Хроники Эверона. Песнь Феникса (гет)

«Призраки водятся везде. Мы носим их с собой, куда бы ни отправились».

© Джордж Мартин. Битва королей.

— А ну-ка, живо отпусти меня, животное! — закричала Андерия, начав брыкаться.

— Успокойся, — Анейрин впечатал ее в стену и с силой развернул к себе лицом. — Я не собираюсь насильно брать тебя.

— Но ты говорил…

— Йотмар следил за тобой еще с начала праздника, — пожал плечами он. — Я всего лишь в который раз спас тебе жизнь. Могла бы и поблагодарить, — хмыкнул он.

Андерия нахмурилась. Вдруг где-то вдалеке послышался шум. Она повернула голову туда, откуда доносились с каждой секундой все приближающиеся звуки человеческих голосов. И внезапно, когда голоса были уже совсем рядом, Анейрин впился в ее губы жадным властным поцелуем. Девушка начала извиваться, стремясь выбраться из плена. Но он еще сильнее вжал ее в прохладную глиняную стену, придерживая одной рукой за талию, а другой перекрывая ей возможность вырваться. Ей было страшно. Но еще больше она испугалась, когда явственно почувствовала его возбуждение. Вот сейчас он непременно возьмет ее силой. У нее не осталось родного дома, а теперь не будет и чести.

— Анейрин, а ты время зря не теряешь, — рассмеялся какой-то сиплый мужской голос рядом с ними.

— А я сразу знал, что девка будет его, — добавил кто-то еще.

Когда голоса утихли, Анейрин отпрянул от нее так же резко, как и накинулся. Глаза Андерии округлились от удивления. Она принялась жадно хватать воздух ртом.

— Теперь все будут знать, что ты моя, — хрипло сказал Анейрин, поправив тунику. Ему бы не хотелось, чтобы она поняла, как сильно он хочет ее в этот момент. — Никто не посмеет прикоснуться к тебе. Ты моя, — повторил он, словно мантру.

— Может, стоило просто заявить это на словах? — опустив взгляд, спросила она.

— А кто поверит?

— Все равно, — фыркнула Андерия. — О подобных вещах следует предупреждать.

— Идем, я провожу тебя в твою комнату, — Анейрин попытался взять ее за плечо — из вежливости, без всякого подтекста — но она отскочила от него, словно он был прокаженным.

— Ну уж нет, — покачала головой Андерия, строго погрозив ему указательным пальцем. — Ты можешь меня проводить, но не надо прикасаться ко мне.

— Как скажете, госпожа недотрога, — рассмеялся мужчина, подняв руки вверх, будто сдавался.

Андерия смерила его чуть сощуренным надменным взглядом. Анейрин же ничего не ответил. Они молча двинулись по коридору, и каждый думал о своем. Он — о том, что она более манящая, чем ее сестра, более притягательна, более желанна. А она — что уже давно не испытывала подобных ощущений, какие вспыхнули в тот момент, когда Анейрин поцеловал ее. И это очень пугало ее. Испытывать чувства к врагу? Просто непозволительно!

* * *

Минерва внимательно разглядывала девочку-подростка, стоящую перед ней. Иногда она собиралась что-то сказать, но тут же, осекшись, хмыкала и снова молчаливо смотрела на нее. Дочь Эвмента? Невероятно!

Не то чтобы это совсем невозможно, просто за столько лет Минерва и думать забыла про Асгерд и ее дочь. Это было так давно. Она видела девочку еще совсем малюткой, когда той еще дней пять от роду было. Но сейчас перед ней стояла ровесница Дамии.

Красивая молодая особа с уже округлившимися женскими формами. И было очевидно, почему лорд Вейнворт вызвал королеву. Он увидел в ней то, что объединяло всех потомков Морвены.

— Твое имя, дитя? — наконец спросила Минерва, нарушив до неприличия затянувшуюся паузу.

— Фрея, — голос у нее был звонкий, уверенный.

Минерва снова хмыкнула. Фрея Маркелл. Звучит достойно. И все же, что с ней делать? Минерва не сомневалась в том, что в девочке течет кровь Маркеллов, она нутром это чувствовала. Но признает ли ее Эвмент? А если нет, что тогда? Ох, как же все это не вовремя. Проблемы с Адметом, гримм и вот еще подарочек — бастард ее младшего брата.

— Лорд Вейнворт, — она повернула голову к Леонату. — Пусть кто-нибудь из слуг найдет Эвмента… хотя нет, обоих братьев, — тут же поправилась она, тряхнув головой. — И сообщит, что я жду их здесь. Это срочно.

— Я могу и сам, — предложил он.

— В этом нет нужды, вы же не какой-то там прислужник, возвращайтесь к своим обязанностям, — она снова посмотрела на девочку. — Это дело семейное.

Пока они ждали Эвмента и Бренна, ни одна не проронила ни слова. Минерва, сложив руки, стояла у окна. Отсюда открывался прекрасный вид на большую часть дворцового сада. Ее пристальный взгляд был направлен на принца и принцессу. Дети сидели у фонтана и о чем-то беседовали. И, судя по тому, как обеспокоенно и напряженно вела себя Тора, Адмет поведал сестре о своих злоключениях. Хорошо, что они снова честны и откровенны друг с другом, жаль, что именно при таких обстоятельствах.

А вот Фрея разглядывала портреты, висевшие на стенах. Они изображали королей и королев прошлого. Были здесь и те, на которых запечатлены нынешние правители и их наследники. Она годами гадала, каков ее отец, ее дядя и тетя, о которых ей так часто рассказывала мать. Асгерд частенько повторяла: «Ты очень сильно напоминаешь мне Минерву Маркелл. Вот только не знаю: хорошо это или плохо?» Но Фрея не видела ничего дурного в этом. Королева — женщина достаточно привлекательная даже сейчас. Годы лишь придали ей какой-то особенный шарм. Да и что может быть плохого в том, чтобы походить на свою венценосную тетю?

А ее отец? Каков он? Сколько в ней самой от него? Примет ли он ее, признает ли? Столько вопросов терзали юную душу, когда она стояла перед королевой, стараясь скрыть свой испуг, который испытывала при настороженном строгом взгляде ее голубых глаз.

Дверь распахнулась. В зал вошли двое мужчин. Фрея нетерпеливо уставилась на них. Один из этих незнакомцев — ее отец. Вот он — долгожданный момент истины. Но кто? Быть может, этот — с короткими кучерявыми волосами? Или тот — с длинными и прямыми? Мама рассказывала, что у отца глаза темные, но у первого они были того же цвета, что и у королевы, а значит ее отцом был последний мужчина, вошедший в зал.

— Минерва, ты хотела нас видеть? — спросил Бренн, искоса поглядывая на Фрею. Эвмент бросил лишь один взгляд на девочку, абсолютно лишенный какого-либо любопытства. Мало ли кто это и почему здесь. Он даже не испытывал ни малейшего интереса к тому, для чего сестра вызвала их обоих.

— Бренн, Эвмент, — Минерва, отойдя от окна, подошла ближе к братьям и, обернувшись, жестом пригласила девочку подойти ближе. — Я хочу представить вам Фрею. Юную Фрею Маркелл, — ладони женщины легли на плечи племянницы. Минерва чувствовала, как девочка дрожала, как боялась, и стремилась успокоить ее, дать понять таким образом, что все хорошо.

Бренн и Эвмент в изумлении переглянулись. И если старший брат, как всегда, был серьезен, то лицо младшего выражало насмешку и тень недоверия. Кто мог завести ребенка на стороне: Минерва, которая у всех всегда на виду, чья тайная беременность моментально вскрылась бы, или же тихоня Бренн? А вдруг он не так искренне любил свою ненаглядную Аристонике? В любом случае, то, что сейчас сказала старшая сестра, сильно позабавило его.

— Ее отец — ты, Эвмент, — продолжала Минерва. Фрея попыталась улыбнуться своему отцу. Она столько лет мечтала о встрече с ним, лелеяла мысль о том, как он, узнав о ее существовании, обнимет, погладит по волосам, как скажет тысячу ласковых слов и пообещает, что будет всегда заботится о ней и любить.

— Я? — пуще прежнего изумился Эвмент. Посмотрев на Фрею, он залился звонким смехом. Улыбка на лице девочки тут же померкла. Определено, не такой реакции она ждала. Королева сильнее стиснула хрупкие плечи в своих руках. — Минерва, я что, должен тебя учить, как поступать с такими маленькими врушками? Это просто абсурд! Какая-то очередная шлюха решила, что сможет стать женой лорда и подсунула нам свою замухрышку…

— Эвмент, мне кажется, сестра не шутит, — вмешался Бренн, пытаясь успокоить брата.

— Мою мать звали Асгерд, — выпалила Фрея, гордо вздернув нос. Эвмент замолчал на полуслове. Настала очередь его улыбки померкнуть. — И она говорила, что при всем вашем очаровании, лорд Эвмент, вы не самый лучший человек, — ее голос срывался.

Если бы не ладони Минервы на плечах у Фреи, девочка бы непременно убежала. Ей хотелось расплакаться, но она не любила, когда кто-то видел ее слезы. Совсем как отец. Тот тоже стремился открыто не выражать свои слабости. Он считал, что кто-то, кто совсем не друг ему, а наоборот, непременно попытается ударить в это место. И все же они у него были. И история Асгерд была одной из этих немногих вещей. Этой девочке удалось безошибочно задеть Эвмента за живое.

— Звали? — переспросил Эвмент. — Звали? Она умерла?

— Три года назад, — ответила Фрея, обиженно поджав губы.

Он застонал и, схватившись за голову, словно раненый зверь, принялся метаться по залу, бормоча что-то себе под нос. Минерва и Бренн пребывали в оцепенении, наблюдая за абсолютно ненормальной реакцией брата.

— Пускай убирается туда, откуда пришла, — прошипел Эвмент. — Я не желаю ее здесь видеть, — и он выбежал из комнаты быстрее, чем кто-либо сумел ему возразить или остановить его.

— Покорно прошу простить меня, Ваше Величество, — Фрея, грубо скинув с себя руки королевы, попыталась сделать реверанс, но неуклюже. — Я не хотела никого обидеть своим появлением.

— Постой, пожалуйста, — попросила Минерва. — Все хорошо, — женщина попыталась улыбнуться. — Он просто совсем не ожидал. Успокойся, милая. Позволишь нам поговорить минутку?

Девочка согласно закивала и отвернулась — все же, несмотря на все старания, она не смогла сдержать слезы. А Минерва, взяв брата под руку, потянула его в сторону.

— Мы не можем выгнать ее, — тихо произнесла она, продолжая поглядывать на Фрею.

— Но как ты себе это представляешь? — развел руками Бренн. — Слушай, мне тоже жалко девочку, но что мы можем сделать? Эвмент же ее не признал, как видела, — он махнул рукой в сторону двери. — Можно подыскать ей хорошую семью, назначить содержание. Так и поступают с бастардами.

— Но ее семья здесь, — не унималась Минерва. — У нее нет никого, кроме нас.

— Чувствуешь свою вину? — догадался Бренн. — Эвмент только начал с тобой общаться, вы сумели преодолеть все обиды, хочешь повторить?

— Я хочу все сделать правильно.

— С тех пор, как наша матушка возомнила себя следующей королевой после Адрии Астер, мы уже ничего не можем сделать правильно, — удрученно отозвался он.

— Взгляни на нее, — Минерва кивком головы указала на Фрею. — Да она просто копия Эвмента! — это была чистая правда. Когда Бренн только увидел Фрею, то отметил в ней подозрительно знакомые черты, но никак не мог понять, чьи именно. Но стоило Минерве сказать, кто это, все сразу же встало на свои места. — Да и есть в ней что-то такое… Особенное, — призналась Минерва.

— Магия? — тихо переспросил Бренн. — Но откуда? Асгерд же не знала о тебе ничего.

— Я не уверена, я не так сильна в этих вопросах, но Сесилия… Она могла бы понять больше.

Они повернули головы к Фрее. Она стояла такая зажатая, такая испуганная, такая маленькая для такого большого зала. И обоим стало жаль девочку. Целый мир рухнул на эти хрупкие плечи. И ей, увы, не справиться одной.

— Неважно, магия или не магия, — брат вздохнул. — Она, очевидно, Маркелл. Маркеллы держатся вместе и не бросают своих.

— Так всегда говорил Дориан, — мечтательно улыбнулась Минерва. — Я уже давно не получала от него писем.

— И я, — согласился Бренн, переступив с ноги на ногу.

— Это просто невыносимо знать, что он где-то там. Здоров, полон сил, но не может переступить границы селения эльфов, чтобы не потерять рассудок, — королева поджала губы и опустила взгляд. Похоже, стремление скрывать слезы у них было семейное. — Он ни разу не видел своих племянников, он не был с нами в самые трудные минуты.

— Он бы обязательно занимался нравоучениями, наставляя Эвмента на путь истинный, — горько улыбнулся Бренн. — И он бы непременно начал настаивать, чтобы Фрея осталась здесь. Я поговорю с Эвментом, — он ободряюще похлопал сестру по плечу.

— Не ты, — покачала головой Минерва. — Я попрошу сделать это Тору.

Ей всегда нравилось наблюдать за трогательными отношениями брата и ее дочери. Нет, конечно, он любил всех своих племянников, но по-своему, практически никак не выражая этого, вот только Тору, как часто отмечала Минерва, он любил больше всех. Адмет и Северус, мальчишки-проказники, совсем как Эвмент в детстве, Дамия — девочка с характером, ну просто вылитая маленькая Минерва. Тора была другой, совсем непохожей ни на кого из них. Тонкая натура с душой, подобно хрустальной вазе. Наверное, поэтому она и была его любимицей. Не имея возможности воспитывать собственного ребенка, все свои родительские инстинкты он переложил на Тору, считая, что должен оберегать юную принцессу, искренне любящую весь мир, от жестокости и коварства, которые таились повсюду.

— Тору?

— Из всей нашей семьи только ей всегда удавалось достучаться до его совести. Даже Дориану это было не под силу, — объяснила свое решение Минерва. — Он ее очень любит. Он к ней прислушается.

— Тора, так Тора, — Бренн не стал сопротивляться. — Что дальше?

— Сначала я отведу ее к Сесилии, мне интересно, что скажет она, а затем познакомлю юную Фрею с кузенами.

— Так тому и быть, — кивнул Бренн. — Я сообщу своим и твоим детям, чтобы они зашли к королеве.

— Спасибо, Бренн.

Он, улыбаясь, кивнул в ответ и бросил пару внимательных взглядов на Фрею, которая скромно стояла в стороне, нервно теребя правый рукав платья, и испуганно поглядывала на них. Что они решили? Судя по реакции ее отца, ничего хорошего ей не светило. Когда Бренн вышел из зала, Минерва и Фрея снова остались наедине. Женщина с минуту молча смотрела на нее, а затем, протянув руку, сказала:

— Идем, милая.

— Вы выгоняете меня? — дрожащим голосом спросила Фрея, покорно подходя ближе.

— Нет, ты остаешься здесь, — рассмеялась Минерва.

— А как же мой отец? — девочка устремила на нее глаза, полные изумления. — Он не хочет меня больше видеть.

— Но королева здесь — я. Только я решаю, кто будет жить при дворе, а кто нет. И если я сказала, что ты остаешься, значит, ты остаешься.

Стоило Фрее переступить порог кабинета Сесилии, как та тотчас почувствовала сильный сгусток энергии, словно огромный огненный шар. Вне всяких сомнений — Фрея Маркелл была истинным потомком Морвены. Но еще никогда прежде Сесилия не встречала девушку их рода, наделенную такой мощной магической силой.

Это и насторожило женщину. Фрея совершенно ничего не понимала из тех вопросов, что они с Минервой ей задавали, но Сесилия была уверена, что если бы она захотела, она бы могла хоть сейчас сотворить самое сильное заклинание. А как все это началось? Фрея ничего подобного не могла знать о своей семье. Может, ее кто-то обучал? Однако девочка это отрицала.

Когда они уходили, Сесилия шепотом высказала Минерве свои опасения. Она боялась, что девочка появилась здесь неспроста, ведь гримм уже нагрянул, как снег на голову. Но королева отмахнулась от нее. Ее интуиция не говорила, что нужно опасаться Фреи, а значит, никому ничто дурное не грозит. Тем более, сейчас Минерву больше заботило то, как представить Фрею сначала детям, а затем сообщить королю и всему двору. Как это сделать, учитывая, что Эвмент отказался признавать девочку?

Но к большому удивлению Минервы, ее дети, а также дети Бренна очень тепло встретили Фрею. Королева боялась, что те, как и Сесилия, отнесутся к ней с подозрением, но Дамия и Северус принялись бесцеремонно наперебой расспрашивать девочку обо всем, Тора, в отличие от кузенов, держалась скромно, но никак не высказала холодности или отстраненности. Адмет также был любезен с дочерью Эвмента, но из-за последних событий голова его была занята совершенно другим.

— Матушка, вы по-прежнему не верите мне? — спросил принц, проследовав за королевой в ее кабинет, когда та решила ненадолго оставить детей одних. Пусть пообщаются, справедливо рассудила она.

— Закрой дверь, — попросила Минерва. Сначала Адмет подумал, что мать так выгоняет его, но когда она продолжила, юноша облегченно выдохнул и выполнил то, о чем его просили. — Не хочу, чтобы твои сестры и брат слышали нас.

— Я рассказал все Торе, — признался Адмет. — Я должен был с кем-то поделиться, — тут же попытался оправдать себя он.

— Это хорошо, — улыбнулась Минерва. — Мне совсем не нравилось, когда вы были в ссоре. Сядь, — она жестом указала на пустое кресло рядом с собой. — Ты не был образцом для подражания в последнее время, — юноша виновато опустил глаза. — И когда кто-то приходит к нам с отцом и говорит, что ты совершил такой ужасный, такой гадкий поступок, я просто не знала, что и думать, — она взяла ладони сына в свои руки. — Но я верю тебе, — Адмет, округлив свои и без того большие светлые глаза, поднял на нее взгляд, полный света надежды. — Если этот человек лжет, он будет наказан.

— Как вы узнаете правду, матушка?

— Пока не знаю, — пожала плечами Минерва. — Мы с отцом обязательно разберемся с этой историей. Никто не смеет клеветать на наших детей.

— А что насчет Валентина и Финбара?

— У них уже был один неприятный разговор с королевой, — Минерва усмехнулась. — Они утверждают, что ничего подобного не было. Три слова против одного. И все же я надеюсь, ты понимаешь, что мы не можем отпустить этого человека, просто отмахнувшись от таких серьезных обвинений?

— Конечно, — закивал Адмет. — Я понимаю.

— Мой милый, — королева положила свою ладонь на его щеку. Щетина Адмета слегка покалывала кожу. — Я поверила тебе не потому, что ты и твои друзья утверждаете, что не делали этого, а потому, что ты мой сын. Мой сын не способен на такое зверское злодеяние.

— Мамочка, прости меня за все, — он бросился в объятия матери. — Я обещаю, что исправлюсь. Я буду вести себя, как достойный наследник.

— Давно пора, — со вздохом отозвалась Минерва, крепче стиснув Адмета в своих объятиях.