажется, считали своим долгом досмотреть катастрофу до конца, уверенные, может быть, что сможем что-нибудь сделать. Так что когда наконец наступило время встречи, я начал совсем с другого:

— Скримджер вернулся к старому плану. Мне придется быть осторожнее. Он, к сожалению, не поверил в серьезность твоей угрозы.

— Угрозы?

— Ты пообещала ему скандал, если что-то случится, — утвердительно сказал я.

— Так и есть… Но как ты узнал? — она была, кажется, очень удивлена. — Ты следил?

— Нет, — ответил я. — Да и какая разница, откуда я узнал..

На мгновение Айи задумалась — я смотрел ей в глаза, но не мог понять, о чем же конкретно она размышляет.

— Я так и боялась, что он не поверит, решит, что это блеф, — наконец произнесла она. — Но знаешь, если он все-таки что-нибудь сделает, я… Он поймет, насколько я была тогда серьезна.

Сказать честно, эта мысль доставляла мне много злобного удовлетворения, но, конечно, это была очередная глупость.

— Ты себе не простишь этого, — заметил я. — Ты же знаешь, если его сместят, к власти придет Тот, Кого Нельзя Называть. И неизвестно, что будет с маглорожденными. Так что не надо. Пообещай мне, что не будешь.

Какое-то время она молчала, а потом крепко схватила мою руку и с какой-то озлобленностью произнесла:

— Этого я не могу пообещать, — мне было гораздо приятнее услышать это, чем я готов был бы признаться.

Айи вдруг остановилась и изучающе посмотрела на меня.

— Перси… Ты не знаешь, что делать, так ведь? — спросила она. — Если он станет охотиться за тобой, тебе придется сказать что-нибудь Амбридж и скрыться. И вернуться, если министерство падет.

— Не хотелось бы мне, чтобы министерство пало, — с какой-то странной усмешкой сказал я.

В этот самый момент неожиданно я понял, что Толстоватый проснулся. Какое-то срочное сообщение — сова клюнула его в палец едва ли не до крови.

А когда он, собравшись наконец с мыслями, торопливо вошел в кабинет Скримджера, тот сказал:

— Дамблдор убит.

В ту ночь на школу Хогвартс напало несколько пожирателей смерти. Их и раньше знали по именам, и теперь повторяли особенно: Фенрир Сивый, Торфинн Роули, Беллатриса Лестрендж и, не в последнюю очередь, Драко Малфой и Северус Снейп.

Последний волновал всех более других. Говорили, что именно он убил Дамблдора, газеты на все лады повторяли историю о его шокирующем предательстве. Потом, как вы знаете, оказалось, что это не было правдой, и он, хотя уже только после своей смерти, получил признание как герой.

Так или иначе, узнав, что именно Северуса Снейпа объявляли ответственным в убийстве, я вспомнил о высказанной когда-то давно догадке, будто Дамблдор, умирая, поручил ему избавить его от мучений. В какой-то мере мне хотелось в это верить, даже, в особенно отчаянные мои моменты, хотелось связаться со Снейпом напрямую, однако, высказанное Айи соображение, что, даже если догадка была верная, было бы довольно безответственно пытаться узнать имя еще одного двойного агента, останавливало меня.

О Дамблдоре после трагедии писали разное, но, в основном, пустое — только милые рассказы о его многочисленных достижениях и ничего о том, что на самом деле значила его смерть, хотя, знаю, она поразила многих и заставила смотреть в будущее со страхом. Я всегда утверждал и буду утверждать, что это был не только волшебник выдающегося мастерства, но и очень чуткий человек, всегда старавшийся проникнуть в души других и направить их к свету. Если за всю мою жизнь я мог назвать кого-нибудь по-настоящему мудрым, то это, конечно, был именно он.

Так или иначе, когда Скримджер объявил, что Дамблдор убит, я похолодел.

«Как? Как убит?» — проносилось в голове.

— Как убит? — странным тонким голосом спросил Толстоватый.

— Северус Снейп убил его, он оказался пожирателем смерти, — снова пустился докладывать находившийся тут же, в кабинете, мракоборец. — Он и несколько других совершили нападение на школу Хогвартс сегодня ночью, — он объяснял немного нескладно и часто сбивался. — Никто из учеников серьезно не пострадал, но один человек был, кажется, ранен.

Все еще не совсем соображая, что делаю и что говорю, я посмотрел на Айи и сказал:

— Дамблдор убит. Он… Он умер.

Она с волнением уставилась на меня, казалось, ей в голову пришло очень много вопросов, но видя мою растерянность, она не спешила задавать их.

— Дамблдор убит, — дрожащим голосом повторил я, не в силах осмыслить весь масштаб этого события.

— Дамблдор убит, — эхом повторил Толстоватый.

— Вы, кажется, очень расстроены, — язвительно заметил Скримджер. — Думаете, старик не смог бы этого спланировать?

Он как-то неестественно и злобно усмехнулся, и в ответ, я почувствовал собственную жгучую ненависть.

— Долиш уже работает?.. Хорошо. Выйдите, Уилсон, — распоряжался тем временем Скримджер. — Спасибо за донесение.

— Какие будут приказания? — каким-то сбивчивым, почти не своим голосом, спросил Толстоватый.

— Если старик действительно скончался… — с сомнением протянул Скримджер. — Он действительно мертв?

Кажется, он даже сейчас не готов был поверить, что Дамблдор не строил против него каких-то планов. Я усмехнулся.

— Что случилось, Перси? — с волнением спросила Айи, все еще смотревшая на меня.

— Так как вы распорядитесь насчет мистера Уизли? — спросил Толстоватый.

Скримджер некоторое время думал, потом выругался и, со злостью взглянув на него, сказал:

— Тычемся, как безглазые змеи. Подождем пока. Свяжитесь с кем-нибудь из людей Дамблдора.

Смотря глазами Толстоватого, я пытался и никак не мог понять, что он задумал. Было бы хорошо, если бы он хотя бы перестал мешать мне делать мою работу, но на это надеяться, конечно, не приходилось.

Минут через пятнадцать в кабинет зашел немного бледный и явно недовольный возложенной на него миссией Наземникус Флетчер.

— Мне они ничего не доверяли! — объявил он с порога. — Говорят, я ненадежный тип.

— Что Кинсгли планирует теперь делать? — скривившись, спросил Скримджер.

— А что изменилось? — вопросом на вопрос ответил Флетчер. — Вы Знаете Кто еще жив.

— Ясно, — Скримджер смерил его недовольным взглядом и, какое-то время молчал, отчего тот неуютно поежился.

— Где Уизли?

— Вам какой нужен? — нервно переспросил Флетчер.

— Скажите Кингсли, что я хочу встретиться с Уизли на похоронах. Безопасность гарантирую, — заявил тот.

— Не говори, что ты пойдешь! — с волнением сказала Айи, когда я пересказал ей некоторые детали из только что услышанного. Она, верно, уже догадалась, что в этом был замешан испериус, но все равно ничего не спрашивала.

— Не будет же он нападать при таком собрании. Там же, наверное, будут еще и люди из Отдела Тайн, — пожал плечами я. — А если он все-таки удастся с ним договориться, это будет полезнее для всех.

— Минуту назад ты ни во что такое не верил, — заметила Айи. — И не без оснований.

— Я отходчив, — усмехнулся я. Но дело, конечно, было не только в этом. Поговорить со Скримджером я был не против — была пара вещей, которые мне хотелось высказать ему в лицо.

— Слишком злишься, — с волнением заметила Айи, как-то угадывая мои настоящие мысли. — Сделаешь глупость.

— Может быть, сделаю, — кивнул я.

— А Скримджер, конечно, твоей глупостью не воспользуется? — спросила она. — Не станет ничего предпринимать из уважения к почившему?

— Не при свидетелях, — пожал плечами я. — Там будет слишком много людей.

Айи как-то нахмурилась, но больше ничего не сказала. Впоследствии мне казалось, что тогда она оценила ситуацию полностью трезво — и сделала выводы.

Я почему-то привык считать, что у нее есть, если можно так выразиться, какой-то предел безумия, за который она не зайдет — не сделает ничего более опасного чем, например, публичное выступление на благотворительном вечере или недавняя встреча со Скримджером. Может быть, это и было отчасти правдой, по крайней мере, пока случившееся в ночь покушения на Фаджа и неожиданная смерть Дамблдора не заставили ее пересмотреть приоритеты. Если бы я знал, какие мысли приходили ей в голову в то время — но этого я не знал.

Примечания:

Привет! Как поживаете? :)

О, кажется, мы подбираемся к концу шестой книжки...