Хроники Эверона. Песнь Феникса (гет)

«Призраки водятся везде. Мы носим их с собой, куда бы ни отправились».

© Джордж Мартин. Битва королей

— Вы беременны, моя госпожа, — радостно объявила женщина-лекарь после продолжительного неприятного осмотра.

Фрейлины, лица которых озарились искренними улыбками, принялись перешептываться и наперебой поздравлять свою королеву. Адрия отвечали на теплые слова сдержанной улыбкой и едва заметным кивком головы. Она не разделяла всеобщей радости.

— Оставьте меня, — приказала она, и женщины, шелестя подолами платьев, поспешно покинули покои Ее Величества.

Приподнявшись на кровати, Адрия устало вздохнула и, затянув пояс на халате потуже, ступила босыми ногами на пол, устланный белоснежным пушистым ковром. Она подошла к высокому зеркалу в резной раме из светлого дерева. В камине напротив приятно потрескивали дрова. Здесь, в ее королевских покоях, было тепло и уютно, а вот за окном уже четвертый день лил проливной дождь — стояла зима, пора серого уныния. И новость о беременности не привнесла в жизнь Адрии света.

Обычная женщина ликует, узнав о своем положении, она торопится сообщить мужу счастливую новость — и оба, несомненно, радуются скорейшему прибавлению. И все женщины молят Богов о сыновьях: мужчинам они нужны в качестве наследников, а женщинам — в угоду мужьям.

Однако Адрия — не такая, она — не обычная женщина. Она — королева Эверона, жена самого глупого и недальновидного короля за всю историю этого славного королевства, и к тому же тирана.

Она развязала пояс и, сняв халат с плеч, бросила в сторону и дрожащими руками взялась за шнуровку на своей ночной рубашке. К ногам упала легкая шелковая ткань, явив зеркалу обнаженное худое тело, на котором повсюду виднелись ярко-фиолетовые синяки, которые ее грубый муж оставлял в порыве страсти. Следы «любви» Эдрика она пыталась скрывать даже от собственных фрейлин, боясь, что они непременно станут судачить об этом направо и налево.

С отвращением осмотрев каждый след от укуса, от стискивающих ее тело сильных рук, Адрия перевела ненавидящий взгляд на свой еще не округлившийся живот. Она никогда не сможет полюбить это дитя, это порождение зла.

* * *

Послышался негромкий требовательный стук в дверь. Не дожидаясь приглашения, Минерва уверенно прошла в просторные покои лорда Вейнворта, не ожидавшего увидеть королеву в столь поздний час.

— Ваше Величество, — он подскочил на месте, уронив несколько бумаг со своего стола. — Добрый вечер, — добавил он, поднимая их с пола.

— И вам, милорд, — кивнула королева, протянув ему последний документ, упавший к ее ногам. — Я к вам пришла по очень важному делу, которое не терпит отлагательств.

— Вот как, — хмыкнул Леонат, нахмурив брови. — И что же произошло?

Женщина, подойдя к окну, усмехнулась. Некоторое время она вглядывалась во тьму, словно надеясь отыскать там нечто важное, затем тихо спросила:

— Вы знали, что ваша сестра возобновила свою связь с королем? — Минерва повернулась лицом к собеседнику. Видя его немое удивление, она добавила: — Я застала их вместе этим вечером.

Леонат не знал, что и ответить. Он продолжал смотреть на королеву недоумевающим взглядом, боясь произнести хоть слово. Вейнворт видел в ее глазах неприятные огоньки, которые не предвещали ничего хорошего.

— Такое поведение недопустимо для моей фрейлины, — добавила она, медленно приближаясь к Леонату. — Я буду вынуждена отослать ее из дворца.

— Вы — королева, и вольны поступать так, как считаете нужным, — ответил он, выпрямившись.

— Верно, — женщина кивнула с хитрой улыбкой. — Знаете чего я хочу сейчас? — прошептала она ему на ухо, приподнявшись на цыпочки. — Вас, мой милый лорд Вейнорт, — и вновь Леонат изумленно уставился на королеву, а та вихрем кружила вокруг него, соблазнительно шепча на ухо: — Мой муж ищет любви в объятиях других женщин, а Дейномен просто глупец, мечтающий о романтике. Мне нужен тот, кто сможет обуздать мой нрав. Что-то подсказывает мне, что это именно вы.

Леонат не стал более раздумывать ни секунды. Он с рыком притянул к себе Минерву, ее тело податливо прильнуло к нему, и он жадно впился в ее мягкие пухлые губы, вкладывая в этот животный поцелуй всю свою страсть… И ненависть?

Леонат резко распахнул глаза и, тяжело дыша, осмотрелся по сторонам. Он в своей кровати, в своих покоях. Вокруг царила кромешная темнота, свечи уже давно погасли. В голове Вейнворта никак не укладывалось произошедшее во сне. Это пугало.

В горле пересохло. Попытавшись приподняться, Леонат только сейчас понял, что сильно возбужден. Увидев слегка приподнявшуюся ткань своего одеяла в области паха, он невнятно застонал и откинулся обратно на подушки, до побелевших костяшек вцепившись в темно-серую ткань.

Только этого ему не хватало. Нет, нет, этого просто не может быть. Королева просто не может стать объектом его вожделения по многим причинам. Во-первых, подобные дамочки никогда не были в его вкусе, во-вторых, она — правительница Эверона, супруга короля. Ну и в-третьих, он не может питать к этой женщине никаких чувств, кроме холодного безразличия — отрешенность, и только.

И все же что-то переменилось в нем в тот день, когда он спас Минерву от разбойников в лесу. Он увидел в ней не только королеву, которую должно защищать по долгу службы, а обычную женщину со своими недостатками и прелестями. Образ надменной, высокомерной стервы, выстроенный его сознанием, вмиг улетучился, когда ее хрупкое тело, содрогающееся в слезах, прижалось к его груди.

Внезапно возникшая симпатия настораживала Леоната. Он боялся своих собственных мыслей и потаенных желаний…

Ночь сменилась предрассветными сумерками. Сквозь серую дымку тумана виднелись очертания деревьев, шпили башен замка Тартесс. Но вокруг по-прежнему царила сонная тишина.

Небо на востоке начинало светлеть. Легкий ветерок приятно шевелил зеленую листву. Слышно было, как где-то вдалеке слетела с дерева птица, колыхнув ветку. Утренняя освежающая прохлада стелилась над землей.

С каждой минутой солнечный круг все выше и выше поднимался над горизонтом, разгораясь все ярче и ярче. Наступил новый день.

— Персей! — послышался негромкий возглас совсем рядом с тем местом, где главный конюший короля лежал на еще сырой от утренней росы земле и наслаждался рассветом.

Наступил новый день, а вместе с ним и новые проблемы.

Поднявшись с земли и отряхнув от прилипшей травы свои бриджи и тунику, он обернулся. Перед ним стояла Минерва, которую он узнал еще по голосу.

— Неужто тебе понадобился конь в столь ранний час? — скептически изогнув бровь, спросил Дертос, внимательно посмотрев на женщину. Наедине он позволял себе общаться с королевой так, как и прежде, до того, как на ее голову Великий Друид возложил золотую корону. Для него она была все той же юной леди Маркелл.

От острого глаза Персея не скрылось волнение в ее голубых глазах. Да и губы Минервы были плотно поджаты, изредка подрагивая и тем самым выдавая ее беспокойство.

— Что-то случилось? — серьезным тоном спросил он.

— Я хочу, чтобы ты разыскал ее, — после непродолжительного молчания ответила она, до боли впившись в нежную кожу своих ладоней ногтями, оставляющими неприятные отметины в виде красных полумесяцев.

— Но зачем? — мужчина сразу же понял, о ком идет речь. — Для чего? — он взял ее ладони в свои руки и ласково провел указательным пальцем по следам ногтей.

Тяжело дыша, она поведала старинному другу о том, что вчера сообщила леди Каллиста, когда слезно умоляла сына смилостивиться над ней. Это сильно встревожило королеву, так, что ночью она и глаз не могла сомкнуть. В голове все время крутились страшные слова, сказанные матерью Доминику: «Перед своей смертью София прокляла весь наш род. У тебя не может быть детей».

— Но ведь король не поверил ей, — мягко возразил Персей. — Все обойдется.

— Нет, нет! — воскликнула Минерва, вырвав свои ладони из его рук. — В конце концов, он все поймет. Доминик не так глуп, как ты думаешь. Талея потеряла двух детей, а затем и я одного…

— Но ты выносила двоих здоровых наследников, — не унимался он.

— Отцом которых является Клеон, — зло усмехнулась она.

Приложив ладони к лицу, женщина завыла, подобно раненому зверю. Ее поведение испугало конюшего. Оцепенев, он продолжал молчаливо стоять в стороне, пока Минерва пыталась справиться с истерикой.

— Но зачем тебе Сесилия? — спросил Персей спустя какое-то время.

— Только ей известны все секреты моей матери, — она устремила на него взгляд, полный надежды. — Я хочу избавить род Неопалонисов от проклятья, которое она навлекла на них. Хочу обезопасить себя и укрепить свое положение, подарив Доминику еще одного наследника.

— И как, по-твоему, я должен это сделать, если не могу отлучиться из дворца без особой на то надобности?

— Я уже все придумала.

Ранним утром леди Каллиста, как того и желал Доминик, покинула королевский дворец. Ни сын, что, впрочем, было ожидаемо, ни невестка, как того и требовали правила и традиции, не вышли во двор проводить ее. Лишь верная принцесса Фрида спустилась к карете. Отчего-то этот поступок вызвал у леди Каллисты раздражение. Она была бы куда больше рада видеть Минерву, нежели собственную дочь.

— Я буду скучать по вам, матушка, — грустно опустив голову, сказала Фрида.

— Глупости, — фыркнула Каллиста, усаживаясь в экипаж. — Ты здесь не задержишься, моя дорогая. Эта наглая девица избавится от каждого, кто неугоден ей, — с этими словами она стукнула по стене кареты, тем самым дав знак кучеру, что тот может трогаться.

Фрида долго смотрела вслед уезжающей матери. Она не могла поверить, что мать была причастна к покушению на королеву и наследников. Принцесса куда охотнее верила в виновность лорда Вириата, который мог запросто подставить вдовствующую королеву. Леди Каллиста всегда поддавалась чарам этого скользкого змееныша Освальда, покрывала все его темные дела.

А еще Фриду удивляла жестокость во взгляде матери, когда она попрощалась с ней. Быть может, они больше никогда не увидятся. Неужели в ее окаменевшем сердце не осталось даже толики любви к собственным детям? Неужто безграничная власть и гнилые речи Вириата так сильно изменили ее? Каллиста никогда не питала к детям особой нежности, чем отличалась от большинства матерей — однако сейчас она была даже холоднее обычного.

Высокие железные ворота закрылись, скрывая из виду кортеж леди Каллисты. Фрида, рыжие локоны которой слегка развевались на ветру, еще какое-то время стояла на месте. Вот теперь она осталась совсем одна в этом замке. Мысленно она уже давно перестала называть Тартесс своим домом — ведь ей здесь больше не было места.

Понуро опустив голову, принцесса вернулась во дворец. В тронном зале совсем скоро соберутся простые фермеры и ремесленники, пожелавшие встретиться с королевой. По традиции, Минерва примет дары, которые они преподнесут, а также рассмотрит прошения и разрешит возможные споры. И Фрида, по правилам, обязана присутствовать на этом мероприятии.

С вчерашнего дня они с Минервой не виделись и даже случайно не пересекались в коридорах дворца, поэтому Фрида не могла знать наверняка, какие чувства испытывает королева после того прилюдного унижения, которому она ее подвергла. Но принцесса ни о чем не жалела, считая, что своим поступком лишь спустила эту загордившуюся выскочку с небес на землю.

Фрида уже намеревалась войти в зал, как вдруг заметила приближающуюся к ней Минерву.

— Принцесса Фрида, добрый день, — королева встретила сестру короля притворной улыбкой. — Вы собираетесь присоединиться? — она, нахмурив брови, кивком головы указала на дубовые двери.

— Все верно, миледи, — Фрида гордо вздернула подбородок.

Минерва смерила собеседницу придирчивым взглядом слегка прищуренных глаз и заявила:

— Вы сегодня как-то бледны, госпожа. Уж не заболели ли? — она запнулась на мгновение. — Я думаю, вам стоит вернуться в свои покои.

— Что ты такое говоришь? — удивилась Фрида. — Нет, я должна присутствовать.

— Это был приказ, Ваше Высочество, — обворожительная улыбка Минервы не скрывала ее торжества. — Вернитесь к себе. И не покидайте комнаты до тех пор, пока вам не будет это позволено.

Фрида сжала кулаки и просверлила королеву неприязненным взглядом, в который вложила всю свою ненависть. Но Минерва держалась с достоинством, хотя это и было неимоверно трудно, сохраняя милую улыбку и спокойный взгляд. Это еще больше вывело принцессу из себя.

— Да как ты смеешь? — сквозь зубы процедила она, почти вплотную приблизившись к ней. — Ты не вправе изменять традиции королевства.

— Верно, — кивнула Минерва в знак согласия. — Однако я переживаю за ваше здоровье. Вам не стоит подвергать себя риску.

Спорить было бесполезно. Фрида отчетливо это понимала, а потому, недовольно фыркнув, прошла мимо королевы, не повернув и головы. Минерва взглядом проследила за фрейлинами принцессы, которые, удивленно переглянувшись между собой, засеменили за своей госпожой, предварительно поклонившись королеве.

Пару мгновений она продолжала стоять на месте, а затем, передернув плечами, направилась в зал.

Леонат Вейнворт, стоя в двух шагах от королевы, гордо восседавшей на своем троне, держал руку на эфесе меча, готовясь в случае опасности незамедлительно выхватить клинок и пустить его в ход. Он пристальным взглядом сверлил каждого простака, подходившего к Минерве, боясь, что один из них окажется не таким уж и простым.

После неприятного инцидента, приключившегося с семьей короля, Доминик тайно возложил на Леоната обязанности телохранителя своей жены. Он оказал ему большую честь. И Вейнворт поначалу был очень горд — но сегодняшний сон все осложнил.

Леонат перевел взгляд на правительницу, которая встречала каждого, кто подходил к ней, обаятельной теплой улыбкой. Она с нескрываемой благодарностью принимала дары, преподносимые фермерами и ремесленниками. Внимательно выслушивала жалобы, заверяла, что непременно поможет в их бедах. И люди верили, знали, что королева Минерва непременно исполнит обещанное.

На миг, как ему показалось — всего на краткий миг — Леонат отвлекся от своих прямых обязанностей. Посмотрев на Минерву, он попытался вспомнить, как она выглядела до того, как стала королевой. Но, кажется, женщина совсем не поменялась с того дня, когда переступила порог замка Тартесс. Все то же овальное лицо с правильными чертами. По-прежнему густые темные волосы, яркие голубые глаза, ласковый взгляд, скользящий по каждому, кто подходил к ней. Корона на голове лишь прибавила ей важности.

В памяти вдруг возникли картины из сегодняшнего сна. Только этого сейчас не хватало. Леонат резко помотал головой, прогоняя их прочь, и устремил взгляд на троицу оборванцев, уверенно направлявшихся к королеве. Будучи погружен в собственные размышления, он не сразу узнал в них отца и братьев. И только услышав грубый бас, так хорошо знакомый с детства, Вейнворт на мгновение оцепенел. Его лицо побледнело, а потемневшие вмиг глаза расширились и, не мигая, уставились на родственников.

— Ваше Величество, — они опустились перед королевой в нелепом поклоне. Полный Сэм даже чуть не завалился, вызвав на лице старшего брата еще больше презрения. — Беда нас привела к вам, большая беда, — продолжил отец, склонив голову. — Обидели нас, сильно обидели.

— И кто же ваш обидчик, господа? — спросила Минерва.

— Тот господин, что стоит позади вас, — сообщил он, обнажив свои пожелтевшие зубы.

От негодования Леонат тяжело задышал и сдвинул брови на переносице. Нахмурившись, королева искоса посмотрела на рыцаря, а затем, поджав губы, быстро повернула голову к родственникам Вейнворта.

— Что ж, господа, я прошу вас задержаться после церемонии для рассмотрения этого дела, — немного обдумав, ответила она с мягкой улыбкой.

Вновь поклонившись, отец и братья вернулись на свои места, позволив следующим подойти к Минерве. Леонат, хорошо изучивший привычки правительницы, отчетливо понимал, что их обвинения сильно озадачили ее, хоть она и старалась это скрыть.

Вдруг, неожиданно для самого себя, Вейнворт приблизился к королеве и, наклонившись, негромко произнес:

— Я могу объяснить это недоразумение, миледи…

— Вернитесь на свое место, лорд Вейнворт, — перебила его Минерва. — Позже, все позже.

Поджав губы и опустив голову, Леонат послушно выполнил приказ. Остаток церемонии он не мог найти себе места, каждые три минуты бросая на ненавистных отца и братьев гневные взгляды, а те лишь гадко ухмылялись в ответ.

— Итак, господа, чем же вам так не угодил лорд Вейнворт? — спросила Минерва, когда зал наконец опустел и остались лишь пятеро: она, Леонат и главный жалобщик с сыновьями. Королева бросила на разъяренного Вейнворта, прожигавшего их глазами, беглый взгляд.

— Он бросил нас на произвол судьбы, — отец скривился и наигранно застонал. — Он отказывается нам помогать, а ведь мы — его ближайшие родственники. Я, Морис Бреннан — его отец.

В тот же миг брови Минервы вскинулись вверх. Она ожидала услышать что угодно, но только не это. Неужели этот грязный оборванец, не удосужившийся пойти в баню перед походом к королеве — и есть его отец? Как и все придворные, она знала, что Фердинанд Вейнворт усыновил Леоната и Кирену, дав им свое имя и титул. Об их настоящих родителях мало что знали. Лишь то, что отец — пьянчуга-ремесленник, а дед по материнской линии — известный кузнец в Нобилиссе.

— А с какой стати я должен вам помогать?! — не выдержав, Леонат сорвался на крик. — Ты продал нас!

— Довольно, лорд Вейнворт, — Минерва подняла руку в знак того, что он должен замолчать. — Это правда? Вы требовали от сына денег? — она внимательно посмотрела на отца и братьев, чуть задержав взгляд на Картере, отметив его схожесть с Киреной.

— Верно, — немного помявшись, все-таки ответил Морис. — Просто сейчас мы испытываем крайне затруднительное положение. Денег не хватает даже на одежду.

— Не оттого ли, что вы все пропиваете? — зло бросил Леонат, но встретив грозный взгляд Минервы, тотчас умолк.

— Что ж, господа, все ясно, — королева поднялась со своего трона. — Лорд Вейнворт поступил разумно, когда отказал вам в вашей просьбе, — Леонат с трудно скрываемым восхищением посмотрел на нее. — Вы отдали сына в другую семью. И более не имеете на него никаких прав.

— Вот же гадюка! — выкрикнул Картер. Минерва тотчас изменилась в лице. — Все ясно, отец, он — ее любовник, вот она и покрывает его, — отец и Сэм перевели на него удивленные взгляды.

— Да как ты смеешь оскорблять королеву?! — зло прошипел Леонат, медленно надвигаясь на брата, пока королева неподвижно стояла на месте. — Стража! — громко выкрикнул он.

В ту же минуту в зал вбежали четверо рыцарей и схватили Бреннанов. Картер продолжал выкрикивать ругательства, сопротивляясь железной хватке одного из стражников.

— Заткнись, болван, — процедил Морис сквозь зубы. — Ты сделал только хуже.

— Выгоните этих негодяев из дворца, — выйдя из состояния оцепенения, ровным тоном приказала Минерва. — И проследите за тем, чтобы они никогда более не приближались к Тартессу.

— Я лично удостоверюсь в этом, — кивнул Леонат.

— Вы должны быть благодарны за то, что я так милосердно отнеслась к вам после подобного оскорбления, — сказала она, посмотрев на родственников Вейнворта, а затем кивком головы указала страже на двери.

— Спасибо вам, Ваше Величество, — сказал Леонат, когда Бреннанов вывели из зала.

— Я поступила по справедливости, — Минерва пожала плечами. — Как того и требуют наши законы.

Поздним вечером, возвращаясь от короля, Леонат решил пройти к своим покоям через западную часть дворца. Этими коридорами жители замка редко пользовались даже при свете дня, но Вейнворту нравились темные, освещенные редкими факелами стены, украшенные древними гобеленами. Было в них какое-то особенное, таинственное очарование.

Внезапно Леонат застыл на месте. Шагах в десяти от него у витражного окна стояли Минерва и Дейномен. Вейнворт, желая остаться незамеченным, быстро отступил назад, подальше от факела, и, спрятавшись в одной из ниш с мраморной статуей внутри, стал наблюдать за ними.

Отчего-то невинная улыбка на лице женщины, появившаяся в тот момент, когда Клеон поправил ее выбившуюся из прически прядь, вызвала внутри Леоната волну раздражения. Но почему? Неужели он так сильно переживал за репутацию королевы? Или же его разозлила откровенная измена Доминику? Нет и нет. У него не могло быть причин для зреющей внутри злости. И все же злость была. И это вызывало еще больший гнев.

— Доброй ночи, Ваше Величество, — сквозь зубы процедил он, неожиданно для самого себя выйдя из тени. Леонат заметил, как вздрогнула Минерва, и как резко выпрямился Клеон.

— Здравствуйте, лорд Вейнворт, — сухо отозвалась женщина. Надо было отдать ей должное: держалась она с куда большим достоинством, чем ее любовник, который открыто прожигал нежданного гостя взглядом.

— Что вы здесь делаете, лорд Вейнворт? — спросил Клеон, гордо вздернув подбородок. — Так поздно, — добавил он, изогнув бровь. Минерва же недовольно посмотрела на Дейномена, но ничего не сказала.

— Смею задать вам тот же вопрос, милорд, — в тон ему ответил Леонат и посмотрел на женщину. — Миледи, быть может, вас проводить?

— Не стоит, Вейнворт, — Клеон опередил Минерву, не дав той и рта открыть.

— Достаточно, лорд Дейномен, — на этот раз королева не позволила Леонату продолжить эту глупую словесную дуэль. — Вы можете идти. Я займусь вашим вопросом.

Спустя пару минут переглядываний с Минервой, Клеон все-таки нехотя двинулся прочь по коридору. Он еще несколько раз оборачивался, прежде чем окончательно скрылся в тени.

— Как вы здесь оказались? — спросила Минерва, когда шум шагов Клеона наконец утих.

— Я шел от короля, миледи, — спокойно ответил Леонат. Королева вопросительно вскинула брови и поджала губы. — И я совсем не хотел помешать вашей тайной встрече, — лукаво добавил он.

— Ничего тайного, — она фыркнула и неловко повела плечами. — Лорд Дейномен попросил рассмотреть его просьбу. Важное дело. Только и всего.

— Ну конечно, миледи, — все с той же хитрой улыбкой согласился Вейнворт. — И именно по этой причине милорд Клеон обратился к вам ночью. И касался он вас тоже поэтому.

— На что вы намекаете? — даже при тусклом свете факелов было видно, как вспыхнули щеки Минервы.

— Я стал свидетелем откровенной измены, миледи. И я, по долгу чести, обязан сообщить об этом королю. Ведь, если правда вскроется, меня могут казнить вместе с вами.

— Довольно, — она, тяжело дыша, подняла ладонь вверх. — Вы ошиблись, лорд Вейнворт. Это была невинная встреча между королевой и ее давним другом.

— Хорошо, — кивнул Леонат. — Простите меня за ошибку.

Минерва кивнула в ответ и уже двинулась в противоположную сторону, но Вейнворт удержал ее. Она непонимающе уставилась сначала на его руку, крепко стискивающую ее локоть, а затем и на самого лорда.

— Что это значит? — с усмешкой спросила женщина.

— Что такого в этом Дейномене? Разве он достоин такой женщины, как ты… Вы, Ваше Величество? — быстро исправился он.

— Вы забываетесь, лорд Вейнворт, — Минерва резко дернула рукой в сторону. — Кто же, по-вашему, достоин? Вы? — она прищурилась.

— Король. И только он, — прорычал Леонат. — Спокойной ночи, миледи, — поклонившись королеве, он стремительно зашагал к лестнице, оставляя удивленную Минерву позади.