Надежда Пигмалиона (гет)

Я шутя её коснулся,

Не любя ее зажег.

Но, увидев яркий пламень,

Я — всегда мертвей, чем камень, —

Ужаснулся

И хотел бежать скорее —

И не мог.

Трепеща и цепенея,

Вырастал огонь, блестя,

Он дрожал, слегка свистя,

Он сверкал проворством змея,

Всё быстрей

Он являл передо мною лики сказочных зверей.

С дымом бьющимся мешаясь,

В содержаньи умножаясь,

Он, взметаясь, красовался надо мною и над ней.

Мы сидели в сумрачном каминном зале. Здесь все было по-прежнему, лишь на столе постелили белую скатерть. На ней теперь стояла, тускло поблескивая, старинная чаша, да кто-то по случаю начаровал в воздухе сверкающие серебром надписи «Sanctimonia vincet semper»* и «Estote prudentes sicut serpentes»**, теперь они парили в центре зала. Сидящий рядом Барти поведал мне, что это девизы родов Малфоев и Ноттов.

— Я помню ночь, когда Господин оказал мне эту честь, как будто она была вчера, — мечтательно протянул он, опасно покачиваясь на стуле. — Я только-только школу закончил, но Темный Лорд всегда умел замечать таланты в людях, он доверился мне. И я не подвёл. Сразу после церемонии я и Уилкис отправились искать одного орденского прихвостня — Дирборна. И нашли… Думаю, скоро у меня снова будет чем порадовать Повелителя…

— Зачем ты украл камень у Снейпа и ничего не сказал мне? — недовольно перебила я. — Он увидел и чуть меня не съел…

— А потом что? Решил, что так много сладкого ему вредно? — хихикнул Барти.

— Решил доложить…

Мужчина фыркнул.

— Обычный блеф. У него их навалом. Я и себе тоже взял. А почему ты не с ними? — как бы между прочим поинтересовался Барти, кивая на Драко и Теодора, замерших в ожидании в центре зала.

— У меня девиза нет, — тоже решила отшутиться я.

— Ну так мы придумаем. Можно что-нибудь про отвагу… — усмехнулся он.

Зная Барти, я была практически уверена, что он догадывался о нечистокровности моего происхождения. Но мне следовало отдать ему должное — он принадлежал к числу тех немногих Пожирателей, которые нейтрально относились к статусу крови. Его интересовало лишь служение Лорду. А детали не сильно волновали.

Часы пробили первый час ночи. Звук этот бесконечно долго угасал в вязком, словно деготь, ожидании. Я накручивала на палец прядь волос и гадала про себя: зачем Лорд настоял на моем присутствии, только лишь из-за того «чтобы отдать должное почтение выбору и долгу наследников двух благородных семей»?

Ревущий в большом камине огонь плясал на стенах и искажал лица присутствующих. Лестрейндж и Руквуд о чем-то тихо переговаривались. Нотт сидел, подпирая рукой еще не зажившую голову, рядом с безмолвной и безучастной Нарциссой. После того, как я вложила драгоценный флакончик в ее холодные пальцы и путано попыталась объяснить, что лучше бы Беллатрисе выпить это с мужем из одного бокала, мы не обмолвились ни словом.

Причина ее внезапной перемены стала ясна мне после того, как ко мне заявился Лорд и сказал, чтобы я не вздумала ложиться спать. Догадка о том, что принятие Метки Драко было вовсе не инициативой Лорда, казалась весьма правдоподобной. И если это так, то Беллатриса совершила ужасную ошибку. Непростительную ошибку в глазах своей сестры. Которая, как мне показалось, когда я увидела ее на пороге, была способна и на хладнокровное убийство за сына. За одну лишь угрозу его безопасности.

Сама же мадам Лестрейндж теперь повисла на плече племянника и спешно шептала что-то ему на ухо, бросая взволнованные, благоговейные взгляды на дверь. Драко изредка кивал, изо всех сил стараясь сохранить нейтральное выражение лица, но время от времени на нем явственно читался испуг.

А из-за неплотно задернутых портьер за нами с небес наблюдал своим бледно-жёлтым всевидящим глазом вечный свидетель самых страшных людских пороков.

Когда дверь распахнулась и в зал неспешно вступил Лорд, Пожиратели мгновенно повскакивали со своих мест, кланяясь своему лидеру.

— Приветствую вас, друзья. Нас сегодня немного, но повод весьма и весьма серьёзный, — начал Он своим высоким ясным голосом.

Я иногда забывала, насколько иначе он мог звучать, когда не обращался к парселтангу.

— Сегодня наши ряды пополнятся двумя юными и, без сомнения, талантливыми волшебниками. Они оба станут уже третьим поколением магов в своих родах, верно служивших мне, всякий раз поддерживающих и укрепляющих наш альянс…

Слушали Лорда зачарованно. Одно его присутствие каждый раз преподносило сюрпризы. Он мог подавлять окружающих, разом занимая все пустое пространство, а мог остаться вовсе незамеченным. И снова я поймала себя на том, что не могу оторвать от него глаз. «Наверное, это какая-то магия…» В безмолвии Он прошёл к своему высокому креслу в торце стола, опустился на него и окинул взглядом присутствующих.

— Я, со своей стороны, горячо приветствую такую преемственность поколений. Давайте начнём. Прошу, Драко, — Лорд сделал приглашающий жест.

Освободившись наконец от цепкой хватки тётушки, парень ступил навстречу магу, остановился в шаге от его кресла и встал на колени, нервно теребя складки мантии.

Я смотрела на всю эту картину и понимала, что не ошибалась в своих предположениях. Лорд не упустил возможности устроить спектакль и наслаждался им. Он был автором, режиссёром и главным актёром этой странной пьесы поклонения ему. В его взгляде, обращенном к коленопреклоненному Малфою, читались надменность и торжество.

— Говори клятву, — не выдержав, подсказала Беллатриса. Она вытянула шею и пребывала, очевидно, в невиданном напряжении. «Наверняка не прочь занять его место и получить еще одну…»

— Что-то я не вижу на его лице радости. Малахольный в папашу… — тихо прокомментировал Барти.

— Клянусь… служить верно и послушно моему Повелителю — Лорду Волдеморту и Темной метке. Клянусь блюсти чистоту крови и древо моего рода. Доблестно хранить и приумножать силу, знания и тайны магические. Защищать их от противного, нечистого и пятнающего влияния, безжалостно истреблять врагов чистой крови. Быть стойким и непримиримым в этой борьбе. Клянусь во имя Великой Магии.

— Но и последний же враг истребится — Смерть, — завершил Лорд.

Резким движением он обнажил худое юношеское предплечье и коснулся его палочкой. От ее конца по белой коже поплыли поначалу смутные чернильные разводы, они клубились и стягивались, пока не образовали живую и яркую Темную Метку.

Драко завороженно посмотрел на свою руку, на которой отныне и до смерти будет запечатлена его клятва, а потом поцеловал подол мантии Лорда.

— Встань, — приказал маг и, приняв от склонившейся Беллатрисы чашу, отпил глоток, а после передал ее Драко. Парень пригубил вино. И Лорд, усмехнувшись, взмахнул рукой. Фигуру юноши окутала чёрная сень, а лицо скрыла причудливая белая маска. — Поприветствуйте нашего нового соратника.

В зале раздались одобрительные возгласы: Беллатриса ахнула и захлопала, Барти присвистнул, и под эти странные звуки Драко сел за стол рядом с Нарциссой. На губах ее застыла неподвижная полуулыбка.

Вся церемония повторилась с Теодором, и после мы все наконец оказались за одним столом. На дне появившихся бокалов заиграл багрянец.

— За Темного Лорда! — провозгласил тост Рудольфус. Его поддержали остальные.

А сам Лорд поднялся со своего места и отправился прочь из зала. Я, недолго думая, последовала его примеру, слыша за спиной странный заходящийся смех Беллатрисы, от которого мороз пробегал по коже.

Мой режим был окончательно сбит, поэтому, несмотря на поздний час, спать не хотелось. И я отправилась на поиски какого-нибудь чтения. В библиотеке-то мы и встретились.

Лорд стоял возле зачарованных полок, на которых, я знала, хранились редкие и весьма древние фолианты, посвященные Темной магии. Если не знать секретной книжки на соседнем стеллаже, полки мгновенно становились непроницаемыми. Я редко совалась туда, литература там была капризнейшая, и вовсе не способствовала крепкому ночному сну. Вот и книга, выбранная Лордом, сперва издала замогильный вой, но потом, видимо, поняла, с кем имеет дело и, кашлянув, замолчала.

Я, тем временем, искала что-нибудь связанное с целительством, памятуя о своём порыве в Отделе Тайн. На глаза мне попался «Большой справочник колдомедицины». Большим он был в буквальном смысле, поэтому пришлось потрудиться, чтобы вытащить его.

— Что ты думаешь о сегодняшнем празднике? — листая пожелтевшие страницы, поинтересовался Лорд.

— Он был не очень праздничным, — ответила я, обнимая тяжеленную книгу. — Не понимаю… Зачем все это… унижение?

— Унижение? — едко переспросил он. — Значит, ты ничего не знаешь об унижении… — Лорд захлопнул книгу и выпрямился.

Взгляд его устремился куда-то далеко, за оконную раму, сквозь ветреную и бесприютную февральскую ночь.

— Знаешь, там где я рос, во мне часто предполагали дурные наклонности, даже если я ещё ничегошеньки не сделал. Но, когда получаешь клеймо заочно, как-то неловко разочаровывать. — Бледные губы мага скривились в жесткой усмешке, а в глазах что-то шевельнулось, сверкнуло. Какая-то мрачная презрительная ненависть. — Я был молчалив — меня считали нелюдимым. Я был умнее других — говорили, что зазнался. Я отличался от них, за это магглы сочли меня сумасшедшим. Я хотел сам найти своё место — мне его указывали. И тогда я понял: если хочешь, чтобы тебя не загрызли, нужно быть в стае, а если не желаешь доедать за другими — нужно быть вожаком…

Я слушала его, затаив дыхание. Это была редкая и оттого очень ценная для меня минута его откровенности. Лорд говорил, будто забыв, что я рядом.

— … Я всегда хорошо чувствовал людей. Их страхи, слабости, желания — все это видно насквозь, этим можно управлять. И я научился. Это была… как бы игра.

А потом за мной явился Дамблдор, и оказалось, что я не один такой. Он сказал, что существует другой мир и в нем другие правила. Представляешь, каково было мое разочарование, когда вместо нафантазированных картин о мудрых и могущественных волшебниках, справедливых и сильных, живущих в идеальном обществе, где ценность — не еда и одежда, а знание, я вдруг увидел… то же самое, что видел всегда? — Лорд развёл руками. — Богатые чистокровные бесталанные и изнеженные детишки праздно пользовались всеми благами и выгодами, которых я едва ли мог достигнуть, даже неутомимо трудясь. Оказалось, что и в мире магии нет никакой справедливости. Дамблдор обманул меня. Тогда мне это казалось сокрушительно обидным. И я решил… сломать их всех. Если, играя по установленным правилам, нельзя выиграть, то надо придумать свои. Для этого мне нужны были деньги, связи, родословная, хорошие рекомендации и сила. У меня не было ничего из этого. Но, в отличие от своих сверстников, мне было чего желать. И мои желания исполнились. Теперь я свободен. А они имеют то, что заслуживают.

Лорд замолчал, и в повисшем молчании не было напряжения. Я смотрела на его идеально ровную спину, на чудной плоский профиль, ощущая вдруг странное желание прикоснуться к нему.

— И теперь вы больше ничего не хотите?

Лорд мрачно посмотрел на меня.

— Теперь я имею все, что хочу. Теперь они склоняются передо мной, что это, как не справедливость? — прошипел он.

— Вы добились этого трудом и талантом. Но ведь для них мало что изменилось. Они как были, так и остались богатыми и чистокровными, — пожала я плечами, покрепче перехватив свою книгу.

— А я, по-твоему, добился только их поклонов? Ты думаешь, раз у Малфоев есть особняк, счёт в банке — значит, они богачи? — ядовито усмехнулся Лорд и снисходительно посмотрел на меня. — Богатство — не в золоте. Некоторые это понимают… Даже Малфои последние несколько веков скупают только реликвии. У них есть по-настоящему ценные экземпляры. Но все же они не богачи. Я владею вещами, стоящими больше, чем все их состояние, поистине бесценными сокровищами… — сказав это, Лорд будто осекся и глубоко вздохнул. — Но время позднее, мы увлеклись беседой. Разве тебе не пора спать?

Я кивнула, отступая к выходу.

— Постой… Я много думал о твоих снах. В книгах ничего об этом нет. Все стало бы проще, если бы можно было посмотреть, — он бросил на меня короткий взгляд, — но раз это невозможно, придётся действовать вслепую. Чем бы это ни было, оно должно контролироваться твоим разумом. Ты не пробовала концентрироваться на чем-нибудь конкретном, как я тебя учил?

— Нет. Как можно концентрироваться во сне? — недоуменно переспросила я.

— Можно все. При должном подходе. Я хочу, чтобы ты пыталась, представляла свою цель перед сном…

Я пообещала попробовать, на том мы и распрощались. Но перед тем, как сон сморил меня, мысли мои разлетелись, как бабочки по лесной поляне. И не было у них никакого короля, кроме весны. Они беспечно и безнаказанно порхали где-то возле бледных насмешливых губ.

* * *

Чёрные, полные слез и мольбы глаза встречаются с льдисто-голубыми.

— Я понадеялся на вас! И вы не справились! Ты подвела меня!

Колдунья сжимается, будто ее ударили.

— Умоляю, мой Лорд, простите меня. Я сражалась… Почти добралась до Поттера, но девчонка… Она напала на меня, а не на мальчишку! Разве это не предательство?

— А вы вдесятером ничего с ним не сделали и не принесли мне пророчество. Что это, если не предательство?! — леденящим жилы тоном переспрашивает Лорд.

— Мой Господин, только прикажите мне, и я докажу… Докажу вам свою верность! Сделаю, что угодно!

Колдунья говорит горячечно, тянется к руке мага, будто утопающий за соломинкой. Но он лишь отворачивается и отходит к пыльному окну, за которым виднеется старая роща.

— Мне нужна не ты, а Люциус. Фаджа больше нет, а значит эта… Амбридж лишилась прикрытия. Он должен был уже надавить на неё через попечительский совет. Мальчишка снова в Хогвартсе. Он нужен мне живым! Но я не хочу выводить из игры Северуса. Он должен остаться в школе…

— Мой Лорд… Если вам нужен слуга, то сын может заменить отца. Нет лучшего способа доказать нашу бесконечную верность вам…

— Ты полагаешь, что он справится?

— Драко будет горд и счастлив принять вашу милость, Господин, и проявить себя! — убежденно отвечает Беллатриса.

— Хорошо. Пусть будет так. Передай, что я окажу ему эту честь. Можешь идти. Ах, да. К Арте даже приближаться не смей. Ты поняла?

Белла поджимает трясущиеся губы и кивает через силу, все еще не сводя со своего кумира темных умоляющих глаз, в которых идет какая-то ожесточенная борьба.

— Но… Но почему, Господин? — решается она.

— Она — мое оружие против Дамблдора. Он хочет ее забрать. Ты же сама слышала! — огрызается маг.

— Но, Милорд, почему вы просто не сказали мне раньше?

— Я доверяю тебе больше всех, Белла, поэтому сказал сейчас…

На худом бледном лице на миг вспыхивает безумная надежда, освещая его исступленным счастьем, и медленно угасает в пучине неверия.

Это длинная комната со светлыми стенами. Между коек снуют волшебники в лимонных мантиях, слышится звон стекла и шепот заклинаний. Сквозь широкое окно льётся сероватый вечерний свет. На одной из коек сидят двое волшебников. Старик с длинной бородой прихлебывает из маленькой золоченой чашечки, временами поглядывая на соседа поверх очков-половинок.

— Вы же не думали, что после инцидента с Артуром Темный Лорд угомонится. Не после того, как он нашёл дорогу к мыслям мальчишки. А, значит, предполагали, что Он попытается его выманить, — спокойно рассуждает Снейп. Лицо его сокрыто от собеседника завесой чёрных волос.

— Ну разумеется.

— Так почему не пресекли это? Почему не сказали мне? Лорд мог убить его, и все мои труды оказались бы насмарку.

— Я был в зале все время, Северус. Том повторил ошибку своей приспешницы и увлёкся непойманной добычей. Гарри должен был узнать своего врага в лицо. Но ты прав. Я оказался чересчур самонадеян. Все зашло слишком далеко. Он полностью вернул себе былую мощь. И если мои опасения подтвердятся, то ни единое, даже самое сильное мое заклятье не сможет его убить…

— Но как же мальчик? — хмурится Снейп.

— Его связь с Лордом… — кивает Дамблдор, — она крепнет. И в конце концов это может помочь нам…

— Но Поттер не способен к окклюменции. Лорд прочтёт любые его мысли. Он знает о связи!

— И будет бояться ее после случившегося в Министерстве. Она причиняет ему невыносимую боль, — настоятельно грозит пальцем старик.

— Почему?

— У меня пока нет ответов. А значит, придется навести идеальный порядок в своей памяти, чтобы найти их, и, вероятно, не только мне… Удивительно, во всей Магической Британии нет человека, не знавшего бы его имени, но едва ли сыщется кто-то, способный пролить свет на такую тёмную личность, как Том. И все же, мне предстоит отыскать того, кто сможет нам помочь. Загадки… Тайны судеб… Слишком много совпадений… Вы принесли мне то, что я просил?

— Да… — зельевар, помедлив, достает из кармана мантии книжку и вручает ее старому магу, — зачем вам понадобился учебник по Прорицаниям?

— О, я люблю почитать какую-нибудь беллетристику на ночь, ничто так не расслабляет меня, — улыбается в бороду Дамблдор и добавляет серьезнее, — мне понадобится время, чтобы найти ответы, Северус.

Снейп долго хмурится и молчит.

— Нам нечего ему противопоставить. Я слышал, что он отдал команду «фас», а вы знаете, что за этим последует. Сейчас он сосредоточится на Хогвартсе. Быть может, Поттеру не стоит туда возвращаться?

— Я полагаю, что пока не время для таких мер. Хогвартс хорошо охраняется, а его верные люди, как ты сказал, сейчас не в лучшей форме. Кроме того, исчезновение Гарри только усилит панику — это ни к чему. Волдеморт, конечно, попытается достать его, но защита Лили все еще действует и будет действовать до его семнадцатилетия. До тех пор Он не сможет причинить ему вред. Поэтому следите за мальчиком и, прошу вас, Северус, продолжайте занятия.

Снейп медленно кивает. Темные пряди падают на его лицо, еще больше скрывая его, лишь чёрные глаза продолжают мягко блестеть из сумрака.

— Как поживает мисс Руфи? — интересуется Дамблдор, отставляя опустевшую чашку.

— Приходила ко мне на днях. Помогать варить зелья, — кисло усмехается Снейп. — Я сперва решил, что это Он ее подослал, а оказалось — нет. Она умудрилась, помимо всего прочего, прихватить из Отдела Тайн сувенир. И ей не терпелось узнать, что это. Судя по всему, к ней попало то… о чем вы мне рассказывали. Во всяком случае, похоже по вашему описанию. Любопытная вещица.

Дамблдор изумленно приподнимает кустистые брови, с любопытством слушая рассказ. В лукавых глазах его загорается азартный огонёк. Он смотрит с таким выражением будто едва удерживается, чтобы не засиять ослепительно перед хмурым Снейпом как снежок солнечным рождественским утречком.

— Я опасался, что девчонка выкинет какую-нибудь глупость, и не ошибся. Как я понял, она собирается с ее помощью избавиться от Беллы.

— В самом деле?

— Да, та давно видит в девчонке соперницу, и конфликт, видимо, обострился. Она была напугана. Крауч заронил в ней подозрение, будто ее собираются отравить, и теперь она с изяществом горного тролля пытается выкрутиться.

Старый маг хмыкает и качает головой, приглаживает длинную бороду.

— Ты напрасно переживал, Северус. Напротив, досадно, что она потратит ее на супругов Лестрейндж, а не на самого Волдеморта. Это могло бы, полагаю, дать интересный эффект. Такой же, как обильная пища для давно голодающего человека, — поясняет старик, заметив вопросительный взгляд.

— Так вы верите в то, что это не только лишь усовершенствованный любовный напиток?

— О, несомненно, это только лишь любовный напиток, — охотно соглашается Дамблдор.

— Тогда Белла будет в ярости, когда ее отпустит. Да и Лорд, конечно, заметит это. Я мог бы попытаться нивелировать…

Старик усмехается и снова бросает лукавый взгляд на собеседника.

— О, право, Северус. Меня приводит в восторг твоя забота о детях. С девочкой все будет в порядке. Он ничего ей не сделает. И я ручаюсь, что Беллу «отпустит» не скоро.

— Почему вы так уверены? — кривясь, будто ему в нос сунули червяка, спросил зельевар.

— Потому что я его создал, — вновь усмехается старик. — И все-таки, может я и предвзят, но студенты моего факультета бывают поистине впечатляющими. Думаю, Том впечатлён, весьма. Да и ты…

Снейп досадливо морщится и фыркает:

— Если только масштабами их тупости.

Дамблдор грустно улыбается и вздыхает.

— Ну что ж, мой мальчик, ты можешь идти. И спасибо за зелья.

Как только тёмная фигура зельевара исчезает в проёме двери, Дамблдор поправляет очки-половинки на крючковатом носу и открывает принесенную книгу. Некоторое время раздается лишь шелест страниц да тихое мурлыканье гимна Хогвартса. Потом все стихает, и взгляд мага ползет по заляпанной свечным воском странице школьного пособия. Но слов в заглавии уже не разобрать, они тают, сливаются в неразличимый серый поток вместе с белой палатой и лимонными мантиями, и гаснут.

* * *

Проснувшись, я долго скрипела пером по страницам. Дневник охотно пожирал чернила вместе с моими мыслями и чувствами. Они метались в моей душе из угла в угол, как затравленный зверь. Я давно понимала, что черти не бродят по свету с рогами, а ангелы не щеголяют в неглиже, и, наверное, только лишь дураки все еще ходят с бубенчиком, и им одинаково рады как первые, так и вторые. Но мне не хотелось быть ни добычей, ни потешной игрушкой, ни поводом для шутки. «Лорд не сказал мне о том, что случилось между ними после моего ухода… Оружие. Использовать. Об этом предупреждал Дамблдор… Но все же он запретил ей приближаться! И попросил меня контролировать сон… Кажется, это сработало. А Дамблдор все подстроил! Но и в его планах что-то пошло не так… Он явно надеялся на более впечатляющий результат. Зачем ему та книжка? Трелони вела у нас курс по ней…»

Я уставилась на медленно тающие строчки в нерешительности, поглаживая кончик длинного пера. Но потом все-таки продолжила писать.

«Снейп решил, будто я могу подсунуть любовное зелье… Лорду? Зачем бы? Абсурд». Эта мысль, не посетившая моей головы ранее, расцвела буйным цветом с подачи зельевара. Я сама не могла понять, отчего она так волнует меня, но изо всех сил пыталась прогнать, а получалось лишь воображать возможные последствия. От большинства меня пробирала жаркая смущающая дрожь. «Знания», почерпнутые из книжек тётки Долохова, были весьма свежи. Но, к счастью, в борьбе между сердцем и головой вновь победил желудок.

После обеда ко мне вернулось присутствие разума, и я засела за добытый справочник по колдомедицине, отмечая про себя, что ожидаю прихода Лорда.

Он действительно явился к вечеру, но вместо расспросов неожиданно повел меня в дуэльный зал. И гонял там с каким-то странным азартом, пока одна из вспышек не лишила меня сознания. При этом он совсем не разговаривал со мной, только смотрел холодным, задумчивым взглядом и лениво осыпал проклятьями.

А мне на ум, как назло, вместо контрзаклятий приходили лишь картинки из книжек по любовной магии. Я страшно смущалась и боялась, что он заметит это и прочтёт в мыслях…

Очнулась я на полу, с четким ощущением, что из головы выбило не только дурь, но и половину биографии. В ушах звенело на все лады.

Лорд стоял надо мной и смотрел хмуро и будто тревожно.

— Ты сегодня рассеяна.

Я подтянула колени к груди и прикрыла глаза.

— Спала плохо.

— Что ты видела? — он не спрашивал — требовал. Голос его звучал властно и бескомпромиссно. Я поежилась.

— Мне приснился Дамблдор. Он… Э-э-э… Кажется, не очень доволен результатами своей засады в Министерстве, — я изо всех сил старалась подобрать нужные слова. — Да, это была засада. Думаю, он рассчитывал, что вы придёте после провала остальных, и ждал там, в Атриуме.

— С чего ему так рисковать его драгоценным Поттером? Я мог убить его в любой момент! — ядовито выплюнул Лорд и присел напротив меня, чтобы буравить взглядом.

— Может, на это он и рассчитывал. Что вы снова… Исчезнете. Та защита на Гарри все ещё действует, он сказал, что она будет с ним до совершеннолетия.

Глаза Лорда полыхнули злобой, он исступленно, но почти беззвучно вскричал:

— Дальше!

— Но… Что-то взволновало его. Он думает, что не может вас… убить, — я сглотнула, — и хочет найти ответы… в памяти. Кого-то, кто знает вас. Он тоже хочет понять вашу связь с Гарри. Что случилось между вами, когда я ушла?

— Тебя это не касается, — поморщившись, прошипел он. — Это все?

— Да, — выдохнула я, стараясь не выдать подкатившую к горлу обиду.

Выражение лица Лорда оставалось совершенно бесстрастным, только взгляд стал тяжёлым и колючим, благо смотрел он будто сквозь меня. Должно быть, крепко задумался над моими словами. Если бы кто-то вошёл в зал, то непременно увидел бы странную картину: девочку и Темного Лорда, мирно и неподвижно сидящих на полу друг напротив друга в гробовой тишине, в окружении следов бойни — разбитых заклятьями доспехов и каменной крошки, — да дымящихся погасших факелов.

Спустя несколько дней Люциус пошёл на поправку и стал гулять с тростью. А Драко засобирался обратно в Хогвартс. Я встретила его перед самым отъездом, он сидел в гостиной бледный с покрасневшими глазами. На мои вопросы о здоровье отнекивался, но когда я уже собралась уходить, выпалил:

— Я пытал Селвина ночью. Он приказал мне, — еле слышно добавил парень.

— Что? — обернулась я.

Драко как-то странно покосился на меня.

— Ты знаешь, что дементоры покинули Азкабан две недели назад?

— Н-нет.

— В «Пророке» писали… — задумчиво протянул он, — значит, ты и не знаешь, что Азкабана уже две недели как нет. Все, кто мог, разбежались, кто не успел, того… В общем, часть дементоров осталась верна Министерству и сейчас дежурит в Хогсмиде. Селвин должен был передать им условия Темного Лорда, но они провалили задание. Их чуть не схватили… А я… Я… — голос подвёл его и он совсем замолчал.

Я села рядом с ним, сопоставляя услышанное.

— И теперь ты должен это сделать?

— Я не могу говорить о своем задании… никому, — заученно повторил он. Видимо, его уже не раз спрашивали об этом.

Слов поддержки у меня не нашлось, поэтому я просто положила руку ему на плечо, отчего он слегка вздрогнул. Мы долго сидели рядом. Пока в гостиную не вошла Нарцисса. Наши с ней взгляды на мгновение встретились, и она едва заметно кивнула.

Драко уехал, а моя жизнь потекла размеренно и мирно. Я штудировала колдомедицину, призывая Барти в качестве подопытного, гуляла по парку, пила чай с Нарциссой.

Лишь новости в газетах напоминали о том, что никакого мира нет и в помине.

Они пестрили сообщениями об умерших от травм и проклятий в Мунго, о новых нападениях на семьи авроров. Из чёрных рамочек в Пророке смотрели, улыбались и махали все новые и новые лица. Над их домами неизменно клубилась Темная метка. Пожиратели рьяно выполняли приказ своего Хозяина. После утренних газет у меня неизменно пропадал аппетит и портилось настроение, хоть моей вины в том и не было, но чувство причастности не оставляло меня. И я продолжала их читать. Так незаметно наступила весна.

Дни мои были бы похожи друг на друга как близнецы, если бы не те часы, во время которых Лорд давал мне уроки. Это было почти забытое волнительное чувство: стоять напротив и видеть, как соскальзывает вспышка с его палочки. Длительное отсутствие тренировок сказалось на моей форме. Я быстро выдыхалась и начинала пропускать проклятья. Но Лорд был терпелив и непреклонен, будто наметил какую-то одному ему известную цель и двигался к ней с присущей ему одержимостью. И как бы хорошо я ни выполняла его задания, он всегда оставался недоволен.

Иногда Лорд брал мою руку, поправляя жесты палочкой. А я задерживала дыхание, потому что оно неизменно сбивалось. В воздухе пахло этим неповторимым запахом весны: холодной воды, свежести, сырой и прелой земли, освобожденной от смертной спячки, и смолистым духом набухающих почек.

Думаю, в самом этом запахе есть какие-то дурманящие чары, заставляющие голову кружиться, а сердце быстрее гнать кровь по венам. Они приносят в душу непонятную, беспричинную радость, смешанную со страшной тревогой и томительным ожиданием чего-то. И в этой торжественной тишине начиналось рождение нового.

Первой не выдержала кукушка, возвестив о его приходе печальным, одиноким и нежным голосом. Весь парк слушал молча — все загадали судьбу. И сизая тьма уступила место сиреневым сумеркам и белым цветам шиповника, зябнущим от последних заморозков поутру.

* чистота одержит победу

** будьте мудры аки змеи

Примечания:

http://ipic.su/img/img7/fs/Fotor_158386127659189.1583861264.jpg