Гибриды (джен)

Пепел. Кругом один лишь пепел. Магазинчики, жилые дома, высокая башня с часами городской ратуши — все обуглено, все… разрушено. Там, где пару минут назад бурлила жизнь, ныне царили смерть, мрак и уныние. Белый дым постепенно рассеивался, но все еще застилал небо, закрывая собой солнце. Посреди этого хаоса за магическим барьером находились единственные выжившие. Две ведьмы, сумевшие спасти себя, но не этот хрупкий мирок.

— Что же я наделала… — все держа барьер, Энни уставилась мертвым взором в пустоту. — Сколько ошибок совершила… — легонько покачала головой она. — Была так уверена в Избранном, что позволила себе отклониться от плана, возжелала счастья, позабыв обо всех остальных…

— Это… конец? — Натали сглотнула ком, подступивший к горлу и едва сдерживалась, чтобы не заплакать навзрыд от тяжбы на душе. — Все мертвы?..

— Еще нет, — ответила Энни. — Это была лишь первая волна. Все радиусом где-то в сорок миль стало… таким, — кивком указала она на окружающую обстановку. — Через несколько минут будет вторая волна, которая дойдет до… условной Бразилии. А затем последняя, которая окутает уже всю планету, — констатировала она.

— Значит… еще есть время что-то предпринять?

— Да. Воспользуемся запасным планом, — она перевела взгляд на Натали. — Ты создашь новый мир и перенесешь всех людей туда…

Та опустошенно глядела на дымящийся пепел вокруг, все же поддавшись ужасу. Такая огромная ответственность лежала на ее плечах, ей стало аж трудно дышать. Подобная картина в голове даже не укладывалась. Казалось, что все это лишь дурной сон, и она вот-вот проснется.

— Натали! — повысила Энни голос. — Держи себя в руках, у нас мало времени!

— Что? — вышла она, наконец, из ступора.

— Пора приступать.

— Ты сказала: «Мало времени». Что… что, если нам его добавить?

— О чем ты говоришь? — не понимала она.

— В тот вечер ты остановила время, чтобы излечить меня. А повернуть вспять сумеешь? — спросила та.

— Ну… теоретически, наверное, но я никогда этого не делала, потому что манипуляции со временем требуют колоссальной энергии. Просто остановить я могу, и то ненадолго, но повернуть вспять? — скептично была настроена Энни.

— Создать мир сил тебе хватило.

— Управление пространством — это одно, но временем — совершенно иной уровень. Даже мне такое подвластно лишь едва.

— Но нас двое. Объединив силы, у нас может сработать! — глаза Натали загорелись надеждой. — Мы сможем вернуться назад и все исправить!

— Какой в этом вообще смысл? Уотер не смог убить ифритов. Да и Мейсон тоже. Они казались идеальными кандидатами на роль Избранного, но оба потерпели провал, — развела она руками. — Ифриты были правы. Избранный — это миф. Мое видение все это время было ложным.

— Я отказываюсь в это верить, — настаивала Муни на своем. — Всегда есть выход. Должен быть. Неужели в этом гребанном мире могут существовать абсолютно неуязвимые существа? Управа есть на каждого. И Избранный не может быть ложью. Мы вернемся назад, наложим на меч какое-нибудь заклинание, усиливающее его чары, и тогда…

— Да брехня это все про меч, — перебила ее Энни. — Нет никакого меча первого Стоуна, я все выдумала. У каждого Стоуна свой уникальный клинок, выкованный с каплями крови его владельца. Меч Палача — это меч Палача, а не какого-то далекого его предка.

— Но… я не понимаю. Зачем?

— Людям проще верить в магическое оружие, чем осознать, что они сами являются оружием. Избранный… настоящий Избранный, если он все же существует, способен одолеть ифритов и голыми руками. К тому же, это помогло держать вас в узде. Без него вы бы не осмелились драться с ифритами.

— Господи, я никогда не встречала настолько полных дерьма людей, — с презрением в голосе промолвила Нат. — Как бы то ни было, нам надо попытаться. Что мы теряем-то?

— Возможность спасти тех, кто уцелел, — ответила Энни. — Если мы вернемся и ничего не изменим, то сил для создания нового мира у нас попросту не хватит. Наш «аккумулятор» сядет, выражаясь по-простому. Это громадный риск, Натали.

— Я готова, — не колеблясь ни на секунду заявила та. — Все эти люди заслуживают второго шанса, — вновь взглянула на свой испепеленный родной город, внушающий ужас и горечь.

— Ты просто не хочешь жить дальше без своих друзей, не так ли? — осознала Энни. — Без родных. Без возлюбленного.

Натали лишь промолчала, покрывшись румянцем. Мысли о том, что все они мертвы, надо было прогонять прочь, иначе она мгновенно расклеилась бы. Но догадка была верной. Каждый из тех, кто находился в лесу, стал ей дорог, в той или иной степени. Представить будущее, в котором их нет, было невозможно. Мириться с подобной потерей она никак не желала.

— Продолжать жизнь без близких тяжко, — сочувствовала ей Энни. — Я знакома с этим как никто другой. Попыталась, черт возьми, вернуть своих. И вот чем все обернулось. Уверена, что оно стоит того?

— Дело не только в этом. Нам НУЖНО это сделать. Уж не знаю, вера это или ведьмовское чутье, но все мое нутро говорит, что я права. Пожалуйста, — отчаянно просила Натали. — Пожалуйста, — повторила еще раз.

Энни ударилась в размышления. Разумеется, новый план имел шансы на успех, однако крайне малые. Ей и самой хотелось им воспользоваться, однако сомнения не покидали ни на миг. Решать нужно было быстро, ведь вторая волна могла нагрянуть в любой момент.

— К черту, — сказала Энни. — Я уже перестаю доверять своим суждениям и решениям. Поступим по-твоему. Давай попробуем спасти всех.

Они сцепили ладони, закрыли глаза и сконцентрировались, хотя сделать это, когда вокруг такое, было неимоверно сложно. Когда Энни начала что-то шептать, Натали почувствовала, как из всех ее фибр источается магия. Ощутила, сколько мощи расходуется на это заклинание. Она стала слышать людские голоса. Их было несчетное количество, и говорили они с такой быстротой, что было невозможно разобрать ни слова. Помимо них, и другие шумы, неестественные, не похожие ни на что. Они доносились словно из многих различных реальностей. Это было попросту неописуемо. В какой-то момент все вдруг затихло. Она открыла глаза и обнаружила себя в странном месте.

* * *

Натали оказалась посреди просторного кукурузного поля. С удивлением осматриваясь по сторонам, она заприметила фермерский домик, расположенный неподалеку. Все еще не до конца понимающая что происходит, Нат глядела на безоблачное голубое небо, освещаемое ярким солнышком. Все вокруг источало жизнь: зеленые листья кукурузы, обширные леса на горизонте, стрекот кузнечиков под ногами, мычание коров в загонах той фермы. Контраст налицо. Натали никогда не думала, что будет настолько рада видеть процветающую природу. Этот пейзаж слегка утихомирил ее бешено колотящееся сердце и унял пустоту внутри. Но наслаждаться им не было времени. Нужно было сообразить, где она и почему. За неимением выбора путь ее лег в сторону фермерского домика.

Добравшись до места назначения, Натали изучающе смотрела на ничем не примечательное двухэтажное жилище из дерева, окрашенного в бежевый цвет. Украшенное декоративными лианами крыльцо придавало некий шарм его фасаду. Где-то с другой стороны раздавался детский смешок и ритмичный металлический скрежет. Натали неторопливо завернула за угол и застыла как вкопанная. Чуть поодаль маленькая девчушка лет семи-восьми в белоснежном цветастом платьице сидела на качелях, а мужчина в коричневом пиджаке подталкивал ее. Казалось бы, что тут такого? Отец проводит время с дочкой. Вот только лицо его было уж очень знакомо.

— Боже мой… — послышалось сзади.

Натали обернулась.

— О, я все думала, куда ты пропала, — выдохнула она, глядя на пораженное лицо Энни. — По-моему, мы слегка переборщили, — вновь перевела взор на качели. — Мы должны были вернуться на десять минут, а не десять лет.

— Как же она похожа на них… — прошептала Энни, растрогавшись видом малышки. Вот уж не думала, что ей удастся вновь увидеть лицо дочурок.

— Почему мы здесь? — недоумевала Натали.

— Не знаю. Магия сама по себе не точная наука, а тут еще и путешествие во времени. Быть мо…

Нат обернулась, когда голос той прервался, но никого не обнаружила. Энни будто под землю провалилась, ее словно там и не было.

— Что за?.. — непонятливо развела она руками, осмотревшись. — Куда она делась? — задала сама себе животрепещущий вопрос.

— Эй, пап! — хохот девочки прекратился. — Можно спросить?

— Что такое, Кэсси? — нахмурил тот брови, застопорив качельку.

— Бабушка рассказывала вчера о том, что вторые имена обычно дают в честь кого-то.

— И?

— А в честь кого мое второе имя? — поинтересовалась та. — Кем была эта Кэролайн?

Мистер Роуз заметно помрачнел, не ожидав подобного вопроса. По всей видимости, она затронула больную тему. Однако детское любопытство было необходимо удовлетворить.

— Это… — начал он, взяв ее за ручку. — Это было второе имя твоей мамы…

— Оу… — лишь произнесла Кэсси, потупив взгляд. — Прости. Я не хотела…

— Ничего страшного, детка, — он улыбнулся и аккуратно погладил по темно-русой головке.

— Ты скучаешь по ней? — прильнула она к его животу.

— Очень, — с легкой дрожью в голосе ответил он.

— Когда ты меня заберешь к себе? — недовольствовала малютка.

— Скоро, детка, — тяжко вздохнул тот. — Скоро… — повторил затем и посмотрел вдаль.

Натали все стояла, наблюдая за ними и пытаясь понять, что все это значит. Вдруг она заметила, что Кэсси смотрит прямо на нее. Некое недоумение возникло и на ее лице. Неудивительно. Какая-то незнакомка в черном платье пялится на них. Та еще жуть.

— Здрасьте, — громко поздоровалась с ней Кэсси, что застало врасплох. Мистер Роуз также повернул голову в ее сторону.

Не придумав ничего лучшего, Натали спешно ретировалась обратно за угол. Она побежала прочь, пару раз оглянувшись. Но далеко уйти ей не удалось. Вдруг в ушах вновь стал раздаваться этот неестественный звук, пробирающий до каждой клеточки тела. Нат закрыла уши ладошками, но толку от этого оказалось мало. Звук все усиливался, заставляя ее сомкнуть веки от дискомфорта. Через пару секунд все прекратилось. Она открыла глаза и обнаружила себя в абсолютно другом, еще более странном месте.

* * *

Натали оказалась посреди некой комнаты. Кромешная тьма и пробирающий до костей холод вновь ввергли ее в состояние уныния и тревоги.

— Да что за херня со мной происходит? — злобно махнула руками она, и начала изучать обстановку.

Изучать было нечего из-за отсутствия света. Единственным его источником было окно в коридор, закрытое жалюзи. Белые тонкие полоски падали на стол, расположенный вдоль окна. Натали подошла ближе и увидела какую-то тонкую папку. Тут в коридоре показалось движение. Она замерла, пытаясь не издавать ни единого звука, даже задержала дыхание.

— Ну что, как успехи? — спросил некий мужчина.

— Все так же, — ответил второй. — Веду мальца обратно, — добавил затем.

Натали пыталась разглядеть их через щели, но все никак не удавалось. Она не хотела приближаться и тем самым рисковать выдать себя.

— Ладно, идите, а то прилетит еще от Эммы за задержку, — сказал уже женский голосок.

На столе заиграли тени от проходящих мимо людей. Муни опустила взгляд и осторожно передвинула папку на свет, пытаясь прочитать хоть что-то.

— Знаешь, иногда кажется, будто это все впустую, — вдруг заявил мужчина. — Несколько лет уже прошло и никакого прогресса. Может, зря мы все это затеяли?

— Все наши усилия окупятся, уж поверь, — заверила его девушка. — Когда мы закончим, этот мальчишка будет совершать невероятные вещи. Его ждет великое будущее, а мы станем теми, кто это будущее создал.

— А если он не оправится после всего этого?

— Ему сотрут память, не переживай.

— Тогда как он будет «совершать невероятные вещи»? Он ведь забудет все, чему научится.

— Во-первых, мы не учим, мы открываем доступ к тому, что уже заложено генетически. А во-вторых, завали уже хлебальник, зануда, и перестань париться. Все будет отлично…

Натали меж тем удалось прочитать кое-что. В строке «object» написанные ручкой три слова: «wallace harold fletcher». Ей потребовалось пару секунд для осознания того, что это имя. С толку сбило отсутствие заглавных букв.

— Что? — вдруг спросила девушка.

— Забыл кое-что в лабе.

Тут дверь внезапно открылась и включился свет, ослепивший Натали на некоторое время.

— Эй, что за черт?! — громко промолвил парень в белом врачебном халате. — ТУТ ПОСТОРОННЯЯ! — закричал тот.

Натали уже хотела побежать прочь, оттолкнув его с дороги, но план в действие не вступил ввиду снова возникшего необъяснимого шума. Он накрыл ее всю словно волной и исчез так же резко, как и появился. Она обнаружила себя в очередном месте.

* * *

На этот раз диссонанса локация не вызвала. Натали оказалась в старой доброй больнице Тайни-Крик. В коридоре одного из верхних этажей, судя по облачной картине из-за окна. Интерьер был очень похож на привычный, за исключением менее ободранных стен и деревянных скамеек, вместо металлических.

— Так, это уже начинает меня бесить, — покачала головой Нат, надув ноздри. Она успела сделать всего пару шагов, как ее чуть не сбил какой-то мужчина, очевидно куда-то спешащий. — Не стоит извиняться, что вы… — саркастично прошептала, глядя на отдаляющуюся худощавую спину в оранжевой клетчатой рубашке. — Стоп, чего? — нахмурилась Нат. Чертовски знакомый предмет гардероба. Недолго думая, она последовала за ним. Путь привел к отдельной палате, где на койке лежала девушка лет двадцати пяти со спящим младенцем на руках. Натали притаилась за дверью и с немалым интересом наблюдала за развитием событий.

— Мы уже обсудили это, Вероника, — сказал мужчина в рубашке. — Мы не будем менять ему имя. Моего деда звали Освальд, пускай так будут звать и нашего первенца. Он был крутым мужиком, отца мне по сути заменил. Он заслужил этого.

— Слушай, я понимаю, что ты хочешь, как лучше, — сочувствующе прошептала та, стараясь не разбудить новорожденного. — Но этого не заслужил наш сын. Слишком… вычурное, ну серьезно.

— А «Джоффри» не вычурно?

— Тем более. Одного вычурного имени вполне достаточно. Давай хоть второе будет обычным, Нейт.

— И какое у тебя на уме? Давай, жги, я весь внимание.

— Джозеф.

— То есть, Джоффри Джозеф Джефферсон? — ухмыльнулся тот. — Если вырастет гангстером, на улицах его прозовут «Тройной Джей».

— Боже упаси, — захихикала та. — Не, — покачала головой, взглянув на сопящего сына. — Он вырастет самым умным, красивым и добрым парнем на свете, не так ли, пупсичек мой? — нежно поцеловала она его в красный лобик.

— Э-э-э… — недоуменно развел руками отец.

— И с отменным чувством юмора, — добавила затем Вероника.

— Да, так-то лучше, — довольно согласился Нейт. — Ладно, почему нет? Это меньшее, что я могу сделать для матери своего ребенка.

Натали умилялась этой забавной беседе счастливых молодых родителей. Впрочем, некая грусть пришла к ней, когда вспомнила сколько боли и потерь им предстоит преодолеть. В голову сразу закралась безумная идея. Разум твердил ничего не делать, ибо все может иметь непредсказуемые последствия. Сердце говорило вмешаться, рассказать, объяснить. Изменить ход событий и избавить тем самым их от грядущих страданий. Однако развить мысль помешал этот чертов шум, уже порядком поднадоевший Натали. Она, сморщившись, прикрыла лицо. Спустя несколько секунд все опять пришло в норму, и место ее пребывания изменилось.

* * *

Дверь. Простая деревянная дверь оказалась прямо перед носом Натали. Обернувшись, она поняла, что это номер мотеля. Джекилл-Хайдс. Сумасшедшая вечеринка, где все едва не пошло по одному месту.

— Останься, — послышалось изнутри. — Мне страшно…

Натали испуганно замерла, когда в поле ее зрения попала спина Мейсона.

— С тобой Натали, — произнес тот.

— Мне будет спокойней, если рядом будешь ты, — настояла Энни.

Мейсон после коротких раздумий вернулся обратно, не заметив присутствия Нат. Она облегченно выдохнула и на цыпочках подошла ближе, дабы увидеть происходящее. Мейсон осторожно лег рядом с Энни. Та вдруг начала снимать линзы. Одну, затем другую. Тот завороженно впервые посмотрел на ее настоящие глаза. Левый был серо-зеленый, а правый — светло-карий. «Лживая сучка», — подумала в этот момент Натали. То, с какой нежностью Мейсон смотрел на нее, в любой другой ситуации вызвало бы восторг, но опять же Муни было известно будущее. Через полтора года эта двуличная ведьма разобьет парню сердце без зазрений совести. Все это игра, фальш, призванный манипулировать им. Да еще и бессмысленный, как выяснилось в итоге. Однако… кое-что заставило ее усомниться. Ответный взгляд Энни, настолько же чувственный, как у Вэла. Натали знала это по самой себе, такое очень сложно подделать. Либо та была безупречной актрисой, либо, что, маловероятно, взаправду что-то испытывала по отношению к нему. Наверняка определить было невозможно.

Тут раздался хлопок соседней дверью. А вот это уже ее с Джокером своеобразная романтика. Когда она просила пустить переночевать, а тот отказал. Подобный финт ушами еще долго тогда не выходил из ее головы. Неслыханная наглость — закрыть дверь перед королевой школы. Что ж, порой немного наглости и надо, чтобы зажечь искру в отношениях. Он был там, за двумя дверями. Ей хотелось наплевать на все, подойти и крепко обнять его. Рассказать о том, с чем ей приходится иметь в данный момент дело, сбросить этот тяжкий груз с души.

— Раз уж мы открываемся друг перед другом, — произнес Мейсон, чем и прервал полет мыслей Натали. — Позволь поделиться кое-чем и тобой. Мое второе имя — Стивен. И его я ненавижу даже больше, чем первое.

— Почему? — полюбопытствовала Энни.

— У меня в детстве был пес, которого я назвал Стивен. Как-то он дрых во дворе, и я шутки ради бросил на него соседского кота. Он резко вскочил и набросился на меня. Ободрал всю спину. Я возненавидел пса и отчасти самого себя. И… почему-то теперь это имя меня коробит каждый раз, когда его произношу, — закончил свой рассказ Мейсон.

Натали отошла немного назад и принялась снова размышлять. Что вообще творится? Почему ее мотает словно маятник из одного времени и места в другое? Они что-то напутали с заклинанием? Если это ошибка, почему она пребывает в моментах, связанных с ее друзьями? Это не может быть случайностью. Здесь определенно должен быть смысл. Вот только какой?

Тут в голове вновь заиграла эта бесящая композиция других реальностей, не сравнимая ни с чем. Натали пыталась справиться с ней, но, к счастью, продлилась она не долго. Был совершен очередной скачок.

* * *

Натали сидела в единственном приличном заведении ресторанного типа в Тайни-Крик — «Астория». Прекрасный вечер, воркующие немногочисленные посетители, бегающие туда-сюда официанты, приятная тихая музыка. Обстановка, идеальная для того, чтобы расслабиться и хорошо провести время. Нат повернула голову направо, а затем резко опустила вниз, ибо буквально за соседним столиком сидели Вероника и Дуэйн. К гадалке не ходи, чтобы понять, что это за время. Первое свидание, подстроенное ею и Джокером лишь для отвлечения внимания Дуэйна. Кто ж знал, что оно станет началом невероятно чувственной и нежной любовной историей с, разумеется, печальной концовкой. Натали от всей души желала им с Джокером не попасть в этот список. Время покажет, что ж.

— Ну я этого козла послала куда подальше и приготовила ему старый добрый омлет коленкой по бубенцам. Руки распускать будет мне тут, — что-то увлеченно рассказывала Вероника.

— И правильно сделала, — кивнул Дуэйн, глотнув вина.

— Так вот, на следующий день у меня первое занятие по стрельбе. Похмелье жуткое, но держусь. Сидим в кабинете, ждем офицера. Через пятнадцать минут все-таки появляется. Угадай, кем он оказался.

— Да не-е, — не поверил поначалу Дуэйн. — Серьезно? Тот же козел?

— Ага. Ох, я чуть не взорвалась, сдерживая смех, когда смотрела на его хромающую походку, — захохотала она. Тот лишь скромно усмехнулся. — Но это еще не все. Он стал листать наши досье по очереди. И когда дошел до меня… господи, видел бы ты это лицо! Он весь обомлел, уставился на меня, и когда уже народ начал шептаться, произнес: «Вероника Эмили МакЛафлин», — гнусавым басом спародировала его. — «Смотрю, у вас хорошие навыки рукопашного боя». Ха-ха-ха, — продолжала искренне смеяться она.

— Да уж. Не повезло парню, — прокомментировал тот.

— В общем, он недолго там пробыл офицером. Через несколько месяцев на него донесли за множественные домогательства и выперли с позором. Поделом, — шумно выдохнула Вероника и принялась доедать свой стейк.

— Сложно поверить, что раньше ты была бунтаркой.

— А ты думал в кого Джоффри пошел такой занозой в заднице? — иронично пожала та плечами. — Да, и не говори ему. Не хочу рушить образ строгой мамы-копа.

— Ну, посмотрим… — многозначительно ухмыльнулся Дуэйн.

— О, как? Шантаж должностного лица? С огнем играешь, — кокетливо произнесла она.

— Каюсь, грешен, — виновато поднял руки тот, не сводя с нее глаз.

Натали завороженно подслушивала их разговор, прикрыв лицо ладонью, и совершенно забыла о своем положении. Настолько непринужденная, можно сказать семейная беседа затянула ее целиком и полностью. Так она и представляла свое идеальное свидание. Болтать в ресторане, попивая «Шардоне» и пялясь на горящие свечки. Пускай банально, зато приятно.

Спустя несколько минут она все же отвлеклась и решила воспользоваться моментом. Выйти на улицу, подышать свежим вечерним воздухом Тайни-Крик. Она встала и, максимально не привлекая внимания, направилась к двери мимо них. Но тут вдруг Вероника резко вскочила, и они столкнулись плечами.

— Простите, — неловко произнесла Вероника, даже не глядя на нее.

Натали, не проронив ни слова, поспешила прочь. Закрыв дверь за собой, она облегченно выдохнула.

— Чуть не спалилась… — вслух сказала Нат, уперев руки в бока. — Так. Передышку сделали. Дальше что? А? Странная звуковая херня, где же ты? — недовольствовала та. — Давай уже следующую остановку! — потребовала она, посмотрев наверх. — Мне тут мир нужно спасать, тур по воспоминаниям друзей в сделку не входил! — ничего не происходило. — Чертова магия… — тяжко вздохнула она и стала потирать плечо — вечерок выдался освежающий. От безысходности она решила слегка прогуляться.

Огни ночного городка освещали улицу как раз достаточно, чтобы насладиться видом. Она, казалось, миллион раз гуляла по ней, но ни разу прежде не испытывала таких эмоций. Правду говорят, пока не потеряешь, не поймешь насколько ценишь. Родной край он в любом случае остается родным. Одной из причин, по которой она не предлагала Джокеру поехать с ним, была привязанность к Тайни-Крик. Каждая улочка, каждый дворик находился в ее сердце. Поэтому было так тяжко наблюдать, как все это горит ясным пламенем и превращается в пепел. Она ведь даже не думала, что однажды ей придется уехать, поступить в солидный колледж. Мечтала о «Лиге Плюща», конечно же. Какой подросток не мечтает о ней. Эти мечты с другой стороны омрачал шанс всемирной игры в ящик.

Дойдя где-то до середины улицы, она присела на скамейку. Только решила перевести дух, как услышала зов долга.

— О, теперь ты решил явиться?! — возмущенно прикрыла она ушки. — Вот же долбанный сукин…

* * *

Натали обнаружила себя сидящей на почти такой же скамейке, вот только уже возле собственного дома. Яркое утреннее солнце на контрасте било в глаза.

— Сын… — раздраженно закончила она предложение. — И какое это время? — поинтересовалась затем. — М-да. Разговариваю с пространственно-временным континуумом. Это норма, — иронично кивнула и стала изучать местность.

— Ты странная, — невинный детский голосок заставил ее испуганно подскочить на месте. Рядом с ней сидела маленькая девочка лет четырех с распущенными черными-пречерными волосами и чуть пухленькими губками, до жути напоминающая одного конкретного человечка.

— Вот же с-срань господня… — изумленно протянула Муни, глядя на детскую версию самой себя. — М-м... Э-э-э… В смысле… плохо дело, — перевела она с «французского» и стыдливо прикрыла рот ладошкой.

— Как ты тут оказалась? — хлопала малышка изумрудными глазками.

— Я тут… э-э-э… жду кое-кого, — ее импровизационные способности улетучились в тот же миг. — А ты чего одна сидишь? — сменила она тактику с защиты на нападение.

— Просто так… — смущенно теребила та подол сиреневого платьица.

На некоторое время повисла неловкая тишина. Натали боялась сболтнуть чего лишнего, опасаясь последствий. Она услышала ссору, доносящуюся из дома. Крики принадлежали родителям. Все стало понятно с грустной одинокой девочкой. Очень давно Натали не слышала голос матери. У них после отъезда последней отношений как таковых и не было. Ни звонков, ни сообщений. Да и смысл общения с женщиной, бросившей свою дочь? Именно так все и было с точки зрения Натали. Вместо того, чтобы разрешить проблемы с мужем, та попросту сбежала. Трусливый поступок, откровенно говоря. У Нат даже желания не возникло зайти сейчас внутрь и посмотреть на мать. Вместо этого она откинулась на скамье и окинула взглядом все вокруг, щелкая пальцами. Взор ее задержался на небольшой детской площадке чуть дальше по улице. Там находился всего лишь один мальчуган, чья черная кудрявая головка торчала из-за борта песочницы. И вдруг ее осенило. Воспоминания давних лет, которые были заперты глубоко внутри, выползли наружу. Туманные, но все же достоверные. Понадобилось целое путешествие во времени, чтобы восстановить в памяти этот день.

— Слушай, — посмотрела она на девочку. — Почему бы тебе не пойти вон в ту опупенную площадку? Там в песочнице есть формочки. Тебе же нравится строить замки из песка, да?

— Угу… — кивнула та.

— Иди, чего тут одной куковать! — воскликнула Нат, легонько пихнув ту в бочок.

— Там ведь занято…

Наивно-недовольная интонация позабавила ее.

— Ты его знаешь?

— Соседский мальчик, — равнодушно ответила та.

— А зовут как?

Та лишь помотала головой.

— Познакомься с ним. Поиграйте вместе, — предложила она.

— Он мне не нравится.

Натали усмехнулась.

— Уж поверь, дорогая моя, этот мальчишка… однажды изменит твою жизнь, — заявила она.

— Почему?

— Потому что он такой, — взглянула она на него. — Он… способен по-настоящему удивлять. Когда подойдешь, скажи, что тебя зовут… Аврора Натали Муни. Скажи так, чтобы он это запомнил, — велела она, подчеркивая важность этих слов.

— Хорошо… — вскочила малышка и заинтригованно поскакала вперед. Однако вскоре остановилась. — А откуда ты знаешь, как меня зовут?.. — обернулась та, но скамейка уже пустовала, словно взрослой советчицы там вовсе и не было…

* * *

Следующим местонахождением Натали стала опушка неизвестного ей леса. Впереди был широкий холм, за которым где-то вдалеке слышались людские голоса. На вершине его виднелись трое. Они стояли непоколебимо, чего-то ожидая.

— Вот ты где, — из леса вышла Энни. — Я тут уже полчаса блуждаю.

— Куда ты, на хрен, подевалась?! — спросила Натали, готовая ее растерзать. — Тут очень странное дерьмо происходит, и я нуждаюсь в объяснениях!

— Если бы они только у меня… — вдруг запнулась та, — были. Погоди… — внимательно осмотрелась и что-то поняла. — Я знаю это место. Это… боже мой… — заметив троицу впереди, та изумленно раскрыла рот и рванула что есть мочи к ним.

— Эй! — крикнула ей вслед Натали. — Чтоб вас всех… — сытая уже по горло всеми этими прыжками во времени и отсутствием ответов, она последовала за Энни.

Приблизившись к вершине холма, Натали стала узнавать очертания троицы. Они были идентичными девушками-близнецами и похожи все как две капли воды на Кассандру. Другими были лишь некие мелочи, вроде формы носа или высоты скул. Но в целом сходство налицо.

— Родные мои… — сердечно обнимала их Энни, взлетев на небеса от счастья. Разлука длиною в четыре тысячелетия — непосильная ноша. Однако этой семье был дан свой момент воссоединения. И это не могло не радовать.

— Вы вроде как… мертвы, девчата, — не могла не заметить Муни.

— Так и есть, Натали, — ответила первая из дочерей.

— Тогда где мы?

— Это место, где все началось, — сказала та. — Так оно выглядело до испепеления. Таким оно стало… — щелкнула та пальцами и невероятно красивая зеленая картина с небольшим оживленным поселением внизу сменилась на безжизненную пустошь в бордовых тонах, где вместо деревни растянулась на пару миль огромная бездонная дыра. Только уже без вырывающихся языков пламени. Второй щелчок вернул прежний пейзаж.

— Ч-черт… — прошептала Натали. — Это… занимательно, но я имела в виду немного другое. «Когда» мы?

— Сейчас, — ответила вторая. — Или раньше. Или позже. Здесь все размыто.

— Почему вы здесь? — спросила Энни.

— Вопрос не в том, почему мы здесь, — сказала первая.

— А в том, почему здесь вы, — дополнила третья.

— Вы выдернули нас из времени, — догадалась Энни. — Но как?

— Неважно как. Важно, что это случилось, — промолвила третья.

— Есть вещи, которые нам надо обсудить, чтобы спасти твой новый… хрупкий мир, матушка, — провела вторая ладонью по ее щеке.

— Вы хотите его спасти? — нахмурилась Натали. — Вы же и обрекли его на уничтожение!

— За долгие годы заточения мы много размышляли, — размеренно шагала из стороны в сторону первая.

— Размышления дали плоды, — прошептала третья на ушко Нат.

— С нами поступили ужасно, но наш поступок… куда ужаснее, — с вроде бы искренним сожалением говорила вторая.

— Мы желаем исправить свою ошибку, — заявила третья.

— Но не в состоянии, — добавила первая, легонько хлопнув ее по плечу.

— Слушайте, хватит уже мельтешить, — раздраженно произнесла Муни, которой порядком поднадоело то, как ведьмы вились вокруг нее, словно бы стая коршунов. — Объяснитесь уже.

— Для начала ты должна отказаться от попыток нас вернуть, матушка, — посмотрела вторая на Энни.

— Но…

— Это невозможно, матушка, — вдруг вновь обняла ту первая.

— Я… не могу… — не могла совладать с собой Энни и пустила горькую слезу. — Вы… вы все, что у меня есть!

— Пора смириться, — первая подарила матери краткий поцелуй в лоб.

— И дать Избранным исполнить свое предназначение, — сказала третья.

— «Избранным»? — недоумевала Натали. — Во множественном числе?

Третья отошла чуть вперед и легонько махнула рукой. Прямо в воздухе начали возникать черные буквы, которые соединились в слова в семь рядов. Они медленно отдалялись, давая возможность прочитать все целиком. Некоторые из них были выделены другим, золотистым цветом. Выглядело это примерно так:

«Cassandra Caroline Rose

Wallace Harold Fletcher

Joffrey Oswald Jefferson

Val Stephen Mason

Veronica Emily McLaughlin

Aurora Natalie Mooney

Onett».

Щелчок пальцем заставил все остальные буквы испариться, а оставшиеся объединиться в словосочетание «CHOSEN One», что переводилось как «Избранный». Натали и Энни пораженно раскрыли рты и выпучили глаза. Вот зачем нужны были все эти скачки. Чтобы от первого лица узнать полные имена тех, кто является Избранными.

— Это Мейсон, — сказала первая.

— И Уотер, — продолжила вторая.

— И все остальные, — заключила третья.

— Охренеть… — едва слышно произнесла Натали.

— Я тоже? — удивлялась Энни.

— Не совсем, — покачала головой вторая.

— Ты — проводник, — промолвила третья.

— Ты приведешь их к полю битвы, — показала пальцем на Натали первая.

— Вы шестеро — потомки тех троих, что сожгли нас и стали демонами, — объяснила вторая.

— Кроме Кассандры. Она — потомок матушки, — уточнила первая.

— В вас всех течет кровь первых сверхъестественных существ. Так же, как у демонов, — добавила третья.

— Вы уникальны, и это делает вас единственным оружием против них, — сказала первая.

— Но ведь Уотер погиб, как и Мейсон. Если они Избранные, почему ничего не вышло? — не понимала Натали.

— Потому что у каждого своя роль в битве, — ответила третья.

— Для сражения нужны все шестеро, — развела руками вторая.

— Вероники и Кассандры не было на берегу, — осознала Энни. — Вы говорите, что это… коллективная магия?

— Что за коллективная магия? — покачала головой Натали.

— Когда некая магия поделена между несколькими людьми. По отдельности она бесполезна, но, когда группа объединяется, магия начинает работать. Что-то похожее использовал Консорциум, — разложила та все по полочкам.

— Получается, все, что нам нужно для победы, это привести их к берегу? Боже мой… — шумно выдохнула Натали, схватившись за голову. — Неужели все это взаправду? Мы можем все исправить!

— Это не все, — продолжила первая.

— Природа требует баланса, всегда, — с пугающей серьезностью подчеркнула третья.

— Цена спасения мира будет высока, — подкинула невнятности вторая.

— Что это значит? — озадачилась Натали.

— Скоро поймешь, — произнесла вся троица одновременно, что нагнало немного жути. Они подошли к ней и взяли в свои объятья. Натали тут же ощутила некий прилив сил, как от настойки купороса, только этот был более мощным. Не таким, как черная магия, но вполне себе весомым. Через несколько секунд те отстранились.

— Что это было?

— Отдали все, что у нас есть, — ответила первая.

— Больше помочь мы не можем, — сказала третья.

— Вам пора, — хлопнула в ладоши вторая, что вызвало появление того самого шума.

— Нет, пого…

* * *

Джокер нервно расхаживал из стороны в сторону на берегу, поглядывая на водную гладь.

— Хватит маячить, — раздраженно попросил Мейсон, сидевший на коряге. — Задрал.

— Эта Моана там уже… — посмотрел на часы тот, — двенадцать минут.

— Я слышу его сердцебиение, с ним все нормально, — поспешил он успокоить друга.

— Люди не могут так долго держаться без воздуха.

— Он не совсем человек, — сказал Рокуэлл, пустив камешком блинчики по воде. — Расслабься. Наслаждайся видом, пока можешь.

Натали вдруг вздрогнула, непонятливо выпучив изумрудные глазки.

— Что с тобой? — заметил это Джокер.

— Я… Получилось, — тяжело дышала она. — Сработало! — и тут же бросилась его крепко обнимать и дарить чувственные поцелуи.

— И-и-иха! — на ковбойский манер прокомментировал Рокуэлл.

— Я боялась, что больше не увижу тебя… — прошептала Натали, поглаживая его по затылку.

— Она пьяная или что? — полюбопытствовал Мейсон.

— Перегаром вроде не несет, — ответил Джокер, пытаясь осторожно вырваться. — Что на тебя нашло?

— Времени нет, — отошла она назад, достала телефон и стала в спешке набирать чей-то номер.

Джокер кинул вопрошающий взгляд на Мейсона. Тот уже вдохнул что-то ответить, когда был прерван всплеском воды. Уотер глубоко вдохнул, размахивая руками. Внимание ребят приковал предмет, находившийся в этих самых руках.

— Сукин сын, достал-таки, — ухмыльнулся Вэл. — Как ты понял, где он?

— Я…

— Ч-черт! — восклицание Натали прервало объяснения вылезающего из реки Уотера. — Они не берут трубку.

— Кто?

— Миссис Джефферсон и Кассандра должны быть здесь прямо сейчас. Иначе все пропало, — с большой тревогой в голосе говорила она.

— О чем ты вообще? — спросил Мейсон.

— Долго рассказывать, да и не поймете вы сразу. Вкратце, Избранный — это не один конкретный человек. Это все мы. Кроме вас, — кинула неловкий взгляд на Рокуэлла. — Нам не нужен меч, чтобы одержать победу. Главное, чтобы все шестеро были тут. В этот самый момент.

— Да, ты права, я ни черта не понимаю, — покачал головой Джокер.

— С чего ты это взяла? — продолжал сыпать вопросами Мейсон.

— Я… — тяжело вздохнула Натали, — я была в будущем и видела наше поражение. Ифриты сожгли Тайни-Крик дотла, вы все погибли.

Остальные ошарашенно переглянулись меж собой. Такую новость переварить было непросто.

— Чтобы это исправить, нам нужны миссис Джефферсон и Кассандра. И времени в обрез. Ифриты появятся в любую...

Тут из ниоткуда рядом с ними возникло облако пламени, из которого вышли три пресловутых демона.

— Боже, нет… — в ужасе прошептала Натали, понимая, что они еще не готовы.

Неужели на этом все? Все старания оказались напрасны? И человечество теперь… обречено? Не тут-то было. Точно так же из ниоткуда на берегу возникла Энни, которая обессиленно рухнула на песок. Позади нее стояли Вероника и Кассандра, находящиеся в полном замешательстве. Пока все пытались осознать, что происходит, Уотер пронесся мимо с боевым кличем. Крепко держа меч обеими руками, тот в прыжке ловким ударом рассек первому ифриту грудь. Демон, невзирая на это, резко схватил Уотера за горло своей громадной объятой огнем рукой. Но прикосновение не только не навредило храбрецу, а, наоборот, заставило пламя погаснуть. Подобного не ожидал никто. Ни ребята, ни сами ифриты. Однако это не отменяло того факта, что в данную секунду доступ кислорода в легкие Уотера был перекрыт. Кассандра, как первая, кто вышла из ступора, стремительным рывком набросилась на демона, повалив того на землю. Она в мгновенье ока обратилась и стала царапать тому чешуйчатое лицо своими когтями.

Меж тем второй и третий ифрит уже собирались вмешаться, но их остановила Натали, выпустив из ладоней две струи льда. Это позволило выиграть время для того, чтобы архигрифон и немезида успели выйти на решающее сражение. Джокер вытащил пистолет из-за пазухи и открыл огонь по второму ифриту. Тот вырвался из-под корки льда и грозно побежал прямо на Джефферсона. Однако на полпути его перехватил архигрифон во всей своей красе. Он вцепился во второго золотистыми острыми когтями и одним взмахом могучих крыльев взмыл в небеса.

Немезида подбежала к третьему и своим изогнутым черным клинком намеревалась отрубить рогатую голову, вот только в последний момент тот выставил блок своим ятаганом. С яростным воплем она совершила пируэт, царапнув тому плечо и резким пинком по затылку заставила согнуться. Ифрит сгруппировался, сделал перекат, дабы увернуться от завершающего взмаха сверху вниз, и перешел в наступление. Мощные удары сыпались один за другим, и каждый из них был отражен не менее искусной воительницей. Он загонял ее к реке, но это стало ошибкой, ибо там как раз стояла могущественная юная ведьма, выбившая его из равновесия сильным порывом призванного ветра. Это позволило немезиде контратаковать.

Первый ифрит тем временем сильнейшим ударом кулака ошеломил бешеную ругару, сбросил ее с себя и резко вскочил. Клинок того сцепился с оружием Уотера. Ифрит был неимоверно силен и давил, словно заводской пресс, сверля его своими огненными глазами бесчувственной машины, но последний Стоун тоже был не лыком шит. Ему удавалось сдерживать натиск демона, глядя на него в свою очередь с лютой ненавистью. Их противостояние длилось секунд пятнадцать, пока в дело не вступила ругару, которая вонзила коготки прямо в шею ифрита. Тот завопил от адской боли, свободным локтем вмазал паршивке по лицу, отвел клинок Уотера в сторону и хорошенько боднул его крепким лбом. Затем последовал рассекающий удар, от которого он увернулся. Почти. Острие задело левую сторону живота, но, благо, неглубоко. Далее последовал второй удар, который был успешно блокирован. Ругару вновь набросилась на того со спины, схватила за рога и резко потянула назад, заставив ифрита покатиться кубарем.

Архигрифон своими передними орлиными когтями вонзился в плечи второго ифрита, а львиными задними лапами уперся в грудь. Именно в таком положении они летели вниз с высоты в двадцать этажей. Для ускорения падения, он даже сложил крылья за спиной. Ифрит пытался вырваться, колотил ручищами с длинными отростками по бокам архигрифона, но ничего не выходило. Как об стенку горох. Однако, черт возьми, в последний момент ифрит проявил смекалку: отломал отросток из собственной руки, невзирая на боль, и вонзил прямо в левое плечо. Раздался оглушительный крик орла, смешанный с рычанием льва. Ифрит ухватился за заднюю лапу архигрифона, расправившего крылья и воспарившего в нескольких ярдах над берегом. Это свело практически на нет все его усилия. Взмахнув лапой, он сбросил демона вниз, но уже не причинив никакого вреда.

Немезида меж тем с неимоверной ловкостью шла в контрнаступление, перекидывая свой меч с одной руки на другую. Третий ифрит в силу своих размеров отражал лишь скромную половину ударов. Успешные, впрочем, не особо приближали кончину уродливой твари. Так, поверхностные порезы. Немезида все не могла найти подходящий момент для фатальной атаки.

Между тем первый ифрит вскочил, посмотрел на вставшего в стойку Уотера, и пошел в атаку, в гневе махая ятаганом по сторонам. Для Уотера в этот момент время словно бы замедлилось. Он прикидывал в голове, как правильно выстроить защиту. И тут в глаза попалось открытое место. Надо было лишь сделать два простых движения, и все закончится. Совершив глубокий вдох, Уотер выставил блок в нужный момент, перекатился вправо и колющим ударом вонзил клинок в левый бок ифрита, аккурат меж ребер, там, где, по идее, находилось сердце. Ифрит вдруг вздрогнул, кратко вздохнув, и замер. Ругару в этот момент отпихнула Уотера, вытащила клинок и, не совладав с неистовой яростью, с разворота отрубила демону голову. Все остальные прервали сражение и удивленно уставились на них. Туловище рухнуло на землю и больше не двигалось. Ругару тяжело дышала, стоя над трупом ифрита, а затем медленно посмотрела на своих друзей. Легкая улыбка с четырьмя выступающими волчьими клыками выглядела нелепо, но по-настоящему радостно. Один готов. Осталось двое. Вдруг отрада на ее лице сменилась на удивление, а затем и панику. Она выронила меч, тяжело задышала, схватившись за грудь и… упала без чувств возле поверженного ею демона.

— Кассандра? — Уотер сразу принялся осматривать ее. Личико Кэсси вновь стало прежним. Он в страхе приложил два пальца к сонной артерии, надеясь на лучшее. Надежда… не оправдалась, увы. Смелое и все-таки доброе сердечко перестало биться, без ведомой на то причины. Ее не стало. Вот так неожиданно, вот так просто. В мгновенье ока.

— Нет… — в шоке произнесла Натали.

Вдруг их всех на секунду ослепила какая-то белая вспышка, возникшая на горизонте. Архигрифон повернул голову в сторону второго ифрита, который вышел из ступора и продолжил сражение. Он резкими взмахами крыльев отскакивал от ударов.

— Эй! Лови! — Рокуэлл, державшийся все это время в сторонке рядом с бессознательной Энни, кинул свой револьвер Джокеру.

Тот ловко поймал оружие, взвел курок большим пальцем и всадил пулю в затылок ифрита. Это не убило тварь, но застопорило. Архигрифон, увидев возможность, с неимоверной мощью вонзил когти так глубоко в грудь ифрита, что проткнул ему сердце. Потом резко сдавил его, словно выжал лимон, и резко вырвал к чертям собачьим. Второй демон огня был повержен.

В тот же миг немезида все-таки нашла момент для фатального удара. Она пнула третьего ифрита в живот, ударом снизу вверх отсекла руку, тем самым обезоружив, затем совершила пируэт и разрубила последнего демона пополам по диагонали. Кровь окропила ее почерневшее лицо. Располовиненная тварь грохнулась на землю.

Долгожданная финальная битва, наконец, подошла к концу. И они в ней… победили…

* * *

Мейсон натянул на себя разорванные джинсы, стиснув зубы от боли из-за раненого плеча. Он шумно выдохнул, а затем подошел к остальным, которые стояли над телом Кассандры. Они со скорбью и пустотой внутри смотрели на ее милое, слегка побледневшее лицо, закрывшее глаза навечно.

— Поверить не могу, — с дрожью в голосе прошептала Вероника. — Как же так?..

— Нет! — послышался отчаянный крик подбегающей Энни. — Нет, нет, нет! — судорожно приговаривала она, упав на колени перед Кэсси. — Моя… Моя родная… — нежно прильнула губами к ее лбу. Слезы большой утраты стекали с щек. Душа ее разрывалась на тысячи кусочков, ее словно растоптали… вновь. Видеть, как еще одна девочка, носящая это прекрасное личико, покидает этот мир, было для Энни невыносимо больно. Ее плоть и кровь, лишенная жизни, лежала прямо перед ней, и ничего нельзя было с этим поделать. Только оплакивать потерю.

Ни у кого из присутствующих не было слов. Их близкая подруга погибла в бою за судьбу всего человечества. С другой стороны более достойной смерти и желать нельзя. Однако это все равно оставалось несправедливым. Каждый из ребят чувствовал себя паршиво потому, что выжил, в то время как эта, толком не еще не пожившая девчушка, нет.

Сглотнув ком в горле, Мейсон неторопливо присел на корточки и с неподдельным сочувствием, позабыв обо всех обидах, положил ладонь на спину Энни, дабы хоть как-то утешить.

— О боже… — всхлипывала та, а затем подняла голову, посмотрев на Мейсона, и щелкнула пальцем.

Они вдруг оказались возле разрушенного взрывом Круга Солнца. Местечко здорово изменилось с тех пор, как ребята впервые его обнаружили. Несмотря на это, оно оставалось таким же значимым, как и Костер, как и Тайни-Крик. Мейсон поднялся и с тревогой наблюдал за Энни. От нее можно было ожидать чего угодно. Они ведь, по сути, расстроили ее планы.

— Не волнуйся, — шмыгнула она носом и вытерла слезы. — Вы все сделали правильно. Я рада, что все кончено. Но Кассандра подобного не заслужила… — мрачно добавила затем.

— Да, не заслужила, — согласился Мейсон.

— Я не знаю, что мне теперь делать, — растерянно сказала она, все сидя на земле. — Мое многовековое путешествие подошло к концу. Я исполнила свое предназначение и… не знаю, что будет дальше.

— Тут я тебе не помощник, — помотал он головой. — Тебе решать, что делать со своей дальнейшей жизнью.

Энни призадумалась о чем-то, а затем вдруг встала.

— Ты прав, — кивнула та. — Я сама решаю… — Энни сосредоточилась, сцепила ладони и резко развела руками в стороны. Некая фиолетовая аура возникла вокруг нее на пару мгновений, а после исчезла.

— Что ты сделала? — заволновался он.

— Разорвала заклинание реинкарнации, — воодушевленно ответила она.

— И?

— И я воссоединюсь с мужем и дочками.

— Э-э-э… стоп. Ты же не хочешь...

— Да, — подтвердила она его опасения. — Хочу. Я и так уже слишком долго хожу по земле, дольше, чем кто бы то ни было. Пора это исправить.

— Но…

— Не переживай, — улыбнулась Энни и закрыла глаза. — Ты сражался храбро и заслужил вознаграждения…

Вокруг Энни вновь возникла фиолетовая аура, которая становилась все ярче и ярче.

— О чем ты? — щурился Мейсон.

— Считай это извинением за всю боль, что тебе пришлось пережить! — громко заявила она.

Свечение нарастало и нарастало, пока не накрыло ее целиком. Мейсон закрыл лицо рукой, ибо смотреть на это было так же трудно, как смотреть на солнце. Вскоре свет потух. Энни глубоко вдохнула, ошарашенно хлопая глазками.

— Что… Что происходит? — пребывала она в полнейшем недоумении. — Где я?

— Энни, спокойно. Что это было?

— Кто ты? — как гром среди ясного неба раздался ее вопрос. — Откуда знаешь мое имя? И почему… почему я такая взрослая? — смотрела она на свое тело.

— Какой сейчас год? — начал догадываться Вэл о том, что произошло.

— Две тысячи девятый, какой же еще!

Мейсон тяжко вздохнул и ухмыльнулся, подтвердив свое предположение. «Вот же… ведьма», — подумал он про себя, поражаясь такому благородству со стороны прародительницы гибридов, которой плевать на собственные «шахматные фигуры». Удалить свое сознание из тела Энни и вернуть сознание той простой девчушки, которой она была до десяти лет — нехилый такой поступок. Мейсон посмотрел на ясное безоблачное небо и тихонько произнес с улыбкой на лице:

— Извинения приняты.

* * *

Ребята сидели в гостиной миссис Роуз. Мейсон, Джокер, Натали, Уотер и Рокуэлл мрачно смотрели на серебристую урну, стоящую на кофейном столике перед ними. «Cassandra Rose. 1999-2017» — было выгравировано на ней. Джокер разливал по стеклянным бокалам бутылку «Red Label». Со второго этажа вниз спустилась Вероника, которая присела на боковушку дивана. На немой вопрос ребят: «Как она там?» был дан немой ответ в виде кивка головой.

— Ладно, гм, — прочистил горло Мейсон, когда все получили по бокалу. — Сегодня мы скорбим… — говорить было трудно, но сказать что-то надо было. Хотя бы ради уважения к усопшей. — Сегодня ей исполнилось бы восемнадцать. Она бы как обычно послала всех нас в жопу и праздновала сама, не сомневаюсь, — ухмыльнулся он. — Такой уж она была. Немножко странной и обособленной от толпы.

— На прощальный бал все девчонки пришли в платьях, а она в джинсах, — сказал Джокер.

Все легонько усмехнулись.

— Ее отчужденность была понята. Из нас всех, пожалуй, на ее долю пришлось больше всего. Ее силе духа можно было позавидовать. Пройти столько всего и не слететь с катушек — не всем дано, — заключил Мейсон. — Да, она совершала ошибки. А кто из нас — нет? — посмотрел он на каждого присутствующего. — Безгрешных не бывает. Но мы стремимся к тому, чтобы быть героями наших историй, а не злодеями. И Кассандра старалась. Старалась настолько, насколько могла. Не мне судить, удалось ей в итоге или нет. Я считаю, что да, черт возьми, — твердо заявил он. — Она погибла, спасая миллиарды жизней. По мне так это поступок настоящей героини, — с почтением говорил Мейсон. — Да, это хреново, что судьба ее у нас отняла. Мы заплатили… высокую цену за спасение мира.

— Слишком высокую… — вставила Натали, уставившись в пустоту.

— Что ж. За Кассандру, — поднял Мейсон свой бокал повыше.

— За Кассандру, — другие повторили за ним.

— С тебя все началось, Кассандра, — посмотрел Вэл на урну. — На тебе все и закончилось… — осушил он бокал, шумно выдохнул и поставил его на столик.

* * *

Мейсон поднимался по лестнице. Мимо него бегали толпы школьников. Некоторые слишком бесцеремонные даже толкали с дороги, не удосужившись извиниться. Но возникать Вэл не хотел. Он и так слишком припозднился с домашними делами, негоже было заставлять других ждать еще больше. Поднявшись до конца, он протиснулся мимо группы выпивающих, занявших дверной проем, и вышел на свежий воздух. Ночной бриз Тайни-Крик приятной прохладой дул в лицо. Драйвовая танцевальная музыка, играющая в спортзале, была слышна даже здесь. Выпускники и выпускницы от души веселились на крыше, пустившись в пляс. Парни уже без пиджаков, а девушки без каблуков. Атмосфера великолепная, но одновременно немного грустная. Ведь это прощание со старой жизнью, по сути своей.

— Эй, уродец! На восемь часов! — посреди всего этого галдежа раздался язвительный крик старого доброго лучшего друга.

— Мудак, — ухмыльнулся Мейсон, развернулся и подошел к краю крыши, на котором отдельной группкой сидели Джокер, Натали и Уотер.

— Чего так долго? — спросил Джефферсон.

— Да Рокуэлл вдруг заявился, — ответил Мейсон. — Проездом, мол, в городе, и совершенно случайно в мой выпускной. Поздравил, опрокинули по рюмашке, вспомнили былые деньки, — объяснился он.

— Все колесит по стране, занимаясь темными делишками?

— Устроился в фармацевтическую кампанию. Работает клерком. Размеренная жизнь.

— Пф-ф. Балабол, — фыркнул Джокер.

— Ага. Врет, как дышит, — согласился он.

— Ладно, располагайся, красавица, — шлепнул Джокер его по заднице, едва не уронив стакан со спиртным в другой руке.

— Развратник, — присел он.

— Эй, не при мне же! — нарочито возмутилась Натали, пихнув того в плечо.

— Не переживай, меня хватит на всех, — тот обнял их обоих и поочередно поцеловал в щечки.

— А ты чего тут делаешь, Малой? — посмотрел Мейсон на Уотера, уткнувшего нос в телефон. — Ты же не выпускник.

— Мне было скучно, — опустил тот наушники до шеи, даже не поднимая глаза.

— А сейчас ты прям отрываешься, — прокомментировал Джокер. — Вот же новое поколение.

— И не говори, — покачал головой Вэл.

— Лишь бы в телефонах своих торчать, — пародийным стариковским голосом говорил тот.

— Ой, да отстань ты уже от парня, — Натали попыталась остановить поток саркастичной желчи в адрес Уотера.

— Нет бы вот убрать глаза свои от экрана и красотой этой полюбоваться! — продолжал Джокер.

Тут он был прав. Видок с крыши открывался просто шикарный. Яркая луна, сотни белоснежных точечек на небе, огни уличных фонарей, рев проезжающих автомобилей, стрекот сверчков — все это вместе образовывало прекрасную картину, лицезреть которую приносило сплошное удовольствие. Вот она — гармония природы и человека. Идеальный баланс между естественным миром и миром рукотворным.

Именно об этом и мечтал Мейсон. Сидеть на крыше, смотреть на звезды и знать, что все кошмары позади. Он взглянул направо и увидел мило обнимающихся Джокера и Натали, которые нежно взялись за руки. Многое изменилось за год, но не любовь этих двоих. Она все так же крепка, нерушима и волшебна. Их отношения безупречно прошли проверку временем. У него были все основания полагать, что они могут продлиться всю жизнь. «Поживем — увидим», — подумал он.

Вскоре он перевел взгляд вниз, на школьную парковку. Внимание привлекла служебная машина. На капоте сидела Вероника в полицейской форме. Трапезничала пончиком, попивая кофеек, и листала какую-то папку. Тут ее глазки поднялась наверх, и их взгляды пересеклись. Мейсон кивком поздоровался и смотрел на сияющую семиконечную звезду шерифа на ее груди. Та с улыбкой ответила взаимностью.

Какой-то хлопок слева заставил Мейсона обернуться. Там стояла еще одна группа выпускников, пускающих конфетти. Среди них была одна молодая особа с длинными роскошными волосами красноватого цвета и глазами, сияющими фиолетовым цветом. Мейсон не мог оторваться от ее пышного голубого платья до колен. Она радостно засмеялась, мило сморщив носик.

— Воу, воу, воу. Что я вижу? — Джокер заметил пристальный взор друга. — Вэл Мейсон пялится на Энни МакМиллан? — словно диктор из экстренных новостей произнес тот.

Уотер вдруг замер на несколько мгновений, перестав копаться в телефоне, но никто этого не заметил, кроме Натали. Она глядела на дисплей, где был открыт музыкальный плейлист, и играла какая-то песня под названием «Tears For Fears — Shout (ft. Malia J)», но периферийным зрением видела, как это покоробило Уотера. Говорить ничего не стала. Не ее дело. Не ее проблема. Мейсон меж тем тяжко вздохнул и ответил:

— Ничего я не пялюсь.

— Сам же в это не веришь, — сказал Джокер. — Год назад ты дал слово, что не станешь впутывать ее во всю эту гибридную муть.

— Узнал тут недавно, что она поступает в тот же колледж, что и я. Кто знает, брат, кто знает, — невинно пожал он плечами.

Джокер, разумеется, понял, что он уже все для себя решил. Это его выбор, и винить за попытку вновь стать счастливым не имел права. К тому же последний год был на удивление скудным на сверхъестественные происшествия. Какова вероятность, что что-то там пойдет не так? Мейсон вновь посмотрел на потрясающий горизонт и блаженно улыбнулся, веря в то, что дальше все будет только лучше.

Натали тоже смотрела на горизонт, быстро хлопая глазками и сморщив лоб. Для нее он стал на несколько секунд слишком… ярко-белым. Джокер увидел ее странное выражение лица и обеспокоенно спросил:

— Все в порядке?

Она потупила взор. Ее сознание словно вылетело из тела, ибо все шумы вокруг проходили мимо ушей. Оно отправилось в небольшое путешествие по воспоминаниям годичной давности. Вернулось в тот самый день, когда произошла стычка на берегу, когда погибла Кассандра. В момент ее гибели она поняла, о чем говорили дочери Онетт. Какая именно будет цена за спасение мира. «Природа требует баланса, всегда», — твердил эхом голос в голове. Три ифрита, что должны погибнуть от рук Избранных. Если жизнь исчезает с одной чаши весов, на второй чаше произойдет то же самое, дабы сохранить баланс. Осознав это тогда, Натали позволила закрасться внутрь страху. Не за себя. За всех остальных. И страх этот заставил ее отказаться от их предназначения. Никаких обсуждений, никаких компромиссов. Она просто сделала выбор. Ее мощи, даже усиленной дочерями Онетт, не хватило бы на осуществление плана. Поэтому ей пришлось забрать всю энергию у первой ведьмы. Целиком. Ей был бы дан отпор, находись та в сознании. Но все прошло как по маслу. Ощутив в себе необходимое могущество, она, даже толком не зная, правильное ли читает заклинание, продолжила исполнять замысел. Ей удалось, в конечном итоге. Для остальных все выглядело так, словно ифриты растворились в воздухе, куда-то переместились. Но перемещены были сами они. Как только начались расспросы, она воспользовалась другим заклинанием. Уже проверенным опытом забвением. Они бы не поняли, зачем она это сделала. Не смогли бы смириться. А теперь они, счастливые в неведении, сидят здесь, на крыше школы, спустя целый год мирной жизни, и верят, что весь кошмар позади. Так и было. Но только не для нее. Только… не для нее…

— Натали? — голос Джокера вывел ее из ступора. — Точно все в порядке? — спрашивал тот, начав волноваться.

Она посмотрела на него своими выразительными глазками, взяла небольшую паузу, затем сглотнула ком, подступивший к горлу, и с кривой улыбкой произнесла:

— Все хорошо.