Хроники Эверона. Песнь Феникса (гет)

«Мы не можем сражаться со всеми. Нам нужно сотрудничать, нужно создавать союзы, как делали и боги. Это путь вперёд».

© Сериал «Викинги»

Час был поздним. Но молодой девушке, примерно лет шестнадцати, не спалось. Сидя на широком подоконнике, она смотрела, как звезды, подобно маленьким ярким огонькам, загорались на темном небе. Ей всегда нравилось наблюдать за небесными светилами, нравилось видеть замысловатые картинки, которые составлялись из бледных огоньков.

В лунном свете ее и без того фарфоровое личико с плавными линиями и прелестными чертами казалось еще более бледным. В столь юном возрасте это очаровательное черноволосое создание слыло самой завидной невестой.

Еще бы! Ее отец, Валентайн Астер, считался самым богатым человеком в королевстве Эверон. Поговаривали, что большая часть королевской казны принадлежит лорду Астеру. А мать девушки, Дейдра Астер, происходила из древнего рода Бошам, который, по слухам, вел свою линию от самой младшей дочери Арриана де Клер и Морвены, первых правителей объединенного королевства Эверон.

— Адрия! — воскликнула леди Астер, зайдя в комнату дочери. — Почему ты еще не спишь? — недовольным тоном спросила она.

— Не спится, — неуверенно пожав плечами, ответила девушка.

— Время позднее, а завтра нам рано вставать, — с нажимом произнесла Дейдра, небрежно подтолкнув Адрию в сторону кровати. — Тебя ждет встреча с молодым наследником.

— Но я не хочу, — с полуулыбкой ответила Адрия, укладываясь в кровать. — В первую нашу встречу он представился мне весьма неблагородным, недалеким и…

— Замолчи, — прошипела леди Астер, погрозив дочери пальцем. — Даже и в мыслях не смей осуждать наследника, — поправив теплое одеяло, она наклонилась к Адрии. — Жена во всем и всегда должна поддерживать своего мужа, пускай он и полный дурак.

* * *

Четыре года спустя

Высокий, крепко сложенный молодой воин сошел с трапа корабля. Изучающий взгляд его голубых глаз медленно пробегался по домам, расположенным поблизости от пристани. Слева несколько моряков, громко ругаясь, выгружали товары с соседнего баркаса на причал.

Две девушки, стоявшие неподалеку от тех моряков, с интересом смотрели на воина. Еще бы, ведь он был так не похож на типичных мужчин, живущих в Эвероне: усы и борода средней длины, обритые наголо виски и длинные пепельно-русые волосы, собранные в толстую косу на затылке. Воин задорно улыбнулся, и девушки, смутившись, тотчас поспешили уйти.

Следом за ним с корабля сошла невысокая молодая женщина хрупкого телосложения, которая, несмотря на свою миниатюрную внешность, на удивление умело сражалась. Ее длинные белокурые волосы были уложены в сложную замысловатую прическу, а выразительная, теплая мимика ничем не напоминала женщин ее народа с присущей их лицам бесстрастной суровостью.

— Ты уверен, Рагнар? — ровным тоном спросила женщина, пойдя к воину.

— У нас не было иного выбора, дорогая сестренка, — устало отозвался он. — Это наша единственная возможность сохранить жизнь, Асгерд.

Внимание Рагнара привлек молодой человек, который уверенно продвигался в их сторону. Его чуть длинноватые черные волосы развевались на ветру, а спокойный взгляд серых глаз внушал уверенность. Кожа молодого человека имела немного смугловатый оттенок, благодаря которому он резко отличался от сопровождавших его бледнолицых мужчин.

— Лорд Рагнар? — поинтересовался он, остановившись в паре шагов от чужеземцев.

— Да, — немного недоверчиво отозвался воин. Было непривычно слышать свое имя в сочетании со словом «лорд». — А вы?

— Клеон Дейномен, — представился молодой человек, протянув Рагнару руку для рукопожатия. — Мне приказано сопроводить вас в королевский дворец.

Стоило Клеону произнести это, как взгляд воина тотчас смягчился. Его губы тронула легкая улыбка. Рагнар уверенно пожал протянутую ему ладонь.

— Очень рад знакомству, — мягко произнес чужестранец. — Позвольте представить мою сестру Асгерд.

Дейномен, как предписывали правила этикета, потянулся было к девушке, чтобы поцеловать ее руку в знак приветствия, но сестра Рагнара резко дернулась в сторону, округлив глаза от удивления. Клеон оторопел.

— Простите, милорд, моя сестра незнакома с обычаями вашего народа, — усмехнувшись, ответил воин. — Она никогда не интересовалась историей вашего королевства. В отличие от меня.

— Прошу простить меня, миледи, — учтиво кивнул Клеон. — Следуйте за мной.

Клеон жестом пригласил брата и сестру пройти вперед. Немногочисленные воины, прибывшие с Рагнаром, недоверчиво посматривая на людей Дейномена и на него самого, двинулись за своим господином.

Нобилисс поражал гостей своей красотой. Главная улица города шла параллельно порту, что было обычным делом для тех городов, что образовались из древних рыбацких поселений. Три улицы, прилежащие к причалу, считались портовым кварталом, в котором располагались дешевые трактиры и гостиницы, где бедные приезжие моряки могли найти кров на одну или две ночи.

Как многие города Эверона, Нобилисс имел радиальную планировку. В центре — главная площадь, на которой находился крупный рынок, множество торговых лавок, пара таверн, а также дома разбогатевших купцов. Далее шли менее экстравагантные жилища, владельцами которых являлись ремесленники и мастеровые. На самой окраине стояли трущобы, где проживали самые бедные горожане.

От площади по радиусам разбегались улочки. Но они не были прямыми, а наоборот, петляли и пересекались, образуя маленькие площади, которые соединялись посредством узеньких проулков. Это напоминало лабиринт, где приезжие, несомненно, затерялись бы.

Асгерд с любопытством оглядывала улицы, по которым медленно проезжал их экипаж. Девушка по-прежнему была недовольна перспективой трястись в этой повозке, пускай и с удобствами, а не ехать верхом, как и полагается любой воительнице. Асгерд сердито фыркнула, вспомнив о том, что она не дома, и здешняя жизнь совершенно далека от жизни в ее родных землях.

Рагнар и Асгерд были родом из тех земель, которые жители могущественного королевства привыкли называть «Южными». Это был совершенно иной мир, чуждый людям Эверона. Их называли варварами и убийцами, но сами жители Южных островов именовали себя Ортейцами, потомками великого Ортея, сильного воина и мудрого правителя.

Их города не могли похвастаться такой красотой, какой блистал Нобилисс. Они были маленькими, больше походили на поселения, построенные в глубине фьордов, уступая своими размерами даже самым мелким городам Эверона.

Ортейцы предпочитали жить в больших деревянных жилищах, похожих на дома крестьян в Нобилиссе. Стены домов строились из древесины и глины, а крыши, в основном, были торфяными. В самой большой комнате располагался общий очаг и стол, за которым холодными вечерами собиралась вся семья, обычно состоящая из трех поколений.

Как и жители Эверона, они были язычниками, вот только пантеон их Богов сильно отличался, да и величественных храмов они не возводили, предпочитая молиться в своих комнатах или же жилищах старейшин, которые, как считалось, были связующим звеном между мирами духов и людей.

— Расскажите мне о королевской семье, — попросил Рагнар Клеона, который сидел напротив.

— Наш правитель — Доминик из династии Неопалонисов, — начал Дейномен, переведя взгляд на чужестранцев. Воин кивнул в знак того, что уже знаком с королем Эверона. — Его мать — леди Каллиста, и сестра — принцесса Фрида.

— Фрида, — повторил Рагнар. — На нашем языке это имя переводится, как «прекрасная».

— И наша принцесса, несомненно, является таковой, — с улыбкой подтвердил Клеон. — Вы вскоре убедитесь в этом, — на мгновение он умолк, а затем, повернувшись к окну, продолжал: — Супруга короля — королева Минерва из династии Маркеллов.

— Минерва, — вновь медленно повторил чужеземец.

— Дева-воительница, — вдруг сказала Асгерд, с любопытством посмотрев на брата.

Девушка еще ни разу не видела королеву Эверона, но ее имя уже говорило о многом. Для жительниц Южных островов титул «девы-воительницы» считался весьма почетным, и заслужить его было очень сложно, даже тогда, когда тебе уже за тридцать. А жене правителя этой чуждой страны это имя было даровано с рождения. Она, определенно, должна быть самой красивой, самой сильной и великодушной. Она уже нравилась Асгерд.

— Да, на нашем языке имя Минерва переводится именно так, — пояснил Рагнар, немного недовольный тем, что сестра бесцеремонно перебила его.

— А в переводе с нашего языка имя Минерва означает «мудрая», — ответил Клеон. — Кроме того, у короля и его жены есть двое детей — принц Адмет и принцесса Тора.

Затем Дейномен продолжил рассказ об устройстве двора короля, о местных традициях и обычаях. Гости не раз мысленно отмечали схожесть культур их народов. Не ускользнуло от внимательного Рагнара и то, с какой теплотой лорд отзывался о благородных деяниях королевы Минервы и о ней самой, о «деве-воительнице», которую сам Клеон не видел уже четыре года.

Шелестя подолом темно-зеленого платья, королева Минерва медленно проплывала по коридорам древнего замка Тартесс. Проходящие мимо придворные и слуги застывали в реверансе, а главная женщина Эверона отвечала им легким кивком головы и едва заметной улыбкой. Три фрейлины, среди которых была и дочь лорда Глэвума, неотступно следовали за ней.

Народ любил и уважал свою королеву. И сама Минерва отвечала людям Эверона тем же. Всего за четыре года своего правления она успела сделать многое: двое ученых мужей, прибывших издалека по ее приказу, открыли несколько бесплатных гимназий, в которых занимались обучением бедного населения. Немалую часть своего содержания она отдавала на благотворительность. Одним словом, как отмечал король эльфов Амиларис IV, пристально наблюдавший за деятельностью второй супруги Доминика Неопалониса, королева Минерва продолжила дело своей бабушки — Адрии Астер.

«Король Доминик и королева Минерва — символы просвещения, символы славной жизни простого народа» — так говорили люди. И мало кто мог не согласиться с этим.

— Доброе утро, лорд Вириат, — поприветствовала королева главного советника, встретив его в одном из коридоров. — Какая удача, — она сложила губы в притворной приветливой улыбке. — А я как раз направлялась к вам.

— Мадам, — поклонившись, Освальд нехотя подошел к ней. — Чем могу быть полезен?

— Вы же помните, что сегодня прибывает милорд Рагнар со своей сестрой? — Минерва вопросительно изогнула брови. — Так почему же король покинул дворец? Неужто вы не напомнили ему об их приезде?

На протяжении всей предыдущей недели жители замка Тартесс готовились к прибытию двух важных заморских гостей — Рагнара и его сестры Асгерд. Король Доминик пообещал им полную защиту от их безжалостного дяди, который вознамерился занять трон умершего брата в обход племянников. Боясь ударить в грязь лицом, королева Минерва самым тщательным образом следила за подготовкой покоев и самого дворца к прибытию высоких гостей.

— Король волен поступать так, как посчитает нужным, миледи, — произнес лорд Вириат с непроницаемым лицом. — И ничего страшного, если вдруг вы примете гостей в одиночку, — полушепотом добавил он. — Вы же королева. Таковы ваши обязанности.

— Осторожнее, милорд, — сквозь зубы ответила Минерва, с трудом сдерживая переполняющее ее негодование. — Вы правильно отметили, — она сделала шаг навстречу ему. — Я — королева. Неужели вы не боитесь, что я могу легко отнять у вас то, что леди Каллиста по ошибке даровала вам?

— Вынужден откланяться, Ваше Величество, — после непродолжительного молчания ответил мужчина. — У меня еще много дел.

Прожигая его спину взглядом, Минерва следила, как главный советник медленно удалялся прочь. Наконец, лорд Вириат скрылся за поворотом.

«Будьте осторожны, милорд, Маркеллы не прощают обид» — мысленно предупредила она его.

Да, если за пределами высоких белых каменных стен Тартесса люди любили свою королеву, то здесь, внутри дворца, было множество змей, готовых укусить ее в любую минуту, а затем наслаждаться тем, как яд с их клыков будет медленно растекаться по ее жилам. София Маркелл всегда говорила: «Чем лучше королева, тем больше у нее врагов».

В королевском саду уже давно все было готово к приему. Минерва медленно проходила мимо столов, внимательно изучая сервировку и подачу блюд. Недавняя стычка с лордом Вириатом несколько вывела ее из себя, а потому королева выместила свое недовольство на слугах, которые, по ее мнению, осмелились нарушить ее указания.

Но это немного нервозное состояние было обусловлено не только желанием предстать во всей красе перед важными гостями, но и тем, что сегодня, наконец, во дворец прибудет Клеон Дейномен, ее верный друг и соратник, ее первая и последняя любовь.

Почти сразу после коронации и свадьбы, которые, вопреки древним традициям Эверона, праздновали одновременно, Клеон спешно покинул дворец.

— Я не могу смотреть, как Доминик каждый день может разговаривать с тобой, может прикасаться к тебе, а я вынужден стоять в стороне, — сказал он тогда.

Дейномен оставил Тартесс и вместе со своей неверной сварливой супругой перебрался в семейное имение. За эти четыре года он так и не дал ответа ни на одно из тех редких писем, которые Минерве удавалось отправлять ему тайно. Он уехал, оставив ее одну, покинул, надеясь, что расстояние заставит их обоих забыть о былых чувствах. Но разлука лишь усилила их. Он уехал, оставив ее одну, покинул, так и не узнав, что является отцом юных принца Адмета и принцессы Торы.

Минерва повернула голову к детям, которые бегали друг за другом, звонко смеясь. Неподалеку от них стояла высокая статная женщина с плотно сжатыми губами — леди Мортимер. Именно ей король Доминик поручил все заботы о наследниках престола.

На лице королевы появилась легкая довольная улыбка. Она была уверена, что именно Клеон является отцом ее двойняшек. Несомненно, они были зачаты в ту их последнюю совместную ночь.

Правда, иногда эта уверенность слегка колебалась, возникали сомнения — ведь и король Доминик мог являться отцом Адмета и Торы. Неопалонисы, мечтая о скорейшем воцарении мира в Эвероне, пошли против традиций и заключили союз с Маркеллами в максимально короткий срок. Уже через две недели после объявления о скорой свадьбе Минерва заняла трон подле Доминика.

Если бы она только знала о том проклятии, которое София обрушила на династию Неопалонисов за несколько минут до своей смерти, то все сомнения Минервы тотчас бы развеялись. Но она не знала, а потому продолжала жить этой уверенностью, хотя временами ее и мучали подозрения.

Однако Каллиста, которая знала о проклятии, вот уже три года недоверчиво посматривала на внуков. Она винила невестку в неверности, словно забыв, что несколько лет назад сама подталкивала к этому леди Талею, первую супругу своего сына.

— Моя госпожа, — обратился Вириат, подойдя к матери короля. — Вы меня искали?

— Почему мой сын отсутствует в столь важный день? — недовольно спросила она.

— У короля возникли неотложные дела в Нобилиссе, — как-то неопределенно пожав плечами, ответил лорд-советник.

Женщина, произнеся что-то невнятное, отвернулась и окинула Минерву и ее брата недовольным взглядом.

— Что с тобой, моя милая венценосная сестренка? — поинтересовался Эвмент, издалека заметивший, с каким раздражением Минерва следила за подготовкой к пиру.

— Не знаю, — буркнула она. — Просто все идет не так, как я планировала. Еще и Вириат подлил масла в огонь, — она кивнула в сторону советника и матери короля.

— Пора бы тебе привыкнуть к колкостям этого змееныша, — безразлично ответил брат. — Подумай сама, он ведь ничто по сравнению с тобой.

— Хотела бы я поскорее избавиться от него, — устало отозвалась молодая женщина. — Но никак не могу найти способ, — она поправила вазу с фруктами на одном из столов. — Не знаешь, где Доминик? — вдруг спросила она.

— Прости, сестренка, Бренн должен знать, он уехал вместе с ним, — Эвмент взял из одной вазы яблоко. Минерва возмущенно повернулась к брату, но он уже успел немало откусить.

— Интересно, и куда же он уехал?

— А вот это ты уже можешь спросить лично у своего мужа, — шепнул Эвмент, прежде чем поклониться подошедшему к ним королю. — Ваше Величество.

— Где ты был? — тихо спросила Минерва, когда Доминик, взяв ее за руку, направился к детям. — Гости вот-вот прибудут. Какой был бы фарс, если бы их встречала одна королева.

— Я думаю ты и сама неплохо бы справилась, — загадочно улыбнувшись, ответил он. — И, милая, прошу, не хмурься, — он, остановившись, повернулся к ней. — Король не обязан отчитываться о своих делах перед королевой, — Доминик, скептически усмехнувшись и выпустив руку жены из своей, двинулся к играющим детям. — И даже не вздумай расспрашивать Бренна. Не заставляй брата нарушить прямой приказ правителя.

Минерва внимательно проследила за ним взглядом. Доминик был мудрым, щедрым, благородным правителем, заботливым и любящим отцом и, как бы трудно ни было это признать, добрым мужем — пускай этот брак и являлся лишь политическим союзом. За четыре года, что они были женаты, он ни разу не обидел ее, не оскорбил и не унизил.

Да, безусловно, у короля были любовницы, и королева знала о них. Но эти связи не были опасны для короны, которую она носила. Минерва это знала, знали и ее братья. Ничто не грозило высокому положению Маркеллов, они нужны этому государству, как воздух — любому живому существу. Не будет Минерва королевой — не будет и порядка в Эвероне. И это придавало уверенности всем троим.

— Лорд Рагнар и леди Асгерд! — громким голосом объявил глашатай.

Король, взяв под руку свою жену, пошел навстречу только что прибывшим гостям. Следом шли леди Каллиста и принцесса Фрида, а потом уже леди Мортимер, сжимая маленькие ладошки юных наследников престола. Остальные придворные замерли в ожидании ортейцев. Им не терпелось поскорее увидеть тех, к приезду которых во дворце готовились целую неделю.

Королевская семья остановилась, ожидая, когда гости, с интересом рассматривающие их, в сопровождении Клеона Дейномена подойдут на должное расстояние.

Король Доминик оправдал ожидания Рагнара. Это был молодой мужчина примерно того же роста, что и он сам. В его голубых глазах читалась внутренняя уверенность и благородство. Широкая грудь, руки атлета выдавали в нем сильного, ловкого и храброго воина.

Его супруга, стоявшая по правую руку от Доминика, была среднего роста. И пускай тело королевы было скрыто за пышными юбками изумрудного платья, воин был уверен, что ее стан изящен и гибок. Длинные темные волнистые волосы волнами спадали на плечи. Подобный цвет редко встречался у его соплеменниц, все они, в основном, были русоволосыми. Лицо же правительницы обладало тонкими и правильными чертами, что было также весьма нетипично для жительниц Южных островов.

Минерва сильно отличалась от тех женщин, с кем был знаком Рагнар. И если ему это нравилось, то у сестры, которая ожидала увидеть настоящую «деву-воительницу», вызывало едва заметную скептическую усмешку.

А сама королева, тем временем, смотрела только на Клеона Дейномена, словно пытаясь запомнить каждую деталь его внешности. А ведь он совсем не изменился: все те же серые глаза, невидящий взгляд которых был устремлен вперед, но никак не на Минерву; все те же длинные курчавые волосы — она так любила зарываться в них пальцами; все те же сильные руки, которые некогда нежно сжимали ее в объятиях. Она так отчаянно рассматривала его, а он изо всех сил держался, чтобы не глядеть на королеву дольше, чем положено.

— Добро пожаловать в Эверон, — начал Доминик, когда гости остановились. — Я рад приветствовать вас в стенах замка Тартесс. Как вы добрались?

— Благодарю вас, Ваше Величество, — Рагнар одобрительно кивнул. — На воде нас настигла плохая погода, но мы здесь.

Доминик мысленно отметил, что Рагнар неплохо говорил на их языке. Да и на варвара не был похож. Нет, безусловно, его грозная внешность сильно отличалась от тех ухоженных и благородных лордов, которые каждый день представали перед ним. Но он настоящий ортеец, воин. А воины и не должны быть миловидными.

— Позвольте представить вам мою сестру Асгерд, — Рагнар жестом указал на девушку, что стояла справа от него. Они обменялись учтивыми кивками. — А это мои ближайшие друзья, лучшие воины из тех, что я знаю — Осгур, Атамис и Рунольв.

Мужчины, стоявшие позади, низко поклонились. Все трое были очень высокого роста, что сразу же выделяло их среди воинов Эверона.

Доминик же, в свою очередь, представил гостям членов своей семьи. И когда с формальностями и условностями было покончено, они перешли к наиболее приятной части сегодняшнего дня — самому празднеству.