Хроники Эверона. Песнь Феникса (гет)

«Мудро — скрывать прошлое, даже если нечего скрывать. Отсутствие фактов — вот что пугает людей больше всего. В эту зияющую пустоту они изливают свои страхи, домыслы, вожделения».

© Хилари Мантел. Волчий Зал

София Маркелл, левой рукой сжимая ладонь восьмилетнего Эвмента, а правой — руку Бренна, который был всего на год старше, в спешке спустилась на первый этаж их особняка.

— Быстрее! — обратилась она к своим старшим детям, которые, крепко взявшись за руки, еле поспевали за матерью. — Дориан, Минерва, поторопитесь!

— Мама, что происходит? — испуганно спросил Дориан, когда они перешагнули последнюю ступеньку.

— Так, слушай меня, — начала София, отведя сына в сторону. — Ты уже взрослый мальчик, теперь ты должен заботиться о своих братьях и сестре.

— Ну почему?

— Береги их, теперь ты — глава рода Маркеллов. Понял меня? — увидев, что в его глазах блеснули слезы, она продолжала: — Не плачь, ради меня и отца. Будь сильным, сын мой, храбрым и смелым, как отец, — она поцеловала его в макушку.

— Миледи, все готово, — объявил высокий мужчина, войдя в холл.

— Благодарю вас, лорд Глэвум, — кивнула она. — Я вверяю вам самое ценное, что у меня есть.

— Мадам, у вас всего минута, чтобы проститься, — напомнил рыцарь.

София, опустившись на колени, посмотрела на своих детей и сказала:

— Милые мои, вам придется уехать. Берегите друг друга, всегда держитесь вместе. Не забывайте, что вы — единственные потомки величайшей королевской династии, — она поцеловала Эвмента и Бренна. — Минерва, послушай… запомни все, чему тебя научат, и пользуйся знаниями мудро…

— Пора, миледи, — сказал лорд Глэвум, вернувшись в холл.

— Прощайте, мои дорогие, — она обняла своих детей, и одинокая слезинка покатилась по ее щеке.

* * *

Спустя месяц после возвращения Маркеллов разговоры о них немного поутихли. Придворные постепенно смирились с решением короля, а Минерва и ее братья привыкали к новой жизни.

Доминик старался сблизиться с Маркеллами, он хотел быть уверен, что те не поднимут восстание против него. А вот его мать, наоборот, не доверяла им ни в чем. Ее верные шпионы следили за каждым их шагом, а затем докладывали своей королеве.

А тем временем в замке Тартесс жизнь шла своим чередом: каждый день король подписывал новые указы, издавал законы, которые, несомненно, через несколько лет вернут Эверону былое величие.

Но новость о беременности леди Талеи изменила привычный ход жизни в замке, где вершились судьбы величайшей империи. В Тартесс со всех концов Эверона прибывали лорды, чтобы поздравить молодого короля с этим счастливым событием.

Каллиста же считала, что, пока Маркеллы находятся во дворце, ее внуку, наследнику престола Эверона угрожает опасность, исходящая от детей Филипа и Софии. Она каждый день напоминала об этом своему сыну, а тот все больше злился. Каллиста не была глупой женщиной, но она не видела, что тем самым отталкивает Доминика от себя. Вдовствующая королева, понимая, что действовать одной бесполезно, привлекла к делу и свою невестку — ведь на нее, по мнению Каллисты, сын не станет злиться.

И лишь юная принцесса Фрида была далека от всех интриг матери. Если раньше девушка предпочитала запираться в своих покоях с книгой в руках, то с появлением Минервы в ее свите фрейлин, она все чаще стала проводить время со своей давней подругой, чем остальные фрейлины Ее Высочества были очень недовольны.

Минерва была поглощена чтением книги, как вдруг услышала голоса в соседней комнате.

— Что она возомнила? Король кинул ей эту должность, как грязной дворняге кость.

— Значит, сказать в лицо мне все это — трудно. Конечно, шептаться за спиной намного проще, — громко произнесла Минерва, войдя в комнату, где сидели фрейлины.

— Нет, я могу и в лицо сказать все, что думаю о тебе и твоей поганой семейке, — одна из фрейлин почти вплотную приблизилась к ней.

Глаза Минервы загорелись от гнева. Она уже была готова вцепиться в тонкую шею обидчицы, но громкий голос позади них заставил обеих прекратить ссору:

— Немедленно прекратите! Я не позволю, чтобы мои фрейлины вели себя таким неподобающим образом, — принцесса Фрида подошла к ним. — Все вы должны уважать леди Минерву, ведь она является старшей фрейлиной. Любое проявление неуважения к ней я расцениваю, как неуважение ко мне. Так что советую попридержать языки.

Фрейлины опустили головы, а Минерва искоса поглядывала на них с победоносной улыбкой.

— Я хочу прогуляться в саду, — объявила Фрида. — Беатрис, принеси мне плащ, — приказала она, а затем повернулась к своей старшей фрейлине. — Леди Минерва, пойдете со мной.

Стоило девушкам выйти в сад, как тотчас легкий ветерок растрепал их волосы. С самого утра на небе властвовали черные тучи, а сейчас от них не осталось и следа. Яркое солнце, все утро скрывающееся за облаками, наконец, вступило в свои права и согрело землю теплыми лучами.

— Не стоило заступаться за меня, я бы и сама справилась с ними, — вдруг произнесла Минерва.

— Не сомневаюсь, моя дорогая, но в таком случае мне пришлось бы набирать новый штат фрейлин, — ответила Фрида.

Обе девушки рассмеялись.

— А почему мы идем к твоему брату? — спросила Минерва, заметив вдалеке короля вместе с его приближенными. — У тебя к нему какое-то дело?

— В очередной раз хочу узнать о своей судьбе, — с грустной улыбкой ответила Фрида. — Доминик настолько самоуверен… Он считает, что Талея родит ему сына, и уже даже невесту ему подобрал, — встретив удивленный взгляд Минервы, она продолжала: — Я ведь не молодею, и мои шансы произвести на свет здорового ребенка с каждым годом все меньше и меньше.

— Какая чушь! — воскликнула Минерва. — Тебе всего двадцать один, и твоя жизнь впереди. Вот мне уже двадцать четыре, а у меня нет ничего, что могло бы привлечь потенциального мужа: ни земель, ни денег.

— Зато ты красива и изящна, как и подобает настоящей принцессе, а я воспитывалась вместе с соседскими крестьянскими детьми, я не принцесса по праву рождения…

— Что за вздор?! — фыркнула Минерва. — Я, если ты не забыла, воспитывалась вместе с тобой. И если в моей крови течет кровь Майнеров, это не значит, что я истинная принцесса Эверона. Времена меняются, теперь зачастую происхождение не имеет особого значения.

Минерва отвела взгляд в сторону. Она сразу вспомнила Вейнвортов — тех, кто получил все, что принадлежало Маркеллам.

От Фриды ей удалось узнать, что эта семья не имела благородных корней, их дед был обычным кузнецом, а отец пьянчугой, каких свет не видывал, но благодаря хитрости и амбициозности Леоната Вейнворта, старшего брата Кирены, они возвысились и стали близкими друзьями Неополонисов.

Как, однако, забавно складывается жизнь: кто-то имеет все, а затем в один миг теряет, а кто-то за душой не имеет ни гроша, но, приложив чуточку усилий, получает больше, чем мог рассчитывать.

Семейное достояние Маркеллов, которое передавалось из поколения в поколение около сотни лет, в один миг перешло к тем, кто с детства не был обучен элементарным правилам поведения в высшем обществе, к тем, кто не посещал школу и слонялся по городу, выклянчивая у прохожих кусок хлеба.

Минерва полагала, что эта семья не достойна того, что им было подарено. Решение Себастьяна Неопалониса она считала оскорблением для Маркеллов и пообещала себе, что непременно вернет все, принадлежащее ей по праву: не только имущество и земли, но и Клеона Дейномена.

Сегодня король решил поупражняться с мечом, проверить свои боевые навыки. Его приближенные, стоя чуть поодаль, внимательно наблюдали за псевдо-сражением Доминика и Бренна. Надо признать, Маркелл не был столь неопытным воином, как могло показаться сначала. Он крепко держал меч и смело отражал атаку своего противника, однако в некоторые моменты чувствовалась его неуверенность.

«Надо сказать об этом Дориану, пусть лучше учит своего брата» — подумал Клеон.

Вдруг его внимание привлекли принцесса Фрида и Минерва, остановившиеся неподалеку. Девушки о чем-то тихо переговаривались.

Клеон застыл на месте. Он, не сводя глаз, смотрел на ту, которая должна была стать его женой.

За тринадцать лет Минерва из маленькой очаровательной девочки превратилась в статную, изящную молодую особу, которая, несомненно, за месяц успела приглянуться многим придворным. Клеон часто слышал, как приближенные короля говорят об этой девушке. Не один вельможа мечтал заполучить в жены такую красавицу, однако никто из них не знал, что у этой прекрасной и, на первый взгляд, хрупкой розы имеются острые шипы.

С детства Минерва стремилась доказать всем свою независимость. Наравне с братьями она обучалась боевым искусствам и наукам, которым обучают лишь наследников благородного рода. Ее мать, София Маркелл, поощряла такое воспитание своей единственной дочери. Она считала, что, научившись вышивать золотыми нитями, нельзя многого добиться в этой жизни. По мнению Софии, женщины должны быть равными мужчинам, а королевская дочь должна иметь такие же права на престол, как и ее братья.

Пожалуй, именно это и погубило несравненную Софию Маркелл. Ее недюжинные амбиции обрекли ее собственных детей на тринадцать лет скитаний.

Но символ Маркеллов — феникс, восстающий из пепла, а это значит, что они еще поборются за корону и за свое право считаться теми, кем они являются по крови — королями Эверона.

— Добрый день, миледи, — Клеон подошел к Минерве, когда Фрида, оставив свою подругу, двинулась навстречу Кристоферу Рею, телохранителю короля.

— Добрый день, милорд, — ответила она, не сводя глаз с Бренна.

— Успели освоиться при дворе? — поинтересовался он после недолгого молчания.

— Ну конечно, разве может быть иначе? — улыбнулась она в ответ. — Тартесс должен был стать моим домом еще много лет назад, — она повернула голову в сторону замка. — На месте Доминика должен быть Дориан.

— Осторожнее, за тринадцать лет вашего отсутствия здесь ничего не изменилось: по-прежнему плетутся интриги и коварные заговоры, — он серьезно взглянул на нее. — Неужели ты не боишься, что я расскажу кому-нибудь о твоих словах?

— Нет, — она наклонилась к нему. — Дейномены всегда были на стороне Маркеллов, не так ли?

— Времена изменились, — он выпрямился и напряженно посмотрел вдаль.

— Но не ты, милый Клеон, — на лице Минервы появилась хитрая улыбка. — Я искренне верю в твою поддержку. Ты же поможешь Маркеллам вернуть былое величие?

Быстро оглядевшись по сторонам и убедившись, что на них никто не смотрит, Клеон резко схватил ее за руку чуть выше локтя и оттащил в сторону.

— Думай, о чем говоришь, глупая девчонка, — развернув ее к себе лицом, сквозь зубы произнес он. — Ты бы еще к Вириату подошла с подобным предложением.

— Вириат верен Неопалонисам, зачем он мне? — пожала плечами Минерва. — Я обратилась к тебе. Я ведь знаю, что Дейномены издревле питали дружескую симпатию к Маркеллам, а некоторые — не только дружескую… — она провела своими тонкими пальчиками по шраму на его лице.

Говорят, он заработал его, когда защищал Доминика в одном из сражений, за что и был представлен к высокой награде. Минерва была готова поклясться, что эта аккуратно зашитая рана ничуть не испортила его прекрасного лица, а наоборот, придала ему больше мужественности.

Сердце Клеона на миг замерло. От нежных прикосновений той, о которой он, не переставая, думал каждый день, его бросило в жар. А когда она, приподнявшись на цыпочках, поцеловала его, Клеон почувствовал, что превращается в романтичного юношу.

Сначала поцелуй был целомудренным, но стоило им обоим забыть, что от десятка любопытных людей их отделяет всего лишь густая изгородь из зеленых кустов, как поцелуй перерос в нечто большее. Это был страстный вихрь чувств и эмоций, охвативший их разум и мысли.

— Я не должна оставлять свою госпожу надолго, — резко оборвав поцелуй, хриплым голосом произнесла Минерва и, расправив платье, вышла из их убежища.

Клеон, тяжело дыша, облокотился на мраморную статую. Все произошедшее здесь было похоже на наваждение. Он ведь даже не собирался отвечать на ее поцелуй.

А в глазах Минервы тем временем блеснули огоньки. За тринадцать лет изгнания девушка научилась многому. Одна знатная леди, которая, по просьбе Софии, взяла их под свою опеку, особым способом обучила Минерву: поведала тайны трав и настоев, открыла секреты человеческого разума и показала, как этим можно воспользоваться, помогла освоить искусство манипулирования не только мужчинами, но и женщинами. Она рассказала ей, как управлять внутренними силами, в свое время постигнув эту науку с помощью Софии.

Минерва вернулась на свое место. Кажется, никто не заметил ни ее отсутствия, ни отсутствия Клеона. Придворные по-прежнему внимательно смотрели на короля и Бренна, а Фрида все еще беседовала с Кристофером Реем. Минерва обратила внимание на взгляд, с которым юная принцесса смотрит на телохранителя. В ее зеленых глазах читалась глубокая привязанность к этому человеку. Она ловила каждое слово, произнесенное им.

Минерва невольно улыбнулась. Кажется, она нашла способ сблизиться с Фридой еще больше.

— Что связывает тебя и Кристофера Рея? — спросила Минерва, когда девушки возвращались в замок.

— О чем ты говоришь? — изумленно спросила Фрида.

— Я не слепая, я вижу, как ты смотришь на телохранителя своего брата. Взгляд, полный надежд и ожиданий.

— Это не совсем то, о чем ты подумала, — щеки Фриды покрылись румянцем. — Я для него всего лишь принцесса, которую надо оберегать от опасностей.

— Я могу помочь тебе, — улыбнувшись, сказала Минерва. — Я могу поговорить с ним? — она вопросительно изогнула бровь.

— Бесполезно, я и так знаю ответ, — обреченно отозвалась Фрида.

— Неужели Неопалонисы отступают перед трудностями? Неужели они смиряются с ударами, которые наносит им судьба?

«Нужно иметь недюжинную наглость и обладать высшей степенью самолюбия, чтобы заполучить то, что никогда не принадлежало вам», — мысленно добавила Минерва.

— Пусть ненавидят, лишь бы боялись, — Фрида, подняв голову к небу, процитировала девиз своей семьи. — В любом случае, скоро мой брат подберет мне достойного жениха, и я покину этот замок — а значит, больше никогда не увижу Кристофера.

Минерва посмотрела на Фриду и невольно улыбнулась. Она похожа на хрупкий нежный цветок — столь юная, наивная и искренняя. Неужели она и сама была когда-то такой же? Хотя нет, у Минервы не было на это времени. С одиннадцати лет она видела зло, что таилось за каждым поворотом. Она с детства привыкла ожидать удара в спину, она была готова защищать братьев от напастей. Она стала такой, какой хотела видеть ее София: сильной и смелой. Ей не раз говорили, что ее мать непременно гордилась бы своей дочерью.

И если Минерва, которая, фактически, выросла без матери, всегда стремилась походить на нее, то Фрида, с детства видевшая все интриги своей матери, не хотела становиться такой, как она — женщина, достигающая своих целей нечестным, безнравственным путем. Юной принцессе была по душе Адрия Великолепная, королева-регентша при малолетнем Ричарде III — который позднее станет называться Безумным — и родная бабушка Маркеллов. Адрия была женщиной очень мужественной и мудрой. При ней к Эверону был присоединен остров Несломленных, а ведь кровопролитная война за эту землю продолжалась около десяти лет. К слову, сама вдовствующая королева Каллиста родом оттуда.

— И все-таки подумай, — предложила Фриде Минерва. — Уж лучше знать правду, чем жить в неведении.

Клеон вернулся в свои покои уже поздно вечером. Открыв дверь, которая чуть скрипнула, он с удивлением обнаружил, что его сестра, Олимпия Дейномен, уже ждет его.

— Я думал, что ты прибудешь завтра, — устало произнес он, подходя к камину. — Почему не предупредила?

— Кажется, ты редко просматриваешь почту, — она указала на кипу бумаг на столе. — Думаю, мое письмо среди них.

— Нет времени, я занят королевскими делами, — мрачно ответил брат.

— Я слышала, что Маркеллы вернулись, — загадочно произнесла Олимпия, проведя рукой по одной из статуэток на каминной полке. — Говорят, король щедро одарил их.

— Ты припозднилась, милая Олимпия. Эверон гудел об этом еще месяц назад, а сейчас на повестке дня другая новость… — Клеон обессиленно плюхнулся в кресло.

— Ты же знаешь, что в Западные земли слухи доходят поздно. Я думаю, распоряжение прислать ко двору тысячу воинов на защиту Эверона дошло бы до нас, когда победа уже была одержана, — пошутила она. — Как подготовка к свадьбе? — спросила она после недолгого молчания.

— Полным ходом, — устало отозвался он, продолжая смотреть на языки пламени, переплетающиеся в причудливом танце.

— Естественно, ведь осталось меньше трех месяцев.

— Трех месяцев? — изумленно переспросил Клеон. — Кажется, я слишком сильно увлекся своей работой.

— Или же кем-то другим, — скептическим тоном ответила Олимпия. — Я надеюсь, ты не собираешься расторгать союз Дейноменов и Вейнвортов из-за внезапно вернувшейся Минервы Маркелл.

— Почему я должен так поступить? — удивленно переспросил он.

— Потому что эта девчонка всегда имела особенную власть над тобой. Присцилла всегда была против этого, но наш отец утверждал обратное. Он считал, что Маркеллы подарят нам все: мир, корону, богатство, влияние.

— Так и было бы, если бы не одно обстоятельство под названием Неопалонисы, — услышали они позади себя женский голос. — Кстати, рада видеть тебя, Олимпия, — продолжала Минерва, уверенно встретив удивленные взгляды.

— Продолжайте, нам так не терпится узнать, что вы еще думаете об этом, — с усмешкой произнес Эвмент, опершись плечом о стену.

— Я думаю, нам не стоит устраивать скандал, — мягко заметил Клеон, увидев, как его сестра и Минерва прожигают друг друга взглядами.

— Нет, милый братец, я выскажу все, что думаю об этих надменных, высокомерных выскочках, — Олимпия двинулась к ней. — Если бы не фанатичные идеи вашей матери, мои родители сейчас были бы живы. как, впрочем, и ваши…

— Следи за словами, — прошипел Эвмент, двинувшись к ней.

— Тише, милый братец, — сказала Минерва, остановив Эвмента. — Пусть Олимпия выскажет все, что тяжелым камнем лежит у нее на душе.

Клеон, стоявший чуть в стороне, с интересом наблюдал за разыгравшейся сценой. Он, конечно же, мог остановить их, прогнать Маркеллов, а затем, на правах старшего брата, вразумить Олимпию, но что-то останавливало его. Он видел, как в глазах Минервы загораются неприятные огоньки. Клеон знал этот взгляд с детства — ничего хорошего он не сулил — и все же ему хотелось посмотреть, чем закончится противостояние двух сильных духом девушек.

— Кажется, кто-то забыл, что благодаря моим родителям вашего отца не повесили по приказу Ричарда Безумного, — начала Минерва, зло посмотрев на Олимпию. — И кажется, кто-то запамятовал, что жил в роскоши и купался в золоте, пока мы спасались бегством от тех, кто хотел, чтобы наша судьба была столь же плачевной, как у наших родителей.

— Здесь ты не права, Минерва, — Клеон все-таки решил вмешаться. — Мы жили не столь сладко, как думаешь ты. И хотя вам пришлось тяжелее всего, мы тоже боролись за свой титул и земли.

— Да, думаю, ты прав, — после непродолжительного молчания отозвалась Минерва, взгляд которой чуть смягчился. — Пожалуй, мы пойдем, — с этими словами она подтолкнула Эвмента к выходу, бросив мимолетный взгляд на Клеона перед тем, как скрыться за дверью.

К своим покоям Минерва и Эвмент возвращались в тишине. Каждый думал о чем-то своем, но оба были озадачены недавним разговором с Олимпией Дейномен. И если Эвмент мысленно проклинал эту девицу, то Минерва признавала, что в чем-то она права. Маркеллы, в конце концов, заполучили бы корону и трон Эверона — пускай и через несколько лет — но София решила приблизить час своего триумфа. И заплатила за это не только своей жизнью, но и жизнями многих других, кто присягнул ей.

— Через неделю король отправится в путешествие по стране, вот тогда мы сможем вздохнуть спокойно, — хихикнула одна из служанок, не заметив приближающихся Маркеллов.

— Осторожнее в замечаниях, милые дамы, — с хитрой усмешкой произнес Эвмент, оценивающим взглядом оглядев обеих.

Минерва повернула голову в сторону брата и демонстративно закатила глаза.

— Извините, милорд, — пролепетали девушки в один голос и быстро убежали прочь.

— В этом дворце осталась хоть одна служанка, которой ты не строил глазки? — недовольно произнесла Минерва.

— Кажется, это были последние, — ухмыляясь, ответил он. — Не знал, что Доминик собирается объезжать земли, — сказал Эвмент, когда они двинулись дальше. — А ведь этим можно воспользоваться! — внезапно воскликнул он, схватив сестру за предплечье.

— О чем ты? — удивилась она, резко отдернув его руку.

— Доминик ожидает, что народ встретит его с бурными овациями. Может быть, так и было бы год назад, но сейчас, когда в Эверон вернулись Маркеллы… — Эвмент склонил голову набок.

— Хочешь показать ему, что заполучить только корону — это еще не все? — оглядевшись по сторонам, тихо спросила Минерва.

— Именно.

— Я думаю, это неплохая идея, милый братец, — с усмешкой ответила она. — Вот только Дориана и Бренна не стоит посвящать в наши тайны.

— Поэтому стоит обсудить это позже, — ответил Эвмент, внимательно посмотрев куда-то поверх ее головы.

— Что вы здесь делаете в столь поздний час? — строго спросил приблизившийся к ним Дориан.

— Смею задать вам тот же вопрос, — парировала Минерва, переведя взгляд с Дориана на Бренна.

— Король хочет обсудить некоторые вопросы, — ответил Бренн. — Ты, кстати, также должен присутствовать, — добавил он, повернув голову к Эвменту.

— Но сначала я должен проводить нашу сестренку, не стоит ей бродить одной по замку…

— Да помогут Боги тому, кому вздумается напасть на нее, — усмехнулся Дориан.

— И все же… — Минерва взяла брата за руку.

— Бренн, у меня будет к тебе просьба, — начал Дориан, когда Минерва и Эвмент скрылись за поворотом. — Эти двое могут быть непримиримыми соперниками, но стоит им объединить усилия, как все то, к чему они прикасаются, обращается в пепел. Я хочу, чтобы ты понаблюдал за ними. Если в их головах и вправду созрел какой-нибудь коварный план, немедленно сообщи мне.

— Конечно, — кивнул Бренн. — Не нужно привлекать к нам еще большее внимание.