Letum non omnia finit (джен)

Роскошные двери медленно открылись, а моя интуиция взвыла. Нервы обострились до предела, а окружающий мир я стала видеть отчётливее, чем обычно. Даже головная боль отступила на второй план. А в это время в обеденную залу входили те, от кого напрямую зависела жизнь моего отото и его друзей. Три десятка человек, все мужчины, одеты в однотипную форму, отличающуюся лишь нашивками. Эта форма в моём воспалённом мозгу вызвала стойкую ассоциацию с формой СС. Мне, человеку, воспитанному в отвращении ко всему, связанному с нацистами, стало откровенно не по себе.

В середине отряда, отделённые почтительно-пустым пространством, шли капитаны. Мой взгляд скользнул по ним и зацепился за робота. Робот? Какого хрена? Мы же не в книге жанра «киберпанк».

Оказалось, пока я рассматривала гостей, мою скромную персону заметили. Мечник, с которым мы пересекались полторы недели назад, с решительным видом направился ко мне. Синьор Фабрицио тут же шагнул вперёд, загородив меня широкой спиной.

— Какого хера она тут делает?! — заорал патлатый на такой запредельной громкости, что у меня зазвенело в ушах.

— Она здесь работает, синьор, — спокойно произнёс мой начальник.

— Эта девка из команды врага! Где гарантии, что она тут не для того, чтобы шпионить? Что она не отравит нас во время ужина? — Боги, ну почему этот патлатый так орёт?

— Я не спец по части отравлений. Обратитесь к Ядовитому Скорпиону, — криво улыбнулась я, стараясь не подавать виду, что утихшая было головная боль с новой силой начала бить по нервным окончаниям. Мечник в ответ начал витиевато ругать по-итальянски, и я не выдержала. Зашипев, я схватилась за голову и прикрыла глаза. Ощущение было такое, будто мозг пытается пробить себе путь наружу, имея в распоряжение только отбойный молоток.

Я настолько сконцентрировалась на боли, что не сразу заметила, что мечник заткнулся. Опомнилась только тогда, когда чьи-то тёплые ладони мягко оторвали мои руки от многострадальной головы.

— Глаза не открывай — ослепнешь, — бодро сказал мне некто. Ведомая интуицией, я послушно зажмурилась и почувствовала, как от висков заструилось тепло, прогоняя боль.

— И как часто у тебя такие проблемы, милая? — спросили у меня.

— Каждый день по несколько раз, — я пожала плечами и, открыв глаза, увидела перед собой эксцентричного мужчину в солнцезащитных очках и с зелёной чёлкой, который убирал руки от моих висков.

— А началось это всё… — начал мужчина и замолчал, как бы предлагая мне закончить фразу.

— Где-то с месяц назад, после того, как я вышла из комы после стычки с группой девиантов-мафиози, — я недоумевала, зачем эти вопросы. Ну болит у меня голова. Да, постоянно. Но я же не занимаюсь самолечением, а врач сказал, что это из-за защемлённого позвоночником нерва.

— А чем ты лечишься, милое создание? — спросил мужчина, улыбнувшись. Я же прислушалась к голосу интуиции, который чувствовал, что этот человек не опасен. По крайней мере пока. Поэтому я отправилась к стойке — доставать аптечку.

— Луссурия, что это за херня? — услышала я зычный голос.

— Спокойно, Леви, — судя по голосу синьор Луссурия был абсолютно спокоен. — Что может быть плохого в помощи девочке?

— Ну, например, то, что вы в дальнейшем от этой девочки потребуете, — криво улыбнулась я, приближаясь к капо и протягивая синьору Луссурии свою «походную» аптечку. — Здесь все лекарства, которые мне выписали после травмы.

Странный синьор взял из моих рук аптечку и удалился к бару, где начал перебирать лекарства, шёпотом ругаясь по-итальянски. Я хотела последовать за ним, однако босс Варии взглядом пригвоздил меня к месту, ненавязчиво положив руку на пистолет. Модель похожа на знаменитый «Пустынный орёл». Это значит, что один выстрел из этого «скромного» оружия может проделать в моей голове дырень размером с кулак.

Намёк понятен. Я замерла на месте, сложив руки на груди.

Синьор Фабрицио достал из нагрудного кармана пиджака сиреневый платок, которым промокнул пот на лбу. Синьор Антонио нервно теребил запонку на рукаве. Остальной персонал смотрел в пол, видимо, опасаясь пошевелиться. Я же стояла, прикрыв глаза, всей своей побитой шкурой чувствуя недружелюбные взгляды варийских солдат. Не так уж и страшно. В сравнении со змеиным взглядом Емитсу, было откровенно слабовато. Про дона Тимотео я вообще молчу.

Наконец синьор Луссурия закончил копаться в моих таблетках и вернулся к нашей напряжённой компании, несильно стукнув меня по спине.

— Не горбись! Ты же леди! -сказал он. Я настолько удивилась, что даже не нашлась с ответом. А синьор Луссурия продолжил: — Ну что, девочка. Кто тебя настолько не любит, что желает убить без шума и пыли?

— Да много кто… — я задумалась и, неожиданно для всех, и в первую очередь для себя, расхохоталась. — Савада Емитсу, для начала.

— А этот то почему? — голос подал высокий смуглый мужчина с настолько широкими плечами, что я с трудом представляла, как он проходит сквозь дверной проём типичной хрущёвки. Синьор Леви-а-Тан, кажется.

— Ни одному обладателю счастливой… — я пальцами показала кавычки. — семьи не будет в радость каждый день лицезреть своего бастарда. Особенно, если любимая жена тайком оформляет патронат на этого самого бастарда.

— Говоришь об этом прям с гордостью, бастард, — язвительно фыркнул мечник, выделяя последнее слово.

— Не с гордостью, — я пожала плечами. — Однако, я не могу изменить тот факт, что я — незаконнорождённый ребёнок Емитсу. И какой смысл мне сейчас истерить, отрицая сей нелицеприятный факт? Вот и я думаю, что никакого. Так что, многоуважаемые синьоры, давайте называть вещи своими именами.

— Мусор. Так что там с таблетками? — хмуро спросил босс. Мать моя женщина! Вот это баритон! Да, в такой голос несложно влюбиться… Хорошо, что у меня пока гормоны с ума не сходят. Намного легче держать себя в руках.

— Да ничего хорошего, босс, — синьор Луссурия вздохнул и вдруг запричитал. — Кто бы мог подумать, что наша драгоценная Вонгола будет ставить эксперименты по блокировке пламени. Уроды!

— Я прошу прощения, но какого хрена? — немало напуганная словами синьора Луссурии выдала я. Слава богам, что на мой вскрик никто не обратил внимание. Синьор Луссурия лишь бросил кратко «Поговорим утром. Из таблеток можешь выпить только обезболивающее. Случится что-то — зови меня». Ну и правильно. Я и так привлекла к себе кучу ненужного внимания. Вон и Офелия со Стефаном косятся с любопытством — допроса с пристрастием мне явно не избежать.

Так, собственно, и случилось. Как только меня и Стефано отправили на наше рабочее место, парень тут же начал засыпать меня вопросами.

— Значит, ты не последний человек в мафии? — усмехнулся он.

— Мимо, — в ответ я только фыркнула. — Это мой, прости Господи, родственничек не последний человек. Так что, если ты решил сделать карьеру в мире мафии через постель, то обращаться нужно не ко мне, а к Саваде Емитсу.

— Иди ты! — недовольно буркнул Стефано и замолчал. Обиделся, ага. Ну и слава богам — мне только в радость работать в тишине. Ну, в относительной тишине — всё-таки варийцы вовсе не были тихой компанией. И хотя синьор Луссурия заверил меня, что головная боль гарантированно не вернётся до вечера, по уже сформировавшейся привычке, я всё равно опасалась.

Сама работа была не трудная, но слегка монотонная — отдавать чеки на кухню, разливать алкоголь, готовить напитки, передавать подносы с едой официантам. Исключением был алкоголь для босса — бутылки я передавала запечатанные. Паранойя — это по-нашему.

В таком диком темпе мне ещё не приходилось работать и, если бы не «практика» в кофейне, я бы запуталась окончательно и что-нибудь бы непременно натворила.

Время от времени (а точнее почти постоянно) я чувствовала изучающие взгляды, направленные на меня со всех сторон. Это, с одной стороны, не слабо нервировало, а с другой… мы с Тсуной столько лет живём под прицелом как охраны, так и врагов семьи. А вот Стефано ощутимо нервничал.

Я весьма лояльно отнеслась к его трясущимся рукам. Ну, между нами, девочками, у кого из нас не было хотя бы лёгкой формы неврастении! Но когда этот кадр в дребезги разбил бутыль с виски, предназначенную боссу, моя лояльность резко иссякла.

Вздохнув, я достала новую запечатанную бутылку, передала её официанту, у которого дёргался уголок губ, и, наконец, обратилась к Стефано.

— В первый день работы разбить бутылку вискаря стоимостью больше пяти тысяч евро — это надо уметь. Сейчас немедленно убирай все осколки. Вечером отчитаемся синьору Фабрицио и, скорее всего, виски ты купишь из своей зарплаты. А сейчас, прошу тебя и заклинаю именами всех богов — не трогай ничего бьющегося дороже сотни евро. А то такими темпами ты будешь работать в убыток и придётся продать тебя на органы, чтобы закрыть дыру в балансе.

— Она просто выскользнула из рук! — воскликнул Стефан достаточно громко, чтобы привлечь внимание капитанов.

— Мусор, что у вас происходит? — заорал синьор Скуало.

— Всё в порядке, синьор, — спокойно отозвалась я. — Простой мой коллега сейчас будет слизывать с пола неплохой виски.

— Идиоты, — резюмировал мечник. В принципе, я не могла с ним не согласиться.

* * *

Работать мы закончили не сильно поздно — в десять вечера. Большие шишки отправились на совещание, а Фабрицио с Антонио устроили разбор полётов. Досталось всем, даже мне. Хотя мне попало по большей части из-за косяков Стефано. Мне было поручено лучше следить за неуклюжим парнем. Ну, и отчёты заполнять аккуратнее. Ладно, постараюсь исправиться.

А пока я поспешила в свою комнату, предварительно сдав все отчёты и ключи от склада.

До меня только сегодня дошло, что за всё время, после выхода из комы, я не брала в руки маятник. Это было очень странно, особенно если учитывать, что ещё в прошлой жизни я выработала привычку при малейшей проблеме со здоровьем обращаться к подсознанию. Складывалось ощущение, что с момента пробуждения на меня воздействовало что-то, влияющее на разум. И синьору Луссурии удалось это воздействие сбросить.

Дойдя до комнаты, я поняла, что являюсь беспросветной клинической идиоткой. Ну надо же было оставить дома все свои записи!

В расстроенных чувствах я смыла косметику и переоделась в пижаму.

Ну ничего! Где наша не пропадала!

Следующие полчаса я потратила на зарисовку таблиц, необходимых для простейшей диагностики. Благо, я ещё давно заказала у Реборна маятник из аметиста, который со стороны выглядел как красивый кулон на тонкой серебряной цепочке. И, видимо, мои кукловоды так и решили.

Расчертив таблицы, я приступила к диагностике. И сразу же захотелось незамедлительно сделать две вещи: побиться головой о стенку и отобрать у босса виски. Это был самый быстрый и надёжный способ выпилиться.

Извините меня, но это трындец! То, что чакры работают весьма хреново, догадаться можно было с лёгкостью. Но вот то, что у меня была забита большая часть энергетических каналов, я не ожидала. И причин для этого было — вагон и маленькая тележка: тут и подключение энергетических вампиров, и связь с инфернальным миром, и ауральные сущности и огрооомная куча вредоносных программ. Вишенкой на этом «торте» являются не до конца зажившие физические травмы.

Хотелось медленно задушить врача, который убеждал меня, что всё хорошо и организм успешно идёт на поправку. Паскуда вонгольская!

Моё негодование прервал требовательный стук в дверь.

Я кинула косой взгляд на часы и нахмурилась — полдвенадцатого ночи как-никак. Подозрительно. И, как назло, у меня не было ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия.

Оглядев комнату, я одной рукой подхватила небольшой торшер и отправилась открывать дверь, за которой, к моему удивлению, наблюдался синьор Луссурия. Тот тоже был немало удивлён, увидев меня с торшером наперевес.

— С кем воевать собралась, милая? — быстро придя в себя, деловито поинтересовался синьор.

— Не знаю, если честно, — я пожала плечами. — Просто ходят тут всякие по ночам, к несовершеннолетним девушкам ломятся.

— Я, между прочим, по делу. Насчёт твоего состояния, болезная. Но, если тебе это не нужно, то я, пожалуй, пойду, — синьор Луссурия развернулся, намереваясь уйти. Пришлось останавливать.

— Прошу прощения, синьор, — вздохнула я. — Я погорячилась. Времена нынче нервные.

— Ох, моя дорогая, как я тебя понимаю… — закивал эксцентричный вариец. Потом мужчина резко замолчал, оглядел в коридор и быстро отбуксировал меня в комнату.

— Девочка, ты в большой беде, — начал синьор и тут наткнулся на мои записи, которые я не успела убрать. Тетрадь тут же оказалась в руках странного мужчины. И пока он изучал мои каракули, я сидела на краю кровати, поджав ноги и закутавшись в плед до ушей. Меня снова начало морозить.

— Ну что же… — наконец заговорил синьор Луссурия. — Раз ты, как оказалось, и сама в курсе проблемы, то всё становится намного проще. Кстати, откуда знания берёшь?

— Не поверите — из прошлой жизни, — уныло сказала я.

— Ты права — я не верю, — хмыкнул вариец.

— Ваше право, — я лишь пожала плечами. И так знаю, насколько бредово звучит моя история. Сама себе бы не поверила.

— Как у тебя с пламенем дела, ребёнок? — перевёл тему мужчина.

— Никак, — грустно улыбнулась я. — Мне сказали, что моё пламя Тумана иссякло.

— Тумана? — вариец резко подался вперёд. — Но, девочка моя, у тебя никак не может быть пламени Тумана!

— Эээ… чё? — не поняла юмора я.

— Да у тебя чакры и энергетические каналы характерные для носителя пламени Неба! — воскликнул синьор и, вскочив, начал нервно прохаживаться по комнате. Я, ошалев, наблюдала за ним, ни черта уже не понимая. А синьор Луссурия всё раскалялся.

— Пламя иссякло! Что за чушь! Немыслимо! Пламя не может в один момент просто взять и закончиться! Только если носитель умирает! — воскликнул счастливый обладатель пламени Солнца. — Вонгола уже совсем охренела! Значит, нам с тобой нужно поступить так: во-первых, ты отдаёшь нам на изучение все свои подозрительные лекарства. Гордись — даже наш босс заинтересовался грядущими исследованиями. Если вызовет тебя на ковёр — не пугайся. Во-вторых, я попробую найти контакты моего старого знакомого. Скорее всего, тебе, душечка, придётся походить на иглоукалывание. Да, не особо приятно, но необходимо. И ещё…

— Постойте, — перебила я синьора. — Почему вы мне помогаете?

— Девочка моя, — синьор Луссурия смотрел на меня как на неразумного ребёнка. — Ты себя давно в зеркале видела? Без обид, но на лицо ты копия нашего дорогого советника. Вот только сложилось ощущение, будто эту копию в концлагере держали. В тебе сколько килограмм?

— Тридцать восемь. Рост метр пятьдесят шесть, — ответила я невесело.

— С питанием как?

— Стараюсь есть как не в себя, занимаюсь спортом каждый день, насколько тело позволяет.

— А эффекта нет?

— Никакого, — я уронила голову на ладони, понимая, что всё дело в элементарной жалости.

— Выше нос, девочка! — неожиданно весело сказал Луссурия. — У тебя есть отличная возможность утереть нос Емитсу и всей Вонголе. Представь, как они все охренеют, если ты выживешь и станешь сильнее!

— Стать сильнее… — я улыбнулась. — Заманчивая перспектива.