Надежда Пигмалиона (гет)

Видишь мерцание

Лезвий средь стонов разодранной ночи,

Слово «прощания»

С жизнью, что стала мгновеньем короче!

Вечна погоня,

Вечно над морем лететь нашей вере.

* * *

Солнечные лучи пронизывали круглую комнату, отражались от стекол и чудных жужжащих приборов, разбивались на сотни маленьких звездочек, плясали на полке и книжных стеллажах. Портреты лениво зевали, кивали своим соседям и тихонько перешептывались, не мешая беседе двух магов.

— Это совершенно не вовремя, Альбус. Глупо и опасно созывать сюда столько детей и иностранных гостей в то время, как Он собирает силы к войне.

— Да, Северус, ты абсолютно прав. Это очень глупо и очень опасно.

— Тогда я не понимаю…

— Это не мое решение, я только его исполнитель, — терпеливо объяснял старик с длинной белоснежной бородой.

— Но неужели, Вы — Верховный Чародей Визенгамота — никак не можете на это повлиять?

— А при чем здесь Визенгамот? Это решение принималось не Министерством, более того, оно принималось даже не в Англии. И я никак не могу его изменить.

— Это совершеннейшее безумие, — покачал головой Снейп. — Нам очень повезло, что произошла эта ситуация с оборотнями, она оттянет время, но мы не можем надеяться только на везение.

Старик молча кивал головой и смотрел в даль, туда, где вершины гор, покрытые снегом, упирались в прозрачное лазурное небо.

— А про нее что-нибудь стало известно? — поинтересовался он.

— Ничего, — отозвался Снейп, — кроме того, что она до сих пор жива.

— Хорошо… — кивнул старик.

— Если игру навязывает не Министерство, то кто? — не унимался Снейп, буравя старика хмурым взглядом.

— Я и сам хотел бы знать — кто, — ответил старик.

— Но Он может воспользоваться этой ситуацией. Он знает и про Чемпионат, и про Турнир.

— Да, и Он непременно ей воспользуется. Такую возможность Он точно не упустит, остается только понять, на что Он потратит этот свой шанс, на что пустит силы, — размышлял старик.

— А как быть с мальчишкой? — раздраженно спросил Снейп.

— С Гарри? Никак. Все по-старому. Говоришь, Он проявляет интерес? — спросил старик и пытливо посмотрел на Снейпа.

— Да, постоянно, но Он знает, что его хорошо охраняют, и не станет лезть на рожон. Думаю, Он будет поджидать подходящий момент.

— Хорошо… — снова кивнул старик и направился к своему столу, тихонько напевая какую-то песенку.

* * *

Я проснулась и долго лежала с открытыми глазами, осмысливая увиденное. Снейп докладывал Дамблдору о Лорде, а Лорду о Дамблдоре. Я не понимала, что это значит. «Ведь он наш шпион или… уже нет? Переметнулся на сторону врага? Но почему? Неужели он считает, что Лорд проиграет, и пытается спасти свою шкуру? С чего бы… Лорд ему доверяет и считает его одним из лучших, Снейп всегда сидит рядом с ним. Может, он специально втирается в доверие к Дамблдору? Очень странно…» — размышляла я, разглядывая птичек на балдахине. «А еще Хвост… Значит, «крыса» — не ругательство, а факт. Он мог исчезнуть тогда именно этим способом, я бы ни за что не заметила в темноте крысу. Теперь уже поздно, все равно ничего не докажешь, но Снейп… С этим нужно разобраться». Я встала и, достав свой дневник, принялась записывать сон.

Июль незаметно перетек в август. На широких клумбах возле мэнора эльфы разбили цветники, весь парк благоухал ароматами и яркими красками. В волшебном мире царил ажиотаж, подогреваемый рекламой Министерства. Весь Косой Переулок был обклеен плакатами с изображениями известных игроков и их приглашениями посетить Чемпионат мира. В «Пророке» каждый день выходила статья с восторгами спортивных критиков. Даже Пожиратели с интересом следили за развитием событий, в гостиной вечерами разгорались жаркие споры по поводу лучших сборных и знаменитых игроков. Лорд строго запретил все драки и дуэли, поэтому им оставалось сражаться только в остротах и угрозах.

Я не интересовалась событиями спорта и занимала себя чтением и прогулками. Меня постоянно одолевало смутное тревожное чувство, ему не было причин и оправдания, но я никак не могла от него отделаться. На общих собраниях я внимательно слушала Снейпа и следила за каждой его эмоцией, но никаких признаков волнения или неуверенности он не подавал. Он говорил о Тремудром турнире, который пройдет в Хогвартсе, и об опасениях Дамблдора насчет опасности состязаний. Лорд периодически подвергал его легиллименции и оставался доволен. «Наверное, все в порядке, раз Лорд ничего не смог найти, даже копошась у него в голове…» — думала я.

Была лишь одна несостыковка между моим сном и явью. Во сне Снейп был явно в более дружеских отношениях с Дамблдором, чем преподносил на собраниях. Это меня тревожило и тревожило не меня одну.

Беллатриса, сгорая от зависти к Снейпу, выбившемуся в любимчики у Лорда, точила на него зуб и на всех собраниях пыталась задавать ему каверзные вопросы, на которые он с легкостью отвечал. Я испугалась, что у меня такая же паранойя, как у нее, и решила забыть про свои подозрения. Тем более, мы со Снейпом оба были у нее в немилости. После случая с Сивым ее неприязнь ко мне возросла. Стоило мне появиться неподалеку, Беллатриса картинно морщилась и бросала на меня едкие тяжелые взгляды. Я ощущала, как от нее волнами исходили раздражение и ненависть, причин которых я не понимала. Несколько раз она пыталась высмеять меня при всех, но ее никто не поддержал.

Остальные относились ко мне настороженно и подчеркнуто вежливо. С Барти мы общались по-прежнему, меня очень позабавил его рассказ о том, что Снейп забрал графин с водой себе, чтобы провести анализ содержимого, но ничего кроме воды не нашел. Несколько раз Барти делал мне туманные намеки о том, что Лорд был очень им доволен и в знак особого доверия поручил ему важное задание.

В один из дней Том передал мне очередное письмо. В нем Гарри говорил, что скоро вернется в волшебный мир, и приглашал меня посетить финал Чемпионата. Я, конечно же, вежливо отказалась, но и предупреждать его об опасности не решилась. Лорд был явно в предвкушении этого события, и я не могла все испортить, тем более наше с ним общение наконец-то приходило в норму, и он снова давал мне уроки.

В назначенный день финала Чемпионата Малфои всей семьей покинули мэнор. Я видела, как они чинно прошествовали к воротам, но выходить за них не решились, так как там все еще оставались оборотни, и трансгрессировали, взявшись за руки. К вечеру напряжение в поместье возросло, Пожиратели готовились к первому налету после своего освобождения из Азкабана. Я сидела с книгой в углу гостиной и украдкой наблюдала за ними. Привычные разговоры и смех стихли. Мужчины молчали, лишь изредка переговариваясь вполголоса. Все они были облачены в черные глухие мантии, а в руках вертели белые маски, похожие на погребальные.

Я с замиранием вспомнила, что уже видела их когда-то. Мне давно уже было пора идти спать, но я не могла уйти. В зале царила волнующая атмосфера мрачной торжественности, в воздухе витало что-то темное, таинственное и притягательное, на что хотелось смотреть, но страшно было быть причастным. «Они идут убивать. Чинить хаос и террор. Ломать старые устои и менять существующий порядок. Это будет первый ход в партии. Первый ход в войне. Но белые ходят первыми, разве нет?» — размышляла я. «Есть ли «белые» в этой игре? И сделали ли они свой ход? А вдруг это не шахматы, а карты, тогда наши противники — красные и в игре можно жульничать, держа туза в рукаве. Ведь Пожиратели тоже люди, им вовсе не хочется умирать, просто они верят в другое и желают создать иной мир. Они идут за Лордом. Десятки чистокровных, богатых, изнеженных и гордых готовы идти за ним на войну, хоть он и не обладает ни одним из тех качеств, за которые они собрались бороться».

Старинные часы пробили дважды. В зале стояла тишина. Вот двери распахнулись, и в гостиную вошел Лорд. Все поднялись и поклонились ему.

— Приветствую вас, мои друзья, — прошелестел он тихо. — Сегодня вам всем выпадет шанс доказать мне свою преданность. Я верю в то, что вы меня не разочаруете. В этот темный час наши враги — грязнокровки, маглолюбцы и предатели крови — наслаждаются праздником в мире, который построили наши с вами предки. Наш долг напомнить им, что они здесь не хозяева. Лишь те, кто имеют глубокие корни и историческую память, достойны называться волшебниками, — говорил он, и его высокий голос растекался по залу, заползая под кожу, въедаясь в разум. — Я рад видеть вокруг себя лучших представителей волшебной расы, каждый из вас представляет собой великую ценность. Но волей бездарных правителей нас хотят истребить, смешать с низким магловским отродьем, лишить истории, обычаев и силы, сделать нас ничтожными, заставить пресмыкаться перед маглами. Мы не позволим им этого и встанем на защиту нашей цивилизации, — вкрадчиво закончил он.

По залу пронесся одобрительный гул, Пожиратели кланялись и по очереди покидали помещение.

Беллатриса выходила одной из последних, и Лорд обратился к ней:

— Белла, я назначаю тебя руководителем этой операции, — прошелестел он.

— Благодарю, мой Повелитель, это честь для меня… Я не подведу Вас, — пролепетала она, кланяясь.

— Будь внимательна, не увлекайтесь там, действуйте быстро. Главное, не давайте себя раскрыть; когда придет сигнал, немедленно уходите, чтобы никаких промахов сегодня, — напутствовал он. Беллатриса напоследок поцеловала край его мантии и, бросив на меня горящий взгляд, скрылась за дверью.

Когда последний Пожиратель покинул зал, Лорд обернулся ко мне.

— Почему ты до сих пор здесь? — прошипел он.

— Просто интересно, — пожала я плечами.

— Что это ты вдруг заинтересовалась моей организацией, уж не передумала ли ты? — усмехнулся он, подходя ближе. — Возможно, желаешь вступить? Я приму тебя, — тихо шипел Лорд, смотря мне в глаза.

— Н-нет, я не передумала, — неуверенно ответила я.

— Странно… Прошло уже достаточно времени, чтобы ты могла понять, что титул Пожирателя Смерти почетен. Скоро настанет время, когда принявшие мою метку будут формировать элиту общества. И ты ошибаешься, если думаешь, что факт твоей помощи мне как-то изменит другой, более важный… — он говорил спокойно, но в его глазах я видела раздражение. — Не подумай, что я в этом как-то заинтересован, меня просто удивляет твоя недальновидность. Жаль потерянного времени, — жестко усмехнулся он и вдруг исчез.

Я подскочила, оглядываясь: ни хлопка, ни воронки не было, он просто исчез. Мне стало не по себе, и я поспешила к себе в комнату. «Нехорошо… очень нехорошо», — твердила я себе, забираясь в кровать. «Тебе это с рук не сойдет», — предупредил меня внутренний голос, и я уснула, не видя снов.

На следующий день в магическом мире царила паника, гости Чемпионата спешно покидали страну, оставляя гневные отзывы. Министерство сбивалось с ног, не успевая отвечать на все возмущенные письма-громовещатели, а журналисты, почуяв благодатную почву, во всех подробностях описывали произошедшее, заполняя недостаток информации избытком фантазии.

Я сидела в парковой беседке и изучала утреннюю газету. На передовице «Пророка» красовалась колдография, на которой были видны арена и палаточный лагерь, расположенный на опушке леса. На земле валялись брошенные в панике метлы, флаги, одежда. То тут, то там стояли сгоревшие дотла шатры болельщиков. Картину разрушений венчала скалившаяся в небе Темная Метка, не уместившаяся полностью в кадр. Я перевернула передовицу и начала читать статью.

* * *

Минувшей ночью группа неизвестных, скрывающихся за масками, ворвалась в палаточный лагерь болельщиков Чемпионата и совершила беспрецедентное по своей жестокости и беспринципности нападение. Убиты семья маглов из пяти человек и трое волшебников, охранявших лагерь. Сам лагерь был уничтожен огнем магического происхождения. В небо над ним преступниками была выпущена Темная Метка, вид которой вызвал сильную панику, из-за чего несколько волшебников пострадали. Преступникам удалось скрыться, личности их остаются неизвестны. В данный момент уточняются причины бездействия охраны мероприятия. Магические правительства Ирландии, Болгарии и Франции на официальном уровне выразили свое недовольство организацией мероприятия.

Главный редактор «Ежедневного пророка» Варнава Кафф.

* * *

Следующий заголовок гласил: «Они вернулись».

* * *

Сегодняшней ночью случилось то, чего мы все ждали и боялись: сбежавшие из Азкабана последователи Того-Кого-Нельзя-Называть начали свое кровавое шествие по территории магической Британии. Темный Знак вновь воспарил над местом преступления, и несметная толпа преступников в белых масках приступила к исполнению приказов своего нового вожака — Сириуса Блэка. Сегодня пролилась кровь десяти человек, но истинное число жертв намного больше. Преступники внезапно появились в лагере, среди них было несколько великанов и оборотней, они изрыгали пламя и крушили все на своем пути. Теперь всем стало ясно, что отныне магический мир небезопасен. Темная Метка вселяет ужас в сердца граждан и гостей, ее адепты набирают силу.

Специальный корреспондент «Ежедневного пророка» Р.Скитер.

* * *

Я знала, что все Пожиратели вернулись этой ночью, потерь среди них не было. Сейчас они ликовали, смеялись, увлеченно обсуждали произведенный эффект и, конечно, убийства «грязных маглов». Лорд был ими доволен. «Пожиратели не встретили никакого сопротивления, а ведь там были, наверное, тысячи волшебников против трех десятков, но все они просто разбежались… Почему?» — недоумевала я.

«Неужели метка и правда способна так напугать людей? Едва ли… Получается, что никто просто не хотел связываться, всем было все равно, лишь бы убраться подальше…» Мои размышления прервал визгливый голос Беллатрисы, она вышла к воротам и кричала на группу оборотней, осаждающих мэнор.

— Убирайтесь прочь или я убью вас всех! Отребье! Вон отсюда! — доносились до меня ее слова, из-за ворот слышалась неразборчивая ругань.

— Хочешь пить? На! Пей! Релашио!

Раздались истошные крики какого-то мужчины и ее заливистый хохот. Я знала это заклинание, при соединении с водой из палочки вырывалась струя кипятка. «Она поливает их кипятком… А они просто ждут меня, ждут уже несколько месяцев…» — горько думала я.

— Получили?! А теперь прочь, погань!

Ее крики прорывались сквозь поток моих мыслей. Я знала, что мне не нужно туда идти. Я чувствовала. Стрекот цикад в траве перекликался с ее визгливой бранью. Духота. Мне было нечем дышать от досады. Пахло сырой землей. Мне не нужно было туда идти, я знала это совершенно точно. Ведь она знает, что я слышу. Она знает, что я приду. Она этого ждет. Тошнотворный сладкий запах белого шиповника сказал мне об этом. Мокрая трава скрипела под подошвами. Мне нисколько это не нужно. Я могу еще потерпеть. Эти крики мне как песня, песня всей моей жизни.

— Пришла посмотреть на концерт? Гляди, сколько плешивых гадов тебя ждут, — усмехнулась она. — Но ничего, я сейчас живо отучу их вредить. Круцио! — Я видела, как упал на землю какой-то человек, катаясь по ней и крича.

— Перестаньте! — воскликнула я.

— Тебе что, жаль этих полукровок? Этих паршивых псов? — резко обернулась она, лихорадочно шаря по моему лицу взглядом темных глаз. — Почему? Может, потому, что ты такая же, как они?! А? — на ее лице на мгновение застыло выражение триумфа, словно она уличила меня в чем-то постыдном, раскрыла преступление и уже предвкушала мое падение.

— Не твое собачье дело, — процедила я сквозь зубы, удовлетворенно наблюдая, как сходит с ее лица ликование.

Мы, конечно же, сцепились с ней, как дикие звери. И в этом бою отточенные до автоматизма на тренировках движения служили мне дурную службу. Ведь это был настоящий бой, и все в нем было как-то иначе. Сверкали вспышки, громыхали разряды, а вокруг дымилась обожженная трава, и взрытая земля разлеталась комьями. Черные проплешины на идеальных газонах, как проказа на королевском лице. Это мне надлежало сидеть под забором, вот чего она хотела. И тогда я впервые почувствовала, что разрубаю палочкой воздух не потому, что мне больно или страшно — ярость стояла перед моим взором. Больше не было правых и виноватых, в бою вообще нет правды. Есть только ты и враг. Все прочее уходит. Все, что тысячелетиями наживало общество — мораль, правда, милосердие — исчезают. И ты вновь становишься первобытным животным, у которого лишь один инстинкт: выжить любой ценой, уничтожив врага. И я знала, что не выйду из этого боя.

Нас разняли, когда я уже изрядно харкала кровью, надышавшись ядовитым туманом. Помню ее ничего не выражающие глаза, я подумала тогда, что мои были такими же. Черные пряди налипали на ее белое иссохшее лицо, она нервно смахивала их рукавом и кричала, что убьет меня.

Помню свежий запах озона, как после грозы. Меня вели под руки и что-то говорили, но после боя все звуки казались тихими, я словно оглохла. Зубы стучали о склянку с каким-то зельем, а перед мысленным взором я снова и снова прокручивала нашу битву, ища моменты, мгновения, в которые я могла бы ее достать. Это казалось мне самым важным тогда. Пусть нас разняли, но она уже не пытала меня, мы дрались. Когда настанет следующий раз, я должна быть готовой.

Я очнулась от тяжелого сна у себя на кровати глубокой ночью. В комнате сильно пахло зельями, вся тумбочка была уставлена пузырьками. Я обнаружила, что моя левая рука выше локтя забинтована, видимо, я не заметила этого ранения.

— Очнулась? — прошипел голос. Я вздрогнула от неожиданности, но, приглядевшись, увидела Лорда, сидящего в кресле. — Это хорошо, нам надо поговорить, — спокойно сказал он.

Нехорошее предчувствие одолело меня. «Лучше бы он был в ярости…» — подумала я.

— Я хочу узнать, по какому праву ты позволяешь себе нарушать мои приказы?

— Она издевалась над теми оборотнями, я просто хотела ей помешать, — начала оправдываться я.

— Меня не интересуют оборотни, я прикажу убить их за неповиновение, — прошипел Лорд. — Я спрашиваю, почему ты ослушалась меня? Ведь я позволил тебе остаться и учил не для того, чтобы ты вредила и вносила смуту.

— Я не хотела, это вышло случайно… — начала я.

— Довольно, — оборвал он меня. — Я уже не раз прощал тебе такие выходки и не желаю слушать оправдания. Ты больше не будешь здесь жить.

Эти слова отозвались эхом в моем мозгу. «Как это не буду? О чем он?». Лорд поднялся с кресла и двинулся мимо меня в сторону выхода.

— Через неделю ты отправишься в Хогвартс, — прошипел он

— Нет… нет… Я не могу, я не хочу. — Вскочив на ноги, я преградила ему путь. — Как же так? Вы же сами говорили… Пожалуйста, не надо, — умоляла я, хватая его прохладную ладонь.

— Я все сказал, — прошипел он.

— Ну хотите… Хотите, я перед ней извинюсь, — срывающимся голосом просила я, уже понимая, что все бесполезно, — только, пожалуйста, не отсылайте меня.

— Через неделю ты отправишься в Хогвартс, — медленно и твердо повторил он и, вырвав руку из моей хватки, стремительно вышел из комнаты. Слезы обожгли мне глаза, я раздраженно стирала их, а потом все-таки разрыдалась.