Letum non omnia finit (джен)

Истерика накрыла меня в рекордные сроки. Я с силой вцепилась зубами в ладонь, только чтобы сдержать крик. Слёзы гладом лились по щекам, а меня начало трясти.

Столько лет я изо всех сил держалась за свои принципы, гордилась тем, что никогда не вредила людям… чтобы в один момент всё разрушить.

Если бы не необходимость позаботиться о пострадавших, я бы сразу убежала из логова бандитов, по дороге впадая в истерику.

Разум стал куда-то уплывать. Я это почувствовала и здорово перепугалась возможного сумасшествия. Если и существует грань, после которой невозможно вернуться в реальность, то я к ней вплотную приблизилась.

Мне нужна помощь…

Я судорожно захлопала по карманам, в поисках нужного телефона. В этот момент я обратила внимание на окровавленную правую руку с отчётливыми следами человеческих зубов. Пока я осматривала конечность на предмет кровотечения, зазвонил телефон.

— Слушаю, — я приложила трясущейся рукой телефон к уху, не сводя взгляд с укуса.

— У тебя есть примерно минута, чтобы оправдаться. А потом я высылаю по твою душу отряд ликвидаторов, — голос босса был нарочито спокоен, однако я почувствовала, словно к моему виску приставили пистолет. Надо же… как в старые добрые времена.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть контроль над голосом, а потом я сказала то, что совершенно не планировала говорить.

— Занзас… что ты почувствовал, когда тебе впервые пришлось убить?

Повисло молчание. Я терпеливо ждала ответа, отсутствующим взглядом смотря на капельки крови, темневшие на полу.

— В мафии с детства приучают к тому, что смерть — это норма, — наконец произнёс мой собеседник. — Взрослые часто с ума сходят.

— Вот почему меня так ломает… — прошептала я Голос снова меня подвёл, а из горла начали вырываться невнятные всхлипы.

— Что у тебя на этот раз произошло? — слова Занзаса как будто прорвали невидимую плотину. Захлёбываясь слезами, я рассказала мужчине всё с момента, когда И-пин забила тревогу.

К чести босса, он с гордостью вынес мою истерику, выслушав весь мой бессвязный поток мыслей.

— Почему сразу не сказала? — только спросил мужчина.

— Потому что ты бы запретил мне ехать, — немного нервно рассмеялась я. — И тогда мне пришлось бы идти на сделку с совестью, и всё равно лететь в Японию тайком.

Занзас на это только хмыкнул, что оторвёт мне голову, как только я вернусь в Италию. Ну, зная его, убивать меня он точно передумал.

Мы с мужчиной ещё недолго поговорили, я относительно успокоилась. Босс стребовал с меня обещание заранее сообщать ему обо всех своих планах, а он, так и быть, не будет сильно препятствовать моим авантюрам. Думаю, можно с уверенностью сказать, что я вышла сухой из воды.

Пошатываясь, я встала и побрела в ванную, где как следует помыла руки и прополоскала рот, избавляясь от привкуса крови. Затем обработала и перебинтовала укус. Это же надо было так сильно вцепиться в ладонь! Как бы шрама не осталось…

Поскольку истерика отступила, меня начало клонить в сон. Я вернулась в комнату Тсунаёши и устроилась полулёжа на диване, проваливаясь в лёгкую дрёму, сжимая в руке пистолет. Нормально спать в незнакомых местах я давно уже разучилась, а в логове советника Вонголы иначе было нельзя.

Спустя примерно час-полтора я почувствовала прикосновение одеяла и присутствие слабого пламени Неба. Видимо Нана решила меня укрыть. И-пин что ли разболтала, что я постоянно мёрзну?

Сама девочка так же ощущалась неподалёку, в стороне, где находится кровать. Туда же переместилась Нана. И это не удивительно: после пережитого женщина, наверное, опасалась кошмаров. Я сама смогла их победить только с помощью антидепрессантов. А это меня ещё никто в плену не держал.

В принципе ночь прошла спокойно. В окрестностях дома не паслось посторонних, так что моя интуиция не давала сигналов об опасности. Только Нана просыпалась раз десять, не меньше. Проверяла меня, И-пин, поправляла нам одеяла и снова ложилась спать.

Утром я дождалась, когда все проснутся, затем оставила своего Хранителя на стрёме, а сама поспешила в ванную. Мне нужно было снять грим, простирать парик, вымыться дочиста и потом вернуть всё как было. Поэтому в ванной я торчала с час. Тут чтобы один только чёрный парик закрепить так, чтобы не было видно моих седых волос, требовалась целая спецоперация с кучей неметаллических заколок, чтобы на них не реагировали сканеры в аэропортах.

Только я разобралась с париком, как в ванную заглянула И-пин, коротко сообщившая, что Нана нашла для меня сменную одежду. Очень и очень знакомую одежду… Вязаное голубое платье, тёмные лосины и водолазка в тон. И если раньше эти вещи на мне можно сказать висели, то сейчас они были впритык. Да и в зеркале отражалась совершенно другая девушка. Сильно же меня потрепало за пару лет…

И-пин и Нана ощущались в районе кухни, поэтому я, собравшись, поспешила туда. В глаза мне сразу бросилось существенное отличие: Нана стояла у столешницы вытянувшись, словно стрела, и мешала что-то в миске. Движения её были резкие и дёрганные, и невооружённым взглядом было видно, насколько женщина напряжена.

Я скользнула за стол, усаживаясь прядом с И-пин. В следующий момент передо мной поставили тарелку с овощным салатом.

— Я не знала, что лучше приготовить… — тихо сказала Нана, оправдываясь.

— Всё в порядке, — слабо улыбнулась я. Стоит ли говорить, что аппетита у меня совершенно не было? Я лениво ковырялась вилкой в салате, усилием воли заставляя себя есть.

Скосив глаза, я поняла, что проблемы с завтраком не только у меня: и Нана, и И-пин тоже сидели, уткнувшись взглядами в тарелки.

— Ладно, едем в больницу, — сказала я, вздохнув. — Нужно узнать как там Киоко.

Пока дамы собирались, я отжала у своего солнышка телефон, чтобы сообщить кому надо, что мы едем в больницу. И-пин в Намимори давно примелькалась, а вот свои личные данные я светить очень не хотела. Как же меня задрала эта паранойя… хочу домой, где можно быть собой.

А самой больнице мы разделились: Нана с И-пин пошли к Киоко, чтобы дать Бьянки возможность отдохнуть, ну и я отправилась к лечащему врачу девушки, чтобы узнать, что происходит.

Невысокая женщина в светлой униформе и с бесконечной усталостью в глазах негромко рассказывала мне о результатах обследования и о проведённых манипуляциях. Я слушала с каменным лицом, хотя внутри меня буквально перекручивало. Собственные страдания на фоне пережитого Киоко сейчас казались лишь пшиком. По крайней мере никто не выступал против моей половой неприкосновенности.

У Киоко довольно сильно были повреждены половые органы. Чтобы её спасти, врачам пришлось удалить девочке один яичник, а так же оплодотворённую яйцеклетку. Ну да, было бы странно, если бы насильники думали о контрацепции.

— Киоко знает? — вздохнула я.

— Мы пока не сообщали пациентке о прерванной беременности, — покачала головой врач.

— Я могу вас просить пока не рассказывать ей? Это может добить девочку, — попросила я, стараясь взять под контроль дрожащий голос.

Слава всем богам, что женщина согласилась пойти на уступки. Я действительно боюсь даже представить реакцию Киоко. Она всегда была ярким, добрым и светлым человеком, который не заслужил всего этого.

Покинув кабинет врача, я обратила внимание на свои трясущиеся руки. Нет, в таком состоянии мне идти в палату точно нельзя. Если начнётся приступ панической атаки, то я могу до смерти напугать явно непривычных к такому Киоко и Нану.

Так что я решила сначала немного успокоиться и привести мысли хоть в относительный порядок. Для этого я узнала у персонала больницы расположение места для курения, куда и направилась.

На лавочке сидела Бьянки. Девушка невидящим взглядом смотрела в пол, а между её тонких пальцев была зажата дымящаяся сигарета.

Я села рядом и принялась рыться в рюкзаке в поисках заветной пачки.

— Не ожидала, что ты куришь, — хмыкнула Бьянки, скосив глаза в мою сторону.

— Это разовая акция, — сказала я без удовольствия затягиваясь. Ненавижу табак, но в такие моменты он способен подарить иллюзию спокойствия. Самовнушение, не более. Выдохнув дым, я обратилась к Бьянки: — Но могу сказать, что не ожидала, что у тебя есть вредные привычки.

— Хаято от меня нахватался этой дряни, — вздохнула девушка, покачав головой. — А я не могла ему рассказывать об опасности табака, раз я сама курю.

— Так бы он тебя послушал, — съехидничала я.

— Твоя правда, — усмехнулась Гокудера-старшая.

— Я не замечала твоего курения раньше, — сказала я.

В глазах Бьянки промелькнула боль, и девушка откинулась на деревянную спинку.

— Реборн запрещал мне это делать, — тихо произнесла моя собеседница. — Говорил, что если я в Намимори хотя бы раз возьму в руки сигарету, то он сделает всё, чтобы я покинула Японию.

— Высокие отношения, — недовольно цокнула языком я. — Как ты вообще попала в его лапы?

— Он спас меня. Мне лет пять было, когда я попала в ту же ситуация, что и Нана недавно, — начала рассказывать Бьянки. — Меня похитили бандиты, чтобы затребовать выкуп, а Реборн их всех перебил. Мне тогда он показался принцем на белом коне. Эдаким героем, который будет посвящать мне свои подвиги.

— А я всегда говорила, что от диснеевских мультфильмов одно зло. Почему твоя семья допустила это? — спросила я.

— Отец считал, что будет весьма престижно, если я захомутаю одного из лучших киллеров мира. Поэтому он активно поддерживал меня, — вздохнула девушка и решительно потушила сигарету.

— Если соберёшься в Италию, могу дать тебе контакты своего психотерапевта, — шутливо предложила я. Бьянки слабо улыбнулась, поднимаясь с лавочки. Я затушила сигарету и встала вслед за девушкой.

Прежде чем идти к Киоко, мы заглянули в кафе при больнице, где купили себе по стакану кофе, а остальным — чай. Хотя, судя по недовольному взгляду Наны, женщина прекрасно поняла, где мы были. Боги, у меня ощущение, что я вернулась на двадцать лет назад, когда мы с подружайкой прятались, чтобы никто не узнал, что мы временами покуриваем. Сразу появилось желание покраснеть и начать оправдываться. Но вместо этого я села на стул в небольшом отдалении от постели и принялась хлебать кофе, наблюдая за зарождающимся конфликтом.

Дело в том, что Киоко наотрез отказывалась оставаться в Японии, в особенности Намимори, боясь повтора ситуации с похищением. Оказалось, что родители девочки уже давно не появлялись в городе, ограничиваясь перечислением денег, а сами тем временем работали где-то в Штатах. Фактически, как только Рёхей умотал в Италию, Киоко осталась в Японии одна. Предполагалось, что после окончания школы девочка переберётся поближе к родителям или брату, но планы самой Сасагавы резко поменялись. Настолько, что она была готова уехать непонятно с кем непонятно куда. И если И-пин Киоко неплохо знала, то меня она, можно сказать, видела впервые в жизни. С другой стороны, разве я во время Конфликта Колец не собиралась так же непонятно куда в компании отпетых мафиози и убийц?

— А в чём проблема? — громко спросила я, прерывая монолог Наны о важности образования. — Пусть едет с нами. Не знаю, насколько возможно получение диплома, но Киоко как минимум будет под присмотром. Если всё будет хорошо, то я смогу пристроить девочку на работу. А там, если у неё всё получится, возможны различные курсы по повышению квалификации.

— Это может быть опасно, — вздохнула Бьянки.

— Не опаснее, чем оставаться в этом городе, — парировала я. И-пин кивала, соглашаясь с моими словами.

Принцип свободы воли был определяющим в наших практиках. Решать что-либо за Киоко мы не имели права. Я надеялась, что она нормально приживётся в нашей разношёрстной компании. С её пламенем Солнца девочке прямая дорога в медики. А я бы не отказалась от человека, которого не уносит постоянно на задания, и который в состоянии заштопать раны. Но если девочка решит не участвовать в наших сомнительных делах, то я не сильно расстроюсь: просто отправлю Киоко в помощь Деборе. В ресторанах часто требовались сотрудники, а мне будет спокойнее, что есть кому присмотреть за Сасагавой.

Не медля, я набросала Деборе сообщение с вопросом сможет ли она если что приютить у себя мою подругу. Подробности не говорила, просто отписалась, что девочка тоже серьёзно пострадала от мафии.

И-пин тем временем отошла, чтобы связаться с Фонгом. Нана, вздыхая, пила чай. Обнадёженная Киоко наконец задремала. Ну а мы с Бьянки переглядывались.

Я чётко понимала, что не только Киоко поедет с нами в Китай. Потому что я очень сомневаюсь, что Ураган оставит только что обретённое Небо.

* * *

В Японии я надолго не задержалась. Дождалась только улучшения состояния Киоко и разрешения Фонга на перевозку девчонок, что заняло два дня. Нану звали с нами, но она отказалась, решив для начала переговорить с Емитсу и расставить все точки и чёрточки над буквами. Просто так мы её оставить в Намимори не могли, потому что полагаться на охрану Емитсу, как выяснилось, было идиотизмом.

Я переговорила с наследником клана Хибари, который в кратчайшие сроки подготовил договор об охране женщины. Конечно пришлось немного забить на конспирацию, потому что договор вступает в силу только после подписи пламенем. За это я конечно получила по шее от Занзаса, который был параноиком похлеще меня, но мою тушку спасло то, что я до Конфликта Колец благодаря таблеткам Вонголы своё пламя нигде кроме Варии не засветила.

Помимо меня договор подписали ещё и Бьянки с И-пин. Мы с девчонками решили скинуться на охрану, потому что отдавать почти миллион иен в месяц в одиночку было ой как накладно. Мои хранительницы временами ходили на задания, которые для простых смертных мафиози весьма неплохо оплачивались. Видимо и мне придётся понемногу начинать делать себе имя в мире мафии. Не всё же сидеть на шее у родных. С каждым годом у меня всё больше и больше трат. А ведь мне скоро предстоит закупать себе оборудование и оружие, что сразу значит, что нужно будет выкладывать на чёрном рынке кругленькие суммы.

Шин пытался зазвать меня в бар или ресторан, пока я не умотала из Японии, но я морозилась. Сначала я целый день занималась подробным отчётом для Занзаса, а потом мои мысли уже были в Китае, где нужно продолжать тренировки. А потом поскорее вернуться в Италию.

— Может всё-таки скажешь своё настоящее имя? — не унимался Шин, решив отвезти нас с И-пин в аэропорт. Бьянки с Киоко по поддельным документам прилетят неделей позже, когда Сасагаву выпишут из больницы.

— Я представлюсь не раньше, чем закончу обучение, — серьёзно сказала я, чувствуя себя неуютно от того, насколько этот парень вторгается в моё личное пространство. Я чувствовала своеобразный «зов» пламени Облака, жаждущий обрести своё Небо, но он был мне чужд. Мой хранитель — Тони, с которым у нас почти полное единение душ, поэтому я не стану его предавать ради малознакомого парня.

— Ты ему понравилась, — захихикала И-пин, когда мы уже расположились в самолёте.

— Рада за него, — невнимательно сказала я, раздумывая, что бы такого почитать в дороге, чтобы не паниковать из-за перелёта.

— Оне-сан, а он тебе понравился? — не унималась девочка, внимательно глядя на меня.

— С Шином можно иметь дело. — пожала плечами я, остановив свой выбор на странной, но неплохой русской пародии на небезызвестного Гарри Поттера, только с девчонкой на контрабасе.

— Да что с тобой такое? — маленькая хранительница несильно дёрнула меня за рукав куртки.

— А что со мной такое? — не врубилась я.

— Ну, ты же взрослая девушка, — вздохнула И-пин. — В твоём возрасте нормально в кого-нибудь влюбиться.

— И не менее нормально в моём возрасте не влюбляться вовсе, — хмыкнула я, откидываясь на спинку сидения. — Пойми, подобные вещи меня сейчас не интересуют. Дурацкая влюблённость только добавит проблем.

— Ты говоришь об этом слишком рационально, — возразила девочка. — Ведь ты можешь просто идти по улице и влюбиться в кого-нибудь на всю жизнь.

— Я скажу учителю, чтобы запретил тебе смотреть Дисней, — я закатила глаза, не удержавшись от подколки. — На улице мне просто может понравиться кто-то внешне. Так я влюбиться точно не могу. И не хочу. Я уже сказала, что у меня и без того много проблем.

Про проблемы не было преувеличением. Мои мысли невольно вернулись к последнему разговору с Наной. Женщина вела себя вежливо, держала дистанцию, подобающую в отношениях малознакомых людей, но вот только взгляд был излишне понимающим. Меня терзали смутные сомнения, но, когда перед отъездом Нана собрала часть моих старых вещей, в том числе крутую бело-оранжевую толстовку Тсунаёши, которую я, обретя тело, постоянно у него утаскивала, я поняла, что женщина догадалась о моей настоящей личности.

Провожая нас до машины, Нана неожиданно обняла меня за плечи и шепнула: «я всё понимаю».

Сука-Емитсу определённо не заслуживает расположения этой святой женщины.

Я шёпотом сказала Нане звонить сразу, как появятся проблемы, и на том мы распрощались.

Вот только уезжала я с тяжёлым сердцем. Во мне раньше была уверенность, что папаша сделал всё, чтобы защитить свою жену. Он же советник Вонголы, у него связей чуть ли не больше, чем у Занзаса! Когда Тсуна был ребёнком, его постоянно пасли пять-десять человек. Я примерно представляла уровень среднего солдата Варии, и полдесятка таких бойцов вполне могли зачистить базу каких-нибудь бандитов. Неужели у Емитсу в распоряжении бойцы слабее? Или… охрану к Тсунаёши приставил не только папаша, но и Тимотео. Это может объяснить сокращение охраны Наны. Старикашка явно был сексистом, это я давно поняла. Да и Омерта конечно защищает жён, но в ней чётко сказано, что интересы семьи превыше всего, поэтому не стоит сомневаться, что такой босс как Тимотео с лёгкостью пожертвует чужими жизнями.

Пожалуй, в моём списке личных врагов Тимотео даёт моему папаше сто очков вперёд. Не могу понять только как в этом всём замешан Тсунаёши.

В Пекин мы долетели спокойно. Правда попали в небольшую зону турбулентности, из-за чего я чуть не умерла от страха. Похожая ситуация была по пути в Японию, но я была на адреналине и не заметила.

Нас встречала Джун. Несмотря на зимнюю слякоть, на белоснежных сапогах китаянки не было ни пятнышка. Вот как её это удаётся? Я пока вместе с ней шла к машине, умудрилась запачкать ботинки.

Уже в машине я отключила на телефонах режим полёта. Тут же пришла смс из банка о зачислении крупной суммы денег. Следом сразу позвонил Скуало.

— Здорово поработала, мелкая. — судя по голосу мечник был весьма доволен. На заднем фоне у него было весьма шумно. Я точно услышала звук открывающегося шампанского и радостные вопли Луссурии.

— Поясни, — осторожно попросила я, совершенно не врубаясь.

— Альянс признал независимость Варии, — торжественно произнёс Скуало. — Даже Вонгола не смогла подкопаться — все документы в идеальном состоянии. Наши закатили гулянку, а босс распорядился перевести на твой счёт вознаграждение.

— Деньги пришли, — подтвердила я. — Куплю себе хорошего вина и выпью в вашу честь.

— В нашу честь, мелкая. Это наша общая победа, — поправил Скуало, а у меня на душе потеплело.