Подарок (джен)

Все началось следующим утром: открылся проход, и в гостиную зашла МакГонагалл, а за ней вошел бледный парень, в котором мало кто мог узнать Гарри. Гермиона, как обычно бывало по утрам в последнее время, сидела и смотрела в книгу. Именно смотрела, а не читала. Ее слишком занимали размышления; не было того состояния, когда можно было вдумчиво погрузиться в книгу и получить удовольствие от чтения. Поэтому наступившую тишину она заметила сразу.

МакГонагалл помялась секунду и произнесла, обращаясь к Гарри.

— Ну вот, мистер Поттер. Это гостиная факультета Гриффиндор. До вашего ранения вы проживали здесь более года. Пойдемте, я покажу вам вашу спальню.

Под любопытными взглядами учеников декан Гриффиндора и Гарри Поттер поднялись по лестнице; через минуту сверху донесся испуганный вскрик и вниз бегом спустился Симус Финниган, на ходу поспешно одеваясь.

Рон, который сидел напротив и спешно дописывал эссе по зельям, хихикнул и прикрыл лицо рукой, испачкавшись в чернилах.

Гермиона лишь подняла брови и покачала головой. Очень хотелось поспешить за Гарри, помочь... Но это было бы не самым умным решением. Когда он шел к лестнице, он не поздоровался ни с кем и на его лице не было следов узнавания.

— Ты видела, Гермиона? У Гарри отросли волосы, причем довольно сильно.

Гермиона молча кивнула. Еще бы она не заметила. У Гарри никогда не менялась прическа и не росли волосы. Было в них что-то волшебное... Но, видимо, сейчас это волшебство сломалось.

Пять минут спустя МакГонагалл вернулась и перезнакомила Гарри со старостами. А после выдала целую речь:

— Я ожидаю увидеть вас на завтраке, мистер Поттер. Старосты или ученики помогут вам найти путь до Большого зала. Уроки вы будете посещать вместе с учениками второго курса, пока лишь изучая теорию и записывая лекции. Вне уроков мы — преподаватели и старосты — будем вас подтягивать до надлежащего уровня обучения, пока вы не догоните своих соучеников. Вас же я попрошу, — заговорила МакГонагалл гораздо громче, обращаясь к ученикам, — не надоедать мистеру Поттеру и не досаждать вопросами, — она обвела гостиную своим фирменным строгим взглядом, кивнула Гарри и направилась к выходу.

Когда картина закрылась, на несколько секунд в гостиной повисла абсолютная тишина... А потом Гарри Поттера окружила толпа, и все разом заговорили. Гермиона вслух застонала, но даже не подумала подняться с места. Она ожидала, что произойдет нечто похожее, и лишь удивилась, когда увидела Рона, который с интересом смотрел в сторону галдящих учеников.

— Я думала, ты будешь в первых рядах встречающих, когда Гарри останется без присмотра преподавателей.

— Что я — дурак, что ли? — Рон фыркнул. — Я знаю свой факультет. Это была довольно ожидаемая реакция. Сейчас Гарри возненавидит всех, кто его окружает. Он мне как-то рассказывал, как он чувствовал себя в первую неделю в школе. Так что, это было бы глупо с моей стороны, вот так подставляться. Я действительно хочу вернуть своего друга назад, даже если он меня не вспомнит, — грустно закончил Рон.

Гермиона удивленно посмотрела на рыжего мальчишку. Иногда он открывался для нее с совершенно неожиданных сторон. На первом курсе он показался ей довольно недалеким, хотя и не без талантов. Но... Он был немного глубже, чем казалось. Вообще, этот год показал, что почти все окружающие люди были немного более... сложными, чем ей казалось ранее. Наверное, это называется взрослением.

— У меня тоже была такая мысль, — кивнула Гермиона. — Я попробую поговорить с ним вечером или на следующий день, когда первый ажиотаж спадет и никто не будет к нему приставать.

Тем временем старосты с трудом разогнали толпу и усадили в кресло довольно бледного Гарри, который выглядел немного растерянно. Гермиона на миг увидела странное выражение на лице Гарри, но не сумела понять, что это было. Боль? Гнев? Она не очень разбиралась в эмоциях, если честно сказать. Даже несмотря на все те тренировки внимательности, что она проводила с Гарри и продолжала выполнять самостоятельно.

К ним подошел зевающий Невилл и тихо поздоровался. Увидев Гарри, он поморщился.

— Ты чего? — удивился Рон.

— А? Да ничего, — отмахнулся Невилл. — Гарри меня не узнал. Да и Дин у него не вызвал никаких эмоций, поздоровался и все. Представились друг другу, после того, как МакГонагалл меня растолкала. Потом в спальню ввалился Финниган в одних труселях... Ох, и крику было...

Рон хихикнул.

— Мы видели. О, смотри, Спунер уже повела Гарри на завтрак.

— Пойдем тогда и мы, — вздохнула Гермиона.

* * *

Весь день Гермиона мельком наблюдала за Гарри. Первым уроком у них была история магии, где он подготовился к уроку и попытался начать писать. Когда он выполнил жест, который использовался раньше для телекинеза, она улыбнулась. Как она и подозревала, это не было полной потерей памяти. Он не забыл свой родной язык, он знал, как ходить, у него остались прежние рефлексы его тела. К тому же, он не шарахался от привычных вещей. Он просто забыл... себя.

Выполнив этот жест еще раз, Гарри недоуменно остановился, но через секунду потряс рукой и начал писать. Причем довольно бодро писать. Когда Гермиона в конце урока проходила мимо, она с удивлением заметила на пергаменте ровные строчки текста, без единой кляксы.

На остальных уроках Гарри тоже не терялся и вообще не выглядел особо удивленным или растерянным. Как будто нечто похожее происходило с ним каждый день и он уже к этому привык.

Вечером ажиотаж вокруг Гарри немного поутих. и она решилась представиться. Гарри как раз пытался писать эссе и испытывал с этим видимые трудности.

— Привет, не против, если я здесь присяду? — спросила Гермиона и, дождавшись хмурого кивка, уселась напротив. — Меня зовут...

— Гермиона Грейнджер, я знаю, — перебил ее Гарри и отстраненно посмотрел на нее. — До аварии мы были друзьями, мне рассказывали.

— Да, — облегченно сказала Гермиона. Как все хорошо складывается...

— Но это было до аварии. Я тебя впервые сегодня увидел и я не хочу сейчас ни с кем общаться. Как ты можешь заметить, — он указал на эссе, — я очень занят.

— Я могу помочь...

— Не стоит... — прохладно заметил Гарри. Гермиона снова заметила у него то выражение, что видела утром. Но оно было слишком мимолетно. — Я в состоянии сам справиться со своими проблемами. А сейчас, пожалуйста, не отвлекай меня.

Гермиона растерянно замялась, совершенно не представляя, что делать дальше. Такого она не ожидала. Помявшись секунду, она кивнула и пошла в другой конец гостиной.

— Что, не пожелал знакомиться? — мрачно спросил Рон.

— А? Что ты говоришь? — очнулась Гермиона.

— Говорю, Гарри не захотел с тобой знакомиться?

Гермиона убито кивнула.

— И так со всеми. Мы с Невиллом тоже пытались с ним заговорить, но он нас вежливо послал. Видимо, высказывания Малфоя и толпа его довели, и он теперь ни с кем не хочет общаться.

Гермиона лишь вздохнула.

* * *

Через неделю Гермиона сделала еще одну попытку сближения с Гарри, попытавшись с ним просто поговорить.

— Красивый почерк, — заметила она. — Раньше ты писал от руки намного хуже...

— Вот как? — Гарри бросил на нее холодный взгляд, заставив ее поежиться.

— Ну да, видимо, было мало практики.

Гарри недоуменно поднял брови, но оставил это замечание без комментариев.

— Если ты пришла снова знакомиться, то я не в настроении.

— Нет-нет, — немного поспешно открестились Гермиона. — Я лишь хотела узнать: записи в дневнике тебе помогли? Раньше ты туда записывал все, что с тобой происходило. По моему, это было бы очень полезно...

— В дневнике? В каком еще дневнике? — Гарри с подозрением уставился на нее. — Я не нашел никакого дневника среди своих вещей.

— Я имею в виду дневник в браслете, — замялась Гермиона. — Ну, в ментальном артефакте.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. У меня нет никаких артефактов. Давай ты не будешь меня отвлекать всякой чепухой, хорошо? Спасибо, — с сарказмом заметил Гарри и продолжил писать, не обращая на нее внимания.

Гермиона отошла в сторону и уселась на ближайший диван, глубоко задумавшись. Как же так? Ведь браслет не мог пострадать от падения, верно? Он ведь не является материальной вещью. Или мог?

— Он опять отказывается с тобой общаться? — сочувственно спросила Лаванда, подсаживаясь с левого боку. Справа села Парвати.

Гермиона кивнула.

— С нами он нормально разговаривал. Мы сегодня целых полчаса болтали после обеда.

— Да? И о чем же?

— О нем. Он расспрашивал нас о себе... прежнем. Какой он был, что любил, какие отношения у него были с окружающими. Все такое.

— Но, — Гермиона растерялась, — почему он не спросит у своих друзей, ведь мы его знали намного лучше.

— Не знаю. Может он хочет составить о себе мнение со стороны?

— Возможно, — со вздохом согласилась Гермиона.

— Он бесится, потому что его из гостиной не выпускают. — заметила Парвати. — Я бы тоже взбесилась, если бы ходила только на уроки и в Большой зал.

— Это может быть опасно.

— Да брось, за три месяца в школе ничего не произошло. Тем более, директор поставил новую защиту, так что никто посторонний в школу явиться не сможет.

Гермиона нехотя согласилась. Действительно, с тех пор, как Гарри разбился, больше ничего особенного в Хогвартсе не происходило. О Тайной Комнате тоже не было ничего слышно. Кто бы не пошутил тогда, он явно не собирался продолжать.

— Ладно, не грусти, — хмыкнула Лаванда. — Пошли, я тебе полезный магический прием покажу. Он очень необычен и когда-нибудь спасет тебя от какого-нибудь приставучего нахала...

* * *

В середине марта Флитвик признал, что Гарри готов приступить к изучению заклинаний... заново. Гермиона за это время попыталась еще несколько раз наладить контакт с Гарри, но натыкалась лишь на вежливые отказы. Вот и сейчас она предложила себя в качестве репетитора, заработав раздраженный взгляд подростка.

— Я сам буду обучать мистера Поттера, — ответил Флитвик. — Впрочем, я не против, если вы будете присутствовать, мисс Грейнджер. Это не повредит.

Гермиона согласилась. Она питала большие надежды на некоторые заклинания... Встретившись вечером в кабинете заклинаний, они устроились на первых партах. Гарри демонстративно не смотрел в ее сторону.

— Вы уже тут? Отлично...

Флитвик не стал затягивать с теорией и продемонстрировав Люмос, попросил Гарри повторить заклинание.

Гарри безупречно выполнил заклинание с первого раза и наткнулся на два любопытных взгляда.

— Что?

— Вам заклинание не показалось знакомым?

— Заклинание как заклинание, ничего особенного, — буркнул Гарри. — Может, продолжим?

Флитвик кивнул, а Гермиона разочарованно прикусила нижнюю губу. Совершенно никакой реакции.

Гарри осваивал заклинания с поразительной скоростью, выполняя каждое буквально с первого-второго раза. Флитвик радовался так, как будто наступило второе Рождество.

— Удивительно, мистер Поттер. Хоть память к вам пока и не вернулась, но магия дается вам, как будто вы все помните, — Флитвик посмотрел на Гермиону и подмигнул, хитро улыбнувшись. — Давайте перейдем к заклинанию левитации. Не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отрабатывали, кисть вращается легко, и резко, и со свистом.

Флитвик выполнил заклинание, и перо, лежащее на столе, взмыло на полметра вверх.

— Теперь вы, мистер Поттер.

Гарри пожал плечами и с первого раза успешно выполнил заклинание. Гермиона и Филиус Флитвик удивленно на него смотрели, ожидая непонятно чего, но...

— Почему мне кажется, что вы ожидали чего-то иного? — прохладно спросил Гарри, смотря поочередно то на Флитвика, то на нее.

— Верно, мистер Поттер, — очнулся от удивления профессор. — Раньше вы очень любили это заклинание.

— Самые обычные чары, я встречал в книгах много более полезных заклинаний, — Гарри безразлично пожал плечами.

Гермиона же пыталась совладать с шоком. Гарри вообще никак не отреагировал, что было попросту невозможно. Гарри ей рассказывал, что уже давно чувствует структуру Левиосы и сходных чар без выполнения специального заклинания. Это уже давно стало навыком! И это чувство структуры, оно сильно бьет по мозгам. Этого просто невозможно не заметить. Использовав его впервые, Гермиона едва сознание не потеряла. И уж точно потерялась в пространстве. Сейчас же Гарри... как будто потерял всю свою чувствительность. Это было странно! Очень странно!

Дальнейший урок она уже не воспринимала, сильно задумавшись. Потеря браслета, нечувствительность к Левиосе... Что все это значит?

* * *

— Тебе это не кажется странным, Гермиона? — задумчиво спросил Рон холодным субботним утром в середине апреля. — Гарри не восстановил контакт ни с кем из своих друзей, кроме Криви. Да и то это вряд ли можно назвать дружбой, они просто иногда болтают. В спальне он лишь здоровается с нами, а потом уходит. С тех пор, как МакГонагалл разрешила ему покидать гостиную, он здесь бывает лишь утром и вечером. Он общается больше со старшекурсниками. К тому же, я видел, как он разговаривает с несколькими слизеринцами...

— Ну и что? Он и раньше общался со слизеринцами, — пожала плечами Гермиона. — С той девочкой, как ее там? Дэвис? Вроде она сестра капитана сборной Равенкло. Он часто консультировался с ней по астрономии, она хорошо разбирается в этом предмете. Да и с Забини он нормально общался, если мне память не изменяет...

— Да, общался, — недовольно согласился Рон. — Но это случалось довольно редко. К тому же он общался с ребятами своего возраста. А сейчас он постоянно болтает с какими-то старшекурсниками.

— Если ты помнишь, то спас Гарри как раз какой-то старшекурсник. Я выяснила, что за заклинание использовал слизеринец тогда на поле. Это было заклинание стазиса, довольно сложное и энергоемкое заклинание. Это не школьный уровень. Без этого... Гарри бы умер, — тихо закончила она.

— Но это все равно странно, — упрямо продолжил Рон и встал. — Пожалуй, я пойду вниз. Посижу в Большом зале.

Гермиона проводила его взглядом и вздохнула. Вопросы Рона лишь подтверждали ее собственные наблюдения. Сколько ни пытайся все списать на потерю памяти, но... Это была вовсе не первая странность. Странностей становилось тем больше, чем чаще она наблюдала за Гарри. Он словно стал другим человеком. Сначала это было не слишком заметно, но при внимательном взгляде... Прежние движения, которые были характерны для Гарри — очень быстро исчезли. А взамен появились другие. Конечно, это не было чем-то слишком удивительным... Если бы это произошло в течении полугода. Но измениться за пару недель? Это было очень странно.

Но Гермиона не являлась специалистом по амнезии, так что не могла сказать ничего определенного. Но разве это единственная странность? Нет! Даже Хедвиг его не признала, что очень сильно потрясло Гермиону. Впрочем, позже ей пояснили, что такое иногда случается. Что-то меняется на глубинном уровне в человеке, и совы больше его не признают. И почерк, в первый же вечер она заметила, что у него какой-то другой почерк.

Весь прошлый месяц Гермиона пыталась уловить некую мысль и, осознав ее, ошеломленно замерла. А что, если Гарри — это вовсе не Гарри? Что, если его место занял кто-то другой? Это объясняло практически все те странности, что она увидела и услышала. Быстрое, практически мгновенное обучение — даже тем заклинаниям, которые ему совсем не давались ранее. Хедвиг, телекинез и прочее, прочее, прочее. В библиотеке она читала про такое состояние — одержимость. Это было не такой уж и редкостью в магическом мире, да и в маггловском тоже, если говорить начистоту. В древности колдуны нередко пользовались такой возможностью, чтобы продлить свою жизнь. А Гарри... Тогда на поле, она видела то месиво, что осталась после падения. Никто не мог выжить в таком состоянии, уж она — как дочь врачей — это точно знала. Как можно жить, когда твой мозг разбросан по всей поляне? Именно поэтому она так остро переживала первые дни, ведь она уже знала, чувствовала...

Гермиона прикрыла глаза и глубоко задышала, мгновенно проваливаясь в транс и успокаивая сердце. Эмоции сейчас только мешали. Все это могло быть выдумкой ее воспаленного воображения и отражением той обиды, которая возникла, когда Гарри не пожелал знакомиться с ней снова. Но... Есть одно но, это может быть вовсе не выдумкой.

Открыв глаза, Гермиона нашла взглядом Гарри и пристально уставилась на него, стараясь найти хоть что-то знакомое в его облике. Тот сидел в кресле и болтал о чем-то с Карен Спунер, старостой шестикурсников. Словно почувствовав взгляд Гермионы, он резко повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза. Она опять увидела то самое выражение, которое никак не могла расшифровать. Гарри поднял бровь, выражая свой вопрос всем лицом, но она лишь отрицательно покачала головой и отвернулась.

Сердце бешено застучало в груди. Догадка была на грани фола, но... Почему она не может ее высказать, скажем, МакГонагалл? Наверняка маги могут проверить волшебника на одержимость, и Гарри это совсем не повредит. По крайней мере, она очень на это надеялась. Даже если она ошиблась, ничего плохого ведь не случится, верно? Решительно кивнув себе, она встала и направилась к выходу из гостиной, на ходу сочиняя речь и продумывая разговор. Она просто обязана убедить МакГонагалл!

* * *

— Итак, — МакГонагалл устало потерла виски и отложила перо в сторону. — Вы утверждаете, что Гарри Поттер может быть одержим каким-то духом. Это очень серьезное заявление. Повторите еще раз то, что вы сказали, только прошу вас — не тараторьте!

Гермиона отчаянно покраснела. Не справившись с волнением, она вывалила на профессора все, что ее смущало последнее время.

— Э-э-э... хорошо! Первое, что я заметила, это волосы. Прошлые полтора года у Гарри не росли волосы на голове...

МакГонагалл поощряюще кивнула.

— Потом, когда Гарри начал посещать занятия, я заметила, что у него изменился почерк.

— Это вполне допустимо в его случае и не является такой уж редкостью, — вставила МакГонагалл.

— У него почти мгновенно исчезли его прежние рефлексы и появились другие, — упрямо сказала Гермиона. — У него изменились движения, он даже стал ходить по-другому. И это произошло не постепенно, а в течение недели, может, чуть больше. Разве это не странно?

— Продолжайте.

— Хедвиг, его сова, она его не признала. Совсем!

— Насколько я знаю, — слабо улыбнулась МакГонагалл, — ваши слова не совсем верны. Хедвиг — вовсе не его сова. Она и раньше не признавала его единоличным хозяином.

Гермиона смутилась.

— К тому же, это может быть последствием травмы. Аура мистера Поттера изменилась. А совы опознают своих хозяев именно с помощью ауры.

— Хорошо. Когда несколько недель назад Гарри начал изучать чары под присмотром профессора Флитвика, я вызвалась помочь. Гарри никак не отреагировал на свои любимые чары. Использовав левитацию, он даже не поморщился.

— И что в этом странного? — недоуменно подняла брови профессор. — Помните, потеря памяти?

— Профессор... — Гермиона покачала головой. — Гарри выработал чувствительность к структуре заклинания Вингардиум Левиоса и его аналогам. И поверьте, эта чувствительность бьет по мозгам так, что не заметить этого нельзя. Есть специальное заклинание, чтобы чувствовать структур левитационных чар, и однажды я попробовала их в связке — это было ужасно. Гарри мне рассказывал, что ему даже пришлось учиться понижать эту чувствительность, специально, чтобы не теряться в ощущениях. Но в этот раз... Он как будто использовал заклинание впервые, никакой чувствительности у него не было. И это удивило не только меня: профессор Флитвик был тоже очень удивлен, хоть и не заострил на этом внимания.

— Что-то еще?

— Гарри... Он не может пользоваться своим специальным артефактом, браслетом.

— Браслетом? Каким браслетом? — удивленно спросила МакГонагалл. — Насколько я помню, у мистера Поттера был браслет его матери, но в конце прошлого года он пропал.

— Да, — замялась Гермиона. — Я говорю про тот самый браслет. Но он вовсе не пропал. Как я поняла из объяснений Гарри, он просто... растворился. Физически его нет на руке, но Гарри может им пользоваться. Вернее мог, до падения...

МакГонагалл нахмурилась и принялась что-то обдумывать.

— Если это такой артефакт, как вы говорите, то... Это вовсе не уровень выпускницы школы. Лили Поттер была отличной ученицей, лучшей в своем потоке и в паре соседних, пожалуй. Но она не была гением. Ей просто не хватило бы знаний и опыта, чтобы создать нечто подобное. Тут нужны десятилетия практики и недюжинный талант. Лили была талантлива, это бесспорно, но она была еще слишком молода.

— Разве это важно? — растерялась Гермиона.

— В общем-то, нет, — согласилась МакГонагалл. — Просто мысли вслух. Это все?

— Нет, еще... — Гермиона описала все мелкие детали, которые кропотливо запоминала весь последний месяц.

После того, как Гермиона замолчала, МакГонагалл глубоко задумалась и молчала некоторое время.

— Я признаю, что это выглядит несколько странным, но это вовсе не повод считать его одержимым, — наконец прервала тишину МакГонагалл. — Помолчите, пожалуйста, я поясню. Одержимость — это не быстрый процесс. А мистер Поттер был доставлен в больницу без промедления и три месяца находился под присмотром целителей. К тому же существует множество видов одержимости, и подавляющее большинство из них прекрасно заметно, так как очень сильно влияет на носителя. Человек начинает болеть, иссыхать или даже гнить заживо. Могут проявляться физические уродства. Конечно, существуют и исключения, когда все проходит без малейших последствий. Но... эти исключения предполагают, что тело уже свободно.

Гермиона недоуменно моргнула.

— Как это?

— Я хочу сказать, что если в тело мистера Поттера заселился какой-то призрак или дух, то сам мистер Поттер уже был мертв к тому моменту, — ничего не выражающим голосом сообщила МакГонагалл.

Гермиона вздрогнула.

— Но ведь это возможно?

— Это крайне маловероятно. В больнице святого Мунго работает множество профессионалов. Чтобы они не заметили подселение в одного из своих пациентов? Это практически невозможно. Разве что дух вселился в мистера Поттера еще до падения.

— Но... Но... — Гермиона отчаянно искала аргументы. — А как же то, что Гарри отказался от всех без исключения контактов, которые у него были раньше? Он не общается не только со своими друзьями, но и с теми, с кем даже мельком общался раньше. Разве это не подозрительно? — немного приукрасила Гермиона действительность.

— Это... — МакГонагалл откинулась на спинку кресла и устало посмотрела на Гермиону. — Ладно, считайте, что вы меня убедили. Что-то есть в ваших словах, мисс Грейнджер. По отдельности это все можно объяснить, но вместе... Это действительно немного странно. В конце концов, от проверки не случится ничего плохого. Она не более опасна для здоровья, чем проверка у колдомедика.

— Правда? — удивилась Гермиона. Она уже отчаялась убедить профессора.

— Правда, — подтвердила МакГонагалл. — Как только я закончу проверку эссе, я поговорю с директором. Он, как школьный опекун мистера Поттера, имеет право на любую проверку, которая не вредит здоровью подопечного. А сейчас идите в гостиную и отдохните. Мне еще предстоит проверить множество эссе, — МакГонагалл оглядела заваленный стол и неловко улыбнулась.

— Хорошо! И... Спасибо, профессор! — Гермиона кивнула и торопливо выскочила из кабинета.

Закрыв за собой дверь, Гермиона секунду постояла и улыбнувшись, пошла по направлению к гостиной. Правильно ли она поступила? Что бы сказал прежний Гарри на такое поведение своей подруги? Скорее всего, покрутил бы пальцем у виска или что-то в этом роде и предложил бы пообщаться напрямую с этим, потерявшим память Гарри. Проблема в том, что тот не хотел общаться... Задумавшись, она шла по привычному маршруту, не обращая внимания на окружение. Поэтому, когда кто-то схватил ее за руку и затащил в открытую дверь аудитории и прижал к стенке, это стало для нее полнейшей неожиданностью. Дверь со скрипом захлопнулась, и замок щелкнул, закрываясь.

Мантия сползла с плеча невидимки, и Гермиона удивленно уставилась на лицо... Гарри. Палочка в его руке указывала прямо на нее.

— Ты зря влезла в это дело, Грейнджер, — заговорил он, холодно смотря на нее.

— Гарри? — ошеломленно спросила Гермиона. — Что ты делаешь? Отпусти меня, мне больно!

— Не строй из себя дурочку, я слышал все до последнего слова, — его лицо исказилось гримасой презрения, и Гермиона пораженно застыла. Именно это выражение она несколько раз мимолетно видела у него, когда он смотрел на окружающих и думал, что на него никто не смотрит.

— О чем ты говоришь?

Улыбка скривила углы рта Гарри. Он отпустил ее и отошел на несколько шагов, лениво крутя палочку.

— О твоем разговоре с этой старой кошкой. Ты бесила меня своими пристальными взглядами с самого первого дня пребывания в школе. Думаешь я ничего не замечал?

— Ничего не понимаю! О чем ты?

— Продолжаешь строить из себя святую? — Тут глаза Гарри сверкнули. — Ну что же... Давай попробуем по-другому. — он указал на нее палочкой. — Кру...

Но Гарри не успел закончить, прямо от него понеслась невидимая волна. Занавески на окнах заколыхались, парты заскрипели. Ведро, что стояло в углу, проехалось по полу и упало на бок.

Гермиона неверяще смотрела на Гарри. Это явление было ей хорошо знакомо. Раньше Гарри не раз проделывал нечто похожее с помощью телекинеза, желая кого-нибудь напугать: мол, где-то рядом летает невидимый Пивз и сейчас начнет хулиганить. Получается... Это настоящий Гарри? Она окончательно запуталась!

Это происшествие ошеломило не только ее. Гарри тоже застыл на секунду, а потом выполнил палочкой несколько заклинаний. Гермиона узнала только одно — Гоменум Ревелио.

— Это ты сделала? — холодно процедил он. — Случайная магия в твоем возрасте... В любом случае, она тебе не поможет. Как я и говорил, следует тебя проучить...

Гермиона отстраненно подумала, что старый Гарри никогда бы так себя не повел. Он обычно что-то делал, а уже после распинался. Новый Гарри... Он явно имел иные мысли на этот счет. И очень любил поболтать, прямо как киношный злодей. Ей же лучше. Создав пальцами фигуру, которую показывала ей Лаванда, она сосредоточилась и вытолкнула из себя сгусток энергии.

Сверкнуло, и Гарри отбросило... Но вовсе не так, как Гермиона того ожидала. Вместо сильного толчка, который отбросит цель в сторону, получился какой-то слабый пинок: Гарри отступил на несколько шагов, и его выражение лица немного изменилась, став глумливым.

— Маленькая грязнокровка чему-то научилась? — хмыкнул он и сделал резкое движение кистью. — Ступефай!

Только чудом Гермиона избежала красного луча и, выхватив палочку, выполнила заклинание Протего. Глядя на нее, Гарри только иронично усмехнулся и двумя невербальными заклинаниями сбил щит и третьим выбил у нее палочку, не дав и шанса на сопротивление.

— Ты зря влезла в это дело, Грейнджер, — повторился он. — Может, осталась бы жива и здорова, когда все закончится. Ступефай!

Гермиона попробовала увернуться еще раз... Но лишь почувствовала удар в грудь, и тьма беспамятства унесла ее сознание в иные миры.