Надежда Пигмалиона (гет)

Долгим взглядом твоим истомленная,

И сама научилась томить.

Из ребра твоего сотворенная,

Как могу я тебя не любить?

Быть твоею сестрою отрадною

Мне завещано древней судьбой,

А я стала лукавой и жадною

И сладчайшей твоею рабой.

— Где она?! — яростно шипел Лорд.

— Девочка ушшшла, Хозяин, — отвечала змея.

— Куда она ушла?

— Я не знаю, Хозяин, — виновато опустив голову, шипела змея, — когда я вернулась, она начала собираться и наложила чары на ваше кресссло, а потом ушла в пламя.

— Почему ты меня не разбудила?! Почему позволила ей уйти? — негодовал Лорд. Бледные пальцы его вцепились в подлокотники кресла, за окном брезжил рассвет. — Убирайся, бестолочь, — выплюнул он.

Змея покорно удалилась из комнаты. Лорд нервным движением снял заглушающие чары, тут взгляд его упал на диван, на котором лежал Атлас, по лицу его пробежала тень, глаза остекленели. Вдруг из камина послышался гул, и вспыхнули языки зеленого пламени. Лорд резко обернулся.

* * *

Очутившись комнате, я замерла перед напряженным взглядом Лорда, он сидел в кресле, вцепившись в подлокотники до белых костяшек, и молча смотрел на меня так, словно пытался испепелить взглядом. Мне очень хотелось исчезнуть. Тишину в комнате разорвал грохот, донесшийся из коридора, я вздрогнула.

— Ты посмела ослушаться меня, грязнокровка? — тихим ледяным голосом спросил Лорд. Я молчала и изо всех сил старалась не дрожать. За окном начал тихонько накрапывать дождь, я чувствовала сильную усталость.

— Да, я ослушалась, — твердо ответила я, — ослушалась, потому что все мои старания были напрасны, мы просто теряли время.

Сказав это, я достала из сумки флакон с густой серебристой субстанцией и протянула его Лорду. Он уставился на него немигающим взглядом, а потом медленно протянул руку и забрал его. Мне показалось, что в глазах его промелькнули удивление и интерес. Покрутив в тонких пальцах пузырек, он открыл его и выпил несколько глотков, посидел немного, прислушиваясь к своим ощущениям, и вновь обратил свое внимание на меня.

— Признаться, я не ожидал от тебя такого результата, — протянул он, в голосе его больше не было злобы, и я почувствовала, как тепло и радость разливаются внутри меня, эти слова от Лорда могли быть смело приравнены к похвале. — Садись. Я хочу услышать все, — сказал он и жестом указал на диван, я немедленно повиновалась, ноги мои подкашивались от усталости.

Я начала рассказывать обо всех приключениях сегодняшней ночи, умолчав лишь о странном чувстве узнавания совершенно незнакомых мне мест; Лорд слушал молча, вращая пузырек в длинных пальцах и изредка бросая на меня внимательные взгляды. Под конец моего рассказа он вдруг схватил палочку и, направив ее на меня, сделал какой-то пас.

— Что ж, — протянул он, — все не так плохо, как могло бы быть, тебя не остановили и даже не установили слежку. Трактирщик слышал обратный адрес?

— Нет… Не знаю, его не было в зале, — рапортовала я.

— Странно, очень странно, — пробормотал Лорд. Я непонимающе уставилась на него.

— Этот трактирщик был одним из соглядатаев Дамблдора, — ответил он на мой немой вопрос, — значит, старик был в курсе твоего прихода, но либо не придал ему значения, либо пропустил тебя намеренно.

— Намеренно? Но зачем? — удивилась я.

— Чтобы создать впечатление незащищенности и простоты, — прошипел Лорд, — его излюбленная ловушка: прикинуться добрым глуповатым старичком, не видящим ничего у себя под носом, — раздраженно ответил он.

Мы посидели немного в тишине, Лорд о чем-то задумался, а мои мысли были лишь о том, как хорошо быть дома, а не в темном лесу, полном неизвестных опасностей.

— Ложись спать, — скомандовал Лорд наконец, — мне противно на тебя смотреть, ты похожа на инфернала.

Я фыркнула и, скинув грязную порванную мантию, упала на подушку, забываясь мертвецким сном.

* * *

Я снова бежала по лесу, спотыкаясь о корни деревьев, ветки хлестали меня по лицу, а грудь горела огнем. Тьма окутывала меня, и деревья обступали плотным кольцом, как карающие судьи. «Проклята! Проклята! Будь навеки проклята!» — слышалось мне в свисте ветра и скрипе древних стволов. А я все бежала, не в силах остановиться, словно тысяча бесов гнались за мной по следу. Бесконечный мелькающий хоровод сводил меня с ума.

Потом были чьи-то холодные руки, остановившие бессмысленный бег, лес исчез. Я увидела черные глаза, смотревшие на меня пристально, в них отражался свет Луны и низкий голос произнес: «Ту­бан яр­ко си­яет на Дра­коне. Звез­ды ве­лят нам ра­довать­ся, ведь Ве­нера ско­ро пок­ро­ет Пол­лукс», сотня голосов вторила ему. Потом все смолкло, и я оказалась в знакомой круглой комнате с высокими стрельчатыми окнами, солнце посылало сквозь них приветливые лучи, они падали на сотни блестящих предметов, преломлялись и распадались искрами, плясали зайчиками по стенам и потолку, раздавался тихий перезвон.

Старик в бордовом халате сидел на высоком кресле и хмурился, голубые глаза влажно поблескивали под очками. Дверь в кабинет резко распахнулась, и в нее влетел человек в черной развевающейся мантии.

— Вы звали меня, Альбус? — спросил он.

— Да, Северус, прости, что оторвал тебя от дел, но сегодня произошло нечто важное, — ответил старик тихо.

— Я слушаю, — отозвался посетитель. Он совершенно не вписывался в атмосферу этой комнаты, пропитанную светом и красками. Он был как черная клякса на чистом листе бумаги, человек из двух цветов, как всегда собран и внимателен.

— Знакомый трактирщик сообщил мне о странном ночном посетителе, точнее, посетительнице, — проговорил старик, пристально глядя в черные глаза человека.

— Уверен, у трактирщика десятки посетителей в день, и каждого можно назвать странным, чем же так особенна эта посетительница? — спросил он, насмешливо кривя губы.

— Прежде всего тем, что это девочка, — веско сказал старик. — Девочка со светлыми волосами, на вид лет тринадцать. Она вышла из камина в «Кабаньей голове» около часа ночи, ее никто не сопровождал, мой знакомый не стал следить за ней, ясно лишь то, что эта девочка не живет в Хогсмиде и не является нашей студенткой, — закончил старик. В комнате повисла тишина, нарушаемая звуками волшебных устройств.

— Так зачем вы вызвали меня? — прервал молчание человек, сцепляя длинные пальцы в замок за спиной. — Надеюсь, не за тем, чтобы обсуждать всех малолетних посетительниц трактира вашего знакомого, — сардонически добавил он.

— Конечно, нет, Северус, — улыбнувшись, отозвался старик. — Я лишь хотел спросить: «не хочешь ли ты что-нибудь рассказать мне?»

— Конечно, хочу. Я оштрафовал Поттера на тридцать очков, он опять шатался по замку после отбоя, кроме того, мальчишка оказывает негативное влияние и на других своих однокурсников, я видел с террасы, как мисс Грейнджер, озираясь, выходила из теплиц в неурочное время. Успеваемость гриффиндорцев по моему предмету по-прежнему остается неудовлетворительной, в прошлый четверг мистер Лонгботтом взорвал котел при изготовлении простейшего перечного зелья, — поведал зельевар. Голос его казался мягким, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он раздражен. Старик улыбнулся в бороду.

— Не горячись, мальчик мой, они просто дети, — примирительно сказал старик. Мужчина скривился.

— Я просил вас не называть меня так, — процедил он сквозь зубы.

— А вот наша ночная гостья, напротив, заслуживает более пристального внимания, — с нажимом прервал его старик, и вновь пристально посмотрел на посетителя, но реакции не последовало. — Ступай, Северус.

Мужчина порывисто развернулся, край черной мантии скользнул по столу, дверь захлопнулась за ним. Старик откинулся в кресле, глядя на закрытую дверь.

* * *

Кровь единорога оправдала легенды о своих дивных свойствах, Лорд быстро пошел на поправку, его перестала мучить слабость и озноб, он стал есть с большим аппетитом, был активен и деятелен, но самым удивительным было то, что он начал быстро расти. За два месяца он сравнялся со мной в росте, мне пришлось несколько раз покупать ему новые мантии, потому что он вырастал из них.

Я по-прежнему готовила для него укрепляющее зелье, но всего два раза в день, мне также не приходилось больше участвовать в процессе его купания и кормления, что безусловно радовало меня. Лорд стал совсем мало спать, при этом оставался бодрым, ему было скучно сидеть дома, но он говорил, что не станет заявлять о себе до тех пор, пока не закончится полное восстановление тела. Таким образом, вся неуемная энергия Лорда обрушилась на меня. Он не давал мне покоя ни днем ни ночью, постоянно рассказывая и показывая новые боевые заклятья, он обучил меня отражать летящие материальные объекты и насылать слепоту, каждый день мы часами сражались на лесной поляне. Вернее, сражалась я, пока Лорд насмешливо забрасывал меня проклятьями и осыпал недовольными замечаниями по поводу моих способностей.

Утро началось с традиционной варки каши. Пока я помешивала хлопья, Лорд читал свежую газету и кривил бледные губы.

— Чего интересного пишут? — спросила я.

— Министерские олухи начали шевелиться, почуяли свою скорую смерть, — мрачно отозвался Лорд. Холодный клубок сжался у меня в животе от этих слов. — Многие из тех, кто сейчас греет зад в Министерстве, были моими слугами, — продолжал Лорд, — у некоторых даже есть метка, а значит, они знают, что я вернулся, и скоро узнают, как я наказываю предателей, — в голосе его слышались нотки удовольствия и предвкушения.

— Они же не виноваты в том, что остались без предводителя, просто живут как могут, — попыталась заступиться я, — может, они смогут быть полезными, раз занимают посты в Министерстве.

— Все, кто прогнулся под нынешнюю власть — предатели, и будут казнены в назидание прочим, — холодно прервал Лорд. — Те, кто оставался мне верен все эти годы, томятся сейчас в Азкабане. Мои лучшие люди: бойцы, политики и интеллигенты предпочли заточение предательству. Скоро я освобожу их и награжу за верность. У нас не будет нужды в шпионах, я захвачу Министерство, — твердо сказал он.

— Для этого понадобится много людей, — отозвалась я, подавая Лорду тарелку.

— Ты права, сотни верных людей.

— Но разве тех, кто сидит в Азкабане, будет достаточно? — удивилась я.

— Конечно, нет, в Азкабане находятся лучшие, они будут руководителями, моим ближним доверенным кругом, как и прежде. Прочие присоединятся к нам, как только увидят мое могущество, полагаю, людьми мы ограничиваться не будем, — загадочно протянул он.

— Ты хочешь привлечь другие магические расы? — изумилась я.

— Вероятно.

— Но почему ты думаешь, что тебя поддержат теперь? Ведь прошло много лет, да и прошлый раз был неудачным.

Ледяная усмешка скользнула по губам Лорда, он снисходительно взглянул на меня и через некоторое время произнес:

— Люди слабы и трусливы по своей природе, каждый имеет свой изъян, слабое место, на которое можно надавить, — вкрадчиво прошипел он.

— Какие же это изъяны？ — поинтересовалась я.

— Одни любят деньги, вторые — славу, самые ничтожные любят других людей, поэтому ими проще всего управлять, есть и те, кто любит знание, они, пожалуй, самые разумные из всех, но и их можно купить, пообещав награду, — начал Лорд, — управлять можно кем угодно, проще всего купить или запугать, но можно действовать и другими методами, например, внушить чувство вины и долга — это любимый метод Дамблдора.

— А что любите вы? — не удержалась я от вопроса.

Лорд странно посмотрел на меня, прищурившись и склонив голову.

— Жизнь, — наконец ответил он.

— Значит, вас тоже можно купить? — слетели с губ опасные слова, о которых я сразу же пожалела, увидев, как полыхнул его взгляд и затрепетали щели ноздрей, он поднялся и медленно стал обходить комнату, я чувствовала напряжение и его холодную ярость, повисшую в воздухе.

— Ты забываешься, грязнокровка, но все же я отвечу тебе, — голос его стал опасно тих и мягок. — Меня нельзя купить, потому что я — не такой, как все, у меня нет слабостей и привязанностей, я не ограничен во времени и силах, я имею преимущество над любым живым существом, потому что бессмертен. Запомни это впредь, и если ты еще хоть раз позволишь себе так со мной разговаривать, я отучу тебя разговаривать вообще, — еле слышно закончил он. Я поежилась от его слов, сокрушаясь о заданном вопросе. — Шевелись, нам пора, — резко выплюнул он. Я наскоро доела и мы отправились в лес.

* * *

Птицы свистели на все лады, радуясь лету; погода стояла прекрасная, дождей не было уже несколько дней, светило солнце, но я не чувствовала тепла, холодок то и дело пробегал у меня по спине, пока я поспевала за широко шагавшим Лордом. По виду он не был зол, но предчувствие опасности одолевало меня. «Зачем я только полезла, вот дура», — костерила я себя. Наконец, мы дошли до тренировочной поляны, молодая сочная трава на ней была вытоптана.

Я встала на привычное место и приготовилась к бою, мысленно перебирая все известные мне защитные заклинания. Вздох. Мимолетное движение кистью. Я вижу, как стремительно несется на меня бордовый всполох режущего. Вскидываю палочку, и в последний момент мой щит останавливает проклятье, рассыпаясь с оглушительным рокотом. Выдох. Краем глаза замечаю еще две вспышки, срываюсь с места, уходя с линии огня, вспышки проносятся мимо, врезаются в ствол дерева, разнося его в щепки. Вдох. Встречаю следующую, заранее подготовленной ловушкой, и луч затухает, не причинив мне вреда. Взмах. Синяя вспышка. Закрываюсь, но проклятье не рассыпается, давит, жмет, мой щит трещит и искрится, вижу сквозь него, как искривляется от жара все вокруг.

Хлопок. Щит не выдерживает. Я падаю на землю плашмя, чувствуя как сгусток энергии проносится надо мной. Выдох. Вскакиваю, уворачиваюсь от белого слепящего луча. От Лорда в мою сторону начинает ползти желтоватый туман, еще одна вспышка, а за ней вторая, опасная, потому что бесцветная, замечаю ее по искривлению края. Посылаю навстречу свою. Проклятья сталкиваются и с грохотом распадаются яркими искрами. Поляну застилает дым от загоревшегося ствола, щиплет глаза, пот стекает по лицу, его некогда стереть, бледный туман подбирается ближе, теряется в дыму, главное, не потерять из виду его кайму, скоро будет некуда отступать.

Вдох. Воздух разрезает свист невидимой плети, я пытаюсь увернуться, но не успеваю, она вскользь задевает меня по ноге сзади, я падаю на колени, шипя от боли и вскидываю палочку навстречу туманной дымке, очерчиваю кончиком окружность, шепчу старинные слова. Кольцо огня вспыхивает вокруг меня и не дает пройти туману. Выдох. Направляю палочку на ногу, от заклинания она немеет, боль притупляется, я встаю. Отбиваю еще два проклятья, сквозь пламя и дым плохо видны движения Лорда, он легко и безмолвно отправляет в полет булыжники и щепки, сосредотачиваюсь и поднимаю стенку из земли. Слышу, как глухо ударяется в нее камень. Земля падает, поднимая пыль. Я отправляю свое проклятье наугад, вспышка гаснет.

Туман начинает таять, вместе с ним тает и земля у меня под ногами, превращаясь в густую вязкую массу, тянущую меня вниз. Веревка вылетает из моей палочки и обвязывает ствол соседнего дерева, вытягиваю себя из западни, но чуть только почва стала твердой, веревка перестала мне подчиняться, с проворностью удава она обвилась вокруг моих рук и шеи, неуклонно сжимаясь.

Вдох. Красные пятна плывут у меня перед глазами, руки слабеют. Лишь бы не выронить палочку. Я судорожно вспоминаю контрзаклятье, из последних сил шепчу его, и путы расходятся. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Горло горит огнем, хочется пить. Сердце стучит в голове. Поднимаюсь. Смотрю на Лорда. Он улыбается. Встречаю новую атаку.

Раз. Вспышка. Грохот. Два. Удар. Держу щит. Три. Щит разлетается, меня сносит с ног словно волной, несколько раз переворачивает в воздухе. Падаю. Звон в ушах, вижу, как красный всполох несется ко мне, шарю по земле руками. Палочки нет. Свет ударил меня в грудь. Воздух вырывался из горла пронзительным криком, красная палящая бескрайняя боль затопила мое сознание. Ничего не вижу, кроме алых кругов, кости дробятся в пыль, кровь вскипает в мозгу, тысячи игл впиваются в нервные окончания, меня проворачивает через мясорубку. Не могу вздохнуть, чтобы продолжить кричать. Пожалуйста. Пожалуйста, хватит. Убей. Убей. Хватит. Прошу. Боль исчезла внезапно.

Вдох. Лежу, не в силах пошевелиться. Слезы катятся, рисуя дорожки на пыльных щеках. Чувствую благодарность за то, что это кончилось. Мысли приходят рывками. Я догадываюсь, что произошло, но верить в это отказываюсь. Поворачиваю голову набок, вижу сначала босые ноги и край черной мантии, поднимаю взгляд и смотрю Лорду в глаза. Ничего нет в этих глазах, кроме мрачного торжества и доли любопытства. Понимаю: отомстил. Лорд не забывает обид и не прощает промахов. Я первый раз ощутила это на своей шкуре.

— Долго ты будешь здесь разлеживаться? — разрезает холодный голос поток несвязных мыслей в моей голове. Я все-таки спрошу, надо знать наверняка.

— Что это было? — спросила я и не узнала собственный голос, он прозвучал глухо и хрипло, как заржавленная шестеренка.

— Круциатус, — лаконично отозвался Лорд.

— Но мы же не учили непростительные, — говорю я, смотря ему в глаза и инстинктивно стараясь отыскать в них хоть каплю сожаления или сочувствия.

— Ну, надо же когда-то начинать, — ответил Лорд и, развернувшись, пошел прочь с поляны.

Темная его фигура двоилась у меня в глазах из-за слез, когда я смотрела ему вслед. Черный дым срывался с обгоревших стволов, взмывал над взрытой землей и клочьями устремлялся в летнее небо. Выдох.