Letum non omnia finit (джен)

Я сидела на стуле, обхватив колени руками, невидящим взглядом смотря в противоположную стену. На соседнем стуле сидел синьор Антонио, подпирающий лоб руками. Плечи мужчины слегка подрагивали — он беззвучно давился слезами. Я прекрасно понимала его состояние, потому что сама находилась на грани истерики.

Там, за стеной уже больше часа оперируют Луссурию и синьора Фабрицио.

Проигрыш Луссурии стал для нас неожиданностью. Капо хоть и отпустили пару едких шуточек, стараясь скрыть свои переживания. Но когда чёртов Гола Моска по приказу босса изрешетил спину хранителя Солнца дробью, я чуть не потеряла сознание. Очень не вовремя вернулась из моей прошлой жизни боязнь крови. Желудок предательски сжался, а я поблагодарила всех богов за то, что отказалась от ужина.

С огромным трудом, на остатке силы воли, я собрала себя в кучу и настояла на оказании первой помощи, понимая, что по крайней мере со стороны Тсуны медиков нет.

Рёхея, который, несмотря на победу, сильно пострадал, быстро увезла карета скорой помощи. У Киоко, которую привёл дегенерат Емитсу, началась паническая атака, из-за чего врачи и её увезли в больницу Намимори.

А вот у Варии был контракт с госпиталем Кокуе, поэтому врачи должны были приехать только через долгих полчаса. Не спрашивая разрешения, я метнулась к лежащему на ринге Луссурии и быстро достала из рюкзака бинты, попутно оценивая повреждения. Обработала потные от волнения ладони антисептиком и принялась лоскутами бинта аккуратно промакивать кровь со спины. Руки ходили ходуном, поэтому я попросила синьора Скуало разрезать майку Луссурии, чтобы понять куда колоть обезболивающее. Большая часть дроби застряла в лопатках, что давало надежду на то, что внутренние органы остались неповреждёнными, однако дробь я сама извлечь точно бы не смогла.

Я принялась медленно вводить лекарство внутримышечно, стараясь обезболить самые израненные участки спины. Удивительно, но меня никто не останавливал. Даже позволили помочь врачам перенести тихо постанывающего Луссурию до кареты скорой помощи, попутно докладывая о своих действиях. А в самой машине я увидела лежащего на носилках без движения синьора Фабрицио, лоб которого был рассечён до виска.

Плохо помню, что было дальше. Я что-то кричала, пыталась пробиться к машине, от которой меня, брыкающуюся, оттаскивал синьор Скуало. Уже в машине синьор Леви отпаивал меня чем-то высокоградусным, чтобы хоть как-то успокоить. Но помогало это слабо. Всю дорогу до больницы я прорыдала, уткнувшись в плечо мечнику.

Для меня было настолько большим шоком увидеть всегда сильного и собранного синьора Фабрицио раненым и бессознательным, что сознание начало немного сдавать. Странно, что никто из Варии меня не прибил, а даже наоборот — все обменивались сочувственными взглядами.

Луссурию и моего начальника экстренно отвезли в операционную. Синьор Скуало отдавал распоряжения, попутно с кем-то беседуя по телефону. Я мало улавливала смысл фраз, обеими руками вцепившись в предплечье мечника, не отходя от него ни на шаг. Тот время от времени морщился, но в мой адрес ничего не говорил.

Второй приступ истерики у меня случился, когда в больницу влетел испуганный донельзя синьор Антонио. Несколько секунд он обезумевшими глазами осматривал коридор больницы, где стояли я и синьор Скуало, а затем сгрёб меня в медвежьи объятия, ощупывая на предмет ран.

— Тебя никто не ранил, ребёнок? — взволнованно спросил начальник. — Откуда кровь?

— Я оказывала первую помощь Луссурии. А синьор Фабрицио… он… — голос меня подвёл, и я больше не смогла ничего сказать, разрыдавшись в плечо синьора Антонио, который внимательно слушал пояснения синьора Скуало, несмотря на то, что самого мужчину уже начала бить крупная дрожь.

Как назло, врачи нам ничего не сообщали, что не способствовало успокоению. Но даже самая большая истерика рано или поздно должна закончиться. Хотя бы, когда иссякнут силы.

И уже больше часа мы с синьором Антонио сидели рука об руку и ждали хоть каких-то новостей. Синьор Скуало вернулся в машину, чтобы отчитаться синьору Занзасу без лишних ушей.

Наконец, из операционной вышел врач, оперировавший моего начальника.

— Как он? — взволнованно спросила я, вскакивая со стула. Синьор Антонио последовал моему примеру.

— Операция прошла успешно, — устало вздохнул хирург, платком протирая взмокший лоб. — Но нам пришлось погрузить его в искусственную кому, чтобы организм быстрее восстановился. Мы переведём пациента в реанимационное отделение и будем тщательно следить за его состоянием. Если в ближайшие сутки показатели будут стабильными, но ваш родственник выживет.

— Слава богу, — прошептал синьор Антонио, оседая на пол. Я успела подхватить падающего мужчину с помощью доктора довела начальника до стула, на который тот тяжело опустился.

— Появились новости? — к нам поспешил синьор Скуало. Я негромко пересказала мечнику слова доктора и принесла синьору Антонио воды.

— Ну слава богу, — выдохнул хранитель пламени Дождя. — А извращенец так и так выживет.

— Вы его что ли убить пытались? — слабо удивилась я.

— Конечно, — кивнул мечник так, будто это было в порядке вещей и обратился к моему начальнику: — Тони, босс направил тебе в помощь с полдесятка наших ребят. Всех из группы Фабрицио положили. Не переживай — я сам сообщу семьям.

— Хорошо. Передай боссу мои благодарности, — синьор Антонио слабо улыбнулся. — Ты сейчас отправишься в особняк? Захватишь с собой Катарину?

— В смысле? — я настолько удивилась, что мой голос прозвучал чуть громче, чем хотелось бы. — Я останусь в больнице!

— Катарина, — начальник с бесконечной усталостью посмотрел на меня. — прошу, не пререкайся хотя бы сейчас! Сколько часов ты спала за последние два дня?

Я прикусила язык и опустила голову, признавая правоту начальника. Тот обговорил планы на ближайшие сутки с синьором Скуало и ушёл в реанимационное отделение — ждать чуда.

— Ну что, мелкая, погнали? — спросил мечник. Я слабо кивнула и направилась к выходу.

Уже в фойе я увидела себя в зеркале. Всю перепачканную чужой кровью, со всколоченными волосами и чёрными дорожками от туши на щеках. Ужас, да и только.

Синьор Скуало усадил меня на переднее сиденье какого-то европейского седана, а сам сел за руль. Какое-то время мы ехали молча, но я решилась первой нарушить тишину.

— Я… я хотела извиниться за своё поведение… — отрывисто произнесла я, разглядывая свои коротко стриженые ногти, под которыми засохла кровь.

— Забей, — услышала я и удивлённо подняла голову. Синьор Скуало, не сводивший взгляда с дороги, как-то грустно усмехнулся и продолжил: — Ты не первый и не последний человек, кому мафия изрядно подпортила жизнь. Мы вообще ждали, что ты начнёшь истерику во время боя. Даже ставки делали. Кстати, судя по твоему поведению, ты знала, как закончится бой, не так ли?

— Мимо, — я отрицательно покачала головой. — Я была уверена, что победит Луссурия. Особенно, если учитывать, что Рёхей приступил к серьёзным тренировкам меньше двух недель назад.

— Тогда откуда у тебя шприцы с анестезией? — подозрительно поинтересовался мечник.

— Лекарства мне прописывали от мышечных спазмов ещё когда я из комы вышла. С собой я их обычно не таскаю, — честно призналась я, вздыхая. — Просто иногда приходит понимание, озарение, если пожелаете, что необходимо сделать определённые действия. Но, к сожалению, к интуиции не прилагается инструкция, так что я не могу точно знать, к чему приведут мои решения.

— Вот значит как… — произнёс синьор Скуало с какой-то странной интонацией. Моя вышеупомянутая интуиция слабо вякнула, но у меня не было ни сил, ни желания обращать на это внимания. Опасности нет и ладно.

До особняка ехали молча. Синьор Скуало по-джентельменски довёл меня до комнаты, приказал хоть чуть-чуть отоспаться, но к десяти утра быть на рабочем месте. Я попрощалась с мечником и оглядела комнату.

За день простынь высохла, но её ещё требовалось постелить. У меня ещё хватало мозгов не лапать чистую постель грязными руками, поэтому я, не снимая одежду, встала под струи горячего душа. Платье придётся выкидывать. Жалко, конечно, но запёкшуюся кровь со светлой ткань отстирать не представляется возможным.

Я до остервенения тёрла кожу жёсткой мочалкой, словно надеясь стереть и ужасные воспоминания о прошедшем дне. После этого на автопилоте вползла в пижаму, постелила простынь и уснула сразу, как коснулась головой подушки.

Как это обычно бывает, когда накануне вымотаешься, утро наступило неоправданно быстро. Вчера я не додумалась отключить будильник, который ровно в семь утра оглушил меня противным писком.

Тихо чертыхаясь я перекатилась на другой край кровати, с трудом дотянулась до будильника и переставила его на девять утра. И тут же отключилась.

Второе пробуждение было ничуть не легче предыдущего. Вот только у меня не было возможности перенести время подъёма. Синьор Фабрицио в больнице, синьор Антонио скорее всего рядом с братом, а я как самая старшая после начальников не имею права испортить репутацию братьев Коррадо.

Рывком поднявшись. Я собралась исключительно при помощи упорства и силы воли. И даже с помощью косметики смогла вернуть себе относительно человеческий облик. Только трясущиеся руки выдавали моё состояние.

В обеденной зале было немноголюдно. Я привычно подготовила бар к работе и села заполнять необходимые отчёты. И тут поняла, что на меня кто-то смотрит. Подняв голову, я увидела официантов, застывших возле бара. В отдалении, оперившись о стену, стоял синьор Скуало, наблюдавший за ситуацией и, казалось, чего-то ожидающий.

— Вам что-то нужно? — невозмутимо поинтересовалась я, откладывая ручку.

— Синьоры Коррадо не появлялись в особняке с ночи, — слово взяла Офелия. — Что случилось?

Чёрт! Почему офицеры Варии ничего не рассказали персоналу? Почему скинули это на меня?

Как будто читая мои мысли, синьор Скуало усмехнулся. Я вздохнула, помогая себе собраться с мыслями, обогнула барную стойку и встала перед ребятами, которые были немногим старше меня.

— Вчера ночью на отряд синьора Фабрицио напали, — честно сказала я. — Всех бойцов перебили, а сам синьор Фабрицио сейчас находится в реанимации и неизвестно, когда он придёт в себя.

— Что нам делать? — испуганно пискнула Елена.

— Работать, — ответила я. — Верить в лучшее. Мы не имеем права подвести братьев Коррадо. Синьор Антонио должен заботиться о брате, а не переживать, что мы всё похерим. Так что мы не должны облажаться! Стефан, хватай Элль и начинай обучать её приготовлению всех напитков. Если больше ничего не разобьёшь будешь в моё отсутствие отвечать за бар. Дальше… Офелия, поскольку у тебя больше всего опыта работы в общепите — на тебе координирование официантов. Обо всех форс-мажорах сразу докладывать мне, даже если меня не будет на месте. Свой номер я оставлю. В остальном — работаем в прежнем ритме. Всё ясно? Можете идти.

Официанты разошлись, Стефан оккупировал бар, объясняя Элль, невысокой смешливой девочке, тонкости профессии бармена. Не то чтобы это было столь необходимо… я просто-напросто боялась, что синьор Антонио будет отсутствовать минимум несколько дней и мне придётся разбираться с документами.

А пока я покинула территорию бара, перед этим приготовив себе зелёный чай с лавандой. Мне было просто необходимо разложить мысли по полочкам, поэтому я заняла самый дальний от входа столик, надеясь, что меня не побеспокоят. Но вместо того, чтобы пить чай, я расфокусированным взглядом осматривала стол, пытаясь понять, что мне делать и как вести себя дальше.

— Вижу, кто-то добрался до власти? — насмешливо сказал синьор Скуало, нарушивший моё одиночество и усевшийся на соседний стул.

— Будь моя воля, я бы забилась в уголок и рыдала, — я невесело фыркнула. — Но я сделала то, чего от меня ждали, не так ли? — я наклонила голову вбок, прищурившись оглядывая собеседника. Тот ответил не менее внимательным взглядом.

— От тебя ничего не ждали, мелкая, — наконец усмехнулся мечник. — Просто было интересно, насколько ты покажешь свою слабость подчинённым.

— В моём детстве за проявление малейшей слабости перед посторонними меня жестоко наказывали, — я вздрогнула от нахлынувших воспоминаний.

— Расти рядом с бандитами — не сахар, — понимающе кивнул синьор Скуало. Я вообще-то вспоминала свою родную мать, которая в алкогольном угаре любила воспитывать дочь в максимальной строгости. Ну да ладно…

— Вы в больницу сегодня собираетесь? — спросила я, желая сменить тему.

— Да, после обеда, — сказал мужчина. Я только хотела задать вопрос насчёт себя, как мечник добавил: — К четырём часа будь готова, поедешь со мной.

— Спасибо, — благодарно прошептала я, слабо улыбнувшись.

— Ой, только не реви! — хохотнул синьор Скуало, отмахнувшись. — Мне вчерашнего дня хватило.

— Чует моё сердце, что это только начало, — тихо сказала я, водя пальцем по краю кружки.

— Боюсь, что ты права, мелкая.

Синьор Скуало покинул меня, но надолго в одиночестве я не осталась. Ко мне подошёл Винсент, принёсший счета, накладные и чеки за прошедшие сутки. Так же мы обсудили заявки на бар и на кухню. Все документы я сложила в отжатую у синьора Скуало папку. Эту самую папку я вечером отвезу синьору Антонио. Заодно уточню свои обязанности. А то их количество почему-то с каждым днём увеличивается, а зарплата — нет.

Когда пришло время относить завтрак боссу, все официанты куда-то испарились. Я закатила глаза, приготовила крепкий американо, который поставила на поднос с едой, и засекла минуту, внимательно поглядывая на наручные часы. Ни одна скотина так и не появилась. Ну я им устрою!

Я подхватила поднос и отправилась на верхний этаж. Слабаки чёртовы! Босса они, видите ли, боятся! Я тоже его боюсь, но это не повод не выполнять свою работу. Вот психану и выбью с синьора Антонио разрешение вводить штрафные санкции на персонал. За каждый косяк пусть круги по тренировочной площадке наворачивают, раз они так любят от меня бегать.

Громко постучав в дверь кабинета босса, я выждала с десяток секунд и вошла.

— Доброе утро, синьор Занзас! — бодро сказала я, натянув самую доброжелательную улыбку.

— Мусор, снова ты… — босс смерил меня тяжёлым взглядом и закатил глаза.

— Снова я… — добавим в голос побольше трагичности. — Все остальные разбежались как тараканы, когда на горизонте замаячила перспектива отнести вам завтрак.

— Кто бы сомневался. — хмыкнул синьор Занзас и кивнул головой, отпуская меня. Я поставила поднос на край большого письменного стола из тёмного дерева и покинула кабинет.

* * *

Когда я вышла из машины, над Кокуе прогремел раскат грома. На минуту я замерла на месте, внимательно вглядываясь в тяжёлые кучевые облака.

— Туча движется в сторону Намимори, — ответила я, вздыхая. — К ночи быть грозе. Нужно будет купить дождевик.

— А ты как хотела? — хмыкнул мечник, подталкивая меня в сторону больницы. — Как-никак предстоит бой между хранителями пламени Грозы.

— Как-то слишком подозрительно, что непогода пришлась именно на этот бой. Вонгола обладает достаточными ресурсами, чтобы менять погоду по желанию? — подозрительно спросила я, на что вариец от души расхохотался.

— В теории, ресурсы моллюска более чем достаточны, — отсмеявшись, пояснил синьор Скуало. — Но на деле они просто посмотрели прогноз погоды и подогнали бой хранителей грозы под него.

— Гад вы, синьор Скуало, — с чувством произнесла я. — Такую конспирологическую теорию мне обломали!

По довольному виду мечника я поняла, что тот горд собой. Разрушитель теорий, блин!

В больнице было весьма спокойно. Все входы и выходы контролировали бойцы Варии. Я выдохнула, расслабляя плечи, и осеклась. С каких это пор я начала чувствовать себя в безопасности в окружении толпы убийц? Общаюсь с ними, любезничаю и считаю их весьма неплохими ребятами…

Пока я ловила когнитивный диссонанс, мы с синьором Скуало поднялись на третий этаж, который арендовала организация. Навстречу нам выбежал взволнованный синьор Антонио.

— Он очнулся! — радостно сказал мужчина.

— Когда? Почему сразу не сообщил? — возмутился мечник.

— Минут десять как. Я звонил, но из-за грозы связь барахлит, — улыбнулся синьор Антонио.

Синьор Скуало отошёл, чтобы доложить боссу, я же поинтересовалась:

— Его можно будет навестить?

— Брата сейчас осматривают врачи, — рассказал начальник. — Если всё будет хорошо, то его позволят увидеть.

— Слава богам! — облегчённо рассеялась я. Словно камень с души свалился.

— Кстати! — я спохватилась и достала из своего рюкзака папку. — Вот все отчёты, заявки и счета.

— Катарина, — синьор Антонио со странной мольбой посмотрела на меня. Меня охватило нехорошее предчувствие.

— Даже не думайте вешать на меня документооборот, — в моём голосе явно проступили нотки истерики. — Мне всего шестнадцать лет! У меня нет необходимых знаний и опыта!

— Катарина, врать нехорошо, — синьор Антонио, прищурившись, посмотрел на меня. — Объясни мне тогда, какой человек скрывается за ником «Sarcasm Provider»?

— Откуда вы узнали? — заявление начальника выбило меня из колеи, и я медленно осела на стул.

— Ты действительно думала, что никто не следит за вашими действиями в сети? — хмыкнул синьор Антонио. — К твоему сведению, семья советника находятся под колпаком как в физическом, так и в информационном поле. Кстати пишешь неплохие статьи и доклады.

— Можно вам задать вопрос? — тихо спросила я. Синьор Антонио кивнул, и я продолжила: — Как давно вам известно? И когда узнали в Варии?

— Честно говоря, — синьор Антонио почесал затылок. — информацию о тебе сначала раскопали программисты Варии. А босс уже потом передал информацию нам с братом.

— То есть, у меня снова нет выбора, — я выдохнула, оперевшись затылком о стену.

— Что-то в этом роде, — извиняющимся тоном сказал наш лучший повар. — Но, выше нос. Я приеду завтра утром и всё тебе объясню и покажу. Документы пока оставь у себя.

— Как скажете, синьор Антонио, — без выражения сказала я, смотря в потолок. Снова захотелось плакать и истерить. То, что я хорошо разбираюсь в документообороте совсем не означает, что это мне по душе. Идиотка я…

— Эй, мелкая, — мои мысли прервал громкий синьор Скуало. — Луссурию навещать пойдёшь?

— Божечки, ну конечно! — радостно сказала я, вскочив со стула и решил отложить негативные мысли на неопределённое время.

Меня сразу предупредили, что Луссурия пока прикован к больничной койке из-за того, что выстрел Голы Моски задел мышцы спины. Я не уточняла подробности, но похоже ранение было весьма серьёзное, однако врачи были уверены, что поставят хранителя пламени Солнца на ноги.

Синьор Скуало проводил меня до палаты эксцентричного варийца, сообщил охранникам, чтобы меня пропустили, а сам отправился к синьору Фабрицио, сказав, что вернётся за мной позже. Я внимательно оглядела бойцов с нашивками с изображением солнца и вошла в палату.

— Вечер добрый, — вежливо сказала я, осматривая светлую палату.

— Кэти, привет! — радостно сказал мужчина, поворачивая голову в мою сторону. — Слышал, тебя вчера потрепало.

— Не тебе говорить о том, что кого-то потрепало, — грустно хмыкнула я, опускаясь на стул рядом с постелью.

— Тоже верно, — согласился Луссурия. — Кстати, когда ты научилась оказывать первую помощь?

— Недолго училась у Шамала, — я поморщилась, вспоминая любвеобильного наставника.

— Тем не менее, твои навыки неплохо так помогли мне, — вариец внимательно осмотрел меня. — Скорее всего, к битве боссов я хотя бы пересяду в инвалидное кресло.

— Это радует, — я улыбнулась.

— Да не то слово! Я в сознании меньше дня, а уже готов поубивать всех! Представляешь, эти олухи не дают мне блеск для губ и увлажняющий крем, — плаксиво пожаловался Луссурия. — К концу недели кожа на моём лице будет похожа на несвежий изюм!

— Ну, крема у меня с собой нет, а вот свой блеск для губ могу тебе оставить. В самом деле, не позволять же тебе превратиться в сухофрукт, — засмеялась я, доставая светло-розовый блеск из косметички. Я всё равно почти полностью перешла на масла для губ, так что не жалко.

Хитрый Луссурия тут же просёк, что косметичка у меня с собой, и тут же потребовал незамедлительно его накрасить. Не могу же я отказать больному…