Хроники Эверона. Песнь Феникса (гет)

«Дух этой женщины закалён как лучшая сталь, издаёт только чистый звук».

© Филиппа Грегори. Ещё одна из рода Болейн

Как и в любом древнем замке, в Тартессе имелась целая сеть подвальных ходов, соединенных меж собой. Их основной целью было защитить королевскую семью и добрую половину двора в случае какой-либо опасности. Но проходили века, и серьезных угроз никак не представлялось. Так что в Тартессе пыльные подвалы, затянутые паутиной, стали использоваться людьми, что плели интриги и составляли тайные заговоры.

Так, однажды, незадолго до священного праздника Лугнасад Адрия, шурша подолом изумрудно-зеленого платья, аккуратно ступала по холодным каменным ступеням. За свою жизнь, была она долгой или нет, любой король Эверона успевал провести реставрацию королевской резиденции, но это никогда не касалось подвальных помещений, и их ступеньки представляли опасность для молодой королевы, облаченной в пышную юбку.

Всякий раз, когда она неудачно спотыкалась, Дункан Дейномен, следовавший за ней, подхватывал ее под руку. А мальчишка-слуга, которого прислал Фредерик Майнер, шел впереди, уверенно держа в своей маленькой бледной ладошке факел, освещающий всем троим путь в темноте.

Адрия и Дункан не знали точно, как долго они плутали во тьме мрачных подземелий, неотступно следуя за маленьким слугой. Но когда вдалеке наконец показались яркие огни, королева облегченно выдохнула — не хватало им еще заблудиться здесь.

Подойдя ближе, она неуверенно оглядела собравшихся. Тут был и дядя короля, главный зачинщик собрания, и половина Большого Совета. Неужели так много людей недовольны правлением Эдрика? Хотя, чему тут удивляться? У ее мужа напрочь отсутствовали задатки умного и дальновидного политика.

Мальчишка-слуга, получивший за свою незатейливую работу двадцать заветных золотых монет, поспешил быстрее ретироваться. Его мало интересовали заботы и причуды этих господ, что решили встретиться в столь поздний час в таком месте. Главное, что половину этих денег он сможет отдать матери, которая купит немного хлеба и молока на рынке. Отец перед смертью завещал ему заботиться о семье. И мальчишка брался за любую работу, лишь бы прокормить мать и трех малолетних сестер.

— Что он здесь делает? — недовольным тоном произнес Фредерик, кивком головы указав на Дункана.

— Лорд Дейномен — мое доверенное лицо, — горделиво вскинув подбородок, ответила Адрия. — Если вы рассчитываете на мою помощь, то смиритесь с тем, что Дункан также будет участвовать в этом.

* * *

Южные острова

Рагнар, сидя на широком бревне перед почти погасшим костром, от которого вверх поднималась тонкая нить дыма, лениво ковырялся грубой деревянной ложкой в своей тарелке с солониной. Несмотря на то, что походная еда воинов Эверона намного превосходила по качеству то, что обычно готовили повара ортейцев во время военных кампаний, есть ему совсем не хотелось.

— Вряд ли твоя выходка понравится королю Доминику, — заметил один из воинов Рагнара, по новой разжигая костер и подбрасывая туда дров.

— А если бы кто-то тебя узнал? — спросил другой ортеец по имени Фолки из свиты наследника Южных Островов, садясь напротив него. — Опасная затея была.

— Хватит! — резко оборвал их Рагнар и грустно добавил: — Я должен был ее увидеть.

Фолки и Олаф обменялись взглядами. Прекрасно зная о чувствах Рагнара, они понимали, что по-другому он поступить не мог. Они не осуждали, но и не одобряли опрометчивость своего господина.

Еще ранним утром один из верных Рагнару ортейцев отправился в город, дабы разведать обстановку. Вернулся он с хорошими новостями: в Ратоткане все заняты празднованием первого дня посева урожая, а с закатом солнца все соберутся на главной площади на свадьбе короля Ингвара и его избранницы Брианы Бору.

Зная ортейские свадьбы, можно быть уверенным, что к полудню завтрашнего дня никто в поселении еще не проснется. Эта новость, несомненно, обрадовала короля Доминика, который мыслил, как военный стратег. Но Рагнар, услышав имя возлюбленной, буквально оцепенел. Его рыжеволосая дива, как он когда-то называл ее, будет отдана в жены этому чудовищу?! Он просто не мог позволить этому случиться!

Около двух часов Рагнар расхаживал по лагерю, как в воду опущенный, а затем и вовсе пропал из виду. И никто, кроме его воинов, не знал, куда делся наследник Южных Островов. Но ортейцы, понимая все, молчали и всячески отвлекали внимание окружающих от внезапного исчезновения своего предводителя.

— Надеюсь, ты был осторожен? — тихо поинтересовался Олаф.

— Как никогда, — усмехнулся Рагнар, отставив в сторону тарелку с уже успевшей остыть едой.

Бриана Бору, прислонившись в холодному камню, пыталась остудить жар, которым пылала ее кожа после внезапной встречи с тем, кого все уже давно считали мертвым. Она и думать забыла о своей скорой свадьбе, мысленно возвращаясь к той минуте, которая до сих пор казалась ей наваждением, приятным сном, от которого совсем не хочется просыпаться.

После неприятной стычки с братом девушка еще какое-то время постояла на холме, а затем, понимая неизбежность предстоящей свадьбы, вернулась в город. Повсюду слышался звонкий смех маленьких детей, хмель тек рекой. Для всех, собравшихся на площади, это был большой праздник — но не для нее.

Погруженная в свои мрачные мысли, Бриана и не заметила, как некий господин, лицо которого было скрыто под капюшоном плаща, вот уже несколько минут неустанно следует за ней, пока тот не схватил ее за руку и не увлек за угол, когда она приблизилась к верфи. Страх и ужас сковали тело Брианы, она не могла сопротивляться и даже не пыталась кричать, ведь он плотно накрыл ее рот своей большой ладонью.

В какой-то момент он остановился, ослабил свою железную хватку и отошел от нее на несколько шагов. Лицо незнакомца по-прежнему было скрыто плотной тканью. Бриана мысленно пожалела, что не захватила свой кинжал, подаренный отцом на ее десятилетие.

— Обещай, что не будешь кричать, — бегло оглядевшись по сторонам, сказал неизвестный. Отчего-то его голос показался знакомым, и девушка согласно кивнула в ответ.

— Кто ты и что тебе надо от меня? — тяжело дыша, выпалила она.

Когда таинственный похититель легким движением руки скинул с себя капюшон, Бриана открыла рот в изумлении. Но это просто невозможно…

— Рагнар, — на выдохе произнесла она. — Этого не может быть, — Бриана закрыла глаза, не в силах поверить, что он ей не померещился.

— Это я.

Даже с закрытыми глазами она понимала, что он ухмыляется. Да как он смеет?! Исчезает на несколько лет, потом так спокойно возвращается и ухмыляется?!

— Не смей приближаться ко мне! — Бриана резко выставила ладонь перед собой и сделала пару шагов назад. Но Рагнар не послушался. — Я сейчас закричу, если не остановишься!

Скрипя зубами, ортеец все же остановился. Совсем не такого приема он ожидал.

— Где ты был? — выдавила из себя Бриана, зло посмотрев на человека, что некогда считался ее женихом. — Ты пропадал несколько лет! И сейчас так спокойно заявляешься обратно?! Похищаешь меня?!

— Я всего лишь хотел поговорить, — ответил он.

— Всего лишь поговорить?! — окончательно вспылила она. — Ты бросил меня, бросил свою страну и сбежал!

— Неужели было бы лучше, если бы я погиб? — недоуменно спросил Рагнар.

— Тогда я бы оплакивала тебя, тогда бы я знала, что ты воссоединился с предками, — полушепотом отозвалась Бриана, на глаза которой навернулись слезы.

— Прости, что не дал тебе такой славной возможности остаться на всю жизнь в трауре по погибшему жениху, — зло процедил ортеец. — Но я вернулся, к твоему величайшему сожалению, я пойду против Ингвара и заберу все то, что когда-то принадлежало мне.

— Моя свадьба через несколько часов, — со вздохом ответила она и покачала рыжеволосой головой. — Ты вернулся слишком поздно.

— Никогда не поздно, — тихо произнес Рагнар, вплотную приблизившись к своей возлюбленной.

Он вдыхал аромат ее огненных волос, и ему казалось, что не было долгих лет скитаний. Он был дома. Она была его домом. Медленно наклонившись, Рагнар целомудренно прикоснулся к ее нежным алым губам своим ртом. И как же было приятно, что она не оттолкнула его, а углубила поцелуй, сделав его более страстным…

— Госпожа, — молодая рабыня слегка притронулась к ее плечу, возвращая ее из мира грез, и сообщила: — Все ожидают только вас.

— Хорошо, конечно, — рассеянно отозвалась Бриана, встряхнув головой.

Надо смириться с тем, что ее брак с королем Ингваром неизбежен. Рагнар уже ничего не сможет изменить, ведь она уже ступает по Золотому пути навстречу своей смерти, навстречу человеку, который непременно уничтожит свет, сияющий внутри нее.

С такими мыслями Бриана Бору, избранница правителя Южных Островов, девушка, которой, по своей глупости, завидовали многие молодые особы, медленно проплывала мимо гостей, ловя на себе их одобрительные взгляды и не всегда искренние улыбки. Ее старший брат Ульвар смотрел на сестру с гордостью. Вряд ли его волновало ее счастье — скорее, он был непомерно рад своему триумфу и возвышению их семьи.

Стоило невесте приблизиться к своему жениху, который, неприятно оскалившись, смотрел на нее, как в зал с шумом ворвался мальчишка. Взгляды всех присутствующих обратились на него.

— Как ты посмел?! — рявкнул Ингвар. Он стремительно пересек зал и схватил дерзкого юнца за ухо.

Мальчик взвыл от боли, а Бриана, не желая остаться в стороне, бросилась ему на помощь.

— Прошу, господин, отпустите его, — взмолилась невеста. — Он бы не посмел расстроить нашу свадьбу, не имея на то веских причин.

Прорычав что-то невнятное, Игнвар все же отпустил мальчишку и подтолкнул его к Бриане.

— Что случилось? — ласково поинтересовалась она.

— Мне велели передать, что на западном берегу был замечен большой отряд. Все они — чужеземцы, кроме нескольких воинов, которые похожи на ортейцев.

Бриана, оторопев, с силой вцепилась в хрупкое плечо мальчишки, отчего тот со скрипом стиснул зубы. По залу пронеслась волна испуганных перешептываний. Верные воины правителя уже готовились обнажить мечи и до последнего защищать своего короля, как велит им долг чести.

— Значит, мой племянник жив, — догадался Ингвар, с противной ухмылкой покачав головой. — Тогда мы встретим его, как подобает, — уже громче добавил он. — А ты, дорогая невеста, — он схватил Бриану за плечо, — пойдешь со мной.

Эверон

Минерва в глубине души понимала, что голос матери, который эхом настойчиво отдавался в ее ушах, станет лишь началом в череде странных событий, но она и представить себе не могла, что буквально через три дня на пороге дворца появится та, которую они с Персеем считали мертвой — Сесилия Лигера.

Прошло много лет с их последней встречи, когда Сесилия под покровом ночи скрылась от безжалостного правосудия воинов убитого короля Эмриса, но женщина ни капли не изменилась. Казалось, что время не властно над ней. Волосы ее, по-прежнему темные и густые, волнами спадали на плечи, обрамляя бледное лицо с правильными чертами, на котором не было и морщинки. Минерва с первого взгляда на нежданную гостью почувствовала укол зависти — ведь сама-то она уже не раз замечала изменения в своей внешности, которые были просто неизбежны с возрастом.

— Миледи, эта женщина утверждает, что хорошо знакома с вами, — доложил Леонат Вейнворт, нехотя сопроводив Сесилию к кабинету королевы. — Она настаивает на аудиенции.

— Да, мы знакомы, — Минерве стоило немалых усилий побороть удивление. — К моему величайшему сожалению, — добавила она.

Леонат, скептически изогнув бровь, непонимающе уставился на королеву. А Сесилия лишь хмыкнула, недовольно поджав губы.

— Все меры безопасности были приняты, — нахмурившись, сообщил Вейнворт, намекнув на досмотр, которому его подчиненные подвергли внезапно нагрянувшую гостью.

— Спасибо, лорд Вейнворт, — кивнула Минерва. — Разыщите Персея Дертоса и сообщите, что я требую его незамедлительно.

— Как вам будет угодно, — ответил Леонат, скрываясь за тяжелыми дубовыми дверьми.

Вейнворт совсем не понимал, что происходит. Кто эта женщина? Почему на лице Минервы было такое изумление? И зачем, в конце концов, ей понадобился конюх? Все эти вопросы крутились в его голове подобно кошмарному водовороту. Леонат не знал на них ответов, но одно он знал наверняка: его долг — защищать королевскую семью, а женщина, что прибыла ко двору, совсем не внушала ему доверия.

Стоило дверям с шумом захлопнуться за главой королевской стражи, как Сесилия, облегченно выдохнув и развязав ленты, скинула с плеч свой плащ. Женщина, довольно ухмыляясь, принялась расхаживать по комнате, внимательно осматривая каждую деталь. Ее бывшая воспитанница молча следила за каждым движением Лигера, не зная, с чего начать разговор.

Тут внимание Сесилии привлекли два портрета, которые Минерва забрала из семейного имения Маркеллов и повесила в своем кабинете. Иногда, сидя за письменным столом, она поднимала голову и смотрела на изображения родителей, напоминая самой себе, что должна оставаться такой же сильной, не поступаться принципами, не бояться собственных амбиций, как София, но всегда помнить о милосердии и чистоте души, как того хотел Филип Маркелл.

— Она здесь очень красивая, — заметила Сесилия, долго и внимательно смотря на портрет ее названной сестры. — Как будто живая, — полушепотом добавила она.

В этот момент, предварительно негромко постучав, на пороге кабинета показался Персей Дертос. Сначала на его лице сияла приятная улыбка, но стоило ему завидеть свою бывшую учительницу, как он сначала расширил глаза от изумления, а затем, пройдя глубже в комнату, сказал:

— Вот так сюрприз! А мы уж давно отметили вашу кончину, миледи, — он ядовито подчеркнул три последних слова.

— И это — вся благодарность за то, что я сделала для вас? — нахмурилась Сесилия.

— Как тебе удалось сбежать от гримма? — поинтересовалась Минерва, вопросительно посмотрев на женщину.

— Ох, мои дорогие… — нарочито ласково начала та, — неужели вы еще не поняли, что я и смерть давно играем в прятки? И пока победа за мной.

— Ну, а зачем ты прибыла во дворец? — не переставала задавать вопросы королева.

— Я слышала голос Софии, — поджав губы, отозвалась Сесилия, невольно повернув голову к портрету леди Маркелл. — И не раз. И что-то подсказывает мне, что я не единственная, — лукаво усмехнувшись, она перевела взгляд на Минерву.

— Ну, сумасшествие — удел странных дамочек, обучающих маленьких детей всякой ерунде вроде способа заваривания любовных зелий или отваров смерти, — Персей покачал головой и сложил руки на груди. — Так что я ничего не слышал.

— Я слышала, — неуверенно произнесла Минерва. — Колыбельную, которую она всегда пела нам в детстве.

Персей, сдвинув брови к переносице, непонимающе посмотрел на королеву, некогда бывшую его единственным другом. Раньше они доверяли друг другу абсолютно все. Даже став правительницей Эверона, Минерва не перестала рассказывать о своих странных снах, о беспокойстве, терзавшем ее душу. А он, как верный друг, обладатель дара предвидения и знаток звезд, непременно спешил разобраться во всем, что она доверяла ему. Искал всему объяснение, будь оно плохим или обнадеживающим. Так почему же она скрыла от него, что слышала голос своей умершей матери?

В их мире, полном предрассудков и странных примет, слышать голоса умерших считалось очень дурным знаком. Одни называли эти голоса предвестниками скорой смерти, другие утверждали, что мертвые хотят предупредить живых о грядущих страшных напастях. Но, так или иначе, услышать голос давно умерших родственников было совсем не к добру.

— Хочешь знать, почему? — спросила Сесилия, посмотрев на Минерву, которая все так же неуверенно, словно сомневаясь во всем, кивнула в ответ. — Потому что ты, моя милая, выпустила душу матери, которая была заточена в вашем семейном имении.

Персей издал смешок и, закатив глаза, покачал головой. Сесилия же в ответ смерила бывшего ученика одним из тех своих недовольных взглядов, от которых мурашки пробегали по коже. И даже сейчас. Ох, Лигера была страшна в гневе. И Минерва с Дертосом прекрасно знали это.

— Я не понимаю, — сказала королева, пытаясь отвлечь внимание Сесилии от Персея.

— София умерла в этом доме. Ее не похоронили должным образом, а значит, ее душа была навеки обречена обитать здесь.

Невольно вспомнились слова Дориана, который все время твердил, что слышит мать. Быть может, это было взаправду? Или же Минерва точно такая же умалишенная, как ее брат? А может, вообще все люди — сумасшедшие?

— Но ты, милочка, сожгла его, — Сесилия чуть наклонила голову. — Нет дома — нет пристанища для души. Все просто, — улыбка, которой озарилось лицо женщины, была совсем некстати.

— И ты проделала этот долгий путь, чтобы сообщить нам об этом? — Персей продолжал с недоверием поглядывать на свою бывшую воспитательницу.

— Я вас взяла к себе, кормила, растила, обучала, — не выдержала Сесилия и вспылила: — И в благодарность за мою доброту и заботу я получаю только подозрения?

Минерва и Персей обменялись взглядами. Что тут сказать? Да, Сесилия была по-своему добра к ним, сиротам, оставшимся без поддержки в жестоком мире. Но она забирала куда больше, чем давала. Они были всего лишь игрушками-марионетками в игре на выживание, которую вела Сесилия Лигера.

— Чего ты хочешь? — первой нарушила тишину Минерва.

— Помочь, — фыркнула наставница. — Это всегда было моей основной целью.

— И как ты собираешься это сделать? — поинтересовался Персей.

— Полная луна уже завтра, вы же помните? — лукаво улыбнулась она. — И Минерва, вероятно, сильно скучает по матери.

Воспитанники Сесилии снова переглянулись. Но на этот раз их взгляды были полны не то удивления, не то ужаса. Лигера любила рисковать. Можно было даже сказать, что риск был смыслом ее жизни. Однако Минерве было что терять. И все же она задумалась о предложении наставницы.

— Это опасно, — на выдохе произнес Персей.

— Нет, если все сделать правильно, — покачала головой Сесилия.