Letum non omnia finit (джен)

… по нашей с Тсуной связи пошла волна паники. Я вскочила.

— Тсуна! — выдохнула я, поднимая упавшую трость.

— Что случилось? — ко мне подбежала Киоко. Одна. Без брата.

— Бери детей и уходи в безопасное место, — скомандовала я. Киоко послушно взяла на руки И-пин и Ламбо. За предплечье девушки вцепился Фуута. — Найди Хару. Обе отправляйтесь к дому Тсунаёши. Расскажите всё Бьянки. Она сможет в случае чего вас защитить.

— А как же ты? — спросила подруга.

— Я найду отото и сразу приду к вам.

— Удачи, Ри-не. Береги себя, — сказала И-пин. Я кивнула и, помогая себе тростью, отправилась туда, где по ощущениям находился брат. Тот обнаружился на другом конце площади, придавленный к земле подростком с русыми волосами, на месте аджны чакры которого горело голубое пламя. Значит, снова проделки мафии. Это всё у меня уже в печёнках сидит!

— Тсуна! — воскликнула я, отодвигая от брата незнакомого подростка и поднимая отото. — Ты в порядке?

— Оне-сан! — выдохнул отото. — Ты цела? А где…

— Девочек и малышню я отправила к нам домой. Там Бьянки. Она сможет их защитить.

— Почему сама не отправилась с ними? — недовольно спросил Тсунаёши.

— Я должна была удостовериться, что ты в порядке и узнать, что происходит, — я лишь пожала плечами.

— Десятый! — к нам подбежал Хаято.

— Тсуна, ты в норме? — вторил ему Такеши.

Отото не успел ответить, как мы услышали ор. А по-другому этот возглас назвать было никак нельзя.

— Я разрежу любой мусор, стоящий на моём пути, — дым развеялся, и мы увидели мужчину… Ну как мужчину, парня лет двадцати-двадцати пяти.

— Волосы, — потянулась я к нему, буравя взглядом. — Мне нужны такие же волосы.

— Оне-сан, ты в порядке? — Тсуна обеспокоенно взял меня за плечи.

— Отото, ты только посмотри на его прекрасную шевелюру! — воскликнула я. — Как он ее отрастил? Как он за ней ухаживает? Как сохраняет этот холодный пепельный оттенок?

— У тебя же похожий цвет волос, — хмыкнул Такеши. Я резко развернулась к нему.

— Не смей путать его платиновый блонд и мой песочный! Это разные цвета! — отрезала я. — Мне срочно нужны контакты его парикмахера!

— Что ты несёшь? — спросил Тсуна, встряхивая меня.

— Джудайме, у неё шок, — Хаято бегло меня осмотрел и вынес вердикт. Я же не понимала: ну какой у меня шок? Я ведь в порядке!

Я не успела возразить, как блондин взмахнул мечом и в метре от нас с громким шумом раскололась плитка, покрывающая площадь. Закричали, убегая, люди.

— Гокудера-кун, — резко бросил Тсуна. Сейчас он выглядел серьёзным, как никогда. Настоящий лидер. — Хватай Рин и отведи её в безопасное место.

— Есть! — отчеканил подрывник, закидывая меня на плечо.

— Но… — хотела возразить я, но Тсунаёши меня резко прервал.

— Оне-сан, своё недовольство выскажешь позже. Гокудера-кун! Ты ещё здесь?

Ураган намёк понял и побежал в сторону дома, придерживая меня за бёдра. Я могла лишь наблюдать за отдаляющимся Тсуной, который готовился к бою и кусать до крови губы.

— Рин-сан, — обратился ко мне Гокудера. — Я отнесу Вас домой и отправлюсь на помощь Джудайме.

— Отличная идея, Хаято-кун, — сказала я и вздохнула. — Я знаю, ты не дашь Тсуну в обиду.

— Спасибо, Рин-сан, — сказал подрывник и поставил меня у ворот. — А теперь я к Джудайме!

— Удачи! — запоздало крикнула я вслед парню. На негнущихся ногах я дошла до дома, краем сознания отмечая, что трость я забыла на площади. После я с трудом открыла дверь и сползла по стенке в прихожей.

— Сестрёнка! — ко мне кинулись Ламбо и И-пин. Фуута тоже вышел в коридор, но остановился в отдалении. Я сгребла малышню в охапку и прижала к себе.

— С ними всё будет хорошо, — шептала я и не верила своим словам. Внутри всё сжималось от плохого предчувствия. Интуиция просто кричала об опасности, напрягая каждую клеточку моего тела и вызывая крупную дрожь.

— О Боже! — Бьянки вышла в прихожую и, увидев меня, всплеснула руками. Картинка перед глазами ненадолго расплылась. Я лишь почувствовала, как меня куда-то ведут. Пришла в себя я уже в гостиной, где знакомый мне светловолосый мужчина протянул гуиноми, до краёв наполненную саке. Я одним глотком осушила посуду, впрочем, не почувствовав ни вкуса, ни крепости. Дрожь не уменьшилась, но прорезался голос.

— Где Киоко и Хару? — хрипло спросила я.

— Я отправила их по домам, — Бьянки, которая до этого успокаивала малышню на кухне, подошла ко мне со стаканом воды, который я с благодарностью приняла. Руки тряслись настолько, что пока я пила, расплескала половину на себя.

— Что покрепче есть? — спросила Бьянки у Емитсу.

— Хочешь, чтобы её вырубило? — засмеялся мужчина. — Чем тебе моё саке не угодило?

— Её вырубит в любом случае, а так она хоть сможет рассказать, что случилось, — Ядовитый Скорпион веселья отца Тсуны не разделяла.

— Вскрываю свою заначку, мелкая, — загоготал Емитсу, разливая по стаканам янтарную жидкость. Виски, наверное. Один стакан он протянул мне, а за второй взялся сам.

Прежде чем ответить Емитсу, я сжала предложенный мне стакан побелевшими пальцами и сделала большой глоток. Алкоголь неприятно обжёг горло, и я поморщилась.

— Пока Вы смеётесь, Вашего сына, возможно убивают, — как бы между прочим заметила я и сделала ещё глоток. Савада-старший резко умолк.

От алкоголя интуиция притупилась и больше не била так сильно по нервам, так что я, по крайней мере, смогла нормально дышать. Я прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. По нашей связи прокатывались волны пламени, которые, несмотря на отсутствие оного, я все же могла ощущать. Битва была в разгаре, а я сижу дома, не в силах помочь, и просто паникую. Я медленно сжала руку в кулак.

— Может всё-таки расскажешь, что произошло? — спросил Емитсу.

— Для начала, можно вопрос, товарищ родитель? — я покрутила в руке стакан. От моего обращения Емитсу дёрнулся, но все же кивнул. Старое советское обращение, напоминание о моём прошлом, я произнесла по-русски. В глазах Бьянки я увидела смешинки, но внешне девушка оставалась серьёзной.

— Тогда я задам несколько вопросов, если позволите, — хмыкнула я. — Вам известно, кто я?

— К сожалению — да, — Емитсу поморщился, как от зубной боли.

— Толку-то сожалеть, — я фыркнула. — если бы кое-кто держал кое-что в штанах, то проблем с Вашим сожалением бы не было.

— Попридержи язык! — прикрикнул «папенька». — Не тебе возмущаться!

— Верно. Не мне, — я кивнула. — Возмущаться будет Тсуна. И, поверьте мне, ему есть что Вам сказать.

— Он знает? — Емитсу удивился.

— У нас нет секретов друг от друга. И Реборн одобрил, — я лишь пожала плечами. — А теперь второй вопрос: Вы вообще собираетесь рассказывать сыну о том, кто Вы?

— И кто же я? — Емитсу прищурился, а я почувствовала словно к моему виску приставили револьвер. Но алкоголь неплохо притупил интуицию, а вместе с ней инстинкт самосохранения, поэтому я была наглой как никогда.

— Вам виднее, кто Вы, — по понятным причинам я уклонилась от ответа. — К вашей развесёлой компании я не имею ни малейшего отношения.

— Правильный ответ.

— Я знаю. И все-таки?

— Взаимоотношения с моим сыном не твоего ума дело. Я не собираюсь отчитываться перед каким-то бастардом, который уж никак не должен был родиться.

— Ваше право, — на «бастарда» я совершенно не обиделась. Как ни крути, это правда. — Но всё-таки, как бы Вы это не отрицали, Тсунаёши — мой брат. И мне, чёрт возьми, не безразлично его будущее, поэтому вопрос номер три: какое отношение Вы имеете к мечнику с длинными пепельными волосами и ярко выраженной склонностью к итальянской ругани?

— И этот мечник… — начал несостоявшийся отец, но я не дала ему договорить.

— И этот мечник сейчас сражается с мальчишками на торговой площади.

По усмешке Емитсу я поняла, что он как минимум знал обо всём, а как максимум — самолично является организатором этого праздника жизни. Я подпёрла ладонью голову, гипнотизируя стол. Встречаться взглядом с другом дона Тимотео не хотелось. Но при этом я из последних сил сдерживалась, чтобы не высказать папаше все мысли о нём, что скопились за недолгую жизнь Тсунаёши. Краем глаза я отметила, что кулаки Бьянки сжались, а сама девушка сверлит взглядом пол. Тут всё ясно. Реборн не особо посвящает подругу в свои планы, и это девушке не нравится. А тут ещё под удар попадает её младший брат. В общем, если Ядовитый Скорпион решит травануть батю, то я с радостью поучаствую.

В конце концов я психанула и залпом допила виски. Затем с громким стуком поставила стакан на стол. Бьянки вздрогнула от резкого звука. Я же, сославшись на дела, отправилась к себе.

Я не знаю, что за игру затеял Емитсу… Тимотео… Да, собственно, какая разница! Тот, кто по законам мироздания должен защищать своё дитя, а на самом деле с каждым разом подвергает его опасности. Тот, кто должен быть другом, наставником, несёт угрозу. И, самое страшное, я не знаю, как освободить Тсуну и мальчишек из этой паутины.

В последние два месяца мой мир перевернулся, отказываясь возвращаться в исходное положение.

Мне нужно многое обдумать. Очень многое.

* * *

Затуманенный алкоголем мозг потребовал отдыха. Я предусмотрительно достала из рюкзака небольшую бутылку минеральной воды, которую поставила на прикроватную тумбочку. Туда же я переложила походную косметичку, в которой, вообще-то, я храню лекарства. После я наскоро умылась и, переодевшись в старую футболку Тсуны и свободные бриджи, легла спать.

Казалось, я только прикрыла глаза, как меня разбудил Тсуна, с шумом ввалившийся в мою комнату.

— Оне-сан, что с тобой? — парень кинулся ко мне и начал меня тормошить, за что получил подзатыльник.

— Не ори. Отото, — я отодвинула братишку и, нащупав аптечку, начала искать обезболивающее. Из-за резкого пробуждения у меня началась мигрень.

— Боже, полцарства отдам за обычный советский анальгин, — пробормотала я, находя нужные таблетки и запивая их большим количеством воды. Затем я откинулась на подушки, прикрыв глаза, готовая слушать.

— Ну и чего ты разорался? — поинтересовалась я, не открывая глаз.

— Ты знаешь, что отец напоил саке Ламбо, И-пин и Фууту? — ответил вопросом на вопрос Тсуна. Я помассировала виски и витиевато выругалась на родном языке. Тсунаёши присвистнул.

— Знаешь, я понял меньше трети из того, что ты сказала. Но, судя по твоей реакции ты была не в курсе.

— Хуже, — я пакостно улыбнулась, предвкушая реакцию отото. — Я пила с твоим отцом виски.

— ЧТООО?! — завопил Тсуна. Дверь в этот же момент открылась. В комнату ввалились пьяненькие дети.

Первым делом я конфисковала у них саке, посетовав, что мы не в России — обычную водку можно хотя бы использовать для дезинфекции. А тут… Я велела Тсуне вылить алкоголь, либо заныкать так, чтобы ни дети, ни батя его не обнаружили, даже случайно. Отото понятливо кивнул и, подхватив бутылки, вышел из комнаты.

Я же решила не издеваться над детьми, поэтому обойдёмся без промывания желудка. Поэтому я наскоро умыла их прохладной водой, скормила каждому по паре таблеток сорбента, споила по стакану травяного чая, который заварила ещё утром, и уложила их спать в своей комнате.

После этого я на цыпочках вышла в коридор и наведалась на кухню. Увы! Из всего великолепия, что мы наготовили, осталось целое ничего. Пре-ле-стно!

— Можешь не стараться, — я обернулась и увидела Тсунаёши. Прислонившегося плечом к дверному косяку. — После отца еды не остаётся, поэтому сегодня ляжем спать голодными.

— Мой милый братишка, позволь рассказать тебе историю, — я улыбнулась. — В тёмном-тёмном Намимори, в тёмном-тёмном квартале Магуро, в тёмном-тёмном четвёртом районе, в тёмном-тёмном седьмом доме, в совсем уж тёмном подвале, в ужасно тёмной морозилке лежит страшный-престрашный двухнедельный запас пельменей.

— Ты спасла наши грешные души! — просиял отото.

— Ещё не спасла, — я ухмыльнулась. — Так что, хватай пароварку, запас воды и дуй в свой подвал. Твой батя не должен узнать, что у него слабо получается нас объедать. Я смешаю специи, приготовлю нам напитки и присоединюсь к тебе.

Тсунаёши ушуршал со скоростью электровеника, пока я заваривала зелёный чай с имбирём и айвой. Потом настругала лёгкий салат из овощей, найденных в закромах холодильника. Большую часть салата я переложила в контейнер и прикрепила сверху записку, мол это для Наны. На поднос я поставила посуду, чайник с чаем, миску с салатом и маленькие тарелочки со специями и соусами.

Тсуна как раз появился на пороге и отобрал у меня ношу.

В подвале мы разместились за котацу. Я занималась готовкой, а Тсуна не спешил начинать беседу, лопая салат.

— Я Вас внимательно слушаю, молодой человек, — я скрестила руки на груди.

— Я не хочу тебя в это впутывать, — помрачнел отото.

— А я знаешь ли, хочу знать причину того, что из-за нашей связи я чуть ласты не склеила в коридорчике, — ядовито заметила я и хлебнула чая. Тот оказался слишком горячим, и я закашлялась, не говоря ничего приличного.

— Тот мечник… Он из Вонголы, — было видно, что слова даются Тсуне с трудом. Ещё бы! Несмотря на его отнекивание от должности босса, он в какой-то степени излишне романтизировал и идеализировал мир мафии. А Реборн, чтоб его черти драли, не спешил развеивать фантазии отото.

— Я не удивлена, знаешь ли, — я поёжилась и погрела руки о чайник. — Тебя хотят поставить на пост главы одной из самых влиятельных мафиозных семей в мире. А, между нами, девочками, очень ограниченное количество людей знает, что ты вовсе не никчёмный Тсуна. Неудивительно, что тебя хотят убрать.

— Ты не совсем права, — Савада-младший уронил голову на руки. — Длинноволосому нужны были какие-то кольца Вонголы.

— Он их забрал? — с надеждой спросила я.

— Нет, — Тсу ударился лбом о столик. — Дино-ни передал мне оригиналы, а мечник украл копию.

— О, Боги! — воскликнула я. — Вот честно, печёнкой чую новую заварушку! Тсуна, имей в виду — если я окажусь права, я разорю высокоградусную заначку твоего отца и выпью весь вискарь. Уйду в запой на неделю! Обещаю!

— Ну оне-сан… — обречённо застонал Тсунаёши, а я пакостно захихикала.