Гарри Поттер: возвращение ушедших (джен)

Пронизанная первыми утренними лучами солнца библиотека Хогвартса полнилась звуками множества тихих голосов, сливающихся в общий гул. Столкнувшись взглядом с Ирмой Пинс, восседавшей за регистрационной стойкой и вид имевшей не самый доброжелательный, Кира слегка растерялась и, чтобы как-то замять неловкость, спросила:

— М-м… Не подскажете, в какую часть зала мне лучше пройти, чтобы присоединиться к поискам?

Библиотекарша, поджав тонкие губы, качнула головой за правое плечо, в сторону крайнего от стены прохода.

— Чарли распечатывает сейчас особо секретную секцию, — со сдержанным раздражением сказала она. — Там посмотрите.

— Кира, постой, — из-за стеллажей вырулила Джинни. — А где профессор Снейп?

— Собирался в библиотеку Малфоев.

— И что, уже ушел?! — Темно-рыжие брови взметнулись кверху.

— Возможно, он еще в больничном крыле, а... — Кире пришлось оборвать себя на полуслове, поскольку спрашивать: «Что случилось?» — стало не у кого. С выражением лица человека, опаздывающего на поезд, Джинни резко сорвалась с места и, сверкая подошвами кроссовок, помчалась к выходу. Услышав многозначительное покашливание Пинс за спиной, Кира предпочла пожать плечами и тихонечко проследовать в ранее указанном направлении.

После яркого света, бьющего в окна, в темноте втиснутой в стеновую нишу секретной секции идти пришлось чуть ли на ощупь. Остро пахло старым пергаментом, и хотелось чихнуть. Противоположный конец узкого, зажатого книжными стеллажами прохода подсвечивался слабым неровным светом. В расширении ниши кто-то, скрытый рядами секретных фолиантов, бормотал невнятные заклинания. Металлически проскрипели шаги, и дребезжащий голос сообщил, что все чары сняты и можно приступать к работе. Кира ступила в пятно света. Тускло блеснули ступени алюминиевой стремянки, качнулся подвешенный к боковой стойке фонарик с закопчёнными стеклами, и вскинула голову шагнувшая на первую ступеньку Гермиона. Оказавшись почти нос к носу, девушки машинально кивнули друг другу, а потом Кира разглядела и того, кто распечатывал архив. Он разогнулся из поясного поклона и поднял смуглое, сморщенное, как прошлогодняя свекла, лицо.

— Доброе утро, мистер… — волчица запнулась, не зная, как обратиться к незнакомому эльфу.

— Доброе утро, госпожа, — вокруг больших глаз вспыхнул веер морщинок-лучиков, а широкая улыбка обнажила желтоватые, но неожиданно ровные и крепкие зубы. — Позвольте Карлито еще раз напомнить достопочтенным ведьмам, что для старинных книг вреден яркий свет. Карлито смиренно просит пользоваться только специальными светильниками. — Эльф взмахнул рукой, и в ней материализовался еще один допотопный фонарь, снабженный длинной цепью-подвеской. Практически в тот же миг в нем замерцал мягкий волшебный огонь.

— Хорошо. — Кира взяла светильник.

— Карлито не смеет больше мешать. — Взглянув снизу-вверх на обеих волшебниц, эльф еще раз глубоко поклонился и, не меняя позы, беззвучно испарился.

— Я собиралась поискать наверху, — полувопросительно сказала Гермиона и посмотрела туда, где тонул во тьме край высокой стремянки и терялись верхние полки.

— Я посмотрю снизу, — согласилась Кира.

Всезнайка не самая удобная компания. Изначально вызванная ревностью, неприязнь к ней за прошедшее со дня ссоры время существенно поубавилась, а после откровенного разговора с Северусом и вовсе сошла на нет. Но сам факт случившегося конфликта вносил напряжение. Чтобы побыстрее избавиться от ощущения дискомфорта, Кира поспешила заняться делом. А дальше решила вести себя по обстоятельствам.

Повесив фонарик на прибитый к стеллажной стойке крюк, она достала с полки увесистый фолиант, прочитала название. «Магия крови» — от ментальных практик вроде бы далеко, но на всякий случай заглянуть следовало. Однако на следующей за титульным листом странице вместо оглавления витиеватым с вензелями почерком красовалось требование пожертвовать книге каплю крови, дабы засвидетельствовать лояльность к кровной магии и пройти проверку на пригодность к занятиям данным видом магических искусств. Под текстом торчал острый, по виду серебряный шип, не иначе как для пущего удобства читателя. Крови Кире было не жалко. Пустяковая боль и вовсе не стоила того, чтобы раздумывать. Вот только она слышала, что магические фолианты могут быть опасны. Гарантировал ли отсутствие потенциальных рисков тот факт, что книга находилась в школьной библиотеке? Судя по рассказам выпускников, однозначно — нет. Стоило ли связываться с сомнительным фолиантом, в названии которого говорилось не о ментальной магии, а о кровной? Как следовало из справочников по зельеварению, кровь несет в себе информационный отпечаток личности и потому входит в рецептуру мощнейших зелий персонального действия и одновременно находится в списке запрещенных ингредиентов. Это означало высокую вероятность того, что способ установления ментальной связи мог быть завязан на кровь. Книга заслуживала внимания. Что же касалось рисков — разумнее всего было посоветоваться с отличницей. Волчица вскинула голову, намереваясь задать свой вопрос, но ее опередили.

Наверху шуршание страниц прервалось хлопком закрытого переплета. Ш-ш-шух. С громким шорохом книга вернулась на место.

— Кира! — решительно начала Гермиона, явно обдуманную и подготовленную речь. — Я думаю, нам нужно поговорить. — Справедливо расценив внимательный взгляд собеседницы как согласие, она глубоко вдохнула, проделала витой пасс палочкой, от которого их накрыло еле различимым прозрачным куполом, и, стремительно спустившись вниз, продолжила: — Между нами возникло досадное недоразумение. Уверена, ты понимаешь, о чем я говорю. Я не осуждаю тебя за резкую реакцию, поскольку она вполне оправдана в свете ваших с профессором отношений… Я, правда, тогда ни малейшего представления о вас не имела, иначе бы…

Сквозь заслон деревянных конструкций и тонны хранящих колдовские тайны пергаментов пробился звук распахнувшейся двери, разрозненные нотки звонкого голоса Джинни и бросившегося ему наперерез возмущенного контральто Ирмы. Однако начатый разговор казался более важным.

— А теперь, значит, имеешь представление? — не удержалась от слегка каверзного вопроса Кира.

— Ой! — совершенно не глубокомысленно, по-девчачьи отмахнулась Гермиона. — Да о вас уже все знают. Как будто вы от кого-то скрывались! Только что торжественно не объявляли, — ободренная позитивной реакцией собеседницы, она хихикнула, но тут же вновь стала серьезной. — И, Кира, поверь. Даже безотносительно к этим новым обстоятельствам никаких видов на профессора Снейпа у меня не было. Да, меня впечатлил тот вальс, и его… властная харизма. Соглашусь, что мои слова звучали двусмысленно. Но это были просто неудачно подобранные слова. А по факту, во-первых, как ты тогда правильно заметила, я замужем. А во-вторых, даже в тайных фантазиях я бы не стала представлять себя с профессором иначе, как за обсуждением каких-нибудь научных проблем.

— Я поняла, — вспомнив себя с профессором и от того счастливо улыбаясь, ответила Кира. — Не переживай об этом. И извини за то, что так накинулась на тебя тогда. Понимаю, что это было обидно. И несправедливо. Прости.

— Да ладно, — с облегчением рассмеялась внезапно ставшая симпатичной Гермиона. — Я же сказала, что считаю твою реакцию понятной. Не думаю, что сама осталась бы спокойной и вежливой, если бы со мной кто-нибудь в похожих выражениях пооткровенничал насчет Рона.

Звуки, доносившиеся из центральной части библиотеки, приблизились.

— Вот вы где?! — возмущенно констатировала возникшая в проходе Джинни. — Оглохли? Или ждете особого приглашения? Профессор Снейп сказал всем пить!..

— Что пить? — с одинаковым недоумением хором переспросили Гермиона и Кира.

— Феликс Фелицис, — ответ прозвучал с неменьшим удивлением.

Знакомство с тайнами секретного архива пришлось еще ненадолго отложить.

Не став спорить с воинственно настроенной Джинни, они вышли в центральную зону библиотеки. По глазам полоснул блеск беспорядочно расставленных на высокой стойке пустых фиалов. Из размещенного там же светло-коричневого саквояжа Джинни извлекла еще два, заполненные густой золотистой жидкостью, и вручила с пояснением, что это порция на двенадцать часов.

— Профессор, — заговорила с кем-то отошедшая в сторону Гермиона, — там в основном литература по темной магии. Как вы считаете, насколько опасны могут быть эти книги сами по себе?

Наскоро опустошив свой фиал и приткнув его рядом с остальными, Кира обернулась.

— И достаточно ли для проверки стандартного комплекса диагностических чар? — дотошная отличница продолжила засыпать вопросами озадаченную Минерву.

Пробормотав что-то наподобие благодарности за напоминание, директриса спешно прошествовала к высокому камину, в пламени которого тут же исчезла. Встретившись с вопрошающим взглядом Киры, Гермиона растерянно пожала плечами. Однако топтаться в нерешительности им долго не пришлось. Минерва вскоре вернулась и, довольно блеснув кошачьими зеленовато-серыми глазами, махнула листом пергамента.

— Вот, специальное заклинание проверки. Альбус подтвердил, что его достаточно.

В расконсервированную секцию они вернулись втроем. Под изящной палочкой Минервы вспыхнули переливы диагностических чар. Зашуршали старые страницы. Возникла необходимость делать выписки, поэтому прямо между стеллажей появился наколдованный Гермионой столик и — по взмаху директорской палочки — три узких табурета.

«Надеюсь, я тоже так когда-нибудь сумею», — с долей скепсиса подумала Кира и машинально ощупала стул прежде, чем на него сесть. Вдруг иллюзия… Боковым зрением она вроде бы заметила косой взгляд и снисходительную усмешку Минервы. Но при том освещении могло и померещиться. В любом случае обижаться не на что. Ее магические задатки, как и прошедших тестирование детей-анимагов, проявлялись весьма неоднородно, а об уровне развития навыков и вовсе лучше пока помолчать. Отбросив лишние мысли и не обращая внимания на саднящую боль в проколотом пальце, Кира сосредоточилась на рецепте зелья телепатической связи, описанного в духе древних манускриптов, то есть туманно, витиевато и, само собой, на латыни. А рядом ждали своей очереди еще два фолианта, из которых свисали неоновые нити волшебных закладок. Две ярких — их наколдовала Минерва, показывая нужное заклинание Кире. Третья — созданная ею собственноручно — тускленькая, но все равно заслужившая похвалу. Да и то, что темномагическая книга раскрылась волчице, подтверждало состоятельность ее магического потенциала и не могло не радовать.

В секретной секции стало на удивление уютно. Ноздри щекотал приятный и немного пряный запах переплета — драконьей кожи, как заключили две бывалые ведьмы. Время от времени женщины негромко переговаривались, обсуждая находки и особенно запутнаные записи. Поэтому, когда Киру позвала забравшаяся под самый верх Гермиона, та поначалу и не предполагала, что услышит что-нибудь особенное.

Буйная шевелюра отличницы касалась выхваченного из тьмы сводчатого потолка, затянутого махровой паутиной, а в руках она держала развернутый темно-желтый на просвет свиток.

— Здесь, кажется, про ваш народ…

Нахлынувшее чувство не было ни страхом, ни тревогой, скорее ощущением значимости происходящего. Одним быстрым и почти бесшумным движением Кира подскочила к лестнице, взлетела на несколько ступеней вверх и схватила протянутый пергамент. Света было слишком мало, пришлось вернуться к столу, над которым висел фонарь. Минерва отложила книгу и тоже заглянула в рукопись. Кира развернула пергамент так, чтобы читать было удобно обеим. Проскрежетала стремянка. Гермиона спустилась и нерешительно встала рядом.

«Директору школы чародейства и волшебства Хогвартс. Решение Великого схода магов всех британских земель об отстранении от изучения магии нижепомянутых категорий юных волшебников в наказание за преступления глав фамилий, примкнувших к коварному предателю Мордреду, и дабы другим не повадно было», — прочитала Кира длинное название манускрипта, нахмурилась и пробежалась по тексту ниже.

— Гарри! Рон! — донеслось из зала.

— Они вернулись, — воскликнула Гермиона и почти бегом устремилась к выходу из секретной секции. Сочувственно коснувшись плеча Киры, Макгонагалл проследовала в том же направлении. Волчица же осталась переваривать то, что успела выхватить из свитка. Однако первые звуки усталых голосов заставили ее все-таки поднять голову и обострить слух частичной трансформацией.

— Думали, уже не сдержим, — возбужденно пробасил Рон. — Хорошо, у компьютерщиков там что-то получилось, и самолеты перестали слушаться пилотов. Хотя пять «Тайфунов» все-таки взлетели...

— Он научился управлять погодой? — перебил говорящего чей-то испуганный женский голос. Вроде бы он принадлежал профессору нумерологии.

— Нет, коллега, речь о… — пояснения Флитвика утонули в общем гуле посыпавшихся вразнобой вопросов и просьб продолжать.

— Один, кажется, удалось посадить в Корноулле, — отвечал Рон. — Два сбили… А еще два исчезли в неизвестном направлении.

— Два — это уже не столь критично, — с уверенностью заявила Гермиона. — Главное, что вы целы.

— Не все, — бесцветно возразил Гарри. — Семеро наших в Мунго. Один в тяжелом состоянии. Один убит.

На несколько мгновений повисла тишина, сменившаяся неловкими попытками выразить сожаление и убедить Поттера в отсутствии его вины. Стандартные фразы, предназначенные для подобных случаев, не несли утешения и не избавляли от боли. Единственный их смысл заключался лишь в том, чтобы напомнить скорбящему — он не один. Кира слышала и произносила такое не раз. Она со вздохом качнула головой и вновь углубилась в манускрипт в надежде продраться сквозь дебри староанглийского.

Из текста следовало, что во времена великого противостояния короля Артура и его племянника Мордреда некоторые семьи, близкие к «подлому выродку Морганы», выступили на стороне изменника. После гибели Мордреда его ближайшие сподвижники были схвачены и приговорены к смерти. Их потомкам «милостью Верховного схода» сохранялась жизнь, но запрещалось владеть волшебными палочками и вообще использовать магию. И «дабы добросердечие судей не привело к появлению на британских землях ужаснейших обскуров», силами мудрейших и сильнейших чародеев было разработано и наложено на подвергнутые наказанию семьи чрезпоколенное проклятие магического беспамятства». Оно не лишало магических сил, но блокировало их спонтанное проявление у детей и избавляло проклятых от потребности в колдовстве. Наказанным под страхом мучительной смерти — расшифровывать подробности посуленной казни Кира не стала — «навек» запрещались любые контакты с волшебниками, а также любые попытки посвятить потомков, рожденных после суда, в тайну их происхождения и истинной природы. Не менее суровая кара ждала и любого другого колдуна, который осмелился бы сознательно нарушить наложенный запрет.

Далее в послании «с прискорбием» сообщалось, что в числе предателей оказались отпрыски учеников и даже потомки славного Годрика Гриффиндора. В память о заслугах предков Великий сход оставил их детям право пользоваться анимагической трансформацией. Однако на другие виды магии и для этой категории изменников налагалось табу, а потому «их детям и детям их детей, и внукам их внуков заказана дорога в Хогвартс», несмотря на сохраненной способности к анимагии.

— Не фига себе! Вы что, все прямые потомки Гриффиндора, что ли?

Вздрогнув от неожиданности, Кира обернулась. Она и не заметила, когда за ее спиной оказались Рон и Гермиона. В ответ волчица только пожала плечами. «Совсем скоро все навыки растеряю», — с досадой подумала она.

— А что там за ерунда про предательство? Не могли его потомки и ученики стать изменниками. Или я чего-то не понял?

— Нет, понял ты все правильно… — разделяя слова длинными паузами, ответила Гермиона. Она морщила лоб и продолжала вглядываться в письмена. — И это, вроде бы, объясняет загадку «невидимости» анимагов для Хогвартса, но я не понимаю другого. В «Истории Хогвартса» сказано, что основали его в десятом веке. Так? — она вопросительно посмотрела на мужа, а тот одним выражением осунувшегося лица ответил: «Ты это серьезно мне?» Позволив себе мимолетную гримаску снисходительности, Гермиона вскинула брови и широко раскрыла глаза. — А король Артур, по мнению большинства исследователей, жил примерно в пятом или шестом веках. — Она перевела взгляд на Киру. — Это письмо не могло быть написано вскоре после битвы, поскольку школы тогда еще не было… Предположить, что послание — своего рода выписка из решения пятисотлетней давности, тоже нельзя. Ведь в таком случае его бы написали еще при жизни основателей. И если даже допустить, что Гриффиндор создавал Хогвартс, будучи шестисотлетним старцем, что противоречит…

— Ну, маг его уровня!..

— Рон, не перебивай, пожалуйста. Здесь речь о его потомках! Значит, он был бы в курсе и их измены, и наказания — зачем писать?

— Хм! Так пятьсот лет прошло — мог человек запамятовать? — Рон театрально вытаращил глаза и тут же примирительно вскинул руки. — Да шучу я, шучу! Согласен — не сходится. И я же первый сказал — туфта все это. Так что, Кира, забей! Никакие вы не изменники.

— Это я и так знаю, — против воли прозвучало прохладно и сухо.

— Не знаю, что такое «туфта», но предполагаю, что всё не совсем так, молодой человек, — проскрипело откуда-то сверху. Мгновение спустя оттуда же плавно стек и профессор Бинс, в темном проходе казавшийся немного более плотным, чем обычно. — Документ, который вы обсуждаете, не фальшивка, и события, в нем описанные, имели место в истории.

— Тогда, может быть, поясните, профессор? — акцентировав голосом последнее слово, Гермиона сложила руки на груди и сузила глаза.

— Поясню, — согласно кивнул призрак. — Зачем же упускать возможность развеять еще одно заблуждение, которое мне много лет приходилось поддерживать по причине данной однажды клятвы?

— Какой клятвы? — недоверчиво скривился Рон.

— Клятвы историка, — профессор остался невозмутим. — Ее приносят все, желающие получить доступ к особому архиву отдела Тайн. Приходится выбирать, либо не сможешь никому ничего рассказать, пока правда сама не вскроется, либо ничего не узнаешь.

— И о чем же еще вы нам лгали? — Было похоже, что Гермиона даже не пыталась скрывать возмущение.

Призрак пристально посмотрел на нее и неожиданно грустно улыбнулся.

— Молодости свойственны принципиальность и строгость, но все же не будьте столь категоричны, милая леди. Клятва историка не из тех, которые можно нарушить, получив откат. Она из тех, которые не позволяют ни высказать, ни написать запретное. И действует она и в посмертии.

— Но вы могли хотя бы не обманывать, — стушевалась отличница.

— А я и не обманывал, — все с той же улыбкой сказал Бинс, — я не называл дат. О них вы читали в книгах.

— Но вы нам хотели что-то рассказать, — не вытерпела Кира.

— Да. — Призрак сосредоточенно посмотрел на свои полупрозрачные белые пальцы. — Начну с того, что Хогвартс был возведен на семьсот лет раньше, чем говорится в учебниках. Но основателями его действительно были четверо сильнейших магов, имена которых и по сей день носят школьные факультеты. Невероятно сильны были и первые ученики, но, к сожалению, когда между Салазаром и Годриком возник разлад, зерна раздора проросли и между ними. Самый выдающийся выпускник Слизерина — Мерлин — впоследствии стал доверенным лицом и наставником короля Артура⁽¹⁾. А последователи Гриффиндора хоть и выказывали лояльность своему королю, но в ближний круг так и не попали. В результате они сблизились с племянниками Артура, некоторые — с Мордредом. Гриффиндорцы всегда были бесстрашны и умелы в бою, и анимагической трансформацией владели в совершенстве. Мордред высоко ценил их таланты, а его самого в те времена прочили в преемники бездетного короля. Поэтому нет ничего удивительного, что волшебники с готовность присягали ему на верность, а потом оказались в стане изменников. Участь, которая их постигла после поражения Мордреда, вполне правдиво отражена в тексте послания. — Призрак качнулся, будто вздыхая. — Вот то, что я хотел рассказать. Но вам, Кира, конечно, не следует принимать их проступки на свой счет. Нравы поменялись, и никто уже не склонен винить современников за преступления их предков. Поэтому не огорчайтесь.

— Принимать на свой счет? И не собиралась, — сарказм и негодование брызнули вместе с первыми же словами. — Во-первых, ни я, ни мой народ в самом деле не имеем ни малейшего отношения к событиям полуторатысячелетней давности. А во-вторых, я так и не услышала ничего, что свидетельствовало бы об измене так называемых преступников. Да, это слово упоминалось неоднократно, но люди, которые были осуждены, названы предателями за верность. Верность своему сюзерену и принесенной присяге. Их сторона проиграла войну, а историю пишут победители, вот и все. Измены я не вижу. Но кое-что меня действительно беспокоит и, вероятно, огорчает. Теперь, когда все присутствующие узнали о вердикте, наше общение становится осознанным, — она сделала паузу, — нарушением приговора. И что? Теперь за контакт со мной — потомком приговоренных — каждого присутствующего ждет какая-то средневековая кара?

Давно она не испытывала такого жгучего желания по-звериному зубами вцепиться в глотку. Только вот глотки давно истлели, а машина времени не изобретена. Поэтому ярость клокотала безвыходно и скалилась на пустоту.

— Плевать. Лично я не перестану общаться с Кирой и другими анимагами из-за какого-то идиотского проклятия, — подошедший во время разговора Гарри стоял, прислонившись плечом и головой к стеллажу, но от этой усталой позы удивительным образом веяло спокойной решимостью.

— Не нужно поспешных решений, Гарри, — Макгонагалл тоже оказалась среди столпившихся в проходе. — Наказание может грозить не только тебе, но и анимагам.

— Постойте. Здесь, кажется, есть про это дальше, — голос Гермионы клинком прорезал духоту. — Вот, в постскриптуме другими чернилами. Они почти выцвели. Как специально, чтобы никто не заметил или не смог прочесть… Прямо как на банковском договоре, — ворчала она, склоняя голову то на один, то на другой бок в попытке разобрать написанное, — только там шрифт мелкий, а здесь бесцветный.

Кира тоже всмотрелась в приписанный поблекший текст. Острой вспышкой включилось волчье зрение, и, запинаясь в особо неразборчивых местах, совместными усилиями они с Гермионой прочитали:

— Со временем сила проклятия ослабеет, и… не исключено, что через столетия среди изгнанников магический дар станет проявляться. Но и тогда школьным… стражам-опекунам не следует слать к ним вестников и призывать… к учебе. Только когда правда сама проложит себе дорогу подобно ручью и потомки приговоренных к забвению волей самой судьбы переступят порог Хогвартса, тогда проклятие падет. Но свершится оное на краю бездны, когда сойдутся Луна и Солнце, и поднимутся воины… слуа?.. И тьма, которая страшнее Ада, придет на землю.

— А кто даже и прочитал, чтоб все равно ни хрена не понял! — хохотнул Рон. — Да это просто какая-то гоблинская Трелони писала.

— Подожди, Рон. Этот свиток не зря хранился столько лет в тайной секции. Не стоит недооценивать то, что в нем написано.

— И вспомните о приличиях, молодые люди! Хотя бы с учетом того, что профессор Трелони похищена Волдемортом и ее судьба не известна… Ваш тон возмутителен.

— Да. Простите, миссис Макгонагалл, — виновато отозвалась Гермиона и, помолчав в неловкости несколько секунд, вернулась к прежней теме: — Здесь сказано, что проклятие падет, когда потомки приговоренных переступят порог Хогвартса. Если речь о Кире и ее народе, очевидно, что это уже случилось.

— А что там за чушь про Луну, Солнце и Ад?

— Сойдутся Солнце и Луна — затмение? Когда ближайшее?

— Двадцатого мая, — из-за спин собравшихся донесся голос профессора астрологии. Стоявшие впереди притиснулись к стеллажам. Так стало видно саму Аврору. — Потом тринадцатого ноября. Но на нашей долготе их наблюдать не придется.

— А может, это иносказательно? — обычным напевно-ласковым тоном предположила Луна. — В том смысле, что сойдутся не небесные Луна и Солнце, а что-то, что они символизируют?

— А при чем тут слуа? И тьма страшнее Ада? — помрачнев, спросил Рон.

— Ну, — зябко передернула плечами Минерва, — как часто бывает с предсказаниями, поймем, когда свершится. А пока не лучше ли нам вернуться к тому, с чего начали?

— Могу я полюбопытствовать, что здесь происходит? — Этот голос Кира не спутала бы ни с каким другим. Она порывисто поднялась со стула, чтобы увидеть его обладателя, хотя особой нужды в том и не было, поскольку толпа расступилась перед Снейпом, как недавно перед Синистрой.

— М-м… Просто мы тут кое-что нашли, — ответила Гермиона. Метнула короткий взгляд. — Кира вам все расскажет. — Она сделала большие глаза Рону, а потом Гарри. И они втроем двинулись на выход из тайной секции, попутно знаками давая понять, что остальным лучше последовать их примеру.

Оставшись наедине с Северусом, Кира молча отдала ему свиток. Ответив внимательным взглядом, он поднес манускрипт к лампе, прочитал, не проронив ни звука. Только хмурился и иногда щурил глаза.

— Думаешь, это про вас? — с едва различимым участием спросил он, отрываясь от пергамента.

— Да. Все сходится. Анимагия. Отсутствие писем из Хогвартса. Наше традиционное недоверие к волшебникам. Передающаяся из поколения в поколение установка на соблюдение дистанции.

— Похоже. Но они не предатели, — он выразительно взглянул на свиток. — А вы вообще ни при чем.

Уголки ее губ дернулись кверху.

— Я тоже так думаю.

— И проклятие уже снято, — добавил он ласково.

— Похоже на то, — улыбка стала шире.

— Пойдем к остальным?

Шагая по полутемному коридору и ощущая тепло его руки, осторожно сжимающей ее руку, Кира задумалась о том, что, когда он рядом, проблемы теряют остроту и как будто отдаляются. Но где та грань спокойствия, которую не следует переступать, чтобы не потерять бдительности? А Северус внезапно остановился, затем повернулся к ней всем корпусом.

— Прямой. Потомок. Гриффиндора, — медленно, но с шальным весельем в глубине пристально глядящих черных глаз, резюмировал он.

— Не исключено, — вскидывая бровь и чуть качнув головой, ответила Кира и пожала плечами. — Хотя, быть может, кого-то из учеников.

— Так мне и надо, — с шутливой обреченностью выдохнул он.

— Что-то не так? — подыгрывая, она изобразила беспокойство.

— Все так. Просто придется мне пересмотреть некоторые свои… э-эм… взгляды.

Они тихо рассмеялись. Нахлынуло ощущение легкости, но так же быстро развеялось.

— Вы прочитали постскриптум? — как только они вышли в читальную зону, Гермиона подступилась с расспросами. — Можете предположить, что это значит?

— Предположить могу. Но не стану. Есть дело более актуальное. Из министерства еще никто не прибыл? Значит, скоро.

«Скоро» случилось даже быстрее, чем думали, минуты через три. Явился сам министр в сопровождении мужчины и женщины, очертания лиц которых невозможно было запомнить. Они как будто неуловимо непрерывно менялись. Чиновники предпочли разговаривать в кабинете директора, куда к вящему облегчению библиотекарши и переместилась вся толпа. Кира не заметила, когда их численность приросла скромно присоединившимися Малфоями в лице двух женщин и бледного до прозрачности Драко.

Присутствие последних явно не обрадовало Шеклболта, который многозначительно хмыкнул, зыркнул на Снейпа, сделавшего каменное лицо, и промолчал. Всем остальным же он, напротив, дружелюбно улыбался.

Прибывший с ним мужчина снял со спины похожий на простой холщовый мешок рюкзак и вытряхнул из него на стол Минервы с дюжину металлических браслетов. Женщина из министерства взяла один из них, беззвучно шевельнула губами, и артефакт с резким щелчком раскрылся. Не выпуская браслет из пальцев, невыразимка устремила на министра вопросительный взгляд.

— Коллеги, прошу. — Кингсли широким жестом обмахнул стол. — Инструктируйте, Хэйли.

— Что ж, перед вами браслеты, связующие магию нескольких в единую сеть, — женщина качнула головой, чтоб взглянуть на собравшихся из-под длинной челки.

— Только магию? — уточнил Северус. — Сознания останутся разделенными?

— Да.

— Разве этого недостаточно для твоих нужд? — Едва заметные брови Шеклболта сдвинулись кверху.

— Наших нужд, господин министр, — дернув краем рта, поправил Снейп. — Если связь останется действенной и на астральном плане, то вполне. Так даже лучше.

— Можете взять в руки, без заклинаний они неактивны, — безэмоционально предложила Хэйли.

Кира взяла со стола артефакт. Простое кольцо из серого металла, инкрустированное камнями — недрагоценными, выглядящими, как осколки магматических горных пород. Между камней змеей вилась чуть более светлая цепь, на сцепленных с ней коротких подвесках болтались небольшие прозрачные шарики, стеклянные или хрустальные, а в них... В них аккуратные кусочки дерева. Было похоже, что их поместили внутрь раскаленной капли, которой потом уже придали шарообразную форму.

— А по какой технологии они разработаны? — полюбопытствовала Гермиона. — И какая формула лежит в основе их действия?

— Эти артефакты — наследие древних кельтов, — нехотя ответила Хейли. — А принципы их работы составляют государственную тайну. — Она обвела собравшихся строгим взглядом и вернулась к инструктажу: — Чтобы связать свои магические силы в единую сеть, магам нужно надеть браслеты и хором произнести заклинание.

В этот момент другой невыразимец принялся заполошно охлопывать карманы, потом извлек из-за пазухи свернутый в рулон пергамент, посмотрел на хмуро наблюдающего за ним Кингсли, и радостно сообщил:

— Нашел.

— Но прежде вам необходимо сделать артефакт своим, поделившись именем, — невозмутимо продолжала невыразимка. — Имя записывается на полоске пергамента, оборачивается вокруг браслета и присваивается ему инкантацией Глакадлесе⁽²⁾. Особо прошу заметить, что присвоение имени для данного артефакта необратимо…

— У вас не кружится голова, когда пытаетесь внимательно смотреть на нее? — шепотом спросила, стоявшая рядом Джинни.

Кира невнятно повела плечом. Она вроде бы ничего подобного не почувствовала. А Гермиона ответила утвердительно. Все же удобно быть туэриментом.

— Какие же тяжелые люди, — сняв очки и потирая переносицу, выдала Минерва, когда оба сотрудника отдела Тайн наконец покинули школу через ее камин. — Как ты с ними работаешь?

— Лучше не спрашивайте. Самый невменяемый отдел… — могло показаться, что министр хотел еще на что-то пожаловаться, но в последний момент опомнился. — Приступим?

Браслетов при подсчете оказалось тринадцать, но никого из волшебников это число не смутило. После бурного, но непродолжительного обсуждения выбрали тринадцать магов, которым предстояло объединить свои силы. В их числе помимо Снейпа, как само собой разумеющееся, оказалось героическое трио. Сомнения, связанные с усталостью Рона и, особенно, Гарри после битвы на аэродроме, приняли во внимание и решили проблему Бодрящим зельем. Кандидатуры Невилла и Джинни не встретили возражений. Также на ура прошло и самовыдвижение Минервы. Поспорили по поводу целесообразности включения в сеть Луны, Флитвика и Киры. В первом случае обеспокоенность исходила от Гермионы:

— Не обижайся, Луна, но ты порой очень рассеяна. Сможешь ли ты сконцентрироваться в нужный момент?

По поводу Киры тоже:

— Ты же только недавно начала осваивать магию…

Насчет профессора чар осторожно поинтересовалась Минерва:

— Не станет ли помехой несколько иная природа твоей магии, Филиус?

Но все три кандидатуры, как ни странно, поддержал Снейп. Про Луну он сказал, что нестандартное восприятие — еще не признак рассеянности, иная природа магии Флитвика, по его мнению, могла оказаться не помехой, а козырем в рукаве…

— Как боксер-левша, — ввернул Рон.

А что касалось Киры, то:

— В данном случае важны не навыки, а магический потенциал, который у нее высокий.

— Итого — десять, — подытожила Гермиона. — Не хватает троих. — И она выразительно посмотрела на министра.

— Себя предложить не могу, сами понимаете, — с готовностью отреагировал тот. — Но могу посоветовать кого-нибудь из своих подчиненных.

— Нужны люди, способные мне доверять, — сугубо деловым тоном предупредил Снейп.

Шеклболт замялся, и раскрывший было рот Гарри поспешно его закрыл.

— Если никто не возражает, мы могли бы, — Нарцисса совершенно спокойно восприняла обращенные на нее взгляды, некоторые из которых были откровенно неприязненными.

— О Драко речи быть не может, — опередил всех Северус, — его потенциал сейчас на нуле, если не в минусе. Но помощь от вас или от Астории я приму с благодарностью.

— Мы могли бы обе… — леди Малфой слегка растерялась.

— Исключено, — отрезал Снейп. — Одна из вас должна оставаться ничем не связанной и мобильной на случай, если вдруг вас вызовут в Мунго к Люциусу. Да и здоровье Драко тоже еще далеко от нормы и может потребовать внимания. А нервозность и желание раздвоиться ни к чему хорошему не приведет.

Женщины переглянулись, и к готовящейся операции присоединилась младшая.

На две оставшиеся вакансии без особого энтузиазма выдвинулись Вектор и Синистра. Но Рон предложил позвать Джорджа с Анджелиной, и все единогласно сочли такое решение предпочтительным.

Шеклболт отозвал Снейпа в сторону, чтобы договориться о месте, где клонов, если всё получится, будет ждать засада. После чего он, не прощаясь, отбыл в министерство.

Вторая чета Уизли не заставила себя долго ждать, и дело осталось за малым: персонализировать артефакты, немного потренироваться, а потом, когда Северус выйдет в астрал и попытается подчинить сознание клона Темного лорда, уповать на то, что сил тринадцати волшебников хватит и кельтские артефакты не подведут в самый ответственный момент.

* * *

Все шло по плану. Браслеты втянули в себя полоски пергамента с именами, как если бы те вдруг стали жидкими, и на их внутренней поверхности проступили горизонтальные линии с нанизанными на них точками и черточками.

— Это же наши имена, записанные огамом! — восторженно провозгласила Грейнджер.

Затем опробовали связь. Северус упражнялся в заборе магии, другие — в ее отдаче. Индикатором служила его палочка, просто зажатая в руке. Фейерверк из нее вырвался приличный.

— Ух ты! А если наколдовать Инсендио? — гениально высказался Уизли.

— Ди-и-и-би-ил, — простонали вентиляционные шахты замка. Северус был с ними согласен. И хоть ограничился он только взглядом, Уизли все равно все понял и традиционно насупился:

— Вообще-то я не предлагал, а предполагал... Если что.

Выходить в астрал Северус предпочел из своих комнат. Взгляды обступивших его со всех сторон помощников нервировали, но артефакты работали тем лучше, чем ближе друг к другу находились их обладатели. Пришлось терпеть. Зелье Шамана мягко охладило горло и растеклось по венам, облегчая отделение ментального тела. Сосредоточенность на поставленной цели сохранила ментальную сущность компактной, а переход сделала быстрым.

На сей раз астрал казался более четким, если это слово, конечно, применимо к текучему эфиру. Каналы обмена магией выглядели как ярко-голубые нити, скрученные веревкой и будто врастающие в астральное тело в области солнечного сплетения. От метки привычно тянулась нить багрово-красная. Северус опробованным ранее приемом представил ее далекой рекой. Приблизился, но погрузиться не успел.

Зыбкая поверхность вассальной связи подернулась мелкой рябью, и в тот же миг в ее глубинах загорелись алые глаза с расщелинами змеиных зрачков.

— С-северус-с! Какая встреча! — Волдеморт появился внезапно, стремительно восставая из кровавых вод. Неуловимо быстрый взмах, и пучок струящихся лазурных нитей обратился в тускло мерцающую пыль, рассеченный и небрежно отброшенный полупрозрачной рукой. — Вижу, ты готовился. — Безгубая улыбка рептилии сверкнула рядом заостренных зубов. — Я тоже.

Скорость реакции Северуса в мире грубых материй позволяла перехватывать бросок атакующей кобры. Но Темный лорд в астрале двигался со скоростью электрической дуги, опутавшей ненавистного шпиона, и не оставил ему шансов даже на то, чтобы опрокинуться обратно в физическое тело. И в следующее мгновение бурлящая алая река поглотила их обоих.

1) Когда автор начинала писать этот фанф, то не утруждала себя тщательным изучением канона и почему-то считала, что "Мерлин — выпускник Слизерина" — это его часть. Позднее выяснилось — чистой воды фанон. Но такая фраза уже мелькнула в тексте. Поэтому пришлось придумать, как обыграть этот момент в дальнейшем. Что получилось, вы видите))

Вернуться к тексту

2)

2) glacadh le sé — (ирл.) прими это.

Вернуться к тексту