Гарри Поттер: возвращение ушедших (джен)

— Так что, расскажешь мне о том, куда и зачем ты ездил? Или летал?! — спросила Кира у своего спутника. — И какие у тебя новости?

— Ну, новость из сегодняшней газеты ты наверняка знаешь… — начал Северус.

— Нет. Какую новость? — с недоумением в голосе перебила Кира.

Снейп остановился и то ли насмешливо, то ли укоризненно посмотрел на нее.

— То есть про репетицию тебе уже рассказали, а про то, что я больше не сбежавший из Азкабана заключенный, а полностью оправданный свободный человек — нет? — уточнил он.

— Правда?! — искренне обрадовалась девушка. — Это же замечательно! — повинуясь порыву, она обняла его за шею. — Нет, никто не сказал.

— Какое все-таки специфическое у многих мировосприятие, — произнес волшебник, обнимая девушку за плечи и нежно прижимая к себе. «Что. Я. Делаю?»

В этот момент Кира ощутила, как медленно, но гулко бьется его сердце. Она бы хотела и дальше стоять вот так, обнявшись, но он уже отпустил ее, пришлось и волчице разжать объятия и немного отстраниться. Она просунула свою руку под его локоть, и они пошли дальше по дороге, ведущей в Хогсмид. По небу плыли облака. Убывающая Луна то показывалась между ними, то пряталась. Ее света вполне хватало, чтобы хорошо видеть дорогу. Умиротворяюще скрипел под ногами снег. Северус рассказывал Кире о том, как летал в Россию, как потом разрабатывал ретроскоп, как наведался посреди ночи в гости к министру магии. Она с интересом слушала, изредка задавая уточняющие вопросы, то восхищаясь, то смеясь. Внезапно он остановился.

— А куда мы, кстати, идем?

— Не знаю. Я иду туда, куда ты, — весело ответила спутница.

— Раз так… Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться по вечернему Лондону? Ты там бывала раньше?

— Смотрю положительно, — улыбнулась Кира. — И да, бывала. Но давно. Еще с отцом.

Снейп удивленно, но в то же время одобрительно приподнял бровь.

— Какие достопримечательности ты там уже увидела? Где хотела бы побывать?

— Пару раз бывала в театре. А в основном, в магазинах одежды, строительных инструментов и запчастей…

— Тогда, — с нарочито серьезным выражением лица произнес Северус, — вам, миледи, просто необходимо познакомиться со столицей своей страны поближе.

— Готова знакомиться со столицей и внимать каждому вашему слову, профессор! — торжественно ответила Кира.

— Отлично. Поехали, — Снейп увлек ее в трансгрессионный тоннель, а вылетели они уже в сыром дворе в окружении мокрых кустов и деревьев. В Шотландии выпал снег, а в Лондоне прошел дождь.

— Где мы?

— На заднем дворе дома Поттеров. Просто, когда трансгрессируешь, надо выбирать место, которое, во-первых, четко себе представляешь, иначе может быть расщеп, а во-вторых, в котором тебя магглы не заметят в момент прибытия.

— Ты говоришь так, как будто я когда-нибудь буду трансгрессировать сама.

— Почему нет? В тебе есть способность к магии, Кира. Кстати, давай кое-что попробуем.

Северус достал из внутреннего нагрудного кармана волшебную палочку.

— Возьми, — сказал он девушке, — смелее, она не кусается. Держи уверенно. Взмахни.

Маг поймал себя на мысли, что никогда не позволил бы никому другому даже прикоснуться к палочке. «Разве что…» — окончание мысли так и не было оформлено в слова.

Кира осторожно как перышком взмахнула. Дунул порыв ветра и забрызгал их сорванными с ветвей каплями.

— Ух ты! Не слабо.

— Что не слабо? Это же просто ветер. Ты ведь не думаешь, что это я сделала, — смущенно сказала девушка.

— Просто ветер? Тогда взмахни еще раз.

Анимаг повторила движение, и снова ответом стало резкое движение воздуха.

— Скажешь, опять совпадение? — иронично спросил чародей. — Нет, миледи. Вы — волшебница. И ваши способности не ограничиваются трансфигурацией и ментальной магией — это факт.

— Невероятно, — прошептала волчица. — Конечно, мой дед по маме был шаманом племени, но… Да, не смотри так, — засмеялась она, увидев демонстративное удивление на лице Снейпа, — но я за собой никогда не замечала способностей к колдовству. У нас вообще никто, кроме шаманов, не колдует. Да и они не умеют того, что умеешь ты или другие волшебники. Максимум что делает шаман — общается с духами и пытается повлиять на погоду. И то не всегда успешно.

— Это странно. Обычно магические способности проявляются с детства. Если их не развивать, они несут больше разрушения, чем пользы, но дают о себе знать. Но ладно, эту загадку мы все равно прямо сейчас не разгадаем. Лучше давай-ка я попробую научить тебя какому-нибудь простенькому колдовству. Хочешь?

— Спрашиваешь?! — с готовностью откликнулась Кира. — Конечно, хочу.

— Так. Ну, например… — он поднял с земли мокрый желтый лист, шепнув заклинание, высушил его. Забрал у волчицы палочку и положил ей на ладонь лист. — Попробуй так: Левиоса, — взмахнув палочкой, он коснулся листа, и тот поднялся в воздух. Колдун водил палочкой из стороны в сторону, и за ней послушно летал желтый лист.

Однако, когда такой же фокус попыталась проделать Кира, лист даже не шелохнулся, ни с первого раза, ни с пятого.

— Да, не получается, — задумчиво сказал Северус, — конечно, надо учесть, что палочка не твоя и не слушается в полной мере… Но, думаю, дело все же в другом… Внучка шамана, говоришь. Ну-ка попробуй другое — оно для обычного волшебника более сложное, чем Левиоса,, но для тебя — кто знает? Взмахни палочкой, направь ее на вот эту ветку и скажи: Глацио.

Кира вздохнула, уверенная, что опять потерпит фиаско, но отнекиваться не стала.

— Глацио, — сказала она, выполнив показанный пасс палочкой.

Из палочки тотчас же вырвалась струя морозного воздуха, и ветка покрылась шубой из игольчатого инея.

— В первый раз в жизни вижу, чтобы это заклинание полноценно получалось с первой попытки, — пряча улыбку, но не тепло глаз, отметил Северус.

— Не могу поверить, что это я сделала… — тихо сказала Кира. — Можно? — спросила она, приподняв палочку. Владелец кивнул. — Глацио, — еще одна ветка в морозном убранстве. Кира рассмеялась, а посерьезнев, сказала: — Ты открываешь для меня столько нового. И в мире, и во мне самой.

— Никогда раньше не замечал, что обучать кого-то может быть настолько приятно, — тихо ответил Северус, беря ее ладони в свои, и Кире на мгновение показалось, что сейчас он снова ее поцелует, и она была готова на этот раз ответить.

Ему действительно захотелось прикоснуться к ней, почувствовать ее тепло, дыхание, сердцебиение. Но, произнеся последние слова вслух, он невольно подумал: «Неправда… Замечал… Очень давно». Прокравшаяся в сознание мысль протащила за собой болезненно-тревожное чувство. Окклюменция отсекла его. Северус, вскинув голову, посмотрел в сторону.

— Пойдем, где-то здесь должен быть мой автомобиль. Хватит на сегодня уроков.

Он обошел дом, от парадного входа проследовал к воротам. Они вышли через калитку и, обогнув приусадебную территорию, огороженную живой изгородью, свернули за угол. Здесь стоял брошенный на этом месте два месяца назад, грязный от пыли, дождей и налипших прелых листьев автомобиль.

— Вот он, мой вороной, — усмехнулся колдун, взмахнул рукой, и в его ладони появился брелок, нажал кнопку — автомобиль откликнулся коротким звуковым сигналом и моргнул поворотниками. — Аккумулятор в порядке. Остается только его немного очистить, — быстро оглянулся по сторонам. — Экскуро, — плавный пасс палочкой, и черный блестящий кроссовер предстал во всей красе. Не садясь в автомобиль, колдун выдвинул его на дорогу, чтобы с любой стороны можно было подойти, не цепляясь за кусты. Подошел к переднему пассажирскому месту, распахнул дверь.

— Прошу, миледи.

— Благодарю вас, сэр.

Они помчались по улицам Лондон-сити. Посмотрели на Биг-Бэн, Букингемский дворец и Вестминстерское аббатство. Оставили автомобиль на парковке и на речном трамвайчике доплыли до Тауэра. Прогулялись по мосту, но сама крепость уже была закрыта для экскурсий. Вернулись в центр города, полюбовались ночным городом с высоты Лондонского глаза. Северус предложил поужинать и повел Киру в уютное маленькое кафе. Здесь волчица чувствовала себя гораздо спокойнее и увереннее, чем в ресторане в Женеве. Она с удовольствием уплела стейк, согласилась попробовать лобстера и с удивлением отметила, что ракообразное оказалось весьма вкусным. На десерт были пончики, а к ним Кира захотела попробовать кофе мокко, Северус ограничился эспрессо.

Снейп рассказывал спутнице о том, какие еще есть красивые места в Лондоне и в других городах, о том, какую еду стоит обязательно попробовать, какие страны — посетить. Его речь была лаконичной, негромкий голос — мягким и теплым, а темные глаза бархатно блестели. Кира смотрела на него восторженно влюбленно, иногда задавала вопросы. В какой-то момент она даже почувствовала, что готова простить Гермиону: «Ну, как в такого не влюбиться? Но если надумает за ним увиваться — узнает, каким бывает гнев альфа-волчицы», — мило улыбаясь собеседнику, подумала она в следующий момент.

Пришло время возвращаться. Кира с чуть заметной улыбкой на губах смотрела на подсвеченные со всех сторон здания лондонского центра. Затем они сменились особняками богатых горожан. А потом автомобиль выехал на загородную трассу.

— Мы поедем домой на машине? — безмятежно спросила волчица.

— Почти, — хитро улыбнулся Северус.

Взгляд Киры задержался на его руках, расслабленно держащих руль. Вдруг захотелось дотронуться до этих длинных изящных, но сильных пальцев, погладить выступающие на тыльной стороне кисти вены. «Как же красиво они смотрятся. Как ветви…»

Они свернули с освещенной фонарями трассы на второстепенную дорогу, водитель нажал пару кнопок на панели управления, и деревья за бортом начали уходить куда-то вниз. Кира отвлеклась от разглядывания его рук и выглянула в окно, сверху посмотрела на колышущиеся безлистные кроны.

— Твоя машина умеет летать, — без особого удивления констатировала она. — Есть ли хоть что-то невозможное для тебя? — спросила Кира, откинув голову на подголовник.

— Есть. Много чего.

— Например?

Говорить о чем-нибудь серьезном, а тем более грустном в тот момент ему не хотелось.

— Например, я не могу полететь на Луну.

— Кошмар! — рассмеялась Кира. — Как ты без этого живешь?!

— Сам удивляюсь! — в унисон ей ответил Северус и улыбнулся. Кира тихо рассмеялась.

Она посмотрела на своего спутника с нежностью. Все в нем казалось мужественно красивым: чуть не достающие плеч волосы почему ассоциировались со строгостью и смелостью, длинный нос с горбинкой и тонкими ноздрями в восприятии волчицы подтверждал благородство, гордость и властность своего обладателя, густые черные брови подчеркивали выразительность глубоких умных и добрых глаз. Глаз, чуть усталых, внимательно вглядывающихся в темноту ночи сквозь лобовое стекло.

«Интересно, как он определяет путь? Почти ничего же не видно… Хотя нет, похоже, там в стороне блестит река — неплохой ориентир, — отклонение мысли было мимолетным, и всего через миг она вернулась в фарватер. Хотелось сделать что-нибудь для него приятное, показать, как он ей дорог: — А что, если мне все-таки прикоснуться к нему сейчас? Как он отреагирует? Нет, но как же это глупо: мне двадцать девять лет, а я сижу и не могу решить, допустимо ли дотронуться до мужчины, который мне нравится, или нет!..» — Кира опустила веки и медленно склонила голову на его плечо.

Северус не предпринял ничего, чтобы вернуть ее в прежнее положение. Волчица чувствовала, как он время от времени поворачивает голову, вероятно, чтобы посмотреть спит ли пассажирка. А в какой-то момент она ощутила прикосновение его губ к своей макушке. Или показалось? Кира не смогла сдержать улыбку. Ее спутнику этого не было видно. Как и того, что она, чуть приоткрыв глаза, снова принялась разглядывать его. Точнее, те его части, которые были доступны ей для разглядывания. Рука на руле. Острое колено под черной тканью брюк. На вид ткань казалась колючей… Обутая в узкий черный ботинок стопа на педали акселератора. Взгляд скользнул по ноге вверх. Нежданно накрыло непрошенной жаркой волной, ощущением сладостной боли во всем теле. Устыдилась своего желания: «И я еще называла Гермиону похотливой!» Тут же отмахнулась от стыда: «Я люблю его! Да, хочу быть с ним и душой, и телом. И в этом нет ничего плохого». Однако из-за отсутствия даже малейшего опыта в выражении романтических чувств решительность Киры осталась только в ее мыслях. Более того, она вдруг вспомнила, что Северус способен слышать ее эмоции, и смутилась, гадая, что он мог про нее подумать.

Тревоги Киры были небезосновательными. Бурный поток ее мыслей непременно достиг бы ментального слуха Снейпа, если бы не одно обстоятельство. Он непроизвольно, но старательно защищал собственное сознание от опасно знакомых, влекущих, но способных тяжело ранить эмоций и чувств. А они уже не один день толпились у запертых дверей разума, недопущенные к опознанию, но смутно ощущаемые. В этот же вечер одна из эмоций смогла-таки просочиться и тут же облеклась в мысль, в намек на понимание. По сигналу тревоги автоматически взлетели окклюментные щиты. Да так поднятыми и оставались, закрывая сознание Северуса не только от собственных желаний, сомнений и страхов, но и от ментальных сигналов волчицы.

Приземлив автомобиль на опушке, Снейп проводил Киру до КПП.

«Сейчас решусь и поцелую его. Сама. В конце концов, сегодняшняя прогулка была очень похожа на свидание. Это был знак с его стороны. Теперь моя очередь…» — думала девушка, а вслух спросила с легкой чуть смущенной улыбкой:

— Завтра мне приходить на урок?

Северус задумался.

— В ближайшие три дня, — произнес он медленно, — я буду очень занят. Давай встретимся в пятницу?

— Ну, хоть не через месяц, — с грустной нежностью произнесла волчица.

— В три часа? Я зайду за тобой. Пока!

Трансгрессионный вихрь обсыпал девушку снегом.

"Что у него за привычка вот так резко исчезать", — с досадой подумала Кира. Отряхиваясь, она прошла через КПП. Стремительно проследовала в свою резиденцию. В холле ее ждал начальник службы безопасности.