По лезвию Силы (джен)

4 ПБЯ, суперразрушитель «Палач»

— Лорд Вейдер, — подскочил к нему старший офицер тюремного блока. — Мы всё ещё ведём допрос пленницы и почти добились результатов… Возможно, если бы вы разрешили применить специальные меры…

— Ваша помощь больше не понадобится, — прервал подчинённого взмахом перчатки Энакин и, Силой вырвав из его рук датапад с информацией, кивком указал на дверь. — Дальше я сам.

— Слушаюсь, сэр, — дрожащим голосом произнёс офицер и, сделав знак конвою следовать за собой, покинул тюремный блок. Энакин, хмыкнув, приложил к главной панели замка свою идентификационную карту, позволил считывающему устройству себя просканировать и наконец ввёл сложный двенадцатизначный код. Камеру для особых пленников он разрабатывал лично и не без гордости считал одним из лучших своих творений. Впрочем, и использовалась она по назначению всего пару раз.

— Ну как здесь отдыхается? — едко спросил Энакин, входя внутрь и Силой переключая все камеры слежения на заранее загруженную в систему фальшивую запись. Тело в полупрозрачных плазменных путах, увешанное всевозможными блокирующими браслетами, шевельнулось, и всклокоченные, слипшиеся от засохшей крови волосы качнулись в сторону, позволяя увидеть лицо пленницы.

— Отлично, — хрипло пробормотала Лира Прайм, чтобы в ту же секунду надрывно закашляться. — Ещё чуть-чуть, и я буду точь-в-точь вукийское Древо жизни. Хотя нет, такого количества побрякушек не наберётся даже у всех кашиикских племён, вместе взятых.

— Сарказм умирает последним, да, Лира? — усмехнулся Энакин, отключая сдерживающее поле и в последний момент Силой ловя девчонку у поверхности. — Может, мне стоило прийти попозже? Часика так через два?

— Тогда бы ваши офицеры узнали много нового об Альянсе, — сдавленно усмехнулась Прайм. Она была всё так же бесстрастна: лишь на миг, когда её тело резко изменило своё положение, по её лицу пробежала тень.

— Да, я вижу, — хмыкнул Энакин, бросая взгляд на отчёт в левой руке. — «На двести шестьдесят седьмой минуте пациент №568401 упомянул, что в тумане водятся порги. С поправкой на психические отклонения пленника вследствие проведённых допросных операций можно заключить, что база незаконной террористической группировки “Альянс за восстановление Республики” находится на планете Ак-То, известной большим количеством проживающих на ней животных-эндемиков». Вот оказывается, где прятались повстанцы всё это время!

— Это я ещё не дошла до конца куплета, — слабым голосом заметила Лира и, в который раз откашлявшись, сипло пропела:

Ходят, ходят порги в туман,

Осторожненько, уо-уо-уо-о.

Собирают порги в карман,

Тала-молоко. ⁽¹⁾

— Мда-а-а, — протянул Энакин, перечитывая в отчёте строчку про «психические отклонения». — По крайней мере, оценка моими офицерам твоего состояния не так далека от истины. Так, — посерьёзнел он, — через полчаса придёт конвой и отведёт тебя на мой шаттл. В гипере, да и на Звезде Смерти, времени и возможности тебя лечить не будет, поэтому постарайся сейчас встать и не двигаться: мне нужно тебя просканировать.

Девчонка, покачиваясь, встала и распрямилась, но по тому, как сильно напряглись её мышцы, Энакин понял, что сделала она это с большим трудом. Алый луч биосканера медленно прошёлся вдоль нескладной худой фигурки, и на экране высветились все физические повреждения Прайм.

— У тебя две трещины в рёбрах, та, что справа, достаточно глубокая. С этой же стороны повреждены некоторые крупные сосуды, из-за этого возникает давление на плевру. Ещё многочисленные ушибы, синяки, гематомы, — перечислил Энакин и, подойдя к неприметному шкафчику в углу камеры, достал оттуда несколько трансквилизаторов. — Примешь обезболивающее — это специальное, действует тридцать шесть часов. Фиксирующее — для рёбер, создаст вокруг трещин временную защитную плёнку. Общее регенерирующее — для ускорения процесса используй дополнительно Исцеление. Я активирую блокираторы только перед входом в Тронный зал, до этого можешь использовать Силу в пределах сохранения инкогнито. Эффект от лекарств появится где-то минут через двадцать.

— Спасибо.

— Сможешь сама вколоть, или вызвать дроида? — спросил Энакин, кивая в сторону большого чёрного шара в дальнем углу камеры, пока деактивированного.

— Смогу, — выдохнула девчонка, принимая из чёрной перчатки ранее упомянутые ампулы и по одной втыкая их в плечо. Киборг равнодушно качнул головой и продолжил:

— У меня был лишний зелёный кайбер, я сделал копию твоего светового меча для Императора. Кстати, как так получается, что я вообще не чувствую твой кристалл?

— Потому что его там нет, — хрипло пояснила Лира, с осторожностью облокотившись на безликую чёрную стену. — Это уникальная разработка гехеймских мастеров, один из немногих сохранившихся экземпляров.

— Интересно, — пробормотал Энакин, с любопытством разглядывая чужое оружие. О возможности изготовлять световые мечи без кристаллов он, определённо, не знал. — Спрячь где-нибудь у себя. Я прекрасно понимаю, что Фетт на Беспине просто не нашёл у тебя ещё один сейбер.

Прайм пожала плечами, таинственно улыбнулась, и киборг, отвернувшись, чтобы дать повстанке возможность убрать световой меч в складки одежды, удовлетворённо отметил про себя, что ей явно становится лучше. Боль и мучения агента Корвелл, на удивление, особой радости не доставляли, пусть Вейдер и не считал девчонку достойным противником.

— Не думай, что я делаю всё это от доброты душевной, — поспешно добавил он, чтобы вдруг не показаться сентиментальным. — Твоё лечение — часть плана и моё отношение к тебе никак не меняет. Я всё ещё тебе не доверяю и собираюсь после окончания договора свести счёты.

— Разумеется, — фыркнула Прайм и, посмотрев на камеры, спросила:

— Насколько сломленной я выгляжу в финале вашей записи?

— Разыграй сценку наподобие той, что тогда в моём кабинете, и будет весьма достоверно, — язвительно выплюнул Вейдер, не забывший о «собранном из деталей с каридской помойки суперистребителе TIE» и «несчастной приютской сиротке». Вот только пока он копался в фальшивых воспоминаниях «О’Шелл», та, в свою очередь, незаметно лазила в голове у него, добывая необходимые коды, пароли и карты!

— Как говорят на моей родине, ничего личного, просто бизнес, — ухмыльнулась Лира, но, заметив разъярённый взгляд Энакина, примирительно подняла руки:

— Ладно-ладно, молчу.

Закатив глаза под шлемом, киборг жестом указал ей на силовую установку, вновь готовую принять пленницу в свои голубые объятия. Передышка закончилась, а спектакль только-только начинался.

* * *

Люк стоял на грубо сколоченном деревянном настиле, вдыхая душистый ночной воздух Эндора. Сила здесь казалась спокойной и безмятежной, но огромное тёмное пятно где-то на границе сознания — разрушительная аура Императора — не давало забыть о том, что повстанцы находятся прямо в сердце вражеского тыла. В хижине неподалёку всё ещё шёл военный совет, но никаких хороших новостей в последнее время не поступало, а от ожидания плохих Люк, признаться, уже устал. Определённо, выйти проветриться было лучшим вариантом.

Их группа почти не встретила препятствий на своём пути. Те редкие контрольно-пропускные пункты, что не были пусты, не могли оказать достойного сопротивления и сдавались почти без боя. Один — всего один! — штурмовой батальон пытался сдержать их, но особо не преуспел. Да и эвоки отлично выполняли свою работу, докладывая о местоположении вражеских войск в лесах задолго до встречи с ними. И теперь повстанцы находились буквально в пяти километрах от генератора щита Звезды Смерти — запланированной точки встречи с основной группой.

Несмотря на такие невероятные успехи — они пришли к месту сбора на сутки раньше — в лагере царила подавленная атмосфера. Все прекрасно понимали, что практически отсутствие сопротивления для разведотряда, призванного отвлекать на себя внимание, — дурной знак. Это могло значить лишь одно: имперцы каким-то образом разгадали их план и теперь готовили грандиозную ловушку. Люк безуспешно пытался уловить предупреждения об опасности в Силе, но тёмная аура Сидиуса вкупе с общей эндорской «вязкостью» толком не давали сосредоточиться.

Основная группа не выходила на связь. Безусловно, разведка сильно обогнала её, и следовало спокойно ждать сигнала ещё как минимум сутки, но всё же отряд Оби-Вана мог хотя бы подать знак, что жив? Воины-эвоки, посланные навстречу основной группе, тоже не возвращались. Люк, боясь выдать себя или помешать учителю в бою, не решался откровенно звать в его в Силе, но даже тонкая ниточка связи словно притупилась. Да что там, он даже не мог быть точно уверенным в том, что Бен с Асокой вообще живы!

Меж тем споры в хижине не утихали.

— Генерал Мотма тоже не может выйти с ними на связь…

— Да ладно, расслабьтесь, всё в порядке со Стариком, небось, сидит где-нибудь в кустах и медитирует…

— Генерал Калриссиан обещал уточнить эти данные в течение пятнадцати минут…

«Не тронь его!» — внезапно громко прокричали в голове, и Люк, задыхаясь, перегнулся через деревянные перила. Что это было, хатт подери?

Но необычный феномен не дал передышки, и перед глазами внезапно замелькали разноцветные картинки. Тонкие синие молнии, ало-зелёные блики сталкивающихся друг с другом световых мечей, зловещий скрипучий смех, а главное — дикий пронзительный крик:

«Ненавижу!»

Кровь, много крови, шипение лайтсейберов, боль и жаркий спор, яркие белые вспышки, горечь и разочарование…

— Люк, Люк!

Спустя мгновение, Скайуокер внезапно понял, что, надрывно кашляя, лежит на холодной земле, а над ним склоняется побелевшая от страха Лея.

— Люк! Киллики бы тебя разорвали, что с тобой?

— Лея, — вдохновенно начал Люк хриплым после видения голосом, внезапно подобрав нужные слова. Пазл в голове сложился. Теперь он точно знал, что будет правильно. — Лея, ты помнишь свою мать? Свою настоящую мать?

Принцесса Органа осеклась на полуслове, и беспокойство в её взгляде сменилось явным скепсисом по поводу его психического состояния. Но Люк смотрел на неё так мягко и беззастенчиво, что она всё же решила дать ответ:

— Немного. Я была маленькой, когда она умерла.

— Что ты помнишь?

— Просто какие-то образы, ощущения, — пожала плечами Лея. — Ты уверен, что…

— Расскажи мне! — перебил её Люк с нетерпением в голосе.

Лея покачала головой и, присев на настил рядом с ним, подняла глаза в звёздное небо.

— Она была красивой, доброй, но… печальной. Почему ты спрашиваешь?

— Я не помню своей матери. Я не знал её, — грустно проговорил Люк спустя минуту паузы, прижимаясь головой к кривым перилам. Он ощущал, что сестра искренне сочувствует ему, и был благодарен ей за это.

— Скажи мне, что тебя беспокоит?

— Вейдер здесь сейчас. На «Звезде Смерти».

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросила Лея. — Наши шпионы докладывали, что «Палач» стоит на рейде в нескольких парсеках отсюда.

— Я чувствую его присутствие, — грустно усмехнулся Люк. Естественно, он недоговаривал всей правды, но Лее, не забывшей Альдераан, определённо, пока не стоило знать об их с Оби-Ваном тайне. — Он сейчас вместе с Императором. Палпатин тоже чувствует меня, и поэтому я должен уйти. Пока я здесь, я подвергаю опасности всех вас. Я встречусь с ним.

Не нужно было быть чувствительным к Силе, чтобы понять, что Лея, мягко говоря, в шоке.

— Зачем? — только и смогла выдавить она.

Люк вздохнул, пробежался пальцами по рукояти светового меча и, отвернувшись в сторону тёмных деревьев, глухо проговорил:

— Он мой отец.

— Твой отец? — нервно переспросила Лея, и Люк неожиданно улыбнулся. Кажется, его всё-же-сестра уже думала, как ухитриться вызвать на поверхность Эндора медиков, чтобы об этом не узнали ни имперцы, ни он сам. И это она ещё не поняла самого главного.

— Это не всё. Тебе нелегко будет услышать такое. Если я не вернусь, ты последняя надежда Альянса.

Воцарившаяся на настиле тишина напомнила Люку лёгкое затишье перед бурей. И всё-таки жаль, что он не успел толком увидеть вживую море. Из крохотного окна истребителя им не насладишься.

— Люк, не говори так! У тебя есть Сила, которой у меня нет и никогда не было!

Наверное, Оби-Ван на Татуине, когда рассказывал сыну потерянного друга о своём прошлом, чувствовал себя так же…

— Ошибаешься, Лея. У тебя тоже есть эта Сила. Ты тоже сможешь её использовать, — нервно вздохнув, Люк пригладил волосы и храбро посмотрел в глаза сидящей рядом девушки:

— Такова моя семья. Мой отец такой. Я такой. И… моя сестра тоже. Да, ты — моя сестра, Лея.

До рассвета оставалось ещё пара-тройка часов. Пора было уходить из деревни, если он хотел незаметно прошмыгнуть мимо патрулей.

— Я знала. Думаю, я всегда знала это, — взволнованно прошептала «железная принцесса» Альянса. Голос её дрожал, но Люк чувствовал в её словах только правду. Она действительно знала, что человек рядом с ней — её утраченный брат. Ещё не осознавала в голове, но уже ощущала это на молекулярном уровне даже в самую первую их встречу.

— Пойми: я должен встретиться с Вейдером. Отцу грозит опасность, я должен попытаться вытащить его из рук Императора!

Лея повернулась так внезапно, что факелы, стоявшие в углах перил, задрожали.

— Нет! Ты не должен! Уходи отсюда! Если Палпатин тебя чувствует, уходи как можно дальше! Я тоже уйду с тобой!

— Ты останешься. Ты всегда была сильной, — улыбнулся Люк, видя, как в глазах сестры рождаются и начинают плясать молнии. Вероятно, она станет отрицать родство с Вейдером всю жизнь. Но не сможет не признать, что свой взрывной темперамент унаследовала именно от него. — Лея, в отце осталось добро, я знаю это! Он не отдаст меня Императору, я спасу его! Хотя бы попытаюсь!

«Не пытайся. Делай. Или не делай», — невпопад всплыли в голове слова, и Люк закрыл глаза, вновь чувствуя подкатывающийся к горлу спазматический комок. Интересно, как бы Йода воспринял его решение?

— А как же Оби-Ван? — спохватилась Лея, с надеждой хватая новоиспечённого брата за рукав. — Он твой учитель, ты должен дождаться его одобрения!

Люк вздрогнул. Судьба Учителя не могла не тревожить его. Однако когда-то надо было начинать делать самостоятельные шаги.

— Да, но я более не могу ждать. Будет лучше, если Оби-Ван ничего не узнает.

Вырвав руку из мягкого захвата сёстры, Люк улыбнулся ей напоследок и решительно шагнул в темноту.

* * *

На индикаторе этажей появлялись всё новые и новые красные полоски — кабина лифта неумолимо ползла вверх. Прайм с заведёнными назад руками молча рассматривала царапину на стене перед собой. Внешне она выглядела абсолютно спокойной, но Энакин, стоя за её спиной, готов был поспорить, что она нервничает перед встречей с Сидиусом не меньше, чем он сам.

«Три, два, один…»

Двери новенького турболифта бесшумно открылись, и перед заговорщиками предстало огромное помещение Тронного зала Звезды Смерти. Широкая лестница из кваданиевой стали с покрытием из ауродиума уходила своими ступенями далеко наверх, к пространству, где, собственно, стоял сам трон. Она одна стоила как половина всех орудий Звезды Смерти. Быть может, подумал Энакин, если бы Император чуть меньше любил роскошь, то станцию бы достроили уже пару лет назад.

Вынырнувшие откуда-то из темноты алые гвардейцы скрестили перед вошедшими силовые пики. Энакин на это лишь закатил глаза: Император любил не только богатство и вычурность, но и пафос. И окружать себя готовыми выполнить любой его каприз фанатиками.

— Пропустить, — раздался сверху скрипучий голос Палпатина, и гвардейцы послушно отступили. Энакин, грубо схватив застывшую Прайм за плечо, с силой толкнул её вперёд, к лестнице. Грамотная планировка зала, незримо давившая своим величием на посетителей, подействовала, по-видимому, и на неё. Что ж, это даже к лучшему. Страх девчонки будет выглядеть естественнее.

Богато отделанный трон был развёрнут к огромному круглому иллюминатору. Дарт Сидиус не спешил удостаивать слуг своим вниманием.

— Повелитель, — опустился на колени Вейдер и Силой ударил Прайм по ногам, заставляя ту со стоном рухнуть на пол.

В зале повисла тишина. Спустя пару минут трон медленно развернулся.

— Владыка Вейдер, — проскрежетал Палпатин, обманчиво расслабленно расположившись в кресле. Его руки, мерно покоившиеся на позолоченных подлокотниках, медленно перебирали чётки. — Что всё это значит?

— Повелитель, — стараясь звучать как можно более уверенно, продолжил Вейдер, — шпион Альянса Лира Прайм, также известная как агент Корвелл, по вашему приказу была выслежена мною на Фартронге. Я решил, что вам будет приятно получить её живой.

— Любопытно, — прошамкал Император, неторопливо поднимаясь с трона. Его тёмная бархатная мантия зашелестела, когда он величественно приблизился к ученику и пленнице. — Трудно поверить, что это невинное дитя в сражении уничтожило половину Инквизитория, да?

Вейдер почувствовал, как Прайм рядом вскинула голову. Он готов был поспорить, что в её зелёных глазах вперемешку со страхом сейчас плещется безмолвный вызов. Роль не желающей сдаваться жертвы, определённо, удавалась ей лучше всего.

— А подарок-то с норовом, а, ученик? — зловеще усмехнулся Палпатин, обходя девчонку по кругу. — Встань, лорд Вейдер. Ты в очередной раз доказал свою преданность и будешь вознаграждён.

— Благодарю, мой повелитель, — поднялся киборг. — Вот её световой меч.

— Да, — рассеянно протянул Палпатин, уже потеряв к ученику интерес. В его узких глазах плескался огонь, а тёмная аура жадно сканировала пленницу: он уже заметил неоднородность поля Силы Прайм и вовсю исследовал необычный феномен. Энакин нащупал на поясе световой меч. Когда время придёт, он будет готов нанести удар.

Внезапно сморщенные старческие пальцы цепко схватили Прайм за подбородок, и мелькнувшее в полах бархатной мантии серебристое лезвие ловко полоснуло её по скуле. Алая кровь брызнула на чёрный пол, оставляя на зеркально ровной поверхности некрасивые бурые разводы. Лира зашипела и, не имея возможности закрыть рану рукой, прижала подбородок к уже изрядно порванной и испачканной робе на груди. Но Императору уже не было никакого дела до пленницы: он вовсю колдовал над откуда-то появившимся на столике возле трона котлом. До Энакина лишь иногда долетало его бормотание:

— Контроле таве норетивас во. Крауджас метрас, крауджас метрас. Кинтик хадзуска сутта чвитускак!

Около десяти лет назад Дарт Вейдер по приказу мастера посещал Коррибан. Сидиус, тогда ещё заботившийся о просвещении ученика, требовал от него освоения древних трактатов и монографий великих лордов прошлого. Но языки младшему ситху и в бытность джедаем не особо давались, и вскоре Палпатин оставил попытки впихнуть в его голову труды по ситхской алхимии. Однако сейчас Энакин остро жалел, что слушал редкие уроки Сидиуса невнимательно.

Лира, бледная и всклокоченная, с выражением ужаса на лице не отрывала глаз от котла. Не было сомнений, что она как раз понимала, что происходит, и что ничего хорошего этот ритуал не сулил.

— Кинтик хадзуска сутта чвитускак!

— Лорд Вейдер, — внезапно раздался из коммуникатора на руке киборга взволнованный голос неизвестного офицера, — говорит начальник охраны Эндорского блокпоста №6289. Пять минут назад нашим частям сдался повстанец. Был распознан как Люк Скайуокер, член террористической группировки «Повстанческий Альянс». Утверждает, что он один, но я прошу разрешения продолжить поиски в этом районе.

«Люк, какого хатта?!?»

Мысли в голове заметались. Что такого произошло на Эндоре, что сын совершил столь нелогичный поступок? Оби-Ван не мог ничего почувствовать, они обоюдно скрыли связь, дабы не мешать друг другу в бою и случайно не открыться перед Императором. Разве что Прайм нарушила условия сделки…

Но девчонка тоже была потрясена. Даже отвлёкшийся от колдовства Палпатин заметил промелькнувший на её лице шок и, по-видимому, приняв его за страх за друга, — впрочем, в какой-то мере это наверняка было правдой — расплылся в зловещей улыбке:

— Юный Скайуокер… Так смело и предсказуемо. Ты просто обязан пойти ему навстречу, лорд Вейдер. Ступай, мой друг. А мы с моей гостьей пока побеседуем наедине.

— Слушаюсь, мой повелитель, — склонился в поклоне киборг. На миг пересёкшись глазами с Лирой, он прочитал в её зрачках настоящее, неподдельное отчаяние. План летел в тартарары со скоростью света.

1) Это шутливая переделка куплета песни Полины Ростовой «Ходят ёжики в туман». Вместо ежей — порги, шароптички из 8 эпизода, вместо капель дождика — тала-молоко, или зелёное молоко. Та самая жидкость, которую эпично пил Марк Хэмилл в «Последних джедаях» и которую выделяли толстые носатые «ждуны». В официальной ЗВ справке они называются «тала-сирены», отсюда и тала-молоко. В общем, вы поняли всю степень абсурда))

Вернуться к тексту