Надежда Пигмалиона (гет)

Твой взор не говорит о перемене.

Он не таит ни скуки, ни вражды.

Есть лица, на которых преступленья

Чертят неизгладимые следы.

Но, видно, так угодно высшим силам:

Пусть лгут твои прекрасные уста,

Но в этом взоре, ласковом и милом,

По-прежнему сияет чистота.

Солнце заглядывает в широкие окна, ослепительно отражаясь в темно-красной лакированной столешнице, бокалах с игристым вином и золотых запонках. Под высоким расписным потолком за круглым столом сидят мужчины. Несколько кресел пустуют. Сегодня их только шестеро.

Старик накручивает пушистый белый ус и аккуратно что-то помечает в блокнотике, довольно кивает самому себе.

— Ну что ж… Сегодня на повестке дня у нас Британия. И дело там, как вы уже знаете, приняло дурной оборот.

Присутствующие кивают и угукают.

— Я полагал, что тем побоищем дело не ограничится, — вступает молодой человек с блестящими зачесанными назад волосами, — кажется, и мы недооценили опасность, о которой предупреждал нас Фадж… Этот колдун, называющий себя Лордом…

— Лорд Волдеморт, — подсказал старик.

— Благодарю. Теперь он играет в открытую. Он агрессивен. Полагаю, недоговороспособен. И Он действительно мощнейший чародей. И, судя по всему, талантливый стратег. Есть информация, что его люди проводят вербовки в других странах. Они замечены в Германии, Франции, Швеции. Организация «Пожиратели смерти» была запрещена ещё двадцать лет назад. Но его идеи поддерживают многие знатные магические семейства, правда, пока не спешат примкнуть. Все смотрят на Британию. Ждут результатов. Если он одержит успех там, то перевороты могут подхватить другие страны. Повторения Грин-де-Вальда не хочется…

— Ох, да будет вам! При чем здесь Грин-де-Вальд? — гнусавит толстяк, причмокивая пухлыми губами. — Из знатного у них там, судя по всему, пока только бардак…

— Как бы там ни было, Фадж проиграл схватку. И не только он, но и Дамблдор, и весь их Аврорат сейчас бегает, как безголовая курица по двору. И, как вы верно заметили, мой друг, бардак кому-то придется прибирать. Если мы ничего не сделаем, Дамблдору хватит власти повлиять на Министерство и возглавить его. Ни к чему допускать такое, он слишком самоволен, — задумчиво покручивая в пальцах чайную розу, говорит господин с рыжей шевелюрой.

— Он, однако, был полезен в последние месяцы. Я слышал, что он неплохо справлялся со всеми напастями, но, полагаю, вы правы, милейший, не стоит давать этому большего хода, нужен кто-то более сговорчивый, но не менее решительный и опытный, — соглашается усатый старик.

— Дамблдор стал осторожнее, — говорит молодой, — и он давно имеет с ним дело. Значит, знает его слабые места. Может, не сбрасывать его со счетов? Пригласить сюда и поговорить? Параллельно можно пообщаться с кем-то из близкого окружения нового Министра.

— Знаете, что меня удивляет как секретаря нашего общества? — вдруг говорит молчавший прежде суровый мужчина с серыми глазами и в такого же цвета костюме. — Что мы собираемся здесь с вами под розой, господа. Под розой. — В доказательство своих слов он указывает на купол. На потолочной фреске прямо над столом распустился крупный алый бутон. — Но каждый раз у меня создаётся впечатление, что кто-то хочет устроить открытые торги.

— О, прошу прощения, — тут же спохватывается усатый старик, — уверяю вас, мой дорогой, никто из сидящих здесь не будет нарушать Устав…

— Счастлив это слышать, — сухо отзывается господин в сером. — Так же хочу отметить, что если Дамблдор не идиот, а это именно так, он сам явится.

— Очень разумное замечание, — подхватывает старик и поспешно оборачивается к последнему темноволосому господину, — А что думаете вы?

Мужчина отрывает глаза от странных символов, которые он до сих пор чертил у себя в блокноте, и рассеянно оглядывает присутствующих. На нем одном вместо костюма — экстравагантный зеленый китель с золотыми пуговицами.

— Я думаю, что было бы неплохо узнать больше об этом Лорде Волдеморте и главное его окружении…

— Я уже изучил его биографию, — перебил рыжий, вдыхая аромат с бутона. — Сведений не много. И ничего особенного. Урожденный британец. Сирота. Отличник. Настоящее имя — Том Реддл. По юности мало сведений. Появлялся в Америке, Китае, Албании. Так, — он неопределенно поводил ладонью по воздуху, — всякая возня. Был главарем неких «Вальпургиевых рыцарей». Небольшая шайка его сокурсников. Бурную деятельность развел в семидесятые. Возглавил организацию «Пожирателей смерти». Но это вы еще помните…

— Кризис среднего возраста? — скупо усмехнулся человек в сером костюме.

— Н-да, — рассеянно отозвался рассказчик и затараторил дальше. — Умен. Предпочитает держаться в тени. Однако любитель всякой бутафории и фарса. Вся шайка носит клейма на левой руке и оставляет их же в небе после убийств, — в доказательство он выудил из портфеля передовицу газеты. Ее пустили по кругу.

— Да-да, я помню беспредел, который устроила эта банда… шестнадцать?.. семнадцать лет назад? — хмурится старик. — Мы хотели вмешаться тогда, но Дамблдор решил проблему, за что, между прочим, получил должность председателя Международной Конфедерации Магов.

— …Белые маски… Дисциплинирован. Ах, вот еще! Послушайте, дорогой, это вам понравится, — поворачивается рыжий господин к человеку в зеленом камзоле. — Как раз по вашей части. Лозунг, — он делает паузу и поднимает вверх указательный палец, — «Последний же враг истребится — Смерть». Смерть смерти. Каков, а?

Тот, к кому он обращался, выпрямляется, внимательно слушая.

— …Из целей — общественный переворот. Но на самом деле — террор. С таким не договориться. Верит в исключительность магов, желает отмены Статута Секретности и порабощения магглов со всеми вытекающими… В целом, собрал вокруг себя толковых людей. В основном аристократы, политики, учёные…

— Вот уж нелегко ему с ними, — снова вклинивается человек в сером костюме. — А что с личной жизнью?

— Ничего не нашел. Женат не был. Детей нет. Но он известен как давний противник Дамблдора по этому вопросу. Считает любовь уделом простецов, — развел руками рассказчик.

Старик вскидывает кустистые брови.

— Прям-таки романтик…

— Ну разумеется, — гнусавит толстяк. — И так всегда: задумывают революцию романтики, творят фанатики, а в выигрыше лишь негодяи…

— Ходит слух, что он бессмертен, если вы понимаете, что это может значить… — говорит чуть надтреснутым голосом человек в странном камзоле.

— Да вы опять за свое? Сколько раз вам уже говорили, что есть вещи, которых лучше не знать? Смертный, бессмертный, какая нам разница? Мы не занимаемся законами природы, нас интересуют законы общества. А вы в ищете то, что не нужно искать! — брезгливо хмурясь, отмахивается толстяк.

— При всем уважении, не соглашусь с вами, — качает головой усатый старик. — Это коснётся однажды нас всех. Каждого. Без исключений. Так, может, и не стоит сторониться того, что неизвестнее всего на свете? К тому же, связи с Николасом принесли нам известную пользу. Поэтому, я считаю, эти исследования очень важны. Ну, а уж если толки про его бессмертие правдивы, то это значительно облегчило бы жизнь нам…

Зал выцветает вместе с солнцем и чудными фресками, свет из окна становится сероватым, утренним. Двое мужчин склонились перед высокой фигурой своего господина.

— …Надо оказать ему королевский приём и убедить, что с нами быть не только выгодно, но и комфортно. Будет лучше, если он примет это решение добровольно. Разумеется, вы должны быть убедительны.

— Как лучше все обставить, Повелитель?

— Никакой суеты и давления. Поставьте круглый стол — он это любит. Предупреди жену, Люциус.

Маг дает указания высоким ясным голосом, рассеянно поглаживая большую треугольную голову зелёной змеи, лежащей у него на плечах. Светловолосый мужчина с зачесанными на бок платиновыми волосами бросает на нее опасливые взгляды.

— Кроме вас ещё, полагаю, следует посадить Северуса, Августуса и… — льдистые глаза на мгновение стекленеют, на бледное до мерцания нечеловеческое лицо набегает тень. — Никакой политики! Говорите о науке, о связях, счетах в Гринготтсе, сладостях. Кстати, о сладостях, — уголок безгубого рта чуть дёргается в подобии усмешки, — непременно поставьте засахаренные ананасы.

— Будет сделано, мой Господин… — охотно поддакивает блондин.

— Я очень надеюсь, Люциус, что эта лакейская работенка будет тебе по силам, — холодно и резко обрывает его маг, — ступай.

Тихие шаги удаляются.

— Нам будут нужны от него какие-то сведения, Господин? — спрашивает Барти, подобострастно глядя на хозяина.

— У него много связей, некоторые из них могут понадобиться нам позже. Но прежде всего, я хочу держать его поблизости… Доставь его без шума. И ещё…

* * *

Я проснулась поздно, стрелки на часах показывали половину первого. Голова болела нещадно, будто кто-то забрался ко мне под черепушку и настырно ковырялся изнутри. «Снова эти люди… Лорд хочет произвести на кого-то хорошее впечатление? Это что-то новенькое».

Пока умывалась, разглядывала себя в зеркало. Волосы чудно торчали с одной стороны, а под глазами залегли синюшные тени, отчего те казались огромными, как у домового эльфа.

— Юной леди по ночам подобает спать, если она желает выглядеть очаровательно и обрести достойного супруга, — чопорно сообщило зеркало.

Я решила, что оно просто придирается и показала ему язык.

Но собравшись записать сон, вдруг обнаружила, что дневник распахнут, а на столе капли засохших чернил. «Разве вчера не убрала?» Короткое слово на парселтанге, и на желтоватой странице появились мои сбивчивые каракули, будто я страшно спешила, когда записывала. Взгляд заскользил по смутно знакомым строчкам. В висках затокало со страшной силой. «Ах да… Исчезательный шкаф. Балда! Как ты могла забыть?! Ты же проснулась ночью! И ничего не придумала… Разве что попытаться вразумить Лорда… Проще приручить мантикору». Я подумала об этом и тут же забыла.

Лорда в мэноре не было, это я узнала от перевозбужденного Барти, встретившегося мне за обедом.

— Ты что, с похмелья? — усмехнулся он, когда я вошла.

— Голова болит, — буркнула я.

К еде Барти почти не притронулся, лишь ерзал на стуле, прислушивался и поглядывал на часы горящими карими глазами. Это жутко меня раздражало.

Тем временем в его тарелке с супом плескались, как рыбки в пруду, корнишоны. Игра с едой была одной из его странностей. «Так привычнее. Мама и Винки с детства мне так делали», — пожимал плечами он.

Остаток дня я читала «Большой справочник колдомедицины», пытаясь найти причину своей дикой мигрени. За этим занятием меня застиг стук и клекот за окном.

Я подскочила с места, с опаской глядя на незнакомую птицу за окном. Меня одолевали дурные предчувствия, ведь писать мне было некому, но сова не собиралась улетать и терпеливо протягивала лапу с пухлым конвертом, на котором я с удивлением разглядела печать Хогвартса. Пришлось открыть окно.

В лицо с порывом ветра пахнуло близкой грозой и влажным земляным духом. Стекло в раме задрожало. Я аккуратно забрала конверт. Почтальонша ухнула и улетела, провожаемая мечтательным взглядом Бекима. Горизонт заволокло иссиня-чёрными тучами.

Я вскрыла конверт и извлекла на свет длинное, как простыня, письмо, написанное зелёными чернилами. Глаза мои с первых строк полезли на лоб.

«Мисс Руфи, рады сообщить Вам, что обязательные для студентов пятого курса экзамены СОВ состоятся в конце июня. Прохождение испытаний будет фиксироваться экзаменационной комиссией. Для студентов, находящихся на домашнем обучении, предусмотрена возможность сдачи экзамена на дому. Дисциплины могут быть выбраны вами по желанию и в соответствии со списком необходимых для дальнейшего изучения. Экзамен будет состоять из двух частей, письменная должна быть выполнена на специально зачарованных пергаментах, которые будут активны в часы прохождения экзамена. Практическая часть принимается в присутствии по крайней мере двух членов комиссии. О своем желании пройти испытание Вы должны уведомить комиссию письменно за неделю до начала экзаменов. Вопросы для подготовки по выбранным вами дисциплинам Вы найдете в приложении к письму…»

Так же там были пояснения насчет системы оценивания, перспектив дальнейшего обучения, профессий, которыми я могла бы овладеть, сдав положенные экзамены, а также — огромный перечень вопросов, экзаменационные бланки, правила их использования и даже перо.

После прочтения всего этого у меня оставался только один вопрос: «как они меня нашли?»

Первым порывом было сжечь всю стопку, будто бумага была источником незримой опасности. Но благоразумие пересилило, я сгребла бумаги и немедленно отправилась на поиски Лорда в надежде, что он уже вернулся.

На лестнице мне встретилась Нарцисса, глаза у нее были влажными. Увидев меня, она улыбнулась и хотела что-то сказать, но я только быстро обронила, что очень спешу.

Я увидела их в коридоре, ведущем к покоям Лорда. Они как раз выходили из нужной мне двери, но от волнения, одолевавшего меня, я даже не сразу поняла, кто это. А когда поняла — остановилась как громом пораженная. Навстречу мне медленно шла чета Лестрейнджей. Рудольфус, облаченный в пожирательскую мантию, вел под руку жену, то и дело поправляя на ее плечах соскальзывающую меховую накидку. Беллатрису было не узнать. Никогда еще я не видела в ней столько спокойствия и довольства. Словно спала какая-то пелена, застилавшая прежде ее глаза безумием и гневом. Черты ее лица, высушенные заточением, стали мягче и теплее. Белатрисса Лестрендж величественно ступала под руку со своим мужем.

— У тебя опять холодные руки, — сокрушенно посетовал он, прижав на мгновение ее ладонь к губам.

Она бросила на него выразительный взгляд, а потом деланно насупилась.

— Ну разумеется! Потому что я так у нас намерзлась, что сил уже нет. Сыро и дует. Говорю тебе: где-то есть щели.

— Домовики все проверили…

— Так нет же!..

Тут она заметила меня и осеклась, чтобы презрительно скривить губы, будто я была чем-то отвратительным, недостойным, а потом… отвернулась.

— Сам еще раз проверь! И сундуки со старым тряпьем давно надо на мансарду убрать. А в шкафу я снова видела докси… — деловито продолжила она втолковывать супругу.

Я как завороженная смотрела на их удаляющиеся спины, только что следом не пошла.

— Диво дивное, чудо чудное, — протянула я вслух и, все ещё глупо улыбаясь, зашла в знакомые комнаты, забыв даже постучать.

В зале ярко и тепло пылал камин. На трюмо рядом с ларцом из тёмного дерева, который однажды чуть не стоил мне жизни, стояла пара пустых бокалов. Капельки вина багрились на их донышках. А сам хозяин с мрачным видом мерил шагами гостиную, нагнетая в воздухе незримую колючую тяжесть. Одного взгляда хватило, чтобы понять: он в бешенстве.

— Ну? Какие у тебя «радостные» новости? — ядовито бросил Лорд.

— Что-то случилось? — настороженно поинтересовалась я, наблюдая за реакцией Лорда.

— Случилось? О, пустяки. Досадная случайность. Мои слуги отчего-то решили, что разгар войны — лучшее время для случки.

Голос его сочился презрением.

«Так значит, она…»

— Что там у тебя?

Под ледяным простреливающим взглядом я подошла и протянула ему письмо. Лорд пробежался по нему глазами.

— Тебя это смущает?

— Они знают, где я. Разве это не опасно? — изумилась я.

— Старинная магия Хогвартса, — благоговейно отозвался он. — Письма пишутся заколдованным пером авгура без чернил и отправляются адресатам самим замком. Ты побывала там, и он тебя запомнил. Забавно… Если бы они догадались использовать это, авроры могли уже толпиться на нашем пороге. Но Дамблдор не в школе, а самодуре Амбридж неведомы эти секреты…

— Но что мне с этим делать? Сжечь?

— Сжечь? — хищно переспросил Лорд. — Разве что хочешь навсегда остаться невеждой. Ты должна сдать этот экзамен, — сказал он не терпящим возражения тоном.

— Но… А как же… Комиссия? И времени осталось меньше месяца… Я не…

— Вот и употреби это время с умом. Комиссия — не проблема. На твое счастье, у нас есть связи в Министерстве. К тому же Хогвартс скоро будет моим. — Лорд поколебался мгновение, прежде чем продолжить, — Драко вот-вот починит второй исчезательный шкаф. И мы сможем это сделать. Небольшой погром, один исчезнувший мальчишка — и школе вновь понадобится новый директор… А им всем — новый Избранный.

Он говорил тихо, но нетерпеливое предвкушение пропитывало каждое слово. Я бросила беглый взгляд за окно. Мгла застилала небо. Темнело.

— Вы не должны этого делать, — покусав губу, выдала я, прекрасно понимая, что говорить такое Ему, все равно что просить бурю пройти мимо. Так же, как умолять смерть подождать.

— Не должен? Почему? — резко повернулся Лорд, впиваясь в меня взглядом. — Ты видела что-то?

— Нет, просто… Попытались и будет с вас… Это… Неправильно. Я пока не знаю,

как это доказать. Но докажу. Неужели вы еще не поняли, что Дамблдор водит вас за нос?

Я поняла, что сморозила нелепицу, лишь когда заметила его кривую глумливую усмешку.

— Это мне не грозит, как видишь, — усмешка истаяла, оставив лишь пустую холодную маску. — И что же ты хочешь этим сказать? Что так поступать неблагородно? Жестоко? — он издевался. — Уж не перепутала ли ты меня с каким-нибудь святошей? Потому что именно так я и сделаю. И делал всегда. А тебе пора бы уже привыкнуть. Не нравятся мои методы? Тебе придется смириться с ними.

Он резко приблизился и прошипел прямо мне в лицо:

— Придётся.

Сердце мое пропустило удар, а потом забилось сильнее.

— И довольно об этом. Если я ещё хоть раз услышу, что ты пытаешься защищать моих врагов…

— Нет. Я хочу защитить вас! Неужели вы не понимаете?! — с жаром воскликнула я.

— Защитить меня? — он издал лающий смешок, но быстро стал опять серьёзным. — Весьма лестное рвение. Но я сам неплохо забочусь о своей безопасности, — сухость его тона трескалась, и сквозь нее пробивалось удовлетворение от моего искреннего порыва.

Я возликовала от маленькой победы, и, прикусив язык, уставилась в окно. Там далёкая вспышка молнии ярко озарила на мгновенье цветущий сад и две темные фигуры, бредущие по дорожке к воротам. Было в них какое-то непостижимое очарование теперь.

«Как же удивительно! Все-таки Дамблдор — гений…» — восхищалась я невиданным эффектом неизвестного зелья и загадочностью человеческих судеб. И не заметила, что Лорд проследил за моим взглядом. Новая молния, как вспышка колдокамеры, выхватила краткий момент поцелуя. И снова стало темно. Раздался рокот грома. Я почувствовала на себе пристальный взгляд Лорда.

— Белла превратилась в восторженную дуру и годится теперь только в няньки. Мои лучшие бойцы обжимаются и хихикают, как малолетки. Хотя и не позволяли себе подобного раньше. А я знаю их дольше, чем ты живёшь на свете. И потому задаюсь вопросом: что же с ними случилось? И кто в этом виноват?

Тревога поземкой пробежалась в моем нутре. Следующий вопрос, как контрольный выстрел:

— Это твоя работа?

Что-то внутри у меня заметалось, жалобно поскуливая в страхе. И Он, конечно, уже знал ответ.

— Да. Я дала ей то, что нашла… В закрытой комнате Отдела Тайн.

От волнения на мгновение мне показалось, будто я слышу и вижу себя со стороны. Тихий ломкий голос, тонкие запястья под светлым батистом, бьющаяся жилка на шее.

— Я не знала, что это, но оно меня привлекло. Оно было какое-то… Замечательное. И такое странное чувство было, вроде и грустно, но все равно приятно. А Руквуд потом сказал, что… сказал… — я сбилась, ощутив почему-то страшное смущение и в то же время торжество.

— Продолжай. Что же сказал Августус? — поддержал Лорд. Его голос обманчиво мягок, любопытен. Но последняя капля уже сорвалась и летела вниз.

— Что это комната любви. Она там вроде как хранится… Ну я и дала им обоим немного… Чтобы она отстала от меня, — промямлила я.

— Любви? — переспросил Лорд. Я не могла понять, чего в его голосе больше: презрения, недоверия или любопытства.

— Я тоже сперва не поверила. И даже думала в книжках найти… А потом… Кажется, это правда.

Он долго молчал. Пока фигуры окончательно не скрылись за кронами деревьев. А я с живым интересом изучала все вокруг: обои, эмблему Хогвартса на листке, серебряную статуэтку на комоде и гадала, будет он спорить или нет. Но глаза Лорда вдруг зло сузились, как в догадке, щели ноздрей затрепетали. На меня так и накатила волна его обострившейся нервозности.

— Вот как? И на ком еще ты это проверила?

Я открыла рот, чтобы ответить, но тело прошила резкая вспышка боли. Тысячи невидимых иголочек разом вонзились в кожу, задевая нервы. Знакомое проклятье. Его в шутку называли «Ежовыми рукавицами» или «Проклятьем беглеца». Уколы усиливались от каждого движения, пока не становились нестерпимыми. «Почему не Круциатус?» — удивленно подумала я. Но вопрос остался без ответа. Лорд рывком развернул меня за плечи. Я сдавленно охнула.

— Отвечай! Кому ещё?!

— Никому!

Он вцепился в меня взглядом. Перед моим внутренним взором замелькал калейдоскоп событий. Я, игнорируя нарастающую боль в голове и теле и тёмные провалы, на которые Лорд то и дело натыкался в моей памяти, изо всех сил старалась вытолкнуть наружу то, что он искал. Но все же в моих мыслях было слишком много ЕГО, окруженного чем-то незримым и трепещущим, пронизывающим все насквозь.

* * *

Черная дверь с бронзовой ручкой. «Ты слышишь его?! Что с ним?!» Темная мантия стелется по свежей зелёной траве, обнажая на мгновение босые стопы. «Это хранилище держат закрытым»… «И что же там хранят?» — «Любовь». Сияющая субстанция в пиале. Призрачная жемчужная бледность лица в полумраке зала и усмешка на бледных губах. «Не хочу так — по договорённости!» «А как же ты хочешь?» Пробирка, греющая кожу. Обжигающие прикосновения прохладных пальцев. Чёрные глаза Снейпа. И его вкрадчивый голос. «Ваше личное дело?» — «Вы не понимаете! Меня хотят убить!»

Хрупкая ладонь, украшенная серебряным перстнем, сжимает мерцающий сосуд.

* * *

Лорд поспешно вынырнул из моих воспоминаний, должно быть, убедившись, что я не вру, и отпрянул. Бледные ладони соскользнули с моих плеч. Иглы, терзавшие меня, истаяли. Только щеки пылали от смущения и негодования. Я, потупившись, бросала хмурые взгляды на его безносый профиль и не могла понять, схлынула его ярость или нет.

— Это все — чушь, — безапелляционно заключил он наконец. — Почему ты не поверила моим словам? Я же сказал, что никто не причинит тебе вреда. Почему за моей спиной ты позволяешь себе делать подобное? Путать мои планы? Растлевать армию? — голос его снова стал тихим, свистящим.

— Вы сказали решать проблемы самой. Вот я и решила. Между прочим, никого не отравив! И откуда вам было знать, что не тронет? — голос мой предательски дрожал.

— Потому что я запретил ей! Белла никогда не ослушалась бы прямого приказа.

— Ну, а теперь вам не придется ей запрещать. Вас что, это задевает? — с вызовом спросила я. Слова вырвались против воли. Я тут же сцепила зубы, чтобы не продолжить.

Лорд прищурился.

— Пожалуй. И больше всего — твое самовольство. А когда меня что-то задевает, я принимаю меры, — холодно прошипел он и снова замолчал, нервно поигрывая палочкой. — Впрочем, сделанного не воротишь. В конце концов, Северус сварит антидот, и все вернётся в прежнюю колею. Но ты… Ты подвела меня. Помнишь, мы договаривались, что будем заодно? Вместе?

Он говорил медленно, проникновенно.

— Ты сказала, что я могу доверять тебе. И я доверял. Похоже, я ошибся… — с этими словами он повернулся и направился к выходу.

Я смотрела на его прямую как доска спину. Глаза щипало. От его слов меня проняло. Безнадежность и сожаление поднялись во мне, заскребли когтями по сердцу. Хотелось все исправить, просить прощения. Но что-то удержало меня от того, чтобы броситься следом. Может, воспоминание, озарившее мое сознание с той же слепящей резкостью, как свет молний за окном. Оно во всех подробностях предстало передо мной. «Ты подвела меня… подвела…», — и взгляд, темный, несчастный, из-под тяжёлых век. Заломленные от отчаяния руки. Сбивчивые мольбы о прощении. Стена равнодушия в ответ.

Вяжущий горьковатый привкус появился на моих губах. «Он хочет, чтобы я была как она… Этого не будет. Прежней Беллатрисы Лестрейндж больше нет, и я не займу ее место». Может, оно. А может, неистребимое упрямство, которое и прежде заставляло меня отказываться от навязываемой игры. Обычно его с лихвой хватало, чтобы перечить другим, но оказалось не так уж много, чтобы остановить себя. Но все же я не тронулась с места, пока он мучительно медленно шёл к двери. Мне даже пришла на ум глупость, будто он считает про себя до двадцати. Щелкнул замок.

У меня внутри тоже что-то перемкнуло, и я запоздало метнулась к двери. Та предсказуемо оказалась запертой. И после получасовых попыток взлома мне пришлось признать, что Лорд запирает двери в личные комнаты лучше, чем Невыразимцы в свои тайные хранилища.

«Было бы глупо считать, что можно так легко отделаться…» Я праздно прошлась по некогда «моей» комнате, которая теперь казалась слишком большой и неуютной, осмотрела корешки знакомых зачитанных книг. На глаза снова попался ларец. Мелькнула крамольная мыслишка заглянуть внутрь, но опасение, что Лорд внезапно вернётся, пересилило.

На улице выла и грохотала буря.

Полночи я просидела у распахнутого окна. Струи дождя лились на подоконник и пол. Ветер смел со стола гербовые листы Хогвартса и играл с ними, гоняя по комнате. Я знала, что Лорд скоро отдаст приказ, и с содроганием пыталась представить, что случится в Хогвартсе.

Остаток ночи беспокойно проворочалась с боку на бок на слишком просторной кровати, то и дело проваливаясь в тревожную неглубокую дрему, где постоянно видела Его. Мне чудилось, что за окном клубится чёрный дым, просачивается в форточку и обретает плоть. Будто Он в комнате. Стоит прямо надо мной. И я резко распахивала глаза, в бредовом чаянии застать его за этим. Мне казалось, что каждый раз я не успевала совсем чуть-чуть.

А утром вскочила, как только забрезжил хмурый рассвет, и ухнула внизу почтовая сова. Я надеялась, что теперь у меня получится выскользнуть из комнаты, но вместо этого буквально споткнулась о Нагайну, дремавшую у дверей в спальню.

— Откуда ты здес-сь?

Но она лишь недовольно на меня зашипела и не стала разговаривать. Дверь все еще была заперта. И Лорд не пришёл. Только на столике появился небольшой завтрак, состоящий из овсянки и чая. Мне подумалось, что это был какой-то намёк, но я отмела эту мысль. До обеда слонялась по комнатам и пыталась разговорить свою… охранницу? Тюремщицу? Но Нагайна делала вид, что спит.

Дождь лил стеной. На обед на столе снова появилась овсянка. Мои подозрения укрепились. На ужин перестали ими быть. «Ну и что он хочет этим сказать?» — спрашивала себя я.

Еще одна ночь прошла, будто в бреду. Лорд зашёл следующим утром, не говоря ни слова, принёс на себе запах сырой прохлады и свежих газетных чернил. Бросил выпуск мне в ноги и отвернулся к окну.

— Читай. Вслух.

Я натянула одеяло до подбородка и с любопытством прочла заголовок: «Избранный покинул Хогвартс».

«Не далее как прошедшим вечером Гарри Поттер, известный также как Мальчик-Который-Выжил, был отчислен из школы Чародейства и Волшебства Хогвартс за использование Тёмной магии на ученике. Долорес Амбридж объясняет, что это не излишняя строгость, а необходимая мера, ведь мистер Поттер и ранее проявлял агрессивность не только по отношению к студентам, но и к преподавательскому составу. А кроме того, как мы знаем, совершил побег этой зимой, завершившийся министерской бойней. Директор утверждает, что юноша, которого многие считают Избранным, оказывает растлевающее влияние на прочих студентов и не поддаётся воспитанию. Мальчик-Который-Выжил покинул стены замка в сопровождении группы авроров и Альбуса Дамблдора. Его друзья утверждают, что это была провокация…»

— Мальчишка снова исчез. Ускользнул, как дым сквозь пальцы. Покинул школу всего за несколько часов до того, как туда прибыли мои люди. Какое поразительное совпадение… Не находишь? — почти шёпотом спросил Лорд, пристально глядя на меня, будто я, сидя взаперти, могла иметь к этому какое-то отношение.

— Не знаю. Может, лучше Снейпа спросить, что у них там стряслось? — ответила, подтянув одеяло еще немного.

— Ну разумеется, я уже вызвал его, — раздраженно отозвался маг, начиная ходить взад-вперед. — Только вот он ничего нового мне не расскажет. Правдиво пророчество или нет — мальчишка может легко проникать в мой разум. Ты говорила об этом. И я убедился сам. Но теперь не знаю, что и думать… Видимо, он способен как-то обходить мои окклюментные блоки. Иначе как бы он узнал, что пора бежать? Кажется, его потенциал много выше, чем рассказывает Северус… Надо положить этому конец и как можно скорее. Я надеялся, что ты видела что-то… Где его прячут теперь? — спросил он пустоту перед собой, а потом повернулся к выходу. — Хочешь и дальше сидеть здесь?

— Вы же сами меня здесь заперли, — возмущенно откликнулась я.

— Это ты сама осталась. Эти комнаты открыты, только когда я здесь. А я как раз ухожу, — бросил через плечо Лорд, выходя в гостиную. Я постаралась подавить досаду и очень быстро нацепить платье.

К обеду прилетела новая сова с экстренным выпуском. «ТЕМНАЯ МЕТКА НАД ХОГВАРТСОМ» — вопил заголовок. Всю следующую неделю ажиотаж не стихал. Школа, слывшая безопаснейшим местом во всей магической Британии, была дискредитирована. Двое авроров из охранного отряда убиты. Студенты и их родители напуганы. Статьи пестрели паническими предложениями о закрытии. Теории о том, был ли в школе «Вы-Поняли-Кто» собственной персоной, и как ему удалось проникнуть незамеченным, громоздились одна на другой, становясь все безумнее.

В этой суматохе новым Министром Магии был назначен глава Аврората Руфус Скримджер, который решил «подавить беспорядки на корню» и лёгким росчерком пера освободил от должности Долорес Абридж.

«Меры по поимке преступников будут ужесточены. По понятным причинам, Министерство не будет знакомить общественность с подробностями… Мы найдём виновных, и все они понесут заслуженное наказание… Также скоро будет выпущен Справочник рекомендаций по защите от Темных сил. Его бесплатно получит каждый волшебник. И главное: не поддавайтесь панике».