Подарок (джен)

С тех пор как Лили начала вставать, она придерживалась графика и часто отдыхала или спала, так как сильно утомлялась. Гарри только головой качал, когда видел, как много зелий она пила. И когда только успела приготовить? Но с другой стороны — ее состояние с каждым днем заметно улучшалось, и недалек был тот день, когда она почувствует себя полностью здоровой.

Гарри развлекал Лили до второй половины дня и, покормив, отправил спать.

Убедившись, что мать заснула, Гарри тут же поспешил в свою комнату. Получив формальное разрешение на полеты, он не собирался отказывать себе в удовольствии и откладывать это дело надолго. К тому же, он хотел погулять по Коукворту. На улице была отличная погода: безветрие, солнце и редкие барашки облаков, гуляющие по небу. В зимнюю пору редко можно было такое наблюдать, так что он не хотел упустить своего шанса. Обернувшись в мантию-невидимку, Гарри вылетел в окно и закрыл его.

Во время полета Гарри все время казалось, что он что-то упустил или забыл, он даже вернулся и проверил дом телекинетическим зрением, но все было спокойно. Лишь приземлившись где-то в центре города и запихивая в рюкзак мантию, он похолодел. Вот оно, он понял, что его беспокоило: мантия-невидимка. Ведь этот артефакт развеивал Левиосу, когда был надет на "другого Гарри". Руки похолодели, и по спине промаршировал табун мурашек. Он тут же представил кучу всевозможных опасных ситуаций, которые могли бы с ним произойти. Но... Видимо, артефакт был не так прост и защищал лишь того, кто его носил. Гарри припомнил все те ситуации, где он применял телекинез к мантии: когда учился ощущать сложенную мантию-невидимку, когда она была надета на Волдеморта и когда сам ее надевал, даже при полетах. Лишь в одном случае заклинание развеивалось, когда Волдеморт носил мантию. И ведь задумался Гарри об этом лишь сейчас... Черт возьми! Может быть, не в мантии дело? Или в мантии?

Отбросив лишние мысли, Гарри переключился на духовное зрение и расслабился. Его всегда воодушевляло это состояние сознания. Когда он был духом, все выглядело не так: мир казался сплошным облаком тумана, а люди в нем были чуть более яркими туманными пятнами. Но когда он вернулся в тело, весь этот туман превратился в нечто цветное — в ауры.

Горизонт сразу стал еще более голубым, даже лазурным. Безлиственные деревья обзавелись зеленым ореолом, а люди стали чуть более занимательными, чем раньше. Какие тайны скрывают их ауры, о чем они рассказывают? Гарри не знал, не понимал... Пока не понимал. Но он обязательно научится и разберется во всем, дайте только время!

Весело хмыкнув, Гарри пошел вперед, оглядываясь. Ему казалось, что мир вокруг стал ярче, а люди — ближе. И еще он заметил, что с каждым шагом под его ногами вырастает что-то странное: то место, где он только что проходил, вдруг становилось чуть ярче, за ним оставались какие-то следы, которых не было в обычном зрении. Он и раньше замечал эти яркие пятна, но не обращал на них внимания. Но сейчас Гарри сообразил, что это не просто пятна — это были следы. Следы его ауры. Каждый раз, когда он прикасался к чему-нибудь, на этом нечто оставался отпечаток его ауры. Сосредоточившись сильнее, он всмотрелся в землю и заметил там множество таких следов, буквально все пространство было ими покрыто. Вот только большинство были очень тусклыми и практически незаметными, лишь некоторые следы выделялись яркой окраской.

Феномен Гарри заинтересовал, так что он внимательно наблюдал за людьми, пока гулял. Завернув в кафе, он уселся на стул и невежливо уставился на официантку. Не специально, просто у той была очень яркая и красивая аура красного цвета, разбавленная тонкими линиями разных цветов. Аура закручивалась вокруг своей владелицы словно водоворот и выглядела очень примечательно.

Гарри заказал себе несколько бутербродов и стакан сока, а пока ожидал, оглядывал помещение. Отпечатки ауры официантки были по всему помещению, и они были разной насыщенности. Некоторые были яркими, но подавляющее большинство были тусклыми или совсем бесцветными. "Видимо, со временем отпечатки теряют... что-то", — сформулировал мысль для себя Гарри. Тем не менее, даже по тусклым отпечаткам можно было определить, кто их владелец. Он даже подумал провести эксперимент, найти в городе чей-нибудь отпечаток ауры и пройти по нему, как по следу из хлебных крошек. Чисто для эксперимента.

— Ваш заказ, — улыбнулась ему девушка и поставила перед ним тарелку.

Жуя бутерброд и разглядывая посетителей, Гарри заметил еще кое-что интересное: за ним тоже кто-то наблюдал. Несколько парней его возраста или чуть постарше стояли перед кафе и оценивающе смотрели на него. Он уже видел такие взгляды раньше. Дадли и его дружки так смотрели на школьников помладше, прикидывая, смогут те дать отпор или нет. Гарри невольно усмехнулся. Нарваться на какую-то шайку хулиганов на первой же прогулке по городу? Да запросто!

Высокий русоволосый парень принял ухмылку на свой счет — ведь Гарри смотрел прямо на него. Что-то сказав своим друзьям, он скрылся из зоны видимости, остальные тоже разошлись кто куда.

Гарри изумленно покачал головой. Черт возьми, неприятности его просто ищут! Впрочем... Он ухмыльнулся. Не такие уж это и неприятности, в конце концов — ему не десять лет и он больше не беззащитен. Никто не собирается его ругать и запирать в чулане, если он поставит фингал Дадли. Да и кузена здесь нет... Настроение улучшилось, и Гарри с удвоенным удовольствием продолжил кушать.

После кафе он посетил почту и разведал пару переулков, смотря, как проявляется карта в браслете. Наверное, это было проще сделать с высоты — во время полета, но сейчас хотелось прогуляться ножками. Полетать он успеет и вечером. Хмыкнув своим мыслям, Гарри спросил у мимо проходящей женщины, есть ли в Коукворте библиотека, и, услышав положительный ответ, поблагодарил и направился в сторону центра. Оказывается, в городе была средняя школа, там же находилась городская библиотека.

Комплекс зданий в центре города был немаленьким, под школу была выделена обширная территория, куда там младшей школе Литтл-Уингинга. Гарри даже заблудился, выискивая нужное здание. Так и бродил, пока не услышал сзади чей-то крик:

— Эй, а ну стой!

Гарри обернулся и досадливо хмыкнул. Выследили! Давешние парни, которых он приметил в кафе, сейчас неспешно направлялись к нему с нескольких сторон, отрезая пути к отступлению.

Оглядевшись и оценив диспозицию, Гарри с небывалой скоростью рванул вперед — куда и направлялся — и исчез за углом здания, а потом чертыхнулся. Тупик. Пространство было огорожено каменным забором, и единственный путь вел к двери большого здания, за которое он забежал. Подергав ручку, он лишь изумленно покачал головой. Закрыто. Грамотно загоняют, Дадли такого не умел. Бежать отсюда некуда... Вернее, так казалось со стороны.

— Эй, ты... иди сюда... не бойся, — прохрипел русоволосый, выбегая из-за угла и останавливаясь. Бег явно не был его любимым занятием.

Гарри сосредоточился на замке, изучая его телекинетическим зрением, а после щелчка ухмыльнулся бегуну и без промедления зашел внутрь, слыша удивленные и негодующие крики сзади. Прикрыв за собой дверь, но не захлопывая ее, он телекинезом вытащил мантию-невидимку и, обернувшись в нее, взлетел в воздух. Взлетать было куда — здание оказалось спортзалом, так что пространства хватало. Быстро оглядевшись, он заметил в помещении еще несколько дверей. Переместившись к ближайшей от входа двери, Гарри открыл ее и, как оказалось, вовремя!

Трое мальчишек ворвалось в спортзал, и Гарри тут же захлопнул дверь комнаты, создавая впечатление, что он там прячется.

— Ха, идиот, — закричал самый мелкий из преследователей, темноволосый парнишка, возрастом с самого Гарри. — Там же каморка! Попался!

В общем-то, на этом можно было заканчивать, тихо открыть входную дверь, пока увлеченные хулиганы спешат к каморке, и улететь в медленно приближающийся закат. Но... Какого черта? Эти парни бегали за ним явно не для того, чтобы торжественно пожать ему руку, почему он должен убегать?

Подлетев к отставшему рыжеволосому толстяку, который, пыхтя, плелся за своими друзьями, Гарри подобрался как можно ближе и тихо, но достаточно отчетливо прошептал на ухо:

— Я здесь!

Толстяк шарахнулся в сторону от неожиданности и, запутавшись в ногах, покатился по полу.

— Стэн, чего ты там возишься? — обернулся русоволосый.

— Я что-то слышал... — неуверенно оглядываясь, пробормотал толстяк.

Русоволосый осмотрел пустой зал и, не заметив ничего интересного, поморщился. А потом ожесточенно постучал по двери каморки.

— Эй ты, чужак, выходи, по-хорошему прошу.

Не дождавшись ответа, он схватился за ручку и попытался потянуть ее вниз, собираясь открыть дверь. Но у него ничего не вышло. Дверная ручка сидела как влитая, не двигаясь и на миллиметр.

— Закрыто, — озадаченно пробормотал русоволосый.

Скомбинировав несколько слоев Левиосы, чтобы они получились более... материальными, Гарри громко постучал в дверь, через которую все они попали в помещение. Стук заставил парней подпрыгнуть и затаиться. Дотянувшись до каморки телекинезом, Гарри сосредоточился и, ухмыльнувшись, принялся в быстрой последовательности дергать дверную ручку вверх-вниз, создавая сильный шум и впечатление, что кто-то рвется изнутри наружу.

Хулиганы синхронно дернулись и отшатнулись. Русоволосый выругался и зло постучал ногой в дверь.

— Тебе крышка, урод. Если ты сейчас же не откроешь, клянусь, синяками ты не отделаешься, понятно? — с угрозой прошипел он, стараясь не сильно повышать голос.

Вылетев в центр помещения, чтобы была возможность достать телекинезом до любой точки зала, Гарри затаился на несколько секунд, давая парням время успокоиться. А потом с душераздирающим скрипом открыл третью дверь, находящуюся в противоположном конце зала.

— Что за?..

— Я здесь... — громко сказал Гарри со стороны открывшейся двери, и эхо его голоса начало гулять по залу.

Дверная ручка снова задергалась, и парни отшатнулись.

От входной двери послышался стук.

Гарри закусил от усердия язык и, нашарив телекинетическим зрением железное ведро в каморке, принялся возить им по полу, создавая жутчайший скрип.

— Мне страшно, — заныл Стэн, пятясь и не зная, куда смотреть.

— Что за чертовщина? — русоволосый был куда более спокоен, чем его друзья, но и на его лице можно было заметить ростки неуверенности.

— Я здесь... — послышалась сзади хулиганов, и те отпрыгнули с места на несколько метров.

Гарри засмеялся, на быстрой скорости летая по помещению, и этот громкий смех эхом разносился по залу. Смешиваясь со стуком по дереву и дребезжанием старого железного ведра, звук создавал какую-то жутковатую какофонию.

Толстяк что-то бессвязно заорал и побежал на выход. Струхнувшие хулиганы, пятясь, поспешили за ним.

— Я ЗДЕСЬ! — закричал Гарри во всю мощь легких, и это стало последней каплей: парни едва ли не вынесли входную дверь наружу, послышался только топот быстро удаляющийся ног.

Опустившись на пол, Гарри глубоко вздохнул и зажмурился на мгновение, расслабляясь. Это представление далось ему нелегко. Спрятав мантию, он пошел на выход и выглянул наружу. Там никого не было. На секунду ему стало совестно, но Гарри подавил эти чувства. Будь на его месте другой мальчишка, лишился бы карманных денег и приобрел бы пару новых синяков, а то и чего похуже. Будут знать, как приставать к невинным прохожим.

* * *

Гарри потребовалось не меньше десяти минут, чтобы успокоить эмоции. Закрыв дверь спортзала, он спокойно отправился дальше, следуя составленному плану. Он все же нашел библиотеку и даже поболтал со старой женщиной, которая вела учет посетителей. На первый взгляд, она не была так строга, как мадам Пинс, но что-то подсказывало Гарри, что шутить с ней не стоит. Да он и не собирался. Договорившись о возможности посещать библиотеку и читать выбранные книги, он до самого заката бродил по улицам, узнавая город, в котором он теперь живет. И лишь когда начало темнеть, направился домой.

Уже подходя к дому, он увидел шедшего навстречу рыжеволосого толстяка — Стэна. Не удержавшись, Гарри дождался, пока его заметят, и одними губами прошептал: "Я здесь!" и шутливо отдал честь, как делали это офицеры в фильмах, что смотрела тетя Петунья. Толстяка перекосило, и он торопливо перешел на другую сторону дороги и вскоре скрылся в одном из переулков. Непонятно почему, но настроение поползло вверх.

Впрочем, улыбка недолго держалась на лице Гарри. Зайдя в дом и пройдя в гостиную, он почти мгновенно ощутил царящую там сумрачную атмосферу. Лили уныло сидела в кресле, и ее лицо отражало всю печаль мира. Ремус сидел на диване, закрыв лицо руками.

— Что-то случилось? — осторожно уточнил Гарри, подсаживаясь к Лили.

— Прошение Ремуса одобрили.

— Это разве плохо?

— Это хорошо. Его прошение не просто одобрили, но и предложили посетить Азкабан прямо сегодня. И это еще лучше, — предупредила она вопрос Гарри. — Но...

— Не будет никакой встречи с Сириусом, — прорычал Ремус, убирая руки от лица. Гарри поразился. С тех пор, как Люпин появился в их доме, он зарекомендовал себя как спокойный и улыбчивый человек, который не способен на негативные эмоции. Сейчас же... Он определенно был в бешенстве!

Люпин закрыл глаза на несколько секунд и глубоко задышал, пытаясь справиться с эмоциями. Справившись с собой, Ремус сказал:

— Все сразу пошло хорошо... И это должно было меня насторожить, — он поморщился. — Дамблдор не подвел, его рекомендации сделали свое дело. Дежурный аврор принял меня всего через полчаса ожидания. Выслушав мою просьбу и просмотрев письмо от Дамблдора, он разрешил мне встретится с Сириусом, в присутствии авроров и свидетеля, естественно. Такова практика. Вскоре я и несколько авроров переместились порталом на пристань где-то в северном море и начали готовить к отплытию небольшую яхту. Мы ожидали только свидетеля... И дождались! — каким-то странным голосом закончил Люпин, и на его лице заиграли желваки. — Эта су... — он прервался и взглянул на Гарри. — Эта... чиновница, она хорошо мне знакома. И, увидев меня, она тут же аннулировала мое разрешение на посещение Азкабана и запретила мне вход туда. Пожизненно! Я не смогу вытащить Сириуса... Чертова Долорес Амбридж!

— Но почему? — воскликнул Гарри.

— Потому что я оборотень! — зарычал Ремус и уткнулся в свои ладони.

— И что теперь делать? — растерянно пробормотал Гарри. — Как подобраться к Сириусу Блэку? Как вытаскивать его из Азкабана?

— Не знаю, Гарри, — опустошенно сказала Лили. — Я не знаю...