Надежда Пигмалиона (гет)

Во все века,

Всегда, везде и всюду

Он повторяется,

Жестокий сон, —

Необъяснимый поцелуй Иуды

И тех проклятых сребреников звон…

* * *

После разговора с Руквудом прошло несколько дней. Я больше не предпринимала попыток увидеться с Лордом и редко выходила из комнаты… За окном не переставая лил дождь. Казалось, небо решило смыть с земли все, что напоминало о лете, и нависло серым бескрайним саваном над нашими головами.

Мое одиночество скрашивал подобревший Беким, который очень радовался дождю. Распушив перья и свесив длинный черно-зеленый хвост, он наблюдал за каплями на стекле и беззвучно открывал клюв. Я знала, что такое его поведение не сулит хорошей погоды в ближайшее время, — скорее всего, он выжидал грозу.

Мне не хотелось отпускать его, едва ли он вернулся бы раньше, чем закончится дождь. Но сжалившись над своим молчаливым другом, я не без усилий открыла тяжёлое деревянное окно, и Беким, не удостоив меня прощальным взглядом, исчез в ночи.

В один из дней я засиделась с книгой «Молчальные практики» до глубокой ночи. Книга была занятная, но ее язык казался слишком странным и древним, поэтому местами мне приходилось догадываться о том, что хотел сказать ее автор. «…яд, крепящийся в корне каждого слова, пожинается нами и отбирает саму суть сказанного, ибо обличает ее в единственную существующую рамку, но ни мысли, ни магия, текущие, словно вода в реке, не имеют чёткой формы и могут принимать любую из возможных, либо терять ее совершенно. Посему, ограничив магию словом, мы обретаем послушную овцу, но не гордого тигра. Больше всего магии содержится в природе, она является бездонным колодцем, из которого мы все черпаем. Издревле волшебниками почитались места, хранящие ее следы…» — гласил премудрый фолиант. «Если бы это было правдой, то значило бы, что все, чему учат волшебные дисциплины, лишь ограничивает магию… Может, поэтому Лорд всегда колдует молча и ходит босиком?»

— Но как быть с трансфигурацией, которая требует абсолютной конкретики для достижения результата? — спросила вслух сама себя, задумчиво выведя на полях вопросительный знак. Мне, конечно, никто не ответил, лишь дождь продолжал барабанить по подоконнику, и тихо тикали часы на каминной полке.

Моя новая комната располагалась в башенке на четвёртом этаже, была намного меньше и скромнее покоев Лорда, но я находила ее весьма уютной. А после захолустной комнаты в доме Блэков, она и вовсе казалась мне дворцом.

Я вновь посмотрела в книгу. Теперь она как будто спрашивала меня: «места, хранящие ее следы?»

Это снова всколыхнуло ворох мыслей, вертевшихся в моей голове после разговора с Руквудом. Теперь у меня остался только один способ ещё раз проверить свои догадки, не привлекая посторонних — отправиться на место, где все произошло.

Место. Да, место могло быть последней каплей. Если бы оно могло что-то рассказать мне о событиях весьма отдаленных, тогда, возможно, я решилась бы разрубить этот гордиев узел.

Но от похода в Годрикову впадину меня отделяло сразу несколько причин, и главной из них было отсутствие палочки. В другое время можно было бы попытаться переместиться туда через камин, но теперь и этот путь был для меня закрыт, так как я находилась в розыске. Ну и последняя причина, которой я опасалась больше, чем быть схваченной Авроратом, — Дамблдор. Во мне жила уверенность в том, что Годрикова Впадина теперь является чем-то вроде его резиденции, и что вряд ли меня там тепло встретят.

«Наверняка там люди из Ордена, мне не с руки будет встречаться с ними. Едва ли удастся сохранить свое присутствие в тайне…». Я задумчиво покусала перо, взвешивая риски. «Все упирается в палочку, если бы она была… А что, если… Может, Нарцисса согласилась бы одолжить мне ненадолго свою?»

Решив, что пока не спрошу — не узнаю, я отправилась на поиски хозяйки дома.

Нарцисса очень настороженно выслушала меня и как только поняла, что беседа выходит за рамки обыденной, то немедленно сделала то же самое, что и Руквуд несколькими дням ранее. Заглушающий звуки купол раскинулся над нами.

«Она что, прячется? В собственном доме?» — изумилась я, но решила обдумать странность позже и приступила к главному.

Нарциссе не очень-то понравилась моя просьба, и она уже хотела отказать, но я пошла на хитрость и рассказала ей, что мне довелось побывать в старом доме ее семьи.

— Сириус Блэк был в курсе некоторых дел Ордена Феникса. Я слышала его диалог с мистером Уизли, там была кое-какая информация, касающаяся пророчества, надо проверить ее, прежде чем рассказать Лорду, — говорила я как можно более убедительно. Это была лишь полуправда, но другого выхода не было.

Услышав про пророчество, Нарцисса оживилась. Я заметила промелькнувшую в ее глазах надежду. Благодаря знанию о том, что Люциус бьётся над приказом Лорда, мне не составило труда найти ее слабое место.

— Если об этом узнает Милорд… — колебалась она.

— Он не узнает, — отрезала я, — к тому же отлучка будет совсем недолгой. Поймите, миссис Малфой, это очень важно.

Нарцисса бросила краткий взгляд на дверь и сняла заклятье.

— Надо же, уже так поздно. Кстати, ты хорошо спишь ночами? Люциус недавно привез из Франции любопытный фолиант — «Цветущий мир теней», продавец утверждал, что он вызывает очень глубокий сон после прочтения, но я все никак не опробую. Утро вечера мудренее, — сказала она своим мягким глубоким голосом и, высоко подняв подбородок, удалилась, оставив меня в недоумении смотреть ей вслед.

«Она мне отказала? Почему она спрашивала, хорошо ли я сплю? Может, что-то знает о моих снах? И зачем эти меры предосторожности?» — вопросы роились в моей голове, пока я возвращалась в свою башню.

В комнате было холодно, домовики теперь не следили за домом, а снова искать Нарциссу мне не хотелось. Поэтому я наскоро разделась и забралась в холодную кровать, укрывшись одеялом до подбородка.

Сон не шел. Меня била дрожь. «Интересно, что же всё-таки происходит, и чего они так опасаются? В Мэноре сейчас почти никто не живёт, не то что раньше… Даже Беллатриса наведывается реже, хотя это скорее связано с тем, что Драко уехал, да и Лорд тут бывает редко…» — размышляла я, стараясь не замечать холодно-жгучего чувства, кольнувшего меня от этой мысли. «Тут остались только те, у кого нет дома: я, Лорд, который явно не слышал о том, что гостеприимством можно злоупотребить. Ведь ему все так рады… — вслух хмыкнула я, — ещё Барти, не пожелавший возвращаться в отчий дом, но он постоянно на каких-то заданиях… Да вроде и все… Нет!..»

От собственной новой догадки у меня быстрей забилось сердце. Головоломка по-прежнему не складывалась, но в ней словно появилась ещё одна деталь. О сне больше не могло быть и речи. «Может, все-таки поискать Нарциссу и спросить открыто? Может, она в библиотеке?»

Я так заторопилась, что даже не глянула на часы и, выбежав из комнаты, устремилась в библиотеку. Зачарованные светильники загорались, освещая мне путь. Усилием оттолкнув тяжёлую дверь, я ввалилась в пустое помещение, готовясь обрушить лавину своих вопросов. Но десятки стеллажей с книгами если и были готовы к разговору, то только по своим правилам. Часы показывали три ночи.

Я разочарованно плюхнулась в кресло. Надо было ждать до утра. «Я же теперь не усну… Что там Нарцисса говорила? Какой-то «мир теней»? Вряд ли Люциус потащил бы из Франции обычную книжку», — подумала я и начала неспешно обходить полки.

Нужный фолиант нашелся быстро — он был небрежно поставлен и выпирал из ряда других. Я потянула его и ахнула, поймав выскользнувшую волшебную палочку из тёмного дерева.

Одалживать палочку было неслыханной дерзостью, далеко не каждый волшебник согласился бы на подобное. Но Нарцисса пошла мне на уступку, надо было использовать этот шанс. Не вытерпев, я с наслаждением сделала палочкой несколько пассов: получилось не совсем то, на что я рассчитывала. Палочка плохо слушалась меня. Решив, что этого вполне достаточно для моей маленькой миссии, я поспешила к выходу.

Миновав парковую аллею, я выскользнула за ворота.

Надо было сконцентрироваться, перемещения довольно сложны даже с послушной палочкой. Несколько минут я разминалась, выпуская в землю серии заклятий. Их разноцветные вспышки на мгновение освещали дорогу и кусты боярышника на обочине.

«Надо быть готовой сделать это в любой момент, если понадобится, и даже не раз. Нельзя приводить погоню к порогу собственного дома…» — подумала я, прежде чем ощутить знакомое чувство парения.

Перемещение закончилось, но в темноте было сложно понять, попала ли я по нужному адресу. Сделав пару шагов по тускло освещённой улице, я поскользнулась и чуть было не упала. Лужи здесь превратились в лёд, было намного холоднее, чем возле мэнора. Удивлённо посмотрев на пар от своего дыхания и накинув дезиллюминационное заклятье, я поспешила вниз по улице, стараясь держаться в тени.

Неслышно скользя по пустынным закоулкам Годриковой Впадины, я не могла отделаться от чувства, что за мной наблюдают. Возможно, эту шутку играли со мной расшалившиеся нервы, но тревога не покидала меня. Я не знала, не могла сформулировать точно, зачем пришла сюда. Какая-то неведомая сила тащила меня вперёд по скользкой брусчатке.

Дорога свернула и устремилась вниз. Ещё издали я увидела странное возвышение, очертания его смазывались, не давая разглядеть, но вблизи занавесь спала, и моему взгляду открылся памятник. Мужчина и женщина с ребенком на руках.

«Интересно, знает ли Гарри, что у него есть памятник?» — подумала я, озираясь по сторонам. Тревога нарастала. Палочка Нарциссы в моей руке разогрелась от моего напряжения. Мой взгляд метнулся в конец улицы, где за ветхой изгородью виднелся полуразрушенный дом. Я сразу поняла, чей он. «Места, хранящие следы… Так вот почему мне здесь так не по себе. В этом доме было совершено убийство, в этом доме Лорд потерял свои силы… Колоссальный выброс магии! Здесь закончилась первая война и началась история Мальчика-Который-Выжил. Это место большой ошибки Лорда и большой победы Дамблдора».

Я подошла ближе, но зайти в дом не решилась, он был сильно разрушен, а вокруг все словно полыхало. Невидимые нити старой магии, знакомые следы тьмы пронизывали все вокруг, но было и ещё что-то очень сильное, но едва уловимое, оно витало в звенящем от тишины воздухе.

Начинало светать. Постояв пару минут, я решила, что пора заканчивать мою прогулку, и, свернув с дороги, побрела вверх по холму прочь от Годриковой Впадины. Мне не хотелось трансгрессировать с ее улиц и оставлять там свои следы.

Добравшись до вершины, я вытащила палочку и оглянулась напоследок. С холма все было видно как на ладони. Угрюмые старые деревья и деревня внизу. Черный остов стен разрушенного дома семьи Поттеров. Что-то ёкнуло у меня в груди. Я уже была здесь. Стояла на холме и смотрела, как он полыхает. «Он давно сгорел…» — отдались во мне эхом слова Дамблдора из моего сна. «Конечно, сгорел и не без вашей помощи, профессор», — угрюмо подумала я и подняла палочку. Мир замелькал перед моими глазами.

Возвращение в мэнор получилось не самым удачным. У меня закружилась голова, и я врезалась в живую изгородь, растущую вдоль дорожки. Слова ругательства уже готовы были сорваться с моего языка, но воздух застрял в лёгких.

— Кто здесь?! — громко и требовательно раздался в утренней тишине голос Беллатрисы Лестрейндж.

Я резко и неуклюже вырвалась из цепких объятий кустарника и обернулась на голос. Хрустя каблуками по гравию и высоко держа палочку, ко мне стремительно приближалась женская фигура в темном плаще. Ее чёрные глаза блеснули в неясном утреннем свете.

— Ах, это ты… Что ты здесь делаешь?! — воскликнула Беллатриса.

— Могу спросить вас о том же, — как можно спокойнее ответила я, попутно удивляясь такому невезению.

— Отвечай!

— Гуляю. Мне не спится.

Она прищурилась и едко выплюнула:

— Ты лжешь, мерзавка!

У меня в груди сжался холодный комок, такая встреча могла закончиться очередной дуэлью, а это вовсе не входило в мои планы.

Белла заметила мое замешательство, но почему-то медлила. Во мне даже поселился лучик надежды на мирный исход, но вдруг она опустила взгляд и на мгновение окаменела. И тут я поняла, что совершила главную ошибку.

— Палочка! Откуда у тебя палочка моей сестры?! Воровка! Я тебя проучу, маленькая дрянь!

Хлыст вырвался из кончика ее палочки и со свистом лизнул воздух в дюйме от моего лица. Я отшатнулась и послала в нее «Экспеллиармус», но она с дикой усмешкой отправила его обратно.

Вместо щита моя палочка выпустила пару искр. Заклятье легко выбило ее из моей руки, а меня отбросило на несколько метров назад. Я наскоро поднялась, отряхивая ободранные в кровь руки.

Белла держала две палочки. Взгляд ее не предвещал ничего хорошего. «Надо попытаться уговорить ее, а иначе я подставлю не только себя, но и Нарциссу».

— Я не крала ее, а нашла в библиотеке… — в отчаянии начала я.

— Молчать!

Звуки перестали покидать мое горло.

— Сейчас мы посмотрим, что ты здесь делала, — зло усмехнулась она, — Приори Инкантатем.

Я в бессилии на мгновение прикрыла глаза.

— Так-так-так. Значит, Годрикова Впадина… Я всегда знала, что ты предательница! А теперь об этом узнает и Господин, напрасно он помогал тебе! Но ничего! Теперь ты не вывернешься… Знаешь, что он сделал с тобой за предательство?! Дрянь!

В этот раз хлыст достиг своей цели. Меня снова сбило с ног. Жгучая боль растеклась по ребрам. На глаза навернулись слезы. Я попыталась подняться, но второй удар пришелся по спине, выбивая воздух из лёгких. А потом снова и снова. Я на мгновение порадовалась своей немоте, мои крики не доставят ей удовольствия.

Когда удары прекратились, повисла тишина. «Странно, почему она не тащит меня немедленно к Лорду? Боится, что не получит в награду мое наказание? Боится ошибки?»

Дальше мне думать не дали канаты, плотно стянувшие руки за спиной. Меня рывком подбросило с земли, все вокруг вдруг сжалось, словно я протискивалась в очень узкую трубу. «Трансгрессия…». К моему удивлению, мы очутились не в темном лесу, не на кладбище и не в пыточной камере, а рядом с лестницей, ведущей в подвал на первом этаже Мэнора.

Беллатриса подтолкнула меня вперёд, и я послушно спустилась, ступив в темноту проема. Тяжёлая дверь лязгнула у меня за спиной.

«Вот и все. Плохо дело…» — рассудила я, обходя свои новые владения. Подвал был очень большой и темный, старинные своды и ряды колонн угадывались лишь смутно. Я шла, опираясь плечом о холодную стену, пока не наткнулась на что-то, напоминающее сундук. В другое время он непременно заинтересовал бы меня, но теперь сгодился лишь в качестве сиденья.

Спина болела, платье намокло и прилипло, связанные руки начинали затекать, а я совершенно не имела представления, когда мне удастся выйти отсюда.

«Как же это получилось? Скверно, очень скверно… И слишком странно для совпадения, неужели она меня выследила? Впрочем, это все пустое. Сейчас гораздо важнее предательство…».

* * *

Длинные тени деревьев легли на белые стены поместья, словно костлявые руки, жадно тянущиеся к сокровищу. Поднялся сильный ветер. Последние лучи стремительно гасли под натиском черных туч. Птицы умолкли в парке, наблюдая за темными фигурами, чьи тела скрывали черные плащи и белые маски. Фигуры то и дело появлялись за воротами и молчаливо двигались сквозь парк к фонтану, поднимались по парадной лестнице и исчезали за тяжёлыми дверьми.

В зале собраний ярко горел камин, но люди, сидящие за столом, то и дело ежились от холода. Их бледные лица были задумчивыми и напряжёнными. Они не поднимали глаз. Кто-то вертел в руках волшебную палочку, кто-то увлеченно изучал запонки на манжетах или щербинки на старинной столешнице.

На высоком кресле, похожем на трон, сидел маг и скучающе поглаживал тонкими узловатыми пальцами змею, пристроившую голову у него на коленях. Он то и дело обводил взглядом присутствующих. Неподалеку от него по разные стороны стола пустовали два места.

— Я не вижу среди нас Беллатрису, — протянул он высоким ледяным голосом, — а меж тем уже пора начинать. Рудольфус, где твоя жена?

— Не могу знать, Милорд, я не видел ее со вчерашнего вечера.

— Что же ты за муж, если не знаешь, где была ночью твоя жена? — скривил бледные губы маг.

— Если прикажете, я немедленно разыщу ее…

— Не надо, мы начнём без нее…

* * *

Из дрёмы меня вывел лязг двери и обжигающий удар хлыста.

— Вставай, мерзавка, пошевеливайся! — разнёсся по подвалу нервный, срывающийся голос Беллатрисы. В нем слышалось предвкушение.

«О, мадам Лестрейндж знает толк в театральности. Так вот что она задумала: хочет привлечь больше внимания, поставить Лорда перед фактом. Ну что ж, отличная мысль, с его вспыльчивостью это может сработать…» — подумала я и послушно двинулась к выходу.

Мы поднялись на второй этаж, все это время она шла позади и держала меня под прицелом, а перед самой дверью схватила за волосы и приставила палочку к горлу. «Посмотрим, как ты теперь попляшешь», — прошипела Белла мне в ухо и рывком распахнула дверь каминного зала.

На нас обернулись все. Я заметила удивлённые, одобрительные и испуганные взгляды. Но меня сейчас интересовал только один человек, и он был в зале.

— Что это значит, Белла? — холодно спросил Лорд, смерив нас пристальным взглядом.

— Мой Лорд, позвольте мне объяснить, — взмолилась Белла.

— Говори.

— Я застала девчонку сегодня ночью у ворот, с палочкой моей сестры. Она украла ее, чтобы попасть в Годрикову Впадину! Я лично проверила палочку! Она была там ночью! Девчонка предала нас и съякшалась с Дамблдором!

В зале повисла гробовая тишина, все затаили дыхание.

— Это все? — чуть слышно спросил Лорд.

— Да, Господин, — ответила Белла голосом, преисполненным покорности.

Лорд наградил меня таким взглядом, что у меня защемило в груди.

— Это правда?

— Да, — выдохнула я, чувствуя, как усиливается хватка Беллы. Ее ногти впились мне в плечо, пронзая кожу. В зале зашептались.

— Я действительно нашла вчера вечером в библиотеке палочку миссис Малфой и была сегодня ночью в Годриковой Впадине, но не встречалась там с Дамблдором или кем-либо ещё из Ордена и не передавала никаких сведений. Я преследовала другие цели.

— Нам всем очень интересно узнать: какие именно? — продолжал допрос Лорд. Палочка в его руках слегка подрагивала. Нагайна, чувствуя настроение хозяина, беспокойно свивала клубки.

Я ответила не сразу, собираясь с мыслями. Теперь на кону стояло многое.

— Разговоры о том, что кто-то доставляет сведения и срывает операции, ходят давно. Некоторые полагают, что среди нас есть шпион… — начала я хриплым от волнения голосом, — да, он есть. Есть человек, доставляющий информацию от этого стола прямо к столу Дамблдора. Он и сейчас здесь. В этом зале.

Напряжение в воздухе было столь сильным, что казалось, будто его можно резать ножом. Разнородная магия собравшихся волшебников смешалась со страхом, сомнениями, любопытством. Маги пришли в едва заметное движение, некоторые инстинктивно взялись за оружие, кто-то вертел головой, вглядываясь в лица соседей.

Я быстро оглядела зал, оценивая ситуацию и свои шансы выжить. Беллатриса стискивала когти на моём плече так, что ее пальцы побелели, а на рукаве проступали ярко-алые следы. Барти нервно вертел головой, его взгляд бегал по лицам окружающих. Нарцисса была смертельно бледна, как и Люциус. На мгновение я поймала нечитаемый взгляд Снейпа, он был похож на статую и не подавал никаких признаков волнения или страха. Лишь на Лорда я взглянуть не решилась, он молчал, и я была благодарна ему за возможность беспрепятственно говорить, поэтому, вдохнув поглубже, продолжила:

— Сведения, которыми я располагаю, были собраны мною в основном случайно, я даже не сразу поняла, что все они ведут к одному человеку. И по-прежнему считаю, что их недостаточно, поэтому внести ясность, полагаю, сможет только он сам.

— Так кто же это, по-вашему? — нетерпеливо переспросил кто-то.

Я мысленно пожелала Беллатрисе удачи. И, почувствовав взгляд, режущий меня на части, встретила его прямо. Черные глаза были пустыми, безжизненными. Воздух со свистом покинул мои лёгкие.

— Питер Петтигрю.

На несколько долгих мгновений в зале повисла абсолютная тишина. На лицах некоторых пожирателей недоумение успело смениться усмешкой.

Раздался взрыв. За ним сразу второй. Третий. Мэнор вздрогнул. Оконные стекла разлетелись сверкающими брызгами. Волны магии прокатились по залу.

Раздался грохот и звон, треск мебели. Стол и зазевавшихся пожирателей разметало. Но реакция Беллатрису не подвела, все ещё не выпуская меня, она выставила щит. Первая волна достигла его прямо передо мной. Щит заколебался, и я испугалась, что он может лопнуть, но мельком заметила движение Лорда, и другой плотный синеватый экран, внезапно появившийся перед нами, легко отразил две следующие атаки.

Началась суматоха. Кто-то протяжно стонал на полу. Опомнившиеся пожиратели били проклятьями наугад в конец стола, где ещё недавно сидел Петтигрю, забыв о главном достоинстве этого человека — неприметности. Юркая крыса мгновенно вскарабкалась на подоконник и выпрыгнула в окно.

— Он уйдёт! — взвизгнула заметившая побег Белла и метнулась к окну, выпустив меня наконец из своей хватки. К ней присоединились Гойл и Долохов. Руквуд и Малфой трансгрессировал в сад, но заметить в потёмках маленькую крысу были не в силах. Вокруг сверкали молнии и слепящие вспышки проклятий, которыми они сыпали наугад. Шел сильный дождь. Маги переругивались.

— Закройте ворота! Люциус!

— Ни черта не видать! Где он?

— Чего вы там копаетесь? Нужен огонь!

Я высунулась из соседнего окна, наблюдая за попытками пожирателей. Палочки у меня не было, и помочь я не могла, но их рвение грозило оставить Малфоев без парка, а то и вовсе без дома. Вдруг среди ветвей мелькнула знакомая крылатая тень.

Беким выслеживал добычу.

— Поймай! Поймай его, Беким! — закричала я не своим голосом.

Услышав меня, авгур с душераздирающим криком взмыл в темное грозовое небо, кружа и высматривая противника среди травы. Пожиратели прекратили свои попытки, теперь все взгляды были устремлены на мою птицу. Беким поднялся выше и, сложив крылья, стрелой упал вниз, скрывшись за ветвями деревьев.

Люциус и Руквуд поспешили к нему, но через пару мгновений авгур снова поднялся в воздух и устремился ко мне. Я отпрянула от окна, пропуская его, но птица не стала садиться, лишь бросила к моим ногам трофей и стремительно удалилась, скрывшись за завесой дождя. Сверкнула молния. Я с замиранием сердца посмотрела себе под ноги, где лежало окровавленное тельце того, кому не суждено было умереть человеком.

— Вот чёрт! Этот гаденыш окочурился, — констатировал Барти, присев на корточки и подняв крысу за хвост.

— А это точно он? Может, это другая крыса?

— Да нет, кажись, он, вот и пальца не хватает.

— Легко отделался, — гаркнул Рабастан и сплюнул на пол.

— Не думал, что он умеет колдовать…

— Да-а, скажи это тем двоим, — мотнул головой Лестрейндж.

Я огляделась. Торжественный каминный зал представлял теперь жалкое зрелище. Повсюду были битые стекла и щепки от старинной мебели. Портьеры висели лохмотьями. На полу виднелись следы крови. Нарцисса хлопотала над кем-то вместе со Снейпом. «…по-моему, бадьян оставался… Я принесу завтра ещё…» — донеслись до меня их приглушённые голоса. Зельевар что-то нашептывал и водил палочкой по опаленному изуродованному лицу Мальсибера.

Внезапно наши взгляды вновь встретились. В глубине его чёрных глаз мне на мгновение почудилась страшная мука, а потом они вновь стали пустыми, и Снейп отвернулся.

«Наверное, они были друзьями…» — рассеянно подумала я и взглянула в конец зала, где замерев, словно статуя из белого мрамора, сидел Лорд. Он не принимал никакого участия в окружающей возне и, по-видимому, крепко задумался о чем-то. Его блекло-голубые глаза были широко открыты и смотрели в пустоту.

Неподалеку от него вилась Белла, которая потеряла всякий интерес к происходящему и теперь только поджидала момента, чтобы что-то ему сказать.

Решив, что от меня здесь толку нет никакого, я направилась было к двери, но не осталась незамеченной. Завидев это, Белла не стерпела.

— Мой Лорд, а что делать с девчонкой? Она стащила палочку и ошивалась возле…

— Замолчи, — скупо бросил Лорд, не удостоив свою верную приспешницу взглядом.

Белла замолкла на полуслове и отпрянула.

Я вышла из зала прочь.

В голове моей была абсолютная пустота. Мысли разбегались. Мне казалось, что в мэноре нестерпимо душно, поэтому я вышла на парадную лестницу и опустилась на ступеньки. Холодные брызги дождя долетали до моего лица и приносили облегчение. На глаза попались собственные руки, я зачарованно разглядывала бордовые отметины на запястьях, засохшую грязь и кровь. Мне подумалось, что так и должны выглядеть руки палача. «Я его приговорила и немедленно привела приговор в исполнение… Хотя даже не была уверена точно. Или он, или я. Он признал вину? Испугался? Теперь уже никто ничего не узнает… Или он, или я… Если всё-таки мои обвинения верны, правду может знать только Дамблдор».

— Вам нужна помощь? — раздался за спиной знакомый бархатный голос. От неожиданности я вздрогнула.

— Нет, вы мне не поможете. Разве что…

Я тяжело поднялась, впервые замечая, как сильно болит спина, и посмотрела на Снейпа. Он стоял спиной к распахнутой двери, и я видела только его силуэт.

— Если предать значит спасти, что бы вы выбрали? А, мистер Снейп?

Он ничего мне не ответил.

Я решила подойти ближе, но поднявшись на ступеньку, неожиданно покачнулась назад и покатилась бы с лестницы, если бы не отличная реакция зельевара.

— Вы бледны. Вам надо обработать рану, — тем же спокойным голосом сообщил он.

— Рану? Ха! Вы что, все пропустили? Я только что человека убила. И вам, профессор, за мои раны беспокоиться не стоит, побеспокойтесь лучше за себя, — усмехнувшись, ответила я, — а, впрочем, спите спокойно, такого больше не повторится. Мы здесь все честные и все всё понимаем… И все же, кто бы мог подумать на него, а?

Снейп снова ничего мне не ответил, только как-то странно разглядывал.

— А знаете, это ведь совсем не важно, предатель или нет. Мы все просто пешки и от наших ходов будет зависеть чужая партия, а не наша собственная. Так что, какая разница?

— Вы бредите, — как-то неуверенно бросил он, — пойдёмте, я дам вам лекарства.

Решив, что разговор с ним не принесет никакого толку, я последовала его приглашающему жесту и послушно поплелась в дом. Самый интересный разговор ещё ожидал меня, и я надеялась, что Лорд будет слушать внимательнее.