Гибриды (джен)

Коричневые пятна плесени неровно располагались на стенах темного помещения, где держали Шейна. Свет люминесцентной лампы, стоявшей на столе снаружи, освещал место его заточения меж толстых прутьев решетки. Узник сидел, прижавшись к противоположной от нее стене и подогнув колени. Он изучающе осматривался по сторонам, пытался добыть тем самым больше информации. Уже замеченная плесень, пробирающий до костей холод, отсутствие каких-либо посторонних шумов, кромешная тьма — все это позволило сделать вывод о том, что он находится где-то под землей.

С тех пор как очнулся Шейн несколько раз попытался освободиться грубой силой, но либо решетка была укреплена, либо он сам ослаб из-за инъекций. Черт знает, какой жижей его напичкали. Он чувствовал силу единорога внутри, но только едва. Послышался скрежет металла. Шейн насторожился. Мимо камеры кто-то прошел, насвистывая до боли бесящую мелодию. Незнакомец подошел к пустому столу, где кроме лампы больше ничего не было. Шейну тогда удалось лучше рассмотреть своего похитителя, правда отчетливо виднелась лишь его худощавая и длинная спина в черном медицинском халате. Он что-то достал из внутреннего кармана и разложил перед собой. В поле зрения Шейна попали лишь две ампулы: одна прозрачная, а вторая салатового цвета.

— Кто ты? — слова с трудом выходили из уст Шейна.

— Сказать и убить всю сюжетную интригу? — тонким голосом, почти что девчачьим, буркнул тот, не оборачиваясь. — Нет уж.

— Где я? — так же тихо произнес он.

— Как вы все мне надоели. Позволь предположить, что следующим вопросом будет: «Что тебе от меня надо?». Так ведь?

Шейн замолчал.

— Ну да. Люди такие предсказуемые в стрессовых ситуациях. Многие говорят обратное, мол, никогда не угадаешь, что может сотворить человек, объятый паникой и страхом. Я считаю, что человек, брошенный в клетку равносилен животному. Будет ломать стены, биться головой о дверь, выть о помощи. Как бы сильно мы не эволюционировали, звериное начало никуда не исчезнет. Гибриды — тому доказательство. Ты никогда не задавался вопросом, откуда вы взялись?

Шейн в смятении глядел на незнакомца, который подошел вплотную к решетке.

— Задавался, наверное, вот только верного ответа никогда не знал. Это как думать о возникновении Вселенной. Что ж, мне ответ известен. Я знаю, как вы появились, что делает вас теми, кто вы есть. Магия, говорите вы. А я говорю, что магия — это наука, которую люди не понимают, — тот медленно присел на корточки, взяв небольшую паузу. — Но я… понял, — воодушевленно улыбнулся затем. — Любым механизмом можно управлять, нужно лишь знать его устройство. Изменять… чинить… ломать… создавать…

— Ты создаешь гибридов? — удивленно спросил Шейн.

— Ты — ценный ресурс, — незнакомец встал, проигнорировав его вопрос, и вытащил из кармана халата связку ключей. — Точнее то, что течет в твоих венах, — дверь противно взвизгнула. Шейн тревожно забегал глазками.

— Прольешь хоть каплю — за тобой придет существо, могущество которого…

— Безгранично? — перебил, подойдя вплотную. — Да, наслышан, — тот вытащил телескопическую дубинку и резко ударил единорога по щам. Рорк взвыл и приложился лбом о грязный и хладный бетон. Секунд через десять, когда первая волна боли прошла, он дотронулся пальцами до губ и ощутил горячую кровь. — Ну? — развел руками незнакомец. — Где же твой защитник? — тот размеренными шажками крутился на месте в ожидании. — Должно быть занят. Попробуем снова, — последовал еще один удар по лицу, на этот раз сильнее. — Почему-то не работает. Ну-ка еще разок, — дубинка вновь вступила в дело. — Еще раз, — удар. — Еще раз! — удар. — НУ И ГДЕ ЖЕ ОН, А?! — сорвался истязатель на крик, все продолжая лупить беднягу. Шейн был слишком слаб, чтобы противостоять. Он лежал, скрючившись, и безнадежно вопил. — Погоди-ка… — внезапно прекратил. — Ах… — театрально вздохнул тот, приложив ладонь к груди. — Он ведь ныне покоится с миром! — последовал последний удар, пожалуй, самый болезненный. Как физически, так и морально. Настолько мощный, что дубинка с треском разломалась, а часть улетела куда-то в угол камеры. — Черт, — тяжело дыша, посмотрел тот на остаток оружия в руке. — Вот и заказывай потом вещи с «eBay» по дешевке.

Шейн закашлял кровью.

— Да, ты меня слышал. Кощей мертв. Ты такой замес пропустил, дружок, ух, — восторженно вздрогнул тот. — «Властелин Колец» просто отдыхает. Так что, теперь ты сам по себе.

Тут раздался звук оповещения. Незнакомец вытащил телефон и напряженно глянул на него. Экран осветил лицо негодяя. Хоть перед глазами Шейна слегка и плыло, он смог разглядеть узкие черты, чем-то напоминающие морду крысы: длинный нос крючком, на котором держались круглые очки без оправы, тонкие губки, небрежная щетина с проседью, сморщенный большой лоб.

— Так, мне надо идти. Никуда не уходи… А, ну да, — опешил тот и в спешке вышел, закрыв за собой камеру. Затем захватил со стола ампулы и исчез из вида.

Шейн изнеможенно уставился в пустоту. Только-только внутри него началось зарождаться отчаяние, как под взор попалась часть проклятой телескопической дубинки, с заостренным концом на месте разлома. Шестеренки в голове закрутились и возник план спасения. Шейн с большим трудом поднялся на четвереньки, взял обломок. Хватаясь за решетку, он встал. Ноги дрожали, но все-таки умудрялись выполнять свою основную функцию. Он просунул край обломка в маленькую щелочку меж двух частей верхней петли. Благо, дверь оказалась не только стара, но вдобавок еще топорно установлена, и эта щель там присутствовала. Собрав все частички оставшейся энергии, Шейн левой рукой приподнимал дверь, а правой рукой тянул за импровизированный рычаг. Было неимоверно тяжело, даже с гибридной силой. Однако трюк сработал. Дверь сошла с петель и с грохотом рухнула вовнутрь.

Трудно сказать, сколько Шейн блуждал по темным коридорам, ибо голова его была окутана туманом. Он даже не понял, как и когда сумел выбраться на поверхность, потому что на улице был такой же мрак. Лишь врезавшись несколько раз в шершавые стволы деревьев, Рорк осознал свое примерное местоположение — лес Тайни-Крик. Вскоре мягкая почва под ногами сменилась на твердую поверхность. Слева он заметил два ярких пучка света. Они быстро приближались. Раздался свист шин, и автомобиль остановился прямо перед ним. Рорк едва уловил некий недовольный женский голос. Через несколько мгновений он потерял все остатки своих сил и нелепо грохнулся на асфальт.

* * *

К утру ситуация с жертвами сражения на площади более-менее устаканилась. Всю ночь пребывавший в больнице Джокер насмотрелся и наслышался столько всего, что голова раскалывалась. И истошные крики изувеченных в коридорах; и плач тех, чьи родные не вернулись из операционных; и истерики медсестер, которые просто не выдерживали такого внутреннего и внешнего давления, несмотря на то, что профессия обязывает. Посреди этого хаоса ему пришлось часами искать информацию в интернете. Стоит отметить, когда он только доставал ноутбук из багажника Сильвии, на него нахлынули эмоции. Коробки с вещами прямо-таки говорили ему, что затея с переездом была ошибкой. Из-за этой его одержимости последним словом, адресованным ему Натали, было: «Прощай». Мысль о том, что он уже больше никогда не услышит ее голоса, ввергала его в панику. Но Джокер изо всех сил старался отгонять ее прочь, поэтому сосредоточился на работе.

Он устало протер глазки, закрыл ноутбук, достал из кармана упаковку «Аспирина», закинул пару таблеток в рот и поплелся к автомату, дабы чем-нибудь перекусить.

— Вот ты где, — появилась Вероника, одетая в свою полицейскую форму. — Я примчалась, как только узнала. Поговорил с ним?

— С кем? — недоумевал он.

— Ночью сюда привезли мужчину, — Вероника повела его за собой к лестнице на верхние этажи. — Нашли на шоссе в восточной части леса. Врачи обнаружили множество синяков, рассечений, пару сломанных ребер. Он явно был избит, поэтому доложили в полицию. Участок сейчас лежит в руинах, шериф мертв, все там на ушах стоит, позвонили мне на мобильный.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь.

— Они нашли водительское удостоверение у него в карманах. Угадай, чье, — она аж сияла от радости.

— Мам, мне некогда гадать. Просто скажи.

— Уж лучше я тебе покажу. О, вот она, — Вероника открыла дверь в одну из общих палат на четвертом этаже.

Все шесть пациентов спали на своих койках. Джокер обомлел, заметив среди них знакомое и ненавистное лицо.

— Быть не может…

— Первая хорошая весть за последние часы, — вполголоса произнесла Вероника. — Сейчас приду, — вышла затем.

Джокер медленно подошел и осмотрел Шейна. Находился тот, конечно, в плачевном состоянии. Но эти раны нанесены не им. Получается, кто-то уже после их последней встречи поработал над ним. Он все не понимал, как этой «двуличной твари» удалось не только выжить, но еще и выбраться из Лимба. Джокер приподнял простынь. На бедрах ни следа от пулевых ранений. Прошло меньше двух дней. Судя по всему, у единорогов регенерация работает в разы быстрее других гибридов.

В это время Вероника вернулась, осторожно воткнула небольшой шприц в руку Шейна и стала выкачивать кровь. Она вдруг оцепенела, увидев седовласую старушку, которая проснулась из-за шума и с выпученными глазами наблюдала за происходящим. Они непоколебимо смотрели друг на друга, пока Вероника не взяла пульт с комода и включила телевизор, приубавив громкость. Старушка моментально отвлеклась на «Спанч Боба». Помощница шерифа облегченно выдохнула, завершила свое дело и протянула шприц Джокеру с шепотом:

— Действуй.

Он безмятежно глядел в пустоту.

— Джоффри! — чуть повысила она голос. — Ты принцессу свою спасти хочешь или как?

— Она не принцесса, а… не важно… — Джокер прочистил горло, взял шприц и поспешил на выход. В коридоре он столкнулся с Кассандрой.

— Оу. Привет. А…

— Некогда, — перебил он и продолжил путь.

— Ну ладно, — та заметила в палате Веронику. — Куда это он? Воу, — опешила Кэсси. — А ЭТОТ здесь как очутился?

— Да тихо ты, — шикнула Джефферсон. — Люди спят.

Кассандра глянула на старушку, что с детской улыбкой до ушей, из-за которой все морщины проявлялись на веснушчатом лице, тихонько подпевала песенке: «Кто проживает на дне океана?».

— О-о-окей… — протянула та. — И все-таки, откуда он взялся?

— Надеюсь выяснить, когда очнется.

— Вы используете его кровь, чтобы вылечить Натали, — догадалась та. — Слава богу.

— Что ты тут делаешь? — полюбопытствовала она.

— После нашей «беседы» с ифритами, — показала та пальцами кавычки, — я вернулась домой и пыталась поспать. Ни черта не вышло. Часов где-то в шесть я все-таки встала и решила прийти сюда. Помочь с ранеными.

— Неожиданно.

— В каком смысле? — Кассандра восприняла это слишком близко к сердцу.

— Извини, не так выразилась. Просто нынешнее поколение чересчур… лениво, что ли. Рада, что ты не такая.

— Угу… — ее губы показывали улыбку, но взгляд выдавал нотки грусти.

Вероника ободряюще приложила ладонь к ее плечу, как вдруг внутри нее словно что-то стрельнуло. Она вздрогнула.

— Все нормально? — нахмурила брови Кэсси.

— Эм… да… — произнесла она, забегав глазками. — Просто… голова побаливает. Столько всего навалилось. Конец света, все дела.

— Ну да.

Тут послышалось копошение позади. Шейн пришел в себя и, сморщив лицо, пытался приподняться.

— Эй, расслабься, — подошла ближе Вероника. — Тебя здорово потрепало, давай без резких движений.

— Где я? — прищурился тот.

— В больнице.

— Как… как я сюда попал? — опустил голову на подушку.

— Это я у тебя спросить хотела.

— Как ты выбрался из Лимба? — полюбопытствовала Кассандра.

— Через портал, — шумно выдохнул Рорк. — Было трудно и больно ползти, но помирать в этом богом забытом месте не хотелось. Я долго думал, пока мои раны залечивались. Я поступил очень паршиво, и мне жаль. Так хотел вернуть себе нормальную жизнь, что даже не думал о других. Когда мое состояние более-менее нормализовалось, то поехал в Тайни-Крик, чтобы помочь. На въезде в город с пикапом что-то случилось, залез под капот и получил по затылку чем-то тяжелым. Оказался в какой-то старой камере под землей. Там был этот мужик… в черном халате. Ему нужна была моя кровь.

— Он тебя так обработал?

— Да. Мне удалось сбежать.

— Где именно под землей? Что за мужик?

— Без понятия. Все как в тумане.

— Ладно, я поняла, — кивнула Вероника. — Надо с этим разобраться.

— А у нас разве других проблем нет? — послышался голос Джокера в дверях.

Шейн посмотрел на него со стыдом на лице. Тот в свою очередь старался не встречаться взглядами.

— Кто-то похитил и истязал его.

— Отправлю ему корзинку с цветами в знак благодарности, — съехидничал тот.

— Слушай, я прошу прощения за то, что сделал. Считал, что это единственный выход. И я рад, что вы сумели одолеть Кощея.

— Откуда знаешь?

— От мужика в черном халате. Он сказал, что тут был замес.

— А он откуда? Я думала, все свидетели битвы были подвергнуты забвению, — недоумевала Кассандра. — Ну, кроме нас.

— Еще один повод начать расследование, — констатировала Вероника.

— Я начинать ничего не собираюсь, — Джокер наотрез отказался. — Во-первых, у нас есть дела важнее. Чертов апокалипсис на пороге. Во-вторых, этот ушлепок не заслуживает помощи или сострадания.

— Ты ясно дал это понять, выпустив в него пол обоймы и оставив на корм баргестам.

Джокер отмолчался, неловко отведя взгляд.

— Извинений не дождешься, — произнес затем, показав пальцем на Шейна. — Ты это заслужил.

— Не спорю, — согласился тот.

Вероника вдруг легонько простонала, приложив пальцы к виску.

— Что с тобой? — насторожился Джокер.

— Голова болит… Ладно. Не хочешь помогать — хорошо. Сама займусь. Я все-таки коп.

— Я с вами, — Шейн предпринял попытку встать с койки, но столкнулся с резкой болью от еще свежих ран.

— Лежи уже. В таком виде ты мне не помощник.

— Я пойду, — вызвалась Кассандра.

— Ну ладно, — развела Вероника руками и двинулась прочь. В коридоре у нее вновь случился приступ мигрени. Она прикрыла глаза, замедлив шаг. Разомкнув веки, стало видно, что ее очи полностью почернели, но через мгновенье привычный цвет вернулся. Вероника прочистила горло, помотала головой и продолжила путь.

Оставшись наедине с Шейном, Джокер стоял на месте и нервно постукивал ножкой по полу. Он мельком глянул на того, словно бы решаясь на что-то.

— Эй, раз уж ты не подох... Есть вопрос.

Рорк посмотрел на него.

— Натали воспользовалась черной магией и подцепила какую-то заразу. Я дал ей твою кровь, но эффекта не увидел.

— Просто жди. При серьезных случаях она действует не сразу.

Джокер лишь легонько кивнул.

— А что ты там говорил насчет… — Шейн не договорил, ибо тот предпочел закончить столь неловкую беседу и ретировался, — …апокалипсиса…

* * *

«Меридиан» был закрыт на несколько дней по причине гибели владельца. Энни пробралась внутрь «тайным проходом» Уотера, шла по безлюдным коридорам первого этажа и не замечала ни единого следа нападения мертвецов. Забвение Натали стерло все подчистую. Вот насколько сильна черная магия. И она сейчас платит высокую цену за спасение жизней и душ тысяч людей. Несправедливо. Она скорбно покачала головой и поднялась наверх. Добравшись до каморки Уотера, она зашла внутрь, но не обнаружила хозяина.

— Уотер! — окликнула она его. — Уотер, ты где?! — МакМиллан отправилась на поиски по всему зданию, заглядывала в каждый угол. Парниша словно сквозь землю провалился. Последним местом стал кинотеатр на последнем этаже. Двери отворены, что являлось добрым знаком. Она вошла в первый зал, потому что только он был открыт настежь. В окошке аппаратной кто-то мелькал.

— Уотер?

— Привет, — показалась знакомая головка, прикрытая капюшоном.

— Что ты там делаешь?

— Минутку.

Она стояла на месте в ожидании, неловко почесала затылок и поправила повязку на глазу.

— Рад, что пришла, — появился тот в зале.

— Ты ради этого мне позвонил? Киношку посмотреть?

— Типа того. Садись.

— Ну ладно, — смиренно развела она руками и расположилась на первом ряду, уставившись на пустой экран. Уотер уселся рядом и нажал на пульт в руке.

Спустя пару секунд появилась картинка, на которой был изображен скан той самой газеты, которую нашла Вероника. «Супружеская пара погибла в автокатастрофе» — такой заголовок носила статья.

— Это ты уже видела. Джек и Лилиан Морстены погибли на месте, младенец по имени Норман передан в приют Линкольна.

— Да, — кивнула Энни, внимательно следуя за его мыслями.

— Так, а вот теперь смотри, — он нажал на кнопку и на экране появились водительские права, на которых был изображен некий широколицый мужчина с усами. — Джозеф Флетчер, — прочитал он его имя и вновь перелистнул. На этот раз там была достаточно миловидная смуглая женщина. — Герта Флетчер, — изображение поменялось на разбитый в хлам от лобового столкновения с огромным дубом старенький Chevrolet. Вокруг полиция, желтая лента оцепления, зеваки на загородном шоссе. Еще одна фотография. Окровавленные трупы мужчины и женщины, которые уже вытащены медиками и положены на землю. Лицо первого изуродовано от удара, но вторую можно опознать. Герта.

— Боже мой, — кратко вздохнула Энни.

— Да, это мои родители, — с каменным лицом промолвил Уотер. — Если вкратце, то у них был сын, которого звали Уоллес. Он был в машине. На детском кресле, позади водителя. Вот тут, — появилась фотография салона. Все внутри покоцано донельзя, но вот на кресле ни единой царапины. Оно словно только что из магазина.

— Господи, тебе чудом удалось выжить.

— Чудо тут вообще ни при чем. Авария была подстроена, чтобы забрать меня без лишних вопросов. Поэтому такой жесткий подход. Тормоза были подрезаны, а на меня наложены защитные чары. Документация о личностях участников аварии изменена, а семейство Флетчеров по сей день числится среди пропавших без вести.

— Кто это сделал? И зачем?

На весь экран воспроизвелось видео, где маленький смуглый мальчишка сидит на стульчике в белой комнате с широким зеркалом на стене.

— Скажи, как тебя зовут, — послышался женский голос за кадром. Малыш смущенно опустил голову, играясь с фотоаппаратом в руках. — Ну же, не стесняйся. Представься.

— Джон… — едва различимо сказал тот.

— Джон. А фамилия?

— С-Смит…

— Правильно. А сколько тебе годиков?

— Тли…

— Буковку «р» так и не научился говорить, да, Джон?

Мальчик отмолчался.

— Ладно, Джон. Сейчас мистер Аллен сделает тебе укольчик. Больно не будет. Тебе же уже делали раньше уколы?

Тот кивнул.

— Ну вот…

В кадре появился мужчина в белом халате, который сел на корточки, протер плечо тампоном со спиртом и осторожно сделал инъекцию вещества, что неестественно отдавало блики на камеру. Джон легонько поморщился, но не истерил и не плакал, как свойственно большинству его сверстников.

— А теперь посиди тут, мы скоро придем.

Кадр сменился. Теперь камера находилась снаружи комнаты, за тем самым широким зеркалом, которое оказалось односторонним.

— Препарат уже должен был подействовать, — произнес какой-то строгий мужской голос.

— Имейте терпение, — сказала все та же женщина.

— Может, мы все-таки ошиблись, и гена в нем нет? — спросил другой мужчина.

— Просто ждите, — уверяла их та.

Вдруг Джон упал со стула и начал кричать, будто резаный. Его глаза залились слезами, лицо все покраснело, а пронзительный ор и агония заставляли кровь стынуть в жилах.

Энни с тяжбой на душе наблюдала за муками ребенка. Объемный и громкий звук в зале кинотеатра лишь усиливал давящий эффект. Она перевела взгляд на Уотера, который сидел все с тем же каменным выражением.

Вскоре крик боли из уст мальчика перерос в нечто другое. Больше стало похоже на яростный рев. Он резко вскочил, схватил деревянный стульчик и швырнул его. Тот буквально разлетелся в щепки, оставив небольшую темную вмятину на стене. Не каждый взрослый способен на такое, не то что трехлетний ребенок.

— Я же говорила, — слышалась улыбка в голосе женщины. — Господа, позвольте вам представить — последний Стоун во всей красе, — торжественно произнесла та.

Уотер нажал на паузу. На экране застыло гневное лицо мальчика, на лбу которого проступили вены. Энни раскрыла рот от изумления. Такого поворота она совершенно не ожидала.

* * *

Джокер только вышел из палаты Натали, как встретил своего друга.

— Я тебя по всей больнице ищу, — развел Мейсон руками. — Как она?

— Все так же, — тяжко вздохнул тот. — Что за херня? — кивком указал на белую пену, покрывшую ладонь Мейсона.

— Ифриту спасибо. Я, сука, е-е-едва коснулся засранца, — негодуя протянул он.

— Это жопа, братан.

— Каждое пережитое нами говно ты называл жопой. Предлагаю к нынешней ситуации придумать новый термин.

— Извиняй, у моей музы критические дни, — натянуто улыбнулся Джокер.

— А я принес другую, — он вытащил из внутреннего кармана тренча бумажный пакет. Звучное бульканье моментально убило интригу.

— Два часа дня, ты гребу дал?

— Ифриты на свободе, Натали одной ногой в могиле, я посрался с Энни. По всем фронтам полный пи… — Мейсон прикусил язык, когда мимо пробегала парочка детишек. — Пушной полярный зверек, — договорил затем. — Надо развеяться.

Джокер, преисполненный сомнений, смотрел то на Вэла, то на дверь палаты Натали. Было худшее время нажираться, ибо мир катится к чертям. С другой стороны, это и лучшее время.

— Мне все равно надо ждать действия крови единорога, так что…

— Я могу работать с этим, — одобрительно кивнул. — За мной…

Уже через минуту парни выбрались на крышу. Яркое июльское солнце забило им в глаза, а жара заставила Мейсона остаться в одной футболке.

— Какого мы здесь? — поинтересовался Джокер.

— Если помирать, то отсюда хотя бы вид будет красивее, — Мейсон подошел к краю и присел, свесив ноги.

— Из тебя прямо сочится оптимизм, — подметил тот, посмотрев вниз с вершины пятиэтажного здания. — Может, поискать информацию про ифритов? Как-то придумать способ не лицезреть этот красивый вид.

— Я рыл всю ночь и утро. Шерстил интернет, вспоминал рассказы Гаррета, беседовал с мистером Россом, что было весьма непросто. К удивлению, кое-что нашел.

— Что? — воодушевился Джокер.

— Где свинтить дорогое бухло. Уолкманы. У них в подвале столько вискаря, сам дядя Джек бы все локти искусал, — вытащил он бутылку. — Хватить ныть, садись уже.

— У жизни неплохое чувство иронии. Всего за каких-то несколько месяцев мы с тобой полностью поменялись местами, — все же присоединился Джефферсон. — В давние времена я был спаивающим приколистом, а ты ломающейся телочкой-трезвенницей.

— Заметь, не я это сказал.

— Стаканы-то хоть… — тот посмотрел на Мейсона, который уже вовсю лакал из горла, — …есть?

Вэл сглотнул, смачно рыгнул и, протянув другу бутылку, хриплым голосом произнес:

— Нахрена?

— Ну да, — Джокер, недолго думая, тоже отпил сдобного напитка.

* * *

Энни все еще находилась под впечатлением и глядела на экран.

— Роберт Росс говорил, что род Стоунов прервался несколько веков назад… — ошеломленная откровением прошептала она.

— Не сомневаюсь.

— В смысле?

— Мы еще дойдем до этого.

На экране появилось еще одно видео. Та же комната, то же стекло. Вот только обстановка немного поменялась. Стены потускнели и почти целиком покрылись вмятинами и царапинами, каждая плитка на полу была так или иначе треснута. Мальчик, который слегка подрос, сидел на койке в углу и игрался все с тем же фотоаппаратом. Рядом еще лежал плюшевый дельфинчик. На лбу и руках виднелись синяки и рассечения. Металлическая дверь отворилась, в комнате появился мистер Аллен в белом халате. Джон тут же спрятал прибор под подушку, вскочил с койки и забился в угол от страха. Доктор подошел к нему и попытался взять за руку, но столкнулся с рьяным сопротивлением. Малыш рыдал, брыкался, умолял его отпустить, но тот был непреклонен. Мистер Аллен в итоге не выдержал, влепил ему хорошенько ладонью по лицу и сделал укол. А затем вышел, заперев за собой. Джон, прикрыв лицо руками, продолжал всхлипывать. Через мгновения у него вновь начался приступ, сопровождавшийся чудовищной болью. Крик и плачь разрывал сердце. Он уже в гневе колотил кулаками стену, и после каждого удара оставалась вмятина. Вдобавок к бесчисленным остальным. Жуткое зрелище продолжалось в этот раз куда дольше.

— Испытание номер двести четырнадцать прошло успешно, — заключил знакомый женский голос за кадром. — Объект продолжает проявлять экстраординарные способности под воздействием препарата. Улучшенная версия формулы дает более длительный эффект и должна помочь сократить время воздействия. Если по оригинальной формуле на всю процедуру требовалось одиннадцать лет, то теперь этот период составит тридцать четыре месяца, двадцать пять из которых уже прошли. Следуя плану, объект будет выпущен на свободу, где способности пройдут проверку под наблюдением…

Энни встала и жестом велела прекратить. Уотер нажал на паузу.

— Двести четырнадцать, — ходила она из стороны в сторону. — Двести четырнадцать? Ты прошел через это двести четырнадцать раз?!

— На этой записи мне чуть больше пяти, так что в три раза больше.

— Приют. Все это происходило там, да?

— Под ним, если быть точным. Приют был прикрытием. Пять дней в неделю я был обычным мальчишкой среди других обычных мальчишек, но в выходные меня забирали и помещали в эту комнату. Помнишь, я говорил, что меня впервые усыновили в шесть? Я прожил там полгода, а потом опять оказался в приюте. Эта пара была подставной.

— Почему тебя вернули?

— «Полевые испытания» не удались. За это время меня много раз провоцировали, но силы просто не проявлялись. Их улучшенная формула не сработала.

— Кто это вообще такие?

— Мне известно лишь, что это группа людей, которая горела желанием создать Стоуна. Без понятия для чего.

— Значит Стоуны получали свои способности не при рождении, а путем многолетних жутких экспериментов? И что, любой может стать таким?

— Нет. Нужно иметь особый ген, который передается только по наследству. Эксперименты не дают, они раскрывают.

— Ясно… — переваривала Энни, все маяча перед Уотером.

— Садись, — сказал он. — Мы еще не закончили.

На экране возникло очередное видео. Снова та же комната, которая выглядела как будто после взрыва: стены черные, повсюду разруха, стекло, покрытое многочисленными трещинами, едва сохраняет целостность. Джон лежал на койке, металлический каркас которого местами покрылся ржавчиной. На вид ему было уже лет восемь-девять и черты лица уже начали походить на нынешнего Уотера. На видимых участках кожи находились многочисленные повреждения: как свежие кровоподтеки, так и старые шрамы. Сразу стало ясно, что под тоненькой футболкой и шортах до колен ситуация не лучше. Не только комната подверглась разрушению. Дверь отворилась, вошел мистер Аллен. Джон с равнодушным лицом покорно приподнял рукав, оголив плечо. Доктор сделал рутинный укол и вышел. Мальчик был… сломан. Как внешне, так и внутри. Мертвые темно-карие глаза давали знать, как много ему пришлось пережить за эти годы. Глубочайшее отчаяние, полная потеря надежды и смирение — вот, что можно было сказать по этим глазам.

— Испытание номер шестьсот тридцать семь прошло успешно. Эффект не наблюдается уже около двух минут после применения препарата. Все идет согласно нашим расчетам. Зав…

— Прошу прощения, — вдруг ее прервал какой-то мужчина. — Он прибыл.

— Хорошо. Пригласите его.

Через несколько секунд дверь со скрипом закрылась.

— Приветствую. Рада, что вы откликнулись.

— Я не горел желанием.

Энни вдруг насторожилась. Этот мужской голос за кадром был ей знаком.

— Я помню ваше отношение к проекту, и все же спасибо, Роберт.

— Охраны у вас тут похлеще, чем в Форт-Нокс.

— Недавно в лабораторию проникла девушка, которая затем растворилась в воздухе. С тех пор мы более бдительны.

— Вечно у вас форс-мажоры, — прокомментировал Роберт. — Это он?

— Да.

— Господи, на нем же живого места не осталось… — кратко вздохнул тот.

— Завтра проведем контрольное испытание, и если оно даст положительный результат, то проект будет официально завершен, — сменила женщина тему. — И уже тогда в дело вступите вы.

— А если не даст?

— Я вполне уверена в успехе.

— Вам сказали, на каком условии я согласился?

— Книга ваша, как только все закончится.

— Стоило ли оно того, Эмма? — вдруг спросил старик. — Раньше вы заботились о детях. Учили их, были менторами. Я не побоялся доверить вам своих. А теперь вы проводите над ними бесчеловечные эксперименты, — осуждал тот.

— Мы по-прежнему заботимся, пускай наши методы и претерпели изменения. Он — последний Стоун. Вы прекрасно понимаете, что это значит. Оно стоило того. К тому же, благодаря вам он даже ничего не вспомнит.

— Но раны останутся при нем.

— Целебная мазь все залечит.

Роберт отмолчался.

— Не сочтите за грубость, но ваши нотации мне не нужны. Этическая сторона вопроса не важна. Я просто исполняю свою главную обязанность. Я храню. Секундочку…

Камера слегка дернулась, звук зашуршал и экран погас. Уотер и Энни даже не знали, что тут сказать. Нужно время, чтобы переварить подобную информацию. Посему они просто безмолвно сидели, уставившись в пустоту.

— На следующий день меня отвели в спортзал, — прервал Уотер тишину, — дали соперника и всучили меч. Даже не тренировочный. Настолько острый, что я порезался едва коснувшись. Они сказали, что моя задача — выжить. Я превзошел все ожидания, учитывая, что не имел опыта обращения с оружием. Все навыки в моей ДНК. Понадобилось всего-то шесть… гребаных… лет, чтобы их раскрыть.

— Ты помнишь хоть что-нибудь?

— Когда просматривал содержимое флешки, то всплывали какое-то обрывки в памяти. Знаешь, говорят, что мы вспоминаем не столько сами события, сколько испытанные при них эмоции. Я не помню эту комнату, но помню боль. Помню страх. Гнев. Уныние, — все, что он перечислял, было в той или иной степени видно на его лице в тот момент. — Как иронично. Я всю жизнь гнался за приключениями, за красками. Думал, что моя участь — быть невзрачным серым мышонком, самым обыкновенным парнишкой. Ради красок я и ошивался вокруг вас. Было плевать на опасность, я просто как никогда прежде почувствовал себя… живым. Я даже перестал фотографировать все подряд и слушать музыку до дыр. Не было необходимости. Теперь оказалось, что меня пол жизни пытали, а я и не подозревал.

— Даже не представляю, через что ты сейчас проходишь, — заботливо положила она руку ему на плечо.

Уотер наконец посмотрел на Энни. С момента вскрытия правды о происхождении, у него кошки скребли на душе. Лишь в тот миг ему полегчало. Он был рад, что поделился с Энни. Осознание того, что он, по сути, впервые в своей жизни не одинок, облегчило ношу.

— Обычно помогает отвлечение, — сказала она. — Что еще было на флешке? Может, там есть еще какая-то информация? Что-нибудь про ифритов?

— Я был на эмоциях, так что мог проглядеть какие-то моменты.

— Ладно. Давай пройдемся еще раз, — ободряюще погладила его по спине. — Вместе.

* * *

Уже вечерело. Мейсон и Джокер лежали у края крыши. Мейсон добил бутылку и швырнул ее вниз.

— Нумеро трес, — официально объявил он, вытянув руки.

— Мы выжрали уже три бутылки?! — воскликнул Джокер.

— Сложно уследить, когда выкидываешь каждую.

— Ниче я не ви… ви… викидываю, — у того уже начал «заплетык языкаться».

— Это фигура ре-е-ечи-и-и, — хихикнул Вэл, шлепнув того по бедру. — Ну что, за четвертой?

— А как у нас вторая и третья появились?

— Я летал за ними, пьяная ты жопа.

— А-а-а! — понял тот. — Так вот почему ты в одних трусах.

— Братан, — расплылся Мейсон в улыбке. — Я без них, — фыркнул он.

Джокер поднял голову и, прищурившись, посмотрел на друга повнимательнее.

— А, сука! — возмутился тот, пнув его в бок. Вэл истерично захохотал. — А я все думаю, с какого перепуга ты стал носить стринги. Вам бы газон состричь, мистер бодипозитив.

— Я полулев, это моя грива.

Парни заржали еще громче, перекатываясь туда-сюда.

— Фух… — более-менее успокоился Мейсон. — Ладно. В топку четвертую.

— Э-э-э.

— Не волнуйтесь, милорд, — поспешил он прервать негодующий возглас. — Есть у меня одна идейка, — Вэл, покачиваясь, встал на четвереньки и полез по карманам тренча.

— Получай, говнюк, за плагиат! — Джокер отвесил другу смачного такого пендаля под голую задницу.

— Эй! Без непристойностей, у меня есть девушка!

— Ладошка — твоя девушка, бомжара сраный. Да что там у тебя?

— Сюрприз жениха, — буркнул он.

— Чего?

— Хореографический номер. С помощью него я заставлю Энни простить меня.

— Ну давай, заценим, — заинтересовался Джокер.

Мейсон лег набок, с торжественным «Хоба!» резко поднял одну ногу ввысь и раскрыл ладонь. В ней лежали белая самокрутка и зажигалка. В этот момент дверь распахнулась, и на крыше появилась молодая медсестра.

— О, господи! — подпрыгнула та на месте, резко развернулась и спешно ретировалась. — Ненормальные…

Джокер с суровым лицом глядел на сей перфоманс, а затем неторопливо похлопал.

— Номер — полное говно.

— Тоже мне, критик, — обиженно опустил волосатую ножку. — Я между прочим этот шедевр репетировал ЦЕЛЫХ… ЦЕЛЫХ ноль раз…

— Слышь, юморист, это че такое? — указал Джокер пальцем на интересный предмет в ладони друга.

— Профнастил, — с сарказмом ответил он. — А ты что видишь?

— Я вижу конченого долбоноса, который предлагает мне косяк.

— Не впервой же.

— Ага. Помню я, чем закончилось это в последний раз. Прикол в том, что ты — нет.

— Да, на тебя косяк всегда как-то слабо действовал.

— Зато тебя штырит по полной катушке. И как-то странно, не сразу, спустя время. Слушай, я согласился нажраться, а не накуриваться. Если хочешь — дерзай. Я откажусь, — покачал тот головой в знак отрицания.

Мейсон все-таки закурил.

— Аж протрезвел, мать твою…

— Знаешь, раньше у меня была мечта, — сказал Вэл. — Сидеть вот так на крыше, смотреть на звезды и думать, что кошмарный этап жизни пройден, а дальше все будет лучше, — задумчиво смотрел на закат.

— До встречи с ифритами ты был более уверенным в победе. Потерял настрой из-за мелкого ожога?

— Это ведь не просто ожог, — посмотрел он на красную, покрытую небольшими волдырями ладошку. — Это доказательство их неуязвимости. Как можно убить того, чье прикосновение делает такое?

— Есть много способов дистанционного убийства. Застрелить, например.

— Не думаю, что огнестрел их возьмет.

— Взорвать.

— Демонов огня? Смешно.

— Утопить.

— Вряд ли они вообще дышат.

— Обезглавить.

— Слишком просто.

— Натравить Чака Норриса.

— При всем уважении…

— Магия.

— Уже похоже на правду. Первая ведьма заточила их в Лимбе. Но наша магичка сейчас недоступна. Ой, прости, ТВОЯ магичка, — с ухмылкой легонько толкнул он того по плечу.

— Подожди, а ведь Гаррет говорил, что именно ты должен остановить «Пламя».

— Шикарно я справился, да? — иронично показал тому поврежденную руку.

— Ну хрен знает, может, тебе нужно какое-то оружие. Перчатки на крайняк.

— Магическое оружие. Я все понял! Мне нужен Мьяю-Мьйоу-ельнир, — едва сумел выговорить Вэл.

— Ага. А еще щит из Вибраниума, железный костюм, лук, волосы в рыжий покрасить и научиться превращаться в зеленого разъяренного монстра при вспышках гнева.

— Ну от Халка у меня уже кое-что есть.

— Архигрифон?

— Ги-и-игантский хер.

— Во рту?

— Уел, — с улыбкой Мейсон глянул на друга. — Мне этого не хватало, — и буквально тыкнул тому в щеку пальцем.

— Курить косяк на крыше больницы голышом?

— Угу, — сделал еще одну затяжку. — Именно этого.

— Мне тоже, — уже серьезно ответил Джокер.

— Для полного счастья надо лишь помириться с Энни. Но она даже слушать меня не желает. Дашь совет?

— Мир на грани гибели, а ты просишь любовных советов?

— Сказал чувак, который не отходит от койки своей девчонки.

— Твоя-то не лежит в больнице со сверхъестественной инфекцией. Если честно, без понятия, что посоветовать. Сказал бы дать ей время, но сам понимаешь.

— Я, конечно, натворил делов. Похоже, ты был прав — часть меня так и осталась в могиле… — мрачно произнес Мейсон, вспоминая что ему доводилось совершать за прошедшие два месяца.

— Ну и бред же ты несешь.

— Чего?

— Какая к чертям часть? Ничего не осталось в могиле. Ты изменился не из-за того, что случилось. Ты изменился, потому что решил, что так будет проще. Легко оправдывать свое говно независящими от тебя причинами, но это все еще остается оправданием. Я придумал совет. Хочешь вернуть Энни — верни сначала себя. Она любит того, кем ты был раньше.

— Она тоже так сказала.

— Ну вот. Надо слушать, что тебе умные люди говорят.

— Но я уже не могу стать прежним.

— И снова оправдания, — развел тот руками. — Ты РЕШИЛ измениться! С такой же легкостью ты можешь решить стать прежним. Тут все зависит от желания.

Мейсон всерьез задумался над словами друга. Быть может, он лишь убедил себя в том, что изменения необратимы? Самовнушение — штука мощная. Когда он убивал, то ничего не ощущал внутри. А если он попросту заблокировал чувства? Закрыл доступ, потому что слишком больно даже притрагиваться к ним. Горечь утрат и самобичевание могли разорвать его изнутри, сломать пополам, и посему он решил отстраниться от них, убедить себя в их отсутствии. Идея того, что кровь единорога вернула его не полностью, как никак удобно вписывалась в это уравнение. Вот только уравнение зашло в тупик. Вдруг в его голове возникло озарение: для того, чтобы идти дальше, нужно вернуться к прежней итерации и попробовать решить задачу иным способом.

— Ладно, я пошел вниз, — начал вставать Джокер. — Надо проверить нашу магичку. Ой, прости, МОЮ магичку…

* * *

Уже одетый Мейсон, покачиваясь, спустился на первый этаж, чтобы купить водички в автомате. Посетители и персонал подозрительно оглядывались на него. Некоторые проблемы с координацией приковывали взгляд, что тут скажешь. Рядом находилась дверь в подвал, откуда вдруг появились Вероника с Кассандрой.

— Какого черта? — заявила Кэсси.

— Вечер добрый, — галантно поклонился Мейсон, едва удержавшись на ногах.

— Уф… — та сразу отвела нос, ибо несло перегаром от парня — будь здоров. — Ты, я смотрю, не скучал.

— Джокер сказал, что вы, мои дорогие Холмс и Ватсон, отправились на расследование.

— Мы добрались до дороги, где обнаружили Шейна, и несколько часов блуждали по лесу, пока не нашли открытую решетку в канализацию, — объяснила Вероника.

— Искали под землей и наткнулись на странный проход. Словно кто-то выломал стену изнутри. Там было два пути, мы свернули налево и оказались в тупике под больницей. В подвале оказалась замурованная дверь.

— Рарити держали здесь? — удивился Вэл.

— Кого? — недоумевала Вероника.

— Моя любимица — Пинки Пай, но Рарити тоже ниче такая…

— Пинки Пай — гиперактивная сучка. Терпеть ее не могу, — скрестила руки на груди Кэсси.

— Забери свои слова назад! — у Мейсона аж перехватило дыхание.

— Да что вы несете, господи? — раздраженно покачала головой Вероника. — Сомневаюсь, что Шейна держали тут. Надо вернуться к развилке и пойти направо.

— Точно, вот я дура, — шумно выдохнула Кэсси. — Я шла по запаху, который был сильнее. Что логично, ведь он сейчас в больнице. Нужно было, наоборот, идти по пути, где запах слабее.

Телефон Вероники затрезвонил. Она приняла вызов.

— Энни?

— Передавайте привет от ее пирожка, — на лице Мейсона появилась детская улыбка.

— У нас есть новости, — заявила та. — Мы с Уотером знаем вещь, которая, возможно, способна убить ифритов.

— «Возможно»?

— Наверняка сказать нереально, сами понимаете. Она все это время была у нас под носом. Но точное местоположение известно только вам…